Чужая Срашилка

  Насколько материальной может оказаться мысль? Что, если я всего лишь чей-то вымысел? И как появляется душа, что её создаёт?  В приведённой истории нет ответов на эти вопросы, но после неё я начал по-другому воспринимать некоторые вещи.

 Эта история мола бы оказаться обычной детской страшилкой, если бы мне её кто-то рассказал. Но я узнал о ней другим образом. Страшилка, ничем не отличается от всех прочих, которые дети рассказывают друг другу перед сном. Вам будет казаться именно так, пока Вы не узнаете всей правды.


 С Максимом мы дружим ещё со школьной скамьи, и так уж получилось, что время не смогло испортить наши дружеские отношения. Ему повезло с работой, и он завёл семью раньше, чем я. К слову, семьи у меня до сих пор нет. Как-то во время своего отпуска он решил вместе с женой и сыном съездить на дачу. Ну, это не совсем дача, а дом родителей, в котором сейчас никто не живёт постоянно, расположенный в посёлке. В общем, дачей его вполне можно называть. Речка рядом, хорошее место для рыбалки. Можно и в лес за ягодами или грибами сходить. Баня, мангал, природа. Да, Макс уговорил меня поехать с ними. Так что он сразу и с семьёй, и в мужской кампании в моём лице сможет отдохнуть.

 Я не сопротивлялся. Вику, жену Макса, я знал давно, ещё до того, как они свадьбу сыграли. Тогда с друзьями часто куда-нибудь большой толпой выезжали. Женю, их сынишку, я знаю уже девять лет, с самого его рождения. Так что меня можно назвать полноправным другом этой семьи. Но в доме, где когда-то жили родители Макса, и где он сам провёл своё детство, я никогда не был. Мне не только хотелось отдохнуть от городской суеты, но интересно было узнать, где обитал мой друг до того, как перевёлся в нашу школу в шестом классе.
 Посёлок, конечно, немноголюдный, но всё же не полностью заброшенный. Многие дома в нём, как и во многих деревнях и населённых пунктах такого типа, были сейчас ничейными. Некоторые дома с участками навещались собственниками во время отпусков или выходных. Большинство были покинуты совсем. Я пытался представить, как здесь раньше протекала жизнь, когда посёлок был полностью обжит. Магазины, парк, детская площадка, боксы то ли СТО, то ли автомойки (вывеска была сорвана) – всё это сейчас оказалось ненужным и пришло в запустенье. «И дорога раньше лучше была» - подкрепил мои предположения Макс. В какой-то период люди просто взяли, и перебрались в города, бросив здесь всё. Нет, здесь не было стихийного бедствия или войны. Просто пришли другие времена.

- Вон там шпаной бункер строили. – Макс показал рукой через окно автомобиля в направлении на какой-то песчаник. Самого бункера я не увидел. Макс принялся делиться воспоминаниями о своём детстве не только со мной, но и хотел рассказать об этом Вике и Женьке: - Там Колька жил, часто друг у друга ночевали; вон там в войнушку играли, луки делали…

 Все эти указания различных мест сопровождались подробным описанием. Детство, ты куда ушло? Ностальгия – это вещь.

- Даже не думал, что когда вырасту, с семьёй сюда отдыхать приезжать буду. – поделился Макс, когда мы уже подъезжали к его дому.

 Обычный участок, на котором всё есть. Беседка, обещанная баня, кухня отдельно стоит, до речки пятнадцать минут идти. Речушка хоть и небольшая, но рыба в ней водится, и покупаться можно. И что тут людям не жилось? Сдалась им эта цивилизация. Дворик небольшой, аккуратный. Почему-то здесь до сих пор стояла собачья будка. Понятное дело, что собаки у Макса не было, но как-то у него руки так и не дошли убрать её. Да и не мешает она никому. Здесь и птичник бесхозный, и крольчатник, в конце участка. Много чего лишнего пооставалось.

 Макс сразу определил мне место на кухне, а они с Викой и Женей в доме расположились. Кухня просторная, есть отдельная комната с кроватью. То ли специально для гостей сделана, то ли на тот случай, если кто-то захочет уединиться. Участок ведь на большую семью рассчитывался. Мне это место понравилось. Живём все рядом, но мешать я им не буду. Я по ночам часто просыпаюсь. То покурить хожу, то ещё куда-нибудь. Здесь, в своём «одноместном номере», не буду испытывать никаких неловкостей. Иначе я ребятам не давал бы выспаться.

 Вот и в эту первую ночь на даче Макса, я проснулся от того, что в помещении было немного душно. Никакого дискомфорта я не испытывал, просто дома постоянно выхожу на лоджию. Вот и сейчас мне захотелось выйти подышать свежим воздухом на улицу. Я наслаждался приятной ночной прохладой, находясь в немного сонном состоянии. И вот тогда я увидел, что в собачьей будке, в которой никто не жил, кто-то есть. Тогда мне вначале показалось, что это пёс. Я даже успел подумать, что какой-то дворняга заскочил. Но потом я увидел, что из будки выползает человек, одетый в мешковатую одежду. Этот образ я запомнил хорошо, поскольку какое-то время пытался разглядеть его получше. В темноте сложно было понять, что он делает, но я вздрогнул, когда понял, что этот человек посажен на цепь. Чёрт, цепочка свисала с его шеи, и другой её конец крепился к земле колышком. Длина цепи не позволяла выпрямиться человеку в полный рост, принуждая его оставаться на четвереньках. Но вот он привстал на полусогнутых, стараясь выпрямиться как можно сильнее, и я увидел его лицо. То есть, это девушка.

 Всё. Я хотел подойти к ней, но этот образ, он пропал. Осталась только пустая будка. Ввиду своей склонности к паранойе, тогда я посчитал это галлюцинацией. Но теперь я знаю, что это было не так, иначе не стал бы об этом рассказывать. В тот раз я просто хорошенько проморгался, списав видение на возможное нервное напряжение, связанное со сменой обстановки. Может быть, такое бывает. Меня это не особо взволновало. Я отправился продолжить сон, уверенный в том, что на утро не вспомню об этом своём  помутнении.

 И действительно. День выдался насыщенным с самого начала. Было время и для отдыха, и для работы. Макс, конечно же, потянул меня на рыбалку. Я наловил каких-то рыбёшек, но я не любитель этого дела. Потом мы с Женькой облагородили забор, пока Макс перебирал крышу. Вика занималась приготовлением обеда. К вечеру, само собой, затопили баню и пожарили шашлык. Всё прошло, как и было спланировано. После продуктивного дня – разговоры ни о чём. Вспоминали школу, институт, рассказывали анекдоты. Для сторонних мыслей не оставалось места. День пролетел, и мы разошлись спать.

 Душно. Я открыл глаза среди ночи, почувствовал своё беспокойное состояние, но не мог найти этому причину. Я вспомнил, что нечто похожее овладевало мной прошлой ночью. И вот снова какой-то мрак лезет в голову. Я не хотел вставать и идти куда-то на улицу, дышать и прохлаждаться. Я попытался сразу же уснуть после того, как проснулся. Но знаете, как это бывает при бессоннице. Когда мой взгляд упал на окно, я понял, что уснуть сразу теперь не получится. Я вспомнил своё видение прошлой ночью. Того призрака возле собачьей будки. И вот я увидел это же самое лицо в окне. Мельком, но так отчётливо. И снова в голову полезли какие-то бредовые мысли. Теперь нужно было выйти на улицу, чтобы убедиться, что мне в очередной раз что-то почудилось, заодно вдохнуть свежего воздуха и остудить рассудок.

 Она стояла возле дверей и ждала меня. Такое призрачное видение, которое до сих пор чётко стоит у меня перед глазами, когда я вспоминаю подробности этой истории. Но если параноидальные галлюцинации пропадают, как только пытаешься их осознать, то этот призрак продолжал смотреть мне прямо в глаза. Эта девушка, которую я раньше никогда не видел. Сознание человека не способно сгенерировать совершенно незнакомый образ. Впоследствии я пытался разобраться даже в таких деталях. Она медленно пошла. Что она мне приказала своим взглядом? Призраки не смотрят в глаза живых просто так. Я следовал за ней. Недолго, до угла здания. Призрак показывал рукой строго в направлении на полностью разрушенный дом на другой стороне улицы, через несколько участков от родительского дома Макса. Я был бы полным психом, если бы пошёл прямо так сразу в указанном направлении. Но я собирался так поступить. В тот момент мне казалось, что я незамедлительно должен отправиться в разрушенный дом. Но всё же здравый смысл взял верх. Я не вышел за забор, а вернулся обратно на кухню, где была моя комната.

 К утру мои ночные блукания не вышли из головы. Я смотрел на разрушенный дом с того же самого места, уже при свете дня. Это даже не дом, просто куча строительного мусора и несколько сохранившихся опор. Я спросил у Макса, что там произошло. Почему этот дом буквально сравнялся с землёй? Макс не понимал, почему вдруг меня заинтересовал тот участок. Нет, он делал вид, что не понимал этого. Он так просто ответил, что дом, возможно, раздавило снегом зимой, или случилось что-то другое. Такое бывает с ветхими старыми строениями. Этот дом разрушен уже давно, сколько Макс себя помнит, так что ничего любопытного собой не представляет. Тогда я признался ему, что за две ночи, проведённые здесь, я дважды видел призрака. Макс загадочно так улыбнулся, прежде чем что-то ответить. Что скрывалось за этой улыбкой? Он посчитал меня идиотом, или спрятал за ней какую-то совсем другую эмоцию. Он только сказал, что мне не нужно беспокоиться об этом, не обращать внимания. Он не сказал, что этого не может быть, что мне это привиделось. Он сказал не обращать внимания так, будто мы обсудили шумных соседей или какие-то другие вполне реальные вещи.

 Я не мог не сходить на эти развалины. Я понимаю, что вся эта история смахивает на шаблонную страшилку. Отчасти так и есть. И уже тогда мне казалось, что всё происходит как в малобюджетном ужастике. Всё оказалось гораздо сложнее для понимания, но вы поймёте это позже. Я не собирался ничего найти в этой куче мусора. Я осмотрел то, что осталось от постройки. Гнилые брёвна, труха. Дом вполне мог обвалиться задолго до рождения Макса или даже появления его родителей. Но как давно это произошло, точно я определить не мог, а ведь именно этот вопрос меня волновал. Сейчас это место действительно не могло вызывать никакого интереса. Почему же ночью моё внимание привлекло именно оно? Тогда я решил, что это был бредовый сон. И сейчас могу согласиться, что это были сны. Но это ничего не меняет.

 Ещё одна ночь в этом месте – ещё одно появление странного призрака. На этот раз я увидел его привязанного к яблоне. В темноте его образ сливался со стволом дерева, но всё же моё внимание оказалось обращено на это место. Девушка в балахоне была полностью примотана к этой яблоне так, что не могла пошевелиться. Но она могла смотреть мне в глаза и …говорить. Я никогда раньше не встречал говорящего призрака, но если бы мне это почудилось, откуда бы я тогда узнал то, что услышал от неё? «Он держал меня и убил меня в том доме». Всё остальное я понял, просто смотря в её глаза…

 Днём, конечно же, я не испытывал тех страхов, которые стали приходить ко мне по ночам. Я смотрел на окружающую меня реальность трезвым взглядом. Но всё же, я не мог не поделиться с Максом этими своими «снами», сюжет и персонаж которых повторялся. Макс старался говорить со мной в шутливом тоне, но было видно, что он переживает из-за того, что не сможет убедить меня:

 - Дэн, да это шутка такая. Старая, ещё со времён моего детства. Мы с ребятами часто гостили друг у друга, или ночевали на улице. После наступления темноты рассказывали страшные истории. Эта страшилка про убитую в разрушенном доме девушку – абсолютный вымысел.

- Тогда откуда я знаю про эту историю? Откуда? – не отставал я от Макса.

 Если бы я сначала услышал историю о каком-то призраке, а потом увидел его – то мог бы это себе объяснить. Но я не могу увидеть придуманный кем-то образ, если не знаю о нём. Это выходит за рамки моего воображения. Макс признался, что эту девушку вижу не я один. Многие его друзья, с которыми он общался, когда жил здесь в детстве, говорили о том, что к ним являлся этот образ. Это всегда выглядело так, будто они пытаются напугать остальных. Потом Макс узнал, что друзья говорили об этом серьёзно.

 - …но это не призрак. Понимай, как хочешь. Это просто Твоё воображение. – объяснил Макс, но на многие мои вопросы он так и не ответил.

 После этого я был в разрушенном доме ещё раз. Теперь я искал непогребённое тело жертвы маньяка. Снова клише, да. Но только я не нашёл там никакого тела. В завалинах, поросших ежевикой и прочими кустарниками, не было ничего. Про подвал я подумал, но настолько глубоко ковыряться в обломках дома мне не хотелось, даже если бы я мог спасти при этом чью-то душу. В конце концов, если бы призраку это было нужно, он бы указал мне более конкретное место. Я только нахватал колючек на одежду и немного перепачкался. Всё ради непонятно чего, из-за своих собственных домыслов.

 Но ведь Макс, он ведь не отрицает, что призрак существует. Он должен знать об этой истории больше, чем рассказал мне. Почему же он так отшучивается и держит её в секрете? Потому что это его секрет. Я думал, что смог всё понять и мне теперь всё ясно.  Макс в любой момент мог приехать в родительский дом, сославшись на деловую поездку. Передо мной предстал такой незамысловатый сюжет, в реальности которого на тот момент я был уверен.

 Я застал его, когда он с Викой и Женей собирались сходить на речку покупаться. Я не обратил внимания на то, что он находится в кругу своей семьи. Мне было всё равно. Нет, мне даже хотелось, чтобы они узнали, кто Макс на самом деле. Маньяк, убивший девушку и вкрутивший мне в уши историю про детскую страшилку, чтобы я не понял, откуда на самом деле взялся этот призрак. Я больше не собирался откровенничать с ним, я должен был открыто заявить ему о своих выводах. Я начал говорить, как только приблизился на достаточно близкое расстояние, чтобы он мог меня услышать:

 - Куда ты дел труп? Отвечай.

 Мой голос был переполнен экспрессией, и вид у меня был соответствующий, потому как Макс сразу попятился назад. Он смотрел на меня испуганными глазами и не мог ничего сказать. Я взял его за грудки и несколько раз повторил свой вопрос. Что на меня тогда нашло? Моя паранойя зашла слишком далеко, но в тот момент я был уверен в своих действиях.

 - Что ты с ней сделал, как ты её убил? – продолжал я свой допрос, который, в общем-то, даже не имел основания.

 - Дядя Денис, отпустите папу. – заорал Женька.

 Вика тоже заорала, истерически. Это сейчас мне перед ними стыдно, тогда на их крики мне было наплевать.

 - Дэн, ты что, идиот? Не трогай Макса. Какой к чёрту труп? Иди, отдохни. – кричала на меня Вика, защищая мужа. Но, инстинктивно, она держалась поодаль, так как сама меня сильно испугалась.

 В том состоянии, в каком я находился на тот момент, человек становится сильно непредсказуемым и может совершить дела, о которых потом будет жалеть всю оставшуюся жизнь. Со мной такое редко бывает. Сам по себе я спокойный и не могу объяснить, почему, вдруг, со мной случился этот приступ бешенства. Как только Макс в очередной раз ответил, что все эти мои видения призрака – это глупость, я врезал ему по морде. Вика завизжала ещё сильней.

 - Не ори. – теперь я говорил с ней, продолжая держать за грудки Макса – Ты знаешь кто он? Он маньяк, насильник.

- Дэн, послушай. – продолжал оправдываться Макс – Этой девушки, Наташи, которую ты видишь по ночам, не существует. Она никогда не существовала, и никто её не убивал. Как ты не понимаешь?

 Этим он только сильнее настраивал меня против себя. Я хотел ему врезать ещё раз. Я бы мог бить его, пока он не признался бы, что это он убийца. Но я не стал его трогать, потому что Женька вдруг заплакал. Я решил добиться признания по-другому, предоставлением компрометирующих аргументов:

- Тогда откуда ты о ней знаешь, если это всё плод моего воображения? Откуда взялось это имя? Почему ты называешь её Наташей, если сам никогда не видел её?

 Во взгляде Макса, которым он смотрел на меня, чувствовалась какая-то мольба. Может быть, он хотел сказать, что в двух словах это не объяснить, что нужно серьёзно поговорить, чтобы я смог хоть что-то понять. Но объяснения мне нужны были немедленно, чёткие и доступные для моего понимания.

- Это не могло быть игрой воображения, это был призрак. – упорствовал я.

 Макс понял, что я больше не собираюсь его бить, и стал разговаривать более свободно:

 - Дэн, отпусти меня, хватит уже держать. Это детская страшилка, не более того. Это Я сам её придумал. Она взялась из моей головы. Понятно? Мы все придумывали страшные байки, чтобы было, что рассказать на вечере страшных историй. Те мои друзья, которые отличались особой впечатлительностью, начали видеть придуманный мной призрак. А теперь вот ты, со своей паранойей, тоже начал его видеть. Но тогда я гордился тем, что смог придумать такую историю, в которую все верили, и которая оказалась такой страшной. Сейчас я отношусь к этому иначе.

 Макс говорил так убедительно, что это было похоже на правду. Я даже перестал думать обо всех нестыковках, которые происходили в моих суждениях. Макс продолжал своё покаяние:

 - Я думал, что этот призрак уже давно исчез. Здесь уже давно никто не рассказывает страшные истории. Никто уже и не помнит о нём. Но видимо я ошибся, и эта придуманная Наташа всё ещё продолжает здесь находиться и пугать людей вроде тебя.

 Я сам не отношу себя к впечатлительным или суеверным людям. Более того, я стараюсь мыслить рационально. Но тогда, на даче у Макса, со мной просто что-то произошло.

 - Дэн, ты сам подумай. Как я могу быть маньяком, насильником, или кем-то ещё? У меня есть жена и ребёнок. Стал бы я уезжать от них в эту глубинку, чтобы кого-то убить? Ты можешь представить, что я держал на даче пленницу? Да здесь полно людей вокруг живёт. Это не какой-то уединённый дом в лесу. И ты также думаешь, что я привязывал свою жертву к дереву и сажал на цепь в будку? Это всё вымысел, детские фантазии.

 Чёрт. Да зачем он мне снова об этом сказал? Я ведь не рассказывал ему таких подробностей своих «снов». Ни про будку, ни про яблоню я и словом не обмолвился. Но он знал, что меня посещали именно такие видения. У меня в голове снова всё перемешалось. Я признал, что не смогу понять, откуда Макс знает всё это, поэтому предпочёл вообще больше не рассуждать на эту тему. Хорошо, что Вика с Женькой даже не обратили внимания на смысл тех слов, которые я говорил Максу. Они восприняли эту мою агрессию как болезненный припадок.

 Позже я ещё какое-то время продолжал нормально общаться с Максом, Викой и их сыном. Макс не сообщал никуда, что я его ударил и хотел вообще избить. Он даже никому не рассказывал об этом. Но наши дружеские отношения после этого стали как-то сами собой пропадать. Я больше не ездил никуда с ними на отдых. Со временем мы стали меньше общаться, даже по телефону престали разговаривать. Теперь и вовсе я не поддерживаю связь с Максом и даже не знаю, как у него дела.

 Иногда меня посещает желание снова съездить в тот посёлок, уже самому, чтобы посмотреть, есть ли там всё ещё этот призрак. Может быть «Наташа» расскажет о себе мне что-нибудь ещё. Но я осознаю, насколько глупо это было бы даже для меня.

 Что ещё я хочу сказать о Максе: он уважаемый в своих кругах журналист, работает с несколькими изданиями, пишет честные репортажи. Одним словом – успешный человек, помимо этого ещё добрый и отзывчивый, любящий семьянин. Конечно, он не мог быть маньяком-насильником, я не понимаю, как эта мысль пришла мне тогда в голову. Но и в то, что призрак может появиться в нашем мире только из-за того, что его кто-то придумал, я тоже не верю. Мне никогда не попадалось описание подобного феномена.

  В любом случае, я не часто вспоминаю эту историю, но продолжаю бояться. Бояться того, что однажды Макс может придумать что-нибудь ещё.