Вы такие смешные...

Вы такие смешные, ждете, надеетесь на обман. А он давно уже случился, раньше, чем вы стали ждать. Просто до сих пор не поняли, что вас использовали безжалостно и нагло. Когда до вас доберется последнее сомнение, вы броситесь в одиночество, в изобилие тишины. Начнете обдумывать произошедшее и всевозможными способами оправдывать себя. Ведь вы действительно ни в чем не виноваты, это жизнь такая…
Оконная рама чуть наклонилась, как бы впуская остатки чистого воздуха и ржавчину солнечных лучей в мою обитель. На москитную сетку тупо уселся жучок. Так хотелось запустить его в комнату, а потом безжалостно раздавить тапочкой или даже носком – все равно… в самом деле, кто позволил наблюдать ему, такому свободному и независимому за моей, слышите, моей комнатой.
Я уже давно не курю, бросил. Так же бросают женщину, которую очень любят. Говорят курение – это привычка, а женщина – потребность. Сорок дней сомнений и переживаний, издевательства над организмом, всего-то сорок дней и нормализуется обмен веществ, вещей, деление квартиры однокомнатной на две по половине: тебе телевизор, мне – стиральную машину; тебе гараж, мне – дачу; мне посуду, тебе – одеяло; тебе кота, мне – кактус.
Когда губы начинают дрожать – я отвожу взгляд, а тебе кажется, что мне стыдно смотреть в глаза. Я так любил смотреть в твои глаза, не отворачиваясь, в упор, сверху вниз, до вздрагиваний, до крика, пока соседи не начинали тарабанить по батареям, а днем, при встрече, смущенно прятали глаза. Я использовал тебя на полную катушку. И когда ты использованная лежала на животике поперек простыней и курила сигарету, я, в спортивном костюме на голое тело, бежал в магазин, чтобы купить тебе эскимо.
Сегодня, с самого утра, я один. Мы не расстались на совсем, еще осталось поделить ложки и кружки. Но она на работе, а я… Первый день одиночества… Тупо пытаюсь понять, чем же я обманул себя, тем, что мы были вместе или тем, что расстались? Иногда жалею, что бросил курить, хочется затянуться, хотя бы разочек… И вообще, причем тут принципиальность, ну, покури, ну, успокойся… В самом-то деле, ведь это меня использовали, это я бегал за мороженым. Подумаешь, пятый этаж комуналки, до магазина сто метров не больше. А когда я заранее бросал пару пачек в морозилку, ей вдруг хотелось шоколада или тортик… Да не уцепился я за эту беготню, мне даже нравилось, когда в очереди молодые дамы любопытно оглядывали меня, вовсю вонявшего свежим сексом, а Катька, продавщица, приветливо улыбалась моему постоянству. Это был ритуал.
Я плотно закрываю окно. В комнате воцаряется тишина. Это моя комната. Это моя жизнь…