Фридрих Горенштейн. Место

Энциклопедия жизни Фридриха Горенштейна проста в эксплуатации, хотя и требует к себе особого внимания. Можно потратить на нее сколько угодно времени, даже заниматься ею постоянно. Объем (что-то порядка тысячи страниц) и содержание вполне все это предполагают. Время, собственно, то, о чем идет речь в "Месте", то, что для него требуется и то, чем пользуется постоянно сам Горенштейн. С каждым разом перед тобой открываются все новые и новые горизонты, они рушатся на тебя из-за угла, из темных подворотен тухлых советских городов, из тайников твоего неокрепшего мировоззрения.

Этот грандиозный труд по достоинству оценить невозможно. Сам Горенштейн говорил, что никакой великий не сможет подвести сам себе итог, отдавая дань мелкому. Кто-то другой говорил, что именно в этих мелочах скрывается дьявол. А еще кто-то придавал им основополагающее значение. Если отталкиваться от этой самой теории мелочей, то "Место" - одно из самых подробных произведений в мировой литературе. По крайней мере, я другого такого не встречал.

И здесь никто не оперирует застывшими формами, противопоставляя грубости материального некую эмоциональную грусть, рассусоленную на 150 страниц. Напротив, Горенштейн всегда и везде находит ясное, практическое, порою даже циничное обоснование. Конечно, ничто не появилось сразу, не мог Гоша Цвибышев, главный герой произведения, сразу же взяться за перо и невероятно чутким и доходчивым литературным языком описать годы своего мытарства в юности. В этом, пожалуй, единственная разница между автором и его героем. Прошли годы, писатель заматерел, научился собственным правильным формам, родился истинный автор, а Гоше Цвибышеву досталось только его место.

Произведение особенное по многим меркам. Соответствуя духу времени, оно о переменах в нашей стране, которые меркнут на фоне прогремевшей войны, довоенных кошмаров, смерти Сталина, хотя и является последним всплеском перед долгими годами застоя. Именно отсюда выползают бунтари-шестидесятники, грозные обличители власти, всю жизнь получавшие от нее дачи и спецпайки. Именно тогда зародилась нынешняя пластмассовая политическая система, когда, грязно ругаясь в каком-нибудь очередном ток-шоу, противники заканчивают вечер вместе в уютном кабачке, посмеиваясь над собственной аудиторией.

Среди них не было Горенштейна. К такому выводу придет каждый, кто прочитает хотя бы 100 страниц "Места", того, чем все начинается. Походит вместе с Гошей по коридорам рабочего общежития, уткнется носом в неподражаемое уродство системы стройтреста, прочувствует каждым нервом состояние человека, который один во всей вселенной. Бог наградил его разумом, но здесь же, в насмешку, присобачил тонкий вкус, чуть ли не неврастеническое ощущение гармонии. Попробуйте с ним поживите вшестером в одной комнате, среди потных тел и вонючих разговоров о низменном. Какой-нибудь прелепин, кстати, здесь обязательно описал бы туалет, один на весь этаж, в подробностях и со знанием дела. У Горештейна я ничего подобного не увидел.

Все эти ужасы советской системы не поймет тот, кто с ними не сталкивался, кто в настоящий момент не наблюдает чего-то похожего. В этом, возможно, недостаток произведения, потому что оно для очень узкого круга читателей. На юность ничто подобное не производит впечатления, а в старости уже поздно. "Место" кажется абсолютным безумием скопления тысяч страниц, но это ощущение пропадает быстро. Дальше тебе только жаль, что книга такая тонкая. Вот, я читаю ее в третий раз, в ущерб самому себе, под недовольный ропот других произведений.

Сравнивать "Место" с другими грандиозными произведениями советского периода, например, с "Пирамидой" Леонова, довольно бессмысленно. "Пирамида" в своем итоговом воплощении доработана стариком, в ней мудрость и опыт поколений. "Место" же пропитано юношеской невротичностью, порывистостью, порою нарочитой, нужно признать, неумностью. Пусть и писал Горенштейн уже в возрасте, пусть и писал уже о 30-летнем. Гоша Цвибышев в чем-то родился уже с задатками старика, а в чем-то так остался навсегда юным сопливым шкетом.

И это еще немаловажный момент - Горенштейн своим окончательно взрослыми средствами смыслового анализа дает возможность прикоснуться к молодости кому угодно. Без чего-то наигранного, неестественного, сюси-пуси, ах это, а, я вспомнила! Время - тот материал, которым автор пользуется легко и непринужденно. Здесь нет болезненного наваждения Ремарка или Исигуро, а вполне современная машина времени, с помощью нее автор направляет куда угодно бьющий в небо столп воспоминаний и вероятностей. Он, конечно, не единственный такой волшебник. Есть Сарамаго, даже Харуки Мураками, как это ни странно.

Откуда-то из времени же Горенштейн выуживает куски чего угодно - чувств, мыслей, ощущений, переживаний и неумолимо, последовательно и созидательно лепит из них свое полотно. Если где-то существует победа человека над действительностью, победа разума над повседневностью, то вот она, перед нами, не в пестрых разноцветных тонах переливчатой мишуры, выдуманной бездельниками и претенциозными, а в серо-темных красках реализма, человека практического, творца, что находится здесь и сейчас. Почему, например, так прекрасен Венедикт Ерофеев? Потому что смог подняться над повседневностью. Убить спившегося врага его же оружием, найти романтику там, где ее искали всегда, но отыскав, тут же теряли, в пьяном угаре заполучив очередную дозу трезвости и похмелья. Попробуйте перепить время.

Горенштейн нам предлагает иной вариант, абсолютно трезвый, - победу разума над собой, над историей, над событиями. Это гораздо более сложно, чем подвиги бойцов в закрытых кабинетах, в ночном шуршании одинокого интернета, ибо предполагает недюжий практический опыт. В этом отношении "Место" Горенштейна совершенно и прекрасно, как может быть совершенен и прекрасен трактор в глазах механизатора или приспособление для безопасного получения взяток для чиновника.

Название произведения чутко определяет его узкую специализацию. Место. Каждодневный реализм без капли романтики, без надуманного геройства и трусливого бегства в мир иллюзий. Это Место Горенштейна. У каждого оно свое. Кому-то срочно нужно на время вжиться в шкуру Цвибышева из-за проблем в реальной жизни, кто-то радостно посчитает, что он лучше него, дай только возможность посравнивать, кто-то скажет, что тема советского времени неинтересна, что игры политические скучны, а его дедушка воевал за родину, кровь проливал, стукачом не был. Никто не был, страна, всегда державшаяся исключительно на доносах и палачах, вся розовая и пушистая. У каждого свой Цвибышев внутри, свой истинный облик, который выставлен напоказ только в "Месте".

Потому нет смысла советовать читать Горенштейна. Он в каждом настолько, насколько позволяет жизненный опыт, возможность мыслить технологически и все это на фоне той самой страны, на языке которой мы здесь читаем и пишем.

Если вы смогли прочитать этот отзыв от начал до конца, то, возможно, вы прочитаете и "Место".