Мэрцишор

 Последние дни февраля в средине семидесятых прошлого века на западе страны выдались аномально холодными. Туристы из Белоруссии с раскрасневшимися лицами, поёживаясь под пронизывающим ветром при температуре около 15 градусов мороза, без должного внимания слушали экскурсовода, мечтая забраться в место потеплее, чем открытое городское пространство столицы Украинской ССР города Киева. После осмотра знаменитых монастырей на берегу величественного Днепра все с удовольствием полезли за экскурсоводом в жуткие подземные ходы с захоронениями. Некоторые женщины даже повизгивали при виде костей захороненных монахов, которые находились за стеклом с подсветкой. После осмотра подземных ходов туристы собрались на одной из площадок. Все высказались, что бы экскурсию по городу на этом завершить, при этом предварительно посетив продовольственные магазины. Пополнив запасы спиртного и съестного, уставшие и замёрзшие туристы были доставлены к своему поезду. Один из купейных вагонов занимали работники межрайонного газового хозяйства. Это были в подавляющем большинстве относительно молодые люди – инженера, мастера, начальники цехов, технические работники. Руководящий состав не поехал, по причине какого-то мероприятия республиканского уровня. Можно представить какая атмосфера царила среди туристов газовиков в условиях, когда можно было вести себя раскованно без оглядки на начальство, на время уйти от повседневных забот и быта, одним словом расслабиться. Не на последнем месте были и ухаживания за прекрасным полом. Служебные романы, которые есть в каждом коллективе, могли получить дальнейшее развитие. Кроме этого возникли и новые симпатии, которые просто не могли ни возникнуть при такой ситуации. Наконец туристы согрелись, спели хором несколько песен. Поезд тронулся. Все разбрелись по своим купе и незаметно крепко уснули.
 Кишинев – столица Молдавии встретил туристов ласково. Было пасмурно, но после Киева тепло – около 0. В воздухе при полном безветрии медленно падали и тут же таяли редкие снежинки. Снежного покрова не было. Город казался таким спокойным умиротворённым. Ближе к окраинам много частной застройки. Каждый дворик увит виноградной лозой, аккуратно обрезанной и закреплённой к шпалерам. Внимательно осмотрев музей Пушкина, туристы как то плавно перебрались на местный рынок, изобилующий виноградными винами, соизмеримыми по ценам с пивом и хлебным квасом дома. Люди вокруг были приветливые улыбчивые. По городу гуляло много молодёжи. Многие при людно обнимались, целовались. С левой стороны к груди у многих были прикреплены, изготовленные из белого и красного материала яркие бутоньерки. Вездесущие женщины скоро выяснили, что в тот день в Молдавии традиционно проходил праздник весны Мэрцишор. В этот день каждый дарил своей избраннице или избраннику бутоньерку. Это было своего рода признанием в любви. Аналогичный ответный подарок означал, конечно же, взаимность. Такие знаки было принято дарить и другим людям, как знак уважения – соседям, сотрудникам, друзьям. Мэрцишор, как праздник весны, отмечался 1 марта. Подаренные бутоньерки вывешивались на деревьях, в комнатах с апреля месяца и висели год. Бутоньерки различных форм и размеров продавались на каждом углу, особенно отличались эти знаки любви, а также добрых пожеланий, изготовленные из белых и красных тонких шнурков. Минимум по одной бутоньерке закупили и туристы.
 Шумные и довольные туристы дружно ввалились в свой вагон. Женщины быстро договорились с обслуживающим персоналом и начали накрывать в вагон-ресторане праздничные столы, расставляя вина, приобретённые на рынке. Все эти вина были в продаже в магазинах и дома, только немного дороже. В те времена народ больше употреблял водочку и креплёные плодово ягодные вина, много продавалось и болгарского импортного крепленого вина. Молдавские вина имели низкий процент содержания алкоголя и презрительно назывались «кислятиной» у любителей выпить. Но как оказалось на деле «кислятина» оказалась ещё та. Сейчас бы это вино назвали экологически чистым, произведённом в домашних условиях, продуктом высокого качества. Вино не пьянило, а веселило. Не было признаков одурманивания сознания, наоборот появлялось чувство энергии и потребность к движению.
 Наши туристы расселись парами. У многих на груди красовались бутоньерки. Вскоре публика развеселилась: пробовала даже танцевать в тесном проходе между столами. Группка наиболее активных и разбитных женщин о чём то, хихикая и постреливая глазками, договаривалась с бортпроводницей. Шёпотом пошла молва: «Первое купе от туалета. Не более 30 минут». Мэрцишор по-белорусски длился до самого утра. Поезд сбавил ход и въехал в пригороды Минска. Туристы начали собирать вещи, наводить порядок, переговариваться. Одна из женщин обронила: «Если бы не этот Мэрцишор, то эта поездка была бы напрасно потраченным временем».