По законам маловероятности

«Жизнь есть сон»
Кальдерон

Просматривая ретроспективно свой жизненный путь, я обнаруживаю на нем странные, необъяснимые события: неожиданные совпадения, встречи, возвращения на прежнее  место, и прочее тому подобное. Приведу примеры.
Много лет назад, оканчивая Университет, я выбирал себе место для распределения на работу; мне дали список предприятий, имевших квоту на выпускников. Одно из них находилось на одной из старых узких улочек района, прилегающего к Курскому вокзалу. Я нашел его не без труда; проходная располагалась в двухэтажном доме дореволюционной постройки, всем своим видом взывавшем о ремонте; ко мне в приемную отдела кадров явился мой предполагаемый начальник, и принялся меня агитировать, расписывая блестящие перспективы, которые раскроются передо мною на этом славном предприятии; он был весьма  красноречив, и я сказал солидно, что подумаю, но обшарпанное парадное и убогий интерьер фирмы мне не понравились. В результате мой выбор пал на другое предприятие – только что отстроенное, чей фасад сверкал стеклом, оправленным в алюминий.
Конечно же, в ходе моей карьеры я постоянно находился в курсе работ родственного по тематике и некогда отвергнутого мною предприятия, присутствуя на докладах его сотрудников, и знакомясь с написанными ими статьями, но побывать на нем мне не довелось ни разу.
Однако много лет спустя, в середине 2000-х, в промышленной зоне рядом с заводом «Манометр», под художественный дизайн и современное искусство отдали большую территорию - Art Play. Став к тому времени большим ценителем современного искусства, я не мог туда не явиться, и тут же обнаружил, что вход на площадку располагается на той же улице, что и проходная «почтового ящика», отвергнутого мною, как место работы, больше сорока лет назад, и я узнал здание, которое ничуть с тех пор не изменилось, и вспомнил свой разговор со не состоявшимся начальником, курчавым брюнетом в очках, в обсыпанном перхотью видавшем виды пиджаке, и испытал короткий приступ ностальгии. Теперь, приходя на Art Play, я всякий раз бросаю взгляд на двухэтажный дом, чей благородный, конца XIX века, фасад встроен в перспективу улочки, сохранившей старомосковский облик, испытывая мимолетное сожаление о том, что не связал свою судьбу с этим местом; - может быть, тогда она была бы счастливее… Такое вот странное возвращение на старое место. Есть и еще одно случайное совпадение: недавно я узнал, что заядлый книжник, рослый блондин с мягкими манерами, с которым я шапочно знаком уже лет тридцать, - высококвалифицированный рабочий этого предприятия.
Или вот еще один интересный случай. Институт, в котором я работал, находился в кооперации с организацией, размещавшейся в колоссальном здании сталинской постройки, расположенном вблизи развилки Волоколамского и Ленинградского шоссе. Мне в нем по делам службы приходилось бывать очень часто - едва ли не раз в месяц, и я привык к его интерьерам: «дворцовым» лестницам, заполненным толпой, как в большом универмаге, высоким потолкам, массивным дубовым дверям, холлам, обставленным колоннами, столовым, похожим на рестораны, и другим признакам государственной роскоши.
Когда наступила перестройка, предприятия, размещенные в исполинском здании, пришли в упадок, вся их кооперация рухнула, и мне здесь бывать не  приходилось в течение, по крайней мере, десяти лет, когда, выбрав издательство для напечатания своей книги, я вдруг обнаружил, что его офис размещен по хорошо  знакомому адресу. Приехав в издательство, я впал в ностальгию, поблуждав по необъятным коридорам столь часто в прошлом посещаемого сооружения; на меня гурьбою нахлынули воспоминания  о годах, когда я еще был человеком, а не пенсионером, как сейчас. Такие вот бывают нежданные возвращения…
Теперь я приведу пример непредвиденной встречи, которые случались со мною не так уж и редко. В ГЦСИ (Государственном Центре современного искусства), в котором я был завсегдатаем, я побывал на выставке интересного художника-графика по фамилии Трубецков. В своей профессиональной деятельности я часто встречался на научных конференциях по электронике с ученым, носившим ту же фамилию. Подойдя к художнику, я спросил, не родственник ли он профессора Саратовского университета, Дмитрия Трубецкова. «Это мой отец» - ответил он.
Я привел лишь несколько примеров явления, с которым встречаюсь достаточно часто, чтобы не заметить, что оно противоречит принципам вероятности, учитывая огромную территорию Москвы – я уж не говорю о стране – и 140 миллионов ее населения (12 миллионов в Москве»). Из этого я делаю вывод, что моя жизнь проходила не по законам строгой науки, а в соответствии с логикой сновидения, - в нем количество персонажей и мест действия строго ограничено.
                Январь 2019 г.