Тантамарески

    Алена шла по заснеженной Москве, улыбаясь – еще один хороший день близился к закату. Ее маленькое ателье начало приносить доход, появились постоянные клиенты, и от того, что все стало получаться, хотелось кружиться и петь.
Скоро наступит круглая дата, говорят, ее не отмечают. Она раньше не особенно любила свои дни рождения, но последние несколько лет они проходили всегда особенно тепло: близнецы поздравляли с утра, соревнуясь в изобретательности, потом раздавались звонки с теплыми пожеланиями, на работе тоже всегда что-то придумывали девочки, в сети писали друзья. Никаких формальных «поздравляю, желаю».

    Дверь почему-то не поддавалась, замок ключ не пускал, Алена даже напряглась было, но потом позвонила в дверь и услышала, как носятся близнецы. Через минуту дверь распахнулась, и на ней повисли ее любимые ежики. Ежатами она назвала их еще в младенчестве. Что у Ромки, что у Динки волосы долго были коротенькими, и каким-то непонятным образом то и дело вставали дыбом, как у ежат колючки.
На кухне ее ждали следы активной готовки и ужин, торжественно выложенный ежиками на стол. Сосиски с просунутыми в них макаронами ее рассмешили, но это был первый ужин, рецепт которого дети нашли в интернете и освоили. Еще один замечательный, теплый и веселый вечер.

    Она мыла посуду и думала, о том, что ее новая жизнь почти ровесница ежикам. Много или мало? Если по жизни – немного, если по состоянию души – целая прекрасная вечность. Легла спать и поняла, что воспоминания заснуть не дадут.

    Лена всегда была послушной девочкой, родители радовались и гордились, другим детям ее ставили в пример. Бывают такие дети – за целый день у нее даже гольфы не испачкались и не сбились, ни один бант не развязался, хотя бегала и резвилась, как все. Беспроблемной девочкой называли ее учителя. И никто не знал, как ей надоела эта беспроблемность, но она очень любила родителей и никак не могла их подвести. Не могла она их подвести и в пубертате, когда детей большинство бунтуют. Ее бунт был тихим и незаметным. Она курила в соседнем доме, там же прятала и сигареты, а потом всем чем можно заедала, полоскала, чтобы ни следа запаха. Все ее действия, которые могли быть порицаемы родителями, происходили тихо и как бы в другой жизни.

    ВУЗ был выбран родителями, она подчинилась, хотя очень хотела поступать в текстильный. Папа с мамой переглянулись и решили, что не подходит. Экономический – то, что надо. Она еще училась, когда не стало папы. Лена почувствовала ответственность за маму и дала себе обещание, что будет ее опекать.
Влюбленностей у нее было множество, но все непрочные какие-то, тайные от мамы, а вот любовь пришла в 27, когда мама уже совсем отчаялась. Алексей будущей теще понравился: самостоятельный, старше дочери, крепко стоящий на ногах, да и собой статен и привлекателен.
- Елена, держи Алексея крепко, - наказывала мать, - Другого такого не найдешь.
Ленка смеялась, ей не думалось о крепких узах, она была счастлива и замуж не торопилась. Мама с возлюбленным быстро нашли общий язык, зря говорят, что теща с зятем никогда не подружатся. Свадьбу сыграли летом, не пышную и не громкую, но достойную, как определила мама.

    В медовый месяц Лена пребывала в неземном блаженстве: любимый рядом, лето прекрасно. По приезде домой Алексей решил с ней серьезно поговорить об их будущем, не спрашивая совета, словно дело Лены было просто выслушать и подчиниться. Изложено было по пунктам:
- в ближайшее время детей не планировать,
- еще пару лет и Алексей откроет свою компанию,
- сейчас надо думать об экономии – первое время компания доход приносить не будет,
- Алексей откладывает на компанию, Лена – на жизнь, никаких глупых трат.
Лене было так хорошо, что она готова была согласиться с любыми предложениями мужа. Она даже не заметила, что ее согласие не требовалось, ее информировали.

    Пара лет прошла в режиме строжайшей экономии, но пока планам семьи исполниться было не суждено, стало понятно, что еще как минимум столько же надо будет ужиматься в тратах. Лена поняла, что нарядов ей не ждать и вспомнила, что она умеет шить. Бабушкина швейная машинка, тряпочки из тех, что уже не будут носиться и максимум фантазии. Платье получилось модным, радостным. Муж, увидев, недовольно было нахмурился, а когда узнал, что жена сама себя приодела, вдохновился: организовался новый источник дохода.

    Еще полтора года Лена не только работала, но обшивала знакомых и знакомых знакомых. Жизнь давно уже не улыбалась.
Жила она, уже не понимая во имя чего, просто по привычке вставая и проживая дни сурка. Как вдруг получилась беременность она даже и вспомнить не могла, но душа запела – все изменится! Мужу первому принесла потрясающую новость.
- Нет, - спокойно сказал он, - Не время. Будем делать аборт. На раннем сроке это очень просто.
- Слушай мужа, - строго посоветовала мама, - Он вам такую жизнь запланировал!

    У Лены было ощущение, что сердце биться перестало, жизнь утекала куда-то без ее участия. Внутри росло что-то жесткое, зубы сжимались, хотелось встать в защитную стойку и не подпускать никого. Она вышла из метро, ее окружили цыганята, клянча денег. Бездумно вынула мелочь и насыпала в грязные ладошки все, что достала. Цыганка, глядя на нее, покачала головой, махнула рукой, будто указывая направление. И девушка послушно побрела туда. Время будто остановилось.

    Вышла Лена к выставочному центру. Желая отвлечься, купила билет и зашла. Тема выставки была для нее интересна – ткани, шитье, мода. На одном из центральных стендов она увидела плоские фигуры с вырезом для лица.
- Тантамарески, - вспомнилось ей название. Она, улыбаясь, поднялась на подиум и сунула голову в одну из фигур. Подошел фотограф, попросил ее поснимать. Она согласилась неожиданному развлечению. Фотограф водил ее от фигуры к фигуре, просил улыбаться или изображать эмоцию. Она послушно выполняла. В какой-то момент ее осенило: да ведь это ее жизнь! Тантамарески!
- Я живая, черт возьми! – росло в ней новое чувство, - Я и мой ребенок. Я могу сама решать. Я много чего могу сама.

     Домой вернулась другая женщина. Субботним утром она пошла в магазин тканей, купила пальтовую ткань брусничного цвета – совсем не элегантную по мнению мамы и мужа. За несколько дней сшила себе элегантный уличный костюм, который по крою очень подходил беременной женщине. Показала мужу.
- Что это? Мне это зачем?
- Это костюм, который я скоро буду носить. Он очень удобен для беременных.
- Нет, - жестко повторил уже сказанное однажды муж.
- Да, - твердо ответила она, глядя ему в глаза, - Я решила рожать.
- Исключено. Ты меня спросила? Мне это не нужно.
- Не нужно – уходи, - легко бросила она, - Квартира моя, здесь будем жить мы с ребенком.

     И он ушел. Как-будто не было этих лет. Через день позвонил и потребовал перевести на его карту деньги, которые лежали на ее счету. Она легко отказала ему. Скоро стало ясно, что детишек двое, Лена была счастлива. Ее мать попробовала было ее поучить уму-разуму, но впервые получив жесткий отпор, объявила ей бессрочный бойкот. Дети родились в срок, здоровые, крикливые и похожие на ежиков. Одинокая соседка с удовольствием приняла предложение Лены быть няней близнецов.
- Ты, Аленушка, не волнуйся, оставляй смело. Я ведь старшая дочь в семье была – младших нянчила.
И так это «Аленушка» легло на сердце, что поменяла Лена имя. А что? Новая жизнь – новое имя.

    С нелюбимой работы Алена уволилась, клиентов хватало. Потом словно само собой получилось вдвоем с подругой небольшое ателье открыть. Тут и пригодились экономические знания – бизнес-план обещал, что все получится. И получилось ведь!
В память того, с чего началась новая жизнь, Алена поставила в холле ателье тантамареску, на которую периодически надевали готовые наряды…
 
    Утром ежики запрыгнули к ней в постель, так у них было принято в выходные – только проснувшись, обсуждать планы на день. А планов было множество – как на день так и на жизнь!