Из темноты к свету. Часть 2. Глава 28

      
            - Люба?.. Не ожидала тебя здесь встретить... Ты что здесь делаешь? – не скрывая своего удивления, поинтересовалась Александра, женщина лет пятидесяти, в которой Люба узнала одну из клиенток цыганки Анны, приходивших к ней погадать.

            - Александра?!.. Здравствуй! – удивившись не меньше, ответила Люба, проходя мимо очереди скопившихся под кабинетом людей. – Я после развода занималась документами... Наконец решила все вопросы и ухожу.

            - Прошу, подожди меня... Сейчас из кабинета выйдут и буду я заходить.

            - Хорошо, я тебя здесь подожду, - согласилась Люба и, не понимая, что эта малознакомая женщина от неё хочет, осталась стоять у окна в коридоре, ведущего к выходу из здания.

            Встреча с Александрой стала для Любы настоящим сюрпризом и спасением, теперь ей будет не так страшно передвигаться по городу, скрываясь от, теперь уже бывшего, мужа-шизофреника,– она будет не одна. Женщина эта была высокая и крепкая, боевая на вид, с модной короткой стрижкой и волосами, окрашенными в тёмный цвет, любившая носить только брюки и брючные костюмы. От Александры исходила внутренняя сила и Люба надеялась, что рядом с ней она будет в полной безопасности.

             Была Александра женщиной разведённой и жила одна. Её единственный сын уже имел свою семью и уехал жить куда-то далеко. Она занимала на предприятии высокую руководящую должность, но её стали подсиживать из-за непримиримого характера, потому что она была настоящий человек-огонь. Угроза потерять работу привела её к Анне, которую знали многие в округе и приходили к ней, чтобы погадать на кофейной гуще.

             Дождавшись Александру, Люба сразу же задала ей вопрос, который беспокоил её во время продолжительного ожидания:
             - Саша, а зачем я тебе нужна? Случилось что-то?

             - Да ничего не случилось, просто поговорить хотела... узнать, как твои дела, - ответила Александра с участием и по-дружески. - Здесь недалеко есть кафе-столовая, можно перекусить и пообщаться в спокойной обстановке... Или ты спешишь?

             - Нет, я совершенно свободна... и очень хочу чего-нибудь поесть! – прозвучал довольный ответ Любы.

             Покинув административное здание, женщины отправились в кафе своим ходом и общительная Александра первой начала их разговор:
             - Я к Анне перестала ходить, потому что она врать стала. Поначалу она говорила правду, а потом – одно враньё пошло... С работы меня всё-таки попёрли.

             - И я от неё тоже ушла, - сказала Люба, без конца оглядываясь по сторонам и вздрагивая при каждом звуке приближающегося мотоцикла. – Дело в том, что у меня стали вещи пропадать... особенно жалко было белую кофточку. Все мои сумки и пакеты стояли под столом в комнате, которую мне выделила Анна... Может, это её дочки по пакетам лазали... не знаю.

             - Чего там говорить, девки у неё невоспитанные, видно невооружённым глазом. Старшей лет двенадцать будет, а управы на неё нет никакой... А как тебе удалось из своей квартиры вещи забрать?

             - Мне пришлось охрану  нанимать, муж Анны помог... Ребятам повезло – Игоря на тот момент дома не оказалось... Я обратила внимание, что все свои вещи он перевёз обратно и снова сложил в шифоньер, ведь я их вывезла к его бабке, когда он в психушке лежал... думала, что избавилась от него навсегда, да не тут-то было.

             - А ты Анне сказала о пропаже? – поинтересовалась Александра.

             - Нет, говорить я ничего не стала... ведь, мне нужно было где-то жить. Но пропадали не только вещи, пропадали и продукты... У меня каждая копейка на счету, приходилось кое-как концы с концами сводить... Куплю несколько сосисок, положу в холодильник... прихожу покушать... открываю, а там – пусто. Бегать в магазин я боялась, так как страшно было попасть на глаза Игорю... Вот и приходилось сидеть голодной.

             - Это настоящее безобразие! Как так можно, взять к себе человека и издеваться над ним? – возмутилась Любина собеседница.

             - Нет-нет, обиды на них я не держу... они спасали меня, и я им очень благодарна. Была ещё одна причина, по которой я не могла у них больше оставаться... Когда я ложилась в постель, я не могла вздохнуть... словно кто-то ложил мне на грудь тяжёлый камень.

             - Да на тебя порчу навели! – возмутилась Александра, сделав неожиданный вывод. – С этим нужно что-то делать... А Анне ты говорила об этом?

             - Ничего я не говорила... я просто решила уйти. Одна знакомая помогла мне перебраться к своей подруге, они обе в преклонных годах... Анне я сказала, что у Игоря есть пистолет и он знает, что я у них живу, поэтому может меня подстрелить – и это тоже правда... В знак благодарности я отдала ей единственное, что у меня оставалось – золотое колечко, которое мне дала моя родная сестрёнка за долги своего мужа... Он мне должен был деньги, но отдавать не собирался, тогда Оля предложила взять хотя бы кольцо... Не хотелось мне его брать, но... зачем-то взяла... Оказалось, что оно мне пригодилось...

              За разговорами женщины не заметили, как добрели они до кафе. Люба решила взять первое, потому что давно не ела горячего, перебиваясь изо дня в день всухомятку, да и стоило оно недорого.

             Люба села за стол и приподняв ложку, стала направлять её ко рту, но рука вдруг стала дрожать, а затем и вовсе затряслась, выплёскивая из ложки набранный суп. Сделав несколько неудачных попыток, она занервничала и у неё резко возникла истерика. Любу начало трясти и заливать слезами, в таком состоянии она больше не сделала ни единого движения. Ей очень хотелось поесть, но сделать этого она не могла.

             - Что с тобой творится? – испуганно спросила Александра. – Тебе срочно лечиться надо.

             - Я знаю... это от нервов, - дрожащим голосом сквозь слёзы ответила Люба. – Мы как раз с Клавдией Карповной, моей знакомой, которая определила меня к своей подруге, собираемся через неделю в санаторий поехать по одной путёвке на двоих, там и подлечусь.

             - Ты в своём уме? Какой ещё санаторий? – возмутилась Александра на Любу. – Тебя срочно отчитывать надо!.. У тебя есть какие-то деньги?

             - Совсем чуть-чуть... Только в конце недели что-то появится.

             - Тебя спасать надо!.. Так и быть, я тебе помогу, хотя в мои планы это не входило... Не будем терять времени... Сейчас я отвезу тебя в одно место, – только там тебя смогут спасти, - решительно сказала Александра и встала из-за стола. – Для начала зайдём в магазин, к ней надо ехать с пачкой соли и буханкой хлеба.

            - К кому «к ней»? – тоже приподнимаясь, переспросила Люба, не понимая, о ком идёт речь.

            - К Татьяне... Она у нас в Новошахтинске живёт. Она хоть и молодая, но в этом деле настоящий специалист, -  ответила Александра. – У неё трое деток... им нужно будет какой-нибудь гостинец купить.


            День уже клонился к вечеру, когда женщины добрались к нужному им дому, скрывающемуся за голубыми воротами. Открыв калитку, они вошли в небольшой дворик, пройдя под навес над входом, который соединял крышу с соседским забором, образуя сквозную пристройку.

            В пристройке по разным углам сидели котята, лежали детские игрушки, шлёпки с тапочками и стояла пожилая женщина, ожидавшая своей очереди. Александра начала о чём-то беседовать с ней, а Люба стояла молча и тряслась, не понимая, то ли от голода, то ли от нервов.

            Дождавшись своего приёма, Люба сначала вошла в коридор, сняла обувь, и вслед за Александрой проследовала в открытую дверь, за которой находилась просторная кухня небольшого дома.

            Встретила их  молоденькая женщина невысокого роста, в меру полненькая, с тёмными волосами и большими тёмно-карими глазами. Её волосы, зачёсанные назад вместе с длинной чёлкой и собранные в пучок, открывали невысокий лоб на мило улыбающемся лице, излучающем заботу и тепло. Танечка оказалась очень приветливой и располагающей к общению. Обмолвившись о чём-то с Александрой, она сказала:
            - Тётя Люба, вы присаживайтесь... сейчас я вас посмотрю.

            Люба села с узкой стороны стола, стоявшего у окна, а Таня стала перед ней и, глядя куда-то вдаль, стала шептать непонятные слова какой-то молитвы и одновременно непрерывно крестить её над головой.   
    
             - Бедный ваш ангел-хранитель, он так измучился с вами и так устал, что привёл вас ко мне и от усталости свесил свои крылья, - произнесла Таня, сильно удивив свою клиентку, но ничего об этом не подозревая, она продолжила говорить: - Подождите немного, мне нужно проследовать вместе с вами в вашу квартиру и посмотреть, кто откроет вашу дверь, - сказала Таня и снова продолжила тихую молитву с крестными движениями.

            Её слова и действия Любе показались очень странными, но она была в таком угнетённом состоянии, что доверилась ей без остатка и, расслабившись в тишине, она невольно стала погружаться в лёгкий сон.

             - Ой! Тётя Люба!.. Вашу дверь чёрт открыл! – вскрикнула Татьяна, от слов которой Любин сон, как рукой сняло. – Он с рогами... с копытами... с длинным хвостом!.. Это ваш муж!

             Люба едва сдерживала себя от охватившей её паники. Таня была права, назвав его мужем, ведь хотя развод и был оформлен, Игорь всё равно оставался её мужем – они были повенчаны.

             - Он несёт угрозу вашей жизни! Он – исчадие ада! – говорила Таня, продолжая крестить Любу и наводить на неё страх. – Я вижу два мужских силуэта... лиц не вижу... Они в темноте яму копают... могилу. И копают они не на кладбище, а где-то в лесополосе... Да это же ваш муж копает!.. И ваш сын!.. Эту могилу они для вас копают! Хотят вас убить и закопать, да так, чтобы никто вас и не нашёл... И жить вам осталось всего три дня...

              От услышанного Любе стало окончательно плохо, и она начала впадать в обморочное состояние, но Таня замахала на неё руками, говоря:
              - Тётя Люба, не бойтесь... этого не случится... вы будете жить! Это по порче три дня осталось... Вы вовремя успели... Порчу я вам сниму и дам водички наговоренной... Попьёте, и всё пройдёт!

              - Мне очень страшно... Игорь меня действительно убить хочет... уже не раз пытался, но... сын... Как такое возможно?

              - Сейчас я посмотрю и всё вам скажу, - сказала Таня и продолжила просмотр, возведя над Любой свою правую руку для крещения. – Ваш сын проиграл крупную сумму денег, а возвращать долг нечем... Он понадеялся, что ничего страшного не случится, если он не отдаст. За это его попытались убить, но он выжил... Теперь с него требуют, чтобы он продал квартиру, но для этого ему нужно   избавиться от вас...

             Слушать такое Любе было невыносимо больно, однако всё сказанное соответствовало действительности. В памяти Любы сразу же всплыло, как однажды Сергея на самом деле подрезали ножом, и случилось это в Ростове-на-Дону за его долги. Об этом он лично признался Игорю, за что тот немедленно выгнал его к бабке на Украину в Донецкую область, чтобы из-за Сергея самому не подвергнуться преследованию. После этого сына кто-то разыскивал, но Люба дверь не открыла, сообщив, что Новошахтинск он покинул.

             - Я сейчас вижу вашего мужа... Изначально к вам в квартиру он пришёл с коробкой конфет... и с бутылкой шампанского... Все эти вещи были наговоренные... мать его постаралась... хотела сына пристроить... Я смотрю, она вас постоянно наговоренными конфетами подкармливала и даже наговоренные вещи дарила...

             - Да, совершенно верно, когда впервые он пришёл ко мне, то принёс большую коробку шоколадных конфет и бутылку шампанского. Сам он ни одной конфетки не съел и шампанское не пил, сказал, что не любит ни то, ни другое. Поэтому я одна и пила и ела. Когда вместе жить стали, смотрю, а он конфеты так наворачивает, что за ушами трещит. Я ещё подумала: надо же, а говорил, что конфеты не любит, что от сладкого у него зубы болят... И за его мать ты точно сказала, она меня постоянно шоколадными конфетами подкармливала и вещи дарила...

             - Я вижу, что она вас как бы накрыла прозрачным колпаком,– вы всё видели и понимали, но сделать ничего не могли. Этот колпак она куда хотела, туда и передвигала... вместе с вами. Когда дело стало выходить из-под контроля, она решила вас убрать, чтобы ему осталась ваша квартира, чтобы он жил в ней самостоятельно и лишний раз её не беспокоил... Действовать нужно было быстро, поэтому порчу она сделала на грибах... А так как грибы быстро портятся, то вам и оставалось жить ещё три дня...

             - Танечка, всё, что ты сказала, очень похоже на правду... всё сходится, - согласилась Люба, выслушав ужасные подробности, от которых у неё по телу бегали мурашки, - только я не знаю, как мне быть дальше... не знаю, что делать...

             - Вы не переживайте, сейчас я вам всё расскажу и подскажу, - улыбнувшись ответила Таня и, стоя перед Любой, продолжила еле слышно молиться и крестить её, чтобы потом сообщить увиденные ею образы. – Вам в Москву нужно уезжать...

             - Ты не первая мне об этом говоришь, только я в Краснодар собралась.

             - Нет, вы должны ехать именно в Москву...

             - Но почему в Москву? - чуть не плача, спросила Люба. – Там холодно... и я никого там не знаю...

             - Я слышу бой курантов и вижу слова «МОСКВА ЖДЁТ ТЕБЯ»...

             - Но... Танечка, кто я такая, чтобы она меня ждала?

             - Этого я не знаю, - последовал неутешительный ответ Тани. - Первое время в Москве вам будет трудно, скрывать не буду, но вы не падайте духом, вам обязательно помогут... А сейчас я вас отчитаю и воды наговорю... будете пить и вам станет совсем легко.

             В скорости Люба встала и, освободив место для Александры, прошла в комнату, где на диване и в кресле сидели двое малых ребятишек, а на полу игралась крохотная девчушка, которой не было ещё и года. Люба взяла её на руки и села на диван, чтобы переодеть малышку в сухие колготки. Настенька оказалась на удивление очень спокойной и милой девочкой.


             После посещения Татьяны, с каждым днём Люба ощущала себя всё лучше и лучше – изменилось не только настроение, появилось желание жить и радоваться, не смотря ни на что.

             Приближался день отъезда в санаторий, и Любе необходимо было проехать на рынок, чтобы взять деньги, отложенные для неё нанятой на работу женщиной-продавцом. Раньше Светлана сама приезжала и привозила деньги, теперь же, когда Люба перебралась жить за Новошахтинск, ездить стало далеко.

            Забрав у Светланы деньги, Люба направилась в туалет, находившийся сразу же за забором рынка. Ей навстречу из туалета вышла Галина, мать которой собирала за вход деньги с каждого посетителя. Туалет был обычный, без удобств, но деньги за его посещение брались регулярно. С Галиной Люба не виделась с тех пор, как переехала из её квартиры в дом к цыганке Анне, поэтому их встреча не обошлась без длительного разговора.

            - Я вот, что хочу тебе сказать... Игорь твой чудом живой остался... В больнице лежал... упал с мотоцикла, - сказала Галя в заключении.

            - Удивила ты меня... Об этом я ничего не знала... Буду надеяться, что после случившегося его мозги на место встали, и он оставит меня в покое, – ответила с иронией Люба. – Пусть живёт, а то ещё во всём обвинят меня.

             Расставшись с Галиной, Люба снова вернулась на рынок и пошла по всей его территории на противоположную сторону, где люди почти отсутствовали, чтобы случайно не столкнуться с Игорем, встречи с которым она по-прежнему остерегалась. Люба спешила на дальнюю остановку, стараясь поскорее покинуть свой микрорайон, в котором она не так давно жила до побега.

             Благополучно добравшись до трассы, Люба уже собиралась перебежать на противоположную сторону, как вдруг у её ног остановился мотоцикл, преградив ей путь. Взглянув, она увидела перед собой Игоря, и её сердце чуть не оборвалось от испуга.

            Застыв на месте, Люба смотрела ему прямо в глаза, которые на исхудавшем и осунувшемся лице выглядели очень уставшими и несчастными.

            - Привет, - сказал он тихо и спокойно, - не бойся меня... я тебя не трону... мне нужно срочно поговорить с тобой.

            - Говори, я слушаю, - затаив дыхание, ответила Люба, не подавая вида, что до сих пор его боится.

            - Я в больнице лежал... На мотоцикле мне кто-то перерезал тормоза... они отказали, когда я мчался по трассе... Я вылетел на обочину и меня отбросило в сторону... на месте падения лежала бетонная плита, с торчащим в ней металлическим штырём, на который я и упал... Он вонзился мне в грудь, пройдя рядом с сердцем... Меня спасло чудо.

            - Чисто по-человечески мне тебя очень жаль... Главное, что всё хорошо закончилось... Значит, жить будешь долго.

            - Спасибо, - ответил Игорь и, посмотрев Любе в глаза, сказал: - Я был уверен, что тормоза перерезала именно ты, потому что ключи от гаража были только у меня и у тебя. После случившегося я решил, что теперь точно убью тебя.

             - Я не делала этого! – ответила Люба резко и твёрдо. – Мне этого совершенно не нужно!

             - Я знаю, - всё так же спокойно продолжал говорить Игорь. -  Я к ясновидящей ездил, и она мне всё рассказала... Тормоза мне обрезал твой сын... Он хотел избавиться и от меня, и от тебя... И я понял, что она сказала правду, потому что он мне сам говорил: давай убьём её и закопаем где-нибудь в лесополосе, а сами скажем, что уехала куда-то в Москву и пропала... Я тогда согласился, но сильно удивился, подумав: ладно, я хочу её убить, но ведь она – его мать, как он может на свою мать поднять руку?.. А оказалось, что он не только тебя убрать хотел, но и меня тоже... чтобы квартиру продать...

             Люба молчала, она не знала, что ей ответить, потому что ответить ей было нечего. Услышать такое для неё было полной неожиданностью. Всё сказанное Татьяной и Игорем вдруг слились воедино и снова боль безжалостно пронзила её вновь ожившее сердце.

             - Я хочу попросить у тебя разрешения отправить Сергея к бабке в Донецкую область, иначе я не знаю, что с ним сделаю, - снова заговорил Игорь после непродолжительного молчания.

             - Делай, как знаешь, - только и смогла ответить Люба.

             Ей вспомнилось, как не так давно, когда она жила в доме у цыганки, к ней наведался сын и стал выманивать её к трассе, дорога к которой пролегала мимо странного безлюдного водоёма, заросшего высоким камышом. Под предлогом проводить его, он упрашивал пройтись с ним и по дороге ещё немного пообщаться. Но уже стемнело и Люба боялась, что за углом её может поджидать Игорь, чтобы свести с ней счёты, поэтому на полпути она резко развернулась и в страхе побежала назад.
 
           «Значит, тогда моё предчувствие меня не подвело, - подумала Люба. - Только в одном я ошиблась – они оба хотели меня убить».

            - И ещё, я тебя очень прошу... не уезжай никуда... я не смогу без тебя жить, - говорил Игорь так, что Любу пробирала дрожь, потому что в его словах чувствовалась дальнейшая угроза. – Мне эта женщина сказала, что ты меня очень боишься, что я должен перестать тебя преследовать и дать тебе время успокоиться, иначе, если я этого не сделаю, ты уедешь в Москву... Пообещай, что ты не уедешь... я не смогу этого вынести...

            - Я ничего не могу тебе пообещать, потому что сама не знаю, что и как будет, - схитрила Люба. – Для начала мне нужно всё осмыслить и прийти в себя.

            - Я буду ждать твоего решения, - сказал Игорь, в голосе которого чувствовалось отчаяние и глубокая тоска. – Я знаю, где ты сейчас живёшь... я ездил к этому дому... хотел зайти, но не стал... постоял у калитки и уехал.

            Люба, сражённая наповал, снова молчала, не понимая, каким образом ему удавалось её выслеживать. А Игорь, ничего больше не говоря, снова завёл мотоцикл и медленно тронулся с места, продолжая путь в сторону следующего микрорайона.

            «Наверное, к мамочке своей поехал, - подумала Люба, направляясь к остановке. – Теперь я обязательно должна уехать... и от него, и от сына... В Москву бежать надо... Мне почему-то все пророчат Москву, даже Игорь».


             Войдя во двор, Люба увидела хозяйку, разглядывающую виноград, который висел большими гроздьями по всей огромной беседке.

             - Вот и сентябрь наступил... скоро предстоит большая работа по уборке урожая, - совсем не весело сказала пожилая женщина, очень полная и немного обрюзглая.
             - Нина Александровна, а как ваш муж себя чувствует? Ему стало хоть немного легче? – поинтересовалась Люба о здоровье хозяина, которому накануне вечером вызывали скорую помощь, его состояние ухудшалось с каждым днём, и он  совсем перестал вставать с постели.

              - Ему уже вряд ли легче станет... все болезни его по старости...  видно, помирать скоро будет, - ответила женщина, приложив правую руку к области сердца. – Дочка в гости приехала, тесто готовит, будем  вареники сейчас лепить... так что, если вареников хочешь, иди помогать, будем лепить все вместе.

              - С удовольствием участие приму, - ответила Люба и пошла в дом.

              Вареники лепили с домашним творогом, но не сладкие, а с добавлением соли, заворачивая слепленные края «косичкой».

              - Я с солью никогда не ела... мама делала только с сахаром, - говорила Люба, старательно заворачивая края вареника спиралькой, как научили её Нина Александровна и Вера.

              - Вот и попробуешь... мы больше всего любим с солью, - сказала Вера, нарезая раскатанные жгуты теста на кусочки и обильно посыпая их мукой.

              Нина Александровна раскатывала кусочки теста скалкой, превращая их в маленькие кружочки, и делала это очень быстро, а Люба занималась лепкой, стараясь научиться быстрому плетению «косичек», что получалось у неё медленно, ведь плести их ей приходилось впервые. Сделав свою работу, хозяйки принялись и  за вареники.

              Эти две женщины лепили вареники так же быстро, как быстро они и  нарезали тесто, и раскатывали его. Угнаться за ними Люба никак не могла, в этом деле чувствовалась рука профессионалов.

               - Люба, я от своей матери выслушала твою историю и поняла то, что к тебе по жизни цепляется из мужиков всякая гадость, а нормальные обходят тебя стороной. Ты не задумывалась, почему так происходит? – спросила Вера.

               - Задумывалась, но точного ответа не нашла, - ответила Люба, удивившись такому вопросу.

               - Ты видела себя со стороны? – снова спросила Вера.

               - А что у меня не так?

               - Ты похожа на женщину лёгкого поведения... Нужно глаза смыть, снять с себя дурацкие заколки с бантами, этот твой блондинистый хвост надо обрезать, стрижку сделать и затемнить волосы... Ещё юбку нужно одеть подлиннее, снять каблуки... Короче, если ты хочешь встретить нормального мужика, значит, нужно иметь соответствующий вид... Бери пример с меня... Тебе сколько лет?

               - Сорок исполнилось, - ответила Люба, не понимая, от чего вдруг о ней проявляют такую заботу.

              Она посмотрела на Веру – короткая стрижка, тёмные волосы, почти отсутствие туши на ресницах. Ничего особенного Люба в ней не увидела – обычная женщина, невысокая, худенькая, которой немного за сорок.

              «Наверное, она права, - подумала Люба, - но только встречать кого-либо я больше не хочу... я решила остаться одной».


              Вечером приехала Клавдия Карповна, чтобы утром вместе с Любой отправиться в Мелиховский санаторий, расположенный в Ростовской области на живописном берегу реки Дон и за одно повидаться со своей подругой Ниной.

              Брать много вещей Люба не стала, только всё необходимое, даже свою любимую заколку брать не стала – хвост из чёрных перьев, видно, разговор с Верой на неё всё же повлиял. Покрутив хвост в руке, она снова положила его в пустую коробку из-под обуви и поставила её на шифоньер, стоявший в выделенной для неё комнате. Этот хвост она однажды купила на рынке в Ростове и уже несколько лет бережно хранила его, пользуясь им только в исключительных случаях.

             Утром, позвонив по домашнему телефону, они вызвали такси и отправились на нём до самого санатория, с расчётом попасть туда к двенадцати часам – ко времени заезда. Приехали немного раньше, но у шлагбаума уже толпились люди, ожидая прихода администратора, за которым они должны проследовать на оформление. С обратной стороны шлагбаума прохаживались охранники, то и дело, захаживая в беседку, расположенную рядом с ними.

             Оформление проходило в кабинете главврача, который с каждым в отдельности проводил личную беседу. Люба вошла в кабинет вместе с Карповной, так как приехали они по одной путёвке.

              - Значит, по одной путёвке приехали... Ну а медицинская карта или выписка о состоянии здоровья у вас есть? – спросил Любу доктор, похожий больше на артиста, чем на врача, увидев которого она сразу же сообразила, почему женщины, сидящие под кабинетом, говорят только о нём.

              - У меня ничего нет... Дело в том, что у меня был нервный срыв и мне предложили приехать к вам, чтобы прийти в себя и немного подлечиться... Меня так трясло, что я ложку ко рту не могла поднести... Я случайно попала к целительнице, и она наговорила мне воду от порчи, чтобы я пила, после чего я стала совершенно здорова... Так как с путёвкой уже всё было решено и обговорено, то мне всё равно пришлось к вам приехать. Вы можете мне не поверить, но я сказала вам правду.

             - Ну почему же?.. Очень даже верю, - ответил врач, выслушав внимательно Любу, - чудеса бывают разные... Важен не метод, важен результат. Просто, на основании медицинской выписки мне нужно назначить вам процедуры и лечение, а у вас её нет.

             - Скажите, пожалуйста, а территория санатория охраняется? Сюда могут проникнуть посторонние люди? – спросила Люба, пытаясь выяснить безопасность своего пребывания.

             - Проникновение посторонних исключено, территория полностью огорожена и кругом охрана, - ответил доктор, удивившись такому неожиданному вопросу...


            Со всех сторон пансионат был окружён сосновым лесом. Чистый воздух и запах сосны дурманил и пьянил Любу, когда прогуливаясь с Карповной по хвойным и лиственным рощам, они любовались красотами фантастической природы. Спускаясь с высокого холма вниз, чтобы искупаться, женщины направлялись к реке Дон, песчаный берег которой был весь усыпан мелкой ракушкой.

            - Здесь так хорошо... тихо и спокойно, - делилась Люба своими впечатлениями, - как подумаю, что скоро уезжать придётся, сразу дурно становится.

            - Тебе нужно определиться, что делать будешь, когда назад вернёшься, - предложила Карповна тему для дальнейшего разговора. – В Москву уезжать, когда собираешься?

            - Чтобы ехать в Москву, нужны деньги, а их у меня нет. Всё именно в них и упирается.

            - Тебе нужно продать мебель, ковры...

            - Как?.. Это невозможно... Игорь прибьёт меня на месте, когда я заявлюсь в квартиру и буду мебель выносить... И потом, кому нужно то, что я буду продавать?

             - Лично я купила бы у тебя шифоньер, он высокий и с антресолью, ещё – телевизор... Ведь я квартиру купила, а до конца так и не обставила. Ты с Александрой поговори, она баба пробивная... поможет.

             В конце концов, решение было принято и стало ожидать своего часа.

             Две недели пролетели незаметно. Каждый день с самого утра женщины погружались в круговорот процедур, растягивающихся до вечера, включая спортзал, водолечебницу, косметический кабинет, массаж, кинозал и многое другое. Особенно радовало четырёхразовое питание – кормили щедро и вкусно.

             В предпоследний день все были приглашены на прощальный вечер, организованный сотрудниками санатория, в котором предлагалось принять участие в конкурсе на лучший осенний букет.

             - Ну что, тётя Клава, пройдёмся по местным красотам и букет соберём?

             - А я и не против такого предложения!

             Люба достала из шкафа свой любимый халатик, ярко-красного цвета с синими и белыми звёздами, в стиле американского флага и одела, застегнув молнию.

             - Какой красивый у тебя халат, глаз не оторвать, - не удержалась Карповна, - можно мне его на себя примерить?

             - Конечно, - ответила Люба, расстёгивая молнию.

               Накинув на себя халат, пожилая женщина помолодела сразу лет на двадцать.

             - Любаня, прошу, дай мне походить в нём по санаторию... как он мне идёт! Где ты такую прелесть купила?

             - Да, конечно, берите... Это подарок от любимого человека... на память. У меня был курортный роман... очень красивый и трогательный... Мы вместе отдыхали на море... в Анапе... Потом писали письма друг другу, но... не сложилось, - вздохнув, с грустью сказала Люба, направляясь к шкафу, чтобы достать для себя другую одежду.


             Женщины брели по местным просторам, наслаждаясь разнообразием осенних красок. Чудесный парк, беседки, лавочки, фруктовые сады,- казалось, что они тонули в волшебном свете солнечных лучей, струящихся с небесной дали.

             Хотелось радоваться, хотелось жить и эти чувства, соединившись воедино, старались воплотиться в сказочный букет, собрав все краски осени от колоска седого до красных ягод с жёлтою листвой. И ничего прекрасней для Любы не было в тот вечер, как прислонять к себе, неся в своих руках, большой букет, притягивая всех восторженные взоры.

             Букет Любе пришлось защищать, таковы были условия конкурса. Но это не составило ей большого труда, она с удовольствием прочитала небольшой отрывок из стихотворения Роберта Рождественского «Тем, кто не видел землю вблизи». Её победа в конкурсе была принята единогласным решением...


             Вернувшись из сказки в реальность, Люба приступила к действию. Разыскав Александру, она обсудила с ней план действий. От неё поступило предложение для начала поехать к Татьяне за советом. Таня пророчила делу успех, наговорив для лучшего эффекта щепоть соли, которой надо было незаметно посыпать вокруг подъезда, в самом подъезде и у квартиры.

              Александра нашла и заказала бортовую машину, чтобы погрузить в неё весь скарб, вывозимый из квартиры. Себе она решила приобрести диван и кресло. Игорь явился, когда половину вещей уже удалось вынести с четвёртого этажа на низ. Ворвавшись в квартиру, он хотел возмутиться, но не успел, так как Александра мгновенно пустила в ход свои хитросплетения, в то время как Люба упорно молчала.

              - Игорь, ты не волнуйся, мебель – дело наживное. Вам нужно срочно избавиться от всего этого хлама и купить всё новое, чтобы ничто не напоминало вам о горестных событиях... Поверь мне, я жизнь прожила и знаю, что говорю...  Люба придёт в себя, обстановка поменяется, всё забудется и снова будете жить и радоваться...

              Люба слушала её сказки и диву давалась, потому что Игорь, как заворожённый слушал Александру и даже помогал выносить вещи, и грузить их на машину. Загрузив машину, женщины забрались в кабину и  поехали выгружаться сначала к Нине Александровне.

               - От Нины продавать вещи будет гораздо проще, - сказала она Любе. – Тебе же оставаться у неё больше нельзя, так как твой дружок может очнуться и такого наворотить, что мало не покажется.

               - К сожалению, идти мне некуда, - ответила Люба с досадой.

               - Так ты можешь у меня перекантоваться, пока деньги соберутся, и выехать на Москву прямо от меня.

               - Правда? – удивилась Люба и обрадовалась одновременно. – Ты моя спасительница, спасибо тебе за всё. Теперь у меня появилась надежда вырваться из этого капкана.

                Подъехав ко двору, женщины быстро покинули кабину и так же быстро принялись вместе с водителем выгружать вещи, оставляя только то, что предназначалось для Александры.

                Дальнейшие действия были связаны со сбором Любиных вещей, находившихся в доме у Нины Александровны. Скидывая их в сумки и пакеты, Люба потянулась за коробкой, которая стояла на шифоньере, и, открыв её, растерялась – коробка оказалась пустой, хвост из чёрных воздушных перьев исчез.

                - Нина Александровна, у меня заколка из перьев пропала, - подойдя к хозяйке, пожаловалась Люба. – Она в коробке на шифоньере лежала.

                - Ко мне внучка приезжала... уж очень ей понравился этот хвост... Она решила его себе забрать, так что за него забудь.

                Люба не верила своим ушам, ей было трудно понять, как такое возможно. Она ничего не сказала в ответ, она только сожалела, что вещь, которую она любила и берегла, вдруг бесследно исчезла. Поэтому и этот дом Люба тоже покидала с двояким чувством...


                Уже несколько дней Люба находилась в квартире у Александры, ожидая, когда от продажи её скромного имущества и от рыночной торговли соберётся подходящая сумма, чтобы можно было уехать в далёкую и холодную Москву. Всеми делами занималась Александра, оставляя Любу на весь день одну. Сидя на третьем этаже, она умирала от страха, когда звук очередного мотоцикла заставлял вздрагивать её при каждом приближении к дому.

                Из-за этого страха Люба изо дня в день откладывала поездку к Татьяне. Оттягивать уже было нельзя и, встав чуть свет, она вышла на первый автобус.

                Стояла предутренняя тишина и каждый звук был чётко слышен на дальнем расстоянии. Люба спешила ко двору с голубыми воротами, чтобы скрыться за ними от пронзительных звуков снующих туда-сюда одиноких мотоциклов. Она ощущала каждой своей клеточкой, что Игорь обман раскрыл и теперь объявил на неё охоту.

               Подбежав к воротам, Люба попыталась открыть калитку, но она не открывалась. Истерика накатывалась на неё с новой силой при каждом приближении мотоцикла, за рулём которого мог оказаться её мучитель с пистолетом в руке. От страха она чуть не падала замертво прямо под воротами.

               Сколько времени Люба провела в ожидании, понять ей было сложно, и не дождавшись появления Тани или кого-либо из семейства, она уже собралась уходить, чтобы не нарваться на Игоря. Вдруг из-за поворота, появилась знакомая фигура женщины и, приглядевшись, Люба узнала в ней Танюшку.

               - Я знала, что вы ко мне пришли, - приблизившись, сказала она, - ко мне ваш ангел прилетал и звал меня, чтобы я поторопилась, потому что вы умираете от страха, у него такие большие крылья, и он очень сильный... Я подумала, сбегаю на рынок пораньше, пока посетителей нет, а то потом не вырвешься.

              Любиному счастью не было предела, когда она скрылась внутри двора. Вся Танина семья ещё спала, а она уже начинала свой рабочий день.

               - Ой, тётя Люба, что там было!.. Он, когда своей матери рассказал, как вы его обнадёжили, так она его крыла, на чём свет стоит: тебя развели, а ты уши развесил, да ещё и вещи грузить помогал, не видать тебе её, как своих ушей, потому что ты её упустил, и она к тебе уже никогда не вернётся.

               - Он меня ищет?

               - Сейчас посмотрю, - ответила Таня, как всегда крестя и читая молитву. – Да, ищет... Он по-прежнему опасен... Вам нельзя здесь больше задерживаться, вам нужно срочно покинуть Новошахтинск... Сейчас самое благоприятное время для того, чтобы отправиться на Москву, тянуть больше нельзя.

                - Но... мне ещё не все деньги отдали. Если я уеду, то уже никогда их не получу.

                - Ехать нужно с тем, что у вас есть... Деньги вам уже всё равно не отдадут, даже если вы здесь и останетесь... Я вижу, что вы выкрутитесь, не переживайте... Завтра же и уезжайте... Вижу, что приедете в Москву и сразу квартиру найдёте, и с работой удачно сложится... Немедленно уезжайте!


                Татьяна проводила свою трясущуюся от страха клиентку на остановку и посадила в автобус, чтобы та не боялась оставаться одной.

                Александра поджидала Любу дома, сидя на кухне с сигаретой и чашечкой кофе. Узнав все подробности, сказанные Таней, она пошла к соседке по этажу и пригласила её в гости, чтобы та погадала Любе на кофейной гуще перед отправкой в дорогу.

                - Жильё и работу найдёшь сразу – это правда, - сказала соседка, примерно Любиного возраста и, втянув в себя сигаретный дым, продолжила внимательно рассматривать внутренность чашки. – Трудно тебе будет... лож и обман вокруг... Из квартиры тебя выгонят... и не раз... Много несправедливости придётся пережить... много горя и страданий... Появится рядом мужчина, дороги ваши ложатся рядом... Вижу на вашем пути два кольца переплетённых, значит замуж за него выйдешь... но не сразу... После этого страдания твои закончатся...

                Этой ночью Люба никак не могла уснуть, путь в неизвестность пугал её. В дорогу она взяла из вещей только самое необходимое, что смогло вместиться в её дорожную сумку. У Александры она оставила на хранение все оставшиеся вещи, среди них самыми ценными для неё были большой альбом с множеством фотографий, розовый красивый пеньюар и халатик, подаренный на память три года назад в солнечной Анапе Николаем, приехавшим туда на отдых из Москвы...

            
                Сквозь сон Люба услышала чей-то голос и никак не могла понять, где она находится, пока не открыла опухшие от слёз глаза.

                - Вставай, пора собираться, а то опоздаем – все автобусы на Москву пройдут. Тебе на сборы полчаса, такси я уже вызвала.

                - Спасибо, я уже встаю... А какое сегодня число? – решила поинтересоваться Люба.

                - Восьмое октября.

                - Восьмое октября, две тысячи первый год – надо запомнить, - сказала Люба, поднимаясь со своего родного дивана, теперь уже не принадлежащего ей.

                Быстро умывшись и одевшись, она прошла на кухню, где на столе уже стояла приготовленная для неё чашечка кофе. Закурив на дорожку, Люба выглянула в окно, оглядывая пространство вокруг дома.

                - Боишься, что выследит тебя? – спросила Александра. – Я сама переживаю... Я решила поехать с тобой и лично убедиться, что тебя по дороге не пристрелили... Сейчас с минуты на минуту подъедет такси... нам надо уже выходить.


                Александра вышла из дома, а Люба до приезда такси осталась стоять в подъезде, дрожа от каждого звука проезжавшего мимо мотоцикла. Наконец, такси подъехало прямо к самому подъезду и, оглядевшись вокруг, Александра широко раскрыла заднюю дверь автомобиля.

                Мгновенно заскочив в машину, Люба упала на заднее сидение и прижалась к нему всем телом. Её спасительница достала из пакета, прихваченного с собой, тонкое одеяло и быстро накинула сверху на лежащее тело вместе с головой. Затем Александра вынесла из подъезда сумку, и вместе с таксистом поставила её в багажник.

               В лежащем положении, скрываясь под покрывалом, Люба ехала почти  через весь Новошахтинск, и даже, уже выехав из города, она всё равно продолжала прятаться под ним до самого поста ГАИ.

               - Пока лежи и не вставай... Андрей к ментам пошёл... Мы остановились на милицейском посту, - предупредила Любу Александра. – Андрей мой хороший знакомый, он сейчас объяснит им ситуацию и всё решится как надо...  Потерпи ещё немного.

               - Придётся потерпеть, деваться мне некуда, - ответила через одеяло Люба.

               - Всё, он возвращается! Сейчас обстановку разъяснит, - обрадовалась Александра.

               Люба услышала, как открылась дверь, и водитель присел за руль, говоря:
                - Сейчас автобус с челноками будет на Москву проезжать... Они его остановят и всё уладят, так что будьте наготове.

                Ждать пришлось недолго. По команде, данной стражами порядка, Андрей подъехал к остановленному ими автобусу, как можно ближе и, выскочив из машины, Люба вскочила на передние ступеньки «Икаруса». Таксист передал в автобус её сумку, и дверь автоматически закрылась.

               Не общаясь ни с кем, Люба продвигалась по салону в конец автобуса, потому что все места были заняты, кроме заднего сидения. Бросив сумку, и, вместо того, чтобы  сесть, она встала на сидение коленями, устремив взгляд через заднее стекло на быстро удаляющийся вдали город и, чем дальше он удалялся, тем сильнее текли её слёзы, превращаясь в бурные потоки, не прекращающих своё течение до самой темноты. И никто не заговорил с ней, никто ни о чём не спросил,  каждый остался безучастным к чужим слезам...