303 день Рванье нервов. Ценз. авт

303 день Рванье нервов.
2018.12.16 Воскресенье

     Сегодня должен приехать покупатель, турок, друг Рамазана.
     Ночью дул сильный ветер, налетали ливни. Яхту трясло, ходила ходуном на своих ножках-бревнышках. Спал мало и тревожно.
     Меж тем встал традиционно в 7-30.
     Завтрак и прочее, все быстро. Рамазан написал – будет в 10 или 11 часов. К этому времени был готов.
     Калякин должен приехать во столько же.
     День теплый, но дождливый. Ливни стремительно начинаются, так же внезапно прекращаются. Из-за гор юго-западный ветер гонит черные красивые страшные тучи. Затишья сменяются шквалами, хоровое пение - вой снастей – сразу за ними ливень. И – снова штиль. А тучи мчат на перегонки.
     Пока ждал, занялся работой по Менестрелю. Опрыскал еще раз содой. И еще осталось. Вскрыл болгаркой пропущенные точки осмоса. Их на мокрой поверхности стало лучше видно.
     Ни в 10, ни в 11 никто не появился. В 12 с чем-то позвонил Калякин – он, разумеется, проспал и добирался на перекладных. Последний попутчик – Эрсанбей, хозяин шипъярда и брат Рамазана. О чем они там говорили в машине, непонятно, но Эрсан прибежал перепуганный, а Дима зло агрессивный.
     Пока сидели и ждали покупателя, Калякин не сдержался и начал неприятный для меня разговор. О яхте. Куча претензий и наездов. Словно не он, а я должен деньги.
     Пришлось быть жестким. Яхта будет стоять в марине, он на ней жить не будет. Право это кончилось в ноябре, как договорились почти год назад при продаже. Нет денег – нет яхты.
     Дима требует (не просит – требует!) отсрочки. И мало того – снизить цену. Хм, с чего бы мне это делать? Апеллирует к недавним разговорам. Но забывает одну мелочь: яхта тогда была у него в руках и он поставил ультиматум: или я даю отсрочку на год, или он не вернет яхту вообще. Ну, а вот теперь кое-что поменялось. И давай-ка вспомним первоначальный договор, когда никто никого ни к чему не принуждал. А по нему в этом ноябре мне должны быть выплачены деньги или возвращена яхта.
     Поругались. Дима снова угрожает. Ну да теперь это просто глупо. Вещи вывозить отказался. Ну, что ж, придется заняться этим самому.

-----

     В общем, снова нервы. Думаю, не увести ли яхту из Турции вообще. Метео на сегодня и завтра плохое, но потом вроде как стихнет. Но потом подумал: да с какой стати?!! Я прав!
     Рамазан так и не приехал. Что несказанно взбесило Диму. Обвиняет меня. Да иди ты…
     Я намылся в душе. Душ почти что уличный, слаботеплый, но южные ветра принесли африканское тепло, не замерзаем.
     Ночью буря. Загремело и засверкало на закате, а только солнце скрылось – вдарило. Вой, свист. Небеса разверзлись, ливень оглушающий, полощет по яхте как из брансбойта. И, когда казалось, громче и быть не может, грохот внезапно стал просто оглушающим.
     Град, крупный, куски льда замолотили по яхтам как пули. Я даже пригнулся в каюте. Пару раз вырубался свет, но за окном все сияло синими молниями.
     Да, не дай бог попасть в такую передрягу в море.
     Меж тем, как стихло, поужинал, посмотрел киношку и завалился лечить рваные нервы лечебным сном.
     За час до полуночи разбудил новый град. Комп у меня на койке лежит, не знаю почему. Проснулся и поставил первый попавшийся фильм. Оказалось старенький «Марли и я». На второй половине фильма выполз  в салон, разогрел соевое мясо, открыл полуторалитровую бутылку вина и усидел половину, закусывая соей и слезами. Где-то в прошлой жизни, чудом сохранившейся до сих пор, умирает моя собака Варна. А я тут с уродами бодаюсь.
     Уроды. Бодалка. Деньги. Снова увидел скользкий ярморочный столб, на который зачем-то лезу. Тяжело и бессмысленно. Я все это заработать смогу. Своими руками. А вся закусь – старание не показаться чмо, пацанское желание не быть кинутым. Фу, мерзость. Вроде бы уже взрослый мужик…
     Раз за разом выключается внешнее питание, электричество шипъярда. То греет обогреватель, то нет. Интересно, сильно я сегодня замерзну?
     Вино ударило в голову, хочется оставить «Менестрель» женам и детям и уйти в кругосветку на «Транзишне-Мирекле». Только название еще раз поменять. Назвать его, к примеру,  «Sharik».
      
Да пошло оно в жопу, наверное.
Как устал я бодаться с совковскими.
Все поганей становится скверное,
Лохи лохам грозят отморозками.

Я ушел от уродов за тридевять,
Только мили – ничто самолетное.
Догоняет плевками сопливыми
В меж лопаток былое блевотное.

Я хочу вспоминать о Россиюшке
Как о Керженце, старом и ласковом.
Только тянуться сны некрасивые
Вспоминается всякое разное.

И никак не прогнать сны из памяти
Как лежу я в полях тихим снайпером
А мой мир - все враги, цели, нелюди,
И размен - я на них - обязателен.

Не хочу. Просыпаюсь под утречко.
И вгоняю в себя ром не чувствуя.
И гоняю я мантру премудрую:
Морок вы. Наважденье минутное.

Я сбежал. Пережил искушение.
Сколько лет лез на столб за сапожками.
Отступил. Обошел. Ну вас к лешему.
За столбом мир не тронут дорожками.