Банька под Новый год

               

         Иван Гуков под самый Новый год завернул в городок, кума Фёдора проведать, да гостинцев внукам прикупить. Как рассвело,  уже к его дому и подъезжал. Однако кума не застал, как сказала жена его, тот спозаранку к открытию бани ушёл.
         Баня в городке одна. Там же и сауна. Всегда под Новый год он банный день себе устраивал, хотя и ванна и душ по коридору квартиры налево всегда к его услугам.
         Иван по газам и улочками-закоулочками, самым кратчайшим путём к бане - этому общему помывтресту. Раньше ведь без проблем было, а тут с горожанами что-то немыслимое  произошло: всем вдруг помыться-попариться захотелось.  Билетов не хватало. Очередь образовалась в два рукава: мужская и женская.   В мужском рукаве кума Иван и заприметил.
         У зелёного шиньончика, доверху набитого берёзовыми вениками, сушеными, плоскими, торговал бойко мужичонка из  деревни. Покупали охотно. Были они солиднее тех, что в бане предлагали, словно по прейскуранту, и дешевле. 
         Иван  заметил, как кум, у которого котомка с чистым сменным бельишком висела на плече, поочерёдно, перекладывая веник в руках и даже почёсывался. Или ему такое представилось? Вышел из машины. Поздоровкались, обнялись. Слово за слово, и видя, что очередь замерла, Иван предложил Фёдору свой план-вариант, который мгновенно высветился в его голове. «А что если я тебя увезу к себе. Банька у меня, сам знаешь, знатная. Уже с водой и печь дровами заряжена. Затопим  и через полчаса париться будем. Пивка попьём, за жизнь поговорим».
         Фёдор, тут же  загорелся, баня у Ивана и впрямь, просторная, из кедра, а веники, а пар-жар, ещё с последнего раза помнились, но тут же и сник, а за предложение поблагодарил.
-Затея моя, стало быть, как спичка сгорела, - выдохнул, сожалея, Иван.
Ну, как знаешь,  надумаешь – позвони, а я за подарками-покупками внукам, да и домой кое-чего к двойному празднику прикупить надо. Не забыл? Сегодня 29 число, а 31 декабря я родился, аккурат под бой курантов, как маманя рассказывала. А вот паспорт выправили с 1 января, чтобы день за прожитый год не засчитывать.
- А кой тебе годок-то стукнет?
- 74 пойдёт.
- А смотришься - полтинником.
- Да и ты не прибедняйся. Спортсмены мы всё же, хоть и бывшие.  Здоровый образ жизни вели и ведём.
           И оба разом приосанились. Заулыбались. Были они, как говорится, из породы оптимистов, юмористов-приколистов с детства, юности, а уж о зрелых годах и говорить не приходилось. Короче, не из тех, кто рождался уже со старческими синдромами "абы да кабы чего не вышло". Жили сегодняшним днём, зато с полной отдачей. Были легки на подъём и жёнушек за собой тянули, хотя не всегда это и получалось. Правда, в последнее время стали и у них сбои появляться, незначительные, тогда они спохватывались и приговаривали: "Старость однако, подкрадывается", - и улыбались.
           Иван уехал, а Фёдор, прождав полчаса в очереди, начал пританцовывать, чтобы согреться. Потом решился, сунул руку в карман, набрал по сотовому телефону Ивана. Тот, когда вернулся с покупками, предложил и жену Фёдора прихватить, но кум замахал руками и выдал: «Не будем нарываться на скандал. Мы же мигом, она и не узнает».
           Вскоре они уже мчались приводить свой план в действие.  А пятнадцать вёрст да по асфальту, не дорога, а песня. Только подпевали: "Старость меня дома не застанет, мы в дороге, мы в пути"...
           Встретила их жена Ивана Ульяна вопросами-допросами: «Почему один да что с женой приключилось»? Пока объяснялся Фёдор в этой неловкой ситуации, Иван уж и печурку затопил, и на дымок из трубы, что густо кучерявясь в небо уходил  показал и подмигнул, и за пивком в холодильник направился. Заодно и вяленой рыбки прихватил, подсолониться.
           И вот приятели в бане. С шутками-прибаутками, незлобивыми приколами начали мыться. Спины друг дружке шахтёрскими мочалками из поролона, что крупная наждачка, тёрли. Покряхтывали да поохивали, мускулистые сухостои. Не чета жёнам пышкам, хотя, какие те в теле, такие и в деле: всё в их женских руках спорилось - получалось. Тоже легки на подъём, но с оглядкой. Так, видно, природой устроены. 
           Намылись-напарились и, как варёные раки, краснющие, но посвежевшие, в тёплом предбаннике, принялись за пивко, рыбкой закусывая. Потом ещё парились. И пар у них каждый раз был особенным: первый с запахом берёзовых листьев от запаренных веников, второй - хлебный от кваса, а вот третий, от пива, что из полторашки плеснули на раскалённую каменку - хмельной!
           Пар окутывал их, и было такое ощущение, что готов он и потолок приподнять, но они, охаживая свои уже немолодые тела, добротными вениками  придавали ему нужное направление, принимая весь жар на себя.
-Это же здорово, когда тело и душа в одночасье благоденствуют, - выдал Фёдор, хоть нам да на двоих под полтораста лет.   
-Не бойся старости, когда она приходит, куда страшнее, если она не дойдёт.
-Ну, нам это уже не грозит, хотя, замечу тебе, что возраст человека делится на три стадии - Детство, Юность и - Вы отлично выглядите.
-Есть и четвёртый этап, но совсем грустный.
-Какой же?
-Вы прекрасно держитесь.)))
-Да подь ты о грустном. Давай подольше подержимся в третьем возрасте. 
           И опять в предбанник; пивка хлебнуть, отдышаться. Славно времечко пролетело, как миг. Только оделись, стук в дверь. Кого это нелёгкая принесла? Опешили даже, и разом, басовито:
-Кто там?
-Мы, ваши жёны - пушки заряжёны,- Услышали голоса Ульяны и Ирины - жены Фёдора,- проведать пришли. Не запарились ли? Пора и нам подмолодиться!
            Во, как дело-то обернулось. Ну и куда ехать? И кто гонит? Да родню!? Так хорошо после баньки посидели. Столько песен перепели. И даже: «Мои  года - моё богатство» и "Как молоды мы были". Заикнулись было мужья о политике, да жёны урезонили: "Президент Послание правительству зачитывает, а оно его - посылает, так какой от них прок"? До полуночи  досидели. 
            Видно было, что не спешат они подпускать призрачную старость к себе, ведь тогда она придёт, то уже насовсем.  А кому это надо? И даже тост был, чтобы с каждым годом молодеть душой. И дружно за такое пожелание выпили.
            И хоть стояла Старость уже и у их порога, поглядывала на них, таких молодых душой, но переступить его и на этот раз, со своим коробом болячек да немощи, так и не решилась. Лишь окинула ласково взглядом их седины  и морщинки,   да и то не столь нажитых годами, сколько невзгодами да заботами. Подивилась оптимизму такого бытия и исчезла лёгким облачком
            А на другой день, в полдень, Иван отвёз гостей домой. Вот такая памятная банька под Новый год у них получилась.