Чёрный Ворон. Последний дневник. 2 часть. 30 глава

  Мы все переместились в гостиную.
  Рей уселся ближе всех к инструменту, уже готовясь вылить на исполнительницу полный котёл лести. Сабрина вальяжно села за пианино, выставила нужные ноты и, отсчитав минуту «драматического» молчания, поставила руки на клавиши. Все смотрели за молодой пианисткой с интересом. Ворон же сидел в кресле, подперев рукой подбородок и большими, широко распахнутыми глазами изучал ковёр. Возможно, он и остался бы в такой позе и дальше, если бы по окончанию выступления Сабрины, комнату не заполнили аплодисменты и похвалы:
 - Очень красиво! – улыбнулся Кит.
 - Молодец, - поддержал Ник сестрёнку.
 - Это было самое настоящее искусство! – Рей аплодировал громче всех. – Фантастика!
  Я заметила, что Роза хоть и немного порукоплескала внучке, но на комплименты всё же не расщедрилась.
  А Ворон всё терпел, терпел, но тут…:
 - Вы это сейчас серьёзно? – после его вопроса, все резко замолчали, посмотрев на блондина. – Вы действительно считаете это хорошим выступлением?
 - Что ты имеешь ввиду? – не понял Рей.
 - Что я имею ввиду? Тут два варианта: либо вы все (ну, практически) с бананами вместо ушей сидите и действительно считаете эту нотную кашу искусством. Либо вы попросту лицемеры, не способные сказать правду, - никто не решался ответить вокалисту. – Ну, так что? Какой вариант верный?
 - Ты нарочно пытаешься испортить мне выступление? – зло прошипела Сабрина за инструментом.
   Ворон рассмеялся:
 - Поверь, ты уже с первого такта сделала это куда виртуознее, чем я! – блондин встал. – Что вы молчите? Неужели никто не слышит, что это хрень полная?!
 - Заткнись! – Сабрина резко вскочила со своего тёпленького места. – Твоего мнения никто не спрашивал!
 - А более весомый аргумент есть? Или только эти детские истерики? Роза, - вокалист посмотрел на женщину. – Извини, я правда не могу больше выносить это лицемерие.
   Та благосклонно улыбнулась парню в знак поддержки:
 - Знаешь, - Сабрина опустилась на стул. – Если я так плохо играю, то как, по – твоему, я поступила в академию? А? Критику раздавать на лево – на право все могут!
 - Тут и так всё ясно. Блат? Платка? Я уверен, что ты по баллам и близко к стипендии не подходишь.
 - Стипендия – это далеко не главное…
 - Всё понятно. Значит, я прав, - блондин махнул на девушку рукой и сел. – Чего и следовало ожидать.
 - Хорошо. Раз ты такой великий критик – прошу, - Сабрина встала, уступив своё место вокалисту. – Покажи, что сам умеешь.
  Я знала, что рано или поздно, она воспользуется этим козырем. Это было ожидаемо. Но вот что действительно стало новостью, так это молчание Ворона в ответ на провокацию. Он сидел, не сдвинувшись с места, напряжённо смотря на инструмент. Наша компания тоже не мало удивилась такому бездействию нашего непризнанного гения:
 - И? Что сидишь? – лицо Сабрины растянулось ядовитой ухмылкой. – Прошу. Место свободно.
 - Я не буду играть, - отчеканил вокалист.
 - И почему же? – девушка скрестила руки на груди. – Смелость была, да вся вышла?
 - Я не буду тебе ничего доказывать.
 - М, понятно. И кто ещё тут детские истерики устраивает? Мой тебе совет: если не можешь ответить за свои слова – лучше молчи.
   Ворон отвёл взгляд в сторону, тем самым окончательно повергнув меня в ступор.
   Возможно, Сабрина и дальше бы продолжила самоутверждаться за счёт потерянного вокалиста, но её победному танцу помешал звонок в дверь. Это была Марджи – соседка Розы. Женщина преклонных лет дружелюбно поздоровалась с каждым из нас, а Ника так и вовсе чуть ли не задушила в объятиях:
 - Вот уж не думала, что у тебя тут полный дом гостей!
 - Я и сама до последнего не знала, что ребята приедут, - улыбалась Роза. – Еле обед успеть сделать.
 - Это ничего страшного. Они же к тебе не поесть приехали. Ладно тогда, не буду вам мешать, позже зайду.
 - Ты не мешаешь вовсе, - Роза остановила подругу. – Давай чай попьём. Или ты что – то хотела?
 - Ну… в общем, да. Но это может подождать. Тебе сейчас не до меня.
 - Что за бред? Говори.
 - Я насчёт Мартина. Никак дозвониться не могу до него. Работа закончилась почти 4 часа назад. А я вчера пению получила. Встала утром, а её нет.
 - Как? Всей?
 - Да.
 - Ну, что за человек! Никак не успокоиться! Ник, - Роза обратилась к внуку. – Помнишь же Мартина, сына Марджи?
 - Тёмненький такой парень? На заводе неподалёку работает?
 - Да, он самый. Если ты не устал с дороги сильно, можешь помочь?
 - Роза, ты что? – стала сопротивляться соседка. – Не надо. Пусть ребята отдыхают. Ехали же столько…
 - Не переживайте, - прервал её Ник. – Я вовсе не устал. Где он обычно бывает?
 - Ну… около магазина часто или на той дороге, что в город идёт. В домах тех…
 - Я понял. Хорошо. Проверю, - Волк повернулся к нам. – Ребят, отдыхайте тогда. А я схожу, осмотрюсь.
 - Сейчас вам комнаты покажу, - сказала Роза. – На всех хватит, не переживайте. Дом большой.
 - Ник, - обратился к нему Ворон. – А ты куда пойдёшь?
 - Обходить деревню. Где – то же он должен бродить.
 - Давай помогу.
 - И я могу, - подхватил Кит.
 - Я тоже, - встал Рей с дивана. – Давайте разделимся.
  По началу, Роза не хотела пускать парней, но те настояли. Девочек оставили дома, только я уговорила Ворона взять меня с собой. Мы с ним и Ником, который знал путь – должны были пойти на дорогу, которая идёт в город, зайдя там в несколько домов, у хозяев которых Мартин мог быть, а остальные вместе с Марджи пошли к магазину.
  На улице уже стемнело окончательно, но нас это не остановило. К тому же, наш путь был хорошо освещён фонарями. Машины тут проезжали крайне редко, поэтому мы смело шли по проезжей части с сигаретами. Дом Розы уже как 20 минут назад потерялся в ночной мгле:
 - И что это за парень? – спросил Ворон, делая тягу.
 - Мартин, сын Марджи. Тот ещё засранец, надо сказать, - ухмыльнулся в ответ Волк. – С детства матери одни проблемы дарил большими букетами. В школе – двоечник, в училище – прогульщик, на работе – просто идиот. На заводе тут работает неподалёку. К тому же - алкоголик. Раньше часто таскал деньги у Марджи на выпивку и своих девок. Потом, вроде, с ним поговорил наш местный полицейский. И поговорил, вроде бы, хорошо. То есть, тот понял. На какое – то время кражи эти прекратились. А сейчас опять 25. За старое взялся. Очень надеюсь, что нам удастся найти его до того, как он всю пенсию матери растранжирит. Та уже лет 10 как вдова. Помогать некому. Каждый месяц еле концы с концами сводит.
 - А где эта дорога? Далеко?
 - В принципе, нет. Мы уже близко. Марджи, конечно, до магазина быстрее дойдёт. Может, он там и сидит. Пьёт.
  Через 15 минут звонок Кита разбил идею Ника. Те уже шли домой. В магазине сына не было. Значит, если тот не решил сменить свои привычные тропы – он должен был попасться нам.
  Вскоре, вдалеке показалась тёмная фигура, идущая прямо к нам -  местный парень Сэм. Давний друг Ника. Они крепко пожали друг другу руки:
 - Какие люди! Вот кого – кого….а тебя уж точно не ожидал увидеть! Какими судьбами?
 - Да так, заехал к бабушке, проведать. Слушай, Сэм, а ты случайно не видел Мартина?
 - Зачем тебе этот дебил?
 - Мать его обыскалась. С утра как ушёл на работу – так и пропал…
 - Подожди. А он что, работу нашёл?
 - В плане? Он же с тобой, на заводе работает.
 - Ошибочка, друг. Он уже как 4 – ый месяц вылетел оттуда.
 - Как?
 - А то не понятно? Этот идиот пришёл с пьянки, протащил бутылку пива и пролил его прямо на свой участок на ленте. Из – за этого всю партию закаратило. Один мужик разряд не хилый получил. В больнице 2 недели провалялся. Хорошо, что заявление писать не стал – иначе Мартин бы попал по полной. Наш главный тоже решил сильно много шума не поднимать. Просто уволил того и всё.
 - Вот это новости… а мать – то думает, что он до сих пор работает.
 - Откуда знаешь?
 - Только что вот буквально говорил с ней. Вчера пенсию получила, а утром встаёт – не пенсии, ни сына.
 - Ну, понятно. В запой ушёл, значит.
 - Так, ты его не видел сегодня?
 - Утром только. Когда на смену шёл. Он вроде к своей подружке собирался.
 - К которой из?
 - Той рыжей бестии. Которая вон там живёт, дальше. 5 – ый дом от конца.
 - Спасибо. Зайду. Точнее, зайдём.
 - А это твои друзья?
 - Да. Это Ворон и его девушка – Алекс.
 - Какие – то вы тёмные, ребята, - Сэм пожал руку Ворону. – Субкультура была такая раньше…по телевизору говорили когда – то…ну как там их? Готы что ли?
 - Любители чёрного, - блондин ответил приветливо.
 - Вы вдвоём смотритесь, прямо как в фильмах про вампиров.
 - Ладно, нам пора, - сказал Волк. – Спасибо, что просветил.
 - Да не за что. Обращайся. Ты на долго?
 - Нет. День – два и поедем.
 - Ладно. Как будет время - приезжай на по – дольше.
 - Обязательно.
  Мы отошли от Сэма и пошли дальше. Я надеялась, что этот загадочный Мартин всё же попадётся нам где – нибудь на улице и не придётся вечером стучаться в дом какой – то рыжей незнакомки, но увы. Улица оказалась абсолютно пустой.
  Старый, обшарпанный, с грязными стёклами и тусклой голой лампочкой, висящей на крыльце дома, некогда двухэтажный особняк сейчас напоминал чуть ли не избу. Особенно места, где дыры в стенах были просто забиты досками. Груды мусора на участке еле позволили нам пробраться к двери. Запах старого метала вперемешку с навозом не добавлял позитива:
 - Ну, красота, - Волк зажал нос. – И куда завела меня моя доброта?
 - Не тебя одного, - Ворон последовал примеру друга, пытаясь уменьшить аромат с помощью своего рукава от куртки. – Ты знаешь эту бабу, которая тут… с позволения сказать… живёт?
 - Нет.
 - Отлично. Это будет знакомство года, чувствую.
 - Если бы не Марджи – я бы уже давно ноги делал от сюда, - Ник нажал на звонок.
  Минута, две, 5, 10… ещё один звонок, ещё и ещё… никого:
 - Может, их там уже клопы съели? – Ворон осмотрел фасад.
 - А может их там и вовсе нет, - сказала я.
 - Только этого не хватало, - печально протянул Волк, всё звоня в дверь.
 - Света нигде не видно, - сказал вокалист. – Может, и в правду там никого? Кто станет жить в такой хибаре?
  За дверью послышался скрип. Мы все уже приготовились к непростому знакомству, как вдруг… на пороге показался маленький мальчик в растянутых, грязных вещах, слезавший со стула, с высоты которого и открыл двери. На момент мы все замерли от удивления:
 - Прифет, - поздоровался с нами ребёнок, еле – еле выговаривая буквы.
 - Привет, - Ворон подошёл к нему ближе. – А мама твоя дома?
 - Да. Она наферху.
 - Можешь её позвать?
 - Нет. Она не расрешает ей мешать. Снофа будет ругаться, а я поюсь.
 - Ладно. Тогда, может, мы сами поднимемся к ней? Мы просто долго шли, чтобы поговорить с ней.
 - А вы плохие дяди из телефизора?
 - Эм.. нет, не думаю.
 - Фы грабите дома?
 - Нет. Мы просто поговорить хотим и всё. Впустишь нас?
   Мальчик уступил проход. Внутри дом оказался просто свалкой. Вперемешку со старыми, сломанными, ободранными вещами валялись игрушки, такие же убитые. В углу работал старый, толстый телевизор. Изображение еле пробивалось сквозь многочисленные белые волны, трясшие весь экран.
  Коридор на втором этаже оказался настолько узкий, что приходилось идти друг за другом по одному. Запах пота ударил в нос резко. Мальчик подвёл нас к нужной двери, но сам открывать не стал. Вместо него, это решился сделать Ник.
  Вот эта картина: старая, обшарпанная кровать, куча бутылок, бычки, которые от переполненной пепельницы валялись по всей комнате, сломанная партьера, полуотваливающиеся обои, лужа рвоты и два голых человека, в непонятных позах уснувшие: один на кровати, а другая на полу в углу:
 - Скажи, что один из них Мартин, - тихо протянул Ворон.
 - Да. К счастью, - Волк подошёл к кровати и потормошил мужчину за ногу. Тот не сразу проснулся. Заворочался, принявшись от кого – то отбиваться руками. – Мартин! Эй! Подъём!
  Открыв глаза, он не сразу понял, что в комнате кто – то есть, кроме его пассии, которая так и не проснулась от голоса Волка. Спустя минуту дезориентации, он всё же смог остановить своё пьяный взгляд на нас:
 - Что за *****? Вы кто, чёрт вас дери?
 - Мартин, я Ник. Внук Розы. Соседки твоей мамы. Меня отправили тебя искать. Мать волнуется.
  Мужик посмотрел за спину Волка и, заметив нас, в особенности Ворона, начал быстро крестится:
 - Смерть… смерть!! Уйди!! Я не хочу подыхать, вашу мать!
 - Тут вообще – то ребёнок, - сказал вокалист. – Так что ты попредержи свой лексикон.
 - Ты пришёл забрать мою душу!! – Мартин отполз на другой конец кровати.
 - Можно сказать и так. Одевайся. Тебя мать ждёт.
 - Нет, я не поддамся на твои уловки! Меня не обманешь!
  Понадобилось около 15 минут, чтобы Мартин успокоился. Его пассия наконец – то проснулась. По – началу, голая женщина с потёкшей косметикой и целлюлитом принялась вопить на нас, вперемешку с отборным матом, приказывая убраться из её дома, под страхом того, что позовёт копов, но Волк смог достучаться и до её адекватности. Хотя, это скорее было спокойствие с диким похмельем.
  Мы вышли на улицу, дав время Мартину одеться. В доме находиться было невозможно. Мальчик увязался следом, показывая свою старую, разбитую машинку вокалисту. Ребёнок был на редкость худой, в старой одежде, которую уже явно до него кто – то носил, с грязным лицом и чуть ли не чёрными ногтями. Запах грязи от него явно гармонировал с этим местом.
  Ребёнок вообще очень сильно проникся симпатией к Ворону, стараясь обратить на себя внимание блондина. Тот не слишком сопротивлялся, охотно разговаривая с мальчиком, показывая где у машины капот, где лобовое стекло… в процессе объяснения, мальчик засмеялся. Лицо вокалиста в момент стало напряжённым:
 - А что у тебя во рту?
 - Фо лту?
 - Открой рот на минуту, я посмотрю.
  Ребёнок спокойно повиновался. Мы с Ником стояли сзади, не понимая, что Ворон смог там углядеть:
 - Что ты делаешь? – Волк подошёл к другу.
   Ворон молча поднялся. Провёл рукой по волосам и сказал:
 - У него половина зубов сломанные.
 - Что ты ерунду несёшь? У парня просто молочные на коренные зубы меняются.
 - Да? А это что? – вокалист снова опустился к ребёнку вместе с Волком. Тот спокойно открыл рот снова. – Смотри. Нет только половины зуба. И здесь. И здесь, и там… смотри, какие они кривые и острые. Это сломанные зубы. И от этих острых краёв царапается всё вокруг. А вот там, там, и там уже зубов нет.  А язык видишь?
  Ник пригляделся и тут резко встал, отвернувшись, стараясь не показывать своё отвращение:
 - Что там такое? – спросила его я.
 - Язык с одной стороны типо… разрезан немного и там рана эта чуть ли не гноиться… фу! Извините. Не могу смотреть на такое.
  Я подошла и опустилась к мальчику:
 - Ворон, он серьёзно?
 - Смотри.
   В момент зажав рот рукой, я поднялась на ноги, боясь, что вот – вот стошнит:
 - Скажи, - спросил ребёнка блондин. – Что у тебя с зубами?
 - Эфо я маму не флушался. А она накасывала пофом.
 - Как наказывала? 
 - На кухне ефть такой претмет и она им била.
 - Била тебя по зубам?
 - Да. Я сейчас покафу, - мальчик побежал в дом и скоро вынес оттуда небольшой молоток, которым обычно отбивают мясо. Тот был весь железный и с одной стороны будто рифлёный.  – Фот. Это он.
 - Твою ж…, - Ворон взял мотолок в руки, еле удерживаясь от желания высказаться. – А язык? У тебя там рана.
 - Это я сам. Флуфайно рашбил мамину чафку и боялся, фто мама снофа будет бить и сам рефил порезать, фтобы она не ругалась.
 - А она знает, что у тебя с языком?
 - Да. Я ей покафал потом.
 - И что она сказала?
 - Ничефо.
   Тут из дома как раз вышла сладкая парочка, уже в одежде. Оба они шли, пошатываясь. Женщина несла в руке бутылку пива:
 - Эй, мамаша! – Ворон напористо подошёл к рыжей. – Вы совсем больные, что ли?!
 - Рот закрой, *****! – она смело оттолкнула вокалиста. – Что ты кричишь, как целка?!
 - У ребёнка половина зубов сломаны! – он поднял к её глазам молоток. – Вы совсем чокнутая?! У него язык гниёт!
 - Я его язык не трогала! Это он сам…
 - Ребёнок сам себе всё изрезал ножом, чтобы мама за кружку разбитую не ругала!
 - Отойди от неё, кусок дерьма! – Мартин подошёл к блондину, уже готовя кулак, но вокалист оказался быстрей, с размаху ударив того в лицо тем самым молотком. Мужчина упал.
 - Мразь! – женщина замахнулась бутылкой на Ворона, разбив ту прямо о руку, которой парень прикрыл голову.
 - Вы в своём уме?! – Волк подбежал к ним, оттолкнув мамашу. – Не смейте его трогать!
 - Тогда пусть он пасть закроет и не лезет ни в свои дела!
 - Но у вашего сына…
 - Я не слепая! Сама вижу! Убирайтесь отсюда!
 - Сейчас уберёмся! – Ворон достал телефон. – Полицию вызовем и сразу же уберёмся!
 - Спрячь телефон, сволочь! – женщина снова полезла к вокалисту. Ник удержал её. - Мартин, сука чёртова! Вставай! – начала она вопить теперь на мужчину, который пытался поднялся. – Что ты валяешься, как дерьмо!? Забери у него телефон!  - поняв, что от своего любовника помощи не дождаться, рыжая перекинулась на ребёнка. – Артур! Иди сюда, мелкий засранец!
  Мальчик со слезами на глазах, на трясущихся ногах, уже хотел пойти к матери, но Ворон остановил его:
 - Стой. Артур, не надо. Я помогу тебе. Не бойся её…
 - Артур! Послушай маму! Этот дядя хочет вызвать полицию, плохих незнакомцев, которые заберут тебя из дома навсегда!
 - Нафсегда? – он вздрогнул и посмотрел на женщину.
 - Да, сынок, навечно. Они будут издеваться над тобой, бить…
 - Закрой рот, шлюха! – заорал на неё Ворон. – Ты сама это делаешь с ним!
 - Артур, не слушай незнакомого дядю! Иди к маме! Мама тебя любит!
 - Ты меня любиф?
 - Конечно, люблю! Ну, иди сюда!
 - Артур, - блондин снова остановил мальчика. – Не слушай её! Она тебя будет и дальше бить! Пойдём со мной, я помогу тебе!
 - Артур! Малыш! – всё надрывалась женщина. – Иди к маме! Маме будет плохо без тебя! Мама будет без тебя плакать! Не бросай маму, солнышко!
  Детское сердце было не способно понять обмана. Артур побежал к ней. Волк отпустил хватку. Стоило ей только дотронуться до мальчика, она сразу же схватила его за ворот и поволокла к дому сквозь истерику ребёнка, который начал вырываться. Тем временем блондин снова достал телефон:
 - Не звони, мразь! – женщина остановилась, держа Артура за шкирку, как котёнка. – Это не твоё дело!
 - Вы убиваете своего сына! – вокалист сделал шаг навстречу.
 - Да что ты знаешь, выродок?! Я в три смены пашу на заводе, чтобы лишний кусок хлеба дать за столом ему!! А зубы – молочные! Выпадут и будет всё хорошо!
 - А язык?
 - А что язык?! Ты знаешь, сколько стоит один поход к врачу?! Лекарства сколько стоят?! А я одна! Вот скоплю денег и свожу его к врачу!
 - Значит, дело в деньгах?! – блондин достал кошелёк и швырнул его к ногам матери. – Забирай! Ты о здоровье ребёнка говоришь, шлюха старая!!
 - Не нужны мне твои подачки! – та отпихнула бумажник в сторону от себя. – Всю жизнь одна справлялась! Никогда никто и копейки не давал! Хоть ты на коленях, хоть на карачках, хоть раком стой – всем насрать! А мне на них насрать! И на тебя насрать! Понял?! И на деньги твои поршивые тоже! Проваливай отсюда, дерьмо малолетнее! – она затащила ребёнка за порог и с грохотом захлопнула двери.
 - Да пошла ты, мразь! – Ворон уже хоте набрать номер полиции, но Волк остановил друга.
 - Стой. Не надо звонить.
 - Ты в своём уме?!
 - Она всё – таки мать…
 - Да похрен!
 - Мальчик всё - таки пошёл к ней. Не трогай это.
 - Ник, ты себя вообще слышишь?!
 - Слышу. Семьи разные бывают. Может, ты пацану только хуже сделаешь этим звонком? Кто знает, что с ним станет в дет.доме? Успокойся, - Волк аккуратно забрал телефон у вокалиста. – Пойдём отсюда. Марджи волнуется.
  Я помогла упокоить Ворона. Ник поднял Мартина, кошелёк вокалиста и мы пошли обратно к дому Розу. 
  Когда вышли на дорогу и прошли около 300 – сот метров, мужчина неожиданно обратился к Ворону:
 - Эй, парень! Ты хотел моего сына в дет.дом сдать что ли?
  Все мы остановились, переведя удивлённые взгляды на Мартина:
 - Артур твой сын? – процедил Ник.
 - Да. А что?
 - И ты вот так спокойно позволяешь бить его?
 - Я детей не хотел. Так что, пусть она сама решает, как воспитывать это дерьмо.
 - А пенсия твоей матери? Ты её этой женщине отдал?
 - Нет, конечно. Я ей только за секс заплатил.
 - Зачем платить ей за это? Она же и так мать твоего ребёнка…
 - Да шлюха она. У неё внизу такая ********** *****, что только за деньги можно.
  Не долго Мартин простоял на ногах. Первый же удар Ворона снёс его с ног напрочь. Ник и я еле смогли отвести его от мужика, который даже толком защищаться на смог от такого напора:
 - Не смотри на него, не надо, - лепетала я, стараясь обратить внимание Ворона на себя. – Что можно требовать от этого пьяницы?
  Блондин меня не слушал. Он смотрел на Мартина, рядом с которым стоял Волк, помогая тому подняться. Вокалист отодвинул меня в сторону и двинулся в сторону мужика. Тот ожидал продолжения и сразу же сжался на асфальте, думая, что ему это поможет, но Ворон прошёл того мимо. Сделал несколько шагов в сторону и что – то поднял с асфальта:
 - Что такое? – не понял Ник. – Что ты там нашёл?
 - А он не так прост, как кажется, - блондин повернулся к нам и показал шприц, который поднял с дороги. – Выпало из его кармана.
 - Мартин, - Волк поднял того за шиворот к себе. – Ты что, колешься?
 - Не твоё дело, мразь! – прошипел тот и плюнул Нику в лицо.
  Тот отбросил его на асфальт и в омерзении отошёл, вытирая щёку. Ворон по – внимательнее рассмотрел шприц и сказал:
 - Он недавно ставился. И то: хрень какую – то себе в вены загонял.
 - Рот закрой! У меня хороший порошок! – огрызнулся с асфальта Мартин.
 - Хороший порошок на стенках не оседает. У тебя в нём кровь даже не вышла. Игла забита. Дерьмо ты колешь.
 - Тебе кто разрешил трогать? – мужчина снова начал пытаться встать.
 - Мне что, твоего разрешения ещё спрашивать?
 - Отдай!
 - Нет. Его надо выбросить.
 - Закрой пасть, идиот! – Марин начал ползти в сторону Ворона. – Отдай!! Дай сюда!!!
 - Я сказал – нет, - тот стоял совершенно спокойно, не делая ни шагу назад.
 - Гнида!! Мразь!! Думаешь, ты лучше меня?! Кусок дерьма!! Чтоб ты сдох, сволочь!! – он ухватился за край одежды блондина и начал подтягиваться к своему шприцу. – Отдай!!!
  Вокалист крепко взял того под руки. С пол минуты, он молча смотрел в глаза наркомана и на начале того, как слёзы начали застилать его собственные – отшвырнул мужчина на асфальт.
 - Я тебе сейчас рожу начищу, пидр крашенный!
  Мартин резко подорвался с асфальта и полетел на Ворона. Они сцепились. Ник и я полезли разнимать их. Волк смог ухватить пьяного мужика под руки и стал оттаскивать от друга, вопящего, словно с того кожу сдирают:
 - Всё в порядке? Он тебя не ранил? – я подошла к блондину.
  Парень отшатнулся от меня в сторону, тяжело дыша. Его глаза налились диким ужасом. По – началу, я не поняла его реакции, но стоило мне разглядеть его внимательнее, я не смогла сдержать крик, позволив этому воплю на момент вырваться наружу.
  Под одной из выпирающий костей в области ключицы торчал шприц. Тот был воткнул до конца. Ник, заметив это, оцепенел от ужаса:
 - Понял, сука?! – истерично засмеялся Мартин. – Теперь будешь знать, как чужие вещи трогать!!
  Ворон поднял трясущуюся руку и буквально одним рывком достал шприц. Волк молча выпустил мужика из рук и отошёл, отведя меня в сторону. Он знал вокалиста и не думал ему мешать.
  Блондин медленно подошёл к смеющемуся Мартину…

  Он избивал его где – то минут 10. Под конец, когда мужик уже просто лежал на асфальте, не в состоянии даже руки поднять, выплюнув на асфальт несколько выбитых зубов, Волк всё же подошёл к Ворону, отведя друга в сторону.
  Мы сели на обочину около лежащего на дороге Мартина.  Я боялась Ворона. Боялась за Ворона. Просто боялась. Он держал руки в карманах и лишь когда Ник протянул тому сигарету, я заметила, что дрожь гуляла по его пальцам, кистям. Я крепко обхватила его ладонь своей рукой. Несколько минут мы просто молчали. Каждый из нас понимал весь ужас произошедшего:
 - Когда он придёт в себя, - сказал Волк и указал на Мартина. – Я ему ещё от себя добавлю. Хочу, чтобы эта тварь была в сознании.
 - Оставь его. Получил уже. Не твою же жизнь на счётчик поставили, - тихо ответил блондин.
 - Мою – не мою… без разницы. За твою жизнь, я как за свою боюсь. А ты знаешь – я тот ещё паникёр.
 - Это не конец, - проронила я. – Всё могло обойтись.
 - Весь этот чёртов шприц был в его крови.
 - Это не важно. Всё равно есть шанс.
  Снова повисло молчание:
 - Звони Киту, - Ворон сделал тягу. – Пусть заберёт это тело и отвезёт к матери. Я устал. И Ник. Об этом никто не должен знать.
  Друг молча кивнул.

  Хорошо, что дом у Розы был большой. Нам с Вороном досталась отдельная комната. И это было то, что надо. Сейчас лишние взгляды, расспросы блондину были не нужны. Я и сама боялась сказать хотя бы одно лишнее слово. Причёсываясь, умываясь – я молчала. Парень сидел на стуле, глядя в одну точку:
 - Ворон, - я решилась подать голос. – Может, сходишь в душ? – ответа не было. Даже взглядом он не ответил мне. Я подошла и села перед вокалистом на корточки. – Понимаю, что глупо спрашивать, в порядке ли ты… но не забывай, что всё… Шанс того, что ты мог чем – то заразиться с этой иглы – ничтожно мал. Можно сказать, его и вовсе нет.
 - Это только предположение. И никаких подтверждений.
 - Тогда, может, стоит получить их?
 - Предлагаешь наложить на себя руки?
 - Нет, конечно. Я не…
 - А именно так и будет, если врач, к которому я пойду – увидит, что у меня в крови.
 - Тогда что делать?
 - Не знаю. Ждать либо божественного исцеления, либо божественной смерти.
 - Хватит. Не говори глупостей. Иди, сходи в душ. Надо промыть рану и обработать.
 - Не хочу.
 - Что ты как маленький? Вставай, давай, - я стала тянуть парня за руку.
  Он поддался мне. То ли нашёл неопровержимую логику в моих словах, то ли решил спрятаться в душевой.
  Когда Ворон вышел из комнаты, я сама рухнула на стул, будто тряпичная кукла. Я старалась не показывать своё волнение, которое внутри расшатало меня настолько, что я готова была кричать на весь этот чёртов дом. Библиотеки часто были моим вторым домом и я не мало часов отдала сидению над книгами. Медицинским справочникам в том числе. И именно на их страницах я не мало читала про то, что можно подцепить с чужого шприца, пусть и здорового человека. А тут - полный набор. СПИД, гепатит… чего там только не было. Я прокручивала в голове страницу за страницей. Это меня окончательно вывело из себя. Резко встав со стула, я начала быстро ходить из угла в угол, пытаясь заглушить слёзы, за которыми могла начаться самая настоящая истерика. На глаза попался телефон Ворона. Без раздумий, я схватила его и начала искать в интернете возможные пути решения проблемы.
  Прошло почти пол часа. Блондин до сих пор не вернулся в комнату. Я пошла в душевую. Вода лилась. Шторы была завешана, и я не видела, что за ней происходит:
 - Ворон, - я подошла ближе. – Ты в порядке? – ответа не было.
  Я резко отдёрнула штору. Парень сидел в углу ванной, положив мокрую голову на голые колени. Воды лилась прямо на спину, от чего кровавые струйки то и дело стекали вниз:
 - Ворон! – я стала тормошить парня. – Тебе плохо? Что такое?
  Вокалист медленно поднял на меня глаза, отойдя ото сна. Протерев лицо руками, он потерянно осмотрелся:
 - Ну, и как это называется? Я уже пол часа тебя жду в комнате.
 - Пол часа? Я думал…прошло минут 10, не больше.
 - Ты что – то принял?
 - Нет. Откуда? Всё в комнате.
 - Не знаю. Мало ли. Пойдём отсюда. Ты устал, надо отдохнуть.
 - Нет, я в порядке.
 - Правда? А то, что ты заснул прямо в ванной – это совпадение?
 - Чудовищное и досадное, скажи?
    Я встала, тяжело вздохнув. В дверь постучали. Я быстро завесила Ворона шторой и пошла открывать нежданным гостям:
 - Думал, ты уже давно спишь, - удивился Ник.
 - Я тоже самое думала про тебя.
 - Что ты тут делаешь?
 - За Вороном пришла. Уснул в ванной.
 - Помощь нужна?
 - Думаю, нет. Я справлюсь.
 - Ладно. Я только хотел сказать, что приходила Марджи. Просила передать спасибо за то, что мы помогли найти Мартина.
 - Я передам Ворону.
 - Хорошо. Спокойной ночи, - парень развернулся и ушёл к себе.
  Я закрыла двери на замок и снова открыла штору. Вокалист опять положил голову в прежнее положение, так и не двинувшись с места. Я разделась и залезла под струи воды, снова занавесив штору:
 - Ты помылся хоть? – я села, подогнув под себя ноги.
 - Мгм, - промычал тот отсутствующе.
 - Ладно. Тогда я тоже сейчас быстро помоюсь и вместе пойдём спать.
  Через минуту, Ворон всё – таки поднял голову. Он не мало удивился, заметив меня прямо перед ним:
 - Вот это сюрприз. Ты бы хоть сказала… не буду мешать, - он хотел вылазить.
 - Стой, - я усадила парня обратно. – Стесняешься?
 - С чего бы? Я думал, ты…
 - Если бы стеснялась – не залезла сюда. Лучше послушай, что я нашла, пока ты тут спал.
 - Ты про что? – Ворон протёр лицо от воды.
 - Неподалёку отсюда, в городе, есть клиника. Социальная, или что – то типо этого. Туда добровольно приходят те, кому нужна помощь. Пьяницы, наркоманы… разные люди, в общем. Там можно сделать анализ на то, что могло тебе передаться. Плата – 10 долларов. Результат – максимум один день. Всё анонимно.
 - И откуда же ты это узнала?
 - Твой телефон и интернет помогли.
 - И ты хочешь, чтобы я пошёл туда?
 - Я прочитала ещё про то, в какие сроки лучше это делать? И если не ехать прямо сейчас, то с утра точно надо. Чем быстрее узнаем – тем лучше.
 - Хочешь, чтобы я пошёл в социальную клинику для отбросов?
 - В этом нет ничего страшного. Просто анализ. Это единственный ближайший пункт, где не станут вызывать полицию или ещё кого – то.
 - Это плохая идея.
 - Плохая, потому что ты не хочешь?
 - Не без этого.
 - Ворон, пойми, - я смысла шампунь с волос и повернулась к парню. – Нельзя это просто так оставлять. Чем больше мы тянем – тем сложнее может быть потом.
 - Куда уж сложнее.
 - Послушай меня. Я знаю, что говорю. И дело не в пустой панике.
  Ворон тянул с ответом несколько молчаливых минут, а затем процедил:
 - Хорошо. Я пойду туда. Только… дай мне сейчас таблетку.
 - Ты мне условие ставишь?
 - Почти. Пока что, я просто прошу.
 - Зачем?
 - Затем, чтобы ломка не началась. Перед Розой этого точно не надо.
 - После случившегося – это не лучшая идея.
 - А что лучшая? Загибаться перед старым человеком и этой выскочкой Сабриной? Что – нибудь лёгкое. И всего одну. Я не прошу так много.
 - Для тебя – возможно, это не много, но…
 - Алекс, пожалуйста. У меня и так нервы на взводе. А утром поедем в эту клинику.
  Не думаю, что без таблетки мне удалось бы затащить его туда, поэтому пришлось согласиться. Мы вылезли из ванной, вернулись в комнату. Он получил, что хотел.
 
Сквозь дремоту, которая за последние часы так и не смогла перерасти в сон, я услышала какой-то скрип. Когда открыла глаза, увидела лишь спину вокалиста, которая быстро исчезла в дверях. На минуту мне показалось, что это мне лишь привиделось. Видимо, у него хобби такое – бродить по ночам. Переборов усталость, которая неожиданно свалилась на меня, будто ударом по голове, я встала и пошла следом за ним.
  Парень сидел в зале на полу около пианино, смотря то на него, то на камин, в котором слабо тлели остатки дров, иногда причудливо потрескивая. Я подошла к нему молча:
- Я тебя разбудил? – он заговорил первый.
- Нет. Я сама проснулась. Что ты тут делаешь?
- Да так…пришёл…думал…, - вокалист тяжело вздохнул и положил голову на согнутые колени. – Ай…не важно. Иди ложись, я сейчас подойду.
  Конечно же, я его не послушала. Села рядом:
- Может, расскажешь, что произошло?
- Ничего не произошло. Просто приснилось кое – что. Вот и решил пройтись.
- А что тебе приснилось?
- Ничего особенного. Просто кое – что из прошлого, - он поднял голову и посмотрел на меня. – Это… это было… я хочу сказать, что… прости. Таблетка. Не могу говорить быстро.
 - Всё хорошо.
 - Я хотел сказать, что… я просто вспомнил во сне, как играл для Мэри. Вспомнил, как она помогла мне… играть свободно, спокойно… и как тогда всё изменилось. Я подумал, что этот сон поможет мне…. Но ошибся.
 - Ты поэтому отказался играть тогда, когда Сабрина сказала?
  Блондин промолчал. Несколько моментов спустя, после тяжёлого вздоха, он встал и пошёл к инструменту.