Любовь и смерть Кончиты Дуарте X

                Утро новой надежды (заключительная глава)


Эпиграф: Прекрасный мир,

где встретила тебя и полюбила,

ворвался в мою жизнь,

от счастья я глаза закрыла!

Жила, не думая совсем об этом я тогда,

Как в этом мире жить могла я без тебя…

Юлия Вагнер – Брату Лису


 Утро следуюещего дня вступало в свои права, раскрашивая горизонт во все оттенки ярко розового цвета

 Хосе Голицин и Кончита Дуарте мчались по дорогам Боливии.  Кончита спала на заднем сидении Бентли, который подарил им отец его друга Роберто, дон Пабло - мэр города Сан-Пауло-Крус.

 Хосе думал про себя – наверное, я больше никогда не вернусь в этот маленький город.

- С доном Пабло и моим другом Роберто мы простились по-дружески, но Агнес так смотрела на меня, как будто в ее душе все-еще живо чувство ко мне. Ах, Агнес, ты сама выбрала не меня, а Роберто, и ты должна быть счастлива! И ты будешь счастлива, ведь Роберто так любит тебя, и со временем ты тоже полюбишь его.

 Хосе Голицин подумал, что надо позвонить сестре, рассказать о случившимся. И позвонить тете в Аргентину. Он уже решил, что пока они остановятся у его тети Екатерины. Да, и еще Кончите понадобятся новые документы.

 Хосе бросил взгляд в зеркало на спящую Кончиту, и вспоминал, как она обнимала на прощание его козу Кончиту и пса Пипито. Роберто обещал о них позаботиться. Пипито так долго бежал вслед за машиной, что Кончита заплакала, да я и сам чуть не заплакал, вспоминал Хосе.

 Хосе опять взглянул на Кончиту, и улыбнулся. Мы вскоре навсегда уедем жить в Россию, и там у нас обязательно будет пес Пипито, и коза, коза… Хосе снова улыбнулся.

 Они уезжали в спешке, забрали лишь документы, деньги, несколько фамильных ценностей, и иконы из России, которые привезли в Боливию, предки Хосе Голицина, которые после революции 1917 года, эмигрировали в Боливию в 2019 году.

 Его прадед воевал в рядах русской армии. Он не предал императора, когда русская армия, вернее то, что от нее осталось, отступила под ударами большевиков.

 Это мне рассказывал дед - вспоминал Хосе. Вот и команданте Дуарте боролась с капитализмом. И чуть не погибли хорошие люди. Этот Люсьен- просто мерзавец. Хотел повесить даже Агнес. Я бы не стал так просто на это смотреть.

 А Кончита, как она дерзко выхватила автомат у того повстанца, ни сколько, не боясь на свою жизнь, но как она рисковала! Ему вновь стало страшно за нее.

 Светало. Золотой диск солнца поднялся над горизонтом и озарил все своими яркими лучами.

 Хосе остановил Бентли возле придорожного МакДональдса. Купил гамбургеры и кофе. Затем, вернувшись, открыл заднюю дверь авто, Кончита уже не спала. Она протянула руки к пластиковому стаканчику с кофе и пакету с гамбургером.

- Еда, гринго! А я так хочу есть, и свежий кофе! Все, что делает утро добрым, мой Хосе!

 Они молча ели на заднем сидение, пили кофе. Молчание нарушила Кончита.

- Куда теперь, Хосе?

- Я ищу православный храм! Он должен быть где-то здесь, на выезде из страны. Мы с сестрой всегда заезжали туда по дороге в Аргентину к тете, это сестра моей мамы, она на нее даже немного похожа. Я хочу, чтобы ты приехала в Аргентину моей женой, сеньорой Голициной!

 Кончита бросила кофейный стаканчик в бумажный пакет и повернулась к Хосе.

- Безумный руссо, но ты даже не спросил, хочу ли я стать твоей женой?

 Хосе побледнел и отвел взгляд от Кончиты.

 Она обняла его и поцеловала в щеку. – Что с тобой, мой Хосе? Я так хочу быть твоей женой! Знаешь, на том кукурузном поле, в том бою, команданте Кончита Дуарте умерла, чтобы затем возродиться совсем другой и встретить тебя, мой Хосе, мой безумный руссо! Кончита стала осыпать поцелуями его лицо, и Хосе, прижав к себе Кончиту, нежно поцеловал ее в губы.


 Мимо их автомобиля промчалась полицейская машина с мигалками.

 Кончита и Хосе отпрянули друг от друга и заговощически переглянулись. –

- Надеюсь, это не по наши души? - Хосе отвел локон со щеки девушки.

 Она прижалась лицом к его руке. – Я люблю тебя, Хосе, больше жизни люблю! И знаешь, я совсем не жалею ни о чем, я сейчас еду с тобой в безызвестность, но эта безызвестность мне дороже всего мира.

 Хосе обнял Кончиту – Знаешь, милая, я так боялся, но не за себя. Я готов был умереть! ….. Я так боялся за тебя!

- Все хорошо! Я свой выбор сделала и не жалею. Ты мой муж и я люблю тебя. - А о Люсьене Морено я больше не хочу вспоминать – ни-ког-да!

- И не будем. Я так хочу, чтобы ты стала моей женой по-настоящему. – Хосе взял руку Кончиты и прижал ее к своим губам.

 Девушка с нежностью погладила по его щеке. - Хосе, я так долго играла роль твоей жены, что у меня такое чувство, что мы давно женаты.

- Правда? Я тоже так думаю! Помнишь нашу первую ночь?

- Конечно, разве можно такое забыть? Ты был так мил и учтив со мной.

- Ох, если бы знала, чего мне это стоило. Я умирал по тебе!

- Поцелуй меня еще, Хосе, прошу тебя.

 Хосе Голицин обнял Кончиту, и она закрыла от счастья глаза.

 Хосе и Кончита подъехали к православному храму Спаса на крови, там служил отец Петр, который давно и хорошо знал Хосе и всю его семью.

 Кончита немного растерялась. – Но я не православная, Хосе.

 Хосе взял ее за руки и повернул к себе, заглянул ей в глаза. – Господи, о чем ты думаешь, неужели вера встанет между нами?

- Нет, Хосе, конечно же нет, я своим любимым, и в Рай, и в Ад. – Слезы выступили на глазах Кончиты. – И если ты православный, то и я тоже.

- Спасибо, любимая!

- Знаешь, я скажу, что я православная.

 Хосе снова обнял Кончиту. – Господи, сегодня один из самых замечательных дней в моей жизни, я женюсь на самой прекрасной девушке в мире. Хосе запустил руку в дорожную сумку, достал оттуда небольшую шкатулку, открыл, и Кончита увидела в его руках белую фату. – Это моей мамы, я захватил ее с собой, знаешь …

- Хосе, не нужно ничего такого говорить! Я все понимаю, и это большая честь для меня, венчаться с тобой в фате твоей мамы.

И они рука об руку направились в храм.

 Отец Петр обвенчал Кончиту и Хосе.

 Обручальные кольца Хосе купил прямо в церкви, и надел на пальчик Кончиты Дуарте знак любви и верности, а Кончита надела на палец Хосе знак любить его и в горе, и в радости.

 Отец Петр, наконец, произнес - А теперь, жених, можете поцеловать невесту!

 Они вышли из церкви мужем и женой, сели в Бентли дона Пабло и поехали к тете Екатерине в Аргентину, чтобы оттуда навсегда уехать в далекую Россию, о чем всегда мечтал Хосе Голицин, и о чем даже помыслить не могла Кончита Дуарте.