Нужен ли чеченцам модерн...

               НУЖЕН ЛИ ЧЕЧЕНЦАМ МОДЕРН С "ОСВОБОЖДЕННЫМ" ИНДИВИДУУМОМ?
       ЛИЧНЫЕ НАБЛЮДЕНИЯ ЗА РАЗВИТИЕМ ПОЛИТИЧЕСКОЙ МЫСЛИ В ЧЕЧЕНСКОМ ОБЩЕСТВЕ.

       Когда мы (чеченцы) начинали своё национальное освобождение, провозгласив государственный суверенитет (ноябрь 1990 года), доминирующей в обществе была идея восстановления чеченского строя, то есть идея ремодернизации и возврата к ценностям наших свободных предков.

       Российская модернизация общественных устоев воспринималась как деградация и примитивизация.

       Чеченское общество (периода его самостоятельности) упорно сопротивлялось модернизации своих социальных отношений, хотя приветствовало прогресс и  технические новшества.

       В своём общественном развитии самостоятельное чеченское общество достигло "конца истории" и не знало о чём мечтать.

       Предки современных чеченцев достигли предела мыслимой ими свободы и справедливости и были полны решимости защищать достигнутое.

       Это было общество свободных людей без социально-политического деления на сословия и классы, без  экономического угнетения и политического принуждения и насилия.  Все возвышенные цели коммунистической политической теории чеченцами были достигнуты и реализованы на практике в период своей самостоятельности.

       Общество боролось за сохранение достигнутого жизненного уклада и отчаянно сопротивлялось насильственной модернизации своего общественного строя.
 
       Всё что рассматривалось как развитие общественных отношений в Новом времени не являлось таковым для чеченского общества, да и весь модерн, как парадигмальное, философское, социальное и культурное явление был для наших предков примером  разложения  морали и нравственности, деградации этноса и общественных  ценностей.

       Среди чеченцев доминировало такое отношение к истории ещё в 1990 году, но этого нельзя сказать про сегодняшний день и современных чеченцев. Современные чеченцы, как политическое и социальное явление, возникли после провала чеченского политического проекта  (несмотря на вывод российских войск и героическое сопротивление народа против российской агрессии) и обнаружения собственной недоговороспособности  и политической несостоятельности.

       Несмотря на постоянное тиражирование популистских объяснений по поводу политического краха чеченского народа (на фоне массового героизма народа), у чеченцев возникли реальные вопросы,  на которые отговорки и клише популистов  не дали ответа.

       Попытки  дилетантов и демагогов  от политики объяснить политическую несостоятельность современных чеченцев военным вторжением РФ или коварством российских спецслужб, или нецивилизованностью  РФ теряют свою убедительность с каждым днём. В то же время, всё яснее  проявляется отсутствие у современного чеченского народа общенациональной политической теории и последствия этой беды.

       Современным чеченцам всё тяжелее  скрывать отсутствие осознанных политических идей, принципов и убеждений за аффирмациями и мантрами о необходимости выхода из состава РФ. До политического краха Ичкерии был актуален вопрос о том, как выйти из состава РФ и добиться международного признания, теперь же важно понять для чего это нужно и чего мы хотим добиться этим выходом.

       Сама возможность выхода ЧР из состава РФ не вызывает таких сомнений как раньше, но теперь больше волнует вопрос: а что потом? Что даст  чеченскому народу политическая самостоятельность Чеченской Республики или государственный суверенитет?

       Политическая самостоятельность народа - это безусловное благо и непреходящая ценность для всех времён и народов. Но для её достижения и реализации мало освободиться от внешней зависимости, сам освободившийся народ должен обладать некоторыми достоинствами, требуется определённый уровень организованности и способности на основе популярной в народе  политической теории.

       Отсутствие у народа  общенациональной политической теории делает бесполезной борьбу за политическую независимость народа. Современность или отсталость чеченцев во многом зависит от осознания этой проблемы.

       Сегодня вопрос разработки, пропаганды и принятия  политической теории убедительным большинством народа является самым важным и актуальным. Вопросом реалистичности политической теории можно пока пренебречь, ибо для нас реалистична та теория, которая способна сплотить народ и вызвать отклик в сердцах наибольшего количества чеченцев.

       Кроме того, в чеченском обществе имеют корни и серьёзную историю своего возникновения всего две политические теории - конкретная теория чеченского строя или чеченская политическая парадигма с одной стороны,  а с другой расплывчатая политическая теория модерна, навязанная чеченцам и ставшая отчасти реальностью. Эти две взаимоисключающие теории одновременно присутствуют в головах у современных чеченцев  и создают познавательный разлад в их умах. Так будет пока одна из этих теорий не победит и не вытеснит проигравшую теорию.   

       После развала СССР и смены формата мышления современные чеченцы не смогли проявить и сотую долю организованности и способности к самостоятельной жизни по сравнению со своими предками. Не смогли достичь сотой доли справедливости и равенства, которые были свойственны Чеченскому строю.

       На новом витке исторического развития  современные чеченцы не смогли воспользоваться опытом прежних поколений и выработать собственную политическую теорию на основе своей политической культуры. Вместо этого они предпочли попытаться скопировать готовую теорию, которую отвергали все прежние поколения чеченцев. 

       Довольно честно и прямо этот вопрос поставил президент Джохар Дудаев в своей статье "К вопросу о государственно-политическом устройстве ЧР" (статья была опубликована  29 апреля 1993 года в 38 номере газеты "Ичкерия").

       Из этой статьи так же стало известно, что государство даже не планирует разработать политическую теорию чеченского народа на основе политической культуры и политико-правовых приоритетов чеченского этноса.

       Более того, когда я, потрясённый этим обстоятельством, взялся лично финансировать проект по созданию политической теории чеченского народа, то не смог найти учёных, которые взялись бы  исполнить такой заказ. Ни один из  наших известных учёных, с кем я беседовал, не смог выйти за рамки формационного подхода в деле познания исторического развития народов. Самое большее, на что  удавалось их подвигнуть, это признание  обоснованности существования альтернативного цивилизационного подхода в деле познания исторического развития народов.

       Чеченцы потеряли смыслы политической парадигмы, которые были доступны их предкам. Даже сегодня, после восстановления чеченской политической теории, большая часть современных чеченцев не в состоянии её понять. А без  понимания парадигмы свободных чеченцев они не в состоянии осмыслить историю чеченского общества периода его самостоятельности.

       На примере современных чеченцев я имел возможность на практике проверить утверждение современного философа и социолога Дугина Александра Гельевича о том, что без интерпретации нету факта, что только то для нас является событием, что несёт в себе смысл. История для него не совокупность фактов, а совокупность смыслов.  Факты, которые не обладают для нас смыслом, просто исчезают и теряются. Потеря смысла постепенно стирает сам факт.

       Современные чеченцы в массе своей утратили способность осмысления истории и постижения смысла событий, происходящих сегодня.   Дошли в своём отупении до того, что убеждены, что их предки боролись за государственный суверенитет и либеральные ценности. Не видят огромную пропасть между свободой в понимании их предков (как религиозной категории) и свободой индивидуума в либеральном понимании. Не могут отличить государственный суверенитет над народом от народного суверенитета над государством.

       На мою критику модерна современный чеченец ответил мне, что личная свобода превыше всего прочего. Где ограничена личная свобода, там естественно будут ограничены свободы и интересы коллектива тоже. Свободный независимый индивид есть высшая ценность независимого демократического государства. И согласных с таким утверждением не мало. Они не замечают в этих словах  подмену истинной свободы фиктивными понятиями, для которых нет существующей реальности.

       Человек общественное существо. В мире существует сотни тысяч пустых островков и заброшенных мест, где человек мог бы реализовать свою индивидуальность во всей красе в полном одиночестве, но почему-то люди там не селятся, а создают города и сёла. Общества, в свою очередь, на самом деле состоят не из индивидуумов, а из семей или классов. Суверенные государства модерна заинтересованы в "освобождении" человека от всего, что реально защищает  свободу и достоинство человека, чтобы поработить человека целиком государству. Индивидуума "освобождают" от семьи, этноса, религии, гендерной   идентичности, но не от службы в армии, обязанности стелиться по асфальту перед полицейским или уплаты налогов. Поэтому за четыре века существования модерна эта индивидуальная "свобода" породила сотни миллионов жертв тоталитарных, нацистских и демократических государств.    

       Модерн, как парадигма, в конечном счёте сводиться  к банальному сатанизму. Демократия модерна не имеет ничего общего с народовластием, а свобода модерна сводиться к тотальному порабощению человека и не имеет ничего общего с самоуправлением свободного человека в свободном обществе. Апологеты государства не имеют ничего общего со сторонниками освобождения народа.