Товарищ по несчастью

В ставке командования царила тишина. Советники мирно переговаривались, пока леди Инквизитор склонилась над картой. Она грозно нахмурилась и в ее глазах полыхало раздражение. 

– Похоже, наши планы попасть на бал пока откладываются, – проговорила Саадлира. – Вот это задание должны выполнить Лелиана и Каллен. Вместе. 

Не ожидавшие такого Лелиана и Каллен посмотрели друг на друга. Не дожидаясь ответа, 

леди Инквизитор вышла. Лелиана смущенно поджала губы, Каллен пожал плечами. До сих пор их работа слишком отличалась, но они понимали, что леди Инквизитор права и на сей раз придется объединить усилия. 

На улице было по-весеннему тепло. Ветерок немного растрепал волосы, люди суетились. 

Каллен услужливо распахнул перед Лелианой дверь и они пошли дальше. Жозефина вернулась к столу – ее, как всегда, ждала работа. Они шли молча, но, как только оказались в кабинете Каллена, Лелиана заговорила: 

– Полагаю, нам нужно решить, с чего начинать. 

– Для начала ваши разведчики прочешут лес, а потом мои солдаты разобьют красных храмовников. 

– Превосходно. Мои шпионы пройдутся по соседним деревням и попробуют выяснить, где еще могут прятаться венатори. 

– В таком случае надо составить план того, как мы это сделаем. – Каллен принялся рыться в бумагах. 

Лелиана отвернулась к окну. Помолчала. Затем вдруг хмыкнула: 

– Знаете, а вы сильно изменились с нашей первой встречи. 

– Ну, если вспомнить, что я тогда сидел в магической клетке, а вы с Героем Ферелдена шли к Ульдреду, – Каллен невольно смущенно заулыбался. 

– Вы его знали до того, как он стал Стражем, – внезапно произнесла Лелиана. – Каким он был? 

– Набожным. Тихим. Никогда не нарушал правила Круга, часто молился, был любимым учеником Первого чародея – Каллен вздохнул. – Мы не были близкими друзьями, если тебя это интересует. Но я его уважал. 

Лелиана повернулась к нему. 

Лучи солнца осветили ее глаза, отчего они выглядели совсем не такими холодными, как обычно. В них мелькнул интерес, губы тронула чуть заметная улыбка. 

– Ренфольда было трудно не уважать, – чуть слышно произнесла она. – Он умел вселять в других веру, горящую в его сердце. Пожалуй… Даже наша Саадлира не умеет делать этого вот так. 

– Хм, – усмешка смягчила лицо Каллена. – Если она это услышит – сильно разозлится. Впрочем, она умеет поддерживать дисциплину. С такой Вестницей Андрасте весь Тедас будет смирным. 

– Сегодня ровно двенадцать лет со дня его смерти, – заметила Лелиана. 

– Сочувствую. Должно быть, вам было нелегко перенести эту потерю, – он умолк. 

– Спасибо. 

У Лелианы возникло ощущение, что они с Калленом вот-вот скажут друг другу что-то лишнее. Поэтому она со вздохом ушла. 

Вернулась на чердак 

Скайхолда она уже в гораздо лучшем настроении, чем уходила отсюда. Воображение рисовало картины, в которых Ренфольд учился магии в Башне, а 

 

Каллен наблюдал за магами. 

 

Даже было немного жаль, что она не знала его до того, как он стал Стражем. Им было слишком мало времени отведено судьбой. Родственник Защитницы, так и не встретивший свою прославленную кузину… 

 

Линджелия оказалась довольно приятным в общении человеком, в каком-то смысле даже благородным, насколько это возможно для беженки, некогда выполнявшей самую грязную работенку для киркволльских контрабандистов. 

 

Лелиана сама не заметила, как ее мысли сместились на Каллена. Она увидела, как он проходит по двору и невольно улыбнулась. “А он красивый” подумалось ей. Конечно, в нем не было той хрупкой нежности, присущей Ренфольду. Каллен был на голову выше, шире в плечах, светловолосым. Да и в его глазах не было постоянного выражения тоски, скорее уверенность в себе. 

 

Вдруг Лелиана словно очнулась: она что, сравнивает Ренфольда с кем-то другим?! Да ещё и не в пользу Ренфольда? Она встряхнулась, ей стало очень неприятно, злость на саму себя пронзила молнией. Чтобы отвлечься, Лелиана занялась работой, но ее мысли то и дело возвращались к Каллену. 

 

Рыдая над умершим возлюбленным, она поклялась, что никогда его не забудет. И не забыла. Но все же память о нем немного потускнела. Даже боль уже была не столь сильна, как в первое время. И ей даже было за это стыдно.