Беретта под керосиновой лампой

                I


Солнце близилось к закату, спальный район постепенно погружался в темноту. Уже зажглись фонари и первые неоновые рекламные вывески.
По узкой изломанной асфальтовой дорожке вдоль многоэтажных домов шел мужчина. На вид ему было около шестидесяти пяти. Он был довольно худосочным, хотя подобное телосложение встречается не так часто в этом возрасте. Волосы лишь слегка тронула седина. Он шел неторопливо. Подойдя ко второму парадному, мужчина достал из кармана брюк ключи с большим металлическим брелком, на котором были выцарапаны цифры "восемьдесят семь". Позади послышались шаги. Мужчина приложил магнитный ключ к соответствующему разъему в двери и как только та открылась, увидел маленького черного жука, ползущего по внутренней стороне. Жук показался ему странным, потому что наматывал круги вокруг небольшого скола краски. Затем чья-то сильная рука схватила мужчину за голову и толкнула вперед. Дверь с жуком стремительно приблизились и скол краски стал немного больше.


                II


Голова кружилась и чертовски раскалывалась от боли. Особенно с правой стороны, в том месте, куда угодила дверь. Да и фиолетового цвета шишка красноречиво давала понять, что ощущения у ее обладателя были не из приятных.
Приоткрыв глаза, мужчина увидел возле стула, на котором сидел, яркое свечение, исходящее от лампы, лежавшей у него под ногами и светившей странным образом вверх, позволяя рассмотреть в темной комнате знакомую обстановку. 
Напротив него располагались старые деревянные окна, открывавшие вид на высокие новостройки, закрывавшие собой некогда довольно симпатичную панораму на город. 
Перед окнами висели массивные плотные занавески темно-красного цвета, которые тяжелыми складками спускались от самого потолка вниз и стелились на пошарпанный деревянный пол, наслаиваясь друг на друга и тем самым создавая впечатление застывшей вулканической лавы.
Слева стоял огромных размеров платяной шкаф. Такие вышли из моды еще лет двадцать назад. Одна дверца была приоткрыта и немного покачивалась из стороны в сторону, создавая неприятный скрип.
Правее от шкафа, стоял журнальный столик и стул. На столике стояла высокая ваза, по которой причудливыми узорами извивались бутоны и лепестки роз. Возле вазы раньше стояла лампа, которая нынче лежала под ногами у пленника.
Мужчина посмотрел вниз и обнаружил свои руки в связанном состоянии джутовой веревкой, которую он приобрел несколько недель назад, чтобы наконец сделать сушильню на балконе, чтобы было куда развешивать вещи после стирки.
Он сидел посреди комнаты на втором стуле, который раньше составлял компанию тому, что стоял у журнального столика.
— Не кричи и не вставай. — сказал грубый мужской голос откуда-то из-за спины.
Мужчина слегка вздрогнул от неожданности и попробовал оглянуться, но тут же получил толчок чем-то холодным в плечо. Вернувшись в исходное положение, он стал ожидать каких-либо действий со стороны своего похитителя.
Однако ничего не происходило.
 Мужчина попытался предположить, на каком расстоянии от него стоит неизвестный и прислушался. Но ничего не услышал, лишь скрип двери шкафа и еле различимое жужжание лампы под ногами. Мужчина заерзал на стуле. 
— Могу я поинтересоваться? — спросил он.
— Нет! — тоном, не терпящем возражений ответил голос.
На несколько секунд вновь воцарилось молчание. За окнами совсем стемнело, хотя в это время года сумерки наступают гораздо раньше.
— И все же, я вынужден задать вопрос: что Вы забыли у меня дома? — вновь нарушил тишину мужчина на стуле.
— Заткнись! — последовал лаконичный возглас тоном, еще более не терпящим возражений.
Мужчина вздрогнул, к горлу подступил ком. Вновь прислушавшись, на сей раз он уловил дыхание постороннего, оно было частым и складывалось впечатление, что таинственный человек стиснув зубы шумно вдыхает и выдыхает воздух через нос. Мужчина почувствовал волну тепла и небольшого жжения в затылке. Должно быть на него пристально и гневно смотрели. Посидев еще около минуты в такой гнетущей атмосфере, он все же не выдержал и сделал попытку еще раз обернуться назад. Но не успел сделать и четверть оборота, как вновь его толкнули чем-то холодным и раздался пронзительный крик:
— Я же сказал сидеть смирно!
К голове мужчины приставили пистолет, (он идентифицировал его по округлой форме дула, которое впилось ему в затылок) а затем последовал приглушенный щелчок.


                III


Неизвестный нажал на спусковой крючок еще раз, но вновь характерный звук свидетельствовал об осечке оружия. На некоторое время все стихло, даже дверца шкафа замерла в одном положении и больше не раздражала присутствующих неприятным звуком. Общую напряженность выдавало лишь громкое дыхание неизвестного. Мужчина на стуле решил более не испытывать судьбу и не предпринимать никаких действий. Он чувствовал прилив адреналина, но при этом почти не испытывал страха. Через минуту, а может и больше, он ощутил покалывание в большом пальце ноги. Максимально медленно и аккуратно он слегка наклонился вперед и посмотрел вниз. Как оказалось, его нога была в непосредственной близости от лампы и та, изрядно накалившись, стала обжигать его пальцы. Заняв исходное положение, все так же медленно и аккуратно, мужчина попытался отодвинуть ногу от лампы. Однако ошибся в расчетах (почему-то он думал, что лампа имеет меньшие габариты) и отодвинув ногу, коснулся кончиком пальца раскаленного стекла. В эту же секунду у него в голове промелькнула мысль, какого черта неизвестный снял с него обувь и усадил на стул босиком, но сдержать крик было уже невозможно. 


                IV


Реакция со стороны неизвестного последовала незамедлительно: секунды полторы потребовалось на то, чтобы приставить дуло пистолета к голове орущего от боли мужчины и вновь послышался уже знакомый щелчок осечки.
— Черт! — крикнул неизвестный.
Пользуясь моментом, мужчина на стуле отодвинул ногу от лампы на безопасное расстояние и приготовился к худшему. Сердце бешено колотилось в преддверии неминуемых последствий.
— Черт! Черт! Черт! — кричал неизвестный, нажимая на курок несколько раз подряд.
— Попробуйте почистить. — чувствуя себя очень неловко, предложил мужчина на стуле.
— Заткнись! Закрой рот!
Пленник почувствовал острую боль в затылке, очевидно неизвестный ударил его пистолетом. В глазах помутнело, голова налилась свинцом и опустилась на грудь. Последнее, что ему удалось разглядеть, это мерцание лампы, лежащей на полу. Затем сознание провалилось в темноту.


                V


Когда сквозь приоткрывшиеся веки вновь стали различаться в приглушенном свете лампы очертания знакомой комнаты, мужчина все так же сидел на стуле. Вообще за это время мало что поменялось в обстановке, кроме, пожалуй, самого главного. Приподняв саднящую с обеих сторон голову, мужчина увидел своего мучителя. Это был молодой человек худощавого телосложения, на вид лет тридцати. Он был одет совершенно непримечательным образом: на нем были темная рубашка, поверх которой мешком висела явно большеватая джинсовая куртка. Потертые темные джинсы были заправлены в высокие сапоги. Молодой человек сидел на стуле за журнальным столиком, на котором вдобавок к вазе появилась керосиновая лампа. Мужчина сразу признал в ней свое имущество, эту лампу он хранил в нижнем ящике платяного шкафа на случай, если вдруг отключат электричество. 
Парень был занят чисткой своего злополучного пистолета. Это была Beretta модели 92FS, самозарядный пистолет, пользуется спросом по всему миру и стоит на вооружении у многих стран, а также его довольно легко приобрести на гражданском рынке оружия. Этот пистолет славится своей надежностью, но, видимо, не данный экземпляр. Его внешний вид оставлял желать лучшего: потертая рукоятка, глубокие отметины и царапины разукрашивали некогда безупречное покрытие ствола. По всей видимости, хозяин "Беретты" относился к своей подопечной не самым надлежащим образом. Парень сидел склонившись над столиком, внимательно разглядывал и протирал затворный механизм. Он был спокоен и полностью сосредоточен на своем занятии.
Мужчина медленно поднял голову, ему показалось, что молодой человек обратил на это внимание, но не предпринял никаких действий. Наступило длительное и крайне неловкое молчание. Мужчина не знал, как себя вести дальше. Что было на уме у этого неизвестного ему человека? Он понял только одно: парень был крайне вспыльчив и не вполне уравновешен. Просидев около десяти минут без движения, пленник почувствовал, что у него сводит ноги, по всей видимости он уже довольно давно сидит в одном положении. Однако пошевелиться мужчина не спешил, кто знал, к чему приведет эта попытка. Получать третью шишку на голове ему не хотелось. 


                VI


Прошло еще около пятнадцати минут. Молодой человек все так же увлеченно занимался чисткой оружия. Мужчина окончательно пришел в себя, голова перестала кружиться и боль в ушибленных местах притупилась.
Глядя на спокойствие неизвестного и взвесив все "за" и "против", мужчина на стуле решил вновь проявить инициативу и попытаться наладить диалог. Но с чего начать? Он побоялся еще раз задать вопрос, касательно сложившегося положения. Необходимо было начать разговор с чего-то непринужденного, казалось ему. Из всех своих размышлений, ни одна мысль не была достаточно хорошей. Он решил действовать на авось. Мужчина сглотнул, и только было открыл рот, собравшись нарушить покой неизвестного, как тут же замялся. Спустя несколько секунд, он повторил попытку, но все так же безрезультатно. Ни один звук так и не вылетел из его рта. Однако и эти действия принесли свои плоды: молодой человек бросил быстрый взгляд на своего пленника и тут же вновь переключил внимание на затворный механизм. Совершив еще несколько движений лоскутом ткани, которым он чистил оружие и, по-видимому оставшись довольным проделанной работой на данном этапе, молодой человек произнес:
— Я извиняюсь за задержку! "Экскизимуан, месье!"
Мужчина, не ожидавший начала диалога, учтиво выпалил первое, что пришло в голову:
— Rien de terrible ("ничего страшного" фр.), я подожду.
На этом разговор завершился. Никто из присутствующих более не пытался заговорить. Однако, еще минут через восемь, события начали развиваться с быстротой самых крылатых насекомых на свете. Молодой человек отложил в сторону тряпку, изрядно перепачканную и почерневшую, сделал два шага от журнального столика в сторону пленника, направил ствол пистолета в голову оппонента и нажал на курок.


                VII


— Да чтоб тебя! Никчемная итальянская подделка!
Развернувшись на сто восемьдесят градусов, молодой человек швырнул все так же дающее осечку оружие в сторону окна. Пистолет угодил в вазу на журнальном столике. Трещины поползли по изгибам стеблей с шипами и бутоны раскололись на десятки лепестков. Под осколками оказались какие-то бумаги.
После того, как звон прекратился и вновь наступила тишина, неизвестный опустился на свободный стул и обхватив голову руками произнес:
— Господи, за что мне все это? За что? Я ведь...
Парень осекся и, согнувшись, опустил голову на колени, закрывая затылок руками.  Мужчина пользуясь тем, что его противник не обращает на него внимания, потянул руку к карману брюк.
— Почему?... Почему?... Почему?... — раз за разом полушепотом произносил неизвестный, покачиваясь на стуле. — Я... Я же просто... Просто хочу, чтобы...
Атмосферу нарушила меланхоличная мелодия. Парень перестал раскачиваться, поднял голову и раздраженно спросил:
— Ты совсем что ли? Выключи!
— Простите, я хотел лишь создать правильный настрой... — ответил мужчина, выключая мелодию на своем кнопочном телефоне.
После минутной паузы, когда ничто больше не нарушало тишину, раздражение на лице молодого человека сменилось усталостью и шумно выдохнув, он произнес:
— Прости, гуманно не получилось. — и тут же добавил. — Нож есть?
— Да, на кухне. — машинально ответил мужчина. И зачем-то дополнил:
— В третьем ящике слева.
Неизвестный поднялся со стула и обойдя пленника в центре комнаты, неторопливо вышел. Через мгновение он вернулся с кухонным ножом для нарезки овощей. Сделав шаг в сторону мужчины, он вдруг остановился и произнес.
— Тупой!
— Простите, что? — непонимающе переспросил мужчина на стуле, пытаясь повернуть голову в сторону собеседника.
— Нож! Он тупой!
— Всегда боялся порезаться.
В комнате раздались проклятия и нож стремительно отправился в сторону разбитой вазы.


                VIII


Покачиваясь на стуле и обхватив голову руками, молодой человек о чем-то размышлял, проговаривая про себя практически неразличимые слова. Мужчина неизменно оставался на своем месте, хотя все его конечности основательно давали понять, что пора сменить позу. Тишину вновь нарушила меланхолического настроя мелодия.
— Да ты издеваешься что ли?! Выруби, я сказал! — крикнул парень, подняв голову.
— Простите, это... входящий звонок.
Неизвестному потребовалось несколько секунд, чтобы переварить информацию. Затем он продолжил на повышенных тонах:
— Какой идиот ставит на звонок своего долбаного телефона такую дурацкую мелодию?!
— А почему нет? — возразил мужчина.
Мелодия прекратилась. Воцарилось молчание. Лишь шумное втягивание воздуха давало понять о напряжении со стороны молодого человека, сидящего на стуле в углу комнаты.
Не прошло и минуты, как звонок повторился. Оставлять ситуацию безнаказанной неизвестный более не собирался. Он подскочил со своего места, в одно мгновение оказался рядом с объектом своего раздражения и не теряя ни секунды времени, выхватил телефон из рук мужчины и вложив всю силу и ненависть, швырнул его об пол.
— Если я сказал вырубить эту хрень, значит надо вырубить! — гневно крикнул он прямо в лицо оторопевшего мужчины.
Телефон разлетелся на куски, но неизвестный прошелся по нему еще несколько раз массивным каблуком своей обуви, не оставив ни малейших шансов на восстановление аппарата.
Мужчина на удивление сидел спокойно. Очевидно за все время, проведенное за этот вечер в компании неуравновешенного молодого человека, он уже перестал реагировать на подобные выходки.
— Расскажите, что Вас тревожит. — тихо произнес он спустя какое-то время.
— Или ты сейчас заткнешься или я тебя заткну! — гневно крикнул неизвестный.
— Вы уже пытались... — виновато ответил мужчина.
Парень удивленно и со злобой посмотрел на сидящего на стуле, решил было что-то возразить, но вместо ответа подошел к столу, подобрал пистолет и усевшись на прежнее место под керосиновой лампой, с еще большим усердием принялся разбирать затворный механизм.


                IX


Достав из шкафа небольшую бутылку с керосином, молодой человек смочил им все ту же грязную тряпку, и продолжил попытки заставить работать свое орудие смерти.
Минуты шли одна за другой и мужчине на стуле стало скучно. Его уже не так волновало, что с ним будет. Он даже поспорил сам с собой, удастся ли неизвестному починить пистолет. Ставки были 8:1 в пользу успеха данного предприятия.
Еще через несколько минут он демонстративно и шумно вздохнул, пытаясь обратить на себя внимание, но это не принесло результатов. Наконец не выдержав, он сказал:
— Я давно здесь живу. Очень давно. Квартирка, конечно, оставляет желать лучшего, но у меня и запросы небольшие. Очень давно живу здесь...
Его монолог остался без внимания. Однако мужчина продолжил:
— Сегодня мне впервые позвонили за очень долгое время. Если быть точным, не получал телефонных звонков уже лет пятнадцать наверное.
Парень на секунду оторвался от работы и взглянул на говорящего.
— Да... Интересно, кто бы это мог быть? — продолжал рассуждать мужчина.
— В смысле, впервые за пятнадцать лет? — с удивлением спросил молодой человек.
— Ну, плюс-минус, конечно, не берусь утверждать точно...
Наступило молчание. Неизвестный забегал глазами из стороны в сторону, затем помедлив, вновь взялся за чистку оружия. Мужчина тем временем продолжал:
— А та ваза, которую Вы случайно разбили, это подарок жены.
Парень снова посмотрел в его сторону, в его глазах читалось раздражение.
— Простите, я позабыл уточнить: бывшей жены.
— Это ничего не меняет, какого черта ты ни с кем не общался пятнадцать лет?
— Да что Вы пристали к этой цифре, может и не пятнадцать...
— А сколько тогда?
— Может четырнадцать с половиной. Знаете, я немного сбился со счета.
— Это почти одно и то же! — повысив голос сказал парень.
— Я же говорю: плюс-минус... Да и я каждый день говорю слова приветствия работнице продуктового, думаю, это можно счесть за общение.
Молодой человек в недоумении смотрел на своего собеседника. Мужчина в свою очередь, приободрившись, продолжил:
— Мы развелись около двадцати лет назад. Я тогда все время работал, не хватало времени ни на семью, ни на что-либо еще. Вот она и не выдержала, закрутила роман с местным продавцом в лавке фарфоровых изделий — которая на углу Чеховской и Уэллса, а во время перестройки укатила с ним за границу. Эта ваза была прощальным подарком, так сказать. В ней я обнаружил документы на развод. А двумя неделями ранее своего отъезда, моя "благоверная" сдавала анализы, у нее было подозрение на острый миелобластный лейкоз. Когда результаты пришли, диагноз подтвердился. У меня не было ее нового адреса, номер сотового был недоступен. Так я, конечно, выслал бы ей результаты, но волей случая они остались у меня. Я не выбрасывал их, положил в вазу на случай, если она вдруг объявится. Но спустя столько времени эти результаты уже неактуальны, да и с таким диагнозом, насколько мне известно, долго не живут.
Молодой человек не знал, что ответить, и лишь пробурчал себе что-то под нос. Мужчина обратил внимание на смущение собеседника и поспешил добавить:
— О, не переживайте. Вы верно подумали, что лишили меня последней памяти об скорее всего уже давно умершей жене? Так и есть.
Неизвестный не смотрел в сторону собеседника, его взгляд был намертво прикован к осколкам вазы. Мужчина не останавливался:
— Но, во-первых, напомню, что она бывшая жена, а во-вторых, каждый раз проходя мимо этой вазы я так или иначе собирался с духом, чтобы избавиться от нее, но бережливость к вещам и еще какое-то странное чувство не давали мне этого сделать. Так что, Вы, в некотором роде, оказали мне услугу. Склеивать ее я точно не стану.
Помолчав, парень отложил в сторону полуразобранный пистолет и спросил:
— И все же я не понимаю: почему тебе... кхм... Вам (ему с трудом далась эта формулировка) НИКТО не звонил пятнадцать лет?
— Все очень просто. — с улыбкой ответил мужчина. И выдержав паузу, продолжил: — Мне всегда тяжело давалось общение с людьми. Я попросту никогда не знал, о чем с ними говорить. Бывало, придут на какой-нибудь праздник или день рождение многочисленные дальние родственники, троюродные братья-сестры, их знакомые и прочие индивиды, которых я видел чуть ли не впервые, а после рукопожатий сразу же забывал имена. И пока на стол не было накрыто, приходилось занимать их внимание разговорами. Это была самая мною не любимая часть. О чем мне им рассказывать? В моей жизни всегда происходило мало интересных вещей. День прошел и хорошо. Честное слово, я бы лучше хлопотал на кухне, чем развлекал этих неизвестных. Да и по большей части все эти "дорогие гости" были родственниками и знакомыми супруги. Как итог, после развода эти люди пропали из моей жизни вместе с женой, но, признаться честно, я был этому рад. Что же касается моих родственников, я был очень поздним ребенком в семье, мои родители состарились и отправились в мир иной, когда я был еще мальчишкой, а ввиду образа жизни и неумения быть общительным с окружающими, контакты других мало-мальски знакомых, родственников я растерял.
Мужчина сделал паузу, чтобы перевести дух, в горле пересохло. Парень сидел тихо на своем месте, смотря на лампу, возле ног собеседника. Через некоторое время мужчина продолжил:
— Вы простите, я тут немного разоткровенничался с Вами, наверное это из-за того, что давно ни с кем подолгу не разговаривал. Даже смешно получается, Вы меня простите ради бога.
Парень смущенно смотрел то на него, то снова на лампу.
— Я тут подумал, — вновь начал мужчина. — мы с Вами уже бог знает сколько времени сидим у меня дома, несмотря на специфическую обстановку, сугубо формально Вы здесь на правах гостя, а я до сих пор не знаю, с кем имею честь проводить этот вечер. Представьтесь, пожалуйста.
Молодой человек хотел было возразить, однако замялся и ничего не ответил.
— Хорошо, возможно Вам неуютно представляться незнакомому человеку, меня зовут Петр Андреевич, а Вас? — сделал еще одну попытку разговорить собеседника мужчина на стуле.
Все еще неизвестный молодой человек неохотно и явно не до конца осознавая суть происходящего пробурчал что-то невнятное.
— Простите, не могли бы Вы повторить? На старости лет слух уже не тот. — Не унимался мужчина.
— Паша... Павел меня зовут. — чуть громче ответил молодой человек.
— Очень приятно, Павел.
— И мне... приятно...
Наступило краткосрочное молчание, после чего Петр Андреевич продолжил:
— Павел, а окажите мне услугу: не могли бы Вы ответить на мой самый первый вопрос, который я задал Вам при нашем экстравагантном знакомстве.
— Какой вопрос?
— Да, Вы правы, столько времени прошло, конечно Вы уже запамятовали. Ничего, я повторю. Мне бы очень хотелось узнать, Павел, почему Вы решили столь неординарным образом напроситься ко мне в гости? — попытался как можно дружелюбнее произнести эту фразу Петр Андреевич.
Нетрудно представить, что такая формулировка поставила молодого человека в тупик. Мужчина не спешил повторять вопрос, давая время на раздумья.
— Я... я... — начал нехотя отвечать Павел видя, что собеседник пристально сморит на него. — Я немного болен.
— Больны? Какое несчастье! — Петр Алексеевич хотел искренне пожалеть собеседника, но ему показалось, что собственный голос звучит малость саркастично.
— Да, не повезло мне.
— Могу я узнать, какого рода Ваш недуг?
— Сложного... Серьезного, в общем, рода.
— Ваше право, конечно, доверять свой рассказ о здоровье или нет, но мне было бы крайне любопытно узнать, какая такая болезнь вызывает подобные вспышки недоброжелательности.
Помедлив, парень резко встал и произнес:
— Псих я, псих! Понятно?
— Слишком простое оправдание своим действиям, Вам не кажется? Любой может назвать себя психом и ему все сойдет с рук. Мол, что с него взять? И так псих. — спокойно ответил Петр Андреевич.
— Да какого черта! Ты что, не веришь мне?! — парень вновь начал шумно вдыхать носом воздух.
— Раз Вы настаиваете, Павел, я Вам верю, не нужно нервничать.
— Я не нервничаю! — сказал молодой человек и машинально начал шарить рукой по столу в поисках пистолета.
— Я не психолог и не врач, если захотите, можете рассказать мне, как стороннему слушателю, что привело Вас к такому состоянию, откуда у Вас оружие и так далее. А я бы пока сделал нам чаю или кофе, Вы что больше предпочитаете?
— Я предпочитаю, чтобы ты заткнулся и сидел смирно! — выпалил Павел.
Петр Андреевич с досадой выдохнул и произнес:
— Хорошо, как скажете.


                X


Стрелки часов, висящих над дверным проемом в комнату, успели сделать почти полный оборот вокруг своей оси. Из крана в ванной начала капать вода (такое иногда случалось), а из комнаты доносился стук металлических деталей друг о друга. Затем последовал громкий удар рукой по столу. 
Павел сидел за столом, подперев голову руками. Починить пистолет у него не получилось. По его телу прошла дрожь, он тихонько застонал и закрыл глаза ладонями. 
Петр Андреевич сочувственно смотрел на него.
— Паш, ну будет тебе. — начал мужчина. — Здоровый детина, а хнычешь из-за пустяковой неудачи.
Реакции со стороны молодого человека не последовало. Мужчина продолжил:
— Я не больших дел мастер по оружию, но сдается мне, причина не в затворе. Посмотри, может с патроном что.
Павел, шмыгнув носом, косо посмотрел на Петра Андреевича, затем взял со стола пистолет и достал магазин. Он вытащил каждый из восьми патронов и внимательно осмотрел их. С виду они были в порядке. Вставляя патроны обратно в магазин, Павел тихим голосом произнес:
— Вы хотели знать, почему я напал на Вас... — три патрона вернулись на место. — Восемь лет назад мы с женой и дочкой переехали в эти края. Дома здесь гораздо дешевле, да и мне сразу предложили хорошую должность на крупном предприятии. — четвертый патрон зашел в магазин. — Да только люди тут у вас завистливые... Я быстро пошел вверх по карьерной лестнице, стал больше получать, через два года дочку отправили в первый класс, все было хорошо... — пятый. — Мои успехи очевидно сильно мешали коллегам по цеху. Они спали и видели, как бы им оказаться на моем месте. Хотя никто, ни один из них не приложил никаких усилий, чтобы чего-то добиться в своей жалкой, — шестой — никчемной, — седьмой — унылой жизни!
Павел вложил последний патрон в магазин, вставил его в пистолет и взвел курок. Затем он поднялся со стула, и подошел к Петру Андреевичу.
— Как-то я возвращался домой после рабочего дня и подойдя к дому увидел несколько нарядов полиции и толпу людей с нашего предприятия. Я не сразу понял в чем дело, но как только меня увидели, полицейские сразу заломали мне руки и надели наручники. Со всех сторон я слышал выкрики "Убийца!". Все, о чем я думал в тот момент: "Где Надя и Маша, где мои жена и дочь?!" Больше я их не видел, лишь получил несколько писем спустя полгода, как только закончились все судебные разбирательства. Меня обвинили в убийстве, как Вы уже должно быть поняли. В убийстве одного из работников предприятия. Его труп нашли рано утром в одной из канав поблизости нашего цеха, а в раздевалке моя рабочая одежда была перепачкана его кровью, как показал результат ДНК. Могу поклясться, что когда я выходил с предприятия, ничего этого еще не было. Да и быстрота, с которой толпа и полиция собрались у моего дома, выглядит крайне подозрительно. Конечно я не совершал никакого убийства, меня подставили, подставили из-за обыкновенной зависти и злобы человеческой. Однако алиби не было, а улики - были. Мне дали пятнадцать лет. Уже в камере я получил письма, но даже не от жены, а ее матери. Если опустить все ругательства и проклятия в мой адрес, там было всего несколько строк о том, что Надя не может допустить, чтобы у ее дочери был отец-убийца. Она даже не попыталась разобраться, что к чему. Сразу же подала на развод, юристы быстро помогли ей оформить бумаги без моего участия. Все права и обстоятельства произошедшей ситуации были на их стороне. Действительно, кто будет спрашивать согласия или подписи от маньяка-убийцы, который хладнокровно убивает людей? Расторгнув брак, жена забрала Машу и уехала. Разумеется, я не знал куда. В тюрьме я отсидел шесть лет. Выпустили досрочно за хорошее поведение, так сказать. Все эти шесть лет я думал только о том, что обязательно узнаю имя того, кто подстроил всю эту злую шутку. И надо сказать, это время не прошло даром. В тюрьме оказались полезные люди, через которых уже на пятом году моего заключения я узнал имя, которое мне было нужно: Претадеев Роман Петрович.
Мягкий и внимательный взгляд Петра Андреевича стал каменным и холодным, глаза широко распахнулись. Он медленно поднял голову и посмотрел в лицо стоящего перед ним Павла, который продолжал:
— Сначала я просто хотел выследить его и спросить, зачем он все это сделал. Зачем убил невинного человека? Сам или с подельниками - не важно. Зачем разрушил семью другого? Но как бы я не искал, как не старался, ничего не вышло. Должно быть, пока я отсиживал ЕГО срок, он давно укатил куда-то за границу. Но... Вы же точно должны знать это, Петр Андреевич. — сказал парень, опустившись на корточки, перед побелевшим от страха и напряжения мужчиной.
Наступила тишина. Лампа накалилась до предела и издавала неприятное жужжание. Капли из крана в ванной мерно стучали по эмали, попадая в такт с секундной стрелкой на часах. Петр Андреевич хотел было что-то сказать, но мышцы лица так сжались, что он попросту не смог открыть рот. 
— Сначала, как только узнал Ваш адрес, я хотел просто спросить, куда подевался Рома и как я могу его найти. Я хотел зайти к Вам во вторник, поинтересоваться, только и всего. Но потом вспомнил лицо своей Машки, которая сидит на земле возле яблони, все чумазая, потому что недавно прошел дождик и играет листиками в маленькой луже. Это последняя ее фотография, которая у меня есть. На ней ей шесть лет, это был август, через месяц она отправилась в первый класс... А сейчас должна быть в седьмом, ей уже двенадцать... И после всех этих воспоминаний, после того, как я в очередной раз осознал, что меня в один момент лишили прежней жизни, что я больше не увижу свою дочь, меня охватила такая злоба... А в голове все всплывали картинки, как меня ведут прочь от дома и садят в полицейскую машину, а отовсюду только и слышится: "Убийца! Убийца! Убийца!”. И тогда я подумал: раз меня и так считают убийцей, а до Ромы я уже вряд ли доберусь, почему мне хотя бы не отомстить ему? Возможно боль утраты близкого родственника напомнит ему о содеянном. Пистолет я достал уже в среду, на следующий день. Черт, как бы смешно это ни было, но помогли знакомства, приобретенные за долгие шесть лет лишения свободы. Мне объяснили, как пользоваться оружием, так как до этого стрелять не приходилось. Моей ошибкой было то, что я не протестировал пистолет, поверил на слово, что с ним все в порядке. В конце концов я не слишком думал об этом, мне нужен был всего один выстрел. По иронии судьбы Вы все еще живы благодаря неисправности этой железки. — парень демонстративно провел дулом пистолета перед лицом Петра Андреевича.
— Мне очень жаль, что так сложилось. — через какое-то время смог выдавить из себя мужчина на стуле.
— Мне тоже, Петр Андреевич, мне тоже... — ответил Павел.


                XI


Собравшись с мыслями и немного отойдя от шока, Петр Андреевич сказал:
— Мне жаль впустую потраченного времени и сил с Вашей стороны.
Павел ничего не ответил.
— Вы как то насекомое, все кружитесь вокруг одного события, пытаетесь найти выход, а ведь это самое элементарное, что можно сделать. Увы, Вы не сможете отомстить своему обидчику, по крайней мере не таким образом. — мужчина запрокинул голову назад, и глядя в хрустальную люстру, висевшую прямо над ним, продолжал: — Я не видел его еще дольше, чем жену. С самого рождения он был очень трудным ребенком. Конечно, здесь есть и моя вина. Точнее, только моя и есть. Не воспитал. Я прожил длинную, хоть и не особо интересную жизнь, но некоторые вещи понял только недавно. Все время я уделял работе, обеспечивал семью материально. Я думал, что делаю для них самое необходимое, а оказалось, что нужно было просто, хотя бы иногда, проводить с ними время. С ним мы расстались еще до измены жены, как только ему исполнилось восемнадцать, он со скандалом ушел из дому. Жена еще какое-то время поддерживала с ним связь, со мной же он больше не общался. Я не знаю, где он сейчас и что с ним. Мне жаль, что Вы потратили время зря.
Павел опустился на пол перед лампой, положив пистолет себе на колено. Петр Андреевич все так же смотрел вверх. Каждый думал о том, что делать дальше.


                XII


С улицы послышались крики, должно быть кто-то начал отмечать праздники преждевременно. 
Павел сидел за столом, полуразобранная “Беретта” лежала перед ним, лампа стала тускнеть.
— Вы запомнили номер, который звонил? — спросил молодой человек.
Петр Андреевич посмотрел на собеседника, затем на лампу под ногами. Его брови нахмурились, губы бесшумно проговаривали числа.
— Да, кажется помню. — ответил он.
Павел достал из кармана куртки телефон и подойдя к мужчине, протянул ему:
— Набирайте.
— Зачем? 
— Вам не интересно, кто впервые позвонил Вам за пятнадцать лет?
— Очень интересно.
— Тогда набирайте номер.
— Вы же не думаете, что это он?
— Набирайте чертов номер. — раздраженно ответил Павел.
Петр Андреевич протянул связанные руки к телефону, покосившись взглядом на парня, чтобы тот освободил его от неудобств, но Павел как будто ничего не заметил. 
Мужчине понадобилось больше минуты, чтобы набрать нужные числа, так как руки слегка занемели, а сенсорными экранами до этого он никогда не пользовался.
Нажав на "кнопку" вызова, Петр Андреевич, как мог, приложил смартфон к уху. Из динамика заиграла веселая мелодия. Павел стоял рядом и внимательно смотрел на свой телефон в связанных руках.
Через несколько секунд мелодия прекратилась, из динамика заговорили. Павел не разобрал слов, однако успел уловить, что это был женский голос.
Петр Андреевич смотрел прямо перед собой, ничего не отвечая. Женский голос продолжал говорить. Лицо мужчины, казалось бы, не выдавало никаких эмоций, он просто смотрел перед собой, не часто моргая и немного качал головой. 
Павел удивленно наблюдал сложившуюся картину. Его начинало это раздражать.
Еще через несколько секунд мужчина расплылся в широкой улыбке. Молодой человек не выдержал и вырвал у него телефон:
— С кем я говорю?!
— Простите, что? — переспросил женский голос.
— Кто ты такая?!
На том конце линии замолчали, затем девушка произнесла:
— Э... должно быть что-то со связью. Вы меня сейчас хорошо слышите? 
— Да. — ответил Павел.
— С какого момента Вам повторить?
— С начала.
Девушка замялась, но через секунду бодрым голосом произнесла:
— Здравствуйте, Вас приветствует компания "Инфинит". Мы являемся новым интернет-провайдером и хотели бы сделать Вам уникальное предложение! В канун праздников подключение абсолютно бесплатно! Вас могло бы заинтересовать данное предложение?
Павел молча смотрел на улыбающееся лицо Петра Андреевича. Девушка переспросила:
— Алло? Вы меня слышите?
Ответа не последовало.
— Да что за день... Алла, у тебя тоже траблы со связью? — произнесла девушка из динамика.
Петр Андреевич рассмеялся, глядя на бестолковое выражение лица молодого человека. Тот улыбнулся в ответ и жестом спросил, что отвечать в трубку. Петр Андреевич отрицательно помотал головой и улыбнулся. 
— Я подумаю, перезвоните мне завтра. — карикатурно ответил Павел, пытаясь спародировать голос Петра Андреевича.
— Ой... Вы меня слышите? Да, хорошо, мы перезвоним, с наступающим!
Молодой человек ничего не ответил. Из динамика послышались короткие гудки, в комнате раздался смех.


                XIII


— Вы позвоните в полицию? — спросил Павел, стоя в коридоре у входной двери.
Петр Андреевич все так же сидел на стуле, руки его по-прежнему были связаны. Разве что сейчас он сидел вполоборота, правую часть его лица освещала лампа, все еще лежавшая на полу. Мужчина ответил не сразу. Немного поразмыслив, он слегка покачал головой и сказал:
— Я обязан, Паш. Вы совершили противоправное действие, мой долг, как законопослушного гражданина, сообщить об этом в соответствующие органы.
Оба замолчали, молодой человек неловко топтался у входа в квартиру, мужчина смотрел на картину, что висела слева от шкафа над кроватью. На картине была изображена пожилая женщина в черном бархатном платье с повязкой на голове. В полумраке ее лицо казалось мертвенно бледным.
Петр Андреевич оторвал взгляд от картины и посмотрел на часы. Стрелки указывали на начало восьмого. Мужчина сказал:
— Сейчас уже поздновато, я позвоню и сообщу о случившемся завтра утром.
— Завтра воскресенье.
Петр Андреевич посмотрел на собеседника и задумчиво произнес:
— Да, пожалуй и у полиции должен быть выходной. Что ж, я позвоню в понедельник. Доброй ночи, Павел. 
Молодой человек поднял, до этого блуждающий по интерьеру, взгляд на мужчину и наблюдал, как на его лице появляется улыбка. Парень кивнул и открыл входную дверь.
— Последний вопрос, Паш! — спохватился Петр Андреевич.
Молодой человек остановился в проходе и вопросительно посмотрел на мужчину.
— Одного никак не пойму. Зачем ты снял с меня обувь? 
Павел глупо улыбнулся и произнес:
— Начнем с того, что я хотел убить Вас у подъезда, у меня и в мыслях не было попадать к Вам в квартиру. Но когда Вы ударились головой об дверь, то потеряли сознание. У меня же рука не поднялась стрелять в человека, находящегося без чувств. Я увидел, что у Вас в руках ключ, на брелке был номер, конечно я подумал, что это номер квартиры. Нелегко было тащить Вас на восьмой этаж, благо лифт оказался пустым. Однако Вы явно крупнее, чем кажетесь на первый взгляд.
Петр Андреевич рассмеялся, парень с улыбкой продолжил:
— Втащив Вас в квартиру, Вы еще около получаса находились без сознания. Я где-то слышал, что самые чувствительные нервные окончания находятся в ногах и решил их нагреть, дабы привести Вас в чувство. 
— Что за чушь? Где ты этому нахватался? 
— Я не помню, слышал где-то или читал. 
— Запомни раз и навсегда, хочешь привести кого-то в чувство, холодная вода или нашатырный спирт - лучшее средство.
— Спасибо, приму к сведению. — ответил Павел, коротко кивнул и вышел за дверь.


                Эпилог


Боль в занемевших руках оторвала мужчину от размышлений, в которых он провел около двадцати минут. Петр Андреевич медленно встал со стула. Сразу о себе дала знать спина, да и мышцы в ногах малость атрофировались. 
Едва переставляя конечностями, он подошел к столу, подобрал нож, затем направился на кухню. Не включая свет нащупал третий ящик слева, положил туда несостоявшееся холодное оружие, подняв руки чуть выше, открыл первый ящик стола и достал оттуда другой нож, очевидно, острее, и стал перерезать веревку. Разрезав путы, лезвие соскочило и оставило неглубокий след на внутренней стороне ладони.
Мужчина вернулся в комнату, взял стул, на котором провел весь этот вечер, и отодвинул в угол. Затем, выдернув из розетки шнур, поднял потухшую лампу с пола и поставил возле разбитой вазы. Комнату освещал только тусклый бело-оранжевый свет керосиновой лампы. Петр Андреевич обошел стол с другой стороны, где остался лежать пистолет в полуразобранном виде и потушил лампу.