Про золото

По берегам реки Джида в Бурятии сохранились брошенные шахты, в которых когда-то добывали молибден и вольфрам.  Земляные дыры в тайге, как путь в преисподнюю. И опасность обвала. Идешь себе по лесу – и вдруг – почва из-под ног уходит – упадешь, и никто не найдет.
   Шахтами ведал так называемый Джидлаг, о котором я узнал позже. Вольфрам и молибден добывали заключенные, после войны – пленные немцы.  Где-то после 1947 года все было оставлено как памятник бесчеловечности.
   Родители запрещали нам, детям, даже близко подходить к опасным местам. Но запретный плод сладок.  Да и детское стремление к таинственному и опасному  сможет отменить только виртуальная компьютерная реальность, в которой и пребывают современные дети.  Может быть, это и хорошо: время изменилось.
   Я с моим двоюродным братом Витей повадился ходить к шахтам. Перейдешь пшеничное поле – и вот она, тайга, на тысячи километров уходящая вдаль, и шахты неширокой полосой, как пояс Койпера. Одному 10 лет, другому 9. Мечтательность и воображение развиты до предела – сказки и приключенческие книги типа робинзона Крузо сделали свое дело.
   На одном из завалов мы нашли удивительные камешки от латунного до золотистого цвета. Их приятно было держать в руках. Они притягивали необычной красотой в куче своих серых и невзрачных собратьев. И мы стали их носить потихоньку домой и прятать во дворе или, как говорят в Сибири, в ограде.  Нам было ясно, что это золото. И только можно дивиться слепоте взрослых, которые уткнулись носами в хозяйство, как в корыто, и не замечают ничего вокруг.  И наши души захлестнуло желание помочь им, большим и глупым, избавиться от вечной унизительной нужды. Работали и работали, но бедность кругами ходила вокруг домов – не прогнать ее. А мы узнали, что за золото можно получить от государства какую-то долю в виде денег. И вот мы, на которых родители не обращали внимания как на маленьких и глупеньких, вдруг поможем им резко и быстро изменить жизнь.  Как сладко было думать об этом!
   Как-то приехал в гости родственник. Он закончил техникум в Свердловске и вернулся домой, в Сибирь. Работал где-то. Этот дядька выгодно отличался от местных угрюмых мужиков с серыми лицами от пьянки и вечного огорода. Отличался речью – правильной – с городским оттенком – а еще  оптимизмом. Вот ему-то мы и показали нашу тайную сокровищницу.  Он посмотрел на «золото» и сказал, что это не что иное, как пирит, который называют «золотом дураков», и что он может самовоспламениться и при этом  выбросить в воздух изрядную долю мышьяка. Куда его потом девали? Не помню. Но в памяти остался первый урок по естествознанию. И первое в жизни сильное разочарование – тоже осталось – горькое и безысходное. И потом во взрослой жизни оно переродилось в предостережение. Встретишься с каким-то человеком – две или три встречи. Наговорит тебе с три короба. Наобещает не меньше. И выглядит как «золото» - благородно. А на деле оказывается пиритом. Выделит ядовитое облако яда, и бежишь от него, как от чумы. И удивительно, что хорошо понимаешь: будь внимательным, но все равно ошибаешься. Иногда. И забываешь, что настоящего золота много не бывает – это несколько человек – родных по крови и по душе.