ЖСЛ. Алханай - Кандагар. Глава 10

Глава 10. Первый бой. Как это было?

Письмо из Афганистана
«Привет из Кандагара!
Здравствуй дорогая, милая моя Баирма!
С огромным интернациональным приветом пишет тебе твой друг Балдан.
О себе: жив, здоров, служба идёт отлично.
Получил от тебя письмо с фоткой за что очень обрадовался. Показал своим друзьям. Они тебе и твоей подруге передают огромный привет. Огромное впечатление в роте произвела твоя подруга. Некоторые хотят познакомиться. А на тебя говорят «Какая она красивая! Вот ты счастливый, Балдан!»
Теперь о службе. Недавно в бою погиб командир группы и тяжело ранило моего друга. Короче, нас окружили душманы. Били по нас из пушек и гранатомётов. Во время боя я встал и побежал смотреть что случилось с командиром. Узнав, побежал обратно в укрытие, только забежал, как пуля попала в моего друга. Впервые увидев такое, я малость испугался, но взял себя в руки, остановил кровь и перебинтовал его. Только потом заметил, что пуля пробила мой воротник. Короче, спас я своего друга. Его тоже ждут дома, ждёт любимая. Конечно, его комиссуют.
Потом, после боя, прилетели вертушки и вытащили нас из боя.
Погода здесь тёплая. Скоро вообще станет тепло, потом начнётся нестерпимая жара, как будто целый день сидишь перед печкой.
Даже не верится: в прошлом году день рождения встречал дома, а сейчас в армии, в этом проклятом Афганистане…
7 февраля 1986 года».
Заметим, что у нас не структурированное повествование, оно следует не хронологии, а фактам. Что почувствовала 17-летняя девушка, получив такое письмо? Какую картину можно представить из письма? Что означает «...я малость испугался... остановил кровь... пуля пробила мой воротник...»? Реальных картин мы не увидим в энциклопедиях, наградных и даже письмах. Они в памяти.

Дугаров:
- Старший лейтенант Сергей Владимирович Куба когда-то служил в Забайкалье. В первый раз я ходил на задание с ним.
Это было 26 января 1986 года.  В тот выход он был после очередного отпуска. Там были тракторы. Позже я узнал, что в караванах обычно попадаются иностранные машины, мотоциклы, ещё какая-нибудь техника, бывают кони, ишаки, верблюды. Животных настолько плотно облегает разный груз, что даже прострелить сложно. Но в первый свой выход я увидел два трактора. Маленькие трактора, в наших колхозах их называли «тэкэшками». Афганцы на их прицепы грузят всё, что можно навалить.
Группа залегла и скрылась в складках местности, среди камней. Внизу – дорога, овраги, ложбина. Обычно по ней отступают.
С чего бы эти тракторы объявились, кто их пригнал? Как они сюда попали? Главное, без прицепов.
Мы осторожно начали скрадывать. Надо сказать, что на выходе и засаде основная работа – правильно скрадывать. Это же охота. Всё надо скрадывать. Любая вещь или предмет могут ожить и открыть огонь. Скрытность нужна постоянная.
Смотрим, никого, на тракторах и возле них нет. Ладно, пора обозначиться – открыли огонь по тракторам. Опять никого. А если и был кто-то, то, конечно, скатился к ложбине и скрылся.
Хорошо, теперь, наверное, можно идти и смотреть. Как командир ударного отделения я был в засаде, внизу, Куба спустился сверху, откуда и скрадывал.
- Идём, - говорит, подходя к нашей засаде, Куба.
Пошли с ним к тракторам.
Идём. Ребята с пулемётами провожают нас взглядами.
Соображаешь в такие мгновенья лихорадочно.
Разведчик должен оценить ситуацию и принять решение мгновенно. А вдруг за тракторами или рядом с ними душман, раненный, он или они следят за нами. А вдруг откроет огонь, а вдруг… Таких «вдруг» целый рой. Очень осторожно, готовые в любой момент открыть огонь, мы подошли к этим тракторам. Никого.
Чтобы всё это значило?
До этого мы ставили на дороге мину. Трактора, видимо, не доехали до него. Сняли мы свою мину, поставили на трактор. Со второго слили солярку и подожгли. Никакого движения на обозримой местности – дорога, пригорок, ложбина, горы и камни.
Вернулись на свои места. Ночь прошла спокойно. Никаких звуков. Ни стрельбы, ни тарахтенья техники, ни людских разговоров.
Ночью вертушки нас забирать не будут. Надо дожидаться утра.
Переночевали спокойно.
Утром всё и началось! Да так началось, что в никаком сне не приснится. Солнце встаёт над горами, освещает камни, скалы, ложбины. Нас, конечно, не видно, замаскированы мы надёжно.
Огляделась наша ударная подгруппа из своего укрытия и вздрогнула: повсюду на склонах гор, окружая нас, передвигаются душманы с нацеленными на нас стволами. Значит, всю ночь скапливались и засекали нас. Поняли, что мы здесь, в этом месте.
Горы там не как у нас – гора, равнина, гора. Там – гора, гора, гора, редко – ущелье или ложбина. Все возвышения близко друг к другу. Вижу – душманы в двухстах-трехстах метрах от нас на склонах гор, за камнями.
Не знаю, кто первый открыл огонь, но мне показалось, что стрельба началась одновременно и со всех сторон. Загремело жутко, головы не поднять. Куба кричит, командует, мы – поливаем огнём душманов, душманы не жалеют патронов на нас. Радист настойчиво вызывает авиацию.
И тут убили лейтенанта Кубу. Беда случилась неожиданно, от того в первые мгновенья никто и ничего не успел понять. Лейтенант только приподнялся и упал. Пуля попала прямо в сердце. Снайпер стрелял. Слышу с двух сторон стоны наших ребят: ранены.
Головы поднять невозможно. Лежим за камнями, стараемся не высовываться. Но и душманы медлят идти вперёд, тоже боятся. Кому охота умирать? Стараются достать нас дальнобойным оружием – минометами, ДШК (крупнокалиберный пулемет Дегтярева-Шпагина). Оружие спецназа для ближнего боя. АГС-17 – автоматический гранотомёт станковый и то бесполезен для дальнего боя, а это наше самое тяжёлое вооружение. Вообще, я думаю, что поражающее действие АГС не ахти, радиус чуть дальше 5-6 метров, вполне безопасен. На войне вообще всё относительно. То, что казалось надёжным, поражающим наверняка, вдруг окажется бесполезным в какой-нибудь ситуации, а в следующий момент самая незаметная вещь станет чрезвычайно востребованной.
Бывает и так: вот бегут на тебя, мельтеша в прицеле, душманы, кажется, в самую середине гущи палишь, а они не падают…
В том бою лейтенант Куба был на склоне горы, немного выше меня. Не знаю пулеметчик ли по какой-то надобности отошёл от пулемета или лейтенант отодвинул его и принялся сам стрелять, но как только его убили, пулемёт скатился вниз, ко мне. Я вскочил и ринулся к лейтенанту. Тут рыжий Мериханов из Тольятти кричит из своего скально-стрелкового укрытия:
- Ты что, Дугаров, жить не хочешь! Зачем поднялся? Снайпер стреляет. Ложись! Ложись!
Но я всё равно бегу. Чувствую, что ниже меня и вокруг, по камням, тинькают и чиркают пули. Это мой первый бой, и я совершенно не думаю, что меня могут убить. Подбегаю под пулями и крики Мериханова, вижу – массивный при жизни лейтенант Куба съёжился и, став маленьким, лежит мёртвый. Тут же мчусь обратно к своим пулемётчикам.
Серега Жевакин кричит сквозь грохот боя:
- Сейчас вертушки прилетят, собираться надо, Балдан!
Он быстро комплектовал свой рюкзак и только чуть-чуть высунулся из укрытия, не окопа, какие среди камней окопы, а маленького углубления, обложенного камнями, как тут же рухнул. Пуля вошла ему над левым глазом и вышла над правым ухом. Кровь густо залила лицо и голову Серёги.
Лихорадочно зажимаю рану в его голове, раскидываю камни укрытия, стесняющие движения. Оглядываю местность, вижу – совсем недалеко душманы смотрят на меня. Выпускаю из автомата в них очередь за очередью. Чалмы скрываются за камнями.
Кричу и зову санинструктора Белинского.
- Бельчик, Бельчик, сюда! Серегу ранило!
- Он живой? – Кричит откуда-то санинструктор.
Зачем я буду звать мёртвому на помощь? Помощь нужна живым. Не догоняет что ли, Бельчик?
- Конечно, живой. Бельчик, скорей.
Впереди – горка камней, я вожусь с Жевакиным, позади нас небольшая скала. Белинский скатился откуда-то к нам, сунул мне два промедола и собрался рвануть обратно, но увидел далеко внизу, в полукилометре от нас, двух душманов. Ближние, в которых я время от времени стрелял, куда-то исчезли. Их не было.
- Ты второго, я – первого! – Крикнул я и, прицелившись, выстрелил.
Душман рухнул, как подкошенный, второй тут же скрылся.
- Завалил что ли? С такой дали? – Удивленно закричал Белинский и рванул обратно, только пули зацокали вслед за ним.
Забинтовываю Серегу, ставлю ему два промедола, смотрю на него, оглядываю себя. Всюду кровь, пробитые пулями вещи.
Это мой первый бой, столько всего зараз, скопом. Ничего себе: оказывается, пуля прошла у меня под мышкой, разорвав бушлат и гимнастёрку, ещё пули пролетели, почти погладив меня по спине и голове, там одежда была рассечена, как бритвой. Фляга изрешечена пулями. Удивительно, что не попали в меня!
Наконец-то, появляются «сухари». Они стремительно пикируют и смешивают душманов с огнём, дымом, землей и камнями. Потом зависают вертушки.
Всю жизнь спецназовцы будут благодарны этим СУ-25 и МИ-24, этой гремучей смеси штурмовика и боевой машины пехоты, несущей смерть душманам и избавление нашим бойцам.
Ситуация для нас становится более или менее спокойной.
Бросаю дымовую шашку и начинаю отходить. Выволакиваю Серегу к месту посадки. Он больше меня, тяжелый. Подбегают ребята, вместе загружаем Серегу в вертушку. Лихорадочно бегу обратно к укрытию за пулемётом и вещами. И тут невероятное!
Не знаю что это: везение, случай, фарт? Именно в то время, пока я тащил Серёгу, аккурат то место, где было наше укрытие, накрыла мина. Смотрю на развороченное укрытие, искореженный пулемёт… Ничего себе!
Наконец-то, мы сели, вертушка взлетела, с малой высоты открылась картина боя. И тут санинструктор Белинский, разглядывающий в иллюминатор местность, восторженно закричал:
- Смотри, смотри, Балдан, твой лежит. Ничего себе, ты его с полкилометра завалил!
На другой день в части замполит говорит:
- Балдан, прирожденный снайпер. Из автомата за пятьсот-шестьсот метров поражает духов. Зачем, спрашивается такому стрелку, автомат? Надо ему настоящую снайперскую винтовку дать.
И в тот же день мне вручили СВД – снайперскую винтовку Драгунова.

Спецназ ГРУ в Афганистане
«Спецназ ГРУ. Самая полная энциклопедия». В III главе этой книги, которая называется «Специальная разведка. Её роль и место в оказании интернациональной помощи РА в борьбе с внутренней контрреволюцией» есть сведения, которые чётко дополняют рассказы нашего героя.
«Вооружение разведывательной группы (отряда) зависело от конкретной боевой задачи и ее состава. За основу бралась штатная разведывательная группа специального назначения. Обычно в ее состав входило 20–25 человек: 
Командир группы, офицер – 1
Зам. командира группы, прапорщик – 3-4
Разведчики – 13-15
Радист-разведчик – 2-4
С учетом приобретенного опыта боевого применения в горно-пустынной местности такая группа при ведении боевых действий имела (шт.):
12,7 мм пулеметов «Утес» – 1;
пулеметов (ПК) – 2-3;
снайперских винтовок (СВД) – 2-3;
30-мм АГС-17 – 1-2;
РПО «Рысь» или «Шмель» – 1-2;
АКМС с ПБС –3;
подствольных гранатометов ГП-25 – 3-4;
РПГ-18 или РПГ-22 – 4-5;
автоматов АКС-74 – 6-7;
АПСБ – 2-3;
ножей разведчика НP  – 16-20;
сигнальных и осветительных средств  – по 2-3 на каждого человека.
Иногда действуют группы и отряды большого состава – до роты (70–90 человек). На каждую единицу вооружения выделялось не менее двух боевых комплектов. Каждый разведчик брал 4-6 ручных гранат (РПГ-5 – 2 шт., Ф-1– 2-4 шт.). Наступательная ручная осколочная граната РГД-5 имеет вес 310 г, радиус взлета убойных осколков 25 м; оборонительная граната Ф-I имеет вес 600 г, радиус взлета убойных осколков около 200 м. В группе, кроме того, были 3-4 щупа, противопехотные мины (МОН-50, ОЗМ-72, ПМН), количество которых определялось командиром группы. В группе имелись 15-мм сигнальное устройство, 10-15 осветительных ракет, различные сигнальные дымы и патроны.
За счет подразделений АГС-17 разведывательная группа на усиление, как правило, получала 1-2 расчета АГС-17 или 1-2 РПО «Рысь» и «Шмель» или пулемет «Утес». Из средств связи группа имела: P-I59 – 1, «Ангара» – 1, «Ромашка» – 2, Р-392 – 3-4, Р-255 ( Р-234) – на каждого разведчика, не имеющего средств связи. Питание к радиостанциям бралось из расчета обеспечения связи в группе, с центром и вертолетами обеспечения и поддержки в течение нахождения на боевом выходе и резерва на 3-4 суток.
При выходах для проведения засад, кроме перечисленного вооружения, группы дополнительно (по возможности и при наличии) брали ДШК и пулеметы «Утес», что позволяло надежно поражать цели на дальних расстояниях и прочно удерживать занимаемые позиции.
В состав группы включались вожатые как минно-розыскных, так и засадных собак.
При выходах на боевых машинах состав разведывательных групп (отрядов) был больше, т. к. вертолеты брали на борт до 10 человек, а в летний период при высокой температуре – 7-8 чел. Количество личного состава, выводимого на боевых машинах, определялось количеством единиц боевой техники. Поэтому группы, высаживаемые вертолетами, имели одно вооружение, а группы на боевых машинах – другое.
Одним из наиболее мощных видов оружия разведывательных групп являлся 30-мм автоматический гранатомет АГС-17. Он предназначался для поражения живой силы противника, находящегося вне укрытия. Его тактико-технические характеристики: скорострельность – от 50-100 до 300 выстр./мин, прицельная дальность – 1700 м, емкость магазина – 29 выстрелов, вес – 31 кг (гранатомета – 18 кг, станка – 13 кг), радиус сплошного поражения осколками гранаты – 7 м. Гранатомет позволял вести огонь прямой наводкой и с закрытых огневых позиций.
Реактивные пехотные огнеметы «Рысь» и «Шмель» явились наиболее эффективным средством уничтожения живой силы противника, расположенной в укрытых огневых точках, дувалах, пещерах, фортификационных сооружениях, а также на открытой местности в любых погодных условиях.
Мощным индивидуальным оружием разведчиков являлся 40-мм подствольный гранатомет ГП-25 с гранатой осколочного действия. Небольшие по размерам габариты и масса (1,5 кг), большая дальность стрельбы (до 400 м настильной траекторией), простота в эксплуатации и обслуживании позволяли широко применять этот вид оружия. Гранатомет ГП-25 применялся для уничтожения живой силы, находящейся за высотами, камнями, за глинобитными стенами дувалов, а также в подгруппах обеспечения при прикрытии группы.
Группы, назначенные для блокирования и обеспечения налета, усиливались расчетами АГС-17, пулеметами «Утес». 12,7-мм пулемет «Утес» применялся в целях противодействия крупнокалиберным пулеметам ДШК мятежников. Его высокие тактико-технические характеристики (прицельная дальность – 2000 м, скорострельность – 270 выстр./мин, емкость коробки – 50 патронов, масса пулемета без станка – 25 кг, механический прицел и прицел СПП 3– и 6-кратного увеличения, расчет два человека) позволяли успешно противодействовать мятежникам.
Вооружение при налете аналогично другим видам боевых действий. Разница состоит в том, что группа захвата (досмотра) имела автоматы, пистолеты, ножи, по 6-8 гранат. При штурме отдельных дувалов и крепостей нашли широкое применение мины ОЗМ-72 в качестве фугасов, бросаемые разведчиком из-за укрытия.
Прибор бесшумной и беспламенной стрельбы ПБС-1 к автомату АКМС неприхотлив в эксплуатации, имеет высокие боевые качества. С его помощью велся огонь на дальность до 400 м. Прибор ПБС-1 применялся для бесшумного поражения одиночного противника (часовых, дозорных проводки караванов, водителей автотранспорта и др.), что делало его незаменимым при проведении засад и налетов. Автоматический бесшумный пистолет АПБ хорошо зарекомендовал себя и широко использовался разведгруппами. Большая прицельная дальность (до 200 м) и емкость магазина (20 патронов), возможность ведения бесшумной стрельбы очередями обеспечивали ему высокие боевые возможности, особенно при проведении налетов на исламские комитеты ночью.
Для проведения досмотра караванов вылетали досмотровые группы в составе 16-18 человек. Вооружение и снаряжение досмотровых групп включало: пулеметов ПК-3; снайперских винтовок СВД – 2, на каждого разведчика – по 4 гранаты (Ф-1– 2, РГД-5 – 2), миноискатель и 4–5 щупов, радиостанций: P-159 – 1, Р-392 – 4, Р-354 – 1, остальное вооружение и снаряжение – по штату. Как правило, в состав групп включался вожатый с минно-розыскной собакой.
Опыт ведения боевых действий в РА подтвердил целесообразность принятия на вооружение разведывательных групп снайперского оружия. Разведчики-снайперы вооружены винтовками СВД с ПСО-1. Она позволяла прицельно поражать противника на дальностях с механическим (800 м) и оптическим (1300 м) прицелами. Масса винтовки со снаряженным магазином – 4,3 кг, емкость магазина – 10 патронов».
Из этого отрывка большой энциклопедии спецназа ГРУ видно, что ничто не забыто. Спасибо авторам и исследователям!
Но сказать о том, что никто не забыт, мы не вправе.
Мы живём в такое время, когда у разных категорий населения совершенно разные представления о вещах и явлениях, не говоря о мировоззрении. Каждая книга – для определённой категории читателя и определённого уровня восприятия. Словосочетание «для широких читательских масс» в наше время звучит абсурдно. Между тем, авторы пытаются максимально расширить кругозор читательской аудитории, исходя опять же из своего уровня развития и накопленных знаний, структурированных в какие-то системы.
Начнём с последней фразы Дугарова: «И в тот же день мне вручили СВД». Что это такое? Для человека, рождённого и жившего в СССР, тут нет никакой загадки: СВД – снайперская винтовка Драгунова. Понятие при этом возникает в его сознании целиком, вместе с историей, конструктором, модификацией и характеристикой. А как быть людям, рождённым в другое время и в другой среде?
Итак, СВД – снайперская винтовка Драгунова, калибр патрона 7,62 мм, разработана в 1957-1963 годах и принята на вооружение в июле 1963 года. Авторы – группа конструкторов под руководством Евгения Фёдоровича Драгунова.
Прицел винтовки рассчитан на стрельбу до 1300 метров.
Дугаров рассказал, что поразил цель одиночным выстрелом автомата на расстоянии 500-600 метров. Командиры точно определили его возможности и природные данные, вручая ему СВД. Кстати, помимо этой винтовки Дугаров был вооружен ещё и автоматическим пистолетом Стечкина с магазином на 20 патронов.
Об армейской авиации. Представьте стремительные истребители над горами Афганистана, где противник может находиться в ущельях, на скалах, керизах (подземных тоннелях) и кишлаках, а в небе авиации противника нет и не может быть. Откуда у дехканина и душмана современная авиация?
С первых дней афганской войны советские военные поняли: тут нужна спе-цифическая авиация. Здесь не Европа, истребители и бомбардировщики со сложнейшим оборудованием нелепы в горных теснинах и ущельях.
Здесь могут подойти только штурмовики. Лучший из них – СУ-25. Хорошо защищённый и вооруженный.
Ещё одна спасительница спецназовцев боевой вертолет МИ-24, ставший чуть ли не символом афганской войны 1979-1989 годов. Если самолёты проносились над противником стремительно, то «двадцатичетвёрка» летала по словам очевидцев и участников «ближе, ниже и медленнее всех», давая и точность, и результативность.
Спецназовцы и Балдан Дугаров рассказывают, что вылет и высадку группы в двадцать человек сопровождали четыре вертолёта: два МИ-8, в каждом из которых находилось по 10 десантников, и два боевых МИ-24.
Представьте их в боевом порядке и полёте.
Полагаю, что структура и вооружение разведывательных групп спецназа (РГ СПН) середины 1980 годов более в истории не повторятся. Статья дана с целью сохранения их для истории, а также для тех, кто интересуется прошлым спецназа.

Продолжение следует.

Снимке: "Артиллерия" душманов направлена на Кандагар.

..............................................