Ближник

    Пусть  сказанное  слово  донесется  ближнику  моему, 
 
майору  Тушканову  Константину     Юрьевичу         






Костя  происходил  из  майкопской вокзальной братвы, я ходил за центровых, были еще  кужорские,  забельянцы  и  комсомольские, так делились тогда по районам.

 Конечно же,  в детстве мы с  ним пересекались,  но знакомы не были.

 Познакомились  мы,   будучи уже  взрослыми, на  четвертом   факультете военной академии, наши семьи год жили в соседних комнатах офицерского общежития.
 
Тушканов Константин Юрьевич имел устойчивые русские  и   татарские  корни,  крепкую и прямую мужскую натуру, волевые  и выразительные черты лица,  достойно носил капитанские погоны.
 
 Был начальником разведки – начальником  поста низковысотного обнаружителя  зенитного ракетного дивизиона С-300.
   
После академии командовал С-200, в простонародье двухсоткой.

 Уволившись из армии и став  очень молодым  сорокалетним военным пенсионером,  Костя  быстро поменял квартиру в Воронеже на Майкоп, вернувшись с семьей в родной город. Вернулся в город первым из нас, разыскал моих родителей, а через них и меня. Имея академическое образование, не стал пробиваться во власть, длительное время работал водителем на личной маршрутке. Поговорка, что не место красит человека, а человек место, целиком относилась к нему.  Устойчивая положительная репутация, неконфликтное поведение,  позволяли ему иметь большой круг хороших  знакомых и друзей,  вплоть до администрации президента Адыгеи.
Мои нечастые встречи с Константином и его семьей обрели доверительный характер, этому способствовало наше происхождение и общее военное прошлое.  Таким людям, как он,  можно  было доверять безоговорочно, настолько он был надежным человеком.

  Потеряв своего младшего брата,  в лице Кости я приобрел  друга, он стал мне ближником.
 
Не давая пустых обещаний, свое слово  держал очень твердо.
Когда умерла моя родная тетя, Николенко Валентина Яковлевна и оставила в наследство маленькую хату на одной из центральных улиц города, я позвал Костю осмотреть доставшееся мне хозяйство. Мы неторопливо все посмотрели, оценили наличие газа и центральной канализации, глубокий сухой погреб.  Тогда  мною и было принято решение о строительстве  большого дома. Ломать старую хату было нужно, но была боязнь. Сломать то сломаю,  а вот хватит ли  сил и средств построить на этом месте хороший дом?  На самую  ответственную операцию по сносу позвал только близкую родню, в том числе и Константина.
После постройки дома, Константин,  осмотрел участок и сказал, угадав мои мысли, что нужно посадить виноград.  Увидев мое согласие, он уже на следующий день привез взрослый куст из своего дома.  Затем еще армяне -  маршрутчики  привозили  черенки и лозы.  Костю очень уважали и к его просьбам относились внимательно. Так и завелся около моего дома красивый виноград,  с мощными лозами и хорошим урожаем каждый год.
За помощью обращался крайне редко, однажды с другом приехал к нам, в Москву, подобрать машину для работы на маршруте. Попросил подстраховать его при выборе и покупке. Три дня мотались по рынкам, чтобы взять с рук и уложиться в имеющуюся сумму.  Это были  счастливые и насыщенные дни, итоги дня подводили вечером на кухне. Спиртное Константин употреблял очень умеренно, умел говорить правильные тосты.    Симпатизируя генералу Александру Лебедь и наблюдая за движениями в эшелонах власти, мы с ним пришли к неутешительному выводу о том, что тому подрежут крылья.

 Костя часто применял крылатую фразу генерала:   

 - За державу обидно!

И слова Сергея Есенина: 

- Язык сограждан стал мне как чужой,  в своей стране я словно иностранец.


Его ранний уход из жизни застал нас врасплох.

 Был ли Костя провидцем, точно не знаю.

Но в начале мая 2011 года он был на встрече выпускников Орджоникидзевского военного училища ПВО в Подмосковье.

 Заехал и к нам домой. 






Был  на удивление совершенно трезвым,  усталым,  довольным и спокойным.

 Некоторые его слова звучали как  завещание,  и уже  через месяц его не стало.

С его одноклассником Игорем Трепалиным поехали в военкомат, договариваться насчет воинских почестей.
 
 Взвод в количестве шести человек есть, оружие есть, приказ о выделении на воинские похороны есть.

 Нет холостых патронов, засада, что делать.

 Смотрю в глаза сержанту,  тот кивает головой и глазами показывает на прапорщика.

 Ну,  конечно же,  какие могут быть вопросы, по полтиннику за патрон, без вопросов.
 
Прапор отсчитывает.

- Так это же!

- Какая разница!

Действительно,  нам без разницы, просто у холостого патрона звук сухой, короткий.
 
Боевой  же  бьет резче и сочнее.

Я закуриваю сигару, не спеша вдыхаю, смотрю в веселые глаза Константина на памятнике его могилы.


  На обратной стороне памятника двухсотая ракета, поднятая для старта.

 Это символ ПВОшников.

Налитая стопка, кусочек черного хлеба сверху. Все, как принято.

 Цветы в вазе.

Такие дела, брат.




По ночам мне снится арка, ведь это идеальная форма портала в другой, иной мир.
 
 Мир душ наших умерших предков,  родителей и друзей.

Ни разу я еще не видел  моего ближника  Константина, но достоверно знаю, что он смотрит на нас из своего мира и хорошо видит нас.

Восемь лет,  как его нет с нами, но мы  по -  прежнему  внимательно смотрим на прохожих и ищем его взгляд.