IV 10 Спасательная операция в подземельях

Компания шла по берегу подземного канала. Пахло гнилью, плесенью и отходами, что, в общем, типично для канализации. Аретейни шагала рядом с Дэннером, зажав нос. Южанин – настоящий – морщился. Под ногами хлюпал мокрый песок. С писком разбегались крысы – они чуяли оборотня и предпочитали не связываться.
Вдруг Дэннер остановился и непроизвольно вскинул руки к голове.
— Ты чего? Дэннер? – затормозила следом Крылатая, потом догадалась: – Эндра, да?
— Да…
В голове командира что-то стукнуло, боль усилилась, в глазах полыхнуло.
«Дэннер, за меня опять взялись… – услышал он голос Эндры, почти срывающийся на крик. – Отключайся, иначе не выдержишь… Если я умру, не забудь забрать у меня флакон… в левом кармане… и… если меня не станет, скажи Артемису, что я его люблю… мамочки-и…»
«Уже сказал,» – машинально передал Дэннер и взял себя в руки. Это он-то не выдержит… Можно подумать, ему впервой…
«Как – сказал?! – Эндра даже дёрнулась на дыбе. – Я же ещё живая!!»
Но дальше доставать Дэннера перестала. Да было и не до того.
— Ну, будешь говорить?
— Буду… ай…
— Ну, говори. Где Деамайн?
— Коров пасёт…
— Что? Каких ещё коров?
— В деревне… У меня соседа Деамайном зовут… Он кривой, горбатый и хромой на левую ногу.
— Всё ясно. Отпустите.
Эндра сначала услышала скрип блоков, а потом уже поняла, что падает. Захлебнулась криком, приложившись о каменный пол и чувствуя невыносимую, выламывающую боль в вывихнутых плечах. Руки не слушались и онемели. Она инстинктивно шевельнулась и убедилась, что флакон цел в складках платья. Чудо…
— Ну, что встали? Тащите её к столбу.
— Ну, что, будешь говорить?
— Кто… я?..
— Ты.
— О чём?..
— Гийом, завинти потуже, а то ушастой отбило память.
— А-а-а-ай…
— Ну, как, вспомнила?
— Да…
— Ну и, где он?
— Кто?
— Гийом, ещё туже.
— О-ох…
— Где Деамайн?
— Скажу…
— Имей в виду, если опять будешь плести про пастуха…
— Нет… скажу…
— Ну?
— Отвинтите…
— Обожди, Гийом. Говори.
— В общем… господин дознаватель…
— Ну?
— Деамайн – это я…
— Гийом, со всей силы.
— Нам туда, – махнула рукой Аретейни. Арбалетчик споткнулся о крысу в темноте. Крыса с испуганным писком метнулась под ноги Ласточке, та мимоходом энергетически коснулась животного, успокаивая. Ей было жаль маленького напуганного зверька, вынужденного постоянно скрываться от людей в канализации. Проход тянул сыростью. Правда, эта сырость была посвежее.
— Пришли, – оживился Дэннер. – Вот и акведук.
Миновав короткий узкий коридорчик, они, как и следовало ожидать, упёрлись носом в решётку. Коридорчик пробегал ещё несколько метров, чернильным провалом распахивался в перпендикулярный коридор, судя по всему, широкий – оттуда по маленькому коридорчику изрядно тянуло сквозняком. Библиотекарю не пришлось алхимичить – решётка оказалась дверью, на которой висел обычный амбарный замок, слишком мощный, чтобы его разбить или перепилить, и слишком лёгкий, чтобы за годы истереть стальные петли. Замком давно не пользовались, механизм проржавел и не вскрылся бы при всём желании.
— Стоять! – Дэннер ухватил за руку уже готовящегося к преобразованию Кристофера.
— Чего? – изумлённо обернулся парень. – Ты кто?
— Дэннер я. Какая, к Змию, разница, кто я такой? Тюрьма связана с инквизиторской?
— Я не чувствую блокировки, – подала голос Аретейни.
— В самом деле? – Дэннер прищурил чёрные Артемисовы глаза. – Не может тут быть просто дверь и просто замок.
— Что тебя не устраивает? – не выдержал настоящий Артемис.
— Отсутствие вышитого полотенца и надписи «проходите, гости дорогие!», – отрезал Дэннер.
— Так блокировки-то нет.
— Ласточка, когда ты заставишь чародея обегать всю канализацию и поставить блокировки на каждую решётку, тогда и начнёшь повторять одно и то же по два раза.
— Дэннер... у нас за всё про всё – два часа, а ты придираешься к несчастной решётке.
— Это – прекрасный вход в тюрьму. Здесь вполне возможно установить и несложную механическую ловушку на Деамайнов. Взгляните. – Он тряхнул головой вперёд, в темноту. Правда, свет фонарика туда не доставал.
— Слушай, шубка с шапкой, думаешь, как покусался – так теперь ещё и мы приобрели ночное зрение по заказу?
— Забыл. У меня голова, а не библиотека, где всё записано и разложено по полочкам. Там лежит несколько крысиных трупов разной степени давности. А что их всех тут столь внезапно коллективно убило – отсюда не видно.
— Может, она уже сломалась, эта ловушка? – сказала Аретейни. – Заржавела... Замок-то заржавел.
— Ловушки, ласточка, не ржавеют. А если и ржавеют – то всё равно работают. На то они и ловушки. Особенно в такое время как сейчас.
— И что ты предлагаешь? – поинтересовался Артемис.
— Можно зашвырнуть туда тебя и посмотреть, что будет, – съехидничал Дэннер.
— Слушай, я и то менее вредный, – возмутился арбалетчик. – А поскольку ты в моей шкуре, то изволь.
— Сейчас, изволю.
— Но замок же всё равно надо ломать, – сказала Аретейни.
— Нет, – сказал Дэннер.
— То есть как – нет? – удивились все. – А что делать?
— Искать другой вход.
— Какой?!
— Чем уже, тем лучше.
Артемис фыркнул, но спорить не стал.
— Ну, как? Эти достаточно узки? – поинтересовался Кристофер, когда они уже протискивались сквозь узкий и низкий проход. Приходилось ползти на четвереньках, да и тогда высокий арбалетчик, и, соответственно, Дэннер, стукались макушкой о потолок. Библиотекарь приглушённо и изысканно ругался.
— Слушай, Рыжий, а как мы тут обратно потащим полуобморочную эльфку, а? – поинтересовался Артемис, стряхивая с лица песок и отплёвываясь. – Там ещё долго?
— Нет, – отозвалась Аретейни, – ещё один поворот.
Спереди, и, правда, потянуло сквозняком.
Тут, Дэннер, разумеется, снова затормозил маленькую процессию. Аретейни врезалась в него, поскользнулась на склизком полу и больно стукнулась носом о рукоять ножа у него на ремне.
— Артемис, ты бы хоть предупреждал...
— Что?! – праведно возмутился арбалетчик.
— А... ты там... ну, тогда – Дэннер, ты бы хоть предупреждал!
— А я и предупреждаю. Здесь труба. Ласточка, прекрати меня, пожалуйста, в неё спихивать.
— Какая такая труба?
— Метра три на четыре, вертикальная, стенки кирпичные...
— Прекрати издеваться!
— А чего это она такая широкая?
— Представления не имею. Я её не делал. Так... постарайтесь не толкаться хотя бы несколько минут.
Труба занимала всю ширину коридора, оставляя по бокам узенькие бортики. За них не уцепишься – руки соскользнут в два счета. Нож в каменную кладку не воткнётся. А если...
— Кристофер, – устало позвал командир.
— Да.
— Твоя очередь. Сможешь сделать ступеньки или щели чтобы было, за что уцепиться?
— Смогу.
— Тогда меняемся местами.
— Змий бы побрал рыжую бестолочь, – тихонечко взвыл Артемис, когда библиотекарь ненароком отдавил ему руку. Парень склонился над тянущим сквозняком чернильным провалом и хлопнул ладонью по влажным осклизлым кирпичам.
— Проклятье... так я только плесень преобразую... Дэннер, тебе сойдёт микрофлора со ступеньками?
— Микро – чего? – переспросил Артемис.
— Микрофлора.
— Нет.
— Придётся расчистить участок трубы. Круг должен быть непосредственно на поверхности нужного материала.
— Ну так чисти.
— Чищу... Давай нож.
— Держи.
Кристофер долго возился, скребя клинком.
— Ну, что там? – не вытерпел арбалетчик. – Как там микра… фр…
— Микрофлора – нормально, – бодро отозвался библиотекарь, – падает.
— Куда?
— Вниз.
— Чёрт тебя дёрнул выбрать этот проход…
— Дэннер, если ты будешь так пихаться, я свалюсь.
— Я не Дэннер.
— Ну, Артемис. Какая разница.
— Ни фига себе!
— Ну, как, Кристофер?
— Готово.
— Что, преобразовал?
— Почти.
Раздался треск. Зашелестела каменная крошка. Кристофер что-то бормотал. Неожиданно поскользнулся, сорвался вниз. Дэннер молниеносно протянул руку, но из такого положения перехватить не успел.
— Получилось! – радостно объявил из трубы уцепившийся за первую из сотворённых им скоб библиотекарь.
— Знатно! – посветила фонариком Аретейни. Каменные блоки изменили форму – на них появились выемки, скобочки и уступчики, выраставшие из стёсанной поверхности настолько естественно, как будто были так созданы самой природой.
— Знатно! – согласился из трубы очень довольный собой Кристофер и полез первым. Остальные последовали за ним.
— Налево три раза рыжую! – отводил душу южанин, который лез последним. – Как только спасём – убью, в Бездну!
— Злой ты, Артемис, – упрекнула арбалетчика Аретейни.
— Я справедливый.
Благодаря Кристоферу они довольно быстро выбрались из тесной, мокрой трубы в следующий коридор.
— Теперь куда, ласточка? – спросил Дэннер.
— Туда, – уверенно указала Крылатая. Искать Эндру ей было легко: её пульсирующая, переполненная болью энергия выделялась на фоне других более-менее спокойных потоков. Похоже, во всём здании пытали одну Рыжую. Аретейни различала волны тоски, страха, обречённости. Но такая яркая, чёрно-алая, мечущаяся энергия исходила только из одного места.
По широкому, уходящему далеко в сторону, коридору шагалось не в пример веселее. Правда, здесь тоже было холодно, сыро и скользко, но пол под ногами – влажный от конденсата, зато без луж. Фонарик, поскрипывая, покачивался в руке идущей впереди Аретейни, едва освещая под ногами каменные плиты и отбрасывая причудливые мятущиеся тени. Влажный сквозняк гасил слабый фитилёк, но фонарик ещё горел. По правую руку доносился тихий плеск воды, невидимой за пределами круга света, и в темноте им казалось, что идут они по ночной набережной канала. Вот только неба над головой не было видно. И звёзд...
— Пришли, – сообщил Дэннер.
Путь преградила глухая каменная стена. Здесь канал акведука сужался с шумом притеснённого потока, и нырял в узенький слив. Дэннер перемахнул поблёскивающий вкраплениями слюды гранитный бортик и оказался в воде по пояс. Пол был невероятно скользкий, усилившееся течение подталкивало в спину, так что командиру стоило немалых трудов не расквасить смуглый нос арбалетчика по пути к решётке, перегораживающей водосток. – Труба, – сообщил он, мысленно прикидывая, протиснется ли он туда и, если да, то сколько затем плыть под водой. Аретейни присоединилась к нему, невольно вздрогнув от холода и высоко подняв руку с фонариком, чтобы не заплескало.
— Пролезем? – обернулся к ней Дэннер. Аретейни прищурилась.
— Разумеется, пролезем. Только мы же не знаем, что там дальше.
— Нам надо спешить, – тряхнула головой Крылатая. – Безопасный путь мы можем искать очень долго. На это просто не остаётся времени.
— Не было бы здесь тебя, – не выдержал Дэннер, – я бы его и не искал.
Аретейни вспыхнула. Снова она всем мешается, снова она самая слабая! Ласточка, разозлившись, первой шагнула вперёд.
— Не сахарная, не растаю.
— Да пошли уже, – поторопил их Артемис, удерживая на ногах более слабого Кристофера. – А то там с рыжей шкуру спустят. Обидно зазря стараться, – поспешно прибавил он, перехватив взгляд своих же чёрных глаз, принадлежащих Дэннеру.
— Ласточка, ты точно хорошо плаваешь?
— Ох, Дэннер!
Библиотекарь, удерживаемый Артемисом, вскрыл решётку.
Южанин осторожно заглянул в трубу и снова от души послал рыжую, одновременно пожелав, чтоб её разразил гром.
— Ласточка, вперёд, – скомандовал Дэннер.
Труба была доверху заполнена водой и полого уводила вниз.
— А нам точно туда? – засомневался Артемис, опускаясь рядом с Крылатой и силясь разглядеть, что там дальше.
— Точно, – отозвался Дэннер. – Такие трубы как правило, ведут в резервуары, где вода отстаивается, чтобы затем... Всё, – одёрнул он сам себя. – Я становлюсь гибридом Кристофера и Артемиса.
Аретейни решительно нырнула в трубу. Откровенно говоря, плавала она плохо. И совершенно не умела задерживать дыхание. Было страшно. Долго ли продолжается труба?.. Она до того разозлилась на себя, что захотелось вот так взять и... скажем, укусить себя за руку. Или отхлестать по щекам. Да что же это такое! Нет уж, она сможет. Ради Эндры.
Лёгкие горели от нехватки воздуха, а труба всё не кончалась. Ласточка инстинктивно рванулась вверх и – больно стукнулась головой об каменный свод. Хорошо хоть, в узкой трубе напор воды был сильнее, и им помогало течение. А ещё резервуар, затем – искать трубу наверх, а она глубокая-глубокая... Там темно... и много холодной воды... Нет, не думать об этом... не думать. Странно, она и не подозревала, что испугается глубины и темноты. Она всегда любила воду… и задерживать она никого больше не будет... и утонуть не посмеет... ей ещё Эндру лечить... вот кому плохо – так это Эндре... А она чего?! Подумаешь, труба...
И, когда Аретейни, наконец, сообразила, что нетренированные лёгкие окончательно израсходовали запас воздуха, и она сейчас захлебнётся – рука Дэннера ухватила её за волосы и развернула голову. А затем она ощутила, что он её зачем-то, прямо на ходу, не прекращая движения, целует. И рефлекторно, невольно вдохнула воздух. Затем сильные руки подтолкнули вперёд и вверх.
Аретейни пробкой вылетела на поверхность и ударилась вторично, на этот раз, носом. Вода плескалась, накатывая снизу тяжёлой пеленой по ушам и вымывая тёплую кровь из разбитого носа. Под потолком оставалось всего несколько сантиметров воздушного пространства, а движения поднимали волны. Она торопливо хватанула ртом перед очередным погружением – воздух был влажный – казалось, его можно отжать, словно мокрую ткань – и тяжёлый. Рядом плескались в темноте остальные и тоже пытались восстановить дыхание. Воздуха на всех не хватало. Фонарик, предусмотрительно спрятанный в непромокаемую сумку Дэннера, тоже на плаву не включишь, а сам Дэннер куда-то пропал. Её и Кристофера поддерживал Артемис. На этот раз точно Артемис – в темноте восприятие автоматически переходило на интуитивное. Правда, она чувствовала арбалетчика исключительно благодаря прикосновению – энергетическую сетку напрочь перебивала неуловимая, текучая и скользкая сила воды, создавая препятствие для восприятия.
«Решётка,» – мысленно передал остальным вернувшийся Дэннер.
Путь наверх действительно перегораживала горизонтальная решётка. Вертикальный проход был не заполнен водой – видимо, просто ещё одна труба. Может, водосток? Странная труба... Откуда она здесь взялась, и каково её назначение, задумалась Ласточка, хватаясь за скользкие холодные прутья и пытаясь поймать ещё воздуха. Дэннер ободряюще коснулся её руки.
Аретейни последний раз глубоко вдохнула и нырнула снова. Теперь плыть стало сложнее. В груди горело и закладывало уши. Но Крылатую спасало то, что она всё время чувствовала присутствие Дэннера – он подталкивал её сзади. Тогда она испугалась, что тормозит остальных, и попыталась плыть быстрее.
«Не паникуй, – услышала она голос мужа, – всё хорошо.»
В какой-то момент Аретейни почувствовала, что Дэннер находится уже не сзади, а над ней, что в узкой трубе было бы просто невозможно. Он потянул её наверх, и они вдвоём вынырнули, хватая ртом воздух. Чуть поодаль отфыркивались Артемис и Кристофер.
— Мы где? – спросила Аретейни, отдышавшись.
— В резервуаре для воды.
Дэннер повлёк её дальше. Аретейни показалось, что они плыли долго, а потом она вдруг как-то совершенно неожиданно упёрлась ладонями в вертикальную плоскость.
— Тут стена…
— Не стена, – поправил арбалетчик, – а бортик. Как-то же это всё обслуживается…
— Да ну, – поддел Дэннер, втаскивая наверх обессилевшую Ласточку. – Сам догадался, или тебе кто-нибудь сказал?
— Сам, – обиделся южанин, выбираясь из воды следом и помогая библиотекарю.
По тону Дэннера Аретейни поняла, что всё идёт, как нужно, и он доволен.
Они отдохнули некоторое время – у непривычных к такому заплыву Ласточки и Кристофера отяжелели руки и ноги и болели лёгкие.
— Куда дальше, Ласточка?
— Ой! – встрепенулась Аретейни, вдруг почувствовав сильную, горячую волну боли, – совсем рядом… Туда!
— Стойте! – вскочил Артемис. – Это пыточная? Погубим всех!
— Не погубим! – Колени у Аретейни подгибались, а руки тряслись от перенапряжения, но она упрямо вскочила, цепляясь за стены и закусывая уже распухшие губы. – Идём скорее.
— Дэннер, ты кого потащишь – рыжую или крылатую? – невинно поинтересовался Артемис. – Может, жребий кинем?
— Заткнись, – велела ему Аретейни. – Меня не придётся тащить.
— Да ну. А как тебя – пинать?
— Я не раненая! – отчеканила Ласточка. – Ясно тебе?
— Чего ты? – ошалел арбалетчик.
— Ничего я! – Крылатая отвернулась, сверкая глазами.
Дэннер взял её за руку.
— Ласточка, не злись. Ты ведь и, правда, плохо плаваешь.
— Так, в итоге – что нам делать? – поинтересовался Кристофер, уже пришедший в себя.
— Ясен перец, – раздражённо ответил южанин. – Нужно ждать, пока её закончат пытать и оставят одну.
— Исключено, – возразила Аретейни, – она умрёт раньше.
— Не умрёт, – не согласился арбалетчик. – Им нужен Деамайн.

 
 
— Ваша милость.
— Ну, что?
Палач с сомнением разглядывал Эндру в растерзанном платье, которое из светлого стало красно-бурым. Эльфка посерела сквозь загар, и на побледневшей коже ярко выделялись раны и пятна крови.
— Помирает эльфа-то. Прерваться бы, ваша милость.
— Что, не дышит?
Гийом наклонился и прислушался. Прикладывать ухо к Эндриной окровавленной груди не хотелось.
— Дышит пока. Тока не шибко.
Дознаватель задумался. Не хотелось бы, чтоб ушастая умерла раньше времени.
— Хорошо, – решил он наконец. – Привяжите и окатите водой. А если до вечера не очнётся – пришлите лекаря.
Он развернулся, взметнув полой плаща, и вышел. Палач Гийом, очень довольный, что работа закончилась, поднял эльфку и привязал за руки к скобам на стене, окатил Эндру водой из ведра и, для верности, от души отхлестал по щекам. Она приоткрыла глаза, но его, казалось, не видела. Только всё звала какого-то Артемиса. Видать, любовник – у эльфов, говорят, замужества нет, так и живут в разврате, проклятые. Гийом сплюнул под ноги Остроухой, забрал факел и вышел, на ходу сняв заляпанный кровью кожаный фартук, швырнув его в угол и заперев за собой дверь.

 
 
Аретейни поднялась.
— Идёмте.
Остальные с готовностью вскочили с гранитного бортика. Дэннер привычно повёл руками по плечам – на месте ли ножи, Артемис на всякий случай зарядил арбалет. Кристоферу нечего было проверять, и он просто подхватил сумку. Аретейни искала дверь, ориентируясь на энергию охраняющих её солдат. Нашла. Энергия у солдат была жёсткой и тоскливо-скучающей, как у людей, которым осточертело нудное и неприятное занятие. Двое.
Дэннер бесшумно подошёл к тяжёлой, окованной металлом двери.
— Кристофер, дверь. Только тише.
Парень тенью метнулся к двери и преобразовал оберегающий её стальной лист в литую скульптурку. Сталь была толстая, фигурка получилась довольно большая и красивая. Аретейни узнала Дэннера верхом на изгибающем шею скакуне – таким библиотекарь запомнил его на площади.
— Художник, – фыркнул Артемис. – Крылатая, куда стрелять?
— Стрелять?
— Ну так постучи и вежливо попроси войти!
— А если не убивать, а, скажем, только ранить?
Артемис отвесил ей лёгкий подзатыльник.
— Дура, они же тревогу поднимут. Куда стрелять?
— Тебе Эндра дороже или имперцы? – зашипел Дэннер.
— Нечестно это.
— Пытать связанных – тоже нечестно, да только они пытают.
— У них служба такая.
— Их на эту службу плетьми не гнали.
— Одна дура допрыгалась, другая ломается, что целка в постели! – взъярился Артемис. – Я сейчас развернусь и уйду! Какого Змия я вообще тут забыл?!
— Ласточка!
— Правда велит защищать родичей и не жалеть убийц. Не дури, а не то помрёт ваша эльфка.
Аретейни вздохнула и дважды вскинула тонкую руку, показывая направление выстрелов.
Солдаты умерли быстро. Дэннер с Артемисом вышибли дверь. Она отворилась, тяжело провозя по каменному полу трупы и чертя широкую кровавую дорогу. На выдранной с ошметками древесины петле покачивался замок. Аретейни всхлипнула, перепрыгнула убитых и поспешила за остальными.
— За поворотом коридора, – шепнула она, вскидывая глаза.
— Чтоб тебя, – прошипел Дэннер, но рукав отпустил. Бесшумной тенью метнулся за угол и молниеносно оглушил обоих солдат. Стащил с них форму и быстро натянул поверх штанов и рубахи – имперец был поздоровее чем он сам. Для верности связал солдат и заткнул им рты. Аретейни натянула шёлковое платье и туфли. Арбалетчик с Кристофером остались ждать и охранять дверь в подвалы. До пересменка нескоро, никто сюда не сунется. Но мало ли, что. Дэннеру было непривычно таскать алебарду. Аретейни было непривычно выступать семенящей походкой от бедра и приподнимать подол на порогах и ступеньках. Оба старались делать вид, что эти движения для них естественны.
Ласточка толкнула мужа в бок и кивнула на следующий пост. Дэннер выпрямился и размеренной походкой проследовал мимо, обнимая её одной рукой за плечи.
— Жена это моя, – пояснил он. – Всё просилась экскурсию ей провести. Ну, я и подумал, народу у нас сейчас мало, самое то, чтобы бабу особо не пугать...
— Без ужина оставлю! – заявила Аретейни, гневно сверкая глазами. – Ты мне что обещал?! По подвалам меня таскать?!
— Да, любимая, – отрешённо отозвался Дэннер, вежливо пытаясь переволочь даму через порог. Аретейни ткнула руки в боки и упиралась, словно упрямая коза.
— Чего?! Ты мне обещал крепость показать!
— Конечно, любимая.
— Какого Падшего мы забыли в подвале?!
— С радостью, любимая.
— Постой-ка... ты меня слушаешь?!
— Да, любимая.
— Ты… Я, что, по-твоему, совсем тупица?!
— Конечно, любимая.
Аретейни грозно замерла. Дэннер побледнел и отступил на шаг, треснувшись головой о стену.
— Э-э... что ты сказала, любимая?.. То есть, нет, что ты, любимая!.. Тебе виднее, любимая…
Тут уж стражники не выдержали и дружно грянули смехом. Им было не до распознавания товарища по службе и не до размышлений, что он, собственно, тут забыл, да ещё и вместе с женой. Со стороны подвалов.
Черноглазый солдат затравленно огляделся и зайцем метнулся по коридору, зачем-то петляя. Дама, подобрав подол – для верности, обеими руками, до самых колен, кинулась за ним, но всё же споткнулась и растянулась посреди дороги. Подол задрался окончательно. Охрана была дискредитирована целиком и полностью.
— Ну, погоди у меня, негодник!! Я тебе покажу!! – ругалась дама. – Мало того, что не выполняет супружеский долг...
Солдат затормозил.
— А ты всё равно только притворялась. С самого начала! – обиженно припечатал он. – И вообще, на прошлой неделе...
Дама наконец совладала со складками платья и поднялась.
— На прошлой неделе?! Это когда ты припёрся в хламину пьяный и приставал к подушке?!
— Я к тебе приставал!
— Да ни черта!! Я рядом лежала и любовалась на эту картину!!
— Да?!! А ты меня обзывала Роландом! Какой я тебе, в Бездну, Роланд?!! Небось изменяешь мне...
— Вот тут мы и вернулись к супружескому долгу, – сообщила дама, вооружаясь булавкой и кидаясь догонять мужа. Солдаты едва ли не катались по полу. В ближайшее время от них вряд ли следовало ожидать опасности.
Супруги же, прекратив перебранку, поднялись по лестнице и отступили в угол коридора, куда не доставал свет факела.
¬— В пыточную тебя не пропустят, дорогая супружница, – заметил Дэннер. – Кто ты теперь?
Ласточка достала белую косынку с чистотелом, нарукавную повязку и всё это аккуратно надела.
— Теперь я имперский целитель.
Дэннер перекинул ей её сумку, которую достал из собственной.
— Стоять. – Охранник у двери в пыточную перегородил дорогу. – Кто вы такие?
Аретейни за спиной Дэннера окрылилась, скромно потупившись, и зашептала молитву.
Дэннер выпрямился.
— Старших по званию не узнаём?! – рявкнул он так, что Ласточка поперхнулась и подпрыгнула. Имперец тоже. Впрочем, он быстро вернул самообладание.
— Мне о вас не докладывали, – упрямо пробурчал стражник, – господин…
— Альварес, – медленно, тихо и до зубной боли ядовито подсказал «имперец» Дэннер. – Родриго Альварес. Вас тут, в провинции, вообще ничему не учат?
Охранник заколебался, но вцепился в рукоятку глефы. Инквизитор Альварес, казалось, призадумался.
— Слушай, парень, – нетерпеливо проговорил он, наконец, – что у вас здесь, во имя Эшта, творится?! Мне докладывают, что вы, ленивые индюки, изловили Деамайна, а ты можешь хотя бы попытаться понять своей индюшачьей башкой, что он способен вывести к самому Дэннеру Менестрелю?! Да я тебе прямо сию секунду панихиду назначу, если ты…
— Милорд! – Ласточка, скользнув вперёд, ловко приземлилась на колени, ухватила Дэннера за руку и быстро прижала к губам. В широко распахнутых глазах вдруг заблестели самые чистые, самые искренние слёзы. Командир и не подозревал в ней столь дивный актёрский дар. – Милорд, мой священный долг – помогать страждущим! Позвольте мне вначале исцелить раны этого несчастного…
— Ага, щас. – Дэннер жёстко выдернул пальцы. – Ещё, может, чаем эту собаку угостишь?! С дороги! – И он грубо отшвырнул жену, надеясь, впрочем, что та не сильно ушиблась.
— Даруй, Великий Эшт, ему терпения и сострадания, и милосердия… – зашептала Аретейни от стеночки.
— Чего?! – грозно обернулся инквизитор. Аретейни умолкла, будто её выключили. – Встать, сестра. Уж не вы ли мне тут собирались исполнять святой долг перед страждущими?.. А ты – долго у меня под ногами путаться собрался?!
Охранник прянул в сторону, будто ошпаренный – Дэннер в очередной раз использовал свой знаменитый командный тон, которому не подчиниться было попросту невозможно. Они с Ласточкой проследовали в пыточную, и Крылатая аккуратно прикрыла дверь.
— Эндра... О-ох...
— Чего там? – Дэннер нервно обернулся от двери.
— Стойте! – влетел охранник. – Если вы из столицы – то почему на вас местная форма?..
— Я вас, сестра, с вашим неуместным гуманизмом… – зло выговорил Дэннер, молниеносно вскидывая руку и шарахая навершием меча по шлему солдата. Тот тяжело осел ему на руки, а сам Дэннер подхватил глефу и принялся охранять.
— Следи за коридором, – огрызнулась Ласточка.
— Слежу. – Он повернулся обратно. По коридору шёл пожилой офицер, что-то напевая себе под нос. Дэннер принял скучающий вид.
— Постой-ка, приятель.
— А? – Офицер остановился, пытаясь сфокусировать взгляд на чернявом парне. От него здорово несло перегаром.
— Разрешите обратиться! – спохватился Дэннер.
— Чего тебе, сынок?
— А можно эльфку по голове стукнуть? – взмолился Дэннер. – Скулит...
— А ну, смирно! – рявкнул офицер. – Ты где находишься?
— На посту, – послушно вытянулся Дэннер.
— То-то же, – смягчился офицер. – Так что, не ной.
— Так точно!
Офицер похлопал его по плечу и поспешил миновать ленивого подчинённого. В камеру он заглядывать не стал. Иначе бы увидел настоящую охрану. Повезло, что он так напился. Аретейни склонилась над Эндрой и принялась за лечение. С каждым разом боль становилась всё привычнее, но Дар всё равно порывался её сжечь изнутри. Причём, чем дальше – тем злее и настойчивее. И на этот раз победила она. Эндра вылечилась, но в сознание не приходила.
— Готово, Дэннер. Давай сумку.
Эндру аккуратно укомплектовали и направились обратно. Сценка с неверной женой и мужем-пройдохой повторялась в разных вариациях на каждом повороте. Хочешь остаться незамеченным – привлеки к себе побольше внимания. Сегодня веселился весь подвал...
 
 
 
— Эльфку нужно в сознание привести, – заметил Кристофер.
— Я что, уже умерла? – донеслось из сумки очень слабо – Эндра пришла в себя и дёрнулась от неожиданности. Болело всё, но немного меньше. И она с удивлением обнаружила, что раны исчезли, а суставы вернулись на место.
— А что, очень хочется? – невольно улыбнулся Дэннер.
— Ага, очнулась? – возрадовался Артемис, которому пришлось тащить сумку, потому что Дэннер поддерживал обессиленную после исцеления Аретейни. – Вот теперь точно убью.
— Чернявый… Ох… – Эндра обрадовалась и жутко смутилась, вспомнив, как бредила им на «ведьмином кресле».
— Вдохни, – услышала она голос Артемиса и едва успела выполнить совет, как её окунули в воду и куда-то повлекли. Мокрое, упругое полотно сумки вдавилось в спину. Эндра для верности закрыла рукой рот, потому что не была уверена, что снова не потеряет сознание, и приходилось периодически впиваться в ладонь зубами. Скоро в лёгких появилась тяжесть, а сердце, и без того, ноющее, заболело сильнее, от нехватки кислорода.
Изнутри в сумке было довольно-таки просторно, и Эндру болтало и швыряло из стороны в сторону вслед за резкими движениями Артемиса. Плыть вверх против течения в узкой трубе было намного сложнее, чем вниз и по течению – а потому обратный путь занял гораздо больше времени. Хорошо хоть, сумка не так промокала. Эндра сжалась в клубочек, наблюдая, как по грудь плещется вода. Ощущение было фантастическое. Мокрое, пахнущее тканью, полотно вокруг, изменчивое мягкое пространство, чувство движения и плеск воды в полной темноте. Словно какой-то странный, фантастический сон. Вода бурлила и журчала снаружи, каплями просачиваясь сквозь матерчатые стенки. Больно хлопало о спуск арбалета, который от неё отделял ещё и чехол.
Наконец движение прекратилось, сумку опустили на пол и открыли. Эндра осторожно выбралась, мечтая только об одном: согреться. Подле сумки на полу вытянулись обессилевшие Артемис и незнакомый черноглазый парень. Между ними, трепеща фитильком, стоял зажжённый фонарик. Тут Эндра даже зажмурилась. Не помогло. Основательно нахлебавшаяся водицы Ласточка лежала на каменном полу тоннеля. Её откачивал второй Артемис.
— Ой… Это бред, – поняла Рыжая. – А я думала…
— Очнись! – встряхнул её Артемис… Нет, это точно Артемис – вредный, на неё ужасно злой. И пахнущий солнцем. Эти запахи она различала на уровне ассоциаций, и их не смывала вода и не перебивал запах нечистот.
А второй… Так ласково смотрит на Аретейни и пахнет полынью…
— Дэннер?!
— Я это, я, – командир обеспокоено повернулся к ней. – Жива?
— Ага…
— Это ненадолго, – зловеще пообещал Артемис-настоящий.
Эндра снова уронила голову на каменный пол. Ей хотелось обнять арбалетчика покрепче, но, во-первых, сил не осталось, а, во-вторых, мешало чувство неловкости.
— Безмозглая рыжая девка! – очень своевременно зарычал арбалетчик. Эндра сникла окончательно и шмыгнула носом.
— Артемис! – осадил Дэннер, накидывая жене на лицо её собственный подол, запрокидывая ей голову и делая искусственное дыхание. Кристофер страдальчески перекатился на бок.
— Жива? – обеспокоенно спросил он. Меловая бледность Аретейни бросалась в глаза даже при слабом свете фонарика.
— Жива. – Дэннер несколько раз с силой нажал основанием ладоней на грудь, чуть выше солнечного сплетения. Аретейни вздрогнула, захрипела и – согнулась в приступе кашля. Дэннер ловко перехватил её и перевернул вниз головой. Изо рта и носа Крылатой ручьями хлынула вода. Дэннер дождался покуда она перестанет течь, вернул любимую в нормальное положение и отхлестал по щекам.
— Всё-всё! – просипела Аретейни. – Хватит... я... в порядке... – И снова перегнулась через его руку. – Опять у вас проблемы из-за меня...
— Не волнуйся, из-за меня проблем куда больше, – горестно утешила Эндра.
— Это точно, – мрачно согласился Артемис, с трудом борясь с желанием то ли надрать рыжей задницу, то ли уши, то ли просто как следует навалять.
Эльфка сникла и постаралась слиться с полом. Это не очень удалось. Засохшая, было, кровь на платье, от воды поплыла, и теперь с Эндры натекли красные лужи.
— Дэннер, а нас не вычислят по кровавым лужам? – насторожился Артемис.
Дэннер задумался, обнимая пришедшую в себя Аретейни.
— Ну, сними с неё платье и заверни в свою куртку, если хочешь, – посоветовал он. – Но по её крови нас найдут точно так же, как по следам на мокром песке. А летать я пока не умею. Ласточка, ты как? Пришла в себя?
— Ага. – Мрачная Аретейни брыкнулась. – Пусти. Я тебе не инвалид.
— Прекрати немедленно! – строго сказал Дэннер. – А как меня раненого таскали – забыла? Эндра, когда заболела, тоже особенной самостоятельностью не отличалась. То, что тебе тяжело плавать по трубам – это абсолютно естественно... – Голос у него смягчился. – Ласточка... Никого ты не задерживаешь. Всё хорошо. Ты мне веришь?
— Верю...
— Вот и прекрасно. Артемис. Прекрати психовать и помоги этим двоим. Она всего лишь хотела помочь. Нечего на неё за это злиться. Кристофер, ты в порядке?
— Я? – даже удивился парень, с трудом поднимаясь. – Просто устал. – Он дружески протянул эльфке руку. – Так ты и есть Эндра? Приятно познакомиться.
— И мне. Веретеном можно, – Эндра пожала руку.
Затем Артемис затолкал Эндру обратно в сумку – эльфка не решилась сопротивляться – и вся компания двинулась дальше.
Из незастёгнутой сумки Эндре было видно в неверном свете фонарика плечо Артемиса, его арбалет и, где-то высоко, в темноте, каменный потолок, покрытый капельками воды.
Наконец, арбалетчик скинул сумку с плеча, и Остроухая больно приложилась об пол.
— Всё, дальше сама поползёшь, – объявил южанин. – Тут при всём желании тебя не протащить, придётся самой. Вот, свалилась мне на голову рыжая идиотка…
— Я ещё не свалилась – ты меня держишь, – сверкнула глазами Эндра.
— А ты, если и упадёшь – пустую голову бить не жалко.
— Это тебе не жалко. А мне она ещё нужна.
— Это зачем, интересно?
— Я на ней шапку ношу.
— Это мы видели. В жару – самое то. Ты в следующий раз ещё табличку не забудь прицепить: «Я эльф». А на спине: «Все инквизиторы – козлы». Тогда тебя сразу убьют и вытаскивать не придётся.
— А ты только и рад.
— Коне-ечно! Да я ради тебя, знаешь, что терпел?
Остальные молча наблюдали за перепалкой и только переглядывались.
— Так не терпел бы! – взъярилась Эндра. – Тебя кто просил? Сначала спасаешь, а потом попрекаешь? Нужна мне очень такая помощь!! Да ты… ты…
Эндра вырвалась и впечаталась спиной в стенку. Гневно откинула со лба прядь волос и решительно полезла первой. В трубе шататься не выходило – везде встречали стенки и дело пошло на лад.
— И это вместо благодарности, – удовлетворённо заключил арбалетчик. – Я же вам говорил.
— Молчать, – одёрнул Дэннер. – Эндра, залазь обратно в сумку, ты сейчас к альпинизму не приспособлена.
— Тут наша любимая труба. – Аретейни шустро скользнула вниз и бодро поползла первой. Дэннер бросился её догонять. Руки у Крылатой дрожали и слабели, голова кружилась, в глазах темнело, но она упрямо отползала подальше от командира, чтобы её снова не начали поддерживать. К счастью, Дэннер догнал её и перехватил вовремя, для чего ему пришлось уцепиться одной рукой в скобу, другой – обхватить за пояс Ласточку. Та упрямо сцепила зубы и двинулась дальше. Дэннер ухитрился поцеловать её в ухо.
— Ты как, в порядке?
— В порядке...
Дэннер крепче обнял её и уведомил:
— Никто тебя не винит.
— Ты же нормально идёшь, – буркнула Крылатая.
— Я не девка. – Он выбрался из трубы и втащил жену следом. – Ты на меня не смотри, я плавать учился... – Дэннер неожиданно улыбнулся. – Помнишь, чернявый?
— Чего? – Артемис с сумкой на плече вскарабкался за ними и помог Кристоферу. – Остров, да?
— Ага.
— Как не помнить.
— А что за остров? – заинтересовалась Аретейни, когда они продолжили путь. Дэннер принялся рассказывать.
— У нас неподалёку от Гильдии озеро было. Большое горное озеро, широкое-широкое – в тумане другого берега не видать. Красивое озеро. Подступ к воде был только один: со стороны школы через ущелье. Со всех сторон оставались высокие скалистые стены – не выберешься. На нем был островок...
— На котором ни черта не росло, – ввернул арбалетчик. – Полторы сосны – гляди, в чаще не заблудись. И камни под ногами...
— ...На него-то и отправляли нас учиться, так сказать, жизни в естественных условиях, – продолжил Дэннер. – Нам выдали один нож на двоих да плюс ещё две куртки. Отправляли парами. Мы, вообще, тренировались всегда парами. Чтобы учились не за себя бояться, а помогать друг другу.
— Мокро, холодно...
— ...есть охота-а-а-а! Хоть друг дружку грызи. Никаких благ цивилизации, вроде спичек или одеял, или, скажем, оружия не полагалось. Всему предстояло учиться самим...
— Говорят, в вашей Гильдии ученики часто помирают, – сказал Кристофер.
— Верно, – отозвался Дэннер. Они повернули налево вслед за трубой. – Нас двое в конце осталось. Я и ещё один парень... Ну, да ладно, вернёмся к острову. И вот мы решили вернуться к своим. Вплавь через озеро. А расстояние немаленькое...
— Мы вот, что придумали: покуда один плывёт, другой цепляется за него и на воде держится – чтобы не очень уставать и давать таким образом друг другу передышки...
— ...и таким образом даже довольно долго проплыли. А тут раз – стена...
— ...пытаемся её обойти – а она вдобавок оснащена ловушками. Ты наверх – она тебя волной накроет, ты вниз, под воду – она тебя прижмёт, да надолго...
— Какая стена?
— Водная. Магия стихии.
— Тут-то до нас и дошло, что Мастера – они, как ни странно, не дети. Да только было поздно. Мы назад – стена хвать за шкирку и не пускает. И всё пытается нас потопить. Наутро двух едва живых идиотов Мастер за волосы выловил из-под стены и препроводил обратно на остров, при помощи ремня популярно объяснив, в чём мы, собственно, не правы. – Глаза Дэннера весело сверкнули в темноте. – Мы не знали, что он всё это время был поблизости и наблюдал за нашей вознёй...
— Обидно было, больно и стыдно до ужаса...
— Зато потом, когда мы через месяц вернулись живыми – нашей гордости не было предела. И только позже мы догадались о педагогическом назначении водной стены. Мы же были гордые, как и любые мальчишки, возомнившие себя, в силу обучения в такой великой Гильдии, Непобедимыми Воинами. Мы не могли позволить себе спасовать перед какой-то несчастной стенкой! И мы – уже из чистого упрямства – раз за разом, целыми ночами пытались совладать с заклинанием...
— Покуда не начали плавать словно лягушки – быстро, ловко и надолго задерживая дыхание...
— Но со стеной так и не справились! – со смехом завершил Дэннер. – Что нас несказанно злило!
— И заставляло возвращаться тайком по ночам к озеру, пока Мастера не определили, что хватит с нас плаванья...
— ...и не свели заклинание до минимума. О, как мы собой гордились! Мы-то считали, что упорным трудом добились победы над стеночкой!
— Целиком и полностью – самостоятельно!
— Мы чувствовали себя настоящими героями... – Дэннер распрямился и поднялся на ноги. – А вот и городская канализация. Добро пожаловать!
Эндра слушала рассказ Дэннера и Артемиса и понимала, почему она вот такая – неуёмно гордая, упрямая, как мул, и задиристая. Да потому что воспитывалась среди мальчишек. Конечно, в Школе Менестрелей были и девочки, но они жили отдельно, и менестрелями быть не собирались. Их задача была дополнить образование знаниями в области музыки и научиться сносно держать в руках лютню. А Рыжая – самая упрямая – метила в менестрели, непременно в странствующие, и, вместо обычного платья, которое разрешалось носить девочкам, ходила в мальчишеской форме. По праздникам удивлённо разглядывала красивые, сложные причёски учениц – ей-то мастер Фаррад всегда стриг волосы – в дороге с длинной косой намучаешься. Нарядные платья с вышивками и кружевами вызывали недоумение. А девочки, в свою очередь, разглядывали странную Рыжую, которая, если в чистой рубашке и без заплаток, значит, при параде, и тайком хихикали. А когда огребли от Рыжей, которая от души оттаскала их за косы, хихикать перестали и начали делать гадости. С мальчишками было проще – они гадостей не делали, а просто начинали драку… Потому и не привыкла считать себя женщиной: быть такой же, как они – да боже упаси. Она не девочка, она просто менестрель. А когда природа естественным образом доказала, что она всё-таки девка, Эндра долго не могла понять, в чём дело. А когда экономка разъяснила ей, что к чему, она очень удивилась и расстроилась.
Эндра встрепенулась, Артемис машинально прижал сумку локтем. Эльфка поняла, что просто вырубилась – заснула или потеряла сознание. Ей стало неловко за свою слабость, и что южанин вынужден её таскать, и Рыжая высунула голову из сумки.
— Канализация? Может, дальше я сама?
— Сиди уж, – одёрнул арбалетчик и она притихла.
Вот, туман. Она и злилась на него и, одновременно тянуло просить прощения за то, что опять сорвалась. Видали дуру? Нет? Ну, смотрите. С Сиенном все было не так. И с Дэннером. А тут – как-то всё по-идиотски сложно…