ВОЛК

   Не помню его настоящей фамилии, но дворовая была Куромясов, так как он работал бойцом – ловко резал свиней, быков и другую скотину. Звали его Василием. С собой он носил два ножа: большой и маленький. У маленького лезвие было длиной всего сантиметров пятнадцать. Забивал скотину маленьким, а скоблил большим.
   В тот день у свояка, который жил в соседнем селе, он резал хряка. Фамилия у свояка была Лисицын. С утра Василий уже принял «дозу» и посему в ловкости уступал поросёнку. Кабан-двухлетка не подпускал к себе никого, и хозяева решили налить первача и ему. Минут через двадцать после принятия горячительного хряк свалился на пол и уснул.
   - Ну, за дело, - рявкнул  Куромясов и направился к поросёнку.
   Распахнув двери двора и в сарай, он всадил нож в тушу животного. Хряк с диким визгом вскочил на ноги и, свалив Василия в навоз, выбежал со двора. Лисицыны закудахтали, забегали, но поделать ничего не смогли – скотина уходила огородами в сторону леса. Вышел за ворота и шатающийся Василий, благоухающий свиным ароматом.
   - Ну, что? Ушёл боров? – спросил он.
   - Как видишь, - буркнул свояк.
   - Ну, ничего. Сейчас мы его живо найдём по следам, - успокаивал Куромясов.
   - А как назад-то его переть? – запричитала Лисицына. – На себе что ли?
   - Пойду за лошадью к председателю, а ты, Вась, ищи кабанчика, - распорядился свояк.
   На том и порешили. Свояк пошёл в колхоз, а Василий направился по чётко видневшемуся на снегу следу, забрызганному кровью.
   Обессиленного поросёнка он нашёл в полукилометре от дома. От потери крови тот свалился в сугроб, и боец без труда расправился с животным. Через полчаса  подоспел и свояк на лошади. С трудом загрузив тушу на салазки, они вернулись в село. Работу доделывали уже в потёмках.
   Когда дело было сделано, все сели за стол есть печёнку. Не обошлось, конечно же, и без самогона. В ход пошли всевозможные байки и воспоминания.
   - А помнишь, свояк, в позапрошлом годе я от вас возвращался? Туман ещё страшенный  был ночью? – балагурил Василий. – Иду я, иду, значит, в тумане… Вдруг топот! Я так и встал, как вкопанный. Рядом со мной три лошади пробежали. Чуть-чуть меня не сбили! Как я жив остался? Другой бы не от  копыт, так от страха богу душу отдал бы.
   - Так у нас Федька Ерохин помер оттого, что  шёл от крали своей ночью, а за ним белая лошадь побежала. Так он от разрыва сердца и помер! – встряла сестра.
   Ближе к полночи вконец пьяный Куромясов взял курс на родную Укроповку, которая была километрах в трёх. Дорога шла полем. Снег искрился и скрипел под ногами. Небольшой морозец подгонял разгоряченного мужика. «День удался! – думал, - да и жизнь тоже!..»
   Вдруг метрах в тридцати от дороги боец увидел матёрого волка.  Тот стоял и  смотрел на Василия.  Холод прошёл по всему телу, сердце подкатилось к пяткам, а под шапкой на полулысой голове зашевелились волосы. Хмель мгновенно слетел.
   «Вот тебе и удался день!» – промелькнуло в голове. – «И жизнь тоже!..»
   Волк продолжал стоять. Стоял и Василий. Время тянулось мучительно долго. «Ещё ножи забыл у свояка, как назло!» – вертелось в голове.
   Ну, стой, не стой, а  что-то делать надо.
   Ватными ногами Василий, не сводя взгляда со зверя, сделал несколько шагов. Волк не двигался. Боец прошёл ещё немного. Волк стоял. Василий тихо пошёл по дороге – хищник пошёл следом за ним. Когда Куромясов останавливался, останавливался и матёрый. Бежать было нельзя, так как зверь обязательно кинулся бы в атаку.  Так они и шли. И лишь у самой Укроповки, когда залаяли собаки, волк отстал.
   По селу Василий уже бежал. Собаки брехали  на него и кидались под ноги. Впервые мужику это нравилось.
   Прибежав домой, он захлопнул дверь, отдышался и вошёл в спальню.
   - Где шлялся до стольких? – спросила заспанная жена.
   - Да,  понимаешь, волк там…
   - Совсем допился! Волки уже мерещатся! – буркнула она и повернулась на другой бок.
   - Да пошла ты!.. – вспылил Василий и вышел в комнату.
   В темноте нащупал стабилизатор и нажал мощную клавишу включателя. Засветился экран телевизора. Куромясов лёг на кровать. К её спинке была привязана верёвка, которая при помощи нехитрых приспособлений тянулась к телевизору. На этой же верёвке над стабилизатором висел валенок.
   - Все спят уже, - крикнула из спальни жена. – Кто тебе кино-то крутить будет?
   - Не твоё дело, - огрызнулся муж.
   По телевизору действительно ничего не показывали. Василий отвязал верёвку, валенок грохнулся на клавишу стабилизатора, и экран погас. Боец повернулся лицом к стене и захрапел.
   Никто, кому бы Василий ни рассказывал об этом случае, ему не верил.

   Прошло полгода. Лето  было в разгаре.
   Как-то боец с мужиками  отправился за грибами. Проходив по лесу часа четыре и набрав грибов, они сели у ручья и отметили это дело портвейном и бражкой. Закуска была скудной,  мужики захмелели и чуть-чуть не подрались  из-за  какого-то  пустяка.
    Василий,  боясь скандала с супругой, решил хоть немного проспаться. Он завалился под куст и захрапел. Мужики продолжали  балагурить.
   Вдруг метрах в пятидесяти от себя грибники заметили волка. Он стоял и смотрел на них. Сосед Василия, здоровенный детина по фамилии Безвесельный, бросил в волка попавшимся под руку камнем, надеясь испугать его. Но зверь кинулся в их сторону, и  мужики разбежались кто куда.
   Волк подошёл к храпящему Василию, обнюхал его и вдруг по-собачьи пометил спящего.  Потом обнюхал остатки еды, брошенной мужиками, и ушёл в лес. Всё это видел сидящий на дереве  Безвесельный.
   Спустя минут десять, он слез с ольхи, разбудил Василия и рассказал ему обо всём, что произошло.
   - Да, - вздохнул боец, - дела!..
   - Как он тебя не слопал-то? Вот вопрос! – дивился сосед.
   Они пошли домой. При подходе к селу на Василия стали лаять и бросаться дворовые собаки. Даже Шельма, собственная собака Куромясовых, рвалась с цепи и кидалась на хозяина.
   - А может, это тот волк, которого я зимой встретил? – спросил Василий соседа.
   - Может, - ответил сосед. – Всё-таки достал он тебя, Вась! – и Безвесельный захохотал.
   - Да не достал он меня, а обоссал! – сплюнул Василий и зашёл в дом.