Свадьба

Я: — Извини, что не перезвонила. Я была на свадьбе!
ууу: — В качестве кого?
ууу: — Невесты?
ууу: — Подружки жениха?
ууу: — Свидетельницы?
ууу: — Гостьи?
ууу: — Тамады?
ууу: — Тёщи?
ууу: — Свадебного генерала?
ууу:- Столичной штучки?

* * *

Выходные я гуляла на свадьбе, куда мы приехали на трех машинах и, конечно, набрались.

У нас есть оправдание – мы беременную замуж выдавали. Акт гражданского состояния регистрировала моя бывшая одноклассница Татусик и сотрудник службы спасения Виктор.

Многолетнее заочное знакомство с женихом утомило меня крайне.

Пять лет Татусик допытывалась, интересуется ли он ею как женщиной или просто треплется. Сначала она терзала меня вопросами: «Как по твоим ощущениям, он скоро предложит переспать, отвечай не раздумывая», а годом позже: «Когда он на мне женится, в конце концов?».

Она мучила меня не только матриморальными шарадами. «Я толстая, правда?» — кукарекал ее мессенджер. – «Взгляни на мои последние фото, я разжирела как корова!».

Поскольку я не очень охотно кивала на бесконечный речитатив: «Я толстая-старая-уродливая- дура», Татуся озаботилась поисками более подходящего собеседника, и нашла его в лице спасателя Виктора.

И теперь именно он твердил ей с кратким перерывом на обед и сон, какая она невозможная идиотка и целлюлитная квашня.

«Что ты напялила!» — возмущался Виктор гневно. – «В твоем возрасте и с твоими ногами – эту юбку! Куда ты опять задевала ключи, тупица? Если ты и на собеседованиях мямлишь как сейчас, тебя точно никуда не возьмут!».

За неделю до свадьбы, на которую меня пригласили свидетельницей, Татуся попросила меня выслать фотографию.

— Зачем тебе моя фотография? – удивилась я, привыкшая к причудам беременных невест. – Ты что, забыла, как я выгляжу?

— Нет, я помню, конечно… Но ты все равно вышли. Найди какую-нибудь получше. Желательно в полный рост…

— Тата, ты чего? – насторожилась я. – Зачем я тебе в полный рост? Может, еще в купальнике прислать?

Татуся замялась, и я поняла, что надо продолжать допрос и раскручивать дальше. Выяснилось, что инициатор фотозаварушки свидетель – чиновный пожарный, старинный приятель жениха.

«А кто будет свидетельница?» — поднял тему пожарный, выпивая накануне с женихом. – «Хорошо бы заранее на нее взглянуть. Чтобы и по росту подходила, и лицом, и фигурой. А то знаю я вас, подсунете какую-нибудь дрянь без сисек».

«Свидетельницу тебе найдем – закачаешься!» — опрометчиво пообещала Татуся.

«Не уверен», — сомневался свидетель. – «Распишите тут узоры под хохлому, а как до дела дойдет — подсунете жабу. Нет уж, фотографию пожалуйте вперед. Если она меня устроит – так и быть. Нет – я свидетелем быть отказываюсь».

«Перестань, ну что ты придумываешь», — робко возражала Татуся. – «Нормальная у тебя будет свидетельница».

«Фото будьте любезны, если нормальная», — осклабился пожарный. – «Мне же с ней рядом стоять! Нет фото – нет свадьбы».

Жених, самое интересное, его поддержал. «Звони своей подруге», — распорядился он. – «Пусть фотку скинет, и не надо получше, пусть какая есть, чтобы без сюрпризов потом…И не тяните там!»

…- И он велел, чтобы ты не затягивала, — вздохнула Татуся, завершая рассказ. – Я понимаю, что они оба идиоты, но вышли фотку, будь другом!

—Ни за что! – отрезала я.

— Не вставай в позу! – воскликнула невеста. – Я тебя прошу как человека, как подругу. Раз в жизни можно помочь?

— А нельзя этого свидетеля послать куда подальше? – хмуро осведомилась я.

— Это для меня! Просто одолжение, я тебя прошу, — взмолилась Татуся, видя, что мой ледяной тон не предвещает ничего хорошего. – Он такой человек, занимает ответственный пост…

— Я не поняла, кто из вас беременный, ты или он, — нахмурилась я.

— Если не пришлешь, я переволнуюсь, — пригрозила Татуся, и выразительная пауза означала, что она скосила глаза на живот.

В итоге я предложила свидетелю, если ему так важна моя внешность, поискать меня на просторах сети, где я есть во всех видах – за рюмкой, в цветах, на каруселях и под столом.

Нашел мои изображения свидетель или нет, и насколько его удовлетворило увиденное, не знаю, но подготовка к свадьбе шла полным ходом. Моя ненависть к свидетелю росла день ото дня.

— Заказываем осетрину! – звонко кричала мне в трубку невеста. – Специально для тебя! Я помню, что тебя всегда интересует рыба!

— Меня интересует температура осетрины, которая будет лежать между мной и твоим свидетелем, — хмыкнула я.

Свадьбу праздновали на широкую ногу со всеми аксессуарами – лентами, кольцами, голубями, лебедями, выкупом невесты, воплями пьяной толпы: «Горько! Раз-два-три! Начали! Свидетельница считает!».

Торжество завершилось специально заказанным сеансом стриптиза – отдельно для мальчиков и девочек. Мужчины потеющими стайками потянулись направо, дамы, облизываясь, налево. Мускулистые красавцы надвигались из темноты блестящей грудой бицепсов, голеней и накаченного пресса. Мерно вращаясь вокруг шестов, они напоминали хорошо смазанные болты.

Я в одиночестве сидела в темном углу. Бокал с коктейлем опустел и соломинка с последним шипением обогнула его донышко. Из дверей напротив, где в разгаре было развлечение для мужчин, появился свидетель.

Он подошел ко мне, молча сел рядом. Я поймала себя на мысли, что он перестал быть мне неприятен. Теперь нас что-то связывало, почти бесплотное, как осетриновые косточки на блюде.

— Внизу есть кабачок, — вдруг сказал он. – Там ретро-дует выступает. Смотри в программке, — он достал мятый листок. – Песни и романсы из репертуара Окуджавы, Визбора, Эдиты Пьехи. Пойдем?