Ultima Italia

Всякое путешествие – это экзамен: твоей смелости, выносливости, опыту, умению ориентироваться и принимать решения, удачливости, наконец. Это экзамен твоей способности все подготовить, предвидеть и контролировать, нанизав на реалистический план действий… Надо многое знать – и многое узнать дополнительно. От этого зависит результат…
Наверное, в этой поездке не было ничего особенного, и ничего такого уж сенсационного со мной не случилось, но в моей достаточно обыкновенной жизни и такое «приключение» играет яркую роль. И, в конце концов, не сюда ли ездили со всей Европы за культурой, чтобы что-то завершить или начать, сверив шкалу ценностей с эталоном, сравнив миф и мечту с их источником? Вот и мне надо таким (неоригинальным) способом что-то «завершить». И ярко начать год.

Трудно сказать, какой из итальянских городов больше понравился или запомнился (про Рим я уже писал и здесь промолчу). Венеция была первой, легла на свежее восприятие, но и заслонилась наложениями всего, что последовало дальше. И все же – это совершенно особый случай, в чем-то анти-город, похожего на который нет.
…Выбрав и отправившись в Венецию, я сознательно или подсознательно отбросил все культурные реминисценции, все, что видели в Венеции другие, и всех, кого видела Венеция. Я не хотел романа с Венецией, сразу решив, что это не мой город. (С Римом все было наоборот.) Я хотел увидеть ее своими глазами, не через призму всего сказанного о ней. Я уже знал, что чужой опыт не пригождается, чужой взгляд – ничего не объясняет и не открывает. Я хотел открыть Венецию совершенно самостоятельно. Впрочем – тщательно изучив важное и ключевое, с точки зрения моих главных интересов…
Светило солнце, на что я не смел надеяться в середине января, сверившись с местной погодной статистикой и прогнозом. Мы плыли на вапоретто (речном трамвае) по Гранд-Каналу, от ц. Сан-Симеоне Пикколо, в плотном бульоне катеров и гондол. Впрочем, плывущие гондолы встречались редко, в основном они были пришвартованы к целому лесу шестов – по обоим берегам сравнительно неширокого Канала, представляющего собой кривую линию сплошных дворцов. Меняются эпохи, этажность, цвет, декор, архитектурные стили… И я, вооружившись шпаргалкой, трясу названиями: Фондако деи Турки (лучший дворец византийского стиля, первая половина 13 в.), Палаццо Вендрамин-Калерджи (конец 15 в., один из первых дворцов в стиле Возрождения, сдвоенные «венецианские окна»; в нем жил и скончался Рихард Вагнер), Палаццо Пизаро, конец 17 в., архитектор Бальдассаре Лонгена, Палаццо Ка д’Оро (Ca d’Oro, «Золотой дворец»), 12-15 вв. («самый элегантный из всех готических дворцов Венеции», – Е.В. Федорова), Фондако деи Тедески («Немецкое подворье»)… – и т.д. Я хорошо подготовился…
Наш вапоретто довез нас отнюдь не до Сан-Марко, как я рассчитывал, но до моста Риальто – и это тоже было неплохо. А потом новый вапоретто – и новые палаццо: ассиметричный фасад Ка’ Дарио (конец 15 в., мрачные легенды, много погибших владельцев; хотел купить Вуди Ален, который справлял здесь одну из своих свадеб), розовый фасад в три окна Палаццо Контарини-Фазан, «дом Дездемоны». Напротив – ц. Санта-Мария-делла-Салюта (архитектор все тот же Лонгена)… Часто фасады просты и не то что не симметричны, а вовсе алогичны, едва не нелепы, с разным количеством окон в этажах, еще и не совпадающих по вертикали. Их спасает оформление: колонны, арки, балконы, мраморные наличники, карнизы, медальоны, цвет, еще какие-нибудь декоративные штуки…
Канал кончился. Неожиданно миновав Дворец Дожей, сверкавший на солнце удаляющимся фасадом, наш вапоретто, сделав большую дугу по лагуне, так что почти поравнялся с о. Сан-Джорджо-Маджоре, наконец, причалил…
Всюду на площади стоят штабеля мостиков – на случай наводнения. Их используют как отсутствующие скамейки. Мы салютовали Дворцу Дожей и собору, и, подавив соблазн застрять здесь, разделив судьбу сотен туристов, пошли по широкой, залитой солнцем Славянской набережной (Riva degli Schiavoni), со всеми ее мостами, дворцами и пришвартованными плавсредствами. Наклоненная колокольня на Греческом канале напомнила в начале путешествия то, что мы должны были увидеть в его конце. И так, прыгая через ступенчатые венецианские мосты без пандусов, засыпанные знакомым антигололедным зерном, мы дошли до ул. Гарибальди, в районе которой у нас снято жилье. Улица, тоже бывший канал, застроена старыми домами, голыми, скромными по оформлению и высоте, в разной степени запущенности – и очень непросто найти проход к нужному нам четырехзначному номеру… Только тут стало понятно, что наша квартирка – целый этаж маленького трехэтажного дома. К тому же первый, с выходом в такой же маленький дворик…
В тот же вечер, вооружившись местным вином в тетрапаках (для конспирации), мы сидели на набережной, ноги над темно-зеленой водой, рядом с мостом «Венета Марина» и качающимися столбами, к которым швартуются или которыми защищаются от столкновения с каменными причалами. Солнце только что село, алый закат над горизонтом. На его фоне – черный силуэт собора Сан-Джордже-Маджоре. Белые полосы реактивных самолетов в лазоревом небе. Оказывается, Пеппи всегда хотела в Венецию, с тех пор, как прочла «Набережную неисцелимых» Бродского…
Поснимал красивые картины города на фоне моря и заката. Это было бы красиво даже без города.
«Достопримечательности» уже закрыты, и мы просто гуляем – назад в центр, по Славянской набережной (и я объясняю Пеппи, что она названа так отнюдь не из-за любви к славянам: тут торговали рабами)…
И в тот же вечер город открылся нам со стороны своей топографической сложности…
Венеция – это город-квест. Я много прочел о Венеции, но при личном знакомстве все оказалось замысловатее и неожиданнее… Например, нумерация домов в Венеции устроена не по улицам, а по районам, которых всего шесть. Поэтому все номера – четырехзначные, еще и следующие, кажется, в любом порядке.
Но еще примечательнее, что в Венеции нет машин. Всякий колесный транспорт здесь запрещен, словно у индейцев майя. Гондолы, катера и вапоретто – заменяют любые средства передвижения, кроме полета мысли и собственных ног. Скорая помощь тут тоже плавучая, с тем же сигналом-«волынкой», что и в Риме. Гондолы – это развлечение, а моторки – необходимость, вся жизнь Венеции зависит от них, как и во времена Хемингуэя.
Нет даже мотоциклов и велосипедов, которые есть, например, на Соловках… Вообще, если сравнивать Венецию с чем-нибудь, то, пожалуй, не с Питером, а именно с Соловками. И отсутствие в Венеции любого транспорта, кроме водного, кажется поистине чудесным… Особенно попав в транспортное безумие Неаполя… Но об этом после…
…Тут нет больших улиц – вместо них большие и не очень каналы. И далеко не у всякого канала  имеется пешеходный проход хоть с одной стороны, тем более на какое-нибудь изрядное расстояние, что лишь осложняет движение по этому лабиринту из маленьких и мельчайших улочек, проходов и тупиков….
Венеция – это город наоборот, где улицы – это реки (точнее, каналы), а все остальное – коридоры, соединяющие их между собой, что-то вторичное и служебное – узкие, петляющие, еще и обрывающиеся у тех же каналов. «Главные» улицы – это те, что имеют мосты или ведут к мостам. Но попробуй понять это заранее – ибо, кажется, здесь нет ни одной, которая делала бы это хоть сколько-нибудь прямо и очевидно! Указателей или нет совсем, или они направляют лишь к самым главным достопримечательностям: площади Сан-Марко или мосту Риальто. Карты почти бесполезны, ибо недостаточно подробны. Нас спасал навигатор в смартфоне. Но и он посылал нас порой черте куда… Не помогут и ориентиры, типа высоких башен: их просто не видно в глубине так называемых улиц. Улиц! – это громко сказано: то и дело нам попадались такие, что были шириной в «полторы Пеппи», где не разойтись двум встречным!
Поэтому ни изящнейшее Палаццо Контарини дель Боволо с его великолепной лестницей, ни собор Санти-Джованни-э-Паоло, перед которым – конная статуя кондотьера Бартоломео Коллеони, работы Верроккьо, – мы в тот вечер не нашли. Нашли лишь ц. Санта-Мария Формоза, обрадовались – и заблудились совсем. Пеппи моментально придумала игру: кто угадает, в какой канал повернет идущая под мостом моторка – тот и руководит дальнейшим перемещением в сторону того или иного смотрящего в воду фасада… Потому что все равно куда идти, ибо все равно ничего не найдешь, особенно ночью… Слава Богу – нашли дорогу назад к дому – мимо красиво светящегося Арсенала с целым семейством разнообразных каменных львов (простой путь по рабской набережной мы отвергли)…
Ночное кино «Плащ Казановы», с Чуриковой, про Венецию. (Кто так может еще снять, когда больно, сладко, унизительно, высоко – все сразу!..) Лежа в постели, в темноте, за закрытыми ставнями – не понятно, где ты? Очень тихо, словно я дома. Лишь воздух немного другой, с примесью влажной известки. И подкрадывается мысль, что проснусь – и ничего этого не будет… Хотя все равно нет острого чувства приобретения чего-то, как было в Риме. Но я знал, что такое бывает лишь один раз…

Венецианский язык имеет свои особенности. Улицы тут в основном называются «калле», а не «виа», площади «кампо», а не «пьяцца», дворцы «ка’», а не «палаццо». Набережная тут чаще «рива» (берег) или «заттере» (плоты), а не «фондамента». Собор Санти-Джованни-э-Паоло именуется «Сан-Заниполо». И сама Венеция произносится, как «Венексия».
Утренний венецианский воздух пахнет не морем, а стиральным порошком от вывешенного белья (как заметила заметливая Пеппи).
Дворец Дожей (Палаццо Дукале), базилика Сан-Марко, музей «Correr» (единый билет, поэтому не отвертишься) – это удовольствие на полдня. Снаружи солнце, внутри дворца – холодно. Хорош внутренний двор, с легкими двуярусными аркадами, несущими на себе толщу стены, по которой вольно разбросаны огромные окна. Лестница Гигантов почти упирается в задний фасад собора (или какой-то его аппендикс) – и все это производит впечатление исторического наследия и наслоения, не всегда органичного, но подлинного. Окна из толстых армированных кругляшей бутылочного стекла исключают любое наблюдение. Огромный, 52х25 м Зал Большого совета (когда-то самый большой в Европе), в нем – самая большая картина в мире: «Рай» Тинторетто (те же 25 м, от стены до стены) – с невообразимым количеством фигур, словно качающихся на пенных волнах-облаках… Неспокойное и утомляюще-однообразное полотно. Вообще, весь дворец – сплошные картины (на исторические и религиозные темы), расписанные потолки, мрамор, золото, дерево, каменная резьба – и прочая докучная роскошь в бесконечных помещениях. Сильное впечатление от тюрьмы, соединенной с дворцом изящным Мостом Вздохов (прощальных). Толстенные решетки, низкие страшные двери (надо вползать), запутанный, словно город, план…
Структурой, золотом, мозаиками базилика Сан-Марко напоминает православный храм. Хорошо, что у Пеппи есть очки: с их помощью, словно в бинокль, можно рассматривать отдаленные изображения. Фотографировать тут нельзя, но в Италии всякое «нельзя» почти не отличается от «можно»… С галереи второго этажа (где как бы музей) – выход на балкон, так что оказываешься рядом с римскими конями, когда-то похищенными венецианцами из Константинополя... Классический вид на площадь Сан-Марко, перечеркнутую тенью колокольни – много говорящий тому, кто ехал сюда так долго...
Музей «Коррер» (вход напротив собора), занимающий Старые и Новые Прокурации,– это значит два раза обойти всю площадь по двум этажам. Он сразу – и дворец, с хорошо сохранившимися пышными интерьерами, и выставочный зал для всего на свете: картин, античных мраморов, даже русских православных икон. Лучшее здесь: скульптуры Кановы. Из живописных шедевров: Карпаччо, «Две венецианки»…
Вторично отправились на поиски Палаццо Контарини дель Боволо (1499 г.) – и вряд ли нашли бы, если бы не пеппин навигатор. К дворику, в котором он стоит, надо идти через реальную дыру. По спиральной (отсюда и «Боволо») лестнице дворца, напоминающей улитку, с беломраморными колоннами, арками и балясником на фоне розового кирпича, – можно подняться практически на крышу. На лестнице есть и жилая квартира, и музей, с неизменным Тинторетто (теперь это «Страшный суд»). Но главное – это вид с верхней площадки – на значительную часть Венеции, через крыши, белье, домашние садики, самодельные терраски на этих крышах, колокольни и пр. Отсюда видно и мою следующую цель: собор Санта-Джованни и Паоло. Мы долго были одни на этой лестнице, пока снизу не послышалась русская речь – и вслед за ней не поднялась семья с детьми. (Русский – вообще один из главных языков Венеции.)
Наконец, мы нашли его: высокий тяжелый кирпичный «Сан-Заниполо» (1234-1430 гг.) в лучах закатного солнца. Внутри это классический, блестящий мрамором готический собор. Масса похороненных дожей со своими монументами вдоль стен. Прямо под конной статуей Коллеони, которую я не мог нормально снять, ибо сели батарейки автопарата, – играющие и орущие дети, пользующиеся соборной площадью как детской площадкой. Много туристов. Все это создает непривычный для Венеции шум. Тут же – Скуола Гранде ди Сан-Марко (15-16 вв., архитекторы: Пьетро Ломбарди и Мауро Кадуччи). Ходили по этой «Скуоле», с внутренними дворами и садиками, пока не поняли, что попали в больницу.
Пеппи уже без сил, но все же пошла к моей следующей цели – ц. Санта-Мария Глориоза деи Фрари  (или просто «Фрари»)… Это с той стороны Гранд-Канала, через мост Риальто, который еще надо найти, не потерявшись в лабиринте улиц и каналов поменьше. Скопление народа началось заранее, на пл. Гольдони. Это привычные повсюду в Италии китайцы. Ну, а мост Риальто вообще вечно в людях, как сладость в мухах. На большой площади Сан-Поло – каток, на котором неумело катаются итальянцы. У Фрари были в сумерках. Собор сильно похож на «Заниполо», с еще более скромно оформленным фасадом. Огромная тициановская «Асунта» не произвела на Пеппи впечатления. На меня, честно – тоже. Большее впечатление произвела гробница Кановы – настоящая пирамида из белого мрамора, окруженная скульптурами. Здесь же и могила Тициана – в виде римской триумфальной арки, так же окруженной скульптурами...
Ноги совсем не держат. Сели на ступеньки моста перед собором и пили вино – для бодрости. После чего пошли искать Скуолу де Сан-Рокко, где огромное количество Тинторетто, отчего это место считается венецианской «Сикстинской капеллой». Слава Богу – она была уже закрыта.
Кирпичные стены, консольно вынесенные над улицами, держатся, словно в римские времена, на древних деревянных балках с обвалившейся штукатуркой, опирающихся на кривоватые колоны. Один хороший толчок – и все это рухнет. Созерцая такое – видишь, что Венеция – действительно умирающий город…
В случайном супере взяли немного еды и вина, которыми воспользовались на очередном мосту, спиной к нескончаемому ручью туристов. И вновь нырнули в лабиринт, в надежде выйти, в конце концов, к дому…
Если днем на солнце почти жарко, то вечером и ночью – наоборот. Главное, нет дождя, как в «Казанове». И уровень моря очень низкий, даже ниже, чем обычно. Хотя мы подготовились к «высокой воде», прихватив плотные пакеты для мусора с завязочками…

Погода меняется. Море начало волноваться, солнце туманится, прячась в сгущающихся облаках.
От станции вапоретто «Сан-Захария» доплыть до о. Сан-Джорджо-Маджоре – это даже ближе, чем сплавать в Севастополе на Северную. Хоть мы и взяли билеты, но их никто не проверил. Да и людей почти не было. В собор, созданный великим Палладио, мы вошли в обществе двух любознательных китайцев. Внутри строгий интерьер, скорее классицистский, нежели барочный. Из живописи тут семь картин Тинторетто (включая «Тайную Вечерю»), что уже пугает…
Самое интересное здесь – башня. За нее надо платить, зато поднимаешься на лифте. К нашему появлению китайская пара как раз решила спускаться, так что мы на смотровой площадке одни. Отсюда видно во все стороны: Венецию, огромные острова: Лидо и Джудекка, маленькие: Ля Грация и Сан-Клементе. За крышами и стенами города можно различить (благодаря его кипарисам) остров-кладбище Сан-Микеле. Здесь похоронены Бродский и Эзра Паунд, о посещении вдовы которого Бродский оставил нелестные воспоминания…
Жаль – погода. И ветер. Кроме этого на острове больше ничего интересного нет: сад-лабиринт какой-то организации на месте закрытого монастыря, закрытый яхт-клуб, стоянка для яхт, садик с непонятной стеклянной стеной. Пустых лодок в разы больше, чем людей. При римлянах этот остров назывался «Кипарисным». Пара кипарисов тут и правда есть. Ну, чуть больше.
Долго ждем обратный вапоретто, качаясь на платформе-остановке в обществе двух девушек, уткнувшихся в смартфоны. Они ничего не носят на голове, а мы дрожим. Но нам можно: в отличие от них – мы весь день проводим на улице.
Теперь моя цель – районы с другой стороны Гранд-Канала: Санта-Кроче, Дорсодуро, канал Джудекка. Там есть несколько примечательных церквей и «дом Отелло». Тут наш навигатор и послал нас пешком через Гранд-Канал (над которым, собственно, всего три моста) – яко посуху.
По дороге попалась площадь «Campo Bandiera e Moro» с церковью, украшенной табличка с такой надписью: «Антонио Вивальди, так называемый “Рыжий священник”. Великий музыкант родился в этом приходе 4 марта 1678 года и был крещен в этой церкви», – простите мне мой итальянский… В который раз перешли через крошечный мост Дьявола… У театра Ла Фениче («Феникс», 1792 г.) – толпы людей, туристские группы, в том числе шумных итальянцев: их тоже возят сюда на экскурсии, взрослых и школьников. Постоянная русская речь мешает чувствовать себя заграницей.
…Еще о городе: в Венеции нет кошек и бродячих собак. Даже знаменитых голубей мало. Практически нет деревьев (но попадаются пальмы, – в редких частных садиках). И мне больно за домашних питомцев, уныло бродящих на поводках вслед за своими хозяевами по этим каменным джунглям. Отдать мусор просят стуком в дверь. Или ждут пакет, спущенный с верхнего этажа… Овощами тут торгуют с катеров, а книги в одном примечательном книжном магазине лежали в гондоле. На реальных гондолах по каналам плавают одни китайцы…
Что касается современного итальянского изобразительного искусства, демонстрируемого через витрины бесчисленных бутиков, – то это почти однородный китч…
…Внешне итальянцы приятны, подтянуты, много красивых или гармоничных лиц, особенно мужских. Люди дружелюбны, вежливы, постоянно звучит «граци». Много симпатичных волосатых рож… И в целом, если есть деньги, в Италии легко и приятно находиться. Раздражают лишь толпы туристов. Впрочем, если не ходить по достопримечательностям, а сидеть где-нибудь на отшибе, картина, очевидно, иная.
…Пробежка по церквям: ц. Сан-Себастьяно, где сплошной Веронезе (здесь и похоронен) или ц. Сан-Тровазо, где несколько больших Тинторетто (в Венеции куда не плюнь – сплошной Тинторетто, аж злость берет! Вот ведь рукастый парень!..). Для разнообразия нашли Тьеполо (в «Скуола Кармини»)… Обратил внимание, как много на его картинах неба и фона, не занятого людьми или деталями. Это дает ощущение воздуха, чего нет на душной, перегруженной живописи Тинторетто и Веронезе… «Дом Отелло» не нашли. Нашли пару мастерских для ремонта гондол: черных от старости деревянных сараев с черепичными крышами, от которых идет гладкий земляной спуск к неогражденному каналу. С этой стороны Гранд-Канала меньше людей, а улицы прямее и очевиднее. Художник рисует, женщина гуляет с собакой. (Хозяева собак ходят с пакетами и подбирают за своими питомцами – если нет очень редкого садика.)
На мосту Академии я все же решил порисовать – Большой Канал и Собор Санта-Мария-делла-Салюте, замыкающий перспективу, используя для опоры широкий деревянный поручень – на глазах у сотен людей всех племен, стоящих рядом и прошедших мимо. Пеппи пристроилась на ступеньках…
Отсюда ветвистыми улицами устремились к ц. Санта-Мария-делла-Салюте (которую я только что рисовал). В узком переулке нашли вход в галерею Пегги Гуггенхайм, высмеянную в свое время Бродским, который сюда, думаю, и не заглядывал. Собор (1631-81 гг.) – в высшей степени примечательный барочный храм («последнее великое творение художественного гения Венеции», – Е.В. Федорова)… Собственно, это восьмерик, легкий и светлый за счет цвета стен и огромных окон, перекрытый куполом... Сочетание белых стен и серовато-розового мрамора, ренессансного лаконизма в структуре и цвете – примеряет с барочной вычурностью деталей.
Здесь в «платной» крипте – «Кана Галилейская» (догадайтесь кого!) и несколько потолочных Тицианов…
Венеция примечательна и тем, что в ней совсем нет проводов – ни над улицами, ни над каналами (как заметила Пеппи). Единственные провода – бельевые…
Бродский не входил в мои планы. Но на набережной канала Джудекка Пеппи решила поснимать какое-то отражение – и вдруг увидела на ветхой стене, ограждавшей закрытый сад, белую доску со знакомым профилем и надписью по-русски. Так загадочным путем, словно магнитом, нас притянуло на «Набережную неисцелимых», которая на самом деле зовется «Zattere agli Incurabili».
Эту «Набережную» Пеппи даже взяла читать в путешествие. Как в воду глядела (!). Это совпадение словно породило мистическую связь между ней и городом.
От холода и по разным другим причинам зашли в ближайшее кафе или бар, кажется, оно называлось «Лагуна», столика на четыре, попав в компанию англоговорящих женщин… Заказал себе стопку граппы, кофе и брускетту. Пеппи рисует на бумажной салфетке из плотной бумаги…
В этот день, сидя у воды на набережной, Пеппи решила, что влюбилась в Венецию. Как до этого влюбилась в Рим. Может быть, влюбилась бы и в любой другой город. Она даже в Москву когда-то влюбилась… Но, как известно, приехать на несколько дней – и жить в городе – разные вещи.
…На пути к дому, несмотря на темноту, гордо отказались от услуг навигатора, готовые заблудиться, если вдруг это понадобится и удастся – ибо к концу третьего дня в нас пробудилась способность ориентироваться в этом «квесте». Появились даже любимые маршруты, пролегающие почему-то в основном через площадь у ц. Санта-Мария Формоза, ставшую нашей опорной точкой.
Недалеко от места нашей дислокации в районе Кастелло, напротив стены Арсенала – привычная группа мужчин с пивом и собаками. Наконец я обратил внимания, что стоят они не просто так, а у таверны, украшенной серпом и молотом. Так мы попали в штаб-квартиру местных коммунистов, куда нас зазвали призывными жестами через стекло. Все стены в сплошных Че Геварах и различной наглядной агитации. Есть и Ленин. Название страны, откуда мы приехали, вызвало их восторг! Один из инсургентов, лысеющий музыкант с вьетнамской дудочкой, даже знал несколько фраз по-русски и песню «Катюша»… И пожаловался (уже на международном языке) на упадок левого движения в Италии в сравнении с несравненными 70-ми! Они остались последними, кто видит в коммунистической идее какой-то смысл. Нас пригрели и бесплатно угостили вином. Пеппи в ответ подарила им открытки со своими работами. А снаружи как раз пошел давно обещанный дождь. Ребята болтали между собой, смеялись, пили пиво из бутылок, мы сидели с вином, слушали, Пеппи обнималась с собаками, и мне казалось, что еще немного, и я начну понимать по-итальянски…
И тут в кафе входит пара, стряхивая капли с курток, которую я безошибочно вычислил по виду. Тоже взяли вина. Ребята оказались из Киева.
По шагомеру в смартфоне Пеппи в этот день мы прошли 25 км.
А ночью по местной плазме мы смотрели фильм «Прогулки с Бродским», – с одним из авторов которого, Еленой Якович, я был когда-то шапочно знаком. И антураж фильма был теперь узнаваемым и лишен топографической абстрактности. Совпало и время года. И это заставляло чаще прибегать к «Кьянти». А ели мы домашнюю «брускетту», сходу изобретенную Пеппи.
Ночью вышли на канал у Арсенала. С нами бутылка вина и бокалы. Дождя опять нет, мы одни, тишина, фонари, лодки и их отражения в спокойной воде. И кажется – руками чувствуешь странность этой последней ночи в Венеции… И что нам очень везет…
Вообще, в Венеции нам сильно повезло: два дня светило солнце, и уровень моря был удивительно низким, так что отсутствующие сапоги нам не понадобились. Уплывали мы из Венеции утром после дождя – и портал красивейшего венецианского палаццо Ка д’Оро был уже залит по самую дверь. И вода подбиралась к аркаде Фондако деи Турки…
Венеция – город не для всех. Я предпочитаю более традиционные города с доминированием твердой почвы под ногами, особенно когда у тебя нет лодки. Тем не менее, к концу третьего дня я проникся прелестью Венеции, даже ее лабиринты из камня и воды перестали шокировать меня. К Венеции надо привыкнуть…

«Каким я мог бы быть великолепным итальянцем!» – сказал я Пеппи на вокзале Вероны (в стиле Волошина). Я очень быстро сориентировался, мне все понятно и просто. И люди по виду непротивные и часто красивые, женщины и мужчины, молодые и даже старые, с благородными седыми бородками… С длинными волосами…
Первая цель, исходя от близости к ж/д вокзалу, – могила Джульетты (ул. Шекспира). Это просто пустой саркофаг в римском стиле – в подземной крипте в красивом садике-клуатре… Что не понравилось: в Италии за все надо платить, в то числе и за Джульетту… В качестве бонуса: музей древних и не очень фресок, спасенных из какого-то снесенного палаццо. Совершенно не обязательно.
В Вероне сохранился римский амфитеатр вполне рабочего, в отличие от Колизея, вида (зовется «Арена»). Отсюда, с последнего ряда трибун, в неожиданно распогодившемся небе, над хаосом черепичных крыш, – хорошо видны белые заснеженные Альпы. Долго не могли найти выход с трибун на улицу…
Дом Джульетты: via Cappello, 23. Собственно, шекспировские Капулетти произошли от реальной семьи Каппелло, «шляпников» (как и сюжет трагедии произошел от реальной и хорошо известной в Вероне истории). Сфотографировать бронзовую скульптуру Джульетты во дворе ее дома затруднительно из-за нескончаемой очереди желающих повиснуть на ней и подержаться за уже вытертую до блеска грудь. Столь великое деяние, естественно, должно быть запечатлено на смартфон. Весь двор, арка, соединяющая двор с улицей, и даже дерево во дворе обклеены записками. Платный музей трагической героини, где нет ни одной подлинной вещи и даже знаменитый балкон – новодел, – на этот раз нас не привлек. В сувенирной лавке напротив дома купили Пеппи небольшой рюкзачок с символикой места – не просто на память, но и для немедленного практического использования.
Пьяцца делле Эрбе, на месте античного форума, в форме летающей тарелки в профиль, которую так высоко оценил Павел Муратов, – окружена примечательными домами античного вида, сохранившимися с тех пор, когда хаотически расставленные окна не считались архитектурным дефектом. На стенах домов – остатки росписей на мифологические темы. От нее вправо – площади Синьории (13 в.) с памятником Данте, дворцом Падеста с характерными зубцами в виде ласточкиного хвоста и лоджией Совета. Через двор – полосатый Palazzo del Comune (Роджоне) (12 в.) с «Лестницей Разума», 83-метровая башня Ламберти (1182 г.), дворец Кансиньорио (1361 г.) – и пр. Есть тут и дом Ромео – недалеко от арок Скалигеров.
Дошли до местного Дуомо, кафедрального собора. Вход туда традиционно платный, а наши финансы и так трещат… Как и график. За античным мостом Понто-Пьетра, через бурную, мелкую, хотя и широкую реку Адидже, открывается вид на холм Сан-Пьетро, со спрятанными в кипарисах строениями, напоминающий картину Бёклина «Остров мертвых». Там среди строений – остатки древнеримского театра. Остатки, естественно, платные, – и к ним, бонусом, снова музей, где персонала больше, чем посетителей, и где неожиданно нельзя снимать (разнообразные римские древности), чему удивляется сам персонал. Зато отсюда открывается прекрасный вид на лежащую за рекой Верону.
Сохранилось в Вероне двое римских ворот: Порта-Борсари, поперек улицы с тем же названием, и арка Гави…
В этом маленьком городе нашлось место еще и здоровенному замку Скалигеров – «Кастельвеккьо», с его «кремлевскими» («ласточкин хвост») зубцами на стенах (на самом деле – просто гибеллинскими), от которого начинается старинный пешеходный мост (тоже Скалигеров). И если идти дальше вдоль Адидже, то через не слишком большое время можно выйти на площадь перед симпатичным полосатым собором Сан-Дзено-Маджоре, с триптихом Андреа Мантеньи…
В Вероне нет палаццо, тут есть дома, выстроенные в ряд вдоль скачущей красной линии, которые, как и в Венеции, в борьбе за существование и свет обрастают надстройками и террасками. В ней сохранился позднесредневековый, ренессансный дух: в планировке улиц (начатой при римлянах), в невысоких голых стенах без украшений, но с остатками росписей, с балконами и окантовками окон, с выступающими карнизами черепичных крыш. Минимум классицизма, совсем без барокко, – ее дома словно воскрешают и продолжают в структуре и декоре благородную римскую древность.
Пестрая, разностильная, порой обшарпанная, но спокойная Верона (за исключением супер-туристских мест) – умиротворяет и дает передохнуть от культурного слалома (в обнимку с тетрапаком в садике). Здесь в Вероне, на берегу Адидже меня посетило странное чувство, что, вот, скоро, я все это буду вспоминать, глядя на фотографии, но теперь-то я – здесь, это со мной происходит. И пусть я устал, а впереди еще бОльшая часть путешествия – не напоминает ли все это сон, в котором ты странствуешь в чуднЫх местах, воображаемых, несуществующих, вычитанных, из прошлых жизней?..

Люди в итальянской электричке читают книги, а не только сидят в смартфонах или компах. Хотя для любителей компов и пр. – тут есть розетки, чем мы не преминули воспользоваться…

В Милане даже окраины (где мы по редкости случая жили) приемлемы с точки зрения архитектуры. И плоские крыши низких гаражей прикрыты травой, а не залиты битумом, как сделали бы у нас – и успокоились бы. Разница и в этажности, мелких деталях, которые порой бывают важнее крупных, оградах, освещении. Все же современная итальянская архитектурная школа радовала меня со времен фильмов Антониони.
В Милане нет небоскребов. Лишь знаменитая «Башня Пирелли» возвышается на 127 м, нарушая декрет 18 века, что ни одно здание города не должно быть выше скульптуры Мадонны на шпиле Дуомо.
Здесь же первый раз ездили в итальянском метро. Оно небольшое, бедненькое по исполнению, станции похожи друг на друга, но в нем очень удобно ориентироваться: даже поручни выкрашены в цвет соответствующей линии. Перегоны короткие, станции объявляют на двух языках, – и фраза «prossima fermata» («следующая остановка») – крепко засела в голове.
Милану повезло с тремя, по меньшей мере, достопримечательностями: первая – это знаменитый Дуомо (самый большой собор Европы, после св. Петра в Риме). Коньяк пришлось допить прямо перед входом в собор, на глазах у милых женщин в форме. Охранник поинтересовался, откуда мы – и поздоровался по-русски… Это затейливейший в своей цветущей готике собор, чьи беломраморные стены, что внутри, что снаружи дематериализованы пилястрами, скульптурами, каменной резьбой и великолепными витражами – с высококачественной сюжетной живописью, которую можно часами разглядывать отдельно. Но больше всего он запомнился своей крышей, покрытой мраморной «черепицей» и обнесенной сталагмитами стен и башенок, ажурной путаницей аркбутанов, мраморных игл и шпилей. Отсюда эта цветущая готика поражает даже сильнее, когда вблизи…
Вино, с которым нас вежливо не пустили в собор, мы спрятали в закутке при гигантской Галерее Виктора Эммануила II, что напротив собора и площади с памятником ему же, – и оно нас замечательно дождалось. (Про Виктора Эммануила II, первого короля объединенной Италии: в любом более-менее солидном итальянском городе есть улица имени этого господина, памятник, какой-нибудь здоровенный архитектурный объект. Это местный Ленин, Ататюрк, Бен-Гурион…)
Вторая первостепенная достопримечательность Милана – роспись (не фреска) «Тайная Вечере» Леонардо да Винчи в трапезной ц. Санта-Мария-делле-Грацие. Чтобы попасть сюда нам пришлось озаботиться билетами за две недели до отъезда – и начинать (и заканчивать) день с проверки их наличия на определенном сайте (дополнительную сложность представляло то, что нам подходил лишь один день из всех – еще и суббота). Нам повезло – и теперь, дожидаясь своего времени, мы пили вино на небольшой площади у церкви, с весело проглядывающим солнцем, радуясь их зиме и глядя на группки туристов. Сутолоки здесь не было, потому что и билетов не было тоже.
Ровно в 12 часов под звон колоколов мы вошли в знаменитую трапезную. Когда-то казалось, что все это – не из моей жизни. А на деле все просто и почти рутинно, как всегда… Запускают большой группой на 15 минут. Этого достаточно. Например, обратить внимание на очевидное искажение перспективы на прославленной картине, чего я никогда не замечал, созерцая репродукцию. Или на совершенно разные жесты рук Христа: умиротворительный жест открытой левой и страстный жест закрытой правой, что несколько странно, ибо соответствуют двум противоположным эмоциональным состояниям. Может, намек на двуприродность Богочеловека? В любом случае, это, очевидно, лучшая картина на известный сюжет – и одна из лучших из всего написанного на тему евангельского цикла. Легкая, полная воздуха, не перегруженная деталями, затуманенная временем и исполнением, с тревожным архитектурным фоном, с его безжалостным прямоугольным геометризмом, своим лаконизмом подчеркивающим передний план и предсказывающим конструктивизм, – и вдруг распахивающимся в прекрасный пейзаж, – она напоминает сон…
Третья несомненная достопримечательность Милана – огромный замок Сфорца с его циклопическими стенами, с характерными для Италии «кремлевскими» зубцами. В башенных нишах – странный герб Сфорца: дракон, пожирающий лохматого человека – в окружении цветочков и осьминожьих солнц (такое же каменное солнце есть в алтарной части Миланского собора)… Согласно толкованиям в интернете: съедаемый лохматый человек – Иисус Христос! Вот те на!.. А вообще, пожирание драконом – это инициация. Чтобы обзавестись магическими свойствами – надо, чтобы тебя сперва сожрали… Увы.
Перед главными воротами замка сидел человек и играл на терменвоксе.
На Ла Скалу, небольшой, зажатый домами театр, смотрели с обсаженной деревьями площади, украшенной памятником Леонардо, с четырьмя красавцами по углам.
Есть тут и еще кое-что, например Пинакотека Брера (с «Мертвым Христом» Мантеньи, с картинами Пьеро делла Франческа, Рафаэля, Беллини, Караваджо, Модильяни и т.д.,), базилика св. Амвросия или базилика св. Лаврентия, с почти античными мозаиками, – но у нас не было времени… Наверное, это был самый «нормальный» город из виденных: нормального размера улицы нормальной чистоты, без чарующей (не всегда) путаницы, с нормальным движением,  без непроходимых толп, нищих, хаотичной торговли и контрастов. Он выдержан в едином духе 19 века, хотя и с современными вкраплениями, не украшающими, но не шокирующими. В общем, город «столичного» типа. Нормальный, но не слишком интересный.

Постоянно какие-то горы на горизонте. За окном автобуса – простые одно-двухэтажные особнячки с черепичными крышами, обсаженные деревьями – среди аккуратных зеленых полей. И никаких заборов, разве какая-нибудь сетка. Часто попадались заброшенные дома, иногда с рухнувшей крышей. Водонапорные башни и колокольни – доминанты плоского пейзажа.
Не меньше двадцати тоннелей до Флоренции. Всю Тоскану мы, кажется, проехали под землей. А так хотелось посмотреть… Впрочем – все равно уже темно… Ясно, что пейзаж холмист – и кому-то не лениво было тащить платную трассу через все эти горы.
Тем не мене, не попав ни в одну пробку, наш автобус нехило задержался…

Во Флоренции, куда мы прибыли на трамвае в восьмом часу, нас ждал пятикилометровый пешкодрал с рюкзаками вдоль Арно, чтобы успеть на «стрелку» с педантичной хозяйкой снятой квартиры, Эглой. На стрелку мы не опоздали – тем не менее, едва не остались на улице – ибо Эгла не выходила на связь. Поэтому в ближайшем кафе Пеппи по компу стала оперативно искать альтернативный вариант ночевки…
Все же он не понадобился.
Вообще, все итальянские квартирки в этот раз были очень простые, нелепо меблированные и с кучей разных засад. Зато, за исключением миланской, в старинных домах. 
…Едва не все флорентийские шедевры мы увидели, пройдя в тот вечер от Понта Веккьо до ц. Сан-Лоренцо – в поисках работающего супермаркета (надо все же поесть!). Улицы замощены в почтенной римской традиции монументальными грубыми плитами. И полная луна висит в ночном небе прямо над башней Палаццо Веккьо… И я объясняю Пеппи, как гид:
– А это «Давид» (привет, дорогой!), а это «Персей»… А это кампанила Джотто, а это ворота Гиберти…
За много лет до ее рождения я первый раз видел все это на лекционном экране… Теперь – можно даже потрогать… Картины, ради которых я сюда ехал, взбодрили усталого путника… А вот и магазин! (В Италии не принято вывешивать такую ерунду, как расписание работы магазинов или кафе. Типа: работаем, как работается. И найти работающий после девяти магазин – архисложно.)
На обратном пути от избытка усталости и чувств хватил стопку граппы в забегаловке, недалеко от нашего дома.

Рано утром прошел дождь, мокрые улицы в кривых плитах блестят под светлеющим небом. А на севере – тучи. Низкое солнце красиво освещает Арно, мосты, дома вдоль набережной. На набережной много бегающих людей всех возрастов и полов… В этом, вероятно, один из секретов хорошего вида итальянцев… Ходят люди с собаками и вечные китайцы. Наконец вижу Флоренцию при дневном свете.
…Флоренция в триаде главных городов нашего путешествия стоит особняком. Она показалась чопорной и понтовой. Она чиста и изыскана, как Венеция, но она более ухожена – и никакого белья над улицами. Но, главное, в ней есть транспорт, который пускают повсюду, даже там, где не надо... Как и Венеция, Флоренция набита туристами, так что уже и в Китай можно не ехать! Впрочем, и русская речь слышится повсюду, и в какой бы супер мы ни зашли, нашими соседями в кассу оказывались соотечественники.
Карнизы крыш почти перекрывают узкие ветвистые улицы, хорошо защищая от дождя, что в это время года предпочтительнее, чем от солнца…
Флоренция замучила, как может замучить огромный музей. Ибо еще более чем Венеция, Флоренция нашпигована шедеврами. Она же – родина Ренессанса, как-никак, заложившая его архитектурные и все прочие нормы. И все-то ведь шедевры шедевральные, «из учебника». Тут осуществились лучшие все: художники, банкиры, писатели, фанатики... С точки зрения искусства Возрождения с Флоренцией не сравнится ни один город в мире, включая Рим. Флоренция бросает вызов. Это не город, это школа искусств, всех сразу. И все их надо «пройти» за несколько дней. И не умереть.
…Один из лучших видов на Флоренцию, особенно в хорошую погоду – с почти стометровой башни Палаццо Веккьо, 220 ступенек. Жаль, что близко к высокой ограде подпускают лишь в одном месте – напротив собора Санта-Марии-дель-Фьоре. Впрочем, и из других мест видно достаточно ровную по этажности, хотя и хаотическую застройку, словно смотришь на какое-то гигантское поле, цветущее черепичными крышами над желто-пепельными стволами домов. Лишь соборы и какие-нибудь кастлы-палаццо вторгаются в нее своими пузатыми объемами. Все усиливается от высоты и зеленых гор, чашей окружающих город… Пребывание на башне снова совпало с ударами двенадцатичасового колокола, бившего прямо над нашими головами…
…Важный момент удачной городской застройки: отсутствие огромных дворцов и вообще значительных по площади объектов, за исключением одного-двух, вроде главного собора и старого римского «стадиона» (если повезет). Во Флоренции лишь Палаццо Питти кажется чем-то непропорциональным и вызывающим. Оно даже больше королевского дворца в Неаполе.
В музей мы не пошли, ограничившись обходом стен, гремя ногами по железным листам, прикрывающим отнюдь не декоративные машикули…
В Барджелло, старейшем общественном здании Флоренции, 1256 г., теперь музей скульптуры. Его двор – прообраз двора Пушкинского музея. И сюда мы пошли, ибо именно тут находятся оригиналы тех же «пушкинских» «Давидов»: Донателло (ок. 1440 г.), и Верроккьо (1475 г.). Я разглядел, что у «Давида» Донателло нет указательного пальца… Субтильный, длинноволосый, в странной шляпе, словно заимствованной у Гермеса, еще и обнаженный (крайне дерзко для своего времени!), с натурально торчащим животом – он мне нравится значительно больше, чем вариант Верроккьо.
На десерт несколько Микеланджело и Челлини… Во Флоренции с этим запросто.
При входе в Капеллу Медичи собора Сан-Лоренцо у нас изъяли вино. Охранник скептически посмотрел на тетрапак и сказал, что это – совсем не лучшее, что можно найти в Италии. Я спросил: что лучше? Он назвал «Кьянти» и еще что-то. Еще что-то я не запомнил, а «Кьянти» у нас, слава Богу, – заходной вечерний напиток…
От «Ночи» в Новой Сакристии, перед которой я читал Пеппи соответствующие стихи, трудно уйти, бросив последний взгляд: когда еще я это увижу?.. А в Уффици перед фра Беато Анджелико читал другие соответствующие…
Я знал, что это будет испытание, к которому мы тоже подготовились, заранее купив билеты, что избавило нас от стояния в отчаянно длинной очереди. И тут в одном зале столько великих картин, что… дикие толпы, особенно в залах Боттичелли и Леонардо, даже в несезон! И все без устали снимают на смартфоны: шедевры и себя на их фоне. Наверное от внутренней досады уронил на мраморный пол свой автопарат… Без него явно можно больше разглядеть. Думаю, поэтому в самых продвинутых музеях и не разрешают снимать: не от жадности и вредности – а вот поэтому…
(Краткий список того, что есть в Уффици: Лисипп: «Геракл и кентавр», «Венера Медичи», «Борцы»; Джотто: «Мадонна д'Оньисанти», 1310, фра Беато Анджелико: «Коронование Девы Марии (Рай)», 1435, Филиппо Липпи (который тоже «фра» – и вообще человек с интересной биографией): «Мадонна с Младенцем и два ангела» (как известно – его жена, которую он увел из монастыря, и их двое детей), 1465, Верроккьо (и Леонардо да Винчи): «Крещение Христа», 1475, Филиппино Липпи: «Автопортрет», Пьеро далла Франческа: «Портрет Федериго да Монтефельтро и Баттисты Сфорца», 1465-72, Леонардо да Винчи: «Благовещение», «Поклонение волхвов», 1481, Сандро Боттичелли: «Клевета», 1495, «Рождение Венеры», 1484, «Весна», 1482, «Мадонна и младенец с ангелом», 1465-1467, «Паллада и Кентавр», 1482-83, Гирландайо: тондо «Рождество», 1487 г., Микеланджело: «Мадонна Дони», 1504, Рафаэль: «Мария, Христос и молодой Иоанн Креститель», 1506, Тициан: «Венера Урбинская», 1538, Караваджо: «Медуза», 1597-98 – а еще Вазари, Дюрер, Рембрандт и пр. и пр.)
Без фанатизма нам хватило трех часов.
…Поздно вечером от башни-ворот св. Николая, рядом с которой мы жили, взобрались по серпантину к площади Микеланджело, с очередной копией «Давида». Китайцы есть и здесь, поэтому мы ушли в дальний конец, где приземлились на одинокую каменную скамейку. И оттуда смотрели на лежащий внизу, через Арно, город – с тремя доминантами: Санта-Кроче, Дуомо и Палаццо Веккьо... Огоньки бисером отражались в реке. Пили вино и разговаривали на отвлеченные темы. Здесь вернулось ощущение чего-то удивительного, что происходит.

Второй день во Флоренции выдался хмурым, холодным, но сухим. Палаццо Питти закрыт на понедельник, а тут есть, что посмотреть: Рафаэль, 11 картин, Тициан, 13 картин, Караваджо, Джорджоне, Тинторетто, Мурильо, Рубенс, Ван Дейк… Ничего этого мы не увидели. Но после Уффици не ощутили потерю.
Сад Боболи, столь любимый Достоевским, был открыт, но вход платный. И вообще… Отложили…
В Дуомо дикая очередь, к тому же несуразно дорогой билет. Притом что смотреть там особенно нечего. Поэтому пошли в Воспитательный дом (Оспедале дельи Инноченти, 1419-45 гг.). Это – шедевр Брунеллески, хрестоматийная классика из институтской программы. Аркада снаружи, со стороны площади Сантиссима-Аннунциата, аналогичные аркады внутреннего двора – в своих пропорциях имеют квадрат: высота колонн равна ширине между ними, и равна ширине аркады. Вход, естественно, платный, но не сильно.
«Музей меток» для детей, которых оставляли тут родители (а потом могли найти по этим меткам). На втором этаже – Боттичелли: «Мадонна с младенцем» и Гирландайо: «Поклонение волхвов», (1486 г.). Два человека народа, отдыхаешь поле Уффици. Боттичелли можно коснуться рукой (охраны тоже нет)… На верхнем этаже – симпатичное открытое кафе с хорошей смотровой площадкой. Мы опять здесь одни.
На той же площади – базилика Сантиссима-Аннунциата (1444-77, архитекторы Микелоццо и Альберти). По соседству – монастырь Сан-Марко (13-15 вв.). Как часто во Флоренции – это, по сути, музей, причем в основном одного художника: фра Беато Анджелико. Кажется, он расписал здесь все: каждую галерею, лестницу, холл, даже келью! Тут нет ни одной кельи без его фрески. А их тут минимум полсотни. Здесь находится его знаменитое «Благовещение». Из прочих художников: Беноццо Гаццоли и Доминико Гирландайо. Настоятелем монастыря одно время был Савонарола – и часть «экспозиции» посвящена ему. Даже Боттичелли нес на устроенное им «сожжение сует» свои картины. А потом проповедника сожгли самого. Это изображено на современной событию картине в специальной мемориальной комнате.
…Недалеко от Дуомо Пеппи разглядела магазин с характерным листочком в люнете. Тут лучшее из Амстердама, грамм – 16 евро (дешевле, чем сходить в Дуомо). А я и не знал, что в Италии легалайз! Помимо основного продукта – изделия из конопли, включая майки, чай, леденцы. Взяли за евро леденец и сосали его до самой ц. Санта-Мария-Новеллы…
Опять начинаю ликбез… 13-15 вв., фасад работы Альберти, огроменные росписи Гирландайо в капелле Торнабуони, «Распятие» Брунеллески (первый якобы полностью обнаженный Христос!) в капелле Гонди (арх. Сангалло); «Троица» Мазаччо, известное распятие Паоло Уччелло. Его же фрески на тему Ветхого Завета в «Крытой галерее». Маленький Боттичелли в люнете главного портала.
В этой церкви начинается действие «Декамерона»…
Проходя по бесконечным галереям, капеллам и Большому клуатру церкви – чувствую, что уже нет сил смотреть на все эти стереотипные сюжеты, благочестивые позы, постные, ложно-смиренные лица бесконечных святых. Какой-то возрожденческий соцреализм!.. И все это по холоду, так что уже ничто не мило и одно желание – согреться! Лишь в музейных залах теплее, ибо греются сами смотрители. Воспользовались даже обогревателем отлучившегося смотрителя…
Гигантский рустованный ящик Палаццо Строцци (1489-1539 гг., архитектор Джулиано да Сангалло) – все из того же архитектурного курса, классика Ренессанса. Недалеко от него значительно более маленький и более симпатичный Палаццо Ручеллаи (1446-51 гг., архитектор Альберти). На нем нет никакой таблички, но я узнал. И ни одного туриста вокруг, даже китайского.
Через мост alla Carraia перешли на другую сторону Арно. Здесь недалеко – ц. Санта-Мария дель Кармине. Фасад гол и прост, архитектуры никакой. Зато в Капелле Бранкаччи – фрески Мазаччо, в том числе «Чудо со статиром»! Но вход опять платный, усталость, в том числе культурная, одолела – и мы пошли дальше. И вовсе не домой – а к ц. Санто-Спирито. Проект якобы Брунеллески. Но фасад очевидно барочный. В соборе есть алтарная картина Филиппо Липпи. Я его люблю, но и тут та же история. Обойдемся!..
Снова вышли, с другой стороны, к гигантскому Палаццо Питти, который даже не влезает в объектив. Около Понте Веккьо зашли в супермаркет… Купил бутылку граппы: к чему лицемерить, накатывая стопки в случайны местах? Были дома еще засветло. Никогда не возвращались так рано, но сейчас одно желание: греться! И есть… И пить… И отдыхать…
По-зимнему утеплились и совершили «традиционное» ночное (в шесть вечера) восхождение к пл. Микеланджело, где у нас уже есть любимая скамейка. Граппа и вино, сыр и хлеб. И Флоренция внизу. Она как волшебные пузырьки – усиливает опьянение. Поэтому мне мало площади – и мы идем выше, нащупывая в темноте дорогу. Так мы попали в церковь монастыря Сан-Сальваторе-аль-Монте. Она еще открыта, хоть внутри темно, в боковой капелле-пределе служба у монахов. Подсвечен один алтарь с престолом – над которым на деревянном кресте висит каменный Спаситель…
Последние годы я редко бываю в церквях. Тем более с такими реалистическими распятиями в натуральную величину… Да, мы к этому привыкли, но обожествлять и постоянно выставлять напоказ орудие пытки и смерти – и несчастного, к которому это орудие применяется – в этом есть несомненное извращение. Хотя как символ и образ – это, конечно, эффектно. И имеет глубокие мифологические корни: крест – Мировое древо, соединяющее три мира, и висящий на нем (как Один) – медиатор между ними. И сама пытка – как и поглощение драконом, рыбой – магическая инициация, дающая сакральные знания и способности. Тут все понятно. Но это отступление…
Метнулись еще выше, через сад, даже без тропинки – и оказались на территории другого монастыря, перед храмом Сан-Миниато-аль-Монте. Беломраморный фасад, разбитый темными полосами на геометрические элементы, напоминает все флорентийские, в стиле а-ля Альберти. Редкий случай: не надо ничего платить. Это довольно большая трехнефная базилика со светлым мраморным декором, с остатками древних росписей на кирпичной кладке стен. Над алтарной частью, прямо напротив апсиды, к потолку тянется какая-то лесенка, вроде строительной, причем перевернутая, расширяющаяся вверх. Надо думать – Иакова. Вспоминается иерусалимский храм Гроба Господня, с его странной лесенкой на фасаде… Есть тут и нижняя, подземная часть, видимо, от более древнего храма. В ней как раз кончалась вечерняя служба. И весь клир (включая одного негра) в белых рясах прошел мимо меня, пристально глядя в лицо.
Со ступеней лестницы перед церковью – еще один прекрасный ночной вид на Флоренцию. Отсюда мы по пустой улице пошли вниз… Хочется продолжения банкета, и мы завернули в ночное кафе «Fuori Porta». Кирпичный свод, деревянные стеллажи с бутылками. Людей мало, звучит приемлемая музыка. Я в какой-то эйфории. Пеппи захотела рисовать, хотя у нас нет ничего, кроме подстилочной бумаги на столе. Я попросил ручку у девушек за барной стойкой. Сначала рисовала Пеппи, в своем стиле, потом я в своем...
Но и этого не хватило. Поэтому мы спустились к Арно – около плотины Св. Николая. Река обмелела, и между набережной и водой лежит заросшая кустами и травой земля. Летом здесь устраивают городской пляж… Прекрасное ночное настроение. Пеппи совершенно свободна: идет к дому по парапету вдоль реки.

Последний день во Флоренции – хмурый и холодный, чуть выше нуля. Надел на себя «все».
…Правая кисть микеланджеловского «Давида» в Галерее Академии – действительно непропорционально велика, едва ли не больше ступни. И вообще, это, конечно, Аполлон! Еще тут четыре миканджеловских раба и одна пиета. Все эти работы, не до конца вырубленные из камня, смотрятся невероятно сильно и современно… – в отличие от слепков с работ двух итальянских скульпторов 19 в. (один из них – Лоренцо Бартолини, духовный продолжатель Кановы), качественных, но слишком манерных и академичных, находящихся в одном из залов. Музей старинных музыкальных инструментов. И какое-то количество картин, куда без них? Например, совместная работа Филиппино Липпи и Пьетро Перуджино. Известная скульптурная группа «Похищение сабинянок» Джамболоньи.
Вообще, во Флоренции, чтобы перенасытиться искусством, вовсе не надо ходить в музеи. Повторю: все церкви и монастыри в Италии – те же музеи. И тут во Флоренции в одной базилике Санта-Кроче (интерьер Вазари) смогли случиться могила (кенотаф) Данте, могила Микеланджело, Макиавелли, Альберти, Галилео Галилея, Россини – и Маркони до кучи, изобретателя радио… А между могилами Макиавелли и Микеланджело находится надгробие итальянского поэта и драматурга Витторио Альфьери, работы Кановы. Фрески Джотто (в капеллах Барди и Перуцци), распятие Донателло. Тут же и удивительное распятие Чимабуэ, страшно поврежденное в наводнение 1966 г. – и оттого еще более экспрессивное, словно разъеденное грехами человечества. «Тайная Вечере» Вазари (так же сильно пострадавшая в наводнение 66 г.)… Знаменитая капелла Пацци, построенная по проекту Брунеллески.
От холода часто прикладываемся к бутылочке с граппой. Я думал, что ее хватит на дольше. Хочется, наконец, согреться. Но и зайдя в кафе – в нем не засидишься: день короток, а кошелек тощ. В кафе «Corte dei Pazzi» (название, вероятно, как-то связано с Капеллой Пацци) нарисовал единственную флорентийскую картинку – снова Пеппи. Ибо рисовать на улице натуру – это выше моих сил…
До темноты успели в ц. Ognissanti (Всех Святых). Тут, о чудо! – не надо платить. И при этом есть несколько шедевров: Боттичелли: «Св. Августин», Гирландайо: «Св. Иероним» (оба работали здесь в 1480 г.). Распятие Джотто. Здесь же могила Боттичелли, очень скромная.
Теперь уже все точно закрыто – и мы просто гуляем по городу, дожидаясь времени, когда надо будет снова сесть на трамвай и поехать к автостанции, а оттуда – в Неаполь…
…В Венеции и Флоренции, кроме музеев, существуют, кажется, лишь два типа заведений: роскошные бутики и изысканные кафе/рестораны, между которыми жители и туристы распределяют свое время, деньги и интересы. Каждая культурная и архитектурная знаменитость обросла ими, как полипами. Впрочем, прямо у флорентийского Дуомо, являющегося неизбежным центром всех перемещений, нашли настоящую андеграундную (во всех смыслах) пиццерию, напомнившую старую советскую забегаловку, со свободными нравами и изрисованными стенами…
Слишком много впечатлений, деталей, слишком устала голова и тело… И вино, которое заменяет нам воду, –  не действует. И даже граппа. Поэтому трудно вспомнить, что было вчера… Уже на пятый день я начал мечтать, как после всего этого культурного и исторического марафона – отдохну в своем тихом загородном доме…
Перенасыщенность впечатлениями – вообще беда «культурных» туристов, вроде нас, к тому же связанных жесткими сроками, в которые надо поместить все… И это все надо обойти на своих ногах, не взирая на погоду. А она не всегда благоприятствовала: ближе к ночи во Флоренции пошел дождь со снегом…
От ж/д вокзала на трамвае доехали до конечной остановки «Вилла Констанца». В кафе при автобусной станции успели заказать кофе – и нас попросили вон на улицу: кафе закрывается (в десять и на всю ночь). Это совсем не то, что нам надо. Но уже скоро наш автобус.
Здесь мы столкнулись с, пожалуй, первым откровенно пьяным. По внешности он был явно не итальянец… Всю ночь, то есть семь часов, мы спускались по карте в Неаполь. Ночная Сиена была промежуточной остановкой.

Неаполь встретил неприветливо: холод, недавно прошел дождь, все мокро. Толстый таксист бандитского вида, предлагавший свои услуги, у которого я спросил, как пройти к ж/д вокзалу, не говорил по-английски и уверял меня по-итальянски, что до вокзала – 5 км. Чему я не поверил – и правильно: до него было две минуты хода. Сюда мы пришли греться и коротать время.
«Не надо спешить!» – сказал нам по-русски мрачный человек грузинской наружности, одиноко сидящий у колонны, едва мы вошли. Это было неожиданно… Да и куда спешить без десяти шесть утра? Еще не работало ни одно кафе, а с открытых платформ дул неприятный ветер.
Но в шесть одно кафе открылось – и мы в нем надолго засели. Пили кофе, я писал дневник. И так до восьми утра, когда Неаполь вдруг осветило солнце. И мы со всей поклажей вышли в неизвестный город…
Город открывался постепенно, пока мы шли по широкой Корсо Умберто I, в представительных домах миланского или питерского типа (интернациональный классицизм) – в пять, шесть и даже семь этажей. Что мы не в Питере можно угадать по жалюзи, но больше – по вечнозеленым субтропическим деревьям, попадавшимся не слишком часто. Шум машин и скутеров, выскакивающих откуда ни возьмись, мусор, даже на этой центральной улице – ну, об этом я был предупрежден…
Корсо уткнулось в большую площадь, перегороженную масштабным ремонтом и забитую потоками машин. С одной стороны площади – мощный темно-серый Кастель Нуово (1279 г.), – а за ним набережная, море и, наконец-то, – Везувий – на другой стороне бухты!
Но место неудачное: порт и его сооружения. Мы миновали небольшой парк в пальмах и разных зеленных деревьях – напротив красного Королевского дворца – и что-то еще, не приближаясь, а удаляясь от моря. И все же вышли на нормальную набережную, Nazario Sauro, тянущуюся прямой линией вплоть до Кастель дель Ово («Замок Яйца»), обстроенную фешенебельными домами классического вида и изрядной высоты. Отсюда видно и о. Капри, похожий на длинный авианосец, и распластавшийся ему навстречу полуостров Амальфи. Вверх Везувия засыпан снегом и прикрыт облаками.
Прямо перед памятником Умберто I-му, мрачному дядьке с усами, в шинели и в гренадерской «каске», есть спуск к морю. Перед небольшой дамбой стоят лодки. По бокам навалены камни, на которые мы забрались – ради вида и отдыха. У нас вино и хлеб с сыром. Под ногами плещется море, на котором играет солнце. Все совсем неплохо! И не так, как начиналось несколько часов назад. Увы, на пол-одиннадцатого назначена встреча с очередной квартиросдатчицей, Марией. И это в другом конце города.
Вновь прошли мимо Кастель Нуово, Королевского дворца  с одной стороны и ц. Сан-Франческо ди Паоло (1817 г.), с другой, крыльями и портиком напоминающей Казанский собор, а основным объемом – римский Пантеон (поэтому выглядит объект несколько дико). Между ними – огромная мощенная, пустая и, в общем, бессмысленная площадь Плебисцита, чуть-чуть спасаемая двумя конными статуями Кановы. Обратно и вверх шли по прямой и кое-где сравнительно (по неаполитанским меркам) широкой Via Toledo (следы испанского влияния) – до ул. Спакканаполи – «рассекающая Неаполь». На карте вы этого названия не найдете. Сейчас она состоит из нескольких переходящих друг в друга улиц, типа виа Кроче. Это «сердце города» с греческих и римских времен, такая щель, действительно рассекающий Неаполь наискосок. На ней все в основном маленькое – и вдруг огромный фасад ц. Джезу Нуова, оформленный темно-серым алмазным рустом, словно чешуей огромной рыбы. Тут толпами бродят люди и туристы, носятся скутера, стоят прилавки, перегораживая тротуары, на первых этажах – кафе и лавки. Дикий шум – и надо все время прислушиваться: не подкрадывается ли сзади очередной скутер? И если подкрадывается – быстро сориентироваться, куда прыгать!..
Удачно вышли на виа Трибунали, параллельную Спакка, а с нее дворами попытались попасть на следующую параллельную, виа Антикуа. И тут мы едва не заблудились, оказавшись на территории клиники для нервнобольных. Очень актуально для этого города.
Виа Антикуа, граничащая с застройкой на фундаменте греко-римского театра, еще уже и беднее Спакка. К тому же состоит из нескольких частей со своим названиями (как тут принято). И в тот момент, когда я начал фразу, что мы где-то на месте – меня окликнул женский голос: «Александр?» Это была Мария, которая ждала нас на улице. И очень хорошо, потому что мы никогда не нашли бы эту квартиру: вход в нее был через пару внутренних дворов, ведущих к одному из подъездов, в доме позапрошлого, по виду, века.
Мария – очень простая плотная женщина лет сорока в спортивном костюме. Почти не говорит по-английски. За нее, уже в квартире, говорить стала ее старшая подруга. Она и давала нам инструкции. Чайника нет, нет кастрюли… Плита не работает. Нет даже тарелок!.. Стирать вещи тут невозможно, потому что нет батарей, обогревателя – только кондиционер под потолком, работающий на тепло. Таким же я грелся в свое время в Греции. Впрочем, в Неаполе распогодилось и стало почти жарко.
Пеппи сразу занялась наиважнейшей вещью – подключением к интернету…
…В Неаполе есть, по меньшей мере, одна прекрасная смотровая точка – холм Вомеро, высотой почти с Везувий (небольшое преувеличение). На сей холм везет поезд ступенчатой формы, специально для подъема в горы. Называется он традиционно: фуникулером. Холм венчает мощная фортеция: Кастель Сант-Эльмо,– откуда открывается панорамный вид на город: на тот же Везувий, полуостров Амальфи, остров Капри, остров Искья и пр. На юге город упирается в море, на западе – в холмы, на юго-востоке он тянется до подножия Везувия, на северо-востоке – до перекрывающих горизонт гор. Это совсем другой город, не похожий на Флоренцию: застройка выше и разноэтажнее, нет или мало черепичных крыш – ибо крыши в основном плоские. Поэтому никакого цветового и любого другого единства. Сами дома больше и современнее, достаточно далекие от какого-нибудь архитектурного стиля.
Пьем вино, перемещаясь по периметру крепости. Тучи затмевают солнце, и мы видим движущуюся пелену дождя: сперва со стороны Капри, а потом по очереди в разных районах Неаполя. В одном месте – все в дожде, в другом, совсем рядом – в ярком солнце. Интересно: дойдет ли до нас?
В замке есть музей современного искусства, вполне убогий, без всяких Моранди или Казорати… Пока ходили по музею – дождь начался и тут, но скоро стих. И мы пошли вниз, в город, по пешеходному серпантину. В пелене дождя почти пропал Везувий. Сады с мандаринами и лимонами. Мужик тащит в гору два 25-литровых баллона с газом. А что делать? – объясняет он, в ответ на высказанное мной уважение. Принял нас за англичан. Под нами хаос крыш с разным покрытием, антенны, садики, пристройки и надстройки, явно не санкционированного типа. Бельевые сушилки и холодильники прямо на тротуаре, выброшенные диваны и бог знает что еще! Их надо обходить по мостовой.
…Сравнивая Венецию и Неаполь (который и есть настоящая Италия – по мнению некоторых): в чем-то это абсолютно антагонистические города, лежащие с разных сторон Сапога, словно они принадлежат к разным странам (что, собственно, долгое время и имело место). Строгая, тихая, чистая, спокойная, изысканная, местами красиво обветшалая Венеция – и напоминающий Индию Неаполь: грязный, чудовищно шумный, с хаотическим движением, облезлыми фасадами, частично спрятанными под вывешенным бельем – на непроходимых ущельях улиц, дополнительно перегороженных чем ни попадя – по которым, однако, носятся скутеры и, прямо под запрещающими знаками, пробираются авто… Колоритно, но дико! Никаких правил движения, никаких законов в Неаполе не существует. В том числе строительных. Нищие, попрошайки, бездомные, спящие на улице среди одеял и матрацев… Много негров, мало китайцев.
Сходны Неаполь и Венеция в одном – своей безумной, поистине средневековой застройкой, очевидно не знавшей никакого единого градостроительного плана и никогда не подвергавшейся тотальной реконструкции. В Неаполе, впрочем, больше новодела, что его, разумеется, не украшает – вроде широких, пустых и бессмысленных площадей, намекающих на некую представительную роль… Таких в свое время много понастроили в совке.
«Замок Яйца» посмотрели лишь снаружи. Он слишком велик для наших сил и времени.
По набережной то и дело ездят менты. Их немело в этом городе (как, впрочем, и везде в Италии), но по виду они не страшные. Может, потому, что среди ментов много женщин. Они и ходят парами, мальчик с девочкой. Так, думаю, и веселее. Мужики-менты часто бородаты, что почти примиряет с их формой. В общем, нет ощущения, что они хотят тебя напрячь… Поэтому смело пьем вино из тетрапаков, где нам заблагорассудится.
Прошли мимо театра Сан-Карло, старейшего, непрерывно работающего оперного театра в Европе. Он примыкает к Королевскому дворцу. Перед входом в дворцовый парк на огромных постаментах неожиданно обнаружил коней Клодта с Аничкова моста! (Вот, что потом я прочел в Вики: «В 1844 восточные гипсовые скульптуры наконец были заменены на бронзовые, но простояли недолго, через два года Николай I подарил их королю обеих Сицилий за гостеприимство, оказанное русской императрице во время путешествия по Италии и в 1846 оказались в Неаполе». То есть тут как раз оригиналы, а в Питере – копии!)
В третий раз прошли мимо Кастель Нуово, теперь с другой стороны. Внутри тоже музей, и мы лишь глянули на замок со двора, пройдя через главные ворота.
Хитрым маршрутом, через виа Толедо, Спакка, виа Трибунали, виа Дуомо – вышли к базилике Сан-Дженнаро (св. Януария), 1272 г., главному городскому собору – наполовину освещенному заходящим солнцем. Готический, облицованный бело-пепельным мрамором, барочный внутри. Но это лишь промежуточные цели, главным был Археологический музей…
Пеппи от усталости молчит и еле идет. А тут целый ужас в три этажа: лучшее из Помпей, Геркуланума и т.д. Неприличная и знаменитая «Секретная комната», коллекция Фарнезе: «Геркулес» и «Фарнезский бык» (обе из римских терм Каракаллы). (Сложный объем «Быка» рисует пара молодых людей.) Мозаика «Битва при Иссе» (с Александром Македонским и Дарием), портрет Сапфо, Венера Калипига («прекрасная задница» – увы, отсутствовала) – и т.д.
И хочется еще куда-нибудь сходить, да нет сил. Просто купили немного еды в случайном супере. Решили, что поедим дома, отдохнем – и ближе к ночи сделаем еще одну вылазку в город…
Однако в тот же вечер я понял верность поговорки: «Увидеть Неаполь – и умереть!» Это можно осуществить, даже легко. Первый день в этом примечательном городе после бессонной ночи в автобусе и 36 км пехом, отчасти с вещами – кончился тем, что к ночи мне стало реально плохо. Я просто упал в постель и проспал 12 часов.
Чтобы с утра ехать в Помпеи…

Электрички направления «Circumvesuviana» – весьма убоги. Зато с одной стороны полотна (в данном случае железнодорожного) – Везувий, закутанный в белый снег, с другой – море. Снег и на вершине гор полуострова Амальфи. Такими бывают горы зимой в Крыму, по дороге в Ялту. Первый большой выход пассажиров – на станции «Эркулано», Геркуланум! Украинская женщина напротив уверенно спичит по-итальянски… Была в вагоне и знакомая «музыка»: мужик ближневосточной наружности держал играющий музыкальный ящик, а его, видимо, сын, стучал в барабан. И они хотели за это деньги! Ну и ну!..
Шестичасовая прогулка по Помпеям прошла целиком под дождем… Зато это, наконец, была античность, которой мне не хватало в изящных городах севера. Многие древние «касы» (дома) закрыты по причине дефицита персонала (а кто согласится работать в таких условиях!). Это облом, хотя и оставшихся «кас» хватило выше крыши, еще и в такую погоду.
Улицы вымощены большими гранитными плитами неправильной формы. С обеих сторон – высокие тротуары. Между ними через улицу – «мостики» из трех-четырех камней с промежутками для колес и на случай дождя. А это как раз наш случай. 
Мозаичная собака-охранник при входе в одну из кас, якорь – при входе в другую. Покрытые мрамором многочисленные столы с вмурованными чанами. Это термополии,– римские кухни-трактиры (читал, что жители Помпей не имели кухонь в домах и ели здесь). В некоторых больших касах хорошо сохранились мраморные полы, росписи, внутренние дворы-атриумы, бассейны-имплювии... По узорам мозаики, планировке – чувствуется, что помпеяне не делали из симметрии догмы. Стены домов довольно тонкие, выложенные в основном из дикого камня на растворе («Opus africanum»), словно в Херсонесе.
Ходили хаотично, убегая от китайских групп. И так набрели на амфитеатр. В крытой полукруглой галерее, перед выходом на арену, – приятная неожиданность в виде «музея» или экспозиции, посвященной знаменитому концерту Pink Floyd 71-го года: фото, видео, музыка – и тексты на двух языках. Пеппи, которая не видела этого концерта, обнаружила, тем не менее, рассказ Гилмора о том, как это мероприятие, «анти-Вудсток» (по его определению), было придумано: где-то в амфитеатре он потерял свой паспорт, за которым вернулся уже в сумерках, и, когда поднялся на верхний уровень, – услышал невероятные звуки летучих мышей и сверчков, отражавшиеся эхом в каменных стенах. И тогда, мол, он понял, что эта арена могла бы стать идеальным местом для концерта…
Кроме Pink Floyd в экспозиции есть стенд с изображением известной картины Брюллова, целиком и в деталях…
…Я очень вдохновлен, несмотря на погоду. Тут встретились для меня сразу три увлечения юности: любовь к рок-музыке, любовь к архитектуре, и любовь к Риму (древнему, конечно). И в данный момент добавилась любовь к моей контркультурной молодости, до кучи.
Пронзительный запах мокрого от дождя самшита.
В лоджии гладиаторов, рядом с помпейским театром, отдыхали, пережидая прилив дождя. Пили вино, сидя на полу, – под хлеб и чипсы, одни во всем этом здоровенном комплексе. В проемах колонн – пейзаж из мокрых руин. Замечательно…
Нашли «Дом Фавна», где была обнаружена знаменитая мозаика «Битва при Иссе», оригинал которой мы видели вчера. Здесь ее копия, зато расположена она так, как это было первоначально, то есть на полу. Очень неудобно для созерцания.
Видели и знаменитые гипсовые фигуры погибших. В том числе погибшего пса. Вот где скульптурная экспрессия!
Колонны в большинстве кас вовсе не мраморные, а кирпичные, облицованные тонкими мраморными пластинами. Заметил, что атриумы некоторых кас, например, в «доме Менандра», спроектированы очень странно, я сказал бы – кое-как, без мыслей о симметрии и какой-нибудь логике, кроме функциональной: колонны стоят на разных расстояниях друг от друга, словно их строили полные любители, вроде наших подмосковных… Росписи заменяли реальную пластику и рельеф стен. В общем, жили помпеяне, похоже, в основном достаточно скромно. Настенная живопись тоже не блещет совершенством, хотя и попадаются отдельные тонкие штуки. Более того: на некоторых фресках видно, что кое-кто из помпейских художников вплотную приблизился к пониманию закона перспективы.
Отсутствующие в Венеции электрические провода висят здесь с забавной естественностью. 
…Мы ушли из Помпей одни из последних, еле успели взять вещи из камеры хранения. И полчаса в сгущающихся сумерках ждали обратную электричку в Неаполь. Сперва под навесом мы были одни, постепенно образовалась толпа. Ибо дождь все идет.
Мокрые, одеревеневшие, на жестких пластмассовых сидениях – мы отправились в обратный путь. За запотевшими стеклами не видно ровно ничего. Девушка напротив судорожно заполняла бумажные сканворды, словно пенсионерка в московском метро… От них пахло свежей дешевой бумагой.
На ж/д вокзале, спрятавшись в местный дабл, надел на себя все, что еще было в рюкзаке сухого. …А потом снова Неаполь.
…Нередко одна створка двустворчатой двери на улицу превращена в окно, и за ним вместо ожидаемого коридора – жилое помещение, кухня, столы, пир, люди, так что хочется заглянуть к ним и что-нибудь заказать.
…К концу второго дня я, как бывалый солдат, что умеет различить «недолет» и «перелет» – уже мог понять, как далеко от меня маневрирует скутер, угрожает ли он или ложная тревога? Навык в Неаполе совершенно обязательный.
Зато в Неаполе ели лучшую неаполитанскую (и, следовательно, итальянскую), пиццу в лучшей неаполитанской пиццерии «Da Michele»: Джулия Робертс тут кушала ее же в одном известном кино... Настоящая пицца – это просто «Маргарита» с сыром моцарелла и листиком зеленого базилика, приготовленная на оливковом масле в дровяной печи (что важно!). Пиццерия очень скромная, вроде нашей столовки, и тут всего два вида пиццы: с сыром и без. И три вида напитков: пиво, кола и вода. И очень много персонала, поэтому обслуживают быстро. Пицца грубой формы, зато огромная и правда восхитительная!
Такое утешение.
И под конец ритуально обмочил в море не только руки, но и ноги – в кроссовках, что не входило в планы, не успев убежать от волны… Это произошло на приморском променаде у парка Виллы Камунале, где одна из самых красивых итальянских панорам – как обещал путеводитель. Увы, была уже ночь, и от панорамы остались россыпи прибрежных огней. Парк был закрыт, набережная пуста, лишь редкие машины вмешивались в шум разбивавшихся о каменный брег волн. 
Здесь на лавочке под облетевшими платанами и в видимости необлетевших пальм начали подводить итоги: какой из итальянских городов запомнился больше?.. Оба думаем о Венеции. Пеппи она понравилась из-за воды… Ну, а мои старые кости предпочитают в этом направлении некоторое ограничение…
Увы, нам нельзя засиживаться: путешественникам еще идти назад, через весь город – пять километров с лишним вверх, если верить навигатору, к автобусной станции.
Идем через «страшный» Испанский квартал… Меня пугали воровством, особенно в этом квартале, самом криминальном в Неаполе… Прошли его в своих хаотических блужданиях дважды, если не трижды, причем ночью, – и ничего с нами не случилось. Теперь здесь лишь колоритно, много уютных тратторий, полных народа. После Испанского квартала – шли без навигатора. Еще чуть-чуть – и я стану отлично разбираться в этом сумасшедшем городе.
Самая неприятная публика в Неаполе традиционно тяготеет к вокзалам. Нищие, негры, арабы, турки, представители всех прочих небогатых наций, включая бывших друзей по Союзу и соцлагерю. Неаполь, с его вольностью и историческим «мультикультурализмом», – подходящее место.
У ж/д вокзала снова пошел дождь… 
В тот день мы поставили абсолютный рекорд: 38 км! Половину – с полными рюкзаками за спиной.
Самый дикий дождь начался на «платформе» неапольского автовокзала, – такой, что едва спасал навес. И реальный дубняк. Благо, мы «все» надели на себя, чтобы меньше тащить в рюкзаках. Превратности климата.
Шофер автобуса назвал Пеппи «синьориной» – и мы внесли некое цветовое разнообразие в чернокожий состав пассажиров… Новый семичасовой автобросок. Негры громко разговаривают между собой и по мобилам. И постепенно вырубаются. Зато то и дело начинает орать грудной ребенок одной из негритянок.
Ехали мы не так, как из Флоренции: вместо Сиены мы миновали Фьюмичино под Римом, Ливорно и какие-то другие населенные пункты, лежащие вдоль Тирренского и Лигурийского морей… В одном неизвестном месте, где мы стояли десять минут, я вышел размять ноги – и словно нырнул в зиму! В ясном небе – забытые алмазы звезд. И силуэты гор с магическими огнями на вершинах…

В Пизе в семь утра на лужах был лед. Заиндевелые машины на стоянке. Зато совершенно чистое небо с начинающимся за изгородью кипарисов рассветом. До более приличного времени спрятались в только что открывшемся кафе при автобусной станции, – и долгое время в качестве единственных посетителей оправдывали его работу. Этот город я специально не изучал, но Пизанская башня и купол собора видны прямо из окна кафе – безошибочными силуэтами над ближайшими крышами.
Это небольшой город, на той же реке Арно, что и Флоренция. И от одного его конца, где находимся мы, до другого, где аэропорт – всего пять км, согласно навигатору. Их мы и прошли, не миновав и башню, разумеется…
Хотя совсем рано – но люди уже фотографируются в нелепых позах, изображая из себя живые контрфорсы падающей кампанилы… На этот раз нам повезло с погодой – и белая «ажурная» колокольня под резким утренним солнцем отбрасывала густую тень на собор. По мраморному декору и она, и собор, и баптистерий напоминают постройки Флоренции, кому Пиза с определенного момента принадлежала (на желтой стене дворца, окружающего площадь, – таблетки Медичи, как на флорентийском палаццо Медичи-Риккарди). Однако здесь гораздо скромнее используются вставки серого мрамора, членящего белый объем – взамен любых других декоративных элементов: прием, столь любимый во Флоренции. Другое «свое» – аркатурные пояса с тонкими колонками, на которые и возложена основная роль – раскреповывать плоскость фасадов.
Башня – любопытный феномен. Являясь строительной ошибкой, она не производит впечатления калеки. Напротив – стоять так может лишь что-то очень крепкое! Она даже одета как роскошная, хотя и подвыпившая дама, которая отчетливо говорит: со мной-то все нормально, а ненормально – с вашей консервативной точкой зрения!.. Кстати, колокольня ведь не только наклоняется, но и изгибается, на что не все обращают внимание.
…По вьющейся, как змея, улице Св. Марии вышли к реке Арно, в спокойном зеркале которой отражаются освещенные солнцем фасады: пестрые, невысокие, в 3-4 этажа, с зелеными жалюзи.. Они напоминают скорее Верону, чем более монументальную Флоренцию. Завтрак в уличном кафе на площади Виктора Эммануила II, грузного насупившегося мужика в форме кирасира… Вино, заранее купленное в едва открывшемся супере, традиционное кофе-декафинато (которое пьет Пеппи), сегмент пиццы и брускетта. Все – последний раз. Уже вовсю шпарит солнце.
Купили бутылку граппы – в форме знаменитой башни. До начала возлияния надо запомнить, что бутылка была наклонна изначально…
В пригороде Пизы, начинающемся за ж/д вокзалом, много симпатичных особняков. Небольшие садики с экзотическими растениями, вроде мандаринов… Дома простые, но человеческой этажности, с хорошим цветом, жалюзи, карнизами – и без чудовищных российских заборов… За счет этого все выглядит неплохо. На некоторых крошечных участках люди выращивают зелень: лук, укроп, брокколи… Великой современной архитектуры я все же не увидел, хотя строят тут аккуратно.
Ближе к аэропорту нас догнало настоящее тепло. Пеппи ритуально падает в траву. Путешествие действительно кончилось – с хорошем антуражем: солнце, кипарисы и горы на горизонте.
Аэропорт маленький и скромный, без проверки вещей на входе – в отличие от всех известных памятников. И тут уже не услышать никакой другой речи, кроме русской, словно заранее очутился на родине… Редкие итальянцы кажутся жалкими иностранными вкраплениями.

Бродский в «Путешествии в Стамбул» пишет о самоутверждении, как цели туриста. Отправляясь в Италию, я не чувствовал ничего подобного. Я готовился к смирению. Хотя, конечно, это была проверка меня в реалиях Европы, в контексте «абсолютных образцов»: как я с ними совладаю, не ослепну ли, не провалюсь ли еще в большую ничтожность?
И все же, на сей раз, ни один ракурс ни одного города не показался мне настолько привлекательным, чтобы появилась предательская мысль – остаться здесь жить. И, обойдя все достопримечательности, – я, боюсь, просто не знал бы, что еще здесь делать? Впрочем, надо сделать скидку на время года, погоду, усталость, дикий темп наших миграций…
Помимо чисто физической усталости – подобные путешествия утомляют психологически: надо все время помнить о куче вещей, ничего не забыть, не опоздать (на поезд, автобус, на встречу с очередным хозяином квартиры, в музей и пр.), не заболеть – несмотря на фиговую погоду и не всегда теплые квартиры… Еда лишь утром и поздно вечером, а между – сплошные перемещения, в том числе с полной экипировкой. Ночные переезды тоже вряд ли можно назвать отдыхом… Не удивительно, что скоро начинаешь мечтать о тихих днях на снежной родине. И расставание с Италией воспринимается без трагизма…
Напротив! Теперь, наконец, можно выдохнуть!.. Помню, разрабатывая план путешествия, я всерьез сомневался в его выполнимости. За десять с половиной дней мы находили 300 км, согласно мобильному шагомеру. И проехали на поездах и автобусах половину Италии. Просто список всего осмотренного займет несколько страниц. По-настоящему и гуманному – на это требовался месяц…
До некоторой степени это была авантюра, но хорошо закончившаяся. Ни мой многостраничный и изощренный план, ни наша удача нас не подвели. И, конечно, не подвела Италия, утоляющая и успокаивающая, – лучшая квартира в доме Европы, осколок снов о Золотом Веке и счастливой юности человечества.
 
15. 01 – 23. 02. 19