Мясом наружу. 3. Пончик

Фирма, куда я надеялся пробиться на тепленькое местечко вахтера – занимала верхний этаж громадного бизнес-центра.
Вслед за каким-то круглым пареньком я вошел в лифт. Пухлый попутчик глядел на меня – и туповато улыбался. Вроде бы, он не прочь перекинуться словечком-другим. Хоть о погоде. Но меня на разговоры не тянуло. Я уставился в прозрачную стенку лифта.
Мы мчались сквозь здание, кишащее офисным планктоном.
Галстуки, брюки, пиджаки. Клерки гоняют чай и кофе. Набивают рты соленым печеньем. Корчатся от зевков. Казалось бы: ничего запредельного. Но меня вдруг стиснули медвежьи лапы тревоги.
Клерки не все били баклуши. На двадцать лодырей приходилась работящая пчелка. С ягодицами, вдавленными в кресло. Пальцами, долбящими по клавиатуре. Глазами – вбуравенными в монитор. Ни пакетика чипсов на столе. Кипами – бумажные документы.
Все бы ничего. Но трудоголики были не люди. Клыкастые нелюди. Упыри.
Да, монстров я уже видел – на улице. Но вообразите, каково. Со быстротой ракеты – пролетать этажи, полные кошмарных уродов.  Скажу начистоту: я едва не обделался. Пропотел. Уши – наверняка сделались ярко-красными.
Круглый малый стоял. По-прежнему на меня пялился.
Наконец, он решился заговорить:
- Извини, друг. Ты не на собеседование?..
По БЦ – засело столько нелюдей. А тут – живая человечья речь!.. У меня чуть не потекли горючие слезы. Хотелось пузатика обнять по-братски. Как если б в детстве мы сосали общую сиську.
Нет, улыбка спутника-толстячка – не как у идиота. Я теперь разглядел: в этой улыбке – глубоко прячется грусть.
Спросить бы у паренька имя. Про себя я наградил его прозвищем: «Пончик». Толстый человек с добрым сердцем – всегда похож на румяный, промасленный пончик.
Но и на вопрос про собеседование я успел разве что кивнуть. Лифт остановился. Двери - разъехались. Кнопка с цифрой «17» - погасла.
- Кажется, нам в одну фирму, - заметил Пончик. – Я тоже по поводу работы.
Оба, мы вышли из стеклянной кабины.