Дракулито вампиреныш

               
Принято считать, что в мире существует три самых циничных профессии: медик, мент, журналист. Эти люди обычно не теряют контроля, чтобы не случилось вокруг. «Трепетать от ужаса» - не про них.  Потому-то в их среде  и родятся злые (циничные) шутки, как маленькая победа над страхами. Своего рода, это всего лишь защитная реакция.
  Случилось, что я неплохо овладела всеми тремя этими ремёслами.  Разумеется, и они оставили отпечаток в  характере.  Алёшке  понадобилось достаточное количество  времени, чтобы привыкнуть к моим «маленьким странностям».  А на заре отношений я частенько ставила его «в тупик»   своим поведением.
Начну с того, что скажу: я всегда улыбаюсь. Это привычка, «выработанная годами». Так повелось еще в моей «медицинской жизни». Как сейчас помню пожилого доктора-совместителя в белом халате, который надиктовывал лекции по сестринскому делу нам, студенткам ММУ. В круглых очочках-«велосипедках», с маленькой бородкой, однозначно, потомок Моисея, он картавил: Девушки! Вы – будущие медсестры, будете постоянно сталкиваться с пациентами! А потому, чтобы в жизни не случилось, пришли на работу, изобразили на лице доброжелательность и учтивость, одели «дежурную» улыбку, и вперед, по палатам. Пусть человеку осталось жизни минут пять, при взгляде на вас он должен быть уверен, что впереди еще долгие лета». Помнится, я даже  долго вертелась перед зеркалом, растягивая губы. Пока доброжелательное выражение вконец не прилипло к лицу.
А вот «в милицейской жизни» нужна была другая маска. Потому что злодеи (преступники) и злобные вояки-начальники  («сапоги») не совсем правильно понимали эту мою «дежурную улыбку». Бандиты никогда не смотрели на меня, как на опера.  Скорее им легче было принять меня за «свою». Что, собственно, «играло на руку». А «на ковре» я всегда «тупила взор» (Н.С. Гумилёв), стараясь не смотреть в лицо «шефу».
- Да что у вас, в ментовке, происходит, - как-то громко удивлялся приятель начальника, зашедший к нему в гости «на рюмку чая», - случайно увидевший меня. - В кабинете по тяжким преступлениям  (убийства, изнасилования и прочее) ребёнок сидит! Улыбчивая девчушка с добрыми глазами!!!
- А ты попадись  этой «девчушке» под горячую руку, - защищал меня «шеф», - она и накрутит  тебе так «по доброму»  лет на «дцать»!
Так «милая улыбка» со временем нелегкой работы трансформировалась в наглую, циничную  ухмылку, которая могла явиться   «поводом к драке».  Поэтому я предпочла стереть всякую иронию с лица, и вообще перестала улыбаться. Кстати, «серьезное лицо» я тоже отрабатывала перед зеркалом. Но без шутки в той моей работе было нельзя. Потому, я на полном серьёзе, порой не моргая, несла такую ахинею! Главное, все выглядело так убедительно!  «Комик без улыбки» (к/ф «Здравствуйте, я ваша тётя»), так меня можно было назвать.
Ну,  в журналистике  вообще все просто.  Достаточно было комбинировать оба эти выражения лица. Тогда и  простые люди,  и чиновники с удовольствием говорили мне нужную информацию. Облечь ее в читаемую форму, труда не составляло.
Но не суть! Поначалу мой Лешка довольно часто, мягко говоря, испытывал затруднения при общении со мной. Т.е. каждое слово  принимал  «за чистую манету».   
Рассказываю. Однажды я буквально шокировала его своей выходкой.  Тогда «дежурка» даёт  суицид. Говорят: « бери стажера «за хибон», протоколы, и в путь».  Мы с Лешкой приезжаем. Однокомнатная квартира на пятом  этаже  пятиэтажной «хрущевки».  Суицид есть суицид: «порядок в доме не нарушен, на кухне – пустые бутылки из-под водки», в ванной, собственно, труп. Самоубивец  висит на какой-то верёвке,  на крючке для душа, носом в угол, «руки вытянуты вдоль туловища.  На трупе одеты  тренировочные штаны».
 Пардон за подробности, страшно хотелось  в туалет по-маленькому. Что делать? «До кустов» бежать  далеко – пятый этаж, санузел совместный, а там – труп.  Ну, я Алешку отослала  в комнату, мол, иди, бери бумаги, а я щас.  Стараясь не смотреть на мертвеца, закрыла дверь на шпингалет,  сделала свои дела, выхожу. Алешка стоит в коридоре, в полумраке, бледный такой,  и так полушепотом испуганно  спрашивает:
- Ты чё там делала????????????
И так мне смешным это показалось, что я отшутилась… Очень  серьезно сделала вид, что утираю губы и так же полупрошептала ему в тон:
- Кровь пила!!! – И зловеще прищурилась.
Я никогда не забуду то пронзительное молчание в ответ, и без того бледное лицо его посерело, глаза округлились от ужаса.  И не  мудрено: он знал меня всего дней пять. Разумеется, я была для него «загадкой» . Он так очаровательно растерялся.  В следующий момент Любимый вылетел вон из квартиры и вернулся только с труповозниками.
Т.е. тогда ему было легче поверить, что я – страшный вурдалак, нежеле просто по-тихому мочилась возле трупа, ибо, «принцессы не пукают».
Вот уже 17 лет при взгляде в такие родные, такие любимые глаза, я чувствую себя сказочной царевной, идеальным образом, «самим совершенством». Суперженщиной, которой чуждо все человеческое.

                2016 год