Практика

Это была наша первая практика после окончания 1-го курса военно-морского училища.
Нам объявили, что направляемся на Северный флот. Буря эмоций и волна всяких настроений захлёстывали голову и грудь. Северный флот! Легендарный, непобедимый, в юных головах насквозь пропитанный подвигами и романтикой.

Как же нам не терпелось поскорее уехать на Север! Ожидание превратилось в сплошные хриплоголосые тусовки в курилках и гудящий шёпот после отбоя.Каждый считал себя непререкаемым знатоком жизни не Севере: сколько получают подводники,какие у них отпуска,сколько месяцев "автономки" и т.д. Об этом говорили ребята, приехавшие из глухих деревень сибирской тайги, из казахстанских степей,с украинского черноземья, ни разу в жизни не видевших моря и даже многие не умевшие плавать. Это были дети Советского Союза.


Наконец-то! Полуторасуточный переезд на поезде до Мурманска, потом Североморск и перед нами раскинулась огромная бухта со стоявшими на якорях и бочках крейсерах, эсминцах, подводных лодках, вспомогательных судах и всего- всего, из чего состоит флот.

Это впечатляло и поражало. Но не успели мы насмотреться на эту красоту, как нас стали грузить на буксир и мы пошли к огромному кораблю, по мере приближения к нему поражаясь его размерами, тем более, что мало кто из нас видел такие корабли. Это был крейсер "Железняков"-старичок Северного флота, на нём и должна была пройти наша практика.

Ошвартовались у борта крейсера,поднялись на борт, затем повели нас по трапам и коридорам куда-то вниз и привели в огромный кубрик, тесно уставленный двухъярусными койками.

Помещение, надо сказать, довольно мрачное, с тусклым освещением, воздух застоявшийся, несвежий. Но все эти оценки пришли потом, а сначала- восторг и удивление.

Нас познакомили с боцманом, который сказал: -Ну, с прибытием! Располагайтесь, выбирайте свободные койки и рундуки. Бельё получите потом.
Некоторые из нас ещё не знали что такое "рундук". А это ящик под нижней койкой, куда можно сложить свои пожитки. Так началась наша практика.

Мы понемногу успокоились, осмотрелись. К вечеру в кубрике стало оживлённо, возвращались моряки с вахт и работ, готовились к ужину. Мало-помалу знакомились, находились земляки,- а это это особая статья близости на службе, повод для бесконечных разговоров и уж земляк земляка всегда выручит и поддержит.

Постепенно узнавали, что "Железняков"- старая калоша, ещё далеко довоенной постройки, сильно потрёпанный в войну, однажды наскочил на мину и ему практически оторвало нос. Он чудом не утонул, еле добрался до базы, нос ему залатали, залили бетоном, стрелять из главного калибра он уже не мог, но ещё воевал.

Теперь корабль фактически стоит на приколе, в море выходит редко, иногда участвует в ученьях, в основном в качестве мишени.В общем, как говорили моряки, его скоро "пустят на иголки".

Так наши радужные мечты понемногу начали тускнеть. Увидеть настоящее море, испытать себя в штормовой качке, а потом вразвалочку сойти на берег- это будут фантазии для девушек, оставшихся в Ленинграде.

Но учёба шла своим чередом, на борту были преподаватели, читали нам морскую практику, навигацию и многое другое. Для практики расписали нас дублёрами по боевым постам как будущих ракетчиков на разные артиллерийские установки. Ракет на борту конечно же не было.

Согласно корабельному расписанию,мы участвовали в жизни корабля вместе с его командой. Но трогать и крутить что-либо своими руками было запрещено.Пока можно было только смотреть и учиться, а что непонятно- спросить. Вообще-то до нас всем было мало дела. Можно было где-то "зашхериться" в уголочке и прикорнуть часок.(Шхера-небольшая бухта, заливчик среди северных скал, укромное место).Однажды я так и сделал. Нашёл уютный уголок под дверью длиннющего коридора и задремал, чуть было не поплатившись за это жизнью.

Между огромными корабельными отсеками есть переборки с герметичными дверями,иногда между отсеками по разным причинам возникают перепады давления воздуха, Если открыть дверь, возникает сильнейший сквозняк и дверь вырывает из рук.

Так вот, то ли мне что-то приснилось, то ли я почувствовал опасность, но я встал и открыл глаза. В ту же секунду дверь распахнулась и маховик запора двери с огромной силой врезался в переборку, где только что была моя голова. Я прирос к месту, не в силах сдвинуться и с ужасом представил, как разлетелись бы мои мозги по стене и отсеку. Мимо меня прошёл моряк. На ватных ногах я прошёл на пост, где моё отсутствие никто не заметил.

Я нарушил дисциплину, корабельный устав, где, как говорили наши преподаватели, каждая статья написана кровью. Слава Богу, мне в этом пришлось рано убедиться и запомнить на всю жизнь.

Мы втянулись в размеренную корабельную жизнь, притёрлись с окружавшими нас моряками- срочниками, с их своеобразным бытом. У них была своя иерархия, но не по званиям и должностям, а по годам службы. Служишь по 3-му году- годок. По 2-му- подгодок, с учебки и по 1-му- салага.Годки- особая каста. Друг за друга горой и их требования обязательны для всех остальных. Годков уважали и боялись. Дедовщина?- Возможно, но на флоте это не заходило до человеческого унижения.Оно и понятно: в море только сплочённый коллектив выживает.

Помнится, мы в первый раз сели в кубрике за обеденный стол. Сели как попало, но нас тут же рассадили. Оказывается, все сидели тоже по рангу.В начале годки, потом подгодки, салаги, а нас посадили в самом конце уже после салаг. Таков был наш статус на корабле, но мы не обижались,они были здесь хозяевами, а мы так себе, приехали на экскурсию.

Бачковой- назначается из молодых, приносит еду, моет посуду, разливает первое, раздаёт второе тоже по порядку: годкам самые аппетитные мослы- крупные кости с мясом, ну и т.д. по рангу. Нам уже доставалась жиденькая похлёбка. Мы и на это не обижались, в училище оторвёмся! Зато макароны по-флотски ешь вволю.

Было и одно уморительное действо. К обеду обязательно вылезала из своей норки всеобщая любимица крыса Машка. Она была почти ручная, но в руки не давалась,все её любимые лакомства уже лежали на тарелочке возле норки. Крыса была особенная, не серого цвета, как все, а пёстрая, белого цвета с рыжими пятнами.Происхождение её было загадкой, может, кто-то из дома привёз.

С крысами на корабле боролись, но с переменным успехом. Пробовали травить ядами, но потом крысы дохли где-то в недоступных местах и жутко воняли. Яды отменили, и тогда командир объявил: -Кто сдаст 100 крысиных хвостов, поедет в отпуск на 10 суток.

Ну и началось! Изобретательности моряков не было предела: капканы, ловушки,рыболовные снасти, сигнальные устройства, баки, вёдра- всё пошло в ход. Но одному поймать 100 крыс было не реально. Тогда решили хвостами скинуться и разыграть их "на моряка". Так и сделали. Счастливчика провожали в отпуск всем экипажем.

Но однажды светлая мысль пришла в голову молодому моряку с Украины.Он написал в свою деревню маме, что если его хотят скоро увидеть дома в отпуске, то пусть срочно высылают ему 100 крысиных хвостов. Обрадованные родители напрягли, наверное, всю деревню и моряку хвосты быстро прислали. Командир слово сдержал и в отпуск его отпусти, однако команда затаила обиду на хитрого хохла.

Через две недели он приехал. Как он дотащил два огромных баула и рюкзак- загадка.

В кубрике принялись разбирать щедрые родительские дары и дары земляков матроса Иванченко. Чего там только не было! Сало, варенье, семечки, мёд, пироги, пирожки,булочки... Не перечесть. Вся артиллерийская команда потом неделю животы надрывала. Зашёл в кубрик и командир. Матрос Иванченко торжественно достал огромную бутыль самогона и протянул командиру.
-Что это?!
-Самогон. От дяди Феди. Крепче не бывает.
-Вылить! За борт! Немедленно!!
Иванченко нахмурил брови и сурово так сказал:
-Мамка приказала.Вам передать.
Приказ украинской мамки сыну перешибёт любой приказ министра обороны.Очевидно, командир это понял и, взяв бутыль, сухо сказал:
- Ну, передай ей от меня...И ушёл.

На этом крысиная охота закончилась. Командир к тому же как-то узнал о проделке Иванченко. Да и крыс заметно поубавилось, может, сами ушли,почувствовав лютое преследование.

Наша практика уже перевалила далеко за экватор и мы подсчитывали деньки до отъезда, как вдруг среди ночи как гром среди ясного неба заверещал ревун и по трансляции объявили:
-Боевая тревога! По местам стоять, с якоря сниматься!

К учебным тревогам мы привыкли, но это было что-то особенное, серьёзное. Закрадывалась мысль, уж не война ли? Швартовочная команда побежала наверх, корпус корабля задрожал от запущенных машин. Выбрали якорные цепи, стали маневрировать, вошли в Кольский залив. Затем уже на ходу объявили, что в наши территориальные воды зашёл американский ледокол, очевидно, с целью разведки, нужно его выпроводить.

Тревога немного улеглась. Ледокол- не боевой корабль, а у нас всё-таки солидное вооружение. Флотское командование, видимо, рассуждало так: серьёзную боевую единицу против ледокола использовать не стоит, а "Железняк" в самый раз, пусть старичок побегает напоследок. Но до ледокола было далековато, а выпроводить его нужно как можно скорее.

Как только вышли из Кольского залива в Баренцево море, врубили машины крейсера на самую полную мощность, которую удавалось выжать из них. Дали максимальный ход 22 узла- это около 40 км/час, предел для старика. А в молодости давал более 30 узлов.

Шли курсом на север и с каждым часом становилось холоднее. Мой пост находился на открытом воздухе возле зенитного пулемёта, холодный ветер насквозь продувал мой тощий бушлатик, а рядом рядом была дымовая труба. Тянуло погреться. Я подошёл к ней, приложил ладонь и обжёгся. Труба была так раскалена, что на ней пузырилась краска. Но погреться хотелось и спина моего бушлатика безнадёжно порыжела.

Не сбавляя хода, мы вторые сутки шли на северо- восток в сторону Новой Земли. Но мы не просто шли, а гнались за супостатом по его следам. Визуально ледокол не был виден, но радар его видел прекрасно. Он почувствовал погоню и удирал на всех парах. Что у нас на уме- он, конечно, не знал, Северный флот был тогда в большом авторитете и нас побаивались не зря.

Вот и архипелаг Новая Земля появился на горизонте. Чем дальше мы шли на на север вдоль западного побережья архипелага, тем удивительнее была картина: острые высокие скалы, бухточки, заливы, острова... Тучи птиц гнездились на скалах- птичьи базары. Множество речек и ручьёв, стекающих в море. Отлогие долины, покрытые нежной зеленью- было короткое северное лето.

По трансляции объявляли, какие географические точки Новой Земли мы проходили: пролив Карские Ворота,Гусиная Земля, пролив Маточкин Шар... От всего этого веяло древностью и эпохой великих географических открытий.

Вообще Новая Земля была обозначена на географических картах где-то в 15-16 в.в., но описана была скудно.Экспедиции, посылаемые для её исследования, часто погибали ввиду крайне суровой природы архипелага, отсутствия древесины, невозможности зимовки и злая цинга косила людей.

Но об этой земле русские поморы по некоторым сведениям знали ещё в 11-12 в.в., называли её Маткой и ходили туда на промыслы зверя: тюлень,нерпа,моржи,олени,даже горбатые киты могли стать добычей.Сейчас об этом написано много научных работ и кто интересуется, может почитать.

А вообще Новая Земля- это ещё белая книга, во многом потому, что до 90-х годов она была закрыта для всех, кроме военных. Там находился ядерный полигон,на котором была испытана "Царь-бомба"- дьявольское оружие нашего времени мощностью  58 мегатонн!! Этот взрыв потряс всю планету Земля как физически, так и политически. Вопрос встал о существовании Земли вообще и о возможной гибели человечества.

Мы шли вдоль берегов и о судьбе человечества не задумывались, а смотрели во все глаза на проплывающие мимо пейзажи.Ближе к северной оконечности Земли появились в видимости спускающиеся с гор ледяные реки, это действительно реки, которые очень медленно стекают в океан, образуя айсберги- циклопические ледяные глыбы,встреча с которыми для корабля смертельно опасна. Но они прекрасны, особенно на солнце, когда сверкают нежно-бирюзовым цветом как драгоценные камни,увенчанные белыми шапками снега.

Но вот мы дошли до самой северной точки Новой Земли- Мыс Желания, там находится метеостанция и за поворотом направо начинается Карское море. Обогнули мыс,вошли вКарское море и пошли ещё дальше на северо-восток. Тут уже начинаешь ощущать близость Северного полюса. Вокруг льды, торосы, с трудом двигаемся вперёд. На льдинах тюлени, иногда белые медведи, красота, экзотика! Объявили: мы находимся на широте 80 градусов. Вот это да. До полюса рукой подать! Дух захватывает. Как бы это отметить? Меня на практику провожала девушка, у которой я попросил подарить мне что-нибудь на память. Она порылась в сумочке и подала мне зеркальце: -Вот, возьми. Я про него сейчас вспомнил и решил выбросить за борт в этой точке: 80 градусов северной широты и 78 градусов восточной долготы. Теперь оно будет там лежать вечно и я ей об этом расскажу.

Между тем ледокол от нас оторвался и ушёл во льды. Использовал,мерзавец, своё преимущество. Нам далее двигаться стало невозможно, начинался паковый лёд. Вышли на долготу Диксона и повернули обратно. Боевую задачу мы выполнили, супостата прогнали и он к нашим берегам более никогда не возвращался.

Через некоторое время вошли в Кольский залив,затем рейд Североморска. Боже! Как изменилась погода, вот чудеса географии. Здесь солнце, около 20 градусов тепла, за бортом ласковая,синяя вода,так и манит искупаться. Некоторые гражданские моряки так и делали, прыгая с борта своих судёнышек, хотя температура воды здесь всегда не более +7 градусов. Но если очень хочется...

Наша практика подошла к концу. Впечатлений от неё было много и они просто выплёскивались наружу. Не терпелось всему свету поведать, чего мы насмотрелись и испытали. И вот, наконец, мы в поезде, едем домой. Был среди нас начинающий поэт Сашка Блохин, мы тут же соорудили песню и распевали весело хором под гитару. Были и такие слова:
   
            -Давай, экспресс, гони скорей на юг,
             Встречай же нас курсантская столица!
             Нас наши девушки не сразу узнают,
             настолько поумнели наши лица...