Русалка

Глава первая.

Десна, полноводная весной, мелея летом, обнажает небольшие песчаные островки, привлекая отдыхающих понежиться в одиночестве на жёлтом песочке в окружении воды, удивительно пахнущей йодом, рыбой, илом да древесной смолой. Эту смолу выделяют сосны, нависшие с крутого берега над водой, каждый год подмываемого половодьем. А горько-зелёный терпкий аромат раскидистых ив, растущих вдоль пологого берега реки, делает запах вокруг ещё более чарующе колдовским. Редкий отдыхающий не пытается добраться вплавь до манящих островков, но далеко не каждому удаётся это. Десна хоть и равнинная река, но движение её быстрое, русло извилистое, дно неровное и настойчивые слухи об омутах в реке останавливают даже самых отважных пловцов.

Женя любила Десну. Твёрдым характером она покорила быструю реку, победила страх перед водоворотами и смело переплывала на другой берег почти перпендикулярно прибрежной полосе, преодолевая натренированными мышцами гибкого сильного тела мощное течение. Мало кому это было по плечу. Только очень мужественные и отважные покоряли строптивую реку.
Плавать Женя научилась рано и любила бывать у воды одна. Полученное во время родов увечье обернулось хромотой. Одна нога была заметно короче другой, и ходила она, приседая на короткую ногу. Кличка «Хромоножка», прилипшая к ней сызмала, и жалость в глазах людей были неприятны, как и насмешки. А в воде ей не было равных, вода была её стихией.

Мягкий песок с ракушечником слегка проваливался под маленькими ступнями, и, входя в воду, она уже кончиками пальцев ощущала нежность реки. Лаская тело, река милостиво принимала её, и, закрыв глаза от удовольствия, Женька легко и грациозно, рассекая воду руками, сливалась с ней во единое целое. Отдыхающие, восхищаясь, привставали со своих мест и, не отрываясь, следили за красивым плаванием удивительно отчаянной девушки. Она доплывала до самого уютного островка на изгибе русла реки и оставалась там загорать.

В стороне от пляжа трое студентов поставили палатку, намереваясь отдохнуть на живописном берегу и насладиться рыбалкой в таинственном тумане раннего утра и вечера. Удивительную девушку с сочно-шоколадным речным загаром они заприметили ещё накануне. И сегодня, пропустив её появление у реки, с восторгом наблюдали за красивыми летящими движениями рук и выныривающую из воды изящную и сильную спину. Ноги же её при этом двигались слаженно, словно хвост у дельфина.

– Русалка! Ей-богу, русалка! Сейчас догоню! – самый лучший пловец из них – Стас, прикрыв ладонью глаза от солнца, не мог отвести завороженного взгляда от плывущей Жени и испытал неизведанное доныне странное первобытное возбуждение – желание догнать и покорить, завоевав силой, красотой, умением. Он храбро бросился в воду и поплыл следом.

Течение облегчало путь пловца, но вдруг неожиданно закрутило его в водовороте омута, со страшной силой затягивая в холодную пучину. Он запаниковал, судорожно забил руками по воде и, попытавшись крикнуть, издал какой-то животный, со свистом, рык. Женя давно заприметила плывущего за ней парня и, не раздумывая, резко повернула назад, спасать бедолагу. С трудом вытянула его на гладкую поверхность воды, а сама, закрутившись в водовороте, глубоко поднырнула и надолго скрылась под водой. Стас испуганно оглядывался, плавая на одном месте и не зная, что делать. Холодящий страх смерти лишал рассудка, сердце норовило выпрыгнуть из груди.

Лёгкий свист и девичий смех за спиной ещё сильнее напугали его. Женя спокойно, как будто ничего и не случилось, расслабленно плыла к своему острову и игриво поманила ладошкой испуганного юношу следовать за ней.

В изнеможении они упали на горячий песок. Стас безнадёжно расстроился и испытывал неловкость из-за глупой ситуации: не он догнал девушку и покорил, а она спасла его... «Горе-пловец, надо же, как опозорился!» – переживал он, искоса поглядывая на её классический, похожий на греческий, профиль. Прямая линия носа и высокого лба, чуть тяжеловатый подбородок придавали лицу мужественность. Но чувственный рот с ярко очерченной линией верхней губы смягчал строгие черты.
В свете солнечных лучей тонкий пушок на чистом загорелом лице, как на персике, отливал золотом. Вьющиеся волосы цвета тёмного янтаря сияли под солнцем, и весь облик девушки в ореоле золотого свечения казался неземным. Женя лежала неподвижно с закрытыми глазами.

– Плывёшь метров десять влево, а затем расслабляйся и греби вниз по течению, – внезапно повернувшись, с интересом взглянула на юношу удивительного цвета рыжими глазами и показала направление рукой, – как увидишь песчаную косу – выходи. Вернёшься берегом. Не вздумай грести против течения – не справишься, особенно на изгибе русла.
И быстро отвернулась, показывая полное равнодушие, но сердце её крепко взволновалось от близости здорового обнажённого мужского тела, и она решила не искушать судьбу, а быстрее расстаться.
– До свидания, благодарить не надо, – слегка улыбнулась и, отвернувшись, вновь прикрыла глаза.

Расстроенный Стас только и смог, что кивнуть и пробормотать невнятно: «Ну, пока... Спасибо». Встал и, бросившись в воду, поплыл в указанном направлении.
Было воскресенье. После обеда отдыхающие стали потихоньку разъезжаться, и к вечеру берег был бы пустынным, если бы не палатка трёх верных друзей, одиноко маячившая на берегу. Ребята с нетерпением ожидали возвращения девушки – спасительницы Стаса, но она так и не появилась…


Глава вторая

Дачный посёлок, раскинувшийся на живописном берегу, строился ещё в советское время работниками оборонного предприятия. Но в девяностые годы стал разваливаться. Завод остановился, и, лишившись работы, люди разъехались по стране в поисках заработка. Зимой жители близлежащих сёл  и деревень разбирали дачные домики по кирпичикам, железные заборы и ставни сдавали на металлолом, и от уютного  посёлка осталась лишь добрая память.

Уцелело несколько домов, кто его знает почему, и спустя некоторое время в них стали возвращаться бывшие владельцы, как правило, пенсионеры, желающие скоротать жаркое лето на природе. Окрестные сёла и посёлки практически обезлюдели. Некогда оживлённый пляж, где в летний день  яблоку негде было упасть, забытый, зарастал камышом.

В выходные дни иногда появлялись любители поплавать и порыбачить. Порой туристы ставили палатки и недолго жили на берегу. Случалось, останавливались байдарочники. Но большее время пляж принадлежал одной лишь Жене. Она каждое лето приезжала со своей старой и глухой бабушкой на чудом уцелевшую дачу, и лучшего отдыха для себя не представляла.
На Десне её учил плавать отец. Сам же он, однажды спасая пьяного отдыхающего, утонул. Жене было тогда десять лет. Убитую горем девочку не могли увести с берега. Она стояла в реке и судорожно разгребала воду руками. Она звала отца, и этот надрывный зов долгим эхом стелился над водой и разносился далеко вниз и вверх по реке.

С тех пор Женя душой и сердцем привязалась к полноводной красавице Десне и, сливаясь с ней, плавая, воедино, ощущала рядом погибшего отца. Мысленно разговаривала с ним и, как в детстве, делилась сокровенным. И сейчас, лёжа на горячем песке, она рассказывала ему о спасении парня, образ которого смутил её душу. Молодость жаждала любви, женское тело просило ласки. Закрыв глаза, ей чудились нежные ласки, слышались сладкие слова, о которых читала в книгах...

Настрадавшись от насмешек в детстве и заметив разочарованные взгляды парней в юности, Женя сторонилась мужчин и избегала отношений. В свои двадцать пять лет она, казалось, уже рассталась с мечтой о счастье и любви. Но молодой горе-пловец, что кинулся за нею следом, глубоко взволновал неискушённое женское сердце.
Увидев, что молодые люди надолго расположились в палатке, обошла пляж, оставив на берегу свою одежду.

Вечером Стас, Антон и Денис – студенты гуманитарного вуза, с волнением высматривали Женю и никак не могли понять, как же это они всё-таки её упустили. А оставленный на берегу цветастый сарафан наводил на нехорошие мысли. Необычный стиль плавания незнакомки казался ребятам неприемлемо тяжёлым и даже странным. То, как она извивалась телом, не разделяя ног, и гребла, казалось, спиной, а сильные, но пластичные и грациозные взмахи руками лишь помогали, никак не вязался с образом человека. «Амфибия», – восхищались, и чем дольше они её ждали, тем более нереальной казалась им Женя и вызывала подленький неосознанный страх.

– Ты ноги её видел? Может, у неё вместо ног рыбий хвост? – Антон внезапно стукнул друга мокрой ладонью по спине. Стас от неожиданности вздрогнул и раздражённо ответил: «Наши – славянские русалки, хвостов не имеют, хвостатые обитают лишь в морских пучинах».
Но ребята не унимались: «А песни она тебе не пела? А гребень на память не оставила?»
Они шутили, дурачились, но в воду заходить боялись. До глубокой ночи вспоминали страшные рассказы и сказки о русалках. Пришли к выводу, что спасение Стаса лишний раз доказывает неземную сущность прекрасной девушки. Ведь бывало, русалки и спасали приглянувшегося им утопленника.
Стас смеялся вместе со всеми, но, вспоминая точёный профиль, удивительные рыжие глаза и смелый насмешливый взгляд, страстно мечтал о встрече.

Женя тоже не могла забыть Стаса. И, промаявшись всю ночь без сна, на рассвете, когда молодые люди ещё крепко спали, пришла на пляж. По утрам и вечерам она далеко заплывала, тренируя тело и наслаждаясь рекой. Вот и на сей раз она тихо вошла в воду. Проплыв два раза от одного берега до другого, подняла отсыревший сарафан и вернулась к себе на дачу.
Если ребята и слышали всплески и шорохи, то вполне могли принять их за выпрыгивающую из воды рыбу, которая резвилась по утрам в реке.

Проснулись они поздно, когда солнце уже стояло в зените и нагретый песок обжигал ступни. Выбежав из палатки, они хотели было нырнуть в воду, но исчезнувший с пляжа цветной сарафан, ребят остановил. Вода манила ровной желтовато-мутной гладью, прохладой, негой. Распаренное солнцем тело просило окунуться, а глупый надуманный страх останавливал. До чего же человек подвержен заблуждениям!

И трое крепких рослых молодых парней плавали вдоль берега на безопасной глубине, как это обычно делают пожилые люди.
Чем бы ребята ни занимались, они постоянно бросали настороженные взгляды на маленькие островки на реке.

– Она должна жить где-то рядом, – Стас уже просто не мог не думать о Жене, – может, прошвырнёмся по окрестным деревням?

– Да на кой она тебе сдалась? Какая-то деревенская чумная – нарвёшься ещё на неприятности.

Друзья стали подумывать о возвращении домой. Для напуганных омутами студентов, обеспокоенных неприкаянным другом, который явно попал под чары таинственной незнакомки, может, даже колдуньи, отдых потерял свою привлекательность и стал казаться опасным.

– И какого ты за ней увязался? Отдыхали бы сейчас, как наметили...


Глава третья.

На четвёртый день история стала забываться, и с утра, когда утренний туман ещё густо стелился над водой, друзья отправились на рыбалку. Антон с Денисом снарядили надувную лодку и, заранее заготовив тесто и червей, отправились к другому, более глубокому берегу реки. А Стас забрасывал спиннинг, отойдя недалеко от пляжа за густорастущие прибрежные ивы. Блёсна, мелькая в восходящем солнце, опускались далеко от берега и изумлённо он вытаскивал одну рыбку за другой.

Рыбакам с лодки доставались лишь мелкие краснопёрки, окуньки, карасики, и они, недовольные, рассеянно блуждали взглядами по реке и живописным её берегам.
– Гляди, – Антон испуганно схватил Дениса за плечо.
В рассеивающемся тумане появилась Женя. В бликах воды, усиленных отражением раннего солнечного света в серебристом цвете купальника, она, словно видение, легко плыла к своему островку.
Денис, увидев, судорожно сглотнул и... перекрестился.
– Господи… – только и смог вымолвить.
А когда они увидели более десятка щук в ведре у Стаса, не сомневаясь, пришли к единому выводу, что это настоящие русалочьи проделки.
Стас раздражённо отмахнулся: «Отстаньте, реально уже надоели».
– Так ты её не видел?
– Достали ваши шуточки... нет... не видел, – всматриваясь вдаль, он быстро скинул брюки, рубашку и решительно поплыл к острову. Женька, расслабившись, лежала на песке, увидев парня, приветливо ему улыбнулась...

Распущенные волосы отливались золотом, а купальник – серебром. В ореоле блеска она казалась миражом.
– Стас, – он устало прилёг на песок.
– Просто...  девушка из реки, – Женя откинулась на спину и опустила веки, подставив лицо утреннему солнцу.
Они молчали, и только овод жужжал над ними, норовя укусить. Женя лениво отмахивалась, не открывая глаз, а Стас восхищенно смотрел на неё, и непреодолимое желание овладело им. Она вздрогнула и… отозвалась. «Почему бы и нет», – подумала и не стала противиться упоительному жгучему порыву страсти...

– Плыви, как объясняла раньше, – Женя, не открывая глаз, показала Стасу рукой направление.
– А ты?
– Я должна подумать, оставь меня, прошу.
- Скажи хоть, как тебя зовут?
Но она лишь слегка погладила его по щеке.


Грубые шуточки друзей были неприятны и, одёрнув их пошлый трёп, Стас прилёг в палатке. Он уже крепко спал, когда его разбудили истошные вопли друзей: «Смотри, тонет... Она тонет!!!»
Не на шутку перепуганные, они растерянно глядели вдаль, где Женя, нелепо поднимая руки из воды, явно тонула в водовороте. В том самом, из которого накануне вытащила Стаса.

Он кинулся в воду. Антон схватил его за плечи, изо всех сил стараясь удержать:
– Куда, дурак, не доплывёшь. Далеко! Не успеешь!
Антону помогал Денис. Они крепко держали вырывающегося из рук Стаса, с ужасом видя и осознавая, как, резко уходя под воду, на их глазах погибает девушка...

Плохие пловцы, они действительно не смогли бы ей помочь. Бессилие убивало... Дикий крик Стаса разрубил тишину и природную благодать... Антон налил ему стакан водки.

Уже после, размазывая пьяные слёзы, Стас признался друзьям, что девушка была девственницей.
– Я ведь даже не знаю её имени.
– Русалка, точно русалка. Они все девственницы. Стас, она не утонула, – успокаивал его Антон, – её забрал к себе на разборки за связь с тобой, водяной. Пожурит и отпустит… Правда-правда…
– Я не верю ни в русалок, ни в чертей, ни в ведьмаков и прочую нечисть, но уверен, что здесь нам больше делать нечего. Не хватало ещё тебя потерять, – более трезвый Денис, тяжко вздохнув, стал укладывать вещи в машину.
Утром они вернулись в город.

Глава четвёртая

Женя, расслабившись, чувствовала сильный жар от возбуждённого ласками тела. Облизывая сухие губы, она, желая унять безрассудные неистовые желания, нырнула в воду. Плыла лениво, без цели и направления. Круговорот неожиданно вовлёк её в свой омут, застал неподготовленной к отпору, и Женя впервые испытала животный страх смерти. Запаниковала, беспорядочно замахала руками, как бы цепляясь за поверхность воды. Это и увидели перепуганные ребята с берега.

Но в последний момент собралась с силами, глубоко вдохнула и, как учил отец, нырнула в самую пучину воронки. Обратным потоком её выбросило в сторону и, проплыв под водой ещё некоторое расстояние, она вынырнула в безопасном месте. Измученная и обессиленная, с трудом доплыла до берега. Она не видела перепуганных ребят и не могла предположить, что они наблюдали её борьбу со стихией, растерялись и даже не попытались прийти на помощь.

С трудом добралась Женя до дома и, немного отдохнув, засобиралась в город. Отпуск подходил к концу.

Из той воронки на Десне она вырвалась, а в любовную попала с потрохами. Отчаянный настойчивый Стас приходил во снах. Спасалась от любовного наваждения лишь работой. Женя несколько лет назад защитила кандидатский минимум, и теперь готовилась к новой защите, и к началу учебному году.

Стас остаток лета провёл словно в тумане, перечитав всю литературу о русалках. Для него Женя и русалка – слились воедино. Считая девушку погибшей, ему легче было представлять её сказочной речной нимфой. Он сочинял стихи, перекладывал их на музыку и ни с кем не делился изводившей душу тоской. Истинное горе – оно молчаливое. Ночами, задыхаясь, просыпался от видений реки, водоворота... таинственной девушки…
Антон с Денисом считали друга потерянным и, говоря о нём, крутили пальцем у виска ... За бравадой скрывали стыд, что испытали, не попытавшись прийти на помощь. Чувствовали себя виноватыми в гибели девушки и осуждали за трусливое бегство.

Но время, как известно, лечит, оно уносит остроту воспоминаний, занавешивая неприятный эпизод другими событиями. Летнее происшествие на Десне постепенно отдалялось, но оставило на сердце Стаса боль, тоску и печаль по девушке, которая стала уже казаться иллюзией. Это был его первый опыт горьких потерь, но зародившаяся любовь продолжала жить в сердце, согревая и лаская воспоминаниями.

В сентябре, встретившись с сокурсниками, Стас показался им другим – каким-то загадочным, безучастным. Девчонки, повзрослевшие и похорошевшие, громко смеялись, безуспешно стараясь обратить на себя его внимание.
– Новый препод по русской, – сообщил Антон, – зверь, говорят.

Студенты, шумно переговариваясь, рассаживались по местам.

Новый преподаватель по русской литературе в элегантном костюме, стройная и загорелая, прихрамывая, вошла в аудиторию.
Уверенностью и силой, исходившими от неё, сразу же установила порядок, сумев к тому завладеть вниманием студентов интересным материалом.
- Серебряный век – феномен русской литературы конца ХIX – начала XX века. Он основан на глубинном единстве всех его творцов… Это особое явление, представленное во всех областях духовной жизни России… – Евгения Михайловна увлечённо рассказывала об удивительном периоде русского модернизма в поэзии.

– Ущипни меня, – Антон с круглыми от удивления глазами обратился к Денису. – Я съем свой башмак, если это не наша «Русалка».
Они повернулись к Стасу. Тот, казалось, окаменел. Немигающим взглядом он, подавшись вперёд, заворожено смотрел на воскресшую Женю.

Евгения Михайловна рассказывала о современной трактовке терминов «модернизм, декаданс, символизм»:
– Основоположником символизма в русской поэзии является Константин Бальмонт. Кто-нибудь из вас может сейчас вспомнить его стихи? – Она улыбнулась и внимательно оглядела аудиторию.

– Мы знаем страсть, но страсти не подвластны, – не ожидая разрешения, Стас поднялся и нараспев начал читать, –
Красою наших душ и наших тел нагих
Мы только будим страсть в других,
А сами холодно-бесстрастны.
Любя любовь, бессильны мы любить.
Мы дразним и зовём, мы вводим в заблужденье,
Чтобы напиток охлажденья
За знойной вспышкой жадно пить.
Наш взгляд глубок и чист, как у ребёнка.
Мы ищем Красоты и мир для нас красив,
Когда, безумца погубив,
Смеёмся весело и звонко.
И как светла изменчивая даль,
Когда любовь и смерть мы заключим в объятье,
Как сладок этот стон проклятья,
Любви предсмертная печаль! *

Евгения Михайловна отшатнулась, побледнела, схватилась рукой за край стола. Задумалась и, взяв себя в руки, ответила:

– Если можешь, пойми. Если хочешь, возьми.
Ты один мне понравился между людьми.
До тебя я была холодна и бледна.
Я – с глубокого, тихого, тёмного дна.

Нет, помедли. Сейчас загорится для нас
Молодая луна. Вот – ты видишь? Зажглась!
Дышит мрак голубой. Ну, целуй же! Ты мой?
Здесь. И здесь. Так. И здесь...
Ах, как сладко с тобой!**

Её грудной голос был полон чувства, и, читая, она не отводила взволнованный взгляд своих каре-рыжих глаз от Стаса.
Они, околдованные друг другом и удивлённые столь нежданной встречей, казалось, не видели и не слышали ничего и никого вокруг.

Студенты изумлённо, не понимая, переглядывались, перешёптывались.

– Да, блин, – внезапно раздался возмущённый возглас Антона, – зачем вы так с нами? Мы же думали, что вы утонули. Вы способны понять, что нам пришлось пережить?
Он громко стукнул кулаком по столу: – Тоже мне, «Русалка»!

– Да, я люблю одну тебя, – не обращая внимания на негодование друга, с упоением продолжал читать Стас,
– За то, что вся ты – страсть,
За то, что ты, забыв себя,
Спешишь с высот упасть.
С высот холодных и немых
Тебя я заманил
Туда, где слышен звонкий стих,
Где не любить нет сил.
И в этой пропасти глухой
Мы – утро бытия.
Смотри, желанная, я твой,
Смотри, ты вся – моя. ***

В аудитории воцарилась мёртвая тишина. Девчонки тайно и мечтательно вздыхали, некоторые смахивали слёзы. Парни с некой завистью смотрели на Стаса, высоко оценивая его чувства и смелость. И хотя никто, кроме Антона и Дениса, ничего не знал, все понимали, что стали свидетелями необычайного объяснения в любви...

Прошло несколько лет. Мало кто знает, почему студенты называют Евгению Михайловну «Русалкой». Высказывают разные версии, но все они далеки от истины. Связывают их отношения с поэзией Бальмонта, но его стихи о русалках стали лишь апофеозом удивительного происшествия на реке, положившего начало большому чувству длиною в жизнь.

А Женя и Стас каждое лето отдыхают на очарованной красавице Десне и, готовя своих детей к жизни, учат их не только плавать, но и не бояться воды да разных мифологических духов.
____________________________________________
* Русалки (Константин Дмитриевич Бальмонт)
** Русалка (К.Д. Бальмонт)
*** Да, я люблю одну тебя (К.Д. Бальмонт)