Опера и коньяк

Мне жена говорит:
- Слушай, Петя! Завтра мы идём в театр - на работе нам выдали билеты на оперу. Вертухановы тоже идут.
- Катюха! Какая, блин, опера. Ты, чё! Слушать эти завывания. - я прямо задохнулся от возмущения.
- Хорошо, Петенька! А начальник твой, Виктор Анатольевич - идёт.
Я понял - выбора нет. Пример, он знаете, и есть пример.
На следующий день мы подстриглись и разоделись: жена купила  новое платье, а я одел свой лучший костюм в полоску. Вообще , идём надушенные, чистые и подготовленные для постижения прекрасного. Встречаем Вертухановых. Я их даже не узнал: Валька аж лицом изменилась от косметики и особенной обтянутой одежды и этим своем обликом принизила Митька, моего верного собутыльника по служебной линии. Хотя Митек тоже весь выглаженный и как будто не в себе. Ну мы сразу с ним в буфет, чтобы напряжение коньяком перед встречей с прекрасным снять. Выпили и, знаете, полегчало. Мне стало вальяжно в глубине души, весело и по домашнему уютно. От восторга я ущипнул свою жену - она тихонечко, как мне показалось от радости, взвизгнула.
Опера началась. Заиграл оркестр. Долго играли, я почти заснул - сложно удержать сознание в бодрости, если активности организма не происходит. Проснулся, вижу - по сцене ходит мечта моей молодости, -  красивая женщина в расцвете моральных и телесных сил. Я так и вцепился в нее взглядом - даже показалось, что она почувствовала меня на галёрке.
В антракте мы опять выпили. Мне совсем стало хорошо: вижу - на сцене уже две одинаковых красавицы ходят. Толкаю Митька и шепчу:
- Смотри, близняшки! Бабы, что надо!
- Да! - Митек, видно, совсем обалдел. - Люблю я, оказывается, театр.
Во втором антракте мы добавили и, я думаю, догнали объем выпитого до той дозы, когда стирается грань, как говорил Дарвин, между человеком и обезьяной.
Досидели мы, само собой разумеется, до самого конца, хотя на сцене уже пело много одинаковых красавиц и голоса их проникали в самое нутро.
После этого представления у меня и Митька на почве творческого восторга случилась горячка. Врач сказал:
- Ребята, вам необходимо ходить в театр умеренно, дозировка творчества должна быть разумной.
После данного происшествия я стал с уважением относиться к работникам творческих специальностей - Ведь они все время пребывают в состоянии горячки! Вон поэты, говорят, больше тридцати не живут!