Рассказ укропа

               

    ( Этот рассказ неизвестно кем был удалён. Непонятно, почему. Ведь автор ничего не придумал, а просто изложил рассказ участника событий. Верить или не верить, это дело каждого.  Верят же многие, что "укропы"* распинают детей, что умышленно стреляют по детским учреждениям, что изымают у битых органы на продажу. А о том, что среди т.н. ополченцев бывают мародёры, грабители, насильники, так это подтверждали даже Гиркин, Плотницкий и д.р.)
 
  Вот уже второй сезон Николай Анисимович, освобождённый сыном и внуками от работ в саду и по дому, в жаркую погоду часами сидит в тени груши, которую сам посадил  пол века назад и которая теперь вымахала выше крыши дома. Мысленно пробегает страницы своей жизни. Не всегда это радужные воспоминания, поэтому  не упускает возможности пообщаться с кем-либо.

 На этот раз его собеседником оказался сосед Вячеслав Степанович, молодой пенсионер,  бывший шахтёр.

-Вячеслав Степанович, говорят, вы воевали в Донбассе. Что понесло Вас туда ? Сколько Вам лет?
-Пятьдесят два. Я решил, кому, как не мне защищать свою Украину от агрессора и бандитов. Молодые парни погибают, не пожив на свете.  А я уже пожил, вырастил трёх сыновей, да и умнее я молодых да горячих – не буду зря подставлять лоб под пули.  Ну и заработать решил немного. Там ведь добровольцам платят неплохо.
 -Ну и как Вы решали это?
 - Обратился в военкомат. Меня приняли в вооружённые силы Украины, направили на переподготовку во Львов, после чего я был определён в часть, дислоцировавшуюся в Донбассе по военно-учётной специальности механик-водитель танка. Я, ведь, во время срочной службы ещё в СССР был танкистом.
-И каково это было стрелять в людей, соотечественников? Много на Вашем счету убитых?
-Никого лично я не убил. Был случай – я вышел из укрытия, отошёл метров двадцать, слышу  голос: «- левее семьдесят градусов».  Я сообразил: «так это же в меня целятся. Ах, ты собака». Пригнулся, быстренько вернулся и  говорю наводчику: «кажется  вон на  том дереве сидит корректировщик. Ану пальни по нему» Сделали выстрел. Что-то упало с дерева. Подбежали два сепара** унесли, может  раненного, а может убитого. Вообще -то нам не разрешалось стрелять по позициям противника без приказа высоких инстанций. Правда, можно было открывать ответный огонь, или если нашим позициям была реальная угроза.
-И что же вы делали, сидели и пили водку?
-На счёт водки, это сильно преувеличеная брехня.  Бывало, выпивали по какому-то поводу. Но пьянок у нас не было. За это наказывали порицанием и штрафами. А перестрелки с сепаратистами велись. Обычно это выглядело так: в шесть часов утра террористы открывают огонь по нам. Через некоторое время мы начинали отвечать, Тогда, бывало, слышим: «эй, укропы, прекращайте стрелять, мы тоже прекращаем».
-А вас как-то поощряли, награждали?
-Был смешной случай. Мы стояли на тереконе.  Утром солнце осветило нас, а внизу  туман. Оттуда начали стрелять. Мы ничего не видим. Но, вот, подул ветерок и мы увидели БМП. Командир батальона говорит: «кто уничтожит  этого террориста, получит премию, краткосрочный отпуск и будет представлен к званию Героя Украины». Мы выстрелили раз – недолёт, второй – перелёт, а третий заклинило. У нас ведь вооружение старое, ещё советское, а у сепаров новенькое российское.  БМП попятилася,  развернулася, зачем-то  выстрелила дважды к себе в тыл по населённому пункту и ушла. Так мы ничего и не получили.
-А если бы Вы   попали в плен?
-Я знал, что живым не сдамся.  Всегда имел при себе две гранаты, чтобы в случае угрозы пленения взорвать себя и забрать  с собой на тот свет  несколько бандитов.
-А зачем, ведь бывают обмены пленными?
-Знаем мы, какие обмены. Когда я был во Львове, туда в госпиталь привезли   вызволенных из плена бойцов. Среди них  были кастрированы террористами. Один повесился  прямо в госпитале. Говорят, что его жена, якобы, сказала: »изменять тебе я не хочу, но и жить с калекой не могу». Я видел инвалида, которому сепары отрубили руку, так как на ней была татуировка бандеровской символики. Рассказывали, что террористы простреливали части тела, где была такая символика.
  -Это не может быть правдой. Иначе журналюги раструбили бы  на весь мир.
  - Не знаю. Как говорится,  за что купил, за то продал. Во всяком случае, были такие разговоры.
-Ну, и обогатились Вы за счёт войны?
- При увольнении мне выдали полагающуюся сумму денег, потом дали земельный надел в семьдесят пять соток. Обещают дать в аренду ещё два гектара земли. Хочу заняться разведением индоуток - они не требуют особого ухода, а мясо их диетическое.
- А много погибает на этой войне?
- Это зависит от командования. Меня считали стариком, называли дедом, и прислушивались ко мне. Однажды, когда нам очень уж надоели обстрелы со стороны сепаратистов, наши молодые бойцы решили штурмом взять из позиции. Я сказал офицеру, что противник из укрытия перестреляет всех, как куропаток. Да и задача наша не в том, чтобы захватывать новые территории, а в том, чтобы не допустить распространение сепаратистской заразы вглубь страны.  Послушались. Избежали жертв.
-Вячеслав Степанович, Вы рассказали много интересного, а то смотришь телевидение, одни говорят одно, другие другое. Кому верить? Ох-хо-хо, Зачем эти войны? Почему людям не сидится дома?  И как только не боятся Бога? Ведь это же непростительный грех, убивать себе подобных.

*УКРОП – ТАК ПРЕЗРИТЕЛЬНО СЕПАРАТИСТЫ Донбасса называю украинцев.
**Сепары  - презрительная кличка донецких повстанцев.