Как я послал сержанта-старика

Реальная история старого служака из Кряжа (1983-1985).
Как я послал сержанта-старика
23.02.2019
CC-BY 4.0

Дело было в конце 1983 года, когда я уже служил в учебно-боевой роте непонятно кем. Произошел инцидент между сержантом-”стариком” и мною, “молодым” рядовым. Да, собственно, сержант был и черпак, и старик одновременно (справочно:1 полгода - зеленый, 2 полгода - молодой, 3 полгода - черпак, 4 полгода - старик, после дембельского приказа - дед, дедушка).

Юрка Крынин, из Казахстана, призван служить в ряды Советской Армии после окончания педагогического института. В институте не было военной кафедры, поэтому офицерского звания нет. Такие ребята, с высшим образованием, служили полтора года, в конце которого проходили ускоренные, месячные офицерские курсы и на дембель уходили лейтенантскими погонами. К моменту нашего “близкого знакомства” Юрка отматывал последние полгода в звание сержанта, т.е. по началу службы еще черпак, а по концу службы уже старик. По штатному расписанию он был командир радиорелейной станции Р-170. Такие машины редко выезжали на выполнение повседневных заданий и учений, и Юрка частенько заступал в наряд дежурным по роте. Я в это время уже ходил дежурным штабу и на развод наряда, построение дивизии, выходил вместе с нарядом по роте.

И вот, однажды дежурство Юры Крынина и мое дежурство совпало. В день заступления, новая смена имеет право один час поспать перед нарядом, если внешний вид приведен в порядок, обязанности дневального и дежурного “отскакивают от зубов” и т.д. Естественно, у “молодых” это если никогда не выполняется по причине “по сроку службы не положено”. Но, я же дежурный по штабу, дежурному по роте формально не подчиняюсь, с внешним видом и со знанием устава все “отлично”, и поэтому решил поспать. Тем более, Юра Крынин сам уже спал. Выспавшись “неположенный” час, я становлюсь на ротный развод наряда. Заступающий дежурный по роте, Юра Крынин, проверяет внешний вид, знание устава у дневальных, и увидев мой сонный вид, спрашивает возмущенно: “Спал?! Кто тебе разрешил?! Обурел!”. А я, вместо смягчения своей “вины”, спросонья возьми да ляпни: “Пошел ты на х.й!” (типа, “Ты мне не начальник”). Юрка весь покраснел и со всей силы ударил по “третьей звезде” -  пуговице на груди. Я отлетел и ударился об стену. Лечу и слышу “Рота, смирно!”. Значит, в расположение зашел офицер, старше по званию нашего командира роты, который находился в канцелярии.

Это был замполит батальона, чье задание по оформлению Ленинских комнат батальона “под мраморные стены” я выполнял в эти дни (читайте "Как я в отпуск съездил"). И он своими глазами видел мой полет и приземление. Дальше события разворачивались еще стремительнее, чем я летал по армейски. Сильно запахло керосином. Юрку посадили в канцелярию роты под присмотр старшины, меня отвели в кабинет замполита в штабе батальона, на развод наряда дивизии ушли старые дежурный по роте и дежурный по штабу. В кабинете меня допрашивали двое: замполит и командир роты. Я честно рассказал с момента “Но, я - дежурный по штабу... “ и до “...отлетел и ударился об стену”, добавив “виноват я”. Отца командиры дали бумагу, ручку и говорят: “Пиши рапорт о случившемся”. Я отказался: “Писать ничего не буду”. Дальше привели Юру Крынина, а меня выставили в коридор под присмотр старшины. После его допроса завели обратно, и уже вместе повторно допросили, и меня, и сержанта. Наши рассказы совпали один в один, вплоть до “виноват я”. Юра тоже взял вину на себя. Отцы командиры тогда сказали: “Оба вы виноваты, но мы не будем вас наказывать. А теперь пожмите друг другу руки и больше не ссорьтесь”.  Из кабинета замполита мы заступили прямо в наряд, я принял дела у старого дежурного по штабу, Юра побежал принимать накрытый ужин для роты в столовую.

После отбоя была еще одна разборка в каптерке роты, где мы с Юрой “держали ответ” перед “стариками”. Старики несут ответственность за выполнение уставных и неуставных порядков в армии, наш инцидент никак не мог пройти мимо них. На этом “суде” Юра больше выступал в качестве моего адвоката. Если бы он занял позицию “обвинители”, то мне было бы очень больно. В общем, я отделался “строгим выговором без нанесения”, персональным лишением сна перед заступлениями в наряды до перевода в черпаки. В черпаки меня досрочно перевел Юра еще до выхода весеннего приказа на дембель, отдал свой кожаный ремень на память перед уходом на офицерские курсы. На офицерские курсы Юра уехал сразу после 23 февраля, а я на месяц раньше перешел в черпаки. Только старики недовольно поговаривали: “Рано ты обурел, рано. Да, ладно уж, Юра за тебя”. 

Такая вот реальная история старого служака из Кряжа.