Храм его души

ЗИЗЮК МИХАИЛ МИХАЙЛОВИЧ














ХРАМ ЕГО ДУШИ.



     « Всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственно тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое».
Послание Апостола Павла  2-е Коринфянам 5:10


















ГЛАВА 1
                ТЫ ПОМНИШЬ ПЕРВЫЙ ВЕЧЕР,
                ПЕРВЫЙ ПОЦЕЛУЙ, ПЕРВОЕ ПРОЩАЙ,
                ТЫ ПОМНИШЬ ЭТУ ВСТРЕЧУ,
                ГДЕ МЕСЯЦ ПУТЬ НАМ ОСВЕЩАЛ.
Он видел  открывавшуюся перед ним картину уже в который раз,  но всё равно не мог насладиться красотой этого места. Ещё с тех пор, как он увидел   его во сне, оно стало для него, наверное, самым красивым местом на земле. С холма, где он сидел, открывался поистине прекраснейший вид, достойный кисти любого из великих художников, но его сотворил самый великий художник. Этот холм был господствующей высотой, отсюда всё просматривалось,  как на ладони. Прямо перед ним уступами расстилались березовые посадки, переходящие из редколесья в грациозные живописные рощи. И далее за ними,  сколько видно было  глазу, простирались необъятные леса -  зелёная бескрайняя степь лесов. Справа холмы перемежались заросшими оврагами, в которых водились целые армии птиц. Каждое утро  они  шумом и криками будили все окрестности. Слева были  небольшие рощицы, а чуть далее за ними - большая дорога. Возле сломанного дуба  от этой дороги  шло еле заметное ответвление в старый заброшенный карьер, а там снова бесконечные леса. И лишь одно казалось чужим среди жизнеутверждающей  зелени -  купол  его  храма.  Но он своей строгой красотой  так удачно вписывался в творение природы, что чужим его нельзя было и назвать. Во все стороны от него исходило сияние, лучистая благодать, золотом отливавшая каждый день: в хмурое утро  и  под солнечными лучами. Александр часто часами сидел, любуясь строгостью линий храма  и красотой природы. Дон лежал у его ног, положив голову на передние лапы, и делал вид, что спит. Казалось, ему нет дела до всей здешней  красоты. Лишь иногда он приоткрывал один глаз,  чтобы убедиться, что хозяин ещё здесь. Однако его спокойствие было призрачным. Стоило Александру шевельнуться, он тут же открывал глаза и поднимал голову. А что же здесь ты делаешь, Трофимов Александр Михайлович, в свои сорок восемь лет от роду? Что же привело сюда тебя... или, скорее, кто? Кто? Наверное,  Гала. Гала...
Саша  не собирался поступать в строительный институт. Вообще,  он и сам не знал,  какую дорогу выбрать после школы. Как-то не лежала к чему-то особо душа, хотя учился он хорошо. Даже классная,  Ксения Григорьевна,  не раз ему говорила:  Трофимов, ты большой лентяй. Тебе чуть-чуть поднапрячься и мог бы окончить школу с медалью. Но ему и не хотелось поднапрячься. Зачем ему та медаль? Иногда Саше нравилось забираться куда-нибудь подальше от всех и смотреть со стороны на этот безумный мир, на городскую суету, на бесконечное движение. Куда они все бегут, зачем?  Жизнь так интересна. Он мечтал то поехать на Северный полюс, то стать лётчиком. Иной раз он собирался  просто стать учителем и поехать в глубинку. Что ему хотелось в жизни – трудно сказать.  А тут друг Витька пристал:  поехали поступать в строительный. Учиться вместе будет веселее, специальность хорошая, всегда и везде востребована, деньги неплохие можно заработать, если поехать потом куда-нибудь на комсомольскую стройку. Одним словом уговорил Витька его, и они поехали поступать. Но, как часто бывает в таких случаях,  ты поступил,  а товарищ нет. Так и вышло, 
что Витька уехал ни с чем,  а Александр остался учиться. Сначала он подумал: может, уехать? Да мать, как узнала, пригрозила: не вздумай. И он остался.  Ах,  эти золотые студенческие годы! Да, первый курс давался, как и всем,  нелегко, трудно привыкнуть к новой обстановке,  к новому укладу жизни.  Однако человек самое приспосабливаемое существо на Земле и ко всему  быстро адаптируется. Так  зажил Саша весёлой студенческой жизнью. Он вспомнил, как познакомился с новыми друзьями. Его комната была на втором этаже общежития. Саша бодрым шагом поднялся наверх и уверенно распахнул дверь. На него сразу уставились три пары любопытных глаз.
- Привет, - Саша остановился у двери. - Я к вам. Меня зовут Саша.
- Раз Саша, проходи. У нас Александра ещё нет. Будешь Александром Первым, - пошутил русоволосый парень в клетчатой рубашке. – Меня зовут Сева.
- Выкладывай, чем богат, что в чемодане. А то пора бы уже пообедать, - подхватил   второй парень, ростом пониже, с широким мясистым носом.
- Ладно тебе, угомонись, - урезонил его третий, крепко сбитый здоровяк. - Меня зовут Аркадий.
А этого приставучего Алексеем.
 Алексей был из-под Тулы, Сева из Мурома, а Аркаша  - из Нижнего Новгорода. Ребята оказались простыми, довольно весёлыми. Они постоянно подшучивали друг над другом. Саша быстро вошёл в эту компанию. Комната ребят  была, наверное, самой дружной в общаге. Ближе всех Саша сошёлся с Севой. Они на лекциях сидели рядом, давали друг другу свои конспекты. На втором курсе они  знали все хитрости и уловки,  поэтому жили,  как и большинство, от сессии до сессии. Однажды Саша даже попал в хорошую драку. У Севы появилась подруга -  Алка.  С ней он встретился несколько раз. Как оказалось, он перешёл  дорогу её ухажёру с выпускного курса. Откуда-то они с Севой возвращались вместе, когда им дорогу перегородила компания из шести человек.
- Поговорить надо, - процедил рослый малый с сигаретой в зубах.
-  Так говори, чего тянешь, - парировал Саша.
- Слышь, сосунок, тебя это не касается. Мне нужен вот этот хлюпик, - он указал на Севу.
- А я без него не уйду, - настоял на своём  Саша.
- Ну, как знаешь, я тебя предупредил, - малый грозно двинулся на них. За ним пошли его дружки. Саша  быстро оценил  ситуацию и понял: надо бить первым. Он  кивнул Севе в сторону одного из надвигавшихся парней. Тот сразу понял его.  Саша с ходу врезал  Алкиному ухажёру. Сева с разворота ткнул кулаком парню слева. Ухажёр отпрянул, заревев, словно раненый зверь. Драка вышла что надо. В самый трудный момент их выручила вахтёрша. Она увидела драку и выскочила на крыльцо, засвистев  в неизвестно откуда взявшийся свисток.
- Пацаны, менты, уходим! - заорал один их нападавших, утирая разбитый нос.
 Они все тут же разбежались в темноту.
- Что вы тут вытворяете? Вот, дурачьё, делать нечего, так они носы друг другу разбивают. Это вместо того чтобы сидеть  да свои конспекты читать. Ишь, бездельники, - громко заворчала она, всматриваясь в лица, словно хотела узнать этих самых бездельников.
Саше с Севой досталось. Севе разбили губу и посадили хороший «фонарь» под правым глазом. У Саши был разбит нос, да ещё кто-то хорошо проехался по скуле и подбородку. Пришлось в комнате маскировать свои  «боевые раны», чтобы  особо не светиться на лекциях. Хотя дрались зря. Сева потом, через пару месяцев,  разругался с Алкой и больше не встречался.
      В начале третьего курса студентов, как водится, отправили на уборку картофеля.  Картошка картошкой,  а студенты люди молодые и без культурной программы обойтись не могли. Поэтому вечером в деревенском  Доме культуры гремели танцы. Местные пацаны ходили набычившись  и пытались устроить потасовку на каждых танцах, а девчонки старались закадрить городских.  Но продолжалось это недолго, так как в скором времени прибыл ещё один отряд десанта - девчата из педагогического института. Тут уже ликовали местные пацаны: вон,  сколько девок понаехало, утрём нос этим городским пижонам.
    В тот вечер Саша был уже навеселе. С Севой они решили пригласить пару девочек из педагогического на танец.
- Давай,  я вон ту, в светлой кофточке. А ты,  ту, что стоит рядом с ней, такая худенькая. Видишь? Приглашай, - кивнул Сева. - Вперед, студент.
 Саша взглянул в сторону девушек. Чуть левее их, на противоположной стороне стояли две студентки. Сева уже направился к своей девушке. Одна из них  – стройная, худенькая брюнетка – с любопытством рассматривала танцующие пары, о чём-то переговариваясь с подругой.  Саша  решительно тряхнул головой и двинулся вслед за Севой. Он слегка склонил голову:
- Девушка, потанцуем?
 Она повернулась, и уже тогда Сашу сразили её глаза, чистые,  бесхитростные, чёрные и глубокие,  как колодец в пустыне. Колодец, способный напоить страждущего и  увлечь  за собой заглянувшего в его кристальную чистоту. Эти бездонные глаза  в один миг перевернули Сашину душу,  заставив позабыть всё на свете.  Сразу, в один миг,  он утонул в этих глазах.
-  С пьяными не танцую, - отрезала девушка.
Саша осёкся и ничего не смог сказать. Буквально через несколько минут он протрезвел и ушёл спать.  Напрасно Сева искал его потом: Саша  лежал на кровати в интернате и думал,  как ему жить дальше. Точно он знал лишь одно: без этих бездонных ясных глаз он жить не сможет. Его со всей головой накрыла та первая великая любовь, которая пришла к нему вот так,  нежданно-негаданно. Любовь, о которой  даже не помышлял в свои девятнадцать лет. Конечно, он ухаживал за девчонками, как и все парни. Но эти встречи не оставили какого-либо значимого следа в его сердце.   А сейчас  закрывал глаза и видел только  её взгляд, её лицо. И эти удивительные, неповторимые, сногсшибательные глаза незнакомки. Но почему она ответила так? Он же не был пьян, они лишь слегка выпили? Сева явился после полуночи:
-Ты куда пропал, Санёк, там такие танцы начались. Педагоги - девки, что надо. Я своей Аньке
на завтра встречу назначил. Я не понял, чего ты завалился, что случилось?
Саша рывком приподнялся, сел, обхватил голову руками и произнёс:
- Кажется, я влюбился.
- Когда? В кого? - ошеломленно спросил Сева. - В эту девчонку, что ли? Так ты ж её видел всего-то несколько минут.
- Вот сразу и влюбился, понимаешь, с первого взгляда. Ты как лучший друг  понять это можешь?
- Дела, - Сева присвистнул и присел. - И что дальше?
 -Завтра,  на танцах,  попробую познакомиться.   
Спал Саша плохо. Всю ночь ему снились то глаза  незнакомки,   то он  боролся за неё, то он сам пытался напасть на кого-то. День прошёл в ожидании вечера, на все вопросы  он отвечал невпопад. Ребята стали над ним подшучивать и приставать. Севка, молодец, быстро всех отвадил,  и от  Саши  отстали. Вечером для храбрости он немножко принял вместе с Севой и отправился на танцы. Девушку он увидел сразу, она была на том же месте с той же подружкой, наверное,  Аней.
- Идем знакомиться - сказал Сева и потянул Сашу за собой.
- Девчата, знакомьтесь:  самый лучший парень на земле – Александр, - он протянул руку в сторону Саши. – Прошу любить и жаловать, как говорят в приличном обществе.
-Аня, Галя, - представились девушки по очереди.
- Ну,  мы пошли танцевать, а вы тут знакомьтесь, - и Сева убежал с Аней. Галя... Так вот как тебя зовут. Галя.  Красивое имя.
- Может, потанцуем, - предложил Саша.
- Я же вам вчера сказала, что с пьяными не танцую, - снова отрезала Галя.
- Кто, я пьян? - искренне удивился Саша. – Да я выпил то всего ничего. По мне даже и не видно.
- А я даже и выпивших терпеть не могу, - безапелляционно заявила Галя и уже собралась было уйти.
- Постойте, Галя, - взмолился Саша. - Да я то и выпил только для того, чтобы познакомиться с вами, для храбрости.
- Неужели вы такой робкий? - уже удивилась Галя. - Что-то непохоже.
- Это я только с вами такой. Давайте потанцуем.
Взяв Галю за руку, он вошёл в круг танцующих пар. Её близость опьянила Сашу ещё больше,  чем выпитое вино. Запах её волос, всё тот же ясный прямой взгляд сковывали его движения, его речь.  А в глаза ей Саша боялся даже взглянуть. Ему казалось, если он заглянёт в эти волшебные глаза, то вообще потеряет дар речи.  Он не знал, о чём  и заговорить. Лишь искоса рассматривал свою любовь. Прямые чёрные волосы, миндалевидные чёрные глаза, по-детски округлые и припухшие губы. Но веяло от неё каким-то неземным обаянием, от которого Александр и потерял дар речи. Он словно боялся, что Галя исчезнет, как мираж, как наваждение.  Галя тоже молчала. Саша сумел собраться с силами и первым нарушил молчание.
-Галя, давайте завтра встретимся с вами. Не здесь, а погуляем около речки,  – предложил  он.
Галя,  немного подумав, кивнула головой.
В интернат Саша шёл счастливый. Какая девушка! Завтра у него свидание, он снова увидит Галю. Спал он  как убитый,  и ему ничего не снилось. Он не мог дождаться вечера. Сева не лез нему с расспросами, видно, понял, что у Саши на душе. Галя ожидала его возле полуразрушенной мельницы.
- Ну что,  прогуляемся?  - предложил Саша.
- Давайте, посидим, - предложила Галя. - Здесь так красиво, совсем как в нашей деревне.
 - Галя, а может, мы будем на ты? Мне кажется, что так проще общаться.
- Хорошо, - она кивнула головой.
-Так ты из деревни?
- Да, я выросла в Смоленской области. Я ещё задолго до окончания школы решила, что буду учить детей. Поступила я с первого раза. Вот и учусь теперь. А ты откуда?
- А я человек сугубо городской, - Саша улыбнулся, - о деревенской жизни мало что знаю. Разве только ты мне  расскажешь. Слушай, я вот хочу спросить: чего же ты так не любишь выпивших людей?
- Да натерпелась я от этого, - вздохнула Галя, - мой отец пил очень сильно. Да и сейчас  такой же. А  когда напьётся, то гоняет всех нас и маму бьёт. Его потом всей деревней успокаивают. Я, когда немного подросла,  слово себе дала: никогда не буду встречаться с пьющими парнями. Если ко мне кто подойдёт даже с запахом, я не разговариваю. Уж лучше буду одна. Когда мне было пятнадцать лет, пьяный односельчанин пытался меня изнасиловать, хорошо мама вовремя подоспела. Да и насмотрелась я в деревне, сколько беды от пьяных. Неужели ты не согласен со мной?
- Ладно тебе, мы же только  чуть-чуть, для настроения.
- А с этого всё и начинается, - вздохнула Галя и замолчала. Саша тоже замолчал,   не зная,  что ей возразить. Он понимал, что пьянство – это плохо, но они же не напивались.
   Возле речки их никто не тревожил, они просидели несколько часов.  Когда он проводил Галю к  интернату, то попытался обнять её. Но Галя отстранилась:
- Не надо,  не делай так больше, мы с тобой почти незнакомы.
Саша долго не мог уснуть. Галя понравилась ему ещё больше. Он снова и снова представлял её глаза, её волосы, её голос  и понимал, что действительно влюбился.  У него ещё никогда не было такого чувства.
    На следующий день они снова встретились. На следующий день, под впечатлением своих чувств,  Саша решил подарить Гале цветы. Да где ты их купишь в деревне? Сева предложил:
- Чего там думать. Здесь  у многих я видел цветы в палисадниках. Давай ночью нарвём.
- Нет, воровать  нехорошо. Может, лучше попросить?
- Да брось ты, мы же студенты. Не убудет с хозяев. Мы  много рвать не будем. Зато представь, как Галя обрадуется.
-  Нет, она такая строгая, она меня прогонит с цветами.
- Да не дрейфь ты, всё будет нормально.
Сева уговорил его. Днём они присмотрели, где растут самые красивые цветы. В одном из дворов   цвели пышные яркие гладиолусы. Ближе к полуночи Сева с Сашей направились к нужному двору. На деревенской улице стояла тишина и темень. Это успокаивало: никто не заметит. Друзья без труда  перемахнули через забор. Луна иногда проглядывала сквозь тучи, что помогало рассмотреть хоть что-то.
- Тихо ты, не  шуми так, а то хозяева проснутся, - шёпотом  приструнил Саша Севу, смело расхаживавшего по  палисаднику.
- Все давно спят, давай, рви самые лучшие.
Сердце у Саши громко стучало.  Впервые в жизни он пошёл на воровство. «И зачем я согласился?» - подумал он». Сева тоже рвал гладиолусы. Они уже направились к забору, как Саша услышал какой-то шум. Он оглянулся и в свете выглянувшей луны  увидел, что из-за дома к ним  прыжками, мчалась  большая рыжая собака.
- Сева, собака, быстрей! – заорал Саша.
Они что есть мочи  рванули к спасительному забору. Собака громко и отрывисто залаяла, стараясь догнать их. Сева вскочил на забор, схватил Сашины цветы. Саша успел запрыгнуть на забор, но зацепился брюками за частокол. Послышался резкий треск. Брюки разорвались чуть ли не наполовину.
- Тьфу ты,- плюнул в сердцах Саша, - брюки-то одни на выход. В чём теперь ходить?
- Ладно, не переживай, зашьём, - успокоил его Сева. - Мужчины всегда шли на подвиг ради женщины. Тем более ради любимой женщины. Ты же рыцарь.
- Да ну тебя с твоими шуточками.
Саше ещё больше часа пришлось корпеть  над брюками. Шов получился неровный. Он выделялся  эдакой длинной змейкой на задней стороне брюк. Это был первый Сашин опыт в таком деле.
    Вечером с огромным букетом цветов он отправился на свидание. Галя пришла сразу же за ним. Саша несмело протянул ей букет:
- Это тебе.
- Ой,  какая красота. Спасибо. Где же ты взял  столько цветов? – Галя прижала гладиолусы к себе. Саша заметил, что она слегка покраснела от его внимания.  Но здесь пришлось краснеть и ему. Врать он не любил, да и не хотелось.
- Я здесь…, мы с Севой…, мы договорились…
- Саша, врать ты не умеешь, по тебе сразу видно.
- Сева меня уговорил, извини, пожалуйста, - опустил Саша голову,  - мы украли эти цветы. Прости, но  я так хотел  сделать тебе приятное.
- Воровать нехорошо. Пусть даже и с хорошими намерениями, - она хотела было уже вернуть цветы, но заметила, что Саша старается не поворачиваться к ней боком.
- Что ты там ещё прячешь?
- Да нет, ничего.
Галя убрала его руку и заметила шов.
- Что это у тебя?
- Да за нами собака погналась, мы удирали. Я за забор зацепился и порвал, - признался он.
Галя неожиданно засмеялась так громко и заразительно, что Саша не выдержал  и  поначалу несмело, а затем всё громче и громче стал  хохотать вместе с ней. Насмеявшись до слёз, они присели на бревно.
- Ладно, пусть пока будет так, - серьёзно сказала Галя, - но больше никогда не воруй. Обманывать людей очень плохо.
- Я знаю. Больше не буду, - со вздохом ответил Саша, как нашкодивший мальчишка.
Они стали встречаться каждый вечер, много говорили.  Оказалось, что у них немало схожего. Оба были  романтиками, ценили дружбу, любили читать хорошие книги. Две недели пролетели,  как один день, наступил день отъезда. Саша видел, что он небезразличен Гале и решил признаться ей в своих чувствах. На последнем свидании  они сидели  тесно прижавшись друг к другу.
- Вот и всё, уезжаем, - с грустью сказала Галя.
- Ничего, главное, что мы можем встречаться.
- Да. Но здесь было хорошо. Здесь всё напоминает мне о доме. Здесь мы познакомились.
Саша немного помолчал,  как бы набираясь храбрости.
- Галя, я хотел тебе сказать, - он вдруг закашлялся от волнения.- Прости. Я хотел тебе сказать, что я люблю тебя, - в одно дыхание выпалил он.
Галя  встала и крепко обняла его:
- Я тебя тоже люблю. Наверное, с самого первого дня.
В ту ночь они вернулись уже с рассветом.  Саша чувствовал себя самым счастливым человеком. Галя его любит, она его любит. Какое счастье! Переполненный чувствами, он бежал, не разбирая дороги…
Дон вдруг приподнял голову, потянул носом воздух и отрывисто тявкнул. Александр вырвался из плена воспоминаний и погладил собаку: тихо, Дон, чего шумишь, что ты услышал? Дон виновато вильнул хвостом и снова улёгся в прежнюю позу. Александр оглядел окрестности. По дороге с шумом пронеслась большегрузная машина. Их здесь за день проезжает немало, дорога загружена. Да, вот так люди спешат куда-то, едут, и лишь он никуда не спешит, никуда не едет. А было время,  и он спешил, ехал...
 В городе Саша первым делом помчался на свидание. С Галей они стали встречаться регулярно. Чуть у него выдавалась свободная минута, он бежал  к Гале. Они бродили па парку, сидели на скамейке. Днём гуляли по городу. На прощанье они долго целовались и не могли распрощаться.  Сева встречался с Аней. Все вместе они здорово подружились. А у  Саши  словно крылья за спиной выросли. Однажды на лекции он стал сочинять письмо Гале, и у него родились первые стихи. Когда он показал их Севе, тот подшутил над ним:
- Ну,  ты даёшь, Санёк, решил старика Пушкина перещеголять.
Саша обиделся:
- Ты бы всё издевался.
- Да нет, только на тебя Галя действует самым положительным образом, ты так исправляешься. А тут ещё и стихи. Она для тебя как  Гала для  Сальвадора Дали.
Да, именно с того момента к Гале и приклеилось это новое имя - Гала. С лёгкой руки Севы скоро все так и стали её звать.  Даже Саша стал к ней всё время обращаться - Гала да Гала. А она не обижалась, приняла это как должное. В общем,  встречи завершились тем,  чем и должны были завершиться. Саша сделал Гале предложение в самом начале пятого курса. А Сева днём позже тоже предложил руку и сердце Ане. Саша на выходные свозил Галу домой на смотрины. Он  был единственным сыном у родителей. Поэтому они заранее готовились к встрече. Собралась вся немногочисленная родня. Сашин отец работал инженером на электромеханическом  заводе, а мама  там же,   бухгалтером. Стол накрыли на славу. Гала смущалась, краснела под пристальными и изучающими взглядами родителей и родни. По ходу веселья подвыпившие гости стали кричать: «Горько, горько», что заставило её совсем смутиться. Мама отозвала её в сторону,  они о чём-то шептались около получаса. После ухода всех гостей мама подошла к нему, обняла и сказала слова, которые он запомнил на всю жизнь:
- Береги её, сынок. Это твоя судьба. Лучшей жены я тебе и не желала бы.
  Месяц спустя они уже поехали в деревню к Гале. По деревне  прошёл слух, что Полозкова Галя жениха из города привезла, и путь к её дому они прошли через любопытствующие взгляды деревенских баб то из-за забора, а то из-за угла. Мама  Галы с младшим братом встречали их у порога избы. Отец, высокий, грузный мужчина, стоял,  опершись о забор, курил. Саша тоже немного нервничал:  всё-таки новые люди, как они воспримут его.
- Ну,  здорово, паря - пробасил отец, протянул  ему руку,  - значит, решил увести у нас дочку.
- Да я ничего,  я ж её люблю, – смутился  Саша.
- Чего пристал к человеку.  Лучше пригласи за стол,  - засуетилась мама,  - проходите,  мы там стол накрыли.
За столом расспрашивала всё больше мать: кто Сашины родители,  где живут.
Шёл разговор и о свадьбе. Концовка вечера явно не заладилась. Подвыпивший отец начал поучать будущего зятя:
- Ты в жизни ничего и не видел. Потому слушай, что я тебе говорю. А то все вы такие: как подрастёте немного,  так и норовите родителям поперёк становиться.
- Так я ж ничего и не говорил, - несмело возразил Саша.
- А ты мне не смеешь перечить, - пьяный отец был из той категории людей,  для которых затеять  ссору  - плёвое дело.
- Да что же ты делаешь? Новый человек только на порог дома ступил, а ты уже скандалить начинаешь. Уймись ты, - мать попыталась урезонить отца.
- Ты чего лезешь не в своё дело. Здесь мужской разговор, - тот встал  из-за стола и поднял руку, чтобы ударить мать.
Саша среагировал мгновенно. Он перехватил руку со словами:
-  Зачем вы так? Что вы делаете?  Вы же позорите Галу. Ей стыдно за вас.
Тот осёкся, пристально посмотрел на Сашу, словно удивляясь: кто это посмел его остановить? А потом неожиданно махнул рукой:
- Да пошли вы все. 
И ушёл спать.
Мать удивилась:
- Что это он сегодня так быстро угомонился?
- А как же иначе,  - ответил Саша.  – Думаю, что он понял,  сколько наделал плохого в своей жизни. А если серьёзно, то ему и вправду пора уже угомониться.
Он прижал Галу к себе и, взяв за руку, повёл на улицу. Ноябрьский вечер встретил их холодом и ясным вечерним небом. Звёзды на небе высыпали во всей своей красе, будто это был их последний вечер.  Тысячи крохотных, ярких огоньков  привораживали взор, заставляли  учащённо биться сердце  и  сеяли в нём лёгкую грусть. Холодная красота звёздного неба заставила Сашу на минуту задуматься. В городе он никогда не обращал внимания на звёздное небо. А теперь был поражён его красотой. Гала тоже молчала. Тишину этого вечера нарушал лишь редкий лай собак.
- Представляешь, - мечтательно протянул Саша, - может, сейчас на нас тоже кто-то смотрит оттуда. А мы даже и не знаем.  Как ты думаешь?
 Он привлёк Галу к себе и нежно поцеловал.
- Саша, - сказала вдруг Гала после короткой паузы, -  прошу тебя только об одном: никогда не обманывай меня. Если ты разлюбишь, скажи, пойму. Знай, что я люблю только тебя одного и буду любить всегда. Правда, правда, я однолюбка, но  не потерплю обмана.
- Гала, любимая,- прошептал он, - как ты могла подумать обо мне плохо. Я тоже люблю тебя больше жизни. Никто мне не нужен, кроме тебя.
Он взял в свои ладони её руку и стал согревать дыханием. Любимые глаза  блестели в темноте двумя огромными изумрудами, источали  невысказанную любовь и теплоту. Эту близость, это единство их душ, их сердец, этот вечер он запомнил навсегда…
Свадьбу играли зимой, уже после Нового года. Сева, как и положено лучшему другу, был свидетелем.  Торжество получилось  весёлым, с бурным гуляньем, весёлыми тостами. Ночью прошёл  приличный снегопад. Дороги занесло, всюду господствовали сугробы.  До кафе молодые еле добрались. За столом  какой-то  Сашин дальний родственник, поседевший  полный дядька, поздравил новобрачных:
- Желаю вам жить в здоровье и счастье. А достаток у вас будет. Сегодня такой снег прошёл. Это значит, что дом ваш будет полная чаша, всё у вас будет. Берегите себя. А сейчас – горько!
 Родители Саши постарались не ударить лицом в грязь, чтобы свадьба вышла,  как полагается. На столах было много и еды, и выпивки. Отец Галы вёл себя довольно спокойно. Хотя в конце он что-то попытался затеять, но мужики быстренько увели его, и этот инцидент остался практически незамеченным. Сева,  раскрасневшийся от выпитого спиртного, весело подливал окружающим  водку. Правда,  ровно через неделю предстояла его свадьба. Но, как говорится, се ля ви. 
Первую брачную ночь они провели  в  родительской квартире.  Саша, как и положено, внёс Галу в комнату на руках. Они долго целовались у порога, а затем Саша стал снимать подвенечное платье. Гала заворожено следила за его движениями и не шевелилась. Саша стал покрывать поцелуями её тело,  опускаясь всё ниже и ниже. Языком он провёл вокруг сосков, слегка покусывая их. Гала задрожала и тихо застонала от наслаждения. А он уже спускался ниже, прямо в ложбину, чтобы вволю насладиться таинством  первой ночи, первой любви. Он целовал всё, что мог, как только мог, чтобы только любимой Гале было хорошо. Она потянулась к нему всем телом, раскрыла свои объятия для него, словно говоря: возьми меня, любимый, возьми, я этого так хочу. Уже утром, проснувшись, Саша долго лежал, боясь подняться и разбудить Галу: казалось, нет зрелища прекрасней, чем вот так любоваться спящей любимой женщиной. Да, теперь не просто женщиной,  а женой. Вот дела, они уже женаты, даже и не верится. Гала проснулась, будто почувствовала его взгляд. Она приоткрыла глаза, улыбнулась и обхватила его за шею. « Всё-таки хорошо быть женатым», - только и успел подумать Саша, проваливаясь в пучину страсти.
Они зажили семейной жизнью. Правда, перед этим  молодые супруги успели погулять на свадьбе лучших друзей -  Севы и Ани. Саша, приходя  домой, на съёмную  квартиру, старался до прихода Галы устроить какой-нибудь сюрприз: то приготовит небольшой ужин,  то накроет столик прямо в спальне, то окна украсит мишурой. Гала радовалась этому, как ребёнок, и хлопала в ладоши. А ему действительно хотелось только одного: чтобы Гала была счастлива с ним, чтобы ей было хорошо. Гала отвечала ему такой же любовью. Порою, прижавшись к нему, она говорила: « Неужели это правда, неужели ты так любишь меня?» Саша тихо приговаривал: « Глупышка, как ты можешь сомневаться. Никто так не любит во всём белом свете». И она тихо смеялась.
Так они прожили полгода, готовились к защите дипломов, сдаче экзаменов. Ведь учёбу никто не отменял. Но вскоре этот рубеж был преодолён, и супруги получили распределение в один город. Судьба (а может, и ректорат) смилостивилась и над Севой с Аней: они тоже по распределению попадали в тот же город. Радости друзей не было предела, ведь они остаются вместе. С таким радужным настроением они разъехались  по домам.
             
ГЛАВА  2
СЕГОДНЯ СНОВА ВСПОМИНАЮ,
                КАК   ЦЕЛОВАЛ ТВОИ ГЛАЗА,
                ТЕБЯ ЛЮБЛЮ И ТОЧНО ЗНАЮ,
                ЧТО НЕ  УКРОЕТ ИХ СЛЕЗА.
Александр поднялся с насиженного места и двинулся в сторону своего жилища. Отсюда до него ходьбы было около получаса. Дорога привычная, сколько по ней хожено. Дон семенил рядом,  забегая вперёд и заглядывая Александру в глаза. Они прошли небольшой овраг и через березовую рощу вышли на широкую просторную поляну. Прямо посреди поляны вознёсся к небу золочёным куполом храм.  Стены ещё не успели потемнеть от непогоды, сохранили свою  первозданную свежесть. Окна сияли чистотой, а  окружающая зелень навевала спокойствие и умиротворённость.  Рядом с храмом  стояла бревенчатая изба, к ней примыкал сарай с банькой, и за ними размещался колодец. Вот и всё  хозяйство, которым он управлял. Поляна была большая, и поэтому дом, храм всегда были под солнцем. Александр накормил кур, Дона и присел на бревно.  За  два с небольшим хвостиком года  он уже привык к размеренному ритму жизни,  повседневной неторопливости. Из его хозяйства недоставало только двух коз -  Машки и  Катьки,  которые паслись на окраине поляны. Коз он завёл не сразу,  через полгода после того,  как стал здесь жить. Животные не давали ему соскучиться,  без них было бы очень тяжело. Да и Гала тоже любила животных, особенно всяких кошек и котов. А  они, пожалуй, любили её не меньше. Да, всё это было недавно…
Первый совместный   отпуск запомнился им   навсегда. Они с Галой наслаждались первыми спокойными  днями совместной  жизни, когда можно было всё время быть вместе,  ни о чём не думать. Нескольких дней в городе им хватило, чтобы решиться уехать в деревню, к родителям Галы.
Мать Саши поначалу обиделась:
- Что это вы так быстро уезжаете?
- Мам, что  здесь делать? Духотища, скукотища. А там,  на природе,  веселее будет, - успокоил её Саша, - да и родителям поможем в делах по хозяйству.
- Да ты же деревенской работы не знаешь, - удивилась мать.
- Ничего, научусь, - парировал Саша.
    В деревне они целыми днями пропадали на речке, строили планы на будущее. Мать Галы только радовалась за них и старалась ничем не загружать. Хотя они не сторонились  работы.  Саша сам  искал возможность  чем-нибудь помочь. За   лето он научился  косить, ухаживать за скотиной,  заниматься заготовкой дров. « Ты приобрёл бесценный опыт для будущей супружеской жизни»,  - смеялась Гала. А по утрам их поднимали любопытные младшие сестрёнки Галы -  Ленка и Наташка. Они всегда старались заглянуть в комнату и увидеть, чем там занимаются молодожёны. В то лето  с ними произошла история,  наложившая, наверное, отпечаток на всю последующую жизнь.
- Саша, а давай завтра за грибами сходим. Я место хорошее за болотом знаю, там грибов уйма, -
предложила  Гала.
- Давай, - загорелся Саша, - я люблю собирать грибы.
- И мы, и мы, - тут же запрыгали  Ленка с Наташкой.
- Нет, туда далеко идти. Устанете, потом с вами хлопот не оберёшься, - отрезала  Гала.
Те обиженно заныли и убежали жаловаться маме. Утром Гала стянула с него одеяло:
- Вставай,  лежебока. А то все грибы соберут.
- Нет, ну ты что делаешь? Идти в такую рань. Ещё только шесть часов утра, - Саша попытался схватить её за подол халата.
- Нет, нет, вставай. Нам далеко идти.
Саша потряс головой, отгоняя остатки сна. Мать уже приготовила им лёгкий завтрак из глазуньи и свежеиспечённых румяных блинов. Взяв в руки по корзинке, они отправились  в лес.  Гала положила Саше в корзину заранее приготовленный пакет с едой и водой. Они вброд перешли речку и углубились в лес. Утро в лесу полностью вступило в свои права. Отовсюду доносился неугомонный птичий щебет, посвистывание, перекличка. Лес замер в рассветном солнце и ослепительно поблескивающих капельках росы. Веяло свежестью и прохладой.
- Хорошо как, - улыбнулся Саша. – А далеко идти?
- Часа три.  Я  только несколько раз бывала в том месте с мамой, - отозвалась Гала. – Но  за болотом  всегда влажно. Поэтому, даже в самое сухое лето есть грибы. Наши деревенские не все туда ходят. Побаиваются.
- Чего же?
- Да ходят слухи разные про болота. Сказки. Вроде там леший завести может. Говорят, что там староверы жили где-то на болоте. Они там уединились с тех пор, как Советская власть пришла. Мол, и церковь свою строили там. Спрятались в такой трясине, что днём с огнём не сыщешь. Даже если они там и жили, то уж давно все умерли. Сколько времени прошло.
- А что, там и вправду такое уж страшное болото?
- Ты что, испугался? - засмеялась Гала. - Да нет там ничего. По крайней мере, я ничего не видела, кроме лягушек и комаров.
- Всё равно,  держись поближе ко мне, - приказал Саша.
Лес пересекали какие-то заросшие дороги, тропинки. По мере  продвижения становилось всё  глуше и мрачнее.  Ели примыкали плотнее друг к другу,  комары начали приставать более назойливо и злее.  Саше  вдруг стало  как-то не по себе. Гала повела его в обход  болота. Она первой нашла грибы:
- Ой, смотри,  грибы, - воскликнула Гала и присела возле куста. Саша увидел  два приличных подберёзовика. Он  осмотрелся. Стоило ему проявить больше внимательности, как и он нашёл сразу несколько белых грибов, крепких, с тугой ножкой и тёмно-коричневой шляпкой. Червивых   было очень мало. Саша с Галой так увлеклись, перебегая с места на место,  что даже и не заметили, как набрали по полной корзине.
- Да, классное место, - протянул Саша и развалился на траве. – Всего час  - и по  полной корзине грибов.
- Я же говорила,  здесь хорошие места, - усталая, но довольная Гала прилегла рядом. – Может, нам перекусить?
Она расстелила чистое полотенце, разложила на нём  нехитрую домашнюю снедь: огурцы, варёные яйца, хлеб, сало. Утолив голод, Саша притянул Галу к себе:
- Слушай, идти никуда не хочется. Да и ноги гудят с непривычки. Давай останемся.
- Шутишь, - она  пристроила голову на его груди, -  комаров здесь тьма.  Это хорошо, что самая жара, их мало. А вечером они здесь нас съедят. Вот немножко отдохнём да и пойдём. Тем более,  обратно дольше придётся идти, грибы своё потянут.
 В лесу было хорошо. Вовсю щебетали птицы, светило тёплое солнце, в тени было прохладно, комары спрятались в тени деревьев. Саша незаметно задремал. Галя тоже прикорнула рядом. Их разбудил какой-то крик, раздавшийся совсем недалеко.
- Что это? – он вскочил на ноги.
- Не знаю, - Гала протёрла глаза, - может, птица какая-нибудь. Ладно,  нам пора идти.  Мы и так
проспали. Уже четыре часа.
Взявшись за корзину, она остановилась.
- Что случилось? – Саша  взял её за руку.
- Я не помню, куда идти, - побелевшими губами прошептала Гала.
- Вот от той сломанной берёзы мы шли. Это я точно помню, – он  указал на засохшее дерево.
- А дальше?
- Пойдём, потом  разберёмся. Может,  вспомнишь, - Саша уверенно потянул Галу за собой.
Они  прошли несколько сот метров. Гала вертела головой, но никак не могла сориентироваться.
- Наверное, сюда. Кажется, в эту сторону, - она неуверенно показала в сторону  садящегося солнца.
- Стоп, – Сашу осенило. – Когда мы шли, куда нам солнце светило?
- В спину.
- Значит, мы   должны идти теперь, чтобы оно снова было нам в спину. Ведь за день оно совершило круг, правильно? И мы выйдем туда, куда надо. Пошли.
Гала всё так же неуверенно  пошла за ним. По мере продвижения по лесу страх всё больше овладевал и Сашей. Он совершенно не ориентировался, куда идти. Гала лес тоже не узнавала. Они проплутали около часа. Стало окончательно ясно, что грибники  заблудились.  Гала совсем сникла.
- Ладно, не бойся, - успокаивал её Саша, - ничего страшного. Переночуем в лесу. А завтра выйдем, найдём дорогу.
- Ты знаешь, здесь леса такие огромные, несколько дней ходить можно, а то и больше. Мама с ума сходить будет.
-  Ничего, всё будет нормально.
Солнце садилось всё ниже и ниже. А они в итоге уткнулись в болото, самое настоящее. Саша едва не угодил в трясину. Стали одолевать комары, которые слетелись, наверное, со всего болота.  Под ногами чавкала вода. Лес  вокруг них поредел, стал чахлым и невысоким.  Пытаясь выйти из гиблого места, они попадали  снова на него.  Гала  старалась держаться. По крайней мере, она не плакала, чего боялся Саша.  В душе он  чертыхался. Ему хотелось забросить эти корзины с грибами, которые уже казались ненужными, куда подальше. Они устало прислонились к небольшому деревцу. Солнце практически спряталось за лесом.
- Эй, есть кто живой? – в шутку крикнул Саша,  желая хоть немного приободрить Галу. - Ау!
Хоть бы,  какой леший появился.
- Саша, ты что, - дёрнула его за рукав Гала, - не шути так. Может, это он нас и водит.
- Да брось, сама говорила, что это сказки.
- Сказки сказками, а мы с тобой не знаем, что на самом деле нас окружает, - как-то мудро рассудила  она. – Что будем делать?
- Давай всё-таки попробуем выйти из болота. Здесь мы не сможем даже сесть.
Она вздохнула, привстала и тут же бросилась к Саше. Саша всем телом ощутил, как она дрожит.
- Гала, что с тобой? Ты чего?
Вместо ответа она дрожащей рукой указала влево. Глянув, Саша сам оторопел: к ним
приближалась  человеческая фигура.  Укутанная в чёрное одеяние фигура, как привидение,  медленно продвигалась по болоту. Саша судорожно сглотнул. У него предательски задрожали колени.
- Эй, ты кто? Не подходи, - крикнул он.
Фигура остановилась  в метрах десяти.
- Так не ты ли звал на помощь, милай? Чего теперь кричишь. Не бойся. Я вам худого не сделаю.
Голос принадлежал женщине. У Саши сразу отлегло на сердце.
- Простите, я просто тут подумал…
- Знаю, чего ты подумал. Да только  того, что ты подумал,  вам видеть не дано.
Женщина вплотную подошла к ним. На вид ей было лет семьдесят. На ней было чёрное глухое платье, такой же чёрный платок Она сурово оглядела их:
- Что, заплутали? Небось,  намаялись на болоте?
- Да, никак не можем выбраться, - тихо ответила Гала.
- Знамо дело, хозяин ошибок не прощает, - также сурово  заметила  женщина. – Ладно, идите за мной. Да только осторожнее.
Она повела их по болоту. Шла она уверенно, словно видела в темноте. Вскоре они вышли  на небольшую возвышенность. На этом островке стояла обычная деревенская изба, крытая тёсом,  обветшавшая от времени и непогоды.  Женщина знаком указала следовать за ней. Она полезла в печь и от углей зажгла смолистую лучину.  При таком свете разглядеть что-либо было трудно. Почти пол избы занимала русская печь. Из мебели  был только  стол, две лавки да две деревянные кровати. Женщина  пристроила лучину возле печи. Затем поставила на стол  деревянные блюда, подала им деревянные ложки.
- Извольте отведать мой хлеб-соль, - сказала им женщина с лёгким поклоном.
- Спасибо,  - в один голос ответили Саша и Гала. Женщина подала им грибной суп  и  варёное мясо. Саша, хлебая суп, бросал короткие взгляды, стараясь рассмотреть их неожиданную спасительницу. Суровое измождённое лицо смотрело прямо на них. Саше даже показалось, что именно такое лицо он видел в музее на иконах.
- Откуда будете? – проговорила женщина.
- Из Алексеевки, - ответила ей Гала.
- Из Алексеевки, - задумчиво произнесла женщина. – Небось,  большая деревня теперь то?
-  Большая, у нас школа десятилетка. И дом культуры  достраивают, - снова ответила Гала.
- Перепугались на болоте?
- Да не то что бы, но маленько было, - честно признался Саша.
- Места здесь гиблые, - подтвердила женщина, - я здесь, почитай, всю жизнь живу. Но людей  почти не видела. Незнакомого человека  батюшка  (здесь она перекрестилась) может так завести, что в трясину он угодит. Поэтому сюда мало кто ходит. Я-то  энти места хорошо знаю.
- Вы здесь живёте? – Гала отложила ложку в сторону.
- Мне было восемь лет, когда отец  собрал всю семью и увёл подальше  от дьявольской власти. Нельзя было оставаться там, где  оскверняли Бога (в этом месте она снова перекрестилась). Нас  всех семь душ, я самая младшая. Взяли самое необходимое.  С нами ещё несколько семей ушло. Поселились на болотах, чтобы  до нас  добраться не смогли. Так и жили: немножко земли освоили, живность развели. Лес хорошо нас выручал, всем кормил. Вот  только потихоньку все умерли: кто от болезней, кто по возрасту, а некоторые сгинули. Может, в болоте пропали. Одна я осталась. Кто меня похоронит?
Она горестно сложила руки. В душе у Саши заскребли кошки: он представил себе, каково это провести всю жизнь на болоте. Бедная женщина.
- Так вы вернитесь в деревню. У нас сейчас хорошо живут, - предложила Гала.
- Нет, отсюда я никуда не уйду, - твёрдо ответила женщина.
- Спасибо вам за еду, за то, что спасли нас. Извините, не знаю вашего имени- отчества, - встал из-за стола Саша.
- Пелагея я, Пелагея Пахомовна. А коли покушали, то вон там, в углу располагайтесь, - она указала на деревянную кровать. – А завтра я вас выведу отсюда. Повезло вам, что  я услышала ваши голоса. Попали вы в самую трясину. Как  туда не угодили – Богу только известно.
Ну да ладно, утро вечера  мудренее. Я ещё помолюсь и лягу.
Когда Саша с Галой улеглись, она загасила лучину и стала молиться перед иконами, висевшими на стене. Саша успел заметить, что их было не меньше десятка, все они были почерневшие и закопченные, как сама изба. Слышно было, как Пелагея била поклоны и шептала молитвы. Гала прижалась к  Саше  и молча вслушивалась в темноту. Незаметно они уснули.
    - Вставайте, - сквозь сон услышал Саша негромкий голос. Он с трудом разлепил глаза. Вчерашние приключения давали о себе знать. Находились они  немало. Сразу он не мог сообразить, где находится: закопченные стены, изба. Сев на кровати, вспомнил, что вчера произошло. Рядом с ним села Гала, протирая глаза. Пелагея поставила на стол глиняный кувшин,
тёмный, почти чёрный хлеб да  плетёный туесок из бересты с черникой.
- Отведайте моего угощения, - сказала она им с лёгким поклоном, - да пора вам домой. Небось, уже ищут вас.
В утреннем свете Саша смог хорошо разглядеть избу. Смотрелась она очень уж колоритно. Стены и потолки были черны до неузнаваемости. На стенах висело с десяток различных икон со строгими ликами святых. В печи теплился огонёк. В кувшин гостеприимная хозяйка налила им козьего молока.
- А что, волки вас не беспокоят? – заинтересовался Саша. – Ведь живность у вас есть.
- Так поначалу у нас собаки были. А недавно Полкан у меня издох. Так теперича никого нету. Но они редко  появлялись. Боятся всё-таки людского духу. Да и пробраться сюда тяжело. Болото и зимой не всё замерзает.
День вступал в свои законные права. По избе  сновали солнечные лучи, оживляя закопченную избу. На столе Саша увидел  старую потрёпанную книгу.
- Вы что-то читаете? – удивился он.
- Нет, - с непонятной твёрдостью в голосе ответила Пелагея, - этой книгой пользовалась моя мать. Она  нужна для гадания, предсказания судеб.
Саша с Галой переглянулись.
- Может,  вы нам погадаете, - неожиданно спросила Гала.
Пелагея оглядела их, помолчала и ответила:
- Отчего же, могу. Меня мать научила кое-чему. Давайте ваши руки.
Первой она взяла  руку Саши. С минуту Пелагея внимательно изучала его ладонь, водила по ней своим заскорузлым пальцем и что-то невнятно бормотала себе под нос. После этого она взяла  руку Галы. После детального изучения её ладони она осмотрела обе их ладони ещё раз. Немного помедлив с ответом, Пелагея  обратилась к Саше:
- Тебя как величать?
- Саша. А мою жену Галой.
- Саша, говоришь. Александр, значит, - Пелагея снова взяла его руку. – Хорошее имя. Так вот написана тебе на роду  долгая жизнь. К середине жизни будут у тебя  невзгоды. Но пройдёшь ты их. Добьёшься в жизни  многого. Уважать и ценить тебя будут.  А вот когда перевалит за вторую половину – ждёт тебя сильный удар. Вижу, что жену ты любишь, однолюб ты по характеру своему. Так что береги её.
С этими словами она отпустила его руку и взяла руку Галы. Глядя в ладонь,  Пелагея заговорила:
- Что же, милая, вижу, добрая у тебя душа. Будет у тебя всё поначалу спокойно и ладно. Детишек у тебя будет двое. Болеть ты сама не будешь, но  дитё у тебя захворает  жуть как. Да Бог даст, всё обойдётся. Но линия твоя сильно ломается. Коли сможешь пережить свою серединку, то жить будешь долго. А так – воля Господня. Будь осторожна после сорока лет.
Она встала, подошла к иконе и перекрестилась.
- Вот такой вам мой сказ. Хотите – верьте, хотите  - нет. Как ваша судьба написана, так я и сказала. А теперича можем идти.
Гала после её слов немного притихла, как бы осмысливая сказанное. Пелагея уверенно повела  со своего островка.   Было раннее утро. Солнце не успело высоко подняться. Везде блестели капельки росы, лес ожил пением птиц. Лишь противное комариное жужжанье портило идиллию. В утреннем свете болото уже не казалось таким страшным. Саше оно показалось даже интересным. Он впервые был в таком месте. Пелагея повела их вдоль болота, затем свернула в лес и сразу же остановилась. Саша, ступавший по её следам,  едва не уткнулся  ей в спину. Он осторожно выглянул из-за Пелагеи.  Перед ним, на небольшом холме,  в окружении старых берёз  находилось маленькое кладбище. Саша насчитал  несколько  десятков  деревянных крестов. Многие были  почерневшие и покосившиеся и лишь один  ещё свежий. Ничем не огороженные,  могилки сиротливо приютились в тени берёз. Пелагея прошла и поклонилась каждой могилке, перекрестившись. Потянув платок под подбородком,  она всё также  молча двинулась дальше. Саша с Галой пошли за ней.  Минут через десять они пересекли ручей с илистым топким дном и вышли в уютный сосновый лес.
- Ну вот, пришли. Отсюда  пойдёте прямо туда, - она взмахнула рукой в сторону  могучего дуба,
а за дубом  уж и тропинки пойдут. Оттуда вы и должны были прийти.
- Спасибо вам  огромное, - Гала подошла к Пелагее поближе. – А может, и в самом деле вернётесь к людям? Что же вы одна здесь будете делать?
- Нет, - твёрдо, как и раньше, ответила Пелагея, - я всю жизнь здесь прожила, здесь и умру. Мне недолго- то осталось. Я вас Христом Богом  прошу: только вы обо мне никому ничего не говорите. Скажите, мол, заблудились, в лесу заночевали. А потом сами и вышли. Не надо, чтобы обо мне судачили или найти пытались.  А вы идите, вам жить надо. С Богом.
- Спасибо, - Саша взял корзину с грибами, - мы вас никогда не забудем.
Они пошли. По дороге он оглянулся. Пелагея стояла и смотрела им вслед. Что за мысли у неё на душе, о чём она думает? Если бы ему кто  до этого сказал, что такое может быть, он не поверил бы.
   Буквально через час они столкнулись с односельчанами.
- Так вот же они, - закричал мужчина лет  сорока,- живы-здоровы. А мать ваша переполох подняла. Всё село на ноги поставила. Клавдия! Иди сюда. Нашлись они.
На его окрик пришло ещё несколько человек. Подбежала и мама Галы с заплаканным лицом.
- А я и не знала, что подумать. Всю ночь не спала. Думала, случилось чего. Где же вы были?
- Заблудились мы, - Гала неожиданно расплакалась, - грибов было много, увлеклись. Я дорогу потеряла. В лесу ночевали. А уже утром вышли.
- Не плачь, доченька. Слава богу, что всё хорошо. Пошли домой.
Они сдержали слово. О Пелагее так никому и не сказали. Решили даже и Севе с Аней ничего не говорить. Постепенно это приключение позабылось. О нём Саша и Гала вспомнят  гораздо позднее. Но это будет потом…
     В областной центр они прибыли с большими чемоданами. Гала по распределению должна была в школе учить детей русскому языку и литературе, а Саша с Севой попали в стройуправление №27. Утром они вместе подошли к двери приёмной директора, на которой было написано:  Дорошенко Владимир Владимирович, приём по личным вопросам понедельник и четверг, с четырнадцати до семнадцати часов.  Постучавшись, они вошли и попали по строгий взгляд хозяина. Перед ними был мужчина лет пятидесяти, с густыми седыми бровями, полного телосложения и приличной лысиной. Своим внушительным видом он чем-то напоминал  генсека Брежнева, чьё изображение находилось за его спиной. Но сам Дорошенко оказался довольно приветливым.
- Ну, что студенты, проходите, – сказал он. – Сейчас будет утренняя планёрка, там и познакомимся. Как настрой на работу?
- Нормально, - переглянулись Сева с Сашей, - мы хоть сейчас.
- Сейчас пока не надо. Посидите у меня  тут, я вас познакомлю с  нашим коллективом, вот тогда и приступим к работе.
Вскоре начал собираться инженерно-технический состав и Дорошенко начал планёрку.
- Для начала представляю вам наших новых коллег, – он заглянул в бумагу на столе. – Трофимов  Александр Михайлович и Дергачёв Всеволод Иванович. Как говорится, прошу любить и жаловать. Значит, пока поучатся они у наших аксакалов, так сказать. Трофимов, пойдёшь к Казакову,  а Дергачёв к Мазурину.
Саша и Сева по очереди привстали, посмотрели на своих наставников. Затем пошла обычная рабочая планёрка: что у кого на объекте, кому,  когда  и что нужно  и тому подобное. Саша искоса изучал своего шефа: мужчина также лет пятидесяти,  коренастый, с большим мясистым красным носом и таким же красным лицом. Слушая Дорошенко, он почему-то часто моргал глазами. Как потом оказалось,  с ним этот нервный тик присутствовал постоянно, нечто вроде вредной привычки. По завершению «разбора полётов» Дорошенко оставил их одних, ознакомился с семейным положением и пообещал в течение недели – другой выделить общежитие, что обоих друзей обрадовало. В коридоре их ждали «аксакалы». Мазурин вышел вперёд, протянул руку:
- Николай Фаддеевич, тудыть-твою. Сегодня, студенты, надо бы проставиться, влиться в
коллектив,  так что, тудыть-твою, не затягивайте.
- Да не спеши ты,  Фаддеевич, - прервал его Казаков своим  немного хриплым голосом,  - в процессе выясним,  и к концу дня всё  будет чинно-важно.
Саша попал на объект Казакова через полчаса, пока добрались по городу. Строилось новое здание областного суда, чуть больше половины работ было сделано. На объекте  уже кипела работа. В бытовке всюду лежал какой-то инструмент, на столе скопление бумаг и чертежей, а в углу висел большой плакат с мерами безопасности.  В дверь забежал строитель,  по всему видать, каменщик, и с порога крикнул:
- Михалыч, когда кирпич будет, вчера полдня простояли, сегодня тоже курим?
- Не гони,  Алексеевич, я только из управления, в течение часа обещали привезти, всё будет чинно-важно.
Тот недовольно добавил:
- Будет, будет. А потом гонят в шею, чтобы управились к годовщине Октября.
Он сердито махнул рукой и выбежал из бытовки.
 А Казаков неторопливо прошёлся по бытовке, закурил и предложил Александру. Саша отказался, он никогда не курил.
- Хвалю, я вот никак бросить не могу – сказал Казаков – Ну  да ладно,  пойдём,  покажу тебе объект.
Около получаса они ходили по зданию, проверив все закоулки. Казаков к месту и не к месту повторял своё коронное «чинно-важно».  Всех рабочих он называл только по отчеству. Время незаметно подошло к обеду,  и они отправились обедать в близлежащую заводскую столовую. Ближе к концу рабочего дня заявился Мазурин с Севою.
- Ну,  так, тудыть-твою, – заявил он, – отправляем студентов в магазин, а, Михалыч?
- Без этого нельзя, – согласился Казаков – Вон там, за столовой, гастроном,  там всё есть.
Да, в гастрономе всё было. Шёл 1976 год, самый расцвет эпохи застоя, когда в магазинах была и дешёвая колбаса, и дешёвая водка. И друзья затоварились вполне прилично, чтобы хватило выпить и закусить. Мазурин довольно потёр руки.
- Ну, студенты, поднимем за успешное вливание в трудовой коллектив нашего стройуправления, тудыть его, – произнёс Фаддеевич, – чтобы стали такими же аксакалами,  как мы с Константином Михайловичем.
Все дружно выпили. Казаков занюхал коркой хлеба, поморгал и закурил. Мазурин же,
наоборот, налёг на еду. Сева тоже по примеру шефа уничтожал колбасу.
- Вы слушайте нас и не пропадёте,  - снова стал поучать друзей Мазурин, - мы тут уже,  почитай, больше, чем по двадцать лет. Я-то поменьше, а Михалыч пришёл вместе с Дорошенко совсем молодым, они в управлении уже под тридцать лет. Михалыч, наверное, полгорода построил.
- Да ладно тебе, – урезонил его Казаков – строил, как все. Но без хорошего коллектива тут не обойтись. А понимание, я думаю, мы найдём, и будет всё чинно-важно. Так, поднимаем.
В тот вечер посидели они действительно чинно-важно. Сначала  они неспешно вели беседу.
- Откуда будете? – вежливо поинтересовался Казаков.
Саша и Сева поочередно немного рассказали о себе.
- Вы,  комсомольцы,  особо-то не рвите, - рассудил вдруг Мазурин, - у нас в строительстве спешку не любят. Поэтому чуть что – лучше  спрашивайте. А то, неровен час, напорете тут делов, а нам расхлёбывать.
Он выпил уже прилично и довольно улыбался. Выпитое спиртное благоприятно сказалось на его настроении.
- Устроиться мы вам поможем, - Казаков разлил очередную порцию, - коллектив у нас
хороший, обижаться не будете. Ребята вы, я вижу, толковые. Думаю, что мы сработаемся.
Сработались тогда они даже очень неплохо. Расходились, когда уже начало темнеть. Как
 он добирался в гостиницу, Саша помнил  смутно, но всё же  дошёл. Гала открыла дверь, 
молча посмотрела на него  и ушла. Саша попытался её обнять, но она отстранилась:
-  Ложись спать, поговорим завтра.
 Завтра было тяжёлое. Голова гудела, во рту было противно,  и состояние было отвратительное. Саша с трудом разлепил глаза.  Гала лишь сказала:
- Сашенька, ты же знаешь, что я не терплю пьяниц, зачем ты так со мной поступаешь?
- Галочка, ты пойми, нельзя без вступления в коллектив, меня просто не поймут. На стройке все выпивают. Я ведь не стремлюсь просто напиться.
- А все так и начинают, потом уже поздно бывает. Если ты этого не поймёшь, я не знаю, как мы будем жить дальше.
И она ушла. Это была их первая ссора. Саша отчасти с ней соглашался, но как без мужского разговора, без ста граммов обойтись. Тем более без «проставления» никак нельзя  в любом коллективе.  Да и не собирается же он напиваться каждый день.  Самоуспокоившись такими размышлениями,  с жутким похмельем отправился он на работу. Казаков сидел в бытовке, как огурчик, словно вчера ничего не было, с таким же красным лицом и моргающими глазами.
- Как дела,  Михайлович? - осведомился он – можешь подлечиться. И достал из шкафа полбутылки водки.
- Не, я так не могу – категорически отказался Саша. – Как же с утра, ведь работать.
- Да ладно, без этого дела и работа не идёт. Тем более, плоховато тебе, я вижу, да?             Саша был вынужден согласиться.  Кивнул головой, вздохнул и выпил протянутый стакан. Скоро стало легче, он пошёл на объект руководить делами. В суете день пролетел быстро.  Ближе к концу дня снова нарисовался Мазурин. Саша заподозрил, что у них это уже традиция: заканчивать рабочий день таким способом. С собой, естественно, Мазурин притащил и Севу.
- Так, тудыть-твою, – распорядился Фаддеевич – накрываем стол. Запомните молодёжь: никакое дело, а тем более стройка без ста граммов  нормально не решается. Проверено временем, тудыть его.
Посидели они снова неплохо. Водка пошла уже лучше,  Саша пришёл в гостиницу  в хорошем расположении духа.
-  Привет, - глядя на Галу осоловелыми глазами, заулыбался он, -  как ты без меня?
Но Гала с ним вообще говорить не стала. Как Саша ни пытался доказать, что это лишь временно, что это только вливание в коллектив – тщетно.  Гала отвернулась и сделала вид, что спит. Утром Гала по-прежнему с ним не говорила. Саша встал перед ней на колени:
- Гала, прости меня, я больше не буду. Ну, всё, не сердись. Я люблю тебя, ты же знаешь.
- Хорошо, я поверю тебе – ответила Гала,  – но  пойми, если ты не остановишься, то в кого ты превратишься. Ведь мой отец тоже сразу так не пил. Я хочу, чтобы у нас была нормальная семья. Не думай, что я к тебе просто придираюсь.
Они помирились, и Саша радостно полетел на работу. После обеда на объект прибыл Дорошенко,  проверил ход дела, порасспрашивал Казакова, а затем обратился к Саше:
- Как дела, Трофимов, входите в дела?
- Да, Владимир Владимирович,  стараюсь.  Константин Михайлович -  опытный учитель.
- Что опытный, так это точно, - Дорошенко оглянулся на Казакова. - Ты только смотри у меня, не загони молодёжь раньше времени.
- Да нет,  Владимирович, - Казаков несколько раз виновато моргнул, - у нас всё чинно-важно.   
 - Ну-ну, - Дорошенко ещё раз обернулся, а затем бросил водителю. - Ладно, поехали, у нас ещё дел много.
Казаков и в самом деле знал  много и тактично подсказывал Саше, что и как делать.
Как  только он уехал, появился Мазурин. За ним тенью следовал Сева. Мазурин будто носом чуял, что Дорошенко уехал. Сразу начали накрывать незамысловатый стол: бутылка водки,  пару огурцов,  хвост ржавой селёдки и полбуханки хлеба. Мазурин в предвкушении удовольствия радостно улыбаясь, произнёс:
- Хорошо, тудыть его, посидеть после трудового дня.
Саша  сразу стал отказываться от очередного застолья.
- Ты, что, студент, нас не уважаешь. Сначала отказываешься, потом пойдёшь нас заложишь, подсидеть хочешь, - возмутился Мазурин.
- Да нет, что вы, – запротестовал Саша, – понимаете,  я дал жене обещание не пить больше. Гала не любит, когда прихожу под этим делом, а тут каждый день.
- Ну,  ты даёшь, тудыть твою, – урезонил его Мазурин. – Где же это видано,  чтобы баба заправляла в доме. Я свою давно на место поставил, деньги домой приношу,  семью содержу – и баста, не лезь далее. Да и где ты видел, чтоб в строительстве без энтого дела. Я прав, Михалыч?
- Так это, нельзя, чтоб мужик был под каблуком – согласился Казаков – Ты парень,  Михайлович, неплохой, но в нашем коллективе надо быть всем вместе. А то  иначе  можно подумать,  что ты завтра побежишь в управление и станешь всё докладывать. Нужно, чтобы всё было чинно-важно. Вот с твоим другом таких проблем нет. Да когда это сто грамм завредило кому-нибудь. Не бойся, выпей, сколько можешь.
Саша понял, что спорить здесь бесполезно, и молча бросил на стол смятый рубль. Сева в тот вечер выпил почему-то больше нормы,  и Саше пришлось тащить его домой. Сева всё норовил его обнять, объясняя прохожим, что это его лучший друг. Домой Саша пришёл,  когда на улице уже было темновато. Гала за столом готовилась к урокам. Она сразу поняла, что Саша не сдержал своё обещание. Он не знал,  как и подойти,  что сказать.
- Понимаешь,  Гала – начал он – я не могу с ними бороться. У них так принято, и если не буду делать, как они,  то буду изгоем. На стройке свои законы и…
- Сашенька, милый,  ты, может,  и не хочешь бороться. Скоро  будешь считать,  как и они, что так надо. Пойми, мы не сможем  жить вместе, – прервала его Гала.
И как ни пытался Саша  разговорить её,  у него ничего не вышло. Утром он вышел пораньше, чтобы успеть на планёрку. Гала ещё осталась в комнате.  На планёрке Дорошенко распекал мастеров за медленные темпы работ на объектах – не укладывались в сроки сдачи к очередной годовщине Великого Октября. Поднял шеф  один раз Казакова и пару раз хорошо прошёлся по Мазурину. Казаков только кивал головой и по привычке моргал глазами. А Мазурин пытался было что-то доказать, за что получил ещё больше нагоняя. Поэтому день прошёл в хлопотах и заботах, Саша носился по зданию,  выполняя указания Казакова. К концу рабочего дня Казаков снова отправил Сашу в близлежащий магазин. Тот понуро побрёл за поддачей, представляя,  какой разговор ждёт его по приходе домой. Вообще-то  Гала права: каждый день пить нельзя. Но как он может пойти против коллектива? Он же не может быть волком-одиночкой. Когда Саша пришёл, то в бытовке уже сидели и Мазурин с Севой. Казаков разлил по стаканам.
- Ну что, - провозгласил тост Мазурин, -  за то, чтобы наше дело, тудыть  его, процветало, а  мы вовремя сдали свои объекты.
 И только они подняли  стаканы, как дверь отворилась и в бытовку вошла Гала. С порога она оглядела всю компанию и заявила:
- Что же вы даму не приглашаете,  мужчины?
Казаков и Мазурин недоуменно уставились на Галу, Сева опустил голову, а Саша  как-то оцепенел от неожиданного появления жены. Мгновение спустя он пришёл в себя:
- Гала, тут это,  понимаешь…
- Да понимаю я всё. Только наливать надо и гостям, а то непорядок  получается, -  перебила его Гала. С этими словами она взяла из рук вконец ошалевшего Казакова гранёный стакан и выпила его. Саша чуть не закричал:
- Что ты делаешь, Гала! 
Да ведь она и шампанского только глоток выпивала, а тут полстакана водки. Казаков часто-часто заморгал глазами,  словно включился какой-то моторчик, а у Мазурина последние волосы на голове приподнялись от удивления. Гала закашлялась, закрыла ладонью рот.  Саша вскочил и бросился к ней:
- Зачем ты это сделала? Как ты нас нашла? Пойдём домой.
И с этими словами он вывел Галу на улицу и повёл на остановку автобуса.
Гала не спала всю ночь, ей было плохо. Саша тоже не спал, виновато подносил ей воды, то прикладывал полотенце, то просил прощения. Под утро он, обессиленный, задремал. Но как
только Гала зашевелилась, он вскочил
- Ну,  как ты, а? Тебе лучше?
- Лучше, только голова сильно болит, - Гала присела на кровати.
- Зачем ты пришла? Да как вообще ты нас нашла, - Саша виновато прижался к ней.
- А что мне оставалось делать? – Гала болезненно поморщилась,  передвинувшись по кровати. - Ведь ясно было, что тебя всё равно так просто не отпустят. Я не хочу, чтобы ты спился, понимаешь. А как тебя остановить по-другому? Вот я и решила пойти. В стройуправлении мне сказали, где ты работаешь. Я успела как раз вовремя.
- Это уж точно, - Саша вдруг засмеялся, вспомнив вытянувшиеся от удивления  лица Казакова и Мазурина, -  ты их просто сразила наповал своим появлением. Честно говоря, никак не ожидал там тебя.
- Тем лучше. Надеюсь, теперь они от тебя отстанут.
- Нет, это я от них отстану. Всё, больше я не буду подвергать твоё здоровье такому риску.
В школу она ушла совершенно разбитой, хотя Саша пытался её не пустить. Когда Саша  пришёл на стройку, то Казаков, поздоровавшись, заметил:
- Ну,  у тебя и жена, Михайлович, боевая баба. Таких мужики уважают. Я даже не знаю, что тебе сказать, но ты береги её, и у вас всё будет чинно-важно. Молодец.
 К кому относилось это «молодец», Саша так и не понял: то ли к нему, то ли к Гале. День  он провёл в делах. И когда он собрался уходить домой, то даже Мазурин не пытался его остановить.  После того случая дела у Саши пошли обычным чередом: на работе хлопот хватало, от вечерних посиделок он уходил, хотя пару раз его приглашали. Но он оставался сторонним наблюдателем, поддерживал беседу с бутылкой пива.  Затем Дорошенко сдержал своё обещание. Им выделили комнату в общежитии. Саша, радостный и возбуждённый, примчался к Гале в школу:
- Гала, поехали смотреть наше жильё.
- Ой, хорошо. Поехали.
Их комната располагалась на третьем этаже. Надо сказать, что она была в довольно приличном состоянии. Так что  большой ремонт можно было не делать. Пока они планировали, что и как,  в комнату заглянули Сева с Аней:
- А, вы тут. Отлично, почти соседями будем.
- А где ваша комната?
- Наша чуть выше, на четвёртом этаже. Но разве это расстояние.
Саша по вечерам занялся ремонтом. Уже через неделю они переехали в своё жилище.
У них с Галой всё стало,  как и прежде, что и должно было быть в молодой семье.  Вслед за ними в общежитие переехали и Сева с Аней. Они скинулись и отметили совместное новоселье. Казаков с Мазуриным пытались уговорить Сашу на рюмку водки, но он твёрдо стоял на своём. Саша  ограничился парой бокалов вина.
     Они не успели ещё обжиться, когда едва не произошла беда. На объекте работа шла с нарастающими темпами. Начальство требовало завершить строительство к Новому году. Поэтому хватало забот и Казакову, и Саше. Сам Дорошенко появлялся у них чуть ли не каждый день. В тот день Саша стоял возле  входа в здание и  показывал двум штукатурам  их огрехи в работе. Те послушно кивали головами, обещая всё устранить. Саша собрался идти в бытовку, когда его взгляд случайно упал на башенный кран. Крановщику зацепили пустые поддоны от кирпича. Он повёл стрелу влево. Видимо, наверху невнимательно отнеслись к своим обязанностям. Саша заметил, как один из поддонов накренился и стал медленно съезжать. Крановщик и сам это заметил. Он остановил движение стрелы. Резкая остановка стрелы привела к тому, что поддон начал падать. Саша стоял нескольких метрах от этого места. Он видел, как падает поддон и с ужасом осознал, что тот  свалится на строителя, убиравшего мусор вокруг здания. Тот так увлёкся работой, что проигнорировал требования правил  безопасности и работал под стрелой работающего крана. Саша не успел ничего подумать. Он рванулся к рабочему. Доли секунды, один прыжок – и он оттолкнул строителя в сторону. Затем он ощутил тупой удар в плечо и свет для него померк…
В себя Саша пришёл от боли. Болело плечо, раскалывалась голова. Он медленно приоткрыл глаза. Перед ним замаячил белый потолок. Он попытался повернуть голову. Саша понял, что находится в больничной палате с тремя койками. На одной из них кто-то лежал, а две другие были свободны. Не успел он осмотреться, как в палату вошла Гала с заплаканными глазами. Она что-то несла в руках и, увидев, что Саша пришёл в себя, с радостным возгласом кинулась к нему:
  - Ты очнулся, слава Богу!  Как ты себя чувствуешь?
- Нормально, - Саша говорил с трудом. Во рту у него пересохло,  и язык еле ворочался. -  Дай мне попить, а то говорить не могу.
- Сейчас, сейчас. На  вот, попей.
Гала осторожно приподняла его голову и приложила к губам кружку. Саша сделал несколько глотков. Гала  так же осторожно опустила его голову на подушку.
- Что со  мной случилось? – он почувствовал себя бодрее.
- Казаков сказал, что, когда ты оттолкнул этого рабочего, Хохлова,  кажется, тебя задело краем поддона, ударило по плечу. А от удара отбросило в сторону,  и ты стукнулся головой. Хорошо, что ты был в каске.
- А что с этим Хохловым?
-  Да что с ним будет. Ты же его спас, а сам чуть не погиб. Это он виноват. Так сказал мне Казаков.
Сашенька, как ты? Что у тебя болит?
- Плечо немного, да голова побаливает. А давно я здесь?
- Ты всю ночь без сознания был. Я сидела тут, плакала, боялась за тебя.
- Глупенькая, зачем было плакать. Со мной всё хорошо.
- Ага, хорошо, чуть не погиб. Что бы я без тебя делала? – при этих словах она всхлипнула.
- Ладно, чуть не считается. Когда меня домой отпустят?
- Ой, я же совсем забыла сказать врачу, что ты пришёл в себя.
Врач, осмотрев Сашу, удовлетворённо хмыкнул:
- В рубашке родился, милейший. Ещё чуть-чуть  - и дела были бы очень плохи. У тебя даже переломов никаких нет. Только ушиб приличный, да  и сотрясение хорошее.  Ты молод, организм крепкий. Я думаю, обойдётся без последствий.
 Сразу же после врача примчались Сева с Аней. Сева выложил на тумбочку продукты и спросил:
- Что, Санёк, как ты?
- Всё хорошо, - бодро отозвался Саша, - кости целы.
- Слушай, надо же было так, а? Когда нам сказали, меня чуть инфаркт не хватил. Дорошенко Казакова так пропесочил, что тот не знал, куда деваться. Главное, что всё хорошо кончилось.
Сашу выписали через  четыре дня. На утренней планёрке Дорошенко пожал ему руку со словами:
- Герой ты, Трофимов. Настоящий комсомолец. Но запомни на будущее: подчинённых держать надо так, чтобы у них в мыслях не было допускать нарушения правил  техники безопасности. Пока это, конечно, относится к твоему наставнику. Но и ты учти.
Казаков после планёрки, виновато моргая,  поинтересовался:
- Как самочувствие, Михайлович?
- Да всё нормально, Константин Михайлович, не переживайте.
- Да уж, попали мы с тобой. Но ты молодец, не каждый решился бы на это.
 Саша вернулся на объект. Жизнь подбрасывала новые  сюрпризы.  Скоро об этом происшествии потихоньку забыли.

ГЛАВА 3
Однажды я закрою  двери и ставни,
                Злого пса у двери на цепь прикую,
                Грешные мысли за порогом оставлю,
                Чтоб сохранить наш  семейный уют.

    Наступил полуденный час. На поляне ярко разливалось солнце,  куры копошились в пыли, словно пытались невесть-что выгрести из-под земли. И только купол  храма, как и прежде, призывно отливал золотом, совершенно изменяя облик этого тихого уголка. Александр зашёл  туда  и осмотрелся. За это время он  изучил убранство церкви так, что мог с закрытыми глазами рассказать,  где,  в каком месте и какая висит икона. В центре располагался образ с распятием Спасителя, и он трижды перекрестился на распятие. В храме всегда было тихо и уютно, какая-то умиротворяющая атмосфера, как, впрочем,  и в любой церкви. В часы молитв он забывал обо всём. Раньше он и не предполагал, что в его сознании может произойти такой перелом. Но, как говорится, зарекаться нельзя. Не очень-то и давно он даже  креститься не умел. Гала научила его, показала. В том, что он пришёл к Богу, опять же её заслуга.  Александр снова задумался, вспоминая…
    Казаков с Мазуриным больше не пытались его привлечь к вечерним «мероприятиям», что,  в общем – то,  Сашу устраивало. В работу он  вник быстро, и Казаков был им доволен. А ближе к Новому году Саше доверили свой самостоятельный объект: строительство небольшого многоквартирного жилого дома. Саша с желанием взялся за работу. Уже в процессе он понял, что Казаков хоть и выпивоха, но дело знает очень хорошо.  Поэтому Саша был рад, что смог многому поучиться у него и, не стеснялся забежать к наставнику за советом. Ему импонировало то, как Казаков умеет ладить с людьми,  показать даже самому простому рабочему, что относится к нему с уважением и пониманием. В то же время он мог и строго спросить за, казалось, уже забытые вещи. Дела у Саши пошли в нужном русле,  и Дорошенко несколько раз даже ставил его пример на планёрке. Новый год они встречали в своей дружной компании: Сева с Аней и ещё одна семейная пара с детьми. Как только куранты начали отсчёт,  Аня крикнула:
- Давайте быстрее загадывайте желание.
Все чокнулись и дружно загалдели: «С Новым годом»! Саша спросил у Галы:
- Признавайся, что ты загадала?
- А что ты?
- А я первый спросил. Давай выкладывай.
- Я хотела, чтобы у нас первым был мальчик и чтобы он был похож на тебя, – мечтательно вздохнула Гала.
- Гала, так ты это…да?
Она лишь молча кивнула головой. Саша восторженно заорал:
- Галка, ура, ура, я люблю тебя!  Что же ты молчала и скрывала это от меня?
- Да я только  пару дней сама об этом знаю. Хотела тебе преподнести сюрприз к Новому году.
Сева тут же подхватил эту новость:
- Ура, ребята, нас ждёт пополнение. Это дело нужно обмыть. Такой сюрприз.
Саша тут же закружил Галу по комнате.  Она смеялась и кричала:
- Успокойся, а то мы упадём,  у меня уже голова кружится.
 Саша несколько дней ходил в эйфории: у него скоро будет ребёнок, он станет отцом. Он не удержался и даже поделился этой новостью с Казаковым. На что тот резонно заметил:
- Так оно и должно быть, Михайлович. Ваше дело молодое.
Гала тоже этому радовалась и ходила   озарённая  каким-то внутренним светом.
Где-то в конце мая Сашу после планёрки окликнул парторг Семакин:
- Трофимов, зайди-ка ко мне.
Саша зашёл в кабинет и осторожно присел на краешек стула.
- Я тебя  зачем позвал то, - начал издалека Семакин, - ты как думаешь работать, жить дальше? Ты у нас передовой комсомолец, тебя другим в пример ставят. В коллективе имеешь авторитет.  Я так думаю тебе надо продвигаться дальше.
- Куда продвигаться? – в недоумении Саша уставился на Семакина.
- Вперёд, - слегка повысил голос тот, - только вперёд. По-моему, тебе пора думать о вступлении в ряды членов КПСС. Согласен?
- Вообще-то… да, - слегка замешкавшись, ответил Саша
- Вот и хорошо, что мы с тобой пришли к единому мнению. Так что готовься, будем принимать тебя в кандидаты.
Саша согласился,  и вскоре  молодой и перспективный мастер стал кандидатом в члены КПСС. Одну из рекомендаций ему дал сам Дорошенко.  В последний день  июня Галу увезли  в роддом. Саша бегал около дверей роддома, не зная,  что ему делать. Но Гала на удивление легко и быстро родила сына, как это и загадывала. Сердобольная медсестра, выглянув в окно,  сообщила ему эту новость:
- Поздравляю, Трофимов, у вас прекрасный мальчик ростом в 53 сантиметра и три кило восемьсот.
- Спасибо,  спасибо! – заорал Саша. – Я самый счастливый человек на Земле.
Он летел домой,  не чуя ног. Сева тут же предложил обмыть это дело. Саша достал бутылку, но сам пить не стал, только пригубил. Он уже отвык от водки, и к выпивке его совершенно не тянуло. А вот  Сева с удовольствием опрокинул стопочку и тут же налил вторую.
- Ты пореже метай, - назидательно заметил Саша.
- Тебе, что, водки жалко, - Сева обиделся не на шутку.
- Да нет, но что-то ты увлекаешься.
- Да ладно тебе, не учи меня жить, - Сева подцепил кусок кильки и положил её на хлеб, - ты лучше скажи, как первенца назовёшь.
- А Гала мне сразу и сказала: если родится сын,  то будет,  как и папа, Александром. Так что мы имеем Александра Александровича Трофимова.
В обед Саша сорвался с объекта и полетел к роддому. Передачу у него забрали, и он ждал, когда Гала выглянет в окно. Она лишь смогла помахать ему да бросить записку в приоткрытую форточку
  Последующая неделя пролетела у Саши в приятных хлопотах: приготовления дома, поздравления от друзей по работе и самые приятные посещения в роддоме. Там, собственно, и увидеть было сложно что-то  из окна на третьем этаже, но Саша всё равно был счастлив. Забирали Галу они вместе с Севой. Сева вручил улыбающимся медсестрам цветы и шампанское, а Саша в это время бережно перед собой  нёс первенца. Гала шла рядом с ним,  счастливо улыбаясь.
-  Так, на кого похож наш Александр маленький? - Сева приоткрыл  пелёнку. – Всё ясно. Конечно же,  на папу. Невооружённым глазом видно.
- Так и  надо, - спокойно заметила Гала, словно по-другому и не должно было быть.
Уже в машине малыш не на шутку раскричался, Гала забрала его к себе на руки. Трофимов-младший сразу успокоился. Когда дома его распеленали, Саша растерялся: он такой маленький. Что с ним делать? Пришлось ему осваивать науку пеленания и  стирки. Вообще-то  Сашка оказался спокойным мальчиком,  не капризничал почём зря. Но иногда по ночам закатывал концерты.   Снова потекли напряжённые трудовые будни, а ещё и дома хватало хлопот. Но Саша как-то не замечал всего,  что происходило вокруг: он всё ещё был страшно рад сыну, а Гала стала, как ему казалось, ещё красивее.
Очередной Новый год они встречали в той же компании, но уже все знали, что и Аня тоже беременна, она должна была рожать где-то в мае. В мае же Сашу приняли в члены КПСС, а дома его радовал ползающий Сашка. Он становился очень забавным, и Саша с удовольствием возился с ним вечерами. У Севы с Аней родилась дочка, которую они назвали Юлией. Сева после этого пару дней не просыхал.  Саше пришлось промывать ему мозги, чтобы у того не было неприятностей на работе. Так незаметно в делах и хлопотах с первыми шагами Сашки пролетел этот год. Когда Сашке было почти два года, Аня с подругой устроили пикник. Вся их компания собралась на даче у родителей Аниной подруги: Сева с Аней и Юлькой, Саша с Галой и сыном, Анина подруга Света с мужем Виктором и ещё одна пара, которую Саша не знал.
- Знакомьтесь, – представила Света, – моя подруга Вероника и её муж Павел.
Павел был, возможно, несколько старше Саши, темноволосый, высокий,  с небольшой бородкой и смеющимися карими глазами. В перерыве они с Сашей познакомились и,  оказалось, что Павел работает хирургом в седьмой больнице. У них с Сашей взгляды во многом совпадали, что позволило им сблизиться.
- А вы как, довольны своей профессией? – поинтересовался Павел.
- Не знаю даже, как и сказать, - Саша призадумался. – Выбор я делал неосознанно, но со временем мне стало нравиться строить. Ведь так приятно, что ты приносишь радость людям. Они получают новые дома, школы, больницы. Ты видишь реальные плоды своего труда. А вы как сделали свой выбор?
- Мне было проще, - Павел засмеялся, - у меня родители – медики. Так что я, можно сказать, потомственный врач. Тем более что и жену мне подарила медицина.
- Что, вместе учились?
- Да нет, - Павел снова засмеялся, - не угадали. Когда мы проходили практику, мне пришлось ассистировать во время операции. Как раз оперировали Веронику. Она так боялась операции, что мне пришлось уговаривать её, успокаивать. А потом зашёл проведать в палату. Ну, а что было дальше – я думаю,  понятно.
- А кто жена по профессии?
-  Профессия у неё самая мирная – библиотекарь. А вот она, кстати, собирает всех вокруг себя. Пошли поближе.
Вероника в это время достала гитару. Все дружно зааплодировали. Она спела несколько песен, чем доставила всем огромное удовольствие. Голос у неё был приятным.
- Вероника, спой своё, - попросил Павел.
Она не заставила себя долго упрашивать. Все притихли. Саша тихо спросил:
- Вероника песни пишет?
- Немножко, - кивнул Павел.
Вероника  мягко прошлась по струнам и тихо запела:
                Снежинка упала ко мне на плечо,
                Упала, как будто лаская,
                Сказать хочу  – только о чём,
                И сама ещё я не знаю.
                Может о том, что бури пройдут,
                Или о том, что стихнут метели,
                Может о том, что в зимнем саду,
                Опять снегири  прилетели.
                Мы не знаем с тобою ещё,
                Что нас ждёт в продолженье,
                В ночь, когда камин освещён,
                Что скажет твоё отраженье.
                Куда мы пойдём вместе с тобой,
                Только вперёд иль снова по кругу,
                Окунувшись в солёный прибой,
                О чём мы скажем друг другу.
                Может о том, что бури пройдут,
                Или о том, что стихнут метели,
                Может о том, что зимнем саду,
                Опять снегири  прилетели.
После окончания песни несколько мгновений стояла тишина, а потом все разразились громкими криками: « Браво, браво». Вероника немного засмущалась. По просьбе всех  гостей она спела ещё несколько песен, после чего  снова отправились за стол.
- Какие молодцы, - прошептала Саше на ухо Гала, - прекрасная пара.
- Согласен. Я даже успел немного познакомиться с Павлом. Можем, потом  пригласить их к нам в гости. Ты как, не возражаешь?
Гала только кивнула в ответ. Через месяц Павел с Вероникой  пожаловали к ним с визитом. Они провели прекрасный вечер, после которого сблизились ещё больше. У Павла страстью была охота,  и о ней он с упоением мог  рассказывать свои  забавные походные истории, которых  было много.
- Как ты можешь, тебе что, не жалко убивать беззащитных зверушек?  Нет, я совершенно этого не понимаю, - возмутилась Гала.
- Да что ты, охотиться – не значит  обязательно всё время стрелять и убивать. Более приятно просто бродить по лесу, выслеживая зверя, искать его следы, любоваться красотой природы. Там действительно отдыхаешь душой и телом. А для хирурга очень важно, чтобы руки не дрожали, - улыбнулся Павел.
- Но ведь всё-таки ты стреляешь по дичи?
- Так уж устроен этот мир, - стал философствовать  Павел, - всё устроено совсем не людьми. Заметь, все, начиная от самых простейших микроорганизмов и заканчивая высшими существами, вроде человека, ведут  постоянную  борьбу. Кто-то кого-то поедает, питается за его счёт. То есть это естественный путь развития человека и не только. Нет, я не призываю к жестокости и уничтожению. Я просто хочу, чтобы ты не думала, что на охоту мы идём ради убийства. Мы охотимся  только для того, чтобы реализовать свой древний инстинкт  добытчика.
- Да ладно тебе утомлять людей своей охотой, - Вероника перебила Павла, - тем более, что и добычу то ты приносишь раз-два в год. Если бы жили только твоей охотой, то с голоду померли бы.
Все засмеялись.
А на следующий день, когда Саша пришёл с работы, Гала, хитро улыбаясь,  присела к нему на колени и обняла:
- Угадай, что я тебе скажу.
- Ну, я даже и не знаю. Может,  Сашка что-то новенькое выкинул, а?
- Не угадал. А ты хорошо подумай.
- Раз ты так улыбаешься, – осенило Сашу, – и ты, я знаю, была сегодня в поликлинике, значит,  у нас снова будет ребёнок? Угадал?
- Я думаю, что у нас будет дочка, - спокойно объявила Гала.
- Ура, - запрыгал Саша, - ура! Постой, а откуда ты знаешь, кто будет?
- Я просто чувствую это, – ответила она.
Саша знал, что тут возражать не стоит, у Галы и  вправду было какое-то чувство. Если она что-то уверенно говорила, то обычно это так и было.
В августе Павел, как и обещал, взял с собой на охоту Сашу. Компания собралась большая, не меньше десятка охотников. Шла охота на водоплавающих. Саша, просто как любопытствующий, был рядом с Павлом.
-  Проверим, годишься ли ты в охотники – шутливо заметил Павел, - может, и не стоит мучиться. 
Он поставил на высокий пень две бутылки из-под лимонада и вручил ружьё Саше:
- Хоть раз в жизни стрелял-то или нет?
- Да только в тире, в студенческие годы, и всё.
Саша вскинул ружьё и,  прицелившись,  выстрелил. Бутылка разлетелась вдребезги. Вторая вскоре последовала за ней.
- Неплохо, неплохо, - удивлённо присвистнул Павел. – Я, честно говоря, сражён. Сейчас мы тебя проверим и в деле.
Они пошли вдоль старицы, сплошь поросшей белыми лилиями и зарослями ивняка на берегу. Здесь должно было водиться немало уток. И точно, едва они прошли сотню – другую метров, как оттуда с громким кряканьем и шумом вылетели несколько уток. Павел тут же навскидку выстрелил, но безрезультатно
- Вот так и бывает часто, – рассмеялся он, – проходишь целый день, расстреляешь патронташ, а добычи нет. Следующая очередь твоя.
Они пошли дальше. Но, видимо, они спугнули уток.  Прошли ещё несколько сот метров, но утки больше не взлетали.  Тогда Павел повёл его от старицы к небольшим озёрам,  которые находились за дубовой рощей. Там было тихо. Они стали  не спеша  продвигаться вдоль кустов. Саша, с ружьём в руках,  шёл,  затаив дыхание. В это время с шумом и свистом чуть ли не у него из-под ног вылетела целая стая уток. Саша тут же вскинул ружьё и выстрелил. Одна из уток закувыркалась и свалилась на траву в нескольких метрах от них.
- Браво, великий Робин Гуд, – восторженно вскрикнул Павел. – Признаться, ты меня удивляешь. Я первую добычу подстрелил только на пятый или шестой раз, а ты с первого раза. Ты, брат, прирождённый охотник.
Потом, правда, и Павел подстрелил одного селезня.  С этой добычей они вернулись к месту встречи. Там уже собралась практически вся охотничья компания. Больше всего трофеев было у мужчины лет сорока пяти и солидным брюшком – пять уток. Павел сказал, что он работает в сбербанке. Вообще-то Саше понравился сам процесс охоты. Действительно,  в нём было что-то завораживающее, наверное,  в человеке всегда дремлют его первобытные охотничьи инстинкты. И если их разбудить, то получаешь от охоты удовольствие. С тех пор они с Павлом стали большими друзьями, часто перезванивались, стали встречаться семьями. Вероника оказалась очень умной,  преданной женщиной, и они с Галой хорошо поладили. Саша вступил в охотничье общество, старался не пропускать выезды на охоту.
В феврале у них родилась Ирина. Она была просто красавицей, очень похожей на Галу. Сашка уже пошёл в садик, прибавив хлопот. В марте Дорошенко вызвал Сашу к себе и предложил возглавить один из отделов в управлении. Тот долго не раздумывал и вскоре перешёл на кабинетную работу. В коллективе он прижился довольно быстро, так как работать умел и никогда не боялся трудностей. Казаков при встрече с ним довольно замечал:
-  Растут ученики. Хотя так и должно быть.  Я желаю, Михайлович, чтобы у тебя всё было чинно-важно.
 Саша всегда не стеснялся сказать ему спасибо.  Ведь Казаков дал ему возможность многое понять в практической работе.
Иринка росла, в отличие от Сашки, очень спокойной. Гала вставала ночью только чтобы раз её перепеленать да накормить пару раз. Саша удивлялся, а Гала смеялась и говорила, что это мамина дочь, поэтому  должна быть такой. Когда ей исполнился годик, Трофимовы получили приятное известие: им была обещана квартира в новом строящемся доме. Конечно, это была очень хорошая новость. В конце 1981 года они получили долгожданную квартиру.
- Даже не верится, – сказала Гала, прижавшись к Саше, - у нас своя квартира, своя кухня, ванная. Как чудно, Сашенька, просто чудо.
   В то время у них с Галой едва не произошёл разлад. Когда Саша перешёл работать в стройуправление, то, естественно попал под пристальный женский взгляд. В его отделе большая  часть персонала была с женским лицом. А в женском коллективе свои законы. Они тут же принялись перешёптываться и обсуждать достоинства и недостатки нового начальника, кому он может
понравиться, с кем может закрутить роман. А уж тем более такой мужчина!  Саша был стройным, воспитанным, непьющим и некурящим, что придавало ему ещё больше веса в глазах слабой половины человечества. И хотя он  не давал  никакого повода, две сотрудницы самым серьёзным образом  решили  за ним поухаживать. Нина Колесова, пышногрудая эффектная брюнетка из производственно-технического отдела,  так и стреляла глазками в сторону Саши. Она старалась оказать ему всяческие знаки внимания. Её соперница – Алла  Кушнарёва, занимавшаяся обработкой технической документации. В свои двадцать пять она была довольно привлекательна и проявляла особое старание. Саша, видимо, ей очень нравился.  Пару  раз он сделал ей комплимент. Это она посчитала  достаточным поводом для более серьёзного знакомства, после чего  стала оказывать Саше знаки внимания, чаще заходить  к нему в кабинет, одеваться более открыто. Но Саша старался никак не реагировать на все женские капризы.
  Как-то Саша готовил полугодовой отчёт. В дверь постучали,  и к нему вошла Алла Георгиевна.
- Александр Михайлович, - она наклонилась над столом так, чтобы он увидел  в вырезе блузки её грудь, - вот сведения, которые вы просили для отчёта.
- Спасибо, - вежливо ответил Саша.
- А как вы находите мою новую блузку?
- Вообще-то, неплохо.
- А давайте сегодня с вами сходим в кино? Говорят в кинотеатр «Октябрь» фильм хороший привезли. У меня там подруга работает. Обещала два билета оставить.
- Спасибо, конечно, но  не могу. Извините, мне надо работать.
- Александр Михайлович, неужели я вам не нравлюсь? – Алла Георгиевна  фамильярно присела на край стола.
- Алла Георгиевна, я женат, - Саша нервно покрутил тугой узел галстука, - поэтому мне нравится только одна женщина – моя жена.
- О, какой вы благородный, - хихикнула Алла Георгиевна, - но вы же мужчина. Неужели вам не нравятся другие женщины?
С этими словами она подошла к Саше и попыталась его обнять. В этот момент в дверь заглянула соперница Аллы Георгиевны – Нина. Она удивлённо хлопнула глазами и исчезла за дверью. Саша вежливо убрал руки Аллы Георгиевны  со словами:
- Если позволите себе ещё раз нечто подобное, в моём отделе вы работать не будете.
Алла Георгиевна недовольно фыркнула, бросила на него уничтожающий взгляд и вышла. Нине увиденное в кабинете показалось достаточным поводом, чтобы пустить сплетню. Уже на следующий день почти во всём управлении шушукались, что у Трофимова роман с Кушнарёвой. Причём  по ходу сплетни из отдела в отдел она обросла такими подробностями, что, наверное, от услышанного у Саши случился бы сердечный приступ. Саша видел, что за его спиной о чём-то говорят, женщины бросают на него косые взгляды, но он старался не обращать внимания на сплетни. Он знал, что ему стыдиться нечего. Но злые языки на этом не остановились. Кто-то всё же сумел сообщить Гале. Через несколько дней Саша, как обычно, вернулся домой после работы. Гала молча подала ему ужин. Саша видел, что с ней что-то не так.
- Гала, что случилось? Ты заболела? Или в школе неприятности? Постой, я догадался: все твои ученики стали двоечниками, да? – попытался неудачно пошутить он.
Гала всё так же молча вышла. Саша отставил тарелку в сторону и пошёл за ней.
- Ты можешь объяснить, что происходит? – он взял её за плечо.
Гала мягко отстранилась.
- Саша, помнишь, я тебя просила, чтобы ты,  если вдруг  полюбишь другую женщину, сказал мне об этом.  Я пойму, и мы просто разойдёмся. Зачем ты так со мной поступаешь? Почему ты обманываешь меня? Давай лучше теперь расстанемся и всё. Я у тебя ничего не прошу. Дети останутся со мной.
-Гала, что ты такое говоришь? -  Саша едва не пришёл в шоковое состояние. - Какая женщина, какой развод? О чём ты говоришь?
- Ты прекрасно знаешь, о чём я говорю. Если ты любишь эту Аллу, то я мешать не буду. Только не мучай меня, пожалуйста. Я этого не заслужила.
- Какая Алла? Гала, ты что? Кроме тебя,  мне никто не нужен. Кто тебе такого наговорил? У меня даже в мыслях не было другой женщины. Неужели ты мне не веришь? Почему ты веришь какой-то сплетне?
Гала присела рядом с ним и задумалась.
- Но у вас работает Кушнарёва Алла Георгиевна?
- Да, работает. В моём отделе. Молодая и симпатичная. Она невесть что вбила себе в голову, хотя я ей никакого повода не давал. А несколько дней назад  она пыталась  мне  преподнести свои прелести,  но я ей всё популярно объяснил.
Саша пересказал ей всю историю с Аллой и Ниной и подоплёку этого случая.
Гала  обхватила голову руками:
- Саша, прости меня, пожалуйста. А что мне было думать? Когда мне звонит какая-то женщина и говорит, что у моего мужа роман с другой женщиной. Причём всё описано в таких подробностях -  где, когда и что. Как будто она сама всё это видела. Я тогда чуть сознания не лишилась. Казалось, жизнь теряет всякий смысл.
- Гала, зачем же ты так, - Саша обнял  Галу, - ведь я тебя люблю. Я даже не давал повода, чтобы ты подумала иначе. А ты изводишь себя. Ну,  уж я этим сплетницам. Ещё знать бы, кто звонил.
- Ты правда меня любишь?
- Конечно, милая. Никогда никого так не любил и не полюблю. Ты для меня солнце и воздух.
Счастливая Гала, радостно улыбаясь, обняла Сашу.
А Саша из-за её спины погрозил  кулаком неизвестному  «доброжелателю». Но на этом  всё не закончилось. Утром Сашу вызвал к себе Дорошенко.
- Александр Михайлович, даже и не знаю, как вам сказать…, - он  покрутил в руках карандаш, - это, конечно, не моё дело. Но работа есть работа. Вы ещё молоды. Поэтому я хотел бы предостеречь вас от ошибок.
- Я не совсем понимаю, Владимир Владимирович, о чём идёт речь.
- Что тут понимать, - Дорошенко неожиданно рассердился, - мне не нужна это возня и сплетни. Свои дела с женщинами решайте вне рабочего времени. А то тут такие слухи ходят…
- Всё ясно,- Саша вздохнул. – У меня вчера разговор с женой был. Ей тоже успели позвонить. Знаете, Владимир Владимирович, мне ни перед кем не стыдно, я ничего такого не делал. Влезать в грязные сплетни не хочу,  ни перед кем  оправдываться не буду. Я прошу только об одном: переведите, пожалуйста,  Кушнарёву в другой отдел. С Колесовой  сам поговорю. Я думаю, сплетни сразу улягутся.
- Хорошо, - Дорошенко удовлетворённо крякнул, - я тоже думаю, что подобных разговоров у нас с вами не будет.
Действительно, после того, как Кушнарёву перевели в другой отдел, страсти улеглись. Нина присмирела, с Аллой Георгиевной он больше не пересекался,  и сплетни кумушек перекинулись на другую тему.
   Жизнь идёт своим чередом.  В этой простой фразе заложен глубинный смысл. Действительно, она идёт независимо от нас, наших желаний, хотя мы и пытаемся влиять на ход времени. Так, в заботах и делах, семья Трофимовых встретила и 1982 год. Этот год пошёл по своей колее, привнося свои заботы и проблемы, радости и надежды.               
Он запомнился Саше двумя потерями: смертью «дорогого Леонида Ильича Брежнева» и смертью Казакова. Перед самой смертью генсека Саша возглавил новый, более крупный отдел в стройуправлении.  Когда он пришёл на работу на следующий день, то его встретил хмурый и растерянный Дорошенко. Он рассеянно поздоровался с Сашей и прошёл мимо. Саша не узнал его, на Дорошенко это не было похоже. И  лишь войдя в вестибюль,  он всё понял: в траурной рамке возвышался портрет Брежнева. Некоторые работницы даже утирали платочком покрасневшие глаза. Поэтому первый рабочий день в новой должности прошёл как-то скомкано и незаметно. Вдобавок к этому прошло  длинное партсобрание с клятвами верности идеалам социализма и товарища Брежнева. А немногим менее  чем через месяц Саша по-настоящему горевал: от рака умер Казаков. На похороны пришло всё управление. Константин Михайлович проработал там более  тридцати лет. Его уважали и простые рабочие, и руководство. На его похоронах Саша даже позволил себе выпить за упокой стопку водки.  А Севу Саше пришлось тащить домой на руках. В последнее время Аня частенько жаловалась на бесконечные выпивки мужа. Саша стал понимать, что Гала очень во многом была права, когда отговаривала и просила его не пить. Ведь и он тоже мог так же втянуться.  Притащив под дверь квартиры Севу, Саша решил,  что надо будет с ним обязательно завтра поговорить на эту тему.
   Дома его встретили Ирка с Сашкой и Барсик.  Гала завела кота. Саша против ничего не имел. А Гала была просто помешана на любви к животным. Она не могла пройти мимо бездомного котёнка, собачки, всегда их подкармливала. Часто, приходя с работы, Саша видел,  как она ухаживала за очередным найдёнышем. Малыши тоже стремились помочь ей. Уже через несколько лет соседки,  вначале шипевшие за её спиной,  поддались обаянию Галы и  даже стали подкармливать кошек. По улице Галу часто сопровождали её питомцы, они узнавали её издалека и бежали за угощением. А по весне возле их дома разносились кошачьи концерты. Саша вначале пытался убедить, что всех голодных и брошенных котов в городе не накормишь, но потом махнул рукой. И даже сам иногда останавливался, чтобы подкормить какого-нибудь котёнка. Его удивляло только одно: как Гала успевает и по дому, и детей досмотреть и всю эту кошачью гвардию. А Барсик появился  у них,  когда Гала подобрала его со сломанной лапой. Тот оказался на редкость смышлёным и умным котом, а вскоре   стал новым членом семьи. Когда Гала возвращалась домой, тот узнавал её шаги ещё на  первом этаже и  мчался к  двери. Довольный, он тёрся около её ног, ласково мурлыкал и был несказанно рад возвращению хозяйки. По вечерам,  когда Гала проверяла тетради, готовилась к урокам, Барсик, словно заправский контролёр, сидел на столе и внимательно наблюдал за всем,  что она делает.



ГЛАВА  4
А тепло сердец пусть хранится подольше,
                Пока у вечности будет предел,
                Ничего от жизни не надо мне больше,
                Кроме счастья всех, мне близких людей.

Солнце давно уже перевалило за полдень,  когда к его дому подрулил УАЗИК.  Из него вышел подтянутый, крепкий мужчина в форме. Это был  участковый инспектор милиции Василий Васильевич Топоров. Он был ещё  молод, немногим за тридцать, но дело своё знал хорошо. С Александром поддерживал дружеские отношения.  Иногда заезжал к нему на обед или  в жару  кваску попить. С весны Александр запас пару бочек березового сока с добавками и хранил его в подполе. В жаркий летний день пить его было сплошное удовольствие. Вот и сегодня, едва выйдя из машины, Василий Васильевич вытер пот со лба и,  отдуваясь,  проговорил:
- Ну, привет отшельникам. Как вы тут в эту жару? Дай, думаю, заеду к Михайловичу, где ещё такой хороший и бесплатный бар найдёшь.
- А тебе только это и надо, – шутливо отозвался Александр. – Заходи, заходи,  гостем будешь. Сейчас мы тебя охладим. Правильно я говорю, а, Дон?
Дон в ответ завилял хвостом и, принюхиваясь,  не спеша  подошёл к участковому.  С участковым Александр подружился буквально с первых дней своего проживания здесь. Когда только стали возводить жильё и храм, он приехал, осмотрелся и не стал хулить, как другие: мол,  с жиру бесится,  строит в лесу церковь,  зачем.  Топоров первым  делом поздоровался, огляделся и сказал Александру:
- Я так понимаю,  вы здесь решили конкретно обжиться.  Так что  будем знакомы, я участковый инспектор милиции Топоров Василий Васильевич.  Любить и жаловать меня не обязательно,  но соблюдать законы наши будьте добры.
Александр представился, они прошлись по стройке. После этого они как-то незаметно подружились. Топоров оказался довольно приветливым и порядочным человеком,  не требующим много от жизни.  Он несколько раз в месяц заезжал к Александру, часто они засиживались за разговорами, иногда после баньки даже оставался ночевать. Александр поднёс ему здоровенную кружку с квасом, и Топоров не спеша  стал небольшими глотками потягивать квас.
- Да, знатный у тебя квасок, - произнёс он, вытирая усы, - тебе можно вывозить его на продажу в райцентр.  Слушай,  неплохая идея, а, Михалыч?
- Только мне ещё такого  бизнеса не хватало, - засмеялся Александр, - ну рассказывай,  что там в мире нового, что в стране, как у тебя дела. Ты у меня уже дней десять не был.
- Да что там нового,  всё то же.  Где-то стреляют, где-то взрывают, а где-то люди  просто живут. А мне начальство покоя не даёт, шею намыливает. Вот хотел у тебя спросить: не замечал ли ты на дороге чего подозрительного?  Ты же часто там,  на холме, сидишь, а оттуда многое видать.
- А  что значит подозрительного? Много машин там проезжает, ничего особенного,  машины как машины. За стекло им туда не заглянешь.
-Да тут, Михалыч, загвоздка, какая. На моём участке уже две  фуры пропали.  Понимаешь, видели их последний раз в километрах десяти в кафе. А через километров тридцать пост ГАИ, так вот там они не проезжали.  Получается,  где-то, на этом отрезке, они исчезли.  Нет, не обе сразу, конечно, а в течение полутора месяцев.  Гружённые товаром фуры пропадают  и  никаких следов. Меня начальство уже душит, кручусь, опрашиваю население –  ни одной улики, ни одного следа, как сквозь землю провалились. Так я подумал: может, ты чего видел.
- Да нет, всё как обычно, я же говорю, машины как машины, мчатся себе. Нет, Василий, ничем тебе помочь не могу. Но, если что, то дам тебе знать.
- Ну и на том спасибо. Спасибо за квасок. Ты уж извиняй, сегодня некогда мне покалякать, дел ещё много.  Да и райотделе с отчётом ждут.
Уазик скрылся в лесу. Александр, проводив его взглядом, присел на скамеечку. Дон тут же развалился у его ног.  Александр снова задумался, вспоминая …
Перестройку он встретил старой должности - начальника отдела. В коллективе его уважали, дела на работе шли нормально. У Севы из-за частых выпивок в семье не совсем ладилось, Александра слушал, но делал по-своему. Гала в школе уверенно работала, дети любили её. Через несколько лет после начала перестройки дела в стройуправлении стали ухудшаться, и Дорошенко «ушли» на пенсию. Пришёл новый директор, а Александра назначили заместителем.  Он старался,  как мог, но проблем хватало. Тем временем заболела Ирина, у неё обнаружилось заболевание крови.  Сначала ничего подозрительного врачи не замечали.  Ирина часто простужалась, была бледной. А когда болезнь распознали, состояние Ирины ухудшилось. Она стала потихоньку чахнуть, слабеть. Александр приложил все силы, находил самые лучшие лекарства, но результата не было. Гала вся извелась, похудела сильно. Да и Александру было не легче.  Павел  к тому времени  возглавлял хирургическое отделение в областной клинической больнице и, со своей стороны, пытался помочь. Ирина лежала в больнице целый месяц, но серьёзного улучшения в её состоянии не наблюдалось. Александр был почти в отчаянии. На работе у него  знали об этом. Поэтому многие жалели его, а при нём чуть ли не шёпотом разговаривали. Эта жалость  просто добивала.  Павел по своим каналам достал в Москве новейшее лекарство, и его сразу стали давать Иринке. Павел позвонил Александру и, опуская глаза,  сказал:
- Саша, есть тенденция к некоторой стабилизации состояния, лекарство действует, но качественные показатели крови пока не очень. Я не знаю, как долго будет продолжаться его воздействие, поэтому не могу тебя пока обнадёжить, что дело пошло на поправку. Я решил сказать искренне, как другу.
- Так что же делать, Паша? - потерянно спросил Александр. - Что можно ещё предпринять?
- Не знаю, будем надеяться,  что дело пойдёт. Крепись дружище.
Александр пошёл в палату к дочери. Иринка, исхудавшая и бледная, с большими глазами лежала, опутанная трубками капельниц. Сердце у него сжалось от этой картины. При виде Александра дочка слабо улыбнулась:
- Папочка, а где мама?
- Мама потом придёт, - как можно веселее произнёс Александр, - она пока на работе. Как ты?
- Хорошо. Дядя Павел сказал, что я скоро поправлюсь и снова пойду в школу. Папа, он правду сказал, он не обманывает меня? Он ещё сказал, что Дед Мороз подарит  мне на Новый год большую куклу.
- Правда, доченька, правда. Ты скоро поправишься. А уж куклу точно получишь, - Александр еле сдерживал себя, чтобы  не заплакать.
- Хорошо, - Ирина мечтательно улыбнулась и закрыла глаза.
Александр наклонился, поцеловал её и вышел из палаты. Уже за дверью он вытер набежавшую слезу.  На работу он пришёл с тяжёлым сердцем.
Александр ничего не стал говорить Гале, она уже и так вся извелась.  Но она сама сумела расспросить Павла и всё у него выведать. Когда он пришёл с работы, Гала, с покрасневшими глазами, готовила ужин.
- Почему ты мне ничего не рассказываешь, Саша?  Не надо от меня ничего скрывать.
- Да что ты, я ничего не скрываю.
- Но ты же ничего не рассказал о разговоре с Павлом.
Александр тяжело присел. Что говорить, ситуация и так сложна. Утром Гала собралась, повязала голову платком и стала одеваться.
- Куда ты?  - удивился  Александр.
- Знаешь, Сашенька, я решила пойти в церковь.  Больше нам не у кого просить помощи, пойду,  помолюсь, как умею. Хоть нас с тобой всю жизнь воспитывали атеистами, но в детстве   я хоть немного была в церкви и знаю, что всё это не зря. Сегодня мне сон приснился: Иринка тянет ко мне ручки, а я не могу до неё дотянуться, она плачет. А потом откуда-то появился свет, засветилась икона, и Ирина перестала плакать. Я думаю, это был знак  мне, чтобы я пошла в церковь.
Он  ничего не сказал.  Да, всю сознательную жизнь их воспитывали противниками веры, он к тому же ещё и коммунист. Хотя в последнее время в партии творится что-то непонятное.  Но как-то резко обратиться в веру он не мог, не понимал цели и смысла. После обеда Гала пришла какая-то возбуждённая, не такая, как привык он её видеть.
- Саша, - сказала она, - я верю,  с Ириной всё будет хорошо.  Я долго просила Бога о помощи, мне кажется,  что мои молитвы услышаны.  Священник говорил мне, что нужно только молиться от души, искренне. Я молилась, как умела. Что  на меня нашло, сама не пойму.  Но  потом я что-то такое почувствовала,  даже и не знаю, но такое ощущение, что всё будет хорошо.
Александр лишь пожал плечами: он тоже всей душой желал выздоровления дочери. И готов был поверить хоть кому, лишь бы она поправилась.
А утром ему позвонил Павел и обрадовал его:
- Ты знаешь, сегодня у Ирины хорошие показатели, я думаю, что у нас стала полностью положительная динамика. Через несколько дней станет ясно, отступила ли болезнь. Я почти уверен, что всё будет хорошо.
Александр не знал, что ему и ответить. Получается, Гала была права, вера имеет огромную силу, хотим мы  это признавать или нет. Может,  это и лекарство подействовало, но уж как-то всё  совпало: посещение церкви и резкое улучшение состояния.  Он позвонил в школу и обрадовал этой новостью Галу.
- Помнишь, Саша, тот случай на болоте? – спросила вечером у него Гала.
- Какой случай?
- Да когда мы с тобой в Алексеевке ещё в отпуске были. За грибами пошли и заблудились.
- Помню. И что?
- Так вот Пелагея нам тогда нагадала, что детишек у нас двое будет и что ребёнок у нас заболеет, но поправится. Она всё угадала, всё так и вышло.
- Да, - тут уж задумался Александр. – Постой. Так она там что-то и тебе наговорила. Вроде того, что после сорока с тобой что-то может случиться. Мне это не нравится.
- Ладно тебе, мне же ещё не сорок.
У Александра этот  разговор посеял в душе какую-то неясную тревогу. На каждый последующий день рождения Галы он вспоминал его, но Гале ничего не говорил.
Скоро  Ирка стремительно пошла на поправку. На Новый год  Павел разрешил забрать её из больницы. Александр сбился с ног, но нашёл всё же  большую и красивую куклу для дочери. Праздник  они встречали вместе: Павел с Вероникой, их сын Алексей, Сева, Аня и Юлька. Было очень весело, а Ирина всё время бегала  и смотрела в окно, отодвигая занавеску.
- Кого это ты там высматриваешь? – засмеялся Сева.
- А мне дядя Павел сказал, что Дед Мороз подарит большую куклу. Вот я и жду,  когда он придёт. А его всё нет и нет, - грустно  заявила она.
Александр с Павлом переглянулись. Александр подмигнул ему, а Иринке сказал:
- Так ведь Новый год ещё не наступил. Дед Мороз приходит ночью. Утром сама увидишь, что дядя Павел тебя не обманул.
Утром Ирина сразу бросилась под ёлку. В притихшей квартире раздались её громкие крики:
- Ура, ура! Мне Дед Мороз принёс огромную куклу. Смотрите, смотрите!
Александр с Галой  переглянулись: сколь велика радость  маленькой дочурки. И какое же  это счастье видеть своего ребёнка здоровым и счастливым!  Ирина сумела  даже наверстать пропущенные в школе уроки  и успешно закончить учебный год.
В начале лета  Гала обняла Александра за шею и присела рядом:
 - Саша, я думаю, нам надо окрестить детей. Так будет лучше и для них, и для нас.
Александр с ней полностью согласился и тоже присутствовал на таинстве крещения. Так состоялось его первое посещение Божьего храма. Это первое посещение отложилось в нём навсегда. Его сразу поразила сама атмосфера в церкви: какая-то особая радость, лёгкость, неясное удивление. После службы  он вышел в смятении, что-то его мучило, какое-то предчувствие, но что,  он и сам не знал. Одно он понял точно: вера – великая сила. И все эти годы их воспитывали неправильно. Лишь годы спустя он поймёт, что тогда это было, какой знак подавал ему Бог. А Гала стала регулярно посещать церковь.  Уже несколько позже и Александр стал по выходным бывать вместе с ней на службе. К тому же он с помощью Галы он нашёл  Библию. Александр взялся за её изучение. Библия дала мощный толчок в понимании тех противоречий и сомнений, что сидели в нём.  Он словно взглянул на мир другими глазами.
     С развалом Советского Союза дела в стройуправлении пошли совсем плохо, начались
проблемы с поставщиками, перебои с выплатой заработной платы, работа на объектах зачастую стояла, заказчики не платили денег.  Материальное положение в семье оставляло желать лучшего. Александр, как человек  деятельный, не хотел сидеть  сложа руки.  Гала видела: он озабочен  тем, что надо искать какой-то выход. И  этот  выход она  ему подсказала. Как-то вечером она протянула ему газету:
- Саша, смотри, вот люди организовали  кооператив, затем расширились, а теперь у них почти  небольшое предприятие. Я целую неделю вот думала: а может и тебе попробовать?
- Так ведь там у них производство колбас, я ж в этом ничего не смыслю,- возразил Александр.
- Ты меня не понял, я не предлагаю тебе заниматься колбасой.  Занимайся тем, что умеешь – строительством.  Сначала можешь начать что-то небольшое,  ремонты  какие, а потом, может,  потихоньку получится что-то большее.
Александр задумался над её идеей: в принципе, она права, на работе у них дела всё хуже и хуже. Неужели он сам, своими руками, не  в состоянии что-то заработать,  прокормить семью. Хотя, с другой стороны, непривычно идти так вот, самому,  с должности заместителя директора. Александр думал не один день, но всё-таки решился,  он всё же стал оформлять необходимые документы. А заодно стал присматриваться к объявлениям, изучать людей в управлении. Ведь нужно было собрать работающий коллектив, пусть и небольшой.
     Сначала он решил поговорить с Севой: всё-таки старый друг лучше новых двух. Дверь ему открыла Аня:
- А, этот ты, Саша. Проходи, проходи. Тебя чаем угостить?
- Да нет, я по делу. Надо бы с Севой пообщаться.
- Да что с ним общаться, - Аня обречённо опустила плечи, - он же трезвым почти не бывает. Не могу я так больше, не могу.  Заходи, он там, в комнате.
Александр зашёл в комнату. Сева сидел на диване и пытался понять, что  говорит диктор в телевизоре. При виде Александра он радостно заулыбался:
 - О, Санёк, привет. Давно тебя не видел. Как вы там?
- Да мы-то ничего, - Александр обвёл взглядом опухшую физиономию Севы, - а вот вы, я вижу, батенька, не просыхаете.
- Да брось ты, Саня,  кто теперь не пьёт. Всё равно работы нет, денег нет. Что остаётся делать?
- Хороший вопрос, – Александр многозначительно поднял указательный палец. – По этому поводу я и хотел с тобой поговорить. Может, за ум возьмёшься. Ты не желаешь поработать самостоятельно?
- Это как, кооператором, что ли? – Сева сглотнул слюну.
- Что-то вроде того. Я предлагаю заняться тем, что мы умеем: строить, ремонты делать и тому подобное. Одним словом, шабашить. Только на законной основе. Соберём бригаду, начнём потихоньку осваивать это дело. Глядишь, со временем что-то и выйдет. А то ведь с голоду сдохнем. Чем семью кормить то будешь?
- Так-то оно так, - Сева слегка задумался, - только где гарантия, что всё получится. Уйти с работы. А дальше что? Там хотят иногда что-то заплатят. А  сам попробуй наскрести. Да и кому ремонтировать, строить. Ни у кого  денег нет, все нищие.
- Начинать всегда тяжело. Волков бояться – в лес не ходить. Если есть руки и голова, не пропадём. Я так думаю
- Не, я с работы не пойду, – Сева отрицательно замотал головой. – Не люблю я неопределённость. Ты давай пробуй, а я пока как все.
Александр понял, что Севу ему не переубедить. Хотя и ему трудно было  переломить себя, бросить солидную вроде бы должность и уйти в неизвестность.  Но, с другой стороны, ему хотелось чего-то добиться, доказать что он может сам пробить себе дорогу. Да и жизнь сама подсказывала к тому времени,  что будущее за частным капиталом, потом будет начинать труднее.  Конечно, уходить с  работы  было как-то страшновато, но он всё же решился. Когда он пришёл с заявлением об уходе к директору, тот удивлённо  снял очки, затем снова их нацепил на нос, долго читая его заявление. Пауза затянулась минут на пять.
- Александр Михайлович, вы это серьёзно? – наконец решился спросить он.
- Да, Евгений Иванович, решение давно обдуманное.
- Позвольте спросить мотивы вашего ухода?
- Вы знаете, хочу попробовать поработать самостоятельно. Когда месяцами нет зарплаты, люди без работы – сплошная нервотрёпка.  Я думаю, что настоящий мужчина  должен прокормить семью.
- Вы это серьёзно? – снова переспросил директор. – Взять и вот так уйти на улицу? Ведь вы на такой должности. Да, трудности сейчас есть. Но, я думаю, всё наладится  со временем. Мне, скажу  честно, не хотелось бы терять такого заместителя, как вы. Может,  ещё подумаете? Я придержу ваше заявление.
- Нет, решение моё обдуманное, - Александр утвердительно тряхнул головой.
- Всё-таки я попридержу заявление. Вы ещё подумайте, - директор убрал его заявление в стол.
Однако  через несколько дней  заявление было подписано. Многие в управлении смотрели на него, как на чудака: в то время само понимание индивидуального труда было в диковинку.
    Небольшие сбережения у них были для покупки инвентаря. Труднее было с людьми. Найти толковых и непьющих работников оказалось большой проблемой. В свою бригаду по ремонту и отделке квартир ему надо было набрать человек семь – восемь. Кое-как, по старым связям,  он подобрал нужную команду, стал давать объявления. Волнение было: дело новое, непривычное. Первой позвонила женщина:
- Алло, я по объявлению. Это вы занимаетесь ремонтом  и строительством?
-  Да,- Александр по привычке попытался поправить отсутствующий галстук, - слушаю вас.
- Мне нужно построить дачный домик. Сколько вы за это берёте?
- Пока я не готов вам ответить, - Александр слегка задумался, - мне нужно знать размеры вашего дачного дома, наличие материала и многое другое. Мы должны встретиться, чтобы посмотреть всё на месте. Тогда я смогу всё сказать.
- Ну, хорошо, я ещё поговорю с мужем, - женщина положила трубку.
Александр так и не понял, зачем она звонила. Гала сразу поинтересовалась:
- Что-нибудь конкретное?
- Да нет, наверное, позвонили из любопытства.
После этого несколько дней никто вообще не звонил. Александр  уже начал было сомневаться, что у него что-то получиться. Александр уныло перебирал старые книги, когда Сашка позвал его к телефону.
- Я по объявлению, - из трубки звучал  бодрый мужской голос, - вы занимаетесь ремонтом квартир?
- Да, конечно.
- Я хотел бы отремонтировать квартиру, купил недавно. Мы могли бы встретиться и поговорить обо всём?
- Да, - Александр говорил негромко, словно боясь спугнуть первую удачу.
Они договорились о встрече. По указанному адресу его ждал загорелый, крепко сбитый мужчина. Он  пожал протянутую руку:
- Хорошо, что вы пришли. А то боюсь обращаться ко всяким случайным людям. У вас, как я понимаю, всё на профессиональной основе?
- Именно так, - подтвердил Александр.
- Понимаете, я моряк, хожу в загранку. Вот купил квартиру и хочу сделать в ней ремонт. Мне нужен совет,  какие материалы купить, как лучше сделать. Я в этом не очень-то разбираюсь. Деньги – не главное. Главное, чтобы всё было сделано качественно.
Целый час они ходили по квартире. Моряк остался доволен тем, что предложил Александр. Они ударили по рукам. Александр старался, как мог, сам принимал участие в ремонте. Заказчик остался доволен и хорошо заплатил. Правда, в процессе работы Александру пришлось отказаться от двоих работников. Со спиртным у них были проблемы. На первые деньги Александр купил цветы Гале и большую коробку конфет детишкам. Потом подумал и купил ещё бутылку шампанского. 
-  Это тебе, за идею, -  с порога он протянул букет Гале, - наверное, почин надо отметить.
- Я не возражаю, - Гала радостно уткнулась ему в плечо.
- А это вам, - Александр протянул  угощение Сашке с Ириной, - только, чур, делиться по-честному.
   После первого заказа дела двинулись. Люди расхваливали его работу своим друзьям и знакомым, что, естественно, расширяло круг клиентов. Ему пришлось через некоторое время уволить ещё двоих. Забегавшись с делами, он забыл о Севе.  Тот сам нашёл его. Как-то поздним вечером в дверь позвонили. Александр открыл. На пороге стоял Сева, хмурый и небритый, с чемоданом в руках.
- Ты откуда, - Александр искренне удивился,- с чемоданом, что случилось?
- Попрощаться зашёл, уезжаю я, - опустив глаза, сказал Сева.
- Как, куда? Ты проходи, поговорим. Гала, сделай нам чайку, - крикнул он на кухню.
- Сейчас, - Гала выглянула на его окрик, - ой, Сева.  Проходи, проходи.
Сева нехотя разделся и прошёл на кухню.
- Так что случилось? – Александр присел рядом.
- Развелись мы с Аней, - ошарашил их Сева,- я уезжаю к родителям. Буду устраиваться там. С Аней у нас всё кончено.
- Когда развелись, как?  - Гала в недоумении уставилась на него. - Почему Аня не позвонила? Что же вы так? Как же Юлька?
- Вчера нас развели. Я устроюсь там, буду высылать деньги.
- Нет, это глупо, - Александр привстал, - нельзя же так. Давай оставайся. У меня в бригаде есть место. Будем вместе работать. Если дома у вас совсем плохо, поживи пока у нас.
- Спасибо, - взгляд Севы стал твёрже, - но я уже всё решил. Остаться не могу. Я и родителям позвонил уже. Может, потом, со временем, что-то изменится. Там посмотрим.
- Ты хоть пиши иногда, - Александр обнял его на лестничной площадке, - не теряйся.
- Я постараюсь,- Сева хлопнул его по плечу. – У меня просьба: присматривай там за моими, за Юлькой. Кроме тебя,  мне некого просить.
- Мог бы и не говорить, - обиженно выговорил Александр.
- Нехорошо как-то, - сказал он потом Гале. - Зачем они? Эх, Сева, Сева…
- Я Аню понять могу. Ведь из-за его пьянок она ничего не видела, - ответила Гала.
Тогда Александр уже сразу начал понимать, что придётся со временем подучиваться, где-то почитывать литературу по дизайну и интерьеру,  думать,  где и как находить стройматериалы: ведь многим клиентам будет удобнее, когда всё возьмёт на себя подрядчик. Сразу пришлось расстаться  ещё с одним из рабочих, имел привычку отметить каждое окончание рабочего дня. Через полгода он уже имел  достаточно устойчивую репутацию в городе, сам занимался организацией  доставки стройматериалов.  Из первого состава бригады осталось только два человека, но уже проверенных и надёжных.  Гала старалась что-то  прочитать по этому виду деятельности и советовала Александру.  Что интересно,  её советы зачастую были дельными и своевременными, хотя она  не так много разбиралась в строительстве.  Дети тем временем росли. Сашка стал крепким, рослым пацаном,  занимался в секции дзюдо. Ирина всё больше становилась похожей на Галу.  В  этот первый год самостоятельной работы  Александру пришлось отказаться от многих своих увлечений, охоту забросил, хотя Павел и звонил. Нужно было нарабатывать задел на будущее.
Своё дело оказалось хлопотным занятием. Александр вертелся с раннего утра до ночи. Тем более, что стали появляться конкуренты. А если тебе наступают на пятки,  нужно шевелиться. И  он впрягся в работу.
Но Павел всё же иногда уговаривал его отдохнуть.
- Что ты, хочешь окочуриться раньше времени? Надо иногда отдыхать, - с этими словами он иной раз вытаскивал его на охоту.
Как-то зимой, он  снова уговорил Александра.
- Поехали, зайчишку какого погоняем. У нас есть разрешение  и на кабана. Давай, ты и так уж почти  год не был на охоте.
Александр согласился. И впрямь, нужно иногда отдыхать. Зима в тот год была, как по заказу. На трёх машинах они выехали за город. С Александром и Павлом было ещё трое мужиков: Леонид – инженер  завода металлоконструкций, Сергей – строитель, как и Александр, Николай - служащий какого-то управления. По дороге все весело разговаривали. Настроение было хорошее. По приезде на место все охотники поделились на несколько групп.  Павел, Александр и Леонид оказались вместе.
- Вы давайте туда, на север. Пройдёте по лесу, там, за ним,  небольшое поле. За полем  свернёте влево и идите, пока не встретимся. Мы с собаками пойдём к  вам навстречу.  Мы пойдём туда, где егерь видел кабаньи следы. Выйдут на вас – уж будьте добры, не промажьте,  - по военному чётко поставил их группе  задачу старший коллектива  Николай Данилович. Он и в самом деле был военным пенсионером. Остальные группы пошли по своим маршрутам. Снег был неглубокий, стоял лёгкий морозец.
- Эх, как хорошо дышится, мужики. Какой воздух, - глубоко вдохнул лесной свежести Леонид.
 Дышалось и вправду легко. Окружающий лес казался ожившей сказкой. Занесённые снегом ели, припорошенные замершие берёзки, нежные и румяные отблески солнечного света на белом снегу – всё это выглядело просто замечательно. Снежная белизна резала глаза. Они с удовольствием шли по лесу, тихо переговаривались.
- Как думаешь, будет  у нас сегодня добыча? – Павел обернулся к Александру.
- Если на нас выйдет – точно будет. Ты же знаешь, я не промахнусь. Да и Леонид неплохо стреляет, - заверил его Александр.
- А то,  как же, - согласился Леонид, - я в армии, во взводе, снайпером числился. Два года с собой СВД протаскал. Стрелял, правда, немного, но по стрельбе всегда «отлично» имел.
Они шли по лесу около получаса. Вдруг где-то впереди они услышали два выстрела.
- Кто это мог бы быть? На наших не похоже, - удивился Леонид.
- Дойдём – узнаем, - философски изрёк Павел. Они топали ещё минут десять, пока не вышли к полю, где стояло несколько скирд соломы. Вдоль леса шла грунтовая дорога, на которой  был виден свежий след  колёс легкового автомобиля.
- Недавно проехал, след ещё свежий, - склонившись, отметил Леонид.
- Мало ли кто здесь ездит. Пошли, - Павел поправил ружьё и  свернул  по дороге влево. Они не сделали и десятка шагов, как где-то впереди их, совсем близко  снова грохнуло два выстрела.
- Не понял, кто же это палит? Как думаешь, Паша? –  догнал его Александр.
- И я не понимаю, - хмыкнул Павел. - Пошли,  разберёмся.
Они ускорили шаг. Вскоре  им открылась страшная картина. В нескольких метрах от дороги лицом вниз  лежал человек. Снег возле него был  алым от крови. Охотники от неожиданности замешкались. Первым кинулся к человеку Павел. Он  перевернул незнакомца.
Это был мужчина лет сорока, с небольшой бородкой и бледным безжизненным лицом. Его куртка с правой стороны груди была окровавлена. Павел  взял за руку, нащупывая пульс.
-Жив, - он расстегнул куртку, - хорошенько ему досталось  от кого-то.
Мужчина пришёл в себя. Он открыл глаза и застонал.
- Я  егерь. Застал здесь трёх браконьеров. Они лося убили. Когда хотел их задержать, они выстрелили в меня. Помогите мне, - прошептал он.
- Не волнуйтесь, я врач. Я сейчас помогу вам, – Павел  быстро снял с плеча сумку. Он всегда брал с собой на охоту самые необходимые медикаменты.- Леня, давай быстро к нашим. Пусть кто-нибудь пригонит сюда машину. Его нужно срочно в больницу доставлять. Он много крови потерял. Давай, не задерживайся.
Леонид кивнул и побежал. Александр осмотрелся. В кустах он увидел сваленные внутренности
лося,  его копыта. Кругом была кровь.
- Куда они ушли? – он склонился над раненым егерем.
- Они забрали тушу с собой. Там, на другой стороне леса тоже есть дорога. Они ушли туда. Наверное,  там их машина, - егерю с трудом давались слова.
- Саша, да брось ты их. Они же вооружены. Это же безумцы. Они на человека руку подняли. Пусть с ними милиция разбирается, - попытался удержать  его Павел.
- Нет, Паша, их потом могут и не найти. Уйдут – и с концами. Хотя бы попытаюсь узнать, что это за негодяи  были.
Александр закинул ружьё за плечо и побежал по следам. Следы были отчётливые, глубокие. Сразу видно, что те, кто шёл, несли груз. Следы петляли между  заснеженных кустов, деревьев. В скором времени Александр выбежал на узкую лесную дорогу. Она  змейкой извивалась между деревьев, уходя куда-то в ту сторону, откуда они пришли. За пригорком Александр услышал звук работающей машины. Она натужно ревела, преодолевая какое-то препятствие. Он бросился туда. Поднявшись на пригорок, он увидел, как  светло-зелёная «Нива» выезжает из-за деревьев на дорогу. В ней сидело трое мужчин. « Они, больше быть здесь некому, - мелькнула мысль. – Но как же их задержать?»  Машина уже вырулила на дорогу. Те, кто сидел в машине, его не видели. Решение пришло неожиданно. Александр тщательно прицелился в переднее колесо. После выстрела машину бросило немного вправо, и она остановилась. Из неё тут же выскочили  двое. Они с ружьями спрятались за стволы сосен. Третий вылез не спеша. Он поднял ружьё и стал осматриваться. Александр застыл за деревом. Не увидев никакой угрозы, те двое вышли из-за сосен. Они о чём-то заговорили, но Александру не было слышно их разговора. Затем один из мужчин достал запаску и стал откручивать колесо. «Нет, так просто не уйдёте, - нервно улыбнулся Александр». Он осторожно выглянул.  Остальные двое, с ружьями в руках, посматривали по сторонам. Его сразу же заметили. Мужчина в серой куртке громко окликнул своих спутников, указывая на Александра. «Вот черти, не успел. Что же придумать теперь?» Он снова спрятался за дерево.
- Эй, ты кто? Тебе чего надо? – громко закричал ему кто-то из троих.
- Мне надо, чтобы вы сложили оружие и сдались. Вы  совершили акт браконьерства и  хотели убить человека. За это вам придётся ответить по закону, - ответил им Александр из-за укрытия.
- А ты молодец, смельчак, - спрашивавший засмеялся. – Если хочешь жить, не лезь. Так и быть, мы прощаем тебе простреленное колесо.
- Никуда вы не уедете, - громко прокричал Александр.
Ему не ответили. Он выждал несколько секунд и выглянул. Возле машины Александр никого не увидел. Он удивлённо приподнял брови: куда они могли деться?  Гадать долго не пришлось. Едва он попытался выглянуть с другой стороны, как грянул выстрел,  и пуля прозвенела где-то рядом с ним. «Обложили, хотят зайти с разных сторон. Не выйдет, ребята». Александр медленно опустился и лёг на снег. Также медленно, вжимаясь в землю,  он пополз к высокой  сосне. Около неё лежала полусгнившая берёза, а  там можно было укрыться. Маневр удался, он успел укрыться за берёзой. Но своих противников он по-прежнему не видел. Александр стал вглядываться сквозь редкие толстые ветки. Наконец он разглядел одного, а затем и второго. Они затаились за стволами  деревьев. По их взглядам было ясно, что они  не понимают,  куда исчез  стрелок.  У одного нервы не выдержали. Он выстрелил куда-то наугад. Александр поднял ружьё и снова выстрелил в колесо. Машина тут же просела. В ответ раздались два выстрела. Пули впились в  трухлявый ствол. Да, так долго продолжаться не может. Всё  равно они окружат его. Придётся стрелять на поражение. Другого выхода у него нет. Но стрелять ему больше не пришлось.
- Господа браконьеры, - вдруг услышал Александр  зычный голос Николая Даниловича, - вы окружены. Прекратите стрельбу и бросьте оружие. Нас десять человек. Мы вынуждены будем открыть огонь по вас. Бросайте оружие и выходите на дорогу.
С минуту стояла тишина. Николай Данилович снова её нарушил.
- Больше повторять не буду. С вами говорит полковник Смирнов. Если вы сейчас не сдаётесь – мы сжимаем кольцо и открываем огонь.
Александр приподнял голову. Браконьеры  один за другим вышли на дорогу, бросая ружья. Из-за деревьев вышли охотники во главе с Николаем Даниловичем. Александр вышел из-за укрытия и подошёл к ним. Браконьеры хмуро смотрели на него. Один из них, в серой куртке, злобно бросил ему:
- Я тебе, гад, припомню это!
- Припомнишь, как же. А ну, ребята, вяжите им руки, - распорядился  Николай Данилович, - сейчас мы доставим их куда надо. Молодец ты, Александр Михайлович. Хоть и не военный, а всё равно молодец.
 Так они в тот день и не поохотились. Разборки в милиции отняли оставшееся время. Егерь поправился,  приходил к Павлу и благодарил, приглашал к себе на охоту.
   В жизни всё постоянно меняется. За повседневными делами мы часто о чём-то забываем. Для Александра  этот случай также потихоньку  стал забываться, затерявшись в потаённых уголках памяти.



ГЛАВА 5
                Годы улетают, утекают наши годы,
                Всё быстрее ход с каждым новым днём,
                Так куда ж мы мчимся, да не зная броду,
                Так,  когда ж,  когда ж мы отдохнём.

   Вырвавшись из плена воспоминаний, Александр потянулся и почувствовал, что ему хочется пить. Он зачерпнул своего кваса, который так расхваливал Топоров. Квас и впрямь был приятен, не чета тому, что продают в киосках. Всё натуральное, никакой химии, и вкус отменный. Откуда-то из глубины леса  кукушка начала монотонно отсчитывать ему года. Досчитав до двадцати пяти, Александр сбился. « Ишь, разошлась, - усмехнулся про себя он, - что-то много ты хочешь мне отмерить». Давно не слышал он  голоса прорицательницы лесов. Кто знает, может, так оно и будет, ведь нагадала ему Пелагея, что он много проживёт?  Хотя об этом он  не думает. Что будет, то будет. Надо бы  заняться делами, да не хочется. Сегодня совсем не тянет  к работе, лезут в голову воспоминания. С чего бы это?  Кукушка кукушкой, а в жизни всё гораздо проще  и в то же время  намного сложнее. Да, нелёгким был тот период для него. А нужно ли было всё  тогда ему начинать…
   Когда он вплотную занялся строительным бизнесом, то не думал, что ему придётся столько перелопачивать работы. Как умный и образованный человек, Александр понимал: остановка  - это смерть. Нужно постоянно находиться в поиске, совершенствоваться, развиваться. Только тогда ты сможешь конкурировать. Это понимание дало возможность находиться на голову выше всех тех, кто пошёл по его стопам.
Через год  у Александра была своя небольшая  строительная фирма. Он снял комнату под офис,  расширился, у него  работало несколько бригад. Он прикупил себе «Жигулёнка» и мотался по городу. Необходимо было найти помещение под склад,  закупить стройматериалы, найти место  для солидного офиса.  Для закупки  пришлось брать кредит, давать его не хотели.  Пришлось выйти на старые связи из их охотничьего коллектива и дело сдвинулось. Но в этот же период появились первые проблемы.
     Как-то утром он распределил бригады по объектам и занялся разбором накопившихся бумаг, попутно отвечая на звонки. Нанятая им секретарша только начала входить в дела. Когда дверь отворилась, Александр сразу даже не поднял голову. Он искал папку с отчётом со склада. Краем глаза он заметил, что перед ним остановились два человека. Повернувшись, Александр увидел  двух молодых, спортивного телосложения парней. С наглыми и кривыми ухмылками они  оглядывали его кабинет. Один из них держал руки в карманах. Первый упёрся руками в стол и слегка склонился к Александру:
- Что, дядя, ты платить  когда собираешься?
- Кому платить, за что? – Александр в недоумении уставился на него.
- Слышал, Колян, - громко, по-лошадиному, заржал тот, - этот фраер делает вид, что ничего не понимает. Ладно, для самых тупых поясню. Это наш район, мы твоя крыша. Мы контролируем, чтобы  таких, как ты, никто пальцем не тронул. Все мы ходим под  Рисованным.  Ты обязан нам платить за это ежемесячно. Сколько – мы тебе сейчас скажем.  Мы  и так к тебе последнему пришли. Усёк?
- Во-первых, не нужно мне тыкать, мы не знакомы, - охладил  его пыл Александр, - во-вторых, я никому и ничего не должен. В-третьих, передай этому своему разрисованному, что я ему платить не собираюсь. Усёк?
- Ну, ты борзый фраер, - вмешался тот, которого назвали Коляном. Он тоже подошёл к столу и достал из кармана… пистолет. Колян направил оружие на Александра:
- Что ты теперь скажешь?
- Ответ тот же. Я своего мнения не меняю, - Александр остался хладнокровен. Хотя внутри у него всё кипело. Оружие его ничуть не испугало.
Качки переглянулись между собой. Затем первый процедил сквозь зубы:
- Если тебе не жалко своих денег и своего здоровья, можешь повыпендриваться. Но учти: тебе это выйдет намного дороже.
- Не пугайте, я пуганый.
- Дело твоё, мы тебя пока предупредили. Когда придёшь проситься, сумма будет уже больше.
Они повернулись и пошли на выход. У двери Колян остановился, обернулся на Александр и презрительно сплюнул на пол. Александр усилием воли сдержал себя, что не догнать  и не врезать этому наглецу. После их ухода он встал и нервно заходил по комнате. В это время вошла  секретарша Эвелина:
- Александр Михайлович, я в банке разобралась. Что мне дальше делать?
- Что? – Александр остановился. – Ах, да. В банке. Хорошо. Займитесь проверкой накладных со склада. Я  пока выйду.
    Он вышел на улицу и присел на скамейку возле здания. Что ему предпринять? То, что его посетили рэкетиры, он не сомневался. Александр уже слышал об этом явлении. Знакомые говорили, что всех частников облагают данью некие ребята спортивного вида. Ему пришлось столкнуться с этим впервые. Очередь дошла до него. Но какова реальная угроза? Может, они всё же не сунутся? Ну что они могут сделать? Имущества  в кабинете особого нет. Техники, кроме этого старого  «Жигулёнка», тоже нет.
 Напрягать друзей не хотелось. Да и чем тут можно помочь. Смелого пуля боится. Авось не сунутся. На этом Александр успокоился и снова занялся делами. Вспомнил о происшедшем он лишь к вечеру, когда переступил порог квартиры. Семья! Вот где они могут нанести удар. При этой мысли лоб  покрылся испариной. Сам не свой он присел в прихожей. В это время Гала выглянула, чтобы позвать его на ужин:
- Саша, что с тобой? На тебе лица нет. Что случилось?
- Да нет, нет. Всё хорошо. Это лёгкая усталость.  Я сейчас.
Он нарочито бодро встал и пошёл в ванную. Там он привёл в порядок свои растрёпанные мысли  и вышел на кухню.
- Я же вижу, что-то случилось, - Гала  задала ему этот вопрос, едва  он утолил голод.
- Да нет, тебе показалось, - Александр попытался уйти от ответа.
- Ты же знаешь, меня трудно обмануть, - настояла на своём Гала, - выкладывай.
- Ничего страшного не произошло. Просто пришли сегодня ко мне два нахала и стали требовать, чтобы я им платил. Я, естественно, отказался.
- Они тебе угрожали?
- Да не то чтобы. Пытались припугнуть. Я тебе честно скажу: я боюсь, чтобы они  к тебе и детям не сунулись в отместку.
-  Может, всё и не так страшно, - Гала присела рядом, - обойдётся на этом?
- Я тоже так думаю, - скорее чтобы успокоить себя, произнёс Александр. – Ладно, утро вечера
мудренее. Так говорят.
- А может, в милицию обратиться, а?
- Это вряд ли поможет. Что я им скажу? Что приходили, угрожали. Никто ими заниматься не будет. Рэкет сейчас повсюду. Они, наверное, весь город обложили. Но с меня ничего не получат. Не на того напали.
- Ой, Саша, будь осторожнее, - Гала прижалась к нему, - с бандитами лучше не связываться.
- Всё будет хорошо, - Александр нежно поцеловал её.
   Утром он встал, как обычно, в  шесть  утра. После лёгкой зарядки, душа и завтрака он чмокнул Галу и быстро спустился вниз по лестнице. Сразу он даже и не понял, что это его машина. Перед ним стоял искореженный кузов. Все стёкла были выбиты, двери,  капот, крыша помяты, колёса порезаны. От машины практически ничего живого не осталось. Чьих рук это дело,  догадаться было нетрудно. Александр  обессилено присел на корточки. Он даже не знал, что предпринять в данной ситуации. Вызвать милицию, конечно,  надо. Но толку от этого…
   Через минут сорок, громко завывая сиреной, к нему подъехал УАЗИК. Из машины вылез хмурый капитан с молоденьким  старшиной.
- Ваша машина? – осведомился он у Александра.
- Моя.
-  Знаете,  кто это сделал?
-  Могу только догадываться.
- Пишите заявление.
В милицейской машине Александр написал заявление. Приехавший позднее следователь осмотрел машину, что-то сфотографировал, задал несколько вопросов. После чего все уехали. Вслед за ними  к Александру подошла Гала. Небольшая толпа любопытных зевак расступилась.
-  Сашенька, пойдём отсюда. Здесь нечего уже смотреть, - она сказала это таким спокойным голосом, что Александр послушно пошёл за ней.
-  Не переживай, как-нибудь и без машины пока обойдёмся, - она обняла его.
-  Да, да, ты права, - механически повторил  Александр. – Прорвёмся.
Но на душе у него кошки скребли. Рушились его планы. Надо что-то предпринимать. Ах да, первым дело надо позвонить в кабинет. Пусть там без него Варенцов распределит людей.
После этого звонка он присел: что делать дальше? Ведь они не оставят его в покое. Если он не будет платить, они пойдут дальше. Надо позвонить Павлу, посоветоваться с ним.
-  Павла Алексеевича пока нет, он в ординаторской. Что ему передать? – вежливо ответили Александру  на другом конце провода.
- Передайте, что Трофимов просил его срочно позвонить.
Павел перезвонил через час:
- Что там за срочность у тебя, дружище? А то я на операцию собираюсь.
- Ты когда освободишься?
- Если очень срочно, то могу и сейчас. Операция пустяковая. Справится любой хирург.
- Тогда приезжай, надо поговорить.
- Что там у тебя, выкладывай, - уже менее чем через час Павел был у него.
Александр выложил ему всё, что случилось за последние сутки и свои сомнения.
- Так, - Павел поморщил лоб, - во-первых, без паники. Сейчас мы поедем к моему хорошему знакомому. Он работает в уголовном розыске. Думаю, что он нам подскажет, что делать дальше. А там мы с тобой решим. Во-вторых, если тебе срочно нужна машина, возьми пока мою. Я на работу на  трамвае доберусь.
- Спасибо, дружище, - Александр приобнял Павла и хлопнул его по плечу, - я без машины как без рук. Надеюсь, что подыщу себе что-то в ближайшее время. Денег нет, но одолжу, соберу нужную сумму.
 Знакомый Павла оказался майором милиции.
- Владимир Петрович, можно просто Володя, - представился он.- Что там у вас за проблемы?
Он внимательно выслушал Александра и повёл их за собой в другой кабинет. Там он достал увесистый фотоальбом, полистал его и протянул Александру:
- Эти к вам приходили?
- Да, эти, - Александр сразу узнал их.
-Эти типы  нам известны, - Володя устало  расстегнул ворот рубашки, - Одно скажу: всю страну захлестнула сейчас  мутная волна. Такие вот истории в каждом городе по несколько раз на день повторяются. В нашем случае мы имеем такой расклад. Главарь их – Колычев  Сергей Иванович, 1945  года рождения, две  судимости, кличка Рисованный. Её он получил потому, что  всё тело в татуировках. К вам приходили: Серко Николай Петрович , 1958 года рождения, судим за грабёж, кличка  Рог. С ним был Крынкин Виктор Владимирович, 1959 года рождения, судим за хулиганство, кличка  Рыбак. И таких группировок по городу наберётся пару десятков. Действуют они нагло и почём зря не суются. Методика такая же, как и с вами. Припугнут, облагают данью и всё. Люди предпочитают за лучшее платить, чем обращаться к нам. Ведь к каждому киоску охрану не приставишь. Люди боятся не только за себя, но и за своих родных.
- И что, ничего нельзя с ними  сделать? – Александр  вопросительно посмотрел на Володю.
Тот тяжело вздохнул:
- Понимаете, законодательство наше совсем слабое. Явление новое, в Уголовном кодексе не всё прописано. Они этим и пользуются.  Они действуют так, чтобы никаких улик не оставить. Вот задержу я сейчас  Серко и Крынкина. У вас свидетелей нет, что они угрожали. Никто не сможет доказать, что это они вашу машину разбили. А они найдут с десяток свидетелей, что ночью дома почивали. У нас вот сейчас стёкла с машин воруют. И ничего доказать не можем. Одни снимают стекло с машины и кладут его на дорогу. Другие подъезжают и забирают его. Их задерживают, а они говорят: мы не воровали. Мы едем, видим,  лежит стекло. Мы его и подняли. Первых задерживаем, а они нам: так мы просто пошутили. Мы ведь стекло не брали. И формально они правы. Вот такая петрушка получается.
- И что теперь, - Александр опустил голову, - на них нет никакой управы? Значит,  мне платить им, как они требуют?
- Да нет, конечно, - успокоил его Володя, - я  сегодня же вызову к себе всю эту группу. Припугну их.  В крайнем случаю, закрою их на пару суток. Хоть немного успокоятся. А так больше бдительности. Если есть возможность, то, желательно, чтобы была охрана  на складе и в офисе. А не успокоятся - обращайтесь. Будем стараться что-то делать.
Они с Павлом пожали руку Володе и вышли.
- Что будем делать? – на улице Павел остановился.
- Ты сможешь со мной пару ночей подежурить на складе? – поразмыслив, спросил Александр. – Что-то мне подсказывает, что они вряд ли успокоятся. Похоже, таких строптивых, как я, у них немного. Они постараются дожать меня. В офисе брать и крушить нечего, там только документы. А вот склад они могут погромить.
- Ну что же, надо, так надо, - Павел бодро зашагал вперёд к машине, - я за тобой заеду. Ружьё не забудь. Чем мы их отпугнём?
- Это уж обязательно. Они получат дроби в одно место, - пригрозил Александр.
    Склад Александр  арендовал на недостроенном овощехранилище. Большое, высокое помещение находилось на окраине города. Обычно  кладовщик запирал его и  ночью всё охранял один сторож,  который обходил  всю территорию, огороженную невысоким забором. Понятное дело, что за ночь он едва ли показывался к складу. Павел с Александром загнали машину в пустующий ангар напротив склада. Её не было видно, и в то же время она был под присмотром. Спали по очереди. Утром обоим нужно было работать. Первая ночь прошла спокойно.
   На следующую ночь они снова загнали «Жигули» Павла в ангар,  и Александр разложил на столе ужин, заботливо приготовленный Галой.
- Перекусим, чем бог послал. А то я тебе за охрану ничего не плачу. Так хоть поешь, - пошутил Александр.
- Да уж,  сейчас наемся на все деньги, - отозвался Павел на его шутку.
Они ещё посидели, поболтали немного,  и Павел взглянул на часы:
-Так, уважаемый, тебе пора на боковую. Уже  одиннадцать часов.
Только он произнёс эти слова, как послышался шум подъезжающего автомобиля. Они
насторожились и осторожно выглянули сквозь зарешёченное окно. К ангару подъехала «шестёрка». Из неё вышли три человека.
- Что, здесь его склад? – спросил один.
- Да, здесь. Я вчера точно узнал,- ответил второй.
- Что сказал Рисованный? Просто поджечь и всё? – спросил первый.
- Да, сказал поджечь, чтоб всё сгорело. Чтобы этот козёл знал, как на нас в ментовку жаловаться. Да и другим неповадно будет, страху нагоним.
Александр узнал голоса. Они принадлежали тем же лицам, что приходили к нему в офис.
- Как только пойдут к воротам, выскакиваем и стреляем  под ноги. Если  дёрнутся, стреляем по ногам.  А так – держи верёвку, - шепнул Александр  Павлу.
Тот кивнул головой в ответ и взвёл курок. Возле машины звякнуло что-то железное и двое направились к воротам.  Первый держал лом, а второй нёс канистру. Как только они приблизились на несколько шагов к воротам, Александр резко распахнул дверь в них и выбежал  на улицу. Он пальнул под ноги первому, а Павел второму. От неожиданности второй выронил канистру. Она упала на бок и из неё потёк бензин.
- На землю, быстро, а не то прикончу! – заорал  Александр.
- Лежать! – бешеным криком подержал его Павел.
Бандиты упали на землю. Александр нагнулся и отбросил лом в сторону. Третий в этот момент выскочил из машины. В его руке блеснуло оружие. Александр, не мешкая, вскинул ружьё и выстрелил сообщнику  в ногу. Он  громко закричал и, матерясь, упал на землю. Павел бросился к нему, забрал оружие. Затем он вернулся к Александру,  и они вдвоём быстро связали нападавших рэкетиров.  Раненый  бандит громко стонал. Павел затащил его в ангар и осмотрел рану.
- Не стони  ты так, рана пустяковая, - успокоил он бандита. – Дробью только шкуру  твою драгоценную слегка подпортили. Сейчас перевяжу.
- Слышь, фраер, ты чё творишь, - подал голос один из лежавших на земле. Судя по голосу, это был Колян. – Тебя же завтра уроют за твои дела.
- Закрой свой поганый рот. А не то я вас всех здесь точно зарою. Никто и искать не будет, - ответил ему Александр.
Колян затих. Павел отозвал Александра в сторону:
- Что делать будем с ними?
- Я так думаю: давай доведём дело до конца.
- Это как?
- Предлагаю всю эту шушеру отвезти и сдать тому самому Рисованному. Заодно поддадим и ему жару. Надеюсь, что после  этого он успокоится.
- А не станет ли он мстить тебе после этого?
- А мы его хорошенько запугаем. Я так думаю, что такие людишки только силы и боятся. Если что, мы  твоего  Владимира подключим.
Они загрузили в багажник двоих бандитов. Те матерились и изрыгали проклятия в их адрес. Александру пришлось пинками их успокоить. Третьего, новичка, они посадили в машину.
- Ну что, куда их повезём? – спокойно спросил Павел, подмигнув Александру.
- Так не здесь же их закапывать. Давай на свалку. Там добьём и закопаем.
Сидевший в салоне машины, парень лет двадцати, испуганно глядел то на одного, то на второго. Как только они тронулись,  он залепетал:
-  Мужики, вы что, не убивайте, не надо. Я ж ничего не делал.  Отпустите,  я ничего никому не скажу.
- Вот именно, никому ничего не скажешь, - парировал  Павел.
- Нет, правда,  меня же только первый раз на дело взяли. Пожалуйста.
- Нет, дело решённое. Нам свидетели не нужны, - отрезал Александр.
- Ну, пожалуйста, - взмолился тот, - что угодно сделаю.
- Ладно, - Павел остановил машину, - знаешь, где Рисованный живёт?
- Знаю, знаю, - закивал тот.
- Как зовут?
- Васей.
- Вот и веди нас, Вася. Только не вздумай шутить, а не то… Сам понимаешь.
Тот согласно закивал головой. Они поколесили по городу и свернули в частный сектор. Возле неприметного деревянного дома Вася сказал: «Здесь».
Александр с Павлом с оружием вышли из машины.
- Иди к двери и постучись. Скажешь, что приехали. Пусть откроет, - шепнул ему Александр.
Вася покорно побрёл к двери и постучал. Павел и Александр стали по обе стороны двери. С минуту за дверью было тихо, затем послышался шум и хриплый голос  спросил:
- Кто?
- Это мы, Рисованный, мы вернулись, - пролепетал Вася.
- Чего так долго?
- Так получилось.
За дверью проскрежетала щеколда и дверь  начала открываться вовнутрь. Александр  изо всех сил  тут же врезал ногой по двери. В ответ они услышали   громкий окрик и отборную матерщину. Александр с Павлом забежали в коридор,  скрутили руки лежавшему на  полу бандиту.
Вася с испугом наблюдал за всей этой сценой.
- Ну что, гражданин Колычев Сергей Иванович, 1945 года рождения, он же Рисованный, признаваться в содеянных грехах будем? -  Александр усадил  бандита на стул.
- Ты кто такой, а?  Вроде не мент, – Рисованный в недоумении разглядывал двоих мужчин с охотничьими ружьями. Это был худой, с седоватым ёжиком мужчина.  – Тебе чё надо? У тебя что, проблем мало?
- Нет, ты не понял, это у тебя проблемы появились. А появились они с тех пор, как ты со мною связался.
- Так ты и есть тот самый  фраер, - догадался Рисованный. – А где мои пацаны?
- Попробуй,  догадайся сам.
- Не может быть, чтобы вы их замочили, - засомневался бандит.
- Почему же не может. Спроси у Васи. Так, Василий?
И Александр упёрся стволом Васе в грудь. Тот быстро кивнул головой.
- Всё равно не верю, не вешайте мне лапши.
- Не веришь, не надо.  Нам  было делать нечего, когда  они полезли на нас. Выстрелили в них – и поздно было делать что-либо. Да что с ним говорить, кончаем его и всё, - Павел взвёл курок, - веди его к машине. Нет человека – нет проблемы, как говорят. Никто  знать не будет. Да тебя и искать не будут.
- Ну,  вы, беспредельщики, вы за это ответите, - Рисованный скривился, - уроды, вас же самих замочат.
- Так некому будет после тебя, - Александр схватил бандита за шиворот и поволок к двери.
Рисованный завертел головой. Похоже, что он поверил в полную серьёзность их намерений.
- Вы что, на самом деле собираетесь меня пришить?
- А что, у нас есть выбор? - осведомился Александр. – Тебя не трогать, так ты не оставишь меня в покое. У меня выбора нет. Всё, пошли в машину.
И он стал толкать главаря в дверь.
- Чё так сразу сгоряча, - заволновался Рисованный, - давай договоримся.
Павел и Александр переглянулись.
- Говори, если есть, что сказать.
- Ты не трогаешь меня, я отстану от  тебя. Работай. Я всем в округе скажу, что ты подо мной. И тебя ни одна сука не тронет. Идёт?
Александр с Павлом снова переглянулись.
- А кто ему машину вернёт? – напомнил  Павел.
- Да ладно, - скривился Рисованный, - видел я эту машину. Этот драндулет и сам скоро развалился бы. Завтра будет у него другая «копейка».
- Если так, то можем договориться. Но учти: вздумаешь шутить со мной  - пожалеешь. У нас есть свои уши. Не зря мы засаду на твоих корешей устроили. К тому же в милиции обо всём знают. Я думаю, что ты осведомлен о наших друзьях. Ну и последнее: не дай Бог тебе попытаться отомстить мне. Весь блатной мир в городе узнает, как ты облажался. Я найду способ донести эту информацию. Тебя же свои со свету сживут. Надеюсь, ты всё понял? – Александр упёрся взглядом в Рисованного.
Тот молча боднул головой, словно поверженный бык, в знак согласия. Павел развязал ему руки. Рисованный встал и  тут же  кулаком заехал в лицо Васе.
- Стой, ты что, ошалел? – Александр поднял  ружьё. – Он здесь не при чём, мы тебя и так бы нашли. Пацана не трожь.
- Вон отсюда, - заорал Рисованный на Васю, - чтобы морды твоей я здесь не видел! Потом разберусь с тобой!
- Так, где мои мужики? Если вы их прикончили – где они? – Рисованный выглянул на улицу.
 - Сейчас мы их достанем из багажника. Можешь забирать.
- У, суки, развели. И я, дурак, купился, - проскрипел зубами бандит.
Хмурые бандиты,  кряхтя,   вылезли из багажника. Увидев своего босса, они потупили взоры.
- Идиоты, идите в дом! Козлы, уроды, я не знаю, что с вами сделаю!  – заорал на них тот.
- Ну что, мы поехали, - Павел завёл автомобиль, - наш уговор, я так понимаю, остаётся в силе?
Рэкетир, ничего не говоря, пошёл в дом.
- Как считаешь, он не передумает? –  спросил Павел по дороге к дому.
- Мне  кажется, нет. Теперь у него действительно нет выбора. Спасибо тебе, Паша, за поддержку. Если бы не ты, не знал, что и делать, - Александр положил ему руку на плечо.
- Да ладно тебе, как иначе могло быть.
Александр не успел снять обувь в прихожей, как туда вошла Гала:
- Что так рано? Случилось что?
- И да,  и нет. Можно сказать, что всё в порядке. Завтра, точнее, сегодня уже будет ясно.
- Саша, не говори загадками. Что там у вас?
Александр пересказал ей ночную историю. Следующий день прошёл спокойно. А к вечеру  к нему в кабинет зашёл  какой-то небритый молодой парень:
- Ты здесь начальник, что ли?
- Я, что ли, - ответил Александр.
- Вот ключи, - парень бросил на стол  ключи, - Рисованный велел тебе тачку отдать. Документы в машине, завтра  приедешь в ГАИ и переоформишь тачку.
Александр вышел на улицу. Эта «копейка» была в лучшем состоянии, чем та, которую разбили. Он остался доволен машиной. Когда он  вывел Галу на балкон и показал машину, она сразу не поверила. Лишь когда он сел за руль и показал ей документы, она восхищённо покачала головой.  Больше его никто не беспокоил. Александр стал спокойно работать.
    Через  несколько  лет  Александр уже твёрдо стоял на ногах: свой офис, личный автомобиль, твёрдая репутация. Фирма занималась как ремонтом,  так и торговлей стройматериалами.  Шло всё хорошо, но потом у них вышел первый серьёзный просчёт. Они заключили договор с московской фирмой на поставку стройматериалов, перечислили  деньги, но товар не поступил.  Как оказалось, фирма была подставной,  оформленной по фиктивным документам, и деньги он вернуть не смог. Пришлось снова лезть в долги,  крутиться день и ночь, чтобы не прогореть.
   Он не забывал и Аню с Юлей. Гала по праздникам часто зазывала их в гости. Одно беспокоило Александра: от Севы не было вестей вот уже почти четыре года
-  Знаешь, Саша,  я его не ищу, - устало ответила  Аня на его вопрос, - это он должен подумать о дочери: как она растёт, что ей надо.
- Что, он даже и не писал?
- Да нет, сразу было несколько писем, денег немного прислал. А  потом исчез.
- Вот и мне ни одного ответа не прислал, - вздохнул Александр. – Я ему пять или шесть писем отправил. Ума не приложу: что с ним случилось?
- Что могло  случиться? Я думаю, ты сам понимаешь. Он скатился.
- Да не может быть, Сева  не такой.
- Ох, Саша, я его лучше знаю.
- А Юлька как, вспоминает его?
- Конечно, как-никак, отец. Да он её любил. Когда жил с нами, всё баловал. Плачет иногда.
    Через полгода после этого разговора судьба преподнесла Александру приятный сюрприз. Вечером на своём автомобиле он заехал в универмаг за продуктами. С увесистыми сумками в руках  вышел из магазина и не спеша  упаковывал их в багажник. В темноте мимо него  прошёл мужчина бомжеватого вида, с чёрным полиэтиленовым пакетом в руке. Его
плащ скорее напоминал лохмотья, брюки даже в темноте блестели от слоя грязи. Он ходил и заглядывал в урны в поисках пустых бутылок. Александр остановился и стал следить за ним.
« Как же люди так опускаются, - мелькнула у него мысль, - почему?» Ему стало жалко этого бомжа,  и он окликнул его:
- Эй, вы, подойдите сюда! Не бойтесь, возьмите немного денег.
Тот немедленно направился к Александру, который  достал из кошелька и протянул деньги.  Мужчина невнятно буркнул нечто, похожее на спасибо, и собрался было уходить. Но что-то в нём показалось Александру до боли знакомым. Он остановил уходившего:
- Погодите, погодите немного.
Отъезжавший со стоянки автомобиль осветил лицо мужчины. Александр остолбенел: перед ним стоял Сева. Да, грязный, небритый и постаревший, но это был он.
- Сева, ты?  Как,  ты здесь?  - только и смог удивлённо произнести Александр. Сева на миг смутился и повернулся, чтобы  уйти, но Александр его удержал:
- Стой! Куда ты, я  же тебя столько лет не видел, от тебя ни слуху  ни духу.  А здесь ты сам, собственной персоной.
- Да что там говорить, ты же видишь в каком я виде, о чём ещё говорить, - понуро ответил Сева.
- Сева, дорогой, что мне за дело да твоего вида.  Ты не представляешь,  как  я рад тебя видеть живым и здоровым. Я ведь и письма тебе писал, и звонил, а мне ни ответа,  ни привета. Я уже Бог весть, что думал. Я, честно говоря, втайне решил, что тебя уже нет на этом свете.  Всё, поехали ко мне.  Гала тоже страшно рада будет тебя увидеть.
- Нет, я не могу в таком виде, - снова повторил Сева, - мне стыдно, понимаешь.
- Какое стыдно, я тебя почти пять лет не видел. А, ну, давай в машину.
Сева послушно сел на заднее сиденье.
- Да выбрось ты этот чёртов пакет, - Александр решительно швырнул в урну пакет с бутылками, - поехали домой. Ты не представляешь, как мы будем рады. Как ты жил всё это время, где пропадал? Рассказывай.
- А что рассказывать? – Сева повернул голову, глядя на проносящиеся автомобили. – Как приехал домой, то понял, что из моей затеи ничего хорошего не будет. С родителями в двухкомнатной квартире ещё брат с семьёй жил. Представляешь, каково всем там вместе. Сразу на работу устроился, но платили  мало. Решил уйти в частную контору, но  проработал недолго. За пьянку выперли. Ушёл в другое место. Но и там проработал недолго. Одним словом, так и кочевал с места на место. Письма твои получил, конечно. Но стыдно было писать о своих злоключениях. Да и  водка мешала, запивал  часто. С братом стали ссориться. Потом отец умер. Мать и попросила меня, чтобы я к Ане уехал и попросился, помирился с ней. Она видела, что мы с братом можем до крайности дойти. Я сделал вид, что согласился. Думал, приеду в город, найду работу, сниму квартиру, тогда и посмотрю. По дороге в поезде выпили с мужиками. После чего  меня обокрали, несли все документы, деньги. Вот приехал в город без ничего. Куда деваться?
- Что же ты сразу мне не позвонил, а? Ты же знал, что ближе тебя и Павла у меня друзей не было? – Александр не удержался от возгласа удивления.
- Да говорю тебе, стыдно мне было, - Сева отрешённо махнул рукой. – На вокзале с местными бомжами познакомился. К ним прибился, и так вот всё пошло.
- Давно ты здесь?
- Да нет,  меньше, чем полгода. А ты, вижу, хорошо живёшь. Машина какая, да и сам  тоже неплохо выглядишь.
- Пахал, как папа Карло, дружище. Вот поэтому что-то имею. Да ладно, об этом потом.
У нас ещё будет время.
    Когда Гала открыла дверь, то от удивления замерла в пороге.
- Что же ты гостей не пускаешь, - подтолкнул Александр Севу, - так, Гала, накрывай на стол. А Сева первым делом в ванную, помоешься, переоденешься. За столом всё обсудим.
- Саша, где ты его нашёл? – Гала была в шоке от вида Севы.
- Он тебе всё сам расскажет.
Чистый и приодевшийся Сева выглядел совсем неплохо,  хотя был немного не в себе от того, что перед лучшими друзьями предстал  в самом неприглядном виде. Вкратце он рассказал и Гале о своих злоключениях.
- Нет, нет, всё, теперь я точно завязал, - отвёл он руку Александра, когда тот хотел налить ему рюмку водки.  – Когда остался на улице, то только тогда понял, как  опустился и всё потерял
Поэтому,   больше до конца дней ни грамма в рот. Ведь ты молодец, не стал с молодых лет это дело употреблять.
- Это всё Гала, она мой ангел-хранитель, - улыбнулся Александр и обнял жену,-
послушай, Сева, а давай ко мне на фирму.  Я же тебя знаю не первый день, пойдёшь ко мне, войдёшь в курс дела. Мне как раз нужен толковый и проверенный заместитель. Если к Ане не хочешь  сразу идти, то квартирку тебе снимем. Аня, кстати, так замуж и не вышла. Юлька  по тебе так скучает, ждёт папку. Я только вчера у них был.
Сева замолчал, подумал немного и ответил:
- Нет, Саша, заместителем к тебе я не пойду. Как людям в глаза смотреть буду: пришёл, скажут, старый друг шефа, выскочка, и сразу в замы.  Авторитета никакого не будет. Давай-ка я пойду в любую твою бригаду простым рабочим.  Если смогу показать свою работу,  достоин
буду продвижения, то тогда можно будет подумать и о твоём предложении.
Александр вместо ответа крепко пожал ему руку.  Они ещё долго сидели за столом и вспоминали и студенческие годы, и первые шаги в этом городе. Александр рассказывал о своём становлении, смотрели фотографии.
Утром он отвёз Севу на объект и представил мастеру. По просьбе Севы он не стал говорить, что это его  старый друг. Он коротко представил мастеру:
- Александр  Николаевич, это мой  знакомый Дергачёв. Возьмите в бригаду с испытательным сроком на месяц. А там посмотрим.
Сева не захотел их стеснять, и Александр снял  для него квартиру. Также они решили пока ничего не говорить Ане и Юле. Через месяц Сева самостоятельно оплатил за квартиру и поехал в школу к дочери. Александр подвёз его к школе.
- Что, Юлю узнаешь? – улыбнулся он.
- Обижаешь, Саша,  я её в любой толпе узнаю. Понятно, что подросла. Но для меня это не важно. Если бы ты знал, как я по ней скучал.
Из школы вывалила толпа детей. Сева, лихорадочно перебирая прутья забора, всматривался в лица проносящихся мимо детей.
- Юлька! – закричал он взволнованно.
От толпы отделилась  стройная  светловолосая девочка. Несколько мгновений она всматривалась в незнакомого человека, позвавшего её по имени. И тут же с воплем сорвалась с места:
- Папа, папочка! Ты приехал! Ты приехал!
Она кинулась к Севе на шею и повисла,  не отпуская рук. Так они простояли минуту или две.
Александр отвернулся: он постеснялся показать Севе  своих слёз радости. Сева привёл дочь к машине и посадил рядом с собой:
- Это тебе, Юленька, мой подарок.
Он протянул коробку. Юля, даже не открывая  её, спросила:
- Папа, где ты был? Почему ты мне не писал? Ты навсегда приехал?
В её глазах читалась тревога.
- Навсегда, милая, навсегда. Я больше от тебя не уеду.
 И они снова обнялись.
- Папа, поехали домой, мама тоже обрадуется.
- Не говори пока маме ничего, - Сева погладил Юлю по волосам, - я немного обживусь и
тогда сам поговорю с мамой. Хорошо?
Немного помедлив,  Юля кивнула головой.
Но долго Юля продержаться не смогла. Спустя несколько дней к  Александру  в офис вошла Аня. Она присела на краешек стула:
- Что за  игру в партизаны вы  устроили?
- Извини, Сева меня попросил пока молчать. Я не смог отказать, - смутился Александр.
Они поехали на объект, где Сева работал уже   в качестве мастера.
Когда Александр с Аней подошли к  нему, он  давал какие-то указания двум рабочим. Аня подождала немного и тихо сказала:
- Здравствуй.
Сева обернулся. Некоторое время он пристально смотрел на Аню, подошёл и обнял её:
- Прости меня, прости за всё, если сможешь.
Аня расплакалась. Александр оставил их одних. К вечеру Сева принёс ему ключи от квартиры:
- Всё, Саша. Аня просила вернуться. Спасибо тебе за всё. Если бы не ты… - голос его дрогнул.
- Сева, дружище, как я рад, что у вас теперь одна семья, - Александр обнял друга.
Вечером семья Дергачёвых пришла к ним в гости. Они засиделись допоздна, вспоминая весёлые студенческие годы.
А ещё через два месяца  Александр представил коллективу своего нового заместителя. Сева смог доказать, что он может работать. В коллективе его уважали.





ГЛАВА 6
ПУСТЬ ВЬЮГИ БУШУЮТ, ДОЖДИ ПУСТЬ ИДУТ,
                ТУЧИ В НЕБЕ ЗАВИСНУТ СВИНЦОВО,
                Я ЗНАЮ, ДРУЗЬЯ НА ПОМОЩЬ ПРИДУТ,
                ДРУЗЬЯ ДЛЯ МЕНЯ ЭТО ЛУЧШЕЕ СЛОВО.

   
Ближе к вечеру Александр пошёл сгрести сено, которое  накосил вчера для коз. С работой  управился быстро.  Затем кликнул Дона, чтобы тот подогнал животных к дому.  Дон тут же кинулся выполнять команду.  Очень смышлёный пёс,  не зря он ему сразу понравился. А щенка ему подарил Павел на день рожденья.  Он позвонил Александру, поздравил его и сказал, что за подарком тот  должен приехать лично. Александр целый день гадал, что же там такое Паша задумал. А Павел повёз его к другу, и к ним  вынесли целый выводок щенков восточно¬европейской овчарки.  Они были ещё маленькие, только недавно начали бегать. Все щенки ползали вокруг, скулили без матери,  и только  этот сидел и гордо смотрел по сторонам.  А когда Александр хотел его взять, даже пытался тявкнуть.
- Какой представительный и независимый, - засмеялся Александр, - совсем  как какой-нибудь испанский дон.  Я его возьму, тем более кобелёк. Вот и назову тебя Доном.
Дон очень легко поддавался обучению и скоро вырос в крепкого, хорошо сложенного и умного пса. Александра он полюбил беззаветно и страшно радовался каждому его приходу домой.
    Когда уже стемнело, Александр пошёл в храм на вечернюю молитву.  В храме стояла та же торжественная тишина и спокойствие.  Он зажёг свечу, перекрестился и начал читать молитву. Эту церемонию он не отменял, ни при каких обстоятельствах.  Так его научили,  и он знал, что это нужно, нужно для неё, для спасения души…
    Они с Севой  хорошо сработались. Уже  через  три года, после того, как  тот вернулся,  Александр  имел филиалы своей компании чуть ли не  в десятке городов. Их офис расширился, они стали солидной компанией. Александр с Галой купили хорошую квартиру:  новую, просторную, в центре города.
- Знаешь, Саша, тяжело покидать её. Столько лет здесь прожито, - грустно проговорила Гала, сидя на последних  оставшихся  баулах в старой квартире.
- Ладно тебе, - Александр потянулся, - зато у нас там просторно, красиво. У  детей свои комнаты. И до школы тебе десять минут, если пешком. Вот только устал я.
- Конечно, столько лет без отдыха. Всё, тебе пора отдохнуть. Тем более, есть на кого дела оставить.
- А что, давай махнём куда-нибудь, - загорелся Александр, - Павла с Вероникой соблазним. И все вместе. Я как представил, так сразу и захотелось на отдых.
- Вот завтра и позвони Павлу, - поддержала Гала.
- А что, и позвоню, - отозвался он.
Новоселье отметили своим узким кругом. За столом Александр  предложил Павлу:
- Паша, как ты смотришь на то, чтобы отдохнуть?
- Это  смотря где, - Павел вопросительно посмотрел на него.
- Давай и решим. Ведь мы никуда вместе так и не ездили никогда. Я за эти годы здорово подустал. Сева,  возражать не будешь, если ты останешься за главного?
- А что, я давно мечтал стать боссом , - засмеялся Сева.
- А наши женщины что скажут? – Павел повернулся к Веронике.
- Мы не возражаем, - переглянулись они с Галой.
-Будем считать, что решение принято. Осталось решить: куда поедем?
- На море, - предложил Павел.
- Нет, я не могу целый день лежать и жариться на солнце. Нужно что-то интересное, какая-то культурная программа, - возразила Вероника.
- В принципе, я с ней согласен, - Александр поддержал Веронику, - хотя отдыхать в любом случае хорошо. Давайте убьём двух зайцев: и на море съездим, что-то оригинальное найдём.
- Как это совместить? – полюбопытствовала Гала.
- Я попрошу в турфирме, чтобы они предусмотрели такую возможность. Можно ведь полежать, позагорать, а потом  махнуть к горам. Побродить, посмотреть достопримечательности.
- Хорошая идея, - Павел поднял рюмку. – Итак, за предстоящий долгожданный отдых! Ура!
Тогда Александр не мог  предположить,  какие испытания готовит ему эта поездка. Но сказано – сделано.  Утром он позвонил в туристическую фирму и поинтересовался, где можно отдохнуть таким образом. Оказалось, что это не составляет никакого труда. Им предложили двухнедельный отдых: одна неделя на   море, другая будет занята посещениями достопримечательностей и экскурсиями в горы.  Александр уладил  все формальности,  и отлёт был назначен на середину июля. Дети радовались. Да и взрослые были в предвкушении отдыха.
   - Папа, папа, смотри, облака под нами! Смотри, как красиво, - радовалась Ирина. Она  впервые летела на самолёте. Александр снисходительно улыбался. Сашка с Алексеем играли в шашки. Павел читал газеты. А Вероника с Галой обсуждали что-то своё. Перелёт прошёл нормально. Вскоре оба семейства плюхались в морской воде и загорали.
- Хорошо, - жмурясь, потягивался Павел, - хорошо, что ты нас вытащил. А то я в операционной никогда в жизни точно не загорю.
- А ты иди ко мне на какую-нибудь стройку. Там быстро загоришь, - засмеялся Александр.
- Ну,  уж нет, я свою профессию не променяю на другую.
Расположились они в уютных домиках, рядом с морем, до которого  было всего метров пятьсот. Время пролетело быстро. Правда, последний день на море вышел смазанным: начался шторм, похолодало. И купаться никто не полез. На следующий день автобусом  они поехали к горам. Там  их ждали туристические маршруты и экскурсии. Вероника с нетерпением ждала этого.
- Понимаешь, Саша, она же романтик. Ей давай эдакое, что-то в духе Высоцкого. Вот её и тянет куда-то. А мне терпи, - притворяясь, жаловался Павел.
- Ладно тебе. Мне кажется, тут всем понравится, - возразила Вероника.
В первый день их сводили в карстовые пещеры. Там было очень красиво. Дети
не сводили глаз с огромных застывших сосулек. Под сводами пещер разносились гулкие голоса. Экскурсия всем понравилась.
   На следующий день они вышли на  пеший туристический маршрут. К обеду  поднялись на горное плато. Оттуда открывался потрясающий вид.
- Какая красота! – вдохновенно произнесла  Гала. – Кажется, здесь и осталась бы.
- Точно, если хоть раз здесь побываешь, снова хочется сюда вернуться, - подтвердила Вероника. – Пойду,  пройдусь.
- Не ходи далеко, - Павел устало присел возле большого камня, - вдруг какие дикие звери. Кто тебя выручать будет.
- Паша, какие здесь звери, - Александр сбросил рюкзак, - я,  пожалуй,  составлю Веронике компанию. И ты бояться не будешь.
Он догнал Веронику,  и они пошли вперёд.
- Саша, смотри,  сколько здесь цветов! Ты их знаешь? – Вероника  присела возле ярких маленьких цветов.
- В горах всё красиво, - Александр остановился рядом.
- Знаешь, я здесь сразу вспоминаю Высоцкого. Сколько у него песен о горах, сколько он им посвятил. И даже про горные цветы он пел. Когда-нибудь и я напишу такую песню, - мечтательно-тихим голосом сказала Вероника. – Пойдём в ту сторону.
Она  почему-то пошла в сторону, противоположную той, что они шли.
- Конечно, напишешь, - Александр пошёл дальше за ней.
Они остановились недалеко от ущелья, терявшегося где-то вдали.  Оно казалось бесконечным. Горы скрывались в белых облаках, за ними белела снежная шапка. Чистый воздух пьянил, взывал к чему-то высокому. В душе смешивались разные чувства: от  жалостливо-щемящих до возвышенно-поэтических. Величие гор поражало воображение.  Вероника пошла вдоль ущелья. Александр повернулся, осматривая окрестный пейзаж. Вдруг до него донёсся приглушенный вскрик Вероники. Он повернулся: она исчезла. Александр бросился к тому месту, где она шла несколько мгновений назад. Он бежал слишком быстро. Поэтому поздно заметил провал, зиявший в траве. К тому же, густая трава закрывала провал почти полностью. Уже сваливаясь в него, он пытался руками зацепиться за края, но руки схватили лишь траву и комья земли. Александр полетел вниз…
    Очнулся он от боли в правом боку. Да ещё болела правая нога в районе лодыжки. Он попытался встать. Ему это удалось. Александр взглянул вверх. Свет почти не достигал сюда. Он стал ощупывать вокруг себя.
« Стоп, где же Вероника?» - его сразу пронзила эта мысль. Ведь он же бросился за ней. Не обращая внимания на боль, Александр  привстал.
- Вероника, ты где? – крикнул он.
Ему никто не ответил. Тогда Александр стал на ощупь искать сначала вправо, затем влево. Справа от него шёл небольшой уклон. Скорее всего,  по нему он и скатился. Если бы он упал прямо сюда, где лежит, то непременно  разбился бы. Александр спустился ниже. В этот момент его рука наткнулась на что-то мягкое. Это была Вероника. Александр приложил  ухо к груди. Сердце билось. Вероника дышала, но как-то неровно, с перебоями. Она была без сознания.
« Слава богу, жива! Как теперь отсюда выбраться? Наверное, надо подождать, пока придут на помощь» - эта мысль его обнадёжила. В самом деле, они ведь ушли недалеко. Их сейчас начнут искать. А сколько же он был без сознания? Александр прислушался. Стояла полнейшая тишина.
- Помогите, эй, мы здесь! – стал кричать он. Но никто не отзывался.  Он пробовал кричать ещё через разные промежутки времени, но тщётно. Надо что-то делать. Но куда идти, как? Ведь он совершенно ничего не видит, не может сориентироваться.
В это время слабо застонала Вероника. Александр бросился к ней.
- Вероничка, как ты, как ты себя чувствуешь?
- Саша, где мы? Что случилось, - голос её был слабым.
- Ты провалилась куда-то. Я побежал за тобой и тоже попал сюда. А как давно мы здесь – не знаю,  - с грустью заключил Александр. – Ты лучше мне скажи: как ты? Встать сможешь?
- Не знаю, всё болит. Руки шевелятся, ноги чувствую. Но всё болит, -  ответила она.
- Ушиблась сильно. Ничего, не волнуйся, выберемся.
- А  где все наши? Почему нас никто не ищет?
- Наверное, они не знают, что мы здесь. Я пробовал звать на помощь, но безрезультатно. Надо пробовать искать выход.
- Помоги мне сесть, - попросила  Вероника. – Ой, как больно, - закричала она, когда Александр стал ей помогать. Но всё-таки  она  сумела сесть.
Александр стал думать. В какую сторону им пытаться продвигаться?
- Саша, что будем делать?
- Не знаю, - констатировал он, - в темноте невозможно сориентироваться.
- Ты знаешь, а у меня есть спички, - Вероника потрясла коробком спичек, - почти полный.
- Откуда они у тебя? – удивился Александр.
- Я же знаю, что Паша любит забывать разные мелочи. Я думала, что где-нибудь будем костёр разжигать. Вот и взяла на всякий случай.
- Молодчина, - обрадовался Александр, - давай сюда. Сейчас мы осмотримся.
Свет спички выхватил из темноты  контуры уклона справа от них, а слева и сзади   вырисовывались скальные породы. И лишь впереди  чернела пустота. Пещера или провал, в котором они находились,  по размеру был вроде  большой комнаты, размером  около шести метров. Александр посветил вверх. Но света спички не хватило, чтобы определить расстояние до потолка.
- Что ж, - сказал Александр, - мы израсходовали две спички. И у нас только один путь. Выбирать нам не из чего. Главное, чтобы он оказался коротким. Ну, что, милая, давай будем пробовать двигаться.
Это дело оказалось нелёгким. Вероника  идти не могла.
- Так, держись за меня. Давай на плечи, - распорядился Александр.
- Саша, ну как ты меня потащишь. Ты, наверняка, сам ушибся, - Вероника произнесла эти слова, едва не плача.
- Со мной всё в порядке. У меня ничего не болит. Я успел задержаться и съехал мягко. Всё, возражения не принимаются.
Он взвалил Веронику и, сжав зубы, медленно стал продвигаться. Сделав с десяток шагов, он остановился. Нужно проверить, вдруг их там ждёт очередная ловушка. Тоннель вёл их дальше. Создавалось впечатление, что он прорыт здесь искусственно, что это не творение природы. Сделав ещё несколько таких остановок, Александр увидел, что впереди забрезжил слабый свет. Неужели спасены? Ещё крепче сжав зубы,  он двинулся дальше. Спустя какое-то время они выбрались наружу. Тоннель выходил на склон ущелья. Вероника попросила:
- Саша, оставь меня. Посмотри, куда нам дальше.
Александр  осторожно выбрался наружу. Уже стало смеркаться. Значит, они провели в пещере не менее пяти-шести часов. Склон, на который вывел их тоннель, оказался крутым. Двигаться по нему было проблематично. Александр посмотрел вверх. До спасительного места было около тридцати метров сложнопроходимого склона. Александр в бессилии опустил руки. Без снаряжения идти опасно. Да и снаряжение ему  вряд ли пригодилось. Ведь он  не умел им пользоваться. Надежды, что кто-то придёт им на помощь, было мало. Остаётся надеяться на свои силы.
- Что там, Саша? – Вероника встретила его вопросительным взглядом своих живых карих глаз.
- Всё хорошо, - успокоил её Александр, - там можно пробраться наверх и вызвать помощь. Всё будет хорошо.
- Слава богу, - облегчённо выдохнула Вероника, - а то я подумала, что нам отсюда не выбраться. Спасибо тебе, Саша.
-Да брось ты меня благодарить. Я тоже виноват. Отпустил тебя, вот и вышло. Ладно, придётся ночевать здесь. Темнеет уже. В темноте лезть опасно. Давай пристроимся на ночлег.
Он осторожно выбрался из тоннеля и нарвал  сухой травы, чтобы было хоть немного теплее лежать. На Веронике была лёгкая куртка. Он был в одной рубашке. Ночь же обещала быть прохладной.
- Саша, как ты думаешь, нас ищут? Ведь ночь уже, - Вероника прижалась к нему.
- Конечно. Павел не успокоится. Все за нас переживают. Может, ночью нас и не ищут, но утром все обязательно будут здесь. Всё будет хорошо, - успокоил он её.
- Саша, а ты в детстве,  о чём мечтал? – снова спросила Вероника.
- Даже и не помню, - он помолчал. – По-моему, я хотел клоуном стать. К нам цирк приезжал. Мне так клоун понравился. Я решил, когда вырасту, то стану клоуном. Когда немного подрос, то хотел разведчиком быть. А вот строителем быть не собирался. А ты кем хотела стать?
- Я хотела быть волшебницей, чтобы помогать всем людям. Чтобы никто не болел, все были счастливы. Потом я мечтала о путешествиях в разные страны. Читала много, книги очень любила. И теперь люблю. Поэтому  пошла учить библиотечное дело. Тебе не холодно?
- Да нет, всё нормально, перекантуемся. А ты как себя чувствуешь?
- Вроде терпимо. Вот только болит очень всё.
- Ушибы сильные. Ничего,  только выберемся, Павел тебя мигом на ноги поставит. Главное теперь – до утра  продержаться. Ты ко мне спиной теснее прижимайся, теплее будет.
Они  прижались друг к другу и постарались теснее забиться в уголок. Александр прикрыл глаза. Теперь, когда он немного расслабился, почувствовал, как пульсирует боль в ноге. Как он сможет завтра выбраться отсюда с повреждённой ногой? Сон не шел к нему, несмотря на усталость. Вероника притихла, но и она не спала.
- Саша, ты спишь? – она подала голос.
- Нет.
- А ты точно сможешь выбраться наверх?
- Конечно, не волнуйся. Там совсем чуть-чуть. Я справлюсь.
- Хорошо, - она тихо вздохнула. – Пить хочется.
-Потерпи. Всё будет хорошо, - в который раз повторил Александр, - попытайся уснуть. Тебе надо хоть немного отдохнуть.
- Я постараюсь.
Хотя уснуть было непросто. Стало прохладнее. Александр снова закрыл глаза, стараясь задремать. В голову лезли разные мысли. Но ему всё же удалось немного уснуть. Проснулся он от шевеления Вероники. Она замёрзла и растирала себе ноги, чтобы хоть немного согреться. Александр тоже почувствовал, что закоченел. Он встал и повернулся к Веронике:
- Давай-ка я тебя разогрею ноги. У меня сил  больше, да и  сам немного согреюсь.
Энергичными движениями он стал растирать ей ноги,  руки.
- Ой, Саша, не так сильно, - Вероника вскрикнула от боли.
- Извини, извини, я не хотел, - он сразу же убрал руки.
- Нет, это ты прости меня, что из-за меня мы влипли.
- Ладно, прорвёмся.
Он  сел на своё место, но сон уже не шёл. Вероника тоже не спала. До рассвета они больше так и не уснули. С первыми лучами солнца Александр осторожно выбрался к краю тоннеля. Он стал просматривать маршрут своего возможного продвижения. Справа от него был небольшой уступ, но  выше,  на расстоянии двух метров, вцепиться было не во что.  Придётся смещаться ещё правее, искать  что-то подходящее. Он посмотрел вниз. Внутри похолодело. Вчера он не обратил внимания на глубину ущелья. Оно казалось бездонным, настолько далеко вниз уходили его крутые склоны. Да, такого он и в страшном сне представить себе не мог.
- Вероника, ты оставайся на месте. Никуда не двигайся, хорошо? – он оглянулся на неё. Вероника съёжилась в углу. Она слабо кивнула в знак согласия:
- Куда я двинусь. Я ведь и так не могу двигаться, сижу здесь, как кустик, - попыталась пошутить она.
- Ну и ладно. Всё, я пошёл.
- Удачи тебе и будь осторожен.
- Я постараюсь.
« А вот удача мне не помешает, - подумал он». Александр приподнялся и ступил ногой на небольшой уступ. Нога едва поместилась на нём. Руками он вцепился в скалистый выступ. Осмотревшись,  он потихоньку переставил ногу в выемку между двумя камнями. Так, сантиметр за сантиметром, шаг за шагом, он стал пробираться наверх. Через какое-то время ему даже показалось, что не всё так и страшно, оказывается,  он тоже может идти в горы. Но в следующее мгновение Александр забыл об этой мысли. Уступ под его ногой хрустнул,  и левая нога повисла в воздухе. Побелевшими пальцами он изо всех вил вцепился в скалу. А весь упор пришёлся на  вывихнутую правую ногу, которая и без того опухла. Он взвыл от боли и еле удержался, чтобы не сорваться в пропасть. Как он не сорвался, осталось для него загадкой. То ли это было провидение, то ли чудо, то ли ещё что-то. Несколько минут он стоял,  прижавшись к скале в холодном поту. Сердце учащённо билось, руки дрожали, пот застилал глаза.  Успокоившись и собравшись с силами,  он упрямо стал двигаться дальше. На правую ногу он ступал через силу. Пот заливал глаза, но вытереть его он боялся. Александру уже казалось, что оторви  он  руки от спасительных скал, то непременно сорвётся вниз. В этот момент время для него исчезло. Оно стало сплошным липким комком, стоявшим перед глазами. «Только не смотреть вниз, только не смотреть вниз, - твердил он как в заклинании». Дрожащей ногой  нащупывал себе дорогу, попеременно переставляя руки. Все его внимание было сосредоточено лишь на том, чтобы найти место, куда можно ступить.
 Когда его руки нащупали траву на краю ущелья, то он сразу даже и не поверил, что выбрался. С трудом перевалившись через край, он упал на спину. Какое-то время он лежал, приходя в себя. Наконец он вытер пот и сел. Вокруг было тихо, солнце поднялось и становилось даже жарко. Всё, надо идти звать на помощь. Еле приступая на правую ногу, он пошёл туда, откуда они вчера шли с Вероникой. Не успел он сделать и десятка шагов, как из-за холма появилось несколько человек. Увидев Александра, они изо всех сил бросились к нему. Александр остановился, сразу обмяк и сел. Это были Павел, их вчерашний проводник и ещё два незнакомца.
- Ты жив, жив! Слава богу. Где Вероника, Саша, где она? Что с ней? Она жива? – Павел засыпал его вопросами. Он тряс Александра, а глаза его лихорадочно бегали вокруг, словно пытались отыскать Веронику.
- Жива она, жива, Паша. С ней всё в порядке. Она в пещере, нужно её вытащить, - Александр опёрся об  него и встал.
- Какой пещере? – недоуменно уставился на него один из пришедших с Павлом людей. Очевидно, это был спасатель.
- Вероника вчера провалилась в яму. Я бросился за ней и тоже провалился. А там есть пещера. Вверх нам было не подняться. Оттуда мы смогли выйти только вон туда.
Александр указал еле заметное отверстие тоннеля.
- Вы поднялись оттуда без снаряжения? – спросил проводник.
Александр кивнул. Тот ещё раз посмотрел вниз, удивлённо присвистнул и покачал головой.
- Так,  где Вероника? – переспросил Павел.
- Я думаю, проще будет поднять её через тот самый провал, - Александр повернулся и пошёл  туда, где они вчера гуляли с Вероникой. – Верёвка есть?
- Есть всё, за это не волнуйтесь, - успокоил его один из спасателей.
- Саша, что с ногой? – Павел обратил внимание, как он идёт.
- Вывихнул, наверное. Вероника тоже ушиблась, но так вроде бы ничего. А вы что, нас не искали вчера?
- Как не искали. Где-то через полчасика мы стали вас звать, а никто не откликается,- Павел шёл рядом, стараясь, чтобы Александр опирался об него, - Мы бросились туда, где вы пошли, там никого. Бегали, кричали. И провала никакого не видели. Мы до вечера обшаривали все окрестности. Я уж,  грешным делом,  подумал, что вы, прости меня, в ущелье сорвались случайно.  Как  стемнело, отложили поиски до сегодняшнего утра. Утром спасателей вызвали. Вас ищут по всему этому району. Гала места себе не находит.
- Вот, где-то здесь, - Александр стал внимательно присматриваться, -  где-то здесь мы провалились. Да, вот оно, то место.
Он указал незаметный провал.
- Чудеса, - присел проводник  возле провала, - откуда он здесь. Мы вчера здесь недалеко были, ничего не заметили. Хотя, может и ничего  удивительного. Мы ведь искали в этом месте, когда уже темнело.  Ладно, давайте верёвку, я полезу.
Он вытащил фонарь, закрепил его на лбу, закрепил верёвку. Спасатели спустили его вниз. Все напряжённо стали ждать. Вскоре снизу дёрнули за верёвку. Спасатели с Павлом дружно потянули верёвку. Спустя несколько минут  Вероника, всхлипывая, обнимала  Павла.
- Как ты, где болит? – Павел ощупывал её руки, ноги. – Говори, милая, что у тебя болит. Тебе немедленно надо в больницу.
- Ничего, Паша, пройдёт. Саша молодец. Если бы не он, я пропала.
Спасатели связались с машиной. Когда они спустились в посёлок, все, кто был задействован в поиске, вернулись обратно. Гала подбежала и повисла на Александре:
- Ты жив, Сашенька, ты жив! Это ужасно. Ты не представляешь, что мы передумали.
За ней прибежали дети. Все обступили его с Вероникой. Кто всхлипывал, кто смеялся. Эмоции били через край.
- Ну,  всё, хватит, - распорядился Павел, - им нужно в больницу. Нужно осмотреть их, сделать рентген. Саша, давай в машину.
У Александра действительно оказалась вывихнута нога,  и обнаружили трещину в ребре. У Вероники  были лишь сильные ушибы и растяжение связок.
- Вас ангел-хранитель спасал, - Павел присел возле Александра. Он отказался от  госпитализации.  – Повреждения самые минимальные. Походишь немного с тросточкой и всё. Спасибо тебе, Саша, за Веронику.
Веронику оставили в больнице на пару-тройку дней. Они все  вместе уехали  спустя пять дней после этого происшествия. Сева был в курсе происходящих событий, но и он поволновался, звонил Александру чуть ли не каждый день.
      Всё это потихоньку забылось. И сообща вспоминали,  посмеиваясь. А Александр как-то обнаружил у себя прибавление седых волос на висках. Жизнь вошла в привычный рабочий ритм. Дети росли, требовали к себе внимания. Сашка заканчивал школу. Нужно было думать о поступлении. На семейном совете он заявил:
- Буду поступать на инженерно-технический факультет.
Его решение одобрили. Сашка учился хорошо. Он успешно поступил, куда хотел. Когда он уехал учиться, Гала загрустила. Как-то Александр вернувшись с работы, застал её тихо сидевшую с Барсиком на руках на диване.
- Гала, что с тобой, ты заболела? – Александр сел рядом с ней.
- Не могу, мне так не хватает Сашки. Как он там, может,  голодает, покормить некому. Не звонит уже два дня, - жалобно проговорила она.
- Нет, так нельзя, - Александр не выдержал, - ты своей опекой замучаешь любого. Он самостоятельный парень, взрослый. А ты хочешь возиться с ним, как с ребёнком. Хватит нагонять на себя хандру. Вставай, пойдём гулять.
Он тут же подхватил её на руки.
- Ты что, сумасшедший, опусти. Надорвёшься. Я тяжёлая.
- Да уж, такую тяжесть я готов носить.
Александр взял на поводок,  рвущегося на улицу  Дона,  и они втроём  пошли гулять. Ирина гуляла где-то с подругами. Так они привыкали к тому, что Сашка стал  жить новой, взрослой жизнью.
В следующем году их поджидали новые победы и новые проблемы. В августе 1998 года дефолт заставил Александра понервничать. Он потерял часть денег. Но солидный опыт, хорошо подобранный коллектив помогли его компании удержаться на плаву. Едва он успел оправиться от этого потрясения, как грянула новая беда.
    Погожим  октябрьским днём они с Севой  допоздна засиделись  в офисе. Нужно было разгрести те проблемы, что остались после августовского кризиса. Александр привык  взваливать на себя многое, что могли сделать подчинённые. Такой уж у него был характер: доверяй, но проверяй. И он перепроверял. Затрещал телефон.
- Саша, что-то Ирины нет дома? – Гала была не на шутку встревожена.
- Так что же ты беспокоишься, девушка школу заканчивает. Где-то у подружки засиделась. Лучше иди  погуляй с Доном, веселее будет.
-  Саша, я обзвонила всех подруг. Её ни у кого нет, - Гала почти кричала.
- Тихо, милая, не волнуйся. Может, у неё парень, какой, с ним гуляет, - Александр немного занервничал.
- Нет у неё никого, я у подруги самой лучшей, Лариски, спрашивала. Я не знаю, где её искать, - голос Галы дрожал.
- Всё, не психуй, я скоро буду.
Он отложил в сторону бумаги, выключил компьютер.
- Саш, что случилось? – Сева отодвинул документы.
- Гала волнуется. Ирки что-то давно нет дома. Время ещё не позднее. Может, где-то задержалась. Поеду домой, успокою её.
-  Я с тобой, - Сева стал одеваться.
Когда они вошли в квартиру, Гала ходила из угла в угол.
- Ну что ты так,- Александр обнял её, - найдётся  твоя пропажа, а ты волнуешься.
Гала только раскрыла рот, чтобы ответить, как зазвонил телефон.
- Вот видишь, она сама позвонила, - облегчённо вздохнул Александр и снял трубку.
- Алло?
- Слушай меня внимательно, - голос в трубке принадлежал мужчине. – Если выполнишь все наши требования, твоей дочери ничего не угрожает. Сроку тебе – два дня. Если ровно через два дня ты не соберёшь два миллиона долларов, ты её больше не увидишь. Где и когда передать деньги,  тебе скажут позднее. Мы ещё позвоним. Да, и не вздумай звонить в милицию. Этим ты подпишешь смертный приговор своей дочери. Ты всё понял?
- Пппонял… - заикаясь, Александр еле произнес это слово.
Он сел на стул, не положив даже трубку. Сева забрал её и положил на рычаг телефонного аппарата.
- Саша, не молчи, говори, что с ней? – Гала истерично вскрикнула, - что с Ирой? Кто это звонил? Да говори, что ты молчишь?
- С ней всё хорошо, - Александр  говорил как бы механически, - она жива.
- Так кто же это звонил?
- Они хотят за Иринку два миллиона долларов, - отрешённо сказал он, не поднимая глаз от пола.
Гала села, хватая ртом воздух. Сева замер. Эта пауза протянулась, казалось, целую вечность.
- Саша, а ты не узнал, кто звонил? Может, голос знакомый? – Сева попытался что-то выяснить.
Александр отрицательно помотал головой.
- Надо звонить Паше, - принял решение Сева. Он тут же набрал номер.
- Алло, Паша? Давай срочно приезжай к Саше. У нас беда. Иринку похитили. Требуют два миллиона долларов. Надо что-то делать. Да, мы у него на квартире. Да, позвонили только что. Что? Ну конечно, позвони ему. И давайте сюда. Ждём. Паша, чуть не забыл. Только вы с ним через соседний подъезд пройдите, а  потом по крыше. Вдруг они следят за квартирой.
Он положил трубку.
- Всё, Павел сейчас приедет. Он  позвонит своему другу, Володе Дробинину. Он же сейчас заместитель начальника управления внутренних дел. Я на всякий случай попросил их не идти прямиком к нам. Мало ли что.
Александр также механически кивнул головой. Как и тогда, в горах, когда он карабкался по склону, время для него застыло. Он ничего не видел перед собой, ничего не понимал. Зачем они её похитили? Какие миллионы? Кому они нужны? Он даже не увидел, как в квартиру вошли Павел с его другом  Дробининым. Это он помогал им тогда, в начале его карьеры, когда рэкетиры размолотили его автомобиль.
- Саша, очнись, - Павел потряс его за плечо, - немедленно, слышишь! Надо действовать. И брось эту панику. Давай рассказывай.
И он ещё раз решительно тряхнул его за плечо. Его спокойный и уверенный голос, решительные движения вернули Александр к жизни. Да, он прав, нужно действовать.
- Рассказывать особенно нечего. Кто-то позвонил и сказал, что моя дочь у них, что она жива. Они хотят, чтобы я через два дня передал им два миллиона долларов. Он сказал, что они сами позвонят. И ещё сказал, чтобы я не обращался в милицию, иначе они убьют её.
Он сказал  эти слова и ужаснулся тому, как спокойно он их  произнёс. Боже, неужели они посмеют что-то сделать с его Иринкой? Он заскрежетал зубами.
- Голос тебе неизвестен? – к нему обратился Володя.
- Нет.
- Примерно сколько лет звонившему? Можешь по голосу определить?
- Примерно 30-40, где-то так, не знаю даже.
- Он не сказал,  когда они позвонят?
- Нет.
- А что-нибудь подозрительное в последнее время замечали? Может, кто-то ошивался возле дома или офиса? Или следил за вами?
- Нет, ничего такого  я не видел.
- Ладно, - Володя задумался. – Всё, оставайтесь пока дома. Ничего не
предпринимайте. Я сейчас в управление, подниму своих ребят, сюда привезут аппаратуру. Когда будут звонить, попробуем засечь, кто и откуда звонит. А завтра поработаем по школе. Возможно,  там будет какая-то зацепка. Короче говоря, будем работать. Главное, не падайте духом, всё будет хорошо. Да, Александр Михайлович, что касается денег, постарайтесь пробить. Сроки очень сжатые. Поэтому, возможно, придётся их брать в момент передачи денег.
Он ушёл. В квартире на несколько минут повисла гнетущая тишина. Её нарушила Гала:
- Саша, давай соберём эти чёртовы доллары, отдадим им всё. Зачем нам эти проклятые деньги. Мы и без них проживём.
- Саша, а ты реально можешь собрать такую сумму? – вмешался Павел.
- Думаю, что да. Кто-то очень скрупулёзно подсчитал  мои активы. Если заложить всё имущество, снять деньги со счетов в банке, то можно собрать даже немного больше. Времени мало. Если делать это, то нужно заниматься этим прямо с утра.
- Слушай, - вдруг поднялся Сева, - а если это та самая ниточка? А если  в этом замешан кто-то из нашей компании? Кто может знать, сколько ты в состоянии заплатить? Почему не сказали миллион, или четыре, например? Значит, доподлинно знали, сколько ты можешь потянуть. Также прекрасно знали, что для дочери ты отдашь всё. Знали всё об Ирине. Важно знать, кто видел её последней. Кто её лучшая подруга?
- Звягинцева  Света, - подсказала Гала. – Я ей вечером тоже звонила. Она сказала, что ничего не знает.
- То, что она сказала, ничего не значит. Утром нужно сразу её ещё раз опросить, - решительно заявил Павел.
- И нужно проверить всех  сотрудников нашей компании. Буквально всё. Я утром в офис. А ты, Паша, к этой Звягинцевой. А Саша, я думаю, на всякий случай, решай вопрос с деньгами.
- Спасибо, ребята, - голос Александра дрогнул, - спасибо вам.
- Да ладно тебе благодарить, ничего ещё не сделали, - сердито ответил Сева.
Вскоре в дверь позвонили. Александр открыл. На лестничной площадке стоял молодой мужчина лет тридцати с сумкой в руке.
- Меня направил Владимир Петрович, - он протянул Александру служебное удостоверение, - пройти можно?
- Да, да, конечно, - опомнился тот, - проходите, располагайтесь.
Сотрудник милиции прошёл в комнату, распаковал сумку и стал доставать  аппаратуру.
- Помощь нужна? – осведомился Сева.
- Нет. Сейчас только  подойдёт мой товарищ. Мы остаёмся у вас до окончания операции, - пояснил  сотрудник.
Александр кивнул. Он подошёл к Гале:
- Гала, тебе надо отдохнуть. Больше пока мы ничего не сможем сделать Время уже за полночь. Пойдём.
Гала послушно пошла за ним. Он отвёл её  в спальню и вернулся.
- Ребята, вы тоже располагайтесь. Или по домам? Я вызову шофёра?
- Нет, Саша, мы домой позвонили. Остаёмся у тебя. И с раннего утра за дело, - заверил его Павел.
- Давайте тогда в гостиную. Я вам там постелю. А вы здесь будете? – обратился он к сотруднику милиции.
- Да, мы будем здесь.
- Вам что-то надо. Чай, кофе, или поесть?
- Насчёт кофе не возражаю
Александр приготовил Севе с Павлом постель и вернулся зал. В это время в дверь снова позвонили.
- Это мой товарищ, я открою, - сотрудник милиции  пошёл к входной двери.
Александр пошёл к Гале. Она не спала.
- Гала, выпей что-нибудь успокаивающее. Тебе надо немного поспать.
- Я не могу, Саша. Как представлю, что наша девочка лежит где-то связанная, голодная, в ужасном состоянии. Мне страшно.
- Гала, успокойся. Почему ты думаешь сразу о самом плохом. Сейчас не те времена. Тем более  они же понимают, что если что, то денег не получат.
Он  принёс Гале успокоительного и  сам постарался немного отдохнуть. Впереди напряжённый день. Но заснуть ему удалось лишь  под самое утро. Проснулся он, как по сигналу. Сказывалась многолетняя привычка. Сева с Павлом уже встали.
- Подождите, я вам кофе сделаю, - Александр пошёл на кухню.
Через двадцать минут Сева с Павлом ушли. Александр обзвонил всех, кто ему был нужен для того, чтобы собрать деньги. Он дал нужные указания  главному бухгалтеру и позвонил в банки. Затем потянулись минуты томительного ожидания. Первым пришёл Сева. Он принёс сведения обо всех сотрудниках компании.
- И с чего начнём? – Александр сел за стол.
- Я думаю внимательно читать всё. Но особое внимание обратить на тех, кто хоть как-то связан с финансами.
Они принялись изучать принесённые досье. К одиннадцати пришёл Павел в возбуждённом состоянии.
- Чего такой? Что-то удалось узнать? – Сева повернулся к нему.
- Да, кое-что есть, - Павел потёр руки. – Не зря землю топтал.
- Выкладывай.
- Я сразу поехал к этой самой Звягинцевой. Гала сказала, где она живёт. С её слов, Ира ушла от неё около семи вечера. Она проводила её на улицу, они немного поболтали, и Ира пошла домой. По её словам,  Ира решила пойти пешком, благо тут всего три остановки. Значит, её похитили где-то на улице. Я предположил, что хоть кто-то должен был это видеть. И  направился по всем магазинам, барам, кафе,  по всему, что было на пути её следования. Мне повезло. Через два часа своих поисков я добрёл до парикмахерской. Одна милая девушка сказала, что вчера видела, как незнакомую девушку силой посадили в машину. Говорит, что видела, как к этой девушке подошёл молодой человек. Они о чём-то заговорили. Этой парикмахерше показалось, что  они знакомы. Встретились и болтают. Затем к ним подъехала машина и девушку  с помощью ещё одного мужчины  усадили  в эту машину. Машина уехала. Она не придала этому значения. Говорит, подумала, что двое влюблённых поссорились. И её ухажёр решил увезти свою девушку. По её описанию девушка похожа на Ирину.
- Она запомнила номер машины?
- Нет, номер не видела. Сказала только, что это была «девятка», бежевая девятка.
- Вот чёрт, - Сева громко выдохнул, - да этих бежевых девяток, хоть пруд пруди. Ладно, хоть что-то.
- Но это не всё, - хитро улыбнулся Павел, - я дошёл ещё и до киоска «Союзпечати». Так вот одна милая дама вчера видела, как эта девятка долго стояла на другой стороне улицы. Она запомнила две цифры и буквы.
- Молодец, ты просто молодец, - даже Александр улыбнулся, - давай позвоним Володе. Пусть попробует узнать владельца.
- Обязательно. А вы что-нибудь узнали?
- Да пока изучаем, выписываем фамилии. Потом будем вместе думать, кто у нас
попадёт под подозрение.
В это время зазвонил телефон. Все переглянулись. Александр поднялся. В дверь заглянул сотрудник милиции.
- Если это будут звонить похитители, постарайтесь задержать их как можно дольше. Постарайтесь говорить спокойно, не спугните их.
Александр поднял трубку. И разочаровано вздохнул: звонила из банка главный бухгалтер, Антонина Петровна. Он поговорил с ней  и вернулся к Севе с Павлом.
- Вы  хоть что-то смогли прояснить? – снова повторил свой вопрос Павел.
- У меня есть на подозрении три фамилии, - Сева протянул Александру список, - вот смотри. Но это, на мой взгляд, конечно.
Его слова снова прервал телефонный звонок. Александр машинально глянул на часы: без четверти двенадцать. Сердце учащённо забилось: как там Ирина, хоть поговорить с ней, всё ли с ней в порядке? Он взял трубку и постарался сдержать своё волнение.
- Слушаю вас.
- Слушаешь? – вчерашний голос был явно не в духе, - А я вот тебя слушать не хочу. Я же тебя предупреждал, чтобы ты не совался в ментовку. А ты что сделал? Я так понимаю, что тебе дочь не дорога. Ну что же, тогда прощай.
- Подождите, - Александр изо всей силы заорал в трубку,  а сердце  бешено забилось,- я никуда не обращался, правда. Вы же можете проверить, я даже из квартиры никуда не выходил. А  в милицию – так это случайно вышло. Я другу позвонил, надо же деньги собирать. А он рассказал своему знакомому. Тот  большой чин в милиции. Честное слово. Я уже ведь деньги собираю. Вы можете сами проверить, в банк мой позвоните, вам подтвердят.
Его голос молил похитителя. Если с Ириной что-то случится, Александр не простит себе этого никогда.
- Пожалуйста, поверьте. Деньги будут у вас в точно назначенное время, там, где скажете. Никакой милиции не будет. Даю слово.
- Хорошо, поверю тебе в последний раз,  - голос в трубке подобрел. – Но учти: если что-то малейшее я заподозрю, больше говорить не будем.
- Дайте хоть немного с дочерью поговорить, - взмолился Александр.
- Нет, - отрезал голос, - но с ней всё в порядке.
- Так как же я узнаю, что с ней всё в порядке?
- Завтра я сам позвоню. Ты поговоришь с дочерью,  и мы договоримся, где передать деньги. Всё.
Он бросил трубку. Александр обессилено опустился в кресло. Он обхватил голову руками и с шумом втянул воздух, чтобы прийти в себя. Кто-то положил ему руку на плечо. Он поднял голову: это была Гала. С покрасневшими глазами, измученная, она тихо присела рядом.
- Саша, всё будет хорошо, я верю в это, - неожиданно твёрдо произнесла она.
- Я тоже, милая, - он прижался к ней, - иначе быть не может. Ты пока побудь в своей комнате. Мы обсудим здесь, что нам делать дальше.
Из соседней комнаты вышел оперативный сотрудник.
- Мы засекли  место, откуда он звонил. Он звонил из автомата, который находится около вокзала. В целях безопасности мы туда никого не отправляли, это бесполезно. Но разговор записан. С нами связался Владимир Петрович, он сейчас приедет
Александр рассеянно кивнул головой.
- Что будем делать? – подал голос Павел.
- Даже не знаю. Похоже, что Володю с его ребятами пускать нельзя. Мы не можем подвергать Иру такой опасности. Если они узнают том, что в поиске участвует милиция… - Сева не договорил.
- Отдам им деньги и всё, - махнул рукой Александр, - я ничего не хочу от них.
Пусть только вернут Иру.
- Саша, это не решение вопроса, - мягко возразил Павел. – Деньги приготовить, конечно,  надо. Но мы же ещё пока ничего не сделали. У нас есть кое-какая информация и грех ею не воспользоваться.
- Тогда об этой информации ничего не говорить Володе. Пусть они вообще не лезут туда, раз такое дело, - неожиданно предложил Сева.
- А что, сами справимся. Помнишь, Саша, как мы с тобой тогда с рэкетом справились? И теперь справимся, - бодро заявил Павел.
- Я помню. Да только сейчас не тот случай. Слишком высоки ставки, - ответил Александр. – Здесь рисковать я не имею права.
В дверь позвонили. Гала впустила Дробинина. Он поздоровался со всеми.
- Как вы тут? Что такие-то притихшие? Минуту погодите, я зайду к ребятам.
Скоро он вышел. Он присел рядом с Павлом, достал сигарету, покрутил её в руке, но закуривать не стал.
- Да, дело такое. Я, честно говоря,  не ожидал. Буду говорить откровенно. О похищении вашей дочери я доложил только начальнику управления. Да из моего отдела знают человек десять. Но, судя по записи вашего разговора с похитителем, он знает, что мы в курсе событий, владеет информаций. Хотя мы ещё не успели предпринять активной деятельности. Это наводит меня на не очень приятные размышления. А именно: в похищении каким-то образом замешан наш сотрудник или сотрудники. Причём, не из низов.
- Так может не надо ничего делать, отдам им деньги и всё? – робко предложил Александр.
- Александр Михайлович,  снова буду с вами откровенен, - Владимир Петрович встал и заходил по комнате. – Не факт, что, получив деньги, они вернут вашу дочь. Ведь мы не знаем, что это за люди, не знаем их дальнейших планов. А вдруг они не захотят оставлять единственного свидетеля?
- Тогда мы сами будем искать, - в разговор подключился Сева, - мы сможем на них выйти. У нас есть кое-что.
И он тут же замолк, поняв, что проговорился.
- И что же у вас есть? – Дробинин  повернулся к нему. – Может, поделитесь? Я просил вас никуда не лезть. Поймите, это не игра в казаки-разбойники. Это преступники. В такой  борьбе даже профессионалы ошибаются. А вы хотите сами справиться. Я ещё раз прошу: не надо. Поверьте, мы сделаем всё сами. Я возьмусь за дело лично сам. У меня есть несколько проверенных и надёжных оперов, им я доверяю, как самому себе. Они уже, кстати, работают. Ну, а остальные, об этом с этой минуты ничего не будут знать об операции. Договорились?
Все вяло кивнули в знак согласия.
- Вот и хорошо. А что это у вас за списки?
Он обратил внимание на пометки Севы.
- Да это мы проверяли списки наших сотрудников. Возможно, кто-то из них имеет отношение к похищению, - сказал Сева.
- Разумно, - согласился Владимир Петрович. – Эх, Шерлоки Холмсы  вы мои. Никак не хотите успокоиться. И что с вами делать?
Он поднял лист, перечитал фамилии с пометками Севы.
- Любопытно, конечно. Ладно. Мои ребята пусть пока дежурят. Будем ждать их звонка. А я буду заниматься и поиском, и подготовкой операции по освобождению Ирины. Всё, я не прощаюсь. Удачи нам всем.
- Я думаю, нам не стоит сидеть  сложа руки, - Сева поднялся, едва за Дробининым хлопнула дверь, - у нас есть номер автомобиля. Надо узнать владельца. Тогда мы выйдем и на похитителя.
- Номер то не весь известен, - уточнил  Павел. – Да и кто нам его узнает?
- Стоп! Есть один товарищ. У меня в ГАИ  работает  один хороший знакомый. Сейчас мы его озадачим, - Сева бросился к телефону. Он позвонил и снова сел за стол.
- А что за фамилии у тебя на листке? – Александр кивнул на стол.
- На вот, посмотри. – Сева протянул ему список. – Я проанализировал данные службы безопасности, этих людей знаю. Знаешь, Саша, не по нутру мне эти люди. Подлая у них душонка. Может, я,  и ошибаюсь, но они на такое способны. И к финансам имеют отношение.
- Аршинов Виктор Викторович, финансовый отдел, Костадинов  Сергей Иванович, коммерческий отдел, Тоганко Александр Петрович, связи с филиалами. Знакомые фамилии. Я их тоже хорошо помню.
Александр живо представил перед глазами этих сотрудников компании. В одном Сева прав: Александру двое из перечисленных тоже не нравились. Он  вспомнил Аршинова, с его вечно бегающим взглядом. При разговоре он постоянно отводил в сторону глаза. Хотя как работник  он толковый и грамотный. Что касается Тоганко, то он несколько раз замечал его косые взгляды на себе, полные зависти. Раньше он старался не придавать этому значения. Главное – деловые качества сотрудника компании, как он считал. А  возможно, и зря.
Затрезвонил телефон. Сева снял трубку и вопросительно глянул на Александра. Тот кивнул: говори. Знакомый Севы успел найти нужную информацию.
- Вот, - Сева положил лист на стол, - бежевых «девяток» с похожей комбинацией цифр немного. Всего три штуки. Вот адреса и фамилии, место работы.
- Так. Кто у нас первый? Ого, так это ж директор магазина. Что, будем его проверять?-  удивился Павел.
- Не, давай оставим его на потом, - Сева сам стал читать. – Вот. Николаев. Слесарь. Можно проверить. А потом  на очереди Курчейкис, нигде не работает. Так что, едем?
- Едем, - решительно  встал Александр. После слов Дробинина, что  похитители могут не оставить свидетеля в живых, у него всё кипело. Нужно действовать. И чем быстрее, тем лучше.
Им понадобилось всего полчаса, чтобы найти дом Николаева.
- И что будем говорить? – спросил Павел?
- Давай  изобразим  «братков»? – предложил Сева. – А что? Подумает, что ты нанял бандитов. Главное вести себя уверенно, как будто мы всё знаем. Если  он, то нервы не выдержат, дрогнет.
- Другого выхода нет, - согласился Александр.- Только вид у нас не тот.
- Цепей  золотых не хватает, что ли? – засмеялся Павел.
- Да не только. И вид, и одежда.
-Поехали по магазинам, - Сева хлопнул дверью, - будем маскироваться.
Спустя час их было не узнать. Павел даже умудрился нарисовать им какие-то наколки. Вид вполне соответствовал бандитскому.  В квартире Николаева им никто долго не открывал. Они хотели  было уже уходить, как замок в двери щёлкнул,  и показалось заспанное лицо хозяина. Сева, Александр и Павел дружно ввалились в прихожую. Хозяин  ошарашено уставился на неожиданных визитёров.
- Вам чего? – наконец выдавил он.
- Сам скажешь, где она или мы тебя в лес повезём? – Сева сплюнул под ноги. – Говори, фраер дешёвый. Не то будешь долго мучиться.
- В ментовку мы тебя сдавать не будем, если признаешься. У тебя один шанс, - подержал его Павел, размахивая перед носом обалдевшего хозяина ножом.
- Чего пасть закрыл? – дополнил друзей Александр.
Хозяин хватал воздух ртом, как рыба, переводя взгляд то на одного, то на другого.
- Мужики, - еле выговорил он, - я не знаю,  о ком вы говорите. Вы, наверное, меня с кем-то спутали. Я ничего не знаю.
- Николаев? – ткнул ему в грудь Павел.
- Да.
- Тогда говори, иначе тебе -  каюк! – заорал Сева.
- Я,  правда,  не знаю, что вы от меня хотите. Я спал после ночной смены. А тут вы.
- Так, в лесу заговорит. А там и закопаем, - Сева дёрнул Николаева за рукав.
- Мужики, вы что! – отчаянно уцепился тот в дверь. –Я  никого не трогал. Пустите меня. А то я кричать сейчас начну.
Друзья переглянулись.
- Точно не ты? – спросил Сева.
- Не я, не я, - послушно закивал испуганный Николаев.
- Ладно, пока живи, - дружески хлопнул его по плечу Павел. – Но смотри, если что, мы вернёмся. Пошли, ребята.
Николаев обессилено сполз на пол.
-Чёрт, самому неприятно, - Александр вытер вспотевший лоб, - как будто  во что-то замарался. Но это не он.
- Я тоже думаю, что не он, - согласился Павел.
- Тогда поехали к Курчейкису, - уточнил Сева.
Нужный дом они отыскали в другом конце города. В квартире им никто не открывал. Они звонили долго, несколько  минут. В конце концов
- Чего звоните тут, людям мешаете? -  оттуда выглянула седая старуха. – Шастают тут, шастают. Покоя нет. Нету никого дома, а они звонят.
- А где нам хозяина найти, бабуля? – Сева убрал руку с кнопки звонка.
- А бес его знает. Может,  в гараже со своей колымагой возится.
- А где его гараж?
- А рядом тут, через два дома. Там в кооперативе у сторожа спросите. А мне дайте спокойно телевизор посмотреть. А то всё шастают, шастают.
- Всё бабуля, не шуми. Мы уходим, - Сева весело нажал в последний раз на кнопку.
На въезде в гаражи кормил собаку полный мужчина лет пятидесяти.
- Слышь, где нам найти Курчейкиса? – Сева  выставил из двери автомобиля растопыренную пятерню.
- Так  это триста двадцатый вроде его, - подумав немного,  ответил тот.
- Тогда открывай, мы поедем, - приказным тоном  сказал Сева.
Сторож немного помедлил. Посчитав за лучшее не связываться с бандитами, поднял шлагбаум. Сева медленно проехался по проходам, ища  триста двадцатый номер. Двери нужного гаража были открыты. Из них торчал капот бежевой девятки. Несмотря на то, что уже начало темнеть, Александр  увидел, что это  была именно  бежевая «девятка». Сева остановил автомобиль. В гараже горел свет. Дружно захлопнув двери, друзья вошли в гараж. Из дальнего угла к ним навстречу вышел коренастый, усатый мужчина лет сорока, вытирая руки тряпкой. Он с удивлением посмотрел на них и спокойно спросил:
- Чего надо?
- Он даже не понимает, - Сева оглянулся на Павла с Александром, - сейчас мы тебе освежим память.
И неожиданно для них он саданул мужчине под дых. Тот охнул и согнулся.
- А ну, говори, - Сева схватил мужчину за волосы, - нас не для того наняли, чтобы мы тут лясы точили. Ты понял, Курчейкис?
Павел с Александром переглянулись, не ожидая такой прыти от Севы. На всякий случай они подошли вплотную к Севе с задержанным им мужчиной.
- Ничего я не понял, - проговорил тот, тяжело дыша, - не знаю, что вы от меня хотите.
Сева держал его, прижав к стенке. Павел решил подыграть Севе.
- Слушай, ты, урод, нас нанял Трофимов, чтобы мы  вернули ему дочь. И к тебе мы пришли не случайно. Если ты ничего не скажешь, этот гараж станет твоей могилой. Вопросы есть?
Курчейкис дёрнулся и затих. А в том, что он причастен к похищению, у друзей не осталось сомнений.
- Говорить будешь или тебя прирезать сразу? – Сева дёрнул его за волосы.
- Отпусти, тогда поговорим, - неожиданно спокойно заговорил тот.
- Только без сюрпризов, иначе пушка не промажет, - припугнул Александр.
Курчейкис неохотно выпрямился, прислонился к стенке. Он внимательным взглядом окинул друзей, словно желая запомнить их лица.
- Какие у меня гарантии, что вы меня не тронете?
- Наше слово, какие ещё тебе гарантии? – Павел  бросил на него свирепый взгляд.
- Отпустим сразу же, как получим то, за чем пришли.
- Я сразу не хотел вмешиваться в это дело, - Курчейкис  опустил голову. – Но  я был у Наумова на крючке. Он сказал, что если не соглашусь, то посадит. А так, то мне отстегнёт десять штук. У меня не было выхода.
- Ближе к делу, - прервал его Александр, - где девочка?
- У Наумова  какая-то  дача есть. Он там  её закрыл в подвале. Сказал, что через два дня выкуп отдадут, он её отпустит. И мне тогда заплатит.
- Поехали,  покажешь дорогу, - бросил Александр, - у нас нет времени.
Они усадили Курчейкиса на заднее сиденье между Александром и Павлом. Сева надавил на газ. Они пронеслись мимо выглядывавшего из-за будки сторожа. Машина направилась за город.
- Кто такой этот Наумов? – спросил Александр.
- А вы что, не знаете? – удивился Курчейкис. – Он в ментовке, в ОМОНе работает.
- И что ты был ему должен?
- Он меня поймал, когда я с завода металл вывозил. Я стал проситься у него. Он тогда бумаги спрятал, сказал, что, возможно, ко мне обратится. Вот и пришёл.
- Какова твоя роль была?
- Он сказал, чтобы я приехал на бульвар Космонавтов, остановился и ждал. Потом он с ещё одним мужиком втолкнули ко мне эту девку. Я отвёз их на дачу. После этого он сказал мне ждать и держать язык за зубами.
- Они не трогали её?
- При мне нет. Они только связали её и заклеили рот.
Александр сжал кулаки. Попадись сейчас ему этот Наумов, он прибил бы его. Сева домчал их быстро. В свете фар дачи казались какими-то сказочными избушками, затерявшимися среди узких серых улочек.
- Куда дальше? – Сева обернулся к Курчейкису.
- Сейчас припомню, - тот пожал плечами, - я только один раз был. Кажется, сейчас направо, потом свернуть во второй проезд. Затем там должен быть такой зелёненький домик. Номера не помню.
Машина свернула в проезд. На  даче, на которую  указал им Курчейкис, света не было. Сева заглушил мотор.
- Паша, останься с ним, - попросил Александр. – Мы в разведку.
Павел кивнул. Александр и Сева, оглядываясь, вошли во двор. Было тихо. Они подошли к двери. Она оказалась запертой.
- Я пойду,  возьму в машине что-нибудь, чтобы замок сломать, - прошептал Сева.
- Не надо,  попробуем так, - ответил ему Александр, осмотревшись. Он упёрся руками в Севу и изо всех сил врезал ногой в дверь. Дверь затрещала и открылась. Александр провёл рукой по стенке и нащупал выключатель. Яркий свет на секунду ослепил их. Внимательно осмотрев комнату, куда они вошли, Александр увидел разрез в досках пола. Он кивнул Севе. Отбросив в сторону циновку, прикрывавшую лаз, они подняли люк. Александр облизнул пересохшие губы, а сердце учащённо забилось. Они спустились вниз на каких-то полметра. В углу кто-то лежал. Сердце замерло в тревожном ожидании. Она?  Александр бросился к лежавшему человеку. Он нащупал голову. Рот был заклеен скотчем. Александр осторожными, но уверенными движениями отклеил скотч, услышав  тихий стон. Жива, жива! Он схватил  Ирину на руки и понёс наверх. Сева помог ему выбраться. Да, это была Ирина. Измученная, без сознания, но живая и невредимая. Они развязали ей руки. Александр бережно взял Ирину на руки и понёс к машине.
В это время послышался  вой милицейской сирены. Вскоре из-за угла показалось несколько автомобилей, два из них были с включёнными проблесковыми маячками и сиреной. Машины резко затормозили,  и из них высыпало около десятка омоновцев. Из первой вышел Дробинин.
- Вы здесь? – не то удивлённо, не то удовлетворённо он осмотрел их. – С ней всё в порядке?
- Думаю, да, - ответил Александр.
- Ох – хо- хо, - Дробинин покачал головой, - ладно,  езжайте. Завтра поговорим.
- У нас для вас есть небольшой подарок, - Павел подтолкнул к нему Курчейкиса, - можете с ним побеседовать. Он расскажет кое-что интересное.
Они сели в машину.
- Саша, может её в больницу? – спросил Сева, заворачивая за угол.
- Не надо, - Павел ощупал Ирину, - сейчас ей лучше домой. Она, видимо, просто напугана и измучена.
На въезде в город Ирина пришла в себя.
- Где я? – она подала свой голос.
- Домой едем милая, домой. Это я, - Александр обнял её и поцеловал. – Теперь всё будет хорошо, всё будет хорошо.
- Папа, папа, они связали и бросили меня в подвал. А там мыши. Я чуть не умерла от страха. Зачем они так, папа, - Ирина зарыдала и обняла его.
- Не плачь, милая, не плачь. Уже всё хорошо, - Александр еле сдерживал прорывавшиеся слёзы. – Я с тобой, мы скоро будем дома.
Гала с порога бросилась к Ирине,  и они с минуту стояли,  обнявшись и рыдая. Александр не выдержал. Утирая слёзы, он  скомандовал:
- Хватит, а то и мы все сейчас разрыдаемся. Гала, веди Ирку в ванную. И не забудь дать ей успокоительного. А то она не уснёт после всего этого.
- Ну что, мужики, - он обнял Севу и Павла, - чтобы я без вас. Нам просто необходимо чего-то выпить. Пошли.
И он потащил Павла и Севу за собой. Александр достал бутылку водки, налил рюмку и, под удивлёнными взглядами друзей, опрокинул её. Затем, ничего не говоря, налил и Павлу. Сева ограничился лишь понимающим взглядом и стаканом минеральной воды.
- Спасибо вам. Давайте, за дружбу! – тихо сказал Александр.
Они засиделись допоздна, несмотря на то, что хотелось спать. Переговорили обо всём. Особенно досталось Севе.
- Слушай, ну вылитый бандит, а? Не ожидал от тебя. Где ты этому научился? – смеялся раскрасневшийся Александр.
- Жизнь всему научит, - неожиданно грустно произнёс  Сева.
 Гала вышла к ним часа через два. Увидев  две  пустые бутылки  из-под водки, она  подошла, обняла  по очереди всех троих:
- Всё, милые мои ребята, вам пора отдыхать. Стресс вы сняли, пора на боковую. Я вам уже постелила.
    Утром в квартиру ввалился Дробинин.
- Где наши доблестные сыщики? Будем к наградам представлять.
Сева, Александр и Павел завтракали.
- Прошу к нашему столу, - Александр придвинул табурет, - кофе, чай?
- Давай кофе. Гулять,  так гулять, - махнул рукой Дробинин. – Как дочка?
- Нормально, - ответила Гала, - спит ещё.
- Ну и ладно. Главное, что всё хорошо закончилось.
- А кто такой Наумов у тебя, Володя? – спросил Павел, прихлёбывая чай.
- Эх, Паша. Это моя головная боль. – Дробинин тяжело вздохнул. – Я думал, чего-то понимаю в людях. Ведь я доверял ему. Парень с рядовых начинал. Прошёл все ступеньки, кучу благодарностей за задержание преступников имеет. В Чечне побывал, медаль получил. Командир ОМОНА, капитан милиции, семья. Казалось бы чего ещё надо? А, мужики?
Все замолчали, обдумывая сказанное. Тишину нарушил Сева.
- И как же вы вышли на него?
- Да с вашей подсказки, представьте себе. Хоть и гонял я вас, но вы молодцы. Рыли в верном направлении. Так что, давайте ко мне на службу. Операми возьму. Шучу, конечно. Я когда у вас на столе тот список смотрел, запомнил фамилии. И уже в управлении мои  самые надёжные ребята проверяли всех, кто знал о похищении. Таких было немного. Начальника управления, конечно, мы исключили. Осталось восемь человек, в том числе и Наумов. Копали мы конкретно. Подняли все материалы, связи, родственников. И тогда всплыла фамилия Аршинов.
- Аршинов!?- Сева с Александром привстали.
- Да, Аршинов. Он оказался двоюродным братом Наумова. Мы, не поднимая лишнего шума, вашего Аршинова сразу и взяли. Расколоть его было нетрудно. Наумова я пригласил в кабинет. Он, когда увидел Аршинова, понял, что проиграл. Дёрнуться не успел, его там и обезоружили. Остальное вы знаете. Так что, вам спасибо. Вы хорошо поработали.
- Аршинов, вот же гад, - Сева стукнул кулаком по столу. – Не зря он мне не нравился.
- Спасибо и вам за всё, Владимир Петрович, - Александр пожал  ему руку.
- Ладно. С ними мы разберёмся. Я думаю, что суд отмерит  этим  негодяям должное наказание. Спасибо за кофе, мне пора.
   Так завершилась эта история. Лишь несколько недель спустя Гала с грустью заметила:
- Саша, у меня столько морщинок прибавилось почему-то. И волосы поседели.
Александр подошёл к ней. Он обнял Галу и тихонько сказал:
- Ничего, мы с тобой ещё повоюем. Какие наши годы. Ты ведь знаешь, что я люблю тебя. Это главное.
- А я тебя, - так же тихонько ответила она.


ГЛАВА 7

ЧТО ТАМ, ЗА ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕРТОЙ,
                В  ГОРОДЕ ТОМ, НЕВЕДОМОМ НАМ,
                ЗА ТОЙ, ПОСЛЕДНЕЙ ВЕРСТОЙ,
                КОТОРУЮ КАЖДЫЙ ПРОТОПАЕТ САМ.
                И ОСТАЁТСЯ ТОЛЬКО ИДТИ,
                КАК НА СВОЮ ГОЛГОФУ ВЗОЙТИ.

    Когда Александр вышел из храма, ночь вступила в свои права. Звёзды  усыпали небо, искрясь и переливаясь голубоватым холодным светом.Тишина, звёздное небо, притихшие деревья создавали торжественную, благостную атмосферу, как прелюдию к  какому-то величественному событию.  Свежий воздух бодрил и  отгонял грустные мысли. Дон  радостно тявкнул, приветствуя хозяина. Он терпеливо ждал, когда Александр выйдет из церкви. Эх, жизнь. Вот так и мы  всю жизнь ждём кого-то или чего-то. Порою  сами не зная, чего ждём. Мимо нас пролетают,  проносятся дни, месяцы, годы, события и судьбы. Бывает много всего, плохого и хорошего. И из этого плохого и хорошего складывается наша жизнь. Где-то он слышал эти слова: жизнь – это не те дни, что прошли, а те, что запомнились. Так оно и есть. Он запомнил и плохое, и хорошее. Но хорошего, без сомненья, было больше. Александр глубоко вздохнул, всей грудью ощущая   ночную свежесть.
- Пойдём, Дон, пойдём  посидим с тобою на завалинке.
Дон с радостью побежал рядом.  Вспоминаются они, хорошие дни. Ох, как часто вспоминаются...
    К концу четвёртого курса Саша  приготовил им неожиданный подарок. Поздним мартовским вечером он позвонил домой:
- Пап, привет. Как дела?
- Хорошо, сынок. А как у тебя?
- Тоже всё нормально. Я чего звоню то. Я на выходные приеду домой.
- Отлично, приезжай. А то мама по тебе скучает, ты уж месяц как не был.
- Пап, я приеду не один.
- А, с другом. Никаких проблем. Ты же знаешь, у нас места всем хватит.
- Папа, ты не понял. Я приеду с девушкой.
- С девушкой? – Александр от неожиданности поперхнулся.- Так, вообще-то, я не против. А что за девушка?
- Потом всё объясню. Ты маму предупреди. Встречать нас не надо. Ну  всё, пока. Мне надо бежать.
Александр положил трубку. Ну и новости. Что за девушка? Давно он с ней? И чего он решил её привезти. А, ну да, познакомить хочет.
- Саша. Ты чего молчишь? Что Сашка сказал?
Голос Галы вернул его к действительности.
- Да это я так, задумался. Он сказал, что послезавтра приедет.
- Вот и хорошо. Как раз и у Иришкп приедет.
Их дочь училась на втором курсе педагогического университета. Как Александр ни уговаривал её поступить на другую специальность, она не согласилась. “Пойми, Ириша, деньги у нас есть. Ты можешь получить хорошее образование, даже за рубежом. Что будешь в школе делать?” Но она упорно твердила:” Буду педагогом, как мама. Не хочу больше ничего.” Она выбрала иностранные языки.
- Но он приедет не один, - продолжил Александр, - а с девушкой.
- С девушкой? – Гала от удивления открыла рот.- Что же он молчал раньше?
Александр лишь развёл руками. Им оставалось гадать, что для них приговил Сашка.  Сашка был скрытным и всегда старался решать всё сам. Вот и сейчас. До последнего не говорил, что у него есть девушка. Что тут поделаешь.
   Наверное, они волновались не меньше его. Гала  то хлопотала  у плиты, то выходила на балкон, то  выглядывала на улицу, словно боясь пропустить что-то интересное. Александр делал вид, что читает газету, хотя смысл прочитанного он совершенно не улавливал.
- Привет, папа, привет,  мама. Вот и мы.
На пороге стоял Сашка с худенькой,  стройной и робкой девушкой.
- Знакомьтесь. Это Света.
- Проходите, проходите. Давайте сразу к столу, - Александр обнял сына, - а то мы уже заждались вас.
За обедом Гала с Александром бросали на Свету  изучающие взгляды, от которых она краснела и смущалась ещё больше. Наконец Сашка встал:
- Папа и мама. Мы со Светой решили пожениться.
Немая сцена продлилась не меньше минуты. Александр сумел собраться с мыслями.
- И давно вы решили?
- Нет, две недели назад.
- Понятно. А подождать нельзя?
- Можно. Но мы любим друг друга. Я уже сделал Свете предложение.
- Да уж… – Александр встал из-за стола. – Но ведь тебе учиться ещё полтора года.
- Ничего, мы снимем квартиру.
- Сынок, ты ведь ещё молод, зачем спешить. Закончи учёбу, тогда и женись, - Гала  в конце концов пришла в себя после неожиданного заявления.
- Мама, вы сами поженились, когда учились, - напомнил Сашка.
- Значит, ты решил пойти по стопам родителей. Ты хорошо подумал?
- Да.
Александр знал характер сына: если что-то решил, то всё равно поступит по-своему.
- Тогда давай знакомиться, как положено, - без обиняков заявил Александр.
Как оказалось,  Света учится на экономиста. Родители её работают в небольшом городке, оба врачи. Пришлось заняться предсвадебными хлопотами. Свадьбу назначили на лето, на июнь. В мае к ним приехали знакомиться Светины родители. Мама Светы, такая же худенькая женщина в очках, отец слегка полноватый лысеющий мужчина оказались добрыми и весёлыми людьми. Александр с ними быстро нашёл общий язык. К вечеру казалось, что он знает этих людей целую вечность.
    На свадьбу  они собрали под полторы сотни гостей. Приехали и родители Александра. Мама обняла его со слезами счастья:
- Вот уж не думала, что буду внука женить.
-Ничего, мама, ты ещё внучку должна замуж отдать, и правнуков вырастить, подбодрил её Александр.
- Ох, сынок, хорошо и так. Я  рада, что вы все живы и здоровы.
Мама Галы тоже приехала, приехали сёстры с семьями. Отца Галы к тому времени не было в живых лет десять. Павел с Вероникой и Алексеем прибыли с большим красивым тортом. А Сева под руку с Юлей и Аней,  в ослепительно белом костюме. Павел не упустил случая поддеть его:
- Ты что, с ума сошёл?
- А что? – не понял Сева.
- Ты же свои костюмом затмишь блеск невесты, её никто и не заметит. Тебе не стыдно после этого?
Все  засмеялись. Молодые повенчались в самом старом храме города. Потом в небо выпустили стаю белых голубей. Получилось очень красиво. Свадебное торжество  прошло шумно и весело. Всех привела в полный восторг  Вероника. Она принесла  гитару и в перерыве исполнила для молодожёнов свою песню. Её заслушались все. Вероника вышла в центр зала, мягко перебрала струны  и свои нежно журчащим голосом запела:
                Когда встретила  тебя,
                Пропало сразу в мире всё,
                Обмануть нельзя  себя,
                Если ты  любовью унесён.
                Как  упавший жёлтый лист,
                Я кружусь в своих мечтах,
                А осенний воздух чист,
                Как люблю тебя я, ах!
                Каждый день с тобою вместе,
                Каждый день в твоих лучах,
                Вопрос здесь будет неуместен,
                Ответ читай в моих губ
                Я сегодня  платье белом
                И фата, как снег лежит,
                И кричу от счастья  смело,
                Мне так любовь моя велит.
Близкие друзья уже не раз слышали её пение. И всё равно  даже Александр прослезился. Подвыпившие гости бурными криками долго приветствовали Веронику. Некоторые тут же порывались брать у неё автограф.
  Свадьба прошла так, как и должна была пройти. Все остались довольны. На второй день, проводив всех гостей, они остались узким кругом, все три семьи  в сборе: Трофимовы, Дергачёвы и  Кислицыны.
- Вот и всё, отшумела свадьба золотая, - философски грустно изрёк Павел, - наступают серые будни.
- А для кого-то они только начинаются. И причём   медовые, - улыбнулась Вероника.
Все обернулись на Сашку со Светой. Света, как всегда, отвела смущённый  взгляд и прижалась к Сашке.
- Куда отдыхать поедете? – поинтересовалась Аня.
- Сначала к родителям Светы съездим, потом на море, в Египет, - счастливо улыбнулся Саша.
- Отдыхайте. Теперь время такое. Это мы не могли себе позволить такой отдых, -
Сева вздохнул.
- А я тоже отдохнул бы. Замотался что-то за эти дни, - признался Александр.
- И мы отдохнём, вот немного разберёмся  с делами.- Гала подсела к нему. – Поедем куда-нибудь в лес. Хочется отдохнуть  от шума.
    Так они  и сделали. Две недели спустя они уехали на родину Галы. Деревню было не узнать. Жилых осталось   десятка два домов.
- Даже не верится, - с грустью заметила Гала, - что здесь школа большая была, столько народу было. А теперь?
- Зато тишиной насладимся, - спокойно ответил Александр.
Действительно, им никто не мешал. Целую неделю они наслаждались тишиной  и спокойствием. Мама Галы занималась дома, копалась на грядках, а они, как  в далёкой юности,  гуляли по лесу, купались в речке. Тогда Александр и представить  не мог, что этот отдых окажется последним. Этого никто не мог знать…
    Уже через год после свадьбы Александр и Гала стали дедушкой и бабушкой. Им позвонил сам счастливый отец:
- Можете поздравить! У меня сын!  Три пятьсот, рост пятьдесят один, – радостно сообщил он Александру.
- Поздравляю, сынок, поздравляю. Как там Света?
- Хорошо, всё прошло без осложнений.
- Позвони маме сам. Она тебе обрадуется.
Саша как раз заканчивал своё обучение. Как ни уговаривали их Александр с Галой, всё равно молодёжь  решилась заиметь ребёнка до конца обучения. Света едва успела сдать экзамены.
    Александр набрал Севу:
- Зайди.
- Вызывали, босс? – Сева,   шутя,  зашёл и замер у двери.
- Ты меня сейчас схлопочешь. Дела не в порядке, а он шутит, - подыграл ему Александр.
- Не понял, что не так? – уже серьёзно удивился тот.
- У меня внук родился, а никто не поздравляет.
- Ё-моё, Саня, молодец! Поздравляю! Как звать то будут? –  он обнял  друга.
-  Вроде собирались Ильёй назвать. Подожди-ка,  - Александр достал бутылку шампанского, - по бокалу можем себе позволить. Как считаешь?
- Ну, если шеф разрешает, то по бокалу можно.
В начале сентября  молодая пара приехала в город на постоянное место жительства. Александр купил им  просторную квартиру в центре города.  Решили, что Саша будет работать в их же компании. Кому  как не сыну учиться всем делам, чтобы унаследовать отцовскую империю? Гала же стала  пропадать каждый вечер в квартире молодой пары.
- Всё, уйду от такой жены, - шутя,  бурчал Александр. - Прихожу домой, а её нет. Никто не встречает, никто не кормит.
- Ладно, не ворчи ты. Представляешь, Илюша такой смешной, такой хороший. Так забавно губками чмокает. И мне улыбается.
Радовались все. Александр тоже радовался, но что-то его тяготило. Какой-то камень лежал на душе. Он не знал,  как сбросить этот груз. Втайне от Галы он сходил на исповедь, но ему не стало легче. Потом он, конечно, поймёт, что это было предчувствие. Ведь многие теории о строения мироздания сходятся в том, что вся информация хранится в неком энергоинформационном поле. Порою,  мы что-то получаем оттуда. Вот только расшифровать эти послания не можем. Вот и ему  что-то подсказывало о грядущей беде, а он не смог понять этого.
   Тот предпоследний сентябрьский  день начался для него совсем неуютно: ночью снились  невообразимые сны, он несколько раз просыпался  и  плохо выспался.  Гала, как обычно,  чмокнула его в щёку перед уходом в школу.
- Не задерживайся, - предупредила она Александра, - сегодня пойдём  к Саше со Светой. Илье сегодня три месяца.
- Хорошо, хорошо, я буду вовремя, - ответил он, рассеяно глядя в окно и жуя завтрак.
Гала ушла. Она никогда не ездила на машине, хотя он предлагал ей не раз. Она смеялась: «  Да  школа в десяти минутах ходьбы. А прогуляться надо, полезно для здоровья».  Он потом много раз корил себя, за то, что не уговорил её ездить на служебной машине.  Хотя, как говорят, от судьбы не уйдёшь.  Так ли это,  никто не знает. Александр допил кофе, вызвал шофёра и поехал в офис.  На столе лежала куча документов, с ними нужно было работать,  но совсем не хотелось.  Сын в этот день был  в командировке, но к вечеру должен был вернуться. К Александру зашёл Сева:
- Ты чего такой хмурый? Не выспался что ли?
- Ага, не выспался, -  равнодушно согласился Александр.
- У меня тут несколько документов. Подписать надо. Да и надо решить вопрос  с началом строительства  торгового центра.
- Сева, давай я подпишу, что нужно. Остальное  реши без меня. Хорошо.
- Ладно, идёт, - Сева без лишних вопросов удалился.
 Александр хмуро сидел за столом и вертел в руке остро заточенный карандаш, не зная, что ему делать. То ли бросить  всё к чертям собачьим и уехать домой. То ли перебороть себя и заняться делами. В это время в дверь постучали,  и через приоткрывшуюся щель просочилась его секретарша, Элла Эдуардовна. Запинаясь и бледнея, она проговорила:
- Александр Михайлович, там звонили из больницы, там ... короче говоря ... там, ну как сказать, Галина Семёновна ...
- Да говорите вы ясней, - рявкнул побледневший Александр, - что там стряслось?
 Вообще-то, он никогда не позволял себе повышать голос на сотрудников.  Но сегодня тревога застилала ему глаза и разум, его обуял непонятный ужас и предчувствие беды.
- Галина Семеновна в больнице,  попала под машину, - в одно дыхание выпалила Элла Эдуардовна.
- В какой? В областной? - переспросил он и выскочил из-за стола. В несколько прыжков он преодолел коридор, скатился по лестнице, прыгнул в машину. Мотор завыл как бешеный, завизжали колёса,  и он понёсся в больницу.  Он мчался,  совсем не соблюдая правил, не разбирая перекрёстков, не глядя на светофоры. Как он сам никого не сбил тогда - известно одному Богу. Александр влетел в здание больницы, хотел найти Павла, но ему ответили, что он в операционной.  «Да где ж ему быть», - мелькнула мысль,  и он рванулся к операционной. Медсестра встала было на его пути со словами:
- Туда нельзя, идёт операция.
Но Александр смёл её,  как щепку, и ворвался в операционную.
- Выйдите вон,  не мешайте проведению операции,  - блеснул из-под повязки глазами Павел.  И Александр как-то сразу резко сник, вышел и сел в коридоре.  В голове проносилась куча мыслей,  смешались воспоминания и тревога за судьбу Галы.  «Только бы с ней всё было хорошо, всё отдадим, чтобы поставить её на ноги,  только бы она поправилась», - молился он в душе. Как там, что случилось, как сказать детям?  Сколько он просидел - не помнил, он потерял ощущение времени, словно оно остановилось, застыло, как в фантастическом романе, оплело его липкой паутиной и заставило всё замереть, как  тогда в ущелье.  Перед ним всплыло давно забытое  происшествие на болоте и лицо Пелагеи, говорившей Гале:
- Коль сможешь пережить свою серединку – жить будешь долго. Будь осторожна после сорока.
Именно так, кажется,  говорила она тогда. Всё предсказала, всё так и вышло. Но Гала сильная, она справится, она переживёт эту середину.  Может, там ничего страшного? Им ведь ещё Ирку нужно замуж отдать, внуков воспитать. Нет, всё будет нормально.
Когда усталый Павел вышел из операционной, Александр поднялся ему навстречу. Затем на каталке вывезли безжизненную Галу с кучей аппаратуры. Он снова направил взгляд на Павла. Тот устало сбросил повязку, закурил.  Александр смотрел  на него, не отрываясь.
- Ну что ты смотришь на меня, - сорвался Павел, - что ты смотришь. Я же не Бог, чтобы всё сделать. Пойми.
Потом,  видимо поняв,  что погорячился, он подошёл к Александру, обнял его и сказал:
- Прости, дружище, тебе нелегко.  Но пойми,  я сам не знаю, что тебе сказать, повреждения внутренних органов очень тяжёлые, операция длилась почти пять часов.  Я не знаю,  как организм справится.  Остаётся только молиться и надеяться на Бога. Она пока в реанимации, на  аппарате искусственного дыхания.  Тебе здесь делать нечего, ты ей ничем не поможешь.
- Паша, разреши мне остаться здесь, с ней. Пожалуйста. Я побуду, хоть недолго.
Вместо ответа Павел только кивнул головой.  Александр вошёл в палату, присел возле  Галы.    Её родное лицо было совсем бледным, был слышен только шум работы приборов. Размеренно поднимался и опускался  клапан аппарата искусственного дыхания. В палате было  тихо. Эта тишина  просто убивала его. Он старался найти хоть какие-то признаки, что она его слышит, но тщетно. Александр взял её руку. Она была холодной, как будто Гала вернулась домой после январской стужи. Он стал согревать руку своим дыханием, слегка поглаживая и растирая её:
- Ничего, родная, ничего. Тебе станет  лучше, вот увидишь.  Ты только держись. Ты же
понимаешь, что я без тебя никуда. Ты должна  поправиться. Иначе быть не может. Слышишь? Он обхватил голову руками и в отчаянии застонал: что же делать, как ей помочь? Может, попросить Павла, пусть вызовет лучших специалистов из Москвы, заплатить любые деньги, чтобы её спасти. Через некоторое время  в палату зашёл Павел и тихо произнёс:
- Саша, поезжай домой.  Я вызвал твоего шофёра, он тебя отвезёт, тебя нельзя в таком состоянии ехать. Внизу тебя ждут.
- Паша, может, вызвать лучших врачей из Москвы, из-за границы? Я всё отдам, понимаешь, всё, - Александр вцепился Павлу в рукав.
- Саша,  успокойся. Пока ей ничего не надо. Мы сделали всё, что могли.  Её нельзя  перевозить. Этим мы только навредим. Поверь мне, лучшему другу, что никакой хирург больше ничего не сделает после такой аварии. Хотя, если хочешь, можешь это сделать. Иди домой. Я сам за всем присмотрю.
Александр вышел в коридор:  там стоял Сева с Аней, Сашка  (уже успел приехать), заплаканная Иринка. Он подошёл к ним, остановился.  Потом, обведя всех взглядом, пошёл на выход. В голове был лишь один вопрос:  что делать?  Нет, с ней ничего плохого не может случиться, ведь она святая женщина, она никогда ничего плохого никому ни сделала. Бог ей поможет. Да, да, точно,  надо идти в церковь. Да,  хотя сегодня  уже поздно, завтра. Да, завтра утром он сразу пойдёт в церковь и будет молиться, попросит священника, всех добрых людей, чтобы они молились за Галу, за её выздоровление. Ведь больше он пока ничего не может сделать.
Дома он упал на диван, не обращая внимания на бегающего возле него Дона. Тот видел, что хозяину очень плохо, и виновато смотрел на Александра. Скорее всего,  Дону казалось, что это он виноват в плохом настроении хозяина. Он улёгся у ног Александра в надежде, что тот всё-таки вспомнит про него. Тихо открылась входная дверь, в квартиру кто-то вошёл. Александру было всё равно. В комнату  вошёл  Сева. Он присел рядом.
- Саша, знаешь, я, конечно, не открою тебе ничего нового. Но я знаю точно одно: никогда не надо падать духом. Нужно держаться. Ведь твоя выдержка сейчас нужна ей. Мы все с  Галой. Мы верим, что с ней всё будет хорошо.
Он помолчал немного.
- Может,  ты винишь себя в происшедшем? Это жизнь, здесь некого винить. Она порою очень жестока. Я знаю это из собственного опыта. Часто нам делают больно другие. Как это было сегодня. Этот подонок нёсся на грузовике и сбил Галу на пешеходном переходе. Даже удрать хотел. Хорошо ещё, что врач  скорой  знал   вашу семью и позвонил Павлу. В городе, наверное, только Павел мог бы взяться за такую операцию. При таких травмах...
Сева не договорил. Он снова немного помолчал.
- Ладно, Саша, ты полежи. Я пойду,  погуляю с Доном, покормлю его. Ты побудь пока один. Скоро приедет Сашка.
Александр поднялся:
- Спасибо, Сева, спасибо. Я знаю, что вы всегда со мной.  Не могу воспринять это. У меня не укладывается в голове, я не могу поверить, что с Галой могло такое случиться.
- Саша, никто не хочет верить. Но  надо держаться, наша поддержка важна для неё.
- Спасибо, дружище, я постараюсь.
Потом, вечером, после ухода Севы и Сашки, он не знал что делать. Заснуть сразу он не мог.
В глазах стояло  бледное  лицо Галы, её  родное лицо. Передумал многое. Затем он принял снотворного, чтобы хоть немного поспать.
Утром он сразу набрал Павла.
- Пока никаких изменений в состоянии, - Павел констатировал это  с неким сожалением, - ей не лучше, но и не хуже. Она по-прежнему без сознания. Мы делаем всё, что нужно.
- Я могу побыть с ней?
- Конечно, Саша, приезжай.
После этого  Александр сразу пошёл в церковь. Отца Павла он знал давно, с Галой они  постоянно бывали в этой церкви. Можно сказать, что это был их семейный священник. Александр не раз оказывал материальную помощь церкви, присутствовал на всех праздничных богослужениях. В храме было пусто, лишь строгие лики святых беспристрастно взирали на
окружающий мир. Несколько старушек стояли возле алтаря, тихо произнося  слова молитвы.  Он подошёл к священнику, поздоровался  и тихо сказал:
- Батюшка, у меня беда.
- Я знаю, - отец Павел доброжелательно склонил голову, - поверьте, искренне переживаю  с вами, Александр Михайлович. Всё в руках Всевышнего. Нам же остаётся только уповать на его милость. Мы все  будем молиться за  скорейшее   
выздоровление Галины Семёновны. Сегодня же я отслужу молебен.  А сами можете помолиться вот возле этой иконы.  Бог милосерден.
С этими словами он перекрестил Александра и удалился. Александр  зажёг свечу, поставил, перекрестился. В дальнем углу перед иконой стояла женщина в чёрном платке. Она не замечала Александра, лишь её губы шевелились, словно она с кем-то разговаривала. Александр вернулся взглядом к свече, задумался о Гале. Сколько всего пролетело в его памяти  за эти неполные сутки. Глядя на ровное, спокойное пламя свечи, он немного воспрянул духом: ведь Гала как-то спасла Ирину, может, и он попросит Бога, чтобы она выздоровела. Глядя на икону, он стал горячо молиться. Но не словами из молитвослова, а от себя, жарко и искренне.
«Господи! Помоги ей справиться. Ты же знаешь, она такая хорошая, её все любят. Она никогда никому сделала зла. Неужели она не заслуживает того, чтобы жить? Неужели я о многом прошу? Ведь  прошу немного: твоей милости ко мне, грешному. Если  она в чём-то виновата, то я даже  и не знаю в чём.  Лучше накажи меня, пусть мне будет хуже. Господи, помоги ей».
 Из церкви он вышел разгорячённый.  От волнения, переживаний и недосыпания шла кругом голова. Остановившись у входа, Александр поднял взгляд  вверх. Погода начала слегка портиться, серые низкие тучи стали закрывать небо. Мелкий дождик слегка накрапывал на каменное ограждение. Его тёмные следы маковыми зёрнами рассыпались по асфальту. У Александра вдруг так защемило внутри, что он заскрежетал  зубами.
- Не убивайтесь, - услышал он сзади негромкий спокойный голос, - Господь милосерден. Мы все в его власти. Он слышит все наши молитвы.
Он обернулся. За ним стояла та самая женщина, которую он видел в дальнем углу церкви. Высокого роста, с прямым твёрдым  взглядом, в строгом чёрном платке, она сама походила на икону.
- Я не убиваюсь. Просто мне больно, душа болит от неведения.
- А никто из живущих на земле точно не знает своего пути.
- Вы тоже о чём-то просили, так? Я видел,  вы молились.
- Мне уже не о чем просить. Я говорила с Ним. Я знаю, что им там хорошо.
- Вы о ком это?
- О своих детях, - женщина перекрестилась, - я хожу сюда каждый день уже много  лет. С тех пор, как мои Аркадий и Арсений не вернулись домой. Они были моей  единственной надеждой и отрадой в жизни. Я их вырастила одна, они были близнецами. Хорошие сыновья у меня были.
После этих слов её лицо засветилось, она улыбнулась.
- Они так берегли меня, старались всё по дому сделать. Помню,  прихожу домой
с работы, а они полы вымыли.  Им тогда по шесть лет было. Постарались для матери. Грязь только развезли. А сами довольны, что мне приятное сделали. Я, конечно, счастлива была, что у меня такие хорошие дети растут. После школы поступили в военное училище. Учились хорошо, грамоты всё получали. А потом Афганистан. Так они даже мне ничего и не написали, берегли меня. А я чувствовала неладное, внутри у меня всё болело. Только когда из военкомата мне сообщили, что их нет,  узнала, что они там. Первое время  жить не хотела. Спасибо, Господь уберёг от дурного шага. Вот теперь хожу в храм, прошу Его, чтобы он моих сыночков не обделил своим вниманием. Ведь мои молитвы – единственное, что могу для них сделать. Я верю, что им у Господа хорошо. С этой мыслью мне жить легче.
- Я  о другом просил, - признался Александр, - хочу, чтобы моя жена поправилась после
аварии. Я не могу её потерять. Даже думать об этом не хочу.
- Все во власти Божьей. Но что бы ни произошло, нельзя бросаться в крайности. Мы, люди грешные, должны принять с благодарностью всё, что он нам пошлёт.
- Вы мужественная женщина. Пусть Бог хранит вас. Всего вам доброго, - попрощался Александр.
- И вас пусть хранит Господь. Пусть ваша жена поправится, - женщина перекрестила уходящего Александра.
По дороге он позвонил Севе:
- Сева, ты там возьми всё на себя по работе, мне ...
- Саша,  да что ты, всё будет в порядке,  смотри там за Галой, - перебил его Сева, - можешь быть за это спокоен. Сашка тебя должен в больнице ждать.
Хорошо, когда есть на кого положиться. Он направился в больницу.  Он встретил сына,  и они направились к Павлу.  Павел в ординаторской  с каким-то врачом рассматривали данные приборов и снимки внутренних органов.
- Пока не могу сказать ничего определённого, - повернувшись,  ответил Павел, - состояние практически не изменилось.
- Паша, может надо  всё же кого вызвать, ты скажи, я продам всё, чтобы только поставить её на ноги.
- Нет, дружище, нет смысла. Вот приехал мой друг из Москвы. Кстати, познакомься, лучший нейрохирург,  Анатолий Владимирович. Приехал по моей просьбе, он лучший в нейрохирургии, на мой взгляд, и согласен со мной, большего  мы пока  ничего предпринять не
можем.  Если  её организм справится - всё будет нормально. Нужно ждать. Хотя ты всегда был со мной откровенен, то я тоже скажу тебе, Саша, прямо: состояние критическое. Извини за прямоту.
От его слов у Александра засосало под ложечкой.
- Паша, я пойду к ней?
- Да, конечно.
Александр присел возле кровати, Сашка присел рядом. Они помолчали.
- Сынок, иди к семье, - Александр взял его за руку, - я сам побуду с ней. 
 Саша пожал ему руку, встал, сделал несколько шагов, обернулся. Он снова  пристально посмотрел на маму, словно надеясь найти признаки улучшения,  и вышел. Александр остался с Галой один. Он взял её за руку и тихо прошептал:
- Милая, любимая, ты только держись.  Ты же знаешь, как я тебя люблю, с первого дня нашего знакомства. Мне никогда не надо было других женщин, кроме тебя. Помнишь, как мы с тобой гуляли  возле мельницы, тогда, когда познакомились? И я страшно стеснялся тебя. А помнишь, как Сашка родился, как мы везли его домой, как не знали, что с ним, таким маленьким, делать? Я знаю, ты всё помнишь. Ничего, что ты пока не можешь мне ответить. Ничего. Ты поправишься,  и мы всё будем вспоминать вместе.   Не бросай меня одного,  без тебя мне нечего делать на этом свете. Ты должна поправиться, ты же сильная, ты всегда  находила выход из трудных ситуаций. Ты должна справиться,  за тебя все переживают, все волнуются.  Гала, любимая, только держись.
В палате стояла тишина,  и в этой тишине он не уловил больше ничего.  Он снова вглядывался в её лицо, пытаясь найти хоть какие-либо признаки  улучшения. Лицо, родное лицо без кровиночки.  Как бесконечно дороги все её милые черты, столько лет он ни  разу не задумывался об этом.  Незаметно для себя он погрузился в  воспоминания, в мутную полудрёму.  Какие-то зловещие тени окружили его, злобные рожи ухмылялись, он их отгонял, но они подплывали снова и снова, смеялись над ним.  Он не узнавал  их, что это за тени. Но он чувствовал, что они хотят ему навредить, их надо гнать от себя. И он стал гнать их, выгонять из палаты. Александр, обессиленный, топал ногами, кричал, а они не уходили. Из этого состояния его вывел резкий стук форточки. Порывом ветра её распахнуло,  и в открывшееся пространство ворвался свежий ветер. Александр поднял голову, но приборы всё так же мерно попискивали, мерцали лампочки. Ничего не изменилось. Снова ветер зашумел,  с улицы повеяло холодным воздухом,  в форточку занесло  несколько капель холодного осеннего дождя.  За ними в палату влетел  оторвавшийся от дерева лист, берёзовый лист. Лист был слегка пожелтевший, с хорошо очерченными зубчиками. Почему-то он не упал, а стал плавно кружиться в потоках воздуха, пролетел над  кроватью Галы, развернулся и упал ему прямо в руки.  Александр в недоумении уставился на лист, затем поднёс его  ближе к глазам.  Обыкновенный берёзовый лист, похожий на тысячи других, оставшихся на улице.  Он встал было, чтобы закрыть форточку, как в это время что-то произошло с приборами: они запищали,  лампочки стали моргать. Он понял, что не всё в порядке и кинулся к двери.  Но в палату уже вбежала медсестра. Она глянула на аппаратуру, что-то переключила и крикнула:
- Павла Алексеевича, срочно!
Скоро в палате заметался медицинский персонал. Александра вытолкали,  и он, в оцепенении, прислонился к стенке.  Только бы с ней всё было в порядке, только бы с ней всё было в порядке. Эти слова он повторял, как молитву.  Прошло какое-то время, и из палаты вышли растерянные врач,  медсестры.  Не глядя на него,  они прошли мимо. Павел не выходил,  и он стал ждать, боясь зайти в палату.  Скоро вышел и Павел. Молча  остановился возле Александра. Александр смотрел на него, не отрывая взгляда: чего, мол, молчишь, скажи хоть что-нибудь. Павел выдержал небольшую паузу, собираясь с духом. Наконец он  поднял голову, обнял Александра со словами:
- Мужайся, Саша, Галы больше нет с нами. Прости, я ничего не смог сделать.
После этих слов он отвернулся к стене и заплакал.  Александр никак не мог понять его:  почему нет, что случилось, этого не может быть? Он, наверное,  ошибается. Врачи тоже ошибаются.  Ноги не держали Александра  и он сел прямо на пол.  Павел  вытер слёзы, поднял его и повёл за собой.  Негнущимися ногами, почти ничего не видя перед собой,  он пришёл в кабинет Павла. Тот открыл шкаф, достал оттуда бутылку водки,  налил себе и Александру и сказал повелительно:
- Пей!
Александр  машинально выпил и даже не поморщился, он ощутил никакого вкуса. Павел куда-то звонил, с кем-то говорил, но всё это было как в тумане.  Очнулся он уже дома, куда его привели Сева с водителем. Кружилась голова, он чувствовал себя совершенно разбитым.  Когда его уложили на диван, то он сразу отключился. Проснулся он среди ночи, словно поднятый резким толчком.  В тишине слышалось громкое мяуканье:  это был Барсик. Александр пошёл на голос и увидел кота, который сидел под дверью и жалобно мяукал. Он взял Барсика на руки, но тот вырывался и царапался в дверь.  Он выпустил кота и понял, что тот уже не вернётся.  Кот не смог пережить смерть той, кого он так любил.  Только сейчас Александр полностью раскрыл левую ладонь:  там лежал тот берёзовый листок. Это был последний подарок от Галы, её последнее общение с ним,  последнее послание перед уходом в иной мир. Всё, что она смогла сказать ему в тот последний миг…
Похоронами занимался больше Сева.  Александр всё делал машинально,  что-то говорил, что-то подписывал, отдавал какие-то распоряжения, но ровным счётом не понимал,  что он делает и зачем. Он дежурно принимал какие-то соболезнования, сидел у гроба. Гала, его  Гала лежала перед ним. Мимо ходят какие-то люди, приносят венки, пожимают ему руку. Зачем? Какое это имеет отношение к ней и к нему? Неужели они не понимают?  В нём всё окаменело, не было никаких эмоций, он не плакал.  Словно тяжёлый камень грузом лежал в нём, сдерживая внутри все рвущиеся на волю чувства.  Похороны прошли светлым   октябрьским днём, всюду кружилась золотая паутина, ласковое солнце разливалось вокруг. Словно природа хотела одарить её  всем самым лучшим, дать возможность увидеть красоту этого мира перед уходом в вечность.  Но это великолепие было очерчено траурными лентами. На церемонию пришла практически вся школа, где Гала проработала столько лет, приехало много её выпускники, которые узнали об этом горе, все друзья, его коллеги по работе.  А ведь завтра День учителя, её день, её праздник. Такого количества людей он не видел давно.  Комья земли глухо забарабанили по крышке гроба, заплакали женщины, а он всё так же, окаменев,  смотрел на всё это и не понимал:  зачем,  зачем её Бог отнял у него?  Почему он так жесток, ведь как она святая, она не успела порадоваться  внукам.  Почему, кто даст ответ на это? Да, та женщина у церкви говорила ему, что мы должны с благодарностью принять всё, что пошлёт Господь.  Но сердце не хочет согласиться с такими словами. Он должен понять,  почему так случилось. Мимо его, Саши, Ирины, проходили люди, высказывали соболезнования,  жали  руку, а он только машинально кивал головой в ответ. Ира очень переживает, её лицо заметно осунулось. Она ведь доверяла маме все секреты. Мама Галы  пыталась держаться, но она  то и дело утирала слёзы. Только теперь Александр заметил, как она постарела. Она так гордилась Галой.  А что теперь его жизнь?  Пустой звук.  Кому она теперь нужна? Дети могут сами справиться со всем, у них хорошие дети.  Вон Сашка, молодцом держится, плакал немного, но делает всё, как надо. Спасибо Севе, без него вообще  как было продержаться.  Но что же делать, как же больно в груди, как снять этот тяжёлый груз? Водка... Нет, водка не поможет, да и Гала это не одобрила бы, они терпеть не могла пьянства. К кому ему идти?  Надо попробовать сходить в храм да спросить у  Него, почему он так поступил с ним.
Первые дни после похорон он молчал, практически ни с кем не разговаривал, хотя все понимали  и никто не досаждал ему лишними вопросами.  На третий день он направился в церковь и  попросил у отца Павла  разрешения исповедоваться. Получив согласие, коленопреклонённый Александр сказал:
- Батюшка, я не знаю,  как мне раскаиваться. Помогите мне или наставьте на путь истинный.  Бог отнял у меня жену, которую я любил больше жизни.  Но ведь Бог добр и справедлив, за что он наказал мен? Её за что? Ведь она была безгрешной женщиной, постоянно посещала церковь, никому не сделала зла. Я не понимаю: за что  он забрал её? В моём сердце поселилась жестокость, злоба и ещё что-то плохое. Я сам ужасаюсь. Что мне делать?
Священник немного помолчал и ответил ему:
- Много обиды  скопилось в сердце твоем, сын мой. С таким грузом тебе нельзя исповедоваться, ибо ты должен победить в себе гордыню и прийти к Богу со  склонённой головой,  а не с упрёками.  Да, нам, людям,  неведомо, зачем Он поступает  так или иначе. Но мы должны веровать в его деяния.  Ибо только верующий человек искренне раскается. Бог так возлюбил мир, что отдал сына своего единородного,  дабы всякий верующий в него  не погиб, но имел жизнь вечную. Ибо не послал Бог Сына своего в мир, чтобы судить мир, но чтобы мир был спасён чрез него. Поэтому жена твоя пошла в царство Божие, чтобы возродиться к жизни вечной.  Усмири свою гордыню, сын мой, не хули Господа, а проси у него прощения и царства небесного для своей супруги.
- Но как, батюшка, мне унять эту боль? - произнёс Александр. - Я не могу снять этот камень.
- Раскайся, сын мой, моли Бога. Он простит всякого уверовавшего в него и искренне просящего о милости. Он поможет тебе сбросить камень.
С этими словами священник удалился.  Александр подошёл к иконе,  начал  произносить «Отче наш», пытаясь сосредоточиться на молитве, но перед глазами проносились воспоминания: их первая встреча,  первые поцелуи,  дети,  её безжизненное лицо в палате. Его вдруг охватила такая жалость к Гале, к самому себе, что он не выдержал и заплакал.  Слёзы сами полились у него из глаз, текли по щекам.  С этими слезами  уходила та тяжкая боль,  давившая его грудь все последние дни, растворяя тот камень, что  мешал ему дышать. Она немного притупилась.  Успокоившись, он собрался с мыслями и направился домой.  Он ещё не представлял,  как он будет жить дальше,  но жить так, как раньше,  он не мог.  Ему не хотелось так смотреть на этот мир - в нём нет Галы, не хотелось жить в доме, где каждый угол, каждая вещь напоминала о ней лишней болью.  Да, говорят,  время всё лечит. Но когда придёт это время?  Сашка и Ирина пытались хоть как-то его отвлечь, но он сказал им:
- Вы знаете, как я любил маму. За меня не бойтесь, со мной всё в порядке,  Просто я очень устал за все последние годы.  Мне надо побыть одному, собраться с мыслями.
В первые несколько дней он  каждый день ездил на её могилу. Она утопала в море цветов, за которыми не было видно её фотографии. Потом погода испортилась. В слякоть там совсем неуютно, всё поблекло. От этих посещений ему становилось тяжелее.  Он раздумывал  около месяца.  Решение пришло само по себе: а что ему делать здесь?  Он прожил добрую часть своей жизни,  многое повидал, вырастил детей,  оставил им хороший задел для будущей жизни,  они справятся без него.  А он уйдёт в монастырь, чтобы там, в одиночестве, отречься  от всего,  молиться за Галу, за её спасение.  Ведь даже  многие великие люди под конец жизни уходили в монастыри. Он  решил посоветоваться с отцом Павлом. Всё-таки он больше знает об этом.
- Батюшка, не сочтите моё решение за блажь, но мне хочется молиться за мою жену в стенах монастыря. Я долго думал. Мне кажется, что моё место там.
- Александр Михайлович, - степенный отец Павел долго не раздумывал, - если твоя душа хочет этого, не неволь её.  Но прежде надо хорошо подумать и не принимать такое решение сгоряча, когда эмоции ещё  бьют через край. С горя нельзя уходить в монастырь. То нелёгкий путь.  Избрав путь служения Богу,  ты отрекаешься от всего остального мира: от своих близких, от своих дел.  Далеко не каждому дано отречься от мирских соблазнов и посвятить себя этому. Но приняв  послушание, ты сам поймёшь, где твоё место. Господь сам направит тебя  и твои помыслы.  Подумай хорошо. Если ничто не изменит твоего решения – ступай с Богом.
Александр  раздумывал несколько дней, но не находил  иного пути. Он твёрдо уверовал, что так и должен поступить. Нужно объявить об этом сыну и дочери, друзьям.
    Они собрались дома после службы в церкви, отмерившей сороковой день ухода Галы.  Александр счёл  это самым удобным моментом, чтобы  сказать близким о своих намерениях. Пока  и Саша, и Ирина, и Сева с Павлом не досаждали его лишними расспросами. Они ждали, когда боль немного уляжется. За небольшим  столом
они помянули Галу.
- Давайте же ещё раз помянём нашу Галу. Это ведь когда-то я её так назвал, - с грустью вспомнил Сева, -  так она и ушла от нас с этим  именем.  Мы все её любили и любим. Пусть земля ей будет пухом.
Женщины всхлипнули. В комнате повисла  неуютная тишина. В этой паузе Александр собрался с мыслями, чтобы  высказать всем  своё решение:
- Я долго думал над тем, как мне жить без неё. Мне тяжело здесь, где всё напоминает о ней, каждая вещь, каждый угол. Я решил, что мне нужно уйти. Уйти в монастырь, чтобы молиться за неё, за то, чтобы ей там было хорошо. Вы меня хорошо знаете, знали Галу. Она была глубоко верующим человеком.  Надеюсь, что поймёте моё решение.
Его слова вызвали замешательство. Все ожидали чего угодно, но только не этого.
Саша первый пришёл в себя:
- Папа, я понимаю твои чувства и уважаю их, но мне кажется это уж слишком. Ну,  съезди куда-нибудь, побудь один, отдохни от всего. Мы знаем, как ты любил маму. Мне кажется, что время немного затянет твою рану. Но ты наша семья, как мы без тебя? Да ты ведь и не старец, зачем тебе уходить в монастырь?
- Сынок, я не покидаю вас, не бросаю. Весь бизнес твой,  я знаю, что ты справишься.  Если что,  дядя Сева поможет тебе  не хуже меня.  Ирина тоже получит свою часть, она у нас  молодец, найдёт своё место в жизни.  А мне надо уйти,  я ещё сам не знаю, смогу ли я там
жить той жизнью. Но мне надо побыть в уединении. Если я  найду себе покой – значит,  моё место там. Я думаю, со временем вы меня поймёте.
Саша ничего не ответил. Ирина встала, подошла к нему и, всхлипнув, обняла:
- Папа, папа, я по тебе буду скучать.
Сева долго тряс головой, но тоже высказал своё резюме:
- Я знаю тебя много лет. И если ты что-то решил, тебя не переубедить. Поступай, как знаешь. Может, так оно и лучше. Жизнь покажет. Во всяком случае, на нас ты можешь положиться. Чтобы не случилось – мы с тобой.
Александр посмотрел на Павла: что ты скажешь, дружище? Павел понял его вопрос без слов. Он встал, пожал Александру руку:
- Крепись. Мы уважаем любое твоё решение.
- Саша, я думаю, что Бог тебе укажет верный путь. Ты побудешь там, разберёшься в своих чувствах. Ты поймёшь, как жить дальше. Как оно сложится, так сложится, - Вероника поддержала Павла.
- Спасибо вам,  мои дорогие, - голос Александра дрожал, - что-то я становлюсь сентиментальным после  ухода Галы. Но самое дороге, что есть теперь в моей жизни – это вы. Конечно, он ещё и сам не представлял,  как он сможет так круто изменить свою жизнь, стать совершенно другим человеком. Оставить друзей, детей, никогда не вернуться снова к ним.  Справиться ли он, правильно ли он поступает? Готовых ответов жизнь не давала. Хотя,  их и так никогда у него не было.
    Севе он доверял, как самому себе. Поэтому многие дела он оставил в его ведении, хотя весь бизнес перешёл к Саше.   Оформление необходимых документов по бизнесу, подготовка передачи дел заняла не так много времени, но по городу уже прошёлся слух, что Трофимов бросает всё и уходит в монастырь. Некоторые крутили пальцем у виска, некоторые ухмылялись, некоторые говорили, что  с жиру  бесятся богатенькие, но он оставался равнодушен ко всем пересудам и сплетням. Разве стоят они, эти досужие  домыслы, памяти Галы, той памяти, что она оставила после себя. Каждый день, посещая её могилу, он часто находил на её могиле свежий букет. Это благодарные ученики, некоторые приезжали только сейчас, оставляли здесь свою признательность любимому педагогу.  Он ведь давно уговаривал её оставить школу, может,  тогда и не случилось бы этой трагедии, но она упрямо говорила:    « Как же я без ребят, без школы. Я без них не могу».
    Вечером они все собрались в последний раз за  большим семейным столом. Никто не произносил никаких речей. Прощание получилось сумбурным и грустным. Аня с Вероникой всплакнули, Ирина вообще весь вечер слёзы утирала.
- Дона берегите, смотри за ним, Сашка, - напутствовал Александр, - умнейший пёс, всё понимает.
А Дон действительно как будто понимал. Он скулил, заглядывал Александру в глаза, как бы упрашивая: не уходи.
- Надо, Дон, надо. Ты уж прости меня. Слушайся нового хозяина, - Александр  потрепал его по загривку.
Утром  Саша, Сева и Павел отвезли его за город. Он решил добираться до монастыря своим ходом. Так будет  правильнее. Хоть и холодно уже, зима на носу, но он должен дойти сам.
- Ну,  что, бывайте. Не поминайте лихом, как говорят, - Александр по очереди со всеми обнялся, расцеловался. – Бог даст, может и свидимся. А может,  и нет.
- А хотелось бы свидеться, - задумчиво произнёс Сева, - ведь ты для меня роднее брата. Вот такая петрушка.
- Ты для меня тоже.
- Папа, береги себя, я с тобой всегда и везде, - Сашка с увлажнившимися глазами отошёл в сторону, давая место Павлу.
- Ты тоже береги себя и семью. Слушайся дядю Севу.
- Что ж, прощай, дружище. Или до свиданья. Не знаю.  Прости,  если что не так, - Павел  крепко обнял его.
- Что ты, Паша. Спасибо тебе за всё. Я  благодарен судьбе за то, что мы встретились.
  Он вскинул на плечи рюкзак, оглянулся и бодро зашагал по обочине.  Он твёрдо решил не оборачиваться по пути, как бы  желая подчеркнуть твёрдость принятого решения.
    За полдня он прошёл приличное расстояние. К полудню он свернул на стоянку, чтобы пообедать. До монастыря  около двух дней ходу. Заночевать он решил в попутных деревнях или   вообще в стогу сена. Как в старину. С первым ночлегом ему повезло.
К вечеру он снова дошёл до очередной стоянки. Там стояло несколько большегрузных автомобилей. Водители остановились на отдых. Александр сел за импровизированный столик и принялся ужинать. Ноги с непривычки гудели. Хотелось спать.
- Ты что, заблудился? – к нему подошёл один из водителей.
- Нет, я иду в монастырь.
- Ничего себе, - присвистнул водитель, - первый раз живого монаха вижу. А то только в кино.
- Я не монах. Я пока только хочу им быть. Поэтому иду туда, - уточнил Александр.
- И чё, пешком?
- Да, а как же иначе.
- Слушай, так тебе ж негде ночевать. Давай к нам, - предложил водитель.
- За приглашение спасибо. Я им воспользуюсь, - раздумывать было некогда.
В машине ему отвели место. Он сразу же полез спать, избегая лишних расспросов. Ранним утром, поблагодарив сердобольных водителей, он двинулся дальше. После обеда  он свернул на грунтовую дорогу. Она вела к монастырю. Ночевать пришлось в  полуразрушенном сарае, стоявшем возле дороги. Видимо, здесь когда-то жили: виднелись следы от построек.
       Монастырь он увидел издали. Высоко в небо возносился  позолоченный купол храма. От него исходило светлое сияние. Стало даже легче дышать. Александр  снял шапку и перекрестился. Цель близка. Вот и ворота. Он набрал воздуха в лёгкие и выдохнул, будто собираясь с силами, и решительно постучал в ворота. Дверь в воротах со скрипом приотворилась. Из неё выглянул крепкий черноволосый монах.
-  Слушаю тебя, брат мой, - его голос звучал располагающе.
- Мне к настоятелю храма нужно, - ответил Александр, подтянув рюкзак на плече.
Монах окинул его внимательным взглядом и пропустил  вперёд.  Дверь медленно, с тем же скрипом, затворилась за его спиной, обрывая дорогу к прежней жизни.

ГЛАВА  8
Я ИЩУ ТО, ЧЕГО УЖЕ НЕТ
                ВО МРАКЕ НОЧИ И СВЕТЕ ДНЕВНОМ,
                А КОГДА НАСТУПИТ РАССВЕТ,
                ВСЁ ПРОСТО ПОКАЖЕТСЯ СНОМ.
                СОН, МОЖЕТ,  ВЕЩИЙ ОН БЫЛ,
                ЛИШЬ БЫ Я НИЧЕГО НЕ ЗАБЫЛ.

   В лесу было тихо, птицы устроились на ночлег. Лишь звёзды ярким сиянием освещали его владения. Стало свежо,  и Александр пошёл в дом.  Он зажёг свет и стал готовить себе нехитрый ужин.  Сегодня он решил ограничиться макаронами по-флотски с тушёнкой собственного приготовления  и чаем с сыром из козьего молока. В монастыре он привык питаться просто и скромно.  Да, там он многое постиг, многое узнал и понял ...
   Монах повёл его за собой. Александр с любопытством  рассматривал  место, где ему придётся жить. Правда, как долго? Территория монастыря была огорожена прочным деревянным забором. Прямо перед ними ярко сверкал  куполом  храм. За храмом  тянулись хозяйственные постройки, несколько деревянных  домов, ещё какие-то сооружения. Они свернули в  небольшое кирпичное здание, примыкавшее к церкви. Монах велел ему подождать, а сам пошёл туда. Скоро он позвал и Александра. Тот  ожидал увидеть дряхлого старца, но настоятелем монастыря оказался ещё довольно крепкий старик, с небольшой седой бородой и живыми подвижными глазами. Монах ушёл. Настоятель указал Александру на табурет, присел сам.
- Откуда путь держишь, сын мой? – его голос как-то сразу располагал к себе.
Александр ответил. Настоятель, выслушав его, снова спросил:
- Что привело тебя к нам?
Александр знал, что ему придётся отвечать на этот вопрос. Но он никак не мог решить, как же правильно сформулировать свою мысль, почему он пришёл сюда. Вдруг он понял, что ничего не надо думать. Нужно сказать всё, как есть, всё, что у него на душе.
- Отец, я пришёл к вам для того, чтобы найти ответ на один вопрос: как и где мне жить дальше. Душа моя мучается, мне нет покоя. Может, это от горя.  Возможно,  моё место действительно здесь. Два месяца назад у меня погибла жена, которую я очень любил. У нас взрослые дети, у меня свой  бизнес. Но после её ухода я потерял покой. Я много думал, как мне жить дальше. Это решение не спонтанное, я его выстрадал.  Думаю, что мне нужно быть здесь, чтобы молиться за   её душу. Хочу, чтобы мои молитвы дали покой ей и мне.
Настоятель  внимательно выслушал  взволнованного Александра.
- Сказано в Священном Писании: блаженны плачущие, ибо они утешатся. И тебе будет явлена милость Господня, коль ты искренне раскаешься и попросишь Его о прощении. Ты пришёл к нам в смущённом духе и со своим горем.  Господь милостив, он поможет тебе обрести покой в душе своей, коль скоро ты  решил к нему обратиться. Мы же, братия вся наша, принимаем тебя. А сможешь ли ты стать одним из нас - решит только Бог и ты сам. Благослови тебя Господь на твоём пути. А твоим старшим братом станет Ваарлам.
Так он  принял послушание.  Его проводником в новую жизнь стал  брат Ваарлам. Тот самый монах, что встретил его в воротах, стал как бы его  старшим  товарищем.
-  Пойдём, что ли, - он пристально глянул  на Александра, - я покажу тебе нашу территорию.
Они зашли в жилое помещение.
-  Вот здесь будет наша келья, - он указал на  небольшую, узкую комнату с простенькой кроватью и  небольшим столиком. На столике теплилась лампада.
- Распорядок наш прост, - говорил Ваарлам, пока Александр шагал за ним, - встаём в шесть утра. Затем утренняя молитва, трапеза. Потом ты исполняешь своё послушание.
- А что я буду делать? – поинтересовался Александр.
- А наш отец настоятель тебе не сказал?
- Пока нет.
- Скорее всего, ты будешь работать на нашем хоздворе. У нас двадцать коров, свиней столько же. Дрова нужно заготавливать. Работы хватает. У нас трактор свой есть, автомашина. Мы здесь рожь, пшеницу, картошку выращиваем, свой огород имеется. Знаком с этим хозяйством? Или ты сугубо городской человек?
- Да нет, знаком, хоть и городской житель. Моя жена была из деревни, там успел кое-чему научиться.
- Вот и хорошо, раз тебя ничему учить не надо. Пойдём дальше.
Они  пошли на хозяйственный двор. Под высоким навесом стоял трактор, старенький «Газик», сеялки, культиваторы, плуги. Из хлева доносилось мычанье коров, два монаха носили сено в хлев, ещё двое пилили дрова. Дальше, за хлевом и сараями, тянулось поле.
- Конечно, техника у нас старенькая, ломается часто. И забор никак не можем закончить, не хватает денег. Ну да ничего, с Божьей помощью справимся, - Ваарлам перекрестился.
- Так если помощь нужна, я могу кое-чем помочь, - Александр долго не думал
Ваарлам с удивлением оглянулся на него.
- У меня остался там свой бизнес. Я всё оставил сыну. Если я позвоню, он пришлёт, что надо,- пояснил Александр.
- Тогда подойди к отцу Серафиму. Тебе надо с ним потолковать.
После обеденной трапезы Александр зашёл к настоятелю. Отец Серафим  заканчивал молиться.
- Что за вопросы у тебя ко мне, сын мой? - его взгляд излучал тепло.
- Отец, вы не сказали какое послушание мне нести.
- Да, конечно. Ты будешь работать на скотном дворе.  Всё, что необходимо делать, тебе скажет брат Ваарлам. Что-то ещё?
- Брат Ваарлам сказал, что есть проблемы с техникой, и забор не можете закончить. Дело в том, что там, в моём городе, у меня остался сын, которому передал  свои дела. Я хотел бы помочь нашему монастырю в материальном плане. Вы скажите, что нужно, я, с вашего позволения, позвоню  туда.
- Спасибо, сын мой, мы с благодарностью принимаем любую посильную помощь. Если ты  чем-то можешь помочь, мы будем только рады. А  что сделать, в каком объёме – ты реши сам. Насколько это будет не затруднительно для твоих близких.
 Перед вечерней молитвой Александр позвонил домой.
- Папа! – страшно обрадовался Саша. - Я так рад тебя слышать. Как ты добрался, всё ли у тебя в порядке? Мы так переживаем.
- У меня всё в порядке. Я уже на месте, всё хорошо. А как вы?
- У нас всё хорошо.
- Сынок, я звоню только по одной причине. Больше звонить я не буду, ты сам понимаешь. Монастырю нужна помощь. Ты прикинь по деньгам, что вы можете. Здесь не мешало бы технику обновить, забор они делают. Да и так есть вопросы. Я сейчас назову номер счёта, а вы с дядей Севой посоветуйтесь и перечислите деньги.
- Хорошо, папа, сделаем. Спасибо, что позвонил.
 После скромного ужина он стал изучать молитвенник и постигать правила своей новой жизни. Первая ночь прошла удивительно хорошо:  впервые за долгое время он спал спокойно, без сновидений, ночных пробуждений и бодрствований. Разбудил его лишь дежурный колокол. Так началась новая жизнь. После пробуждения все отправились на утреннюю молитву. Для Александра всё это было в новинку. Он старался делать так, как и остальные. В первый же день он вычищал клети, где находились свинья, ухаживал за коровами. Как ни странно, эта рутинная работа, строгий уклад жизни потеснили все воспоминания. Постоянная занятость не давала ему возможности скучать по родным. Он быстро привык к новому укладу жизни. Когда пришли деньги на счёт монастыря, отец Серафим позвал его к себе.
- Я хочу выразить тебе, сын мой, нашу благодарность за ту помощь, которая была нам оказана. Мы сможем, наконец,  сделать то, что давно хотели, - он коротко, по-доброму, поблагодарил Александра.
   Так пошли дни  монастырской жизни. Они были очень похожи один на другой.   Работы он не чурался, да  и молитвы вскоре изучил довольно хорошо. У настоятеля не было к нему никаких претензий. С другими братьями у него установились хорошие отношения. Но больше всех  он подружился с братом Ваарламом.  Высокий,  физически крепкий, ладно скроенный,  он мягко и тактично помогал Александру в его становлении. В нём чувствовалась какая-то выправка,  стать.  Александру не раз хотелось узнать, кто же он, кем был в той, домонастырской жизни.  Но лезть с расспросами не хотелось,  да и сам Ваарлам не отличался многословностью.  Как-то  после завершения работ на подсобном хозяйстве Александр и Ваарлам присели отдохнуть на бревно, лежавшее возле сарая.  Ваарлам неожиданно спросил Александра:
- Ну и как, брат Александр, не жалеешь о прежней жизни?
- Наверное,  нет, - немного помолчав, ответил Александр, - ведь решение было принято всё же  обдуманно. Да мне самому давно хотелось уединения, покоя.  А служение Господу христианину не в тягость.  Я ведь раньше в Бога не верил, коммунистом был, но жизнь раскрывает глаза, показывает,  где правда, а где ложь. Конечно,  не знаю,  как  смогу привыкнуть и стать одним из братьев, ведь прошло только два месяца. Ты здесь тоже не случайно?
Тот,  помедлив с ответом,  с какой-то твёрдостью и решительностью в голосе сказал:
- А здесь никто не случайно, все пути предопределены Господом, всё в его воле. Ведь таких, кто с детства собирался служить Господу, единицы. Большинство сюда пришло,  уже прожив часть своей жизни, осознав ошибочность избранного пути или искренне уверовав в Божьи деяния. Они  пришли отмаливать чужие и свои грехи.
Затем он снова замолчал на некоторое время, затем заговорил, глядя куда-то вдаль:
- Я вырос в нормальной, по советским меркам, семье. Родители были служащими,  окончил школу,   решил поступить в военное училище.  Занимался спортом, неплохо бегал, стрелял.  Поэтому поехал поступать в Рязанское воздушно-десантное училище. С детства мечтал прыгать с парашютом.  Мне повезло: поступил сразу, без особых усилий. Годы учёбы пролетели быстро,  и вот я, молодой лейтенант, уже командовал взводом в Забайкалье. В это время в самом разгаре  была война  в Афганистане.  Я же  молодой,  воспитанный в патриотическом духе,  написал рапорт с просьбой направить меня туда. Через год рапорт удовлетворили,  и я оказался в Пешаваре.  Там впервые  стал осознавать всю нелепость человеческой жизни:  сегодня ты есть, а через минуту, час,  день тебя уже нет.  Ради чего человек живёт, разве ради того,  чтобы вот так нелепо погибнуть и непонятно за что?  Однажды со своими ребятам пошёл  на операцию по обезвреживанию банды, засевшей возле удалённого кишлака. Они давно портили нам кровь, на их совести были десятки жизней наших ребят.  Как потом выяснилось, информация агента была  подстроена, чтобы заманить нас в ловушку:  они знали, что мы клюнем на это, и устроили хорошую засаду.  Впереди меня шёл в дозоре мой сержант, Сашка Салтыков из Подмосковья.  Хороший был парень, не из пугливых, служить оставалось полгода. Он ушёл на метров сто вперёд, и тут слышу его крик и выстрел.  Он успел предупредить нас, но сам погиб от пули духа (здесь Ваарлам перекрестился). Я успел дать команду,  и мы заняли круговую оборону.  Но силы были неравными: духов было человек под сто, а нас всего взвод. По радиостанции стал вызывать «вертушки»,  вертолёты, если сказать гражданским языком, но нас плохо было слышно, да и база была далековато.  А ведь у меня было два десятка пацанов, мне матери доверили их судьбу, и вот так угробить ребят  не имел права.  Да, от меня там вроде бы ничего не зависело, но всё равно, это было бы на моей совести.  Ребята  сражались геройски, но кольцо сжималось,  трое пацанов были убиты, ещё несколько ранены. Вызвал огонь на себя,  но, то ли нас не слышали, то ли ещё что, поддержки нам  не оказали. И вот тут я, неверующий человек, впервые в жизни искренне взмолился: Боже, помоги нам, спаси  ребят,  всё сделаю для тебя, что прикажешь, только сохрани им жизнь.  Едва  успел об этом подумать, как из-за кишлака вышли две наших  «вертушки» и ударили по духам.  Через несколько минут всё было закончено, часть духов была убита, остальные разбежались.  Почти всех ребят мне тогда удалось
спасти. «Вертушки» услышали наши отчаянные просьбы о помощи, у них был боекомплект только наполовину израсходован.  Поначалу  как бы забыл об этом эпизоде. А где-то, через полгода, мне снится сон:   стою посреди равнины, на перекрёстке дорог, почему-то голый.  И незнакомый голос спрашивает меня:  «Как же твоё обещание, почему ты идёшь не по той дороге?» А я стою и не знаю, что мне делать.  Помню,   тогда проснулся  и не мог найти объяснение своему сновидению.  Потом ко мне пришло понимание того момента. Но всё же не мог поверить в такое, ведь нас учили совсем другому.  После Афганистана   женился, но жизнь наша не сложилась, жена сама убежала от моей кочевой жизни и бытовой неустроенности.  Потом была снова служба, мотание по гарнизонам.  Я не чувствовал той удовлетворённости от своей службы, как раньше.  А когда пришли чеченские события, мой батальон одним из первых попал туда. Нас бросили на штурм в ту знаменитую новогоднюю ночь. Сказать, что там была кровавая мясорубка, значит не сказать ничего.  Такого я не видел даже в Афганистане, наших ребят просто отправили на бойню. Где-то праздновали Новый год, а мы,  обливаясь кровью и теряя друзей,  шли на непонятный штурм.  Возле меня разорвалась мина,  и я потерял сознание.  Меня как бы несли, что-то говорили, но я этого почти не слышал.  Потом мне стало легко, боль ушла,  перед глазами зажёгся яркий, но мягкий,  не слепящий свет. И  снова незнакомый голос мне сказал: нельзя тебе сюда, у тебя другая дорога, ты знаешь какая.  Очнулся уже в госпитале.  Там узнал, что почти половина моего батальона полегла. После госпиталя  сразу написал рапорт об увольнении из армии.  Я знал,  куда мне идти и для чего жить:  моя жизнь должна была быть посвящена Богу, служению ему, ежедневным молитвам о прощении наших грехов и спасении душ моих погибших ребят. Это всё, что я могу сделать для них.
Ваарлам замолчал. Александр не перебивал его, он чувствовал, что тот ещё не закончил. Так он и вышло. После минутной паузы Ваарлам продолжил:
- Я, так же, как и ты, пришёл и постучал в эти ворота. Мне открыли не только ворота. Для меня открылся новый мир. Спустя несколько месяцев понял, что не ошибся. Принял послушание. Оно длилось недолго. Уже через год  стал одним из братьев.  Это мой мир, это моя жизнь. Здесь моя душа обрела  покой, я стал другим человеком. В молитвах я раскрываюсь полностью. Чувствую, как меня благодарят те, за кого  молюсь. Для меня нет большей радости, чем служение Господу.
 Александр привстал  и крепко пожал руку Ваарламу со словами:
- Ты настоящий человек. Жаль, что таких,  как ты так  мало на Земле. А как звали тебя в той жизни?
-  Алексеем, Алексеем Владиславовичем  Шаториным.
С тех пор они подружились ещё больше.  Иной раз  они даже понимали друг друга без слов. Что, впрочем, Александра не удивило.
   Жизнь в монастыре  текла размеренно.  Подъём, молитва, трапеза,  выполнение своих обязанностей на хозяйственном дворе, трапеза, снова работа, лёгкий ужин, вечерняя молитва. Александр удивился, что он смог так быстро перестроиться и в питании: посты он переносил легко. Хотя до этого он никогда не постился. Казалось бы, он нашёл то, что хотел. Но здесь Александр ошибся:  он не нашёл успокоения в стенах монастыря. Поначалу всё как бы улеглось, но с течением времени  ему стали сниться сны о доме. То он видел сына и дочку, то он беседовал с Павлом, то они были на охоте.  Он снова стал часто просыпаться по ночам.  Просыпаясь, он вставал и молился, пытаясь привести в порядок свои чувства. Он снова стал задумываться о правильности избранного пути. Его чувства, его смятение не могли не остаться незамеченными.  И когда он пришёл исповедоваться, отец настоятель спросил его:
- Я вижу, что тебя что-то гложет, сын мой.  Что тебя смущает,  какие мысли одолевают тебя? Или же ты не можешь простить себе какого-то греха?
 Александр поделился с ним своими сомнениями, своими мыслями.  На что тот ответил:
- Ты всё же остаёшься в какой-то степени мирским человеком, не можешь окончательно победить это в себе.  Но и вернуться к прежней жизни ты тоже не можешь.  Вот это тебя и
мучает.
- Что же мне делать, отец?
- Молись, сын мой, ибо только Господь даёт нам истинный путь в земной нашей жизни. Молись, ибо Господь повелел:  « Ты же когда молишься, войди в комнату твою и, затворив дверь твою, помолись отцу твоему, который втайне; и Отец твой,  видящий тайное, воздаст тебе явно. А,  молясь, не говорите лишнего, как язычники, ибо они думают, что в многословии своём будут услышаны; не уподобляйтесь им, ибо знает Отец наш, в чём вы имеете нужду, прежде вашего прощения у него».  Молись, и Господь услышит твои молитвы,  направит тебя на путь истинный.
Нет, Александр не усомнился ни на минуту в истинности слов, произнесённых настоятелем. Но  он не понимал, как Господь поможет ему, ведь он сам должен определиться. И он молился, молился от души,  ревностно, как его учили.  Прошло ещё несколько месяцев, но он так и не нашёл  себе покоя. Своими сомнениями он поделился и с Ваарламом. В тот день они занимались подготовкой к посадке картофеля. Во время короткого перерыва Александр попросил  Ваарлама присесть рядом.
- Знаешь, брат, - Александр надеялся получить от него совет, - моя душа так и не нашла успокоения. По ночам   вижу сны. В них – моя прежняя жизнь. Не то чтобы я хочу к ней вернуться. Нет. Но и забыть о ней  не могу. Наш отец сказал мне молиться. Да, я так и делаю,  усердно молюсь. Но всё остаётся по-прежнему. Не знаю, что мне делать.
-  Что я могу тебе сказать? – Ваарлам задумчиво устремился вдаль. – Никто не даст универсального совета. В твоей душе до сих пор подсознательно остался выбор: вернуться обратно или остаться здесь. Ты так и не настроился на новую жизнь. Возможно, что твоё послушание продлится не один год. А может быть  и так, что Господь даст тебе знак, как правильно поступить. Я думаю, что этот час придёт, рано или поздно, но он придёт.
 Он не вёл счёт дням, но в тот тёплый  августовский день он вспомнил:  завтра день рождения Галы.  Первый день рождения за столько лет, когда они его не празднуют. Гала не любила пышных торжеств,  они всегда отмечали этот день дома. Собирались самые близкие друзья, вместе сидели за столом, вели неторопливые беседы. Гала прекрасно готовила торты, всем очень нравилось.  Тогда, в её последний день рождения,  Александр подарил ей огромного игрушечного мягкого  котёнка. Котёнок занял целое кресло. Гала смеялась, что у них теперь в доме новый хозяин.
    Помолившись  в келье перед сном, он лёг  спать. Сразу сон как-то не шёл, лезли голову разные мысли, но потом  словно провалился в яму:  так неожиданно,  на обрывке мысли, уснул…
Посадки,  переходящие в грациозные живописные рощи, бескрайняя зелёная степь за ними,  сломанный дуб.  И видневшийся во всём этом великолепии не менее великолепный храм с золочёным куполом.  Он ярко вырисовывался среди зелени лесов и сиял своей чистотой и неповторимостью, как благоухающая роза в неприметной клумбе. А возле храма стояла Гала и оттуда, издалека,  махала ему рукой, приглашая идти к ней.  Александр изо всех сил бросился бежать:  так она живая, она здесь!  Но когда  добежал,  там никого не было. Он растерянно остановился, осмотрелся по сторонам:  неужели  померещилось? Как же так? Он заплакал от бессилия. В тот же миг   проснулся. В келье было тихо. Ваарлам спал.  Александр сел на кровати и задумался:  ведь никогда  Гала не снилась ему, хотя он так её любил и они столько лет  прожили вместе.  А здесь он воочию увидел её  как живую.  Что же она хотела ему показать, почему приснилась?  Он вспомнил это место: там несколько раз  с Павлом были на охоте. Это место в километрах пятидесяти от города, недалеко есть деревня, но храма ни там,  возле холма, ни в деревне нет. В той деревне даже должны их помнить.  Несколько лет назад они были на охоте и заехали в деревню набрать воды.  Только  остановились у колодца, как из соседней избы выскочил мужчина и со всех ног кинулся к ним:
- Мужики,  пожалуйста, помогите быстрее!  У меня там жена рожает, врача нет, надо в город отвезти. Скорую  вызвал. Так она из района пока приедет. А жене худо.  Сам ничего не знаю. Что делать, а, мужики?
- Давно начались схватки?  - спросил Павел. - Если давно, то до города не довезём.
- Ой,  давно, - запричитал мужичок, - она кричит, а я не знаю, что делать.  И в деревне машин
нет.  А  из райцентра,   когда ещё доберутся.  Вот беда то.
- Пошли, - решительно сказал Павел. Они вошли в избу. На кровати, за печкой,  стонала  полная женщина лет тридцати пяти. Павел осмотрел её, ощупал живот и повелительным голосом бросил  мужчине:
- Быстро грей воду,  мне принеси водки и чистую простыню. Только быстро, она вот-вот будет рожать.  Саша, будешь мне помогать.
Мужик быстро метнулся, а Павел занялся роженицей.  Буквально через минут двадцать малыш громко оповестил мир о своём появлении на свет. В руках у Павла пищал темноволосый мальчик. Обессиленная женщина лишь слабо улыбалась.
- Ну что, - сказал Павел, - пополнение в нашем клане,  мужик родился. Хорош пацан, ничего не скажешь. Бери, папаша, подержи сына.
Счастливый и обалдевший мужик бережно взял запеленатого Павлом младенца и стал благодарить Павла:
- Ой,  спасибо вам, что бы я тут делал. Вас, наверное, сам Бог послал. А как вас зовут, назову вашим именем сына.
- Да уж не стоит, - отказался Павел, - но мы подоспели вовремя. Она сама не родила бы, плод не выходил. Не знаю, Бога ли благодарить, но я ведь врач.
- Врач!? - удивленно протянул мужик, - Не,  точно Бог вас послал.  Как вас зовут? Павлом.   Всё, значит,  у меня Павлик родился.  Это у меня первый,  ведь так у меня только две дочки. Приезжайте на крестины.
Когда они вышли из избы, ко двору подъехала машина скорой помощи.  Павел рассмеялся:
- Всё, коллеги,  помощь не требуется, малыш чувствует себя хорошо. Врачи переглянулись, посмотрели на Павла,  и один спросил:
- Вы что, врач?
- Да, зав хирургическим, в областной  больнице.
Те поочередно пожали руку Павлу и пошли в дом проверить роженицу.  Счастливый мужик ещё долго уговаривал их приехать к нему на крестины. Вот такая вышла у них история.  И тут Александра осенило:  так ведь Гала показала ему место,  где он сможет жить,  обрести покой.  Да, ведь он не хочет снова возвращаться к прежней жизни, но и здесь его душа томится.         А там, где она указала, он построит храм в её память, будет жить один, отшельником и молиться за Галу, за всех, кто ему дорог.  Ведь верно, сам Господь подсказывает ему путь,  значит,  так тому и быть. Александр  тут же  встал и стал горячо молиться. Он возблагодарил Господа за то, что ему указан тот самый выход. После этого он заснул спокойным сном,  словно праведник.
Утром после своего сновидения он пришёл к отцу настоятелю и рассказал ему всё, что он видел.  Отец Серафим снова повторил ему:
- Всё в руках Божьих, и помыслы наши, и деяния.  Тебе дорога туда, куда он указал. Иди, строй храм, это дело богоугодное. И молись, денно и нощно.
Александр ещё с месяц собирался с мыслями, готовился к своему возвращению в мирскую жизнь.
С Ваарламом он прощался недолго. Тот уже знал о решении Александра. Они обнялись. Ваарлам хлопнул его по плечу:
- Ты выбрал себе дорогу, а моя жизнь здесь. Удачи тебе, брат, я буду молиться за тебя.  А ты молись за меня и моих ребят. Я буду помнить о тебе.
- Спасибо тебе за всё, - Александр вытер непрошеную слезинку, - спасибо за твою доброту, за всё, что ты для меня сделал. Я во многом изменился. И в этом есть твоя заслуга. Спасибо, брат. Я тоже буду помнить тебя.
   Александр вышел за территорию монастыря. Он обернулся. Всё же частичка его души навсегда останется в этом святом месте. Да, он не смог стать одним из братьев. Такова Божья воля. У него другая дорога. Он преклонил колено, трижды перекрестился и поцеловал землю  у ворот. Пусть братья молятся здесь. Он будет молиться в другом месте, в храме, построенном своими руками. Для Галы, для её памяти  это будет лучшее, что он сможет сделать. Он ещё раз обвёл взглядом монастырь, который почти целый год был его пристанищем. Всё, пора в путь. Туда, где он должен построить храм, храм своей души.


ГЛАВА 9

НА ЗЕМЛЕ НЕТ СИЛЫ ТАКОЙ,
                ЧТОБ ВЕРНУТЬ ДНИ ВСЕ НАЗАД,
                Я ПРИЖАЛСЯ ХОЛОДНОЙ ЩЕКОЙ,
                ЧТОБ СУДЬБУ С СУДЬБОЮ СВЯЗАТЬ.
                НО СО МНОЙ ОСТАЛСЯ ТВОЙ ВЗГЛЯД,
                КОТОРЫЙ БЫЛ ТОГДА НЕ ПОНЯТ.

 После скромного ужина Александр снова вышел на улицу, вынес еду для Дона. Дон радостно завилял хвостом. Но он никогда не бросался на еду,  даже  будучи очень голодным. Вот и сейчас, обнюхав предложенную  хозяином пищу, не спеша  принялся есть,  не растягивая её по сторонам.  «Вот уж действительно испанский дон, - улыбнулся Александр, - аккуратен и порядочен». Он погладил собаку. Дон поднял голову, заглянул  Александру в глаза. В глазах собаки Александр прочитал  любовь и бесконечную преданность хозяину.
Интересно, почему среди людей не так часто встречается такая преданность, дружба, какая часто бывает у собак по отношению к своим хозяевам?  Вопрос, конечно, не риторический.  Но ему, наверное, повезло в жизни на хороших людей. Если бы не  его друзья, не сын, разве смог бы он отстроить такой храм, этот дом и всё остальное? Нет, не смог бы. Ведь начинать, как известно, всегда трудно…
    В город он вошёл уже после полудня. На него никто не обращал внимания. Машины  мелькали   перед глазами, неиссякаемый  людской поток  двигался в только известном ему направлении, раздавались какие-то голоса, крики. А он никак не мог  понять: почему здесь столько людей, куда все спешат? За то время, что он провёл в монастыре, Александр отвык от городского шума. Ему стало как-то не по себе от этой толчеи, машин, интенсивного движения. Неужели  снова надо будет привыкать к этому?  Нет, его место не здесь. Не зря  все последние годы он  тяготился этой суетной жизнью. Душа  просто требует уединения.
   Когда  нажимал кнопку звонка, думал: кто  же его встретит? Скорее всего, Света с Илюшей. Илюша уже большой, сам ходит.  Александра, конечно, не узнает. Сердце  от волнения билось с удвоенной скоростью. К немалому  удивлению  дверь открыл сам Саша. Несколько мгновений он стоял, выпучив глаза, как будто не веря, что перед ним стоит  отец.
- Что, отца не узнал, а? -  немного хриплым от волнения голосом  сказал Александр.
- Папа, ты!? Я не мог даже и подумать, что увижу тебя здесь.  Боже мой, как я рад, - Саша кинулся к нему в объятия. Они крепко обнялись.
- Проходи, папа, проходи. Как же я рад, ты не представляешь, - суетился Сашка, - столько времени тебя не видеть, не слышать. Как ты, навсегда?
-  Как бы тебе сказать? – Александр на мгновение задумался. – Вроде как бы да, но  это будет не совсем правильно так сказать. Ладно, я потом тебе объясню. А где же Света с Илюшей? Ты почему дома в это время? Что-то случилось?
- Да нет, папа, всё в порядке. Я только собирался  ехать в офис. Домой заскочил кое-какие бумаги взять. А Света гуляет с твоим внуком. Вот я сейчас ей позвоню, обрадую.
- Не надо, не надо, пусть гуляют, - запротестовал Александр, - я сам их встречу. Как там Ирка учится, что у неё?
- Да у неё всё нормально. Она же закончила учёбу. Вот  недавно вышла работать. В свою школу, где мама работала, - Сашка с грустью опустил голову. – А так  живёт  ничего. Конечно, ей одной в такой квартире скучновато. Иногда у нас ночует, Илюшку балует. Да, у неё ухажёр появился. Чувствую, дело свадьбой пахнет.
- Да ты что? И кто он?
- Ни за что не догадаешься. Сын Кондрашова.
Александр присвистнул. Кондрашов был довольно влиятельным человеком в городе.  Перед уходом Александра в монастырь он занял должность заместителя губернатора.
- А Ирка как настроена?
- Да вроде бы нормально. Мне говорила, что любит его,  он её даже с родителями познакомил.
Что ж, это хорошие новости.
- Ладно, папа, мне пора в офис, дел много. Вечером встречаемся. Я сейчас позвоню всем,  приглашу к себе. Ждите нас.
- Хорошо, зови. Мне как раз с ними надо посоветоваться. Только не говори, что я здесь. Пусть сюрпризом будет.
- Идёт, - Сашка хитро улыбнулся.- Представляю их лица. Даже самому смешно.
Светлане Саша всё-таки позвонил. Она с порога обняла Александра:
- Здравствуйте, папа. Как хорошо, что вы вернулись. Мы ждали вас.
- Спасибо, Светочка. Илья, здравствуй. Что же ты, поздоровайся с дедушкой, - Александр протянул руки  к внуку. Илья насупился,  с удивлением  рассматривая незнакомого человека, который зовёт его к себе.
- Иди, не бойся, это твой дедушка. Иди же, трусишка, - Света подтолкнула Илью.
- Ничего, привыкнешь, да? Мы с тобой подружимся, - Александр подхватил малыша на руки.
Он с нетерпением ждал появления Павла с Вероникой, Севы с Аней, по ходу помогая  Свете накрыть стол. Первой влетела Ирина. Саша, оказывается, позвонил и ей. Она повисла у Александра на шее:
- Папа, папа, ты вернулся! Какое счастье!
- Иришка, милая, не плачь, а то и я заплачу, - Александр с нежностью поцеловал дочку. – Как ты тут без меня?
- Всё нормально, папа. Просто мне одной так тяжело.
- Да, время бежит. Стоп, ведь, если я не ошибаюсь, через неделю год, как с нами нет мамы?
- Да, - Ира  тяжело вздохнула, - год пробежал.
Не успели они поболтать, как вернулся Сашка. Он  чмокнул Свету, Илью, Ирину и присел рядом с ними:
- Вот, всё семейство в сборе. Жаль, что мамы нет. Как хорошо бы было.
- Ладно, сынок, - Александр положил ему руку  на плечо, -  постарайся сегодня не грустить.
В прихожей послышался шум: кто-то вошёл. Александр поднялся. В комнату  вошёл Сева. При виде Александра он остановился с широко открытым  ртом.
- Что, привидение увидел, старый чертяка? – Александр протянул ему руку.
Сева с радостным криком бросился к нему:
- Он это, он! Собственной персоной.
Они обнялись. Аня с радостной улыбкой обняла Александра.
- А я голову ломаю, чего это Сашка заладил: приходите сегодня в гости, обязательно приходите.
-Ты как, окончательно к нам решил вернуться? – Сева не скрывал радости.
- Всё по порядку, всё расскажу.
Вскоре появились и Павел с Вероникой. Павел  долго хлопал его по  спине:
- Я чувствовал, что ты вернёшься, я знал. Тебя, дружище, так не хватало. Страшно рад тебя видеть. Молодец, выглядишь неплохо.
- Всех прошу к столу, - Сашка на правах хозяина широким жестом пригласил за стол, - рассаживайтесь. Поговорим. Давно так не собирались.
Постепенно страсти улеглись и все притихли, ожидая,  что им скажет Александр.
- Что вам  сказать, мои родные, дорогие, - Александр обвёл взглядом такие близкие и милые ему  лица, - я не смог стать монахом. Наверное, Господь решил, что я не достоин этого звания. Не смог и там остаться. Жить так, как я жил,  тоже не смогу. Мне приснилась Гала, приснилась в свой день рождения. Поверите ли вы, не знаю, но она впервые мне приснилась. Впервые, за всю нашу жизнь. И в этом сне она указала мне место, где я должен жить. А на этом месте я должен построить храм, храм для неё, для себя. Вот там и буду жить. Но в этом деле мне потребуется ваша помощь. Сам  не осилю такое дело.
Какое-то время все переваривали его слова.
- Что это за место, Саша? – первым спросил Павел.
- Ты его, кстати, знаешь. Возле Ельцовки, это километров сто отсюда будет. Там ещё большой такой холм есть, дуб сломанный. Там мы с тобой роды принимали. Помнишь?
- Помню, помню, чудное местечко, - тихо подтвердил Павел.
- Саша, как ты это себе представляешь? Ведь так просто никто не даст что-то там построить. Нужно получить  разрешение на строительство, целую кучу документов собрать. Это же не шалаш в кустах соорудить, - Сева сразу перешёл к практической стороне дела.
- Я всё понимаю, Сева. Поэтому и прошу вас помочь. Проблем будет немало. Но  твёрдо знаю одно: я должен построить храм. Поверьте, это не минутная блажь. Храм -  это самое ценное, что будет сделано для её памяти.
В тот вечер они ещё долго говорили, вспоминали, задавали друг другу вопросы.  Утром Александр поехал на кладбище. Могила Галы была ухожена, на ней стояли свежие цветы. Он присел  на красивую ажурную скамеечку, которую заботливо пристроил Сашка.
- Здравствуй, любимая, - Александр положил цветы. – Вот я и  вернулся, вот мы и свиделись. Мы  давно не виделись, целую вечность. Мне без тебя так плохо. Но я больше не ропщу на жизнь, её мы никогда не изменим. А то, что ты хотела, сделаю, я тебе обещаю. Это будет самый красивый храм, он будет твой.
В это время на кладбище никого не было. Солнце пока ещё согревало своим теплом грешную землю. Он  снова погрузился в воспоминания. Из плена воспоминаний его вырвал какой-то звук. Александр прислушался. Кто-то то ли плакал, то ли пищал тоненьким голосом. Он пошёл  в сторону, откуда раздавались  неизвестные звуки. Через три ряда могил начиналась кладбищенская ограда, за которой росли кусты. Увидев в зарослях какой-то барахтающийся комочек, он подошёл поближе. Комочек оказался маленьким сереньким котёнком, который что есть мочи пищал, пытаясь выкарабкаться из плотных зарослей. Александр протянул руку сквозь ограду и достал котёнка. Котёнок дрожал всем телом, раскрывая ротик. Он посмотрел на Александра беззащитными лиловыми глазками и запищал с новой силой.
- Кто же тебя, бедняжечку, здесь бросил, кто тебя, такого хорошенького оставил? – Александр осмотрелся вокруг. Ни души. Странно, откуда взялся здесь котёнок? Присмотревшись внимательнее, он едва не ахнул. Котёнок  был до мелочей похож на Барсика. Того самого Барсика, любимца Галы. Те же белые лапки,  тот же беленький «галстук». Странно.  Его вдруг осенило: может, ничего странного. А что, если это снова знак?  Знак от неё, что он всё делает правильно. И этот котёнок здесь неслучайно. Улыбнувшись своей догадке, Александр спрятал котёнка за пазуху и вернулся к могиле Галы. Котёнок, согревшись,  перестал дрожать.
    Когда он привёз котёнка  домой, Ирина ужасно обрадовалась:
- Какой хорошенький, какой милый! Папа, где ты его взял?
- Это подарок от мамы, - он погладил котёнка. Затем, помедлив, добавил: -  мне так кажется.
- Он так похож  на Барсика, - заметила и Ирина, - может,  ты и прав. Пусть так и будет. Назовём его Барсиком.
Уже со следующего дня Александр с помощью Павла и Севы занялся подготовкой вопроса о разрешении на  строительство. Он побывал  на приёме у митрополита, получив от него благословение на постройку храма. Главным был вопрос:  как получить разрешение на землю, на проведение работ.
- Здесь нужно выходить на властные структуры, так просто никто землю не даст, - Сева призадумался, -  мы не сможем  пробиться.
- А кто у нас есть?
- Пока сложно сказать. Нужно подумать, поискать. Ты не переживай, что-то придумаем, - успокоил его Павел. – Займись пока  чем-нибудь другим.
Александр занялся подготовкой проекта. Работа была трудоёмкой, но это  было ему по плечу. Он  перелопатил горы информации, собирая сведения о храмах. Его храм  хоть и небольшой, но должен быть самым лучшим. Строение решил сделать деревянным. Главный купол будет один, а возле него, вокруг, будут небольшие купола. Когда он нарисовал проект и показал Севе с Сашкой, оба пришли в восторг:
- Обалдеть, очень хорошо. Слушай, если мы всё это воплотим в жизнь, красота будет, поддержал Сева.
-  Мне тоже очень нравится, - Сашка одобрительно закивал головой.
      В конце октября  они с Севой и Павлом приехали на  место будущего строительства. Тот  день выдался погожим, солнечным. Лес словно принарядился к встрече гостей. Желтеющие и багровые тона сменялись зеленью хвойных деревьев. С холма открывался потрясающий вид. Сверкающие осенней свежестью берёзы и клёны, слегка сумрачные дородные дубы, молодящиеся красавицы ели, мелкая пестрота поросли меж них – всё  вызывало восхищение уютом и красотой местности. Шоссе,  разделяющее  всё это пополам, придавало некий шарм  лесной красоте.
- Да, действительно, вид впечатляющий,  - осмотревшись, произнёс Сева. -  Хотя уже осень, но всё равно красиво. Я  бы и сам не отказался пожить  здесь,  отдохнуть от дел и забот.
- Ну  вот и будешь ко мне приезжать погостить, - согласился  Александр. - Пойдём, прикинем, где нам остановиться.
Они спустились с холма, прошли овраг. За ним приютилась небольшая берёзовая роща. За рощицей  тропа снова поднялась немного вверх.
- А что, пожалуй,  здесь самое место для храма, - остановился Александр. – Похоже, что во снея  видел его где-то здесь. До дороги  рукой подать, высоковольтная линия в метрах трёхстах. Тоже неплохо. А вон там маленькое озерцо, значит,  и вода должна быть.
- Да, место хорошее, - согласился Павел, -  вон там, правее можно ставить дом, пристроить сарайчик какой, баньку. Банька тебе нужна?
- А  как же. Что ж, мне  немытому ходить что ли?
- Давай перекусим, я с собой взял, - Сева  вытащил на свет божий пакет с провизией, - Аня приготовила.
Они расстелили клеёнку и налегли на еду.
- Хорошо всё-таки здесь. Тишина, покой. Действительно, от этого городского шума, беготни так устаёшь. Здесь прямо наваливается эдакая умиротворённость, спокойствие, - философски изрёк Павел.
- А ещё немного полежать бы, устал с непривычки, - Сева растянулся на траве.
Александр оглянулся: да, ему здесь тоже будет уютно. Дон вообще с ума сойдёт от такой свободы.  В город они вернулись в хорошем настроении.
    Вопрос с землёй и разрешением на строительство решился довольно быстро. Не прошло и нескольких дней после их рекогносцировки, как вечером Ирина привела к нему того самого парня, о котором говорил Саша. Ирина, смущаясь и краснея,  представила:
- Папа, познакомься, это Сергей.
- Здравствуйте, Сергей, - парень крепко пожал протянутую руку. - Рад с вами познакомиться.
- Я тоже очень рад, - Александр испытующе посмотрел на Сергея. - Думаю, за знакомство можно по бокалу шампанского?
- Мы не возражаем, - Ирина с Сергеем,  переглянувшись, улыбнулись.
За импровизированным ужином Александр старался не задавать много вопросов. Он больше слушал Сергея, потихоньку присматривался: что он за человек, кому Ирина отдала своё сердце. Сергей ему понравился: он умел слушать, вёл себя предельно аккуратно, на Ирину смотрел с обожанием. Ира почти всё время молчала, а потом на одном дыхании выпалила:
- Папа, мы решили пожениться!
- О-го-го,- только и смог вымолвить Александр, - даже так. Что ж вы разрешения у старика не спросили?
- Извините нас, - Сергей вскочил с табурета. -  Александр Михайлович, я прошу руки вашей дочери. Я её очень люблю.
- Ладно, не пугайтесь, всё понимаю. Вижу, как вы друг на друга смотрите. О свадьбе то говорили уже?
- Говорили, - Ирина засияла. - Мы хотели завтра с тобой сходить к родителям Сергея. Ты не возражаешь?
- Я – нет. А они?
- Не возражают, - поспешно подтвердил Сергей. - Они давно хотят с вами познакомиться.
- Я рад за тебя, милая, - уже вечером Александр обнял дочь, - по-моему,  неплохой парень, тебя обожает. Надеюсь, что у вас всё будет хорошо.
- Папа, я тоже его люблю и так рада, что он тебе понравился.
- А чем он занимается?
- У него своя фирма по оказанию юридических услуг, он юрист.
Утром Александр тщательно подбирал себе костюм. Всё-таки, не каждый день ходишь знакомиться с будущими сватами, которые занимают высокие посты. Ничего  хорошего в шкафу подобрать не смог. Пришлось ехать в магазин, и к обеду  был  при полном параде. Ирина всплеснула руками при  виде отца
- Ух ты,  не ожидала, папа. Ты прямо какой-то киноартист.
При входе в дом Александр волновался. Но оказалось зря. Отец Сергея был простым и компанейским человеком. Он бросил цепкий, внимательный взгляд на Александра и протянул ему руку:
- Виктор Сергеевич, много о вас слышал. Рад познакомиться.
- Я тоже рад.
Супруга Виктора Сергеевича,  миловидная дама в платье с глубоким декольте, в их разговор почти не встревала. За столом они обсудили детали будущей свадьбы, её организацию, немного пригубили за счастье молодых. Виктор Сергеевич спиртным не увлекался, что импонировало Александру.
- Я Сергея с детства приучал к самостоятельности, он  всему учился без моей помощи. Даже в университете узнали, что он мой сын, когда  уже поступил. И теперь  вижу, что он без меня нигде не пропадёт, - закуривая трубку, рассказывал Виктор Сергеевич.
- Я вчера в этом убедился, толковый парень. Так что, спасибо вам за воспитание, - поддержал его Александр.
- Вам тоже спасибо за дочь. Умница, красавица, добрейшая душа. Серёжа, по-моему, спит и видит её. Эх, молодость, молодость, - Виктор Сергеевич мечтательно вздохнул.- Вкратце слышал  о ваших передрягах, в городе многие судачили об этом. Но я всегда придерживался своей позиции: со своим уставом в чужой монастырь не суйся. Каждый живёт так, как считает нужным. И вас  очень хорошо понимаю. Но я не об этом. А чем вы сейчас будете заниматься? Опять в бизнес?
- Да нет. Не могу  больше жить по-старому. Не лежит душа. Вот хочу построить храм в память о Гале и жить при нём. Тянет меня к природе, уединению. Ничего не могу с этим поделать. Видно, это мой крест.
- Понимаю. Ну да  Бог вам в помощь. Молодые, думаю, без нас справятся.
- Я уверен, справятся. А мне пока вот не справиться.
- А что же   у вас произошло?
- Ничего не случилось. Место подобрал для строительства храма, проект подготовил,
добро от церковных властей получил. Вот только с землёй загвоздка и, соответственно, с разрешением на строительство. В этом проблема.
- А где, позвольте узнать,  вы решили построить храм?
Александр назвал место.
- Мне кажется, что не такая уж страшная  эта проблема. Подготовьте документ на имя губернатора. Теперь мы много говорим о возрождении духовности, возвращении веры. Так и будем делать практические шаги. Тем более, насколько мне известно,  там поблизости нет храма. Думаю, что губернатор поддержит ваш проект.
После этой встречи и решился вопрос со строительством.  А свадьбу назначили на конец января. Ирина просто сияла от счастья, а Александру было приятно смотреть на улыбающуюся дочь. Скучать  было некогда: он оказывал помощь в подготовке свадебного торжества, занимался подготовкой  будущего строительства. В перерывах с удовольствием возился с внуком. Малыш уже успел полюбить своего дедушку. При появлении Александра он радостно протягивал ручонки и бежал  ему навстречу.
   Подошёл день свадьбы. Молодую пару в  ЗАГС доставили в карете, что смотрелось  очень зрелищно: постарались Александр с Севой. Всем понравилось. В момент бракосочетания Александр не сводил глаз с дочери: до чего же она похожа на мать. Как же она красива! Его сердце сжималось от радости и печали. От радости за дочь, за её счастье и от печали, грусти по той единственной, которая так быстро от него ушла. Но он, конечно же, улыбался, улыбался. Нельзя ведь грустить в такой день, никак нельзя.
- Как наши молодые? – к нему подошёл Виктор Сергеевич.
- Замечательно. Самая прекрасная пара в мире, - с легким оттенком грусти улыбнулся Александр. -  Иногда удивляешься, что дети так быстро растут.
- Скорее, так быстро бежит время, а  мы потихоньку  стареем, - поправил его Кондрашов.
Наверное, он прав. Это бегут наши дни. Казалось, ведь только вчера была их свадьба с Галой. Это им кричали «горько». А сегодня  кричат «горько»  уже твоей дочери.
- Чего ты тут киснешь? – к нему примчался весёлый Сева. – Нельзя в такой день. Давай к нам.
- Иди, иди. Я сейчас.
Он не мог себя перебороть и пойти в гущу веселящейся толпы гостей. Без неё он не может.
    За февраль и март Александр успел основательно подготовиться. Стройматериалы, техника, люди, документация, расчёты – всё было готово к началу работ. Едва только отступили холода и немного подсохло, они приступили к работе. Александр планировал всё закончить уже к октябрю. График работ был плотный. Стройка взбудоражила местное население. В таких случаях всегда возникает много слухов. А они были разные. Одни говорили, что какой-то богач строит себе здесь загородный дом. Другие твердили, что родовой мавзолей. Третьи вообще утверждали, что строится какой-то завод. Каждый день небольшая кучка зевак толпилась возле строящихся объектов, пока наконец сам Александр не развеял эти слухи. Как-то он заскочил в сельский магазин за хлебом. Какой-то мужик в рваной  полинялой рубашке с сигаретой в зубах в упор спросил:
- Слышь, ты там старший вроде? Чего вы там строите, а?
- Храм строим  для всех. Закончим – милости  прошу. Я буду там возле храма жить и охранять его. Так всем и передайте, - громко объявил Александр.
- Во даёт, - мужик затянулся сигаретой, - валит деньги. Видать,  много имеет.
После этого зеваки исчезли. Только местная детвора прибегала смотреть на могучую технику.
Когда стены храма начали вырисовываться, пришло несколько местных старушек благодарить Александра.
- Вот спасибо тебе, добрый человек, - выступила вперёд одна из них, - хоть на старости лет в храм будем ходить. А то до райцентра  добраться сил не хватает.
- Не надо меня благодарить. Это мою жену надо благодарить, это её храм будет.
Но старушки так не смогли его понять, для какой такой жены он храм строит.
В это же время Александр познакомился и с Топоровым. В самый разгар рабочего дня к ним подрулил «УАЗИК». Из него вышел  коренастый подтянутый капитан милиции. Он  окинул взглядом стройку, по-хозяйски прошёлся, разглядывая,  что и как. Александр был в это время на лесах. Он также рассматривал нового человека: кто и зачем к ним пожаловал? Вроде как ничего у них не пропало. Капитан милиции громко крикнул:
- Кто здесь у вас старший?
- Я буду, - отозвался Александр,- моё хозяйство.
Он спустился вниз, подошёл к  сотруднику милиции.
- Будем знакомы, Топоров Василий Васильевич, ваш участковый инспектор. Думаю, дай заеду, узнаю, что здесь за люди, что строят.
Александр пожал руку. Топоров ему понравился: открыт, спокоен, нетороплив.
-  Трофимов Александр Михайлович, - в свою очередь представился Александр.
- Так значит, это вы здесь всё организовали. Полагаю, собираетесь устроиться здесь основательно?
- Совершенно верно. Хочу здесь  остаться на постоянное место жительства.
- Это хорошо, места у нас красивые, не хуже Швейцарии. Рад был с вами познакомиться. Если что нужно, обращайтесь.
После этого он иногда заезжал к ним, что-то иногда советовал. Александр пару раз приглашал его на ужин. Так постепенно они подружились.
Понемногу страсти улеглись. Но особенно большое уважение в деревне  Александр завоевал после одного случая. Около деревни  растянулось узкое  длинное озеро. Глубина в нём была небольшая, но дно топкое. Деревенские мальчишки пропадали там всё лето. Александр мимо озера ездил в деревню при необходимости. Где-то в середине июня, в самую жару, он поехал за покупками: купить хлеба, минеральной воды для рабочих. Проезжая мимо озера он увидел, что вдоль берега бегает несколько взрослых, а детишки сбились в кучку и смотрят на них. Он остановил автомобиль:
- Что произошло?
- Там Санька утонул, его найти не могут, - пояснил мальчишка лет двенадцати с испуганным взглядом.
Александр выскочил из машины и бросился к воде:
- Где он утонул, показывайте!
- А хрен его знает, - худой мужчина с впалой грудью развёл руками, - мы с Трофимычем нырнули разок. Да где там найдёшь. Вода мутная, дно топкое. Пацаны толком ничего не говорят. Мы  тут как раз посидеть хотели, вина взяли.
- Понятно, - Александр повернулся к детям. – Где он купался, где?
- Вон там, дядя, напротив камня, метров пять от берега был, -  подсказал ему тот же самый парнишка. Он даже подбежал к самому берегу, чтобы лучше показать то место.
Александр в одно мгновение сбросил одежду, кроссовки и прыгнул в воду. Несколько мощных гребков – и он в указанном месте. Набрав воздуха,  нырнул. Вода и впрямь была мутной, разглядеть что-либо было трудно, к тому же резало глаза. Но он старался не закрывать глаза и спустился вплотную до дна, ощупывая грязь. Мальчик не должен был уйти глубоко в ил. Воздуха не хватило и пришлось всплыть. Он снова вдохнул воздуха и нырнул, прошёлся  уже дальше к берегу. Здесь ему повезло,  увидел что-то светлое. Это был мальчик, он лежал в иле на боку. Александр ухватил его  за волосы и потащил наверх. Доплыл до берега, положил мальчика на спину. На берегу уже голосили какие-то женщины, из деревни подбежали ещё люди. Не обращая ни на кого внимания, он начал делать искусственное дыхание, непрямой массаж сердца. Александр активно работал, понимая, что счёт идёт  чуть ли не на секунды. Он не знал, сколько пробыл мальчишка в воде. Только бы он выжил, только бы выжил.
- Ну, давай, дыши, дыши. Приходи в себя, давай! – приговаривал Александр.
Мальчик словно услышал его. Он вдруг закашлялся, изо рта и носа потекла вода. Александр приподнял его, помогая освободиться от воды дыхательным путям. Мальчик задышал.
- Вот и хорошо, вот и молодец, - погладил его Александр. – Будешь жить.
Скоро мальчишка окончательно пришёл в себя. Но он был ещё слаб. Александр передал его подбежавшим женщинам. Накинув рубашку, он сгрёб всё остальное и пошёл к машине.
-  Ты чего так долго? – Сева выглянул из-за сруба.
- Да так, задержался немного, - отмахнулся  Александр.
Не прошло и получаса, как из деревни пожаловала небольшая делегация - пять-шесть женщин разного возраста, да один затесавшийся среди них мужичок. Он то и подошёл к Александру:
- Мы, это, - он откашлялся, - пришли за мальца поблагодарить. А то ты уехал, мы  и сообразить не успели. Вот его мать тебя хочет видеть.
Вперёд вышла  дородная, высокая женщина в платке.
- Спасибо вам, что спасли моего сына, - она всхлипнула, утёрла слёзы кончиком платка. – Если бы не вы,  не было бы у меня Саньки моего.
- Вы не плачьте, не надо. Всё обошлось. Меня благодарить не стоит, тем более тёзка он мой, так что не зря спасал.
- Ну,  мы тут принесли немного в знак благодарности, - мужичок достал  пакет с  провизией и пару бутылок водки.
- Да зачем вы это, уберите, - замахал Александр руками.
- Нет, погодите, - вмешался Сева, - я что-то не пойму, что здесь происходит. Кого и от чего ты там спасал, а?
- Сына моего он спас, который утонул, - ответила мать мальчишки
- Вот так, ну и дела. А он  ещё скрывает. Герой. Бери, раз заслужил. Сам не будешь, мужикам отдадим. Нет, ты молодец, в самом деле.
- Да ну тебя, - Александр отмахнулся и от него, - работать надо.
    Работы хватало всем. Сева пробыл с ним почти два месяца, но Александр отправил его обратно: всё-таки ему было спокойнее, когда Сева находился рядом с Сашей. Тот  ещё молод, опыта маловато управлять такой махиной. К началу июля были готовы стены храма и  жилого дома. Дом  был небольшим, поделен на две половины, как в обычной русской избе. К нему  потом должна была пристроиться банька. Недалеко от дома соорудили  что-то вроде  летней беседки. Один раз к нему наведался Павел с Вероникой. Им понравилось увиденное.
- Очень красивый храм, - похвалила Вероника, - мне нравится.
- Ты подожди, вот когда закончим, тогда красота будет, - заверил Александр.
Так, в делах и работе, пролетело лето, а за ним сентябрь. Александр постарался закончить всё  строительство к концу сентября. Он хотел, чтобы к тому дню, когда Галы не стало, получился  такой подарок. Задуманное  осуществил. В первый день октября  из города приехал священник, чтобы освятить храм. Кроме всех, близких Александру, друзей, приехали Кондрашовы, пожаловало духовенство из области. Собралась почти  всё население трёх близлежащих деревень. Для них такое мероприятие было в диковинку. Кондрашов привёз Александру какую-то грамоту от губернатора. Александр вида не показывал, но втайне очень гордился храмом. Он получился таким, как и задумывался: небольшим, но величественным, красивым и самобытным. После проведения церемонии освящения, небольшого дежурного митинга с участием местных властей и вышестоящего духовенства,  Александр всех желающих пригласил в храм. С церковной утварью ему помогли из области, кое-что пожертвовали местные прихожане. Так, всем миром, они создали этот храм. 
   Затем Александр пригласил друзей, священников  в дом  на ужин. Начальство долго не засиделось. С ним остались лишь самые близкие.
- Что ж, Александр Михайлович,  по-моему,  получилось очень хорошо. Я рад, что вы добились того, чего хотели, - пожал  ему руку на прощание Кондрашов.
- Приезжайте, буду всегда рад видеть вас, - пригласил Александр.
Их старая компания засиделась допоздна. А Ирина обрадовала его больше всех.
- Папа, у тебя скоро будет внучка, - сообщила она,  опустив глаза.
- Что ты сказала? – не поверил Александр. – Я не ослышался? Нет? Да ты же просто молодчина, моя милая. Как я рад за вас!
Он стиснул её в объятиях.
- Поосторожнее, а то не ничего не будет, - засмеялся Сергей.
Потом все пошли спать. Остались только он, Сева и Павел. Они вышли на улицу, сели на лавочку. В темноте отчётливо  виднелся храм. Его купол, возвышаясь над деревьями, притягивал к себе взоры своей величавой красотой. Они помолчали.
- Хорошо здесь. Я бы тоже не отказался  пожить в этом доме, - сказал Сева.
- Переезжай,  места хватит.
- Нет, не могу. Ты сам понимаешь. Сашку одного оставлять нельзя пока. Да и не смогу  так, как ты. Лучше буду к тебе приезжать.
- Что, Саша, ты готов к жизни отшельника? - хлопнул его по плечу Павел. – Теперь мы не сможем часто видеться. Не соскучишься один?
-  Нет, по вас я буду скучать. А в целом  уже привык. Ты знаешь, если бы мне лет десять  назад сказали, что  буду жить где-то один,  не поверил бы. Но за последние годы я очень изменился. Понимаешь, Паша,  вера – великая сила. Я уже не тот Саша, что был раньше. Во мне живёт вера. И мне теперь не страшны никакие невзгоды, всё приму с благодарностью. Буду молиться Господу за Галу, за вас всех.
    Утром,  когда все уехали, Александру немного взгрустнулось:
- Эх, Дон, остаёмся мы одни с тобой. Хорошо, что хоть тебе не надо никуда ехать. 
Дон, словно понимая его слова, громко  залаял, встал на задние лапы и лизнул его в лицо.
- Будет тебе, будет, - смеясь, Александр оттолкнул его, - твои нежности мне как раз не нужны. Ты же у меня за сторожа остался. Вот иди и охраняй.
Дон с виноватым видом  присел у двери.  Александр  подошёл к храму. Начался новый день  новой жизни. Какой она будет здесь – покажет время.





ГЛАВА  10

УПРЯМО  ВСЁ ЖЕ К ЦЕЛИ  ИДУ,
                ПО БУРЯМ, СКВОЗЬ НАТИСКИ ВОЛН,
                ЗА НАДЕЖДУ ЦЕПЛЯЯСЬ, БРЕДУ,
                ПОДАВЛЯЯ СЛЁЗЫ БОЛИ И СТОН.
                К ПОСЛЕДНЕЙ ЧЕРТЕ, ПОКОЮ ДУШИ,
                А НУЖНО ЛИ НАМ, НУЖНО ЛЬ СПЕШИТЬ.

   Александр подождал, пока Дон  не доел.  Миску лучше убрать. Хотя здесь  зверья не бывает, да мало ли. Александр любил посидеть вот так, поздним вечером, на улице. В этой тишине он слышит любое малейшее движение: вот спросонья крикнула какая-то птица, вот в траве пробежала мышь, вот пролетела ночная птица. Звуки живой природы наводили его на философский лад. Можно посидеть, поразмышлять. Днём думается совсем по-иному, днём находятся дела, заботы, день посвящается Богу и людям. А ночью он может подумать о себе. Что ж, наверное, надо идти укладываться спать. Завтра будут новые заботы, новые события. А  может не быть. Но всё это будет завтра…
   Привыкать к новой жизни он начал постепенно. Первым делом Александр занялся подгонкой тех мелочей, которые остались незавершёнными после основного строительства. Их было немало и в доме,  и возле дома. Единственное, что он не стал нарушать, так это посещение храма. Утром и вечером    отводил время  для молитвы.  Становилось просто легче дышать, душа,  словно освобождалась от накопившегося груза. Через несколько недель после освящения храма к нему заехал Топоров.
Александр как раз топил баню. В первый раз баня немного не удалась,  печка дымила. Ему пришлось кое-что переделать.
- Ты вовремя, - заметил Александр, увидев подошедшего участкового, - у меня как раз банька на подходе. Попаримся?
- Наверное, я скажу да. Дело к концу рабочего дня. Если что, найдут.
Они с недавних пор перешли на ты, как бы подчёркивая дружеские отношения, завязавшиеся между ними. Поначалу Топоров пытался ему «выкать», всё-таки разница у них двенадцать лет, но  Александр любил простые человеческие отношения.
    Баня удалась на славу. Дон с удивлением  наблюдал, как хозяин с гостем вываливаются  на улицу в облаке пара в одних простынях.
- Славная банька. Давно так не парился, - облегчённо вздохнул Топоров, развалившись на скамейке.
- Приезжай, как надумаешь, я буду регулярно топить, - предложил Александр.
- Работа у меня такая. Не знаешь, что будет через час. А так, с удовольствием. Давно хотел спросить у  тебя. Скажи, почему ты всё-таки решил отстроить храм, жить здесь, в монастырь уходил? Ведь у тебя сын и дочь. Ты не обижайся на меня, Михалыч. Я нисколько не сомневаюсь, что ты любил и  до сих пор любишь свою жену. Но ведь можно было просто поставить памятник хороший, что-то ещё сделать. Но вот так, нужно ли оно?
- Нужно ли, говоришь? – Александр на мгновение задумался. – Мне уже многие этот вопрос задавали. Не знаю, может,  мне просто повезло в жизни, что я встретил Галу. Её, ту единственную, о которой  мечтают  многие мужчины. Я где-то слышал такую красивую легенду. Когда-то, давным-давно, мужчин и женщин не было. Был человек  как единое целое. Но рассердил Бога человек,  и Бог разделил его  на две половинки. С тех пор эти половинки ищут друг друга по свету. И если находят друг друга – это и есть счастье. Вот только  поди разберись  твоя ли это половинка. Вот так люди сходятся, расходятся, женятся и разводятся. Не могут найти именно ту, свою, половинку. А я нашёл. Вот поверишь, мне кроме Галы никогда не нужно было другой женщины. Я считаю, если ты  любишь,  ты должен сделать всё ради этой любви. Всё, понимаешь? Если это не так – зачем нужна такая любовь? Я просто чувствую, что она хотела, чтобы этот храм был. Нет, не только  как память о ней. А  как храм её души, и  может быть,  моей  тоже. 
- Наверное, ты прав, - Топоров задумался после его слов. – Просто мы,  люди,  в вечной суете, беготне  зачастую не можем разглядеть простых истин. А ты вот смог.
После бани они чаёвничали, ужинали, разговаривали о том, о сём.
- Хорошее место у тебя, Михалыч. Единственное – смотри за храмом. У нас  в окрестностях всякого народа хватает. И спившиеся, и жулики. Могут полезть за иконами или серебром в храм. Хоть там и немного, но им то что.
- Я понимаю, но меня хорошая охрана, - Александр указал на Дона.
- Оно так, но будь внимательнее.
Топоров как в воду  глядел. Недели через две после их разговора Александр решил пройтись по окрестностям, погулять, изучить местность. За ночь землю припорошило свежим снежком. Обходя храм, он увидел свежие следы. Кто-то топтался у окна, пытаясь сломать решётку. Видимо, ему это не удалось, так как остались только вмятины на древесине. От окна следы вели уже на дорогу.
« Вот же негодяи. И почему Дон не лаял?» Он решил понаблюдать ночью сам. Скорее всего, вор не откажется от своей затеи. Вечером он оделся теплее, взял с собой ружьё  и пристроился за  сараем. Ближе к полуночи он услышал, что от дороги кто-то идёт. Александр придержал за ошейник Дона. Рано ещё, пусть попытаются влезть. В это время он услышал  негромкий свист, как будто кто-то звал собаку. Дон снова попытался рвануться. Александр увидел, как из-за храма  мелькнула тень. К  сараю подбежала собака. Увидев её, Дон приветливо замахал хвостом и тихо заскулил.
«Вот гад, сучкой Дона приманил. Вот Дон и не реагирует на него», - догадался Александр.
Он вышел из своего укрытия и медленно пошёл вокруг храма.
- Ко мне, Дон, ко мне! – шёпотом  позвал он собаку.
Дон  заскулил от обиды, но пошёл за  ним, оглядываясь на свою новую подругу, которая побежала  за ним. Свернув за угол, Александр выглянул. В темноте  какой-то человек  яростно ковырял ломом решётку в окне. Завозившись, незнакомец не заметил, как Александр приблизился к нему на считанные метры.
- Дон, взять его, взять! – закричал Александр.
Вор от неожиданности выронил лом из рук,  со звоном упавший  на землю. Дон, зарычав, бросился на незнакомца.
- А-а-а, убери собаку, убери собаку! – закричал тот  и заслонился рукой от Дона.
- Дон, ко мне, - отозвал собаку Александр. Он поднял ружьё, взвёл курок и навёл его на похитителя:
- Руки вверх! И стой смирно, пока милиция не приедет.
- Мужик, ты что, отпусти. Я здесь случайно.
- Если случайно, то сразу и отпустят, - Александр по мобильному телефону набрал Топорова.
-  Что случилось, Михалыч? Ты чего будишь меня среди ночи, - ответил тот.
- У меня для тебя подарок. Приезжай, хочу кое-кого тебе показать. Я держу его на мушке.
- Ничего не предпринимай. Я скоро буду.
Едва Александр  закончил разговор, похититель снова стал его уговаривать:
- Слушай, отпусти меня, а? Ты меня не знаешь, я тебя. Уйду – и ты меня здесь больше не увидишь. Давай договоримся.
- Нет уж, стой и не рыпайся. Иначе пущу картечью. Шутить не буду.
Вор ещё немного пытался переубедить Александра, но, когда ему надоело, он устало опустился на корточки. Дон сидел в метре от него и следил за всеми движениями взломщика.
Минут через тридцать  подъехал Топоров. Он осветил фарами окно и вылез из машины.
- Ага, какие люди, - воскликнул он, увидев вора. - Чижиков, собственной персоной. Тебе хочется вернуться туда, откуда пришёл?
- Начальник, я заблудился ночью. Шёл от Петьки и заплутал. А тут этот  на меня собаку натравил, ружьё наставил. Васильич, я честно говорю.
- И лом случайно прихватил?
- Так это вообще не мой, не знаю,  откуда он взялся.
- Ладно. На месте разберёмся. Но думаю, что  и так ясно, куда ты поедешь.
Топоров достал наручники, защёлкнул на запястьях Чижикова и затолкал его в машину.
- Ну,  ты молодец, Михалыч. Как ты его выследил?
- Он  решил меня обмануть, Дону подружку привёл, - Александр кивнул на собаку. – Но я тоже не дурак.  По правде сказать, хорошо, что он ещё вчерашней ночью не смог  сломать решётку.  А то  не знаю, где было надо было бы  его искать.
- Чего искать. Я этого Чижикова, как облупленного знаю. Он  уже отсидел год за мелкую кражу. Недавно вышел, опять за старое взялся. Ладно, бывай,  потом заеду.
Отоспавшись, Александр  решил, что пора приступать к исследованию местности. Он поднялся на холм. Теперь, когда с деревьев облетела листва,  храм был виден ещё лучше. Смотрелся он с холма просто здорово. Александр немного постоял, любуясь красотой природы, а затем спустился вниз. Он пошёл по лесу вдоль шоссе. Проходя  мимо сломанного дуба,  он обратил внимание на незаметную, сильно заросшую дорогу. Он решил  проверить, куда она ведёт.  А вела она в старый заброшенный карьер. Когда-то там копали песок для строительства, но, по всей видимости, в девяностых его забросили.  Карьер стал зарастать кустарником, да и дорога тоже сильно заросла. « Знать бы это дело, здесь бы песок брали, а то везли издалека», - подумал он.
    За осенью, как полагается, наступила зима, его первая зима возле храма. Александр пристроился бродить по окрестным лесам, гулять. Хозяйства у него никакого не было,
поэтому времени хватало.  Бродил по лесам он с ружьём, хотя стрелять  ни в кого не собирался. Скорее, это была дань привычке. С близкими  перезванивался по телефону, которые  приезжали они к нему раз месяц, а то и реже. Поэтому прогулки были для него спасением от скуки. Дону  прогулки были в радость. 
    Однажды, во время одной из прогулок,  он познакомился с Николаем Фёдоровичем,  местным сторожилой. Александр шёл по небольшой рощице и увидел в кустах человека. Он остановился, а тот приподнял шапку и поздоровался:
- Доброго здоровьица, мил человек.
- Добрый день, - отозвался Александр и схватил за ошейник  рванувшегося  Дона. - Гуляете тоже,  как и я?
- Можно сказать и так, но, скорее, совмещаю приятное с полезным, вот режу ветки лозы, плету потом разные кошёлки, корзинки, тем и подрабатываю. А вы будете тот самый человек, что в лесу церковь построили?
- Да,  он самый и есть. Но храм строил не  один, всем миром, как говорится.
- Не скромничайте. Заслуга ваша. А я из деревни, из Ельцовки.  Будем знакомы, Николай Фёдорович меня зовут.
 Александр представился и разглядел своего собеседника. Ему было уже далеко за шестьдесят, но выглядел он ещё довольно крепким старичком: небольшая седая борода,  живые умные глаза, невысокого роста. Они разговорились и медленно пошли в сторону деревни.  Николай Фёдорович пригласил нового знакомого к себе в дом.  Жил он один с женой, дети разъехались:  сын в Сибири, дочь где-то в Калининградской области.  Сам он в прошлом школьный учитель, как и жена. Считай,  всю жизнь здесь прожил и места эти хорошо знает.
- Проходите, проходите. Сейчас Елена Аркадьевна чаёк нам поставит, - Николай Фёдорович отворил дверь.
К ним выглянула приятная круглолицая женщина.
- Леночка, познакомься, это Александр. Наш сосед, можно так сказать. Это он храм отстроил. Организуй нам кипяточек. Попьём нашего фирменного чайку.
Александр слегка поклонился, знакомясь. В доме бывших учителей было чисто и уютно, везде чувствовалась заботливая хозяйская рука.
- Вот, пожалуйста, наш чай. А вот  булочки, испробуйте.
- Спасибо, спасибо. Чай замечательный, – Александр с удовольствием отхлебнул горячего чая. - Где покупаете?
- Что вы, - засмеялся Николай Фёдорович, - это всё из леса, его дары. Я летом собираю всякие травы, плоды, ягоды. Сушим, потом перетираем, перемешиваем. И получается такой прекрасный  чай: вкусный, ароматный и полезный.
- Хорошо, - блаженно улыбнулся Александр.
Елена Аркадьевна оказалась очень милой женщиной, умевшей поддержать разговор. Александр ещё долго с ними сидел в тот день.
С того дня Александр нашёл себе новых друзей.  Несмотря на разницу в возрасте, они вскоре подружились.  Николай Фёдорович стал учить  его новым ремёслам сельской жизни: кошелки плести, травы различать, собирать и сушить их,  силки на зайцев ставить. Он был интересным собеседником, умел слушать и говорить.  Вместе с тем    никогда не навязывал собственного мнения, мог тактично промолчать. Новый год он встречал у Николая Фёдоровича и  Елены Аркадьевны. Хозяйка  испекла большой и пышный пирог, уставила стол домашними заготовками,  а Николай Фёдорович выставил на стол рябиновую настойку собственного приготовления.
- Вы  знаете, я пас,  пью очень редко,  и то если какого шампанского, - сказал Александр.
- Понимаю,  понимаю.  Я и сам, признаться, не любитель этого дела. Но за праздник пригубить  надо, - поднял палец старик, - тем более столько еды, постаралась моя  жена.
- Да, а грибов сколько, - удивился Александр.
- А ты собирай грибы и ягоды,  как я, потом можно их продавать на пятачке возле придорожного кафе.  Там всякие люди  проезжают за день, охотно покупают.
- Так у вас целый бизнес:  и грибы, и кошёлки разные плетёные, и ягоды, - засмеялся
Александр.  Николай Фёдорович резонно возразил:
-Бизнес-то бизнес, но время быстро пролетает при деле. Вот ты научишься, веселее будет. Время быстрее пройдёт, да и польза немалая. Деньги в кармане появятся. Ты ещё себе кур заведи да пару козочек. У них молоко полезное, сыр вкусный можно делать.
- Так я же буду вашим конкурентом, - снова засмеялся Александр.
Старик только махнул рукой.  Сидели они долго, беседовали, пили чай.  Давно Александру не было так хорошо и спокойно, как этим вечером.
Через несколько дней после Нового года Александр поставил силки на зайца. Николай Фёдорович научил его. Утром он  пошёл проверить, попался ли какой зайчишка в его ловушку. Две петли были пусты, а в третьей сидел обессиленный заяц.  Завидев Александра, он с новой силой стал трепыхаться, всё сильнее затягивая петлю. От безысходности зайчишка отчаянно запищал.  Александр тут же остановил побежавшего Дона,  подошёл к  петле, наклонился  и освободил зайца. Тот дрожал всем телом,  тяжело дышал с закрытыми глазами,  не мог поверить, что его освободили. У Александра  внутри что-то оборвалось: ему стало так жалко   зайчишку, что едва не расплакался.  И  понял:  он никогда уже не сможет убить что-то живое. Охота для него теперь пустой звук. Ведь лишить жизни живое существо - это противоестественно.  Только сам Творец имеет на это право.  Александр  присел и тихонько поставил зайчишку на снег, предварительно схватив за ошейник Дона. Длинноухий  с минуту сидел тихо,  затем приподнял голову, осторожно осмотрелся. Понюхал воздух и,  увидев, что ему ничто не угрожает, несмело запрыгал в сторону ближайших кустов.  Затем всё быстрее и быстрее, пока не исчез совсем.  Дон вопросительно посмотрел на хозяина: дескать,  что ты делаешь, зачем законную добычу отпускаешь?  »Так надо, Дон, так надо.  Всё живое хочет жить,  и в этом заключена великая мудрость Божья,  - подумал Александр». И вскинув болтавшееся на плече ружьё, он отправился снять оставшиеся силки, чтобы туда более никто не угодил.
  Два раза в месяц из города приезжал священник и проводил службу в храме. Священник был молод, немногим старше Сашки. Но Александр обращался к нему, как и положено, отец Алексей. Верующих в храм приходило не так и много, но этого было вполне достаточно, чтобы он был почти полным. Местные старушки, покидая храм, всё время благодарили Александра:
- Вот спасибо тебе, соколик, что построил ты церковь. Нам так удобно. Хоть есть где свечку поставить да помолиться. Дай Бог тебе здоровья.
Особенно запомнился Александру праздник Крещения Господня. Отец Алексей приехал накануне Крещения, чтобы освятить воду. Людей собралось много, храм не вместил всех желающих. После службы  в храме процессия направилась  к небольшому озеру, которое находилось недалеко от дома Александра. Александр решил искупаться в крещенской воде. До этого ему никогда не приходилось окунаться в  крещенской купели. Желающих оказалось немного -  он да ещё один молодой парень. Больше никто не рискнул: всё-таки мороз был за двадцать градусов. Отец Алексей освятил прорубь. Многие брали воду для себя прямо из проруби. Александр разделся, перекрестился и пошёл в воду. Народ расступился. Вода сразу как бы обожгла, казалось, что дыхание остановилось. Он окунулся с головой три раза. По телу разлилась невероятная бодрость, кровь зашумела, стало легко и хорошо. Он вышел из воды, перекрестился. Тело совершенно не ощущало холода.
- Господи, хорошо-то как, - улыбнулся Александр.
Парень,  стоявший за ним, решился последовать его примеру. Он стал осторожно спускаться в воду, слегка покрякивая. Также окунулся и выскочил  обратно.
- Ух, классно, ух ты, чудно как! – закричал он.
Но более никто решился последовать их примеру. Все стали расходиться.
     Александр за короткое время изучил близлежащую  местность. Он стал уходить всё дальше от дома, забредая порою очень далеко. Но это его не пугало. Заблудиться он не боялся, а в доме его никто не ждёт, волноваться некому. Однажды, ближе к весне, он забрёл куда-то в лес. Лес заканчивался непроходимым болотом. Слева от болота  раскинулось замёрзшее озеро. Они с Доном шли мимо густых зарослей  ивняка, лозы  и камышей. Вдруг Дон остановился, повёл носом и с громким лаем кинулся к кустам. Александр не стал его догонять или отзывать: Дон частенько выгонял из кустов дичь. Чаще всего это были зайцы, иногда лисы, один раз он выгнал стадо диких  свиней. Но все животные убегали куда подальше от человека. В этот раз в кустах затрещали ветки, сухой валежник, а  в сторону замёрзшего озера бросился бежать лось. Лось был крупный, с огромными ветвистыми рогами. Дон, громко лая, стал его преследовать.
«Вот глупец, - подумал Александр, - надо его отозвать».
- Дон, ко мне, ко мне.
Дон пробежался ещё несколько метров и вернулся. Лось что есть мочи  бежал от них подальше. Но едва он забежал на замёрзшее озеро, как лёд треснул и лось ввалился в воду.
- Ах ты, чёрт, только этого не хватало!
Александр рванул к озеру. Задыхаясь,  подбежал к полынье. Лось барахтался, молотил копытами, стараясь выбраться. Но края полыньи мешали ему, он соскальзывал обратно.
« Что же делать, - в  голове   лихорадочно проносились одна за другой мысли, - я же его не вытащу. До дороги очень далеко. Помощи ждать не от кого. Что делать?»
Лось барахтался всё слабее, он терял силы. Неужели  утонет? Но, как оказалось, лось проломил лёд у берега. Животное уже доставало ногами до грунта. Однако выбраться самостоятельно лось не мог. Он тяжело дышал, высоко поднимая голову и глядя испуганными чёрными глазами. Эти глаза молили о помощи. Дон виновато суетился около Александра, словно понимая, что он виновник этой трагедии.
  Как же его вызволить? Сбоку на поясе болтался маленький походный топорик: он брал его, чтобы иногда нарубить веток и разжечь костёр. Александр стал яростно рубить края, ломать лёд, чтобы лось смог подобраться поближе к берегу. Он вспотел, сбросил куртку. Лось, сопя, наблюдал за его действиями. Очевидно, что он сильно замёрз, так как  по его телу  пробегала дрожь,  и он всё время мотал головой. Посчитав, что лёд обломан достаточно, Александр зашёл сзади. Он стал гнать животное:
- Пошёл, пошёл, давай отсюда!
Но лось шевелился совсем слабо. То ли он замёрз, то ли потерял надежду на спасение. Александр ухватил ветку и стал стегать ею лося:
- Да пошёл, тебе  говорю, пошёл, давай!
Но и это не дало никакого эффекта. Тогда Александр решил применить крайнее средство. Он схватил ружьё, взвёл курок и выстрелил позади лося. Лось от страха рванулся изо всех сил …и выскочил на берег. Шатаясь, он прошёл несколько метров, затем  неуверенно потрусил в сторону леса. Александр вытер пот со лба. Животное спасено. Пока он возился с лосем, не заметил, как вымок. И ноги, и одежда были мокрые. Спички, как назло, тоже отсырели. Нужно срочно выбираться домой.
   Когда поздним вечером он добрался до дома, брюки  сверху покрылись ледяным панцирем. Ног он почти не чувствовал. Он быстро снял мокрую  одежду, обувь. Затем стал растираться водкой, заодно поставив чайник, заварил малину. В итоге ему удалось отделаться малой кровью: назавтра он почувствовал лишь  недомогание.  Отлежавшись пару дней, он снова был на ногах.
   Когда  восьмого марта утром позвонил Саша, он рубил дрова.
- Привет, папа. Как дела?
- Хорошо, сынок, всё в порядке. А у вас?
- У нас тоже. Хочу тебя поздравить.
- Меня!? С праздником женщин?
- Нет, конечно, - Саша засмеялся, - а с тем, что ты стал дедом. Ирина родила тебе внучку.
- Вот это новость! Ай да молодец, вот обрадовал. Как там она?
- Нормально. Рост пятьдесят, вест два девятьсот. Всё прошло без осложнений. Сергей  обо всё позаботился, она рожала в отдельной палате под присмотром.
- Отлично. Всё,  от меня им всем огромное спасибо. Буду ждать в гости.
Эта новость дала ему  хороший заряд бодрости. Александр поспешил поделиться своей радостью с  Иванихиными: Николаем Фёдоровичем и Еленой Аркадьевной.
- Поздравляем вас, поздравляем, - Елена Аркадьевна широко улыбалась, - рождение  детей – это такое счастье. У нас эта радость давно уж была. У нас внуки большие, самому младшему скоро пятнадцать.
- Отпразднуем это хорошим чаем. А потом за работу – буду учить плести корзины, - предложил Николай Фёдорович.
Учение давалось непросто. Пальцы не слушались, прутья так и норовили расходиться в разные стороны, основание  получалось каким-то кособоким.
- Ничего, ничего, терпение и труд  всё перетрут, - любил повторять Николай Фёдорович.
Естественно, он оказался прав. Со временем у Александра всё стало получаться. И маленькие, и большие корзинки  к лету он научился делать. Тогда же он прикупил себе двух козочек и с десяток кур. Пришлось освоить и науку дойки. Елена Аркадьевна дала ему рецепт фирменного сыра. Александр успешно освоил  и его. В тёплый июньский день к нему нагрянула большая компания на трёх машинах: дети с семьями, Сева и Павел  со своими домочадцами.
- Как я по вас соскучился! – Александр широко раскрыл объятия. – Давайте, я вас всех зацелую до смерти. Молодцы, что приехали.
Ирина держала на руках младенца.
- Ну-ка, покажите своё сокровище. В кого пошла наша внученька?
- В бабушку. Наша Галочка – вылитая бабушка, - тихо  произнесла Ирина, протягивая Александру девочку.
- Галя, Галочка моя. Какая же ты хорошенькая, - проговорил Александр  дрогнувшим голосом и бережно прижал внучку. Она удивлённо рассматривала новое лицо, смешно морща носик от попавших на её лицо солнечных лучей.
- Илюша, беги ко мне, мой милый. Иди к дедушке, - Александр расцеловал в обе щеки внука.
- Ты со своими внуками, совсем забыл о друзьях. Одно слово – дедушка. Что с тобой поделать, - Сева обнял его. – Сидишь тут  один.
- Я не один. У меня теперь хозяйство -  куры, козы. Ты лучше признавайся: когда дедом станешь?
- Моя Юля не торопится замуж. Тут ничего не поделаешь, - развёл руками Сева.
- Показывай своё хозяйство, - Павел высвободился из объятий Александра, -  мне интересно посмотреть, как  здесь обжился. Проверим, как ты  потрудился.
Илюша побежал впереди. Увидев коз, он остановился. Для него  такое зрелище было в диковинку. Козы бросили щипать траву и с любопытством уставились на прибывших гостей. Дон  крутился между всеми, заглядывая в глаза  и  энергично виляя хвостом. Только куры копошились в песке, не обращая ни на кого внимания.
- Сейчас мы с тобой, Илюша, погладим козочек, - Александр вынес кусочек хлеба. – Машка, Катька, ну-ка сюда, вас хлебушком угощать будут.
Козы осторожно приблизились. Илья несмело протянул руку. Козы подвинулись ближе,  влажными губами сгребли хлеб.
- Смотри, дедушка, смотри, они кушают, - Илья радостно засмеялся и захлопал в ладоши.
- Надолго вы? – Александр повернулся к Саше.
- Не поверишь, на четыре дня.
- Вот это сюрприз, - обрадовался Александр, - вот хорошо. Будет время наговориться. Паша, Сева, давайте-ка помоги мне,  баньку сделаем. Попаритесь на природе.
Пока готовилась баня, Александр накрывал на стол.
- Саша, это наше, женское дело, - Вероника пыталась ему помочь, - здесь столько женщин. Мы сами справимся.
- Конечно, справитесь. Да только я хочу достать свои припасы. Вы же приехали в гости ко мне. Значит, я должен угощать.
Он вытащил сыр  из козьего молока, ягоды, грибы, поставил молоко, домашние яйца.  Потом он извлёк из кладовой то, чем его угостила Елена Аркадьевна: домашнюю ветчину, тушёнку из индейки. К вечеру мужчины направились в баньку. Вероника их подержала:
- Я тоже хочу попариться. А где у тебя душ?
- Душ у меня в озере. Оно рядом, - улыбнулся Александр.
- Красота, - раскрасневшийся Павел вывалился из парной, - отличная банька. Пойдём, испробуем озеро, поплаваем.
Баней все остались довольны. Когда они направились к столу, то Сева первым не выдержал:
- Ну, ты даёшь! Из того, что мы привезли, здесь мало что есть. А на столе такие яства. Ты как умудрился? Поделись секретом.
- Природа всем угостит. Только не ленись, бери,- Александр протянул ему чернику, - хорошая она в это году, крупная. Рассказывайте, как вы там.
- Нормально. В компании всё хорошо. Ещё один филиал открыли, растём, -  ответил Сашка, доедая кусочек сыра. – Сыр  вкусный.  Где купил?
- А вот от них, - Александр показал на лежащих в траве коз. - Сам уже и делаю.
- Всё ясно,  он теперь на полном хозрасчёте. Помощь ему не требуется, - Аня  придвинула грибы. – И грибы белые вкусные. Молодец.
- Да, их собирать когда-то меня Гала учила, - с грустью заметил Александр.
- Ладно, Саша,  не грусти, – Павел положил ему руку на плечо. – Жизнь есть жизнь. Ты сам это знаешь. Мы бессильны что-либо изменить.
Эти четыре дня у Александра были самыми счастливыми за всё последнее время. Назавтра он пригласил в гости Елену Аркадьевну и Николая Фёдоровича, познакомил их с родными. Днём Александр занимался с внуками, водил всю компанию в лес за малиной, земляникой. Вечером Сашка с Павлом рыбачили на озере. Все остались довольны.
- Нет, однозначно, я тоже когда-нибудь буду у тебя жить, - заявил Сева, - мы так хорошо отдохнули. Никакие заграничные курорты мне не нужны. Всё было отлично.
Провожая их, Александр слегка загрустил. Хорошо, когда любимые люди с тобой. Но храм с ним, он должен быть с храмом, беречь его. Ничего не поделаешь.
Сашка обнял его:
- Как жаль, что мамы нет с нами.  Как она порадовалась бы всему этому.  Я рад за тебя, что ты нашёл своё место, что тебе хорошо.  И храм,  который ты построил в честь мамы, великолепен. Хочу, чтобы ты знал: если захочешь вернуться, мы тебя всегда ждём, твоё место никогда  не будет  занято.  Мы тебя любим, папа.
- Спасибо,  спасибо, что вы у меня есть, - обнял он Сашу.
Павел  полушутливым тоном  заявил Александру:
- Вот выйду на пенсию – тоже  перееду к тебе. Вероника вопросительно посмотрела на него:
- А как же я?
-А ты тоже переедешь, -  засмеялся  Александр.
Он долго махал им вслед. До тех пор, пока не  скрылась из виду последняя машина. Странная штука жизнь. Когда рядом с тобой близкие, родные люди, те, кого ты любишь больше жизни, ты просто не осознаёшь, насколько они дороги тебе. И только когда они уезжают или ты теряешь кого-то, приходит осознание той пропасти, расстояния, разделяющего их и тебя. Вот и сейчас они уехали. Когда они были рядом, Александр  напрочь забыл о том,  что  они могут уехать. Когда рядом была Гала, он никогда не задумывался среди серой будничности о том, насколько он любит её. Почему человек устроен так?
- Вот так,  Дон, снова мы остались одни. Пошли уж, чего стоять.
Снова жизнь пошла по расписанному сценарию, день за днём. Раз он позволил себе отлучиться для того, чтобы навестить могилу Галы. Это он сделал  в  её день рождения. Город встретил Александра всё той же суетой и шумом. Он поехал сразу на кладбище, не заходя  домой. Могила Галы была ухожена, видимо, дети постарались.
- Здравствуй, милая, - прошептал Александр, - как ты тут без меня?
Он  вытер  от пыли памятник. Тёплое августовское солнце нагрело камень, он стал горячим. Вокруг никого не было. Александр присел. На него тут же нахлынули воспоминания. Нет, лучше не надо, не надо бередить раны. Он встал,  приложился губами к памятнику и пошёл на выход. Он знал одно: на этом кладбище, в этой могиле покоится и какая-то часть его самого.
   Ирина,  увидев его  на пороге, радостно заулыбалась:
- Папа, что же ты не позвонил? Мы так рады, заходи скорее. Скоро Сергей приедет.
- Я решил сюрприз вам сделать. Приехал маму навестить.
- Мы  вчера были, - взгляд Ирины немного потух. - Сашка был со своими и мы с Сергеем.
- Я видел. Молодцы, что всё так аккуратно сделали. Как вы здесь? Как наша Галочка?
- Хорошо, уже сидит. Она у нас молодчина. Папа, ты пока, может, сходи в ванную. Я тебе поесть сделаю.
Из кухни вальяжно вышел кот. Шёрстка на нём  блестела. Он подозрительно посмотрел на Александра, принюхался и  улёгся на ковре.
- Ага,  это наш Барсик  такой вырос, да? – Александр погладил кота.
- Он самый. Ведь год уже почти прошёл.  Барсик умница такой.
Но пока он был в ванной, Ирина успела обзвонить всех. Александр не успел поиграть с внучкой, как приехал Саша, Сергей, а за ним  Дергачёвы и Кислицыны. Все они дружно тискали Александра.
- Нет, ну что за  человек такой, - возмущался Сева. - Всё норовит приехать тайно, никому ничего не скажет. Может,  признаешься, чего ты от друзей прячешься?
- Да ну тебя,  разве ж от вас  спрячешься. Вы же меня везде найдёте, - смеялся Александр, - я позвонить не успел. Ирина за меня это сделала.
- Как там наше хозяйство? Что у тебя? – Павел качал на руках Илью.
- Всё нормально. Ждём, когда снова приедете в гости.
- Я пока, папа, не обещаю, - развёл руками Саша, - работы  много.
- А я на охоту приеду, где-нибудь в октябре жди, - заверил Павел.
За дружным семейным столом они многое вспомнили.  Утром Александр  поцеловал   Ирину, Галочку и засобирался в обратный путь.
- Всё, не скучайте без меня. Приезжайте, буду ждать.
- Приедем. Вот Галочка подрастёт, будем чаще бывать, - Ирина крепко обняла его.
     В сентябре Павел приехал к нему поохотиться.  Вместе  они прошлись по старым охотничьим местам.  Когда  присели на высоком холме, их взорам открылась необычайной красоты картина: величественные леса и рощи,  меж ними мелькали светлые дивные поляны. Купол храма,  отливавший золотом,  яркое, ещё тёплое солнце, блестевшая в его лучах  паутина, тишина и пение птиц - всё это навевало полное умиротворение.  И на душе было так хорошо, что хотелось просто лечь на землю, широко раскинув руки, и лежать, наслаждаясь этой красотой,  этой тишиной, ни о чём не думая.  Павел тогда сказал ему:
- Знаешь, Саша, это место тебе, наверное, Бог послал за твою любовь, за твоё терпение. За то, что душа твоя осталась чистой.
Александр промолчал, он ничего не смог сказать или добавить к его словам. А  место было  действительно прекрасное. И не только для него.



ГЛАВА 11
          Итак, во всём, как хотите, чтобы с вами поступали
        люди, так поступайте и вы с ними; ибо в этом закон и  пророки.               
                Послание от Матфея: 7:1-14
    Сеня Колыванов, по прозвищу Скелет,  за свои неполные двадцать восемь лет не успел толком нигде поработать, зато успел получить две судимости.  Первый раз он загремел ещё в двадцать, когда выпивал во дворе с пацанами. Не хватало у них на выпивку, что поделать, а добавить хотелось.  Сеня предложил тогда:
- Давайте стрельнём у какого-нибудь  чувака.
 Сказано – сделано. Они с Вовчиком тут же вышли на улицу из подвала. Как раз в это время шёл мимо них парнишка с девушкой.  Почистили карманы они этому  пижону, провожавшему свою девчонку
- Эй, пацан, закурить есть? – остановил его Сеня.
- Не, я не курю, ребята,-  ответил тот, оглядываясь почему-то назад.
- Тогда гони пацанам на курево, - Вовчик притянул его к себе за куртку.
Сеня обшарил его карманы. Девушка, раскрыв рот не то от страха, не то от удивления, молчала.
- Всё, свободен, - Сеня достал деньги из кармана куртки, - можешь идти.
Они тут же слетали за добавкой. Никто и предположить не мог, что этот шпингалет
 пойдёт и заявит в милицию.  Тем более, что они взяли у него смешную сумму, на пару бутылок.                Только они сели, сделали по маленькой – милиция нагрянула, всех повязали.  Получили они  срок, по первому разу дали по минимуму - по  полтора года.
Там, на зоне, Сеня получил свои первые уроки тюремной жизни и новое прозвище – Скелет. Скелетом его прозвали за необычайную худобу:  при своём среднем росте он был очень тощим,  его даже в армию не взяли,  нашли что-то.  Стоило ему раздеться, тут же сыпались крики и смешки:
- Эй, ты что, из Освенцима? Или из блокадного Ленинграда?
 Но ему было наплевать, он себя чувствовал хорошо, ведь отсутствием аппетита Сеня не страдал, съесть он мог много. Когда его впихнули в камеру, Сеня  испуганно остановился в дверях. Как себя вести,  он не знал, хотя успел наслушаться разных рассказов. Камера была переполнена, вместо положенных десяти человек в ней было  чуть ли не вдвое больше. Кто лежал, кто сидел на полу.
-  Что стал, как на допросе? Заходи, - позвал его кто-то, - что имеешь для братвы?
Так началось для него знакомство с  тюремной жизнью. Сеня оказался способным учеником. Он быстро усвоил блатную иерархию, не высовывался почём зря, делал, что от него требовалось. Поэтому жилось ему сносно. Вот тогда то и  появилось у него это прозвище.
 В камере пахан с кем-то из сокамерников поспорил на десять пачек сигарет, что Сеню можно всё-таки откормить. Смеха ради целый месяц зэки усиленно кормили Сеню тюремными и своими харчами. Когда же через месяц замерили его талию, оказалось, что нисколько не поправился.  Пахан тогда от огорчения  сплюнул ему под ноги и презрительно сказал
- Одно слово, скелет он и есть скелет, нечего зря продукты переводить.
 Так к нему  прилепилось  новое погоняло - Скелет. Скоро и сам он привык к нему. Даже представлялся вновь прибывшим своей кличкой.  Полтора года прошли довольно быстро, они научили Сеню только одному. Отсидев первый срок,  Сеня сказал себе: всё, в зону больше не пойду, теперь я стал умнее.  Дома его никто не ждал:  мать была полупарализована, она уже лет десять на группе, а отец трезвым бывал редко.  Помыкавшись без денег, Сеня пошёл  на ту работу, на которую его согласились взять -  в ЖЭС сантехником. Проработав там несколько месяцев, он бросил её. Зарплата была небольшая, а работать нужно было в грязи, засучив рукава. Он перебрался сторожем в типографию и кое-как стал существовать.  А мимо его летела жизнь, такая красивая, с дорогими машинами, с шикарными девчонками и  сверкающими роскошью  ресторанами.  Ему тоже хотелось так жить, а без денег этого  не видать как своих ушей.  Почерпнув тюремного опыта,  насмотревшись американских боевиков, Сеня решил поправить свои дела. Он с детства отличался сообразительностью. Поэтому способ, как раздобыть денег, он придумал довольно быстро.  Нужно было найти только пару единомышленников.  Сеня решил ограбить кассу ночного магазина, расположенного недалеко от их дома.  Для начала  решил хорошо изучить место будущего ограбления. Он несколько вечеров присматривался к режиму работы,  посетителям, когда приезжает машина с инкассаторами,  просмотрел пути отхода. Оставалось дело за малым  -  найти подельников.  Долго думал, кого взять на дело. Нужны надёжные ребята, те, что не побоятся и не сдадут милиции.  Его выбор пал на знакомых парней:  Игоря из пятого подъезда и своего бывшего одноклассника Серёгу Шапкина. Игорь после армии болтался без дела, а Серёга был проверенным корешем,  с ним они не раз вместе на драки ходили. На исходе осени Сеня позвонил в квартиру Игоря:
- Зайди сегодня в семь, дело есть.
- Хорошо, а что за дело? – высунул тот лохматую нечёсаную голову.
- Там узнаешь. И вообще, меньше знаешь – крепче спишь.
Серёга спал после пьянки. Сеня потряс его за плечо:
- Вставай, хватит дрыхнуть. Жду тебя вечером в семь у меня.
- Угу, - только и смог буркнуть Серёга, не поднимая головы от подушки.
 Когда Сеня посвятил их в свои планы, Игорь почесал голову и медленно сказал:
- Да, Скелет, ты клёво придумал, конечно,  но как бы менты не повязали.
- Никогда.  Сеня  всегда делает всё по уму, если сделаем всё правильно, будем при бабках, - поддержал Сеню Серёга.
- Я подсчитал,  - сказал Сеня, - в кассе к девяти часам примерно будет пол лимона. Инкассаторы приезжают в девять тридцать. Мы с Серёгой незаметно входим в магазин. Ты, Игорь, стоишь на стрёме. В зале мы надеваем маски, наставляем пушки на кассира,  забираем бабки и уходим.  За магазином я присмотрел лаз в заборе, а там дворами мы попадаем на соседнюю улицу и через два дома - наш дом.  У нас это займёт пять минут, я вчера проверил.      Конечно, они всё равно умудрятся нажать кнопку и вызвать ментов. А менты приедут минут через семь - восемь, не раньше, когда мы уже  будем у меня в квартире. Я вчера позвонил из автомата, что в магазине пьяный лезет в кассу, так менты приехали лишь через десять минут.
Дома у меня никто не помешает: мать будет в той комнате, отцу  дам бутылку, он будет валяться готовый. Так что всё продумано. Главное, чтобы вы не струхнули.
- Чего это мы струхнём? А где ты стволы возьмёшь? - спросил Игорь.
- Да я прикупил детские,  не отличишь от настоящих. Вот, смотри,- с этими словами Сеня достал из-за пазухи два детских пистолета. Они и впрямь смахивали на настоящие: чёрные, блестящие, с деревянной рукояткой.
- Я согласен. За пять минут можем срубить кучу бабок, - легко согласился Серёга.
На дело пошли,  как и договаривались.  Ровно в девять Сеня с Серёгой вошли в магазин, прошлись по отделам:  всё было спокойно.  Переглянувшись друг с другом,  они надели  приготовленные маски,  сделанные из обыкновенных вязаных шапочек,  вышли  к кассе. Когда Сеня приставил кассирше пистолет к голове, та от неожиданности и страха потеряла дар речи.  А Серёга в это время направил пистолет на другую кассиршу.
-Деньги! Быстро и без глупостей! - заорал Сеня.
Продавцы лихорадочно стали собирать деньги в поданные им пакеты. А Серёга повернул пистолет в зал и закричал:
-Всем лежать! Счас порешу всех, кто шевельнётся!
В зале немногочисленные покупатели быстро опустились на пол, только одна женщина дико завизжала и бросилась к двери.  Но Серёга быстро сбил её с ног, ударив по голове. Продавцы протянули им пакеты.  Сеня с Серёгой быстро выбежали и все втроём  они юркнули за магазин.  За магазином они бросили  на помойку маски и пистолеты и  побежали к дому. Уже входя в подъезд, они услышали вой милицейской сирены.
-А что я  говорил вам? - криво усмехнулся Сеня.
Дома они подсчитали выручку и  их глаза заблестели: почти шестьсот тысяч, это ж по двести тысяч на брата. Деньги поделили,  и Сеня сказал:
-Всё, до утра ночуете у меня.  Потом разбегаемся,  и смотрите не сболтните кому, не засветитесь где-нибудь.
Утром они разошлись. Сеня пошёл к магазину, потолкался в толпе, прислушиваясь, что там говорят о вечернем ограблении. Говорили то, что он и предполагал. Знали только о двух грабителях в масках и больше ничего.
   Он был так уверен в безукоризненности своего плана, что когда к нему через три дня пришла милиция с обыском, Сеня  не мог поверить.  Ведь этого не может быть,  всё было продумано.  Причина оказалось проще, чем он думал.  Серёга, увидев такие деньги в своих руках, конечно же,  решил гульнуть. Он привалил в ресторан, пригласил с собой дружков и подружек и заказал крутое гульбище:
- Гуляем, чего нам стоит! Хватит копейки собирать по карманам.
 А подвыпив, стал  сорить  деньгами направо и налево.  Дома,  естественно,  кто-то проболтался. При опросе милиции ничего не стоило вычислить новоявленного «Рокфеллера». Когда Серёгу  взяли, под напором следователя он во всём сознался. Уже сидя в камере, Сеня понял, что  его единственная ошибка была в подборе компаньонов.  Нет, такой ошибки он больше не допустит. Во время следствия и на суде он старался,  как мог, чтобы смягчить себе наказание. В ход пошли все возможные аргументы: он смог разжалобить суд присяжных своей историей о больной матери и непутёвом отце, о том, что  хотел добыть денег на лечение и лекарства матери, вину старался спихнуть на сообщников. Поэтому Сеня смог  снова же получить минимальный срок. На зоне  чувствовал себя уже авторитетным зэком,   как-никак вторая ходка. Там же сделал себе несколько наколок, чтобы выглядеть бывалым и занять не последнее место в камере. Время прошло для него без особого напряга.  Возможности  поразмыслить у него было предостаточно, и он думал.  Он прислушивался к историям бывалых зэков и делал выводы. Да, Сеня был неглуп, вот только мысли работали у него совсем в другую сторону. Отсидев положенный срок, Сеня вышел на свободу с твёрдым убеждением, что он достоин лучшей жизни.  Только нужно уметь её создать, сделать правильный  выбор и найти умных,  таких как он,  людей.  И ещё нужна строгая дисциплина, тогда всё будет как по маслу.
 На свободу вышел через три года, не досидев срока. Он и на зоне сумел приловчиться и выйти досрочно за примерное поведение. Поздним ноябрьским вечером  Сеня вернулся в город. Его никто не ждал. К тому времени, когда он вышел, матери уже не было.  Она, измученная болезнью, не смогла пережить позора, что её сын грабитель, и умерла год назад. А отец продолжал попивать и ни о чём больше не думал. Когда Сеня позвонил в дверь, её долго не открывали. Сеня хотел было уже идти к кому-нибудь из старых друзей. Но вот за дверью  услышал глухой отцовский кашель:
- Кого там так поздно чёрт носит?
- Я это, Сеня. Открой.
-А,  ты. Заходи. Я уж спать лёг, звонок еле услышал.
Отец  даже не удивился, будто Сени не было всего пару часов, а  не несколько лет. Сеня это тоже не удивило. Он знал, что отец -  законченный алкоголик, которого в жизни интересует лишь одно: бутылка вина. Ко всему остальному он был абсолютно равнодушен.  Глядя на него, ещё в детстве Сеня дал себе слово никогда  напиваться. И он старался держаться, лишь выпивал, но держал себя в рамках.
    В квартире ему ударил в нос резкий  затхлый  запах. Когда была жива мать, она кое-как с помощью соседей поддерживала порядок. Отцу было наплевать на гигиену. Сеня прошёлся по квартире: вещи были разбросаны и валялись на полу, на кухне  повсюду лежали  пустые бутылки вперемешку с окурками, на подоконнике стояла грязная закопченная кастрюля. В раковине  было несколько тарелок, покрытых плесенью, а возле телевизора стопка неоплаченных счетов за квартиру. Сеня подошёл к окну. Старый двор,  двор, где он вырос. Как же ему всё это опротивело! И этот двор, и эта квартира, и эта нищета. Нет, он должен, просто обязан вырваться из убогости  и нищеты, вырваться любой ценой. Пускай даже для этого и придётся кого-то убить. С него хватит, он умнее многих и  заслуживает лучшей жизни.
 Утром  первым дело навёл порядок в квартире, на что ушло несколько часов. К обеду заявился отец  в подпитии, даже не взглянув  на труды Сени. Нужно было искать работу, платить за квартиру. Высовываться пока нельзя. Сеня понимал: первое время он будет под присмотром милиции, поэтому должен быть вне подозрений. Он с трудом пристроился по старым связям в частную фирму сторожем. Конечно, зарплата там была не ахти. Но самое главное, что напрягаться не надо было. И было много свободного времени. А ему оно нужно было. Сеня уже решил,  чем он займётся, где  сможет раздобыть денег. Он задумал грабить грузовые автомобили водителей-дальнобойщиков, в просторечье называемые «фурами». Запасти деньжат, а потом свалить из этого дрянного городишка, куда-нибудь в большой город, где легче затеряться, где столько возможностей.
   Сеня был умнее своих подельников по ограблению.  Деньги все он не вернул,  почти половину припрятал. На суде  сказал, что успел потратить, купив матери лекарства, на самом деле  зарыв их  в подвале дома. Он знал, что они ему ещё пригодятся. По истечении нескольких месяцев после возвращения домой он спустился в подвал. Деньги были на месте. Сеня, озираясь по сторонам, засунул купюры за пазуху. Пора начинать подготовку к будущей деятельности. Для начала  решил  прикупить  себе недорогого «Жигулёнка». Машина ему была нужна и для разведки, и для дела.  Возле города проходила трасса. Там, в придорожном кафе,  познакомился с молодой официанткой  Катей. Он как будто приезжал к ней на свидания. Но, потягивая пивко или кофе, Сеня прислушивался к разговорам водителей, присматривался к проходящим автомобилям. Понял, что спешить никак нельзя. Он не должен  больше проколоться, на зону больше не хотел.  По своим  новым связям из уголовного мира Сеня достал  один автомат и два пистолета, после чего съездил в областной центр к одному из своих собратьев по зоне и предложил ему бизнес: он поставляет товар, а тот находит покупателей.
- Понимаешь, Серый,  тебе никакого риска. Ты только найди тех, кто возьмёт краденый товар. За это получишь свои  деньги,  причём немалые.
- А какой товар? – лицо Серого, имевшего две ходки на зону, при слове «деньги» оживилось.
- А вот это уж не знаю. Какой будет. Твоя задача найти людей, которые будут его брать. Я ведь к тебе не зря пришёл. Я знаю, что у тебя много связей в бизнесе. И ты сам говорил, что у тебя есть двоюродный брат, у которого несколько магазинов. Ну что, согласен?
 Тот, естественно, согласился: риска практически нет, а бабки будут.  Сене оставалось найти лишь корешей.  Он помнил свою прошлую ошибку, поэтому подельников стал подбирать очень тщательно. И таких, которые не побоятся пойти на «мокруху».  В этот раз после долгих колебаний он решил пойти на разговор с тремя:  двоих он знал ещё ранее, а с третьим познакомился уже после второй «ходки».
Паша Толкачёв, по прозвищу Хряк, имел крутой нрав и широкое мясистое лицо с приплюснутым носом.  За  внешнее сходство с кабаньей мордой  он  и получил своё прозвище. Хряк в ранней молодости имел  условную судимость за хулиганство. Теперь работал на мебельной фабрике грузчиком. Он  был не прочь подзаработать деньжат,  так как  любил хорошо покутить. Но на зарплату грузчика не разгуляешься. Его Сеня знал ещё со школьной скамьи. Потом не раз их пути пересекались. Паша был из того разряда людей, которые долго не разбираются, что к чему, а сразу бьют. Именно поэтому Сеня решил поговорить с ним, такой долго думать не будет, а будет действовать. Они сели в курилке возле проходной.
- Чего шляешься?- Паша затянулся. - Работаешь где?
- Можно сказать, что работаю, а  может,  и нет. Я к тебе по делу.
- И что за дело? - Паша лениво сплюнул.
- Я знаю тебя, Хряк, не один день. Знаю, что умеешь держать язык за зубами. Я предлагаю тебе заработать нормальные бабки.
- Чё, вкалывать где-то? – загыгыкал  тот – Ладно, шучу. Чего делать то?
-  Послезавтра  встречаемся  у меня дома.
    Вторым, кого выбрал Сеня, был  Володя Пахомов. Володя любил красиво жить, но не имел возможности. Его родители пытались заставить Володю учиться, но  он игнорировал все их усилия. После школы   отслужил в армии, сменил несколько мест работы, но больше болтался по городу. Промышлял мелкими кражами. Но попасться не успел и с правоохранительными органами дел не имел. Сеня познакомился с ним случайно. Он видел,  как Володя вырвал  мобильник  из рук девушки и сиганул во дворы. Сеня знал эти места хорошо. Поэтому, когда Володя вынырнул из-за угла, Сеня схватил его за руку.
- Ты чего, что надо? – дёрнулся Володя.
- Мобильники воровать нехорошо, - Сеня крепко держал Пахомова.
- Какие мобильники, ты чего? Отпусти.
- Тогда идём в ментовку, - Сеня потянул его за рукав.
- Чего тебе надо от меня?
- Да ничего, живи, - Сеня отпустил рукав, - ерундой занимаешься. Из-за такой мелочи можешь загреметь на несколько лет. Тебе это надо?
- А твоё какое дело?
- Могу взять в дело, если не побоишься.
- Тоже мне, чего я буду бояться. А что за дело?
- Тебя как зовут?
- Пахом. Володя Пахомов. А что?
- Меня Скелет, можно Сеней. Оставь свои координаты. Я тебе позвоню.
Они обменялись телефонами. Позднее Сеня пригласил его на встречу.
    Костя Доценко с детства получил кличку Грузин за свою  чисто кавказскую внешность, хотя родители его были русскими. Костя не любил работать. Его страстью были женщины. Он не пропускал,  как говорится,  ни одной юбки. После школы  отучился год в техникуме, но его отчислили за неуспеваемость.  Тогда Костя  сменил несколько мест работы, пока мать не пристроила его  контролёром на проходной завода.  Сеня его знал также со школьной скамьи. Всех их Скелет собрал у себя на квартире для беседы и посвятил в свой план. Сидя за бутылкой, Сеня отчётливо пояснял дружкам:
- Вы поймите, главное строгая дисциплина и конспирация. Мы просекаем в кафе кто, куда, какой груз везёт. Затем отъезжаем и меняем на машине номера, один остаётся и «пасёт» машину. Сидит там,  где оставим.  Как только «фура» появляется, по мобиле сообщает нам. Мы выезжаем,  двое прячутся с оружием на заднем сиденье. Затем я изображаю пьяного, подрезаю «фуру», виляю по дороге и резко торможу.  Разозленный дальнобойщик выскакивает из машины на разборку.  Я выхожу,  типа пьяный,  и дальше мы их берём в свои руки. 
Тормозим их мы в одном месте, не доезжая старого карьера. Потом гоним машину в карьер, «мочим» водителей и прячем «фуру».  После этого я звоню по свои каналам, груз забирают - и бабки наши. Всё просто:  не надо стрелять по колёсам, потом разбираться с грузом. Главное:  не засветиться. Поэтому строгая конспирация, встречаемся строго там, где я скажу, у всех должно быть алиби, чтобы не попасть под подозрение. При встрече  называем друг друга только по кликухам, чтобы даже случайно никто не узнал. У тебя какая кликуха, Пахом? Никакой? Ладно,  будешь Дальтоником,  у тебя глаза косят.
- Дальтоник – это тот, у кого глаза цвета не различают, - обиженно перебил его Пахомов. - Какой я тебе Дальтоник? Что-нибудь другое  придумай.
-  Неважно. Я сказал,  будешь Дальтоником. Мне так нравится. Поняли,  никаких имён.  Если всё пойдёт,  как надо, то мы за пару раз такие бабки поднимем, что вам и не снилось.  Но я предупреждаю:  кто будет делать не так, как я говорю - завалю сам лично.  Врубаетесь?             
В комнате зависла небольшая пауза. Потом Хряк загундосил:
- Да всё, в натуре,  понятно, чё мы, лохи, что ли.
- Я тоже согласен. Надоело торчать на этой дурацкой проходной. Заработать бы бабок, да
 баб тискать, сколько душе влезет, - и  Грузин заржал, довольный своим каламбуром.
- Ну, а ты? – Сеня повернул голову к новоявленному Дальтонику.
- Я не против, в принципе. Только  ни  разу ничего подобного не делал, - Дальтоник пожал плечами.
- То, что я говорил, соблюдать будешь?
- Согласен.
- Вот и хорошо. А что касается лохов, то два дурака у меня уже были,  - недобро сверкнул глазами Скелет. - Я больше париться на нарах не хочу и вам не советую. Если будем делать, как я говорю, никаких проблем не будет. Делаем одну - две фуры и залегаем.  Потому что менты будут рыть всё вокруг.  Месяц, чуть больше ждём, шум уляжется -  опять делаем пару бомбёжек.  Потом снова затишье. Я предупреждаю: без моей команды никому никуда не соваться. Два раза повторять не буду.
Через несколько дней у них всё было готово для дела. Скелет  с утра приехал в кафе, присел за столик, Катя принесла ему пива. Он поболтал с ней, заодно прислушиваясь к разговору дальнобойщиков. Возле него завтракали два водителя, болтая о своём, но Скелета интересовал их груз. Вскоре ему стало ясно, что они везут партию тушёнки. Что же, тушёнка тоже неплохо. Скелет обошёл машину, прикинув, что машина  скоро уезжает. Он сел в «Жигули», забрал  подельников, и они медленно выехали на трассу.  Оставив Дальтоника в километре от места нападения с мобильным телефоном,  стали ждать. Наблюдать с другой стороны дороги не было необходимости: она просматривалась далеко, так как шла под небольшой уклон,  да ещё с поворотом. Все немного волновались.
- А вдруг кто появится? Что делать будем? – Хряк нервно заёрзал.
- Да,  вдруг менты, а у нас же оружие, - поддержал его Грузин.
Скелет цыкнул на них, и парни  снова закурили.
- Всё мужики, едет,  фура едет, -  заорал по мобильнику Дальтоник. Скелет приготовился было выезжать на дорогу, но в это время мобильник снова запищал.  Скелет поднял трубку, а там Дальтоник отчаянно верещал:
- Там менты за фурой едут, что делать,  а?
- Сиди тихо, козёл, - гаркнул Скелет и громко  выругался. - Вылезайте быстро с заднего сиденья. Да спрячьте пушки.
Затем  вышел из машины, достал домкрат и стал откручивать колесо.  В это время мимо него с шумом пронёсся дальнобойщик, а через пару минут за ним показалась милицейская машина. Увидев на обочине «Жигули»,  машина притормозила.  Один из милиционеров через открытую форточку доброжелательно спросил:
- Что случилось? Может, помощь вызвать?
-Да нет, тут что-то  с колесом, сами управимся, три мужика всё-таки,  - спокойно махнул рукой Скелет. Машина медленно поехала дальше.
- Тьфу, козлы, катаются тут себе, всё дело сорвали, - выругался Грузин.
- Ладно,  поехали, заберём Дальтоника,  и завтра будем думать,  что и как.  В воскресенье  менты кататься меньше  будут,- ответил Скелет.
Зато завтра у них всё вышло как по нотам. Скелет снова засел в кафе, медленно потягивал кофе и слушал разговоры. На стоянке возле кафе стояло несколько фур. Одна из них должна была вот-вот уезжать. То, что она была гружёная, Скелет догадался. Но каким товаром, он так и не узнал. Выбора не было. Нужно было рисковать. Хоть что-то заработать для начала.  Он допил кофе, забрал из кустов подельников, и  они снова засели в засаду. Дальтоник позвонил вовремя.  Скелет выехал за фурой, обогнал, резко подрезая.  Затем,  немного сбавив скорость, стал вилять по дороге, а после  совсем резко остановился, уткнувшись  бампером  в обочину. Дальнобойщик с гулом  и  шумом затормозил, чтобы избежать аварии.  После чего,  схватив монтировку, с ругательствами выскочил из машины:
- Ты что творишь, гад. Нажрался,  скотина,  и за руль.  Сейчас ты у меня получишь, мразь. Скелет с пьяным видом вышел из-за руля и,  криво улыбаясь,  заговорил:                - Да ты что, командир, сейчас я уеду, не шуми.
Как только дальнобойщик приблизился к его машине, с заднего сиденья «Жигулей»,  откинув  накидку,  выскочили с оружием Грузин и Хряк. Хряк быстро заскочил в фуру и взял на прицел второго дальнобойщика, а Грузин приставил пистолет первому к горлу и сказал:
-Быстро к нам в машину, живо, говорю!
Они связали обоих водителей, бросив  их в багажник.  Грузин сел за руль фуры,  и в течение нескольких минут на дороге уже никого не было.  Дальтоник в карьер должен был подойти сам.  В карьере Хряк, довольно потирая руки, проговорил:
-А ты голова, Скелет, классно всё продумал, прямо психолог.
Открыв фуру,  они от восторга засвистели:  там перевозили партию офисного оборудования и оргтехнику. Скелет тут же быстро позвонил своему подельнику, договорились, когда те приедут за товаром.  Затем они отогнали машину в дальний угол, забросали приготовленными ветками и стали совещаться.
-Так, этих нужно мочить, - спокойно сказал Скелет.- Сегодня это делают Хряк и Дальтоник.
Дальтоник побледнел, он не был готов к такому повороту событий. Грузин с Хряком вытащили из багажника водителей. Первый, суровый мужчина с лёгкой сединой  лет пятидесяти, зло хмурился. Второй – лет сорока, с небольшим животиком в потрёпанных джинсах.  Увидев бандитов с автоматами, они догадались о своей участи.  Тут же стали  просить:       
- Мужики, не убивайте!  Мы никому ничего не скажем. Отпустите.
Особенно просился второй, лет сорока. Он упал на колени и со слезами в голосе умолял:
- Пощадите, у меня жена без работы, дочь - инвалид, как они без меня. Христа ради, не убивайте, я обещаю,  мы ничего не скажем.
- Да не скажете, куда ж вы денетесь,  - съехидничал Хряк. Он не чувствовал никакого сожаления или угрызений совести, у него таких чувств отродясь не бывало. Он вертел в руках автомат, ожидая распоряжений шефа.  Зато Дальтоник отчаянно нервничал.  Взяв в руки автомат, он оглядывался на Скелета, словно надеясь, что тот передумает. Не услышав от него таких слов,  он сам спросил:
- Скелет, может,  отпустим, а? Они будут молчать. Они же обещают.
Скелет нервно кивнул головой и заорал:
- Кончайте их быстрее!
Хряк,  криво улыбаясь,  нажал на спусковой крючок.  Грянули два выстрела,  и водитель рухнул наземь. Скелет бешено заорал на Дальтоника:
- Что стоишь, козёл, думаешь,  бабки просто так дадут.  Быстрее кончай его,  ну! Дальтоник дрожащими руками дал короткую очередь из автомата  по второму водителю и бросил  оружие  на землю. Водитель пытался было что-то сказать, но,  словно споткнувшись о невидимую преграду, упал навзничь. Дальтоник отбежал в сторону, его  стошнило.
- Слабак, с такими не поработаешь, - презрительно ухмыльнулся Грузин.
- Всё, быстро закапываем этих и уезжаем по домам, - повелительно скомандовал Скелет. После того как они закопали тела, он ещё раз напомнил:
- Всем сидеть тихо, я позвоню, что и как. А ты, Дальтоник, учти:  чуть что, тебе не миновать огромного срока за убийство.  Да не дрейфь ты, в первый раз всегда страшно.  Зато бобла будешь иметь. Жить будешь, как человек.
Чуть успокоившийся Дальтоник согласно закивал головой. Скелет вернулся домой в хорошем расположении духа. Всё вышло, как он и хотел. Теперь нужно закрепить успех.  Через два дня они повторили разыгранный трюк.  Скелет подъехал к кафе, полюбезничал с Катей, заказал себе пива. Присмотревшись к машинам, он обратил внимание на  одного водителя, который прогревал двигатель, явно собираясь выезжать. Скелет обошёл фуру. По нагрузке на  оси стало ясно, что она гружёная. Когда Скелет подрезал его, водитель, скорее всего, что-то заподозрил. Он сразу затормозил, но потом попытался объехать. Скелет выругался,  выскочил из машины, схватил автомат и дал очередь по лобовому стеклу. Стекло  покрылось густой сетью мелких трещин с несколькими пулевыми отверстиями. Фура остановилась и заглохла. Грузин тут же рванулся к водителю. Он был жив, но сильно напуган. Грузин  врезал ему прикладом по голове и  тот  объехал.  Машину снова отогнали в карьер. Водитель так и не пришёл в сознание. Грузин, без тени малейшего сожаления,  выдал в него короткую очередь. Фуру вскрыли.  Улов и на этот раз оказался неплохим:  в машине перевозилась водка. Через несколько дней Скелет вызвал всех к себе на квартиру.  Отцу он предварительно купил бутылку водки, и тот, обрадованный  неожиданно свалившимся на него подарком,  быстро прикончил  спиртное. Когда Скелет с дружками сидели за столом, он  давно храпел в другой комнате.  Скелет торжественно поставил на стол бутылку дорогой водки, хорошую закуску. Хряк при виде  угощения жадно сглотнул слюну, Грузин радостно потёр руки. Скелет выложил на стол пачки денег. Дальтоник восторженно уставился на них - столько денег он ещё не видел.
- Это то, что я вам говорил, - Скелет разделил на каждого деньги. -  За две эти машины каждому из нас перепадает почти по сто  тысяч. Это только сейчас. Несколько ходок - и уже реальные бабки.  Но я предупреждаю:  никто никуда сейчас не тратит этих денег. Живёте, как и жили раньше. Разве что можете позволить купить себе немного пожрать. Если засветите бабки, нас всех сразу повяжут: откуда у безработного и грузчика большие деньги.  А потом,  через годик, уедем отсюда  и будем жить,  как люди. С деньгами ты везде человек, а не дешёвый фраер. Слушайте меня, и тогда не пропадёте. Сейчас посидим немного и расходимся. Все усекли, я спрашиваю?
Все дружно поддакнули,   Скелет раздал деньги.  После чего они выпили за успех,  посидели своей компанией ещё часок, да и разошлись. Скелет сам работал, как и прежде. Он исправно сторожил, вёл себя ещё тише, чем раньше. Почти всю свою долю  снова зарыл в подвале. Оставил лишь немного денег на продукты да решился поставить памятник на могиле матери. Скелет, не веря своим подельникам, несколько раз наведывался к ним. Он желал  убедиться, что они его поняли.  Но всё было тихо, те не высовывались, и он успокоился. Затем  побывал в придорожном кафе, там только и разговоров было, что исчезли бесследно две фуры. Везде рыскала милиция по дороге, всех опрашивали, но никаких следов и зацепок не было. Скелет также исправно навещал Катю, непринуждённо болтая с ней и слушая разговоры. Пусть ищут. Найти им ничего не удастся, его план просто безупречен. Не зря  столько готовился.   Скелет, довольный собой, улыбался, медленно затягивался сигаретой и  не спеша потягивал горячий кофе. Жизнь начинала ему нравиться. Теперь он  хозяин своей жизни. Очередное дело было намечено через месяц.

ГЛАВА 12
Как,  годы мне, остановить бы вас,
                Да поправить в своей жизни что-то,
                Удачу словить бы  ещё много раз,
                Память добрую оставив для кого-то.
   
     Со вторым годом  отшельнической жизни Александр  привык к своему  неторопливому укладу.  Утром  досматривал коз, кур, занимался ещё чем-то нужным во дворе. Потом, справившись с делами, он шёл в лес или на своё любимое место, на холм.  Почему ему так нравилось там сидеть, он и сам не знал, но часами сидел и наблюдал за проезжавшими машинами, о чём-то думал.  После отъезда  Павла, в октябре к нему никто не приезжал. Он не ждал гостей – у всех были свои дела, своя жизнь, а у него своя. Даже в  канун Нового года он не хотел идти к Николаю Фёдоровичу, хотя тот усиленно настаивал. Почему-то ему не хотелось никуда ходить. «Стар становлюсь, что ли?» - подумал Александр. Но так и   не согласился на уговоры  старика, настроился встретить наступающий год один. Поэтому, когда  около десяти часов вечера  услышал звук подъезжающего автомобиля,  сразу не поверил.
«Может,  показалось? Кто бы это мог быть так поздно? И Дон не лает».
Александр набросил куртку и шагнул на улицу. Свет фар поначалу ослепил его, они светили в глаза. Он прикрыл ладонью глаза, стараясь разглядеть: кто же там приехал?
- Что, не хочешь гостей принимать, а? Залёг здесь, в своей берлоге. Накрывай на  стол, - Александр услышал до боли знакомый,  родной голос Севы.
- Сева, ты? Ах ты, чертяка. Вот уж не ожидал. Какими судьбами?
- Все вопросы потом. Ты что же, нарушишь старую русскую традицию? Ведь гостей сначала надо накормить, напоить, а потом вопросы задавать.
- Да проходите вы, проходите. Хватит меня отчитывать.
За Севой вышла Аня. Они расцеловались и ввалились в дом.
- Как вы решились на это?  Даже не позвонили?  Не будь то Сева. Только ты способен на сюрпризы. Присаживайся, сейчас мы чайку сообразим.
- А я говорю  Ане: поехали к Саше. Всё равно наша Юлька Новый год встречает со своим парнем. Твои  тоже собираются вместе. Павел с Вероникой тоже в какой-то компании. Я тебя вспомнил и думаю: ну как он там один, кто его поздравит? Вот мы и решили махнуть к тебе. Так, свой чай убери. Для встречи Нового года другое нужно.
Сева торжественно водрузил на стол две бутылки шампанского. Аня стала выкладывать продукты. До боя курантов они накрыли стол, успели сделать по глотку шампанского. Шутили, смеялись, вспоминали  студенческие годы. Как только звон главных часов объявил о наступлении Нового года, Сева закричал:
- Стоп, у меня же торжественный фейерверк есть! Пошли.
Сева установил огромный фейерверк и поджёг. Дон  некоторое время с опаской  вглядывался в  невиданное зрелище. С первыми же выстрелами он рванул за сарай.
- Да, ну и трус же твой Дон, - засмеялась Аня.
- Что поделать, не видел он такого зрелища в своей жизни, - защитил  Дона Александр.
Фейерверк был очень красивым. В небо  одна за другой  взлетали ракеты, разбрасывая букеты огней. Огни то складывались, то рассыпались, то из маленькой точки рассыпался целый хоровод. С последним отблеском упавшей ракеты перед ним во всей своей красе  замерло ночное небо. Звёзды, далёкие и близкие, встречали эту ночь с ними.
- Смотри, какая красота. В городе её не замечаешь, - Сева снял шапку и подбросил её вверх.
- Мы многое не замечаем, - философски отозвался Александр.- А я вот сейчас вспомнил, что такие же звёзды были у нас с Галой. Мы тогда поехали в деревню знакомиться с её родителями.
Небо было в  тот вечер ясное и звёздное. Казалось, что впереди вся жизнь, а теперь кажется, как давно это было.
Все замолчали. Пауза немного затянулась. Александр первым нарушил её:
- Ладно, что это я. Сегодня же праздник, грустить нельзя. Пошли в дом, будем веселиться, пить шампанское,  музыку включу. Пойдём.
Они действительно веселились. Была музыка, шампанское, танцы,  весёлые разговоры.
    Утром Александр провёл их по заснеженному лесу.  Александр остановил Аню, показывая место, где он собирал грибы. Сева подкрался сзади и стряс на них с ветки  охапку снега.
- Ах,  ты так, - Александр бросился за убегающим Севой, -  Аня, помоги мне. Сейчас мы его накормим снегом.  Будет знать, как нас обижать.
Они побежали за Севой. Сева смог бы скрыться. Но вмешался Дон, подключившийся  к игре. Дон догнал Севу и стал, играясь, прыгать на него. За это время Александр успел добежать до Севы и повалить его в снег.
- Вот тебе, вот тебе, - он стал швырять снег Севе в лицо. Аня со смехом тоже  засыпала Севу снегом. Тот отбивался и яростно вопил.
- Что за шум в нашем  лесу? – Александр  поднял голову. Увлёкшись, они не заметили, как к ним подошёл Николай Фёдорович. – Вот кто к нам приехал. Рад, рад вас видеть.
- И мы тоже рады, - запыхавшийся и раскрасневшийся Сева пожал руку Николаю Фёдоровичу.
- Молодость вот вспомнили.
- Ну и правильно. Надо жить, пока живётся, - рассудительно заметил Николай Фёдорович.  – Как отпраздновали?
- Нормально. Я как чувствовал, что у меня будут гости, - улыбнулся Александр.
- Милости прошу к нам, - Николай Фёдорович жестом пригласил к себе, - я ведь и шёл тебя позвать. А тут, смотрю, целая компания.
 После обеда они допоздна засиделись у  Иванихиных. На следующее утро Сева с Аней уехали.
- Всё-таки вы молодцы.  Спасибо, что приехали. Буду ждать ещё, - Александр обнял  друзей.
- Жди,  и мы обязательно будем, - Сева на прощание посигналил.
    Так приятно начался этот год для Александра. Время неумолимо бежало вперёд. Зиму сменила весна,  за ней шло тёплое лето. Летом Александра от одиночества и скуки спасал лес. В лес он обычно шёл за дарами природы: грибами, ягодами либо за материалом для своих корзин. Они с Николаем Федоровичем,  договорившись,  вместе  отправлялись к пятачку у придорожного кафе, находившемуся  в нескольких километрах  от деревни. От него же было около пяти километров до райцентра. Возле кафе они выставляли на продажу свои корзины, грибы, ягоды. Потихоньку у них всё раскупали и этих денег Александру  практически хватало. Что ему было нужно? В еде он стал неприхотлив, а если добавить  свой небольшой огород, молоко, яйца, то и в магазин он ходил раза два в неделю. Очень сдружился с Николаем Фёдоровичем. Они  встречались, чуть ли не каждый день. Весной Александр, по его совету, заготовил берёзового сока. В бочки с соком он добавил смесь прожаренного ячменя, сухарей, лимонной кислоты и ещё какой-то травы. Её дала ему Елена Аркадьевна. Квас получился отменный. Александр сам с огромным удовольствием пил его, а Топорова он постоянно угощал этим квасом.
    Этим утром по непонятной причине   у него на душе, что называется, кошки скребли.
- Что, мил человек,  идём сегодня на пятачок? – Николай Фёдорович с самого утра пришёл к нему  с корзиной. – Соберём  малины и туда.
- Я не возражаю, - Александр бросил в корзину бутылку с квасом и свистнул Дона.
Дон  с радостью бросился вперёд. Похоже, что он знал дорогу лучше Александра. Порою Александр удивлялся, что собака настолько может понимать человека. Дону не нужно было говорить,  куда идти, он как будто уже знал это, идя впереди хозяина.
- Что-то невесел ты сегодня. Болит чего? – осведомился Николай Фёдорович.
- Да нет, вроде бы ничего не болит. А вот что-то тревожит, угнетает. Сам не знаю что, - признался Александр.
- Бывает, бывает. Со мной  тоже такое случается. Душа иногда томится, чего-то ей не хватает. Но это проходит. Вот по лесу походим, ягод соберём. Оно и легче станет, - успокоил его Николай Фёдорович.  В лесу  действительно  стало немного легче.  Сбор ягод принёс какое-то успокоение, монотонное занятие всегда успокаивает. В кустах приятно пахло малиной. Дон лежал в тени, наблюдая за движениями хозяина.  Николай Фёдорович  тихо шуршал ветками с другой стороны кустов. Александр повернулся и почувствовал, как едва не наступил на что-то. Этим что-то был обыкновенный еж. Он скрутился в колючий клубок и не подавал признаков жизни. Александр улыбнулся и наклонился над ним. Дон, заметив, что хозяин что-то нашёл, рванулся к Александру. Он обошёл ежа вокруг, обнюхал и попытался его понюхать поближе. Ощутимый укол в нос привёл Дона в замешательство. Сначала он обиженно взвизгнул, затем слегка присел и громко залаял на обидчика.
- Глупый ты, Дон, - Александр засмеялся, - ты же ничего ему не сделаешь. Не трогай его, пусть ползёт своей дорогой. У него тоже, наверное, семья есть. Не мешай ему.
Дон, как будто понял его. Он ещё несколько раз гавкнул и отошёл в сторону. Еж пролежал несколько минут неподвижно. Потихоньку он начал разворачиваться. Не увидев никакой опасности,  ёж  быстро скрылся в кустах. Странно, но  после этого небольшой сценки Александру стало как-то легче.
     К  полудню они уже были возле кафе. Там стояло несколько фур. На летней террасе лениво потягивал холодно пиво  молодой человек лет тридцати. Он бросал короткие взгляды исподлобья на окружающих. Там же сидело  пять водителей. Они обедали, громко обсуждая свои проблемы и дела. Больше в это время на площадке возле кафе  никого не было.  Александр присел на лавочку, выставил свою корзину и достал  бутылку с квасом.
- Будете? – он потянул её Николаю Фёдоровичу.
- Не откажусь, - Николай Фёдорович сделал несколько глотков и удовлетворённо крякнул.
Александр отпил немного и оглянулся по сторонам. Тот парень, которого он сразу заметил, встал из-за стола. Только теперь Александр разглядел, что он чрезвычайно худой. Даже под лёгкой тенниской был виден его впалый живот.
« Ну и доходяга. Отчего он такой тощий, как скелет?» – подумал Александр.
Парень прошёлся мимо фур, обошёл их, словно что-то высматривая. После этого он вернулся на своё место. Проходя  около Александра, он бросил на него короткий взгляд. Александру не понравился этот худющий парень. Что-то противное, отталкивающее было не только в его взгляде, но и во всей внешности. Он напоминал  холодную скользкую рыбу, высматривающую свою добычу. Александр отвернулся от него и  обратил внимание на дорогу.
    Скоро к стоянке подъехала «Ауди». Из неё  вышла дама лет пятидесяти с большим пушистым серым котом. При виде Дона кот взъерошился и слегка зашипел.
- Тихо, тихо, мой хороший, - дама поправила свою широкополую шляпу, - он тебя не тронет,  мой зайчик.
- Мужчина, - обратилась она к Александру, - это ваша малина?
- Да.
- Сколько вы за неё хотите?
- Триста рублей.
- Хорошо, я беру. Пересыпьте мне в пакет.
Дама принесла Александру пакет. Кот взобрался на плечо хозяйке и водил круглыми жёлтыми глазами, следя за Доном. Дон, как и полагалось воспитанному псу, смирно сидел у лавочки. Дама купила ягоды и у Николая Фёдоровича, купила в кафе минеральной воды и укатила. Дон недовольно чихнул от поднявшейся пыли. Александр оглянулся на террасу. Тот тощий парень исчез. Александр повертел головой и увидел, что он садится в красные «Жигули», припаркованные за кафе. Хотя, в сущности, зачем ему сдался это парень? Мало ли здесь за день проезжает  людей. Наверное, его взгляд зародил  в глубине души у Александра нечто неприятное. Что – он и сам не знал.
    Вечером  Александр долго сидел на лавочке, в тишине, в темноте. Наедине с природой он чувствовал себя уютно, по-домашнему.  Вот так просто сидеть, наслаждаться тишиной, стрекотанием  насекомых,  легким шумом ветра в кронах деревьев, кваканьем лягушек. Ведь и в этом есть своя, своеобразная, прелесть жизни. Она уходит от нас незаметно, день за днём, утекает, как песок  между пальцами. Мы спохватываемся, лишь  когда остаётся совсем немного,  отпущенного нам  времени. И жалеем, что упустили такие вот прекрасные дни, не успели насладиться красотой земли, общением с родными и просто  свежим воздухом. А что дальше? Дальше – вечность, тьма, через которую не переступил ни один живущий. Можно сколь угодно рассуждать о несправедливости бытия, но  его законы неподвластны живым людям.  Нужно только  попытаться  жить по этим законам, в ладах с природой и своей совестью. Так ли он жил?
Наверное, так. Ему стыдиться нечего. Хотя, что это он сегодня стал подводить итог.  Рановато. Неужели помирать собрался? Александр усмехнулся этой внезапно пришедшей мысли. Нет, Пелагея напророчила ему  долгую жизнь. Всё она тогда угадала. Просто сегодня что-то болит у него душа.  Оттого и  лезут такие мысли. Надо будет утром в храме помолиться перед иконой Христа-спасителя,  должно стать ему легче. Он всегда незримо чувствовал, что рядом с этой иконой ему легче.
-Давай, Дон, охраняй. Я пошёл спать, - Александр ласково погладил Дона по шее.
Дон, преданно глядя ему в глаза, как-то жалобно заскулил.
- Ну что ты, Дон, не плачь. Всё хорошо. Утром будем снова гулять с тобой.
Заснул Александр быстро и крепко, как убаюканный заботливой мамой младенец.
    Утром он проснулся раньше обычного, где-то в районе шести. Поднялся,  выглянул в окно. Солнце уже озарило верхушку леса, начинался новый день. Он вышел на улицу. Дон  приподнялся, потянулся всем телом и  радостно завилял хвостом. Александр наклонился, чтобы его приласкать. Вдруг в левой стороне груди резко кольнуло. Странно. У него никогда не болело сердце. С чем с чем, но с сердцем у него не было проблем. Хотя, наверное, ничего странного здесь нет. Ведь ему уже под пятьдесят. К такому возрасту просто обязано что-то болеть. А он по врачам практически не ходил. Теперь у него вообще здоровый образ жизни: умеренный физический труд, умеренное питание, спокойствие. Курорт, да и только. Александр выпустил кур, отвёл на поляну коз. Дон  крутился рядом, изучая изменение обстановки за ночь. Александр взял полотенце и направился к озеру на утреннее купание. Оно давало хороший заряд бодрости на целый день. Поплавав в своё удовольствие, Александр присел отдохнуть. Всё, теперь пора в храм. Ворота тихо скрипнули. Храм встретил его, как и всегда, прохладой и умиротворением. Косые лучи солнца забились в самые дальние уголки храма, яркие блики играли на стенах, иконах, на большом распятии. Александр перекрестился и начал молиться. Раньше он не мог сосредоточиться на молитве. Теперь же  забывал  обо всём. В теле появлялась необычайная лёгкость, едва заметное головокружение, мысли лились сами по себе, время просто исчезало, сливалось с ним. Вот и сегодня, только начав молитву, он погрузился в себя. По окончании утренней молитвы Александр аккуратно закрыл храм. Он вспомнил, что послезавтра, в воскресенье будет служба в храме. Приедет  отец Алексей, придут местные жители. За этот год число прихожан заметно прибавилось. Что, впрочем, радует.
   Он позавтракал овсяной кашей с молоком, почаёвничал. Дон тоже получил свою порцию. Пока Александр справлялся со своим завтраком, Дон уже закончил со своим  и нетерпеливо заглядывал в глаза Александру. Словно хотел сказать: что же ты медлишь, такой хороший день. Пошли быстрее гулять.
- Всё, иду уже, иду, - Александр запер дом и зашагал  вдоль леса. Они не спеша,  пошли по берёзовой роще.  Здесь Александр часто собирал подберёзовики и подосиновики, но сегодня он решил просто прогуляться.  Вдоволь набродившись по лесу, они с Доном снова взобрались на своё любимое место, на холм.  Александр, присев, с умиротворением любовался  природой,  небом, за тем,  как по дороге иногда с гулом проносятся машины. Наблюдая за проезжавшими машинами,  он снова  задумался о превратностях человеческой жизни: вот спешат люди, едут куда-то, но не знают, что их ждёт завтра, послезавтра, да даже там,  за поворотом. Может, и не стоит спешить, возможно,  сегодня-завтра тебя уже не будет.  А день сегодня выдался на славу: тёплый, солнечный. Хорошо.
   От размышлений его отвлекло то, что произошло  на дороге, недалеко от заросшего поворота в старый карьер.  Александр видел, как фуру на большой скорости обогнал красный «Жигулёнок» и подрезал большегрузную машину. Водитель легкового автомобиля, по всей видимости, был пьян, так как он не только свернул вправо перед самым носом фуры, но и завилял после этого  по всей дороге. А затем вообще уткнулся носом в обочину. Водитель большегрузной машины, желая избежать столкновения,  резко затормозил. Водитель «Жигулей» тут же, шатаясь,  вылез из машины  и,  криво улыбаясь, развёл руками. Но дальше произошло нечто непонятное: на глазах у изумлённого Александра из «Жигулёнка» выскочили двое, один с автоматом, другой с пистолетом, и захватили водителей. Выбежавшие из легкового автомобиля, затолкали их, предварительно  связав, в багажник. После чего двое сели в фуру и свернули на дорогу, ведущую в заброшенный карьер. Следом за ними поехал и легковой автомобиль. У Александра в голове мгновенно пронёсся вчерашний день: красные «Жигули», тощий подозрительный парень. Точно, это та самая машина и тот самый доходяга!   Александр похолодел:  а ведь Торопов говорил ему о пропажах машин.  Вот, наверное, та самая банда и орудует. Его сердце сжалось от тревоги:  ведь подонки наверняка  убьют водителей, надо их спасти.  Он рванулся с места. Уже на бегу  сообразил, что у него нет ружья. Но бежать до дома далеко, пока он сбегает - будет поздно.  Как назло,  и на дороге не было ни одной машины. «А будь, что будет, - решил он,  - может,  хоть спугну негодяев,  люди останутся живы». И Александр с удвоенной энергией  помчался по кустам.
Приблизившись к карьеру,  он взял Дона за ошейник, чтобы тот не спугнул бандитов. Затем он осторожно стал приближаться к увиденным машинам.  Подобравшись ближе,   похолодел: бандиты орудовали внутри фуры, проверяя её содержимое. Неужели  опоздал? Присмотревшись, он увидел, что багажник легкового автомобиля был открыт. У Александра отлегло на сердце. Водители были там, они ещё были живы. Бандиты,  с довольным видом о чём-то  переговариваясь, пошли  за водителями.
«Что же делать? – мозг яростно искал возможности спасения  двух человеческих жизней. – Была не была. Выйду  вперёд, отвлеку их. За мной погонятся. Ведь им свидетель не нужен.  Я быстро добегу до дома, позвоню Торопову. Так и надо делать».
Не успел он сделать и шага, как  вдруг из кабины большегрузного автомобиля, оглядываясь, выскочила девушка. Александр оторопел: откуда она здесь взялась? Бандиты, возившиеся возле водителей, не видели её.  И девушка изо всех сил бросилась к лесу.  В это время один из бандитов  почему-то оглянулся  и заметил  её. Девушка бежала  к тому месту, где спрятался Александр.  Первый бандит закричал, а  другой вскинул автомат.  Сердце Александра сжалось: он ничем не мог помочь.  Но, то ли бандит слабо умел стрелять, то ли судьба хранила девушку, однако после автоматной очереди она не упала, а лишь  как бы слегка споткнулась.  Она успела добежать до кустов.  Александр слышал, как один из бандитов грязно выругался и крикнул стрелявшему:
-Тебе, Хряк, только глазами по бабам стрелять, больше ты ничего не умеешь. А ну,  быстро  с Грузином догнать эту стерву.  Прикончить её, пока не убежала.
Александр выскочил из-за своего укрытия, подбежал к девушке и негромко сказал:
-Тихо, не пугайтесь, я вам помогу!
Девушка, увидев его, сразу обмякла и, по всей видимости, потеряла сознание. «Только этого не хватало», - подумал Александр. Тут он понял, почему она упала. Несчастная девушка  была ранена, одна из пуль попала ей в ногу. Но ей повезло, ранение было  касательное. Хорошо, что она в горячке добежала до спасительных кустов. Нужно было спасать хоть её, нельзя  было ни секунды. Бандиты вот-вот добегут сюда. Он взвалил девушку на плечо. Дорогу к дому за эти годы он изучил наизусть и  нашёл бы  с закрытыми глазами.  В этом  было его преимущество.
Хряк с Грузином подбежали к кустам, но там уже никого не было.  Только примятая трава и следы крови  свидетельствовали о том, что здесь недавно был раненый человек. Они окликнули Скелета. Тот подошёл, осмотрелся и заявил:
-Да не могла она сама далеко уйти, тем более раненая. Она где-то здесь, найти и прикончить
суку.  Вы поняли? Не то я вас самих кончу.
В это время появился подоспевший с трассы Дальтоник. Он с ходу спросил:
- Что тут у вас?
- Да вот какая-то стерва в машине была, откуда она там взялась?  Всё наверняка видела, да ещё сбежала. Правда,  мы её зацепили. Найти надо, - ответил ему Грузин.
- Так я вот минут пять назад видел какого-то мужика с большой собакой,  овчаркой, что ли. Он пёр на себе бабу.  Я, это,  сразу не въехал, чё за дела.
- Тебе надо врезать по шарабану,  чтоб въезжал, - заорал на него Скелет, - где этот мужик, куда попёр?
- Так я откуда знал то, - оправдывался Дальтоник, - он побежал по роще, туда,  к озеру.
- Стой, мужики! Так я знаю,  кто это.  Там, возле озера, живёт какой-то  отмороженный.  Он там церковь,  что ли построил, уже  года два  живёт. Мне местные, деревенские,  про него рассказывали,  это у него овчарка, - влез в разговор Хряк.
- Ага, так это его я видел вчера на стоянке. Всё,  вперёд, найти этого отморозка. Прикончите его и эту суку.  И быстрее, пока он не успел на нас настучать в ментовку. А я с Дальтоником займусь  грузом. Как  с ними справитесь, возвращайтесь сюда. Тогда с водилами разберёмся и делаем ноги. Только без шума там,  - отреагировал на это Скелет.
И Хряк с Грузином бегом  направились к дому Александра.
Александр старался прибежать к дому как можно быстрее.  Надо помочь несчастной девушке, она не подавала признаков жизни. Он бежал сквозь кусты, густую поросль, стараясь не сбавлять темпа. За ним могут гнаться вооруженные бандиты. Он должен быть дома раньше их. Дон бежал рядом, поминутно  оборачиваясь на Александра. Вот он пересёк заболоченный ручей, а теперь остаётся совсем немного. Пот заливал глаза. Давненько ему не приходилось так бегать, да ещё с грузом на плечах.  Минут через двадцать  запыхавшийсяАлександр  уже делал повязку на кровоточившую рану. Он  приводил жертву бандитов в чувство.  Скоро благодаря его усилиям она пришла в себя и открыла глаза.
- Где я, кто вы?  - слабо прошептала она.
- Не бойтесь, вы вне опасности. Я вам помогу.  Я вызову скорую помощь и с вами будет всё в порядке,  - сказал ей Александр.
Девушка заплакала. Александр пытался её успокоить, но она сквозь слёзы сказала ему:
- Там был мой отец. Что с ним? Вы не видели?               
- Он был жив. Я думаю, пока мы живы, будут живы и они. Бандитам нужны в первую очередь мы – свидетели. Не волнуйтесь    Я сейчас вызову милицию. Всё будет хорошо.
Александр схватил мобильный телефон и набрал Торопова. Тот долго не отвечал. «Да ответь же ты, ответь, - злился Александр». Наконец Торопов  коротко ответил:
- Слушаю.
- Срочно ко мне. Здесь, в заброшенном карьере бандиты фуру хотят разграбить. Жизнь водителей в опасности. Я попытаюсь их задержать. Василий,  жми быстрее.
- Понял, Михалыч, понял. Держись. Мы уже летим.
Александр облегчённо вздохнул: полдела сделано. Теперь надо брать ружьё и бежать на выручку водителям. Он уложил девушку на кровать. В это время во дворе громко и угрожающе зарычал, а потом залаял Дон.  Александр выглянул в окно и замер: двое тех подонков шли к его дому. Они шли с оружием,  открыто, ничего не боясь, в полной уверенности, что им ничего не угрожает. Один из бандитов был  с автоматом, а другой с пистолетом. Александр кинулся к стенке, схватил ружьё и  хотел поманить  к двери  Дона, но было уже поздно: он  со всей мочи мчался наперерез бандитам.  Увидев собаку, первый дал длинную очередь,  и Дон, не добежав до них нескольких метров,  в прыжке рухнул наземь. Сердце Александра сжалось, а на глазах заблестели слёзы. Сволочи, они же убили его самого преданного друга, он столько с ним перенёс. У человека  внутри заклокотало от негодования. Александр открыл створку окна, прицелился в первого бандита. «Только не убивать, нельзя этого делать», - подумал он и выстрелил по ногам. Бандит взвыл от боли и осел.  Он закричал второму:
-Хряк, прячься, у этого козла оружие!
Хряк тут же юркнул за деревья.  «Вот гад», - мысленно выругался Александр. Хряк из-за укрытия крикнул:
- Сдавайся, мы тебя не тронем! А не то  замочим. У тебя одна минута. Грузин громко стонал, но  всё же кое-как  переполз поближе  к Хряку и,  скривившись  от боли, сказал:
- Да он не сдастся,  и мы его не возьмём.  Давай поджигай дом. Если не сгорит с бабой, то прикончишь, когда будет выскакивать.
- Точно, голова соображает, - одобрительно кивнул ему Хряк.
Он подобрался с другой стороны дома, взял несколько охапок сена, обложил ими стену и поднёс зажигалку. Сухое сено быстро затрещало, пламя медленно начало разгораться. Александр сразу не понял, почему бандиты притихли, а  в окна их не видно.  Вскоре он почувствовал запах дыма, а затем треск пламени.  «Подожгли, подонки»,- догадался он.  Но они не знали, что в доме был выход на чердак. Александр быстро поднялся на чердак и выглянул в слуховое окно.  За большой берёзой  он увидел лежавшего с автоматом Хряка. Тот всматривался во входную дверь. Видимо, ожидал, когда Александр будет выбегать из горящего дома. «Не на того нарвался, негодяй, - мысленно улыбнулся Александр. Он   прицелился и выстрелил в бандита дважды:  в ногу и плечо.  Хряк дико завопил  и выпустил автомат и  стал корчиться на траве от боли, орать благим матом. Александр так же быстро спустился, схватил девушку и вынес на улицу.  Пламя уже  пожирало дом,  своими силами он потушить его не мог.  «Только бы на храм не перекинулся огонь, - мысленно попросил он Господа, - только бы не на храм».  Но ветра не было, а до церкви было метров пятьдесят. Эти обстоятельства позволяли надеяться на то, что пламя не  перекинется на церковь. Александр  подбежал к первому раненому бандиту. При виде Александра с ружьём он сам отбросил пистолет  в сторону. Тот, что пытался выкурить его, был небоеспособен: он лежал и глухо стонал. Александр собрал оружие и вернулся к девушке. Она  со страхом наблюдала за происходящим вокруг.
- Как вы? Держаться можете? – мокрый от беготни и волнения Александр наклонился над ней.
- Да, я чувствую себя нормально, - она закивала головой. – Спасите моего папу и дядя Володю.
Они там, с бандитами.
- Я бегу туда сейчас же. Этих двоих не бойтесь, они вас уже не тронут.
Александр подбежал к Дону. Дон был мёртв. Его тело было прошито пулями в нескольких местах. У Александра сжались кулаки.  Но нет, нужно бежать. Времени у него в обрез. Он забросил оружие  на плечо и рванул в сторону карьера. В это время  увидел, что к нему  бежит Николай Фёдорович. Видимо,  он увидел дым, поднимавшийся со стороны жилья Александра, и понял, что там что-то не так.
- Саша, что происходит? Кто поджёг дом? – Николай Фёдорович тяжело дышал и не мог понять, что здесь происходит.
- Николай Фёдорович,  я вам потом всё объясню. Вот, возьмите оружие, оно мне будет только мешать, - с этими словами он протянул растерявшемуся Николаю Фёдоровичу  автомат. - Здесь два бандита лежат. Но они не опасны. Да,  девушка ранена, присмотрите за ней. Я участковому позвонил. Он скоро должен быть.  Мне надо ещё бежать в карьер, успеть разобраться с одним делом. Торопову, как приедет, скажете, что я там. Да, позвоните в скорую.
После чего он побежал  в карьер.  До карьера  добежал быстро, в два раза быстрее, чем бежал с девушкой. Его голову сверлила только одна мысль: живы ли водители? Он добежал до последних кустов у края карьера и остановился. Осторожно раздвинув ветки,  присмотрелся. На сердце отлегло: связанные водители лежали возле колёс фуры.  Бандиты  уже закрывали грузовую машину ветками. Они были уверены, что с Александром уже покончено.  Александр смело вышел из-за кустов и  окликнул их:
- Помощь не нужна, ребята?
Скелет удивлённо обернулся и сразу бросился за автоматом.  Александр,  почти не целясь,  выстрелил.  Скелет молча схватился за плечо и  осел. Дальтоник, не выдержав такого испытания, побежал  к «Жигулёнку».  Александр прицелился и выстрелил в бензобак. Раздался глухой взрыв. В течение нескольких секунд машина была объята пламенем.  Дальтоник растерянно рухнул в траву. Александр спокойно подошёл к нему, связал  руки веревкой,  лежавшей на траве возле фуры.  Затем запихнул Дальтоника в грузовой отсек.  То же самое он проделал с ёжившимся от ранения Скелетом. Водители, со связанными руками и ногами, ртом, заклеенным скотчем, наблюдали за этой сценой. Александр освободил их.
- Разрази меня гром, - разминая затёкшие руки, сказал один из водителей, - не знаем, как вас и благодарить. Вы нас с того света вытащили.
- А как моя дочь, она жива? Как  моя Валюша? – встревожено поднялся другой водитель.
- С ней всё хорошо, она в безопасности. Её немного зацепило, но это не страшно, - успокоил его Александр.
Он осмотрелся. Легковушка догорала. Бандиты связаны и заперты. Он здесь больше не нужен. Теперь пусть здесь работает милиция.
- Оставайтесь здесь. Вот-вот прибудет милиция. Мне надо идти, - Александр устало побрёл к дому.
Когда он возвратился  туда, то увидел, что от дома почти ничего не осталось. Он сгорел дотла.  Александр  присел:  сколько было вложено его труда, его сил, а всё оказалось уничтожено за считанные минуты. Девушка уже немного оправилась и сидела возле берёзы, безучастно наблюдая за всем происходившим. Николай Фёдорович кинулся к Александру:
- Скорая уже едет. Этих двоих я на всякий случай связал. Но что же они натворили, а? Зачем же они Дона убили? Такую собаку.
При этих словах Николай Фёдорович заплакал.
Александр подошёл к Вале:
- С вашим отцом всё хорошо. Я успел вовремя. Он знает, что вы в безопасности.
- Спасибо вам большое. Я никогда вас не забуду, - Валя всхлипнула.
Через некоторое время к дому с включенной сиреной подъехала машина скорой помощи.  Из неё вышли двое в белых халатах.
- Сюда, сюда, - замахал им Николай Фёдорович.
 Врачи подбежали к Вале, один из них осмотрел её и дал команду санитарам вынести носилки.  А под  берёзой  стонали двое раненых бандитов.  Врач подошёл к ним, осмотрел.  Их тоже забрали в скорую. В ту же минуту к дому подъехал УАЗИК Торопова. Из машины за ним вышло ещё четверо сотрудников милиции. Торопов внимательно осмотрел всё вокруг:
- Ну и дела у тебя,  Михалыч. Такого сценария даже я не предполагал.
- Двое подонков здесь, в скорой.  А двое ждут тебя в карьере,  на месте преступления. Там,  с ними и водители. Они всё расскажут,  - хмуро  ответил ему Александр.
Торопов  ещё раз осмотрел всё вокруг, посмотрел на лежавшего в траве Дона и промолвил:
- Михалыч, терпи, дорогой. Я представляю, как тебе больно. Ничего, всё будет нормально.
Николай Фёдорович ходил вокруг сгоревшего дома и сокрушался:
- Вот сволочи, что натворили, что натворили.
Потом он возвращался к Дону, гладил его и плакал. А Александр сидел, уставившись в одну точку. Перед собой он видел  яркий солнечный летний день, зелёную траву, они с Галой лежат на  этой траве, а рядом с ними катается на спине,  довольный своей жизнью, Дон.  Это было когда-то, теперь этого нет. Есть суровая реальность, которая отнимает тех,  кого ты любишь, тех, кто тебе дорог. Сегодня эта реальность отняла у него Дона, лишила его крова.
Изменить или исправить он  ничего не мог. Что будет дальше, он не знал.



ЭПИЛОГ
Ибо всякий,  делающий злое, ненавидит свет и не идёт к свету,
                чтобы не обличились дела его, потому, что они злы
                а поступающий по правде идёт к свету, дабы  явны были
                дела его, потому, что они в Боге сделаны.
Евангелие от Иоанна 3:1-21; 7:50-51
После разбирательств с милицией, дачи показаний усталый Александр вернулся к пепелищу. Он обошёл место, что было для него домом почти два года. Вместе с домом сгорел и сарай. Хорошо, что баня была немного в стороне, ближе к озеру. Она уцелела. Храм также не пострадал. Он нашёл в баньке лопату. Немного поразмыслив,  решил похоронить Дона возле одинокой сосны, возносившей свою крону в метрах ста от храма. Не спеша,  выкопал  глубокую яму, затем принёс немного сена и постелил его на дно. Он поднял Дона на руки. Осторожно ступая, словно боясь разбудить спящего, Александр принёс Дона к яме. Уложив труп на дно,  вернулся к бане. Там отыскал старое покрывало и укрыл им Дона. Похоронив своего верного и преданного  друга, Александр не удержался. Впервые за весь день он не сдержал слёз. Нет, он не плакал. Слёзы сами полились из глаз, стекали по щекам. Но он их не утирал. Дон заслужил всё это.               
Теперь нужно было заняться  живыми. Ведь после стрельбы и пожара разбежались козы и куры. Нужно их найти. Александр  отошёл в сторону озера и стал звать кур:
- Цып-цып-цып.
Потихоньку они стали сбегаться на его голос из разных уголков: кто из кустов, кто из-за бани. Пересчитав их, он понял, что собрал всех. Вот только кормить их нечем и запирать негде. Придётся в предбаннике. Козы паслись за озером, они были на месте. Как раз в это время вернулся Николай Фёдорович. Он куда-то уезжал с Топоровым.
- Как ты, отошёл немного? – участливо спросил он.
- Что говорить, Николай Фёдорович,  таких приключений и врагу не пожелаешь.
- Это точно. Так, давай пока на ночёвку ко мне. Как мыслишь?
- А на кого же я оставлю своё хозяйство? Да и храм бросить не могу. Наверное, моё место здесь. Как бы ни сложились обстоятельства.
- Да ничего с ним не случится, твоим хозяйством. Сегодня переночуй у меня. Утро вечера мудренее, как говорится.
Александр согласился с ним. Дело шло к вечеру. Он запер в предбаннике коз и кур. По привычке хотел окликнуть Дона, но тут же опустил голову: звать больше некого.
    Елена Аркадьевна была в курсе происшедших событий. Она сразу же посочувствовала Александру:
- Досталось тебе сегодня, сердешный. Да ничего, всё перемелется. Давайте к столу. А после отдыхай. Тебе сегодня хватило волнений.
- Да уж, сегодня набегался на год вперёд, - согласился Александр.
К  удивлению заснул он быстро. То ли сказались усталость и волнения, то ли ещё что, но он уснул,  едва положив голову на подушку.
    Утром, проснувшись, он сразу не смог понять, где находится. Может, всё  что было – это сон, страшный сон? Но, к сожалению, это не сон. Александр посмотрел на часы. Он проспал дольше обычного. Было уже семь утра. Он спохватился: там же козы, куры.  Он  стал  быстро одеваться.
- Ты куда торопишься так? – удивилась Елена Аркадьевна, когда он выбежал в коридор.
- Так надо же выпустить коз и кур, - ответил он.
- Не волнуйся, Сашенька, - успокоила она его, - Николай Фёдорович давно уже там. Он и корма с собой взял, всё сделает. Уж и вернуться скоро должен.
Она как в воду глядела. В скором времени   вернулся Николай Фёдорович.
- Спасибо вам, - Александр  поблагодарил старика.
- Пустяки. Я там всё досмотрел. Оставил корма для кур. Там на неделю хватит. Пойдём лучше чай пить, завтракать.
После завтрака Александр с Николаем Фёдоровичем пошли к храму. Едва они дошли до храма, как Александр увидел, что по дороге в их сторону едет три машины.
«Кто бы это мог быть? – пронеслось у него. – Милиции вроде здесь делать нечего».
Когда они приблизились вплотную, Александр раскрыл рот от удивления:  это были его самые близкие люди. Приехали все: Сашка с Ириной и семьями, Сева с Аней и Юлей, Павел с Вероникой и Алексеем. Все, кого он так любит.
- Как вы здесь оказались? – они стали обниматься.
- Папа, мы всё знаем, - Сашка стал доставать из машины вещи, - нам Николай Фёдорович позвонил. Поэтому мы здесь.
- Вот те на,- Александр оглянулся на хитро улыбавшегося старика.- Я ведь так закрутился, что совсем забыл позвонить вам.
- Ничего. Главное, что мы здесь. И всё будет, как надо, - с этими словами Сева извлёк из багажника палатку. – Я прихватил на всякий случай.
Последним  к нему подошёл Павел.  Он протянул увесистую корзинку, подаренную ему  когда-то Александром. Корзина была накрыта накидкой.
- Открывай, открывай. Это тебе.
 Александр открыл её и впервые за последние сутки улыбнулся: в корзине сидел небольшой щенок. Он поднял голову, посмотрел на Александра и вопросительно тявкнул тонким голосом.
- От той же мамы, что и Дон был, - заметил Павел. – Это, кстати, наверное, последний помёт. Старенькая она уже. Я успел  как раз вовремя.
- Спасибо,  дружище.  Ты чувствовал,  чего мне не будет хватать, - поблагодарил его Александр и присел возле щенка. Тот, оглядевшись вокруг, тут же отправился на разведку, смешно переваливаясь с боку на бок. Щенок обнюхал Севу, Аню и пристроился писать на ботинок Николая Фёдоровича. Тот еле успел отдёрнуть ногу. Все засмеялись.
- Давайте-ка накроем стол. Там всё и обсудим, - предложил Сева. – А то мы с утра пораньше выехали, все голодные. Давайте  все вместе.
За обедом никто не касался происшедшего, словно это была запретная тема, наложенное кем-то табу. Павел, видимо, по праву старшего, первым решил затронуть эту тему.
- Что мыслишь делать дальше, Саша?
-Не могу ничего сказать твёрдо, - ответил Александр после секундного замешательства.- Храм бросить я не имею права. Но, как-то подкосило меня вчерашнее происшествие. Теперь здесь столько хлопот. Скажу честно: я просто не имею больше морального права просить вас всех  снова что-то делать.  Сюда столько вложено труда, времени и средств. И опять надо начинать всё сначала. Ведь у всех вас семьи, дети. А я приношу столько  хлопот.
Саша вскочил вместе с Севой. Но он опередил Севу на какое-то мгновение.
- Папа, что ты такое говоришь? Какие хлопоты? Ведь мы одна семья. И ты был прав. Я только потом это понял. Этот храм –  лучшее, что мы могли сделать для мамы, для её памяти.  Считаю, что если ты хочешь здесь дальше жить, то мы должны отстроить дом.
- Саша прав. Я полностью с ним согласен, – Сева говорил так же горячо, как и Саша. -  Мы отстроим дом. Мы, все вместе. Каждый внесёт посильный вклад.  Я  ничуть не
сомневаюсь в этом.
- Саша, ты всегда ценил дружбу. Поэтому, мы сегодня здесь, - встал Павел. – Всё, что нужно,  сделаем. Ты только скажи своё решение. Как  скажешь, так и будет.
- Спасибо вам, мои родные, - Александр поднялся. Его голос немного дрожал. -  Я всегда знал, что ближе всех вас у меня никого нет. Дружба – это, действительно, самое ценное, что есть у человека после семьи. Я, конечно, хочу здесь остаться, прикипел к этому месту. Мне здесь хорошо. И готов к тому, чтобы мы отстроили дом.
Здесь же, на большом семейном совете,  обговорили и некоторые детали будущих работ.
Нужно было сделать всё до первых холодов. К вечеру стали прощаться.
- Держись, бродяга, - у Севы было хорошее настроение, - скоро  приеду. Готовь место и фронт работ. Я не прощаюсь.
- Как малыша назовёшь?- Павел поднял щенка за передние лапы.
- Как? – задумался Александр. – Хочется  чего-то оригинального. У меня был Дон. А этот пусть будет Граф. Тоже звучит – Граф. Так, наверное, и назову.
- Тогда пока, Граф, - Павел улыбнулся и пожал лапу щенку.
Щенок  смотрел на него лиловыми глазами, забавно зевая. Когда все уехали, Николай Фёдорович спросил:
- Ко мне идёшь ночевать?
- Нет,  останусь здесь, - отказался Александр. – Мне здесь привычнее. Летом и в палатке хорошо. Так что не обижайтесь.
Через два дня приехал Торопов. Он пожал руку Александру и вручил ему какую-то бумагу.
- Что это?- Александр повертел в руках закрытый конверт.
-  Это официальная благодарность от руководства за поимку опасных преступников и  помощь в раскрытии тяжких преступлений, - многозначительно поднял вверх палец Топоров. – Я им сказал, что ты в отдел всё равно не поедешь. Вот, просили вручить.
   А уже  через неделю  начали завозить стройматериалы для нового дома. Александр  успел подготовить к тому времени площадку для строительства.  Ещё через неделю  с букетом цветов приехала Валя с благодарностью за спасённую жизнь. Она отдала ему букет и поцеловала.
- Спасибо вам за то, что вы сделали. От меня, папы и дяди Володи. Они просили  передать.
Потом вдруг она всхлипнула, и чуть было не заплакала, а  Александр смущённо и неумело попытался её успокоить. Валя  утёрла слёзы и вдруг попросила:
- А можно, я здесь останусь? Хоть немного помогу вам. У меня как раз отпуск.
- Я даже не знаю, - замялся Александр, - мы, наверное,  сами справимся. Неудобно как-то.
- Хоть немного, - стала упрашивать она, -  хочу хоть немного отблагодарить вас.
Александр согласился.
   Потом был суд над этими подонками.  Александр не хотел было  ехать,  но Торопов упросил его:  ведь он  один из главных свидетелей. На суде бандиты всячески изворачивались, оправдывались. Суд отмерил им по заслугам. Хотя Александр  остался при своём мнении: есть высший суд, есть суд Божий, где они ответят за все свои злодеяния.  А человеческий суд слишком мелок для понимания всего происходящего на земле.
Эта история со временем  стала известна в городе.  Она обросла слухами и досужими домыслами, некоторые приукрасили её новыми подробностями. А  было ли всё это на самом деле  или это только плод воображения автора – неизвестно.  Ведь только Богу известна настоящая правда, настоящая жизнь и  все помыслы, все дела, светлые и тёмные.