Зимний менестрель

Посвящается Артёму.


Ветер завывал все сильнее, и белые клочья снега летели к земле из лохматых сизых туч. Снег укрывал все вокруг. Старые, потрепанные дома, грязную узкую улицу; щедро, горстями рассыпал белесую труху на головы и одежду прохожих, не замечая разницы между дорогими мехами знати и лохмотьями бедняков. Две тощие лошаденки возле обшарпанной таверны выдыхали густой белый пар.

К дверям таверны подошел одинокий путник, закутанный в черный плащ. Лица его не было видно, оно скрывалось под низко надвинутым капюшоном. За спиной висела гитара. Путник толкнул старую деревянную дверь, и вошел в общий зал, мгновенно погрузившись в приятное, уютное тепло. Эта таверна ничем не отличалась от всех прочих. Ее наполнял гул полупьяных голосов, за стойкой толстый бородатый хозяин разливал что-то по высоким кружкам, худощавая жена хозяина с серебряными прядями в волосах собирала со столов пустую посуду. Приветливо трещал огонь в очаге. Путник, не снимая плащ, уселся на грубую деревянную скамью в самом темном углу, и заказал себе пива.

В основном посетителями этой таверны были мужчины, уставшие после тяжелой работы, желающие промочить горло и согреться. Путник прислушался. Почти каждый из собравшихся здесь проклинал холода и слишком затянувшуюся зиму. Один грустный, сутулый, болезненного вида крестьянин жаловался своему соседу, что скотина поела почти все запасы корма, заготовленного на зиму, и, если морозы вскоре не прекратятся, животные скоро начнут помирать с голоду. Другой говорил, постоянно кашляя, что его одежонка совсем прохудилась, а денег купить новую у него нет.  Третий, здоровенный багроволицый детина в меховой шапке клял мороз на чем свет стоит, и говорил, что этой зимой в округе развелось слишком много голодных волков, люди боятся ездить через лес в соседний город, а его собственного кума недавно в лесу разорвали в клочья. Может он врал, а может и нет, но сотрапезники сочувственно кивали и похлопывали детину по плечу.

Путник в темном углу молчал и слушал, прихлебывая из деревянной кружки. Ему нравились такие вечера. Пенье ледяного ветра за окном, веселый танец огня в очаге, и даже вкус дрянного дешевого пива. Но особенно ему нравилось то, что здесь его никто не знал. Путник сидел за тяжелым дубовым столом, вытянув длинные ноги в потрепанных сапогах, глядел на рыжую пляску пламени, и его холодные темные глаза постепенно теплели. Пусть все вокруг клянут холод, ему не было дела до этих людей. Он любил зиму. Любил смотреть как кружится снег, танцуя в объятьях ледяного ветра, любил идти сквозь зимний лес, и слушать тихое потрескивание спящих деревьев. Ему нравился лед, сковывающий реки и озера, нравился мороз, от дыхания которого его темные волосы иногда покрывались инеем. Да, он любил зиму. Он сделал еще один глоток из кружки, и нежно коснулся длинными, тонкими пальцами старой, видавшей виды гитары, лежавшей рядом на скамье. Он всегда становился счастливее, когда приходила зима.

… Вдруг деревянная дверь таверны робко скрипнула, слегка приоткрывшись. В крохотную щель протиснулась маленькая девочка лет восьми. Она была одета в старое серое платье, которое было ей явно велико, истрепанный подол волочился следом по земле. На голове и плечах – рваная шерстяная шаль. Руки были сморщенными и красными от холода. Девочка оглядела таверну огромными, испуганными глазами. Съежилась, стараясь не привлекать внимания юркнула в самый темный угол общего зала и замерла, усевшись на деревянную скамью. Она куталась в шаль и дрожала. А ее голубые глаза с любопытством разглядывали инструмент, лежавший рядом с мужчиной в длинном черном плаще. Так продолжалось некоторое время. Затем, видимо набравшись храбрости, девочка тихо произнесла: “Какая красивая у тебя гитара, господин! Не мог бы ты немного поиграть для меня?”
Губы путника тронула легкая улыбка.

Но в этот момент хозяин наконец приметил незваную гостью. Он выскочил из-за стойки и, потрясая грязным полотенцем, рыкнул: “А ну, пошла отсюда прочь, побирушка! Не мешай отдыхать добрым людям!”  “На улице так холодно, добрый господин, разреши мне хоть немного погреться. Я не помешаю.” – чуть слышно прошелестела девочка. Но хозяин не слушал. Он уже ухватил ее за ветхие обноски, и тащил к двери. Девочка бросила последний отчаянно синий взгляд на гитару и горящий очаг, а затем хозяин толкнул ее в снег, и захлопнул дверь. Завсегдатаи общего зала ничего не заметили. А если и заметили, то какое им было дело до какой-то там нищенки. У каждого хватает своих проблем.
И только у одинокого путника, сидевшего в темном углу глаза вдруг стали ледяными, как завывающий за окнами ветер. Путник поставил на стол недопитую кружку, подхватил свою старую гитару, и вышел на мороз. Дверь за ним захлопнулась, и он погрузился в холодную зимнюю ночь. Девочки на улице уже не было. Только ветер по-прежнему завывал на разные голоса, бросая в лицо горсти колючего снега. Путник плотнее закутался в плащ, и пошел вперед по темной, узкой улице.

… Внезапно сзади послышался топот копыт мчащихся во весь опор лошадей.  Затем раздалась грязная брань, и кто-то крикнул: ”А ну, прочь с дороги, жалкий менестрель! Не видишь, барину холодно!”  И вслед за этими словами путника обожгла боль от удара кнутом. Он отшатнулся, а мимо пронеслась тройка прекрасных белых лошадей и красивая дорожная карета. В карете сидел пожилой барин, по самые брови укутанный в дорогие меха. А на козлах щелкал кнутом щуплый мужичонка с желтым и злым лицом. Карета неслась по дороге, ведущей прямиком к лесу.
 
Глаза путника уже не были ледяными. Они наполнились смертоносным холодом, тем древним, первобытным, неведомым ныне живущим людям холодом и мраком, у которого нет чувств, нет души или сердца, лишь желание убивать. Желание уничтожить все живое вокруг, сковать этот мир, укутать снегами, погубить, а затем танцевать на глыбах мертвого синего льда.
Сжимая в руке свою верную старую гитару, менестрель не спеша шел по дороге к лесу.

…На высоком холме за городом начинался густой и темный, утопающий в снегу лес. Этот лесистый холм и старый город, раскинувшийся там, внизу, стояли на берегу реки, когда-то стремительной и полноводной, а сейчас прочно скованной льдами, и спящей мертвым сном. С вершины холма открывался прекрасный вид. Вот она, холодная, завораживающая зимняя красота. Менестрель поднял лицо к небу, любуясь падающим снегом. Снег был везде, куда ни посмотри, и от его легкого серебристого свечения ночь казалась немного светлее и мягче, не такой жестокой. Капюшон соскользнул с головы путника, ветер тут же растрепал его волосы, и принялся играть с длинными черными прядями.
Менестрель ласково коснулся туго натянутых струн своей верной гитары, и те приветственно зазвенели. И этот звук напомнил потрескивание старых лесных деревьев за спиной, и хруст свежего снега под ногами. Путник улыбнулся, но глаза его по-прежнему сверкали древним, вселенским холодом.

Он начал играть.

...В удивительной музыке, которую создавала его фантазия, все громче выл северный ветер. Звуки музыки сливались с вихрем, который метался вокруг него, и трепал полы его плаща. И этот вихрь становился сильнее с каждым мигом. Вот по небу поползли тяжелые сизые тучи, а затем ночной безжалостный мороз сверкающим серебряным серпом выпотрошил их, и крупные, пушистые снежные хлопья полетели с небес. Их тут же подхватил ветер, который под звуки музыки стремительно превращался в ледяной ураган.

Метель кружила и вертела, заметая город, желая навечно похоронить его, стереть с лица земли. Деревья за спиной менестреля раскачивались, гнулись и стонали. Снега было так много, что казалось, в этом мире не осталось воздуха, и дышать теперь тоже придется снегом. Темные тучи мчались по небу все быстрее и быстрее. Люди в городе в панике разбегались по домам, и оттуда в ужасе смотрели в черное ночное небо, поминая нечистую силу. Потому что мало кто из них видел вторую такую метель.

Менестрель играл. Бешеный вихрь в дикой бесовской пляске кружился вокруг него. Лесные деревья из последних сил противились ветру, цепляясь корнями за мерзлую землю. Казалось, мир вокруг превратился в ад.
На землю пал страшный мороз. Такой, какого за всю свою жизнь еще не видел убогий городок под холмом. А в небе, словно насмехаясь над испуганными людьми, между тяжелых туч мелькала, скалясь, красная полная луна.

…Путник все играл, закрыв глаза, и наслаждаясь удивительной музыкой, которую создавал. Это была его стихия. Его душа. Полная снега, заледеневшая, но все же – живая. Этой ночью он творил новый мир. Свой собственный мир.

… А затем менестрель вплел в свою музыку вой волков. Казалось, этот зловещий, протяжный вой раздавался со всех сторон. Между черных древесных стволов замелькали желтые глаза. Волки собирались со всей округи.

Новый аккорд. Огромная, серая волчья лавина, завывая и сверкая глазами, помчалась в лес.

Вот серые хищники учуяли запах бегущих во всю прыть лошадей. Вот уже они видят их, белоснежную тройку и нарядную карету, и двоих перепуганных насмерть мужчин. Вот карета, налетев на поваленный ветром еловый ствол, опрокинулась на бок. Нынешней ночью у серых братьев будет сытный ужин.

Менестрель улыбнулся краешком губ. Его ледяные глаза смотрели на город, погибавший в снежном аду. Белый ураган срывал крыши с домов и двери с петель, тушил огни, замораживал насмерть тела и души. Скоро здесь не останется ничего кроме его музыки, ледяного ветра и волков.
Музыка, которую он создавал, захватила его так, что даже если бы пожелал, он уже не смог бы остановиться.

…Но тут перед его внутренним взором предстала маленькая девочка в старых лохмотьях, умирающая от холода у запертой двери таверны. Он чувствовал, как жизнь по капле уходит из нее. Как постепенно цепенеет ее слабое, хрупкое тело. Чувствовал, как она медленно погружается в сон, из которого нет возврата…

И тогда… Раздался резкий звук лопнувшей струны. Вместе с этим звуком в небо унеслась метель, и стих ветер. Менестрель сморщился от сильной боли.

…Снова лопнула струна на гитаре. Мороз перестал трещать, и убрался в свою берлогу. Вокруг потеплело. Боль стала еще сильнее. Менестрель согнулся как от удара, и сквозь стиснутые зубы со свистом втянул в себя ночной воздух.

…И еще раз звук порванной струны помчался в ночное небо. И в тот же миг с адским грохотом раскололся лед на реке. Огромные белые льдины, грохоча, толкаясь и пытаясь утопить друг друга, поплыли вниз по течению. Скорчившись от невыносимой боли, менестрель упал на колени.

...Занимался рассвет. Небо розовело, совсем скоро над лесом встанет солнце. Теплое солнце, которое приведет за собой весну. В лесу радостно запели птицы, приветствуя новый день.

Путник, шатаясь, поднялся на ноги, и вытер холодный пот со лба. Впереди его ждут долгие жаркие дни, которые нужно прожить в ожидании новой зимы. В этот раз лето наступит ради девочки с голубыми глазами.

Он забросил за спину свою искалеченную гитару и, не оглядываясь на город, растворился между лесных деревьев…
               
                ***

“Бабушка, бабушка, расскажи снова сказку про зимнего менестреля!” – просили внуки. “Завтра, дети.” – улыбнулась старушка, сидевшая в кресле-качалке у камина. – “Завтра я расскажу ее вам снова.” “Посмотри какая метель за окном!” – воскликнул самый младший. – “А если как следует прислушаться и зажмурить глаза, кажется, можно услышать, как где-то далеко менестрель играет на своей старой гитаре…” “Разве же это метель!..” – ответила бабушка.  -   “Метели, хоть немного похожей на ту самую я не видела больше ни разу за свою долгую жизнь. Отправляйтесь-ка спать. И быть может, тогда во сне и для вас сыграет зимний менестрель. Только сначала укутайтесь хорошенько в одеяла!” – строго добавила она на прощание. Но ее добрые, мудрые голубые глаза улыбались.


               
                19 февраля 2019 года.






_____________

Копирование, публикация и любое использование моих произведений или отрывков из них допускается только с моего письменного разрешения, с указанием моего полного имени и фамилии, а также с указанием ссылки на текст произведения, размещенный здесь, на моей авторской странице. Во всех остальных случаях это будет расценено как прямое нарушение закона о защите авторских прав.