Лес

 Заблудиться в лесу — это незабываемо. Люблю лес, но не наедине, а разделяя эту любовь с кем - то еще: с несколькими людьми или хотя бы с одним человеком, на худой конец с собакой. Ведь Лес – это огромное одушевленное существо, восхищающее своей, щедростью и необъятностью. Он живет, дышит, движется и постоянно слушает тебя. 

 Конец июля. Уже давно на болотах созрела морошка, она одна из первых лесных ягод, которые радуют нас. На влажной моховой подушке раскрываются ее темно – зеленые листики выпуская цветочную стрелку с простым цветком, окаймленным пятью белоснежными лепестками. Ягодка, сначала зеленая чуть позже становится желтого цвета, а созревая и наполняясь соком превращается в оранжевую малинку на ножке. Малину знают все, а вот как выглядит морошка далеко не каждый. 

 После морошки созревают ягоды вечнозеленых полукустарников черники и голубики. Эти растения очень похожи. Различия небольшие: голубика выше, светло-синие ягодки продолговатые и размером крупнее. Черника более низкая, ягодки темно-синие, округлой формы и нежнее, чем у голубики. Те и другие растут под сенью лесных деревьев, либо на открытых болотистых местах. 

 Горстями всыпаешь их во взятую из дома посудину называемую “набиркой”, привязанную кушаком к поясу, наполняешь до краев, затем выкладываешь в ведерко, стоявшее неподалеку. Пытаешься собирать двумя руками, спешишь обобрать весь кустик, усыпанный синими с белесым налетом ягодами. Жадно кладешь их в рот, ощущаешь слабую кислинку от кожицы и сладость от черничного сока, брызнувшего из ягодки. Наедаешься вволю, отчего язык и зубы становятся синего цвета. 

 В этом деле нужен азарт и даже огромные лесные комары, которые лезут в лицо, кусают за кисти рук и раздражают своим бесконечным жужжанием, не могут помешать процессу. Дело это трудоемкое, но очень увлекательное. Есть, конечно, приспособление для сбора ягод, в виде ковша с забралом, называемое “комбайном”, но тогда вместе с ягодами будет срываться очень много листвы, а значит придется ее выбирать, ягодки от такой манипуляции больше сомнутся. 

 Встали рано. Собрали котомки с ведрами побольше, “набирками”, едой и чаем. Вышли на железнодорожные пути, где уже толпился сонный народ. Сели в пригородную электричку и ехали почти час. На небольшом полустанке под названием Марьино сошли с поезда и углубились в лес.

 Он тут же притих, замер и стал изучать нас, людей. Слушал каждой букашкой, травинкой, листочком, червячком... Большой, с зеленой бородой изо мха, с лишайниками на бровях, с добрым прищуром в изломах древесной коры. Лес не пытался нас напугать, он приветливо разрешал побыть на его территории.
 
 Боялись мы сами. Настороженно шли, подминая защищенными резиной ногами кустики, кочки, сухие, издающие треск веточки. За частыми деревьями нам виделись лица животных: то лисье, то лицо прыткой серой мышки, то любопытное заячье, то маленькое личико белой куницы. С деревьев на нас выглядывали птицы, какие с хохолком, какие с большими желтыми глазами или с красной шапочкой на голове.  Да, это были именно лица, ведь на них отражались эмоции, благодаря которым они были очень выразительны. 

 В густых зарослях орешника слышались шорох и невнятное бормотание, высоко на дереве что-то постукивало, отчего древесная труха падала вниз, вдалеке раздавалось посвистывание, а под сенью черничных кустиков чудилось упругое, блестящее чешуей, извитое тело. 

 Везде можно было увидеть загадочные знаки: на стволе огромной осины виднелись четыре царапины, такие глубокие, что можно было поместить туда мизинец, а дальше следы от когтистой лапы, уходящие вглубь леса; под огромной елью были набросаны обгрызенные шишки, от которых оставалась только серединка; то здесь, то там можно было увидеть холмики пирамидальной формы, собранные из мелких соломинок и хвоинок;  на ветвях деревьев были видны еле заметные нити, сотканные необычным узором с висящей на них прозрачной капелькой, которая отражала перевернутое изображение действительности.

 Вспомнилось предостережение об опасностях, поджидающих путника в лесу. Ясно представилась бледная поганка, похожая на средневековую красавицу, перетянутую корсетом и употребляющую уксус для того, чтобы выглядеть более бледной и при каждом удобном случае падать в обморок. Бледная поганка очень ядовита и это известно всем. 

 Как бы не манили своей спелостью красные ягоды на небольшом кустарнике, есть их нельзя, не зря его назвали волчье лыко. А вот темно-синяя ягодка на длинной ножке в середине раскинутых четырех листиков, очень похожа на чернику, но это ядовитое растение - вороний глаз. Красавчик мухомор с белыми крапинами на красной шляпке тоже из ядовитых, но его как лекарство, едят животные. Листики багульника, опушенные ржавым войлоком с внутренней стороны, дурманят своим запахом, который может довести до головной боли.

 Лес оставался самим собой. Вскоре и мы попривыкли, успокоились, влились в общий хор лесных звуков. Разбавили лесной запах своим. Для нас стали заметны полянки, усыпанные душистыми ягодами земляники, розоватые шляпки волнушек под кружевными листьями папоротника, семейки опят, гнездившиеся на большом замшелом пне.

 В конце концов мы совсем потеряли бдительность, полянка за полянкой и вот мы забыли откуда пришли. Деревья вокруг стали одинаковыми, все тропинки, которые нам виделись в траве, оказывались ненастоящими. Шум ветра, высоко в кронах сосен, напоминал звук проходящего невдалеке поезда, тем самым обманывая нас и наводя на ложный след к железной дороге. Мы шли на звук, но вскоре понимали, что такой шум везде и мы, как это ни странно, заблудились. Оглядев видимый в верхушках деревьев горизонт, увидели просвет и направились в ту сторону, но там открылась всего лишь большая полянка. 

 Началась паника. Пошли быстрее, едва успевая уворачиваться от липкой паутины с огромными крестоносцами посередине. Буреломы чередовались с березовыми рощами. Заросшие травой по пояс, полянки, плавно переходили в густой ельник, а сосновые леса в болотную трясину. Казалось, нет ни конца ни края этому огромному лесу.
 
 Выбившись из сил, мы наконец, натолкнулись на просеку, вдоль которой шла хорошо утоптанная тропа. Обрадовались, пошли по ней, но попали вовсе не к своему пункту назначения, а совсем в противоположную сторону, в пункт Б. Это был небольшой хутор, где на его окраине какой-то мужчина косил траву. Он то и подсказал, что надо идти в обратном направлении, придерживаясь просеки. 

 О, да! Мы спасены! Вечером мы были дома и долго потом обсуждали, как и куда нам надо было идти, чтобы не заблудиться.