День осеннего благоденствия

 
- Виктор, проходите-проходите-с. Рады-рады-с... Мы еще не точно определились с процедурой получения гражданства для новых соискателей. Знаете, новое дело-с. Только обкатываем. Но сделаем все-с…
Виктор только вчера позвонил в миграционную службу Республики Черногоре и добрый голос телефона за три минуты объяснил к какому причалу ему подъехать, как зовут капитана катера и даже поинтересовался, чай или кофе должен ему радушно предложить помощник премьер-министра Петр Артемович Грустный, которому лично премьер поручил провести торжественную встречу первого за многие годы соискателя на получение гражданства этой маленькой островной страны.
Морское путешествие было недолгим. С моря остров, к которому направлялся катер, выглядел просто великолепно. Высоченные пальмы, песчаные пляжи, на которых, правда, совсем не было заметно купающихся. Причина отсутствия радостных отпускников в плавках стала ясна, едва они приблизились к берегу. Пластиковые пальмы нависали над отпечатанным на прорезиненном холсте песком, края которого были заправлены в воду.
- Надо поддерживать имидж-с, - улыбнулся Петр Артемович, заметив удивленный взгляд Виктора – Да, мне вам-с что рассказывать. Не наша идея-с, не наша. Князя Потемкина. История – она кладезь мудрости…  Только у него деревни-с были для императрицы. Муляжи-с вдоль дороги-с, для радования взора. А у нас, извольте-с, потемкинское государство-с. Хе-хе-с. И не для одного, пусть и самого высокопоставленного чиновника, а для народа-с. Да-да, для всего народа-с.
- Одежда ведущего предоставлена бутиком «Дольше Гаваны», - начал вешать человек с микрофоном, едва Виктор и помпремьера сошли с трапа. На них тут же нацелились пару камер.
- Отставить. Кто вам давал поручение на съемку? - строго спросил Петр Артемович, уже не прибавляя «с» в конце существительных. – Что за самодеятельность? Зрителями хотите стать? Могу устроить.
Бригада телевизионщиков с секунду упаковав камеры, растворилась среди прибрежных надувных кустов.
- Извините-с, - вернулся к елею Грустный, - вы за последний двадцать один год – первый человек с материка, который к нам-с. Политику меняем-с. Страна нуждается в омолаживании кадров-с. Ну-с, с чего начнем осмотр?
Помощник вытащил из кармана карту и развернул ее.
Виктор стал вчитываться в название населенных пунктов и местностей. Деревня Трущобовка, Олигаршье нагорье, город Взятка-бывшей Киров (через дефис), село Полицейское, Порт-Откат (в который они и прибыли), развлекательный комплекс ЖКХ-лэнд, берег Сломанной кости, хутор Зрительбург.
- Ну как-с? - удовлетворенный впечатлением, которое произвела карта спросил Грустный.
- Интересные названия.
- Это, чтобы зрители не путались. Помните у классика? «Вся жизнь театр, и люди в ней статисты». Со статистами как раз беда. Необязательные и невнимательные. Ведь, по сути, это все наши города-деревни – площадки-с для съемок телевизионных проектов. Вы же телевизор смотрите? Ну, всякие там политические шоу? Скандалы, интриги, преследования? Значит, со всей нашей страной, в общих чертах знакомы. Раньше декорации перед каждой новой передачей монтировали. А потом так подумали: а зачем? Темы в общем стабильны. Установили стационарные конструкции, потом возле них стал народ селиться. Ну, как в старые времена вдоль русел рек, как источников жизни. У нас другой источник – как раз те самые декорации. Так и появились наши населенные пункты-с. Раньше, что скрывать-с, путались. Скажут им: «В третьем павильоне», а они в десятый набегут-с. Пока наш премьер не предложил оптимальный выход: дать названия каждой съемочной площадке. Теперь скажут: «Сьемки в Жульоне», - понятно, что надо настраиваться на изобличение зарвавшегося чиновника. В Купи Доне всем надо собраться? Значит речь пойдет про незаконные застройки коттеджами берегов рек и прочих водоемов-с. Знаете, Виктор, что я вам предложу? Поскольку не только вы, но и вся Россия о нас достаточно много знает из телевизора-с, давайте я вам изнанку лучше покажу. То, что только для своих.
Виктор и Грустный подошли к машине.
- Едем в суд-с, любезнейший, - назвал точку начала экскурсии Грустный.
***   
- Это процедура-с обязательна для всех граждан, - шепотом сказал Грустный едва они вошли в зал. – как 18 лет исполняется, каждый получает паспорт и срок.
- Не понял? – так же шепотом удивился Виктор.
- А вы смотрите-с, и все поймете, - отшептался помощник премьера. 
Глухо стучали шарики в барабане. В зале тихо играла музыка. Вальс Иоганна Штрауса «Розы с Юга».
- Это предложил наш премьер-министр, - объяснял Грустный, – исполнять музыку-с при вынесении приговора-с! Каждое важное событие-с в жизни человека должно-с сопровождаться музыкой. Каждое-с! А не только марш Мендельсона из пьесы «Сон в летнюю ночь», что звучал еще на свадьбе-с принцессы Виктории и кронпринца прусского Фридриха, или третья часть сонаты-с для фортепиано № 2 си-бемоль минор-с Фредерика Шопена на похоронах.
- А почему выбор пал на Штрауса? - поинтересовался Виктор.
- Выбор Штрауса был очевиден. Здесь важное-с значение имеет прихотливый рисунок ритма-с. Штраус «высвобождает» вторую четверть в мелодии-с, чтобы взять аккорд в аккомпанементе-с чуть раньше — это придает движению эластичную подвижность. Именно-с эта эластичность и должна-с готовить подсудимых к оглашению справедливого приговора-с. Тем более, что на зеленую кнопочку-с подсудимый нажимает сам. Сразу после того-с, как судья предоставляет ему последнее слово-с.
В это время судья – дама приличного возраста, несколько уставшая от только что произнесенной пламенной обличительной речи, захлопнув пару томов уголовного дела, сообщила:
- Перед вынесением приговора подсудимому предоставляется последние слово.
- Граждане судьи, я хочу сказать, что у меня просто не было денег в том момент.
- Последнее слово, а не последние слова. Что вам не ясно? - оборвала дама-судья.
Юный, неопытный подсудимый, которому, хоть и было поручено наизусть выучить суд, но, видимо, сделал он это спустя рукава, замолчал, и стал внимательно вслушиваться в Штрауса, пытаясь угадать наиболее подходящий момент.
«Стоп!», - крикнул он свое последнее слово и нажал на кнопку. Барабан с шариками сделал еще один оборот, из него выскочил белый шар и, прокатившись по длинному металлическому желобу, остановился возле стола, за которым сидела судья.
- Для оглашения приговора, прошу всех встать! - судья раскрутила шар на две половинки и вынула небольшую бумажку. Прочитав ее, она продолжила.
- Именем республики Черногоре гражданин Шестилапов А.А, признан виновным по статьям 13 и 154 УК РЧГ, и приговаривается к 15 годам лишения свободы с отбыванием в колонии-поселении общего режима. 
- Что за статьи? – поинтересовался у помощника Виктор.
- Жаль, что мы только на объявление приговора-с подошли, а так бы вы все поняли. Бытовуха. Он, мыло в супермаркете украл-с. Но это в его контракте было изначально прописано-с. Должен был спереть и спер-с. Хоть по сценарию он - известный продюсер-с. Тут контраст важен. Если бы обычный продавец мыло-с вынес из подсобки, какая же это сенсация? А тут-с целый продюсер. А него знаете какие хоромы-с? Можно три эшелона мыла по полкам рассовать. А он-с вот так взял и позарился.
- Но ему же 18 лет. И что, он уже известный продюсер?
- Да, с утра-с у него была жеребьевка. Выпало «продюсер». Это очень даже не плохо-с. Накануне один бомжом стал, хоть и из приличной семьи.
- У вас, что и жизнь шариками определяется?
- В обществе должны быть разные слои. Кто-ж добровольно в бомжи пойдет? А так по жребию-с. Все справедливо. И без обид-с. 
- А этому 18-летнему известнейшему с утра продюсеру, не слишком суров приговор?
- Да вы что-с? Какая суровость!!! Тут одна-с справедливость. По верху его особняка проволоку протянем – вот и весь строгий режим. Статья, конечно-с, мелкая, зато он теперь невыездной. Как, собственно, и все мы-с.
- А шарики эти зачем?
- Понимаете, в Черногоре десять лет назад была огромная проблема-с, которая была главной темой, наверное, на полусотне-с шоу. – коррумпированность судейского корпуса. Что только с судьями-с не делали по предложению зрителей. И воспитательную работу-с, и ролевые игры-с, и гипноз. с. (Видно было, что Грустному все же сложновато давалась вставка «С» после согласных) Даже батюшку-с приглашали судейский корпус окропить. Святая вода-с шипела и прожигала мантии-с, а они, мерзавцы, все равно взятки брали-с, и выносили, такие приговоры, что народ роптал-с. Вот кто-то закажет своего партнера-с по бизнесу, а ему – условное-с, или вообще не найдут, кто-то выйдет на пикетс-с – а ему десять лет строгача-с. Конечно, возникло-с у людей желание митинговать. А у нас митинги ведь только по программе-с. Обычно, где-то в начале октября, когда народ из отпусков… отдохнувший. С этим строго-с. Зачем нам нештатные ситуации?
- Но ведь сейчас, с помощью шариков, я смотрю, может быть тоже самое. Ну, в смысле, за мелочь 15 лет. И наоборот.
- Ну да-с, у нас тут недавно один видный инвестор из бюджета-с 80 миллиардов украл – получил 15 суток. Улицы мел. Перевоспитался-с. Целых два прямых эфира-с с ним провели. Народ-с ликовал.
- Тогда в чем суть?
- А в том, что, во-первых, коррупция среди судей искоренена-с полностью. Ведь очевидно-с, что, когда приговор от судьи не зависит – кто ж ему взятку даст. А во-вторых, в целом преступность стала-с более прозрачной, открытой обществу-с, понятной. Потому как, каждый житель Черного горя знает: степень тяжести преступления-с не важна, а вот неотвратимость наказания-с неизбежна. Вот вы стали бы из ресторана-с убегать не расплатившись, зная, что вам за это может пожизненное-с выйти?
- Точно, нет. Всегда плачу.
- Это вы оставьте-с. Всегда он платит. Если выпадет по жребию «Не платить», то побежите. Контрактами такая принципиальность не предусмотрена-с: у каждого должен-с быть изъян. Впрочем, для вас можно сделать послабление и без жеребьевки все решить. Если вы в ресторанах платите-с, и это ваша гражданская позиция, мы вам другой негатив подберем-с. Поскольку вы пока не гражданин. Можете, я думаю-с, сами выбрать. Хотите в ОПГ-с? У нас есть пара вакансий. Нет? Что у нас тут еще? Организатор гей-парадов... банковский хакер-с. Из бытового сектора есть: пьяница-с, дерется с соседями. Образ вандала свободен-с. У нас тут памятник Свободе-с – традиционное место надругивания-с. Но вы, я смотрю, интеллигент-с. Не рекомендую. Выбор вариантов надругивания невелик: это либо бронзовые сапоги-с Свободы в красный цвет краской на 7 ноября-с, или кусок колбасы в ее бронзовый автомат-с сунуть на день работника пищевой промышленности, ну, или гадить на постамент-с в летние месяцы. А вот… прямо для вас. Неверный муж, который скрывает доходы-с не только от жены-с, но и от государства. Соглашайтесь!
- Но у меня и жены нет.
- Это вообще-с не вопрос. Мой коллега уже разрабатывает контракт с вашей будущей женой. Он только что отзвонился, сказал, что как раз сейчас обсуждается время-с, когда она вас в неверности и неуплате налогов уличит-с. Это важно, вы понимаете-с? Ведь отталкиваясь от времени начала вашего семейного скандала-с наш шоу-деп, ну, департамент аналитических программ-с, должен составить график выхода-с телевизионных эфиров, подобрать вам незаконнорожденных детей, маму из тюрьмы-с, погибшего брата-наркомана, от которого вы отказались в тяжелую минуту. Да, вашу любовницу. Это важно-с. Она – центральная фигура-с. Пока не знаю, кто она. Но это злобная расчетливая тварь, впрочем-с, может и неопытная, приехавшая из глубинки-с девушка, которую вы-с соблазнили. Здесь точно сказать не могу-с – не моя это зона ответственности.
- А жена кто?
- Если вы подписываете контракт, то поехали-с знакомиться.
Виктор взял протянутый Грустным помощником бланк. И, даже не читая, подписал его.
- Все, продали душу-с Черногорю, - пошутил помощник. – Зато жизнь насыщенная.
- Откуда этот проект вообще взялся?
- От развития телевизионной мысли-с. Эволюция! Любой организм стремиться к совершенству, как вы из ботаники знаете-с. А уж телевизионный…
- В смысле?
- Ну, лет 50 назад был такой проект – «Дом-2-с». Там лучшие представители-с гламура страны строили любовь. Какой-то части молодежи это было-с даже интересно. Но 90 процентов граждан страны-с плевалась и иронизировала. Любовь, тем более-с построенная, не может захватить умы-с целиком. А вот, если грамотно-с с высокой эффективностью строить горе, ну, или скандалы – это-с всех захватывает. Процесс увлекателен для 95 процентов сограждан. Это социологи-с из ФОМ-с определили. Наука! Так и родился наш проект,- страна телевизионных эмоций. Поначалу-с только лозунг был: «Построй свое горе на радость людям!» А названия не было-с. Точнее, только варианты: «Горедар», «Скандал-ленд», «Обломбург». Пока наш премьер-министр, тогда руководитель Главного российского канала-с – Эммануил Перст в Черногорию не съездил. Там его и осенило-с. Так и появилась страна в стране «Республика Черногоре». В море намыли-с остров, который Россия тут же признала независимым государством. Потом завези первых переселенцев, из тех, кто и так на телевидении жил. Так что даже уклад жизни-с менять не пришлось. С утра завтрак, вечером – горячее обсуждение-с злободневностей. Первое время наше государство имело-с открытые границы. Можно было в Россию поехать, - у нас безвизовый режим долгое-с время существовал. Но потом некоторые несознательные жители начали покушаться на устои, выступать в оппозиционном Интернете-с с разоблачениями наших шоу. Пришлось отказываться от двойного российско-черногорестного гражданства-с. И обеспечить людей судимостями. Ну, чтобы их не пускали-с никуда. Ведь ни одна страна осужденных на длительные сроки-с к себе не пустит. Вот и воспользовались этим изъяном в мировых уголовных законах. Обнесли-с проволокой границы, пустили ток, мины по периметру. Ну, чтобы, не было возможности-с избежать счастья. 
- А вы, если не секрет, как здесь оказались?
- Я уже здесь на проекте-с родился. Мать – пропойца, подбросила нас с сестрой в приют. Записочки-с к одеяльцам приколола. «Не могу сама поднять детей. Зовут Петр и Мария». Маше, конечно-с, проще было. Ей тогда уже 18 исполнилось. Ее порядочная семья усыновила. Трудоголики-с. Вы видели передачу про детский рабский труд? Вот как раз они. Воспитывали там детей в строгости-с. Маша научилась шить, готовить неплохо, пасти коз, работать на тракторе, проституцией заниматься. Но это уже когда понадобилась героиня передачи про подпольные бордели-с. Она талантливая. Вот вы-с смогли бы за час комбайн освоить? Или проституцию-с за полчаса? Люди годами-с осваивают. Но ей все легко дается. Сейчас ей заграничного жениха-с подыскивают, который ее потом бросит, а их ребенка отец в Финляндию-с вывезет для своих нужд. Будут такие протесты-с от нашего МИДа-с, что аж держись. Ну, в общем, у сестры тут удачная-с карьера складывается. Квартиру-с купила.
- А у вас как с карьерой?
- В принципе, тоже нормально. По жребию стал помощников премьера. В 18 осудили-с за излишнюю пылкость в парках и подъездах. Маньячил. Может слышали про лифтового монстра? Так что, решетки-с на окнах тоже имеются. Подыскиваю-с кадры-с для проектов. Беру-с взятки и откаты, через десяток эфиров будет передача про нечистых на руку-с чиновников, как раз со мной. Учусь перед зеркалом краснеть, запинаться, смущаться, каяться. В общем-с, типичный в таких случаях набор.
- И не разу не было желания с проекта уйти?
- Подписанный контракт прочитал? Он пожизненный. Это мера предосторожности-с. Нельзя во внешний мир, - никто не должен знать, что здесь на самом деле происходит. Мы же самая совершенная в мире-с фабрика эмоций. Поэтому никакой инсайдерской-с информации. Да и потом, я схемы-с минных полей не знаю.
- Вы поэтому со мной так откровенны?
- Ну, да. Наш разговор-с дальше границы не уйдет, а граница Черногоря на замке-с. У нас вообще откровенность приветствуется. Это называется здоровый цинизм. Наверняка ведь от своих предков слышал, как они-с на кухне власть обсуждали. А потом на демонстрации шли и поддерживали-поддерживали. Знамена-с, флаги, транспаранты, справедливые требования. До революций доходило. Бардак-с, одним словом. А у нас – вся страна – кухня. Говори, что думаешь. Вот смотрите, спокойно могу прокричать: «Эммануил Перст – дурак!». И никто не бежит и руки в кандалы-с не кует. Ибо зачем-с? Если у каждого после 18, на окнах – решетки, вдоль забора – проволока под током, а весь берег – минное поле с надувными пальмами. Но вот когда прямой эфир – тогда говори, то, что в сценарии для тебя написано. Возмущайся, кричи-с, смейся, тоскуй, плач. Это очень удобно-с, когда эмоции по сценарию.
- Ясно. А как вы, темы определяете?
- Это не мы. Это – Россия. У нас с ней межгосударственный договор-с. У нас ведь никаких полезных ископаемых. Разве что можно пару алюминиевых банок нарыть, из мусора, которым остров отсыпали-с. Но бюджет-с-то пополнять необходимо. Народ чем-то кормить. Поэтому Россия нам еду поставляет, электричество, одежду: повседневную для носки и приличную - для эфиров, а мы им необходимые чувства-с. Есть же социологи, они-с просчитывают, что России в конкретный момент необходимо: попереживать над внезапно обнаружившемся внебрачным сыном народного-с артиста или, что известная певица – это мужик. А если-с кризис, тут уж, конечно, такая жесть начинается, всем-с мало не кажется. У нас дом могут взорвать самолетом или поезд с рельс скинуть из-за нерадивости ответственных за состояние. Чтобы те российские граждане, что-с начинают подумывать, что им стало хуже-с жить, посмотрев, что у нас тут в сопредельном государстве, творится, возрадовались, что есть те, у кого дела еще хуже. Однажды мы даже вынуждены были войну-с организовать. Правда, не в моем районе. Взрывы, перестрелки пару недель спать не давали-с, но потом установили звукоотражающий экран, стало не так шумно.
- А меня вы где поселите? В безопасном доме?
- Да они-с все одинаковые. Который там от землетрясения-с разрушиться, определяется таким же барабаном, комиссией по борьбе-с с ЧС. Под музыку Эдварда Грига, сюита № 1, сочинение-с 46, «В пещере горного короля». Тревожная такая-с мелодия. Вот там, где в конце валторны-с вступают кнопку и жмут. Это и в твоем договоре есть в разделе «Форс-мажор». Хотя-с землетрясения и наводнения последнее время – очень большая редкость. Есть уже одна разрушенная деревня-с на Дальнем Стоке. После того, как было выделено и эффективно-с использовано 18 миллиардов, ее решили не восстанавливать. Зачем? Хорошие декорации для съемок беды-с.  Сегодня максимальная жесть – это драки манифестантов в полицией, с последующим изобличением обманутых вкладчиков-с, финансируемых из-за рубежа-с.
Ладно, поехали к твоей жене, с которой вы-с уже десять лет как живете, знакомиться.
***
Виктор Сидоров, бывший сотрудник рекламного агентства «Вам везде», еще пару дней назад и предположить не мог, что он так решительно будет менять гражданство. Они с Олей собирались пожениться этим летом. Смотаться в свадебное путешествие куда-нибудь в дешевеющую Грецию. Оля долгое время не решалась сказать об их решении отцу. Опасения были понятны: папа был совладельцем нефтедобывающей компании, нескольких нефтеперабатывающих заводов, в городе ему принадлежали телевидение и пару газет: провластная и оппозиционная. И даже агентство «Вам везде» тоже было его. С Олей они и познакомились на презентации рекламных роликов новой сети бензозаправок ее отца. Сделал их Виктор практически самостоятельно – месяц носился с камерой, потом монтировал, добавлял эффекты, накладывал звук.
 Виктор тогда подумал, что эта симпатичная девушка – приглашенная модель. Кто Олин отец он узнал только спустя месяц после того, как они начали встречаться. Но вот из его «презентации», как жениха, вышел грандиозный скандал. Павел Антонович даже не говорил, - он орал на Виктора, в красках описывая всю сумрачность его последующей жизни и обозначая немалый километраж, на котором «женишок» должен был обходить его дочь, если не желал обнаружить себя, сильно переломанным на больничной койке.
И хотя Оля пыталась, что-то возражать, говоря: «Папа, не надо, папа, послушай», эти возражения удавалось вклинить, только тогда, когда заслуженный нефтяник РФ, вдыхал, чтобы продолжить метать молнии. Когда поток весьма замысловатых угроз иссяк, Павел Антонович выдохнул и почти спокойно сказал:
- А теперь пошел вон. Уволен. Увижу в городе – ноги переломаю.
Оля попыталась кинуться к Виктору. Отец схватил ее за руки и кинул на кресло.
- А ты сиди. С тобой отдельный разговор будет. Лекция об альфонсах и счастливой семейной жизни в однокомнатной квартире площадью 35 квадратных метров.
Он отобрал у дочери телефон и с размаху кинул его о каменный пол. Экран смартфона покрылся сеткой трещин, отпавшая крышка отлетела под стол.
- Никаких переговоров. Ты под домашним арестом.
Виктор ждал Олиного звонка до утра. Хотя и понимал, что, если уж ее отец установил контроль, то это полный контроль.
Чтобы хоть как-то отвлечься, он открыл почту. В письме его шеф (который, судя по деловому тексту, еще не знал, что его сотрудника уже уволили) прислал исходники для нового рекламного проекта. Речь шла об имиджевых роликах для небольшой страны в Черном море – Черногоре. В записке шеф пояснял, что их премьер-министр заинтересован в привлечении новых граждан на ПМЖ, в первую очередь потому, что многих участников телевизионных шоу, которые Черногоре поставляла для российских телезрителей, эти телезрители уже знали наизусть. И согласитесь, нелепо, если в одной передаче участник со слезами изобличал пороки здравоохранения, рассказывая о том, как он потерял ногу, а ему не была оказана должная медицинская помощь, а через пару десятков шоу, этот же инвалид, уже на двух ногах, описывал тяготы жизни потомственных акробатов на подкидных досках в передаче об утрате цирковых традиций.
Такие ляпы, некоторые россияне, обладавшие непредусмотренные законодательством излишкам ума, отлавливали и выставляли в Интернет. Соцсети моментально реагировали издевательствами и смехом, что заметно снижало эффективность шоу.
Утром Виктор позвонил по указанному телефону. 
***
- В коридоре, подождите, минутку, - попросил Грустный Виктора едва они зашли в павильон, фасад которого был расписан ангелами с луками и стрелами, громадными кольцами и аистами. Грустный нырнул в дверь, которая оказалась не плотно закрытой, поэтому Виктор мог в щелку видеть все, что происходило за дверью. 
- Нет, ну, каков наглец! – почти кричала профессиональная сваха Тамара Леопольдовна, ведущая шоу «Поживем-увидим» (помимо основной работы, она еще была и мэром двух городов: Венчанска и Калымобада).
В съемочном павильоне стоял пустой барабан, такой же конструкции что Виктор видел в суде. Рядом находились несколько ящиков. На одном из них Виктор прочел надпись: «Жена. Реквизит». На столике перед свахой лежали два шарика. Возле стола, спиной к входной двери, стояли две девушки. Виктор не мог разглядеть их лиц. Свою эмоциональную речь сваха обращала явно не к девушкам. Судя по тому, что взгляд Тамары Леопольдовны был устремлен к потолку павильона, ее незримый собеседник, видимо, жил именно там.
- Из кого выбирать скажите? Из этих двух? И что? Какой у нас выбор, я спрашиваю? Одна – жена, другая любовница? Мне что, эти два шарика в цилиндр закладывать? Сроду никогда такого не было. Дайте мне еще хотя бы по десятку девиц в кандидаты для каждой роли. Я же профессионал.
- Тамара Леопольдовна, - ласково начал гасить пламенность речи помощник премьера Петр Грустный, - сейчас все шоу затягивают-с пояса. Кадровый-с голод. Идет смена поколений. Так что не надо жаловаться, а тем более-с начальство поносить. Я тут читал проект программы-с развития нашей страны на эту пятилетку, через три года и вы-с переходите на геронтологические должности. Будете старушкой, которую-с внуки из-за наследства в стардом сдали-с.
- Какой стардом? Это мое шоу «Поживем-увидим». Я сама и есть это шоу. Я, и больше никто! И я всенародно избранные мэр и мэр. Будете шантажировать - Калымобад подниму. У них там свадьба со стрельбой намечается. А тамада мой человек. Пару нужных тостов скажет. Даст целеуказание, куда стрелять за здоровье молодых.
- Тамара Леопольдовна, так и я о том же-с. Трудные времена нужно пережить. А я, конечно, в пятилетний план правки внесу-с. Лично-с. Только вы сейчас так не кипишуйте-с. Смотрите, как гражданочек зашугали. А вы-с, девушки, не нервничайте. Это у Тамары Леопольдовны подход такой-с. А вообще, она добрейшей души-с мастер-наставник. И жену наставит и любовницу тоже. Тамарочка Леопольдовна, позвольте вам-с помочь цилиндр включить.
Грустный сунул в цилиндр два шарика и включил вращение барабана. Заиграла положенная в таких случаях мелодия из балета Петра Ильича Чайковского «Щелкунчик» «Вальс цветов».
- Виктор, - крикнул Грустный, - подойдите сюда-с. Сейчас Тамара Леопольдовна и определит кто из девушек для вас, кто.
Виктор вышел в зал, где проходила жеребьевка его семейной жизни.
- Оля?! Ты как сюда? Зачем?
Одна из предлагаемых кандидаток и была его Оля.
- Так, все разговоры потом, - строгая мастер-наставник жен и любовниц Тамара Леопольдовна, вслушивалась в кружащие звуки музыки.
- Стоп, - сказала она, нажала зеленую кнопку и, указывая рукой на Ольгу, продолжила, - Вы у нас, девушка будете…
Она раскрутила выпавший шар:
- Любовницей! Ну, а вы, значит, женой. Так секундочку. Где мой костюм загса? - крикнула она снова не поймешь кому, - А вот.
Сваха, пошарив взглядом по помещению, увидела необходимый костюм в одном из ящиков. Тамара Леопольдовна тут же переоделась, напялив на себя красную портупею с надписью: «Совет да любовь».
- Жизнь прожить – не поле с бурьяном. Храните семейный очаг от возгорания, вовремя чистите дымоход.
- Тамарочка Леопольдовна, - вмешался в таинство Грустный, - чего это вы-с не по затвержденному тексту?
- А может это месть? За стардом. И потом, им не все равно?
- Нет, уж давайте про крепкую-с ячейку общества.
- Хорошо, - снизила накал сваха-загс и перешла к тексту про ячейку – основу страны.
Заиграл ожидаемый Мендельсон.

- Все, молодые люди, вот кольца - расписывайтесь. Быстрее, а то вам еще знакомиться, - закончила она процедуру.
Незнакомая девушка, которую в секунду переодели в белое платье и фату, подошла к столу. Виктор посмотрел на роспись супруги. Девушку, за которой «он так долго и красиво ухаживал» звали Ксения.
- Пусть любовница будет-с подружкой невесты, - вдруг осенило Грустного, - для драматизма ситуации-с.
- Привет, - шепотом сказала Оля, когда она подошла расписываться, как свидетель, - я из дома смогла утром убежать, сразу к тебе. Ты телефон забыл, ну, я и позвонила по последнему номеру. К тому же у тебя на мониторе – письмо от твоего шефа по поводу роликов для Черногоря. Так что догадаться было не трудно.
- Так, - продолжила церемонию Тамара Леопольдовна. – Теперь церемония внебракосочетания. Как вас? Эй, любовница. Очнитесь! Вы на работе! Как зовут? Оля? Так, Оля, Виктор, подойдите распишитесь в книге записи актов внебрачного состояния. Виктор, запомните: Оле изменять только с женой. Походы исключительно налево. Никаких направо! Девушки, пройдите на склад получите реквизит. Вон в ящиках. Они подписаны. Не перепутайте. Ксюша, вы берете потертый халат, сковородки, фарш для котлет и бигуди. Оля, вы туфли на каблуках, мини-юбки, помаду, стринги. Виктор, ключи от квартиры, ключи от тайного гнездышка. Обустраивайтесь.
Девушки пошли паковать реквизит. Тамара Леопольдовна, несколько смущенная обозначенной перспективой смены амплуа в ближайшую пятилетку, подскочила к Грустному:
- Петр, я подумала, может пусть Виктор будет скромным мужем, дома исполняющим супружеский долг быстро и редко, а вот с любовницей наоборот, с применением нелицеприятных извращений,- плетки, там, наручники, кляпы.
- Тамара Леопольдовна, я понимаю, что у вас богатый опыт-с и безудержная-с фантазия. Но, вы-с должны же понимать, что нас и дети смотрят-с. Чему вы их научите? Хватит ваших экспериментов. Забыли, как в шоу про педофилов-с, вы так ярко расписали их жизнь, что Россия нам-с потом ноту протеста прислала, по причине резкого роста числа-с педофилов. При каждой школе их штук по двадцать регистрировали-с в книге записей гостей. Власти кое-где ваши призывы восприняли как приказ Минпросвещения. В Краснодаре в школах проверяющие требовали-с у директоров спилить кусты спиреи, настолько высока, по мнению министра, была вероятность изнасилований в этих кустах. А в Анапе-с каждого ребенка начали обсыпать несмываемой краской. Чтобы в случае чего. Не подумали, что родители тоже иногда-с своих детей обнимают. Сколько тогда добропорядочным отцам по нелепой случайности толпа костыляла? Но ладно были бы только такие-с издержки. В конце концов, кусты снова вырастут, а отцовские ребра срастутся. Но благодаря вам, столько людей с пагубной профессией определилась, что их столько-с даже органам не нужно оказалось. Не перебарщивайте! Конечно, извращения-с важны. Они-с ярки, привлекательны. Но они-с должны заставлять ужасаться, а уж ни как ни желание их повторять и развивать идею-с до полного совершенства.
- Все, - Грустный повернулся к Виктору, - поехали-с на квартиру. Пока ведомственная. Заработаешь – сможешь свою-с купить.
Квартира оказалась довольно приличной трешкой, с большой кухней, новой мебелью. С совершенно шикарной огромной кроватью в спальне.
- Спать с женой обязательно?
- Это по выбору-с. Я со своей так ни разу. Нет, ну мне подобрали какую-то мымру-с, пожившую девушку - дочь олигарха. Ты бы ее видел. Еле дождался пока-с мы шоу не отыграли. Тут же развелся. Отсудил-с особняк. Об этом потом тоже была-с передача.
Виктор вспомнил свой разговор с Павлом Антоновичем, Олиным отцом. Грустный заметил перемену в настроении собеседника.
- Слушай, а где ты работал в России? Что-с за специальность?
- Рекламщик, ну, точнее, оператор, звуковик, монтажер, автор закадрового в одном лице. Рекламное агентство «Вам везде».
- Так это вам-с наш премьер-министр имиджевую рекламу-с заказал? Слушай, это просто здорово! Пока это твое-с шоу в план поставят, ты сможешь на интересы родины-с поработать. Ходи снимай, монтируй. Нет, ну это реально нам повезло-с!
- А когда у меня суд?
- Какой суд? А. Не парься. Сроки дают-с, конечно, почти всем, но это, чтобы граждане-с уж точно невыездными были. А тебе-с зачем бежать? Жена – красавица, любовница – вообще модель, видел, как ты на нее-с смотрел. Вот, что скажу. Поживи с женой пару дней, узнай, что-с она готовит, как одевается. Это, чтобы на шоу-с не проколоться, и переезжай к Ольге. Мы-с пока переживания Ксении снимем, о том, как она в быту-с опускается до уровня-с посудомойки. Камеры, объективы, свет, компьютеры тебе на Ольгину квартиру доставят-с. Поехали к ней, покажу место ваших тайных встреч.
Грустный позвонил по телефону и дал ряд поручений по закупке техники, назвав адрес, куда все необходимо привести.
Через несколько минут они уже звонили в дверь «теплого гнездышка». Из соседней двери, тут же высунулась какая-то бабка с полотенцем на голове и в сломанных очках, которые держались при помощи резинки закинутой за оттопыренные уши:
- Ходют тут всякие до этой Ольки. Пьянки через день да каждый день. А мужики-то, тьфу. Алкаши одни. Вот был бы жив мой Порфирий, он бы тебе порядку дал. От шалава. Смотри, участкового вызову, - начала она.
- Мария Матвеевна, - строго обратился к ней Грустный, - это еще не съемка показаний соседей, так что умерьте пыл-с.
- А, - сменила интонацию с осуждающей на бисерную Мария Матвеевна, - ну вы мне тогда скажите?
- Конечно-с. Отдыхайте пока. И не забудьте, что вечером, вы возмущаетесь бездушием РЭПа-с, который отключил за неуплату воду и тепло-с Клавдии, брошенной мужем матери восьмерых детей, четверо из которых лежат с болезнью ОРЗ-с.
- Конечно, конечно, - забисерила Мария Матвеевна, - я очень возмущена, очень.
Оля открыла дверь.
- Мне тут привезли кучу всякой аппаратуры. Камеры всякие, свет, компьютеры. Это зачем? Устанавливать будете? Вы и как я зубы буду чистить станете снимать?
- Оля, нет, конечно-с. Ваш любовник – Виктор – здесь будет работать. Оказалось, он рекламщик. Мы ему-с заказываем работу по созданию привлекательного образа нашей страны-с. Пора заняться брендированием-с Горя. Вить, я меня тут идея-с: на экране название нашей страны «Черногоре». На нее-с опирается яркое оранжевое солнце, с глазами, из которых катится голубая, как небо слеза. И голос за кадром: «Не хочешь потреблять чувства, хочешь сам их создавать? Черногоре открыто для твоих талантов. Самое простое в мире оформление гражданства». И телефон с емейлом-с.
- Как-то уж откровенно в лоб, - ответил Виктор, - подумаем.
- Ладно, обустраивайтесь, - заторопился Грустный. – Вить, твоей жене уже сообщили-с, что ты задерживаешься на собрании, так что она ужин где-то часам к девяти вечера-с приготовит. Вот адрес. Это буквально в соседнем доме. Постарайся не опаздывать, чтобы пока не вызывать подозрений-с. Рано еще, недельки-с через две начнешь их вызывать.
Зазвонил телефон Грустного. «Да вы что! Вообще охренили-с!», - начал он давать кому-то мудрые советы. И отвлекшись от важного разговора, тихо сказав: «Ну все, пока, до завтра», - вышел на лестничную площадку.
 - Ты зачем из дому сбежала? – спросил Виктор, едва Грустный захлопнул за собою дверь.
- А что сидеть, как царевна в башне и ждать пока папа кастинг женихов не проведет? Причем, я ведь прекрасно знаю перечень его вопросов к кандидатам?
- Жар-птицу достать и Сивку-бурку в царскую конюшню приволочь? Это, насколько я сказки помню, самые популярные царские поручения для соискателей.
- Да нет, у папы другие вопросы, скорее всего. Сколько лично у вас, товарищ жених, денег и насколько высокодоходен бизнес? Какой особняк и в какой Англии вы купите для вашей молодой семьи, ибо радоваться внукам на лужайке меньше десятка гектаров, это как-то даже не удобно. Как вы с вашим папой можем замутить новое дело, чтобы заработать еще миллиард-другой?
- Важнейшие вопросы для проверки чувств.
- Не иронизируй. Я от этого кастинга и сбежала. Ты же меня полюбил как простую бензоколоночную модель. А эти полюбят просто папины бензоколонки и вышки. Уж лучше здесь быть твоей любовницей по сценарию этого Грустного, чем там женой какого-то придурка по сценарию моего папы. Хотя я маме записку оставила, чтобы не волновалась. Кофе будешь? В этих декорациях, кажется, пачку молотой арабики видела.
- Знаешь, я ведь думал, что отец тебя капитально стреножил. Поэтому и сюда рванул.
- Ну, здесь он нас не достанет. Хотя, кривое, конечно, но независимое же государство. И в Россию отсюда выдачи сограждан нет. Это первое, что я у Грустного спросила. Слушай, а у него это настоящая фамилия или просто состояние души?
- Не знаю. Но вроде не глупый парень. Хотя, понятно, что ему его роль нравится. Не пойму только он артист хороший или искренне верующий?
- И я не знаю. У меня почти все подружки в телевизор верят. Каждый вечер перед ним – намаз. Даже папа, и тот искренне верующий во всю эту телевизионную байду. Вся разница – девчонки на литургии с Галкиным западают. А папа – все больше на политике. Как домой с работы приходит, телек включает и начинает просмотр. Как-то его спросила, зачем это ему все? Он ответил: «Патриотизм подпитываю». И он не шутил. Блин, как это вообще можно в голову пускать? Мне кажется у отца в голове все по слоям: проект по трубопроводу - слой телевизионного патриотизма - программа на встречу с партнерами - звездный скандал с молодой любовницей его друга на яхте - открытие нового завода - ненависть к америкосам из того же телека. На фига ему такой слоеный «наполеон» в голове не пойму? Весь этот телевизионный мазут для смазки что ли? Ну, теперь он и нас с тобой в телеке увидит. Была у него дочь, теперь будет – смазочный слой. Дочь олигарха – любовница собственного жениха.
- Здесь не знают, чья ты дочь. Поэтому ты будешь представительницей гламура. Из бедной семьи. Одна мать тебя тянула. А ты при ее малой зарплате все айфоны да армани требовала, вот и выросла дочка нацеленной не на трудовую жизнь на благо общества, а на мерседес к дню рождению от любовника.
- Придумал?
- Нет, Грустный твою биографию коротенько обрисовал. Хотя возможно ее как-то доработают.
- Папе точно понравится. Ладно. Тебе к Ксении твоей не пора? Небось прихорошилась, драный халат одела, бигуди накрутила, маску из огурцов, котлет нажарила и ждет тебя во всей своей сценической красе.
- Оль, даже если она твои стринги стырит, все равно у нас с ней ничего не будет. Можешь не переживать.
- Ладно, вали уже. Я так рада, что мы снова вместе. Пусть и так по-дурацки все вышло.
***
Когда Ксения открыла дверь, она действительно была в бигуди, в кружочках огурцов под глазами и в застиранном старом халате. В руках у нее были листки со сценарием. Она глянула в него:
- Привет, котик. Как собрание?
- Привет. Ну-ка, дай сценарий, - попросил Виктор и прочитал свою реплику, - Проект готовим, начальство сказало, что пока не сделаем, ближайшие две недели будем до темна сидеть.
Ксения, положила пачку листов на столик, закончив первую репетицию.
- Эфир, через две недели?
- Ну, вроде бы.
- А как я вас с Олей вычислю? Я же дома постоянно. Блин, я и котлеты жарит не умею. Две сковородки фарша спалила. Надо будет нашу мастер-инструктора попросить показать, как их жарить. Хорошо хоть яйца есть в холодильнике – яичницу будешь?
 - Давай.
Через пару минут Ксения принесла дымящуюся сковородку.
- У меня мать всегда готовила. И я только яичницу.
- Ксюш, ты как на проект попала? Хотя погоди отвечать, мне Грустный имиджевые ролики заказал. Давай на камеру.
- Да мне по фиг. Давай.
Виктор включил камеру.
- Я сюда вот как раз из-за матери. Достала. Мало того, что в папаши мне какого-то по жизни больного токаря выбрала, который кони двинул через полгодика, как его завод хлопнули. Так и мне в жизнь столько отравы сыпала. Прошу ее, купи новый айфон – она в обморок, - денег нет. Нет – так пойди и заработай! Или кредит возьми, как все нормальные нищие. Не ясно что ли. Или майку мне приперла с рынка – какой-то Китай за три копейки. И куда я с ней? В клуб? Но это же не сельский клуб на обесточенном хуторе, а ночной, с охраной и дресс-кодом. А тут я такая вся в Китае, как первый класс на субботник по посадке цветочков. Нет, я как узнала, что сюда народ приглашают – сразу же рванула. Мать, конечно, жалко. Но ведь и себя жалко.
- А как узнала?
- Да у меня папик – генеральный какой-то рекламной конторки, называется «Вам везде», кажется, он мне и сказал.
- Тесен мир. Я там работал.
- Да ладно! Во прикол.
- Но мой шеф вроде женат.
- И хрена с того?
- Но если он тебе и так все дает, сюда-то зачем?
- Глагол не тот. Не «дает», а «давал». Стал жаловаться на финансовые трудности, и при этом меня про подружку что-то начал подробно расспрашивать. И сдается мне, что котик мой наметил в своей счастливой внебрачной жизни другой ориентир. А мне куда? В очередь за китайскими майками? И на хутор в караоке под баян петь? Нет, уж лучше сюда, пока народ не набежал.
- Ксюх, а знаешь, если бы тебе выпала роль любовницы, тебе бы даже играть ничего не пришлось... Был у Оли…
- На «собрании»?
- Ну да, на собрании. Она там как раз именно такую роль учит.
- А она сюда на фига?
- Из-за несчастной любви.
- Бросил какой-то козел?
- Козел не бросил, ее отец огневую точку соорудил на пути к семейному счастью.
- А парень?
- А парень, думал, что все, конец лав-стори. И тоже гражданство пошел менять. Ладно, Ксюха, что мне тебе, моей родной женушке, мозги кипятить. Этот сбежавший гражданин – я. Только ты не говори никому, хорошо? Пока, по крайней мере.
- Да, ладно! Класс. Даже ничего сочинять не надо. Девчонки помрут, как узнают.
- Не помрут. И не узнают. Мы здесь уже навсегда. Тебе еще уголовную статью не подобрали?
- В смысле?
- Ну там бигуди спереть в магазине или фарш?
- Это еще зачем?
- Они всем новичкам дела будут шить, а коренным гражданам с 18 уже традиционно шьют. Ибо уголовников, отбывающих срок, из страны не выпускают.
- Да я и не собираюсь никуда, мне здесь прикольно.
Раздался звонок домашнего телефона, Виктор поднял трубку, звонил Грустный:
- Ну как, обустроились? Завтра с утра-с девчонки на учебу к Тамаре Леопольдовне, а мы-с на съемки. Наш премьер-министр уже определил точки, отобраны счастливые жители-с для интервью-с. Премьер попросил, как можно-с быстрее работу закончить. Мэрия-с Москвы уже достраивает дома для новых переселенцев. У нас с ними договор по реновации-с. Мы им программу о том, как в нашей стране люди страдают в старом жилье, и требуют от руководства незамедлительно взять пример с Москвы. Ну, такая программа, чтобы москвичи не роптали и стремились всей душой к сносу. А они нам – новостройки за это. Бартер.
Виктор положил трубку.
- Вам с Олей завтра на учебу. Мне с утра на съемки.
- Ты справа? Слева?
- Что справа?
- Ну, спишь.
- Я на диване.
- Я уже должна замечать, что в последние месяцы ты как-то ко мне охладел?
- Обязательно должна. И в ближайшие пару недель до эфира, я тоже буду каждую ночь тобой охладевать.
- А каламбур. Знаю. читала.
- На айфоне?
- Нет, в школе на литературе… Пушкин был мастером каламбуров.
- Ты просто набор открытий. Пушкина знаешь. Хотя, казалось бы, при таком наборе жизненных ценностей.
- Вали на свой диван, котик. Тебе же надо быть готовым к съемкам и вечерним сверхурочным.
***
Утром Виктора разбудил крик Ксении. Комната была полна дыма.
- Узнай, где тут есть приличный ресторан, - голос Ксении несся из задымленной кухни. – Я, прямо с утра пойду шеф-повара, ну или су-шефа тырить. Ты говорил, что тут все с уголовными делами. Типа, обязаловка. Тут сколько за киднепинг?
- С пытками похищенного и посылкой отрезанного пальца родственникам?
- Ты вообще дурак? Как он без пальцев у плиты стоять будет? Нет, я его просто прикую на кухне. Пусть готовит. А то тут с этими котлетками, которые я для тебя с любовью уже сколько лет готовлю, квартиру спалю. Ведомственную.
- А, ну тогда может лет тридцать строгого. Здесь, кстати, на обустройство тюрем не тратятся – решетки на окна в твоей трехкомнатной повесили – и все, ты уже зек.
- Бюджетненько. И почему так в России не делают? Можно было бы войска сократить на целый род – на внутренний. Только надо будет все иначе называть: Начальник РЭПа – кум, мэр – хозяин, что решить надо – к нему с абиссинским налогом.
- С чем?
- Ну, со взяткой. Бутерброд с маслом будешь?
- Откуда столь обширные знания о российской действительности?
- Читала. У нас какой-то словарь фени на полке валялся. Так что я теперь на двух языках изъясняться могу. На русском и на современном. Только когда наши бизнесмены на современном по телеку говорят, они иногда понятия путают и падежи.
В дверь позвонили.
- Готовы-с? – с порога спросил Грустный.
- Минуту, только кофе выпью.
- ОК. Спускайтесь. Ксюша, вас внизу машина ждет-с. Вить, а мы с тобой по точкам. Камеру-с не забудь.
 ***
Ольгу и Ксению завезли на курсы к Тамаре Леопольдовне.
 На съемочной площадке, куда Грустный привез Виктора, работа кипела с утра. Перед трибунами стоял человек и поочередно вскидывал в воздух таблички с надписями. Если в воздух взлетала табличка «Смех» - зал заливался трехсекундным, хорошо слаженным хохотом. Летела вверх табличка «Неодобрительный гул» - зал трехсекундно гудел.
- Больше нельзя, - пояснил краткость табличковых эмоций Грустный, - эфирное время очень дорого.
Ведущий поднял табличку «Возгласы».  «Как вам не стыдно! А еще мать! Ее саму нужно в конуру», - вразнобой, но опять трехсекундно отреагировал зал.
- Профи, - оценил слаженность Грустный, - Вить, ты и это снял? А, впрочем, может и понадобиться. Скажу-с по секрету (Грустный перешел на шепот) у нас, могут этого ведущего на второй канал-с перебросить. Премьер, думает, что он уже людям поднадоел. Опять же таки, омоложение-с. Но, если тот будет сопротивляться, мы ему твой ролик покажем-с, о том, как он беззастенчиво, людскими эмоциями-с, - искренними, идущими из глубин души, помыкает. И пообещаем-с обнародовать. Все же, второй канал лучше, чем, если зрители тебя проклянут-с.
- А по поводу чего эфир?
- Да, обычное дело-с. Юная девушка родила ребенка в поезде. Пока то да се: вещи-с собирала, белье сдавала в купе проводницы, про ребенка и забыла-с. Так бывает на наших железных дорогах. Сплошь и рядом. Такая суета-с. Поезда опаздывают. Санитарные-с зоны. Мальчик рос круглым сиротой. Поэтому стал известным певцом, исполнителем шансона. Добрый, отзывчивый, душевный человек, миллионер, особняки, квартиры, Мазерати, бабушкам всегда-с место в трамвае уступает, да... темноты боится и проводниц. Видимо, с детства комплексы. Мама его как по телевизору первый раз увидела-с, стала искать. Несколько лет искала. И вот теперь, с нашей помощью, нашла-с. Она-с настоящая мать. Хочет помочь сыну определиться в жизни-с, стать на ноги-с, окрепнуть.
- И как сына уговорить принять столь необходимую ему в Мазератти материнскую любовь?
- Анализом ДНК-с. У нас сейчас это самый популярный анализ. По рейтингу – на первом месте, даже анализы мочи-с сейчас позади. Хотя, казалось бы, что этот анализ самый рейтинговый на века! Но ничто не вечно. У нас недавно муж свою жену-с по анализу ДНК нашел, утраченную в детстве.
- Единоутробную?
- Вот тебе бы, Витя, все шуточки-с. А знаешь, как супруги были счастливы? Зал плакал, когда они обнимались. Ведь сорок лет прошло-с. У каждого дети, внуки. А вот поди ж ты. Нашел свою родную дээнкашницу-с. Мы после этого даже сайт-с создали «Дээнкашники точка ру». Народ там свои ДНК выкладывает, в разных ракурсах. «Вот мой ДНК-с с кошечкой. вот мой ДНК-с в купальнике на отдыхе у моря». Тысячам людей помогли-с друг друга найти.
На площадке включили свет и началось действие. Вначале кто-то из зрителей обрушился с обвинениями на мать. Та плакала о тихо давала отповедь. Мол, не нужны ей сбережения сына в филиале банка ВТБ. Общим объемом 343 миллиона 257 тысяч 454 рубля. И особняк на берегу не нужен, оцененный в госреесте в 45 миллионов 345 тысяч долларов США. Ей бы только сына обнять, - кровинушку. После понятия таблички «Слезы», заплакала примерно треть зала. Но треть по- прежнему желала матери-кукушке лютой смерти. Еще треть не определилась за смерть она или за обнимашки, поэтому поддерживала обе определившиеся с чувствами части зала. Ведущий умело поддерживал интригу. Дозированно вводил в действие еще пару кандидаток в матери звезды, соседей, одноклассников, мужей, близких подруг. Неожиданно в кадре возник мужик в костюме гриба, который стал рассказывать о своей ядовитости, не смотря на похожесть со съедобным грибом. Ведущий, на секунду прервал трибунал. И сказал:
- Нет, ну так невозможно работать. Слушайте, вы, ложный опенок, вам разве не сказали, что ваше медицинское шоу в соседнем павильоне, через час?
- Ой, извините, то-то я смотрю, нет макетов желудочно-кишечного тракта и клизмы, - смутился гриб и побежал трусцой к выходу с площадки.
- Я не смогу так быстро настроится, - сказала мать-кукушка. – Перекурить надо.
Она достала сигарету и закурив протянула пачку внезапно обретенному сыну. Поскольку тот пока ненавидел бросившую его в плацкарте мать, то, взяв сигарету, стал расспрашивать ее о счете вчерашнего матча «Зенита» со «Спартаком», который он пропустил, потому что нужно было срочно учить текст. Тот, кто изначально был известным певцом на Мазерати накануне выпил холодного пива и у него сел голос. Пришлось из резерва брать другого известнейшего певца - детдомовского сироту.
Когда шоу возобновилось, специалисты принесли, наконец данные ДНК-анализа, которые показали, что с вероятностью 99,7 процента (что на самом деле является очень высокой степенью вероятности) матерью юного певца могут быть все три претендентки. Забывчивая пассажирка РЖД, забывчивая пассажирка Аэрофлота (родившая сына по ходу рейса Москва- Красноярск на высоте 10 000 м, хорошо еще, что в салоне оказался ветеринар) и забывчивая клиентка «Яндекс-такси» (которая вспомнила про то, что на родила ребенка в такси, после того, как посмотрела на Ютюбе ролик про забавных аистят). В студию пригласили представителей фирм-перевозчиков. Были вскрыли конверты с их предложениями по рекламному бюджету на эту передачу. После сравнения предлагаемой стоимости оплаты рекламы, было точно установлено, что мать, это все-таки пассажирка РЖД.
- Однажды-с Льву Николаевичу Толстому, проводница выдала сырое белье-с, так он им такой черный пиар-с устроил, - сказал Грустный Виктору, - «Анну Каренину»-с читал? Вот с тех пор РЖД-с на рекламу не жмется. Про рекламу, потом-с вырежут, ты понимаешь.
- Петр Артемович, меня Ксения спрашивала из какого ресторана вы порекомендуете ей повара украсть. Нет, я только «за». Потому как то, что готовит моя хлопотунья жена, замечательная хозяйка, есть невозможно. А вы ей за это срок. А?
- А она, что действительно ничего не умеет?
- Может намазать масло на хлеб, яичницу пожарить, кофе сварить – итого: Мишлен, три звезды.
- Вить, нет, не надо-с повара красть. Под это шоу не подобрать. Ладно, еду-с ей будут приносить. Но только ты уж ее хвали, мол, как все вкусно. А мы ее потом в детский лагерь устроим поварихой. За детскую диарею ей могут вполне научно-обоснованный срок вкатать-с. Все, пошли на улицу. Там уже собраны простые граждане-с для съемок. Нужно оперативно сделать хотя бы парочку роликов. Сроки-с поджимают.
***
«Зачем нам отпуск? Мы едем за новыми эмоциями! Зачем нам друзья? Чтобы вместе радоваться нашим победам и переживать за случающиеся неудачи. Зачем нам родители? Чтобы они любили нас, а мы любили и заботились о них. Но, чтобы получить все эти эмоции каждый из нас затрачивает немало времени, денег, здоровья. Мы тратим бесценную жизнь, для того, чтобы все это иметь. Но зачем столько затрат? Все это ты можешь получить просто так, в тех дозах, что требуется организму, лишь став гражданином Черного горя. Черногоре – страна, где ты сам создаешь эмоции для себя и продаешь их тем, кто в них нуждается. Черногоре – ведущая страна мера по капитализации любви и горя. С 7 сентября мы впервые начинаем торговать эмоции на ММВБ. С перспективой выходы на биржи Нью-Йорка и Гонконга. Любовь – это лучший повод для IPO. Высокие котировки скандалов обеспечат твое безбедное существование! Стань гражданином, стань акционером чувств!»
Красотка в шортах и коротком топе, благостный седой старик-пенсионер, и молодой человек в костюме сталевара по очереди произносили рекламный текст. Слова, как отметил Грустный, написал сам Эммануил Перст, премьер-министр. Виктор сделал несколько дублей. Меняя только расположение героев в кадре.
***
После окончания съемок первого ролика Грустный отвез Виктора на «вечернее собрание по работе» к Ольге. Сам подниматься не стал. Попросив передать привет любовнице.
- Оль, привет. Вот бы твоего папашу сюда на денек, - сказал Виктор. - У него бы в голове какой бы коктейль случился.
Он рассказал о том, что снимал весь день.
- А у меня курсы у Леопольдовны. Слушай, даже не ожидала, что у любовниц такая интригующая жизнь. Надо уметь оставлять следы помады на рубашке для жены, незаметно цеплять длинные волосы на пиджак. Тереться о майки своим парфюмом. Писать смски с утра до ночи, про то, что ты прямо сейчас хочешь и не можешь дождаться, в надежде, что жена в телефон мужа все-таки заглянет, перед тем как он успеет твою страсть стереть. Давай я тебе таких смсок накидаю. У меня есть несколько образцов. И пеньюарчики есть все в парфюме. У твоей жены какой? С запахом сожженных котлет? Ну, тогда у меня «Si» от Армани или вот «Black Orchid» от Тома Форда. Сейчас пиджачок тебе натрем. А вообще, я не могу понять? - Оля переключила интонацию с ироничной на вполне серьезную. - Они как здесь живут? Вроде все у людей есть. Деньги, еда, дома машины. Зарплаты приличные. Но ведь все это не жизнь – миф.
- Им платят за то, что они выполняют правила игры. Нельзя их нарушать. Иначе, станешь простым зрителем, который вообще по табличкам живет «Смейся», «Плачь», «Люби». Впрочем, все лучше, чем в больнице с переломами полученных от вечерних друзей Павла Антоновича… Есть что-то перекусить, а то мне еще работать надо?
- К любовницам же не за едой… по сценарию. Но сейчас гляну.
Виктор, достал флешку из камеры и вставил ее в компьютер.
***
В 21.00 он уже звонил в дверь, «начавшей что-то подозревать жены».
- Я сегодня Италию котику приготовила. Супчик каччукко. Мидии там, лангустины, осьминожки, кальмарчики, морской гребешок… так, что еще? А… скарпена. Салатик – панцанелла. Ризотто. Флорентийское мороженное. Все сама, все сама… Блин, да как это все запомнить-то? Действительно вкусно. Слушай, а этот Грустный он женат?
- Нет, насколько я понял.
- Может он в ходе нашего шоу будет моим тайным воздыхателем. Смотри какую жрачку смог за пару часов организовать? И потом, у него у единственного я видела мобильный телефон. Остальные исключительно стационарным пользуются. И там даже межгород не закажешь. Я уже пыталась подружкам позвонить. Хрен!
***
Утром Виктора растолкал Грустный. Грустный был мрачный.
- Ты зачем на диванчике? Ах да… охладел.
- Как вы?
- Да здесь во всех квартирах одинаковые замки. Ключ у меня есть. Как правило, не пользуюсь. Но тут форс-мажор.
Виктор с удивлением отметил, что утром в речи Грустного отсутствовала буква «С», которую он до этого цеплял к окончаниям слов.
- Что, в наш дом сель направлен малой или средней мощности, о чем написано в моем договоре?
- Да нет. Хуже. Срочно меняется график выхода программ. Вашу запускаем прямо сейчас. Пять минут на сборы. Ксения уже приготовила что-то из басской кухни, кажется, треску по-бискайски. Это, конечно, не для завтрака, но что умеет – то и готовит.
Виктор глянул на кровать, где спала Ксения. Грустный перехватил взгляд.
- Так она, с ночи все приготовила, и, умотавшись, заснула. Да, блин, давайте быстрее, ребята. Только тут Виктор заметил, что в комнате работала целая съемочная бригада. Оперативно снимая, застиранные халаты, кастрюльки с едой, и банку, наполненную бигуди. Проснувшуюся Ксения, вначале обложили кружочками огурцов, попросили тяжело повздыхать. После чего в комнату вбежала другая бригада – стилистов, маникюрш и местных кутюрье. Ксения, была оперативно превращена в красотку.
***
На удивление, не смотря на очень даже ранний час, в зале было полно сопереживающего народа. Заспанным не выглядел никто. Из чего Виктор сделал правильный вывод, что в Черногоре граждане готовы проявлять искренние чувства без перерыва на сон и обед. Виктору почему-то вспомнилась его школьная учительница литературы, которая любила повторять, давая задание выучить очередной стих: «Ночью вас разбуди – должно все отскакивать как от зубов». Хотя еще тогда было неясно, как это стихи отскакивают от зубов, но образ был ярким. «Этих ночью разбуди, - думал Виктор, смотря, как зрители плачут или смеются при поднятии ведущим табличек, - у них и любовь будет отскакивать от зубов, и ненависть, и зависть, и доброта, и злость». Костюмерша попросила его переодеться в рубашку, на воротнике которой ярким пятном сиял след от помады.
- Проходите, сюда, пожалуйста, - приветливо предложил кому-то Грустный. Виктор посмотрел на вошедших в зал. Сердце его сжалось. Это были Олины родители и его шеф – директор рекламного агентства «Вам везде». Их эмоции можно было прочитать даже без помощи табличек.
Глаза Олиной мамы были красными – ясно, что не так давно она плакала. Хотя сейчас даже старалась улыбаться. Директор производил впечатление человека без головы, он так ее втянул в плечи, что казалось, что уши с плечами расположились на одной линии. Но и заслуженный нефтяник РФ тоже привычной уверенности не источал. Выглядел скорее растерянным и явно неготовым к эпохальным нефтяным свершениям.
Усадив гостей, Грустный метнулся к Виктору.
- Так, Вить, не подведите. У нас сегодня гости – это один из спонсоров Черногоря с женой. Впервые, сколько себя помню, спонсоры попросили нашего Эммануила на съемках поприсутствовать. Таким не откажешь. Когда ему показали список наших будущих эфиров, он именно этот выбрал. Так что, понимаешь, откуда оперативность. И твой бывший директор здесь. Ну, этому полезно. Пусть посмотрит, какой кадр упустил. Ксению, Ольгу сейчас Леопольдовна инструктирует. Дай бог, все пройдет нормально. Отработаешь, хватит вам и на квартиру, и на развод, и на свадьбу с Олей. Я правильно твои планы понял? Все будет. Только не подведи.
В зале дали полный свет.
- Дорогие друзья, - начал ведущий. Сегодня тема нашего шоу – счастливая семейная жизнь Виктора Сидорова с его любимой женой Ксенией. Семь лет назад молодые сыграли свадьбу и за это время не растеряли свежесть тех чувств.
Человек с табличками поднял табличку «Охнуть-ахнуть». Зал одобрительно охнул-ахнул по поводу знаковых для каждого семейных ценностей.
- Но все ли так гладко? Мы приглашаем в студию Ксению. Посмотрите на нее. Правда красавица? (табличка «Одобрительный гул» – и в ответ одобрительный гул зала). Но давайте посмотрим, каковы реальность этой замечательной, милой женщины. Внимание на экран.
В зале приглушили свет и на экране под музыку из балета Арама Хачатуряна «Спартак» - «Танец с саблями», слегка в убыстренном темпе Ксения металась с пылесосом по квартире, протирала тряпками мебель, стирала руками в ванной белье, вытирая капли со лба (что, при наличии стиральной машинки, которая также хорошо просматривалась в кадре, было странновато). Затем Ксения ножом стружила капусту, а в следующем кадре на столе уже стояла тарелка с жаренной картошкой и куском мяса, без капусты. Такие небольшие нестыковки, были легко объяснимы – монтажеры нарезали кадры из того, что успели снять операторы. А успели, понятно, не все. Заключительный кадр: уставшая Ксения сидит у окна, явно ожидая мужа с работы. За окном глубокая ночь.
Свет в зале стал ярче.
- Вот скажите, разве можно узнать в этой красавице ту, уставшую от хлопот хозяйку, что вы все видели на экране? – поинтересовался у зала ведущий, как бы, не зная ответа зала.
Табличка «Нет. Никогда». И зал ответил, что нет, никогда бы он не догадался. И как такое вообще можно спрашивать – это же две разные женщины.
- Раскрою вам секрет: над Ксенией просто поработали наши стилисты из программы «Модный гвоздодер». Вопрос: почему над этим не работал Виктор? Этот вопрос мы адресуем самому Виктору (Виктор не сразу среагировал на призыв шоумена).
- Этот вопрос мы адресуем самому Виктору? – ведущий слегка подтолкнул его в плече.
- А да… У нас в офисе последний месяц завал. Срочная работа. Проект готовим. Даже руководство с нами допоздна сидит.
- Мы не смогли, по причинам, которые сейчас станут понятны, пригласить в студию руководителя Виктора, но у нас есть возможность связаться с ним по скайпу.
- Матвей Матфеевич, - как там у вас сверхурочная работа?
Возникший на экране сценарный начальник Виктора, был в плавках и с бокалом «Маргариты» в руках на фоне пальм и моря.
- Сейчас на работе мертвый сезон. Заказов практически нет. Поэтому не только я, но и многие сотрудники сейчас в отпусках.
Табличка «А!!!. У!!!». И зал загудел в недоумении.
- Ксения, а не замечали ли вы, что Виктор к вам охладел?
- Да, четыре или пять раз замечала, – скромно ответила Ксения, - но я думала, это потому что Витя на работе устает.
- А вот где устает Виктор, мы узнаем сразу после рекламной паузы.
На мониторах впервые пошла реклама Черногоря снятого Виктором по сценарию премьер –министра.
- Ты больше, пожалуйста, не тупи, - посоветовал ведущий. – А то еще один такой прямой эфир и в зрители лет на десять пересядешь. Понял?
- Да понял, понял, - Виктор смотрел на Олиных родителей. Пока на их лице невозможно было ничего прочитать, кроме разве что сильнейшего удивления.
Реклама закончилась.
- А мы продолжаем. Итак, не работа была причиной задержек Виктора допоздна. А… Мы приглашаем в зал красавицу Ольгу.
Под «Венгерскую рапсодию» Листа в зал вошла Ольга в шикарном платье, в ушах которой были небольшие бриллиантовые сережки и практически все пальцы были в кольцах с камешками побольше сережечных.
- Ольга, расскажите о себе.
- Да, что вы. Жизнь была такая. Вспомню-вздрогну. У подружек в школе новые шмотки раз в неделю, а мне мать чуть ли не с бабушкиного сундука вещи перешивала. Кто сейчас знает, что такое перелицованное пальто? Я вот знаю. Отец-пропойца нас бросил, когда мне еще и года не было. Мать хоть бы алименты с него стребовала. Так нет, гордая. А раз гордая и нищая - иди и кредит бери. У всех же в классе айфоны. Одна я как дура с кнопочным. Если были бы мобильники с дисковым номеронабирателем, мать мне как раз такой и купила бы (слушая Олину речь, Виктор понял, что Ксения с Олей хорошо пообщались на репетициях у Тамары Леопольдовны).
Она даже мне в университет не смогла помочь поступить. Хотя канючила: «Учись дочка, своим умом дорогу в жизни прокладывай, как я». Ага, как она. Уборщицей, при том что нее два высших.
- Так откуда же у вас кольца-сережки?
- У меня есть друг. Он мне помогает.
- Этот друг сейчас в нашем зале?
- Ну да. Вот он.
- Виктор! Вы?
Ксюше сделалось плохо. К ней подбежали дежурные врачи с водой и уколом.
Виктор смотрел на Олиных родителей. Павел Антонович ничего не понимал, и, если бы его сейчас попросили метнуть молнию (что у него, а это Виктор знал по себе, получалось всегда впечатляюще), он бы метнул в лучшем случае небольшую искорку, и то не факт. Мама сидела в ступоре, приоткрыв рот. И только директор «Вам везде» наблюдал за действием хоть с опаской, но с интересом.
- Оля, доченька, - вдруг с трибуны закричала мама.
Ведущий попытался сгладить неожиданный сбой в сценарии  (он знал, что мать-уборщица находится пока за кулисами, но кто-то, видимо, посадил ее в зал):
- А мы попросим выйти сюда бедную маму Ольги, работающую уборщицей в детском саду № 173.
Мама и без приглашения выбежала на площадку. На бедной уборщице был Луи Виттон, на ногах Амадео Тестони и скромная сумочка Прадо через плечо.
- Не понял? – не по сценарию удивился ведущий, - секонд хэнд? Контрафакт?
- Пошел в жопу! – ответила ему уборщица.
- Да, и мы все видим, насколько тяжелым было детство Ольги.
- Во, Ольк, - очнулась от обморока Ксения, - так это твоя мамашка? Круто. Слушай, тебе сестра не нужна?
На площадку стал прорываться и отец. Человек с табличками пытался задержать «беспробудного пропойцу», который был на удивление трезв. По ходу непродолжительной борьбы в воздух взметались различные таблички. Поэтому в течении пару минут отзывчивый зал смеялся, плакал, горестно ухал, улюлюкал, кричал «Позор», и зачем-то просил вывести чиновников на чистую воду, а также прекратить глумление над политзаключенными в Судане (эти таблички, в следствии экстренной замены одного шоу на другое, случайно оказалась в наборе).
- Это кто? – прячась от летающих по залу табличек, из-за плеча поинтересовался о новом бенефициаре Грустный.
- Олин папа. Павел Антонович.
- Так он тот самый наш олигарх-спонсор? Здоровый дядька.
- Он начинал как буровик. Навыков не утерял.
- На хрена его доченька сумасшедшая к нам сбежала? Бабы, конечно, дуры, но до такой степени. Слушай, ты хоть как-то его угомони. Спокойно сядем, поговорим. 
Виктор попытался подойти к заварухе поближе. Павел Антонович, увидев на траверсе женатого любовника дочери, схватил одну из табличек и хрястнул ею Виктора по голове. Теряя сознание Виктор успел увидеть, как Оля с другой табличкой наперевес помчалась на отца.
Хорошо, что Грустный сообразил поднять табличку «Тишина в зале». Зал утих.
Дежурные врачи, похлопотав над Виктором и Ольгиным отцом (которому досталось-таки от дочери табличкой), привели соперников в чувство.
- Ты чего?! Это творишь? – начал было отец.
- Папа, постой. И на этот раз действительно постой. Ну, просто заткнись, и послушай кого-нибудь, кроме себя. Я его люблю. Но я и твои возможности знаю, к сожалению. И Витя оказался в курсе. Ты ведь очень красочно ему перспективы обрисовал. Он думал, что я его предала, поэтому и сюда сбежал. А я не предала. Поэтому тоже сюда. К нему.
- Декабристка, - сказал отец, потирая шишку на затылке. За его спиной стояла жена, держа на всякий случай в руках табличку «Восторг».
- Называй как хочешь. Но я выхожу за него. И точка.
- А что эта за фигня с любовницей, с мамой-уборщицей. Ксения – это кто?
- Да, блин, я тут, по сценарию. - сказала Ксения, - Ничего не было. Он на диване спал, а я ему котлеты палила. Один раз даже возгорание произошло. Но я ему не сказала – успела занавеску в мусор выкинуть.
- Какие котлеты, какая занавеска? – пытался понять логику действия отец.
- Пап, вот ты, когда по вечерам в телек втыкаешься, ты думаешь, что все что там показывают – чистая правда и кристальная искренность?
- Ну, да. Как иначе?
- Тогда ты, видимо, сегодня сильно разочаровался. Эмоции и чувства, папа, здесь это просто товар. Вот сколько сегодня за баррель дают? 53 доллара? И куда цена пойдет? В зависимости от конъюнктуры рынка. Так и здесь, все от конъюнктуры. Сегодня вверх поползла цена на измены женам-хозяюшкам с безмозглыми любовницами-красотками. Как не заработать на этом. Ты же на нефти зарабатываешь. А принцип тот же. А если тебе так эти фальшивые эмоции нужны, как и большинству наших дурковатых сограждан, то незачем тебе было сюда приезжать. Одно ж разочарование. Ты вообще, как здесь оказался?
- Оль, ну отследить, куда ты двинулась вообще было не проблема. Сложнее оказалось сюда приехать. Тут только будущих граждан принимают, а не гостей. Пришлось к друзьям в администрации президента обращаться, чтобы помогли организовать этот дружественный визит. Но вообще мы за тобой.
- Пап, ты не понял. Я с Витей.
- Он хороший специалист, ролик, который вы видели – его работа, - встрял Грустный. В это время в кармане у помощника зазвонил телефон. Грустный вытащил его и включил. Через пару секунд он передал его Ольгиному отцу.
 - Это наш премьер. Эммануил Перст, - подсказал он, как следует обращаться к руководству Черногоре.
- Слушай сюда, Эммануил, - голос Ольгиного отца приобрел привычный металл, - если ты, козел, не решишь вопрос по моей дочери, я сам твою поганую мусорную фазенду к Сомали присоединю. Будешь у них главным пиратом. Понял? Действуй.
Грустный оторопел. Никогда еще никто так не общался с президентом независимой республики Черногоре.
- Слушай, как тебя? Грустный? А ты не хочешь сам стать президентом Черногоря?
- Нет, как можно. У нас же президент выбирается всенародно. На 25 лет. Это мы традицию возродили. Раньше же солдат на 25 лет призывали. А президент он и есть главный солдат отчизны. Максимум два срока.
- Что два срока?
- Ну, выбирается, максимум на два срока.
- Сейчас ему будет импичмент. Есть у вас какая-нибудь Моника Левински? Если нет, я с буровой кого-то из буфетчиц пришлю.
- Есть, есть. Но зачем, президентский кабинет оскорблять расстегнутой ширинкой. У Виктора есть море записей. Когда он ролик готовил. Там можно другой материал сделать про профанацию чувств. Если грамотно материал подать. Народ сам стихийно на демонстрации протеста выйдет, после того как им скажут, где собраться и плакаты напечатают.
- Смышленый. Ну, ладно давай твой вариант.
- Так я начинаю писать сценарий стихийной революции? Пятница, в 14.30 вас устроит?
- Пиши, брателло, только без кровопролития. Чтобы мирным путем.
Грустный поднял табличку «Спасибо. Все свободны». Зал в секунду опустел. Грустный бормоча под нос будущий сценарий волны народного протеста, уже намечал мысленно места репетиций демонстраций и подпольной работы.
В зале остались Виктор, Ксения, и Ольга с родителями и директор-рекламщик с головой втянутой на уровень пупка.
Виктор вытащил из кармана флешку и воткнул в ближайший компьютер.
- Блин… Блин... Блин,- повторял, смотря технологии причинения счастья Ольгин отец. – Нет, ты знаешь, зятек, это точно нельзя по телеку пускать. Это как с рака хитиновый покров сильно заранее стащить. Он же просто умрет. Так и народ: если ему показать каким способом его за дурака держат, он точно власть проклянет. И тут уж, боюсь, без табличек может все обойтись. Такое улюлюканье случиться. Нет, хитиновый покров должен постепенно сползать. И только в положенный сезон линьки.
Ольга, похоже, из всей отцовской речи обратила внимание только на одно слово: «зятек»:
- Пап, так ты даешь согласие?
- Да черт, с вами, - отец впервые показал, что может улыбаться как простой человек, - живите, как хотите. Ты, Вить, действительно, смотрю, талантливый парень. У меня для тебя есть работа. Нужен яркий рекламный ролик. Из Австралии, я думаю. Язык знаешь? Ну, так вот. Сними-ка ты мне, зять, фильм обо мне, как о счастливом деде. Если сына Пашкой назовете, буду рад. Ну, а так, денег на первое время дам. А там уж сам. С твоей головой не пропадешь. Извини, что сразу это не увидел. А ты, доча, тоже хороша. Я тут понимаешь, по телеку на чужое счастье смотрю. А свое, родная дочь скрывала. А потом бах и все ведро счастье выплеснула. Не готов был. Каюсь. Ремня бы сейчас тебе.
- Павел Антонович, - спросил директор-рекламщик, а мне что делать?
- А ты брат, бери камеру и начинай готовить эксклюзивный материал о новом достойном президенте Черного горя. 
- Так я побежал?
- Так ты побежал.
- Пап, скажи, а какое отношение ты имеешь к этим кадровым вопросам?
- Я, когда звонил своим приятелям в администрацию президента, они мне сказали, что в Черногоре, намечаются кадровые перестановки.
- А при чем тут администрация Президента России и Черногоре?
- Так этот Эммануил только здесь президент, а у нас он, младший помощник заместителя департамента содействия слухо- и глазоохранительным органам. Ну, то есть, мелкий клерк по СМИ.
- Я все-таки сука, - вдруг сказала молчавшая до этого Ксения. - Павел Антонович, можно телефон на минутку.
- Подружкам позвонить? Поделиться сенсацией? – улыбнулась Ольга.
- Да, нет, - Ксюша набрала номер.
- Мам, привет. Мам прости меня, пожалуйста. Твоя дочь – клиническая дура. Мам, я тебя люблю. Я тебя очень люблю. Я скоро приеду. Нажаришь котлет, хорошо?
- За два дня остохренели эти сценарные чувства. А мама меня просто любит, - сказала она, закончив разговор.
***
7 сентября – день избрания Петра Грустного президентом республики Черногоре, обозначен в календаре этого замечательного независимого государства как День Осеннего Благоденствия. В коротком биографическом фильме, показанном по всем независимым государственным телеканалам (снятым при содействии рекламного агентства «Вам везде») простым доходчивым языком, без изысков и ненужных красивостей рассказывалось о жизненном пути лидера нации. О том, как он помогал одноклассникам в учебе, организовал еще в младших классах отряд по борьбе с организованной преступностью на районе, о том, как вынужден был с одиннадцати лет пойти работать литейщиком на завод, чтобы помогать семье. Биографическая зарисовка была полна трогательных моментов с кормлением домашних бегемотиков, сдачи крови для пострадавших и спасению незаконных мигрантов, которые на утлых суденышках переплывали бурные воды пролива между Черногорем и Россией, стремясь связать всю свою жизнь, жизнь своих детей с будущим великой хоть и маленькой островной страны – Республики Черногоре, которой руководит замечательный народный премьер-министр Петр Артемович Грустный.