Быки и волки

                Быки и Волки
Когда Колян и Диманыч подошли к метро, толпа уже бурлила. Выстраивались колонны политических фракций, колыхались флаги и стяги. Неорганизованная толпа готовила лозунги, многие писались тут же: с их содержанием не пропустили бы на демонстрацию. Самыми популярными были - "Долой президента", "Смерть оккупантам", "Даешь революцию", "Сионистов под суд", "Буржуев к стенке" - это самые цензурные.
    Наконец толпа двинулась. Звучал Советский гимн, пролетарские и военные песни, церковные гимны, казацкие боевые и плясовые,  языческий фолк. Колян  выкрикивал мантру  - "Президента долой, Революция". Имея  отличный голос, он с речитатива переходил на пение, выводя, то тенором, то баритоном, то басом. Ему было весело и приятно демонстрировать свои способности.
 "Во, дает" - завистливо думал Диманыч, имея хриплый слабый голос. Но и он кричал, его поток сознания отличался словесным разнообразием с перевесом матерных выражений.
Параллельным курсом шли представители силовых структур, скучая, поглядывая на весь этот цирк. Затем был митинг, в конце которого прозвучал призыв к всеобщей стачке. Раздались безудержные аплодисменты и крики "Ура". На этой патетической ноте демонстрация была завершена, народ начал расходиться.
    Колян с Диманычем, не сговариваясь,  направились в ближайший магазин. Душа горела как у актеров после спектакля. От отсутствия закуски и перевозбуждения обоих быстро развезло - особенно Диманыча. Он стал выкрикивать лозунги, забыв, что уже не посреди безопасной толпы. Недалеко гуляла, сидя на скамейке компания, состоявшая из трех лиц кавказкой национальности и двух славянских девиц. Лозунги, выкрикиваемые Диманычем, привлекли их внимание, и, они стали поглядывать на двух друзей.
— Уставились, ненавижу хачей, ордынцы поганые. Россия для русских! Пойдем почищем им харю.
— Как бы нас самих не отмудохали, пойдем-ка. - Боязливо прошептал, протрезвевший сразу Колян.
Но было поздно, к ним уже направились. Дальше все было быстро. Не успел Колян поднять руки,  как ощутил жгучую боль во всей голове и вкус крови во рту. Мир исчез.
Очнулся он, лежа на каких-то деревяшках. Подумал, что интересные кровати стали делать в больницах. Правда больница была на открытом воздухе, наверное, больничный двор, тем лучше, чем в душной палате. Первым делом ощупал нос - цел. Голова болит - но это ерунда. Привстал,  огляделся;  оказывается  лежит на деревянной мостовой, вокруг стоят дома из такого же материала.  Сказать, что Колян удивился - это ничего не сказать. Но  времени удивляться не было, к нему скакал всадник на черном коне. На одном боку лошади висела метла, на другом собачья голова. Сам всадник в красном кафтане, на боку кривая сабля, в руках плетка.
- Эй ты,   мозгляк приказа не слышал? Живо на площадь.
Кино снимают чтоли, неуверенно подумал Колян, но размышления были прерваны обжигающей болью в плече от удара плетью. Всадник склонился, показал ощеренные желтые зубы, дыхнул удушливым запахом.
- Еще хочешь?
Колян тем чутьем, которое иногда позволяет нам выживать в самых немыслимых ситуациях, понял, что надо не идти, а бежать в ту сторону, куда двигался народ. Оттуда доносился колокольный гул. Это не сон, я действительно попал во времена Ивана Грозного! Но как... Мысли путались из-за боли в плече и окружающей фантасмагории.
Народ толпился вокруг площади. Вдоль ходил человек с топором на длинной ручке.
-Смотрите сволочи, не говорил, а рычал он, свирепо поводя глазами, кто попробует уйти, того засеку до смерти.
На площади стояли различные хитроумные приспособления, располагавшиеся на возвышениях. Были большие деревянные колеса, столбы с разложенным вокруг хворостом, огромные сковородки, стоявшие на дровах, т-образные деревяшки с которых свисали крюки на цепях, железные котлы и просто плахи. Перед всем этим нагромождением страшных орудий стояло возвышение с троном. Колокола замолкли, наступила такая тишина, что было слышно жужжание мух.
Вдруг из-за помоста выскочили, кривляясь, молодые люди в шутовских колпаках с бубенчиками и костюмах, сотканных из разноцветных лоскутков. В руках были дудки, рожки, бубны. За ними чинно выхаживали длиннобородые слепые старики с гуслями.
Началась безумная какофония, в которой каждый старался перевизжать другого.  Появились карлицы, горбуны, фигуры в сатанинских масках и началась безумная пляска.
-Царь идет. Прошелестело по толпе.
Высокая широкоплечая, костистая фигура медленно поднялась на помост и уселась на трон. Лабатели замолкли, и опять наступила такая тишина, что был слышен старческий, скрипучий, но все же сильный голос.
-Что так мало людишек,  Малюта?
- Попрятались Царь-государь, стервецы - земщина.
-Ладно, начинай.
Малюта поднял руку и на площадь стали выводить некие подобия людей, тени. Настолько измученный они имели вид, многих волокли. Их встречал толстенный поп, осеняя массивным золотым крестом, бормоча молитвы. И тут началось. Привязывали к колесу и  дробили кости, подвешивали за ребро, жгли на кострах, жарили на сковороде, варили в котлах... Поднялся такой крик и вой, что на огромной площади закладывало уши. Колян взирал на все это с ужасом и понимал, еще несколько секунд и он не выдержит. Он бросился с площади и услышал за собой топот тяжелых ног. От страха споткнулся, упал, ударившись головой о мостовую. Наступила тьма.
Очнулся, огляделся. Вот Исторический музей, вот Александровский сад, вон Тверская с машинами, а вон виднеется Манеж. Все родное знакомое. Наверно привиделось, надо меньше пить. Но быть уверенным в этом до конца мешал длинный тонкий шрам через грудь и плечо. Нарвался на кого-нибудь, может иностранца. Колян встал и огляделся. Он находился с внутренней стороны ограждения, какое обычно ставят во время футбольных матчей или концертов. Люди показывали билеты, и шли в сторону площади.
Какое-то мероприятие, подумал Колян, ну что ж пойду, гляну на халяву, если гавно, уйду. Он вышел на площадь и обомлел. В конце возвышался театральный помост. Сцена была прикрыта занавесом черного цвета, с ярко-красными быками и волками на этом фоне. Так же было много символов Луны и Солнца. "Какие-то гастролеры" - это нормально. Вокруг стояли кинокамеры. Но памятника Минину и Пожарскому не было. Отсутствовал и Храм Василия Блаженного.
Народ заполнил площадь, под звуки дикой восточной музыки занавес поднялся. На сцене не было рояля или симфонического оркестра, а стояло только небольшое деревянное возвышение. Выскочил конферансье, в общем обычный: толстый, улыбчивый, с бабочкой, только на голове - странная шапка с рогами.
—  Здравствуйте, ну вот мы снова вместе с вами на еженедельном шоу - "Не уверен, не обгоняй". Сегодня у нас большая, насыщенная программа, и начнем мы с выступления молодого, можно сказать начинающего артиста. Приветствуем! Раздались единичные, не очень громкие хлопки. В этот момент два мощных мужика в костюмах и рогатых шапках выволокли на сцену упиравшегося мальчика, который, задыхаясь, кричал: "Пощадите, дяденьки, ну пожалуйста, пощадите, больше не буду". За ними шел человек в черной длинной хламиде. Маска, закрывавшая глаза, и рогатая шапка были также черного цвета.
—  Этот симпатичный мальчуган совершил преступление. Он украл в магазине хачапури. Говорит —  хотел кушать. Но по указу Великого Хана мировой орды карается любая кража. И в этом великая мудрость. И это в высшей степени справедливо. Так как кража маленькая то наказание будет снисходительным. Ему всего лишь отрубят кисть левой руки.
 Ребенка посадили на колени перед возвышением, вытянули руку. Палач, неспеша, подошел, блеснул клинок. Раздался дикий, исполненный муки крик, фонтаном брызнула кровь. Занавес упал.
Площадь вздохнула то ли от ужаса, то ли от тайного сладострастия. Рядом с Коляном стояла барышня рядом с ней малыш. В самый интересный момент она поднимала его на руках. Наклонившись, она проговорила.
- Вот теперь ты понял, что брать чужое нехорошо? По лицу ребенка было видно, что понял. Дамочка повернулась к стоящему рядом мужчине.
- Теперь ты видишь, как права была учительница, когда советовала ходить на подобные воспитательные мероприятия? Мужчина важно кивнул.
Занавес поднялся. На сцене стоял улыбающийся конферансье.
- А вот и я. Если вы не устали... Несколько криков - "Нет"... тогда мы продолжаем. Выходят те же мужики, но вместо костюмов на них крестьянские косоворотки. Между ними юноша, спокойный, но очень бледный. За ними палач, на этот раз весь в кроваво-красном. Вместо сабли короткий нож.
- Этот симпатичный молодой человек, весьма успешен в науках. У него хорошая зарплата и большие перспективы, но он посмел поднять глаза на младшую жену родного брата хана Московского. Суд  хана решил избавить его от части тела, которая способствует беззаконным желаниям. Юноша медленно двинулся к помосту. Колян понял, что даже его нервная система, закаленная во времена Ивана Грозного, не выдержит. Он развернулся и стал быстро протискиваться к выходу. Уже в спину его ударил сдавленный крик. Толпа издала массовое довольное урчание.
Разогреваются, подумал он с отвращением. Шел по Моховой, шатаясь, как пьяный. Остановил полицейский, вполне обычный, если не считать шапки с торчащими ушами, похожими на волчьи. Не отдавая чести, не представившись, он буркнул: - Документы.
Достал паспорт. Полицейский рассматривал его с удивлением.
- Ты бы еще портрет покойной бабушки показал. Где справка? Справка где?! Понятно, Кузьмич давай к другим придуркам его.
Кузьмич, вполне типичный московский мент с простым, как половник лицом и черепом почти безо лба, но в ушастой шапке, отвел нашего героя в военный грузовик. Там уже сидело несколько.
- Колян, раздался радостный крик. Со скамьи вскочил бледный, худой человек с потухшими глазами. Если бы не голос, Колян не узнал бы Диманыча.
- Здорово Диманыч, обнялись, а куда нас везут?
- Как куда, отрежут по уху, выколят по глазу и на рудники, ты, что с луны свалился. Кстати, где ты так долго был?
- Считай на Луне. Что здесь происходит?
—  Так ты ничего не знаешь? Сядем. Появилась новая Орда Мировая. Понимаешь? Они решили покорить весь Мир. Религия у них - Новое язычество, в которой главным Богом является Большой Бык, сидящий на небе. Он принял форму человека и спустился на землю, чтобы навести здесь порядок. Здесь Бык зовется Великим Ханом. Других вер быть не должно.
- Не новая идея.
- Да, но у этих стало получаться. Вначале захватили Китай с Индокитаем, потом Индию, Кавказ. А у нас в это время выборы. Президента мы скинули. Радости то сколько было! Уехал в Америку, небось, теперь благодарит своих бывших сограждан. А мы выбрали одного такого милого, смелого и ужасно патриотичного, только он оказался ставленником Орды. Они любят так внедряться.
- А кто еще сопротивляется?
- Вроде штаты с Канадой, ну и я думаю Англия.
- Как это думаешь, ты можешь знать.
—  Про информационный поток вспомнил? Диманыч горько усмехнулся. Они с этим быстро справились. Был выпущен указ, который требовал под страхом смерти, сдать компы. Вначале конечно артачились, но после пары-тройки массовых казней, снятых на камеры, как миленькие понесли. Во-первых, не укроешься, все пользователи в глобальной памяти, а во-вторых, донесут. Затем, то же самое сделали с телевизорами, ну а газеты сами исчезли. Зато каждому сдавшему торжественно выдавали толстенную книгу - "Большой Бык и Великий хан". В Москве еще прилагается брошюра - "История небесного Волка".
- А волк причем?
- Могу рассказать, я их книги прочитал. А, что было делать, когда отняли магнитофоны с радиоприемниками, все другие книги заставили сдать в утильсырье.
       Большой Бык создал вселенную, в том числе зверей. Первые экземпляры, как бы матрицы, сидят с ним на небе. Сидел там и человек, но его уничтожили за малое уважение к Быку. Так, что у человечества в случае чего матрицы для воспроизведения рода не будет. Хотя в брошюре про волка утверждается, что человека не уничтожили,  а сбросили. Так вот, на небе рядом с великим Большим Быком сидит чуть менее великий небесный Волк. Бык считается универсальным породителем, а Волк - пожирателем. На их взаимодействии покоится равновесие во вселенной. Вместе с Быком на Землю спустились наводить порядок все его небесные кореша. Каждому он дал по вотчине. Волку, например, отдал Москву. Причина этого небесного нашествия в том, что люди слишком много врут, воруют и без повода убивают - а это нарушает вселенское равновесие. Очистив землю от скверны, великий хан снова превратиться в быка и улетит на небеса. Вот так вкратце. Видишь у них идеология. Везде скульптуры зверей, в церквях вместо икон - человеческие фигуры, с головами животных, перед которыми попы курят ладан. Кстати, за убийства животного страшная казнь, за человека только штраф.
- За кастрацию и стерилизацию тоже - раздалось из дальнего угла машины.
- И за аборт - произнес другой голос
- Идеология простая - обыкновенный тотемизм. Они долго не продержаться: великий и не очень великий. Бык с Волком уже наверняка начинают крыситься.
- Мне от этого не легче. Учиться в институтах могут только родственники Великого хана, и ханов поменьше. Вот меня и выкинули.
Человек не имеет право покидать свой район без специальной бумажки, вот тебя за это и взяли.
- А тебя за что?
- Работал плохо, опаздывал, много болтал, вот и накопилось.
- По пьяне что ли?
- По какой такой пьяне?! Все питание - нормированное по карточкам. С восьми до восьми работаем за жратву, а водка и вовсе запрещена. Этот на общем фоне малозначимый факт вбил последний гвоздь в терпение Коляна.  Наклонился к Диманычу, зашептал.
- Так чего мы ждем как овцы, тикать надо. Братцы, там сидело еще четверо, айда с нами. Там их только двое нас шестеро, вырубим, а потом главное до метро добежать, там есть, где скрыться. А потом по туннелям можно выбраться через вентиляционные шахты. Я ходил там, знаю. Четверо вначале смотрели с недоверчивым удивлением, а потом в их глазах загорелась безумная надежда.
Выскочили почти все сразу, оглушили предателей и побежали в сторону Манежа. Но со стороны Камергерского переулка им уже отрезали дорогу. Проскочили, теперь главное нырнуть в переход подземный, а там метро. С платформы сигануть, и в туннель - хрен найдут. Какие-то хлопки, боль в спине как от удара ножом и... Наш герой в своей комнате. Знакомый милый бардак, невыключенный комп, портрет Цоя на стене. Заиграл телефон - фрагмент песни "Кукушка".
- Эй, ты не забыл, сегодня собрание Молодой Гвардии?
- Диманыч я не пойду.
- Почему это?
Хотелось сказать чего-нибудь резкое, обидное, но Диманыч - друг.
- Извини брат, у меня дела появились, будь всегда здоров Диманыч.