Мяумеары кота Гордона. История третья

Гордон — альпинист!
О, какой заголовок для мяумеаров! Как звучит, однако! Всё-таки этот парень (мур-мяу, то есть Я) чертовски талантлив...
   Ну, я отвлёкся, дорогой мой читатель, совсем немного. Итак, «Про горы: альпинизм очень импонирует, нужно развить эту тему» -  цитирую себя самого, и на душе так сладко, словно я сливочного масла обожрался. О, тут что-то не так на... печат..., вот, с мысли сбился, когда про масло (сливочное!!!) вспомнил. Да и печатаю ещё не так быстро - я уже скорбел по этому поводу — Хозяин ноутик держит «в недоступе для кота». Это Он так коряво выразился, не я. Слово «обожрался» -не в счёт, оно для полноты образа.
    Ну про «недоступ» ноутика  для маленького котика Он, наверное, погорячился.  Да у него фантазии не хватит, чтобы представить, как я владею компьютерной грамотностью! О, как сказано,горжусь...
      Конечно, этот доступ я обеспечиваю себе тогда, когда мне никто не мешает. Тогда моя фантазия  разыгрывается вовсю, прямо как сейчас. Мысли текут рекою...нет, не то... или как скакуны. Не знаю, где я эту фразу про мысли -скакуны откопал, но мне нравится. Интересно, скакуны- это такие большие коты? Я знаю, что мы, коты, скакать любим, так моя Хозяйка говорит. Он иногда такие комплименты мне отвешивает, что впору загордиться! Сразу видно, что она  - из благородных.
      Так, ближе к теме. Мысли скачут, как коты (или скакуны?), одна другую перебивает. Мда, потянуло на высокие материи... Пофилософствовать о былом, о бытии моём.
   Что-то я разошёлся, начинал ведь про высокое какое-то... а,  да  - про горы, конечно! Про высокие горы, на которые Хозяин ходит! Правда, я не представляю, как можно по горам  - ходить, да ещё с такими рюкзаками огромными, с кошкин дом (мой, значит),  да ещё и меня не брать с собою. Знает ведь, что я — самый любопытный и любознательный кот на свете! А Он в своём рюкзаке — как в  « кошкином, моём то есть, домике» — мне места не нашёл. От обиды даже к ноутбуку не подходил, хотя был свободный доступ.
       Но мой природный оптимизм взял своё. Пришло вдохновение, и я накропал несколько глав своих «Мяумеаров». 
      …. Только с этой главой не получилось как надо: Хозяин вернулся. И не один, а с кучей рюкзаков — домов. О, как стало интересно! Я их все внимательно изучил, обнюхал -  исследовал, словом. Какие запахи: немного костром, свежим воздухом, снегом, горами! И так увлёкся, что не заметил, как Они меня фотографировать стали. Ну, меня долго уговаривать не надо: позировать  люблю, что и говорить. Наткнулся на своё отражение в зеркале, принял соответствующую позу. Наверное, я фотогиеничный, или как его там. Хозяйка словно мои мысли прочла и засюсюкала: « Пусик такой фотогеничный!». Так бы сразу и сказала, а то вводит в заблуждение порядочных котов!
 Ну, я ещё на рюкзачках повалялся, свою фантазию подстегнул: представил, как на этом рюкзаке по горам гуляю! Да-с, именно гуляю — ведь порядочные коты именно гуляют! Для полноты чувств даже несколько поз принял, перед зеркалом, конечно, на рюкзаке.
    Моей идиллии помешали. К Хозяину пришли Хозяева рюкзаков, увидели меня — и расцвели комплиментами. Я, оказывается, Котэ — альпинист! Многое ещё услышал в свою честь, а Они, Хозяева рюкзаков, стали меня по рукам таскать да приговаривать,что какой славный котяра этот Гордон. Само собой, моя душа засияла. Но тут  - так некстати, моветон-с — Хозяин показал фото с моим выступлением, и они сразу переключились на снимки. А  про меня, героя фотосессии, забыли!!!
   От обиды  умчался прочь. А ещё эти, альпинисты! Ни капли благородства!
 А, вот кто меня утешит — Нюся, боевой товарищ. Стал ей по порядку всё выкладывать, Нюська мне так в ответ: «Муррр, муррр, муррр!»  Я , в порыве вдохновения, даже оду себе, любимому, создал! Думал, что Нюсинда меня поощряет, а она — даже стыдно сказать — это она захрапела так смачно: «Муррр-хр, муррр-хр,  муррр-хр!»
    О боги!С меня вдохновение как ветром (храпом!храпом!) сдуло. Ода упорхнула вместе с музой!
    А Нюся, Нюся-то и не проснулась! Храпеть только потише стала. Сдаётся мне, что она и раньше так делала, когда мои вирши слушала. Притворялась...
   Остаётся только воскликнуть: «О женщины! Коварство вам имя!»