Есенинская тема

"Ни пуха тебе, ни пера, сынок!" —крикнул отец, стоя у двери. — "Не волнуйся только: наше дело правое!"
"Все будет в порядке!" — ответил Шура, уже сбегая по лестнице.

Он шел на экзамен, чувствуя себя уверенным, спокойным, даже радостным.  В школе все предметы давались ему легко, но  по-настоящему любил он только литературу. Бог мой! Ну, какой же это учебный предмет?  Это волшебный пароль, с помощью которого можно проникнуть  во все  пещеры Аладдина, добраться до сути вещей, познать тайную природу людей…

Литераторша, регулярно выделявшая его  из числа других учеников, доверчиво  посылала способного  ученика   на олимпиады всех уровней.

Особенно крепко полюбил Шура поэзию Есенина. В одном из сочинений он в своем "искренно высокопарном" стиле написал, что "Есенин  вдохновенным словом сумел показать русским Русь".

К тому же, многие говорили, что Шура  даже внешне похож на великого поэта: он был невысоким, с мягкими вьющимися волосами, взглядом поэтическим и устремленным вдаль.

Все это определило выбор будущего студента: он поступал на филологический факультет университета.

На улице ему то и дело  встречались  взволнованные,  сосредоточенные,  безразличные,  такие разные парни и девушки. Без всякого сомнения, они  спешили каждый на свой экзамен.

Все ближе яркий, как маяк, сверкающий на солнце шпиль университета. Шура плыл в толпе абитуриентов к заветному подъезду, постепенно теряя свою великолепную уверенность.  Пройдя через кордон взбудораженных родителей, он оказался в просторном холле.  Здесь людской поток разделялся на  отдельные ручейки, чтобы иссякнуть в бесчисленных аудиториях огромного здания.

Шура стоял у "двести седьмой", перед которой уже собралась изрядная толпа абитуриентов, состоявшая, в основном, из девушек.. Многие держали в руках раскрытые  учебники, но не читали. Было тесно и шумно, но над оживлением витал бледный призрак испуганного одиночества...

Шура подошел к двери и оказался рядом с  полной, даже пышной девушкой в  очках и с портфелем. Она обмахивалась раскрытой книжкой, на щеках ее цвели кумачовые пятна.
"Есенин  — непартиен!" — громко говорила она. — "В нем нет настоящей, глубокой идейности! Ну, кому нужны сейчас его  березки да клены? Не люблю его! Не за что любить!"  — вынесла приговор  строгая девушка.

Он хотел возразить, сказать хоть что-нибудь в ответ, но не успел. Дверь распахнулась.  Откуда-то из глубины вылетела  девчонка с мокрыми от слез глазами. Ее обступили. Со всех сторон посыпались вопросы. Никто не решался войти в открытую дверь.  Шура резко выдохнул и сделал шаг вперед.

Ознакомившись с содержанием билета, он улыбнулся. Ему везло: один из вопросов был по Есенину, ответы на остальные также были ему известны.  Он пошел отвечать без подготовки, как только стул перед одним из экзаменаторов освободился.  Уверенно ответил на вопросы по русскому.  Перешел к литературе.
"Ну, что там у вас? Давайте!" — усталый молодой  человек смотрел сквозь Шуру  через толстые стекла  огромных очков.

Шура назвал вопрос: "Тема Родины в поэзии Есенина". Он говорил, горячо жестикулируя, глаза блестели, а лицо преподавателя  словно бы отодвинулось куда-то к двери и было окутано   туманной дымкой шуркиного  волнения.

Увлекшись рассказом, он не заметил, что погода за окном изменилась. Пошел дождь. Экзаменатор снял очки  и, полуобернувшись, устало смотрел на стекающую по стеклам воду. Наконец, он повернулся к Шуре, надел очки и  сказал неожиданно  громко:
"Ну, довольно!  Вы все тут правильно рассказали. Только мне кажется… Кажется, что  Есенин   неумен… Неинтеллектуален, что ли…"

Шура замялся, подыскивая нужные для  правильной реакции слова. Усталая голова не слушалась.

Рука экзаменатора вывела  оценку в экзаменационном листке.
"С вами все ясно! Следующий!"

Шура выплыл из класса на ватных ногах. К нему бросились  любознательные девушки, но он не остановился и заспешил прочь.

"Бедняга! Провалился!" — донеслось до него. Чуть не  бегом он промчался мимо толпившихся у входа  абитуриентов, спустился к реке по склону, на котором росли все те же березки и клены… Остановился только,  наткнувшись на парапет: дальше была река.

Пахло сыростью. То ли от реки, то ли от быстро прошумевшего дождя.

"Почему…  Ну, почему я не смог ему ответить? Будто купил у него оценку! Нельзя теряться в такие минуты! Разошелся! Расчувствовался! Кому  и зачем нужны такие экзамены! Чему можно научиться у таких  потухших людей, как этот… ко всему равнодушный?!"

Пальцы руки, лежавшей на парапете, разжались. Листок с двумя пятерками скользнул вниз и закачался на мелкой волне.

Сейчас — он поедет домой: все объяснит   своим, поест,   ляжет спать и постарается забыть про экзамен и литературу...