Сказ о рыбаке и рыбке желтой. гл. 7

7
    Утром Василий Пантелеевич не смог подняться с постели. Отвыкшее от физического труда тело болело. Особенно болела спина. Выведя предположение, что потянул спину, буксируя тяжелый мотороллер, зарабатывая магарыч, пожаловался супруге:

    - Спину прострелило, язви ее. Видать вчера, когда столбы ставил, подорвался, – пошевелившись, жалобно добавил, – болит, мочи нет.
    - Я Дарье настойку отдала Петра растирать. Пойду - возьму, спину тебе разотру.
    - А, может, вовнутрь трохи горилочки, для анестезии? – Предложил больной.
    - Перебьешся. Вчера и так достаточно хватил, и где только ты ее, анестезию эту, находишь? Ума не приложу. Щас, настойку принесу.

    Агафья Карповна готовила настойку одной ей известным способом. Фамильный рецепт имел сложную технологию приготовления, и состав, не подразумевающий внутреннее употребление в трезвом рассудке.

    Василий Пантелеевич, знал состав. Безусловно, компоненты длинного списка составляющих настойки он, большей частью, употреблять бы внутрь не стал. Тем более, часть списка, представленную представителями не лучшей части фауны. Но настойка была тщательно отфильтрована кропотливой супругой. Его напрягал лишь один пункт, в основе настойки был литр добротного первача. Как-то с крепкого бодуна он решился ее отведать. Результат потряс дегустатора. Пятьдесят грамм вязкой жидкости, отлитые из предосторожности в стакан, имели коричневый цвет. Запах же, при всей гамме отвратных включений, отдавал ароматом благородного первача. Приняв решение, Василий Пантелеевич зажмурился, задержав дыхание, опрокинул в себя, как выяснилось, гадкое пойло. Настойка, достигнув желудка, тут же попросилась обратно. Не в силах сдержать порывы, дегустатор еле успел выбежать из дома. Из Василия Пантелеевича вышло все, что он пил и ел ранее. Настойка, угнездившись в желудке кукушкой, завоевывала жизненное пространство. Выталкивала все, покидать организм сама явно не собиралась, отравляя его. Верно, подчиняясь фундаментальным законам физики разделу «гравитация», опустилась ниже. Следующий позыв кинул его к туалету. Он даже удивился скоротечности реакции организма на бабкино зелье.

    Три дня организм Василия Пантелеевича всеми возможными способами изрыгал из себя настойку. Пребывающая в неведении тонкостей пищевого отравления, утаенных мужем, Агафья Карповна не на шутку переполошилась. Народными средствами, в том числе, промываниями и клизмами на второй день сняла остроту позывов дегустатора. На третий день адская смесь вышла из организма, разместившись на коже. Тело в неподобающих местах покрылось зудящей сыпью. Окончательно от последствий приема внутрь бабкиного зелья Василий Пантелеевич избавился с помощью все той же настойки. Универсальное средство, втираемое в некоторые места с помощью супруги, снизило зуд. Спустя неделю интенсивной терапии, сыпь и другие симптомы приема внутрь наружного средства прошли.

    С месяц после того Василий Пантелеевич без содрогания не мог смотреть на основной компонент настойки. Тело зудело, и его мутило от одного вида этой жидкости. Лишь усилием воли он смог, под пристальным взглядом сочувствующего его горю Ефима, сделать глоток принесенного для опыта самогона. Далее все пошло, как по накатанной. Вернувшаяся Агафья Карповна застала своего мужа пьяным в зю-зю. Догнавшись бутылкой, похищенной из ее запасов, в обнимку с Ефимом они распевали похабную песню. Возмущенная состоянием мужа, может содержанием песни, а скорее, обманутыми надеждами на трезвость супруга, Агафья Карповна потушила восходящую звезду местного фольклора, разрушив дуэт. Подручными средствами обратила в бегство главного солиста. Муж был препровожден в заточение крепкими тумаками. С тех пор к собственному удовольствию Василия Пантелеевича он избавился от неприязни к зеленому змию. Последние последствия дегустации настойки прошли, жизнь вернулась в прежнее русло. Он был вполне удовлетворен неведением супруги о загадочных свойствах приема внутрь своего зелья. Тем самым, своей скрытностью уберег себя от неминуемых экспериментов Агафьи Карповны. Кроме того, он был уверен, что надругавшись над его организмом, супруга непременно поделилась бы новостью с сельчанами. Удовлетворенный сохранением тайны Василий Пантелеевич представил себя спасителем мужской части деревни. 

    Агафья Карповна делилась со всеми желающими своей настойкой, отливая в принесенную или свою тару. Обратившейся за настойкой соседке Дарье, в виду отсутствия подходящего сосуда, отдала всю бутылку, с уговором - вернуть остатки.

       Дом Дарьи своим хозяйством примыкал к дому Василия Пантелеевича со стороны противоположной дому Варвары. Хозяйственный Петр установил вместо плетня прозрачную сетку «рабицу», не мешающую общению. Подойдя к забору, Агафья Карповна окликнула соседку, засыпавшую дробленку в кормушку птице. Объяснив свое дело, стала ждать, наблюдая кур.
 
    Здоровенный красный петух, гордость хозяев, подозвав, как положено, несушек, чинно отступил в сторону, высоко подняв голову. Критично, окинув взглядом свой гарем, набрал в грудь побольше воздуха, издал звук, не подобающий своему величию. Из клюва вырвалось лишь едва слышное горловое шипение. Помотав башкой, украшенной шикарной короной гребня, похлопал крыльями, прочищая легкие. Повторил попытку с тем же результатом. Славясь своим звонким криком, поднимающим с первыми лучами солнца всю деревню, петух осип. Недоумевая полученным результатом, гордая птица неистово поскребла длинной шпорой свое горло. Расставив крылья, петух вобрал в себя воздуха с риском лопнуть. Собравшись произвести фурор своим сопрано, лишь просипел, вытянув шею. В обуревающей злости от неудачи, помотал башкой, скрябнул себя по клюву раз, другой шпорой.

    - Петру то помогло? – Скорее утверждающе спросила Агафья Карповна у подошедшей с настойкой Дарьи.
    - А то! В три дня на ноги поставила. Уже в луга умотал. Спасибо тебе. – Поблагодарила соседка. Передавая настойку через забор, пожаловалась. – Петух, вон, чавой-то осип.
    - То-то поутру его стало не слышно. Я уж, грешным делом, подумала - в суп отправили.
    - Да, ты что, такого красавца. Петр с ума сойдет. Кур топчет и ладно, а голос, поди, сорвал. Куды так орать. Уж второй день сипит.
    - Хороший петух. - Похвалила Агафья Карповна. – Голосистый. Взлетит на забор, прям над будкой Полкана. И давай петь, прям в окошко нам. Будильник не нужон, почитай, всю деревню завсегда первый подымал.
    - Может, дать чего посоветуешь?
    - Попробуй перца красного с отрубями намешать, трохи маслица подсолнечного добавь, чтоб глотку не пожег. Кашкой ентой его покорми, вишь, все шпорами себе глотку чешет. Може, инфекция какая, глядишь, пройдет. Для кур это первое средство. – Еще раз посмотрела на растерянную своей несостоятельностью мучающуюся птицу. Добавила, уже обращаясь к петуху, сочувственно покачав головой. – Экий красавец. Ничего, Дарья тебя подлечит.

8
...