Коренной москвич

     Коренной москвич нынче почти выродился. Редкая птица на просторах Московского региона, редкая, хоть и гордая в осознании своей значимости.
     В Москве их осталось всего-то 7-10%, тьфу, мелочь совсем. И их всё меньше и меньше. Понаоставались тут, как говорят приезжие, считающие себя москвичами на второй день, после ночёвки Отеле, в номере на 6 персон.
     Как же отличить коренного москвича от остальных, от приезжих, которые не родились тут, в Москве?
     Учёные с историками и культурологами выводят следующие характеристики московского типажа, неоспоримо и неопровержимо указывающие на принадлежность москвича не просто к москвичу, а к коренному жителю столицы.
     Коренной москвич, говоря про историю города, соотносит основные исторические его вехи с правлением тех или иных руководителей города. Промысловая эпоха, Лужковская, Сталинская, Собянинская.
     Коренной может посчитать для себя предпочтительней идти до цели дворами, а не на прямки, и обязательно через Красную площадь.
     Зарабатывает коренной немного, но у него приличная квартира, дача, машина, гараж в стационаре, библиотека дома, семейный архив, а то и целый родовой музей.
     Если ему придётся ехать через центр, то он обязательно заглянет в ГУМ и ЦУМ, чтобы посмотреть на шантрапу всякую немосковскую.
     Имеет коренной своё мнение по всем глобальным вопросам. Хорошо ориентируется в греческих делах ещё со времён чёрных полковников.
     Любит побогохульствовать на тему о продажности священников, при этом, проходя мимо Храма, не преминет заглянуть туда и оценить убранство его.
     По поводу власти коренной москвич выскажется обязательно, только дай повод. Но мнение его по этому вопросу будет не расплывчатое: либо за, либо против. Участник активный всех разговоров о судьбе российских регионов.
     Совершенный профессионал в перемещении в толпе. Никто лучше него не может в метровской толчее выбрать более оптимальный маршрут. Обгонит всех не коренных, и уж подавно гостей.
     Обладает своеобразным выговором: чаще акает, чем остальные, гласные тянет.
     У него пол-Москвы знакомых. Здесь этот живёт, в том доме на свадьбе был. Для него Москва никакой не мегаполис. Это не про Москву.
     Не отличаются коренные корыстолюбием, гостей принимают хорошим столом, придут на помощь. Считают, что в Москву понаехало много быдла всякого. С другой стороны, даже не пытайтесь оседлать коренного, хомутов не напасётесь, всё поскидывает.
     Если дочка коренного выйдет замуж за провинциала, то коренной будет вести себя с ним сдержанно, острые углы аккуратно округлять, чем будет остроумов провинциальных, родственничков зятя своего, вводить в крайнюю раздражительность.
     Любят коренные улицы и площади называть старыми названиями, в советские времена – дореволюционными, в Новые и Новейшие -- Советскими.
     Амбиции коренных москвичей достаточно практичны, потому что покоятся на том, что имеется, а не на предполагаемых активах.
     Не карьеристы, но себе цену знают. На конфликт стараются не идти, просто уйдут, не захлопнув, а притворив за собою дверь.
     Коренные постоянно возвращаются в места, где прошло их детство.
     Словечками особыми может коренной расцветить свою речь, типа лОжить, залА, малой или мелкий заместо младший, или кура против курицы, ставить укол вместо сделать укол. Да и вот ещё: песок, заместо сахара, ЧайковскЫй.
     Дают имена своим детям из своего особого, московского именника. Имя Жанна носят только приезжие.
     Если что-то происходит, то говорят, что, мол, в районе, но не на районе. Может сказать обобщительно на Москве, где приезжий сказал бы в Москве
     Очень употребительно у них слово лялька по отношению к дитю малому, и у них ребёнок играет на площадке, а не играется.
     Про себя скажет, как отрежет, что он родом из Москвы, но не с Москвы, это чаще западные так говорят. Или скажет езжайте так то и так то, но не ехайте.
     Что касается амбиций, то у приезжих они какие-то как бы от отчаянья. Ну просто обязательно нужно всем своим в селе доказать, что я чего-то добился. Вот и спешат. А москвич спокоен, знает, что своё всё равно возьмёт. Нахрапистостью не страдает.
     Это качество из района несут приезжие, вместе с авантюризмом, бессовестностью. Это всё от того, что тут можно раствориться, в у себя в селе они всегда на общественном глазу.
     Вообще-то, социологи говорят, что коренного москвича для опроса и не встретишь. Мимо шастают, не остановишь, интеллигенция, мол, и так всё знают.
     У москвичей особое мнение по своим и чужим городским головам. Заезжих вдрызг не любят, хоть им в триежды пенсию усиль. Всё едино Собянин будет у коренного оленевод.
     Да, Москва большая, и потому она разная.
     Коренной, реликтовый москвич скажет так: паеду на метро на вэдеенха, пасматрю што там. Хотя филологи федеральные могут сказать, что это крестьянский выговор, что это из истории создания провинциальных мифов про Москву.
     Если в Универе преподаёт реликтовый москвич, то он обязательно будет указывать студентам на их неправильное, по его представлению, произношение. У него, если говорить по-московски, то только не дождь, а дощщ, Гавкать под полным запретом, окончания прилагательных нужно произносить скый, но не ский и не скай. Он станет ссылаться на старые записи московских театров, там только так и говорят. У него челны Стеньки Разина не расписные, расписныя обязательно. Хотя нынешняя московская интеллигенция стала говорить ближе к фонетике.
     Не скажет коренной батон или булка. Только хлеб, либо белый, либо чёрный, и всё.
     Раньше действительно так говорил образованный слой общества, но не только в Москве. Москве старались подражать, конечно, особенно провинциальная знать.
     Когда прачечные были, то настоящий, реликтовый москвич скажет обязательно прачешная. Теперь уже не то произношение.
     Ну и конечно, язык меняется. Новые приезжие привносят свой колорит в произношение, лексику, в поведенческую линию.
     Девятнадцатый век был веком неспешным по отношению к двадцать первому. Тогда на Москве тянули гласные. Теперь город ускорился, тянуть некогда, тянуть продолжают в провинции, но как-то по-своему. Но некоторые словечки московские ещё с Кустодиевских времён сохранились, к примеру, лехше. По этому поводу вам любой филолог скажет, что это безграмотный ляпсус, что это всё постановки прошлого, на что настоящий москвич только ухмыльнётся и про себя подумает, ну ты, мол, и есть Фрося Бурлакова.
     Провинциалы, конечно, на москвичах закомплексованы. То повторяют за ними, как попки, то осознанно коверкают слова, а вместе с ним и культуру.
     Кстати, москвича можно узнать по произношению диктора на ТВ. Их там и учат на курсах произношению, не так, как раньше, но учат, и коренной москвич равняется на речь дикторов, не во всём, но нормализуется с ним.
     Что касается ускорения городского, то да, Москва, как столица, сильно ускорилась. Транспорт, производительность, количество событий в единицу времени. Но у приезжего это всё на суету похоже, а у москвича коренного всё идёт размеренно. И если он договорился встреться с Вами через неделю в 19-00, можете не сомневаться и не перезванивать. Он будет там, где Вы договорились ровно в означенное время.
     Все несутся куда-то в московской толпе, только он один не спешит, но везде поспевает, при этом сделав всё в самой изысканной манере, присущей именно коренному москвичу, чем вызовет раздражение, и даже агрессию просто москвича по отношению к настоящему москвичу.
     Это как сегодня украинские политологи на ТВ.
     Вообще-то южнорусское Гаканье и поволжское Оканье нельзя считать дефектами речи, характерными для провинциалов. И то, и другое, как равно и дошшь и аканье являются нормой произношения, местный диалект, говор. Только одни диалекты провинциальные, другие столичные, что опять-таки вызывало всегда неуёмные страдания у носителей региональных диалектов, мол, усе они с Масквы, с пасаду, да с калашнава ряду.
     Так и мечтают регионалы, чтобы столицу на Северный полюс перенесли, тогда и все москвичи станут регионалами, белыми медведями, а не столичной интеллигенцией.
     Филологи утверждают, однако, что не бывает никаких столичных акцентов, особого столичного говора. Просто столичное всё всегда в России бралось за стандарт, да и не только в России. Тут всё обходится без математики, язык живёт сам по себе, как говорил С.Лихачёв. Язык – он живой.
     Гакающим и окающим не очень повезло, не стали они столицами, вот и приходится переучиваться, попадая в Москву, особливо если за образованием приехал.
     Хотя, Москва лет триста не была столичной, а моду на всё давала, с неё пример брали, она сохраняла за собой право именоваться духовною столицею. И в те времена она оставалась на своём коньке. Так же как у казахов Астана столица, а главный-то все-равно город Алма-Ата.
     Это как торговая марка. И потому всегда Москва купцами славилась, потому что это бренд будь Москва хоть столица, хоть провинция, деньги почему-то всегда в Москву текли Москвой рекой. Первопрестольная, Вторая столица. Третий Рим.
     Хоть Питер и был столицей, но короновались тут, в Москве. Питер заслужил себе звание бюрократического центра, а Москва была и финансовым, и религиозным, и экономическим, и промышленным центром.
     К тому же она всегда оставалась местом сакральным, культурным, историческим в России.
     Не зря во все времена именно на Москву шли иноземцы, её треклятую подчинить, и Наполеон шёл не на Питер, а на Москву.
     Киев – ноги, Питер – голова, Москва – сердце России. Не дурак был Наполеон.
     А что касается построек московских времён Второй столицы, то простые дома в Москве были выше питерских, потому что в Питере дома не должны были быть выше Зимнего дворца.
     Хотите глянуть на настоящего, коренного москвича, идите вечером в театр. Не в Большой, в Малый, к примеру.
     Чем ещё отличить коренного москвича? А он всегда подчёркивает свою ямысть, он есть центр России, но он также со всей Россией. Из чего региональный интеллигент сделает вывод, что Я, хоть и московское, есть последняя буква в алфавите.
     Меньше в Москве мата. Есть, но меньше. Климат по мякше, жыть по-прошше, интеллигент ещё скажет здесь по-просче. В Сибири с этим делом суровее, матка больше. Хоть и города приличные есть, но тайга рядом, зимы холодные, а уши что в Москве, что в Сибири одинаковые.
     Коренной москвич никогда не скажет, что его город прекрасен. А вот и нет, улочки кривые, современная застройка аляпистая, повсюду хамство, безграмотность, дярёвня матушка. Для немосквичей это прям как бальзам на душу. Правда слова о том, что единственным утешением для настоящего москвича остаётся букинистический магазин, для приезжего карьериста покажутся полной абракадаброй. По мнению современного истинного москвича братва кремлёвская по фене ботает, на федеральных каналах дикость идёт, всё малограмотное быдло прётся в Москву, понаехали тут.
     Но это настоящий москвич скажет в сторону приезжих, да и то, негромко. А в своём узком кругу интеллигентствующих коренных москвичей скажет по-другому как-нибудь, чтобы ухо не резало.
После Наполеоновского пожара, когда пожар прошёлся по кривизне улочек московских, тенденция в Москве сложилась к спрямлению их. Теперь уж кривых улочек в Москве мало осталось, а ведь это первый признак настоящего европейского города.
     К сталинскому ампиру и хрушёвским новациям коренной москвич относится как данности, зато проспекты, мол, широкие.
     Некоренной москвич вроде Наполеона назовёт Покровский собор многоглавой мечетью, а современный Наполеон, прибывший завоевать Москву, станет хлестать премудрыми познаниями о строительных нормах, допусках, просадках и прочей чуши, которой он нахватался в Ташкентском Универе.
     Про аляповатость коренной москвич, в своём, конечно, кругу, скажет, что она к деревенским признакам никак не относится.
     Пройдётся истинный и по поводу хамства, отнеся его на совесть вновь прибывших устроителей своего счастья за счёт Москвы и москвичей. Да и вообще, продолжит свою интеллигентную речь корешок московский, хамство является естественным социальным признаком, растущего и развивающегося города. То, что истинные москвичи не по прописке считаются, и есть признак элиты русской интеллигенции.
     Дярёвня, добавит московитый, она до сих пор пишет с ятью и фитой, туда новации алфавитные ещё не дошли, ямщик-то в степи помер, не довёз депешку. До сих пор с горя про него песенку поют, говорят и Пушкин руку приложил к ней.
     Провинциальная интеллигенция тоже у себя не лыком шита и про меж собой язвы сочиняет про москвичей, что, мол, говорят дощщь, асвальт, кухОнный нож, у татарвы понабирались, которые кухОнными называли рабочих по кухне в московских трактирах в девятнадцатом веке. Да ещё, съязвит деревенский язвила по поводу говора московского, что они там у себя Говорят как бы то НЕ было, а надо говорить как бы то НИ было, согласно академическому словарю, который местный учитель прячет у себя за печкой.
     При этом деревенская интЭллиГэнция также отметит на своей сходке, что москвичи не знают там у себя, как следовает писать и Говорить по-русски, они есть чиста масковская безграмотность. Они там себе думают, что говорят на эталоне, а на самом деле на полуграмотном диалекте, жиргоне. Говорить нужно, как Говорят в Поволжье.
     Кофэ одним словом. Спросите у Фроси Бурлаковой, она знатной девушкой была в Москве.
     А как насчёт таких столичных перл, как дешёвые цены, или дарить подарки? Фу, сосем безграмотно, ощерится школьный филолог при музее, где до сих пор при входе висит ценник на вход: взрослые – 30 коп., пионеры – 10 коп., октябрята – бесплатно. У кого сохранились Советские деньги – спешите, пока музейные старушки там чаёк попивают. 
     Москвич скажет, что это всё немосковские коверкают: АптекАрский огород, Боровицкое шоссе, МячкОвский бульвар. Мы так не гАвАрим.
     А Малый Устьинский мост, как только не называют на ТВ дикторы: и Устиновский, и Устининский, и Устиньинский. Товарищи из московского ЦК таких дикторов отправляли в Поволжье.
     А теперь дикторов нет, теперь стали дикторы по-новому зваться – ведущие, и все они, как правило, не москвичи, вздохнёт тяжело коренной москвич.
     У них дирижёры теперь сплошь композиторы. А то ещё можно услышать про москвичей, что они з Москви, да з посаду, да з калашного ряду. Всё всем стало по фигу.
     Особливо усердствуют в исправлении русского московского диалекта хохлы. Они просто в обмрок падают, когда москвич скажет на сахар, что это песок, а про На Украине или В Украине распрю могут устроить на ТВ канале и всем скопом в ООН податься жалобы писать.
     Здесь не москвич обязательно метку свою оставит, по-умному скажет, что, мол, в 200 км. от Москвы никому в голову не придёт положить в бетон сахар, а в чай песок. Умно, сильно сказано.
     А ещё в Москве коренные говорят бордюр, заместо поребрик, а вот булку хлеба купить никто не скажет, это только в деревне. В Москве скажут, хлеба взять. Так только дикторы на радио говорят, что выдаёт в них заезжих москвичей.
     А вот питерский про себя скажет, что все вы тут провинциалы: бордюр, мол, к обоям клеится, а не к тротуарам, а поребрик к тротуару относится. Это мы в Питере по эталону говорим, а вы тут все купчишки пузатые. А ещё сосули вместо сосулек, как у Матвиенко было, парадный вместо подъезд, бадлон вместо водолазки, греча вместо гречки, кура за 2,65 заместо курицы, ну так и московские говорят, вместо пульта -- лентяйка, панель вместо тротуара, шаверма вместо шаурмы, булошная вместо булочная.
     В Москве на машине подъезжают к подъезду, иногда по старинке к парадному подъезду, а булошная была у москвичей раньше, ещё до революции, это магазин выпечки. Но крутая московская интеллигенция, особливо театральная, любит повыпендриваться, скажет по случаю, мол, в булошную надо бы сходить. Булошная и прачешная являются остатками старомосковской нормы, на которой был основан общероссийский литературный язык. Было ещё молошный и грешневая каша. Теперь так не говорят, ни прачешных нету, ни булошных тоже, да и молошного в магАзинах не видать.
     По поводу бордюра дачник коренной из Подмосковья подумает, что все свихнулись тут с ума, ведь бордюр в садоводстве — способ посадки растений.
     Москвич рафинированный тут подъехидничает немедля, мол, по панели шлюхи ходят, а по тротуарам – люди. И ещё поумничает, заслав свой взор в окно, мол, так много, так много, такое обилие в России диалектизмов, вздохнув при этом. Про какие эталоны вы тут говорите? А про себя всё равно своё будет думать. А будет он думать, что и вправду живёт он Большой деревне, где на каждого живущего тут один приезжающий или проезжающий. Деревню устроили тут. Только мы, коренные москвичи и держим масть, только мы сохраняем первозданность Москвы в её бешеном развитии.
     А песок говорим потому, что в энциклопедии про рафинад пишут, что это очищенный сахар в кусках, сделанный из сахарного песка. Так-то вот. И вообще, это жаргонизм. Говорят же, не на Москве конечно, кирпич хлеба.
     Но провинциальных спорщиков таким простым способом не унять, они обязательно тут встрянут, что песком они раствор заправляют, правильней было бы сказать сахарный песок.
     Анекдот тут ходит про выговор украинский на мове, москали не иначе придумали, чтобы хохлов уязвить. Как-то одна москвичка в Советские времена в Крыму или в Херсоне в очереди стояла в магазин. И вот продавщица, по выговору хохлушка, кричит в очередь громко, мол, задьте ешшо два чоловика. Москвичка не растерялась и тоже проскользнула, а хохлушка орёт на неё, мол, я казала два чоловика! А та отвечает, мол, так два и зашло, два чоловика и одна жинка. Надо было сказать два людына.
     Что касается мелкой или мелкий про дитя, то ни на Москве, ни в Москве так уже не говорят. Слишком много отягощений и намёков на отрицательные смыслы. Тут всё по чутью стало, по коренному московскому.
     Москвичу сказать в Украине, всё равно что самому себе в лицо плюнуть. А что делать, приходится слушать от заезжих политологов. Но вот когда наши дикторы начинают подтрафливать им, тут уж москвич коренной матюкнётся прямо в ящик. Но придётся согласиться, и это тоже один из коренных признаков настоящего москвича, что есть разница между понятиями Украина, как одна из республик СССР, и Украина, как независимая страна.
     Вообще-то лексика меняется быстрее, чем произношение, так что у коренных москвичей часто можно услышать бабушкины речевые архаизмы, часто просто как память о любимой бабушке, не как речевая норма.
     Коренные москвичи по-старинному могут сказануть и в память о своей школе, где это считалось нормой, теперь это считается круто, но и не современно, может быть даже и не модно.
     Произношение и язык относительны ко времени и окружающему пространству, абсолюта в нём нет, вчера так, сегодня эдак, завтра по-иному. Что-то остаётся в Москве, что-то сохраняется в других областях. Вот, к примеру слово Очи на Москве уже давно не употребляют, только в светских залах, а на Украине это употребительно.
     Всё меняется, и вместе с ним меняется московское произношение, и Москва в этом процессе является, пожалуй, лидером, поскольку через себя она процеживает огромное количество пришлого люда. Поначалу, осевшие тут пришельцы вызывают насмешки своими лексическими штучками, потом обе стороны перестраиваются, что-то перенимает Москва, больше приезжие.
     А вот ещё один признак истинного москвича, это наличие захоронения родственника на церковном кладбище. Такие захоронения прекратились перед самой революцией.
     Другой признак коренного москвича, это наличие семейных архивов.
     У москвича есть домашняя библиотека.
     Истинный москвич имеет дачу.
     У москвича имеются московские бабушки и дедушки.
     Москвич ходит на могилки, которые находятся на московских кладбищах.
     У приезжего всего этого нет. Он ещё и сам не знает, останется он в Москве или нет.
     Статусный москвич всегда по рождению, хотя москвичом можно стать, прожив в городе определённое время и получить такой статус. Но для этого ему нужно породниться с Москвой, в брак вступить, детей породить, омосковиться одним словом, то есть у него появилась семья, он стал профессионалом, в результате чего у него установился промосковский говор.
     При этом не москвич намного быстрее внесёт в свой лексикон языковые новации, которые идут со стороны профессии, семьи, особенно детей, со стороны Инета.
     Ещё одна особенность москвича – он ходит в определённые театры, и не так часто. Приезжий в течение первого года своего пребывания в Москве оботрёт свои башмаки обо все пороги московских театров.
     Так что тезис о том, что, чтобы узнать, как из себя выглядит москвич нужно пойти в театр, сегодня, пожалуй, устарел. Они ходят, но больше там командированных.
     Ещё про москвичей настоящих говорят, что у них особое, московское Эго, Эго московской деревни, про питерских коренных говорят, что у них Эго цапли болотной.
     Ещё чем отличаются коренные москвичи, так это тем, что по внешности нельзя сказать ничего про их здоровье. Те, кто приехали из региона, особливо из сельских местностей отличаются великоросскостью, раскольничеством, поставленном на фундамент бодрости, состоятельности. Это сегодня чаще люди, имевшие в Советские времена отношение к промышленности. Всё это народ рослый, крупный, угрюмоватый, суровый. Мужики все выглядят такими прямо Николаями Чудотворцами, сошедшими с иконного письма. Ночью встретишь в лесу, подумаешь медведь. А вот девки не испугаются.
     Женщины приезжие в первые десять лет все сытые, откормленные, белые и дебелые. Русский тип женской красоты, но несколько тучноваты, как сказал бы истинный москвич. Первое время приезжая женщина тяготеет к региональной моде, но быстро перестраивается, поскольку тренируется в забегах по магазинам. Однако, что её всё равно отличит всегда от коренной москвички, так это более высокая стоимость её убранства. Москвичка здесь отличается оптимальностью в гармонизации цены и моды.
     Ну и обязательно останутся словечки от бабушки, которые остаются с приезжей навсегда, типа нехай. Но вот что касается произношения, тот на слух женщин приезжих и коренных на Москве не различишь.
     Вот ещё одно отличие москвича коренного, он в своей внешности, в самой своей стати несёт отпечаток осознания величия Москвы по сравнению с другими городами. Он всем своим видом показывает, что Москва не просто город, не просто мегаполис, это город городов, коих на Земле только два в его климатической зоне.
     Он своим всем видом подаёт знак, что, мол, тешьте, тешьте своё провинциальное эго, у меня оно с большой буквы, а у Вас с маленькой.
     Потом ещё одна традиция есть у истинных москвичей, они мало пишут о провинции, а вот провинция постоянно высказывается про Москву.
     Другая особенность москвича, это обобщённость его поведенческого культа. Где бы он не находился, в каком бы регионе он не трудился, он считает, что, то, что он делает, он делает для всей России, и сильно гордится в своей семье всю жизнь, своими региональными достижениями, кроме особых побед, не будем распространяться, вдовушки провинциальные в курсе.
     Приезжих отличает одна особенность, которую сегодня можно было бы отметить, как фейковость. Они представляются москвичами, когда оказываются не в московском регионе. При этом регионалы смеются по поводу лексикона, вида и выговора таких фейковатых провинциалов, распространяя на всех москвичей свои насмешки.
     Коренные москвичи терпеть не могут пришлых руководителей, которые, как правило, тянут за собой свою свиту. И это несмотря на то, что при собяниных значительно улучшился социальный уровень жизни.
     Интересно, что власти Москвы по уровню образованности, культуры и интеллигентности практически не отличаются от коренных москвичей. Чего не скажешь про Питер. Народ культурный, а у власти полное быдло кормится.
     Москвич истинный, хоть и не любит пришлых, но держит это в себе, он с пониманием относится к приезжим вождям. Он ждёт от них новаций, которые, по его мнению, трудно провести в жизнь выходцам из интеллигентных московских семей. Но он также ждёт, что импортированный мэр, станет москвичом не только по прописке, но и по статусу.
     Истинный москвич сердцем и душой болеет за истинную Москву. Но готов и к новациям, только не через крушение всего, что этим новациям мешает. А дав добро на смену старой архитектуры на новую, типа Москва-Сити, истинный будет долго сетовать об утрате древностей.
     Москвич спокойно относился к ларькам в центре, но также спокойно пережил их исчезновение, вяло что-то пробурчав.
     Отношение к московской красоте у москвича и провинциала тоже разное. На что приезжие смотрят с восторженными воздыханиями, для москвича кажется абсолютной безвкусицей. Он не против новаций, но долго пережёвывает эти новации, философски переосмысляет, ищет связи там, где не москвич их и через два поколения не увидит.
     Приезжий, в случае получения отпора в споре с москвичом, начинает пыхтеть, злиться, ругаться, материться. Ну и в ответку получает то же самое, этому москвичи тоже обучены, но по пустякам не демонстрируют.
     Ещё зависть. Москвичи спокойно относятся к карьерному росту выходцев из Москвы в провинциальном городке. Приезжие напротив, не могут скрыть зависти к своим, сделавшим карьеру в Москве.
     Москвич нутром чует надвигающиеся на город техногенные катастрофы. Ему не надо себе доказывать, что инфраструктура перегружена, потому что он её строил.
     Москвичи лояльны и терпеливы к новым героям руководителям своего города, что можно отнести на невозможность противодействия по причине своей малости.
     Относительная слабость интеллигентной Москвы во власти, компенсируется достаточной активностью в вопросах того, что может принести деньги. Так и осталась Москва купеческой, хоть и православной, вся в церквах.
     Ещё чем отличаются москвичи от приезжих москвичей, так это отношением к точечной застройке. Москвичи категорически против, не москвичам по барабану.
     Не хочется богохульствовать, но и по отношению к катастрофам в Москве москвичи более эмоциональны, чем не москвичи.
      Самомнение москвича всё-таки несколько занижено по сравнению с провинцией, не всей, конечно. Питерские в этом смысле недостижимы.
     Региональные пришельцы, попав в Москву по каким-то миграционным волнам, в том числе политическим, коммерческим, административным и никому непонятным, как правило, начинают выпячивать свои пристрастия.
     Что касается руководителей московских, то руководители московские из коренных чётко и ясно подают сигнал всем, с кем они общаются, что Москва – это не просто город, а город-Государство. У руководителей из региона, у собянинцев, с этим трудно. У них социокульт и генокульт другого уровня. Они словно бы стесняются своего высокого положения. 
     Но москвич понимает, что иногда следует уступить должность мэра ставленнику федералов, потому что за это тем придётся поделиться федеральной собственностью с Москвой. В Москве огромное количество неиспользуемых территорий, принадлежащих оборонщикам, а ещё больше неизвестно кому.
     Москвич никогда не скажет, что Москва печатает деньги и собирает налоги со страны. Он станет рассказывать, что это общее заблуждение, что регионы платят налоги не Москве, а в федеральную казну. Москва, мол, к этому отношения не имеет. Вы же видите, что правительство находится в Москве. А про себя добавит, что, мол, всё это талдычит не слишком образованная часть населения. Москва, скажет истинный москвич, способна сама себя прокормить, т.к. народ здесь трудовой и платит много налогов. Вон, посмотрите, сколько москвичей утром едет в метро, разве это не показатель. А после семи вечера в вагон не протолкнёшься, как в Советское время стало, добавит москвич, гордо вскинув голову.
     А ваши деньги, скажет москвич не москвичу, забирает федеральная казна, а потом тратит не на город Москву, как вы думаете. А Москва всегда сама себя кормила. Тут всегда были банки, фирмы, всякий бизнес, ещё со времён Юрия Долгорукого. Все в Москве платят налоги. Всем хватает.
     Не москвичу Москва кажется похожей на мемориал, всё в мраморе, граните. Цветы в горшках подвешены. Москвичу это всё в кайф, хотя и необычно.
     Москвич при власти больше внимания уделяет усилению инфраструктуры, которая не видна. Не москвич при власти стремится к показательным проектам, которыми он хочет удивить своих гарантов, от которых зависит его будущее. С москвичами он общается по неволе, так надо.
     Москвичи с ностальгией вспоминают времена, когда работали поливалки на газонах, крутящиеся фонтанчики. Не москвич на это не обратит внимания своего, потому что он думает, что рулоны с травой были всегда.
     Москвичи не лезут сломя голову в ипотеку. Не бегают по области в поисках земли под свой дворец. В последнее время, лет двадцать, у москвичей появилась тенденция селиться в тех землях, где жили их предки, по крайней мере на лето.
     Москвичей коренных отличает заметная инфантильность по отношению к открытию собственного бизнеса. Однако, они активно участвуют в акциях поставленного бизнеса. Ну это характерно для всех горожан, любой страны, ведь в городе значительно больше возможности вступить в паи уже готовых программ, которые миновали риски становления.
     Немосквичи отличаются от аборигенов, тем, что они словно кроты, всё что-то роются, ковыряют. Грязь и пыль для них не проблема. Мимо кучи дерьма пройдёт и ещё туда насерет.
     Немосквичи, в лице Фроси Бурлаковой, помыкавшись пару лет по Москве и вернувшись в свою Сибирюшку, будут всю оставшуюся жизнь рассказывать своим подопечным, что все москвичи жируют за счет Сибири, что это паршивый город, он является раковой опухолью на русской Земле. Тьфу на него, все вы там помрёте скоро от смогу, который сами же производите.
     Любой коренной скажет вам, не при всех, конечно, что Москва прокормит себя сама при любых обстоятельствах. Мы, скажет он, всегда трудились, Москва построена нашими руками, для нас не важно столица наш город или нет. Москва – это наш Рим, пускай хоть и Третий по счёту.
     Москвич гордится даже своими бомжами, они для него все необычные, обязательно бывшие академики, писатели и инженеры, не вписавшиеся в новые порядки. Это тоже отличительная черта истинного москвича. Только настоящие москвичи их жалеют и понимают, ведь в годы приватизации и они могли обменять свои ваучеры на машины, которых ВАЗ выпустил в несколько тысяч раз меньше, чем Рыжий Чуб ваучеров.
     Москвич по поводу любого благоустройства выскажет как минимум два противоположных мнения. Одно утром, другое после обеда. Если ему посадили берёзы в палисаднике перед подъездом, он скажет, что это плохо, потому что солнце застит. А если спилят трухлявое дерево, которое грозило рухнуть на детскую площадку, он скажет, что губят природу, и теперь детям от гари дышать нечем будет.
     Парки построили, это хорошо, но обязательно съязвит, что пожилому человеку туда не добраться.
     Москвич не поленится покопаться в бюджетах столицы за разные годы и сравнить их. При этом своё фе он выскажет жене, тёще или про себя в туалете. Интеллигенция, ничего не скажешь.
     Истинные москвичи, особливо которые с историческим образованием, обязательно присовокупят к одним из главных признаков статуса москвича его не одно-, не двух-, не трёх-, не пяти-, не семи-, а именно четырёхпоколенное воспроизводство в Москве. Всё остальное – это лимита дореволюционная или послевоенная.
     Насчёт кошек и собак в Москве как-то не прижилось. Это не принцип. У дачников только наблюдалась долгое время тенденция держать собак и кошек дома в течение зимы, а летом вывозить их на чистый воздух.
     Женщины москвички отличаются тем, что, разглядывая московских власть придержателей, примеривают их для себя, для своего интерьера. Для них он не начальник, а объект охоты, если такая возможность предоставится.
     Для москвича, который пережил развал московской строительной индустрии, всё строительство двадцать первого века прихвачено строительной мафией, которая готова всё в Москве сравнять с землёй, поставить там свои небоскрёбы, заложить все газоны московские плиткой, плиткой, плиткой.
     А куда делась кондитерская на Малой Бронной? Роддом где-то исчез, только на той неделе тут был и там уже забор, булошная переехала. Вот вопросы, которые задаёт себе фланирующий по улицам коренной москвич.
     Настоящий москвич в буквальном смысле трясётся над историческим наследием Москвы. Дай ему волю, он тут же бы запретил всякие стройки на Москве. Только реконструкция.
     Что касается бродячих животных, то тут москвич промолчит. Или скажет что-нибудь вроде того, что, мол, много их тут развелось, надо бы кастрировать. А про себя подумает, что лучше бы их всех поймать и в Сибирь отвезть. Не за чем им гулять по асфальту зимой. В Сибири вышли, и сразу на снег. А если кто захочет себе завесть животное, так следует на руках их носить или в корзинках на велосипеде. Если такой возможности нет, то следует купить для них обувь.
     Вообще-то по поводу бедных животных в городе настоящие москвичи имеют твёрдую концепцию. Это не нормально, что есть бездомные животные. Но есть тут, в Москве, собаки, которые уже несколько поколений бездомные. На всех пустырях их полно, а кормятся они у рынков. Надо как в Европах, там бездомных собак уже нет. А если какая появилась, то целое расследование проводят, пока не выяснят, откуда взялася бедолага. Ну а на людях настоящий и интеллигентный москвич пожалеет, конечно, бездомную тварь, даже погладит одним пальцем, немного.
     По поводу коррупции мнение москвича однозначное: это всё жулики из регионов. Они там воровали, сюда набежали, думали, что здесь то же самое.
     Москвичи в принципе не берут, за что их провинциалы, не все, конечно, считают придурками. Не ты возьмёшь, так другой найдётся.
     Настоящий москвич от взятки откажется, так они говорят, именно откажется, он выше этого, он не приехал сюда заработать бабла, у него всё есть. А миллиард, от которого никто не откажется, на взятку никто не откинет.
     Ещё есть одна чёрточка у москвича: он никогда не полезет первым в драку, не станет оскорблять незнакомого человека. Видно, что жизнь хорошо прошлась по его генам. Лучше переждать, подумает москвич на грубияна, может кто другой даст ему сдачи, а я потом буду свидетелем, и буду свидетельствовать по ситуации.
     По поводу реагентов в гололёды, то это возникают только москвички. Мужья помалкивают, не им же убираться в квартире. Не москвички тут особо не высказываются, у них там, откуда их мужья привезли, этакого дива не было, чтобы полгода город песком обсыпать, потом ещё полгода его подметать.
     Москвич ощущает себя и всем своим видом показывает это, что он византиец, что он лоялен по отношению к людям других национальностей и религий. Но к демократии относится с ехидцой, мол, мы знаем, кто тут в Москве хозяин, а кто гость.
     Вот ещё вопрос про коренного москвича. Как быть с теми территориями, которые не были Москвой, но уже при нашей эпохе стали таковой? Братеево, Зябликово, Перово, теперь вон Новая Москва. Они там уж точно в четырёх поколениях местные.
     Старый москвич скажет тут, что им ещё расти нужно, чтобы стать коренными, ведь москвич не по паспорту определяется, а по холке. Всё равно лимита, хоть приехали, хоть присоединили, про себя подумает он. Так что перовским при их жизни не светит стать истинными москвичами в глазах коренных, бандюки тьмутараканьские. Пока пусть овёс пожуют. Булки французские не про них.
     Этот тезис, присоединённые к Москве, станут яростно оспаривать, что, мол, их дедушки и бабушки наравне со всеми воевали, а тут отказывают в присвоении почётного звания коренного москвича, понимаешь. Коренной никогда не станет в такие страсти себя ввергать. Тоже отличие, даже квалификация.
     А вот как быть, если мать приезжая с провинции, а отец -- москвич коренной. Здесь однозначно по матери определяются. Если наоборот, то нужно ещё одно или другое поколение отстояться. Только ни в коем случае в юристы в это время не подаваться, а то можно в другую категорию попасть, которую мы здесь не обсуждаем.
     Всего с десяток километров от Москвы отъедь, и сразу почувствуешь разницу со столичными во всём практически. Менталитет другой, понятия свои, районные, дальше своей кочки несдвижимые. Если взять отсюда жену, то она этот менталитет, вложенный не только в социокульт, но и в свой генокльт, передаст детям, рождённым в Москве, поскольку больше с ними общается. А менталитет этот не московский.
     Появилась в последние два десятка лет новая тенденция, это москвичи сдают квартиры свои внаём, а сами по дачам разъезжаются, которые оборудуют под зимние дома, и там Новый Год встречают. В Москву сами как в гости приезжают.
     По этому поводу истинный москвич скажет, что сдают много номенклатурных квадратных метров, которые занимали в советские времена понаехавшие чиновники. Теперь эти метры стали настолько дорогими, что их проще сдавать иностранцам, а на эти деньги кататься по миру и жить в Подмосковье. Но ведь дети этих советских номенклатурщиков пока так и не стали чистыми москвичами. Так настоящие чистые думают, а коренные им в этом споре вторят.
     Чистые даже такую теорию придумали, что просто москвичи -- это в третьем поколении, что настоящие москвичи – это в четвёртом, что коренные москвичи – это в пятом, а чистые москвичи – это аж в седьмом. Про шестое их теория молчит, почему-то. Коренных от таких теорем корёжит сильно. Но вопрос ребром поставлен. А вот докажи, что ты в пятом поколении тут. Только если у тебя есть семейный архив. А, так ты не сохранил, при переездах потерял. Поди за метрами квадратными гонялся, а ведь об улучшении жилищных условий именно приезжие беспокоятся. Я одного знаю, так он деньги дворнику платил, чтобы тот ему выброшенные альбомы с фотками и письмами старыми собирал. В результативе он себе крутую родословную выстроил. Наизусть всё выучил. И так можно. 
     Ещё москвичи настоящие почему-то не сказывают сказки, не поют народных песен. Но с интересом вслушаются в народные напевы, словно слышат там что-то родное, утраченное когда-то. Это как раз и выдаёт в них наследников не очень дальних приезжих москвичей. Тоже характерно.
     Ещё москвич не станет мусор бросать в окно, писать в лифте и воровать зеркала из них. У него этих зеркал от предков полно в квартире. Жена ругается, что перетирать всё приходится часами, но ни за что не выбросит, хоть и не москвичка. А если москвичка, то с осторожностью относится к старым зеркалам, считая, что оттуда, из Зазеркалья, на неё смотрят десятки пар глаз её родственников.
     Интересно, что просто москвичи, это те, которые в первом или втором поколении с уважением и нескрываемой ностальгией относятся к своим родовым пенатам, откуда они перебрались в Москву или вместе с которыми стали Москвой.
     Вот ещё одна отличительная черта москвича в энном поколении: они живут, как правило, хоть и в центре, но в коммуналках, или жили там. В генеральских домах жили приезжие. Таких домов строили немного. Так что и на Новослободской, и на Арбате, и на Бульварном кольце жили как привилегированные, так и простые люди. Теперь же идёт процесс выдавливания старых москвичей из центра. Выдавливают без разбора: ты из номенклатурной семьи или родственник Рюрика.
     Высокий образовательный уровень у москвичей. Многие имеют даже по два образования. У коренного москвича имеются естественные преимущества перед не коренным при получении высшего образования. Ему не нужно беспокоиться о жилье, о еде. Он в курсе ситуации в ВУЗе, в который хочет поступить, за несколько лет до вступительных экзаменов. Даже если дети регионалов прошли по квоте, им ещё нужно найти источник для пропитания. Родители не могут отправить своих детей в Москву, если у них нет средств для оплаты жизни в Москве.
     Коренных осталось теперь не так много, по пальцам можно пересчитать. Но всегда присутствовало столкновение интересов на этой площадке под названием Москва. Приезжие не страдают инфантилизмом, они с детства приучены толкаться, не болеют излишней в карьерных делах интеллигентностью. Они не стесняясь захватывают места под солнцем. Но они легко именно по этим признакам отличимы от коренных москвичей. Они сожрут ближнего за тарелку супа под названием Москва. Если что-то не получилось, рванул к себе в отчий дом, там отсиделся, почистил пёрышки, улучил момент и по новой. А москвичу деваться некуда, такой подушки безопасности у него нету. Он неудачу в работе, карьере, будет переживать в себе, носить с собой, искать причины, копаться в себе.
     Московский интеллигент на самом деле трудяга, у каждого из коренных москвичей по 30-35 лет трудового стажа на одном предприятии. Это трудовая кость истинной Москвы.
     В 21-м веке истинные москвича стали чувствовать себя гостями в своём доме. Они, как правило, живут в жилых массивах, вдалеке от центра, где правят хозяева бутиков, банков, нефтяники и заезжие из других столиц чиновники. И задумавшись, глядя на старые фотографии из семейного альбома, истинный москвич скажет, что, мол, город детства не становится городом мечты, повсюду невежество, хамство, бескультурье, заезжее варварство. Съезжее место для авантюристов всех мастей, не только из России.
     Москвич истинный на самом деле про себя мечтает, чтобы отсюда убрали правительство с его капустой зелёной, на которую много зайцев, охочих до неё.
     Москвичей также можно отличить по тому, что они совершенно не заняты в сферах обслуживания: кассиры, дворники, продавцы. Раньше какие уважаемые были москвичи в дворниках, теперь всё киргизы, да молдаване. Лимита, лимита, лимита, куда не кинь лимита.
     Но что интересно. Ведь с точки зрения экономики проще продать к чёртовой матери эти квадратные метры в Москве, пусть тут азера живут, и уехать в Воронежскую область. Там цены на недвижимость на порядок ниже, чернозём, два урожая, вдовушка случается за водой пойдёт, да заплутает. Ещё и пухлую пачку на депозит положить можно, и на проценты жить. Так нет же. Страдают чистые москвичи, терпят нашествие провинциалов, терпят уже почти тысячу лет, но не съезжают. Менталитет московский не позволяет, масть держат, не за себя, за город страдают. Да и работёнка какая ни какая есть. А там пахать надо на огороде, и по нужде ходить в парадно-выносной туалет из ведра. Ни к огороду, ни к ведру интеллигентный москвич не приучен. Тоже характерно, признак, по которому москвича в деревне узнать можно, во дворе дома в деревне, как чужой, всё ему в невесть. 
     На самом деле москвич рассуждает по поводу своей собственной экономики достаточно здраво. Он считает, что живёт на своей Родине, в своей Альма Матер. Вокруг друзья, родственники. Опять-таки начальство рядом, что-нибудь да перепадёт. Сплетни все свеженькие. Опять же проститутки на выбор, не то, что в селе, только Нюрка, да только Зинка, остальные вдовы да брошенки, на которых жениться заставит деревенская община. Примитивно, но позитивно, прагматично, экономно, чисто по-купечески.
     Зависть, зависть и зависть давит и душит провинциалов. Думают, что тут все по улицам с дипломатами, туго набитыми кошельками по улицам ходят, а по Москва-реке баржи с золотым песком туда-сюда шмыгают. И хочуть они все, эти москвичи троеклятые, проявить благородство к провинциалам и поделиться. Нелепые мечтания на обочине жизни.
     Москвич скажет, что на Руси воровать можно, только ей не изменяй и перекрестится, увидев церьковь.
     А уж если разойдётся москвич, то может правду всю матку выложить про этих мечтателей регионалов и их пожелалки типа отделимся и будем жить. Зависть, скажет он, ничтожная зависть -- это общая черта регионалов, стремящихся в Москву. Вы никогда не сможете, да и не могли никогда, собраться как мы, коренные москвичи, собраться в одном месте и обустроить свою жизнь как нам хочется.
     Вы, жалкие зашуганные провинциальные обыватели, разбросанные по городишкам, посёлкам, деревенькам, сами ничего не можете высокого сотворить. У вас никогда и власти-то толковой не было до Советского Союза, который научил вас в магазины ходить, а не на большую дорогу. Фантазёры, пургоносцы, сыть волчья, казачьё заезжее, любого иностранца с хлебом-солью встречаете. Только хорохоритесь, а по-настоящему, если в лоб Колчаку, то это москвичи.
     Только и мечтаете жениться на богатой московской вдовушке или своих конопатых выдать за жениха с пропиской московской, смех, да и только. Косопузые вас там в тайге с утра до вечера с лесом разводят. Если б не коренные москвичи, так они бы вас с потрохами в месяц извели. Как залезли в свои болотины, так сидите там, не высовываясь.
     Это, конечно про себя, не вслух.
     Не москвич, тоже про себя, своё думает, мол, без нас вы тут в грязи утоните, вы уж и не знаете с какой стороны метлой мести. Поживите с наше в вагончиках, без больничных, без отпуска. И жаловаться некуда, всё ваше там, где жалобы принимают.
     Москвичи отличатся отсутствием ленивости, они легко осваивают новые профессии. Стремятся к новым знаниям. Постоянно что-то копают в справочниках и энциклопедиях. С ними трудно конкурировать приезжим. Разве только в зарплате. Москвич за 30 тыс. не пойдёт на рынок торговать. А вот на Сухаревке постоять, на блошином рынке в Балашихе, выставив какие-нибудь раритеты из семейного музея, это да. Там платить за место не надо, крыши не бывает, общение опять же. Может повезёт что продать с выгодой. Гены купеческие никто пока не отменял.
     Москвичка настоящая никогда не пойдёт на панель, проституткой не станет. У неё другой статус. У неё свои, москвичи только, на приёме. Все тоже с квартирами и машинами. Они с аутсайдерами не свяжутся. Дорогие штучки.
     Для истинного москвича звёзд с неба не надо. Семья, дети, работа, на жизнь хватает и ладно.
     Но судят о москвичах по другим, тем, которые как раз понаехали тут. Понапокупали квартиры и на всех перекрёстках кричат, что они москвичи. Причём они на полном серьёзе думают, что так и нужно вести себя в Москве. А они, кстати, не самые лучшие из тех мест, которые они оставили. Чаще всего это сбежавшие по каким-то причинам с родных краёв, где не смогли найти себе места, возможно, в силу прирождённого хамства и высокомерия. Теперь они приезжают к себе и, причмокивая языком, говорят, ну вот, я теперь москвич.
     Москвич, приезжающий в провинцию, практически не отличим от местных. Всегда спокойный, уравновешенный, не выставляющий себя вперёд, как все. Но масть чувствуется, когда приступает к делу. Никаких безумных идей, мотиваций, без каши в голове, всё размеренно, организованно. Только при случае регионалы узнают, что он настоящий москвич. Сам москвич никогда об этом первым не скажет.
     Вот ещё одно качество коренного москвича: он никогда вслух не скажет, мол, понаехали тут. Напротив, этот слоган из лексикона приезжих, именно для них вновь приезжающие являются конкурентами в Москве.
     Москвичи оказались очень восприимчивы к культурным новациям, которые несли в Москву лимитчики во все времена. Именно поэтому приезжая в регион по делам, они легко вписывались в местную культурную ауру. Чего нельзя сказать о приезжих в Москву провинциалах. У них такое качество отсутствует, почти отсутствует.
     Москвичи истинные не кичатся своим местом рождения, не лезут по лестнице, распихивая и расталкивая всех, не коверкают слова, они берут профессионализмом и корректностью, корректностью не напускной, а цивилизационной, идущей от генокульта долгоруковского.
     Москвичи хорошо себя показали в семидесятые годы, когда в Москву сооружались целые поезда на закупки провиантов. Никто их не гнал, все относились с пониманием.
     Москвичи не скажут у нас на районе, но, при случае, скажут на Москве, не скажут, что они с Москвы.
     Есть другая интерпретация понятия коренного москвича. Есть те, чьи предки приехали в Москву задолго до войны. И есть москвичи, которые произошли от тех, кто прибыл сюда по лимиту.
     Которые приехали до войны, особенно до первой мировой, выделяются своей интеллигентностью, начитанностью. Они не шумят, не кричат, всё объяснят раздумчиво, приветливо, по возможности. Они в принципе гостеприимны, терпимы, одинаковы в общении хоть с кассиром, хоть с президентом.
     Те же, кто родился от лимиты, тоже москвичи, но они отличаются большей угловатостью в общении. Так или иначе, их характер шлифовался в семье, которая сформировалась не в Москве.
     Если говорить о современных москвичах, которые живут за пределами центра, в жилых массивах, то, несмотря на то, что они в десятом поколении москвичи, они уже во втором поколении не москвичи, потому что в этих жилых массивах Москвой и не пахнет. Тоже в общем-то провинция, разве только что московская, поближе к центру Москвы.
     Есть ещё одна особенность московского духа. Это интеллигентность. Люди интеллигентные, откуда бы они не были родом, не ощущают между собой страновой или региональной разницы. Окуджава, Искандер. Кто скажет, что они не истинные москвичи.
     Москвич родом с центральных московских улиц обязательно прискажет, что его бабушки и дедушки родились на Мясницкой, но государство у них всё поотнимало. Ещё к тому прибавит, что город его детства был по сравнению с нынешним грязноватый, серенький, унылый, всё трещало по швам, теперешний вот радует. Это как раз экивок интеллигентский истинного москвича в сторону существующих властей. Мол, не голосовал, но поддерживаю.
     Важный момент для москвича – это дискуссия по поводу Мавзолея. Эту тему москвич поддерживает как-то очень живо, чем немедленно себя выдаёт. Причём одни с горячностью и торжественно будут говорить, что были в Мавзолее, другие будут по этому поводу хвастаться тем, что никогда там не бывали. Не москвичам эта тема не понятна.
     Только немосквичи считают, что коренных москвичей всегда принимали в пионеры только в Мавзолее. На это коренной москвич ничего не скажет, потому что он интеллигентный, и его принимали в Доме Пионеров. Но не хочется разуверять. А может это для них как раз привилегия. Пускай завидуют.
     Замечено, что просто москвичи, к примеру, интеллигентные, сильно недолюбливают коренных москвичей. Наверное потому, что для коренных москвичей приём в пионеры в мавзолее – это было волнительно, а для интеллигентных – принудительно.
     Теперь в пионеры принимают в Макдональдсе, потому что они есть везде, даже на селе. Так что с привилегиями уравнялись.
     Москва – купеческий город, город, который изначально формировался как торговый центр. Купцы московские с исстари исповедовали позицию, что товар должно показывать лицом. У интеллигентного москвича эта купеческая жилка присутствует в самой его генетике.
     Делая очередной обход центральной части Москвы, москвич обязательно отметит для себя все язвочки в его культурном облике, но, как интеллигентный москвич, он не побежит кричать об этом на Красную площадь. Москва не сразу строилась, всё будет нормально, уговаривает себя москвич.
     Москвич для себя разделяет понятия красиво и красивенько, показывая пример их трактовки своим внешним видом. Ничего лишнего, кричащего, пошлого, пусть и не модно, но где-то недалеко. Зато в архитектуре истинные москвичи в смешении стилей себя не ограничивают.
     По поводу уличных украшений, особенно скульптур, у москвича всегда особое мнение. Памятник Пушкину как только не обзывала московская интеллигенция, но никогда не шёл разговор о его сносе. А что тогда ругать и обсуждать? Грузино-Церетелевский подарок Москве напротив Храма получил название в среде московских интеллектуалов Колупётр, как только не проехались по нему московская культурология, но только не бульдозером.
     Несчастный измордованный тумаками и поцелуями, оптимистами и пессимистами наполовину полный стакан, в котором не москвич утонет, а настоящий москвич всегда выплывет. Для него Москва кажется замороченной пришельцами, грязной, но всегда живой. Для московского интеллектуала Москва постоянно выходит из комы. В таких диспутах москвич как рыба в воде.
     Для не москвичей Москва представляется неким аттракционом, парком развлечений, пристанищем для банкиров, нефтяников, карьеристов, авантюристов, вечное Лото, Бинго. Как тут можно умереть, каждый день череда событий.
     Но, вместе с тем, москвич увидит за фасадом аттракционов уютные скверики, скамеечки, хитрые тротуарчики, небольшие храмы с иконами Рублёва.
     Москвич, рассуждая о тунгусском метеорите, будет искать фантастические причины его приземления, а не москвич будет думать о том, что бы стало, если бы он сейчас упал на Москву.
     Только коренной москвич будет сравнивать в своих пассажах Москву нынешнюю и Москву прошлую. Не москвич не сталкивался лично, своей судьбой, ни с чем из её прошлого.
     Но при обсуждении даже такой темы, доступной понимаю только москвича, настоящий москвич внимательно выслушает пришельца. Не просто выслушает, а попытается найти в его глупых в общем и целом рассуждениях, что-то полезное для себя, как москвича.
     Дождь, мусор, сутолока, пробки – все эти темы только для истинного москвича. Всех этих дивных чудес в провинции не бывает.
     И только москвич понимает и чувствует тенденции наступающего на Москву урбанистического будущего. Он чувствует это изнутри, из опыта свих предков, а не из Инета или ТВ.
     А вот что касается клопов, тараканов и муравьёв, то эти насекомые обсуждаемы только в узком кругу. Наличие этих чудовищ в квартире для любой москвички считается нелестным. Москвичи мужеского полу не обращают на них внимания. Их интересуют книги, футбол и профессия.
     Москвича просто пугает новая жилищная застройка. Особенно там, где она соседствует с довоенной. Не москвича здесь интересует исключительно цена за аренду. Он весь в бизнесе и в своих проблемах, которые пригнали провинциала в Москву.
     По поводу любого сноса старого полуразрушенного здания сегодня можно высказаться в соцсетях. Но во всех этих обсуждения, охах и ахах, по-деловому с кипой фактов и доводов участвует только натуральные москвичи. Не москвичи только подначивают.
     Транспорт пассажирский для натурального москвича – это притча во всех языцах. Возвратившаяся домой с работы жена обязательно пройдётся по графику движения автобусов, нетактичности водителей, запаху в салоне. Не москвичу эти проблемы не понятны, он бесконечно рад тому, что ему удалось добраться до съёмной комнатке, и его не разу не остановил полицейский или Ночной патруль. У полицейских на дорогах удивительный нюх на не москвичей. Ночной патруль малоразборчив, но предпочтёт обойтись без сдачи.
     По поводу графиков движения автобусов не москвич про себя подумает, что здесь есть какая-то тайна, для него непонятная. У него в селе на кухне магнитом детским к холодильнику прикреплено расписание местного автобуса. И если там написано в 14-23, то ни раньше, ни позже, автобус не приедет. Во-первых, потому, что там пробок нет, а во-вторых, потому, что там все друг друга знают и пойдут жаловаться не в сельсовет, а напрямую жене и деду водителя. Общину русскую до сих пор никто не отменил.
     Коренной москвич никогда не скажет вылетная магистраль, этот термин привнесли из вне, а за оленеводами подхватили СМИ.
     Коренной москвич никогда не скажет про новую разметку, что это выделенные полосы, как этот факт гордо расписывают московские градоначальники.
     Коренной москвич никогда не назовёт парком лужайку с несколькими скамейками и парой голубых ёлок.
     Москвичи отличают не москвичей нутром, а не по арифметике. Причём отличают безошибочно. Только через время смогут объяснить, почему. Неуловимые интонации в речи, протяжённость гласных, твёрдость согласных. И, конечно, одежда, особенно ботнки, которые провинциалы до сих пор натирают ваксой. А когда приезжий разговорится, то тут и без нутра всё становится ясно.
     А вот москвича в провинции не всегда отличишь. Они обучены микрировать самой московской бытийностью, её историей.
     А ещё настоящие москвичи не воспринимают в серьёз всё, что про них говорят, потому что полагают, что это всё не так.
     Истинные москвичи полагают, что злость, источаемая из Москвы на мировые события, особенно на Украине, происходит от не москвичей, у которых нет тыла в Москве, они постоянно как над обрывом, карма у них узкая, жёваная, вот и провоцируют. Но кричат они хрипло, во все щели московские, абы подтвердить свои слова, вот, мол, она, язва московская! Обычная провокация.
     Москвичу незачем источать зло, у него всё есть, он обеспечен всем по сравнению с иногородцем.
     Москвич никогда не станет втягивать свой духовный статус москвича в официальность. Наверное он прав, потому что, в Москве всё, что регистрируется, можно купить. Совсем тогда запутаемся.
     Есть ещё одно деление между москвичами не москвичами: мкадыши и замкадыши. Это из соцсетей. Прописан или работает в Москве, а живёт в Подмосковье. Причём обе стороны друг друга обзывают в зависимости от того, как развивается спор то так, то эдак.
     Правильный москвич, вот ещё одно интересное определение статуса москвича, рассуждает так: ведь не безумная любовь к мегаполисам тянет сюда людей, а безвыходность, концентрация всех денег в Москве, отсутствие в провинции достойной работы. Причина переполнения столицы, мнение о ленивых приезжих, гоняющихся за москвичами, рассуждает правильный москвич, глупое обобщение, в СССР в регионах было всё, люди там трудились, ничуть не хуже, чем в Москве.
     Москвичам также приписывается снобизм и гордыня. Это имеется, но не у всех, скорее у интеллигенции московской, которая в основной своей массе не относится к коренным москвичам. Для них это действительно достижение, прописаться в Москве, посещать читальные залы Ленинки и ездить в провинцию с подарками. Московский снобизм является неумным мифом провинциального производства. Снобизм свойствен как раз провинции, провинциалам, прибывшим в Москву на богатые хлеба, но ещё не укоренившихся на новом злачном месте.
     Гордыня не свойственна истинным москвичам. Гордыня и зависть в душе настоящего москвича не найдёт себе пищи. Москвич изначально думает обо всей Руси и гордится ею всею. Гордыня присуща провинциалам, гордыня и зависть. Она криклива, суетлива, но, к счастью, не поддерживается большинством.
     Москвичи любят придумывать всякого рода подколки по поводу провинциалов. Можно вспомнить рассказы Евдокимова. Получаются они не обидные, и во многих случаях уместные. Но и провинциалы в этом вопросе отстают.
     Москвич не горд тем, что он москвич, он её просто любит, потому что это его дом, а не столица или мегаполис с Мавзолеем.
     Москвичи про себя шутят, что коренной москвич, это татарин, он главный был дворник и сапожник на Москве ещё аж до революции.
     Ещё про москвичей говорят, что у них монобровь, а волосы чёрные. Монобровь им приписывают за то, что, когда они читают, то не верят в то, что читают, и потому снова читают, а волосы чёрные от угорцев, раньше здесь живших, ну это у провинциалов распространённый намёк.
     Умные, знакомые с историей москвичи, иногда себя делят на два разряда: это те, которые живут в центре, и те, которые живут в жилых массивах. Происхождение и тех и других действительно разное. У них социумы не похожи, выговоры отличаются, и отношение к московским ценностям неодинаковое.
     Центральные москвичи понимают под Москвой её исторический центр, что там на окраинах их не интересует, там всё было снесено, культурно-исторического ничего не осталось. Центровые коряжные москвичи обожают свой город, вернее ту часть его, в которой они живут, они трепетно изучают его историю, для них маленькие улочки в центре, старая Москва, такая, которой нигде в мире больше нет, стала святыней, и они по мере сил пытаются сохранить эту старину и уникальность. Окраинные к центру Москвы относятся с уважением, но на неё не молятся, а пришлым и вообще всего этого не понять.
     Окраинные, центра не знают, и их предки тоже не знали. Но они по семейным альбомам помнят своё деревенское житьё-бытьё, которое хоть и не было таким уж чистым и светлым, но которое сохранилось в их памяти и памяти их предков именно чистым и светлым. Они больше привязаны к земле, у них больше парков, полей, они видят птиц, разбираются в деревьях и кустах не по книжкам, они помнят былички, и даже сказки, они во время застолий запевают народные песни.
     Окраинный москвич, собираясь на встречу, говорит, что едет в город. И так говорят даже центральные москвичи, которых переселили на окраину.
     Ещё есть культурные москвичи, и есть образованные москвичи. Это которые регулярно посещают музеи, выставки и театры. Не все москвичи к этому охочи и приучены. Это уже от семьи идёт, от воспитания. Они регулярно ездят в гости к своим друзьям.
     Есть сугубо окраинные москвичи, которых и на аркане не вытянуть из ТРЦ, из квартиры с телеком. Они сидят у себя на окраине, хотя они тоже коренные.
     Коренной москвич, знающий себе цену, всегда укажет как пройти, если его спросить. Но только он укажет какой-нибудь исторический путь, интересный с точки зрения исследователя, вместо того, чтобы довести до ближайшего метро. Не москвич в такой ситуации справится в своём айфоне. Москвич в таких ситуациях айфоном пренебрежёт. Здесь его гордыня безмерна.
     А вот бухарики в тапочках с лавки, те всё правильно разъяснят, как скорее добраться. Тоже можно назвать москвичами, потому что таковые могут вырасти только тут, откуда-то прийти они не могут по причине своей немощности. Это точно московские.
     Бабки, сплетни жующие у подъездов на лавках, тоже достопримечательность московская. Откуда они берутся никто не знает. Но, в отличие от провинциальных старушек, эти семечки не лузгают, газет не читают. Они читают улицу, и лузгают входящих и проходящих, биг-дата, находка для Яндексов и Гуглов, собирающих данные обо всех и обо всём. Ведь в доме, который они сторожат, живёт до тысячи семей, хорошее село на Руси.
     Москвич по своей природе всегда способен в экстремальной ситуации отыскать винный магазин. Хоть и посреди ночи. Провинциалы тоже знают, что у бабки Матрёны это дело есть. Но в Москве с Матрёнами туговато всегда было. Проще магазин с вином найти.
     Москвичей много утром в метро. Они на работу едут. А вот немосквичей проще найти вечером. Они в метро едут всегда в одно время, где-то между 19-00 и 21-00. Московские возвращаются позже. Из театров, на работе задержались, заблудились, командировка была срочная. Это для семьи с женой.
     Основные светильники разума, которых в разное время приписывали московскому воспроизводству, чаще всего были выходцами из провинций или даже с окраин. Горбачёв, Ельцин, Бурбулис, Сталин, Ленин, Хрущёв. Они Москве и её москвичам часто приписывали некую интернациональность социокультурную. Синтез, смешение разных народов культур, которые не позволяют москвичам выработать собственные национальные черты. Они полагают, что москвичей можно рассчитать, как логарифм или десятичную дробь. По их мнению москвичи должны быть едины в своей сути с русскими провинциальными ворами, бизнесменами, чиновниками, а бедные москвичи должны быть едины с богатыми русскими. В этом есть что-то, если исходить из купеческого древнего прошлого Москвы. Изначально Москва звалась, говорят, Купцово.
     Ещё одна особенность москвича заключается в том, что он не верит в первое слово. Он будет проверять из других источников. Он полагает, что первая информация релевантна не более, чем на 20%, информация, полученная из Инете, больше токсична, чем полезна, поскольку фейка в ней на 95%. Особенно если ей оперируют демократы.
     Настоящий москвич никогда не станет читать истории Москвы. Все истории, он считает, переписываются в угоду действующей политической власти. У него в голове, в спинном мозге, своя история, которую он получил от предков. Однако он не станет сжигать книжки по истории Москвы. Он интеллигент, книжки приучен чаять. В руках подержит, перелистнёт, для вида остановится на случайной странице, сделает просветлённое лицо, потом книжку закроет, и скажет, мол, хорошо написано, пройдусь по зале, вернусь, куплю.
     Москвич прекрасно ориентируется в массовой и модной литературе, даже не читая её. Он мгновенно выделяет своих антигероев. Это Акунин; Альбац; Амнуэль; Бабченко; Быков; Варфоломеев; Венедиктов; Ганапольский; Гозман; Ерофеев; Зубов; Киселев Евгений; Кучеров; Латынина; Лобков; Мальгин; Невзоров; Пархоменко; Пионтковский; Познер; Просвирнин; Сванидзе; Серебренников; Собчак; Сотник; Суворов; Троицкий; Кашин; Улицкая; Успенский; Шендерович. Для коренного москвича все эти великие люди представляются искусными манипуляторами русского сознания.
     Москвич знает, как доехать до площади Свердлова, до площади Дзержинского, до Ногина, а как всё это сейчас называется сразу и не скажет, может интеллигентно так и придуривается, цену себе набивает, купчишка в пятидесятом поколении.
     Но вот прежде, чем куда-то ехать, даже реликтовый москвич, откроет Яндекс и просчитает маршрут. Он знает, как доехать, не заблудится, ему интересно время движения, будет потом сравнивать теорию с фактом, оценивать будет точность маршрутизаторов, достанет логарифмическую линейку, которая и могла сохраниться только в семейном музее-архиве.
     Москвич настоящий, настоянный на московской культуре не менее трёх поколений, не ввернуть скажет у нас на районе, но не преминет сказать на Москве, погода, со времён Искандера ещё, для него почти на первом месте из новостей, он легко выживает в транспортной толчее, его амбиции распространяются ненамного дальше его возможностей, по повадкам москвичи кажутся мяхше, тепличнее пришлых, которые из провинции, они не афишируют в провинции своё столичное происхождение, не толкаются в борьбе под солнцем, но всегда в первых рядах почему-то, легки на подъём, если собралась команда куда-нибудь в Чару.
     Только настоящий москвич не сможет сказать какой номер дома на такой-то улице, но визуально точно себе представляет где-это и как туда добраться, потому что где-то там жила его школьная зазноба.
     Коренной москвич знает, как проехать в метро до нужной станции, но обязательно в вагоне заглянет на схему. Просто для того, чтобы оценить её эстетические достоинства.
     Москва часто опустевала от коренных москвичей. Это было в 1812, затем в 1917. Приезжало и приходило много новых жильцов, но постепенно уехавшие возвращались, и вся эта масса сливалась в единый социум, создавая московский социокульт, снова штампуя коренных москвичей.
     Эти факты периодического опустения Москвы часто используют провинциальные завидаловы, чтобы попытаться оспорить существование в Москве коренных москвичей. Но больше половины москвичей ухаживают за могилками своих предков на московских кладбищах и потому вправе называть себя коренными москвичами.
     Москвичи говорят между собой, что не москвичи словно варяги заполняют постепенно всю Москву. Власть московская за этим не следит, кто больше заплатит, тут и купит квартиру. Приезжим наплевать на судьбу города, главное получить его социальные льготы. Купив квартиру они оставили деньги и на машину, и смотрят на тех, кто ездит в общественном транспорте свысока. Для них Москва является только источником благосостояния. Русский язык для них немой. Теперь это гигантский базар, а не культурный и исторический центр.
     Но для всех москвич, если он настоящий, конечно, скажет, что нужно улучшать жизнь людей в других городах, как это было в Советские времена, тогда люди не станут бросать насиженных столетиями мест, может даже прослезиться, про себя, конечно, иначе никто не поверит, Москва ж слезам не верит.
     Не москвичей, приехавших осваивать Москву, отличает желание порассуждать о том, сколько поколений нужно прожить в Москве, чтобы стать коренным москвичом. Особо премудрые провинциалы вообще отрицают существование касты коренных москвичей из-за огромной миграции в Москве во все времена её существования. Гордиться своим краем они позволяют только себе.
     Москвич всем своим видом показывает, что приезжие провинциалы здесь в гостях, и должны соблюдать некие правила, суть которых ему-то и самому не известно, но, скажет он философически, она, эта самая суть, будет перед ними раскрываться в течение нескольких поколений.
     Негромко, намёками называют себя коренными москвичами деятели культуры, родители которых когда-то приехали в осваивать в Москву. В основном это те, кто приехал с Украины, из Прибалтики.
     Коренные не возражают особо, и частично принимают их в свой круг, оценивая их вклад в московскую культуру.
     Но никогда, приехавшие в Москву одесситы, не были признаны коренными, поскольку они не вписались в московский реликт, застряв в свей одесситости.
     Настоящие москвичи, это те, кто соблюдает московскую модель поведения, отношение к городу, даже если они только что прибыли. Этому принципу не всегда соответствуют даже многопоколенные москвичи. Настоящий москвич полагает, что Москва лучший город Земли, знает его историю, и даже не помышляет сменить место жительства. Такие москвичи с большим пониманием относятся ко вновь прибывшим, жалеют их, в душе немного презирая, но при своей жизни никогда не сочтут вновь прибывших настоящими москвичами, потому что не за одну единственную свою жизнь не смогут пройти все необходимые процедуры посвящения, которые преодолели они, настоящие москвичи.
     Настоящие москвичи отличаются от коренных тем, что в душе относятся к Москве достаточно рационально: здесь можно выучиться, получить хорошую должность, вылечиться, если заболел, но жить вечно и становиться коренным, тут нельзя.
     Коренной москвич, это тот, кто ест мороженое, настоящее и обязательно сливочное, прямо на морозе. Признак особой культуры, надо полагать, чтобы не испачкать пассажиров в метро.
     Коренной москвич не пойдёт работать на стойку, он не работает водителем, не увидишь его среди дворников, немного их в полиции, в спецслужбах. В основном они работают в строительстве не ниже прораба или по пятому разряду, это врачи, учителя, исследовательские институты, много их в охранных заведениях, в культуре. Одним словом, везде, где требуется культура общения с населением и знание особенностей Москвы.
     Провинциалы заграничные, в основном на Украине и в Польше, ищут среди москвичей москалей, а когда не находят, то всех называют москалями. При этом не пытаясь дать хоть какого-то объяснения этому термину. Это, по всей видимости, пока неустоявшийся логин, больше относимый больше ко всем россиянам.
     Кто-то считает коренных москвичей начиная с шестого поколения, а то и с седьмого. Но таких в Москве найти трудно, а то и вовсе нету. Отсутствуют как класс. А как ему сохраниться, когда за время смены этих поколений было три революции, три войны мировых, три исторических периода. Может и остались такие, но только по одной линии, либо материнской, либо по отцовской. Но тоже вопрос, считать ли таких москвичей коренными по такой формуле.
     Почему-то никто не считает с какого времени или с какой эпохи нужно делать отсчёт для коренных москвичей. Но коренные москвичи, кто уже получил этот статус, не стремятся законсервировать это понятие. Иначе коренной москвич и вовсе выродится, надо же кому-то передавать свою статусность. Они не жлобятся и расшряют смысл этого статуса. Такой статус теперь могут получить также люди, которые прижились в Москве, стали частью культа этого города. Это семья Окуджавы, Высоцкие.
     Также в круг коренных москвичи могут допустить тех, кто пережил несколько исторических эпох Москвы. Это к примеру, до войны, война, восстановление, космос, хрущёвки, застой. Все эти исторические прелести может пережить человек и в одном поколении.
     Коренными москвичами кто-то считает тех жителей Москвы во втором поколении, родители которых, являясь осёдлыми жителями, не покинули свою альма-матер, пережив здесь великие переселения во время поглощения Москвой новых земель. Такие больше подходят под определение окраинных москвичей. Можно по-другому оформить этот тезис: коренной житель Москвы --- это ребёнок, родившийся в Москве или на территории, которая была присоединена к Москве, ребёнок от родителей, которые тоже родились в Москве.
     Так что бывают коренные в первом поколении, есть и в шестом.
     Бродит среди москвичей ещё одно определение настоящего москвича, это дореволюционные москвичи. Этой породы столичных горожан осталось не так много. Но они есть.
     Провинциальные культурологи тут как раз шпильку вставят москвичам, рассуждающим на тему о коренных. Они скажут, что коренные или автохтонные, это те, кто обитали на своих землях до прихода туда переселенцев из других мест. Сделав небольшую неточность. Это определение относится к народам, а москвичи никогда себя народом не называли, они обыкновенные горожане, ну немного столичные.
     А вообще-то, автохтонные народы, где они ещё сохранились, это самые отсталые народы, не пожелавшие вступить на путь развития, или пришлые их не захотели принять в свой круг. А как их принять, они же права начнут качать, хозяева земли ведь.
     Есть, тем не менее, культурологи московские, которые из москвичей выводят целую нацию, которая вынуждена была оформиться в таковую совсем недавно, где-то в восьмидесятые и особенно в девяностые годы уже прошлого столетия. Дико звучит для москвича, который родился в 20-м веке и в здравии проживает в 21- веке.
     Так вот, этой новой нации, младой пассажирке в историческом дилижансе, пришлось самостоятельно справляется, привыкать к новым темпам жизни, к развесёлому ритму приезжих, в основном хитрожопых, на всё готовых людей.
     Новая масса получилась на удивление живучая, пришлые были ассимилированы, их энергетика впитана коренными, а кто не прижился, тех просто утопили в канализациях, которых в Москве по определению много, хватило всем.
     Но, в то же время сохранилась и оформилась в самостоятельный социокульт новая элита московская. Это были те из москвичей, кто не захотел впитать в себя новые провинциальные энергии, остались добренькими, по сию пору сидят в своих кухнях и смотрят сериалы, считая себя эстетами высшей московской касты. Они не говорят средствА, кушать, договорА, лОжить, поехай, едь, озвучить, и ещё массу слов, которую натаскала всякая гопота понаехавшая, блин. Эти самые словечки, по мнению московской элиты, моментально выдают в приезжих провинциальную вонь, пришившуюся к власти и на ТВ.
     Эта московская элита ненавидит в нынешней Москве уже не иногородних, пусть трудятся, а терпеть не могут всяких узбеков, киргизов, особливо таджиков, которых развелось на каждом шагу. Они для новых эстетов московских на много опаснее, чем просто иногородние. А беременные азитки у эстетов московских вызывают отвращение до рвоты. По их мнению, если Москва будет развиваться так и дальше, то через пару всего десятилетий москвичи будут говорить так: э дарагой платы, слюшяй, патом паедым; или так: э слишищь дарогу пакажищь; а то ещё и так: у-у-у шайтанама.
     Ну что же, тем и интересна Москва со своими нациями, эстетами, жильцами и приезжими, что она как особый организм по-разному реагирует на окружающую среду, в то же время подчиняясь какому-то своему, давно выработанному ритму, который то ускоряется, то замедляется. И никому этот ритм не подвластен, кроме коллективного Эго московского. 
     Вот насчёт воров есть интересное соображение. Воры были на Москве всегда, в сказках даже Иван Грозный по ночам ходил с ними на дело. Однажды Грозный вместе с ворами участвовал в ограблении царских хором, а он лестницу держал. Воровское дело вообще на Руси почиталось в тайности. Ну и, конечно, забрать невесту красиво из-под носа у князя, это не только на Кавказе. Передавалось воровское дело через поколения. Была своя честь в этом клане. Сколько взять с москвича, сколько с приезжего, а спилить кошелёк у заезжего купчишки, так это было дело чуть ли не героическое. Многих ловили, забривали в солдаты. Но и там они не бросали своё ремесло, особливо, когда попадали в крайнюю ситуацию из-за отсутствия провианта.
     Тут-то начальство и выставляло на передовую воровских дел мастеров. Они ходили по округам и добывали для армии провиант, облапошивая местных крестьян, горожан, тащили где что попадётся. И очень они пригожались в те времена, когда Россия пришпиливала к своей империи поляков и украинцев. Вот там-то русских солдатов и стали звать москалями, заядлые, мол, воры и жулики. Не оттуда ли пришло нынешнее прозвание москвичей москалями в слоганах политологов от Украины и Польши? Да и московские чиновники особо не отставали от солдат своих жуликоватых. Только уже по-крупному хапали. Целые уезды, со всем, что там было.
     Так что воровские династии на Москве сохранились, только они потом стали кто купеческими, кто по торговым гильдиям прописался, кто по церковной. Но лучше московских на Руси никто не мог воровать, и чтобы следов не осталось. Тайный Клуб Дебиторов основали, типа масонской Ложи. Там учат, как воровать по-честному, то есть по закону. Не придерёшься.
     В Москве сохранились легенды о ворах, которые оккупировали целые районы: Марьина Роща, Хитровка, Ордынка. Пройти даже краешком там и не получить фингал, было делом невозможным. И что интересно, во всех этих местах было замечено скопление евреев, а в Марьиной Роще даже синагогу поставили себе.
     Среди отпрысков воровских и бандитских московских династий есть такие, которые отсидели по 10 лет, у них всё конфисковано или украдено родственниками, они же из воровской касты, у них это в норме. Так они москвичи в 999 поколении. Но за те 10 лет, что они сидели по тюрьмам, никто так и не узнал, что они москвичи, а кому шептали, так они не верили. Эти воры, отсидевшие положенное, считают, что вернувшись в Москву, их не отличишь ни каким образом в толпе москвичей. Это они так думают, но коренной москвич, хоть и не с очень богатой московской родословной, его признает, он так думает.
     Новые москвичи, это тоже любопытная когорта появилась в Москве. Статусная, на машинах все только с московскими номерами, иначе не получить этот статус, торгуют, в основном. В выходные они выезжают в те районы, откуда родом. И нередко видна такая картина: стоят несколько машин с московскими номерами, шашлык, детишки в ручейке шлёпаются и между собою все ругают Москву, дружно так, в голос гимном прямо. Чем ближе к Москве, тем номеров московских больше, и тем хлеще ругань в адрес Москвы.
     Ещё настоящие москвичи, можно назвать их старыми, но не по виду, а по повадкам, любители были пошляться по букинистическим магазинам. Целыми днями шуршали там старыми газетами, книгами. Теперь всё это ушло в Инет, букинистические магазины, если и остались, то торгуют только раритетами за пуленепробиваемыми стёклами. Тоже каста, немного их, но попробуй сохранить в себе любовь и уважение к старой книге, не так-то это просто. Теперь домашнюю библиотеку редко где встретишь, разве только что на помойке, вместе с семейными альбомами.
     Эти самые старые москвичи до сих пор переход делают с Маркса на Свердлова, чтобы выйти на Горького. И, хотя они понимают, что переименование этих мест исторически справедливо, но про себя говорят по старинке, а вслух с некоторым трудом, даже с неохотцей, говорят по-новому, думают, что это правильно, по интеллигентскому.
     А ещё, для уточнения, в Москве не гАвАрят, а гЫворят, причём, звук Ы очень редуцирован.
     Вот ещё попадается иногда такой термин по отношению к москвичу, как воспитанный москвич. Это тот, кто не бахвалится своей московской пропиской. Это тот, который использует естественные преимущества своего проживания в Москве, при этом не размахивая руками и никого не расталкивая. Прежде всего это конечно образование. Для коренного москвича диплом не цель, а целью его обучения в институте было, как учили предки, получить полноценную профессию. Но при этом постараться, чтобы выбранная профессия соответствовала внутренним устремлениям. У иногородних с этим проблема. Не поступив в выбранный институт, а это случалось в 80%, они шли в первый попавшийся, лишь бы зацепиться. Тут об образованности и воспитанности речь идти уже не может.
     Москвич отличается от приезжих своим аборигенным опытом, он легко ориентируется в ситуациях, поскольку за ним стоит его семья со связями, с толковыми советами. Но это его преимущество со временем утрачивает свою актуальность, он становится несколько в стороне, от трендов социальных, хотя вроде везде присутствует, но и не занимает лидерские позиции, у него увеличивается его Эго, ему всё даётся, у него всё получается. А тут вдруг этот иногородний, который на старте не мог понять, что такое логарифм, обходит его в его же профессии. И такое бывает. Можно вспомнить монолог Ширвиндта, не помню в каком фильме с Дорониной и Лазаревым.
     Ещё одна характеристика москвича, они не наглые. Ему это ни к чему, он своего добьётся, у него крепкие тылы, он иногороднего, который вечно куда-то спешит, пропустит. Наглость, это удельная характеристика для выживающих. Москвич в своём городе просто живёт.
     Если человека в Москве, похожего на москвича остановить на улице, прервав его в размышлениях о глобальном и вечном, остановить и спросить, где находится панорама Бородинская битва, он сразу не ответит, станет закатывать глаза, чесать затылочную часть своего мозга, показывать в самые разные стороны, потом сначала признаются, что не знает, позже скажет, что это, наверное, в Питере, а в конце опроса укажет на Бородино, мол село такое было, там ищите. И только после того, как вы отчаяясь получить от него что-то вразумительное, отойдёте на пару десятков шагов, он вдруг вскрикнет, подбежит и выложит Вам всю историю сооружения этой панорамы, присовокупив к этому уроку полтора десятка вариантов, как туда добраться.
     Ещё настоящие москвичи не гадят в Москве под себя. Если что-то выбросить, будут нести до самой урны, хоть километр. Это пошло со времён восстановления после войны.
     Очень не любят москвичи либералов. Просто жуть как очень. Дай им волю, так они бы их всех на Лобном месте лишили мужества их, у кого ещё осталось, а у кого не осталось, то и головой не побрезговали бы. Но не потому, что кровожадные, только чтобы удовлетворить небольшое своё исследовательское любопытство, касаемое цвета их мозгов. У всех москвичей нормальных мозговое вещество серое, а у этих тогда какое?
     По поводу московского коренного говора, крутые филологи и лингвисты, в чём у них разница только они знают, так вот, учёные эти утверждают, что в основе русского литературного языка и норм произношения лежит московский говор. Язык меняется, произношение тоже, но медленно. Паспорт нужно посмотреть у этих учёных, поскольку от этого заявления попахивает московской пропиской в первом поколении.
     Поволжские филологи язвительно приводят свои доводы, от которых пахнет рыбой. Про кавказских уж и не стоит говорить, там с сильными доводами проблем не будет.
     Социология тоже отметилась в своём определении, кто такой коренной москвич: это местный житель в четвёртом поколении, есть у них там таблицы для расчётов похожие на магические из Чёрной книги 17-го века.
     Если верить отзывам провинциальных культурологов, коренной москвич -- это чванливый сноб, не представляющий из себя ни хрена, ни как личность, ни как мужик, а тем более баба, живущие только тем, что пьют кровь иногородцев, которым сдают на лето свои квартиры.
     Вообще, что касается всех этих терминов вокруг коренных и не коренных москвичей, не надо только обращать особого внимания на вступающих в научные споры женщин. У них особая лексика, и нужно понимать, что они всегда заняты своими детьми, кастрюлями, мужьями, от которых пахнет их секретутками, у них в башке поиск причин поскандалить с соседкой, с матерью мужа. Она не сидит сосредоточенно за компом, у неё в одной руки утюг, в другой айфон, уже третий с начала недели, менять их теперь стало модно.
     Свои замечания в споре о высоких тайнах московского мирозданья она делает в тайной надежде насолить какой-нибудь умнице, участвующей в этой науке. Для неё эта умница станет олицетворением всех её ворогов по жизни, а через некоторое время и для умницы разговор наполнится радостной мотивацией, а там ещё и другие встрянут. Представьте только себе: одна с утюгом, умница трахается, третья застала мужа с любовником, не с любовницей.
     Невидимые волны гнева, страсти, любви и ненависти гигантским цунами выливаются в Инетовский эфир. Тоже москвички, их характерная черта. Только зацепи.
     Вот ещё интересное маленькое замечание про москвича: он на эскалаторе слева не встанет, это моветон, только бегом, а в вагоне обязательно облокотится на дверь именно напротив слогана не прислоняться. А если не облокотится, то внимательно будет смотреть на этот слоган и в которую уже тысячу раз вычислять в уме, сколько из этих букв можно составить новых слов.
     Вот ещё одно определение коренного, у него на московских кладбищах не только бабушки, но и прабабушки.
     Вот что про коренных учит нас международная практика. У них стандартным коренным жителем города считается проживающий в нём человек, предки которого пережили в этом городе какой-то катаклизм (природный, экономический, политический, культурный, эстетический). Да, тут без бабы не обойтись. Лучше по нашим канонам, народом выработанным, жить. У нас тут, в Москве, каждый год по такому катаклизму. Получается, что всякий въехавший в Москву до перестройки, к примеру, становится коренным москвичом. Или до мюнхенской речи, если в Мюнхен заскочил, то всё, коренной стал. Бред сивой кобылы. Но что-то в этом есть эдакое. Надо посоветовать либералам взять на мушку это определение, видать пропустили.
     Надо сказать, что понятие коренной, истинный, настоящий и т.д. появилось только после Великой Отечественной Войны. Раньше это понятие не имело смысла в силу незначительности такого типа признака.
     С точки зрения банальной эрудиции, как сказал бы бритоголовый с двумями парами очков, не каждый способен проигнорировать и продетерминировать тенденции коренных москвичей.
     Если расшифровать эту формулировку, то получится так: если твой дед приехал в Москву, а твой отец и ты родился тоже в Москве, то ты москвич. Не очень с детерминацией получается, а как тогда быть с прилепленными к Москве районами?
     Вот попалось интересное соображение по поводу коренного москвича. Тот, кто родился в Москве, измеряет свою жизнь отчасти теми изменениями, которые здесь происходят, что-то нравится, больше нет. Но, приехавшие сегодня в Москву, отмечают в своей памяти такую Москву, какая она есть, принимают этот образ, как исходный, и потом отмечают происходящие изменения, соразмеряя с исходным образом, календарь изменений получается. Пройдёт много времени, и он станет совсем коренным москвичом, удивляясь и ворча на те изменения, которые происходили в течении его жизни, а также на тех, кто понаехали тут и привезли новые привычки, очень похожие на те, от которых он, теперь уже настоящий москвич, старался избавиться всё то время, что жил в Москве.
     Коренной москвич в пятом или первом поколении очень хорошо чует, что за простеньким словцом лимитчик скрыта угроза его благополучию.
     Москвич никогда особо не стремится на юга тёплые, только разве что пару неделек попариться и снова в свою норку в пчельнике московском. Его на югах легко можно отличить: когда он загорел, то во всём его облике тоска чувствуется, тоска горемычная по дому своему.
     Очень не любят москвичи все эти центры в память Ельцина со товарищи, особенно не любовью своей выделяют Егорку Гайдара.
     Когда была Олимпиада в Москве в 1980 году, то всех приезжих и без прописки из Москвы выстригли. Одни коренные остались, простой стрижке не подверженные.
     Теперь ситуацию нужно срочно спасать: для тех, кто с тех пор сохранился в Москве, из коренных тогдашних, теперь можно заповедник делать. Люди будут ходить по нему и смотреть, как выглядели коренные москвичи, и хоть на умные темы с ними поговорят, а то уже в Москве не с кем и поговорить об экзистенциональном.
     Москвичей настоящих надо теперь искать на тех предприятиях московских, которые ещё сохранились, в учреждениях, относящихся к наукам, культуре, соцпомощи. Вся обслуга, быт, всё это захватили иногородние, в основном южные.
     В последние десятилетия в культурный оборот было введено ещё одно условие принадлежности к московскому клану – это хорошее IQ. Человека с высоким IQ никто никогда не отличит от коренного, при условии, что он прожил в Москве не менее 15 лет.
     Настоящие москвичи, по мнению, как правило, новоприбывших и присвоивших себе высокий уровень интеллекта, эти москвичи чаще всего представляют из себя настоящее быдло, в квартире у них бардак, куряки, их немосквичи за версту чуют по отсутствию этикета, который сами понимают как-то по-особому. Эти немосквичи, сильно соображающие в этикете и эстетике поведения, на полном серьёзе рассуждают о том, что, когда лет через двадцать Москва прирастёт до 20 миллионов сплошных интеллигентов и начнётся война со Штатами, то одной ракетой могут американцы всю эту интеллигенцию российскую размазать по округе на атомы. Останется Россия одноэтажной, без московских умников и чиновников. И будет Новая Россия жить своим умом и своими ресурсами.
     Москва настоящий рай для иногородних. Драйва, культуры, денег, театров, технологий, спортсменок, секретарш и программистов достаточно. Для тех, у кого есть свои источники доходов, в России лучше Москвы места не найти. Но отчий дом тут лучше не делать, пусть останется там, где есть.
     Москвичи от немосквичей отличаются ностальгией по тем временам, когда все в доме были друг с другом знакомы, ходили друг к другу в гости, праздники вместе, дни рождения знали у кого когда. Потому что теперь в тех домах все квартиры сдаются в аренду, коренные перебрались на дачи или к родственникам. А вот приезжие ностальгической болезнью не страдают, они связи с родиной своей малой не теряют, на лето детей туда. Всё изменится, когда появится собственная квартира, устроится быт, дети закончат школы, институты, бабушки и дедушки окажутся на кладбищах. Начнётся процесс болезненный врастания в городскую суматоху. Появится и ностальгия. Но это лет через 40, не раньше.
     Москвичи коренные отличаются также особыми амбициями, которые соседствуют с простыми практическими амбициями. Особые амбиции устремляют часть усилий коренных за пределы простого материального обеспечения. Амбиции приезжих на первых порах простые, они не распространяются дальше покупки квартиры, особняка в Подмосковье, машины. Москвичи коренные всем этим обеспечены, они стремятся в науку, ищут себя в культуре. Многие продолжают семейные профессиональные традиции и на этом базисе стремятся к самореализации. В реализации особых амбиций приезжим трудно конкурировать с москвичами.
     Ещё одна черта, которая сразу выделяет москвича в толпе. Если кто-то с кем-то поздоровался, воскликнув привет, то это наверняка москвич. У приезжих в Москве знакомые больше на работе.
     Москвичи в магазины ходят за покупками через раз, а то и через три. Для них Супермаркеты – это своеобразные выставки, это возможность поизучать народ, в тайне пофоткать, поснимать видео, чтобы пополнить свой семейный музей новыми событиями, которые могут стать историческими.
     Москвич, выходя в Пятёрочку, обязательно срежет угол и пройдёт через Красную площадь. Этого никак не понять приезжему, потому что это московский социокульт.
     Москвич не скажет, дайте мне палку колбасы, булку хлеба, и в какую они цену!
     Вообще-то темой коренных москвичей сами москвичи не заморачиваются. Если кто-то эту тему затеял, в разговоре будут, конечно, участвовать, но вяло, почти инфантильно, не давая собственных определений. Но весь разговор запомнят и, прибыв домой, постараются всё услышанное записать в свой дневник, чаще всего на календарике, которые в Ашане под Новый Год только они и скупают.
     Ещё одно наблюдение: москвич никогда ничего в руках не носит, кроме тех случаев, когда он с женой вышел в магазин. Немосквичи всё своё носят с собой, у них с утра до вечера экстремальная ситуация. То за ними полиция гоняется, то арендодатели, то кредиторы. Они сегодня ночуют здесь, а завтра в другом месте. Но бомжами никогда не станут. У них есть возможность отправиться в отчий дом и кормиться на своём огороде, дожидаясь лучших времён.
     Москвичи перебывали на всех крупных стройках времён Советского Союза. И гнались они не только за длинным рублём, и уж точно не по карьерным делам. Их интересовала возможность попробовать свои силы в большом деле. Но, как правило, они никогда не оставались там, где строили новые города, всегда возвращались.
     Ещё москвичи отличаются вредностью и, на первый взгляд, инфантильностью к политике. Им никакая власть не угодит. Они всех критикуют, но за всех исправно голосуют.
     Москвич утром особо не заморачивается на свой внешний вид, прямо в шлёпанцах и спортивных штанах, а то и в трусах, выйдет на улицу, обздоровается со всеми старушками при подъезде, и отправится в супермаркет за чёрным хлебом. Отстоит там, позёвывая полусонный, в очереди за тётками с битком набитыми тележками, и с черняшкой под мышкой отправится домой напрямки через Красную площадь.
     А татары утверждают, что из коренных остались только они. В доказательство приводят родовые древа и кучу всяких фоток старых, писем, открыток. Москвичи не отрицают ничего и про себя ухмыляются, мол, знаем, откуда у вас эти семейные альбомы. Вон промелькнула фотка мужика, который у нас в соседнем доме жил лет 60 назад. Выбрасывают внуки москвичей альбомы семейные, они и сами толком не знают, кто там на этих фотках старых. И что там написано неразборчиво в письмах, да открытках в этих. Теперь ведь всё на компе и набирается и читается. Сами как приезжие в Москве.
     Настоящие Москвичи, которые центровые, центральные, считают, что коренные только до Садового кольца, дальше присоединённые, окраинные. Если про всю Москву, то можно согласиться, а если про коренных, то их всех в основном выселили именно на окраины Москвы.
     Ещё, если хотите увидеть коренного москвича, то идите на майские праздники на московские кладбища. В основном старушки, изредка старички. Молодых нету.
     А есть и такие, кто определяет коренных москвичей по месту их рождения в древнем Кучкове. В ответ их оппоненты предлагают определять коренных Москвичей по месту их рождения на территории Кремля. А интересно, там был когда-нибудь роддом?
     Есть и совсем уж забористые определения. Их авторы утверждают, чтобы стать коренным москвичом нужно родиться, вырасти, помереть в Москве, и чтобы на твоей могилке берёза выросла. Только тогда станешь москвичом коренным, когда на кладбище своём корнями прорастёшь.
     А вот про москвичек тоже соображение. Если какая бабушка подошла на рынке, именно на рынке, а не в магазине, и стала торговаться с продавцом, и если за ней тут же выстроилась очередь, то это реликт московский. Срочно берите у ней интервью.
     Похожее наблюдение. Вот на улице кто-то из приезжих остановил старичка и стал спрашивать, как добраться куда ему надо, и через минуту к нему ещё кто-то подошёл с тем же вопросом, а через пять минут уже толпа собралась. Это всё значит, что коренной москвич погулять вышел. Только он может всем толково разобъяснить, кому куда и зачем идти надо. Московское справочное бюро с палочкой и марксистско-ленинской эстетикой, которую сами же коренные москвичи в своих институтах и разработали.
     А есть такие немосквичи, которые тоже объясняют дорогу, но только тем, кто приехал на в следующем поезде. Кайф получают.
     Есть ещё одна примета: только москвичей берут в чиновники среднего звена, потому что они лучше знают московский социокульт. Это звено не подвержено политической коррупции. А вот кресла высшего управленческого звена всегда были предметом яростной политической, коррупционной по сути, делёжки среди партий. Да и внутри партий тоже.
     На западе Русского Мира, в Белоруссии, на Украине, москвичей коренных сразу узнают и отличают их от других русских. А вот на Востоке России коренные жители могут и обознаться.
     Это, говорят так, от того, что москвичи коренные очень правильно говорят, грамматично. Этим они отличаются от белорусов. А вот на Востоке за Уралом, который населялся людьми, близкими к Москве, речь тоже правильная и москвичи здесь по этому признаку неотличимы. Для их поиска на Востоке нужно подключать другие компоненты.
     И всё-таки, коренной москвич больше себя именно в слове проявляет, в лексике, в разговоре цельном, содержательном, с понятными целевыми установками любому русскому человеку, где бы он не жил. Не в земле Московской дело, в корне русского слова, к которому москвич коренной больше других тянется.
     Так что есть ещё надежда найти пару тройку коренных москвичей, где-нибудь на Аляске.