Возвращайся! Глава пятая

ГЛАВА ПЯТАЯ. ПОД ПРИКРЫТИЕМ

«– Знаешь, отчего хороша пустыня? – сказал он.
– Где-то в ней скрываются родники…».
(Антуан де Сент Экзюпери)

«Совсекретно»

– Здравия желаю, товарищ генерал-лейтенант!
– Здравствуйте, товарищ генерал-майор. Садитесь! Я рад видеть Вас живым и невредимым. Как же Вас угораздило в тюрьму-то? Боевой офицер…. Диву даюсь.
– Друг постарался.
– Да не смущайтесь, я уже все подробности этой князевской «операции» знаю, даже в красках… Фантазия у Вашего друга-писателя… Ее бы в мирных целях. Сразу видно, творческий человек. Вообще-то он поступил правильно. Но позвонили бы сразу мне – спрятали бы Вас и без тюрьмы. Впрочем, давайте оставим сослагательные фразы аналитикам – для «разбора полетов».

В просторном кабинете генерала Антонова было людно: Корин увидел нескольких сослуживцев и рослого улыбающегося подполковника Ордынцева, предупреждающего любые желания генерала.
– Все свободны! А Вы, Корин, останьтесь.

У Антонова и Корина давно установились доверительные отношения, вот только «Вы» и «ты» были у них всегда в ходу: Антонов был на двадцатник старше Корина.

Наконец, когда все вышли, генерал встал, обнял Корина и заговорил быстро, словно освободился от железных пут:
– Извини, дружище, за этот спектакль, но настоящую причину твоего задания никому нельзя доверить, даже Князеву, другу твоему. Он нам, конечно, помог, не ведая главного, и спасибо ему… Ты мое сообщение получил?
– Да, я все сделал. Алексей Иванович, это Вы специально для всех про тюрьму и Князева сказали? Князев ведь на полном серьезе думает, что в тюрьму он лично меня спровадил. Он опередил Вас на несколько дней. Об операции «Дельта» он не знает. Разрешите теперь о главном: мне удалось перевербовать Дельту.
– Долго уговаривал?
– Две недели мая: в котельной, на разгрузке и на прогулке.
– Да, это ты умеешь… Всем бы нашим сотрудникам иметь твой дар убеждения, твою логику – цены б им не было… За Дельтой отправятся завтра из четвертого отдела. Спасибо! Арабский язык не забыл? Игорь, ты очень нужен для новой операции. Гриф – «Совсекретно»… Суть ее в следующем.

Генерал показал на карте главный объект, потом раскрыл серую папку и заговорил о деталях. Когда речь дошла до второстепенных моментов, он стал путаться, занервничал, закурил, снова вернулся к предыдущим страницам, и Корин понял: генерал Антонов не тактик. Впрочем, за одного этого стратега можно было смело давать десять тактиков.

Спустя два часа шеф предоставил Корину служебный автомобиль, новую квартиру, предварительно отобрав коринские ключи, и добавил на прощанье: «На свое жилище даже не оглядывайся! Ты понимаешь, что ты «умер»? И к журналистке своей – ни шагу! За ней следят. Значит, продолжают проверять, сволочи».
Корин ехал и раздумывал. Гриф секретности... Гриф – птица хищная. Не голубь мира. Кто сказал, что артиллерия – бог войны? Чушь. Разведка – вот бог войны! И армейская, и внешняя. Он вспомнил своих парней из военной разведки, вспомнил их герб – летучую мышь черного цвета с раскинутыми в стороны крыльями на фоне голубого глобуса и символы этого рукокрылого зверька: осторожность, бдительность, умение прекрасно действовать в темноте. Ну и нечеловеческий запас прочности – физической и моральной.

А потом пришли на ум девизы иностранных ведомств. У израильского Моссада все просто: «Хитростью и обманом ты должен вести войну». Хитрецы из американского ЦРУ взяли цитату из Евангелия от Иоанна: «И познаете истину, и истина сделает вас свободными». Только вот трактует ЦРУ ее по-своему – госперевороты по всему миру и миллионы унесенных жизней. Ну а от бравого совета немецкого генерал-лейтенанта Рейнхарда Гелена – «Щепоткой цианистого калия, брошенной в колодец, можно отравить все население деревни, а хорошо сработанной ложью – миллионы» – попахивало совсем уж гнусно... Девиз военных разведчиков «Выше нас только звезды» Корину пришлось оставить, перейдя в службу внешней разведки – «Без права на славу, во славу державы». Смыслом этих слов он проникся сразу: никто не узнает о твоем подвиге, пока ты жив, а твой долг – Родину защищать.

Игра на чужом поле

И вот он в Африке… По этой жаркой земле когда-то ходил отец. Первое, что он увидел после заброски, – бескрайние пески, холмы, валуны. Под одним из них он нашел cпрятанную одежду. Свою новую биографию он строил три года. Он был один. Послать к нему верную подругу-славянку было невозможно: ее сразу выдавали ярко выраженная русскость и незнание языка. Выбился в люди. Ну и деньги в современном мире решают почти все. Занял, оттеснив «неисчислимых конкурентов», приличный пост. Успел даже съездить туда, где когда-то воевал его отец.

Сколько племен он видел в той поездке – всех и не упомнишь… Амазиги, туареги, тубу, варфалла… Удивительное племя – туареги… Эта загадочная африканская народность давно волновала воображение Игоря. Большинство из них до сих пор кочует, презрительно плюя на соседние государственные границы, и гуляет там, где хочется. А пограничники, зная упертый пофигизм этого народа, смотрят на все их передвижения сквозь пальцы и денежные банкноты.

Тем временем подняли голову «великие оппозиционные мозги», тщательно промытые западными спецслужбами – работают, не покладая рук. Мартовское утро. Задолго до того, как военно-воздушные силы Франции, Великобритании и США нанесли удар по танковой колонне, Игорь передал, что в стране специально нагнетают социальную напряженность, и через один-два месяца возможен госпереворот. Политический маятник раскачан. Очень скоро американский адмирал заявил: международная коалиция отразила «атаку режима на этот район страны». Какая атака? Кто кого атаковал? Ничего личного – борьба за нефть. Корин давно задумывался о причинах войн на нашей планете. Настоящие мотивы любой войны, как правило, всегда скрыты. Недавно он прочел у Николая Кофырина версию истинной причины Троянской войны. Наивные все еще продолжают думать, что из-за Елены Прекрасной – ну, так, как преподавали им античную литературу. Вовсе нет! Елена была лишь поводом. А причина – вот она: «Троя перекрыла грекам путь в их черноморские колонии и стала жестко контролировать проливы».

Племена маленькой страны воевали между собой, и это никого особо не тревожило. Но когда вмешалась пресловутая «международная коалиция», страна потеряла тысячи жизней… На протяжении всего конфликта отсюда поступала противоречивая информация. Некоторые западные СМИ сознательно нагнетали обстановку и выдавали за реальность ложные факты. Здесь были вовсю отработаны технологии информационной войны на мировом уровне. Мир рушится… Любая страна, которая не хочет делиться нефтью с Западом, сразу попадает в разряд преступных…

Корин успел лишь спрятать лидера этого государства, да и то ненадолго. Он ждал мощного подкрепления из центра. В одиночку он не мог повернуть ситуацию в нужное русло. Шли недели, а потом и месяцы – никого не прислали. Эти бесконечные «почему» не отступали ни на минуту: он с ними засыпал и просыпался, он с ними ел, спал, ходил, ездил, тренировался.

Крепкие ребята из «Заслона» появились, когда лидер, нарушив все правила конспирации и покинув убежище, был схвачен и убит, а надежда на спасение режима маленькой африканской страны умерла. Тогда многие считали, что наше правительство ошиблось, отказав в помощи этой стране. Да, это невмешательство привело к потере нашего имиджа, но не только: Вашингтон и Запад продолжали свою агрессию в других странах, и не было конца счету унесенных жизней …
Впрочем, у Игоря Корина было свое объяснение этому отказу от борьбы. После развала Советского Союза нам надо было успеть восстановить свою военную мощь. И мы это сделали, черт побери!!! В Сирии.

Туарегская куколка

И вот он снова замаячил, долгожданный путь домой. Правда, через три часа будет Гамбург, но это ненадолго. Скоро он увидит Веру, свою любимую Женщину – так он мысленно ее называл, всегда с большой буквы. И вот зашуршал-зазвенел любезный голос стюардессы, от которого он отвык за три долгих года.
– Командир корабля пилот международного класса… и экипаж приветствуют вас на борту самолета «Боинг-737», выполняющего рейс по маршруту…. Полет будет проходить на высоте... время в пути – …часа… Он отключился на этой оптимистической интонации, успев саркастично подумать за пилота: «Ну что, смертники, покатаемся?»… Многолетняя привычка – он часто думал за других и в реальном, и в виртуальном пространстве, думал, додумывал – и шутя, и серьезно. Он спал безмятежным сном, доверившись своим надежным ребятам.

В самолете ему снилась Тин… Через год после заброски Корин решил съездить в недалекий поселок после «работы» – там были свои. Вечерело. Через десять минут потянулась полоса с редкими ксерофитными травами; кое-где мелькала полынь и шелестели какие-то незнакомые солелюбивые растения. Очень быстро Корин домчал до ближайшего села – муниципалитета. Приближались сумерки с трескучими цикадами и мерцающими светляками. Он был почти у цели, когда услышал характерный звук в переднем колесе. Прокол, наверное… Вышел – посмотрел, два километра можно еще ехать. Отошел к обочине – наверное, слишком быстро – и вдруг почувствовал резкий укол в щиколотку, как ножом резануло. Глянул вниз – рядом извивалась, корчилась гадина 70–80 сантиметров.
Понимая, что противоядия рядом нет, попытался определить, чего опасаться: желто-сероватая окраска с двумя зигзагообразными полосами по бокам. Вдоль спины светлые поперечно-вытянутые петли. На голове рисунок в виде креста. «Это эфа. Я испугал змею своими резкими движениями, и она куснула»… Корин залез в машину, хотел отсосать яд, но не дотянулся: ранка была в неудобном месте. «Перетягивать жгутом нельзя, ртом не достать… Надо ехать до ближайшего медпункта», – мелькнула мысль… Сел и понял, что слабеет. «Наверное, я никогда не смогу так ходить», – подумал Корин, увидев приближающийся женский силуэт, и отключился.

Она плыла по пустынной дороге, как каравелла. Удивительное зрелище – у живущих в пустыне людей вырабатывается особая походка. Они ходят очень медленно, их ступни почти не отрываются от земли. Кажется, человек не идет, а плывет над песками. А Тин уже не плыла – заметив ногу, торчащую из машины, «каравелла» летела на всех парусах…
Корин очнулся в местной амбулатории. Слабость, тошнота, боль в ноге и в голове... «Значит, жить буду», – усмехнулся он и окинул взглядом помещение.
– Ты кто?
– Я Тин. Я нашла тебя у дороги и привезла сюда.
– Давно я здесь?
– Сутки. Я была рядом. Ты тихо лежал.
– Это была эфа, опасная тварь.
– Тебе повезло: если бы ты столкнулся с рогатой гадюкой, умер бы мгновенно. А против эфы, хотя она и очень ядовита, противоядие у нас есть. Живи, друг!
Тин засмеялась, обнажив жемчужные зубы на смуглом лице. Корин снова уснул…

Глубокая ночь стояла за окном, когда он очнулся. Мучительно хотелось пить. Встал, медленно пошел, покачиваясь, в поисках туалета. Резкий крик заставил его остановиться:
– Вы куда? Немедленно вернитесь!
На крик медсестры обернулся и понял, что ошибся: его догнала Тин, обняла и развернула обратно:
– Ты пойми, тебе еще сутки нельзя вставать. Яд еще есть в твоем организме, а ты своими движениями разгоняешь его по всему телу! Быстро ложись!
– Но я очень хочу…
– Сейчас все принесу. Лежи смирно!
Игорь послушно вернулся, лег в кровать и прислушался. Тин вернулась, победно неся в одной руке судно, в другой – огромный стакан с водой… «Умру от стыда…».

Внезапная дружба

На следующий день чувство стыда перешло-перекатилось в другое, более приятное: появилась безграничная благодарность к туарегской куколке – так он мысленно окрестил ее накануне. Через три дня Тин отвезла его домой. И осталась…
После работы его ждали сытный ужин, теплая постель и Тин. Каждое утро она неслышно исчезала из его квартиры и каждый вечер снова появлялась. Два дня и две ночи она пыталась завлечь в свой любовно-страстный лагерь Игоря. Она мало разговаривала, молча вела его нехитрое хозяйство и любила… Он понял это сразу – когда она осталась. Тин решила, что, оказав Корину такую великую услугу, как спасение жизни, она имеет право взять у него любовь. А что же он? Верный по своей натуре Корин, умевший любить только одну, свою Женщину, жестко отстранил Тин и с вежливой улыбкой предложил ей:
– Поищи себе друга среди туарегов. Ты ведь красивая – охотники найдутся.
Тин мягко ответила:
– Не хочешь любить – давай дружить. Я буду твоей надежной товарищей.
Корин засмеялся. И неожиданно для себя согласился. А «надежная товарища» продолжала его любить. Молча, бескорыстно, самозабвенно. Так они и дружили… Четыре года назад провожали Петра Сергеевича на заслуженный отдых – голова по-прежнему ясная, но 70 лет уже, хватит, отвоевался. Одна досужая дамочка спросила у Петра:
– А любовь и разведка совместимы?
– Человеку, который не может любить, нельзя работать в разведке. А вот разведка и случайные связи на стороне никак не совместимы. Разведка и настоящая любовь – вот продуктивная категория!
– А что же, по-вашему, любовь?
– Этого никто не знает.
– Ну а как тогда железная воля, дисциплина?
– Не надо путать любовь и случайные связи. Если разведчик будет волочиться за каждой юбкой, его просто нужно гнать из нашего ведомства. Это не любовь!
Петр Сергеевич чуть выдержал паузу… и перед гостями возник образ совсем другого человека: он улыбнулся, поднял руку кверху и добавил игриво:
– Но в нашей жизни мелкие романы у всех должны быть! Ну что поделаешь, если у нас такая жизнь!...

Такая жизнь… Существование Корина приобрело свои очертания. Но границ, обозначенных Игорем, туарегская куколка не переходила. Она готовила Корину нехитрую африканскую еду и больше не предлагала свою любовь. А Игорь, наоборот, каждый вечер, ложась в свою постель, все больше распалялся: «Ну ладно, не расположен ты к мелким романам – не надо. Но физиологию-то на три года куда денешь?».
Однажды он не выдержал, ворвался на половину Тин, обнял ее и стал целовать – неистово, неудержимо, с какой-то бешеной, животной страстью. Он не помнил себя. А что же Тин? Уже опрокинутая на кровать, туарегская куколка мягко отстранила его и тихо сказала:
– Я знала, что ты придешь – всему свое время. Только не так, не так… Смотри, как нужно любить!

И Тин преподала Игорю урок своей любви… Там было всё: и прелюдия, подобная порханию ночных бабочек, и чувственный опыт сотен поколений, и свобода, и революция, и бешеная страсть любящей африканки... Тин уже давно спала, а благодарный Корин лежал и думал обо всех своих жизненных перипетиях, о сегодняшней ночи, и как это он, стойкий оловянный солдатик, сломался. «Это, наверное, во сне было»… «Да, во сне… Вон лежит кусочек моего сна!». Он усмехнулся и впервые за много месяцев заснул сном праведника. Се человек…

От несовместимости менталитетов ни Корин, ни Тин не страдали. На его вопросы Тин охотно отвечала, а сама ни о чем не спрашивала. Лишь однажды, смущаясь, женщина кокетливо спросила:
– А почему я куколка?
Он промямлил что-то вроде того, что похожа… Молодая, красивая женщина заслуживала сотен комплиментов, а Корин мог говорить их только Вере. Спать с любимой, говорить комплименты – тоже любимой. Такой уж он… Ну как ей объяснить это? А Тин была удивительно хороша: африканская стройность сочеталась в ней с европейскими чертами, смуглая шелковистая кожа подчеркивала красоту ее глаз и зубов… Ее семья уже давно осела в этих краях, навсегда распрощавшись с кочевым ремеслом. Потомок европеоидной расы, она была вполне современна и восхитительна. Как все туареги, Тин по-королевски носила свою голову, красиво шла, превосходно пела. Удивительные люди, где до сих пор царит матриархат! У туарегов – единственного в мире народа – мужчины обязаны прикрывать лицо. Когда брат Тин достиг совершеннолетия, отец подарил ему два подарка: меч, острющий, как бритва, и лицевое покрывало, снимать которое он мог с этого дня лишь в присутствии жены или любовницы.

А туарегские женщины, хранительницы культурного наследия, обученные грамоте, в отличие от мужчин ходят с открытыми лицами. Но это не всё: обладая сексуальной свободой, они должны соблюдать правила охраны личной жизни – мужчина должен подъехать к жилищу женщины после наступления темноты и покинуть его до восхода солнца. А проституцию туареги не приветствуют.
Тин научила Корина, как бороться с жаркими иссушающими все вокруг ветрами, с пыльными бурями – гибли и хамсином. Молодая «пустынница» показала ему, как выживать в пустыне, если заблудился.
– Вы что, безразличны к смерти? – спросил он однажды, вспомнив, как Тин медленно шла к нему по пустыне.
– Вот глупости! – засмеялась она. – Наше безразличие к этой старухе только кажущееся. Фантом!

Как выяснилось, непривычный к пустыне человек много и бестолково суетится, пытаясь самым фантастическим образом спастись, а местный житель будет просто сидеть или лежать в любой мало-мальской тени. Активный «товарищ» через день-другой погибнет от обезвоживания, да и тепловой удар сразит его насмерть. А местный житель «без шума и пыли» тихо подождет неделю и дождется спасения.
Тин посоветовала Корину всегда брать с собой при поездке в пустыню целлофановые пакеты. В самом сухом уголке пустыни всегда можно найти растения. Даже в сухой листве есть вода:
– Собери несколько веток в пакет и завяжи его. Солнце будет сквозь пленку выпаривать из веток воду, а она осядет на целлофане мелкими капельками. Наберешь полстакана живительной влаги. А если много пакетов? То-то!

Стюардесса повторяла, как мантру, просьбу пристегнуть ремни, а Корин во время посадки думал о Тин, о маленькой африканской стране. О том, что мир катится в пропасть…


__________