Грехи поколения. Месть Али

Мудрая женщина - крепкая семья, глупая женщина - вечные беды. Одна материнская ошибка перевернула весь ход событий в семье, сделав её любимых и единственных детей самыми несчастными. Реальная история мужчины, жизнь которого была изуродована до конца его дней из-за ошибок его родителей.

Автор: © Stella Amilb
Chapter I. Acquaintance (Глава 1. Знакомство)
               

Россия. В небольшом кафе в центре города, начинается моя история. Точнее не моя, а моего отца, но именно в этом кафе его взгляд привлекла молоденькая девушка, которая позже станет моей матерью.

- Я очень рад нашему сотрудничеству, Господин Ахмад, - довольно выкрикивал светленький мужчина в темно-синем костюме. - Уверен эта сделка приумножит и наши и Ваши возможности.

Понимая, что восточному предпринимателю было не до глубокой радости его русского коллеги, мужчина обернулся назад и, посмотрев на маленькую девушку, которая пила за столиком кофе и перелистывала страницу книги, Александр повернулся к Ахмаду и сказал:

- Россия полна красавиц, думаю после такого хорошего дела, как наше с Вами, я позволю себе пригласить Вас в настоящую, русскую, баню, а? Как Вам такое? - всё радостно, интересовался мужчина.

 - Русская? - спросил с акцентом Ахмад, указав взглядом на девушку.

Рядом сидящий с Ахмадом помощник Абин, быстренько начал складывать документы в папку, внимательно слушая разговор мужчин.

- Скорее всего - нет. Наверно кто-то из лиц кавказской национальности, - ответил Александр, махнув рукой официанту.

- Что лицо? - не поняв коллегу, переспросил Ахмад.

- Кавказцы, приезжают в нашу столицу за хорошим заработком. Рассказывать про них долго можно, одним словом не русские они, а некоторые и вовсе, такой же веры, что и Вы, - улыбаясь восточному гостю, Александр вынул из пиджака портмоне и расплатился с официантом.

Мужчины встали с места. Абин держал черную папку с документами Ахмада, а сам Ахмад, поправил рукава своей белоснежной рубашки и сказал:

- Я рад, что мы нашли общий язык. Приятно мне знакомство с Вами.

- Мне тоже очень приятно, Господин, будем на связи, как соберётесь отдыхать я буду ждать Вашего звонка. Может Вас подвезти?

- Нет, спасибо, но мы сами гулять будем.

- Ну, все тогда, не прощаемся, - радостно пожав арабам руки, сказал Александр и поспешил удалиться из кафе.

Проводив мужчину взглядом, Ахмад повернулся к Абину и сказал на арабском:

- Езжай в наш номер, я позже буду.

- Но, но как Вы вернетесь? Вы даже...

- Я просил указывать мне? Езжай я сказал, а адрес я помню, на такси доберусь.

Послушный Абин, тут же слегка склонил голову перед своим начальником и поспешил к машине. Ахмад осмотрелся по сторонам и, убрав руки за спину, осторожно подошёл к столику, за которым сидела худенькая девушка в голубом сарафане. Ахмад внимательно рассматривал её тонкие и маленькие ручки, её стройные ножки и пышные, волнистые, волосы, цвета тёмного каштана. Разглядывая каждый изгиб на теле девушки и сам того не замечая, мужчина заулыбался. Словно ощутив на себе его пристальный взгляд и, закрыв свою книгу, незнакомка обернулась к нему.

- Добрый день, - с улыбкой и резким акцентом, поздоровался Ахмад.

- Здравствуйте.

- Могу я сесть?

- Вам негде сесть? - спросила девушка, намекая, что кафе почти пустое.

- Хочу к Вам рядом.

- Извините конечно, но я брата жду.

- Конечно, - улыбнулся, Ахмад. - Я не хотел тревожить.

- Ничего страшного, - с пониманием кивнула девушка и, открыв книгу, продолжила читать.

Ахмад сел за соседний столик. Заказал себе чай, щербет и терял драгоценное время пребывания в чужой стране на то, что внимательно ждал прихода брата этой девушки. Спустя полчаса никакой брат не появился, а белокожая красавица расплатилась за кофе и ушла. Ахмад поставил пару купюр денег на стол и поспешил за незнакомкой. Девушка передвигалась быстро, постукивая своими черными босоножками. Ахмад в таком же темпе направлялся за ней и сам себе улыбался под нос, понимая, что, говоря о брате, девушка лишь хотела избавится от него. Зайдя в небольшой парк, где бродило много молодых ребят, Ахмад посмотрел на страшненькое здание, которое явно нуждалось в реставрации. Девушка села на серую скамейку, поправив свою легкую юбочку и заметив Ахмада с удивлением посмотрела на него. Мужчина, долго не думая, подошел и сел рядом.

- Погода хорошая, да? - спросил Ахмад, посмотрев в большие и немного злые глаза девушки.

- Что Вы тут делаете?

- Гулять хотел.

- Я кажется вполне вежливо попросила не беспокоить меня.

- Я мешаю?

- А Вы кто? - спросила девушка, убрав книжку и рассматривая смуглую кожу и густые чёрные волосы Ахмада.

- Никто, просто приехал сюда.

- Плохо владеешь русским, это заметно, а откуда приехал?

- Из Катара.

- О, я и не знаю где это, но не переживай, в этой общаге много таких как ты, много выходцев из Африки и стран востока, найдешь себе друзей.

- Один, - сказал Ахмад, протянув к лицу девушки свой указательный палец. - Я один тут.

- Да я поняла, а звать как тебя?

- Ахмад. Тебя?

- Кристина.

- Красиво. Как и ты - красиво.

Крис улыбнулась ему и, посмотрев на его длинные пальцы крупных рук, сказала:

- У тебя нет родных? Ты совсем-совсем одни?

- Очень один.

- Я тоже. Родители разбились, следит за мной тетя, а я закончила школу и сразу поступила в университет, сейчас живу в этой общаге. Не грусти, - говорила Крис, смотря в черные глаза Ахмада. - У кого Бог отнял родителей, тем Он пошлёт силы для создания самой крепкой и благородной семьи.

- Что важно тебе? Семья или образование? - поинтересовался Ахмад, подсев ближе к девушке.

- Не спрашивай, сейчас я хочу образование, чтобы быть сильной, полезной и быть стоящей достойного мужчины.

Услышав это Ахмад слегка засмеялся. Почесав свою щетину, он снова спросил девушку:

- Без учебы ты не стоящая?

- Сейчас никому не нужны бедные и без образования женщины. Я с детства добивалась всего, что желала, значит и сейчас добьюсь и мужа тоже найду такого, который будет стоить моих сил и любви.

- Мужчине не нужны твои дипломы если ты глупа. Не нужны твои деньги если ты слаба.

- Все вы так говорите, а на деле...

- Я приду завтра, - сказал Ахмад, встав с места. - Я рад нашей встрече.

- Удачи тебе, Ахмад и я рада.

Прижав ладонь к груди в области сердца, мужчина кивнул Крис и пошёл в сторону дороги. Поймав первую попутку, Ахмад умчался в свою гостиницу, где зайдя в номер, который украшали красные ковры и золотые шторы, множество разбросанных подушек по полу и дорогой интерьер, Ахмад завалился на кровать.

- Господин? - спросил Абин, зайдя в комнату шефа и завязывая ремень, на бордовом халате. - Как погуляли?

- Не спрашивай, друг. Пообщался я с этой девушкой, сирота она и имя у неё такое: Кристина.... Абин, - сказал Ахмад, резко сев на кровати ровно. - У меня такая возможность есть стать ей отцом, братом, мужем. Очень целеустремленная с сильным характером, семьи нет, а значит цель и смысл её жизни станет тот, кто примет её и станет её новой семьей.

- Верно рассуждаете, Господин, но каких она кровей? Какому роду принадлежит?

- Разве это имеет значение? Я сделаю ее арабкой, мусульманкой и она станет моей семьей.

- Вы не рабыню берете, а жену, надо бы уточнить это всё, вдруг она не даст на это согласие.

- Посмотрим, Абин, посмотрим, - с улыбкой отвечал мужчина.

И день прошел в столице теплой и ночь пронеслась. Не покидал свой номер Ахмад, не принимал приглашения на встречи с бизнесменами. Слишком сильно он загорелся идеей забрать в свою страну эту Кристину. Любил Ахмад всё делать сам, за что его отец и уважал. Жену себе он так же сам хотел выбрать, а узнав, что и семьи у нее нет, захотел подарить ей эту радость, понимая насколько сильно она будет это ценить и любить. Но не только араб провел ночь в размышлениях, Кристина также приняла его за сироту и не сомкнула глаз, размышляя, что не одна такая, что может братом он ей станет и вместе помогут друг другу встать на ноги и отучиться. Надев длинное платье, бежевого цвета и распустив свои, длинные, волнистые волосы, девушка вышла на балкон, разглядывая прекрасное утро, что осветило весь двор. Она чувствовала ещё свежий воздух, ощущала прохладный ветер, но не видела Ахмада, который пообещал прийти. Зайдя обратно и прибирая комнату, девушка ждала пока пройдёт пару часов и снова высматривала Ахмада. Но не через час, не через два и даже пять, араб так и не появился. Во дворе стало темно, на улице прохладно. Накинув на плечи теплый плед, Крис еще раз вышла на балкон, рассматривая ту скамейку, в надежде увидеть там Ахмада, но и на этот раз одинокий араб не появился. Грустно вздохнув девушка ушла в комнату, погасив за собою свет. Тем временем в свой номер вернулся Ахмад. Забежав в зал, где за столиком внимательно раскладывал документы Абин, Ахмад улыбнулся и сказал ему:

- Она постоянно выходила на балкон и высматривала меня.

- Вы не позвали ее? - спросил помощник, отложив ручку и бумаги в сторону.

- Нет, друг, я весь день просидел под деревом и терпеливо ждал. За весь день она пятнадцать раз вышла на балкон. Хорошо, что рядом есть забегаловка, где я быстренько заходил, чтобы подкрепиться.

- Нам скоро возвращаться, Господин, стоит Вам предупредить отца о Вашем выборе.

- Я завтра поговорю с ним, когда ещё раз встречусь с ней, - сказав это, Ахмад ушел в свою комнату.

И снова ночь пришла, превратив теплую столицу в холодную. Лёжа на большой кровати Ахмада не покидал образ хрупкой и маленькой Кристины. Как же привлекала его её внешность, как приятно ему было наблюдать за её ожиданием, чувствовать её желание. Не находя покоя в мягкой кровати, Ахмад поднялся с места и, накинув на себя синий халат, вышел на балкон. Смотря на звёздное небо, Ахмад, сын благородного рода, наследник королевских богатств, человек привыкший идти по головам и получать своё, впервые почувствовал стук своего сердца. Впервые пожелал встречать ночь не в одиночку, как он привык за свои тридцать лет.

- Ахмад? - тихонько спросил Абин. - Не спите?

- Не сплю, друг мой, а ты почему не в комнате?

- Решил перепроверить ещё раз договоры и Ваши подписи. Что не позволяет Вам заснуть? Кристина?

Ахмад улыбнулся, почти своему ровеснику и единственному другу, Абину.

- Да. Хочу думать, что она также не может заснуть и её сердце не находит покоя, как и моё. Как думаешь, она захочет из этой страны уехать со мной на восток?

- Не знаю, но ей будет там сложно...

- Не будет, Аби, она будет под моим присмотром, а значит будет сложно тем, кто посмеет её обидеть.

Помощник устало вздохнул и спросил:

- А отец Ваш? Вы ведь знаете, что он и слышать об этом не захочет.

- Я с этим разберусь, Абин, доброй ночи, - резко прервал разговор Ахмад.

Немного помолчав, помощник кивнул головой и, попрощавшись, ушёл в свою комнату. Ранее утро встретила Кристина, надев простенькое платье, заварив чай и выйдя со стаканом на балкон. Она снова рассматривала двор. Небо окутали тучи, поднялся ветер и стало прохладно. Понимая, что сейчас пойдет дождь, девушка быстренько зашла домой и закрыла окна. Сидя на диване в полной тишине, смотря на выключенный телевизор, Крис пила теплый чай и вслушивалась в раскаты грома. Наконец-то небо освободило себя от грохота и подобно прозрачным занавесам застелила улицы дождём. Поставив стакан на столик, Крис подошла к окну и посмотрела во двор. Сквозь поток воды, через расплывчатое отражение на стекле, она увидела силуэт высокого мужчины. Не спеша передвигаясь под таким ливнем, человек смотрел прямо на её балкон, чем удивил Кристину. С мыслями и надеждой, что это был Ахмад, девушка подбежала к двери балкона и распахнув её выскочила под дождь. Да, это был долгожданный Ахмад! Промокший до нитки, но совсем не боясь этого, он осторожно шёл в сторону дома Крис.

- Ахмад! - закричала девушка, помахав ему рукой. - Ахмад, куда ты идешь?

- К тебе, Кристина, я обещал.

- Быстрее, заходи в подъезд! - выкрикнула Крис и забежала в дом.

Схватив пластмассовый тазик и бегом надев шлепанцы, девушка побежала на встречу к другу. Выбежав во двор и пряча голову под тазиком от беспощадного дождя, девушка попыталась накрыть им голову Ахмада, но он был таким высоким что, почти садясь на корточки, поспешил убежать с ней в подъезд.

- Ты почему зонтик не взял? - возмущалась Кристина, убрав от головы тазик.

- Кристиночка? - выкрикнула вахтерша, выглянув из своего окошка. - Кто он? У него есть пропуск?

- Пожалуйста, тетя Джема, пропустите его, он только согреется и уйдет сразу.

- А за ним и меня уволят сразу, - недовольно сказала женщина, смотря на дрожавшего от холода араба. - Ладно, но как только дождь закончится чтобы провела его.

- Спасибо большое, Джема, - радостно поблагодарила Крис и, схватив Ахмада за руку, побежала с ним по лестнице на второй этаж.

Распахнув серую, деревянную, дверь, Крис влетела в комнату и, кинув тазик на пол, поспешила к шкафу вынимать оттуда большие полотенца. Ахмад осторожно разулся, тихонько прошел в маленькую комнатушку, оставив на линолеуме мокрые отпечатки своих стоп.

- Ты садись, не стесняйся, - говорила Кристина, раскрыв большое, желтое полотенце.

- Мокрый я, - сказал Ахмад, любуясь суетливостью девушки.

- Хорошо, что я к окну подошла цветы полить иначе даже не увидела бы тебя.

Ахмад снял с себя намокшую рубашку и, улыбнувшись Кристине, сказал:

- Ты ждала.

- Нет, я забыла, столько дел и учёбы, ты извини, что забыла о твоём приходе ко мне, - не смотря в глаза мужчине, отвечала Крис, старательно протирая его мокрую грудь и спину.

- Ты ждала знаю я.

- Да что ты заел?

- Кристик, ты дома? - раздался женский крик из коридора.

В комнатку вошла рыженькая девушка, а за ней следом худощавый парень с пакетами, забитыми едой, в руках.

- О, заходите. Это - Ахмад, - указала девушка на араба.

Ахмад тут же схватил свою мокрую рубашку и постарался надеть её.

- Дай сюда и познакомься, это Лиля и Хасан.

- Рад видеть вас, - ответил Ахмад, стеснительно прикрывая руками свою грудь.

- Мы тоже рады. Ну, тогда ладно, вы просыхайте, а мы пойдем столик накроем. Ждем вас.

- Да, спасибо, скоро придём, - сказала Крис и провела удивленных друзей взглядом. - Чем же мне тебя укрыть?

Кристина снова подошла к своему шкафу и вынула оттуда большое, черное, полотенце, очень мягкое и теплое. Взяв в руки рубашку, Кристина вышла с ней в коридор и, зайдя в ванную комнату, где стояли девочки, она повесила осторожно рубашку, на натянутые вдоль стены веревки.

- Кто он, Крис? - тут же подбежали девочки и начали спрашивать.

- Просто друг, давно знакомы, дружим, не удобно было его под дождем оставлять, уговорила зайти и погреться.

- А-а-а, - простонали девчонки.

- Хорошенький, - говорила одна.

- Высокий и симпатичный, - сказала другая.

- А он женат? - поинтересовалась третья.

Но Крис поспешила быстрее удалиться от назойливых соседок и вернуться к своему гостю. Пробежав длинный коридор Кристина вошла в свою комнату и увидела сидящего на диване Ахмада, который обмотался в полотенце и ждал добрую девушку.

- Не холодно? Бедный, сейчас я тебе чай заварю.

- Садись, - сказал Ахмад, похлопав ладошкой по дивану.

Кристина тихонько села рядом и любовалась строгой внешностью приятного мужчины.

- Хочу забрать тебя.

- Куда забрать? - удивилась Кристина.

- Мою семью, я подарю тебе семью.

- Какую семью? Ты говорил, что один и тоже сирота.

- С тобой меня два, - снова вытянув два пальца возле лица девушки, объяснял Ахмад.

- Вдвоём мы семьёй будем?

- Да, ты и я. Не учись, не грусти, давай вместе будем, семью нашу создадим.

Слушая мучительную, на русском языке, речь Ахмада, Крис улыбнулась ему. Было очень тепло и приятно смотреть, как незнакомый человек, такой же сирота, как и она, хотел создать вместе с ней свою семью. Не каждый день такое можно увидеть, да и услышать от других. Девушка никогда не имела серьёзных отношений, да и сомневалась, что когда-нибудь сможет выйти замуж за хорошего человека. Комплекс сироты, сделали Кристину неуверенной в себе девочкой.

- Мы совсем не знаем друг друга, как я могу с тобой семью создать? - улыбалась гостю Кристина, уже мечтая о красивой и восточной жизни.

- В моих краях не знают женщин, когда в жены берут, понимаешь? Достаточно огня, чтобы быть вместе, а ты мой огонь, - сказал Ахмад, ткнув пальцем девушке в область сердца. - Я обещаю быть твоей крепостью.

- Не понимаю связи между крепостью и огнем, но, если ты действительно за два дня решил создать со мной семью, мне это безумно приятно. Но, Ахмад, я должна обдумать, у меня учеба и...

- Нет, - перебил араб. - Не нужна тебе учеба! Я всё дам тебе, только лети со мной.

- Без образования, я не смогу тебе помогать...

- Нет! - снова возмущенно перебил Ахмад. - В моих краях образование женщине не нужно. Твоя помощь мне - это только слушайся меня, будь моей. Ты понимаешь меня?

- Понимаю, Ахмад, понимаю.

Девушка была рада такой настойчивости и решительности от мужчины, но то, что в его краях женщина почти ни на что не имела прав, Кристину отталкивало. Спустя пару минут в комнату вошел друг Хасан.

- Чего сидите? Идёмте чай пить. Я дам тебе футболку, пошли.

Пробегая по темному паркету узкого коридора, Хасан свернул в комнату, а Крис и Ахмад пошли прямо к общей кухне. Из включенного магнитофона доносилась веселая музыка, напоминающая латинские мотивы. Две девушки, Амина и Лиля, подвинули деревянные стулья к столу, на котором была цветастая скатерть с вазой фруктов, печеньями, конфетами, а также чашками с чаем. На кухню забежал Хасан и протянул Ахмаду черную футболку, которую он быстро надел. Ребята сели за стол и громко общались, рассказывая арабу кто и откуда приехал сюда учится. На кухню заходило всё больше мужчин и женщин. Кто-то стоял и кушал сладости, а кто-то пытался танцевать, проявляя знания латинских танцев.

- Ты тоже к нам поступаешь? - спросил Хасан, откусив вафлю.

- Нет, я закончил, - ответил Ахмад.

- Он стеснительный, так что угощай его, - ответила Хасану Крис и, встав из-за стола, махнула Лиле и Амине.

Подойдя к углу комнаты, девушки, сквозь громкую музыку и веселые танцы соседей, пытались внимательно слушать свою подругу.

- Он хочет меня забрать к себе. Женой сделать, - взволнованно сказала Кристина, посматривая на радостного Ахмада, который уже хлопал танцующему Хасану.

- Вау! - выкрикнула Лиля. - Так это же здорово, если любишь его конечно.

- А вы давно знакомы? - поинтересовалась Амина.

- Девочки, я его пару дней только знаю, просто мы оба сироты и это моментально сблизило нас. Я знаю, что он, как и я мечтает только о создании крепкой семьи.

- Пару дней - это ещё рано, - сказала Лиля.

- Но с другой стороны, как еще узнать друг друга, если не в брак вступить? - спрашивала Амина.

- Дело в том, что он сказал: что мы должны будем уехать в его страну. Сказал: чтобы я все бросила тут и улетела с ним на восток.

- Я бы полетела, - улыбнулась Амина. - Я мусульманка и меня восточная жизнь не спугнула бы, но тебе... Ты выросла при других традициях. Сложно будет.

- Делай, что сердце скажет, - ответила Лиля. - Мы не знаем его и нам судить сложно. На вид он взрослый и умный, но какой он в душе только Богу известно.

- Вот и я, - вздохнула Кристина. - Не знаю, что делать. И хочу, и боюсь, но он нравится мне, и сама идея окунуться в неизвестность меня радует очень и опасно, и интересно.

Вот, что значит юный возраст, когда девушки хотят чего-то необычного, чего-то удивительного. Даже в 16 и в 20 лет девушки продолжают верить в чудеса, рассчитывая, что замужняя жизнь это такая же сказка, о которой они так долго мечтали. Как и наивная Кристина, которой шестнадцать, и она встретила родную душу в лице тридцатилетнего Ахмада. Медленно ступая на своё место вместе с девочками, Крис смотрела на смеющегося араба и думала о том, что кто не рискует - тот не ощутит вкус адреналина. Ничего не зная о нём, не зная о его традициях, она в глубине души приняла решение. Кристина была настолько уверена в своей силе духа, что мысли о страхе и неизвестной жизни в чужой стране её не пугали, а наоборот привлекали. Она и не такое переживала, живя без родителей.

- Ахмад, - сказала Крис.

- Да.

- Пошли, я кое-что сказать хочу тебе.

Мужчина радостно встал с места и, вместе с Кристиной, направился в соседнюю комнату. Крис подошла к сушилке, откуда сняла рубашку Ахмада и, складывая её, сказала ему:

- Я рада нашей встрече, пусть такой ещё "сырой", такой не раскрытой нами, пусть я ничего не знаю о тебе, а ты обо мне, но есть одна причина, которая мне даёт верить, что мы оба знаем, чего хотим и на что готовы, ради семейного счастья. Мы оба одни, - улыбнулась Крис и протянула свой указательный палец к лицу Ахмада.

Мужчина улыбнулся ей в ответ и, схватив ее за тонкое запястье, начал целовать ее палец, а потом ладошку.

- Я улечу с тобой, я создам с тобой нашу крепкую семью, Ахмад. Я только поступила в этот ВУЗ, и я готова всем сейчас пожертвовать, но готов ли ты, тоже жертвовать ради меня?

- Что ты желаешь? - спросил Ахмад, смотря на смелый вид девушки.

- Кем ты меня отсюда заберешь, той я и останусь до смерти.

- Как это?

- Я христианка на этой земле, хочу ею оставаться и на твоей земле. Хочу ею уйти и с этой земли на тот свет. Не лишай меня той религии, что выбрали мои покойные родители для меня, это единственное, что я ношу от них в своей душе.

Услышав это, араб изменился в лице. Девушка, несмотря на свой юный возраст, оказалась ни так глупа и не так подвластная эмоциям своих чувств, как рассчитывал мужчина. Это восхитило Ахмада, вызвало уважение к ней, но и смутило, что это и без того усложнит ему ситуацию с женитьбой на ней. Увы, но взрослый мужчина также считал, что море ему покалено и сказал Крис:

- Да будет так.

- Обещаешь?

- Обещаю.

- Обещай, что, забрав меня, ты станешь моим единственным хозяином и покровителем, моей силой и моей защитой. Обещай, что без твоего решения с меня и пылинка упасть не посмеет.

Замечая, что девушка вот-вот заплачет из-за ощущения страха, Ахмад быстро обнял её и, крепко прижав к себе, сказал:

- Не бойся. Я тебе отец, брат и муж. Я тебя только любить и защищать.

Крис уткнулась носом ему в грудь и пыталась вдохнуть его аромат так сильно, чтобы ощутить весь его запах тела и души. Она поверила ему, поверила в их сказку, которая начнётся, как только они улетят. Ахмад отодвинул Крис и, посмотрев в окно, сказал:

- Дождя нет. Пошли.

- Куда?

- Улетаем.

- Подожди-подожди, - протерев слегка намокшие глаза, сказала Крис. - Как? Уже?

- Уже.

- Нет, - отрезала девушка. – Мы должны узнать друг друга лучше, дай мне ещё время.

- Но, у меня нет времени.

- Иначе я не соглашусь, давай узнаем друг друга лучше.

Мужчина тяжело вздохнул, понимая, что время его подводило, а возвращаться пора было в ближайшие дни, но желание быть с девушкой взяло вверх, над делами араба и Ахмад остался, почти каждый день, в течении двух недель, ухаживая за Кристиной и прогуливаясь с ней возле дома, чем заставил нервничать своего отца и постоянно придумывать оправдания своему затянувшемуся пребыванию в чужой стране. Почти месяц влюбленные провели друг с другом, привыкая ещё сильнее и не видя смысла больше тянуть со свадьбой. Девушка стояла у открытого шкафа и пыталась сообразить какие вещи ей лучше взять с собой.

- Только в пол надень, - резко сказал Ахмад.

- Что?

- Длинную юбку, а дальше я сам куплю тебе вещи.

Крис улыбнулась ему и вытянула из шкафа белое платье где юбка закрывала ноги до пяток. Спрятавшись за шкаф, девушка быстро переоделась и вышла к нему спросив:

- Ахмад, но у меня нет загранпаспорта, что мне делать?

Араб посмотрел на красавицу в белом платье, маленькую, худенькую с пышными волосами, напоминающую фарфоровую куклу, улыбнулся ей и сказал:

- Только паспорт, дай мне паспорт.

Крис снова полезла в шкаф и из-под стопок белья вынула прозрачный пакет с документами и деньгами. Осторожно протянув его Ахмаду, она снова его крепко обняла.

- Иди, - сказал араб, попрощайся с подругами.

Крис посмотрела на него и, глубоко вздохнув, побежала на кухню. Рассматривая веселых ребят, которые как обычно распивали чай за скромным столом, Кристина подошла к Лиле и Амине и, со всей силы, обняла их.

- Девочки мои, я очень люблю вас.

- Мы тебя тоже, - засмеялась Лиля, поглаживая по спине подругу.

- Что-то случилось? - спросила Амина.

- Ничего, мои любимые, просто знайте, что я вас люблю.

- И мы тебя тоже, подруга, - ответила Амина, погладив Крис по плечу.
 Больше ничего не сказав, Крис вышла из комнаты. Амина и Лиля кричали ей в след пытаясь узнать куда она уходит, но Кристины и след простыл. Держась с Ахмадом за руки, они быстренько пробежали по лестнице вниз и остановились. Крис подошла к вахтерскому окно и, заглянув туда, выкрикнула:

- Тетя Джема! До свидания!

- Ой, ты что так кричишь? Куда это вы?

- Если кто-то будет искать меня, передавайте всем, что я стала счастливой и пусть не волнуются обо мне.

- Че...чего?

Крис крепко обняла Джему и, снова взяв Ахмада за руку, покинула общежитие. Яркое солнце, свежий воздух после дождя, казалось даже птицы по-особому петь начали. Счастливые Ахмад и Крис так радостно бегали и кружили друг друга, что даже не заметили, как дошли до гостиницы где отдыхал араб. Подойдя к таксисту, который выслеживал у отеля клиентов, Ахмад сказал Крис сесть там и подождать его. Девушка послушно кивнула мужчине и тихонько села на заднее сиденье. Ахмад вошел в гостиницу и, поднявший наверх, поспешил в свою комнату. Открыв дверь и увидев своего помощника Аби, который как всегда что-то раздумывал над документами, Ахмад протянул к нему пакет с документами Крис и сказал:

- Держи, это всё, что имеет Кристина.

- Что? Где Вы это взяли?

- Она дала, и она ждет меня в машине. Собирайся, мы едим в аэропорт.

- Но... Подождите, а отец Ваш? Куда Вы её привезете?

- Забыл? У меня дом небольшой у залива, пока там останется, как только решу вопрос с отцом, приведу её в свою семью. Звони Тахмасу и скажи, что через час мы уже в аэропорту будем. Собери чемоданы и скажи, чтобы их спустили скорее, мы в машине ждем тебя.

Растерянному Аби больше ничего не оставалось, кроме как послушаться своего начальника и быстро выполнить его указания. Ахмад переоделся и спустился к Кристине. Увидев араба в чисто выглаженном костюме, Крис улыбнулась ему и, подвинувшись, чтобы он сел рядом, спросила:

- Ты в таком отеле живешь?

- Пришлось, по работе.

- Мы сейчас в аэропорт и улетим, да?

- Да, ждем моего друга, его Абин зовут.

- Он с нами летит?

- Да, если тебе что-то нужно всегда говори Аби, он хороший и поможет тебе.

Кристина не успела задать вопрос, как дверь багажника открылась и двое мужчин осторожно укладывали туда чемоданы, а спереди сел смуглый мужчина с темной бородой и, несмотря на еще юный возраст, с незначительной сединой. Повернувшись к Кристине, он слегка преклонил голову и поздоровался:

- Добрый день, Госпожа.

Услышав слово "госпожа", Кристине стало приятно и, подумав, что арабы так здороваются, ответила ему тем же:

- День добрый, Господин.

- Нет-нет, - помахав перед ней ладошкой, ответил Аби. - Господин рядом с Вами, а меня зовите просто, Абин или Аби.

- Хорошо, Абин, - улыбаясь ответила девушка.

Наконец-то машина тронулась с места и умчалась в аэропорт. Чем быстрее они ехали, тем больше Кристина задумывалась: «пока ещё не поздно, может выйти из этой машины и вернуться к своей обычной жизни. Обычной? Ну, да. Обычной, сиротский жизни в холодной России. Что же делать? Боже, сколько всяких мыслей лезут в голову, но раз решила, то отвечай за свои поступки» размышляла Кристина и посмотрела на Ахмада. Мужчина вёл себя настолько уверенно, что по его строгому внешнему виду она не могла понять, он счастлив или он так переживает. Он вообще, что-то чувствует? Почувствовав на себе испуганный взгляд девушки, Ахмад взял её за руку и, целуя её холодные пальчики, сказал ей:

- Не бойся, рух альби (душа моего сердца)* Я тебе дал слово: я - защита, я - крепость.

- Я помню, Ахмад, помню.

Крис обняла его и проехала весь путь прижавшись к его широкой груди. Мужчина гладил её длинные волосы, рассматривал белоснежную кожу и вдыхал приятный ему аромат её парфюма. Наконец-то увидев из окна здание аэропорта, Ахмад осторожно поцеловал Крис в плечо и шепнул ей:

- Вставай, рухи. Мы приехали.

- Уже? - спросила Кристина, сев ровно и выглянув в окно.

Снова какие-то люди подошли к машине и вынимали чемоданы, Абин вместе с ними поспешил в аэропорт, а Ахмад открыл дверь и вместе с Крис отправился за Аби. Девушка подобно ребенку шла, держа за руку Ахмада и внимательно рассматривала пустые коридоры.

- Ахмад, - тихонько сказала Крис, прижавшись к его руке.

- Да, рухи?

- Я первый раз в аэропорту и полечу тоже в первый раз.

Араб улыбнулся ей и поцеловав в щеку сказал:

- Я тебе много покажу, будешь рада ты.

- Я не сомневаюсь.

Аби махнул рукой и показал, чтобы Крис и Ахмад зашли в какую-то комнату, возле которой стояли люди в форме. Кристине становилось страшно, от всего этого. Почему люди в форме требуют документы? Неожиданно какая-то девушка, тоже в форме, позвала рукой Кристину. Ахмад кивнул ей, чтобы она не боясь подошла к сотруднице. Отпустив араба, Крис шагнула за дверь и внимательно смотрела на женщину, которая спросила её:

- Как Вас зовут?

- Кристина... - неуверенно ответила девушка.

Сотрудница посмотрела на паспорт Кристины и снова спросила её:

- Ваши родители где?

- Погибли, давно очень.

- На кого опека оформлена?

- На тётю и дядю.

- Возьмите на столике лист и ручку и напишите их Ф.И.О., а также адрес и телефоны, - строго говорила сотрудница, что-то переписывая из паспорта Кристины. - Ну? Чего ждешь?

- Да, сейчас, - растерянно отвечала Крис, схватив лист бумаги и быстро записывая данные своих родных.

- Куда ты летишь и зачем ты летишь? - снова спросила женщина, внимательно посмотрев на Кристину.

- В Катар, на свадьбу, - первое, что пришло на ум, ляпнула девушка.

- Этот мужчина, твой муж?

- Да, наша свадьба там будет.

- Ф.И.О. его назови, - спросила женщина, открыв перед собой другой паспорт.

- Ахмад...

- Дальше?

- Простите, но к чему такой допрос?

- Девушка, говорите дальше.

- Я написала Вам адрес моих родных, больше ничего говорить не желаю, я пойду к мужу.

- Так, а ну стойте!

Но не слушая женщину в форме, испуганная Кристина выбежала из этого ужасного места. Увидев Ахмада, который о чем-то разговаривал с полицейскими, Крис подбежала к нему и, крепко схватив за руку, стала жаловаться:

- Ахмад! Она пытает меня, чтобы я им твои данные сказала, но я ничего не рассказала ей, Ахмад.

Посмотрев на испуганную Крис, араб улыбнулся ей и, прижав к себе, крикнул на арабском Абину:

- Мы к самолёту пойдем, ты разберись пока, документы не забудь.

- Хорошо, Господин.

Прижимая к себе Кристину, чтобы она перестала боятся, Ахмад направился в сторону больших и стеклянных дверей. Коридоры были пусты, а спереди шли двое мужчин в форме, достаточно вежливо открывая перед ними двери и куда-то ведя их. Наконец-то, за огромными окнами аэропорта, Крис увидела два небольших самолёта. Держа свою юную и любимую девушку за руку, Ахмад направился вместе с ней к черной машине, которая прямиком отвезла их к трапу. Поднимаясь по ступенькам и кивнув бортпроводникам, Крис вошла в салон самолёта и ахнула. Может девушка никогда и не летала прежде, но точно понимала, что самолёты так не могут выглядеть. Удобные сидения напоминающие мягкие кресла, вышитые из бежевой кожи, красивые столики и приятная музыка на борту. Мужчина провёл Кристину к креслу и вместе с ней удобно уселся.

- Ахмад... - удивленно произнесла девушка. - Что это? Откуда такой самолет?

- Что не так? - спросил араб, стараясь вести себя естественно.

- Я никогда не видела, чтобы так выглядели самолеты.

- Это арабские авиалинии, поэтому и самолет такой.

- А-а-а, вот оно что, - с пониманием ответила Крис. - А почему аэропорт был пустым и маленьким? Он всегда такой и где все люди?

Ахмад немного задумался, не зная, как бы избавить себя от этой темы разговора.

- Понимаешь, это день такой сегодня, только арабские авиалинии.

Крис сделала вид, что поверила ему, хотя абсолютно не понимала, почему аэропорт был пуст и почему самолет напоминает маленький офис и как вообще без загранпаспорта она может пересечь границу. Но, наверное, она бы задумалась об этом всём будь немного старше, ведь за месяц без памяти влюбиться в незнакомца и сбежать с ним в неизвестную страну, уже говорило о её не сильно мудрой голове. Наконец-то на борту самолёта появился и Абин. Через пару минут вошел приятный на вид мужчина и, о чем-то поговорив с Ахмадом на арабском, ушел. Самолет зашумел и начал разгоняться, как автомобиль. Кристина подобно ребенку уткнулась в иллюминатор и смотрела на трассу, которая все быстрее и быстрее мелькала в её глазах. Ахмад умилялся, смотря на радостную Крис и, потянув её за плечо, сказал:

- Ровно садись, сейчас взлетит.

- Я не знала, что он по кругу ещё катается, - с возбуждением говорила девушка.

- Я тебе покажу всё, я обещаю. Теперь садись ровно.

Крис села прямо, прижавшись к спинке сидения. Чувствуя, что самолёт разогнался довольно сильно, девушка засмеялась и схватилась за руку Ахмада, как можно сильнее сжав её. Резко, на грудь Крис словно надавили, и она впечаталась в спинку кресла, чувствуя, как самолёт взлетает. Ощущения девушки и её восторга было не передать. Ахмад также с интересом наблюдал за ней заметив, что любимая плакала и улыбалась так, словно самая счастливая на свете.

- Нам долго лететь? - спросила Крис, вытирая глаза и наблюдая за облаками и страной, которая становилась всё меньше и меньше.

- Долго. пять часов.

- Сколько?! - с ужасом переспросила девушка.

- Пять, - засмеялся Ахмад.

- Господи, как долго...

Так всё и было. Летели они долго, пили, ели и ночью были уже в Катаре. Кристина была такой сонной и уставшей, что плохо запоминала, как спускалась с самолёта и садилась в какую-то машину. Девушка измотана перелетом и дорогами, ей хотелось только покоя. Сидя на заднем сидении какой-то иномарки и рассматривая мелькающие огни за окном, она обнимала плечо Ахмада и постепенно засыпала.



***
 Катар, город Доха. Недалеко от персидского залива располагается коттеджный район, где красовался небольшой домик Ахмада. Осторожно вынув из машины Кристину, которая без сил спала и уже ничего не ощущала, Ахмад поспешил отнести её домой. Аби бежал впереди, бегом вынув ключи и распахнув двери. Весь дом был в стиле «Прованс»: тёмный паркет, старинная мебель и украшенные мелкими цветами диваны, шторы и обои. Пробежав по деревянной лестнице на второй этаж, Ахмад осторожно положил Крис на мягкую кровать.

- Что дальше, Господин? - смотря на спящую Крис, спросил Аби.

- Я не знаю, друг мой. Я должен подготовить отца к тому, что приведу её в семью.

- Вашему отцу уже сообщили, что Вы прибыли и он наверняка ждет Вас.

- Поехали. Двери запри, чтобы никто не смог сюда войти, а она выйти.

- Оставим её одну?

- У нас есть выбор? Ночь переживет она, а завтра я вернусь.

Убрав с лица девушки волосы, Ахмад осторожно поцеловал её в шею и тихонько ушёл, оставив любимую одну спать на большой кровати. Вместе с Аби араб уехал в свой дом, а точнее дом его отца где его уже ждали родственники и торжественно накрытый стол. Яркие лучи солнца, сквозь узоры, выбитые на деревянном окошке, играли на лице спящей Крис. Медленно просыпаясь, девушка ощутила жуткую жажду и духоту. Было ощущение, что она находилась в какой-то парилке. Резко раскрыв глаза и подскочив с места, Крис стала осматриваться. Почти пустая комната с мягкой и большой кроватью, один шкаф и старинное зеркало.

- Ахмад? - выкрикнула девушка.

Но было тихо, настолько тихо, что она слышала удары волн залива о камни. Кристина подошла к окну и раскрыла его, чтобы впустить хоть немного ветра в комнату, но на улице оказалось ещё жарче. Несмотря на то, что неподалеку была вода, ветер почти не ощущался.

- Боже, как же жарко... Ахмад?! Ахмад где ты? - выкрикивала девушка, пробежав по лестнице и спустившись на первый этаж.

Гостиная и кухня были одной большой комнатой. Увидев кухню, Крис тут же подошла к раковине и открыв холодную воду, прямо с ладошки начала пить её. Наконец-то мозг немного заработал.

- Значит, я действительно на востоке и это не сон, - говорила про себя девушка. - Но где же Ахмад? Может во-дворе?

Подумав об этом, Кристина поспешила открыть дверь. Подойдя к входной двери, которая, как и полы в доме была из темно-коричневого дерева, Крис дернула её за ручку. Заперта. Ещё и ещё раз пытаясь выломать ручку, дергала дверь Крис, но бесполезно.

- Боже... - прошептала она. - Любимый мой, зачем же ты запер меня? Чтобы я ждала или я попала в ловушку? Зачем я ему? Может продать? Господи... - сотни глупых мыслей посетили Кристину, заставив её присесть возле двери и горько плакать, сожалея о совершенной ею ошибке.

Тем временем в огромном особняке великого рода Аль-Рани, давно уже проснулся и общался со своим отцом смелый Ахмад.

- Ты так вчера мне и не сказал, как этот русский так легко согласился сотрудничать с тобой? - с интересом спрашивал, усатый бизнесмен, глава рода и отец Ахмада - Аббас.

Мужчина сидел на большом кресле и еле помещался в нем из-за своего высокого роста и огромного веса. Поглаживая свои черные усы и блистая золотым перстнем на руке, Аббас беседовал со своим сыном.

- У меня дар уговаривать людей, отец.

- Не говори, я в тебе не сомневался. С жемчугом бизнес наладили, с газом наладили, осталось разобраться с углями, и я могу жить спокойно.

Отойдя от окна и сев на диван, напротив своего отца, Ахмад спросил его:

- Отец, после смерти моей жены и сына, Вы знаете в какой дисперсии я был.

- Знаю, сын мой, знаю, - подняв руки пред собой, говорил Аббас словно обращаясь к Богу. - Ин ша Аллах они в раю, сынок...

- Ин Ша Алла..., я готов создать новую семью и попробовать начать вить своё гнездо сначала.

Аббас ехидно улыбнулся. Отцу было приятно, что наконец-то его сын переборол свою многолетнюю депрессию и понял, что без продолжения рода такое наследство оставлять нельзя.

- Конечно, Ахмад, я безусловно рад и поддерживаю эту твою идею. Я сегодня же велю устроить праздник в доме, пригласим всех именитых людей города, там-то и найдем тебе жену.

- Отец, - выпрямившись и сев ровно, сказал Ахмад. - Я уже нашёл себе ту с которой хочу связать своё будущее. Она совсем молодая, умная и красивая.

- Из какого она рода? - спросил Аббас, явно недовольный ответом сына.

- Нашего рода она.

- Это как? Кто-то из сестер твоих?

- Придет время, и я Вас познакомлю с ней, отец, а пока займусь делами с моим новым русским партнером.

Встав с места, Ахмад поклонился отцу и вышел из комнаты. Аббас провёл сына любопытным взглядом и решил не допрашивать его больше, а сам Ахмад поспешил навестить свою любимую, но раньше араба домой приехал Абин. Услышав, что кто-то вращал ключом в дверной скважине, Крис подскочила с места и быстро вытерла свои намокшие глаза.

- Доброе утро, Госпожа. Как спалось? - радостно спросил Абин, войдя в комнату вместе с какой-то девушкой с ног до головы закрытой черной тканью.

- Почему я была заперта тут? Где Ахмад?

- Он был вынужден уехать по работе, не волнуйтесь так. Вы ели уже?

- Нет... Я не хочу пока есть, а Ахмад скоро будет?

- Скоро-скоро, Вы пока знакомьтесь с Ранией, а я поеду по своим делам, - сказал Аби и, кивнув женщинам, ушел из дома.

Минутная тишина. Девушка в черном одеянии откинула с лица вуаль и, улыбнувшись Кристине, сказала:

- Я твой учитель, звать меня Рания.

- Учитель? Какой ещё учитель?

- Господин Ахмад велел мне в самые короткие сроки научить тебя арабскому языку.

Ничего не понимая, но и не желая спорить, Кристина села за столик и приступила к знакомству с девушкой и арабским обычаям. К вечеру, когда девушка выбилась из сил, да и Рания её покинула, Крис распахнула холодильник и наготовила то, что умела. В полном одиночестве сидя за столом и кушая салат, девушка смотрела в телевизор, наблюдая за арабскими ведущими и ничего не понимала. Наконец-то дверь кто-то открыл. Увидев, что в дом входил Ахмад, девушка подлетела с места и, перелетев всю кухню, вцепилась в грудь любимого.

- Господи, Ахмад! - закричала Крис. - Где ты был? Почему ни о чём не предупредил?!

- Прости меня, рухи. У меня много работы, много дел, я должен был оставить тебя одну. Мы ведь должны как-то жить в этой стране.

Ахмад всегда говорил так уверенно и четко, что в наивной Кристине и малейшего сомнения не было, что её мужчина действительно работает и старается встать на ноги ради их будущего.

- Ты опять также уйдешь? - не желая отпускать его, спрашивала Кристина.

- Нет, сегодня мы останемся вместе, а утром я, естественно, уйду на работу.

Ахмад крепко поцеловал любимую в губы и посмотрел на кухонный столик. Заметив, что он очень даже со вкусом накрыт, Ахмад поспешил попробовать блюда своей ненаглядной.

- Я сегодня занималась с учителем, которого ты нанял мне, - рассказывала Крис, наблюдая как любимый с аппетитом ел её рис и салаты.

- Она одна из лучших в нашем городе, через пару месяцев ты сможешь многое понимать, а через год говорить в совершенстве.

- А если не секрет, откуда у тебя деньги на такого хорошего учителя?

- Она мой давний друг и согласилась учить тебя бесплатно.

Девушка улыбнулась Ахмаду и, потянувшись через весь стол, поцеловала его в щеку. В городе за двенадцать; синие небо украсили тысячи звезд придавая городу волшебный вид, а Крис поднялась в спальню и расстелила постель. Вынув из шкафа белую простыню, девушка сложила её несколько раз и осторожно постелила в центре кровати. С первого этажа, приятно искупавшись, поднялся Ахмад и тихонько зашел в спальню. Увидев, как девушка старательно пыталась разместить на кровати белоснежную простынь, он улыбнулся и, подойдя к ней, сказал:

- Я очень горд своим выбором.

- Я тоже рада и надеюсь никогда не пожалею, что оставила всё, ради тебя. Скажи мне, Ахмад, мы сможем накопить на свадьбу?

- Я подарю тебе свадьбу, но позже.

Понимая, что у любимого пока нет денег и возможности, Крис кивнула ему и крепко обняла. Ахмад смотрел на красивую девушку и начал гладить её шею, наслаждаясь ее гладкой кожей белоснежного цвета. Кристина стояла напротив восточного мужчины и смотрела в его черные глаза, напоминающие цвет нефти. Может для неё Ахмад и был беден, но смотря на его статный вид, девушка ощущала его силу, власть и мужество. Ничего не говоря любимой, Ахмад, поглаживая плечи Крис, осторожно спустил по рукам бретельки её сарафана. Торс девушки полностью оголился. Крис стало не по себе и девушка поспешила прикрыть оголенную грудь руками, но Ахмад тут же вытянул руку перед ней, дав понять, чтобы она не смела прикрывать себя. Мужчина без каких-либо эмоциональных изменений, внимательно рассматривал небольшие груди Кристины, чем вызывал у неё неописуемый стыд, но Кристина понимала, что теперь он её муж и её хозяин, что нет смысла капризничать и что-то запрещать ему. Снова подойдя к девушке впритык, Ахмад начал нюхать ее шею и осторожно, поглаживая талию, спустил с бедер девушки остальную часть сарафана. Платье упало на пол, а Кристина начала дрожать от сильного волнения. Ахмад отошел в сторону и указал рукою на кровать. Кристина, осторожно забралась в постель и, устраиваясь в центре, аккуратно поправила белую простыню, чтобы она лежала прямо под ней. Ахмад смотрел на раздетую девушку и радовался тому, какая же она маленькая и худенькая, какая для него красивая и добрая. Мужчина снял с себя халат и лег к любимой. В эту ночь он стал для Кристины первым и единственным мужчиной в её жизни. Терпимая боль и слезы от не понимая, и легкое головокружение, тяжелое дыхание и тысячи поцелуев, нежные прикосновения и снова боли, превратившиеся в судороги. Эта ночь была полна именно такими ощущениями для юной девушки.



***
 Азан: мужской голос, призывающий всех мусульман к молитве звучал очень громко и наполнял город жизнью и благодарностью за неё к Богу. Ахмад сидел на стуле, закинув ноги на кровать и любуясь спящей Кристиной. Услышав Азан, мужчина встал с места и, подойдя к деревянному окошку, распахнул его. Прекрасный рассвет над персидским заливом, ещё прохладный воздух и прекрасные слова молитвы, заставали араба окунуться в свои мысли рассуждая о том, как же ему объяснить любимой, что он не сирота и не беден, что он уже потерял семью и хочет с ней создать новую, но больше всего Ахмад боялся своего отца. Он никогда не примет в свою семью иноверку, девушку другой нации, да ещё и из нищей семьи.

- Любимый? - раздался сонный голос девушки.

- Да, рухи? - не оборачиваясь, спросил Ахмад.

- Почему ты там стоишь? Как ты спал?

- Со мной хорошо всё, - ответил мужчина, подойдя к Крис и поцеловав её, ещё опухшие ото сна, губы. - Как ты чувствуешь себя?

- Не знаю, - улыбнулась девушка. - Но я определенно счастлива.

- Я тоже, - прошептал ей Ахмад и, встав с места, откинул от девушки одеяло.

- Дай мне простыню.

Кристина немного растерялась от такой резкости, но слушаясь своего мужчину, без лишних вопросов, вынула из-под своих ног скомканную простынь и протянула Ахмаду. Посмотрев на бледные капли крови, Ахмад взял Крис за руку и, поцеловав её, сказал:

- Я поеду на работу, а ты прибери дом, поешь и позже придет учительница.

- Хорошо... - отвечала девушка, наблюдая за странной улыбкой любимого, который кивнул ей и поспешил уйти вниз, крепко держа в руке простынь.

Ничего не понимая, Кристина подскочила с места и, подняв с пола сарафан, быстро надела его чтобы побежать к Ахмаду. Но только сделав шаг вперед, Крис рухнула на колени, от сильной боли в бедрах, будто всю ночь она делала растяжку чтобы сесть на шпагат. Осторожно встав с места, девушка потихоньку пошла к лестнице и спустилась вниз. Ахмад уже был одет и застегивал последнюю пуговицу на воротнике. Осторожно сложив простынь в свою деловую сумку, мужчина посмотрел на тяжелую походку девушки и поспешил уйти.

- Нет, Ахмад! - выкрикнула Крис, пытаясь побежать за ним. - Ахмад, подожди!

Но с обратной стороны двери раздались щелчки. Снова девушка взаперти и снова ожидает любимого. Так шли дни, пролетали недели. Каждый день к девушке приходил Аби с продуктами, а Рания до самого вечера учила Крис языку и обычаям. К ночи возвращался Ахмад, рассказывал о работе, говорил о скором их счастливом будущем, каждую ночь одаривая девушку своей страстью, Ахмад начинал дарить ей разные наряды и не дорогие украшения.
 Наблюдая как девушка радовалась всякой мелочи подаренной им, Ахмад испытывал великое наслаждение, но чем больше проходили недели, тем влиятельнее становился Ахмад и всё быстрее его хотел женить отец. Прошёл месяц, Кристина уже смогла сама сходить в аптеку и в соседний магазин. Вечером, накрыв Ахмаду красивый стол, девушка надела фиолетовое платье, которое ей дарил Ахмад и с трепетом ждала его. Дверь раскрылась и вошёл любимый, с букетом цветов в руках.

- Рухи? Ты где, любимая? - выкрикивал Ахмад, быстро разуваясь и спеша к девушке.

- Я тут, что за цветы?

- Это тебе, теперь у меня хорошая работа и я смогу нас спокойно содержать.

- Боже! - воскликнула Кристина. - Я не сомневалась в тебе! Я горжусь тобой, моя жизнь, - Кристина крепко обняла Ахмада.

- А ты почему свечи зажгла? Почему так вкусно пахнет?

Забрав букет роскошных цветов, Крис поставила их в вазу и, развернувшись к Ахмаду, сказала:

- Я тоже с хорошей новостью.

Ахмад замер. Кажется, понимая, о чем сейчас пойдет речь, мужчина медленно подошел к Крис и внимательно посмотрел ей в глаза. Черные глаза араба заблестели, приняв пугающий вид. Девушка тут же почувствовала гнев и страх во взгляде своего мужчины, но, Кристина не из пугливых. Схватив Ахмада за вспотевшую руку, она приложила его ладонь у себя на животе и сказала:

- Ты мой отец, мой брат и мой муж. Ты в ответе за меня, а теперь и за то, что ты посеял. Наша любовь теперь обрела облик в душе нашего младенца.

Мужчина выдернул руку и внимательно смотрел на Кристину. Такая новость для него была не вовремя, но подойдя ближе к девушке, Ахмад со всей силы обнял её и сказал:

- Я отвечаю за тебя до конца своей жизни, ты - моя и всё, что в тебе - моё.

- Господи, ты напугал меня, Ахмад! - выкрикнула Крис и заплакала.

Мужчина рассмеялся и, взяв девушку на руки, начал кружить её. Дни на востоке были жаркими, но для Кристины мир стал другим, как и сам Ахмад, который чаще с ней виделся и гулял. Девушка с каждым днем становилась краше, а учение языка все лучше и лучше. Проходили месяцы и частое отсутствие сына начал замечать и отец, чем вызвал у него интерес и желание проследить за ним. Спустя восемь месяцев начались долгожданные схватки и роды. В лучшем роддоме горда, где за отдельную плату Ахмада разместили в комнате ожидания, мужчина не находил себе места и нервов, дожидаясь пока эти евро двери откроются и зайдут врачи, но было тихо, ни криков, ни шагов. Мужчина ходил из угла в угол постоянно то расстёгивая, то застегивая пуговицы на воротнике. Наконец-то эта чертова дверь раскрылась. Ахмад аж вспотел, но добрый мужчина улыбнулся ему, зазывая рукой идти за ним. Зайдя в палату где стояли женщины и держали на руках отекшего младенца, Ахмад замер. Девушка поднесла ребенка ближе, но мужчина почему-то выбежал из палаты закрывшись обратно в комнате ожидания. Врачи смеялись, а Кристину увезли к себе в покои. Спустя время Ахмад всё же собрал силы в кулак и вместе с доктором подошел к своему ребенку, где его плотно запеленали и протянули к мужчине.

- Ма Ша Аллах! - произнес Ахмад, осторожно взяв малыша на руки. - Какое это чудо..., как моя жена?

- Все хорошо, Господин. Несмотря на то, что она довольна худенькая у Вас, родила без каких-либо осложнений. Уже выбрали имя для сына?

- Аббас.

- Как Вашего отца? Замечательный выбор и благородное имя.

- Когда я могу вместе с ним навестить жену?

- Госпожа проснулась и вполне готова принять Вас.

Ахмад улыбнулся доктору и, не возвращая ему младенца, направился в палату к жене. Увидев Ахмада, а в его руках своего сына, девушка расплылась в улыбке. Сев рядом с любимой, Ахмад сказал:

- Я безумно счастлив. Аббас уже с пеленок унаследовал твою кожу и светлый волос. Я могу гордится такому смешению крови и красотой своего ребенка.

- Аббас? Почему ты выбрал такое имя?

- Пусть будет так, ему пойдет это имя.

- Хорошо, любимый.

Всё что чувствовала Кристина-это бесконечное счастье. Боли при родах словно забылись, был только любимый муж, держащий на руках их общую частичку. Год живя с Ахмадом, Крис чувствовала к нему любовь, но увидев его с сыном на руках поняла, что любовь к мужу только сейчас воспылала. Сердце Ахмада также с большой силой забилось, глядя на жену. Теперь не только бескрайняя любовь к её красоте и уму, но и великое уважение за то, что она смогла подарить новую жизнь, подарить им сына. Дверь в палату резко раскрылась и у порога стоял отец Ахмада, Аббас. Внимательно рассматривая сына, Аббас нахмурил брови. Осторожно передав ребёнка жене, Ахмад хотел встать с места, но отец указал рукой чтобы тот сидел и не двигался. Медленно подойдя к сыну, Аббас взглянул на Кристину, которая прижала младенца крепко к себе и пыталась спрятать от неизвестного ей мужчины.

- Что же... – с хрипотцой произнес Аббас. – Ты год от меня скрывал эту женщину?

- Отец, я...

- Не надо, Ахмад, - перебил сына Аббас. – Знай, что в нашем доме ей и её отпрыску места нет. Домой возвращаешься один или можешь не возвращаться вовсе.

Недовольно окинув взглядом женщину с ребёнком, злой Аббас развернулся и ушел.

- Что это значило? – в непонимании спросила Крис, которая за год стала неплохо владеть арабским и прекрасно понимать язык. - Отец? Ты не сирота?

- Кристина, я хотел всё сделать как лучше, - стараясь как-то не шокировать женщину, оправдывал себя Ахмад.

- Что происходит...? Ты столько времени врал мне что ли?

- Крис...

- Замолчи, Ахмад.

Продержав паузу, которая давила на сердце двоим, Кристина собралась духом и спросила:

- Что ещё ты скрыл?

- Я имею отца, мать моя умерла от болезни. Я был женат, но жена и ребенок попали в аварию. У отца я единственный наследник, а мой отец богатейший человек государства. Я - Ахмад бин Аббас аль Рани и моя жена должна быть исключительно нашей нации и происхождения иначе все мои дети и ты не получите ничего от бизнеса, которым мы давно владеем.

- То есть, я получилась никто? И наш сын тоже?

- Нет, рухи. Я сделал тебе паспорт, все нужные документы, ты теперь гражданка страны и арабка и всё как положено... – теряя взгляд от любимой, путался в словах Ахмад.

- Когда мы встретились ты обещал, что кем я пришла, той и уйду, а сейчас...ты меняешь меня?

- Это лишь, это просто документы, только чтобы обезопасить тебя и сына с наследством. Для меня ты всегда останешься той, кем я тебя забрал и менять я тебя не собираюсь.

Девушка отвернулась, не желая больше слушать мужа. Ахмад нахмурил брови и злобно взглянув на жену. Встав с места и поцеловав малыша, Ахмад вышел из палаты ничего больше не сказав. Шли дни, проходили недели и даже месяцы. Муж всё реже появлялся, зато неизвестные люди всё чаще кружили у их дома, словно что-то выслеживая. Качая в спальне ребёнка на руках, Крис всё не прекращала размышлять, как ей быть и что делать. На тумбочке лежали абсолютно новые для неё документы с паспортом где она была не Кристина, а Амаль. Даже имя это злило девушку, но больше всего - враньё, та ложь которой около года её кормил любимый человек. Прижав малыша к себе и поцеловав его в щёку Кристина прищурила глаза и задумалась над тем, что какой бы крепостью не был мужчина, огонь в доме всегда защищать будет женщина и потушат этот огонь тогда, когда позволит сама женщина. Уложив малыша в люльку, Крис спустилась на первый этаж и подошла к мужу, который копошился в кипе бумаг.

- Ахмад, - уверенно произнесла Крис.

- Что? – не отрываясь от дел, спросил муж.

- Я думаю нам надо сыграть свадьбу.

Замерев и отложив документы, Ахмад переспросил жену:

- Что?

- Документы ты сделал, сын у нас есть, зачем тянуть?

- Ты уже родила, тут не приветствуется в таком случае играть свадьбу.

- То есть и это слово ты не в состоянии сдержать?

- Как ты разговариваешь? Не забывайся, Кристина.

- Я, как раз, прекрасно помню всё. Каждое твоё слово и обещание. Я не побоялась уйти с тобой, а ты боишься того, что люди не приветствуют?

- Тут не Россия, тут надо жить по законам.

- Законам твоего отца? – ехидно спросила девушка.

Ахмад подошёл к Кристине впритык и, улыбнувшийся ей, сказал:

- Не стоит от злости совершать ошибочные решения и бросаться необдуманными фразами. В нашей стране правит мужчина, а женщину могут закапать и о ней никто не узнает, никогда...

- Ты меня решил запугать?

- Я тебя просто предупреждаю. Следи за ребёнком и корми его как полагается, я на работу.

Сказав это жене, Ахмад собрал документы в папку и покинул дом.



***
 Ночь; к дому подъехала машина. Смотря на себя в зеркало и поправляя свой чёрный наряд, полностью укрывший девушку с головы до ног, Крис закрыла лицо чёрной вуалью и взяв на руки ребёнка и чемодан вышла во двор. Рядом стояла учительница Рания и с волнением, смотря на Кристину, спросила:

- Вы уверенны в том, что делаете? У нас это может...

- Спокойно, Рания, - перебила девушка. - Иногда для смелого решения мужчины, нужен сильных ход женщины. Я ради своей семьи готова на всё.

- Но...

- Пошли, бери вещи.

Схватив чемодан, учительница направилась за Кристиной, которая вместе с ребёнком поспешила к машине. Женщины ехали молча и если в глазах Рании был явный страх, то в глазах Крис его видно не было, но душа уходила в пятки от неизвестности. Проезжая в полной тише, наконец-то автомобиль остановился. Выглянув в окно женщины увидели огромный дом. Можно даже назвать его дворцом. Рассматривая масштаб и богатство здания, а также огромные ворота за которыми виднелся сад и роскошные деревья, Крис покачала головой и взглянула на Ранию. Учительница кивнула и сказала:

- Да, именно так они и живут и всё это должно перейти Ахмаду и Вашему сыну, но...

- Что?

- Если захотят и Вас и сына убьют, давайте ради Аллаха вернёмся домой.

- Нет, - возмутилась Кристина. – Это и моего сына по праву.

Выйдя из машины и прижимая малыша к себе, Крис подошла к воротам из которых вышли пару громко говорящих женщин. Дождавшись пока они достаточно далеко отошли, Кристина и Рания с чемоданом забежали во двор и направились к парадным дверям. Шагая по тропинке Рания всё время пугливо вертела головой, боясь, что их вот-вот кто-то поймает и выкинет из сада. Поднявшись по бежевым ступенькам и подойдя к высоченным дверям, Крис посмотрела на Ранию и сказал:

- Хватит себя так вести, это дом моего мужа, а значит и мой дом, пошли.

Еле открыв одну дверь, женщины увидели длинный коридор. Тихонько шагая вперёд они вышли к холлу где стоял маленький столик, а вокруг него, на полу, сидели мужчины и играли в нарды. Узнав в одном из них Аббаса, отца своего мужа, Крис спустила вуаль с лица и прошла вперёд.

- Простите? – неожиданно раздался женский голос сзади.

Обернувшись Крис и Рания увидели высокую женщину в таком же чёрном наряде, но всю в золоте и ярко накрашенную.

- Ас саляму Алейкум, сестра, - с волнением поздоровалась Кристина. – Я извиняюсь, что так без предупреждения, у нас дома красят стены и я не могла там оставаться с ребёнком.

Рания сжала сильнее чемодан, боясь столь смелого вранья Крис.

- Ва алейкум Ас салям, понимаю, конечно хорошо, что вы пришли к нам, но..., кем вы будете, дамы?

- Я - жена Ахмада - Амаль.

- Жена? – растерялась женщина. – Подожди-ка, а разве...

- Что тут происходит? – раздался грубый голос Аббаса.

Встав с места, он недовольно взглянул на Кристину. Остальные мужчины также подскочили и быстренько пожав Аббасу руку поспешили покинуть холл.

- Аббас, брат мой, - заговорила женщина и поспешила подойти к нему. – Это жена нашего Ахмада, у них дома стены красят, ребенку категорически нельзя там находится. Она пришла пожить у нас.

Покраснев от злобы, Аббас отодвинул сестру в сторону и впритык подошёл к Кристине. Пытаясь взглядом показать ей, что она не желанное ничтожество в его покоях, Аббас вымолвил:

- Вон отсюда.

- О, Аллах... – простонала Рания и прижалась к стене.

- Простите? Это Вы ко мне так?

- Вон из моего дома.

- Брат, она же с ребёнком, - вмешалась сестра.

- Не выводи меня, неверная, убирайся по-хорошему.

От высокого роста, смуглой кожи, черных глаз и строго голоса, Крис стало страшно, но вечное правило: «если начал, то добей», не дали Кристине промолчать. Слегка наклонив голову, Крис сказала:

- Уважаемый Аббас, я бы с радостью, но принести в этот дом ребёнка был приказ моего мужа, а ослушаться его я не имею права.

- Он не муж тебе, кто ваш брак составил? Кто свидетель ваш?

- Аллах наш Свидетель, - сказала девушка и выпрямившись посмотрела в глаза Аббасу. – Аллах нас свёл и только Он нас рассудит.

Ток ненависть изнутри поразил Аббаса. В полном гневе он развернулся и, выйдя из холла, помчался на второй этаж. Войдя в свой кабинет, он выхватил телефон со стола и быстро набрал сыну.

- Где ты есть?! Как ты посмел ослушаться меня и привести свою жену в мой дом?! Как!? – разрывая голосовые связки, кричал Аббас.

Тем временем, женщина повернулась к Крис и сказала:

- Идёмте, я вас провожу в покои первой жены Ахмада, там как раз и люлька есть и всё, что вам пригодится.

Кристина кивнула женщине и направилась за ней. Поднявшись вместе с Ранией в комнату, женщины начали осматриваться. Всё было в приятных, пастельных, тонах. Осторожно уложив малыша в люльку, Крис принялась разматывать чёрную косынку на голове, а Рания осторожно ставить чемодан под трельяж.

- Меня зовут Файра, и я родная сестра Аббаса. Вы сидите тут и не высовывайтесь пока вас не позовут, а ты, Амаль, знай одно: что на наших землях прав всегда мужчина и если ты хочешь сохранить свою жизнь и своего ребёнка, то меньше позволяй себе дерзости. Держи язык за зубами.

Крис ничего не ответила Файре, а лишь молча кивнула ей. В это время домой ворвался озлобленный Ахмад и не разуваясь помчался к кабинету отца. Постучав и тут же войдя в комнату, Ахмад поклонился и спросил:

- Что случилось?

- Что случилось? – переспросил, злой Аббас. – Случилось то, что ты посмел меня ослушаться! Как ты смел велеть ей прийти в мой дом? Ты знал, что я строго запретил и всё равно направил её сюда?

- Отец, у меня не было выбора... – говорил Ахмада, пытаясь быстро что-то придумать в оправдание.

- Не было выбора? То есть это мои проблемы, что вы там красите стены? У тебя есть деньги, купи еще жильё себе, зачем ты её в наш дом приволок? Ты хотел таким образом плюнуть на меня? На моё слово?

- Нет! Отец, дома действительно ремонт и не было времени думать, куда как не к Вам мне обратится?

Но Аббас даже не хотел слушать вопли сына. Протерев свою бороду руками, Аббас недовольно сказал:

- Даю вам одну ночь, завтра чтобы духу не было. Иди.

- Спасибо, отец.

Больше ничего не ответив, Ахмад поспешил удалится в покои жены. Резко открыв дверь в спальню, где стояла жена, Рания и Файра, Ахмад кивнул женщина и вошёл.

- Идём, - сказала Файра Рании. – Я покажу тебе твою комнату.

Дождавшись пока женщины вышли, Кристина тут же подбежала к Ахмаду, чтобы всё объяснить, но находясь в полном гневе, муж схватил жену за горло и, сжимая как можно сильнее, закричал:

- Ты что себе позволяешь?! Ты кем себя возомнила?!

- Дай, мне объяснить!

- Что ты мне объяснишь? Что!? Ты унизила меня!

- Я? Это ты нашу любовь топчешь! Это тебя нет сутками дома, а за окнами ходят какие-то люди пугая меня. Думаешь я не знаю...? – сказала Крис, еле сдерживая слёзы.

Ахмад отпустил горло любимой и спросил:

- Не знаешь, что?

- Что твой отец хочет убить меня.

- Что за бред? Не хочет он этого. Я бы всё нам устроил, всё было бы хорошо.

Вытирая намокшие глаза, Крис села на кровать и, смотря на подавленного мужа, сказала:

- Я год не дурью маялась, Ахмад, я год читала, училась и познавала ваши традиции, менталитет, понятия...

- И ты узнала, что мы способны просто так взять и убить? Не то ты читала значит.

- Я лишь хочу выжить тут, хочу, чтобы сын наш жил. Я хочу быть нормальной семьёй с тобой, той семьёй о которой ты мне говорил.

Подойдя к жене и сев с ней рядом, Ахмад крепко обнял её и, поцеловав в щёку, прошептал:

- Дай мне время и всё у нас будет. Я скоро возьму нам отдельное жильё, если отец не примет тебя с арабскими документами, значит я уйду от него.

- Что? А как же наследство?

- Я уже не плохо зарабатываю, я выстою и без его наследства.

Крепко обняв Ахмада, Крис стала целовать его в шею и ощутила огромное облегчение от таких решительных слов мужа.

Прошла ночь. Ахмад тихонько встал с постели, чтобы не будить жену. Подойдя к ребёнку, который всегда крепко спал, Ахмад погладил его по щеке и любовался его красотой. Осторожно взяв вещи со стула, он оделся и поспешил на работу. Почувствовав на своём лице игру лучей от солнца, Крис лениво потянула руки и вспомнив, что находится в доме Аббаса, резко подпрыгнула с кровати и побежала к люльке смотреть там ли её сын. Увидев мальчика, который проснулся и пускал пузыри, Крис улыбнулась ему и взяв с кроватки, крепко обняла. Спустя время, переодев себя и ребёнка, плотно его покормив, Кристина вышла из комнаты и спустилась вниз. Огромная лестница, глянцевые потолки, много бежевого и белого цвета, всё это очень завораживало. 17 лет Кристина жила в полной нищете из которых лет 10 прожила сиротой, о таких дамах даже не мечтая. Смотря на любимого сына, девушка вошла на кухню, где за столиком сидела Рания и Файра. Женщины пили крепкое кофе и о чем-то радостно беседовали. Кристина понимала, что её сила в её малыше и долго не думая, подошла с ним к Файре и протянула его. Женщина не спеша посмотрела на Крис, потом на ребёнка и, осторожно встав с места, сказала:

- Доброе утро, Амаль. У тебя очень красивый сын, я думаю, Аббас может гордится такому смешению крови...

- Возьмите его, тётя, - тихо произнесла Кристина.

Рания молча закусывала конфету, все наблюдая, как женщины находят контакт. Файра осторожно взяла малыша на руки и прижав его к груди улыбнулась. По лицу женщины стало ясно, ребёнок растопил её сердце и поднял настроение. На кухню резко вошел Аббас. Увидев сестру с ребёнком, мужчина нахмурил брови. Недовольно окинув всех взглядом, Аббас ушёл.

- Подержи сына, - сказала Файра, передав ребенка Крис. – Я пойду к брату.

Забрав младенца, Кристина повернулась к Рании и сказала:

- Ты видишь? Он ненавидит меня.

- Спокойно, главное понравится его сестре. Сыну уже нравитесь, если и сестра Вас полюбит, то он начнёт сдаваться. Жалко, что тут нет других родственников...

- Родственников? – переспросила Крис и резко о чем-то задумалась.

- Что это Вы уже думаете там?

- Ты права..., надо чтобы многие обо мне узнали и тогда у отца не будет выбора, он женит нас.

- Это да, только как это сделать? Может сестру попросим?

Кристина покачала головой и о чем-то думая направилась к себе в комнату. Рания отодвинула стакан с кофе и поспешила за Крис. Зайдя в спальню и положив малыша на кровать Кристина начала пеленать его, как резко замерла, долго рассматривая что-то между ног ребёнка.

- Что там такое? – поинтересовалась Рания.

- Конечно... – прошептала с улыбкой на лице Кристина. – Говоришь много людей собрать нужно?

- Ради Аллаха, что Вы надумала?

- Звони тому доктору, пусть сейчас же приедет сюда.

- А что? Что случилось-то?

- У моего сына сегодня обрезание, - радостно сказала Кристина и посмотрела на растерянную Ранию. – Не теряй время, звони и зови его, он знает прекрасно кто мой муж и примчится, давай.

Потрясённая Рания взяла домашний телефон, стоящий на комоде, и тут же выполнила просьбу Крис. Долго беседуя с доктором и уговаривая его согласиться, мужчине ничего не оставалось, как примчатся по указанному адресу. В спальню вошла Файра. Девушки поднялись с кровати и улыбнулись ей.

- Ну, что сказал господин Аббас? – с волнением поинтересовалась Крис.

- Он уехал по делам, ничего говорить не стал. Он очень вспыльчивый, Амаль, и ему нужно время.

- Я понимаю, и я готова ждать у меня нет другого выбора.

- Правильно, - улыбнулась Файра, радуясь пониманию юной Кристины.
 Подойдя и посмотрев на малыша в люльке, женщина снова расплылась в своих чувствах. В комнате раздался стук.

- Да-да, - выкрикнула Файра.

- Простите, Госпожа..., там доктор Умар пришёл со своим помощником, мне их впускать? – спросила горничная Джейран.

- Что? Но, кто его звал?

Рания снова растерялась и перепуганными глазами посмотрела на Крис, которая наоборот осмелела и тут же сказала:

- Скорее всего это от Ахмада.

- Ахмада? А что случилась, ему плохо?

- Нет, Файра, сегодня обрезание у его сына.

Услышав это, женщина изменилась в лице. Поставив руку к груди, Файра махнула головой горничной, чтобы та впустила докторов.

- Что же это Ахмад делает...? – прошептала женщина и с подозрением взглянула на Кристину. – Почему ты не отговорила его?

- Госпожа, - замолвила Крис. – Поверьте, я больше Вас не хочу всего, что сейчас происходит, но кто я, против слова Ахмада?

- Ахмад рискует головой, совершая такие поступки. Твоя сила не в ребёнке, а в муже. Потеряешь мужа – потеряешь всё.

Больше ничего не сказав, женщина приподняла с плеч чёрную косынку и, покрыв ею свою голову, вышла из комнаты. Спустя минуту в спальню вошёл доктор с помощником. Все женщины сидели в холе и ждали вестей.

- Хорошо, что брата нет дома, - сказала Файра. – Как вообще вышло, что вы делаете обрезание спустя такое время? О чём вы думали раньше?

- Наш сын болел, не получилось раньше, - сочинила Крис.

- Хм, а сегодня всё получилось, надо же...

На этой ноте, раздался крик доктора, просящего подняться в комнату. Женщины встали с места и поспешили в спальню. Плачущего ребёнка осторожно укладывали в люльку, а горничные помогали убрать со столика марли и приборы.

- Всё очень хорошо, не переживайте, Ахмад может гордится, - радостно говорил доктор, смотря на трех растерянных женщин.

- Спасибо Вам большое, - поблагодарила врача Крис. – Задержитесь немного, мы Вас угостим.

Файра окинула Крис таким взглядом, что девушка тут же замолчала и сменила свою радость на молчаливость. Заметив это, доктор тут же сказал:

- Я понимаю, что сейчас у такой семь как ваша тут будет целый пир по такому поводу, поэтому я бы не хотел мешать вам, но спасибо за приглашение.

Файра ещё больше растерялась и поменялась в лице. Понимая, что о обрезании ребёнка уже многие узнают, а такие богатые люди всё скрыли и даже не отметили.... Боже, сколько страшных мыслей свалилось на голову бедной Фйры, ещё и доктор, которого отпускать без приглашения так неудобно. Потерянной женщине ничего не оставалось, как влезть в эту же игру, что начала Крис.

- Ну, что Вы, господин Умар, - выдавила из себя, Файра. – Немедленно оставайтесь, гостей будет не много, поэтому чувствуйте себя как дома.

Файра бегом вышла из комнаты и стала созывать горничных, чтобы каждый занялся своим делом, бегом накрывать большой стол, обзванивать родственников и знакомых. Кристина подошла к лестнице и смотрела, как по первому этажу моталась прислуга, пытаясь всё сделать как можно быстрее.

- Ох и доиграетесь Вы, - перепугано сказала Рания, наблюдавшая за Кристиной, чей маленький рост начал казаться ей намного выше.

Девушке явно становилась увереннее и бесстрашнее, но вело это к победе или гибели она ещё не понимала.


 ****
 Длинный стол, ломящийся от вкусной еды. Громкая музыка, которая приводила в радость всех сидящих за столом. Дяди, тёти, братья и сёстры, близкие, друзья и знакомые, много людей пришло и все с интересом слушали хозяйку дома - Файран. Младшая и любимая сестра Аббаса, женщина которая потеряла мужа и ребёнка, которая осталась одна и пыталась всю свою любовь материнства вложить в сына своего брата – Ахмада. Род Аль-Рани будто преследовало проклятие и все в их роду обязательно погибали мучительной смертью, но Аббаса, как и Файру больше всего волновало их великое наследие и бизнес, которое приходило от отца к сыну годами. Сочинив, что после смерти жены и ребёнка Ахмада, и его боль, которая ей хорошо знакома, род Аль Рани решили скрыть от всех его новую жену. Люди за столом, повесив головы, словно соболезнуют, внимательно слушали уважаемую сестру.

- Наконец-то, Аллах помиловал нас и наши слёзы, Он подарил сына Ахмаду, а сегодня было обрезание, - с гордостью говорила Файран. – Я хочу, поделиться этой радостной новостью с каждым из вас.

- Мы поздравляем тебя, сестра, - выкрикнул мужчина. – Пусть с этого дня в доме Аббаса будут только счастливые новости!

- Амен! – выкрикнули гости хором.

- Ин Ша Алла! – прошептала Файра.

В гостиную вошёл Аббас. Ничего не понимая, мужчина рассмотрел всех гостей и, улыбнувшись, громко крикнул:

- Ас саляму Алейкум, братья и сёстры мои!

- Аббас! Родной! Поздравляем тебя! – выкрикивали мужчины, вставая из-за стола.

Все подходили жать счастливому дедушке руку и что-то тихонько класть ему в карман. Ничего не понимающий Ахмад, вышедший из-за спины отца, так же начал получать рукопожатия и поздравления от гостей. Рания, которая была на втором этаже, увидев Аббаса с Ахмадом, тут же забежала в комнату к Крис и выкрикнула:

- Они пришли!

- Оба? – спросила девушка, поправляя у зеркала свои локоны.

- Да, и сын, и отец. Ради Аллаха, я не знаю, что делать, я боюсь...

- Прекрати! Он не ударит в грязь пред родственниками, всё будет хорошо.

- Мне бы Вашу уверенность, я бы тоже так удачно вышла замуж...

- А я удачно вышла? Я пытаюсь выжить и спасти своего ребёнка, вот и всё.

- Так, дайка Аббасу бокал с вишневым соком, - засмеялся дядя. – Пей, сегодня твой внук стал мужчиной. Мы все от души поздравляем тебя и твоего сына с наследником!

Растерянные Аббас и Ахмад переглянулись. Файра обняла их за плечи и тихо произнесла:

- Ахмад сегодня велел провести обрезание сына, я не смогла скрыть такое событие, так что улыбаемся и делаем вид, что всё хорошо.

- Файра, - произнесла двоюродная сестра Файры, Амани. – Может покажите нам выбор Ахмада? Его жену.

- Конечно, дорогая, сейчас приведу её, - ответила Файра и посмотрела на Аббаса, который вот-вот готов был разойтись по швам от злости.

Поднявшись наверх и приоткрыв дверь в спальню, Файра посмотрела на Кристину, которая надела красивое платье темно-синего цвета, подобное небу усыпанным звездами, уложила свои волосы в красивые локоны и выглядела, как белоснежная кукла с русыми волосами.

- Идём, гости хотят тебя видеть.

- Хорошо, - тихо ответила Крис.

- Я тут с ребёнком останусь, - помахала им рукой Рания и с волнением посмотрела на Кристину.

Женщины вышли из спальни и спустились вниз. Зайдя в гостиную и ступая к гостям, люди стали подниматься со своих мест и рассматривать юную девушку Ахмада. Мужчины тут же восхитились её светлыми волосами, белой кожей и очень стройным внешним видом. Женщины не смогли сдержать зависть, и все приняли строгий вид лица. Ахмад, увидев свою жену, гордо выпрямился, показывая всем своим видом, как доволен свои выбором и только Аббас, сжимая руку в кулак, готов был пустить в Кристину пулю.

- Ма ша Алла! Поздравляем тебя, Ахмад, достойный выбор, - сказал кто-то из мужчин.

- Жена у тебя красавица, да пошлёт Аллах вам счастья и побольше здоровых детей, - сказала тётя Аббаса и обратилась к Крис: – Ну, красавица, а как звать тебя? Откуда ты?

Все притихли и с интересом ждали ответа девушки.

- Тут все зовут меня Амаль, но крещёное моё имя Кристина.

Такой ответ застопорил гостей, многие даже не поняли, что она сказала. Аббас протёр свой перстень рукой и ехидно взглянул на сына.

- То есть, ты христианка? – переспросила тётя.

- Верно, Госпожа.

- Но, теперь, - резко выкрикнул Ахмад. – Моя жена официально гражданка нашего государства. Как видите, такую красавицу мне пришлось брать из другой страны, у людей благородной крови.

- Благородная кровь видна, тут и говорить не надо, - заговорил муж сестры Файры, Махмуд. – Поступил ты мудро, Ахмад. Смешанная кровь – это крепкое наследство, молодец. За вас, мои хорошие.

Люди снова начали веселиться и радоваться, за такой успешный и мудрый брак Ахмада. Аббас же без остановки сверлил глазами юную Крис, всё больше её желая убить. Веселье прошло быстро, радостно и за внука Аббаса были рады все гости. Наконец-то проводив всех до последнего, горничные поспешили убирать со стола, а Кристина поднялась по ступенькам наверх, желая быстрее увидеть своего ребёнка. Увидев Кристину, Рания встала с места и спросила её:

- Ну, что, как прошло всё? Судя по смеху и звону бокалов людям было весело.

- Людям - да, а вот Аббасу....

- Снова был недоволен? Ох, Кристина, доведёте Вы его, и он убьёт нас.

- Не убьёт, ты главное будь на моей стороне и помогай мне, и я обещаю, я выведу...

Но Кристину прервал звук раскрывшейся двери. В комнату вошёл Ахмад, строго взглянув на Ранию он кивнул ей головой, чтобы она немедленно вышла. Глубоко вздохнув, девушка приподняла край своей юбки и поспешила покинуть комнату, оставив влюблённых наедине.

- Что ты себе позволила? - грозно спросил Ахмад, медленно подходя к Крис, которая стояла спиной к люльке и испуганно смотрела на мужа. - Не молчи, Кристина, отвечай мне, как это всё понимать?

- Я хотела порадовать твоего отца.

- Что? - услышав глупый ответ, разозлился Ахмад. - Что ты несёшь?

- Не злись, родной, но у меня не было выбора, как ещё было помочь нам и растопить сердце твоего отца?

Ахмад даже слушать этот бред не хотел и схватив Кристину за горло, нагнул головой вниз, прижав её лицом возле ребёнка, который не понимая вертелся в постели.

- Тебя задушить возле твоего сына?

- Что ты делаешь?! Не надо! - еле слышно пыталась кричать девушка, старательно разнимая грубую руку мужа, которая подобно удаву сжималась на её шее.

- Ты должна быть послушной женой! Ты обещала во всём мне помогать и быть со мной, а что делаешь ты? Живёшь и действуешь по своим планам? Ты решила, что придёшь в такую семью, как моя и установишь свои правила тут?

- Отпусти, Ахмад! Я задохнусь сейчас!

- Это первый и последний раз, Кристина, что ты посмеешь проворачивать свои дела, прикрываясь мной. Во-второй раз, я просто задушу тебя. - Недовольно сказав это, Ахмад отпустил шею любимой и поспешил уйти из спальни.

Кристина сползла на пол, растирая свою шею и пытаясь дышать. Самое ужасное, что могла допустить Крис - это потерять любовь и веру своего мужа к себе. Девушке ничего не оставалось, как провести весь вечер в комнате, дожидаясь пока её муж вернётся. Сам Ахмад, тем временем, сидел в кабинете у отца и слушал шквал возмущений, который Аббас набрасывал на сыне без остановки.

- Что эта неверная себе позволяет? Как это понимать, Ахмад!? Ты привёл в мой дом змею! Гадюку, которая пытается всех нас провести, как дураков!

-Отец, она лишь хотела, как лучше...

- Лучше?! Эта ведьма опозорила нас, она говорила так, как считала нужным, преподносит себя так, как она считает нужным, и ты! Ты молчишь! Ты позволяешь этой дуре топтать тебя!

- Отец! - не выдержав и повысив тон, выкрикнул Ахмад. - Вы говорите о моей жене и матери моего сына, я прошу не оскорблять её.

- Вот как? - успокоившись и поправив свой головной убор, сказал Аббас. - Тогда будь добр, сын мой, возьми свою жену и мать своего сына и уезжайте из моего дома. Избавься от них и женись на той, что я тебе подобрал.

- Что значит избавься? Отец она...

- Ахмад! Избавься, значит убей щенка, а её прогони. Верни туда где взял, я не знаю, сам думай.

- Вы способны убить ребёнка? - с какой-то обидой, но надеждой, спросил отца растерянный Ахмад.

- Ребёнка от неверной? Какой она нации? Она из народа который кричит громко, а сделать ничего не может. Кто она? Ты сын султанских кровей, ты сын народа, у которого есть нефть, ты сын великой арабской нации, почитай нашу историю, а наши сказки?

- Поэтому мой великий народ постоянно подвергается террористическим атакам?

- Это уже политика и не наше дело.

- Я задал Вам вопрос, отец, Вы способны убить ребёнка?

- Я любого неверного способен убить.

- Но в этом ребёнке моя кровь! Это часть нас!

- Нам часть не нужна, сын мой, дай мне полноценного наследника нашей империи.

Покачав головой и с ненавистью посмотрев на отца, Ахмад развернулся и выбежал из кабинета. Ворвавшись в комнату к жене, Ахмад подбежал к Крис и крикнул:

- Собирай свои вещи, мы уходим.

- Что случилось, родной? - испуганно спросила Крис, вставая с постели и быстро стараясь одеться.

- Нам больше не зачем оставаться в этом доме, скорее собирайся и уезжаем.

Кристина больше не задала лишних вопросов и быстро собравшись поспешила взять ребёнка. Собрав все вещи, Ахмад и Крис с ребенком на руках, побежали по ступенькам вниз, не оглядываясь и быстрее стараясь покинуть отчий дом. Увидев пробегающих людей, Рания и Файра вышли из кухни.

- Вы куда? Что случилось? - испуганно спросила Файра.

- Нам тут делать нечего, - ответил Ахмад, раскрыв дверь и пропуская Крис вперёд.

- Одумайся, гнев твоего отца не повод бежать из дома, мы можем...

- Нет! - резко выкрикнул Ахмад. - Я больше не желаю тут быть.

-Рания склонила голову и под видом, что поможет Кристине, выбежала вслед за ней. Ахмад, Кристина и Рания вернулись в свой дом. Пусть маленький, но спокойный и уютный. Рания принялась к готовке, а Кристина укладывала ребёнка в кровать, наблюдая, как Ахмад ходил из угла в угол, не находя себе места.

-Мой отец совсем потерял голову из-за своей власти, - с раздражением бубнил себе под нос Ахмад.

- Что он тебе такого сказал? - поинтересовалась Крис, подойдя ближе к мужу.

- Не важно, но ясно одно, деньги и наследство ему дороже всего и даже меня...

 ***
 Прошёл год, дела Ахмада стали хуже. Коллеги и друзья, узнавая, что сын богатого человека лишён его наследства и денег, теряли интерес к нему и всё меньше старались помочь и поддержать Ахмада. Спустя два года, Кристина родила второго сына. В отличии от первого мальчика, новорождённый Али был похож на своего отца. Если старший Аббас имел белую кожу, как у матери и светлые волосы, то младший Али был, что ни на есть, настоящий араб. Но, кризис в жизни мужа, даже не обрадовал его с появлением ещё одного сына. Приходя домой, Ахмад старался копаться в бумагах, постоянно кому-то звонить и что-то решать, до мальчиков отцу уже не было никакого дела. Так прошло ещё два года, влияние и связи Ахмада совсем пропали и вскоре с ним перехотел работать и его начальник, лучший друг его отца. Кристина вернулась в тот день из роддома и лежала со своей новорождённой дочкой на кровати. Посмотрев на Ранию, которая сидела с мальчиками на полу, Крис спросила её:

- Ахмад даже не приехал встретить меня и дочь увидеть. Его отец добился своего и измучил сына за эти годы полностью. Я Бога молю, чтобы Ахмад не сдался и не бросил нас...

- Кристин, арабы своих детей не бросают и...

- Детей? Детей может и нет, но жену, сама знаешь..., тем более я не арабка, выбросить такую как я ему труда не составит.

- Вы ошибаетесь, род Аль-Рани славился своей преданностью к своим детям и жёнам. Твои дети тоже не исключение.

Резко в доме раздался шум. Было слышно, что кто-то вошёл. На второй этаж в комнату поднялся Ахмад, весь уставший, расстроенный. Лениво расстегнув рукава своей рубашки, он сел возле Кристины и посмотрел на свою смугленькую дочку.

- Мы с мальчиками пойдём вниз, посмотрим мультики, - улыбаясь сказала Рания и быстренько вышла вместе с детьми.

- Ты даже не пришёл нас встретить, что-то случилось?

- Не знаю, - устало вздохнул Ахмад.

- Как это? Что-то на работе сказали?

- Знаешь, оказывается я всем был нужен, пока был сыном Аббаса, пока все знали, что я наследник его империи и денег. Сейчас я потерял интерес для людей, для друзей, для коллег.

- Родной, у тебя есть я! Есть дети! Ты нам интересен и нужен в независимости от твоих денег и возможностей.

- Нет, Кристина, это ты росла в нищете и одиночестве. Я всегда жил в богатстве и власти и стать сейчас никем, для меня это равно смерти.

В дверь в спальню постучали.

- Войди! - выкрикнул Ахмад, встав с кровати.

- Господин? - не решительно спросил мужчина и вошёл в комнату.

Узнав в госте своего друга и товарища Абина, который на время покидал работу ради семьи, Ахмад тут же обрадовался и, разведя руки в стороны, подошёл к нему, крепко обняв.

- Как же я соскучился по тебе, мой брат.

- Я так же, мой Господин. Как себя чувствуете? - обратился Аби к Кристине.

- Спасибо, всё хорошо, как Вы поживали всё это время? - встав с кровати, улыбаясь спросила Крис.

- Честно? Я очень скучал. Мне куда ехать ночевать?

- Оставайся тут, мы с тобой внизу будем, есть многое, что хочу рассказать тебе.

Мужчины обняли друг друга за плечи и спустились вниз, а Кристина прижала к себе дочку и рассматривала ее смуглую кожу, черные глазки и улыбалась ей.


Chapter II. Children (Глава 2. Дети)
Время проходило быстро, также, как и росли дети Кристины и Ахмада. Разница в возрасте между каждым ребенком была по три года. Пока маленькая Шейха отмечала свои три года, среднему Али исполнилось шесть, а старшему Аббасу- девять. Жили они не богато, муж бился в двери старых знакомых всё стараясь вернуть уважение к себе, которое отец тщательно растоптал. Ахмад понял, что без денег и влияния отца - он никому не нужен. Отчаяние и бессилие довели решительного Ахмада. В один из жарких вечеров, лежа на кровати и прижимая к груди свою дочку Шейху, Ахмад взглянул на жену и спросил:

- Скоро и Али в школу надо. Кто бы мог подумать, что у такого человека, как я, дети будут учится в такой обычной школе?

- Не гневи Аллаха, - возмутилась Кристина, подойдя к мужу и сев рядом. - Разве мы плохо живём? Еда есть, одежда есть, сын получает образование, почему ты каждый раз возмущаешься?

- Потому что не привык я! - грубо ответил Ахмад, убрав дочку на кровать и встав с места.

- Ахмад..., - вздохнула Кристина. - Иди к отцу, поговори с ним.

- Издеваешься?

- Я на полном серьезе. В конце концов, ты единственный наследник! Твой отец не уйдёт с этого света, не отдав эту империю тебе.

- А как же моя гордость?

- Какая может быть гордость между отцом и сыном? Прости всё, что он наговорил тебе и иди в его дом. Это и твой дом, и законный дом твоих детей.

Слушая жену, Ахмад и рад бы всё это сделать, но вспоминая ответ отца: что убить внука ему ничего не стоит, Ахмад снова недовольно вздохнул и сказал:

- Нет, рухи, он был готов убить кровь от крови своей, о каком прощении речь? Как я приведу своих детей в такой дом?

- Слова в гневе - слова сожаления. Наверняка он сказал это пылая злостью, а сейчас, остыв, жалеет. Чтобы не было ты его сын и он простит тебя. Иди к нему, а я подожду тебя и твоего решения.

Ещё раз взглянув на свою любимую жену, Ахмад обнял Крис и, поцеловав её в голову, сказал:

-Хорошо, я попробую ещё раз найти общий язык с отцом, а вдруг и вправду повезёт.

В тот же вечер Ахмад покинул свой домик, стоящий недалеко от волн персидского залива и направился к огромному участку, украшенному цветущими пальмами, видами разных цветов и деревьев, декоративных кустов и фонтанов. Огромный особняк, подсвечивающийся со всех сторон яркими прожекторами, звонкий смех женщин и разговоры мужчин, всё это вызвало сильную тоску в душе изгнанного с этих мест Ахмада. Как же он жил, как шиковал, а сейчас стоит и смотрит на всю эту красоту снаружи, будто и не его это было всё.

- Господин? - обратился к Ахмаду охранник. - Мне оповестить о Вашем приходе?

- Не стоит, Бурхан, шукран.

Улыбнувшись мужчине, Ахмад пошёл по каменной тропе вперёд, медленно переступая мраморные ступени великого дома Аббаса. Раскрыв огромные двери и спокойно шагая по широкому коридору, не обращая внимания на проходящую мимо прислугу, которая видя господина Ахмада тут же замирала и приклоняла голову, проявляя уважение в лёгком поклоне перед сыном грозного Аббаса, завернул за угол и, пройдя под огромной аркой, которую украшали глиняные статуи коней, Ахмад вошёл в холл и увидел отца. Аббас сидел на разноцветных подушках прямо на полу в центре комнаты и смеясь, выпускал клубы ароматного дыма от золотистого кальяна и играл в домино с ближайшими родственниками семьи. Заметив своего сына, стоящего в проходе, Аббас улыбнулся ему и внимательно посмотрел в глаза. Сидящие вокруг мужчины, поднялись со своих мест и поправив платки на головах, прижали ладони в области сердца и, кивком головы, поприветствовали гостя.

- Сын мой, - радостно выкрикнул Аббас. - Не ожидал, спустя столько лет, наконец-то увидеть тебя в своём доме. Мира тебе и дому твоему, проходи.

- И Вам мира, отец.

Мужчины, создав некую очередь, пожали Аббасу руку и устремились покинуть холл, дав возможность отцу и сыну пообщаться наедине.

- Не стой у входа, заходи, садись, - хлопая рукой по подушкам, сказал Аббас, убирая кальян в сторону.

- Спасибо.

- Что привело тебя в отчий дом?

- Надежда, что я прощён тобой, отец.

- Уже на «Ты», - улыбнулся Аббас. - Прощён? Ты что, развёлся?

- Нет.

- Готов найти арабскую жену?

- Нет.

- Тогда о каком прощении ты говоришь?

- Я твой единственный сын, не уже ли ты не хочешь принять меня обратно в свой дом?

- Ты опозорил свой дом...

- Я?! - перебив отца возмутился Ахмад. - Это ты, отец, унизил меня, растоптал. Никто не желает иметь дело со мной.

- За столько лет ты даже не смог вернуть былое уважение?

- Не смог.

Аббас ехидно улыбнулся, питая наслаждение наблюдая за тем, как его сын осознавал то, что без такого отца, как он, Ахмад и гроша не значит.

- Теперь ты видишь, кто твой отец, сынок?

- Да, тот, которого никто не уважает, если бы не его деньги.

Услышав это, Аббас вскипел. Ударив по колбе кальяна и разбив его о пол, мужчина встал с места и выкрикнул:

- Да как ты смеешь?! Кто ты такой, чтобы прийти в мой дом и сметь мне говорить такое? Кто!?

- Я лишь сказал то, что ранит меня не меньше чем тебя, отец. - виновато повесив голову и смотря в пол, отвечал Ахмад. - Разве это уважение к тебе, если, как только ты меня прогнал, никто со мной дела иметь не захотел? Знать твоего сына никто не хотел, разве так люди уважают великого Аббаса?

- Щенок! - сквозь зубы, уже не сдерживая манер, в порыве злого рычания, вымолвил отец. - Ты в состоянии сам добиться уважения и без меня!

- Но я бы это сделал с большей легкостью, если бы наше окружение уважало не только твои деньги, но и тебя, отец, - ответил Ахмад, наконец-то выпрямив спину и встав перед отцом ровно.

Минутное молчание заставило Аббаса схватится за сердце и смотреть озлобленным взглядом на сына, который за эти годы сильно изменился и стал пугающе колким на язык.

- Ты нанёс мне сейчас удар прямо в сердце, - наконец-то успокоившись заговорил отец. - Твоя неверная тебя так с родителями говорить научила? Да будет так! Пусть, настанет день, когда твой сын, Ин Ша Алла, из-за женщины будет с тобой говорить также!

- Отец...

- Замолчи! Пусть также, ты испытаешь то, что сейчас испытываю я! Да станешь ты несчастным, сын мой, да не будет в этом вины моей. Я принимаю тебя, дом твой!

Сказав это, Аббас оттолкнул сына в сторону и быстрым шагом покинул холл. Ничего не понимая и стоя ошарашенным от услышанного, Ахмад увидел, как в комнату вошла тетя Файра. Качая головой и сверкая глазами, которые наполнились слезами от услышанных слов родного брата, Файра подбежала к Ахмаду и, крепко обняв его, сказала:

- Ничего, мой родной, да убережет Аллах тебя от проклятия отцовского. Аббас единственное, что у нас есть. Береги своего отца, Ахмад, береги.

- Ты слышала это? Разве мой выбор, стоил этих слов?

- Ничего-ничего...

***
 Тем временем, нервно шагая из угла в угол, Кристина смотрела на настенные часы, время которых перевалило за три ночи.

- Где же ты, Ахмад...? - шептала себе под нос девушка. - Боже, это не выносимо...

Но не успев договорить, двери в комнату раскрылись и вошёл Ахмад. Ничего не сказав, он молча подошёл к жене и обнял её.

- Твои руки холодные, - с волнением говорила Крис. - Что отец сказал? Он принял нас? Почему ты так смотришь, ради Бога, что он сказал?

- Завтра мы переезжаем туда.

- Он простил тебя?

- Почти, - тяжело вздохнув, ответил Ахмад и сел на деревянный стул. - Он проклял меня, но позволил жить в этом доме.

- Господи, это как? Как родной отец может сына проклясть?

- И такое, значит, может... Дети спят?

- Да, они давно спят.

- Пошли, нам тоже поспать надо.

Больше ничего не говоря, Ахмад встал с места и направился на второй этаж. Посмотрев на две кроватки, где спали Али и Шейха, мужчина лишь тяжело вздохнул и лёг спать. Всю ночь до утра, Кристина постоянно просыпалась, чувствуя, что муж не мог найти покой и заснуть, но утро вечера мудренее. С приходом лучей солнца, с призывом к молитве в звучании великолепного Азана, Ахмад, который так и не смог заснуть, вызвал к дому отцовскую прислугу и велел помочь с переездом. Перевезли лишь самое необходимое. У входа детей и Кристину с распростёртыми объятиями встретила Файра.

- Бегите, это ваша тетя Файра, поприветствуйте её.

Девяти летний Аббас и шести летний Али, неуверенно, но гордо подошли к своей тёте и кивнули ей.

- Ма Ша Алла! Какие сыновья у тебя, Кристина, красавцы, - радостно сказала Файра, крепко обняв мальчиков. - Заходите в свой дом, сейчас Джейран покажет вам ваши комнаты.

Горничная тут же кивнула госпоже и поспешила провести мальчиков в свои покои. Крис, держа на руке трех летнюю Шейху, поправила на своей голове синюю косынку и оглядев величественный вид огромного дома, подошло к Файре.

- Здравствуйте, я рада вновь вернуться в этот дом.

- Здравствуй, Кристина. Я тоже рада вновь вас всех тут видеть. Твоя дочь настоящее сокровище, надеюсь теперь вы тут проживёте на законных правах и больше никогда нас не покинете.

- Амен, Файра, Амен.

Файра тут же взяла малышку на руки и пошла вперёд, ведя Крис в комнату первой жены её мужа. За ней пошла Рания и Аби, занося чемоданы.

- Ин Ша Алла, всё теперь у нас будет хорошо, - усталым взглядом окинув колонны дома, сказал Ахмад. - Не стой тут, пошли, надо разложить вещи.

Смотря на мужа, который спустя столько лет и усилий добился своего, Кристина посмотрела назад, где огромные ворота захлопнулись, а прислуга быстрым шагом заносила последние чемоданы в дом. Казалось бы, всё сбылось, что так давно желалось, а желания войти не было. Но увидев, что в коридоре встал Аббас молча наблюдая, как его сын с детьми, а также с сестрой Файрой поднимались радостные по лестнице, Крис повернулась к нему и медленным шагом пошла вперёд. Властной походкой, полноправной жены и такой же хозяйкой этого дома, Кристина шла на встречу к отцу Ахмада. Мужчина всё больше хмурил брови и недовольно смотрел на женщину. Наконец-то, остановившись перед высоким хозяином дома, Крис поправила свою чёрную юбку и, улыбнувшись, слегка склонила голову.

- Рада видеть Вас, отец, - довольно произнесла девушка.

- Не могу ответить тебе взаимностью, дочка. - Не меняя злобного взгляда, ответил Аббас.

Кристина лишь улыбнулась хмурому мужчине и, гордо развернувшись, поспешила на второй этаж к своим детям. Войдя в комнату, где они уже ночевали с мужем, Крис села на кровать и стала смотреть на Ахмада, который быстро расстёгивал рубашку и старался поскорее лечь спать.

- Я вообще не выспался, - устало сказал Ахмад, рухнув всем телом на постель.

- Ничего, теперь мы наконец-то дома и можем спокойно спать.

В спальню забежали дети. Аббас и Али, постоянно друг друга толкая, направились к матери и перебивая друг друга выкрикивали:

- Мы тут будем жить? Это правда теперь наш дом? Мы можем везде тут играть?

- Тише-тише, - засмеялась Крис. - Да, теперь у вас раздельные комнаты и мы будем все жить тут. Обязательно поприветствуйте своего дедушку, не давайте ему скучать.

Али улыбнулся матери и бегом выбежал из спальни. Старший сын - Аббас, посмотрел на Кристину и сказал:

- А друзей нам приводить можно будет сюда?

- Можно, сынок, но только позже. Сейчас вам надо проявить себя, как достойных сыновей своего отца, чтобы дедушка полюбил вас.

- Хорошо, мама.

- Теперь иди, поиграй с братом.

Кивнув матери, Аббас выбежал в коридор искать своего брата Али. Ахмад, за всё это время искренне улыбнулся своей жене, крепко обняв её. В доме влиятельного Аббаса наконец-то закипела жизнь. Дети носились по всему дому, радуя своим присутствием всю прислугу, поваров и охрану. Тетя Файра не могла нарадоваться маленькой Шейхе, постоянно нянчась с ней. Ахмад вернул своё влиятельное положение, а Кристина вплотную занялась образованием своих детей, записывая их во все возможные кружки и секции. В течении года Ахмад вернул былое уважение и со многими вёл дела иначе чем его отец, стараясь располагать к себе людей не только деньгами, но и самим собой. Старшему сыну - Аббасу исполнилось десять, а Али, отметив свои семь лет, поступил в одну из лучших школ. Четырёх летняя Шейха становилась всё краше и походила больше на своего отца, чем радовала злобного Аббаса, который старался как можно реже пересекаться с детьми и сыном.

- Кристина, ты только посмотри, что я купила Шейхе, - выкрикнула Файра, забежав в зал и держа в руках розовое платьице.

- Ох, как оно прекрасно, Шейхе точно пойдет, - ответила Кристина, встав с дивана и подняв дочку с пола. - А ну, давай-ка померим подарок.

- Крис, - резко перебил женщин, вошедший в комнату Ахмад. - Если не занята, то поднимись ко мне.

- Да, сейчас. Файра, Вы периадените пока Шейху?

- Конечно, беги к мужу, а мы тут справимся.

Посмотрев, как счастливая тётя села на мягкий ковёр и приступила раздевать малютку, Кристина вышла в коридор и поднялась по ступенькам на второй этаж.

- Госпожа, - выкрикнула Рания. - Там стол накрыли, сказать, чтобы чай подали уже?

- Ой, да, ты садись пока, я сейчас спущусь.

- Хорошо.

Пройдя мимо кабинета Аббаса, который пустовал, Кристина раскрыла дверь в спальню Али. Увидев, что сыновья играли в игрушки, она улыбнулась и, закрыв дверь, пошла в свою спальню.

- Ты хотел меня видеть, родной?

- Моя рухи, я сделал загранпаспорта нам и нашим детям, теперь, наконец-то, мы все полетим отдыхать.

- Это замечательная новость! О, Всевышний, наконец-то на наш дом пала милость Божья.

- Да, Ин Ша Алла, теперь заживём иначе. Отца не видела?

- Я вообще его редко вижу, - улыбнувшись и подойдя к Ахмаду, сказала Крис.

- Тогда я сам его сегодня выловлю и скажу, что мы улетим через неделю отдыхать, пусть порадуется покою в своем доме.

Любящие муж и жена принялись к страстным поцелуям, как вдруг дверь в комнату с грохотом раскрылась и в спальню забежали Аббас и Али. Мальчики прыгнули на кровать и начали бить друг друга, что есть силы.

- Кристина, это ещё что такое? - недовольно посмотрев на жену, спросил Ахмад. - Почему они при нашем присутствии себе такое позволяют?

- Я... Я не знаю...

Резко схватив обоих сыновей за шкирку, Ахмад разнял детей и крикнул:

- Вы совсем совесть потеряли? Не стыдно себя так вести?

- Он первый начал! - выкрикнул Аббас.

- Тебе сколько лет?! Ты на три года старше брата и дерёшься с ним на равных?

- Но, отец...

- Без "но", марш к себе, - недовольно толкнув сына, крикнул Ахмад. - А ты? Ты на три года его младше, как ты позволяешь себе бить старшего брата? Я всё для вас делаю, чтобы вы смели так не уважать друг друга и меня с вашей матерью? Закройтесь оба в своих комнатах, и чтобы я не видел вас до завтрашнего дня.

Сыновья, наполнив глаза слезами, виновато опустили головы и ушли в свои комнаты. Дождавшись пока дверь закрылась, Ахмад развернулся к Крис и сказал:

- Они растут и уже не мальчики, ты обязана воспитать мужчин, а не это вот, что я сейчас видел. Я поеду по делам, к вечеру буду.

-Хорошо, как скажешь.

Ахмад вышел из комнаты, громко хлопнув дверью. Немного постояв и подождав, чтобы муж точно покинул этаж, Крис направилась в комнату к Али. Увидев плачущего сына на кровати, Кристина обняла его и, прижав к себе, сказала:

- Прекрати, ты уже взрослый у меня. Слова отца надо воспринимать не слезами, а как должное.

- Но, мама, Аббас первый дразнит, а потом бьёт.

- Научись решать это на месте, а не бегать в родительскую комнату. Теперь ты взрослый, Али, и всё должен уметь решать без нашей помощи.

- Но, я не взрослый ещё, - сказал маленький Али и, положив голову на колени матери, заплакал.

Кристина улыбнулась сыну и гладя его по голове, перебирала пальцами его черные и густые волосы. Дверь слегка приоткрыл старший сын - Аббас и смотрел на маму, которая с теплом и любовью успокаивала Али.

- Ты взрослый, Али, и ты всё сможешь решать сам, потому что я также нуждаюсь в твоей защите, кто если не ты будет спасать меня от зла?

- Я спасу.

- Верно, сынок, так что будь умнее и сильнее.

Аббас оставил маму утешать дальше своего брата и, протирая намокшие глаза, спустился по лестнице вниз. Проходя мимо зала, где сидя на ковре с маленькой Шейхой играла Файра, Аббас молча посмотрел на них и снова наполнил глаза слезами. Казалось бы, такой взрослый уже, целых десять лет, а чувства были, всё те же, что у маленького ребёнка, но в отличии от младшего брата Али, Аббас не любил, чтобы его слёзы видели и, спрятавшись за стенку, быстро вытер свои глаза. Мимо мальчика прошла огромная тень, высокого дедушки Аббаса. Мужчина, даже не заметив ребёнка, поднялся по лестнице и закрылся в своём кабинете. Увидев его величие, статность и гордую походку, маленький Аббас нарушил запрет родителей и, поднявшись наверх, приоткрыл дверь в кабинет деда. Мужчина устало, что-то читал на белом листке бумаги и, недовольно сев в кресло, заметил перепуганного ребёнка.

- Ты чего тут делаешь? - недовольно спросил Аббас.

- Все бросили меня, - испуганно произнёс внук.

- Все? - переспросил мужчина, убрав листок бумаги на стол. - Подойди сюда.

Мальчик осторожно закрыл за собой дверь и неуверенно, тихо шагая босыми ногами, подошёл к деду.

- Почему тебя все бросили? - снова спросил ребёнка Аббас.

- Потому, что мой брат младше и ему всегда всё прощают, а меня только ругают, любят только маленьких.

- Я люблю только взрослых, - улыбнулся Аббас. - И я готов тебе помогать, если ты, будешь слушаться меня, договорились?

Ребёнок с интересом смотрел на грозный вид мужчины, но понимал, что именно за таким человеком, можно быть под надёжной защитой.

- Я буду тебя слушаться, дедушка.

- Вот и здорово, молодец, Аббас, - улыбнулся мужчина, пожав руку ребёнку. - Отныне, каждый кто посмеет тебя обидеть, будет иметь дело со мной.

Мальчик тут же улыбнулся дедушке и крепко обнял его за плечи. Аббас так же погладил ребёнка и, похлопав его по спине, сказал:

- А теперь беги и больше не плачь.

- Так точно! - радостно выкрикнул малыш и поспешил покинуть кабинет Аббаса.

Мужчина сел ровно в своём кресле и с ехидной улыбкой смотрел, как мальчик медленно закрывал за собой дверь. Погладив свою густую, слегка седую, бороду, Аббас всё не мог в душе простить поступок сына и всё не забывал произнесённые им слова в ту ночь. Ведь самую страшную боль для родителей, могут причинить только их дети.

- Рания, - войдя на кухню, спросила Крис. - Ты Аббаса не видела?

- Он в свой кабинет поднялся.

- Нет, я про сына моего.

- А, нет, его не видела, а что стряслось?

- Ищу его, ищу, а он будто пропал, в комнате нет.

- А ну, мамочка, оцени наше платье, - целуя в щёку Шейху, спросила Файра, зайдя на кухню. - Как тебе?

- Очень красиво, Файра, ты не видела младшего Аббаса?

- Нет вроде, а что случилось?

- Найти его не могу.

- Дом большой, Кристина, где-нибудь да спрятался.

- Мама, - резко за спинами женщин раздался голос ребёнка.

- Ох, Аббас, ты где был? - подойдя к сыну, спросила Крис.

- Да так, ходил по дому.

- Отец тебе, кажется, велел в комнате сидеть, ты почему вышел?

Мальчик злобно посмотрел на маму и ничего ей не ответив побежал в свою комнату вверх по ступенькам.

- Аббас! - выкрикнула Крис. - Нет, вы это видели? Он сегодня как с цепи сорвался.

- Да оставь ты его, - возмутилась Файра, усаживая Шейху в детское кресло. - Печёшься над ними, будто они совсем маленькие, не расти из них девочек.

- Я и так стараюсь, никогда не думала, что воспитывать сыновей такая тяжёлая работа.

- Ты подожди, - улыбнулась Файра. - Придёт день, когда дочь будешь замуж отдавать, тогда ещё оценишь с кем тяжелее.

Улыбнувшись, девушки приступили к чаепитию. В дом пришли мужчины и, как обычно, направились с Аббасом в холл курить кальян и играть в нарды или домино, это зависело от их настроения. Время пролетело быстро. Кристина старалась не заходить в комнаты к сыновьям, чтобы они могли почувствовать свою вину. За окном уже потемнело, а домой вернулись Абин и Ахмад. Мужчины переоделись и сели в зале за столом.

- Как у вас прошёл день, дорогая тетя? - улыбаясь, спросил Файру Ахмад.

- А как он у нас мог пройти? Наш дом - это полная чаша изобилия и радости. Правда сегодня было тихо, чувствовалось твоё строгое воспитание.

- А, это я мальчишек сегодня наказал, - весело сказал Ахмад, Абину.

- О, не завидую парням, - подвинув к себе тарелку, говорил Аби. - Рания, передашь мне салат?

- Да, сейчас.

- Рания, - обратился к девушке Ахмад. - Шейха сегодня не капризничала?

- А чего ты Ранию спрашиваешь? - возмутилась Файра. - Вообще-то я весь день с ней провожу.

- Ну, простите, тётя.

- Она капризная, как и ты в детстве, видно, что твоя кровь.

- Во всех троих моя кровь, Файра, - улыбаясь женщине, отвечал Ахмад. - Кристина, скажи мальчикам чтобы спускались кушать.

- Да, Джейран пошла звать их. Как твои дела на работе?

- По Воле Аллаха, всё только в гору.

- Ин Ша Алла, - произнесли все за столом.

К столу радостно подбежал Али. Увидев отца, ребёнок тут же расцвёл и поспешил обнять его.

- Я не помню, чтобы прощал тебя, Али. Иди, садись кушать.

Мальчик виновато взглянул на маму, но Кристина улыбнулась ребёнку и позвала к себе:

- Иди сюда, садись тут.

Все приступили к трапезе, уплетая за щёки вкусные блюда. Файра и Рания старались веселить маленькую Шейху и кормить её, не забрызгав стол. Кристина накладывала в тарелку Али рис, мясо и салаты. Ахмад с Аби, даже после работы, за столом, разжёвывая пищу, умудрялись обсуждать деловые вопросы.

- Извините, - резко, всех перебила Джейран. - Но Аббас не хочет спускаться, сказал позже придёт.

В зале зависла немая тишина, словно поняв, что такой ответ явно смутит Ахмада. Поставив вилку на тарелку и недовольно взглянув на Кристину, Ахмад развернулся к Джейран и спросил:

- Что это ещё значит?

- Я не знаю, Господин, я сказала, что вся семья за столом и ждёт его, но он сказал: что спуститься позже, сейчас не хочет.

Ахмад злобно посмотрел на Кристину. Девушка тут же встала с места и сказала:

- Ничего страшного, он, наверное, обижен за наказание, я сейчас приведу его.

Выйдя из-за стола и быстро поднявшись наверх, Крис резко открыла дверь и вошла в комнату сына. Аббас спокойно играл в игрушки сидя на полу. Увидев мать, он посмотрел на неё и с удивлением спросил:

- Мама? Что случилось?

- Что случилось? - недовольно переспросила девушка. - Ты считаешь это поведение красивым с твоей стороны?

- Но, что я опять сделал?

- Твой отец пришёл, вся семья за столом, за тобой Джейран поднялась, а ты гоняешь взрослую девушку, ещё и не соизволил спуститься, зная, что мы ждём тебя.

- Я просто не хочу сейчас есть.

- Аббас! - выкрикнула Крис. - Какая разница? Все за столом, твой отец внизу, ты должен был спуститься и сесть за стол со всеми!

Мальчик сидел молча и недовольно смотрел на мать. Понимая, что женщина вот-вот выйдет из себя, Аббас отвернулся и продолжил играть с игрушками. Увидев это, Кристина пришла в бешенство, подбежав к сыну и схватив его за кисть руки, девушка подняла его с места и выкрикнула:

- Ты как себя ведешь?!

- Мне больно!

- Сейчас же поднимись, ты будешь заперт внизу!

- Нет!

- Да! Ты перешёл все границы, Аббас!

Крепко держа сына за руку, Крис потянула его наверх и развернулась к двери. В комнату шагнул грозный Аббас и увидев, как Кристина толкает ребёнка, дед тут же подошёл к ней и выкрикнул:

- Что ты делаешь?

- Господин, - резко сменив тон на спокойный и взглянув, на недовольный вид мужчины, сказала Крис: - Мой сын сегодня совсем не хочет слушаться и....

- Разве? А я вижу, что сегодня он на удивление послушен, а вот ты, ведёшь себя недопустимо в моём доме.

- Но... - растерянно произнесла девушка. - Но, что я сделала?

- Для начала перестань толкать моего внука и спускайся к мужу, а Аббас спуститься, когда посчитает нужным.

Услышав это, Кристина не вымолвила и слова.

- Ну же! - Грозно выкрикнул Аббас.

- Как скажите, - еле произнесла Крис и, отпустив сына, вышла из комнаты.

Мальчик посмотрел на деда и улыбнулся ему. Мужчина улыбнулся ребёнку в ответ и довольно, выйдя из детской, вошёл в свой кабинет. Не находя объяснения происходящему, Кристина встала под лестницей, стараясь не спешить заходить в зал и пыталась понять к чему был такой поступок отца. Из зала вышел Ахмад и увидев жену подошёл к ней возмущённо спросив:

- Ты что тут делаешь? Где Аббас?

- Он..., он устал, голова болит, не в силах кушать, - теряя от мужа взгляд, ответила девушка.

- Но с отцом он может увидеться?

- Дорогой, давай оставим его, пусть отдохнёт?

С каким-то подозрением посмотрев на потерянный вид Кристины, Ахмад отодвинул девушку от лестницы и поднялся наверх. Приоткрыв дверь в комнату к сыну и увидев, что Аббас спокойно и весело игрался на полу в игрушки, Ахмад тихонько вошёл и, смотря на сына, спросил:

- Как ты себя чувствуешь?

- Отец? - удивился мальчик, встав с места и опустив голову. - Хорошо я себя чувствую.

- Мама сказала: что у тебя голова болит.

- Нет, отец, со мной всё хорошо, я просто не хочу пока есть.

- Даже если тебе плохо, Аббас, ты всё равно должен приходить, когда я зову тебя, ты меня понял?

- Да, отец.

- Хорошо, тогда из комнаты не выходи, Джейран принесёт тебе еду сюда.

- Хорошо, - тихо произнёс мальчик.

Ахмад больше ничего не сказал сыну и, выйдя из детской, направился к себе. Кристина забрала Шейху и уложила её в кроватку и увидев, что в спальню вошёл Ахмад, тихонько спросила его:

- Ну, что? Что он сказал?

- Не признал, что голова болит, но я ему сказал, чтобы из комнаты не выходил сегодня, пусть чувствует свою вину.

- Правильно всё сказал. Он сегодня очень странно себя ведёт, капризничает.

- Это ты виновата.

- Я?!

- Конечно, слушаться нас или нет зависит только от того, как ты это воспитала в нём.

- Я никогда не учила детей не слушаться нас, - недовольно ответила Крис, осторожно отойдя от кроватки. - Ты сказал отцу насчёт нашего полёта на отдых?

- Ещё не видел его, он сегодня дома был?

- Да, дяди как обычно приходили, они в нарды играли, да и сейчас он у себя в кабинете был.

- Хорошо, сейчас зайду к нему, ты ложиться будешь или к женщинам вниз спустишься?

Но не успев ответить мужу, Кристина и Ахмад услышали детские крики. Понимая, что за стенкой дерутся мальчики, муж и жена выбежали из спальни и ворвались к детям в комнату. Али и Аббас снова дрались, но на этот раз били друг друга так, будто заклятые враги, а не братья.

- А ну прекратите! - закричал Ахмад, схватив Аббаса за шею и оттягивая от Али. - Отпусти брата сейчас же!

Али набросился на Аббаса с кулаками, ударяя брата по голове и груди. Кристина тут же схватилась за плечи Али и пыталась успокоить ребёнка, а Аббас старательно пытался вырваться из рук отца и напасть на брата. Крис села на пол и закрыла Али своим телом, чтобы не дать ему вырваться, но не выдержав этого, Аббас со всей силы ударил ногой Али по руке и одновременно зацепил руки матери. Увидев это Ахмад развернул Аббаса к себе и со всей силы заехал ему по затылку.

- Ты совсем что ли?!

- Почему вы всегда меня ругаете?! - в истерике расплакался Аббас.

- Потому, что ты взрослее него! Ты должен остановить драку, а не развивать её!

- Али первый начинает!

- Я поиграться пришёл, - тут же, сквозь слёзы закричал Али. - Он прогонять меня начал.

- Выведи Али, - грозно сказал Ахмад, недовольно смотря на растерянную жену.

Кристина тут же увела плачущего ребёнка, оставив отца с сыном наедине. Схватив Аббаса за плечи, Ахмад присел на корточки перед сыном и, смотря в его намокшие глаза, спросил:

- Успокойся, ты почему весь день так себя ведёшь? На что ты зол?

- На то, что вы всегда защищаете Али, а меня только ругаете.

- Неправда, - качая головой ответил Ахмад. - Я наказываю вас одинаково, но буду ли я любить вас одинаково или нет, уже зависит от вас. Ты взрослый, Аббас, ты старший сын, а значит вся ответственность на тебе и о тебе я буду думать и переживать больше, чем об остальных своих детях. Ты не должен питать зависть к брату и сестре, пойми ты это.

Ребёнок, опустив голову, с грустью слушал своего отца.

- Иди ко мне, давай это будет в первый и последний раз. Больше ни смей драться, ругаться и вести себя так низко. Ты мой сын, а значит в тебе течёт кровь благородного рода. Договорились?

- Договорились, папа.

- Вот и хорошо, просто помни: что ты первый и это уже никому у тебя не отнять.



Мальчик улыбнулся, а Ахмад осторожно вытер слёзы с глаз ребёнка и поцеловал его в лоб. Аббас обнял отца и прошептал:

- Дедушка также сказал.

- Что? - удивлённо спросил Ахмад, отодвинув сына.

- Дедушка сказал: что у меня уже ничего не отнять, что всё это принадлежит мне.

- Что принадлежит тебе, сынок?

- Этот дом.

Услышав это, Ахмад нахмурил свои брови. Недовольно посмотрев на сына Ахмад грозно сказал:

- Ложись спать. Пока ты будешь себя так вести, тебе и перила этого дома принадлежать не будут, не то, что весь дом. Доброй ночи, сын.

- Доброй ночи, папа.

Резко встав с места, Ахмад быстрым шагом направился к кабинету отца. Увидев, что дверь была приоткрыта, а в комнате горел свет, Ахмад не стуча вошёл.

- Отец, ты не занят?

- Как раз собирался поехать с друзьями на отдых, если ты не на долго, то говори.

- Аббас сегодня сказал мне: что этот дом принадлежит ему, как это понимать?

- А что тут непонятного? Разве имя этому ребёнку ты не в честь меня дал?

- И?

- Значит, всё, что имею я - я передам ему.

- Я не против, это твоё решение, но зачем об этом говорить десятилетнему ребёнку? Зачем ты портишь ум моего сына?

- Я не порчу, а напротив, уже с раннего детства хочу дать ему понять, что такое династия, наследие и чистая кровь. Видно в твоём детстве я упустил этот пункт, надеясь, что ты и сам всё поймёшь.

- Ты опять? Сколько можно? Ты теперь готов посеять раздор между моими детьми?

- Я лишь буду напоминать Аббасу, чей он внук, чьё носит имя и какое наследство будет иметь.

- Ему сейчас не нужно этого знать, я попрошу тебя не впутывать в это моих детей. Если я не ошибаюсь, наследство пока на меня описано, так что будь так добр, не спеши обещать его кому-то из моих сыновей. Доброй ночи, отец.



***
 Прекрасное утро. Прохладные улицы согревали не только, вот-вот появившиеся лучи солнца, но и восхитительные слова призыва. Весь город затих, проявляя благодарность за прожитый день и собираясь на молитву. Прекрасное пение азана позволяло людям верить, что у каждого из нас есть шанс на хорошую жизнь, на новый день и на здоровое будущее. Ахмад также каждое утро брал своих сыновей за руки и, спускаясь с ними в зал, учил расстилать ковры и совершать молитву. Проходили дни и приближался долгожданный отдых. Надев длинное платье, юная Кристина смотрелась на себя в зеркало, замечая, как из маленькой, хрупкой и наивной девушки, она превратилась в любящую жену и мать троих детей. Гладя свои щёки и разглядывая слегка проступающие морщины, девушка посмотрела в окно. Тихонько покрестившись и спрятав золотой крест за ворот, Крис накинула на голову бордовую косынку и, красиво завязав её на голове, подобно чалме, вышла из комнаты. Спускаясь по широкой лестнице и наблюдая, как из зала выбежал муж и дети, девушка улыбнулась им.

- Доброе утро, рухи, - с улыбкой поздоровался Ахмад, протянув жене руку.

- Доброе, дорогой.

- Мама! - выкрикнул Али и тут же обнял за ноги свою мать.

Аббас молча стоял, крепко сжимая руку отца. Поцеловав в голову Али, Крис подошла к Аббасу и, склонившись перед ним, поцеловала его в лоб.

- Доброе утро, мой сынок.

- Доброе утро, мама.

- Заходите, - радостно сказала Рания, выйдя из кухни. - Всё накрыто уже.

- Файра спит ещё? - поинтересовался Ахмад, усевшись за стол.

- Она в своей комнате, сказала: что хочет полежать немного.

- А Абин, он у себя?

- Да, Господин, скоро спуститься.

- Хорошо. Кристина, я сегодня вернусь поздно ночью, так что заранее начни паковать вещи, которые возьмем на отдых.

- Да, я займусь этим.

- Ну, мальчики, - радостно говорил отец сыновьям, взяв стакан с чаем. - У вас наконец-то каникулы и хочу сделать вам сюрприз, мы все полетим на отдых к океану.

Аббас и Али переглянулись и глаза детей тут же засверкали от радости.

- Всем доброе утро, - войдя на кухню, поздоровался Абин. - И приятного аппетит, я все документы собрал, готов и можем ехать.

- Перекуси немного и поедем.

Наблюдая как мужчины общались, Крис позвала Ранию к себе и тихонько спросила:

- Можешь подняться и посмотреть, как там Шейха? Если проснулась, то приведи её.

- Хорошо, сейчас.

- Спасибо.

Конечно же дочка уже проснулась и вертелась в кровати. Рания радостно взяла девочку на руки и вышла с ней в коридор. Увидев идущую навстречу Файру, которая была в белом платье и высоко собранными волосами, Рания остановилась и в поклоне поздоровалась:

- Доброе утро, Госпожа.

- Доброе, Рания. Куда это вы идёте?

- На кухне стол накрыт, Крис захотела и дочку покормить.

- Я сама её покормлю, дай Шейху мне и принеси всю необходимую еду в мою комнату.

- Да..., как скажете.

Рания передала ребёнка Файре, а сама быстро спустилась вниз, чтобы рассказать об этом Кристине.

- Как так, Рания? - возмутилась Крис. – Почему тут у всех привычка самим решать, что должны делать мои дети? Ладно, поставь на поднос всё, я сама поднимусь к Фаре.

- Она бездетна, вот и хочет ощутить себя матерью, поймите и Вы её.

- Я понимаю, лишь поэтому и молчу.

- Всё хорошо? - встав с места и подойдя к Кристине, спросил Ахмад.

- Да, просто Шейха проснулась, надо покормить её.

- Хорошо, тогда мы поехали, займись вещами и ночью буду.

Поцеловав жену в лоб, Ахмад и Аби покинули комнату, а Крис, проводя мужчин взглядом, взяла поднос с едой и поднялась наверх, в комнату Файры.

- Доброе утро, - поздоровалась Кристина, поставив поднос на комод.

- Доброе-доброе, Кристина. Почему сама принесла, я же велела Рании.

- Я захотела сама покормить дочку.

- А мне уже не доверяешь? - улыбаясь и прижимая Шейху к груди, поинтересовалась девушка.

- Конечно доверяю.

- Тогда оставь меня с дочкой и иди, а я накормлю её.

Наблюдая, как Файра тут же встала с постели и усадила Шейху за кресло, Кристина недовольно сжала губы. Дверь в комнату слегка приоткрылась и раздался мужской голос:

- Файра, ты спишь?

- Нет- нет, - быстро произнесла девушка, накинув на себя, сверху ночного платья, белоснежный халат. - Заходи мой брат.

Не обращая внимания на Кристину, мужчина тут же устремился вперёд к сестре и, расправив перед ней руки, нежно поцеловал её в лоб.

- Не успела встать, а уже ребёнка кормишь?

- И не говори, как оставить такую сладкую без внимания?

- Действительно, - улыбнулся Аббас. - Чтобы её мать делала, если бы не все мы.

- Простите, - вмешалась Кристина. - Но я и до жизни в Вашем доме справлялась с воспитанием своих детей.

- У тебя нет воспитания не влезать в разговор, когда к тебе не обращались, а ты хочешь мне сказать, что способна воспитать троих детей?

Недовольно посмотрев на статный вид Аббаса, Кристина решила промолчать. Файра лишь улыбнулась брату и сказала:

- Не говори так, она тоже старается, и мы все помогаем ей как можем.

- Знаю, моя родная. Как же Шейха похожа на Ахмада.

- И Али тоже, они оба прямо копия отца, а Аббас унаследовал мамину красоту.

- Хвала Аллаху, что только красоту, - продолжил язвить мужчина. - Характер его явно наших кровей. Файра, мне надо чтобы ты пригласила доктора к нам, в последнее время у меня что-то с давлением.

- Тебе плохо?

- То падает, то поднимается, не понимаю, что со мной.

- Хорошо, я сейчас же позвоню ему.

Кивнув сестре и улыбнувшись ребёнку, Аббас поспешил покинуть комнату. Заметив, что Файра недовольно смотрит на Кристину, девушка улыбнулась ей и тоже покинула её покои. Зайдя в спальню Али, Крис открыла его шкаф и стала перебирать футболки и штаны. Также она вошла в свою комнату, вынула из гардероба чемодан и стала складывать туда вещи. Спустя время, в дверь постучалась Рания.

- Госпожа, Вы кушать будете?

- Опять? - удивлённо переспросила Кристина.

- Почему «опять»? Вы с утра не ели, а уже вечер, все поели кроме Вас.

- Я даже не заметила, как время пролетело. Хорошо, мне осталось только вещи Аббаса сложить, сейчас доделаю всё и приду.

- Хорошо, жду Вас.

Лениво встав с места, Крис вышла из комнаты и направилась в спальню к старшему сыну. За письменным столом сидели Аббас вместе с Али и что-то рисовали на листках бумаги. Не мешая детям, Крис раскрыла двери шкафа сына и стала вынимать оттуда одежду, тщательно перебирая всё для отдыха. Не прошло и пару минут как мальчики снова стали ругать, стараясь поделить карандаши.

- Али, Аббас! Вы опять? - недовольно выкрикнула Кристина. - Вы до старости собираетесь всё делить драками?

- Аббас вечно хватает то, что беру я, - возмутился Али, забравшись и сев на стол.

- Хватит жаловаться на брата, Али! Аббас, ты почему не уступаешь ему?

- Я не собираю ничего своего уступать! Ему и так все уступают.

- Вы хотите, чтобы отец разозлился, и мы никуда не полетели? Вы что обещали ему?

- Я старше, отец сам сказал, а значит Али обязан слушаться меня.

- Да, правильно, но и ты обязан во многом ему уступать.

Аббас недовольно швырнул карандаши в брата и встав из-за стола выбежал из комнаты. Кристина тяжело вздохнула и, подойдя к Али, сказала:

 - Разве так можно? Почему вы меня так подставляете?

- Но, я стараюсь не портить всё, - виновато говорил ребёнок.

- Иди, догони брата и извинись перед ним.

Али недовольно сполз со стола вниз и выбежал из комнаты. Кристина продолжила складывать вещи и наконец-то, собрав нужное количество одежды, вышла из детской. Зайдя к себе в спальню и раскладывая всё по пакетам, Крис осторожно упаковывала чемодан. Спустя время, дверь слегка приоткрылась и в комнате показалась Рания.

- Ой, - вымолвила Кристина. - Прости, я сейчас спущусь, совсем забылась с этими вещами.

- Нет, я не из-за этого пришла. Просто..., - как-то не решительно, говорила девушка.

- Ну, говори.

- Ваш Али, он...

- Что с ним? - Встав с места, спросила Крис.

- Он заперт в подвале и плачет там.

- Что!? Господи, Рания!

Ничего не говоря, Кристина тут же выбежала из комнаты. Несясь по ступенькам высокой лестницы, чуть ли не спотыкаться о поддон своей длинной юбки, девушка выбежала во двор, где находилась летняя кухня и готовили повара. Увидев злую девушку, мужчины моментально разошлись в стороны, пропустив Кристину к дверям подвала. Открыв железную защёлку и раскрыв деревянную дверь, Крис увидела перепуганного Али, стоящего в полной темноте босыми ногами на каменных ступеньках, который прижался к холодной стене и плакал в голос.

- Сынок, что ты тут делаешь? Всё, успокойся, не плачь, - быстро успокаивала ребенка Крис.

Встав с места и посмотрев на мужчин, которые с интересом наблюдали за женщиной, Кристина подошла к их столу и со всей силы ударила по стопке посуды. Все стаканы и тарелки полетели вниз, с грохотом разбиваясь о кафель.

- Госпожа, что Вы делаете? - возмутился усатый мужчина.

- Что я делаю? Да как вы можете работать, видя, что мой ребёнок рыдает?! Сын вашего хозяина заперт в холоде и темноте, а вы спокойно готовите?! Кто это сделал?! - закричала Кристина.

Все стояли словно воды в рот набрав. Долго не думая, девушка подошла к полке с банками специй и стала всё скидывать вниз.

- Аллах! - закричал повар Рашид. - Остановите эту сумасшедшую, пока она нам тут всё не разбила!

- Только посмейте тронуть меня, и я прикажу разорвать вас всех к чертям!

- Госпожа, еле вымолвил худощавый парень, стараясь собрать разбитую посуду с пола. - Это указ Господина Аббаса, он сказал: не сметь выпускать ребёнка.

Услышав это, девушка изменилась в лице. Сжав руку сына и схватив край свой юбки, Кристина выбежала во двор. Пробегая через летнюю веранду и зайдя в дом, девушка, всё не разжимая руку ребёнка, который еле успевал следовать за матерью, поднялась по лестнице и не стучась ворвалась в кабинет Аббаса. Мужчина сидел на кресле, словно был готов к этому и с ироничной улыбкой смотрел на разъярённый вид Кристины. Наконец-то отпустив руку маленького Али, Крис подошла к Аббасу и спросила:

- Как это понимать?

- Понимать, что? - переспросил мужчина, медленно встав с места. - Почему ты выпустила его?

- Сначала объясните мне, почему он там был заперт?

- Потому, что ты его не воспитываешь должным образом. Он хамит старшему брату, не слушает его, бьёт, чем занята ты как мать? Вы - неверные женщины, никогда не сможете воспитывать детей так, как это делают арабки.

- Да, мы не запираем детей в подвалах, так как это делают с вами, у нас гуманные методы. Если Вы, ещё хоть раз, посмеете вмешаться в воспитание моих детей...

- Что? - засмеялся Аббас. - Ты мне стараешься угрожать? Ну-ну, и что ты сделаешь?

- Увидите, и обещаю, это будет для Вас последним, что Вы увидите.

Не выдержав, Аббас размахнулся и со всей силы ударил Кристину по лицу. По комнате раздался сильный хлопок, да такой мощи, что девушка не удержалась на ногах и упала к стенке.

- Ты - грязно-кровное существо, полезла в постель к моему сыну до брака, родила ему детей - до брака, не имеющая семьи и рода, без образования и денег, смеешь угрожать мне? Человеку от чьей крови ты хочешь спасти своё жалкое положение? Да кто ты такая?

Кристина стояла у стены, зажимая рукой свою щёку и смотря на своих сыновей, которые прятались за приоткрытой дверью и со страхом наблюдали за происходящим. Меньше всего мать хочет, чтобы дети видели свою беззащитность, её слабость и осознание того, что за них некому будет постоять. Развернувшись к Аббасу, который уже вкусил сладость от удара той, кого он ненавидел больше всего, Кристина выпрямилась и крикнула:

- Если надо, я за своих детей и убью, Господин и Вы никак мне не помешаете.

Отвернувшись, Крис поспешила к своим детям, но не успев схватить ручку двери, Аббас, подобно освирепевшему льву, схватил Кристину за руку и со всего размаха потянул девушку в сторону, повалив её всем телом на письменный стол. В комнату ворвался маленький Али и попытался напасть на деда, кусая его за ногу и стараясь бить по коленям. Постоянно ударяя девушку по лицу, которая только и пыталась вырваться, чтобы убрать ребёнка, Аббас вцепился в горло несчастной и, не обращая внимания на крики Али, стремительно душил Кристину. Кислорода становилось всё меньше, разжать огромные руки одержимого мужчины сил уже не было. Где в этот момент находились Рания, Файра и вся остальная прислуга - непонятно. Никто даже не слышала плачь Али, который умолял отпустить мать, а может слышали, но не рисковали вмешиваться, в любом случае вот она сказочная жизнь на востоке для иноверных, для чужаков этой страны, для женщин, что пытаются отстоять свои права и права своих детей. Умирая на письменном столе одного из богатейших людей, в одном из самых дорогих особняков, понимая, что за её смертью пойдёт и смерть её детей, всё что смогла Кристина — это лишь выкрикивать, чтобы её дети бежали.

- Кричи-кричи, от меня ещё никто не уходил, - сжав ещё сильнее горло женщины грозно сказал Аббас.

Но неожиданно руки мужчины ослабли, а его тело с грохотом рухнуло на Кристину. Стараясь вынуть тело жены из-под веса отца, Ахмад тянул Кристину за руку, а доктор и Абин осторожно перевернули Аббаса и уложили быстро на пол.

- Аллах Милостивый, Господин, Вашего отца нужно срочно госпитализировать! - выкрикнул врач, осматривая голову Аббаса, которую титановой статуэткой разбил Ахмад.

- Кристина! - кричал мужчина, стараясь привести девушку в сознание. - Дыши, родная!

- Мои дети, уведи детей, - еле произнесла Крис, стараясь откашляться.

Ахмад кивнул головой своему коллеге Аби и, мужчина, не раздумывая, схватив за руки мальчиков, моментально вывел их из комнаты.

- Оставь нас, - недовольно сказал Ахмад доку.

- Но, Господин, Ваш отец сегодня желал видеть меня, жалуясь на проблемы со здоровьем, его голова кровоточит, я обязан вызвать помощь и увезти его.

- Я повторять не буду! Выйди отсюда и ни смей никому и ничего говорить!

Доктор перепугано смотрел на Ахмада, но понимая, что может и сам лишиться головы, поспешил покинуть кабинет.

- Он хотел убить детей, - отдышавшись произнесла Кристина.

- Что произошло?

- Он запер в подвале Али, посчитав это правильным методом воспитания, после чего начал угрожать и оскорблять меня. Ахмад, он был готов убить меня, а потом и наших детей, ты понимаешь это?!

- Всё-всё, не плачь. Бери мальчиков и иди в нашу комнату.

- А ты?

- Я приду, когда надо будет.

Больше ничего не говоря, Кристина поправила свой головной убор и, взглянув на бездыханное тело Аббаса, быстро вышла из кабинета. По лестнице, с ребёнком на руках, поднималась Файра, а также Рания и Джейран. Аби стоял с детьми в спальне Ахмада и дожидался прихода Крис.

- Аллах, что тут происходит? - удивлённо спросила Файра, подойдя к доктору. - Вы осмотрели моего брата?

- Простите, Госпожа, но мне велели ждать тут, - опустив голову, ответил врач.

- Отдайте мне Шейху, - резко сказала Кристина и подойдя к женщине, вырвала свою дочь из её рук.

Увидев озлобленную девушку, Файра не стала сопротивляться и растерянно посмотрела на Ранию. Забежав с Шейхов комнату, Крис обняла своих мальчиков и стала утешать их:

- Ничего страшного, папа уже тут, он поможет нам.

- Госпожа, - перебил девушку Аби. - Мне кажется, нам лучше уехать отсюда.

- Да, сейчас мой муж выйдет, и мы отправимся, я пока переодену детей.

В комнату вошла Рания и ничего не понимая с испугом смотрела на Крис.

- Где же ты была? - закричала девушка. - Меня чуть не убили, где тебя носило?

- Я помогала поваром собирать посуду, что Вы разбили.

- Теперь собирай вещи, мы возвращаемся домой.

Аби кивнул девушкам и вышел в коридор, где несчастный доктор еле удерживал пылкую Файру, которая требовала пропустить её в кабинет брата.

- Да что тут происходит? Сейчас же отойдите от двери!

- Мне сказали: стоять тут, войдёте, когда Ахмад позволит.

- Что?! Да кто такой Ахмад, чтобы он тут позволял мне что-то? Отойди сейчас же!

Дверь резко раскрылась и перед тётей встал её любимый племянник Ахмад. Взглянув на обеспокоенный вид Файры, Ахмад улыбнулся ей и сказал:

- Я тот, тётя, кого вы все обязаны слушать и подчиняться, потому что тут только я хозяин. Доктор, теперь можете войти и сделать всё, что требуется.

Больше ничего не говоря, Ахмад пошёл мимо тёти и направился в свою комнату. Файра, врач, Джейран и Абин забежали в кабинет. Увидев родного брата без сознания с небольшой лужей крови возле головы, женщина закричала во весь голос. Двери кабинета захлопнулись, как закрылись двери жизни великого Аббаса на этом свете. Не посчитал его сын нужным, дать ему жить дальше. Сжигая бумагу с завещанием переписи наследства на ребёнка и старшего сына - Аббаса, Ахмад не допустил осуществить отцу переход их империи в руки внука. Стоя у камина в холле, где так любил когда-то стоять сам Аббас, Ахмад смотрел на сгорающее завещание и на суету всех подопечных дома, которые не находя покоя, носились из угла в угол, готовя тело к похоронам.


Chapter III. The suffering (Глава 3. Страдание)
Прошли дни. Женщины оплакивали горе сидя в зале, а мужчины прощались с Аббасом на кладбище. Всё это отразилось и на сестре Аббаса - Файре. Без косметики, без улыбки, а лишь с отёкшими глазами и чёрной косынкой на голове, девушка приоткрыла дверь в кабинет своего брата и тихо стояла, наблюдая за Ахмадом, которой спустя пару недель, абсолютно спокойно, работал за отцовским столом, разбирая кипы бумаг.

- Файра? - поинтересовался Ахмад. - Чего стоите у входа, проходите.

- Спасибо, ты прямо так любезен, весь дом оплакивает, а ты всё занят своими делами.

- Предлагаете мне сесть вместе с женщинами и сутками бить себя по бедрам, старательно рыдая во весь голос? Извините, тётя, но у меня море дел. После кончины отца работы навалилось столько, что я даже стакан кофе не всегда успеваю выпить.

- Конечно, куда уж нам.... Это ведь ты убил его! - выкрикнула Файра.

- Тетя... - вздохнул Ахмад. - Прекратите это, мне также тяжело, как и всем сейчас.

- Ты убил! Ты не смог смириться с тем, что не в силах достичь и мизинца того, чего достиг мой брат!

- Файра, Вы уже бредите, - встав с места говорил Ахмад. - Отец имел слабое сердце, он сам себя довёл, не стоит искать виноватых.

- Он довёл себя благодаря тебе и твоим выходкам.

- Если это всё, то я хотел бы побыть один.

- Где завещание?

Услышав это, Ахмад растерялся. Быстро сообразив, что тётя всё знала о завещании, мужчина собрался с мыслями и улыбнувшись спросил:

- О чём это Вы?

- Не прикидывайся. У Аббаса было завещание на твоего старшего сына, Аббас лично показывал мне где прятал его, а сейчас документы пропали.

- Понятия не имею о чём это Вы, тётя.

- Не смог смириться с этим, да? Пиши завещание, Ахмад, иначе, я даю тебе слово, я не дам тебе жизни в этом доме. Настанет день и твой собственный сын, сотворит с тобой тоже самое! Да услышит меня Аллах и покарает тебя твоими же сыновьями!

Больше ничего не сказав, Файра развернулась и, грубо хлопнув дверью, покинула кабинет. Ахмад недовольно подошёл к окну и посмотрел сквозь жалюзи в окно, где среди кустов чудесного сада прятались его любимые дети - Аббас и Али, мужчина вдруг вспомнил суровость своего отца, способного убивать, и понял, что он сам смог не дать отцу выжить, а также осознавал, что Файра тоже их крови и будет способна на подобное. В дверь постучали; успокоившись от дурных мыслей, Ахмад развернулся и выкрикнул:

- Да!

- Господин? - Тихонько поинтересовался Абин. - Я тут собрал все Ваши документы и подписи от Хасана.

- Проходи, Аби, садись.

- Вы какой-то бледный, что-то случилось?

- Мне нужно составить завещание, когда моему сыну исполниться 15 лет всё наше наследие должно перейти ему.

- Но к чему такая спешка? У Вас и так всё переходит от отца к сыну.

- Я не хочу, чтобы мои дети дожидались моей смерти, глядишь ещё и ускорят её, ради своих целей.

Абин с интересом посмотрел на друга и грустно вздохнул, будто понимая, что Ахмад начал питать страх за своё будущее. Всё в этой жизни бумеранг и всё, что мы однажды сделаем, в один прекрасный день вернётся к нам. Хоть и Ахмад понимал, что защитил свою семью от жестокого отца, но в глубине души начал бояться за свою жизнь, ведь его сыновья росли и в них текла та же кровь, а проклятия Аббаса и Файры не могли не насторожить Ахмада.

***

Шли дни, проходили недели. Жители дома возвращались к былому ритму и работе, а Ахмад вёл дела отца, заводил новые связи и даже, смог преувеличить доход, открыть новое дело и иметь гремящее имя в таком государстве, как Катар. Теперь род Аль-Рани имел ещё более великую славу, почёт и популярность. Маленький Али сидел на диване со своей сестрёнкой Шейхой и показывал ей книгу с картинки древних богов Греции.

- Что делаешь? - спросил, вошедший в комнату Аббас, встав напротив брата.

- Рассказываю Шейхе про Геракла.

- Пошли поиграем.

- Я не хочу.

- Будешь как маленький сидеть с ней и картинки смотреть?

- А во что ты хочешь поиграть?

- Я спрятал кошелёк отца, если сможешь найти его, подарю тебе одну из своих машинок.

- Кошелёк отца? Папа узнает и накажет нас, где ты его взял?

- У него на столе, а что?

- Он отругает тебя, верни его на место.

Недовольно посмотрев на перепуганного брата, Аббас надул щёки и вышел из зала, но понимая, что Али был прав и ему может не на шутку влететь, он поспешил в свою комнату и вынул из-под кровати папин кошелёк. Быстро выбежав из спальни, Аббас поспешил вернуть его на место, но из кабинета вышел Ахмад. Увидев сына, а в его руке свой бумажник, Ахмад нахмурил брови и спросил:

- Это что? Мой кошелёк?

- Я хотел его вернуть.

- А где ты его взял?

Понимая, что, сказав правду, Аббас будет жестоко наказан, мальчик резко затих.

- Я задал тебе вопрос, Аббас.

Услышав грубый голос мужа, из своей комнаты вышла Кристина. Всё ещё соблюдая траур и одетая во всё чёрное, девушка подошла к ребёнку и посмотрела на кошелёк, который он сжимал.

- В комнате у Али, - наконец-то вымолвил Аббас.

- Что происходит? - растерянно спросила Кристина, понимая, что дети опять её подставляют перед мужем.

С какой-то злобой во взгляде, Ахмад недовольно развернулся и поспешил спуститься по лестнице вниз. Войдя в зал и увидев, как Али игрался с Шейхой, Ахмад встал напротив сына и внимательно взглянул на него. Посмотрев на папу, Али подскочил с места и встал ровно.

- Добрый день, отец.

- Ты игрался с моим кошельком?

- Нет, - тут же махая головой ответил Али. - Я посчитал, что это плохая игра.

- Аббас тебе предложил поиграть?

- Нет, мы оба хотели поиграть, но потом подумали, что это плохая идея и решили поставить его на место.

В зал вошла Кристина, крепко держа за руку сына. Аббас растерянно смотрел на брата, всё опасаясь, что Али расскажет отцу правду.

- Я последний раз спрашиваю, кто из вас взял мой кошелёк?

Дети стояли молча, сверля друг друга глазами, не зная, что говорить отцу. Нервы Ахмада и так были подорваны. Вся его жизнь с того дня, как он полюбил Кристину, превратилась для него в настоящий ад. Скандалы с родными, потеря авторитета, смерть отца, всё это сделало Ахмада более чем злым и нервным. Все эти конфликты с детьми его также стали сводить с ума. Не выдержав молчания мальчиков, мужчина подошёл к Кристине и со всей силы ударил её по лицу.

- Нет! - закричал Али.

Не слушая сына и схватив жену за волосы, да так, что чуть не оторвал их вместе с косынкой, Ахмад крикнул:

- Сколько можно!? Почему они такие?!

- Ахмад, успокойся, прошу тебя! Не при детях! - стараясь выгнуться и убрать руку мужа, говорила Кристина.

- Не при детях? Тогда воспитывай их так, чтобы мне не приходилось тебя воспитывать перед ними!

- Хорошо-хорошо! - вымолвила Кристина, стараясь успокоить пылкого мужа.

- Не бей маму! - выкрикнул Аббас. - Бей Али, это ведь он украл твой кошелёк!

Посмотрев на перепуганного Али, который еле-еле сдерживал себя, чтобы не расплакаться, Ахмад сжал волосы Кристины сильнее и спросил сына:

- Это так?

Маленький Али молчал, не зная, что делать. Ахмад резко швырнул Кристину на диван и от увиденного Али не выдержал и закричал:

- Да! Это я украл, я!

- Хорошо, - спокойным тоном ответил Ахмад. - Во второй раз, я отрублю тебе руку.

Ничего не говоря, мужчина выдернул из рук Аббаса кошелёк и направился в свою комнату. Поднимаясь по лестнице и увидев Файру, которая шла ему на встречу, Ахмад спрятал бумажник в карман.

- Можешь не прятать, я всё знаю. Мне и вмешиваться не нужно, ведь твоя семья сама рушиться на твоих глазах.

- Вас это так радует, тётя?

- Конечно, я только ради этого и буду тут жить, чтобы собственными глазами видеть, как ты страдаешь.

Не отвечая женщине, Ахмад поспешил закрыться в своём кабинете. Файра лишь радостно спустилась вниз и вошла в зал, наблюдая, как Кристина сидела на полу прижав к себе колени и качалась из стороны в сторону. Маленький Али постарался обнять свою мать, но Крис тут же толкнула сына и выкрикнула:

- Что вы хотите от меня?! За что вы так со мной?! Пошли вон, сейчас же!

Али и Аббас перепугано переглянулись.

- Вон я сказала! - закричала девушка, встав с места и толкая мальчиков в спину.

Увидев стоящую у входа Файру, которая не могла скрывать наслаждения от происходящего, Крис спросила:

- Что Вас так радует?

- Как тебе сказать, Кристина, - подходя к девушке, говорила тётя, смотря, как Али и Аббас покинули зал. - Когда-то ты пришла сюда и думала, что станешь главной, властной, той которой всё будет сходить с рук и все будут слушаться, но чего ты добилась?

- В отличии от Вас, я добилась замужества, богатого наследия и стала матерью троих детей. Ну, а кто Вы?

- А я та, кто всё это у тебя отнимет.

- Зачем Вы это делаете?

- За тем, что ты смогла проесть своему мужу мозг так, что он родного отца убил. Думаешь Аллах такое прощает? Думаешь я такое прощу? Нет..., я накажу тебя тут, а Всевышний покарает тебя Там.

- Я просто защищала себя и своих детей, на моём месте Вы бы поступили также.

- Нет, арабская женщина никогда не посеет раздор между мужем и его семьёй. Наши женщины никогда не воюют с родственниками мужа. Как же мой брат был прав, когда был против подобной жены для своего сына. Если бы я знала, я бы уже тогда от тебя избавилась, но лучше поздно чем никогда. Помни, Кристина: ты и Ахмад испытаете ту же боль, что я испытала в тот день, когда вы убили моего брата.

С обидой в голосе угрожающе говорила Файра, смотря на потерянный вид Кристины. Тем временем Ахмад стоял в кабинете своего отца и смотрел на кошелёк. Недовольно швырнув его на стол, мужчина взял телефон и позвонил своему другу и коллеге Имрану.

- Да, Ахмад? Ас саляму Алейкум.

- Ва алейкум Ассалям, Имран. Слушай, ты мне срочно нужен, мне надо составить завещание о наследстве.

- Хорошо, нет вопросов, я помогу.

- Приезжай сейчас, я жду тебя.

- Скоро буду.

Кристина села на диван и смотрела на свою дочку Шейху, которая ещё ничего не понимая, спокойно игралась с книжками. В зал вошла Рания и, протянув Крис стакан чая, спросила:

- Почему без настроения?

- Где ты вечно бываешь, когда в доме что-то твориться?

- Да я помогаю на кухне постоянно, а что случилось? – поинтересовалась девушка, осторожно присев рядом.

- Файра решила нас выжить отсюда. Она теперь будет делать всё, чтобы Ахмад развёлся со мной, а дети как на зло то и делают, что постоянно ухудшают ситуацию.

- Ничего подобного, Ахмад так любит Вас и...

- Отца он тоже любил, - вздыхая перебила Крис.

- Ну зачем Вы так? Это предательство!

- Что?

- Ахмад ради Вас накинулся на собственного отца, защищал свою жену и детей, чтобы сейчас ему потыкали этим?

- Я не знаю..., - сжимая ладонь у виска, говорила Кристина. – То меня пытались выгнать отсюда, то угрожали, потом детьми манипулировали, я думала после смерти Аббаса всё затихнет, но нет.... Его сестра как с цепи сорвалась, день и ночь кружит вокруг кабинета Ахмада, постоянно следит за моими детьми. Я боюсь, что с уходом Аббаса жить мне тут станет только опаснее.

- Кристина! – раздался крик Ахмада на весь дом. – Кристина?!

- Да! Я тут!

- Поднимись ко мне.

Посмотрев на Ранию, Крис устало улыбнулась ей и сказала:

- Ну вот, что я и говорила..., ладно, я пойду к мужу, а ты следи за детьми, не пропадай на кухне с этим Омаром.

- Хорошо-хорошо, - радостно забрав у Крис стакан, ответила Рания.

Поднявшись по лестнице и пройдя мимо комнат своих детей, Кристина собралась духом и вошла в свою спальню. Увидев жену, Ахмад развернулся к ней и сказал:

- Я понимаю, тебе и детям, да и мне самому, нужен отдых. Мы собирались, но как видишь, случилось неприятное, - подходя ближе к девушке, говорила Ахмад. – Я понимаю, что бесконечная жизнь в четырёх стенах тебя сводит с ума. Нет родного языка, нет друзей, а только проблемы, стены и трое детей. Но скажи мне, а для чего мы женимся? Для чего приводим женщину в дом?

- Ахмад, я стараюсь...

- Помолчи! Молчи, Кристина! В чём твои старания? Всю готовку делают повара, дом убирают горничные, тебе только и остаётся, что просто сесть и следить за детьми! Даже за Шейхой Рания смотрит, на тебе только воспитание двух сыновей!

- Как же всё быстро ты забыл, а – поставив руки на пояс, возмутилась Крис. – Значит, когда жили вдвоём и в нищете, ты забыл кто готовил? Я беременная гнулась полы мыла! Я двух детей пыталась уложить спать, сходя с ума от их криков, сама ещё с пузом была, всё это забыл? Да, сейчас я имею право отдохнуть!

- А я по-твоему мух ловил? Я из кожи вон лез, я влезал в долги! Я и ты достаточно настрадались, нам было тяжело, мне как мужчине, а тебе как женщине, но эта наша обязанность. Я добился дома, еды, работы. Добился, что моя жена и дети сейчас живут в этом доме. Мой отец имеет влияние даже на политику, ты хоть понимаешь, чего я ради тебя и детей добился?

- Не вали свои почёты на меня. Ты половину из этого делал для себя, Файра мне сказала: что было завещание на нашего сына, которое ты уничтожил.

Слегка улыбнувшись, Ахмад покачал головой. Посмотрев в глаза Кристины, мужчина со всей силы заехал ей по лицу, оглушив комнату звуком пощёчины.

- Становишься такой же тварью, как и моя тётя? А я не буду от тебя это скрывать, любимая. Это всё моё, и я имею право забрать это всё себе или ты стала бояться того, что я тебя выставлю без копейки отсюда?

- Я не спорю и не прошу у тебя чего-то, но только не лишай наших детей будущего, - сжимая рукой, «горящую» от удара щёку, Кристина с испугом просила Ахмада не быть бессердечным, как и его отец.

- Я не могу описывать что-то на наших детей, так-как Аббас и Али враждуют друг с другом каждые пять минут. Ты не воспитываешь братьев, ты воспитываешь врагов, а что будет если одному из них описать часть наследства?

- Не говори так, они ещё дети и все в их возрасте ведут себя подобным образом.

- Аббас не теряет возможности обвинить брата в чём-то! Ты слепая? Мой кошелёк думаешь Али брал? Твой старший сын обижен на брата, и ты не можешь вдолбить ему, что они братья и, что так нельзя? Или мне привести вторую жену в дом, чтобы она примером была тебе?

- Что?! –выпрямившись, испуганно переспросила Крис. – Какую ещё жену? Я твоя жена и всё тут!

- А если приведу, то что?

- Сильно пожалеешь.

- Тогда займись воспитанием мальчиков, чтобы мы оба не начали жалеть, - сказав это, Ахмад толкнул Крис в сторону и вышел из комнаты.

Девушка в полной растерянности от услышанного, да и некого страха, села на кровать и прикрыв рот рукой расплакалась. В комнату, слегка приоткрыв дверь, вошла Рания с Шейхой на руках. Заметив плачущую Крис, девушка села рядом и спросила:

- Отругал?

- Да нет, - ответила Кристина, быстро вытирая свои слёзы с глаз. – Сказал, что вторую жену приведёт.

- Что?! О нет, только не это..., и что делать?

- Не допускать этого. Ты уложи Шейху спать, а я к мальчикам зайду.

- Хорошо.

Кристина, посмотрев в зеркало и приведя немного себя в порядок, вышла из спальни. День прошёл быстро, но Крис провела его с мальчиками старательно объясняя им, что теперь они взрослые и должны вести себя подобающим образом. Проводя часовые беседы с сыновьями время незаметно пробило семь вечера, а в зале раздался крик Джейран:

- Кристина, дети, пойдёмте! Стол накрыт, а то вы ничего не ели почти за день.

- Спасибо, Джейран, сейчас придём.

Джейран ушла из зала, а Кристина встав с места, обняла мальчиков и сказала:

- Больше не подводите так меня и себя, помните: вы друг у друга одни и всегда должны стоять друг за друга горой.

- Хорошо, мама, - хором произнесли Аббас и Али.

Крис улыбнулась сыновьям и направилась к себе в комнату, а дети поспешили сесть за стол и приступить к трапезе. Поднявшись по лестнице и пройдя мимо кабинета мужа, девушка вдруг услышала женские голоса. Удивившись, что в кабинете находились девушки, Крис тихонько подошла к двери и подслушала разговор Файры и Джейран:

- Я понимаю, что может это и жестоко, но и ты -Джейран пойми, - что-то старательно внушала девушке Файран. – Я хочу, чтобы и она и Ахмад поняли, что такое потерять того, кем ты дорожишь. Кто у меня был кроме брата? Он был мне и опорой, и любовью, а она умудрилась настроить сына против отца. Разве это допустимо?

- Это ужасно, - вздыхая, поддерживала хозяйку Джейран. – Я не знаю, чтобы сделала если бы с моим братом так жестоко обошлись.

- Я обойдусь с её детьми точно также, оставлю только Аббаса, он наследник моего брата, а она и её отпрыски нам не нужны, не нашему дому, не нашему роду.

Услышав это Кристина побледнела. В ощущении полного страха и ужаса от услышанного, девушка сломя голову помчалась по лестнице вниз и залетела на кухню, стараясь как можно скорее увидеть своих детей. За большим столом, где собрались многие члены дома, сидел и кушал Ахмад, вместе с Аби, Ранией, а также детьми. Увидев жену в столь жутком состоянии, Ахмад улыбнулся и спросил:

- Что с тобой? Никак призрака увидела?

Но Кристина молча села возле Рании и не сводила глаз с Аббаса и Али.

- Госпожа? – поинтересовалась Рания. – Всё хорошо?

- Да... - тихим, будто простывшим, голосом ответила Крис.

На кухню вошли Файра и Джейран. С довольным видом сев за стол, женщины подвинули к себе тарелки и приступили к еде. Замечая, что побледневшая Кристина сверлила глазами Файру, Ахмад сделал глоток сока и спросил жену:

- Что слышно про учёбу мальчиков, как их успехи?

Кристина продолжала пристально смотреть на Файру, всё проникаясь к ней ненавистью.

- Кристина? – стараясь обратить на себя внимание, переспросил Ахмад.

- Да, - наконец-то оторвав взгляд, заговорила девушка. – На учёбе успехи Аббаса лучше, но и Али не отстаёт.

Ахмад взглянул на сыновей и улыбнулся им.

- Также звонил их преподаватель с секции спорта и стрельбы.

- Что он сказал?

- Аббас и Али не плохо держаться на лошадях, но стрелять Аббасу не понравилось.

- Стрелять? – переспросила Файра. – Ваши дети стреляют в лошадей?

- Нет, наши дети занимаются конным спортом, но я попросил Махмуда заняться обучением стрельбы, - объяснил Файре Ахмад.

- И из чего они стреляют? – продолжила допрос Файра.

- Из оружия, тётя.

- К чему тебе таких маленьких обучать к стрельбе? Есть причины?

- Я отдал на обучение только Аббаса, он достаточно взрослый, чтобы учиться держать в руках оружие.

- Я хотела об этом и сказать, - наконец-то вмешалась Кристина. – Махмуд звонил и сказал, что Аббас не очень расположен к стрельбе, а вот Али попросил обучить его.

- Али? – удивился Ахмад. – Но, Али ещё совсем маленький и...

- Махмуд дал ему попробовать и уже месяц Али делает успехи. Махмуд сказал: для своих лет у него очень хороший прицел и расчёт.

Ахмад взглянул на Али и улыбнулся ему. Радостно посмотрев на недовольное выражение лица Файры, Ахмад сказал:

- Что ж, я только рад слышать такие новости о моих детях.

Неожиданно в комнату вошёл молодой мужчина. Все слегка привстали из-за стола и поздоровавшись, а Ахмад расправив руки, обнял человека и велел Аби вместе с ними подняться наверх.

- Извините, что прервал ваш ужин, - улыбаясь извинялся нотариус - Имран.

- Ничего, ты как раз вовремя, - обнимая друга за плечи говорил Ахмад.

Поднявшись в свой кабинет, мужчины тут же приступили к деловому разговору.

- И так, Ахмад, я подготовил все требующиеся документы, - вынимая из папки листы в файлах, рассказывал Имран. – Что за спешка и почему?

- Мне надо описать своё наследство на своего сына, я хочу это сделать сейчас, пока они молоды, а я ещё жив.

- Ты его разделишь или...

- Нет, - резко прервал Имрана Ахмад. – Всё моё состояние, как только исполниться сыну 15, перейдёт ему.

Аби и Имран переглянулись, но спорить с решением Ахмада никто не собирался. Одному ребёнку, значит одному.

- Вы правы, - сказал Имран. – Аббас старший сын и в любом случае всё имущество Вашей династии перешло бы ему если даже...

- Нет-нет, - снова прервал нотариуса Ахмад. – Я хочу описать всё на Али.

- Али? – переспросил Имран. – Это младший сын?

- Да, верно. Аббас действительно старший, действительно более смелее и в нём явно чувствуется нашу кровь, но..., я хочу оставить всё Али, он справедлив.

- Разве в таком возрасте можно видеть кто и каким вырастит?

- У нас всегда говорят: с момента пеленания ребёнка, виден его будущий характер. Мы все рождаемся личностями и это важно помнить, а личности своих детей я видел с первых дней, как взял их на руки.

- Если это так, да будет Ваш выбор верным.

Больше ничего не говоря мужчины приступили к оформлению документов. Внизу уже собирали посуду со стола, а Кристина сидела в зале с детьми, наблюдая как Али с Аббасом и Шейхой рассматривали в книге картинки, с интересом перелистывая страницы. Заметив, что Али отложил книгу и лёг на пол ровно, Крис подошла к нему и, присев рядом, спросила:

- Чего разлёгся?

- Что-то мне слабо как-то...

- Чего? – не поняв, переспросила Кристина. – Что значит: «слабо»?

- Как будто силы мои забрали, и голова кружиться немного.

- Так, а ну иди сюда, что ты такое говоришь?

Приподняв Али с пола, Крис заметила, что сын действительно побледнел.

- Боже, сынок, что с тобой? Рания! Рания!

- Что такое? – перепугано выкрикнула Рания, забежав в зал. – Что случилось?

- Быстрее, скажи, чтобы принесли много теплой воды для питья и тазик. Чего стоишь? Быстрее!

Рания пулей помчалась на кухню. Старательно выискивая тазик в шкафчиках с посудой, девушка перебирала все миски и корзины.

- Что ты ищешь? – с удивлением спросила Джейран.

- Скорее, отнеси тёплой воды Кристине, кажется Али плохо. Возьми термос.

Джейран взяла термос со стаканом и побежала в зал. Увидев Кристину, которая утешала Али и просила его потерпеть, Джейран тут же открыла термос чтобы налить воды в стакан.

- Нет! – резко выкрикнула Крис. – Где Рания? Откуда эта вода?

- Что? Госпожа, это питьевая вода из термоса, мы все отсюда пьём.

- Я не верю тебе!

- Кристина, вот тазик. – Резко крикнула Рания, поставив тазик на пол.

Заметив, что Джейран растерянно стоит, Рания выхватила из её рук термос со стаканом и, налив воды, протянула Кристине.

- Держи, что с Али?

- Не знаю, но температуры нет и головной боли тоже-нет, просто слабость и тошнота. Сходи, принеси угля, надо разбавить и споить его.

Рания побежала в комнату, а Аббас сел возле матери и смотрел на побледневшего брата. Джейран развернулась и поспешила выйти во двор, где на скамейке сидела Файра и любовалась переливающейся водой фонтана. Заметив Джейран, женщина встала с места и, подойдя к ней, спросила:

- Что с тобой? Кто-то обидел?

- Госпожа, ребёнку Кристины стало плохо.

- Что? – заволновалась Файра. – Что-то с Аббасом?

- Нет, кажется её Али отравился.

- Она не следит за тем, что ест её сын. Он смешивает столько соусов, что даже тошно смотреть, а она чего ждала?

- Я принесла воды, а она отказалась брать из моих рук, сказав, что не верит мне.

- Что? – удивилась Файра. – Это ещё что значит? А ну, пошли.

Женщины тут же направились домой. Войдя в зал и видя, как маленький Али во всю рвал в тазик, Файра встала у входа и внимательно смотрела. Дав отдышаться сыну, Кристина наливала ему в рот воды через силу. Еле выпивая, мальчик снова рвал и рвал.

- Хватит, мама, пожалуйста, - мучаясь от рвоты, произносил Али.

- Потерпи, сынок, немного ещё выпей.

- Нет, я не могу, мне больно уже, - сжимая свои рёбра, говорил Али.

Пожалев сына и больше не в силах наблюдать за его рвотой, Кристина осторожно помогла встать Али с места.

- Пошли, тебе надо полежать в кровати.

- Идите, - сказала Рания, убирая термос с пола. – Я уберу всё остальное.

- Хорошо, спасибо тебе.

Прижав к себе сына, Кристина поспешила подняться в комнату. Увидев Файру и Джейран, Крис выкрикнула:

- Если с ним хоть что-то случиться...!

- Ты совсем с ума сошла? – возмутилась Файран. – Свои неудачи пытаешься теперь на кого-то свалить?

- Я не неудачница, и все мои проблемы начались только после Вас.

- Твои проблемы исходят от твоего слабого ума, - улыбнулась Файра.

- Посмеете полезть к моим детям, я даю слово, этот день для Вас станет последним.

Прижав к себе сына, Кристина поспешила с Али в его комнату. Не заметив жену с ребёнком в коридор вышел Ахмад с Аби и Имраном. Радостно общаясь мужчины спустились вниз и пожимая друг другу руки прощались. Смотря, как Аби ушёл за ворота провожать Имрана, Ахмад развернулся и увидел Файру, которая с любопытством спросила его:

- Не поделишься, зачем это тебе так поздно понадобился нотариус?

- Я смотрю, тётя, всё не найдёте чем бы занять себя?

- Ты не дерзи мне, Ахмад, если ты украл наследство отца, это ещё не значит, что всё тут принадлежит тебе.

- Сколько можно говорить одно и то же? – устало сказал Ахмад, войдя в зал и сев на диван к Шейхе. – Но, у меня для Вас хорошие новости, Файра. Я завещал всё наследство своему сыну и, с исполнением пятнадцати лет, он овладеет всем нашим имуществом и бизнесом, за которое Вы так переживаете, тётя.

Услышав это, Файра гордо выпрямилась и, поправив свою длинную юбку, развернулась и ушла из комнаты. Ахмад прижал к себе дочку и крепко целовал её щёки. Увидев Аббаса, который подошёл и сел к отцу, Ахмад также прижал его к себе и спросил:

- Почему мой сын без настроения?

- Али было плохо сегодня, - грустно ответил Аббас.

- Плохо? Что случилось?

- Я сам не понял, но он вырывал без остановки, а после..., мама и тётя Файра ругались, обвиняя друг друга в чём-то.

Выслушав сына и передав дочь Аббасу, Ахмад встал с места и грозной походкой поднялся на верх. Раскрыв дверь в комнату Али, Ахмад увидел Кристину, которая сидела на кровати и гладила голову сына. Увидев мужа, Крис тут же встала с места.

- Что с Али? – строго спросил Ахмад, подойдя к сыну и коснувшись его лба рукой.

- Ему уже лучше, сейчас он спит.

Недовольно посмотрев на Кристину, Ахмад вышел из комнаты. Девушка пошла за ним в их общую спальню. Закрыв дверь, Кристина посмотрела на мужа и сказала:

- Он был отравлен.

- Отравлен?

- Сразу после еды его рвало, это хорошо, что я моментально поняла в чём дело. Ахмад, умоляю тебя, нам надо уехать отсюда иначе она убьёт меня и детей!

- Что ты несёшь?! – выкрикнул Ахмад. – Ты хоть слышишь себя? Уже не знаешь, что сочинить?

- Ахмад! – старалась убедить мужа Крис. – Речь о жизни наших детей!

- Файра их тётя! Она никогда не тронет ребёнка. Она меня растила как родного, о чём ты говоришь?

- Я слышала, я слышала её разговор с Джейран! – подбежав к мужу и схватив его за рубашку, продолжала настаивать Крис. – Она говорила: что обойдётся с детьми также, как ты со своим отцом.

- Оф, да сколько можно, - в гневе произнёс Ахмад. – Я последний раз тебе говорю, перестань придумывать проблемы. Я не оправдываю тётю, я знаю, что она хочет мстить мне, но детей она никогда не тронет. И не смей больше при детях выяснять с ней отношения. Аббас всё видел и подавлен вашим поведением, ты мать или кто? Что ты за пример им подаешь?

Кристина улыбнулась. Отойдя от Ахмада, она открыла дверь и сказала:

- Мне уже начинает казаться, что ты просто слепнешь от своей работы и власти. Ты даже не видишь, что у тебя пытаются отнять, ты не в состоянии оценить масштаб угрозы, которая нависла над жизнью твоих детей.

Резко подойдя к девушке и толкнув её в плечо так, что Крис ударилась спиной о дверь, Ахмад выкрикнул:

- Умело ты с темы съезжаешь. Прекрати искать виноватых, Кристина, лучше займись воспитанием, а не поисками врагов.

Сказав это Ахмад ушёл, оставив жену наедине с её дурными мыслями. Кристина тихонько вошла в спальню к спящему Али и, облокотившись на шкаф, тихо заплакала, а Ахмад спустился в холл, где среди подушек лежала Файра и наслаждалась ароматным дымом от кальяна. Посмотрев на Джейран, Ахмад махнул ей рукой, чтобы она немедленно вышла. Подойдя к тёте и посмотрев ей в глаза, Ахмад спросил:

- Не объясните мне, что сегодня произошло между Вами и моей женой?

- Между нами периодически, что-то происходит, ты про что именно? – не переставая улыбаться спрашивала Файра, выпуская клубы дыма.

- Али был отравлен.

- Чего? И ты туда же? Лучше бы не меня отчитывал, а жену готовке научил. Мало того она не хозяйственна, так ещё и за питанием детей не следит, пытаясь в своих минус винить других.

Не выдержав, Ахмад схватил Файру за локоть и со всей силы поднял её вверх. Прижавшись губами к уху женщины, Ахмад выкрикнул:

- Я не знаю, что ты там задумала, тётя, но я даю тебе слово, если хоть волосок упадёт с головы моей жены или детей, смерть для тебя станет единственным спасением от меня.

Оттолкнув Файру на диван, Ахмад поспешил покинуть холл. Растерянная женщина, быстро поправив косынку на голове, схватилась за сердце. Понимая, что Кристина уничтожила любое уважение к традициям у своего мужа, Файра решила больше не тянуть с местью и наказанием для неё.


 ***
 Шли дни, прошли недели, а Кристина всё не могла забыть услышанные ею слова Файры. В отравлении сына она по-прежнему винила тётю, хоть и Ахмад запретил допускать такую мысль, но все эти рассуждения не давали девушке покоя. Сидя на скамье и наблюдая за Аббасом и Али, которые прощались со своим учителем, Кристина даже не заметила, как мужчина подошёл к ней и поздоровался.

- Ох, простите если напугал Вас, Госпожа.

- Ну, что Вы, господин Махмуд, я просто задумалась и...

- Ничего-ничего, я рад видеть Вас тут. Что могу сказать о мальчиках, в седле, конечно, Аббас держится лучше, но умение попадать в цель, безусловно у Али талант. Я считаю его надо развивать, не прекращайте занятия по стрельбе.

- Я даже не знаю, хотелось бы отдать его на более серьёзный спорт.

- Отдавайте его туда, в чём он будет лучшим.

Крис улыбнулась учителю. Подбежавшие Али и Аббас тут же взяли мать за руки и выкрикнули:

- Спасибо большое, господин Махмуд.

- Не за что, дорогие мои. Всё, жду в следующий четверг.

- До свидания, - попрощались все хором.

Пройдя к машине, Кристина с детьми направилась домой.

- Что сказал Махмуд? – поинтересовался Аббас.

- Похвалил тебя, сынок.

- А меня? – тут же спросил Али.

- И тебя. Вы оба большие молодцы.

Сжав руки своих детей, Крис смотрела в окно и хотела поскорее попасть домой, чтобы увидеть Шейху. Наконец-то доехав до дома, Кристина велела детям делать уроки, а сама вошла на кухню где, сидя за столом, Рания кушала фрукты и смотрела журнал.

- О, вернулись? – откусив персик, спросила девушка. – Как успехи у мальчишек?

- Да, тренер ими доволен. Особенно тем, как Али владеет оружием, не знаю, зачем Ахмаду чтобы мальчики стрелять умели, по-моему, их пора на борьбу отдавать, а где Шейха?

- Она спит.

- Давно?

- Да уже прилично, Джейран недавно навещала её, сказала: что она всё ещё крепко спит.

- Рания, - недовольно сказал Крис. – Какая Джейран ещё? Не подпускай этих ведьм к моим детям!

- Хорошо-хорошо.

Кристина недовольно посмотрела на девушку и, выйдя из кухни, направилась в спальню. Подойдя к кроватке, где спала её дочь, Крис увидела, что голова Шейхи была обмотана косынкой.

- А это зачем надели? – возмутилась девушка, просунув пальцы под платок, стараясь вытереть вспотевшего ребёнка.

Ощутив, что с волосами что-то не то, Кристина быстро размотала косынку. Каков же был её шок, увидев, что Шейха была обрита на лысо. Не понимая в чём дело, Кристина от неожиданности крикнула:

- Господи! Что это? Доченька, что с тобой?!

Маленькая Шейха, завертела головой и тут же начала плакать. В спальню вошла Рания с журналом в руках, но увидев, что ребёнок лысый, удивлённо произнесла:

- О, Аллах..., когда это Вы успели?

- Чем ты была занята! – нервно выкрикнула Крис, оглушив голосом даже плачь ребёнка. – Что они с ней сделали!?

- Я..., я не знаю, Госпожа..., пару часов назад она была с волосами, я даже не знаю, как...

- Уйди! И вели Али и Аббасу немедленно прийти сюда!

- Хорошо, - испуганно ответила Рания и выбежала из спальни.

Спустя время в комнату вошли сыновья. Увидев, что на кровати сидела мама с лысой сестрой, Аббас засмеялся и спросил:

- Когда её постригли?

- Быстро, - выкрикнула Крис, подскочив с места. – Сядьте на кровать к Шейхе.

- А что случилось? – удивлённо спросил Али.

- Без вопросов! Сидите тихо со своей сестрой, с сегодняшнего дня, есть, учиться, играться и спать вы будете тут. Ни шагу без меня не делать, вам ясно?

Али перепугано посмотрел на старшего брата, не понимая, что происходит. Аббас также со страхом слушал мать, пытаясь понять в чём дело.

- А как нам в туалет ходить?

- Со мной, а теперь замолчите и лежите, считайте это у вас время отдыха, отдохните пока.

Аббас и Али снова переглянулись, но посчитав мамино поведение ненормальным, мальчики решили не спорить с ней и быстро легли на кровати, прижавшись к маленькой сестре. Кристина ходила из угла в угол, пока дверь кто-то резко не дёрнул. Поняв, что это был муж, Крис тут же раскрыла щеколду.

- Ты чего заперлась? – удивлённо спросил Ахмад, войдя в спальню.

Увидев на кровати сыновей и лысую дочь, Ахмад улыбнулся и спросил Кристину:

- Что это у вас тут? Почему ты обрила Шейху?

- Ахмад, она начала свою месть, - словно потеряв рассудок, говорила жена. – Посмотри, что она сделала с волосами нашей дочки, посмотри!

Ничего не понимая, Ахмад взглянул на мальчиков, но сыновья лишь со страхом в глазах, пожали плечами. Тяжело вздохнув, Ахмад выкрикнул:

- Аббас, Али, идите в свои комнаты.

- Нет! – тут же закричала Кристина. – Пусть они остаются со мной!

- Кристина! – выкрикнул Ахмад. – Ты уже переходишь все рамки.

- Она хочет убить наших детей! Ты что не видишь это?!

- Сейчас же прекрати нести эту чушь при сыновьях. Аббас и Али, вы не поняли меня?!

Мальчики, опустив головы, быстрым шагом покинули комнату. Крис кинулась остановить их, но Ахмад схватил девушку за шею и со всей силы швырнул на кровать. Закрыв дверь, мужчина подошёл к перепуганной жене и крикнул:

- Ты совсем разум потеряла? Зачем ты мне детей портишь?

- Да посмотри же ты! – сквозь слезы, выкрикнула девушка, потянув дочь за руку. – Посмотри, что эта ведьма с ней сделала!

- Что такого она сделала? Побрила? Это ещё не убийство.

- Ты слеп, Ахмад!

- Да что с тобой? Ты была мудрой девушкой, а с годами совсем ума лишилась. Я запрещаю тебе подходить к детям, ты поняла меня?

- Нет..., Ахмад, не совершай глупость, ты погубишь нас, пойми же наконец.

Но не желая слушать жену, Ахмад выхватил из её рук Шейху и поспешил уйти из спальни. Сквозь крики и мольбы, Кристина пыталась забрать ребёнка, чем только ещё больше разозлила мужа. Стараясь прижать к себе плачущую дочь, Ахмад со всей силы дал пощёчину жене, да такую, что девушка на мгновение потеряла равновесие и отшатнулась в сторону. С этого дня, Ахмад велел увезти Кристину в их бывший дом у залива. Не смотря на слёзы и постоянные побеги Кристины к воротам особняка рода Аль-Рани, её не пропускала охрана. Детей ей видеть не давали, даже смотреть на расстоянии. Теперь девушка была лишена не только мужа и его любви, но и собственных детей. Снова и снова ночуя под воротами дома, охрана заталкивала женщину в машину и увозила её домой. В течении месяца Крис изо дня в день уходила из дома и старалась караулить своих детей, но строгая охрана тут же пересекала ей все шансы увидеть мальчиков. Даже в школу и на тренировки они ходили под надзором охраны. Понимая, что в городе начинали бродить слухи о скандале в семье у такого человека, как Ахмад аль Рани, мужчина велел запереть Кристину в доме и не давать ей возможности покидать его. Шёл третий месяц плена несчастной Крис. Её мечта в восточную сказку превратилась в настоящий ад. Хотелось умереть, но приходилось бороться ради жизни своих детей. За три месяца потерянных нервов и невыносимых страданий, девушка сильно исхудала. Почти не кушая и швыряя всю еду в охрану, которая привозила ей всё по указу Ахмада, девушка стала часто терять сознание, а вместе с ним терять силы и здоровье.



Chapter IV. Freedom (Глава 4. Свобода)
           Ахмад, как обычно сидя в своём кабинете, перебирал договора и подсчитывал проценты от дохода; в дверь постучали.

- Да!

- Можно? – еле слышно, поинтересовался Али.

Увидев в двери сына, Ахмад отложил бумаги в сторону и улыбнулся ему.

- Заходи.

- Извини если помешал, отец...

- Ну, что ты. Проходи, поговорим.

- Я могу кое-что спросить?

- Попробуй, - внимательно смотря на грустный вид сына, сказал Ахмад.

- Как долго продлится мамино наказание?

- Столько, сколько я посчитаю нужным.

- Я знаю, что не могу спрашивать за что она наказана, но я могу знать, за что наказан я?

- Чего тебе не хватает? Я всё вам даю и...

- Я лишён матери, - резко сказал Али.

Посмотрев на сына, Ахмад замолчал. Продержав паузу, мужчина тяжело вздохнул и сказал:

- Родителям сложно определить, когда их дети перестают быть детьми, но раз ты хочешь поговорить по-взрослому, то знай: ты и Аббас мужчины, а значит вы сами за себя в ответе, никаких больше маминых ласк и забот, а я, как ваш отец, в ответе не только за ваше мужское воспитание, но и за женщину, от которой вы у меня есть. Она свой долг выполнила.

- Мама вернётся?

- Ты не слышишь меня?

- Мне нужна она.

- А Аббасу не нужна? Но он старше и уже понимает, что так будет лучше.

- За что я наказан? – снова повторил Али, будто не слыша отца.

- Я что со стенами говорю? Это не твоё наказание, это...

- Мама говорила: что ты никогда не бросишь нас, что ты всегда защитишь нас.

- Она верно говорила, я вас ни за что не брошу, как и маму вашу, но, когда ей вернуть я сам решу, а ты иди, займись своими делами.

Ребёнок посмотрел на отца и больше не переча ему покинул комнату. Ахмад встал с места и, подойдя к окну, посмотрел во двор. Как же ему хотелось, чтобы всё это поскорее кончилось, чтобы Кристина пришла в себя и могла вернуться в семью, ведь в душе Ахмад любил её, но и безумно любил своих детей, за чьё здоровье сильно переживал. Крис сидела также у окна и смотрела в даль, как вдруг услышала знакомый голос за дверью. Поняв, что к дому подошла Рания, Кристина подскочила с места и побежала к двери.

- Я привезла ей сладости, да пропустите вы уже меня, - возмущалась девушка, проталкивая суровых охранников.

Наконец-то её впустили и Рания вошла в дом. Увидев исхудавшую Крис, девушка ужаснулась и сказала:

- О, Аллах, Кристина...

- Знаю, можешь ничего не говорить. Как там мои дети?

- Я за этим и пришла, - тихо говорила Рания, отойдя с девушкой подальше от окон и двери.

Вынув из-под кофты пакет с завёрнутыми бумагами, Рания сказала:

- Тут твои и детские загранпаспорта, а также деньги.

- Откуда это у тебя?

- Из кабинета Ахмада стащила, на послезавтра я купила тебе и детям билеты.

Ничего не понимая, Кристина села на диван. Вынув документы и посмотрев на билеты, девушка растерянно спросила:

- Москва?

- Да, ты говорила мне как-то, что не прочь туда вернуться.

- Но, как?

- Послезавтра я отвожу детей на спорт, я еле выпросила разрешение на такси, так что заберёшь их и моментально умчишься в аэропорт. Время не теряй, делай всё как договорились. 

- Если Ахмад узнает об этом поступке, он ни то, что детей меня лишит, он сразу и мою жизнь отнимет.

- Выхода нет, ты должна быть живой в любом случае. Так что, после завтра будь готова, а за детей не бойся, Ахмад любящий отец и если ничего не выйдет, то лети одна, с ним твои дети не пропадут это точно.

Сказав это Рания поспешила покинуть дом, а Крис спрятать документы. День казался Кристине мучительно длинным. Мысли не давали покоя, а сердце билось с бешенным ритмом от страха и предстоящего побега. Всю ночь в раздумьях провёл и Ахмад, всё вспоминая слова сына. Тоска по жене и боязнь за детей сводили мужчину с ума. Наутро, Ахмад вышел из комнаты и велел Джейран приготовить ему кофе. Увидев, как Али и Аббас собирались в школу, Ахмад подошёл к детям и спросил:

- Как настроение?

- Пойдёт, - не весело ответил Аббас, а Али и вовсе промолчал.

- Ладно, не грустите, завтра после спорта вас будет ждать сюрприз дома.

Мальчики сделали вид, что очень рады и поспешили уйти. Увидев это, Файра подошла к Ахмаду и сказала:

- Ты не падай духом, скоро они и забудут, кто была их мать.

- Пока я жив, я им её забыть не позволю, тётя. Да и что им, я даже Вам забыть её не дам, так как завтра она вернётся в этот дом, - довольно сказал Ахмад и ушёл.

Файра лишь недовольно смотрела ему в след, всё не понимая, что мог человек такой крови и из такого рода, как Ахмад, найти в этой полоумной Кристине, но и этот день прошёл, а за ним пришла ночь, и ночь казалась вечностью, а с приходом утра время рвануло с пугающей скоростью. Надев всё чёрное, как полагалось арабской женщине, Крис, на свой страх и риск перелезла через окно второго этажа. Заметив, что охранник всё ещё спал в своей машине, девушка, цепляясь за отступы на стене, спрыгнула на землю и поторопилась к своим детям. Али и Аббас, как и говорила Рания, прибыли на занятие по верховной езде. Рания, держа на руках Шейху, сидела на скамье и высматривала Крис и, наконец-то заметив друг друга, Рания поспешила с ребёнком к Кристине.

- Боже, Шейха, - не сдерживая радости, сказал Крис, выхватив дочь и крепко целуя её. – А где мальчики?

- Они скоро выйдут, ты садись с Шейхой в такси и жди тут, ребят я приведу.

Не споря с Ранией, Кристина быстро села в такси и внимательно смотрела на свою дочку.

- Моя принцесса, наконец-то ты со мной, больше нас никто не разлучит.

Дверь резко раскрылась и на заднее сиденье сели Аббас и Али. Увидев маму, мальчики закричали от радости и кинулись целовать её. Рания села спереди и велела таксисту мчаться в аэропорт.

- Куда мы едем? - радостно спросил Аббас.

- Скоро узнаете, главное просто делайте всё, что я вам скажу.

- Папа обещал сегодня нам сюрприз после занятий, - обнимая маму и сестру, говорил Али. – Я так и знал, что он простит тебя и вернёт домой.

В этот момент водитель такси посмотрел в зеркало, будто что-то заподозрив и внимательно взглянув на Кристину. Заметив это, Рания тут же крикнула:

- Что Вы себе позволяете? На чужую жену смотрите?

- Простите, Госпожа, - растерянно ответил мужчина.

- Будьте добры, следите за дорогой, мы спешим вообще-то.

- Конечно.

Рания и Кристина закрыли вуалью свои нос и губы и молча ожидали прибытия. Наконец-то добравшись до аэропорта, девушки поспешили к стойке регистрации.

- Всё, бегите, вам осталось пройти регистрацию, и вы свободны.

- Спасибо тебе большое, Рания, я обязана тебе...

- Не благодари, наша страна – это не твоё. Ты не привыкла к нашим законам и обычаям, так что беги с детьми туда, где ты сможешь их спокойно воспитывать.

- Далеко собрались? – раздался женский голос сзади.

Рения и Крис обернулись и потеряли дар речи. Перед ними стояла Файра вместе с охранником. Мальчики тут же прижались к юбке матери, а Кристина, крепко обняв Шейху, сказала:

- Файра, умоляю Вас, Вы же и так хотели от меня избавиться, так дайте же мне шанс сбежать.

- Вы хоть понимаете, какой приговор себе подписали? – улыбаясь спрашивала женщина. – Ты и Рания будете убиты, а ваши тела скинут в залив.

- Как Вы узнали, что мы тут? – поинтересовалась Рания.

- Я не так глупа, я видела, как ты зачастила в кабинет Ахмада, как уговаривала поехать с детьми на такси и Шейху с собой забрала. Мне хватила ума проследить за вами.

- Я детей не отдам! – выкрикнула Кристина.

- Давай, - продолжала улыбаться Файра, подойдя ближе к девушке. – Позови полицию, закричи об этом, как думаешь, что тебе будет по закону? Все дети по исламу обязаны оставаться с отцом, таков наш закон.

- Пока она не выйдет замуж, ислам позволяет детей оставить у матери, - вмешалась Рания.

- Она хочет их украсть и вывести в другую страну, ей ни то, что их не оставят, её лишат любых прав на них.

- Али и Шейха, не старше восьми лет, Вы не имеете права отнимать их.

- За этим я и пришла, - сказала Файра и посмотрела внимательно на Кристину. – Я дам тебе шанс, взять своих детей и прямо сейчас улететь, но с одним условием.

- Чего Вы хотите?

- Аббас остаётся с нами.

- Исключено, как я могу делить своих детей?

- Ты хоть думаешь, что совершаешь? Куда ты их увозишь? В нищету, в холодный климат? Тут их ждёт карьера, образование, богатство и беззаботное будущее, а что ты дашь им? У тебя даже родных нет, которые тебе там помогут. Ахмад всё сделает ради своих детей в отличии от тебя. Ты их только губишь. Отдай мне Аббаса и беги с Али и Шейхой, или я сейчас же подключаю полицию и детей тебе больше не видеть никогда.

Кристина отвернулась, крепко обняв всех своих детей.

- Мама, я пить хочу, - произнесла Шейха, дергая Крис за косынку.

- Сейчас дочка, потерпи.

- Мам, что происходит? – поинтересовался Аббас. – Если ты решила нас украсть у отца, то я против этого.

- Почему? Разве ты не хочешь...

Аббас тут же выдернул руку из рук матери и недовольно сказал:

- Я сын своего отца и следую за ним.

Услышав это, девушка прослезилась. Посмотрев на Али, Кристина сквозь слезы улыбнулась ему и спросила:

- А ты? Ты тоже хочешь к папе?

- Я хочу вас двоих.

- Выбери сейчас также, как и твой старший брат.

Али посмотрела на Аббаса, который подошёл к Файре и взял её за руку. Немного подумав, мальчик сказал:

- Одну я тебя не оставлю.

- Я всё отцу расскажу, - тут же выкрикнул Аббас.

Кристина быстро вытерла глаза и сказала Файре:

- Я спешу на регистрацию, но придёт день, и мой сын одумается, и я заберу Аббаса тоже.

- Аббас уже тебя не ценит, годами позже и вовсе, возненавидит.

Файра вместе с охранником и Аббасом поспешила покинуть аэропорт. Увидев, что её сын отдаляется, Кристина как сумасшедшая кинулась за ними. Схватив Аббаса за голову, Крис села на колени и стала умолять сына не бросать её, но мальчик и слушать мать не хотел, стараясь быстрее убежать вместе с тётей. Подбежавшая, с Шейхой и Али Рания, тут же схватила плачущую девушку за лицо и сказала:

- Сейчас же соберись! Ты привлекаешь внимание и тебя просто не выпустят из страны.

- Мой сын! Она просто разрезала меня.

- Смирись, твоего сына не в тюрьму забрали, он будет с отцом, Ахмад его хорошо вырастит, не сомневайся и не будь эгоисткой. Бери детей и беги.

Еле как успокоив девушку, Кристина всё же собралась силами и прошла регистрацию, лучше выжить и позже спасти ребёнка, чем лишиться любой возможности их видеть. Спустя два часа, девушка сидела на борту самолёта вместе с детьми и не могла успокоится вспоминая, как её старший сын с лёгкостью отказался от матери, несмотря на то, что больше всего с ним времени проводила именно она.




***

А в России, в городе Москве, всё явно поменялось. Развал, переворот, погромы и воровство – вот от чего отходила страна. Весна была холодная, а после Катара и вовсе непривычная для Крис и её детей. Не имея с собой ни вещей, ни еды, девушка лишь словила такси и назвала адрес общежития, в котором она когда-то жила.

- Ох, как тут холодно, - говорил Али, смотря в закрытое окно автомобиля. – Где мы? Что это за место?

- Скоро всё увидишь сынок. Главное никуда от меня не отходи.

- А когда мы домой вернёмся?

- Пока не скоро, как придёт время ты сам всё узнаешь.

Машина затормозила и раздался голос водителя:

- Прибыли по адресу.

- Подождите меня, я узнаю кое-что и поедем дальше, хорошо?

- Хорошо, - кивнул водитель девушке.

Кристина быстро выбежала из автомобиля и забежала в общежитие. Подойдя к вахтерше, девушка спросила её:

- Простите, а не подскажете, тётя Джема тут?

- Она уволилась давно.

- Ох, а не скажите, как я могу с ней связаться?

- Сейчас я Вам дам её адрес и номер. – девушка что-то написала на бумаге и протянула Кристине. – Вот, это её домашний адрес, там её и найдёте.

- Спасибо большое.

Сев обратно в такси, девушка поспешила направиться в указанное место. Наконец-то доехав до пятиэтажного здания, Крис вошла с детьми в подъезд.

- Какой странный двор у них, - с удивлением рассматривая сломанную горку, говорил Али.

- Не верти головой, пошли, нам на второй этаж.

Поднявшись по лестнице, осматривая серо-зелёный подъезд, Кристина увидела коричневую дверь с номером 12. Постучав, девушка с замиранием сердца ждала, кто же ей откроет.

- Иду-иду, - раздался хриплый голос женщины за дверью. – Кто там?

- Тётя Джема это Вы? Это я – Кристина.

- Кристина? – удивилась женщина и быстро открыла дверь. – Господи, Кристиночка? Вот это встреча!

Женщина тут же обняла её и посмотрев на детей спросила:

- Это твои?

- Да.

- Вай-вай, проходите быстро домой не стойте тут.

Кристина разулась и пошла с Шейхой вперёд по узенькому коридорчику. Али также разулся и следовал за мамой. Увидев кошку, мальчик присел и начал гладить её.

- Как же так? Откуда ты? Где твои вещи?

- Тётя Джема, я попрошу Вас дать мне возможность пару дней побыть у Вас, я буду всё сама покупать в дом и как только устроюсь на работу, то сразу съеду. Нельзя чтобы кто-то знал, что я тут.

- А что случилось-то? Идём, покушайте.

Зайдя на маленькую кухню, Кристина села за столик, на котором еле помещались две тарелки. Джема тут же поставила чайник и полезла в холодильник.

- Я сбежала от мужа, покинула свою страну и только приехала с аэропорта.

- Муж этот тот, смуглый мужчина высокий?

- Надо же, Вы его ещё помните? Да, это он.

- А чем ты думала, а? Выходила не за свою нацию, не свою веру, ещё и страну покинула свою. Э-э-э, нет у молодых ума, нет. Детям сколько?

- Шейхе четыре года, а Али уже восемь.

- Парень взрослый, надо скорее его оформить в школу.

- Не могу. Ни с родственниками связаться, ни по закону что-то оформлять, муж тут же вычислит где я и убьёт меня.

- Дети хоть по-русски говорят?

- Нет... - вздохнула Крис.

- Что же ты так, парнишке сложно будет, он уже взрослый.

- У меня и третий сын есть.

- Как это? – удивилась Джема, наливая из чайника кипяток в стакан. – А где он?

- Он захотел с отцом быть, ему десять, умён не по годам.

- Ой, Кристина-Кристина, заварила же ты кашу себе. Ладно будешь в зале диван расстилать и спать там с детьми, в спальне моя кровать вам тесно будет, а я сейчас позвоню одной знакомой, может она и поможет тебе.

Кристина кивнула женщине и потянула к себе тарелку с блинами.

- Али, Шейха, идите сюда покушайте.

 Шейха тут же прибежала к маме, а Али тянул за собой кошку.

- Смотри, мама, какой котик большой.

- Оставь его, помой руки иди.

- Как его зовут?

- Спроси у тёти Джемы, это её кот.

Али подошёл к женщине, которая стояла в коридоре и говорила по стационарному телефону. Подождав, пока Джема закончила разговор и повесила трубку, Али улыбнулся ей и спросил:

- Тётя, а как его зовут?

Женщина улыбнулась мальчику и что-то сказала, но Али ничего не понял. На что Джема выкрикнула Кристине:

- Твой сын что-то говорит мне, я не понимаю его.

- Он спрашивает, как зовут кота.

- А, это, - присев на корточки, сказала женина. – Это – Барсик.

- Бшик? – переспросил Али.

- Бар-сик, - чётче выговорила Джема.

- Парзик, - повторил Али.

- Ну, почти, - улыбнулась женщина, встав с места и подойдя к Кристине. – Я поговорила с Леной, она работает в московском центре миграции, она поможет тебе с жильём, а также там много арабов, детям будет проще учить русский язык.

- Она сможет скрыть меня там?

- Я не знаю, завтра всё видно будет.

Джема обняла Кристину, и все приступили к поеданию блинчиков. А на востоке вечерело. На заливе спала духота и уставший от работы Ахмад вместе с Аби вернулись домой. Разувшись и пройдя в холл, мужчины разлеглись на подушках и что-то обсуждали.

- Господин, - войдя в комнату спросила Рания. – Вы голодны?

- Принеси нам сладостей и кофе, Саиду скажи пусть два кальяна нам принесёт.

- Хорошо, - ответила Рания и с дрожащими руками поспешила на кухню.

- Сегодня детям сюрприз готовлю, - радостно сказал Ахмад.

- Судя по сияющей улыбке, в дом вернётся жена?

- Да, Абин, не могу больше видеть, как дети по ней тоскуют, да и её мне жаль. Она молода, глупа, не осознаёт ещё многое.

- Да... - вздохнул Аби и посмотрел на Ранию, которая вошла в комнату с огромным подносом сладостей и стаканчиков с кофе.

- Рания, - улыбнулся ей Ахмад. – Как сегодня занятия прошли у мальчиков? Учитель доволен?

- Да, Господин, как обычно их хвалили.

Посмотрев на дрожащие руки девушки, Ахмад продержал паузу и спросил:

- Всё хорошо у тебя? Никто не обижает?

- Ну, что Вы...

В холл резко забежал Аббас. Увидев отца, мальчик тут же поклонился ему и поздоровался, после чего также поприветствовал и Аби.

- Рания, можно и мне кофе?

Услышав это Ахмад и Абин переглянулись. Потрепав за волосы сына, Ахмад спросил его:

- Не рано?

- Как ты решишь, отец.

- Обращайся ко мне на «Вы», ты уже взрослый, сын, пора отвыкать от того, что ты ребёнок. Даже кофе пить начал, - улыбнулся Ахмад и кивнул Рании, чтобы она выполнила пожелание Аббаса.

- Рания какая-то потерянная сегодня, - взяв в руки стакан, сказал Аби.

- Да, я тоже это заметил. Надо будет узнать, что случилось, вдруг ей помощь нужна.

- Думаю она напугана, - сказал Аббас, взяв с подноса печёное. – Переживает, за Ваш гнев, отец.

- Гнев? О чём это ты? – поинтересовался Ахмад.

- Она помогла сбежать Кристине с братом и сестрой.

- Чего?

- Кристина сбежала, украв Ваших детей, Али и Шейху.

Нахмурив брови и не понимая шутки своего сына Ахмад грозно выкрикнул:

- Ты хоть понимаешь, что сейчас несёшь? Твоя мать заперта в доме, а дети... - продержав паузу, Ахмад встал с места и выкрикнул: - Рания!!!

- Да, Господин, - перепугано забежав со стаканом кофе, спросила девушка.

- Сейчас же приведи сюда Али и Шейху.

- А, они...

- Что они?! Сейчас же приведи я сказал.

Девушка стояла молча, медленно протянув стакан кофе Аббасу. Поправив трясущимися руками свой чёрный платок, Рания старалась как-то успокоить Ахмада.

- Господин, я не знаю, как их привести...

- Что это значит? Где дети?

- Их нет, Господин, - ответила Рания и тут же рухнула на колени. – Я умоляю Вас, только не гневайтесь, Господин, так получилось..., я и Файра старались остановить её, но...

Услышав это в голове Ахмада всё перемешалось. Ничего не понимая, мужчина быстрым шагом помчался к лестнице. Чуть ли не сломя дверь в комнату сына, Ахмад выкрикнул:

- Али! Где ты?!

Убедившись, что комната пуста, Ахмад забежал в спальню, кроватка Шейхи тоже пустовала.

- Нет..., мои дети.... Где мои дети!? – выкрикнул Ахмад и сломя голову ворвался к тёте.

Файра и Джейран, которые стояли на балконе, от шума грохота двери, тут же вошли в комнату. Увидев разъярённого Ахмада, девушка тут же выкрикнула:

- Что ты себе позволяешь?

- Где мои дети?! – смотря бешенными глазами на Файру спросил Ахмад, медленно подходя к ней.

Понимая, что состояние мужчины было критически опасным, женщина постаралась успокоить его:

- Спокойно, сначала остынь, я всё объясню, меня тут винить не в чем.

- Я задал вопрос, где Али и Шейха?

- Твоя жена, она...

- Что она?

- Она умудрилась сбежать, украв детей с занятия.

- Этого не может быть, - подойдя впритык к тёте сказал Ахмад. – Этого просто не может быть. Это ты с ними что-то сделала? Почему Аббас дома?

- Успокойся, Ахмад. Она не смогла его украсть, я и Рания успели его...

Не дав ей договорить, Ахмад со всей силы заехал Файре по лицу. Упав на кровать, женщина закричала, а Джейран тут же побежала вниз звать на помощь. Снова подняв Файру, Ахмад спросил её:

- Говори где мои дети? Ты убила их?!

- Ты с ума сошёл?! Сейчас же отпусти меня!

Снова ударив Файру, Ахмад схватил её и потащил на балкон.

- Ради Аллаха! – кричала тётя. – Ты совсем спятил!? Остановись!

- Говори, что ты с ними сделала! Где моя жена и дети!?

Понимая, что поглощённый гневом Ахмад готов выбросить родную тётю из окна, Файра разрыдалась и выкрикнула:

- Живы они! Живы!

- Где они сейчас?

- Я не знаю, клянусь! Она сбежала!

- Она не могла сбежать без помощи! Кто ей помог?!

В спальню забежали Абин, Джейран и Рания с Аббасом. Войдя в комнату и швырнув Файру на пол, Ахмад выкрикнул:

- Кто помог бежать ей?

- Это всё Рания, ты же знаешь, что я никогда бы не посмела подобное сделать, - сквозь плачь, кричала Файра.

Рания тут же прижалась к стене. Посмотрев на неё Ахмад спросил:

- Это так? Ты помогла ей? Ты отдала детей ей?

- Что Вы, Господин, разве я рискнула бы. Я наоборот вместе с Файрой пыталась её образумить.

Смотря на тётю в таком состоянии, Аббас вдруг вспомнил, что он уже взрослый и даже кофе пьёт, и решил вмешаться.

- Отец, - уверенно произнёс Аббас. – Я был там и видел, что происходило.

Услышав это Файра и Рания перепугано взглянули на мальчика. Ахмад подошёл к сыну и сказал:

- Если видел, то говори.

- Тётя еле вырвала меня из рук Рании, а Али и Шейху не успела. Если бы не Госпожа, я бы тоже был бы сейчас далеко.

Услышав это, Файра словно выдохнула, а Рания наоборот потеряла дар речи, от таких слов, понимая, насколько же наглым рос старший сын Кристины.

- Это Рания выкрала документы из Вашей комнаты, и она же подстроила побег.

Услышав это Ахмад велел всем выйти из комнаты и оставить его наедине с Ранией. Джейран помогла Файре подняться и уйти, а Аби поспешил выйти с Аббасом. Дождавшись пока все вышли, Ахмад закрыл дверь на замок. Подойдя к Рании, которая побледнела так, что стала сливаться с белой стеной, Ахмад осторожно спустил с её головы косынку и, погладив её каштановые волосы, спросил:

- Я не поверил Файре, когда она обвинила тебя, но какой смысл врать моему сыну?

- Умоляю Вас, - шептала девушка сквозь слёзы. – Я ничего не сделала.

- Аббас не мог знать про документы, не мог всё так сочинить, значит это правда, - продолжал Ахмад, скинув косынку на пол и подойдя к комоду тёти. – Значит он это видел, а значит, ты это сделала. Зачем?

- Господин, прошу Вас, я ничего не делала, я вместе с Файрой хотела остановить Кристину.

- Откуда у Кристины документы?

- Я не знаю.

- Не знаешь..., а зачем Аббасу обвинять тебя? – интересовался Ахмад, взяв с комода ножницы и подойдя к девушке. – Лучше скажи мне правду, ведь так будет лучше нам двоим.

- Я клянусь, я ничего не знаю, почему Вы не верите мне?

Схватив локон волос у девушки, Ахмад безжалостно остриг их у самого основания головы. Рания стала дрожать и плакать сильнее, наблюдая, как прядь за прядью падали с её головы на пол.

- Пока я стригу тебя, я даю тебе шанс всё рассказать мне, как только волосы на твоей голове закончатся, я воткну эти ножницы в тебя. И так, зачем ты это сделала и где они?

Рания не переставая рыдала, закрыв ладонями глаза. Так ничего и не добившись от девушки, Ахмад перестал стричь её и со всей силы ударил девушку рукой по голове. Упав на пол, Рания закричала:

- Ради Аллаха, прекратите! Я ничего не сделала!

- Где она!? Где мои дети?!

- Она улетела! Но, куда, я не знаю! Я правда ничего не знаю, остановитесь, Господин!

Присев возле Рании, которую Ахмаду стало жалко, мужчин смотрел на её страдающий вид и спросил:

- Зачем? Зачем ты так поступила со мной? Я же помогал тебе? Я же уважал тебе и доверял, зачем ты так?

- Я, - сквозь слёзы, говорила девушка. – Я лишь хотела помочь ей, я хотела, как лучше.

- Ты предала меня, Рания. Ты предала меня... - обняв девушку сказал Ахмад и резко взмахнул ножницами.

Тем временем, Файра, сидя на диване и приходя в себя, взяла стакан воды из рук Джейран и сказала:

- Ты видела? Он готов был меня с балкона выбросить. Нет, ты видела?

- Этого стоило ожидать, Госпожа. Зная, как он обошёлся с Вашим братом, то кто мы все такие, чтобы нас он пощадил? 

- Это верно, - всё приходя в себя от шока, ответила Файра и посмотрела на Аббаса. – Если бы не ты, то кто знает, что со мной сейчас было бы.

- Не бойтесь, тётя, я свою семью в обиду не дам.

- Иди ко мне, мой золотой. Ты истинный мужчина и я в тебе не сомневалась, - сказала Файра, расправив руки и крепко обняв Аббаса.

По лестнице спустился Ахмад. Увидев его, Файра встала с места и внимательно ждала, что же он скажет.

- Аббас, - грозно произнёс Ахмад. – Поднимись ко мне в кабинет.

Мальчик посмотрел на тётю и повесив голову последовал за отцом наверх. Дождавшись пока они ушли, Файра поправила свои растрёпанные волосы и спросила Джейран:

- Интересно, что он Рании сказал?

- Не знаю, но она ещё не спускалась.

Девушки переглянулись и поспешили наверх в свою комнату. Тихонько приоткрыв дверь, Файра увидела Ранию, которая лежала лицом на полу в клочке своих волос. Девушка лежала, сжимая рукой свой бок и слегка поддёргивалась. Заметив лужу крови, Файра завизжала. Не обращая внимание на крики из соседней комнаты Ахмад сел на кресло и внимательно смотря на сына, спросил:

- Рания предательница, она пошла против меня, но честна ли Файра?

- Тётя хотела остановить Кристину, но она ослушалась её.

- А как получилось, что тебя украсть не смогли?

- Я сам убежал от неё.

- А Али?

- Он не захотел, он выбрал Кристину, а я - Вас, отец.

Выслушав сына, Ахмад помолчал немного. Взяв со стола пачку сигарет, мужчина быстро закурил, чем удивил сына, ведь никто не видел, чтобы Ахмад курил сигареты. Выпустив дым и убрав зажигалку в сторону, Ахмад спросил:

- Давно ты мать Кристиной называешь?

- Я как-то, просто сказал, - растеряно ответил ребёнок.

- Я готов был на всё ради неё, потому что в ней мой смысл жизни. Сейчас таким же растёт и мой сын. Ради своей матери он будет готов на всё, а ты сдал её при первой же возможности.

- Но, разве я поступил не верно? Я же хочу быть с Вами, отец.

- Предавший мать - святого не имеет. Ты хочешь не со мной быть, а со своей тётей, которая внушает тебе о богатом будущем. Иди, Аббас, займись своими делами, я хочу один побыть.

Мальчика пронзила обида. Ведь чтобы он не старался делать, его всегда считали виноватым. Обиженный Аббас, еле сдерживая слёзы, выбежал из комнаты отца и помчался вниз. Даже бежавшая по лестнице охрана и доктор не удивили ребёнка. Ему уже было всё равно, что в их доме происходит, он теперь думал только о себе и своём будущем.

***

Спустя день, Кристина с детьми и Джемой поехала в общежитие для мигрантов. Длинные коридоры, паркетный пол, каменные бежевые стены и множество серых дверей, мимо проходили люди разных национальностей, громко смеясь и что-то обсуждая. Кто-то шёл со сковородкой в руках, кто-то с тазиком забитым бельём. Кристина стояла в коридоре с детьми и наблюдала за прохожими. Дверь напротив раскрылась и вышла Джема.

- Иди, Кристина, поговори с Леной, она поможет тебе.

- Спасибо Вам, я в долгу не останусь.

- Ну, что ты, прекрати. Всё, я поеду, если что, позвонишь мне.

- Хорошо, до свидания...

Проводив Джему взглядом, Крис вошла в кабинет. Светлая комната с большим окном, а в центре письменный стол за которым сидела молодая блондинка.

- Проходите, меня зовут Елена.

- Здравствуйте, я - Кристина, а это мой сын Али и дочка Шейха.

- Да, Джема мне всё рассказала. Я в большом долгу перед ней, поэтому я максимально постараюсь помочь Вам, так как она очень просила. 

- Спасибо.

- Я Вам выделю комнату, где Вы сможете спокойно жить. Будете на втором этаже, там расположены кавказцы, это на случай чтобы арабы, которые живут на четвертом этаже, не видели Вас слишком часто.

- Спасибо, это нам удобно.

- Правда, что муж Вас бил и Вам пришлось бежать?

- Да, это так. Поэтому я бы хотела не числиться тут по документам или хотя бы под чужим именем быть.

- Я помогу чем смогу, тут есть свои кабинеты где приезжих учат по-русски читать, считать, писать. Твои дети будут получать образование не переживай, их задача сдать основные экзамены в школе, и они получат аттестат, а пока пусть учатся тут.

- Было бы очень здорово, я Вам так благодарна.

Девушки тут же нашли общий зык и приступили к заселению. Кристине выделили две небольшие комнаты. Да, после жизни в настоящем дворце эти комнатки казались просто кроличий норой, но всё это было для Крис лучше, чем в золотой клетке у мужа. Проходили дни, девушка закупала посуду, бельё, одежду. Дети всегда ходили с матерью, стараясь не отходить от неё ни на шаг, а несчастный Ахмад, убитый горем и тоской по своим детям и жене, всё ждал хоть каких-то известий об их пропаже. В кабинет Ахмада вошёл Абин и сказал:

- Господин...

- Да, есть какие-то новости у тебя?

- Кроме того, что её рейс был в Москву, больше ничего узнать не удалось. В общежитии своём она не появлялась.

- Я не отступлю пока не найду её.

Аби лишь грустно кивнул Ахмаду, понимая, как сейчас ему тяжело.

- Как там Рания?

- Она всё ещё в госпитале, но говорят идёт на поправку. Вы хотели её убить?

Недовольно посмотрев на Аби, Ахмад встал с кресла и сказал:

- Если бы хотел, то убил. Иди, продолжай искать Кристину, а я поеду на работу.

- Да, как скажете.

Так и проходили дни. Ахмад страдал от тоски, а Кристина была занята новыми хлопотами. Купать детей приходилось в общественном душе, посуду мыть и готовить на общественной кухне, а вещи стирать в общей машинке. Стоя на кухне и моя посуду, Кристина услышала мужской голос:

- Добрый день.

- О, здравствуйте, - поздоровалась девушка и быстро отвернулась.

- Меня Адам зовут, Вы новенькая?

Закрыв кран с водой и повернувшись к мужчине, который имел светлую кожу, рыжеватую бороду и стоял в спортивках и чёрной футболке, Крис ответила ему:

- Нет, я давно тут, наверно просто не пересекались мы.

- Просто Вы всегда ходите одна, я подумал...

- Нет! - Недовольно прервала Адама девушка. – Я замужем и мой муж скоро приедет, а теперь извините, мне надо идти.

Проводив Кристину взглядом, мужчина направился к плите, а Крис поспешила скорее к себе и закрыла дверь.

- Мам, - сказал Али, слезая с дивана. – Можно я во двор выйду?

- Нет, - тут же ответила Кристина, вынимая посуду из тазика и протирая полотенцем.

- Ну, пожалуйста, я целый день дома сижу.

- Что ты будешь делать один во дворе? Ты даже языка не знаешь.

- Я сам себе поиграю.

Посмотрев на сына, Кристина больше всего не хотела, чтобы её дети о чём-то жалели. Тяжело вздохнув, Крис улыбнулась сыну и сказала:

- Только тут, под окнами чтобы я видела тебя.

- Хорошо! – радостно выкрикнул Али и выбежал в коридор.

Несясь радостный по этажу, Али спустился по лестнице ивышел на улицу. У входа стояли взрослые мужчины и курили сигареты, заметив Алиони ему улыбнулись. Мальчик ходил по двору и рассматривал деревья, небольшиелужи, грязь. Подойдя к тутовому дереву, Али тут же на него залез и началсрывать с него плоды. Тютина пришлась по вкусу мальчику и, выпачкав себе весьрот, Али без остановки съел пол ветки сиреневых плодов. Это заметила мимопроходящая шпана из пятерых парней в возрасте от 9 до 12 лет. Именно с этогодня я запоминал всё, что происходило со мной. И так, я и есть тот самый Али,средний и любимый сын своей матери (так я думал), я не понимал почемуразбежались мои родители, почему я в другой стране, но я знал, что я долженбыть на стороне своей мамы чтобы не случилось. Жизнь в арабской стране была дляменя доброй, весёлой и беззаботной, но Россия показала мне, что жизнь имеет исовсем другую сторону.


Chapter V. Fight (Глава 5. Борьба)
- Эй, ты!? – выкрикнул какой-то парнишка, держа руки в карманах и недовольно смотря на меня. – А ну вали с моего дерева.

На тот момент я не понимал, что он мне говорил поэтому я лишь радостно улыбнулся ему и быстро слез вниз.

- Ещё раз тут увижу, башку оторву, понял?

Я снова улыбнулся мальчикам и протянул им ладонь с плодами тутовника, но парень ударил меня по руке и, посмотрев на отлетевшую тютину, сказал:

- Ты что не понял меня? А ну, держите его, сейчас поймёт.

Ребята быстро припечатали меня к дереву, и пытались заломить мне руки. Наконец-то понимая, что они настроены ко мне не дружелюбно, я выкрикнул:

- Стойте! Что вы делаете?!

Парни переглянулись и, не поняв моего языка, резко засмеялись:

- Походу этот дурак нерусский ещё и языка не знает, а чего припёрся тогда к нам, а? Макака!

- Наверно цыган, давайте проучим его, как наши деревья портить.

Долго не думая ребята начали толкать меня друг на друга, пиная как мячик. Я не знал, что мне делать и решил первым ударить. Размахнувшись на самого высокого, я хорошенько стукнул его по голове, но за это они решили меня проучить ещё больше и приступили к избиению. Стараясь закрыть голову от побоев, я упал на землю, чем позволил ребятам добивать меня ногами. Кристина уложила Шейху спать и приступила к уборке книг, которые мы разбросали по полу. Решив проследить за мной, она выглянула в окно.

- О, Господи, Али! – выкрикнула девушка, увидев, что её сына избивали пятеро мальчишек.

Не раздумывая Крис бросилась бежать ко мне, выскочив на улицу, женщина увидела того самого рыжего соседа. Мужчина подошёл к ребятне и выкрикнул:

- А ну разошлись!

Мальчики тут же оставили Али и поспешили уйти, но Адам схватил одного за ухо и спросил:

- Кто из вас самый старший?

- Ну, я, - довольно ответил парень, который и велел мне проваливать с территории.

- Ты не знал, что толпой одного не бьют?

- Пусть знает своё место, - нагло ответил парень.

Адам потянул меня за руку и, подняв с земли, спросил:

- Ты слышал, что он сказал? Ответь ему, разберитесь как мужчины один на один.

Но я не понимал, что все эти люди от меня хотели и, закрыв руками своё лицо, разрыдался. Увидев это, шпана засмеялась, а Адам грозно крикнул:

- Поколение трусов смеха не вызывает. Проваливайте отсюда, ещё раз толпой к нему полезете, я уже сам с вами разберусь.

Но наглые дети продолжали смеяться и поспешили уйти подальше. Подбежав ко мне, мама крепко обняла меня и тут же стала расспрашивать, но я ничего не говорил, из-за стыда и боли, я уткнулся в грудь к матери и старался спрятаться.

- На каком языке ты говоришь с ним? – спросил Адам.

- На арабском. Бедный мой ребёнок...

- Прекрати, женщина, он тебе не девочка. Подрался и подрался, ты вместо того чтобы защищать его, лучше бы на спорт отдала.

- Не надо меня учить, что мне делать.

Схватив меня за руку Крис поспешила домой, а Адам ей крикнул в след:

- На пятом этаже, каждые выходные приходит Артур и тренирует желающих. Он чемпион по боксу, так что, если будет желание, приводи сына.

Не поворачиваясь к незнакомцу Кристина выслушала его и пошла домой. Быстро раздев меня и протирая мою разбитую губу, мама села на диван со мной и спросила:

- Пол часа не прошло, как ты умудрился?

- Я не понимаю, мама, за что они так? Я ничего не сделал, хотел их угостить, а они..., извини меня.

- Боже, Али, за что ты извиняешься? Они просто..., просто они не поняли тебя, не злись на них, сынок.

- Папа если бы видел, он бы...

- Так, - резко прервала меня мама. – Твои проблемы, драки и разборки ты должен уметь решать сам, понял?

- Хорошо..., - повесив голову, ответил я.

Увидев, что в этот момент по телевизору шёл мультфильм, я лёг на диван и, свернувшись в калачик, молча смотрел его. Мама укрыла меня пледом, а сама вышла в коридор. Войдя на кухню, Крис подошла к окну и расплакалась. Понимая, что ей тяжело дать детям ту опору, которую бы мог дать Ахмад, девушке стало обидно. Протирая свои глаза и слегка всхлипывая, Крис обернулась и увидела девушку.

- Привет, - поздоровалась она, поставив на плиту кастрюлю. – Что-то случилось у тебя?

- Нет-нет, всё хорошо, спасибо.

- Адам рассказал, что у тебя сына избили, ты поэтому плачешь?

- Может быть, - устало ответила Кристина и поспешила уйти.

- Просто, - резко продолжила девушка. – Это мужской отрог и тут живёт много кавказцев, в основном все приезжие из Чечни и Ингушетии, парочку дагестанцев ещё есть, не переживай, среди них твой сын настоящим мужиком вырастит.

- Послушай, - недовольно выкрикнула Крис. – У моего сына есть отец, у него есть мать и он не нуждается в воспитании каких-то непонятных мне людей.

- Ладно-ладно, не злись ты так, я лишь поддержать хотела.

Недовольно посмотрев на девушку, Кристина поспешила к себе в комнату. Увидев, что я заснул, мама крепко обняла меня и легла рядом.

Так и проходили дни, недели, месяца. В соседнем корпусе шли уроки куда ходили некоторые дети, мы учили с ними язык, а также культуру и правила жизни в России.  Спустя пару месяцев я смог более-менее не боятся незнакомых детей, но всё равно держался на расстоянии от них. Так, в холодной Москве настало тёплое лето. Я, мама и Шейха ели мороженное, как вдруг к нам кто-то постучался.

- Так, Али, следи чтобы Шейха не съела много, я сейчас приду.

Выйдя из-за стола Кристина подошла к двери и открыв её увидела мальчика. Посмотрев на хмурый вид ребёнка, девушка улыбнулась ему и спросила:

- Ты к кому?

- Ас саляму Алейкум, - тут же поздоровался парень. – Меня Шах зовут, и я пришёл к Вашему сыну.

- Хорошо, Шах, проходи.

Смотря как в комнату вошёл незнакомый мне человек, приблизительно мой ровесник, я тут же воспринял его в штыки.

- Али, сынок, это к тебе.

- Кто он? Я не знаю его, - ответил я, встав со стула и подойдя к парню.

- Шах, мой сын говорит, что не знает тебя.

- А меня дядя Адам сюда направил, сказал, чтобы я позвал Али на занятия по боксу.

Услышав это, Крис выпрямилась и скрестив на груди руки, сказала:

- Что же, тогда я иду с вами, хочу тоже на это посмотреть.

Взяв на руки Шейху, Кристина вместе со мной и Шахом вышла в коридор и поднялась по лестнице на пятый этаж.

- Куда мы идём, мама? – всё интересовался я. – Что сказал этот мальчик?

- Он сказал, - ответила мама, подойдя к большой, железной двери. – Что его зовут Шах и он хочет тренироваться вместе с тобой.

Шах открыл дверь, и мы увидели небольшую комнату. От резкого запах пота, мы тут же скорчили лица. Внутри находились мужчины, которые сидели на диване и громко что-то выкрикивали, смотря на двух школьников, которые вполне не плохо боксировали и били друг друга. К нам подошёл улыбчивый юноша и сказал:

- Здравствуйте, меня зовут Артур, я занимаюсь тренировкой ребят.

- Простите, а...

- Всё бесплатно, всё профессионально, Вы не переживайте. Занятия идут два-три часа.

- Мой сын ещё не знает русского языка, боюсь ему будет тяжеловата понимать Вас.

- Не переживайте, во-первых, у нас тут есть молящиеся ребята и они говорят по-арабски, а во-вторых незнание языка - бою не помеха.

- Вы знаете, что мы арабы? – удивилась Кристина.

- Ну, да... - пожав плечами ответил Артур. – Так Адам сказал.

- Ах, Адам..., а кто он такой? Почему он всё знает?

- Адам всегда контролирует всех, кто заселятся сюда, следит за порядком, за молодёжью, так скажем, старшина нашего корпуса.

- Ясно, а я могу...

- О, Али, - резко прервал девушку Адам. – Я не видел, как вы пришли. Добрый день, Кристина.

- И Вам, добрый. Я решила привести Али, пусть посмотрит и...

- Зачем смотреть, пусть сразу занимается, да? – радостно сказал Адам, посмотрев на меня и тут же произнёс по-арабски: - Будешь боксом заниматься?

Услышав родную речь, Кристина немного растерялась, а я наоборот обрадовался и отпустив руку мамы, выкрикнул:

- Да! Я буду заниматься.

- Отлично, тогда идите с Шахом и тренируйтесь, а Артур твой тренер.

- Хорошо, - радостно ответил я и вместе с Шахом побежал в комнату где переодевались парни.

Мама прижала к себе Шейху и увидев, что я был рад, она ещё раз осмотрела комнату. На полу лежали маты, висела груша, но резко её внимание привлекли двое бородатых мужчин. Бороды их были не ухожены, усы отсутствовал, да и вид не внушал особого доверия. Посмотрев на их укороченные брюки, Кристина тихо спросила:

- А это кто такие? Чьи-то родители?

- Мои друзья, - улыбнулся Адам. – Что-то не так?

- Я просто впервые вижу такой внешности кавказцев, да и арабов не встречала. Это современная мода какая-то?

- Сейчас тяжёлые времена идут, да и в России не спокойно, - как-то странно улыбаясь говорил мужчина. – Но, ты не беспокойся, сестра, нас это не коснётся.

С каким-то подозрением посмотрев на Адама, девушка всё же решила не задерживаться в комнате где было так много мужчин и поспешила вместе с Шейхой домой. Мама всегда покупала нам книги со сказками, энциклопедии, мы очень любили с сестрой их рассматривать. Это позволяло Кристине заниматься своими делами по дому, а каждое утро, рано, наша мама мыла полы в коридоре на всех пяти этажах, это помогало иметь ей заработок и покупать нам еды. Сидя на диване и смотря телевизор, Крис о чём-то задумалась, как вдруг к ней подошла Шейха и спросила:

- Мама, а где Аббас?

- Он с папой, но скоро мы все увидимся, - гладя дочь по голове, отвечала мама. – Ты скучаешь по братику?

- Да... и по папе скучаю я, и по Рании.

- Понимаю, дочка, понимаю.

Крепко обняв дочь, Кристина снова прослезилась. Осознание того, что где-то без неё живёт её ребёнок, сводили девушку с ума. Каждую ночь Кристина оплакивала своего сына и каждую ночь молилась, чтобы с ним ничего не случилось. Спустя пару часов я вернулся домой. Весь вспотевший, грязный и вонючий, я забежал в комнату и крикнул:

- Мама, я дома!

- Ну, как прошли занятия? Что делали?

- Мне нравиться, я ещё хочу ходить, можно?

- Можно, если будешь хорошо учиться. Давай снимай одежду и пошли искупаемся.

Так я и жил. Ходил каждый день в соседний корпус на занятия, а каждые выходные посещал уроки по боксу. Вскоре я привык к этому образу жизни, к тому, что со мной больше нет брата, что нет роскошного дома, игрушек, конного спорта и личной прислуги. Я впервые увидел снег, катался на санках, носил шапки и тёплую одежду, для меня всё это было удивительно и интересно. Прошёл целый год, мне исполнилось девять, Шейхе пять, от брата или отца известий не было, а я, всё также ходил на спорт и учёбу, уже не плохо понимая язык и владея искусством боя. Стоя на общей кухне, я смотрел как в кастрюле варилась картошка.

- Али, картошка не сварилась? – спросила мама, проходя мимо кухни.

- Нет, ещё твердая. Мам, а почему мы её так часто едим? Мне надоело её кушать.

- Ну извините, на что средств хватает, на то и едим, - недовольно ответила мама и пошла дальше мыть пол на этаже.

Я сидел на стуле и тихо дожидался пока картошка сварится, как вдруг на кухню вошёл Адам. Увидев его, я тут же встал с места и поздоровался:

- Ас саляму Алейкум.

- Ва алейкум Ас салям, Али. Готовишь?

- Нет, просто слежу.

- Правильно, готовить не мужское дело, тем более, когда сестрёнка есть, - улыбаясь говорил Адам, набирая в железный чайник воды.

- Я видел вы давали деньги Шаху, - резко сказал я.

Услышав это, Адам поставил чайник на плиту и, повернувшись ко мне, спросил:

- Глазастый ты. Да, давал, а что?

- Вы дали ему просто так или он заработал?

- Шаху 12 лет он вполне умный мальчик и очень послушный, за его успехи я всегда его награждаю.

- А в чём он делает успехи? Может и я попробую?

- Тебе деньги нужны?

- Мне не нравиться, что моя мама моет полы тут.

Услышав это, Адам погладил себя по бороде и сказал:

- Нравятся мне твои рассуждения, молодец, но, что ты умеешь?

- Я... - задумался я. – Я владею верховной ездой.

- Чего? – засмеялся мужчина. – У бабушки на ишаке катался?

- Нет, я профессионально этим занимался. Мой отец всегда говорил, что истинный араб должен уметь оседлать коня.

- Хм, и ты ходил на конный спорт?

- Да, я и мой брат.

- Брат? – удивился Адам. – Это двоюродный?

- Нет, у меня есть родной брат Аббас, но он остался жить с отцом.

- Ну надо же, как твоя мама год без родного сына живёт-то? – с удивлением спросил мужчина и забрал с плиты свой чайник, который свистел на всю кухню.

- Я ещё стрелять умею, - тут же сказал я.

Стоя ко мне спиной, Адам будто замер. Продержав немую паузу, мужчина обернулся и спросил:

- Стрелять из чего? Рогатки?

- Нет, из оружия.

- Что, настоящий пистолет? – всё не веря моим словам, донимал вопросами Адам.

- Да-да, обычный пистолет.

Но мужчина, будто не поверив мне, мило улыбнулся и поспешил выйти из кухни. Смотря ему в след, я выкрикнул:

- Я стрелял из «Таурус ПТ92», калибр 9мм, длина оружия 216, а длина ствола 127 мм. Емкость магазина 10, 15 и 17 патронов. Так же стрелял из «ПТ 100, 101».

Адам застыл в проходе. Медленно развернувшись ко мне и подойдя ближе, мужчина поставил чайник на тумбочку, а сам, присев на корточки, спросил меня:

- Ты ведь это просто вызубрил, верно?

- Нет, я стрелял.

- А если тебе дам оружие, за слова ответишь?

- Отвечу.

Адам улыбнулся мне. Встав с места и взяв чайник в руки, мужчина сказал:

- Я не ошибся в тебе. Сегодня в шесть приди ко мне, докажешь свои слова, а если докажешь, то получишь свои деньги.

Сказав это, он вышел из кухни, а я обрадовался, что наконец-то мои знания где-то пригодились. С нетерпением я ждал прихода вечера. Набрав ванночку с горячей водой, мама усадила туда Шейху и купала её, а я бегал с тазиками по коридору, постоянно меня мыльную воду на чистую, помогая маме купать сестру. Увидев Шаха, я помахал ему.

- Привет, Адам сказал ты сегодня стрелять будешь, это правда? – поинтересовался друг, смотря как я выливал воду из тазика в унитаз.

- Ну, да.

- Но как? Где ты учился? Мне 12, а только сейчас дали в руки оружие, а ты уже им владеешь, как так?

- Я им с детства владею, - довольно ответил я возвращаясь домой. – Папа гордиться моим умением.

- Везёт тебе, я тоже мечтаю так уметь. Если ты и правда хорошо стреляешь, то научишь меня тоже?

- Я уже год не пробовал, если всё получится, то конечно научу, - подойдя к двери, сказал я. – Ну, ко мне нельзя, там сестра моется.

- Хорошо, тогда увидимся на поле.

- Где? – переспросил я, но Шах уже убежал.

Зайдя домой я снова подошёл к ванне и начал ковшиком переливать оттуда воду в тазик.

- Сынок, - сказала мама, протирая Шейху полотенцем. – Оставь, я сама всё вылью.

- Тебе нельзя тяжёлое носить, - ответил я, взяв в руки тазик. – Мам, я сегодня вечером уйду, можно?

- Куда это?

- С Шахом погуляем.

- Только не долго, не заставляй меня переживать.

Кивнув маме, я поспешил побыстрее опустошить ванну и вылить всю воду. Наконец-то пробило шесть вечера и я, одев удобные спортивки и толстовку, поспешил к Адаму домой. Его комната находилась через пару дверей от нашей. Постучав, я приоткрыл дверь и вошёл:

- Дядя, Адам? Вы дома?

- Заходи и закрой дверь. Сейчас я оденусь, и мы пойдём с тобой.

- Я Шаха видел, он сказал тоже придёт.

- Да, Шах недавно учиться начал, - говорил мужчина, надев черную куртку.

Посмотрев на стол, я увидел пару пистолетов, а также патроны. Адам быстро всё положил в рюкзак и, закинув его за плечи, сказал:

- Пошли, покажешь мне, на что способен.

Так мы и вышли с ним во двор, шли долго, а куда я не знал.  Наконец-то увидев гаражи, а за ними заброшенную окрестность, к нам подошли пятеро взрослых мужчин.

- Слама Алейкум, - приветствовали все друг друга.

Незнакомцы были разного телосложения, но объединяло их одно: длинные бороды, отсутствие усов, почему-то у всех были высоко завёрнуты штаны и некоторые были лысые, а некоторые, наоборот, имели очень длинные волосы на голове. Подойдя к большому дереву, под которым стояли раскладные стулья и стол, мужчины расселись там и принялись что-то обсуждать. К нам подбежал Шах и, увидев меня, сказал:

- Ты пришёл! Ну, показывай, как ты владеешь оружием.

- А где оружие? - с удивлением спросил я.

- У дяди Исмаила есть, сейчас дам.

Шах подошёл к одному из мужчин и, о чём-то поговорив, мужчина ему протянул пистолет. Отдав мне оружие Шах сказал:

- Давай, я ставлю бутылку, а ты в неё стреляй?

- Давай.

Взяв в руки бутылку с газировкой, Шах побежал вперёд. Адам не сводил с меня глаз и, закурив папиросу, внимательно следил за мной.

- Так достаточно? – выкрикнул Шах. – Или дальше?

- Да оставь так, и так уже темнеет, ни черта не видно, - недовольно крикнул один из мужчин.

Посмотрев на незнакомца, я повернулся к Шаху и выкрикнул:

- Давай дальше, отсюда и ты попасть сможешь.

- Кто этот Маугли? – нагнувшись к Адаму, спросил бородатый Исмаил.

- Араб, кажется его мать бежала с ним от мужа, они скрываются в нашем общежитии.

- Доверять ему можно?

- Смотря как воспитаем.

- Всё! – выкрикнул я. – Ставь бутылку и отходи.

 Шах радостно оставил бутылку на земле, а сам примчался ко мне. Мужчины также затихли с интересом наблюдая, как я передёрнул кожух-затвор, и старался взять прицел, вспоминая всё, как меня учил тренер. Сжав оружие двумя руками, обхватив рукоятку тремя пальцами, я держал глаз на мушке и, сделав несколько вдохов и задержав дыхание, выстрелил. В ушах тут же зазвенело, но я не остановился и всё стрелял по разбитой бутылке. Услышав щелчок и поняв, что патроны кончились, я подошёл к столу и стукнул по нему пистолетом.

- Я за слова ответил, - сказал я, смотря на Адама.

Мужчины сидели с довольным видом, а Шах подбежал к нам с осколками стекла в руках и сказал:

- Вы только посмотрите, в щепки всё разнёс. Да у тебя дар.

- Спасибо.

- Действительно, - произнёс Адам, сунув руку в карман. – Ты за свои слова отвечать умеешь, а для мужчины это важно. Держи, тут твои честно заработанные деньги.

Забрав из рук мужчины пару купюр, я быстро их спрятал в карман.

- Спасибо, что я ещё могу сделать, чтобы зарабатывать? – поинтересовался я.

- Я дам тебе работу, не переживай, а пока учи Шаха, хочу, чтобы и он также мог, а за его обучение я буду тебе платить, договорились?

- Хорошо, - радостно ответил я и принялся обучать друга.

Теперь, в столь юном возрасте, я чувствовалответственность за свою маму, сестру, за обучение Шаха. Я уже был уверен, чтовырасту и стану учителем по стрельбе. Так и пролетели три года. Моей сестреисполнилось 8 лет, и она ходила на обучение к тем же учителям, что работали всоседнем корпусе и обучали меня. Хоть мне и исполнилось всего лишь 12 лет, ярезко начал расти и выглядел намного старше своих лет. Не удивительно, ведь мойотец и дедушка обладали крупным телосложением, что передалось и мне, а вот вКатаре, в зале за круглым столом, до отвала набитым вкусными блюдами, отмечалсвой день рождения мой старший брат Аббас.



Chapter VI. Injustice (Глава 6. Несправедливость)
- Файра, годы над твоей красотой не властны, - отложив клубничный кекс сказал дядя Махмуд.

- У нас гены такие, - ответила жена Махмуда и двоюродная сестра Файры, Амани. – Вон, смотри на Аббаса, стройный, белокожий, наша парода.

Хоть и аккуратные формы, и светлая кожа достались ему от матери, в этом доме все считали это качеством именно, благородных, арабских корней. Все гости были красочно одеты, шумно общались, играла приятная музыка и наконец-то в зал вошёл Ахмад с помощником Аби и своим другом Имраном.

- Всем приятного аппетита, - сказал Ахмад подойдя к сыну и крепко пожав ему руку. – С днём твоего рождения.

- Спасибо, отец, - ответил радостный Аббас и, поправив свой белый головной убор, сел вместе с отцом за стол.

- Ты знал? - резко сказала Файра, взяв в руки стакан с соком. – Классный руководитель Аббаса сказал: что у твоего сына великолепный талант в области математики.

- Я в своих детях не сомневался, - ответил Ахмад, не поворачиваясь к тёте.

- Кстати, - также вмешался Махмуд. – У тебя есть новости о жене и детях? Уже столько лет прошло, где они?

Вопрос явно был неприятен Ахмаду, но мужчина сделал вид, что у него всё под контролем и ответил:

- Да, я не хотел бы распространять информацию о своей семье, так что давайте тему моей жены и детей не затрагивать.

- Понимаю, - с грустью поддержала разговор, Амани. – Я бы с ума сошла так жить, зная, что где-то в дали есть мои дети, а я не с ними...

- Ну, - радостно прервала Файра. – Это личное дело мужа и жены, так что мы в это не лезем, да и тем более, сегодня такой праздник. Наверно не для кого не секрет, что у Аббаса сегодня не то, что день рождения, а самый значимый день в его жизни, ну и в моей.

Довольно вращая в руке стакан с соком, Файра, словно держа в руке долгожданный трофей, с какой-то искрой в глазах смотрела на Ахмада. Не понимая такой победной радости во взгляде своей тёти, Ахмад улыбнулся ей и спросил:

- Что это ещё за значимый день у вас двоих сегодня?

- День, когда справедливость снова вернулся в дом великого Аббаса – моего брата.

Аби с непониманием посмотрел на господина, а Ахмад, прекрасно поняв к чему клонила Файра, спокойно потянулся к салату и сказал:

- Ин Ша Аллах если это так, тётя.

- Именно так, не сомневайся. Дорогой мой, Аббас, - обратилась Файра встав с места. – Наверно многие знают, что с приходом 15-летия у нас считается совершеннолетие.

Гости за столом с интересом смотрели на женщину, понимая, что сейчас будет какое-то публичное заявление.

- Может вы не знали, но..., наш Ахмад поступил очень благородно, решив передать наследие своего отца, своему сыну. Первому и единственному потомку нашего рода. Аббас, я поздравляю тебя с переходом великой империи нашего бизнеса в твои руки.

Все тут же захлопали и принялись поздравлять юного парня, который явно был готов к этому и с нетерпением ждал этого дня. Ахмад так же похлопал внушительной речи своей тёте и махнул рукой Имрану. Друг поднялся с места и сказал:

- Я извиняюсь, можно минуточку внимания?

- Конечно, Имран, - ответила радостно Файра, сев за стол. – Это, кстати, наш нотариус.

- Да, спасибо. Я очень рад поздравить Аббаса с таким праздником и действительно, как сказала уважаемая нами госпожа, заявление было оформлено господином Ахмадом много лет назад на одного из своих сыновей. Но..., - произнёс мужчина, с каким-то сожалением посмотрев на Аббаса, который сидел с гордым видом. – Дело в том, что данный документ, он...

- Что ты там тянешь? – возмутилась Файра. – Не переживай так, тут все уже поняли, что речь о переходе наследства и бизнеса идет.

 - Да, я знаю, просто дело в том, что всё имущество, включая: дом, земельные владения, жемчужный бизнес, а также фамильные драгоценности, всё это с исполнением 15-летия переходит среднему сыну господина Ахмада - Али.

За столом зависла немая тишина. Лицо Файры словно наизнанку перевернулось. Аббас, не поняв слов нотариус, улыбнулся и спросил:

- Я не понял, причём тут Али?

- Что ты не понял? – иронично переспросил Ахмад. – Всё что имею сейчас я, перейдёт твоему брату Али.

- Но, но как так? Почему?

- Я это решил ещё давно, а мои решения не оспариваются.

Аббас резко встал с места. С обидой и даже ненавистью смотря на своего отца, еле сдерживая себя в руках, парень сказал:

- Отец, разрешите мне покинуть праздник?

- Конечно, сегодня твой день, сын, как хочешь так и справляй его.

Но Аббас больше ничего не сказал и пулей выбежал из комнаты. Резко из-за стола встала Файра и выкрикнула:

- Что это значит?! Я сейчас же требую объяснений!

- Прежде чем устраивать такое «победное» шоу, тётя, могли бы сначала уточнить суть завещания. За столько лет — это было возможно сделать.

Но и Файра не нашла нужных слов, чтобы высказать всё своему племяннику и в полном гневе покинула зал, поднявшись наверх в комнату Аббаса. Увидев, что парень сидел на кровати и всхлипывал, тётя села рядом и, погладив его по спине, сказала:

- Ничего, мой хороший, он в любом случае опишет всё на тебя, ведь ты есть, а Али - нет.

- Почему? – развернувшись к Файре крикнул парень. – Почему он так относится ко мне? Что я ему сделал? С первых дней отец меня недолюбливал, за что?

- Тише, послушай меня, Ахмад любит тебя, просто он...

- Что он? Просто взял и всё что есть переписал не на прямого наследника, а на второго, младшего.

- Прекрати лить слёзы, ты сейчас единственный кто продолжит дела моего брата Аббаса, где этот Али никому не известно. Уже три года прошло, а поиски Ахмада всё безуспешны.

- Но ведь Али жив и рано или поздно он захочет найти отца.

- Вряд ли, - сев ровно, сказала Файра. – По-любому Кристина ему внушает, что его отец — это зло и им не нужен он.

- Но, меня, как брата он захочет найти, - грустно говорил Аббас.

- А это нам на руку, пусть ищет тебя и как только найдёт, ты с ним поступишь так же, как когда-то поступил с твоим дедом и тобой твой отец. Не терпи эти унижения, Аббас, настанет день, и мы с тобой рассчитаемся по справедливости с каждым кто причинил нам эту боль.

***

Пока в Катаре всё проходило мрачно для старшего брата, не менее мрачные дни начались и для младшего. Рано утром, пока мама пошла мыть полы, а Шейха и я спали, нашу дверь открыл Адам. Ничего не говоря мужчина подошёл к дивану, на котором лежал я, и резко отдернул одеяло. Я тут же раскрыл глаза и, сев ровно, спросил:

- Адам? Что Вы тут делаете?

- Пошли, ты же хочешь ещё немного денег заработать?

- Хочу.

- Тогда ты должен понравится одному моему знакомому, если всё получится, то считай у тебя хорошее будущее впереди.

Я тут же встал с постели и замер. Резко сев обратно, я закрылся одеялом и сказал:

- А, Вы не подождёте меня снаружи?

- Не уже ли ты повзрослел? – улыбнулся Адам. –Давай, одевайся и спускайся, жду тебя во дворе.

Поняв, что мужчина понял, что мой организм действительно стал меняться, я покраснел. Дождавшись пока Адам вышел, я тут же побежал выпить воды. Одевшись поудобнее, расчесав волосы, я подошёл и увидел, что из маминой комнаты вышла Шейха. Увидев меня, она тут же прибежала и обняла.

- Всё-всё, - отодвинув сестрёнку, говорил я. – Мне пора идти.

- А куда ты?

- На работу, а ты собери диван пока мамы нет.

- Кем ты работаешь?

- Шейха, это тебя не касается, твоя работа - маме помогать, а ей скажешь, что я гулять пошёл.

Сестра кивнула мне и принялась застилать постель, а я помчался вниз к Адаму. Выбежав во двор, я увидел Шаха. Парень обнял меня за плечи и спросил:

- Ты чего так долго спал?

- Поздно лёг, куда мы?

- Адам сказал дело есть для нас, если хорош сделаем, то...

- Знаю-знаю, - прервал я друга. – То может у нас будет хорошее будущее.

- Точняк, - улыбнулся мне Шах.

Мы сели в машину, которую пригнал Адам. Куда мы ехали я не знал, но я полностью доверял Адаму, ведь он мне платил, помогал и часто давал советы.  Он мне почти отца заменил, поэтому всё, что он говорил я считал своим долго выполнить. Мы ехали долго, но из-за того, что я и Шах постоянно болтали и что-то обсуждали, время пролетело незаметно. Машина затормозила, и мы увидели много других машин, которые парковались рядом с нами. Адам вышел и крикнул чтобы мы шли за ним. Снова эти странные дяди со своими бородами и лысинами или наоборот заросшие как бормолеи, но к тому времени я уже привык к такой мужской внешности и считал, что так и должен выглядеть настоящий мужчина. Хотя я имел длинный, густой, чёрный волос и смуглую кожу, мне пока никто не говорил, чтобы я брился на лысо. Борода тоже не росла ещё, хотя мне безумно хотелось, а вот у Шаха, которому уже исполнилось на тот момент 15, были небольшие усы с бородкой, конечно совсем маленькие, но я уже ему завидовал.

- Али, иди сюда, поздоровайся, - выкрикнул мне Адам.

Ступая по листве и грязи, так-как кругом был один лес и пахло вкусно шашлыками, я быстро подошёл к Адаму и поздоровался с мужчиной, ростом не высоким, но с очень неприятной внешностью. В отличие от других, он не имел такой страшной бороды, а напротив, был вполне ухожен, но его мелкие глаза и улыбка доверие не вызывали.

- Это – Салман, мой большой друг, ну и, если всё получится, твой будущий начальник. – Улыбаясь, говорил мне Адам. 

- Ас саляму Алейкум, - поздоровался я.

- Ва алейкум Салям, Али. Я слышал, ты виртуозно владеешь оружием в свои юные годы? Тебе сколько, 16?

- Нет, мне 12 лет.

- Надо же, - закашляв, удивился мужчина. – Старше своих лет выглядишь. Ну, хорошо, давайте пока перекусим, а там я решу, брать тебя с нами или нет.

Мы все направились к пенькам, торчащим из земли. Мужчин было много, а вот детей – нет. Только я и Шах, да и наверно нас уже не считали детьми. Мужчины жарили шашлыки, Адам и Салман сели за стол, который был раскладной и что-то обсуждали. Шах стукнул меня по плечу и спросил:

- Видел, в машине собачка?

- Нет, где?

Мы подбежали к чьей-то машине и посмотрев в окно увидели дворнягу. Заметив нас, пёсик тут же завилял хвостом.

- Запах мяса учуял, да? – улыбаясь спросил пса, Шах.

- Давай поедим, а косточки ему отдадим?

- Давай.

Я и друг подбежали к Адаму и приступили к поеданию шашлыка, всё откладывая на тарелку куски мяса и косточки, чтобы угостить дворняжку.

- Ты же знаешь, я не люблю возню с детьми, - говорил Адаму Салман, закурив сигарету. – Сейчас мне больше нужны бойцы, смертников хватает, а вот преданных солдат...

- Поверь, Али то, что нужно. Не смотря на возраст, парень крепкой закалки.

- А где его семья? Искать не будут?

- Я давно слежу за ним, он живёт с матерью, а отца нет. Точнее он есть, но где-то в арабской стране, за три года он так и не объявился. Считай, что парень одинок и лепим его мы.

- Это хорошо. Али, - резко обратился ко мне мужчина. – Ты и Шаха стрелять научил, это правда?

- Да, Господин.

Услышав обращение «господин», Салман посмотрел на Адама и засмеялся.

- Да-да, воспитание у парня хорошее, - говорил Адам, улыбаясь мне.

- Ну что же, хочу видеть, как ты стреляешь, - довольно сказал Салман и махнул кому-то рукой.

Вытерев руки салфеткой, я встал с места и взял пистолет который лежал на пеньке. Видя, как Адам смотрел на меня и гордился мной, я ещё больше захотел впечатлить неприятного на вид Салмана. Увидев, как мужчина выпустил собаку из машины, я крикнул Шаху, чтобы он не забыл про кости и покормил животное. Незнакомец встал от меня в нескольких метрах и привязал поводок собаки к дереву. Шах тут же подбежал и поставил тарелку с мясом псу.

- Эй, отойди оттуда, - выкрикнул Шаху Салман. – А ты Али давай, в заднюю лапу.

Не поняв требования, я развернулся к мужчине и спросил:

- Простите? Куда?

- В заднюю лапу выстрели.

- В собаку?

- Ты же говорил он умный? – недовольно взглянул мужчина на Адама.

- До этого они стреляли только по бутылкам, так что он не понимает своей задачи, - ответил Адам и, встав с места подошёл, ко мне. – Али, я понимаю, ты растерян, но твоя цель сейчас прострелить ногу этой дворняге.

- Нет, - перепугано ответил я. – Я не стану этого делать.

- Али, как ты ещё докажешь, что готов служить нам?

- Я должен буду стрелять в собак?

- Нет, чтобы быть солдатом, тебе надо научиться попадать в живые «предметы». За собаку не бойся, мы ей сразу перевяжем лапу и отвезём к доктору, хорошо?

- Хорошо..., - грустно ответил я и направил прицел на животное.

Адам сел на место и закурил сигарету. Шах стоял чуть дальше меня и тоже с сожалением смотрел на животное.

- Давай уже, - устало выкрикнул Салман. – В заднюю, правую, лапу.

Я собрался силами и, убрав взгляд от морды, которой собака старательно грызла кости, я прицелился и старался перебороть свой страх, но выстрелить не получалось.

- Давай парень, да, - сказал какой-то мужчина, присев возле меня на корточки. – Стреляй не бойся.

Я опустил оружие и повернулся к Адаму. Увидев, что он нахмурил брови, я испугался. Мне очень не хотелось подводить его, ведь он так хвалил меня этому Салману. Всё же набравшись мужества я направил оружие вперёд и выстрелил. Резкий шум и визг собаки оглушили меня. Мужчины все улыбнулись, а Адам с довольным лицом посмотрел на Салмана. Собака прижалась к дереву и начала скулить, стараясь лизнуть свою рану. Мне было безумно жаль животное, но я верил, что сейчас ему помогут и отвезут к ветеринару.

- Теперь в переднюю правую давай, - продолжил Салман и повернулся к Адаму. – У пса нога тонкая, ты смотри как он чётко попал с такого расстояния.

- Я же говорил тебе, он хорошо владеет этим.

- А ну, не стой, давай в переднюю лапу.

Я, полный злости и готовый вот-вот заплакать, обернулся и взглянул на Адама, но он кивнул мне, дав понять, чтобы я выполнял требования Салмана.  Еле сдерживая слёзы, я снова выстрелил и метко попал в переднюю лапу дворняги. Животное упало на землю и дёргалось, быстро зализывая свою рану. Подойдя к столу, я направил пистолет прямо на Салмана. С желанием прострелить ему лоб и ненавистью смотря на него, я крикнул:

- Вы довольны?!

- Смотри, какой дерзкий, а, - засмеялся мужчина. – Если и в голову ему попадёшь, то вообще красавец будешь.

- Я думаю хватит, - вмешался Адам, осторожно забрав из моих рук пистолет, боясь, чтобы я вдруг не прострелил башку Салману. – Али сделал довольно сложные выстрелы и выполнил твою просьбу.

- Шах! – выкрикнул Салман, всё не отводя от меня взгляд. – Возьми пистолет и пристрели дворнягу.

- Нет! – возмутился я. – Её надо в больницу!

Адам отдал оружие Шаху, а сам, встав с места, крепко обнял меня и тихо на ухо сказал:

- У тебя уже член стоит по утрам, а ты всё о здоровье щенят беспокоишься? Веди себя как мужчина.

- Вы обещали мне!

- Али, я для твоего будущего стараюсь, перестань быть ребёнком.

Я тут же начал выдёргиваться из рук Адама, чтобы остановить Шаха, но мужчина выкрикнул, приказав Шаху стрелять немедленно. Бедному другу ничего не оставалось, как тут же сделать несколько выстрелов в голову собаки. Увидев это, я не выдержал и убежал. Пробегая вдоль деревьев, я остановился и, упав на колени, начал плакать. Из далека мне кричал Шах, догнав меня, он сел рядом и прижав к себе сказал:

- Всё-всё, успокойся.

- Как ты мог?!

- Я не ослушиваюсь Адама, и ты тоже верь ему, если так надо было значит...

- Верить? Он только что мне сказал: что после выстрела отправит её в больницу, а сам велел пристрелить! Как мне ему теперь верить?

- Он это сделал для нас, успокойся. Я столько лет с Адамом, он никогда не заставлял меня делать больно животным.

- Я убью этого Салмана, слово даю! - вытирая слёзы сказал я, сев на землю.

- Я тебе помогу, - улыбнулся мне Шах и вынул из кармана куртки пачку сигарет. – На, закури.

- Как? Нельзя же.

- Можно, если сильно нервничаешь.

Я со страхом взял папиросу и решил тоже попробовать. Мне казалось, что усы у Шаха растут потому, что он курить рано начал и я решил последовать его примеру.  Закурив вместе с другом, мы легли на землю и смотрели на небо. Хоть мне и не понравилось курить и даже тошнило, я всё равно себя ощущал настоящим взрослым и чем больше я взрослел, тем меньше мне нравилась жизненная реальность. Всю дорогу, не отрываясь наблюдая за проезжими машинами, я ехал молча. Шах так же вертел в руках зажигалку и молчал. Адам периодически оборачивался посмотреть на нас, но я как прикованный смотрел в окно не замечая его, да и не желая видеть. Припарковавшись, Адам вышел чтобы открыть мне дверь, но не дожидаясь этого, я сам выбежал из машины и направился к дому.

 - Али! – выкрикнул мне в след Адам.

Я остановился, но не оборачивался.

- Развернись, когда я к тебе обращаюсь.

Но я стоял неподвижно. Адам быстрым шагом подошёл ко мне и схватив за шкирку, чуть не разорвав мне одежду, недовольно сказал:

- Или ты становишься мужчиной и защищаешь свою мать и сестру, или так и остаёшься слабохарактерным трусом.

- Хорошо, - тихо произнёс я.

- Что «хорошо»? – переспросил Адам, сжав мою одежду сильнее.

 - Я буду защищать маму.

Мужчина отпустил меня и, отойдя в сторону, сказал:

- Я надеюсь и верю тебе.

Ничего не ответив, я помчался домой. Поднявшись на второй этаж и тихо шагая по длинному коридору, я наконец-то подошёл к нашей двери и раскрыл её.

- Али! – резко раздался мамин крик. – Ты где был? Ты время видел?! Я весь двор обошла, тебя нигде не было!

Но я подобно «овощу», лениво снял с себя кеды и пошёл в зал. Увидев меня Шейха тут же встала с дивана и спросила:

- Тебе чай налить?

- Да, - устало ответил я, развалившись на диван. – Чай я хочу.

- Я не поняла, - грозно сказала мама. – То есть я со стенами говорю?

- Я играл с Шахом.

- Сейчас же встань, когда со мной горишь.

Увидев злость в маминых глазах, я осторожно встал с места и подошёл к ней. Шейха тихонько взяла чайник и, выйдя из комнаты, пошла с ним на кухню.

- Что это ещё за поведение?

- Извини меня, - опустив глаза в пол отвечал я.

- Где ты был?

- Я с Шахом играл.

- Где? – держа руки на талии, грозно допрашивала Кристина.

- Там не далеко поле есть, мы любим там гулять, - старательно врал я матери.

- Почему ты меня не предупредил? Почему ты вообще посмел уйти так далеко?

- Я просто играл, за что ты меня ругаешь?

- Если ещё раз, ты себе подобное позволишь, Али, из дома больше не выйдешь, ты мня понял?

- За что ты меня ругаешь? – переспросил я.

- Ты не предупредил меня, я ищу тебя как ненормальная, я волнуюсь. Гулять только во дворе и никуда больше.

- Нет! – обиженно выкрикнул я.

Услышав мой крик Кристина тут же дала мне хорошую пощёчину. Слёзы снова поступили к глазам, а в горле будто кость застряла. Как мне всё это надоело. Ничего не ответив маме, я забежал в её комнату и залез в шкаф. Домой вошла Шейха. Подойдя к столу и заварив мне чай в стакане, она посмотрела на маму и спросила:

- А где Али?

- Не знаю, пусть сидит в спальне над своим поведением думает.

Понимая, что Кристина находилась в полной злости, Шейха решила не донимать маму и тихонечко вошла в спальню. Осмотрев комнату, сестра услышала какие-то звуки из шкафа. Осторожно приоткрыв дверь, Шейха улыбнулась мне и спросила:

- Ты что там делаешь?

- Уйди отсюда, - недовольно ответил я, закрыв голову маминым халатом.

- Я чай тебе принесла, попей.

Немного помолчав, я протёр халатом глаза и убрал его в сторону. Сидя в позе лотоса, я забрал из рук сестры стакан и сказал:

- Спасибо, можешь идти.

- Я к тебе хочу.

- Иди к маме, - прогонял я на сестру, нюхая аромат чая.

 Шейха встала на носочки и потянувшись ко мне залезла в шкаф, и осторожно уместилась рядом. Сидя на диване и смотря телевизор, Кристина всё не находила себе покоя. Не выдержав угнетающих её мыслей, она встала с места и вышла в коридор. Подойдя к двери Адама, девушка постучалась.

- Да! Входи.

Открыв дверь и осторожно пройдя вперёд, Крис осмотрела комнату мужчины и спросила:

- Адам, я могу с тобой поговорить?

- Иду-иду, - надев футболку, подошёл к девушке Адам. – О, Кристина, рад видеть тебя, сестра.

- Я не сестра тебе. Я не имею ничего против твоего сына, но он плохо влияет на моего мальчика.

- Какого сына? – удивлённо спросил Адам. – Ты проходи, не стой у входа.

Сев за стол, Крис смотрела на мужчину и не поняв его вопроса сказала:

- Ты не помнишь, что у тебя ребёнок есть? Я про Шаха.

-А, ты о нём. Нет, он не мой сын, он вообще ингуш и родителей потерял на войне. Я забрал мальчика сюда и помогаю ему стать мужчиной, но сама видишь, он живёт там, где ему удобно, то у меня, то у других ребят.

- Мне очень жаль, что у него всё так сложилось, но после игр с ним, мой Али приходит другим.

- А что не так? – погладив свою рыжую бороду поинтересовался мужчина.

- Мой сын стал нервным. Эмоционально на всё реагирует, а сегодня позволил себе громко разговаривать со мной. Мне не хватало чтобы...

- Стоп, - улыбнулся Адам. – Причём тут Шах? Шах сдержанный и не нервный. Шах порядочный ребёнок, а то, что сейчас происходит с твоим сыном - это гормональные изменения. 

- Ради Бога, - недовольно ответила Кристина встав с места. – Ему всего 12 лет, он ещё совсем ребёнок.

- Так считает каждая мать, - не преставая улыбаться отвечал мужчина. – Вы, женщины, никогда не видите, что ваш ребенок растёт мужчиной. Вы ломаете мальчиков и делаете их тряпками.

- Я прошу выбирать выражения.

- Я лишь говорю то, что делает большинство женщин, особенно те, что воспитывают сыновей одни.

- Мой муж, он...

- Его нет, Кристина. Хватит мне тыкать своим мужем. Ты лишила сына отца.

- Что за дерзость? Кто ты такой чтобы мне такое говорить?

- На правду не обижаются.

Агрессивно посмотрев на Адама, Крис покинула его комнату и направилась к себе. Недовольно хлопнув дверью, девушка быстро захлопнула её на ключ. Я и Шейха давно расстелили диван и, одев пижамы, улеглись поудобнее. Я читал сестре любимые сказки, а мама стояла у входа и не двигаясь смотрела на нас. Её глаза будто от слёз блестели, а вид был очень опечаленным. Подойдя к нам, Кристина взяла Шейху за руку и сказала:

- Идём, дочка, ложись на мою кровать, пусть твой брат один побудет.

Не споря с матерью, сестра крепко обняла меня и побежала в спальню. Подойдя к серванту, мама оттуда взяла какую-то книгу и сев возле меня на диван, сказала:

- Ты уже взрослый у меня, но помни: для меня ты всегда будешь ребёнком. Хоть в 12, хоть в 50 лет, ты мой сын и ты им останешься. Всё, что я говорю тебе, я это делаю для тебя. Ни Адам, ни Шах никогда не дадут тебе того, что тебе смогу дать я.

Я не понимал к чему мне это всё говорила мама и, просто, молча смотрел на неё. Протянув мне книгу, Кристина сказала:

- Это я тебе купила. Тут описаны разные подвиги героев древней Греции, Македонии и даже арабских стран.

- Спасибо, - тихо произнёс я, сев ровно.

- Не за что, - ответила мама и посмотрела на мою щеку. – Я люблю тебя, сынок.

Мама тут же крепко обняла меня и сильно прижала ксебе. Я не понимал, зачем пару часов назад она меня строго отчитывала и била, атеперь так обнимает и целует. Может в этом и есть необъяснимая сила материнскойлюбви, но я знал одно: как бы она мня не наказывала, я всё ей прощал, а когдаона меня обнимала, я готов был защищать её от всех чудовищ мира. Ведь ужетогда, я начинал понимать, что главным чудовищем нашей планеты являлись нединозавры и вампиры, а люди. Как жаль, что с годами эту страшную истинуприходиться познать каждому. Кому-то в двадцать лет, а кому-то с самогодетства.



Chapter VII. Terror (Глава 7. Террор)
Шли дни, проходили месяца. Лета в Москве было мало, зато долгими были холода. Изо дня в день, во мне уничтожали добро, внушая, что прав тот, кто защищает свою веру и семью. Адам забирал нас с занятий, чтобы мама не подозревала где я и чем занят. Учится я стал хуже, но меня это мало волновало, ведь я перестал быть белой вороной в компании бородатых мужчин. Меня там любили и ждали. В свои 16 лет я стал копией своего отца, которого я ненавидел всем сердцем. Ведь мужчина, бросивший свою семью, и мужчина ударявший свою жену, для меня был врагом номер один. Шагая по сухой земле, я смотрел на свои смуглые руки с разбитыми костяшками. Я действительно изменился. Я больше не имел привычки плакать, не имел привычки ослушиваться Адама. Я профессионально владел боевым искусством и оружием. Адам гордился мной, а это было самым важным для меня. Подойдя к своей двери, я погладил свою щетину, делая это так же, как любил делать Адам, открыл дверь и войдя в комнату, я увидел свою маму. Кристина сидела на полу и рыдала в голос. Моя сестра обнимала мать, стараясь её успокоить. Мимо меня прошёл Адам с Шахом, дав понять, что они всё рассказали и объяснили Крис, кто я и куда мне предстоит уехать. Дождавшись пока мужчины вышли, я закрыл за ними дверь и подошёл к матери.

- Боже мой, Али, умоляю, скажи, что этот изверг наврал мне!

- Простите, мама. Я был утром на экзаменах, и я...

- Ты слышишь меня! – истерично закричала мама, встав с пола и вцепившись руками в мою рубашку. – Они дали мне деньги, что ты заработал на пытках людей! Скажи, сынок, что это не ты, что не твои фото я видела, скажи мне!

Посмотрев на сестру, которая о многом уже знала, я кивнул ей.

- Мама, - произнесла Шейха. – Если бы не Али, мы бы не могли сейчас так жить, есть, одеваться. Ты бы мыла полы, как раньше, а он...

- Али! – не слушая дочь, схватилась за мою шею, мама. – Ты же приносил деньги с соревнований. Ты же тренировал детей боксу, сынок ты же там зарабатывал. Ты ведь никогда бы не стал врать матери.

- Мама, я сегодня был на экзаменах и... - снова сказал я.

Не выдержав, Кристина ударила меня по лицу.

- Отвечай мне! – сквозь слёзы выкрикнула Крис.

Я стоял молча. Но моё молчание ещё больше вывело мою мать.

- Отвечай я сказал! – снова дав мне пощёчину выкрикнула мама. – Отвечай!

Схватив руку матери, я сжал её со всей силы и произнёс:

- Мама, я был на экзаменах. Я получил аттестат и теперь я взрослый человек. Всё, что Вам сказал Адам, чистая правда и это не должно заставлять Вас плакать, я этого всего добился ради Вас.

Выдернув свою руку, Кристина молча села на диван. Не находя нужных слов, женщина схватилась за сердце. Тяжело дыша, мать посмотрела на меня намокшими глазами и тихо произнесла:

- Кровь не вода..., ты стал таким же, как и твой дед, как твой отец.

- Я даю слово, я....

- Мой сын, - перебила меня мама. – Я жизнь отдала, чтобы вырастить тебя. Я ради вас пожертвовала богатствами и любовью своего мужчины, в надежде воспитать вас достойными, не такими, как были воспитаны они.

Я стоял молча, стараясь не травмировать свою маму. Сестра побежала налить ей воды, а Кристина встала с места и сказала:

- Разве мне теперь есть дело до твоего аттестата?

- Вы так его хотели.

- Я тебя человеком вырастить хотела, а кто ты? – спросила Крис и засмеялась. - Боже, кто ты? Ты столько лет живёшь со мной, а я даже не догадывалась кто ты. Как?

- Я всё такой же Ваш сын, - говорил я, стараясь подойти к маме.

Но Кристина резко развела руками и выкрикнула:

- Даже не приближайся ко мне. Мой сын никогда бы не довёл свою мать до такого состояния. Посмотри, что ты сделал со мной. Ты позволил этому Адаму, этому с гор спустившемуся дикарю, довести меня до такой истерики! За что?!

- Я сделал всё, чтобы Вы могли жить ни в чём не нуждаясь. Я уеду с Адамом и когда вернусь, смогу купить нам свой дом, мама. За что Вы ругаете меня?

Шейха отдала маме стакан воды и стала гладить её по спине. Я не находил себе места, видеть в таком состоянии мать мне было очень тяжело. Я не знал, как мне ей объяснить, что я стал лучше, что я настоящий её защитник и теперь она может спать спокойно, но казалось, Кристина наоборот стала бояться меня. Выпив воды, мама села на диван и молчала, мы тоже молчали. Убрав руки за спину и не двигаясь с места, я ждал решения матери. Посмотрев на меня, Кристина словно смотрела на чужого и незнакомого ей человека. Отдав стакан Шейхе, мама подошла ко мне и внимательно стала осматривать. Всё же понимая, что моя внешность была копией её мужа, Крис протёрла свои глаза и подняв голову вверх (мама была ниже меня ростом) сказала:

- Как мне тебе верить?

- Я для этого сделаю всё.

- Ты уже сделал всё, чтобы за одно мгновение растоптать меня и убить доверие к себе. Кто ты?

- Я Ваш сын - Али, мама. Я заработал деньги на обучении стрельбы, разве это грех?

- Нет, - не отводя от меня глаз, отвечала Кристина.

- Я зарабатывал деньги, обучая других быть сильными, разве это грех?

- Нет, но как ты обучал этому?

Я посмотрел маме в глаза. Я понимал, что всё что я ей расскажу сильно расстроит её, но врать ей больше не было смысла. Тяжело вздохнув я сказал:

- Я тренировался на отстреле животных и обучал этому других. Также я занимался пыткой и изувечием людей.

- Тебе это нравится?

- Нет, это моя работа. Мне платят за это.

- А если тебя поросят поступить так со мной или твоей сестрой?

- Мама, я не больной. Все ходят в армию, что теперь, всем матерям бояться солдат?

- Это армия, Али. Там учат дисциплине, а тебя чему научили? Садизму? Убийству?

- Я не убивал людей.

- Низкий поклон тебе за это, - недовольно ответила мама.

- Я должен буду на пару месяцев покинуть Вас, а когда вернусь, я обеспечу нас жильём и новой жизнью.

Мама покачала головой и сказала:

- Ты прощаешься со мной. Потому что и ты и я знаем, что ты не вернёшься. Ты стал одним из тех, кого сейчас называют террористами.

- Это не так. Я не...

- Довольно! – выкрикнула Кристина. - Или ты остаёшься тут, со мной и Шейхой, оберегать нас, или ты можешь убираться со своим Шахом в лес.

- Я уеду в горы на задание, а когда вернусь...

- Ко мне не возвращайся. Как только ты поедешь туда, знай: ты для меня мёртв.

По иронии судьбы, в этот момент наша дверь раскрылась и в проходе стоял Шах. Кивнув мне, он выкрикнул:

- Ты готов? Едим?

Я посмотрел на маму и сестру. Они стояли рядом и ждали моего решения. Я сделал шаг вперёд к маме чтобы обнять её, но она тут же отошла назад и сказала:

- Или со мной, или умри.

- Вы желаете мне смерти?

- Сын который отказался от меня – не сын мне. Лучше умри, чем я буду жить и знать, что от твоих рук гибнут невинные люди.

Я ничего не говорил, согласившись со словами Кристины, и резко развернувшись пошёл к Шаху. Мама сжала губы и тихо расплакалась, а сестра кинулась за мной и, схватив меня за спину, закричала:

- Али, стой! Не бросай нас! Али!

Шах тут же оттянул сестру от меня и быстро закрыл дверь. Мы шли с ним по коридору молча. За спиной я ещё слышал глухой звук выкриков Шейхи доносящийся из нашей комнаты. Тяжело выдохнув, я старался не обращать на это внимание.

- Не терзай себя, брат. Они не понимают, что ты ради них стараешься. Потом тебе они «спасибо» скажут, - утешал меня друг.

- Я знаю, если я останусь с ними, я ничего им дать не смогу.

Шах обнял меня за плечи, и мы побежали к маршрутке, которая стояла возле общаги и ждала нас. Тогда я и представить не мог, что всё то, что я видел и делал до этого дня, мне покажется детской забавой.



***
 Сидя на кухне Файра поднесла стакан с кофе к столу и, сев возле Аббаса, спросила:

- Ты решил кого на своё двадцатилетие звать будешь?

- Никого не хочу видеть, - недовольно сказал внучатый племянник, встав из-за стола. – Почему я - прямой наследник наших денег и фирмы, должен работать на младшего брата, которого даже нет? Мы половину денег снять с счетов не можем, потому что все на этом Али. Я не могу занять должность директора, потому что по контракту она его, но где сам он? Где?! Он жив вообще?

- Перестань, - устало говорила Файра. – Думаешь я оправдываю глупый поступок твоего отца? Думаешь мне вся эта ситуация приятна? Хвала Аллаху у Ахмада ума хватило открыть свои фирмы иначе жили бы в нищете.

- Отец бы мог подделать его смерть и объявить об этом, тогда всё перешло бы мне. Он даже это из принципа не делает, как же мне не повезло, а...

- Аллах поможет нам, не сомневайся в этом, победа всегда на стороне правды.

Неожиданно на кухню вошла Джейран и сказала:

- Госпожа, там какой-то человек пришёл, говорит у него очень личный и важный разговор к брату Али.

- Брату Али? – удивлённо переспросила Файра. – Прямо так и сказал?

- Да, я сама удивилась, но вид у него странный, он явно неместный.

- Скажи пусть войдёт, мы в холле его встретим.

Джейран кивнула и побежала к охране, а Файра и Аббас направились в холл и с интересом ждали таинственного гостя. Наконец-то в комнату вошли двое охранников, а вместе сними незнакомый человек невысокого роста. Файра и Аббас осмотрели его с ног до головы. Мужчина обладал не арабской внешностью несмотря на то, что был одет в белый, арабский национальный, наряд, а также имел смуглую кожу и очень густую бороду.

- Ас саляму Алейкум, - поприветствовал Аббас незнакомца.

- Ва Алейкум  Ас Салям, хозяева.

Услышав непривычный для арабского языка акцент и манеру говорить, Файра и Аббас переглянулись.

- Ты чего-то желаешь? – всё не доверяя мужчине, продолжил разговор Аббас.

- Да, меня просил найти Вас один человек у которого в плену находится Ваш брат.

Файра тут же кивнула головой, дав понять охране чтобы они покинули холл. Подойдя к незнакомцу, женщина прищурилась и сказала:

- Ты хоть понимаешь, что сейчас говоришь?

Мужчина улыбнулся и вынул из кармана фотографию. Протянув её Файре, незнакомец сказал:

- Не похож ли?

На снимке, где был изображён юный Али в обнимку с Шахом, Файра моментально разглядела своего внучатого племянника. Даже в подростковом возрасте он был узнаваем и схож со своим отцом.

- О, Аллах... -прошептала тётя, отдав фото Аббасу. – Кто Вы? Чего хотите?

- Если хотите, чтобы он жил, то Вам придётся идти на условия, которые я Вам скажу.

- А если я не хочу этого? – поинтересовался Аббас, протянув фото мужчине. – А если я наоборот хочу, чтобы Вы его убили и привезли тело к порогу нашего дома?

- Но..., но я как-то не этого ждал, - растерянно отвечал мужчина.

- Я заплачу сколько ты хочешь, говори, - грозно продолжил Аббас, лишь бы скорее получить результат.

- Я не знаю, я не был готов к этому, мне надо узнать это у шефа.

- Кто твой шеф?

- Его зовут Салман, и он сейчас в горах Кавказа вместе с Вашим братом.

- Вам известно где моя мать, сестра?

- Да.

Аббас улыбнулся так, словно наконец-то за столько лет Бог послал ему луч света. Повернувшись к тёте, которая находилась в полной растерянности Аббас сказал:

- Вы были правы, когда говорили, что победа всегда на стороне правды. Вот и настал день нашей победы. Слушай меня, как тебя зовут? – обратился Аббас к незнакомцу.

- Джамал.

- Послушай, Джамал. Сейчас мы пойдём к моему отцу, и ты сообщишь, что тебя мой брат отправил на поиски его семьи. Отец не раздумывая велит тебе отвезти его к своей жене, и ты это сделаешь, но с вами поеду и я. Веди нас так, чтобы я мог увидеть брата, а отец нет, там и договоримся о цене.

Джамал ехидно улыбнулся Аббасу, понимая насколько был наглым старший брат Али, и слегка склонил голову, дав своё полное согласие. Файра тихо села на диван и всё не могла собраться с мыслями от услышанного. Женщина тяжело дышала и понимала, что снова в этом доме будет война и пролита чья-то кровь. Аббас не раздумывая вышел из холла и направился в комнату отца. Постучав и войдя в кабинет, Аббас сказал:

- Отец, Вы разрешите?

- Я занят, - недовольно ответил Ахмад, отложив лист бумаги на стол.

- Это важно, отец.

- Мои дела поважнее будут, сын.

- Речь о нашей маме, она нашлась.

Услышав это, Ахмад замер. Медленно встав из-за стола, мужчина подошёл к сыну и осторожно схватив его за шею, спросил:

- Что? Что ты сказал?

- Ваша жена, отец, она наконец-то нашлась.

- Аллах... Где? Где она?

Аббас приоткрыл дверь и в кабинет вошёл Джамал. Увидев незнакомца, Ахмад отпустил сына и грозно спросил:

- Ты кто будешь?

- Я – Джамал, и я сюда послан Вашим сыном.

- Сыном? – сжав рукой рубашку в области сердца, с трудом произнёс Ахмад. – Где они? Где?

- Как будете готовы, я Вас тут же проведу до их дома.

- Готовы? Сейчас же веди меня, я готов. Абин! – выкрикнул Ахмад. – Аби!

- Да, Господин! – забежал в кабинет мужчина. – Что случилось?

Срочно, бери билеты и делай всё, что тебе скажет этот Джамал, мы немедленно вылетаем.

- Что? Но...

- Быстро! – закричал на весь дом Ахмад.

Послушному Аби больше ничего не оставалась как бежать вместе с Джамалом и бронировать билеты.

- Отец, - не теряя время вмешался Аббас. – Разрешите я полечу с Вами.

- Ты оставайся тут, в доме должен быть мужчина пока меня нет.

- Я умоляю, возьмите и меня, отец!

Но Ахмаду было настолько не до мольбы своего сына, что он дал ему согласие и помчался в спальню, чтобы скорее переодеться. Тем временем я и не подозревал, что происходило за моей спиной. Я лишь шагал за всеми молодыми ребятами в военных формах и рассматривал красоту окружающей природы. Много зелени, густые и высокие деревья, а кругом горы и холмы. Я жил в Москве и даже не знал, что Россия настолько может быть красивой. Земли Кавказа меня впечатлили своим свежим воздухом, красивым пением птиц и звуками горных рек. Посреди всей этой красоты располагалась небольшая база и временные стоянки. Основной лагерь состоит из нескольких землянок на 10-15 человек, по периметру было несколько огневых точек, это места где мы могли готовить и есть. Для чужаков, которые к нашей базе могли подойти, выставлялись противопехотные мины и самодельные взрывные устройства. На самых высоких точках возведены наблюдательные пункты, так что застать нас врасплох было сравнительно трудно. В самом центре, где находится основная база, находилась группа из 15-20 опытных боевиков вместе с главарём, в то время как на временных стоянках караулит молодёжь. Если новобранцы видели приближение войсковых подразделений они были обязаны предупредить об этом главаря и по возможности выстрелами в воздух. Меня всё это так радовало и заводило, что я скорее хотел приступить к работе.

- Али? – выкрикнул мне, вышедший из зеленой палатки, Адам. – Зайди ко мне.

Оставив Шаха начищать свой автомат, я вошёл в палату к Адаму и с улыбкой спросил его:

- Не уже ли для меня есть дело?

- Не спеши пока, - сев на раскладной стул ответил Адам и вынул из куртки фото. Протянув его мне, мужчина спросил:

- Узнаёшь?

- Это же мой отец... Откуда у Вас это фото?

- Салману скажи спасибо, он в два счёта нашёл твою семью.

- Я его ненавидел, но раз он так помог мне.... Он знает адрес?

Адам слегка улыбнулся и сказал:

- Да не торопись ты со своей местью, сначала тут покажи себя, заработай нужную сумму, купи себе дом, обезопась свою семью, а там и поедешь за головой отца.

- Я Вас не подведу, Господин.

- Ступай, сегодня отдохни, а завтра приступишь к работе.

Я кивнул Адаму и вышел из палаты. Шагая по влажной земле, я всё не отводил глаз от фото. Даже я заметил своё сходство с отцом, отчего гнев во мне разыгрался сильнее. Подойдя к дереву, где Шах расстелил два спальных мешка, он протянул мне термос с чаем и спросил:

- Чего там смотришь? Фото голой девушки?

- Если бы, - недовольно ответил я и, взяв в руки термос, сел на мешок. – Смотри, на кого похож?

- А ну, - с интересом сказал друг, посмотрев на фото. – Да ладно? Не говори, что отец или брат?

- Отец это мой.

- А откуда фото?

- Адам дал. Я его давно ещё просил помочь мне найти отца, думал он забыл, а оказывается он Салмана просил это сделать и Салман сделал.

- Вот чёрт, а мы с тобой убить его хотели, - смеясь говорил Шах, стараясь ободрить меня.

- Я не дождусь того дня, когда увижусь с отцом...

- Всё же убьёшь его? – вернув мне фото и закрываясь в спальном мешке, спрашивал друг.

- Не знаю, смогу ли, но если этого пожелает мама, то я точно выстрелю ему в голову.

- Давай завязывай с этим, дорога была долгой, нам надо выспаться.

Выпив немного чая из термоса, я поставил его рядом, а сам также завернулся в мешок и пытался заснуть, но мысли об отце не давали мне покоя. Время проходило быстро и пока я пытался приспособиться к жизни в горах, моя мама всё не могла прейти в себя от потрясения. Кристина сильно похудела, а с того дня как я уехал, чёрная майка и юбка стали её постоянной одеждой. Но в состоянии стресса находилась, не только моя мать, но и мой отец, который вместе с Аббасом сидел в машине и постоянно торопил Джамала.

- Я не понимаю, почему мы приземлились в каком-то непонятном городе? Почему не в Москве? – возмущённо выкрикивал с заднего сидения Ахмад.

- Она могла бы узнать и покинуть город, я же говорил Вам, - не отрывая взгляд от дороги, объяснял Джамал. 

- Да как бы она узнала? Как? Не понимаю я что-то...

- Отец, наберитесь терпения, остались лишь часы, и мы на месте.

- Часы? Да нам часов 13 ещё ехать как минимум.

Джамал резко затормозил. Ахмад и Аббас вышли из машины и огляделись.

- Что это? Лес? – с удивлением спросил Ахмад.

- Да, помочимся и поедим дальше, - с улыбкой ответил Джамал.

- Кто же гадит на природу?

Но Джамал лихо вынул из штанов своё достоинство и, пустив шумную струю по дереву, сказал:

- Например - я.

- Это возмутительно, при ребёнке могли бы и сдержаннее себя вести.

- Слушайте, господин Ахмад, что Вы такой нервный? Я столько ради Вас летел, проделал такой путь, а Вы ради меня и пару часов потерпеть не можете, да ещё и за мою нужду в лесу осуждаете.

Заправив свои штаны Джамал подошёл к машине и, взяв с переднего сидения бутылку с водой, протянул Ахмаду.

- Держи, налей мне на руки.

Из далека к мужчинам приближались люди в военной форме. Увидев их Ахмад тут же сказал:

- Джамал, кажется нам лучше уехать отсюда.

- Спокойно, всё под контролем, не бойтесь, но лучше сядьте в машину.

Ахмад и Аббас сели на заднее сидение и с интересом наблюдали, как Джамал о чём-то говорил с двумя незнакомцами.

- Ну и вид у них, - с неприязнью сказал Аббас. – Будто сто лет в парикмахерской не были.

- Что-то я на почве эйфории совсем забылся. Я даже не уточнил кто этот Джамал и стоит ли ему верить...

- Всё хорошо, отец, - утешал Ахмада Аббас. – Он проверенный человек, не беспокойтесь.

- А тебе откуда знать?

Но ответить сыну не дал Джамал, который резко открыл дверь и попросил Аббаса выйти.

- Ты иди с этими людьми, они проверят твои документы и нас пропустят.

- Чего? – возмутился Ахмад. – Мой сын никуда не пойдёт, кто эти люди?

- Отец, - стараясь смягчить ситуацию говорил Аббас. – Всё хорошо, если надо я пройдусь с ними.

- Нет, никто и никуда не пойдёт.

- Господин, - тихонько, но больно сжав руку Ахмада, шепнул Джамал. – Мы находимся на территории кавказского леса, Вы хоть понимаете, что это значит?

- Нет...

- Либо они уточнят, что мы им не угроза, либо нас прямо сейчас всех расстреляют. Отпустите сына, ему не пять лет, пусть покажет документы и поедим дальше.

- Хорошо, - выдернув руку ответил Ахмад. – Но я пойду с ним.

- Нас волнует его личность, - на русском языке произнёс бородатый незнакомец.

Больше ничего не говоря мужчины махнули рукой, чтобы Аббас ступал за ними, а Джамал и Ахмад остались ждать его у машины. Наконец-то добравшись до лагеря, где перепуганный Аббас рассматривал заросших и бородатых людей, двое мужчин велели ему пройти в палату. Войдя вовнутрь и увидев Салмана, а также ещё каких-то мужчин с автоматами, Аббас совсем побледнел и начал протирать свои вспотевшие ладони. Осмотрев бледного и дрожащего от страха, молодого и худенького парнишку, Салман встал из-за стола и, слегка посмеиваясь, спросил:

- Кто этот кролик?

- Это брат Али – Аббас, - сказал помощник Рамзан.

- Он по-русски говорит? – продолжал Салман, внимательно осматривая несчастного Аббаса. – Надо же, у него такой брат, а он на размазню какую-то похож. Скажи этому трусу, чего он хочет и с каким предложением ко мне?

Рамзан быстро перевёл вопрос на арабский и спросил это у Аббаса. Парень тут же собрался силами и еле слышно произнёс:

- Передай, что я пришёл заплатить деньги за Али.

Рамзан тут же переводил всё Салману.

- Скажи, что не менее миллиона долларов если хочет, чтобы его брат вернулся отсюда живым.

- Хозяин просит миллион долларов, если хочешь, чтобы твой брат вернулся к тебе, - повернувшись к Аббасу перевёл Рамзан.

- Передай хозяину, - немного осмелев, сказал Аббас. – Что я дам ему два миллиона, если он убьёт моего брата и кинет его тело к порогу дома моего отца.

Услышав это Рамзан слегка растерялся. Заметив странное молчание, Салман спросил:

- Что там? Что он сказал?

- Не понимаю, - пожав плечами ответил Рамзан. – Он говорит: что даст Вам два миллиона, но с условием, что Вы убьёте Али и принесёте его тело к их дому.

- Вот урод, - засмеявшись сказал Салман. – Одной крови, а какие разные. В какие сроки он этого хочет?

- Говорит: чем раньше, тем лучше.

- Раньше не могу, если он не в курсе, то передай ему, что его брат один заменит пятерых солдат, такие люди и нам нужны. Через пару месяцев отдам его и вот мой уговор: спустя месяцы я убью Али и его тело будет у их дома, взамен я хочу получить обещанную сумму в два миллиона долларов, а если он посмеет жульничать, то о том, что он тут был и сам заказал своего брата узнает весь его город, а позже и он отправится за своим братом.

Рамзан всё в точности перевёл Аббасу, на что парень улыбнулся и попросил передать, что его сделка устраивает и он готов всё выполнить. Салман пожал парню руку и попрощался с ним. По Аббасу было видно, что данное решение его напугало, но он как мог пытался скрыть свой страх и трусость. Выйдя из палаты вместе с Рамзаном, Аббас замер, молча разглядывая как мимо него прошёл его собственный брат. Ничего не говоря, Аббас растерянно смотрел на Али, чем привлёк внимание Шаха, сидящего неподалёку на пеньке. Заметив, что на Аббаса кто-то внимательно смотрит, он поспешил покинуть жуткий лагерь. Наконец-то дойдя до отца и крепко обняв его, Аббас сказал:

- Всё, можем ехать...

- Аллах, тебя всего трясёт сын, что случилось?

- Всё хорошо, давайте скорее уедем.

Рамзан кивнул Джамалу, дав понять, что всё в норме и Джамал поспешил сесть за руль и покинуть это место. Я ни о чём и не подозревая сел на землю и принялся разбирать оружие.

- Всё возишься? – с интересом спросил Шах, присев рядом. – В городе наши троих убили и более десяти людей ранены.

- И кто эти люди? И когда уже нас отправят кого-то убивать?

- Адам говорит: что тут мы в безопасности, выходить нам пока не к чему.

Резко солдаты стали расходиться, а из далека раздавались женские и мужские крики. Встав с места я и Шах увидели наших ребят, которые победным маршем шли к нам и тащили за собой двух связанных девушек и одного мужчину. Все тут же захлопали в ладоши и начали суетиться, бегая из стороны в сторону. К нам подошёл Адам и, похлопав меня по плечу, сказал:

- Сегодня сможешь проявить себя, ты уже готов.

- Кто это и что происходит? – поинтересовался Шах.

- Наши поймали трёх журналистов, сейчас установят камеру и будут записывать побои мужчины. Когда посадят девушку, то ты - Али, подойдёшь и перережешь ей горло, но так, чтобы потом мог полностью отрезать голову.

Услышав это мне стало немного не по себе. Смотря на лежащую на земле блондинку, в испачканной одежде и потрёпанными волосами, я тяжело вздохнул и спросил Адама:

- Скажите, а..., а мене нельзя будет просто выстрелить ей в голову?

- Нам надо показать людям наши намерения и навести на местные власти страх. Обычный выстрел что даст? Стрелять сейчас каждый может.

- Может это я сделаю? – заметив, что я всё же был не совсем готов к этому, вмешался Шах.

- Сколько будешь покрывать его? – нахмурив брови поинтересовался Адам. – Он уже не маменькин сынок, он готов, и он справится. Всё, далеко не отходите и будьте готовы, когда вас позовут.

Адам ещё раз похлопал меня по плечу и ушёл, а я посмотрел на Шаха и сказал:

- Ну, что же, я просил работу и вот она появилась, пойду нож наточу.

Друг улыбнулся мне, и мы решили молча ждать момента, когда придёт моя очередь. Наблюдая, как перед установленной на тонкой ножке небольшой камерой сидел связанный по рукам и ногам мужчина, я всё дожидался своей очереди, нервно вращая в руке свой нож. Несчастного били ногами по голове, стараясь унизить его и выпытывать из него крики о помощи, но мужчина даже не успевал что-либо внятно говорить, как по его голове следовал удар за ударом. Наконец-то его повалили на землю и без остановки выпускали пули в его голову, пока от неё не осталась только разбрызганная мякоть. В мои 16 лет я был привыкший к крикам и ощущению боли у других людей, мне было их жаль, но и сделать я ничего не мог, мне внушали: что я прав и всё, что мы делаем - это верно. По земле протащили ту самую блондинку одетую в запачканный свитер и брюки. Убрав тело убитого и посадив на его место девушку, её прижали головой к земле и что-то разрешили ей говорить. Адам и Салман вышли из палаты и наблюдали за этим, пока я замотал шарф вокруг своей головы, оставив лишь пространство для глаз и, крепко сжимая свой острый нож, подошёл и встал над девушкой. Все о чём-то галдели, собравшись в полу круг за камерой и наблюдая за речью одного из солдат. Я схватил девушку за волосы и крепко держась за них, прижимал её голову к земле, чтобы она не дёргалась.

- Я умру, но ты будешь гореть в аду, помни это, - произносила мне незнакомка. – Что б вы гнили в земле, шакалы черножопые, наши доберутся до вас, помни это!

- Замолчи! – грозно сказал я, стараясь заткнуть её.

- Ты – тварь, помни это, наши не простят вам этого, никогда! За нас отомстят!

Стоящий рядом солдат, который говорил речь на камеру заметил, что девушка что-то бубнила и со всей силы заехал ногой ей по лицу. Кровь тут же брызнула из носа, а девушка стала в голос истерично смеяться, без остановки оскорбляя нас. Мои руки начали дрожать, и я понимал, что это выше моих сил, я на минуту пожалел обо всё, что происходило, я растерялся и начал нервно мотать головой в поисках Адама. Мужчина заметил это и, подойдя ко мне ближе, с милым выражением лица кивнул мне, чтобы я успокоился и не переживал. Наконец-то солдат закончил свою речь и махнул мне, чтобы я начал резать журналистку. Сжав с новой силой волосы девушки крепче, я надавил коленом ей меж лопаток и потянул её голову к себе, прижав нож у её горла. Стараясь сосредоточится, я слегка приклонился к её уху и сказал:

- Я не виноват, что твои люди убивали наших женщин. Кровь за кровь.

Салману явно не нравилось, что я тяну время, ведь шла запись, да и солдаты все замерли в ожидании её смерти. Девушка стала громко смеяться, чем пугала меня сильнее, но не желая расстраивать или подводить Адама я быстро провёл лезвием ножа по её горлу мгновенно перерезав ей шею. Тело девушки стало дрыгаться, выпуская из горла ручьи крови. Я старался держать её, прижимая коленями к земле, но из толпы стали кричать:

- Режь!

- Отрезай!

- Давай же, дорежь суку!

Крики солдат свели меня с ума, я начал старательно резать шею девушки, но из-за дрожащих рук шея не разрезалась до конца. Встав с места и держа голову за волосы, я со всей силы разрезал ещё целую часть шеи и уже под самый конец сделал несколько ударов ножом, наконец-то оторвав голову от туловища. Еле скрывая за военной формой дрожь колен, я стоял с головой в руках и ждал пока эту чёртову камеру отключат. Рамзан вырубил видео и махнул мне сказав: чтобы я кинул на землю голову, но я стоял как вкопанный и лишь смотрел на реакцию Адама. Мне хотелось, чтобы он был доволен мной, но мужчина как всегда нахмурил свои брови и ушёл в свою палату. Я разжал руку, и голова упала с глухим стуком на землю. Стараясь сдерживать эмоции внутри себя, я медленным шагом направился к котлу с водой, где все обычно умывались.  Шах поспешил в палату и, войдя к Адаму, спросил его:

- Адам, ты зол на Али?

- Нет, что ты. Он более чем молодец, парню только 16, он не привык к подобному, рос в любви матери и сестры, а тут такая жизнь. То, что он отстреливал животных и пытал людей и близко не схожи с тем, что ему придётся пережить тут. Я хочу, чтобы скорее пролетели пару месяцев, и он вернулся домой, он действительно хороший ребёнок, я не в праве его так мучить.

- Но ты говорил, что на это всё Милость Аллаха и нам воздастся за то...

- Закройся, - резко прервал Шаха мужчина. – Мало ли что я вам говорю? Своей головы нет у вас? Отработаете срок что обещали и валите отсюда иначе живыми вас никто потом тут не оставит.

- А ты?

- Я давно в этом деле, меня не тронут.

Не слыша разговор Шаха и Адама, я молча вошёл в палату и, встав с виноватым видом, сказал:

- Простите если я огорчил Вас...

- Ты всё выполнил верно, Али. Как твои ощущения от первой работы?

- Мне не нравится...

- Понимаю, но и ты не забывай, это люди враги нашей веры и нации.

- Что могла нашей вере сделать эта девушка? Мама меня всегда учила...

- Али! – грозно выкрикнул Адам. – Забудь, чему тебя учила мама. Ты взрослый, ты самостоятельный человек, ты хочешь воевать и быть полезным своей вере и народу, а ты переживаешь за кого? За неверную шкуру?

- Простите.

- Идите, помогите остальным убрать тела.

Я и Шах молча вышли из палаты и направились к дереву, возле корней которого лежали наши спальные мешки. Я устало лёг на свой мешок и смотря на небо сказал:

- Мне всё равно это не нравится, людей можно запугать более гуманными способами, да и ловить обещали людей с погонами, а это кто?

- Да ладно, если так надо – значит так надо, - сев рядом и вынув пачку сигарет, ответил Шамиль. – Молодые вон, взрываться идут и ничего, нам ещё нормальная работала досталась. Адам сказала: чтобы мы имели свою голову и сами отвечали за свои поступки.

Я закрыл глаза ладонями и старался на время вздремнуть, не желая никого видеть и слышать. Так и проходили мои дни, то мы узнавали о убитых среди мирного населения, то мы узнавали о убитых наших солдатах. Некоторых мужчин приводили к нам и под пытками на камеру убивали их. Я принимал участия в убийстве только мужчин, если попадались девушки, то я сразу отказывал, чем начинал раздражать Салмана всё больше, своим наглым характер. А тем временем, в дверь, того самого общежития и в ту самую комнату где до сих пор жила мама и Шейха, кто-то постучал.

- Мама, кто-то стучит... - встав со стула сказала Шейха.

- Слышу, дочка, иди спроси кто там...

Но не дожидаясь пока к двери подойдут, её резко раскрыл Ахмад. Первое что увидел мужчина – это маленькую Шейху. Дочка стояла в желтом платье и в серых колготках. Увидев смуглую девочку, с чёрным, густым хвостиком на голове, Ахмад тут же признал в ней свою дочь и медленно, присев на корточки, протянул к ней руки.

- О, Аллах..., Шейха, ангел мой, душа моя, как ты выросла... - еле сдерживая слёзы говорил мужчина. – Подойди ко мне, иди сюда.

Сама того не понимая, девочка подошла к мужчине и крепко обняла его. Сжимая крепко дочь, Ахмад всё же не сдержался и заплакал. Пряча глаза прилегая к плечам дочери, мужчина сжимал её с такой силой, что готов был сломать. На странные звуки и голоса, из спальни вышла Кристина. Увидев сидящего на коленях Ахмада с Шейхой и стоящего у дверей Аббаса, девушка замерла и прижалась к стене. Целуя дочку в обе щёки и старясь вытереть свои слёзы с глаз, Ахмад взглянул на Кристину. Жена для него оставалась всё такой же красивой, как и в первый день их знакомства. Осторожно встав с места и подойдя к Кристине, мужчина не сводил с неё взгляда. Аббас присел возле сестры и улыбнувшись ей, сказал:

- Привет, родная. Ты узнала нас? Ты понимаешь арабский?

- Немного, - с трудом произнесла девочка. – Ты мой брат?

- Да, верно, моя хорошая, - отвечал девочке Аббас, крепко обняв её. - Я твой старший брат.

- Сколько лет я ждал этого... - прошептал Ахмад, подойдя ближе к жене и рассматривая её потерянный вид.

По внешности девушки было видно, что она чем-то подавлена, а появление мужа даже не спугнуло её, а лишь привело в некую растерянность. Не сумев ничего сказать, Кристина отвернулась, зажмурив глаза и в голос разрыдалась. Ахмад обернулся к сыну и сказал:

- Бери Шейху и спускайся с ней к машине, мы сейчас придём.

- Хорошо, - ответил Аббас и взяв сестру на руки вышел с ней из комнаты.

Дождавшись, когда сын закрыл дверь, Ахмад подошёл к жене и, крепко схватив её за плечи, со всей силы стукнул об стену с криком:

- За что?! За что ты меня так наказал!? За мою любовь к тебе!?

Кристина лишь ревела, не имея сил даже смотреть на мужа и оправдываться.

- Ты без ножа меня убила! Ты столько лет заставила меня страдать! Чем я заслужил это? Чем!?

Понимая, что от жены сейчас не выбить и слова, грозный Ахмад сжимал как можно сильнее плечи девушки, стараясь сделать ей как можно больнее. Кристина закричала и обняла мужа. Прижав его к себе девушка сквозь слёзы выкрикнула:

- Бог наказал меня за это, Ахмад, наказал. Я стала самой несчастной женщиной и матерью...

Гладя жену по волосам и целуя в шею, Ахмад не мог слушать её плачь и еле сдерживал свой, делая глубокие вдохи. Прижавшись крепко друг к другу и стараясь успокоится, Ахмад вытер слёзы с глаз жены и спросил её:

- Всё, не плачь, если ты наказана, как ты считаешь, то скажи, ты готова всё изменить и улететь со мной?

- Мне тут больше делать нечего, - тяжело вздыхая ответила Крис. – Я похоронила живого сына, разве я мать?

Услышав это, Ахмад резко выпрямился. С непониманием смотря на жену, он спросил:

- Что ты сделала?

- Я потеряла Али, прости меня, Ахмад, прости... - снова разрыдавшись, говорила Кристина упав на колени перед мужем. – Я не замечала, как теряла его, не замечала. Он окончил школу и ушёл, бросив меня и сестру, бросил меня сын мой!

Смотря на потерявшую рассудку жену, Ахмад сел рядом с Крис и крепко обнял её, стараясь успокоить её крик, который доносился из окон на улицу, где стоял Аббас и со страхом в душе ждал, когда всё это кончится и они поскорее уедут.

- Тише-тише, не плачь так, нормально скажи мне, где наш сын и можно ли его вернуть?

- Ахмад он не хочет, он выбрал оружие, войну, наш сын стал террористом, Ахмад.

- Он жив?

- Я не знаю, не знаю я..., но зная того, кто его увёл, он моего сына живым не вернёт..., Боже, Ахмад... - сказав это, девушка потеряла сознание и упала на руки мужа.

Подняв Кристину и неся её на руках через весь коридор, Ахмад закрыл глаза и, не смотря на слёзы, что он даже не мог вытереть со своих глаз, мужчина прижимал к себе жену и встал на колени. Уткнувшись лицом в тело Кристины, Ахмад больше не смог сдерживать накопившеюся боль. Рыдая в голос, мужчина выкрикнул:

- О, Аллах, я не спорю с Твоим решением! Если мывиноваты, если мои руки в крови, умоляю Тебя, Всевышний, этого наказания намдостаточно! Сжалься над нами, Аллах, молю тебя...



Chapter VIII. Bad love (Глава 8. Плохая любовь)
Времена года менялись, как менялся и сам я. Всё, что меня, когда-то ещё держало в добре, погибало вместе с моим чувством жалости. Я становился грубым день ото дня. Более скрытным и всё менее доверяющим людям. Замечая мой характер и нрав, в кругу боевиков я быстро стал заметной личностью. Я был самым юным и одним из лучших в своём деле. Молодёжь стремилась быть похожим на меня, а взрослые начинали завидовать моим успехам, ведь пока они группами пытались сеять панику, я только с одним Шахом умудрялся за сутки расстрелять нескольких людей в погонах. Эти результаты радовали Адама, как и Салмана, но..., но Салмана начинала и пугать моя гиперактивность и ненависть, которая росла у меня с каждым днём всё больше и больше к его персоне. Шагая по лесу и закинув автомат за спину, я увидел белку. Животное сидело на земле и грызло орех. Присев тихонько рядом, я смотрел на неё и улыбался. Как давно я разучился видеть вокруг себя прекрасное, я не знаю, но находясь в дали от всех и соединившись со звуками природы, я лёг на землю и посмотрел на небо. Я вспоминал, как ещё в детстве отец учил меня быть справедливым, как мама всегда учила к уважению к женщине, как я читал книги о доблестных воинах и мифических героях. Из-за развода родителей, я был лишён нормального детства и винил я в этом только своего отца. Мне казалось я не человек, я какая-то машина, которую завели, она работает и когда она сломается, её просто выбросят или взорвут, но не всё удалось убить во мне, оказывается были ещё и другие чувства у меня, о которых я даже не догадывался...



***

- Ты где так долго был? – спросил Шах встав с места и подбежав ко мне.

- Ходку делал, а что? Адам искал?

- Нет, кое-что поинтереснее, - виляя бровями говорил друг. – К нам двух смертниц привезли.

- И что? Что тут такого удивительного?

- Ты не понял? Они девушки, правда Адам сказал, что их трогать нельзя и все дела, но...

- Мне ещё в жёны такой дуры не хватало, - возмутился я и подошёл к палате где беседовали Адам и Салман.

- Да причём тут жена? Что с тобой, совсем намёки не догоняешь?

Резко мимо меня прошли двое парней и один из них нарочно зацепил меня плечом. Я не обратил на это внимание, но бородатый громила остановился и грозно высказал мне:

- Эй, «Маугли», не видишь кто идёт? Отходить надо!

- Ты кто такой я не понял? – возмутился я, подойдя к бородачу ближе. – Если я стою значит взял и обошёл.

- Ещё что сделать, а? – спросил солдат и со всей силы, двумя руками толкнул меня в грудь так, что я не ожидал этого и свалился с ног.

Шах тут же толкнул его и крикнул:

- Ты по тише будь, э.

- А то что?

Но тут уже и я договорить не дал, подскочив с места и скинув автомат на землю, я налетел на дерзкого парня и со всей силы стал бить его по голове. Все тут же стали толпиться возле нас и выкрикивать то моё, то имя Казима, с которым я бился. Шах стоял со всеми и внимательно следил, чтобы бой шёл честно. Из палаты вышли Адам и Салман, увидев, что я дрался Адам тут же выкрикнул:

- А ну разошлись! Встать я сказал!

Ребята тут же подбежали разнимать нас. Я был весь красный от гнева и готов был прирезать этого Казима, как, впрочем, и он меня. Еле разняв нас по разные стороны, Казим оттряхнул штаны и выкрикнул:

- Обезьяна малолетняя, ещё только попади мне под ноги.

- Посмотрим!

- Али! – недовольно выкрикнул Адам. – Что ты себе позволяешь?

- Но он первый начал!

- Ещё поплачь мне. Иди в мою палату, приведи себя в порядок немедленно.

Недовольно взглянув на Адама, я развернулся и ушёл. Шах тут же подошёл к Адаму и сказал:

- Он не виноват, я видел, как...

- Знаю, - перебил друга Адам. – Казим один из приближённых Салмана, а значит будет специально провоцировать Али.

- Зачем это Салману?

- Я пока сам выясняю это, но тут что-то явно не то, ты знаешь, что, - улыбнувшись Шаху, сказал Адам. – А сходи-ка ты вон в тот шатёр.

- Там я слышал смертниц двух поселили.

- Верно слышал. Там есть одна Фатима, скажи ей пусть пойдёт и поухаживает за нашим Али.

Сказав это Адам моргнул одним глазом Шаху и ушёл, а Шах полный радости побежал исполнять указ. Я недовольно снял с себя рубашку и начал оттряхивать её от грязи. Сев на ковер, который стелили внутри палаты, я взял в руки зеркало и разглядывал свою разбитую губу.

- Урод, - возмутился я. – Трус.

- С кем ты говоришь? – спросил меня нежный и звонкий женский голос.

Я быстро развернулся, встав с места. Увидев молодую девушку, с ног до головы одетую в чёрное и с милой улыбкой, я растерялся и схватил лежащую на полу рубашку.

- Ты кто такая? – спросил я, одевшись и застегивая пуговицы.

- Я – Фатима, мне сказали прийти и помочь тебе, ты подрался?

- Нет, - с удивлением сказал я, а потом тут же передумал. – Ну, как нет, да подрался, но это так, лёгкие толчки.

Девушка улыбнулась мне и подойдя ко мне ближе, осмотрела мою губу.

- У тебя рассечение, давай я обработаю.

- Не трогай моё лицо, - возмутился я. – Ты из этих?

- Кого?

- Что смертницы...

- Ин Ша Аллах, - радостно ответила девушка.

Я не понимал, она действительна была так уверена своему служению Богу или просто малолетняя дура, но смотря на её игривый взгляд, я будто сам начинал теряться. Ничего не отвечая девушке, я осторожно обошёл её и споткнувшись о ковёр побежал к выходу. Заметив, как я пробегал через поляну, Шах помчался за мной. Схватив свой термос, я открыл его и большими глотками выпил воду.

- Эй, что случилось? Приведение увидел? –облокотившись к дереву, спросил меня друг.

- Нет, - ответил я, пытаясь допить последнюю каплю.

Шах с улыбкой смотря на меня, выдернул из моих рук термос и спросил:

- Так понравилась?

- Кто?

- Не прикидывайся.

- Я не понимаю о чём ты, - сделав удивлённый вид, я стал мотать головой в поисках своего оружия. – А ты автомат мой не видел?

- Ты уронил его, когда дрался.

- И где он?

- Не знаю, может тебе у Фатимы спросить?

Посмотрев на наглую ухмылку друга, который стал вертеть возле моего лица термосом, я треснул его по руке.

- Прекрати, вообще не смешно.

Мы завалились спать и даже не заметили, как быстро прошла ночь, а день ещё быстрее. Стоя в палате у Адама, я и Шах внимательно слушали его указания.

- Вам осталось немного, скоро я вас отправлю домой.

- Наконец-то, - обрадовался Шах. – Уеду в Ингушетию и заживу там, открою своё дело.

- Ин Ша Аллах, - улыбаясь говорил Адам и взглянул на меня. – А ты купишь матери обещанный дом.

- Да, но, если я нужен Вам тут, я ещё могу побыть здесь.

Услышав это Адам и Шах переглянулись. Мой друг тут же засмеялся, а Адам встал с места и, обойдя свой раскладной стол, подошёл ко мне.

- Ты вырос на моих глазах, Али. Из маленького мальчика, стал совсем взрослым мужчиной.

- Я давно взрослый мужчина, - гордо ответил я и посмотрел на Шаха, который не прекращал дурацким образом улыбаться мне.

- Хорошо мальчики, идите, ждите указаний от Салмана.

Я и друг поклонились Адаму и поспешили выйти из палаты. Мимо нас прошла Фатима и кокетлива кивнула головой. Шах толкнул меня в плечо и сказал:

- Нет ты посмотри, хиджаб носит, готова на небо взлететь ради Аллаха и унести жизни других, а сама виляет тут бёдрами и манит тебя. Видишь на что ты толкаешь скромных и богобоязненных девушке?

- Ты уже достал меня, - недовольно ответил я другу. – Она не настоящая мусульманка, и имя у неё другое было, это обычная дура, - улыбаясь выкрикивал я другу.

- Эй, ты тише тут с такими словами, кто-то услышит, что мы так рассуждаем, нас самих взорвут потом. Дай дожить эти пару месяцев и уже с долгожданными деньгами уехать отсюда.

- Это точно, - ответил я и замер.

Заметив, что я резко остановился, Шах тоже встал и развернулся, стараясь увидеть, что так привлекло моё внимание за его спиной. Поняв, что там стоял Казим и о чём-то говорил с Фатимой, которая, почему-то и ему так же мило улыбалась, как и мне, Шах сказал:

- Только не вздумай ревновать, хорошо? Она тебе никто ещё.

- Да какая ревность? Меня раздражает этот Казим.

- Ты не смотри на Казима, всё зависит от женщины. Пока она не захочет, как говорится, и кобель не вскочит. Если не хочешь, чтобы она болтала с кем попало, то иди в её шатёр, помоги с бомбой, - засмеявшись сказал Шах и, похлопав меня по плечу, ушёл.

Но я решил послушать его совета и пошёл к шатру. Войдя во внутрь и увидев там целующегося мужчину с другой девушкой, я растерялся. От неожиданности я покраснел и выбежал на улицу.

- Зайди! – раздался мужской голос.

Я тихонько вошёл обратно и посмотрел на Рамзана, друга Салмана. Мужчина поправил свою рубашку и, подойдя ко мне, сказал:

- Тебе тут не общежитие, что, не спрашивая, по палатам мотаешься.

- Простите, больше не повторится, - виновата ответил я.

- Вообще-то сейчас время намаза, ты почему не молишься со всеми? Что тут потерял?

Я взглянул на девушку, которая все улыбалась мне и, подойдя к Рамзану, обоняла его за спину и сказала:

- Господин мой, разве стоит так строго с таким юным солдатом? Мальчик не виноват.

Я с удивлением смотрел, как строгих нравов Рамзан будто таял от голоса этой, далеко не скромной женщины, хоть она и была подобно Фатиме одета во всё чёрное и закрытое.

- Ладно, пошли, надо Салмана навестить, а ты в следующий раз спрашивай разрешение, Али.

- Да, конечно, извините ещё раз.

Дождавшись пока они ушли, я спокойно выдохнул и подошёл к столику, который был заставлен разными религиозными книгами и писаниями. Обойдя небольшую ширму, увешенную разными платками я увидел место, напоминающую несобранную постель. Даже подушку валялись.

- Что ты тут делаешь? – спросила меня Фатима.

- О, я не видел, как ты зашла. Просто, хотел осмотреть твой шатёр, точнее ваш, вас тут две, да?

- Ну, да. Я и Саадат, она понравилась тебе?

- Нет. Точнее, как, ну так, обычная девушка. Мне никто не нравиться, - улыбнулся я Фатиме.

- На днях Салман отправит меня на задание.

- Уже? Так скоро?

- Да, он сказал.

- Если хочешь, я поговорю с ним, чтобы тебя пока не...

- А что, - перебила меня девушка, подойдя ближе. – Салман послушается тебя?

- Почему нет? Я его лучший воин.

- Да, я наслышана о тебе, - всё подходя ближе, говорила Фатима.

Я начал потеть от волнения. Не зная о чём говорить с ней, я улыбнулся как дурак и начал гладить свою густую щетину.

- Говорят ты лучше всех владеешь оружием, это так?

- Ну, раз говорят, - продолжал подобно придурку улыбаться я. – Значит так и есть.

- А меня научишь?

- Чему?

- Так же владеть оружием.

- А, ты об этом, да, без проблем. Хоть сейчас.

- Тогда пошли?

- Куда?

- Боже, Али, ты как маленький. Пошли, оружием владеть научи, - засмеялась девушка.

- А, да, конечно, подожди я сбегаю за пистолетом.

Я растерянно выбежал из шатра и помчался к дереву, у корней которого лежал Шах и читал Коран.

- Где мой пистоле? - взволнованно выкрикнул я.

- Чего шумишь, что такое? – осторожно убрав книгу в чехол, спросил друг.

- Представляешь, Фатима попросила научить её владеть оружием, - растягивая улыбку говорил я.

- Да ладно? – сев ровно, радостно спросил Шах. – Вот это она девочка без комплексов. Где учить будешь? Надо чтобы вас не видели, а у тебя есть чем предохраняться?

- Что? – удивлённо переспросил я. – Это для чего?

- Чтобы твоя Фатима тебе детей вдруг не принесла. Вряд ли тут кого-то это устроит.

- Каких ещё детей? Что ты несёшь?

- Так вы не этим самым идёте заниматься?

Я тут же сменил улыбку на недовольное выражение лица и, схватив термос, заехал им Шаху по голове.

- Ай! Сдурел что ли? – выкрикнул друг.

- Я стрелять её иду учить, а не детей делать.

Шах, кривя лицо, почесал свою голову и, обратно присев на спальном мешке, выкрикнул:

- Лучше бы ты другому её учил!

- Придёт время и научу, не сомневайся. Где пистолет?

- У меня в кобуре, не видишь?

- Ну так дай.

- Сам бери, я занят.

Недовольно вздохнув, я нагнулся к бёдрам своего друга и отстегнул кобуру, забрав оттуда оружие.

- Чуть позже отдам, спасибо! – крикнул я другу и помчался к шатру.

- Да-да, смотри не взорвитесь там!

Войдя в шатёр и увидев Фатиму, которая складывала книги на столе, я улыбнулся и сказал:

- Всё, можем идти, если ты готова.

- Да, я готова, - улыбнулась мне девушка и вышла из шатра.

Мы направились в глубь леса, чтобы нас не было видно и слышно. Обходя склоны и перебираясь через валуны, мы подошли к ущелью где шум воды и водопада создавали приятную атмосферу. Поставив пару камушков на большой валун мы с Фатимой отошли подальше и начали целиться.

- Стой устойчиво на ногах, не шатайся, - говорил я девушке, встав сзади неё и, помогая обхватить ей оружие, начал прицеливаться.

- Ты не выглядишь на шестнадцать лет, - улыбаясь говорила девушка. – Будто с Шахом ровесники.

- Ты не отвлекайся, смотри на камень, что в центре стоит.

Фатима передала оружие в мои руки, а сама развернулась ко мне лицом и спросила:

- А сможешь так попасть?

- Я в любой ситуации попаду, - улыбнувшись, похвастался я.

- А если я поцелую тебя?

Я слегка растерялся. Фатима вряд ли догадывалась, что несмотря на мой безобразный образ жизни, все свои весёлые годы я посветил стрельбе и спорту, а не девочкам и отношениям. Понятия не имея как надо верно себя вести в такой ситуации и смогу ли это я вообще, я решил не терять такую возможность и сказал:

- Давай попробуем.

Девушка улыбнулась мне и, встав на носочки, как можно выше потянулась ко мне чтобы поцеловать. Я по памяти держал прицел, но стоило нам прикоснуться друг к другу губами, руки перестали слушаться, а голова и вовсе соображать. Опустив пистолет, я прижал Фатиму к себе и больше не мог от неё оторваться. Таким счастливым я себя, наверное, никогда не ощущал. Время будто остановилось, а наслаждение казалось бесконечным. Отпустив мои губы, девушка тихо спросила:

- Ну, что? Попал?

- О, я..., я как-то и не попробовал даже.

Фати засмеялась и снова поцеловала меня, но, как на зло быстро стемнело и возле воды стало очень холодно находиться. Я, как настоящий джентльмен, провёл её до шатра и попрощавшись пожелал спокойной ночи.

- Завтра продолжим? – спросила меня Фатима.

- Естественно, можешь не сомневаться даже.

- Буду ждать, добрых снов тебе, Али.

- И тебе, хороших снов.

Проводив девушку взглядом, я не мог скрыть своего счастья. Развернувшись и направляясь к себе, я увидел Салмана. Мужчина остановился и спросил:

- Что это так обрадовало тебя? Никак одна из наших девочек?

- Нет, меня радует мысль о том, что скоро я вернусь к своей семье, не более того.

- Ну-ну, охотно верю тебе, - закашляв, сказал мужчина и подошёл ко мне, схватив меня рукой за подбородок. – Ты ещё с детства заинтересовал меня, но надо отдать должное Адаму, он за тобой как за родным сыном следит и оберегает иначе у тебя могла быть совсем другая судьба.

Мужчина неприятно водил рукой по моей бороде, словно наслаждаясь от прикосновения с ней, чем вызвал у меня неописуемое отвращение, но зная, как Адам заставлял меня слушать его, я выдавил на себе искусственную улыбку и убрал голову в сторону, дав понять мужчине, что его поглаживания меня не радуют. Улыбнувшись мне, Салман покачал головой и сказал:

 - Ты юн и хорош собой во всём, Али, но твоя жизнь в моих руках, не забывай это, так что будь умнее и распоряжайся своей жизнью правильно.

Похлопав меня по плечу, мужчина вошёл в шатёр к девушкам. Как же меня раздражал этот Салман, но даже он не мог испортить моё сумасшедшее настроение. Сердце не находило себе место в моей груди, периодически вырываясь из неё. В полном кайфе от сегодняшнего дня, я лёг на свой спальный мешок и уставился в звёздное небо. Шах взял термос и со всей силы дал им мне по голове.

- Шах и мат! Теперь мы в расчёте.

- Больно!

- Ну что, научил её стрелять?

- Нет, - улыбнулся я. – Не успели дойти к этому.

- Серьёзно? – радостно подскочил Шах и тут же лёг возле меня. – Что было? Докуда успел дойти-то?

- Пока до губ.

- Половых?

- Ты придурок что ли? Фу, иди отсюда, - выкрикнул я, толкая Шаха руками и ногами.

Друг засмеялся в голос, не реагируя на мои толчки. Я встал с места и начал бороться с ним. Неожиданно напротив нас встали несколько парней и один из них выкрикнул:

- Только посмотрите, тебя сюда для детских игр взяли, а, макака?

Услышав голос Казима, я и Шах быстро отпустили друг друга. Встав перед ними ровно, я поинтересовался:

- Ты если хочешь что-то мне сказать, то говори прямо, ибо я не позволю тебе публично оскорблять меня.

- Да что ты говоришь?

- Казим! – раздался голос Адама.

Мужчины все развернулись к нему, а Адам подошёл ближе и сказал:

- Разве вы не на карауле должны сейчас быть?

- Туда и идём, - недовольно взглянув на меня ответил Казим и ушёл.

- Али, ты меньше болтай, уважение к тебе зависит только от тебя. Упустишь момент и уважать никто уже не будет.

- Я понимаю, Адам.

- Вот и хорошо. Теперь молчите и спите, не привлекайте лишнего внимания.

Я и друг кивнули Адаму и быстро улеглись спать. Дни проходили быстро, а мы с Фатимой не теряли возможности где-нибудь прятаться и целоваться, но чем чаще я возвращался после заданий в лагерь, тем чаще я замечал Салмана, который стал довольно часто следить за мной, но я не придавал этому особого значения, потому что весь я ушёл в любовь, а точнее, мне казалось, что это любовь...



***
 После Москвы в Катаре, городе Доха, была непривычная жара. Сердце Ахмада снова пылало любовью и счастьем, но одновременно болело от переживаний о своём сыне. Кристина всё в подробностях рассказала своему мужу про Али и про Адама, про то, куда он уехал и для чего. Сидя в зале на диване и смотря, как счастливая Шейха игралась с красивыми куклами, Ахмад погладил свою жену по руке и сказал:

- Давно в моём доме не был слышен радостный смех, приятные разговоры. Иметь дочку это такая радость, как я раньше не понимал этого.

- Да, дочь не предаст... - вздыхая говорила Кристина.

- Али тоже не предатель, а чего ты хочешь? – возмутился Ахмад. – Считай с самого детства его вербовали и прогибали под себя. Будем надеется, что всё же он вернётся.

- Я даже не хочу думать об этом. Перепиши наследство на Аббаса, оформи Али как погибшего. Не должен же один брат страдать из-за глупости другого.

- Аббас слишком помешан на деньгах, это его алчная черта характера в моего отца. Весь наш род очень любил владеть богатствами и из-за денег друг другу глотки перегрызать. Я боюсь, что деньги погубят совесть в нашем сыне.

В этот момент в зал вошла Файра. Поправив свой сиреневый платок на голове, девушка улыбнулась и сказала:

- Я шла мимо и услышала ваш разговор.

- Нет, - возразил Ахмад. – Ты просто стояла и подслушивала.

- Просто, когда рассказываешь жене о совести своего старшего сына, то и не забывай о своей совести. Думаешь то, что твой Али стал убийцей это удивительно? А кто его отец? Не ты ли собственными руками придушил родного отца?

- Началось..., тётя, я не имею желания сейчас это слушать.

- Я рада только одному, Ахмад, что настали дни, кода ты боишься двух своих сыновей. Аббаса за то, что он может убить тебя ради власти, а Али за то, что может убить тебя из-за мести. Аллах всё видит и всем воздаст.

Сказав это, женщина покинула зал, оставив Кристину и Ахмада осмысливать сказанное ею. Аббас сидел на кухне и весь этот разговор слышал, соглашаясь с каждым тётиным словом, но и понимая ещё кое-что, что тело его брата всё не появлялось у их дверей, а значит Али действительно может найти их. Эта мысль пугала Аббаса не меньше, чем Ахмада и Кристину. Ведь больше всего Аббас боялся того, что Али сможет узнать о заказе брата и прийти за его жизнью...

***

- Али! – кричал мне Адам, подойдя к костру где я заваривал чай. – Али, там поймали ещё журналистов.

- Что от меня требуется?

- Снова будет съемка и Салман хочет, чтобы головы рубил ты.

- Да почему я? Я стрелок, а не палач. К тому же я просил не давать мне подобной работы, я не собираюсь резать женщин.

Адам резко схватил меня за ворот и потянув к себе выкрикнул:

- Что ты мелишь?! Кого ты из себя строишь?

- Я лишь хочу быть справедливым, - перепугано ответил я, не рассчитав такой гнев от хозяина.

- Справедливым хочешь быть? Тогда иди за мной, давай, - грубо сказал Адам откинув меня в сторону.

Не понимая, чем я вызвал такой гнев, я поправил свой воротник и вошёл за Адамом в палату. Мужчина копался в какой-то папке, а потом вынув оттуда несколько фотографий, протянул их мне и сказал:

- Смотри, что ты там видишь?

На некоторых снимках были изуродованные женские тела, на других тела детей. Одно фото выглядело хуже другого. Не понимая, что это за коллекция трупов, я пожал плечами и сказал:

- Это какие-то пострадавшие граждане?

- Да, это мой народ. Женщины и дети, которых насиловали и под страшными муками убивали. Так скажи мне, справедливый Али, я сейчас поймал женщин и мужчин из племени своих врагов, как мне быть? Отпустить их? Не мстить за убитую сестру? Не мстить за изнасилованную мать? Как мне быть, а? Скажи мне, ты ведь справедливый! Скажи, и я клянусь Аллахом, я отпущу их, если ты считаешь это решение справедливым.

Я растерянно взглянул ещё раз на фотографии с изуродованными детскими телами.

- Говори.

- Я всегда знаю одно, что обидевшего женщину доблестного мужчины, ждёт смерть. Если вы потеряли свою семью, то я не в праве лишать Вас возможности мстить.

Адам выдернул из моих рук фотографии и, убрав их в папку, сказал:

- Иди и готовь свой нож.

Я кивнул хозяину, не желая его больше злить и поспешил наточить лезвие, а Шах тем временем спустился к горной реке, чтобы набрать баллон воды. Заполнив всё до основания, Шах закрутил крышку и встал с корточек. Неожиданно пред ним оказалась Фатима. Улыбнувшись девушке, друг сказал ей:

- Ты так резко не пугай, всё же взорваться можешь как-никак.

- Очень смешно, - недовольно ответила Фати. – А где Али?

- Не знаю, утром на вышке сидел, а сейчас не знаю. Тебя проводить или тебе в другую сторону?

- Нет, меня не надо провожать, но и ты можешь остаться.

- Остаться для чего? – поинтересовался Шах, поставив баллон на землю. – Что-то нужно тебе?

- Да брось, думаешь я не вижу?

- Чего не ведешь? – всё не понимая намёков, переспрашивал Фатиму друг.

Девушка подошла впритык к Шаху и, медленно расстёгивая его рубашку, сказала:

- Я прекрасно вижу, как ты хочешь меня, но из-за друга не решаешься сказать об этом.

- Ну надо же, - улыбнулся ей Шах. – А я всё думал, чего это я не решаюсь сказать тебе, а оказывается Али мешал. Дашь мне?

- Смотря, как попросишь, - засмеявшись сказал Фатима.

- А на тебе бомбы нет, вдруг специально меня разводишь? – продолжал язвить Шах.

- Так раздень меня и проверь.

Шах подошёл к Фате и, склонившись возле её уха, сказал:

- Я лучше буду сам себя удовлетворять, чем опущусь до такой шкуры как ты.

- Да как ты смеешь?! – выкрикнула Фатима и размахнулась, чтобы дать пощёчину.

Но Шах, не раздумывая, опередил девушку и со всей силы вмазал ей по лицу, да так, что она отлетела на землю.

- Сволочь! – выкрикнула Фатима. – Я донесу на тебя Салману и быстро руки лишишься!

- Смотри чтобы я про тебя Али не донёс! – Крикнул девушке, уходящий Шах. – А то быстро головы лишишься, а он это делать хорошо умеет.

Я тем временем уже выполнил пожелания Адама, а точнее Салмана и мыл свои руки в железной миске с водой. Возле меня резко поставил баллон на землю Шах и сказал:

- В следующий раз ты иди за водой, я устал водоносцем работать.

- Я тоже устал каждый день смотреть на трупы, но Адам сказал: что на днях договориться с Салманом и нам выплатят деньги.

- Ну не ужели, - простонал Шах. – И куда едем?

- Сначала в Москву, я ужасно соскучился по маме и сестре, да и Фати надо показать им.

- Чего? – недовольно произнёс Шах. – Её зачем? 

- Как зачем? Она моя невеста, - радостно сказал я, встав с места и оттряхивая руки.

- Слушай, давай поговорим.

- Давай, о чём?

- Пошли, присядем под наше дерево.

Я понимал, что друг сейчас будет промывать мне мозг, что я ещё молод, ещё не устоялся, но я был уверен, что мой юный возраст не проблема для достижения своей цели и любви. Я и Шах присели на свои спальные мешки. Друг вынул из кармана брюк пачку сигарет и, протянув мне, сказал:

 - Она ведь первый твой опыт, верно? – спросил Шах, закурив папиросу вместе сом мной.

- Допустим и что?

- Я к тому, что выбирают в жёны немного не таких.

- Каких это таких?

- Как бы тебе проще донести, Фатима немного не тот тип девушек на которых женятся, понимаешь?

- Что ты несёшь? – возмутился я. – Она красивая, она покрытая, она молится и всегда улыбчива, она...

- Она не скромная, - перебил меня Шах.

- Обоснуй.

- Хорошо, она поцеловала тебя едва зная.

- И что? Это показатель нескромности? Этого хотелось и мне и ей.

- Ладно, она общается со всеми мужиками тут, ты не видишь этого? Она со всеми остановиться и поболтает, тебя это не смущает?

- Бред, это работа, её часто вызывают о чём-то спросить.

- Али, девушка не так себя должна вести, ты понимаешь меня или нет?

- Тебя что, зависть взяла? – с обидой посмотрев на друга, спросил я. – С чего вдруг ты так? То сам толкал к ней, а сейчас и не рад этому.

Шах недовольно встал с места и махнув мне рукой сказал:

- Пошли, хочу, чтобы ты сказал о своём решении Адаму.

- Может возьмём граммофон и всему лагерю сообщим, что мелочиться?

- Пошли я тебе говорю!

Не понимая, что это нашло на моего друга, я всё же нехотя поднялся с места и направился вместе с ним в палату Адама. Мужчина сидел за своим столом и что-то записывал карандашом в маленьком блокноте.

- Адам, есть минута? – поинтересовался Шах, ровно встав напротив стола.

- Говори, - не переставая что-то записывать, сказал Адам. – Слушаю вас.

- У нас тут Али жениться надумал.

Адам с интересом посмотрел на нас и, отложив блокнот с карандашом в сторону, спросил:

- И? Я надеюсь вы не пришли меня простить сыграть вам тут свадьбу?

- Нет, я пришёл просить тебя, чтобы ты объяснил Али, что Фатима — это не тот вариант, на котором ему стоит жениться.

Адам улыбнулся и, как обычно почесав свою густую бороду, встал с места и сказал:

- Чего молчишь, Али? Ты считаешь твой друг прав?

- Нет, я считаю, что я могу взять в жёны Фатиму и хочу вместе с ней вернуться в Москву.

 - Если ты так этого хочешь, то конечно делай, но если позволишь, я дам небольшой совет?

- Да, конечно...

- Если ты влюбился и твоё сердце потеряло покой, если чувствуешь, что слова всех кругом для тебя померкли перед словом этой девушки – никогда не спеши жениться на такой. Всё то, чего так слепо мы желаем, может в миг нам душу загубить.

- Вы считаете она...

- Я ничего не считаю, Али, - перебил меня Адам. – Я только рад если ты смог полюбить и наконец-то счастлив, но я прошу тебя не слепнуть от любви и дать время вашим отношениям.

- Хорошо, как скажите, Адам.

- Вот и отлично, теперь идите, а то у меня ещё дел полно.

Я недовольно посмотрел на Шаха и вышел из палаты, а друг лишь молча провёл меня взглядом и подойдя к Адаму спросил:

- То есть ты не против, чтобы он женился на ней?

- Он на ней не женится, он просто мал, глуп и не забывай, это его первая девушка, а первая любовь всегда толкает на ошибки мужчину.

- Она сегодня преставала ко мне.

- И что ты сделал?

- Заехал ей по роже, что ещё я мог сделать?

- Почему другу не сказал?

- Не знаю, не хотел расстраивать.

 - Лучше бы он это узнал от тебя, чем теперь она расскажет свою версию и виноватым будешь ты. Ладно, сегодня не идите на обход. В часы, когда вы уходите, Фатима идёт к Салману и ублажает его. Она любит только деньги, как и Али ей нужен только из-за денег.

- Чего?! – с удивлением выкрикнул Шах. – Вот она конченная.

- Тише, не ори. Ты ему не говори, но Салман нашёл его отца и брата, оказывается он владелец огромных богатств в стране персидского залива. Фатима тоже об этом узнала, вот и водится с ним. Я скажу Али, чтобы он заглянул к Салману, а там всё само решится.

- Это сильно ранит его.

- Лучше так, пока это не зашло слишком далеко.

Я всё лежал на своём спальном мешке и смотрел на небо. Уже холодало, земля тоже становилась холодной, и все надевали куртки и телогрейки. Мне скоро должно было исполнится 17, и я хотел успеть в этот день приехать к маме и обрадовать её. Мимо меня прошёл Шах и молча сел напротив, как обычно открыв свой Коран и приступив к чтению. Спустя пару часов, когда я совсем уже замёрз, я встал с места и сказал:

- Идёшь?

- Куда?

- Обход делать, куда ещё.

- Адам сказа: чтобы сегодня тут остались.

Заметив, что друг и не хотел со мной говорить, я снова лёг ровно и наблюдал за солдатами, которые все собрались совершать молитву. Я ещё с детства помнил, что мой отец учил меня делать её пять раз за день, а тут все делали её только три раза, но меня это мало волновало. К нам подошёл Адам и, присев на корточки, сказал:

- Чего лежим, чего скучаем?

- Адам, скажите, - поинтересовался я, сев ровно. – Когда нас домой вернут?

- Хороший вопрос, Али, а почему бы тебе его не задать напрямую Салману?

- А можно? – удивился я.

- Конечно можно! Как раз и про Фатиму скажешь всё, чтобы её вместе с тобой отпустили.

Шах с каким-то подозрением взглянул на меня, но я понимал, что слова о Фатиме снова его злили и ничего не говоря другу, встал с места и направился к палате Салмана. Возле палаты стоял Рамзан и увидев меня тут же спросил:

- Куда это?

- Мне к Салману надо, разговор есть.

- Если он тебе не назначал разговоров, то и у тебя их быть не может.

- Это важно, - недовольно говорил я. – Пропусти!

Рамзан о чём-то задумался и странно ухмыльнувшись сказал:

- Ну иди, попробуй.

Я тут же вошёл в палату и услышал смех за ширмой, которая была увешена коврами. В палатах часто ставили такие ширмы, чтобы делить палаты на комнаты. Подойдя поближе, я уверенно выкрикнул:

- Господин Салман, можно Вас на минуту?

Ко мне вышел мужчина и грозно посмотрев на меня рассмеялся.

- Ты чего кричишь? Зачем тебя Рамзан пропустил?

- Я буквально на пять минут, я хотел лишь узнать...

Но не успев договорить, из-за ширмы вышла Фатима. Увидев это, я потерял дар речи. Девушка была без платка на голове, с потрёпанными волосами и в одном чёрном платьице. Заметив, что я растерялся как ребёнок, Салман улыбнулся и обняв меня за плечи спросил:

- Тебе нравится она, а?

- Что она тут делает? – растеряно спросил я. – Вы её заставили сюда прийти?

 - Да..., - продолжал улыбаться Салман и заводить меня за ширму, где я разглядел смятые платки и верхнюю одежду девушки. – Ты же знаешь, что ей скоро исполнить свой долг надо.

- Не убивайте её! – резко выкрикнул я, развернувшись к мужчине. – Разрешите мне забрать её с собой.

Фатима тут же закрыла рукой свой рот и тихо засмеялась. Почему-то улыбка не сходила и с лица Салмана. Мужчина подвинул к себе табуретку и, сев напротив меня, сказал:

- Тут мало кто в живых останется, Али. Это ваш долг перед Всевышним. Ваш дом Там, а тут мы все гости.

- Чего Вы хотите? - с волнением спросил я. - Я выполню любые Ваши указания.

- Хорошо, - улыбнулся мне мужчина и кивнул Фатиме головой, чтобы она тоже подошла.

Когда мы все оказались за ширмой, Салман расселся поудобнее и продолжил:

- Я тебя спросил: Она нравится тебе?

- Да, - уверенно ответил я.

- Тогда докажи мне это.

- Говорите, я всё выполню.

Фатима захихикала и подойдя ко мне сказала:

- Глупенький, он хочет, чтобы ты ему показал свою любовь ко мне.

Девушка тут же схватила меня за шею и, встав на носочки стало целовать в губы. От неожиданности я отодвинул её назад и покраснел, а Салман снова рассмеялся и сказал:

- Делай то, что она говорит, не бойся.

Тем временем Адам открыл законсервированную тушёнку и протянул её Шаху.

- На, поешь. Это драгоценное лакомство.

- Что-то Али у него долго, - с волнением говорил Шах.

- Не удивлюсь, если Салман затащит его в свои оргии.

- Почему этого Салмана нельзя убить?

- Тише! С катушек съехал такое говорить? Салман обеспечивает нас хорошими деньгами, он может станет началом переворота в этой стране, куда ты лезешь? Пристрели его и все люди что тут есть просто разорву и тебя и Али, заодно и меня, как вашего начальника.

- Мне жалко Али, я хочу, чтобы он поскорее отсюда уехал и был свободным.

- Для этого вам надо вести себя тихо, выполнять свою работу и немного потерпеть, Салман вот-вот вас отпустит.

Шах согласился с Адамом и приступил к поеданию говяжий тушёнки, как вдруг увидел меня пробегающего мимо солдат. Поставив консерву на мешок, Шах выкрикнул:

- Там Али бежал!

- Что? Куда? – встав с места спроси Адам.

- Не знаю, он выбежал из палаты и умчался в сторону реки.

- Догони его и успокой, по-любому узнала правду о Фатиме, а я схожу к Салману.

Шах тут же побежал за мной, стараясь догнать, выкрикивая моё имя, но я мчался куда глаза глядели, сам не понимая куда и зачем я бегу.

- Али! Стой! – выкрикивал друг. – Остановись, Али!

Но я завернул за дерево и помчался вниз к реке. Шах ускорил свой темп и с разбегу накинулся на меня. Упав на землю и прижав меня к земле, друг пытался заломить мне руки и удержать под собой.

- Оставь меня! – кричал я. – Отвали!

- Успокойся!

- Отвали я сказал! – закричал я и постарался ударить друга.

Шах прижал меня сильнее к земле и не шевелился, стараясь дождаться моего спокойствия. Наконец-то престав вырываться из рук друга, ибо делать это было бесполезно, (он намного больше меня весил и имел не худшую физическую подготовку) я не выдержал и заплакал. Шах отпустил меня и медленно встал с земли. Я закрыл руками лицо и, повернувшись на бок, старался спрятать своё позорное поведение от друга.

- Плачь если хочется, - нервно закурив сказал Шах. – Я ведь тебя предупреждал.

Я сел ровно и оттряхнув руки от грязи и листьев вцепился в кобуру друга, стараясь вынуть оттуда пистолет.

- Эй-эй, а ну успокойся, - выкрикнул Шах, стараясь меня снова повалить на землю.

- Я убью его! Убью!

- Кого?! Давай успокойся и расскажи мне!

- Я ненавижу его, надо было тогда в него стрелять, ещё в тот день когда он просил меня покалечить собаку, - сквозь слёзы отвечал я, сев на землю ровно. – Какой я идиот, какой же я тупой, а...

- Что там было? Что случилось?

- Это уже не важно, - схватившись за область сердца сказал я. – Главное я сделаю задуманное.

- Я с тобой в любом случае, но хоть скажи, что он сделал?

- Оказывается ты был прав...

Услышав эти слова, Шах сел поближе ко мне и спросил:

- Прав в чём?

- На таких, как Фатима, не женятся.

- Надо же..., а почему?

- Она не любит меня. Она спокойно оголила своё тело перед другим и...

- И что? Хватит ныть, расскажи нормально. Она спала с Салманом?

- Нет, Салман велел ей спать со мной.

- Чего? – не поняв спросил друг. – Это как?

- Он смотрел за нами и получал удовольствие, а потом сказал, что если я буду всегда так делать, когда он захочет, то... - но я не выдержал и резко замолчал.

Шах недовольно закатил глаза и, крепко обняв меня за плечи и прижав к себе, сказал:

- Ладно, всё, ты тоже хорош, зачем выполнял то, что он говорил?

- Я откуда знаю? Наверно самому хотелось, а потом и мерзко стало.

- Всё забудь, сейчас успокойся. Соберись силами и пусть никто не знает об этом. Я обещаю мы найдём способ убить его, но это надо хорошо спланировать, иначе убьют и нас.

- Хорошо...

- Ты как? В лагерь вернёмся?

- Да, я успокоился, пошли...

Это был мой страшный сон. Если мою психику сдетства сломали отстреливанием животных, а в юношестве расчленением людей, тоточку во всем этом поставила Фатима. Теперь я ненавидел женский пол, я недоверял им и считал их всех падшими. Я трое суток не мог сомкнуть глаз не всилах забыть лицо девушки, как она гладила свою грудь, садилась передо мной наколени и удовлетворяла меня, постоянно смеясь и радуясь происходящему. Её несмущало присутствие взрослого мужчины, её не смущало, что, смотря на всё это,Салман шарил рукой в своих брюках и удовлетворял сам себя, получая от наснаслаждение. Стоило мне только вспомнить его лицо и её смех, меня словно токомбило, и я подпрыгивал с места. Теперь я был окончательно добит и воспылалненавистью ко всем в этом лагере.



Chapter IX. Revenge (Глава 9. Жажда мести)
- Али, у меня хорошая новость! – выкрикнул Шах, толкая меня в плечо. – Поймали ещё журналистов. Я понять не могу, сколько они будут приезжать на Кавказ ради репортажа? Вот дебилы. Ещё Адам сказал, что на днях мы уезжаем, представляешь? И нам начислят несколько миллионов. Али, ты слышишь меня?

Но я не обращал внимание на друга, а тщательно следил за Фатимой, которая вышла из шатра и подошла к Казиму, о чём-то весело болтая с ним. Заметив куда нацелен мой взгляд, друг вздохнул и сказал:

- Слушай, я всё понимаю, но...

- Где они? – не сводя глаз с девушки, спросил я Шаха.

- Прости, кто?

- Журналисты.

- Пока в палату к Адаму их закинули, связывают покрепче.

 Я резко посмотрел на друга и, улыбнувшись ему, сказал:

- Тогда встретимся чуть позже.

- А ты куда?

- Прогуляюсь и вернусь.

Я поднялся с земли и, взяв охотничье ружьё, направился к палате Адама. На полу лежали двое мужчин и одна девушка с окровавленными мешками на головах. Рамзан крепко завязывал верёвку вокруг их ног и рук, не позволяя им двигаться.

- Али, - улыбаясь сказал мне мужчина. – Пришёл посмотреть на жертв? Правильно, предателей надо видеть заранее. Проследи за ними, я сейчас вернусь.

Я кивнул головой Рамзану и, дождавшись пока он вышел из палаты, поднял с пола сложенный канат. Осторожно закинув его за спину и спрятав за оружием, я вышел из палаты и направился к Фатиме. Увидев меня, она тут же прибежала и спросила:

- Али, ты столько дней меня избегаешь, давай поговорим наконец?

- Давай.

- Правда? – удивилась девушка. – Тогда может не здесь?

- Давай как мы любим, у ручья?

Девушка радостно взяла меня за руку, и мы пошли с ней вниз по склону.

- Знаешь, - говорила Фатима, сжимая мою руку. – Салман на самом деле хороший. Ты зря в тот день убежал, он не сделал бы тебе плохо.

- Не сомневаюсь... - недовольно пробубнил я.

- Давай попробуем ещё раз, а? Уверенна, тебе это понравится, а потом и сам будешь хотеть этого.

- Я думал в наших отношениях будем только ты и я, а не тритии лица, - сказал я, остановившись возле не высокого дерева и скинув на землю ружьё и верёвку.

- Он взрослый, он опытный в отличии от тебя и меня, он нас бы многому научил, просто доверься ему.

- Сядь к дереву, - сказал я Фатиме.

- Зачем?

- Ты думаешь я не опытный? Когда-нибудь пробовала делать это?

- Что именно? – тут же улыбнувшись и сев под деревом, поинтересовалась девушка.

- Сейчас покажу, - радостно ответил я и, прижав Фатю к дереву, начал связывать её, обматывая канат вокруг ствола. – Поверь мне, такого ещё у тебя не было.

- Ты для чего меня привязываешь, что ты будешь делать?

- Не бойся, руки и ноги тут не пригодятся, только твоя голова, - не переставая улыбаться, объяснял я девушке. – Ведь когда мы были с Салманом ты работала только головой, вот и тут поработаешь.

Пока я крепко привязывал Фатиму к дереву моё внимание привлёк заяц. Животное что-то нюхало среди листьев и тщательно выискивало. Осторожно подняв с земли ружьё, я нацелился на животного и старался не промахнуться. Раздался выстрел, и заяц упало намертво. Быстро подбежав к нему и взяв в руки, я подошёл к Фатиме и присев напротив неё сказал:

- А ты ведь нравилась мне.

- Зачем тебе кролик? – с удивлением спросила девушка.

Я вынул из кармана куртки раскладной ножик и быстрым взмахом перерезал зайцу горло. Обрызгав девушку кровь, она тут же закричала:

- Фу! Али! Ты что делаешь? Ты мне всё лицо испачкал, развяжи меня сейчас же!

Но я не слушал её, а лишь быстрее потрошил животное и раскидал его органы и части тела по земле, вокруг Фатимы.

- Да что ты делаешь? Боже, развяжи меня немедленно иначе я расскажу всё Салману!

- Не стоило врать мне о чувствах, ведь я верил тебе.

- Да люблю я тебя, люблю! – выкрикивала девушка, стараясь вытащить руки.

- Нет, меня ты явно не любишь. Ты целовала меня, сколько мужчин прошли через твой рот, а? – недовольно сказал я и швырнул Фатиме в лицо отрубленную голову зайца. – Салман сколько раз побывал в тебе? И ты после этого смеешь говорить мне о любви? Шкура ты конченная, не более того.

- Что ты сделаешь со мной?

- А какая тебе разница? Ты же и так взрываться собиралась. Знаешь, а это хорошо, что такие как ты сами себя взрывают.

Больше не желая с ней разговаривать, я взял ружьё и оставил Фатиму одну связанную в лесу, наслаждаться видом разбрызганной крови и конечностей зайца. Девушка ещё долго что-то кричала мне в след, но я её не слышал. Мне уже было плевать, моей второй целью был Салман.

Тем временем уже двоих мужчин казнили на камеру. Я прошёл мимо ребят и, подойдя к котлу, начал мыть свои руки от крови.

- Ты где был? – раздался голос Адама за моей спиной.

- Охотился.

- Встань и развернись, когда со мной разговариваешь.

Недовольно сполоснув руки и встав к Адаму лицом, я извинился:

- Простите, я был на охоте.

- И где добыча?

- Съел.

- Ты за дебила меня держишь?

- Это был заяц, я выбросил его.

- Али, я советую тебе немедленно прийти в себя и начать вести себя разумно. Никуда не уходи, я сейчас иду к Салману договариваться о ваших деньгах и отъезде.

- Хорошо, Адам, как скажете.

Мужчина грубо похлопал меня по плечу и направился в палату Салмана, а я пошёл вместе со всеми совершать молитву. День прошёл быстро и что удивительно, Фатиму никто не искал. Уже к вечеру следующего дня, я натачивал свой раскладной нож и ждал пока нас позовёт Адам. Резко ко мне подошёл Рамзан и выкрикнул:

- Ты где вчера был?

- Тут.

- С Фатимой разве ты не отходил гулять?

- Нет, Вы забыли, Вы же просили меня проследить за журналистами.

- Верно, но, когда я вернулся тебя в палате не было.

- Да мы в обход пошли, - резко вмешался Шах, понимая, что меня в чём-то хотят обвинить. – А что, собственно, случилось?

- Фатима мертва. Она была загрызена волками и почему-то связана теми верёвками, что мы завязываем наших пленников.

Услышав это Шах с удивлением посмотрел на меня, а я лишь пожал плечами и сказал:

- Я сейчас в некотором шоке, но думаю это мог сделать кто угодно, ведь ни я у неё единственный.

Рамзан нахмурил свои брови и ничего не говоря, ушёл в сторону шатра. Я лишь молча провожал его взглядом и смотрел, как Казим и ещё несколько мужчин тащили ту самую, связанную, журналистку по земле куда-то далеко от лагеря и скрылись за кустами. Спрятав свой нож в карман куртки, я развернулся к Шаху, который сверил меня взглядом и спросил:

- Есть вопросы?

- Она не заслужила такой смерти, Али. Надеюсь завтра мы отсюда уедем, и ты всё это забудешь, как страшный сон.

- Вы сделали всё, чтобы изуродовать мою жизнь. Зачем я только послушал вас в детстве... - грустно сказал я и лег на спальный мешок.

- Не вини в этом нас или себя, такова наша судьба. Думаешь я рад, что нахожусь тут? Что таким образом зарабатываю деньги? Ещё и должен прикидываться завербованным дебилом, как этот Казим и прочие.

- Да, кстати, - сказал я другу. - Там эти ребята журналистку куда-то потащили, ты видел?

- Да, они звали меня, но я не пошёл.

- А что там такое?

- А что может с ней делать толпа изголодавшихся мужчин? Насиловать.

- Я не удивлён, - ответил я Шаху и закрыл глаза, желая поскорее заснуть, чтобы быстрее настало завтра, и мы покинули это проклятое место.

Вздремнув буквально на часик мой покой прервал Казим, который подошёл к нам и, стукнув меня ногой по бедру, сказал:

- Эй, не хотите присоединиться?

- С чего бы это такая любезность? – возмутился Шах.

- Как-никак все в одном котле варимся, не красиво вас обделять, - улыбнувшись говорил Казим и взглянул на меня. – Или может ты боишься, а?

- Лучше отвали, - недовольно ответил ему Шах.

- Боюсь, чего? – встав с места и потянувшись спросил я.

- Поговаривают тут, что Фатима тебе сердце разбила, будто ты и не в силах с девушкой переспать.

- Али, не ведись на это, а, - сказал друг, подойдя ко мне и встав между нами.

- Где она, показывай, - смело сказал я мерзкому парню и пошёл за ним.

Шах всё же не одобрил мой поступок и, нагнувшись к своему рюкзаку вынул оттуда пистолет и глушитель. Быстро собрав оружие, друг спрятал его за спину и пошёл за нами. Казим привёл нас к кустам, за которыми сидело человек пять мужчин. Увидев на земле абсолютно голую девушку, за ноги и за руки, которую держали ребята, я развернулся к Казиму и спросил:

- Что, не в состоянии её удовлетворить, пришёл ко мне за помощью?

- Да мы тут спорили, что ты струсишь! – выкрикнул один из ребят.

- Давай Али, докажи, что ты хорош не только в стрельбе!

Мужчины хохотали и с радостью ждали моего решения. Шах стоял недовольный и, скрестив на груди руки, внимательно наблюдал за всем. Я лихо расстегнул свой ремень, приспустил штаны и подошёл к девушке, ноги которой задрали двое парней и крепко держали, как и два парня сидящие выше, которые зажимали её руки.

- Мы даже держим её для тебя, чтобы не рыпалась, - сказал один из мужчин. – Смотри, как она послушно лежит.

Голова девушки была закрыта окровавленным мешком, как и ниже живота всё было забрызгано кровью, но мне так хотелось утереть всем нос, что я не раздумывая сел коленями на землю и постарался как можно скорее войти в эту журналистку и доказать всем, что я не хуже них.  Мужчины с удовольствием смотрели как я начал действовать, а Казим похлопал Шаха по плечу и сказал:

- А твой друг не такой уж и неудачник как кажется.

- Зря вы так над пацаном глумитесь, - недовольно ответил друг и скинул руку Казима со своего плеча. – Если он ещё молод, это не значит, что его можно толкать на дурные действия.

Я всё не останавливался, двигаясь резче и быстрее, чем радовал сидящих рядом пацанов, которые смеясь выкрикивали: чтобы я набирал темп. В этот момент тело девушки странно согнулось, и я заметил нестыковку между её шеей и мешком. Не прекращая двигаться, соприкасаясь с её бёдрами, я потянулся к мешку на её голове и резко скинул его. Ребята тут же отпустили её ноги и руки и отбежав в стороны начали в голос смеяться. Казим также захохотал и выкрикнул:

- Поздравляю тебя с твоим первым и удачным сексом!

Я замер и смотрел на окровавленную шею девушки, которую обезглавили и лихо подсунули мне. Я медленно вынул своё достоинство из трупа и, встав ровно, заправил его в штаны. Бородатые «юмористы», не могли успокоиться, наблюдая за моим ошарашенным видом. Зато Шаху было не смешно, и он с сожалением смотрел на меня, тихонько убрав руку за спину и схватившись за пистолет. Я подошёл к Казиму, который вытирал от смеха свои намокшие глаза и улыбнулся ему.

- Блин, - простонал он. – Я давно так не смеялся, спасибо тебе, Али, от души.

Но я ничего не ответил и, резко вынув свой раскладной нож из кармана, перерезал ему горло. Все мужчины затихли, а Казим упал на колени схватившись за шею, старательно пытаясь остановить кровотечение, но это было бесполезно, и он намертво рухнул на землю.

- Ты что наделал? – возмутился один из парней. – Ты своего прирезал, ты -крыса.

Шах тут же вынул пистолет и, направив его на солдата, выкрикнул:

- Не двигайтесь иначе я перестреляю каждого!

- Вы гоните что ли? Вы что творите?

- Я сказал не двигайтесь или...

Но я не дал другу договорить и, подбежав к одному из солдат, лихо перерезал ему глотку. Шах не растерялся и быстрым прицелом выпустил пули в каждого, кто попытался бежать. Убедившись, что все лежали мёртвыми, друг подбежал ко мне и, ударив в плечо, выкрикнул:

- Наше счастья, что я сообразил глушитель надеть. Что будем делать? Лагерь рядом, а значит рано или поздно их заметят и нам крышка.

- Делаем то же, что и начали.

- В смысле? – удивился Шах. – Нам всех не отстрелять, ты хоть понимаешь, что...

- Я хочу убить только Салмана и бежать.

- Но, как мы это сделаем, да и времени особо у нас нет.

- Верно, так что поспешим.

Осмотрев тела убитых, я и друг помчались к лагерю. Стараясь не привлекать внимание остальных солдат, которые были заняты общением, готовкой и чаепитием, мы поспешили к палате Адама, но неожиданно сам Адам выбежал нам на встречу и с каким-то растерянным видом, сказал:

- Али, хвала Аллаху ты тут, пошли, нам надо поговорить.

- Адам у нас тоже срочный разговор к тебе, - тихо казал Шах.

- Ты стой тут, мы сейчас подойдём, мой разговор куда важнее.

Ничего не понимая, я и друг переглянулись, но мужчина крепко схватил меня за плечо и быстрым ходом поспешил уйти подальше от лагеря. Шах решил стоять возле палаты и следить за поведением остальных. Вынув из кармана своей куртки пачку сигареты, друг достал папиросу и закурил. Из шатра вышел Рамзан и направился к Шаху.

- Чего стоишь тут? – поинтересовался помощник Салмана.

- Адама жду, мне поговорить с ним надо.

- А он не у себя?

- Он отошёл с Али пообщаться, - ответил Шах выпустив сигаретный дым.

- Куда они пошли?

Посмотрев на Рамзана и поняв, что мужчины был не в настроении и почему-то странно допрашивал, друг улыбнулся ему и сказал:

- Я не слежу за ними, не знаю, а тебе зачем?

- Тебя не касается, если появится предупреди меня, - возмутился Рамзан и ушёл.

Шах решил докурить папирусу и проследить, за действиями Рамзана. Тем временем я и Адам спустились вниз от базы и схватив меня за плечи, явно нервничая, мужчина сказал мне:

- Слушай сюда, времени нет.

- Да, что случилось-то?

- Заткнись и слушай меня! – грозно выкрикнул Адам и оглядевшись по сторонам продолжил: - Я люблю вас как своих сыновей, Бери Шаха и бегите в сторону горной пещеры, там проезжая часть и увидишь красный автомобиль, за рулём будет Гусейн, сядете и уедите с ним в Москву, ты меня понял?  Я договорился с ним, и он о вас знает.

- Что происходит, объясните мне.

- Твоих денег нет, но в моей палате найдёте рюкзак, там часть денег Шаха и ваши документы, берите рюкзак и сваливайте немедленно. Сейчас вернёмся в лагерь, и я отвлеку Салмана, а ты...

- Это из-за того, что я убил Казима? – резко перебил я.

- Ты убил Казима? – с удивлением переспросил Адам. – Я рад, что ты не позволяешь себя унижать, - с улыбкой, похлопал меня по плечу мужчина. – Но, к Казиму это отношения не имеет, дела обстоят хуже, тебя заказали и за твою голову предложили два миллиона.

- Что?

- Салману сейчас для развития своих целей нужны деньги и не сегодня, так завтра он убьёт тебя.

- Но кому выгодна моя смерть?

Мужчина тяжело вздохнул, с сожалением посмотрев на меня, Адам погладил свою бороду и сказал:

- Тому, от кого ты и не ожидал.

Но речь мужчины прервал выстрел, который оглушил улицу. Передёрнувшись от такого шума и неожиданности, я увидел, как часть головы Адама разлетелась, и он рухнул на землю. От шока, мои колени словно ослабли, и я упал возле тела мужчины, стараясь собрать части разлетевшегося его лицо на место.

- О, Аллах, Адам..., - простонал я, не находя в себе сил, чтобы оставить его и встать с места.

Я всё ещё сжимал руками его голову и даже не заметил, что за мной раздался ещё один выстрел. Обернувшись я увидел Шаха и Рамзана. Друг прострелил Рамзану руку и, увидев, что его оружие отлетело на землю, прострелил ему обе коленные чашки. Подбежав ко мне, Шах взглянул на Адама и спросил:

- Он мёртв?

- Как видишь, - сдерживая слёзы, отвечал я.

- Пошли, у нас нет времени, нам надо бежать.

Сказав это, друг нагнулся к Адаму и крепко сжал ему руку. Я наконец-то встал с колен и взглянул на Рамзана, который быстрым темпом пытался уползти, еле перетаскивая своё тело по земле. Стукнув Шаха по плечу, я сказал:

- Подержи этого урода, я сейчас.

- Давай быстро, времени нет, - встав с места и с сожалением смотря на тело Адама ответил друг.

Подбежав к Рамзану, Шах заехал ему ногой по лицу, разбив нос и губы. Мужчина что-то выкрикивал, стараясь привлечь внимание солдат, но Шах с ещё большей ненавистью бил его ногой по голове. Я ходил по территории леса тщательно выискивая большой камень. Во мне больше не осталось никаких чувств и эмоций, этот лагерь отнял у меня последнее. Взяв в руки большой и тяжёлый камень, я впервые посмотрел на Шаха другими глазами. Я начал понимать, что мне страшно потерять его, что он последнее, что дает мне хоть какие-то надежды на человеческие чувства. Подойдя к Рамзану, который лежал с окровавленным лицом и старался рукой закрыть голову, я резко выпустил камень из рук и кинул ему на лицо. С резким визгом, мужчина затих, а я поднял камень и снова кинул его ему на голову, потом ещё раз и ещё раз, пока это не вывело Шаха из себя. Потянув меня за руку, друг крепко обнял меня и сказал:

- Всё, угомонись.

- Я не закончил.

- Хватит, этого достаточно. Нам надо бежать отсюда.

- Сначала вернёмся в лагерь, Адам просил забрать нас рюкзак.

- Какой рюкзак? – спросил Шах, идя за мной.

- Там твои деньги и наши документы, а внизу нас ждёт машина, сядем и уедем в Москву.

Ничего не понимая, друг не стал меня больше грузить вопросами и быстренько вернулись в лагерь. Нам повезло, что пришло время молитвы и все были заняты ей совершая намаз. Шах забежал в палату Адама и найдя рюкзак раскрыл его и посмотрел на сложенные в пакетах деньги и наши паспорта. Я копался в ящике со всякими инструментами, вытаскивая молоток, гвозди, верёвки. Друг закинул рюкзак за плечи и сказал мне:

- Всё, побежали, пока все заняты.

- Ты иди, я догоню.

- Али, хватит! У нас нет времени, отомстишь Салману потом.

Но я не слушал друга и, сжав в руке топор, вышел из палатки и направился в шатёр. Все сидели спиной ко мне и склонившись в поклоне произносили слова молитвы. Я старался проскочить не замеченным, а Шах чуть дальше шёл за мной, держа на готовности свой пистолет. Войдя в шатёр и слыша звуки смеха Салмана и Саадат, которая лихо заменила ему Фатиму, я тихо шёл к их ширме и поражался тому, как существуют такие ничтожные люди как он. Отец всегда учил меня верить в Бога, объясняя, что Бог сотворил этот мир прекрасным и всё живое – прекрасно, но разве прекрасен такой человек как Салман. Такой человек как мой отец или я. Мы все были по-своему ужасны и жить всем нам, я уже не видел смысла. Я не смог обрести семью, не смог обрести любовь, и я не хотел разочароваться в дружбе. Войдя за ширму и увидев двух, голых и отвратительно мерзких для меня людей, которые не стеснялись своей похоти во время слов молитвы за шатром, я улыбнулся им и со всей силы заехал топором девушке по голове. Салман даже не успел сообразить, что произошло, подскочив с места мужчина побежал к своему столу, чтобы взять оружие, но я ему это не позволил, ловко вынув пистолет и прострелив ему оба колена.

- Стреляй, в заднюю лапу, - сказал я мужчине и прицелившись, выстрелил ему в лопатку. – Кажется так ты меня просил в детстве?

- Ради Аллаха, чего ты хочешь, - лежа на полу шатра и корчась от боли, спрашивал Салман.

Я подошёл к лежащей за ширмой девушке и, надавив ногой ей на шею, выдернул из её головы топор. Подойдя к мужчине, который не знал, как ему успокоить меня, я спросил:

- Ты гладь Фатиму по волосам, а я буду гладить тебя, да? Кажется, так ты мне говорил?

- Прости, если я обидел тебя этим, прости...

Но я размахнулся и воткнул острие топора мужчине в бедро. Салман резко закричал, схватившись за ногу, но я выдернул инструмент и со всей силы заехал по его телу ещё раз и кромсал его всего топором, пока он не отключился. Вынув из его груди окровавленный топор, я резко начал дробить ему голову с криком:

- Это тебе за собаку, тварь! За Фатиму! За Адама и за меня!

Я бил его топором без остановки всё вспоминая, как он трогал меня и получал от этого удовольствие, одновременно ускоряя Фатиму удовлетворении меня. В шатёр ворвался Шах, увидев меня в таком состоянии, друг влепил мне хорошую пощёчину и схватив за руку выбежал на улицу. Мы неслись как ненормальные, даже не смотря под ноги. Я уже ничего не соображал, мне казалось я сплю и несусь против ветра куда-то в неизвестность. Я не мог забыть вид Адама, когда его голова разлетелась, я не мог забыть окровавленное тело Салмана, когда без остановки рубил его. Шах был бледен и ничего не говоря перескакивал камни и пробивался сквозь кусты, наконец-то друг резко замер и начал осматривать территорию. Вспоминая где могли стоять мины, Шаха начало трясти. Посмотрев на мой вид, на мой заторможенный взгляд и полностью окровавленное лицо, руки и одежду, Шах крепко обнял меня и сказал:

- Ничего, брат мой, ничего. Это кончилось, и мы свободны, главное не бойся и верь мне.

Я не знаю почему друг просил меня успокоиться и не бояться, может таким образом он утешал самого себя, но я стоял не соображая, даже не понимая, что мне хотел донести Шах. Посмотрев на небо, друг выдохнул и снова помчался на свой страх и риске, крепко сжимая мою руку. Не веря своим глазам и счастью, мы действительно увидели дорогу и красную машину. Помахав водителю рукой, Шах сломя голову влетел на заднее сидение и, скорее усевшись и хлопнув дверью, выкрикнул:

- Не стой! Езжай-езжай!

- Чего так орать? – перепугано заводя машину, спросил водитель.

- Скорее! Не теряй время!

Мужчина дал по газам, и мы помчались вдоль высоких гор и густого леса. Я облокотился на плечо своего друга и закрыв глаза вспоминал лицо своей матери, смех своей сестры и игры с Шахом во дворе. Меня изнутри стала сжирать обида за то, что я ослушался свою мать, что ушёл, когда она просила остаться. Впервые я сдался морально, я больше не хотел быть взрослым, сильным и исполнять чьи-то приказы. Я уткнулся в грудь друга и стал быстро дышать, словно мне не хватало кислорода. Шах ехал молча, смотря в окно и стараясь скорее покинуть территорию леса и Кавказа, где на вершинах гор в полном ужасе и панике бегали солдаты, не понимая откуда взялось столько трупов. Уложив Салмана на ковёр его вынесли и положили во двор, где уже лежали тела других ребят и Казима. Рамзана несли, закрыв ему голову курткой, а тело Адама скинули в реку, считая, что он был причастен к этим убийствам. То, что я и Шах пропали из-за паники все заметили поздно, но нас объявили врагами и предателями, за чьи головы дадут большие деньги. Хоть и прошло много времени, и мы уехали достаточно далеко, всё равно чувство страха нас не покидало. Остановившись возле какого-то поселения, водитель вышел подкрепиться, а Шах оставив меня спать в машине направился к небольшому магазину, где продавали одежду плохого качества. Купив два серых свитера, джинсовые штаны, кроссовки и шапки с дутыми куртками, друг вернулся ко мне и разбудив сказал:

- Али, вставай, нам надо переодеться.

- Мы в Москве, неохотно встав с места спросил я.

- Нет, нам ещё несколько часов езды до неё. Держи вещи, переодевайся.

- Но я весь в грязи и крови.

- Сначала сменим наш вид, а потом пойдём умываться.

Мы с другом переоделись, после чего собрали нашу форму и, завязав её в пакет, выбросили в урну с мусором. Войдя в придорожное кафе, я и Шах вошли в туалет и умыли своё лицо и руки. Мы с другом натёрли свои бороды мылом и как можно осторожнее постарались побрить друг друга по очереди моим раскладным ножом. Приведя себя в более-менее приличный вид, мы покинули кафе и умчались по знаменитой трассе в долгожданную столицу. На границе у нас осмотрели только документы и багажник, что удивило. Мы спокойно провезли оружие, хотя люди, которые подъехали после нас подверглись тщательному осмотру. Даже в свитерах и дутой куртке в Москве было холодно, мы с Шахом грелись, прижавшись друг к другу и ни о чём не разговаривали, как неожиданно водитель затормозил и сказал:

- Чего сидите? Не узнали, что ли?

Высунувшись из окна, я тут же узнал свою общагу. Я и Шах не нашли слов от радости. Поблагодарив водителя, мы выбежали во двор и поспешили наверх, туда где когда-то я жил в любви и радости. Шагая по долгожданному коридору и вслушиваясь в треск паркета из-под моих ног, я подошёл к своей серой двери и услышал за ней голоса людей и детский смех. Крепко сжав ручку двери, я не верил своему счастью, что наконец-то увижу маму и сестру и больше никогда их не покину.

- Иди же, не стой, - похлопав меня по плечу, сказал Шах.

Я улыбнулся другу прослезившимися от радости глазами и тихонько раскрыл дверь. Заметив новый стол, стул, ковёр и шторы, я не придал этому значения и вошёл в зал. Передо мной встал взрослый мужчина, а вместе с ним и женщина, которых я не знал. Не обращая на них внимания, я продолжал улыбаться от счастья и вошёл в спальню.

- Мама! Шейха! Где вы? Я вернулся! – выкрикнул я, увидев, что в комнате никого не было. – Мама, где Вы?!

 - Простите, Вы кто? – спросил мужчина, подойдя ко мне. – Вы почему вошли без разрешения?

- Мама! Шейха! – снова закричал я и выбежал в коридор. – Я вернулся! Где вы?

- А вы кто? – спросил Шах, ошарашенных мужа и жену.

- Мы жители этой комнаты, а вот вы кто такие? – поинтересовался мужчина.

- Тут до Вас жила женщина с ребёнком, их переселили?

- Нет, её забрали. Говорят, за ней приехали какие-то люди и забрали её из страны.

- Давно?

- Чуть меньше года назад.

Услышав это, у Шаха будто вся надежда исчезла. Друг извинился перед людьми и попрощавшись с ними направился ко мне. Я выбежал из общей душевой и вошёл в туалет. Раскрывая все двери кабинок, я снова выкрикнул:

- Где же вы? Почему Вы молчите, мама? Я вернулся, это я – Али!

Резко меня за плечи обнял Шах и сказал:

- Пошли отсюда, их тут нет.

- Как нет? Их переселили?

- Нет, - грустно сказал друг. – Их увезли из страны.

Не желая верить Шаху, я побежал на третий этаж и стал кричать там во всех общественных комната. Но ни на третьем, ни на четвёртом и даже пятом этаже мама мне не ответила. Спустившись вниз, где на подоконнике сидел Шах и смотрел в окно, я вошёл в душевую и закрывшись там, сел на кафель и стал бить рукой по двери. Моя единственная и любимая мать отреклась и покинула меня. Где она и что с ней я уже не знал и вряд ли бы узнал. Все наши опросы свидетелей были безутешны. Мы с Шахом не говорили друг другу об этом, но оба были уверены в том, что мою мать и сестру убили те же люди, что заказали мою голову. Теперь я был добит окончательно, не было желания жить, радоваться и к чему-то стремиться. Сидя на автовокзале и дрожа от холода, Шах купил билеты в другую страну и сел возле меня. Продержав небольшую паузу, друг сказал мне:

- Я ведь тоже сирота. Я даже не помню, как выглядела моя семья, единственного кого я мог любить - это был Адам. Он и мой учитель, и отец, да, может он и загубил нашу с тобой юность, затащив нас в это мерзкое место, но даже там он отдал свою жизнь защищая нас. Мы исполнили свой долг перед ним, отомстили за погибших граждан моей республики, мы не плохие люди, помни это. Мы просто защищали себя и свой народ.

- Аллах проклял меня. С самого рождения, я был проклят. Может, если бы, я не послушал Адама, а слушал мать, она сейчас была бы жива...

- Не вини себя, брат мой, всё в жизни складывается так, как Аллах решит. Если Он решит, что ты достаточно наказан, поверь: Он даст твоему сердцу утешение.

- Без матери, меня уже ничто не утешит, - закрыв руками голову, старался я скрыть свою злость и обиду.

Возле нас завёлся автобус, и толпа людей в порядке живой очереди быстренько занимали свои места, чтобы не мёрзнуть на холоде. Друг погладил меня по спине и сказал:

- Пошли, нам нельзя оставаться в этом городе, нас могут найти и уничтожить.

- Куда ты взял билеты? – встав с места и направляясь к автобусу спросил я.

- Что ближе всего по отправке было, то и взял. Мы едем с тобой в Грузию, скроемся там на время, а дальше решим, как жизнь строить. 

Мы прошли к своим местам и осторожно усевшись, Шах поставил свой рюкзак на пол, спрятав за ногами, а я смотрел в окно, полностью убитый и подавленный. Я даже и не подозревал, что где-то там, на другой стороне в шикарном особняке, где кругом была прислуга и обильная еда, за столом сидел мой отец, что-то радостно говоря моей, живой и любимой, матери. Где по двору играя в прятки бегал мой родной брат и сестра, а из балкона за ними наблюдала родная тётя. Желание искать и мстить отцу у меня пропало, ведь я хотел быть сильным ради мамы и сестры и заставить отца извиниться перед ними, а теперь я потерял всё, я даже потерял себя, как человека. Так мы и уехали, покинув холодную Москву и перебравшись в неизвестную для нас страну Грузию.



Chapter X. Georgia (Глава 10. Грузия)
Проехав пол пути, я проснулся от того, что автобус затормозил и люди начали выходить по нужде или перекусить. Оглядевшись по сторонам, я увидел, как Шах беседовал с каким-то парнем.

- А это мой брат – Али, - сказал друг, незнакомцу, который сидел через проход от нас с какой-то девушкой.

- Салам Алейкум, я – Алихан.

- Ва Алейкус Ас Салям, - проснувшись и потянув руки, ответил я.

- А ты зачем в Грузию? – поинтересовался Шах.

- У меня друг там живёт, ресторан свой открывает, едем поздравлять.

- Ясно, - улыбнулся Шах. – А мы вот, едем заработок искать, будем смотреть, как можно там вертеться.

- В Москве не получилось? – спросил Алихан, раскрыв бутылку с водой и сделав глоток.

- Нет, Москва нас «схавала», - засмеялся друг. – В Ингушетии тяжело, вот решили попробовать в Грузии.

- Ингушетии? Так вы ингуши?

Шах резко растянул улыбку и виляя бровями встал с места расправив руки.

- Ай, брат, - улыбнувшись ответил Алихан и поднявшись с места крепко пожал руку Шаху, а потом и мне. – Чего сразу не сказал? Так значит работу ищите?

- Да, а что делать.

- А родители где ваши?

- Погибли.

- Соболезную, - тут же пожалев о сказанном ответил Алихан. – Я знаю, какая сейчас ситуация у нас. Давай так, вы где там остановитесь?

- Нигде, - почесав свою щетину, сказал Шах. – Говорю же, скитаемся в поиске работы по странам.

- Вот и отлично, значит едите со мной к Дато, а там решим куда вас устроить. У него целая стройка идёт, пригодитесь там может, как вам?

- Обещаю с первой зарплаты купить тебе чачу, - улыбаясь сказал Шах.

- От души, брат, но не пью.

- Хорошо, я найду способ как отблагодарить тебя.

- Договорились.

Парни радостно пожали друг другу руки, а рядом сидящая с Алиханом девушка встала и сказала:

- А Бауди где?

- Он вышел за водой, что хочешь?

- Можно я с ним пойду?

- Иди.

- Жена твоя? - спросил Шах, - быстро осмотрев девушку и отвернувшись.

- Сестра – Хеда и ещё два брата с нами Бауди и Моули. Хорошо ребят я тогда пойду с ними, куплю что-нибудь. Вам что взять?

- Нет-нет, спасибо.

- Всё, я побежал, - сказал Алихан и вышел из автобуса.

Шах сел на место и стукнув меня в плечо, спросил:

- Видел?

- Да, кажется временно с работой нам повезло.

- Да нет, Хеду.

- Нет, после Фатимы я никого не хочу видеть даже.

- Я и не для тебя говорил.

Посмотрев на друга, я слегка улыбнулся. Я был бы только рад, если б он смог отвлечь себя от всего ужаса, что мы пережили, потому что я, всю дорогу смотря в окно, не мог забыть вид Адама. Как мне было тяжело вспоминать, как он стоял и говорил со мной и за считаные минуты покинул меня. Не давала мне покоя и Фатима, которая так поступила со мной. Представляя, как её привязанную могли загрызть волки мне становилось, жаль её, но всё это для меня осталось в прошлом. Спустя долгие часы в дороге, автобус остановился в прекрасном городе Тбилиси. После холодной Москвы, погода в Грузии удивила: тепло, свежо, люди кругом красиво одеты и весело общались друг с другом. После жизни в лагере, конечно, город меня восхитил своей красотой и чистотой. Алихан и Шах шли спереди и о чем-то болтали всю дорогу, а я шагал за ними, молча рассматриваю сказочную архитектуру города. Дойдя до большого частного дома, перед нами раскрылись ворота и нас встретил молодой парень, наверно ровесник Шаха и Алихана. Высокий, слегка полноват, со светлой кожей и красивой улыбкой, парень запомнился мне аккуратной рубашкой, приятным парфюмом и стильными часами на руке.

- Познакомься, Дато, это – Али и Шах, мои друзья, - указав на нас рукой, говорил Алихан. – Они путники, если можно, то....

- Да какие вопросы, - на русском, но с сильным акцентом сказал грузин. – Проходите, садитесь все кушать. - Братья и Хеда где?

- Идут-идут, - ответил Алихан и махнул нам рукой.

Я и Шах шли за нашим новым знакомым, который в отличии от нас имел русый цвет волос, бледный цвет кожи и светлые глаза, а его сестра наоборот-карие, слегка напоминающие азиатский разрез глаз, длинную косу из тёмно-русых волос. Алихан провёл нас по коридору через красивый зал и кухню. Приоткрыв дверь в комнату, напоминающую комнату древних царей, Алихан сказал:

- Тут можете отдохнуть после дороги, там и душ есть, купайтесь, высыпайтесь, если что, то мы в зале будем.

- Спасибо, брат, я даже не знаю, как...

Но не дав Шаху договорить, Алихан перебил его и сказал:

- Я знаю, что такое потерять родных от рук этих собак, мои тоже многие погибли, мы теперь все друг другу братья, война нас всех объединила и не благодарите.

Пожав друг другу руки, Алихан ушёл, закрыв за собой дверь, а Шах снял с себя всю одежду и вошёл в душ, купаясь под громкий шум воды и выпуская весь пар в комнату. Я с интересом рассматривал огромные шторы и красивый потолок, узоры на хрустальных бра и картины, которые украшали и без того восхитительный вид спальни.

- Какой же это кайф, - простонал из душевой Шах. – Ощущение, что я в жизни не мылся в такой горячей воде с таким паром. Да хранит Аллах этого Алихана и друга его Дато.

- Да, - ответил я. – Я уже думал таких людей не существует, знаешь, смотря на эту комнату у меня ощущение, что я тоже так жил когда-то, но не могу этого вспомнить почему-то.

Шах резко затих, вспомнив слова Адама о том, что я являлся сыном очень влиятельного человека, друг, вытираясь полотенцем, вышел из душевой и спросил меня:

- Ты совсем не помнишь, как жил у отца?

- Нет, раньше ещё всплывало что-то в памяти, а сейчас мозг будто промыли. Помню только, как он душил мою маму и ударял по лицу, помню, что мы постоянно страдали из-за отца.

- Ладно, иди искупайся и забудь об этом, сейчас у нас новая жизнь.

Улыбнувшись другу, я поспешил скинуть с себя вещи и вошёл в душ, стараясь смыть с себя не только грязь, но и все дурные мысли, что окутали меня. Шах взял с пола свой рюкзак и покопавшись там, вынул оттуда какой-то блокнот. Перелистав пару страниц, друг взял фотографию Адама и внимательно смотрел на неё. Дверь слегка приоткрылась и в комнату заглянул Дато.

- Не помешал?

- Разве ты можешь помешать гостю в своём собственном доме?

- Искупались уже?

- Да, вот сейчас Али выйдет, - ответил Шах, убрав фото в блокнот, а блокнот в рюкзак. – Алихан сказал тебе рабочие нужны?

- Да, он рассказал мне про вас и о том, что вам нужна помощь. У меня как раз тут ресторан строится, будете там работать, а я буду раз в месяц выплачивать вам зарплату, всё верно?

- Более чем, - улыбнулся Шах.

- Если жить не где, то можете у меня остаться, родители уехали к моей старшей сестре за границу, а я решил тут пустить свои корни.

- Ты просто свет в конце тоннеля, - улыбнулся Шах. – Я в большом долгу перед тобой.

Я вышел из душа намотав полотенце на бёдра, а вторым вытирая свои волосы. Разглядев меня с ног до головы, Дато сказал:

- Вы такие разные с братом.

- Я в маму, а Али в папу.

- Прикольно. Ну, что же, - радостно захлопал в ладоши Дато, - Тогда идёмте перекусим?

На тот момент мы и представить не могли, как сложится наша жизнь, но я и мой друг полностью вжились в образ строителей и занялись серьёзно работой, каждый месяц получая честно заработанные деньги. Проходили дни, недели, месяца. Год мы работали на стройке, жили у Дато, отдыхали с ним, гуляли по Грузии. Я думал, что на этом моя история и закончится и это будет концом моей плохой жизни, но через год, сидя на большой кровати, в комнате у Дато, Шах показал мне фото Адама. Скрестив ноги под собой в позе лотоса, я взял фото и, улыбнувшись, сказал:

- Мне его не хватает, я любил его, каким бы он не был.

- Знаю, я так же. Слушай, Али, мне надо кое-что сказать тебе, но будь добр восприми эту новость адекватно, хорошо?

Вернув фотографию другу и наблюдая, как он спрятал его в блокнот, я подвинулся к Шаху и внимательно слушал его.

- Я общался с Алиханом, он предложил мне хорошую работу в Ингушетии, так что я уеду.

- А я? Мне есть там работа?

- Понимаешь, тебе будет лучше тут. Дато тебя возьмёт работать в свою фирму, ты станешь тут кем-то и сможешь наладить свою...

- Стой-стой, - перебил я Шаха. – Что значит я остаюсь? Я без тебя не останусь нигде!

- Али, пойми, так лучше нам! Тебе нельзя возвращаться в Россию, за твою голову хотят огромную сумму!

- За твою тоже! – выкрикнул я, злобно смотря на друга.

- Нет, меня объявили «наши» в розыск, а сейчас они либо мертвы, либо изгнаны из наших земель.

- Я не понимаю тебя, ты решил меня бросить?

- Али, брат мой, нам надо жить дальше и развиваться..., если мы сейчас будем держаться друг за друга, то...

- Ты бросаешь меня, да?

- Ты тупой? – не выдержав, повысил тон Шах. – Я тебе ещё раз объясняю! Нам Сам Аллах дал шанс начать свою жизнь заново, Он позволил мне купить этот билет, встретить Алихана и познакомится с Дато. Думаешь всё это просто совпадение? Нет, брат мой, это подарок судьбы и не ценить этот подарок будет грехом для нас. В Ингушетии меня ждёт рост, карьера, а ты станешь кем-то тут. Дато заметил, что ты ответственный человек, чётко выполняющий свою работу, когда-то и Адам это в тебе разглядел. Оставайся тут, а по возможности я буду приезжать сюда и навещать тебя, договорились?

Я резко набросился на друга, повалив его на спину и, крепко сжав и обхватив его шею руками, я выкрикнул ему в ухо:

- Я сирота, ты понимаешь? Ты оставляешь меня одного в чужом городе среди чужих людей, я один тут! Ты мой брат или кто?!

- Ради Бога, Али! Слезь с меня.

- Ты меня бросаешь ради чего? Тебе так важно жить там или жить со мной?

- Слезь с меня!

- Ты ведь что-то задумал, да? Просто не хочешь втягивать меня в это, ты всегда меня жалел, Шах, думаешь я не понимаю?

Шах старался скинуть меня с себя, но в этот момент в комнату вошёл радостный Дато со стаканом кофе в руках. Увидев, что мы лежали друг на друге, ещё и старательно толкались, грузин слегка оторопел и сказал:

- Вот это да.... Я так и думал, что вы не настоящие братья.

Шах со всей силы отбросил меня в сторону и спрыгнув с кровати выкрикнул:

- Ты давай это, тормози немного, это не то о чём ты подумал.

- Нет-нет, - выходя из комнаты, говорил Дато. – Я не против, это как бы ваша жизнь, ваше право, я никому не скажу.

Дверь закрылась, и бедный Дато в полном шоке направился на кухню, а Шах развернулся ко мне и грозно взглянув, сказал:

- Не мог под конец всё не испортить?

- Я с тобой не разговариваю, - обиженно встав с места сказал я. – Вали в свою Ингушетию. Я тебя как родного брата люблю, а ты меня бросаешь, ради чего?

- Ради твоего будущего, чтобы ты не пропал в этой жизни!

Больше ничего не сказав, Шах недовольно раскрыл дверь и пошёл на кухню. Мне было ужасно обидно за такой поступок моего друга, но я понимал, что Шах желает сделать меня сильным и свободным человеком, чтобы я мог всего добиваться сам и без всякой помощи. Войдя на кухню, где Шах и Дато пили кофе, я сел напротив них за стол и недовольно посмотрел на друга.

- Что ж, - резко разбавил тишину в комнате, Дато. – Я хочу тебе кое-что предложить, Алико. За год работы я наслышан о твоём строгом характере, ты такой молодой и смог заставить людей себя слушаться. Кстати, а за что ты избил охранника?

- Он назвал меня чернозёмом, - недовольно ответил я, все не прекращая смотреть на Шаха, который уводил от меня свой взгляд.

- Алико, - убрав в сторону стакан, продолжил Дато. – Ты пойми, за эту фразу надо говорить по понятиям, а не бить человека с такой силой, ещё и старше себя.

- В следующий раз, он будет думать, прежде чем с кем-то пошутить. Он мне кто, что смел меня так назвать?

Заметив, что я явно был не в настроении, грузинский друг решил не спорить со мной и сказал:

- Хорошо, может ты и прав, но сейчас я хочу тебе дать более ответственную работу где у тебя будет карьерный рост, большой доход и много связей. У тебя будут переговоры с иностранцами, ты сможешь...

Но я даже не дослушал Дато и всё не отрывая взгляд от Шаха, резко встал из-за стола и ушёл к себе. Ничего не понимая и разведя руками в стороны, Дато посмотрел на друга и спросил:

- Между вами что-то случилось?

- Он обиделся, что я уеду, оставив его одного.

- И давно это у вас?

- Ты на что намекаешь? Мы братья с ним, росли вместе и всю жизнь провели вместе, от печали до радости, но Али считает, что так до самой смерти должно быть.

- Мне кажется, твой Алико немного ранимый, несмотря на его внушающий внешний вид, - улыбнулся Дато.

- Я тебя как друга прошу, будь ему братом, он сирота и я единственное, что у него есть, но я обязан его оторвать от себя, чтобы он мог сам жить и строить свою судьбу.

- Не вопрос, дружище, я помогу ему.

***

За пять лет я смог похоронить в себе память о своей прошлой жизни, о тяжёлых потерях и пролитой крови. Я смирился с тем, что я сирота и у меня никого нет кроме Шаха и нового друга Дато, который обеспечил нас всем, а главное хорошим отношением и человеческой помощью. Я постепенно окреп и к своим двадцати двум годам, стал более сильным морально и физически. Я жил и не догадывался, что моя мать и сестра живы, а отец смирился с моим исчезновением и оформил меня, как пропавшего без вести. Это позволило временно переписать наследство на время моего исчезновения к старшему брату. Аббас не боялся, что я появлюсь, он был уверен, что я давно мёртв. Мой брат забрал долгожданную власть и к своим двадцати пяти годам взял в жёны арабскую девушку из знатной семьи и стал одним из главных бизнесменов столицы. О нём стали писать в газетах и на сайтах, он посещал все деловые встречи и мероприятия, занимался строительством парков и организацией благотворительности. Аббас настолько сильно мечтал о власти и наследии рода Аль-Рани, что, заполучив - приумножил всё и сделал себя одним из самых молодых и влиятельных людей не только города, но и страны. Кто бы мог подумать, что спустя несколько лет Катар станет одним из богатейших государств мира, а Аббас умудриться стать лучшим другом семьи самого эмира государства. Шейха, которой уже исполнилось девятнадцать лет, подвинула подушки, разбросанные на каменном полу балкона и тихонько, уселась на них, внимательно читая письмо от коллеги по бизнесу своего брата – Далиля. Расплываясь от улыбки и прижимаясь к прохладной стене балкона, Шейха, убрала чёлку за ухо и не переставала перечитывать слова юного парня, где он вполне искренне говорил ей о своей любви:

«Мне снова Всевышний даровал возможность навестить прекрасный дом моего друга Аббаса. Я снова смог узреть то, что до сих пор не оставляет моё сердце в покое. Шейха: твои глаза и улыбка навсегда похитили мой покой, мою радость и даже жизнь. Не запрещай мне приходя в этот дом видеть тебя. Ты возвращаешь мне радость и жизнь, ты стала моим кислородом и дышать я могу, только находясь с тобою рядом. Не отказывай мне в том, чтобы видеть тебя, не лишай мою жизнь смысла. Твой Далиль, раб твоей красоты».

Быстро скомкав письмо и спрятав в кулаке, Шейха встала с подушек и поспешила выйти из комнаты. Не успев открыть дверь в спальню вошла мама.

- Ты где так долго? – с интересом спросила Кристина. – Отец давно за столом и ждёт тебя.

- Уже иду, мама, - не в силах скрыть блеск в глазах и свою радость, ответила Шейха и поспешила уйти от матери, чтобы не привлекать к себе внимание.

Вся семья сидела за любимым кухонным столом до отвала забитым едой. В дом вернулась и как раньше работает Рания, подруга и помощница Кристины, которая давно простила Ахмада и стала жить с ним в мире под одной крышей. Передав тарелку с салатом Абину, Рания села за стол и внимательно слушала Ахмада, который увидев жену и дочь улыбнулся им и спросил:

- Где вы так долго были?

- Прости, - сев рядом с мужем, ответила Кристина. – Шейха как всегда долго собиралась.

- Добрый день, папа, - радостно сказала Шейха, поцеловав Ахмада в щёку и села, напротив отца.

- Сегодня мы поедем в офис? – уплетая листья салата за обе щеки, поинтересовался Абин у Ахмада.

- Да, я хочу забрать оттуда кое-какие бумаги и поедим с тобой футбол смотреть.

- Ты дома будешь только вечером? – спросила Кристина у мужа.

- Ближе к ночи вернусь, - ответил Ахмад.

В комнату вошли Файра вместе с Джейран. Рания и Кристина тут же недовольно переглянулись, но ничего не говоря, молча кушали. Файра села напротив Ахмада и налив себе стакан сока, сказала:

- Ты поздравил своего сына? Кстати, всем приятного аппетита.

- Спасибо, тётя, - радостно выкрикнула Шейха, чем тут же обратила на себя внимание матери с недовольным взглядом.

- С чем я его должен поздравить? – переспросил Ахмад.

- Аббаса внесли в список самых молодых и богатейших людей планеты, разве это не гордость?

- Я не считаю это его достижением, он просто получил то, чего поколениями добивался наш род.

- Верно, - улыбнулась Файра, взяв из рук Джейран графин. – Только ты это все превратил в убыток и сплошной минус, а твой сын не только всё вернул, но и умудрился приумножить.

- Тётя, - недовольно произнёс Ахмад. – С годами язык должен становиться короче, а твой всё растёт.

- Я лишь говорю правду, мой дорогой племянник. Я понимаю, что потеря жены и детей заставила тебя войти в депрессию, но разве это всё должно было испортить наше будущее? Я соболезную с кончиной Али, но ты и сам видишь, Ахмад, Всевышний указал тебе на истину, на правду глаза раскрыл.

Рания, Абин и Кристина с Шейхой ели молча, недовольно перекидываясь друг с другом взглядом, ведь слова Файры раздражали всех за столом. На кухню вошла Халиса: восемнадцати летняя катарская девушка, дочь влиятельного предпринимателя и уже год как жена Аббаса. Увидев девушку, которая всегда носила темные наряды с покрытой головой, Файра улыбнулась ей и сказала:

- Заходи, дорогая, мы как раз только приступили к трапезе.

- Спасибо, тётя, - мило улыбаясь, ответила девушка, подвинув стул и сев рядом с Шейхой.

- Аббас ещё работает? – поинтересовалась Кристина у невестки.

- Он звонил, сказал скоро приедет с Далилем.

Услышав это имя Шейха сразу заулыбалась, внимательно посмотрев на родителей, чтобы те не замечали её глупого поведения, но не успела Халиса сказать об этом, как на кухню вошёл Аббас со своим другом.

- Всем добрый день и приятного аппетита, - громко пожелал Аббас и подойдя к Файре, поцеловал её в щёку. – Прекрасно выглядите, тётя.

- Спасибо, мой дорогой. Проходите, садитесь с нами.

Аббас поправил свою кандуру* (национальное плащ-платье у рабских мужчин) * и сказал:

- Спасибо, но мы с другом сядем в холле, если можно то, Джейран, принеси нам чаю и сладостей. Отец, Вы не желаете посидеть с нами?

- Нет, я должен по делам уехать.

- Хорошо, тогда мы будем в холле.

Все за столом кивнули, проводив Аббаса и Далиля взглядом. Файра всё не могла нарадоваться солидным видом своего внучатого племянника. Расплываясь от гордости, она ехидно взглянула на Кристину, а Халиса встала с места и сказала:

- Извинти, я забыла кое-что спросить у Аббаса, если можно, то я отлучусь на минуту?

- Конечно, - улыбнулась невестке Кристина.

- Я тоже, пойду уже, - тут же, встав с места, сказал Шейха. – Мне надо кое-что в комнате собрать.

Девочки вышли из кухни и, Халиса направилась в холл, а Шейха поспешила на второй этаж. Забежав к себе в спальню, девушка открыла свой шкафчик письменного стола и вынув оттуда записку спрятала её в рукаве, крепко придерживая рукав пальцами. Спустившись вниз и войдя в холл Шейха улыбнулась брату, который, усаживаясь на пол среди подушек, сказал ей:

- Заходи, сестра моя, хочешь с нами в карты сыграть?

Халиса сидела возле мужа, а Далиль раскуривал кальян молча наблюдая за Шейхой, которая делала вид, что не замечает его.

- Я не очень хорошо играю, ты же знаешь, - ответила Шейха, аккуратно поправив свою длинную юбку и сев напротив брата.

- Да ладно тебе, сейчас Халиса нам раздаст карты и посмотрим, кто кого.

- Держи, - выпустив дым и протянув трубку от кальяна Аббасу, сказал Далиль. – Я тоже плохо играю.

- Да хватит вам скромничать, сейчас разберёмся.

- Аббас, - резко сказал Ахмад, проходя мимо комнаты. – Поднимись ко мне.

- Иду, отец. Покури пока, я сейчас вернусь.

Брат вышел из комнаты, а Халиса стала тасовать карты и раскладывать их разделяя поровну. Далиль поправил свой белый платок на голове и, посмотрев на жену друга, сказал:

- А можешь попросить, чтобы мне стакан воды дали, а то Джейран всё нет и нет?

 - Да, конечно, - встав с места ответила Халиса. – Сейчас принесу.

Дождавшись пока девушка вышла, Далиль выпустил дым и улыбнулся Шейхе. Девушка тут же покраснела, сгорая от эмоций счастья. Посмотрев ему в глаза Шейха не удержалась и растянула улыбку, осторожно протянув руку по полу к его колену. Далиль коснулся рукой пола и медленно потянулся к пальцам девушки. Осторожно забирая из её руки записку, мужчина постарался погладить пальцы Шейхи, но в комнату вошла Халиса со стаканов воды в руках. Далиль резко выхватил записку и убрал руку за спину, делая вид, что продолжает курить кальян.

- Держи воду, Джейран там чай несёт уже.

- Спасибо большое, - поблагодарил жену друга, Далиль.

- На здоровье. Ну, что начнём пока играть без Аббаса или дождёмся?

Шейха предложила поиграть без брата, чтобы проверить свои знания в картах, а Аббас тем временем вошёл в кабинет отца и, закрыв за собой дверь, подошёл к письменному столу и спросил:

- Я слушаю Вас, отец, Вы звал.

- Да, - говорил Ахмад, встав из-за стола. – У меня есть документы, я сейчас их привезу, и ты прочитай всё и где надо оставь подписи.

- А Вы? – с удивлением спросил Аббас.

- Что я?

- Я просто занят вечером, у меня встреча.

 - И?

- Абин имеет право на просмотры Ваших документов, отец, почему не он этим занимается?

- Потому, что я это даю тебе и ты сделаешь, тебе ясно?

Посмотрев на грозный вид отца, Аббас протёр рукой свои намокшие губы и спросил:

- Я добился такого влияния, такого почёта и уважения, почему же Вы всё ещё не довольны мной?

- С чего ты взял, что я не доволен тобой? Эта работа и в твоих интересах.

- Вы даже наследство оформили на меня с не доверием, отец. Вы всё ещё верите, что вернётся покойный Али и заберёт его, но почему? Почему тот, кого Вы не растили и не видели годами, стал Вам дороже меня?

- Я всегда относился к вам...

- Нет, - нервно улыбаясь, перебил отца Аббас. – Вы никогда меня не любили так, как его. Вы никогда не желали мне того, чего я сейчас смог добиться.

- Хватит! – выкрикнул Ахмад. – Что имеешь ты – это всё наследия наших прадедов. Этого всего добился не ты, а наш род. Ты с детства предавал брата, мать и заполучив все полномочия, ты первым сживёшь с этого света меня. Думаешь я слеп и не вижу какой ты человек?

- Вам обидно отец, что я в свои годы смог сделать то, чего Вам не удавалось в моём возрасте?

Смотря на сына Ахмад сжал свои губы, и подошёл к Аббасу, еле сдерживая эмоции, отец старался держать себя в руках перед сыном, но Аббас не понимал этого и продолжал возвышать себя.

- Дай Вы мне эту власть раньше, я бы приумножил наш бизнес намного быстрее, но Вы побоялись этого сделать. Не смогли смириться с тем, что я могу быть лучше. Ведь именно по этой причине Вы убили своего отца?

Услышав это, Ахмад со всей силы схватил сына за воротник и, разбежавшись, стукнул Аббаса спиной об стену.

- Как ты смеешь?! Щенок! Кто ты такой, чтобы, смотря мне в глаза говорить это? Кто?! Это змея Файра тебя этому научила? – швырнув сына в сторону, кричал Ахмад. – Я сделал всё, чтобы поддерживать наш бизнес, но он переходит от отца к сыну лишь если сын соблюдает все адаты, а я нарушил закон и привёл в дом девушку не своей нации. Моя любовь стоила мне всего: счастья, бизнеса, уважения и даже жизни отца. Чтобы сейчас ты-жалкий отпрыск, смел мне огрызаться? Ты ведь не имеешь понятия, что такое жертвовать ради тех, кого ты любишь. Знаешь в чём была в детстве разница между тобой и твоим братом? – подойдя ближе к перепуганному сыну, спросил Ахмад. – Али никогда не имел привычки идти против своих родителей, а ты этому так и не научился. Ты предатель, Аббас, а бизнес предателей не любит.

Дверь в комнату раскрылась и в кабинет вошла Кристина. Ахмад недовольно вышел, ничего не сказав.

- Что тут случилось? – спросила Крис, подойдя к сыну.

- Отец зря так со мной поступает, - тяжело дыша, сказал Аббас матери. – Он даже готов защитить покойного убийцу, но не своего достойного сына.

- Прекрати, сынок, - подойдя к сыну и погладив его по щеке, говорила Кристина. – Твой отец многое пережил, он настрадался, не суди его.

Но ничего не ответив матери, Аббас недовольно вышел из комнаты и спустился вниз. Кристина подошла к окну и посмотрев на свой сад, где прогуливались Файра и Джейран, девушка обняла сама себя за плечи и, грустно вздыхая, о чём-то задумалась. В кабинет вошла Рания и, тихонько подойдя к девушке, спросила:

- Что-то случилось, я крики слышала?

- Мне не даёт покое отношение между Ахмадом и Аббасом. Отец и сын ругаются так, будто враги. Покойный Аббас однажды проклял своего сына, Рания, я помню тот где, когда Ахмад в полной растерянности рассказывал, как отец ему пожелал несчастья и страданий, а после его смерти этого нам пожелала и его сестра, а ещё говорят: «злого языка» не существует. Факт на лицо, наша семья развалилась, мой сын умер, а тот, что жив - ненавидит отца. Если бы я знала, что моя любовь к иностранцу будет стоить мне всего этого...

- Не говорите так, Аллах знает, как верно и, если всё идёт не так, как Вы планировали, значит так задумано Свыше.

- Хочешь сказать, сам Бог желает нам этого?

- Нет, но откуда нам знать, не по Воле Аллаха, все эти беды пришли в этот дом?

- Будь мой Али жив, он бы не позволил враждовать нам всем. Он был другой ребёнок и с ранних лет это было заметно.

Рания обняла Кристину, стараясь утешить горе девушки, а Крис все смотрела во двор, жалея, что прошлое не вернуть, а ошибки юности ей уже не исправить. Так же у окна стоял и я, смотря во двор и наблюдая как Дато парковал свою машину и поднимался по лестнице ко мне.




 ***
 Грузия. Солнечный день радовал весь город, а дети носились по двору оглушая своим смехом и криком весь квартал, где возвышался огромный бизнес-центр у окна которого стоял я. Прошло ещё пять лет, и я в свои двадцать семь уже имел стабильный заработок и уважение в абсолютно чужой для меня стране. Подойдя к своему столу и устало усевшись на кресло, дверь в мой кабинет раскрылась и вошёл Дато. Со всей силы треснув папкой с бумагами по моему столу, друг в голос выкрикнул:

- Ты хоть знаешь, какие достижения у нас впереди? У нас есть ресурсы, чтобы сделать Грузию страной-экспортером сельскохозяйственной продукции, и в этом направлении мы осуществляем значительные проекты.

- Знаю-знаю, - лениво сказал я, убрав свою чёлку с глаз.

- Что ты как не живой, Алико? Утром мои родители приехали и завтра все поедем на природу отдыхать. Кстати будут лошади, умеешь на них скакать?

В дверь постучали.

- Да! – выкрикнул я.

- Извините, Алико, - обратилась ко мне девушка. – Вас к телефону.

- Я же просил не беспокоить меня, никаких звонков.

- Да-да, но Вы сказали если позвонит Ваш брат Шах...

- Шах? – услышав это имя я подскочил с места.

Схватив телефон, стоящий на моём столе, я тут же прижал трубку к уху и выкрикнул:

- Шах?!

- Да, брат мой, - приятным и таким родным голосом, ответил мне друг.

- О, Аллах, почему ты не звонишь мне чаще?

- Извини, у меня дел тут много. Как ты? Как Дато?

- Спасибо, я хорошо и Дато тоже.

- Передай ему привет, - сказал Дато подойдя к окну и закурив сигарету.

- Тебе привет от него.

- Спасибо, ему тоже. Что у тебя нового? Как карьерный рост?

- Процветаю, сегодня приехали родители, завтра на отдых поедем.

- Ты невесту себе не нашёл? – засмеявшись спросил Шах.

- Зачем она мне? Свобода мне дороже, а ты?

- Я сосватал Хеду.

- Да ладно!? – резко выкрикнул я. – А как же..., то есть у тебя там свадьба будет?

- Свадьба? – резко развернулся и переспросил Дато.

Махнув рукой другу, чтобы он не мешал мне слушать Шаха, я прижал трубку сильнее и переспросил:

- Шах, ты что, женишься?

- Собираюсь, время уже.

- Но, а как же..., а свадьба, когда?

- Не переживай, Али, на пару дней сможешь сюда приехать и погулять со мной.

- Хорошо, - обрадовался я.

- Всё, не буду тебя задерживать, звонил чтобы узнать, как вы поживаете, голос услышать.

- Звони чаще, я очень скучаю по тебе.

- Я тоже, мой брат. Передавай Дато привет.

- Передам..., - грустно сказал я и замолчал.

- Давай, не грусти.

Но я снова молчал и не отвечал Шаху. Увидев, что я так поник, разговаривая с другом, Дато потушил сигарету о подоконник и, выбросив в урну, сел напротив меня. Гладя меня по плечу, Дато старался улыбаться мне, чтобы отвлечь от грусти.

- Чего молчишь? – резко спросил Шах. – Всё хорошо?

- Да, всё хорошо..., Шах...

- Да, Али?

- Я люблю тебя.

- Я тебя тоже, - слега засмеявшись ответил мне друг. – На связи, Али.

- Да, до связи.

Нехотя положив телефонную трубку на место, я взглянул на Дато, который немного скорчил лицо и с иронией спросил:

- Что это сейчас было?

- Не хотелось прощаться с ним.

- Ты ему в любви признался...

- И что? Он брат мой.

- Ладно-ладно, не мешаю тебе больше, и я домой, вечером у нас гости соберутся так что не задерживайся тут долго.

Попрощавшись с другом, я провёл остаток времени полностью погрузившись в работу. Дома у Дато уже был накрыт стол изобилия. Фрукты, национальные блюда и вино заманили бы любого путника к такому столу. Вся семья собралась в зале, радостно встречая гостей и любимых родственников. Маленькие дети бегали по дому из угла в угол, громко крича, периодически спотыкаясь и падая о скользкий паркет. Мужчины сидели у изголовья стола вместе с отцом Дато и выкрикивая тосты, звонко смеялись и выпивали. Несколько женщин активно танцевали, старательно демонстрируя знания грузинских танцев. Я вернулся с работы и тихонько прошёл мимо зала к себе в комнату, не успев расстегнуть свою рубашку, дверь в спальню раскрылась и забежал Дато. Ни желая меня слушать, друг схватил меня за руку и таща за собой, поспешил в зал к родным.

- Стой-стой, - стараясь затормозить ногами и скользя по полу, выкрикивал я. – Я должен искупаться!

- Мой отец приехал, ты обязан с ним увидеться.

- Подожди ты, я ещё...

Но не дав мне договорить, Дато затолкал меня в зал, где на меня тут же все обратили внимание. Хоть я и прожил тут десять лет, но на грузина явно не был похож. Семья моего друга состояла из темноволосых мужчин и женщин со светлой кожей, не сильно высокого роста и очень весёлым характером. На таком фоне светлых людей среднего роста я сразу выделялся своей смуглой кожей, высоким ростом и густыми, чёрными, волосами на голове и бороде. Строгий вид моих бровей и чёрных, как смола, глаз тут же заставили всех притихнуть и внимательно рассматривать меня.

- Знакомьтесь, - радостно представил меня Дато. – Это мой друг и управляющий компанией – Алико.

- А-а-а, - растянул отец-Отар. – Вот он значит Алико, который живёт с моим сыном и помогает, иди сюда.

Я растерянно подошёл к столу, вокруг которого собрались незнакомые мне мужчины и тихо стоял, слушая, хвалебную речь от слегка выпевшего дяди Отара. Вечер прошёл более чем впечатляющим. Я даже не знал, что у моего друга такая большая семья и что грузины способны столько пить и не пьянеть. Бокал за бокалом мужчины выпивали как воду и не в одном глазу. Смех, танцы, крики и радость, вот чем запомнился этот вечер мне. Я был благодарен судьбе, что моя жизнь именно так сложилась, может Бог наказал меня лишив всего, но зато даровал достойнейшее утешение моему горю в лице доброй грузинской семьи где меня приняли и полюбили как родного. На следующий день все спали как убитые, а я нашёл в себе силы после бурных танцев и вкусных блюд встать пораньше и умыться, для совершения молитвы. Шах просил меня измениться, соблюдать адаты и стать добрым человеком, и я старался не подводить просьбу брата. Расстелив ковёр, надев белоснежную тюбетейку на голову, я произносил слова молитвы на арабском и склонялся в поклоне перед Всевышним, в которого я верил и больше веру терять не хотел. После каждой молитвы, мне казалось, что я становился другим человеком: добрым, спокойным и терпеливым. Сняв тюбетейку, сложив и убрав ковёр, я надел белоснежную рубашку и светлые джинсовые штаны, что очень подходили моей внешности, ведь Дато научил меня хорошо подбирать одежду и всегда стильно выглядеть, за что я был безумно ему благодарен. Спустившись на кухню, я увидел двух женщин – маму и тётю друга.

- Доброе утро, Алико, ты почему так рано встал? – спросила меня мама – Тамуна.

- Здравствуйте, я всегда рано просыпаюсь. Извините если...

- Нет-нет, - заулыбалась девушка. – Садись с нами, кофе будешь?

- Если угостите, не откажусь.

- Все вчера так устали, долго спать будут. Ты на лошадях кататься умеешь?

- В детстве пробовал, но вряд ли сейчас смогу держаться в седле.

- Дато любит лошадей, думаю сегодня весь день с ними провозиться.

Женщины накрыли небольшой стол, и мы все сели пить кофе. Я внимательно слушал маму, как она рассказывала о детстве своего сына и дочери. К Тамуне подошёл заспанный Дато и со всей силы поцеловав мать в щёку, стукнул меня рукой по плечу и спросил:

- Почему не разбудил меня?

- Чтобы потом промывал мне мозг зачем я не дал тебе выспаться? - недовольно ответил я другу. – Ты, кстати, чего так рано встал?

- Мне по работе звонили, к тебе на днях представитель прилетит, договор составлять с тобой. Есть что поесть? – лениво потянувшись с потрепанными волосами на голове, спросил Дато и полез в холодильник.

- Дато вчера полно еды осталось, посмотри в контейнерах, - сказала мама, встав с места.

 - Доброе утро, - поздоровался со всеми папа-Отар. – Все так рано встали что ли? Алико, как ты, сынок?

- Спасибо, хорошо, - встав с места ответил я.

- Сейчас разбудим остальных и поедим на природу, на охоту, не соскучитесь там. Ты знал, что природа Грузии богата и разнообразна животным миром лесов? Во многих районах у нас есть кавказский олень, косуля, кабан, заяц-русак, белка, а из хищников – бурый медведь, волк, шакал, барсук, рысь, лесной кот и лисица.

- Надо же, - с интересом сказал я. – Тогда точно скучно не будет.

- Папа наш любит охоту, - пробубнил Дато, сев за стол и передав отцу бутылку «Боржоми».

Всё так и было, как сказал Отар. Спустя время все уже еле помещались в машине. Три внедорожника с ветерком помчались в сторону грузинских гор и лесов. Я высунул голову из окна и любовался мелькающими деревьями и машинами, что с ветерком проносились мимо нас, рассматривая людей, которые что-то обсуждали сидя в автомобиле. Ехали долго, общались громко и смеялись часто, пока дорога не стала бугристой, а вокруг одни деревья, плывущие белые облака и кристально чистый воздух, которой хотелось вдыхать полной грудью. Мы припарковали свои внедорожники и поспешили вынимать из багажника всё, что привезли. Из открытых дверей машины доносилась приятная музыка, женщины вынимали сумки и контейнеры с едой, а мужчины спешили раскрывать палатки. Я и Дато постелили большое полотенце на траву и уселись на нём с женщинами кушать лаваши с сыром, овощами и сочной зеленью.

- Интересно, сюда животные не придут? – с волнением поинтересовалась, мама.

- Нет, - успокоил я женщину. – Нас много и тут шумно, хищники бояться лезть в подобные места.

- Тут, по-моему, вообще никого нет из животных, - сказал Дато, посмотрев на деревья.

- Есть, - посолив помидор сказал я. – Пока мы ехали я увидел заячьи норы, а также тут есть белки, прямо над нами.

Удивившись моим словам, женщины и мужчины завертели головами, пытаясь найти белок.

- И где же белки? – выпив сок, спросил меня Дато. – Что-то не слышно их и не видно.

Я встал с места и потянул за руку друга, чтобы он встал ко мне ближе. Обхватив руками голову Дато, я направил его взор в сторону веток деревьев и спросил:

- Что видишь там?

- Какие-то палки с чем-то...

- Это грибы, воткнутые на ветки, такое делают только белки. Скоро она или запрячет их, или вернётся кушать.

- Да ладно? – удивился друг. – Ничего себе, столько лет живу и впервые такое вижу.

- И правда, - улыбнулась Тамуна. – Грибы на деревьях, никогда не замечала.

- А ты внимательный, - поставив возле автомобиля ружьё, сказал папа-Отар. – Охотой занимался?

- Бывало, - стараясь уйти от темы ответил я. – Это давно было, брат учил.

- Так может и со мной стрелять пойдёшь?

- Ну, что Вы, это было так давно, что я сейчас и оружие в руки взять не смогу.

- Давай, - продолжил настаивать Отар, вынимая из багажника второе ружьё. – Я сюда ради кабана приехал, а ты хочешь мне в таком удовольствии отказать?

Понимая, что спорить со старшими нельзя, я посмотрел на Дато, который тоже не понимал, что в этом плохого и кивал мне, чтобы я соглашался.

- Хорошо, если Вы хотите, то конечно я поохочусь вместе с Вами.

- Вот и здорово, - ответил Отар, протянув мне ружьё. – Надеюсь стрелять учить не надо тебя?

- Постараюсь справиться, - улыбнулся я мужчине, забрав оружие и встав с места.

- Так, значит сейчас с тобой пойдём смотреть где нам лучше засесть, а то кабана выследить сложно.

- Засесть? Предлагаю на деревьях на высоте 4-5 метров установить сиденье, желательно прибить подставку под ноги и под спину, чтобы тело не уставало. Также срезать ветку или забить гвоздь, чтобы повесить рядом ружье, а не держать его в руках — дрожь усталых рук сбивает выстрел. Нам стоит найти место регулярного нахождения кабана, болото, лужи с грязью, узкие переходы между лесными массивами. Можем выложить кукурузу и желательно упаковать в полиэтиленовый пакет и завязать веревкой или скотчем, сделав в боку надрез; кабан не сможет съесть все сразу и будет приходить несколько раз, поедая понемножку.

Отар и Дато переглянулись. Друг встал с места и подойдя ко мне ближе спросил:

- Я не понял, ты реально охотник? Откуда такие знания? Ты вообще мусульманин, откуда тебе знать, как на свинью охотиться?

 - В жизни разное бывало.

- Почему не говорил мне об этом?

- Я же рассказывал тебе, что был на войне.

- Дато, не хотел и не сказал, что тут такого? – вмешался Отар.

- Нет, мне интересно, почему за столько лет ты не делился своими знаниями об охоте?

- Ты не спрашивал, я и не делился.

- Если ты вынужден был охотиться на войне, значит прицел у тебя слабый, точно попасть сможешь? Ранить кабана дело опасное, - всё радостно спрашивал меня Отар, закинув ружьё с рюкзаком за спину. – Давай попробуешь сейчас выстрелить?

Отец схватил бутылку «Боржоми» и побежал с ней подальше от сидящих на земле родственников, чтобы не перепугать их шумом от выстрела. Я закинул ружьё на плечо и, улыбнувшись Дато, который смотрел на меня с каким-то не доверим, поспешил за Отаром. Уйдя от всех подальше в лес, мужчина поставил камень на землю, а на нём бутылку с водой и радостно крикнул мне:

- Сможешь или ближе к тебе?

Я направил ружьё, поймав прицел и выкрикнул:

- Дальше!

Отар отбежал ещё, но не успев поставить камень с бутылкой, я снова выкрикнул ему:

- Дальше-дальше, на самый максимум.

Мужчина с удивлением посмотрел на меня, но решив не спорить, побежал как можно дальше. Дато встал возле меня прислонившись к дереву и скрестил на груди руки. Наконец-то издалека Отар махнул рукой и крикнул мне:

- Тут даже я не попаду, думаю столько хватит.

- Возвращайтесь, папа, я постараюсь попасть.

Радостный мужчина подошёл к нам, поставив к дереву своё ружьё и закрыв ладошами свои уши. Дато недовольно посмотрел на отца и тоже прижал ладоши у своих ушей, внимательно наблюдая как я замер в неподвижной позе, прижав приклад к плечу и прицеливаясь к бутылке, которую было тяжело разглядеть с такого расстояния. Мужчины с любопытством ждали, когда же я выстрелю, всё не понимая почему я так застыл. Наконец-то я задержал дыхание и выстрелил. Громкий звук оглушил мои уши, и пронзил неприятным звоном. Неожиданно я увидел перед собой Шаха, который бежал ко мне и что-то кричал, а за ним неслись солдаты во главе с Казимом. Медленно опустив ружьё и не понимая, что происходит, я забился в мандраже, наблюдая, как Казим махнул рукой и швырнул в меня голову Адама. От увиденного я закричал. Упав на колени и закрыв глаза, я стал орать, стараясь зажмурить глаза сильнее, чтобы это всё быстрее кончилось. Дато тут же схватил меня за плечи и пытался привести в чувства.

- Алико! Что с тобой, друг?!

- Держи-держи, - грубо сказал отец сыну, вынув из рюкзака бутылку воды и подбежав ко мне. - Держи бутылку и лей ему на лицо, не сильно много.

Дато тут же бросил меня на землю и, быстро открутив крышку, облил меня тонкой струёй воды. Отар со всей силы ударил меня по лицу и, намочив платок водой, прижал его к моему лбу. Ещё пару минут я продолжал дёргаться в объятьях Отара, пока меня не отпустило, и я не начал учащённо дышать.

- Ему легче? – спросил не на шутку испугавшийся Дато.

- Всё нормально, скорее всего у него повреждены нервы и кровеносные сосуды в ушах, резкий хлопок отдался болью и звоном в ухе, такое бывает.

- Мне показалось, он бредил...

- Просто он не умеет стрелять, Дато, вот и всё, я так и думал, ведь на войне держать оружие – это одно, а уметь им владеть и пользоваться - совсем другое. Иди, принеси «Боржоми», дадим ему пусть выпьет.

Дато побежал к камню, где отец ставил бутылку, но увидев, что она разбита вдребезги, друг взял осколки и, вернувшись к отцу, сказал:

- Стрелять не умеет? Посмотри, что от «Боржоми» осталось.

Отар посмотрел на осколки и молча взглянул на меня. Постепенно приходя в себя и убрав платок с лица, я сел ровно и, посмотрев на растерянный вид отца и сына, спросил:

- Я что-то не так сделал?

- Нет, - улыбнулся папа. – Всё хорошо, как чувствуешь себя? В ушах не звенит?

- Вроде бы нет, - шатаясь из стороны в сторону, отвечал я, встав с места и прислонившись к дереву.

- Я не знал, что ты тяжело переносишь звуки выстрела, почему сразу не сказал?

- Простите, отец, я сам не ожидал.

- Ладно, Дато ты помоги ему дойти, а я отнесу ружья на место, поохотимся в другой раз.

Проводив Отара взглядом, я посмотрел на Дато, который подошёл ко мне и спросил:

- Ты сегодня меня удивил, ведь между нами секретов нет?

- Нет и быть не может.

Улыбнувшись мне, друг взял меня под руку и помог быстренько вернуться к нашей базе отдыха. Увидев нас, женщины махнули рукой и позвали кушать, но я отпустил Дато и, подойдя к стволу огромного дерева, лёг под ним. Я смотрел на торчащие ветки с листьями, которые дрожали от ветра и закрыв глаза старался слушать звуки природы, ощущать холод земли, чувствовать прикосновение ветра и ощущать жужжание насекомых. Я старался успокоить себя и свои дурные мысли, ведь самому взрослому и сильному мужчине нужна поддержка, любовь и опора. Даже на войне, я знал, что меня ждала дома мать и сестра и это было моим смыслом и стимулом к жизни. Нет матери – нет жизни. Не выдержав, я закрыл лицо руками и прошептал себе под нос:

- Аллах, я и так несчастен, я виноват, я каюсь, сколько Ты ещё уготовил мне страданий? Я и так жалок, не добивай, умоляю.... Если я ещё хоть что-то стою, если у меня есть шанс исправиться, дай мне знак, Аллах прошу..., - еле сдерживая ком в горле шептал я. – Ты отнял у меня всех, но Сам не бросай меня, умоляю, дай знак мне, дай....

На этой фразе, к моему удивлению, я ощутил странное дыхание возле моего лица. Будто кто-то дыхнул на меня тёплым воздухом. Не поверив своим ощущением, я тут же развёл руки в стороны и пришёл в ужас, когда увидел напротив своего лица морду коня. Резко встав с места и отойдя от лошади, которая нюхала траву, я схватился за сердце и рассмеялся. Заметив, что я в хорошем настроении, ко мне подошёл Дато и спросил:

- Тебе легче, мой друг?

- Ну и знак, - всё не прекращая улыбаться, сказал я. – Значит вот как, конь?

- С кем ты говоришь? – не понимая, что я нёс, поинтересовался Дато.

Но я не слушал друга и считая, что это великолепное животное сам Бог направил ко мне, я поспешил к коню и постарался запрыгнуть на него, крепко держась за седло.

- Стой-стой, - выкрикнул Дато. – Слезай-ка ты с коня, приятель. Ты сегодня явно не в себе немного, давай отдохнёшь и...

- Как его зовут? – радостно усевшись на вороном скакуне и гладя его гриву, спросил я.

- Я не знаю, это кони Иосифа, он ещё не разрешал садиться на них. Алико, давай без глупостей, слазь.

Но я взял коня за поводья и направил в сторону Отара, который стоял и беседовал со своим братом Иосифом.

- Дядя Иосиф, - выкрикнул я. – Как лошадь звать?

- Это - Буф, сокращённое от Буцефал.

- Не уже ли в честь коня самого Александра Македонского?

- Молодец, историю знаешь, - улыбнулся Иосиф. – Он самый, если умеешь обращаться с конём, то...

Но не дослушав, что мне говорил дядя, я взмахнул поводьями и умчался вместе с конём в глубь леса.

- Он не заблудиться, - поинтересовался Иосиф у Отара.

- Я так понимаю, этот Алико нигде не пропадёт, так что не переживай, вернёт он тебе коня.

- Нет, ты это видел, папа? – возмутился Дато, подбежав к мужчинам. – Он сегодня сам не свой какой-то, я столько лет с ним живу и только сейчас вижу другого человека в нём.

- Оставь его, сын, пусть отдыхает.

Я мчался на встречу ветру, получая неописуемое удовольствие от скорости и соприкосновения с таким могущественным животным. Может это арабские корни, а может я и правда поверил, что Сам Бог продемонстрировал мне свою милость, но я впервые был так рад и смог отбросить свои плохие мысли. Остановившись у небольшого ручья, мой конь нагнулся выпить воды. Я решил спрыгнуть с Буфа и тоже умыться горной водой. Гладя своего коня, который удивительно быстро принял меня и даже был послушен мне, я обнял его за шею и поцеловал в морду, как вдруг услышал смех за спиной. Резко обернувшись, я увидел гнедого коня, на котором сидела маленькая девушка с очень волнистыми волосами и (что очень запомнилось мне) с большими, синими, глазами.

- Чем так насмешил тебя? – грубо спросил я.

- Не ожидала увидеть тут мужчину, целующегося с лошадью.

- Меньше по лесам ходи, а то ещё не то увидишь, - недовольно ответил я, взобравшись на лошадь. – Наездница из тебя как?

- Проверь сам, - ответила девушка и тут же, взмахнув поводьями, ускакала, громко выкрикнув мне: - У подножья горы, где река, давай кто первый.

Улыбнувшись незнакомке я не задумываясь помчался за ней. Никогда не думал, что скакать на перегонки окажется таким интересным и вполне экстремальным занятием, но я не мог ударить в грязь лицом, тем более перед какой-то маленькой девочкой. Чем быстрее мы мчались по склону вниз, тем больше я понимал, что могу вылететь из седла, что особо не было заметно по девушке, которая не то, что держалась уверенно в седле, а умудрялась на коне перескакивать кусты, чем вызвала восхищение и осознание того, что я явно ей проигрываю. Наконец-то виднелось поле, к которому мы так мчались, и незнакомка на полном скаку приблизилась ко мне и выкрикнула:

- Мы финишируем, не облажайся, герой.

- Ещё извиняться будешь! – крикнул я в след девушке, которая умчалась намного дальше меня и, естественно, первая прискакала на поле.

Остановив своего коня, девочка довольная победой, сияла от счастья и ждала пока доскачу я. Притормаживая шаг своего Буцефала, я спрыгнул с лошади и сказал:

- Это была нечестная победа.

- Это ещё почему?

- Я в первые в этом лесу, поэтому я слегка не успел.

- Я тоже впервые, - не прекращая улыбаться мне, отвечала девушка. – Так, что ты там насчёт извинений говорил?

- Чего это ты такая смелая, а? – спросил я, согнувшись и корчась от боли в бёдрах. – Я тебя старше намного вообще-то.

- Мне шестнадцать уже.

- Ничего себе, а с коня слазить не хочешь, чтобы я не понял, что ты карлик?

- Сам ты карлик! – обиженно выкрикнула девушка. – Лучше быть маленькой и успешной, чем большим и...

- И? – злобно взглянул я на девочку. – Тебя вообще, как звать?

- А тебя?

- Я первый спросил.

- А я первая прискакала.

- Чувствую ты хитрая личность. – улыбнувшись сказал я. - Я – Алико, а ты?

- Тамаи.

- Вот и познакомились, - недовольно говорил я и запрыгнул на коня. – Не проведёшь меня, а то я местные края не знаю.

Девушка улыбнулась мне и поспешила показать дорогу обратно. Мой конь следовал рядом с её лошадью постоянно кивая головой. Всю дорогу я сидел молча, осторожно рассматривая маленькие и белые ноги девушки, её статный вид и густые волосы, которые очень привлекательно прикасались к её спине и плечам.

- И всё же, - посмотрев на меня, спросила девушка. – Зачем ты целовался с лошадью?

- Больше не с кем было.

- Так он же конь, а как его зовут?

- Это имя вряд ли тебе что-то даст.

- Ну скажи.

- Буцефал.

- Ого, как коня Александра Македонского.

Услышав такой ответ, я резко потянулся к поводьям лошади Тамаи и, остановив наших коней, спросил её:

- Ты откуда это знаешь?

- Я читала, мы по истории это проходили.

- Надо же, а ты любишь историю?

- Да, я много читаю, но больше люблю историю России и Грузии.

- Я тоже люблю книги читать, не думал, что встречу девушку со схожим вкусом.

- Рада, что...

Но наш разговор прервал Дато, который прискакал на коне и увидев меня выкрикнул:

- Ты куда пропал?

- Сейчас иду.

- Ладно, мне пора уже, - сказала девушка и забрала свои поводья из моих рук.

- Стой, я думаю с нашими интересами мы...

Не договорив, я почему-то резко замолчал. Без остановки смотря в красивые глаза девушки я вызвал в ней не понимание и растерянность. Тамаи приподняла свою бровь и всё ждала, что же я отвечу ей.

- Что «мы»? Не хочешь договорить?

- Думаю тебе пора, рад был познакомиться.

- Удачи! – недовольно ответила мне девушка и ускакала.

Я взмахнул поводьями и обогнав Дато поспешил к нашему пикнику. Слезая с коня и предав его дяде Иосифу, я сел на плед и приступил к поеданию овощей с сыром. Дато также прискакал за мной и, спрыгнув с лошади, подошёл ко мне.

- Да что сегодня с тобой? – поправив штаны и присев на корточки, спросил друг. – Я тебя не узнаю прямо. Кто эта девочка была?

- Не знаю, она заблудилась в лесу, я ей дорогу показывал, - уплетая пури за обе щеки, отвечал я.

- Хватит врать, ты не знаешь леса, а ей помог выбраться из него?

- Да не знаю я, не знаю! Не хочу обсуждать это.

Друг действительно не понимал, что за скачок гормонов со мной сегодня случился, но решил не донимать меня вопросами. Люди танцевали, смеялись и до самой поздней ночи не спешили домой, но всё же в горах холодает, а мужчинам завтра на работу. Все дружно собрались, всё упаковав по машинам и возвратившись домой, я помогал всем разгружать вещи, перенести тяжелые стулья, ружья и рюкзаки. Зайдя в свою комнату, я навалился на кровать и, сложив руки за голову, смотрел на потолок, вспоминая кудрявую Тамаи. Её улыбка и глаза сразу покорили меня, но тут же оттолкнули. Прошлая попытка моих отношений, оставили свой шрам на моём сознании. Тем более снова доверять девушке из леса, я не собирался. Посмотрев на часы, я решил умыться и приступить к молитве. А тем временем в Катаре, в его жаркой столице, где у моего брата с огромным размахом прошло день рождение в честь его тридцатилетия, все усталыми вернулись домой и отдыхали в своих покоях. Кристина заварила чай и, поставив на поднос чайник со стаканами, принесла в спальню к Ахмаду.

- Ты сегодня устал, давай выпьем чай и ляжем спать? – протянув мужу стакан с чаем, спросила Крис.

- Да, сегодня загруженный день был, дети дома?

- Аббас в холле, девочки в саду.

Кристина легла на кровать возле мужа, который пил чай и смотрел телевизор. Заметив, что по ТВ шла передача про террористов на территории России и показывали страшные кадры, Кристина тут же стала искать пульт, чтобы переключить неприятный для неё канал.

- Им показывать больше нечего что ли, - возмутилась девушка, переключив передачу на другую.

- Стой! – неожиданно выкрикнул Ахмад, поставив стакан на тумбочку. – А ну, верни назад.

- Ахмад, я не хочу это...

- Переключи я сказал!

Недовольно посмотрев на мужа, Крис нажала на тот самый канал. Ахмад встал с кровати и подойдя к экрану всматривался в людей в военной форме и автоматами в руках.

- Я его знаю... - прошептал мужчина. – О, Аллах..., он был в нашем доме.

- О ком ты, дорогой? – испугавшись реакции мужа, спросила Крис встав с места.

- Не может быть, - прошептал Ахмад и вышел из комнаты.

Войдя в свой кабинет, мужчина сел за стол и тут же открыл свой ноутбук. Войдя в интернет и вбивая название передачи, Ахмад пытался найти эту запись видеосъёмки и просмотреть её ещё раз. Кристина тихонько вошла в кабинет мужа и с интересом следила за ним. Ахмад всё печатал и что-то искал, пока не нашёл фотографии убитых преступников.

- Вот он, - сказал Ахмад, ткнув пальцем в экран. – Клянусь тебе своей жизнью, он был у нас дома и отвез меня к тебе.

- Но я не знаю его, - пожав плечами ответила жена.

- Сейчас, надо прочесть список убитых.

Снова что-то печатая и старательно рассматривая статьи за компьютером, Ахмад выкрикнул:

- Вот! Адельшин Джамал Рустамович, это он. – Внимательно читая статью, говорил Ахмад. - Был застрелен российской армией, работал на одного из опасных лидеров террористической группировки северного Кавказа.

- Откуда он знал, где я живу? Я не помню его, ты точно его не мог с кем-то спутать? – всматриваясь в фото убитого человека, спрашивала Крис.

- Точно, это тот Джамал, что приходил ко мне и привёл к тебе. Сейчас посмотрим видео казни журналистов, он там присутствует, - взволнованно говорил мужчина, водя пальцем по мыши ноутбука.

Включив видео, где молодой парень с замотанным лицом перерезал девушке горло, Ахмад старался всмотреться в лица двух других мужчин, стоящих рядом. Какого же было его удивление, когда в одном из них он узнал человека, что требовал у них документы.

- Аллах..., я был там, я видел этих людей. Не может быть, но..., - еле подбирая слово говорил мужчина. - Аббас....

- Господи, объясни мне, что происходит? Как ты связан с ними и где мог пересечься?

Но ничего не отвечая жене, мужчина покраснел и быстрым шагом вышел из комнаты. Спустившись вниз и войдя в холл, Ахмад выкрикнул:

- Всем выйти, оставьте меня с Аббасом.

Файра и Джейран тут же подскочили с дивана, а Аббас осторожно встал с места и спросил отца:

- Что такое?

- Я сказал выйти! – грозно взглянув на Файру повторил Ахмад.

Женщины слегка склонись и поспешили выбежать из комнаты, оставив мужчин наедине.

- Где твой брат? – медленно подходя к сыну, спросил отец.

- Какой брат? – не понимая о чём шла речь, заулыбался Аббас. – Вы о ком?

- Ты ведь знал где он, верно?

- Отец, Вы можете нормально...

- Где Али! Мы были там! Куда тебя увели, говори мне!

Услышав грозный крик отца, Аббас отшатнулся и прижавшись к стене вспотел.

- Я не понимаю о чём это Вы.

- У нас дома был Джамал, который отвел нас в лес, и ты ушёл с какими-то мужчинами показывать им документы. Куда ты шёл, и кто были эти люди?

- Они просто посмотрели мой паспорт и отпустили меня, честное слово.

- Эти люди убиты, и они были в розыске, как преступники, думаешь я поверю, что ты ничего не знал?

- Вы хотите намекнуть, что я имею отношение к террористам? – снова улыбнулся Аббас. – Отец, если Вам обидно, что в этой сфере погиб Ваш сын, не значит, что и меня туда вплетать стоит. Как бы Вы не искали во мне минусы, я всё равно остаюсь идеальным.

Ахмад подошёл к камину и выхватил с подставки коллекционный, охотничий, нож. Подойдя к сыну и припечатав его у стены, а нож прижав к горлу, отец выкрикнул:

- Ты меня за идиота держишь? Где твой брат!? Ты был там, где скорее всего был и он, не зря же пришёл этот Джамал и не зря мы были в том лесу. Говори! Или лезвие ножа будет последним, что ты ощутишь.

- Я клянусь, я не знаю...

Но Ахмад лишь сильнее прижал нож к горлу сына, из-за чего Аббас задрожал и истерически выкрикнул:

- Они убили его! Убили!

Слыша выкрики сына в холл забежала Кристина и Файра. Увидев Ахмада с ножом, женщины тут же бросились отталкивать его.

- Ахмад! Ты с ума сошёл, отойди от него! – кричала Кристина, стараясь заломить руку мужа.

Толкнув со всей силы жену в плечо так, что Кристина отлетела и упала на пол, Ахмад схватил Файру за руку, которая пыталась защитить Аббаса и так же швырнул её в сторону.

- Зачем им было убивать своего человека? Ты думаешь я поверю в это?

- Я клянусь! – закричал Аббас, стараясь спрятаться за Файру. – Мне лишь сказали об этом и всё!

- Почему ты мне не сообщил? Почему!?

- Я не хотел, чтобы Вы гневались отец.

- Врёшь! – снова выкрикнул Ахмад и как ненормальный побежал с ножом за сыном.

Кристина схватила мужа и пыталась успокоить его, а Файра и Аббас понеслись по лестнице вверх, старясь закрыться в комнате.

- Джейран! – закричала тётя. – Сейчас же позови сюда охрану, пусть немедленно остановят Ахмада, он кажется с катушек съехал.

- Хорошо, госпожа, - ответила девушка и поспешила искать охрану.

- Ради Аллаха, что у вас случилось? – быстро запирая на замок дверь своей спальни, спрашивала Файра.

- Он узнал, тётя! Узнал!

- Не истери, соберись! Что он узнал?

- Что я ходил тогда узнавать за жизнь своего брата.

- Как узнал? От кого?

- Не знаю, я. Что мне делать, тётя? – схватившись за голову и сев на кровать, спросил Аббас.

- Главное всё отрицай. Али вряд ли жив, иначе он давно бы нашёл нас, сколько лет прошло, а его нет и нет. Успокойся, родной, мы что-нибудь придумаем, - утешала Файра Аббаса, сев рядом и гладя его по спине.

Ахмад, всё ещё сжимая нож в руке, ворвался в свой кабинет и сев за ноутбук, принялся читать имена убитых боевиков. За ним забежала Кристина и выкрикнула:

- Ты хотел убить собственного сына? Ты с ума сошёл!

- Замолчи! Замолчи, Кристина! Ты не смогла воспитать в них братьев, не смогла внушить им любовь к совей крови!

- Ахмад, я умоляю тебя, не лишай меня ещё одного ребёнка, чтобы он не натворил он не...

- Даже если он убил брата?

- Что? – вытирая с глаз слезу, спросила Крис. – Что ты такое говоришь?

- Не знаю, как, но Аббас что-то знал про Али.

- Аббас бы не посмел, зачем ты такое говоришь о нём?

- А то, что твой Али отрезал людям головы ты допускала?

- Моего сына завербовали, а Аббас рос с тобой в порядочной семье.

В кабинет резко забежали двое охранников. Увидев Ахмада, мужчины кивнули и спросили:

- Нас звали?

- Нет, свободны и велите всем покинуть дом, вся прислуга свободна, и вы тоже.

- Как скажете, господин.

Мужчины ещё раз кивнули хозяину и поспешили уйти, а Ахмад, не найдя в списке убитых фамилии и имени сына, взял нож и вышел в коридор. Увидев Халису и Шейху, мужчина даже не остановился, а пройдя мимо них схватился за ручку двери в комнату Файры.

- Что это с отцом? – с удивлением спросила Шейха, смотря на перепуганный вид матери.

- Идите вниз и ждите нас там, давайте, - поторопила девочек Кристина.

Ахмад дёргал ручку запертой двери и выкрикнул:

- Файра, открой мне сейчас же!

- Выспись, племянник! Ты совсем рассудок потерял! – через дверь выкрикивала тётя. – Твой сын не поднимал руки на брата или ты по себе судишь всех?

- Откройте дверь!

Файра перепугано взглянула на Аббаса и сказала:

- В моём комоде есть пистолет, если он ворвется сюда, то стреляй.

- Я..., я не смогу, - дрожащим голосом произнёс Аббас.

- Ну брата же ты убить смог?

- Но, но я не своим руками это сделал.

Файра поправила свою юбку и подойдя вплотную к Аббасу, сказала:

- Хватит быть трусом. Ахмад убил своего отца, изгнал жену с ребёнком и стоит за дверью с ножом, чтобы перерезать тебе глотку, и ты считаешь он достоин того, чтобы ты жалел его? Ты смог убить наследника нашей династии, заняв его место, так убей и того, кто мешает тебе сидеть на этом месте.

- Файра! – выкрикнула Кристина. – Открой, Ахмад отошёл, я хочу поговорить с Аббасом.

- Что ты решаешь? – продолжила давить на Аббаса тётя.

- Я решу эту проблему, но не своими руками, - ответил Аббас и поспешил открыть матери дверь.

В спальню вошли Кристина, а за неё следом Ахмад. С огромным страхом в глазах Аббас отошёл в сторону и облокотился на комод.

- Скажи мне, ты знал, что там был твой брат? – дрожащим голосом спросила Кристина.

- Да, - уверенно ответил Аббас, следя за рукой отца, в которой он сжимал нож. – Меня повели туда и показали его, но я увидел лишь его тело.

- Он был убит?

- Да.

- Ты врёшь, - возмутился отец. – Какой им смысл был убивать его? Зачем было показывать тебе?

- А это не они убили, - выпрямился Аббас. – Просто они позволили мне попрощаться с ним, но я не хотел расстраивать вас и скрыл это. За что Вы хотите убить меня? За то, что я видел своего брата таким? За то, что ношу эту боль с собой в сердце? Ведь это Али велел им направить нас к маме и забрать её с сестрой, а сейчас я оказался плохим для вас...

Кристина тут же закрыла рукой глаза, стараясь скрыть свои слёзы, а Ахмад подошёл к сыну и крепко обнял его, тихонько сказав на ухо:

- Ты молодец, если это так, но ты труп, если ты наврал мне, а я тебе, сынок, почему-то не верю. И даю слово: правду я узнаю.

Похлопав сына по плечу, Ахмад улыбнулся ему и покинул спальню, а Файра посмотрела на Кристину и сказала:

- Ты чувствуешь, что всё то, что ты когда-то посеяла в нашем доме, теперь возвращается к тебе с тройной силой и болью?

В комнату вошла Шейха и кивнула головой Аббасу, чтобы узнать, что тут происходит, но брат махнул ей рукой, чтобы она не беспокоилась. Зато Файра подошла ещё ближе к Кристине и улыбнувшись продолжила:

- За всё надо платить, Кристина, за всё. Ты пришла в этот дом и посеяла раздор, так пожимай теперь плоды. Когда-то так надменно ты стояла и смотрела на меня, а теперь мне тебя даже жалко.

- Простите, - резко вмешалась Шейха. – Но, что тут происходит, тётя?

- Ничего необычного, просто твоя мать не смогла уберечь связь между отцом и сыном, не смогла спасти жизнь своему ребёнку и кажется, скоро не сможет удержать кровопролитие в этом доме.

- Моя мама сделала достаточно, что было в её силах. Если мой отец посчитал нужным убить вашего брата, то на это была его воля. Кто смеет спорить с решением нашего отца?

От услышанного Кристина в растерянности взглянула на свою дочь, а Файра, сменив улыбку на серьёзное выражение лица хотела возмутиться, но Шейха её тут же перебила:

- И не забывайтесь, тётя: моя мама – мать наследника и жена потомка великого рода Аль-Рани, а Вы лишь родственник, который вынужденно живёт с нами по милости моего отца, прошу впредь каждого думать, прежде чем что-то говорить против наших родителей.

За дверью стояла Халиса и с ужасом слушала это всё, после чего тихонько вошла в комнату и спросила всех:

- Извините, что вмешиваюсь, но Аббас, там Далиль пришёл, ждёт тебя.

- Да, сейчас иду, - растерянно смотря на сестру, ответил жене Аббас.

Файра глубоко вздохнула, стараясь сдерживать свои эмоции, которые просто разрывали её изнутри. Шейха кивнула матери и ничего не сказав, гордо вышла из спальни. Кристина провела дочь взглядом, после чего улыбнулась Файре и сказала:

- Спокойной ночи, тётя.            

Аббас с грустью взглянул на Файру и, закрыв за собой дверь, вышел из комнаты вместе со всеми. Халиса и Аббас спустились в холл к своему другу, а Кристина подошла к Шейхе и недовольно сказала ей:

- Дочка, я ценю твой нрав и мнение, но, когда-то именно это меня и погубило, не огрызайся Файре иначе она снова создаст ситуацию, от которой нам придётся бежать.

- Как скажете, мама, - обиженно ответила дочь и поспешила уйти к брату и невестке.

Кристина вошла в спальню и увидела Ахмада, который стоял у окна и смотрел во двор. Подойдя к мужу и обняв его за плечи, Крис старалась утешить его злость.

 - Я не верю ему, Кристина, - грозно говорил Ахмад. – Брата убрал - он, в нём кровь моего отца, и я вижу это в его глазах.

- Не думай об этом, что было, то было. Али в любом случае не вернуть больше, так зачем портить отношения с нашим единственным сыном?

- Кристина! – возмутился Ахмад, развернувшись к жене и схватив её за плечи. – Ты лишила меня сыновей, так не проси меня сейчас о смирении к тому, кого на продолжении рода я видеть не хотел.

Больше женщина ничего не говорила мужу, стараясь не выводить его из себя. Файра всё сидела на своей кровати, не находя себе места после слов Шейхи, старательно обдумывая план о изгнании Ахмада и его жены из их дома. Зато сама Шейха вошла на кухню и взяла со стола яблоко и с хрустом откусила его. Неожиданно девушку кто-то схватил за плечи и начал тихо дышать ей в ухо. Поставив на стол откусанное яблоко, Шейха улыбнулась и осторожно погладила руки мужчины, не оборачиваясь к нему.

- Как же я долго ждал этого момента, - прошептал Далиль. – Не видеть тебя просто не выносимо для меня.

- Ты прочёл моё письмо? – тихо спросила девушка, развернувшись лицом к лицу любимого.

- И не раз. Перечитываю его снова и снова, только так мой день имеет смысл. Почему ты без настроения?

- Всё хорошо, просто..., я устала от вечных ссор в этом доме.

- Потерпи немного и я приду за тобой и заберу тебя.

- Забери, Далиль, я хочу побыстрее быть твоей женой и создать свою семью.

- Скоро, моя жизнь, скоро.

Услышав в коридоре чьи-то шаги, Шейха тут же отошла от Далиля и сделала вид, что разогревает чайник. На кухню вошёл Аббас и сев за стол сказал Шейхе:

- Ты не нагнетай обстановку, сестра. Не видишь и так ругаются все, куда лезешь со своими колкими советами?

- Тебе не понравилось, что я напомнила Файре кто в этом доме есть кто?

- Да, - встав с места продолжал Аббас. – Не ты должна тут напоминать что-то.

- А кто? Ты же молчал, когда она хамила нашей матери.

- Она говорила по делу, если не знаешь, то не вмешивайся.

- Я буду вмешиваться, если ты будешь молчать, Аббас, никто не смеет потыкать моей матери её браком и погибшим сыном.

Услышав это, Аббас подошёл к сестре, даже не замечая, что на кухню вошла Халиса и вместе с Далилем внимательно смотрели за ними. Осмотрев сестру с ног до головы, Аббас вытер рукой свои губы и сказал:

- Наш брат, оказался последней сволочью, если ты не знаешь. Он убивал людей, отрезал головы женщинам и издевался над невинными и ты, сейчас будешь говорить мне, что будешь отвечать тем, кто на него что-то скажет?

- Он для меня такой же брат, как и ты, только Али никогда не...

- Замолчи! – выкрикнул Аббас. – Закрой свой рот, Шейха!

Девушка увела взгляд в сторону и незаметно кивнула Далилю, чтобы он как-то проявил себя.

Растерянный мужчина не знал, что ему делать и как вести себя, но подойдя к Аббасу, друг потянул его за руку и сказал:

- Не стоит, брат мой, пойдём.

Аббас с ненавистью смотрел на свою сестру и, ничего не сказав ей, вышел из кухни. Далиль пошёл за ним, а Халиса подошла к Шейха и поинтересовалась:

- Что сегодня со всеми?

- Ничего, просто тётя грубо говорила с моей матерью, а я ей указала на своё место. Смотри, как твоего мужа это вывело из себя.

Аббас вошёл в холл и ходил из угла в угол, не в силах успокоиться. Далиль сел на диван и, смотря на беспокойного друга, спросил:

- Успокойся, зачем ты на сестре срываешь зло?

- Ты видел, как она за Али встала, против меня?! Ненавижу его, урод. С самого детства он был занозой между мной и родными.

- Я не хочу лезть, но почему ты так ненавидишь своего брата?

- Да потому, что всю жизнь ему всё прощалось, а меня выставляли плохим. Кроме дедушки и Файры больше никто меня не любил. Али сдох, а до сих пор умудряется сеять раздор между мной и отцом. Слушай, - резко сказал Аббас, сев возле Далиля. – Ты говорил у тебя есть знакомый киллер?

- И? – настороженно переспросил Далиль.

- Я хочу убрать отца.

- Ты что говоришь такое? Успокойся, это гнев в тебе говорит.

- Он убил своего отца, а сегодня готов был убить меня, хочешь, чтобы я молча ждал своей смерти?

- Успокойся, друг, мы что-нибудь придумаем, ты просто...

- Я даю задание тебе, Далиль, найди того, кто избавит меня от гнёта моего отца. Я больше не могу быть вечно вторым. То брат, то отец, сейчас ещё и сестра мне огрызаться начала. Пора этому ставить конец.

- Я постараюсь помочь тебе, друг.




Chapter XI. Love (Глава 11. Любовь)
Прошли месяца, настал октябрь, который в Грузии был удивительно тёплым и безумно красивым. Я шёл со стаканом кофе в руках, шаркая оранжевыми листьями под ногами и смотря на проходящих мимо детей с шариками в руках. Ужасные 90-е для меня прошли и нынешний 2005 год был для меня вполне успешный, особенно в карьере. Поправив ворот своего коричневого свитера, я сел на скамейку и решил попить свой кофе на улице, наблюдая за прохожими, но не успев поднести стакан к губам, как мне со всей силы заехали рукой по спине и выкрикнули:

- Не скрыться тебе от меня, грибок ты мой двухметровый, думал я не знаю, что ты заходишь в кофейню после работы, а потом отсиживаешься на этой лавочке? – запрыгнув на скамейку и виляя бровями говорил Дато. – Когда встреча с арабским партнёром у тебя?

- Я не знаю, мне ещё не сообщали о нём, - недовольно ответил я, убрав от себя кофе. – Ты почему не дома? Сегодня же выходной.

- День города вообще-то, так что пошли, в центре концерт будет, оторвёмся с тобой, напьёмся.

Я лениво встал с места и всю дорогу до самой площади слушал болтовню друга, всё приближаясь к толпе ликующих людей. Народ стоял на улице вокруг сцены и радостно выкрикивал слова песен, которые исполняли разные исполнители прямо на площади. Дато вытягивал шею, чтобы хоть что-то разглядеть, после чего повернулся ко мне и сказал:

- Ничего не видно, нагнись я на тебя сяду.

- Обойдёшься.

- Ладно, давай я возьму нам хот-доги, ты пить что будешь?

- Я ничего не хочу, купи жвачку мне, - допивая свой кофе, ответил я.

- Хорошо, сейчас буду, стой тут.       

Я кивнул другу и повернулся к рядом стоящим людям, которые крепко обнявшись, подпевали поп-группе. Кругом раздавался смех прохожих, разговоры женщин и радостные крики детей. Я за всем наблюдал с большой радостью и любопытством, привыкший жить в тёплом городе с не менее тёплыми людьми, я действительно был самым счастливым человеком.

- Алико, держи, я тебе взял жвачку, а себе сок, там такая очередь, мне лень стоять, а сейчас Кети петь будет, не хочу пропустить.

- Если сильно голодный, я могу постоять там.

Но ведущие объявили певицу Кети Топурию и Дато будто взорвало от счастья. Подняв руки вверх и громко издавая звук радости, друг начал качать головой и с наслаждением петь вместе с знаменитостью. Я наблюдал за Дато и улыбался ему, мне было приятно его видеть в подобном состоянии, но неожиданно мой взгляд привлекла мимо проходящая девушка в красивом платье, уложенными волосами и ботиночками на высоком каблуке. Я тут же уставился на неё, стараясь не смотреть на друга, но Дато резко схватил меня за шею и выкрикнул:

- У-ле-та-ююю! Я не могу без тебя, я всё думаю о нас!

- Подожди, Дато, - старался я оттолкнуть от себя поющего друга. – Я сейчас подойду.

- Подпевай давай! – потянув меня за свитер к себе, выкрикивал друг. – Я не могу передать, что я чувствую сейчас!

- Да подожди ты! – недовольно сказал я, выдернув от себя цепкую руку друга и побежав за девушкой.

Дато всё размахивал стаканом с соком и во всё горло пел вместе с Кети, а я обошёл людей и убедившись, что миниатюрная девушка и была та самая незнакомка на коне, я улыбнулся ей и выкрикнул:

- Тамаи! Тамаи я тут!

- О, Алико, не ожидала тебя встретить, - взаимно улыбнулась мне девушка.

- Запомнила моё имя? – довольно поинтересовался я.

- Это моё имя сложно запомнить, чем приятно удивил меня.

Бегающие вокруг девушки дети, тут же стали дергать её за руки и просить купить им сладости. Тамаи снова мило улыбнулась мне и спросила:

- Это мои племянники, не могут без «кока-колы», не хочешь с нами пройтись?

- Да, конечно, пойдём.

- Ты с семьёй тут?

- С братом, но он очень любит эту группу и поёт там со всеми, а ты?

- Я со всей семьёй, мне всегда доверяют детей, - рассказывала девушка, подойдя к ларьку с напитками. – Вот решила им купить всё, что они хотят иначе не дадут отдохнуть нам.

- Я помню видел тебя с локонами, ты была кудрявой такой, а сейчас...

- Я выпрямила волосы, не нравиться?

- Тебе очень красиво.

- Что хотите? – спросила нас продавщица.

- Можно три маленьких «Кока-колы» и сахарную вату, ты что-то будешь?

- Нет, спасибо, - ответил я девушке и, отодвинув её в сторону, вынул деньги из кармана и протянул продавщице.

- Что ты делаешь, не надо! – тут же старалась вмешаться Тамаи, но я не позволил ей помешать мне и оплатил её покупки. – Не стоило, зачем ты так, но спасибо большое, я теперь в долгу.

- Я даже знаю, как вернёшь мне свой долг. Ты хорошая наездница, как я понял, - улыбнулся я. – Занималась?

- Десять лет профессионального конного спорта.

- Ничего себе, молодец, а как с охотой у тебя?

- Я ходила с отцом, он любит, не боишься и тут мне проиграть?

Посмотрев на уверенный вид маленькой девушки, я засмеялся и сказал ей:

- Говори день и место.

- Почему я должна видеться с таким взрослым человеком как ты?

- Я тебя пугаю?

- Нет, но я не понимаю, почему ты посреди леса целуешься с конём, общаешься с молодыми девушками.

- Чего? – скорчив лицо, спросил я. - Где ты видела, чтобы я общался с молодыми? Во-первых, я не такой взрослый, как кажусь, мне всего лишь двадцать семь, во-вторых, чего ты ломаться начала?

- Что? – забирая бутылки с напитком у продавщицы, спросила Тамаи. – Я не ломаюсь, я просто интересуюсь.

- Если я тебе не понравился внешне так и скажи, не надо строить из себя мне королеву.

- Да ничего я не строю! – возмутилась девушка, отдав колу детям и злобно посмотрев на меня. – Ты почему такой вспыльчивый? Я тебя второй раз в жизни вижу, я имею право узнать кто ты и какой?

- Единственные права у тебя при общении со мной – это или соглашаться, или мы прощаемся.

- Да кто ты такой, что ставишь мне условия?

Я выпрямился в полный рост перед миниатюрной девушкой, которая еле доставала до моей груди и резко схватил её за руку. Рядом играющие дети остановились и осторожно открывая колу с испугом смотрели на нас. Я сжимал предплечье Тамаи сильнее, получая наслаждение от вида её беззащитности передо мной смотря в её огромных и безумно красивые глаза. Девушка внимательно смотрела на меня и, схватив за руку стараясь её разжать, сказал:

- Не знаю кто ты такой, но ты слишком рискуешь, так вести себя со мной.

- Либо по моим правилам, либо никак, -ответил я и разжал свои пальцы, оттолкнув Тамаи в сторону.

- Я ни по чьим правилам не играю, удачи тебе, Алико, - обиженно ответила девушка и, схватив племянников за руки, поспешила с ними уйти, выкрикнув мне: - Проверься у врача, ты явно нездоров!

Я смотрел на убегающую от меня Тамаи, которая перепугалась происходящего, но почему я так себя повёл, я даже сам себе ответить не мог, но она явно мне нравилась.

- Держи, - резко похлопав меня по плечу и показав сахарную вату, сказала продавщица.

- Спасибо, - ответил я и, забрав сладость, направился к Дато.

Друг всё прыгал и со всеми орал, как ненормальный, радуясь дню города. Увидев меня с ватой в руках, Дато подбежал ко мне и спросил:

- Где тебя носило? Пропустил Кети.

- Ничего, переживу.

- А мне почему еды не взял?

- На, ешь, это тебе.

- О, спасибо, брат.

В пару метрах от нас стояла Тамаи и что-то обсуждала со взрослым мужчиной и девушкой. Спустя время они все собрались и ушли с площади, а я обнял Дато за плечи и направился с ним за девушкой. Оказывается, жила она не так уж и далеко от площади в одном из лучших частных секторов. Проследив за ней всю дорогу и наблюдая, как она с родственниками и детьми скрылась за воротами частного дома, я прислонился к дереву и делал вид, что слушаю Дато.

- Так я и сказал ему, бери и приезжай с Алиханом и Хедой, уже под тридцатку пацану, а он всё не жениться, - доедая вату, рассказывал друг. – Или Шаху уже есть тридцать? Слушай, эти десять лет как три дня прошли, я даже не чувствую, что я такой взрослый. В наши годы уже все женаты были и детей имели, а посмотри на нас? Бездельники. Я хоть гуляю, а ты чем занят? Слушай, - толкнув меня в плечо, всё донимал Дато. – Ты вообще без девушки уже сколько? Ты не болен случайно? Алико, ты меня слушаешь?

- Всё нормально со мной, я ещё не готов просто.

- Вот честно хочешь? Я был уверен, что ты немного того. Нет, если ты конечно долбишься в туза, то скажи, я всё понимаю, мы же друзья.

- Что ты несёшь? – возмутился я и схватив Дато за шею, начал бороться с ним.

Друг засмеялся, и мы прямо на улице стали сражаться, стараясь проверить кто кого первым поставит на лопатки.

- Давай-давай, иди сюда, - радостно двигаясь из стороны в сторону, следил за моими руками Дато.

- Смотри не теряйся потом от меня.

- Пф, не смеши мня давай.

Я тут же подбежал к другу и постарался заломить ему руки, но Дато моментально схватил меня за ремень штанов и попытался опрокинуть. Вырвавшись от него и разведя вокруг себя клубы пыли от скольжения ногами по земле, я не заметил, как вошёл в азарт и того не желая, случайно ударил друга кулаком в челюсть. Дато, слегка потеряв равновесие и отшатнувшись, встал к дереву и старался сосредоточиться.

- О, чёрт, прости меня, я что-то не рассчитал, - подбежав и обняв друга за плечи сказал я. – Ты как?

- Всё хорошо, - стараясь массировать рукой свою челюсть ответил Дато. – Я не успел уследить твои движения, ты всё же брехло.

- Не понял тебя, что это значит?

- Ты что-то от меня скрываешь, да? – оттолкнув меня от себя и отойдя от дерева, возмутился друг. – Ты нанёс мне грамотный удар, я не дурак.

- Чего тут грамотного? Я просто случайно попал в подбородок, я...

- Ты гонишь? Да кто ты такой?

- Дато я случайно, это просто удар, брось.

- Просто удар? – слегка отшатнувшись, переспросил друг. – Я – грузин! Я сотни раз был на уличных драках, я знаю, что такое случайный удар и что такое хорошо поставленный апперкот.

- Да какой апперкот, - улыбнулся я другу, стараясь взять его за руку.

- Убери руки, Алико..., точнее Али. То я выясняю, что ты хороший охотник и разбираешься в повадках лесных животных, потом твоя меткость в стрельбе, теперь у нас и техника боевого искусства имеется? Ты, блин, кто такой?

- Я обычный, как и ты.

- Да ладно? А я похож на дурака? Ты десять лет живёшь со мной под одной крышей, а я будто и знать тебя не знаю.

Я смотрел на потерянный и одновременно возмущённый вид Дато и не знал, что ему сказать. Моё прошлое могло вызвать неприятные чувства в нём, но с другой стороны, кто, как не друг будет со мной до последнего. Погладив свою бороду и проведя рукой по шее, я устало облокотился спиной к дереву, и сказал:

- Я ничего не врал тебе, ты знаешь меня таким какой я есть. В бывшем имею опыт владения оружием и боксом, что в этом такого?

- Вот именно, в этом ничего такого, но почему ты не говорил мне об этом? Что тут такого, что ты скрывал от меня?

- Не знаю, прости если...

Но друг не стал меня слушать и направился домой. Я смотрел в след уходящего, обиженного, Дато и повернулся к дереву. Проведя рукой по толстой коре, я тут же начал бить по дереву кулаками, вспоминая правила, которым меня учил Артур, когда я жил в общаге. Разбивая косточки пальцев в кровь, я не обратил внимание на маленькую и страшную собаку, которая без остановки лаяла на меня.

- Ты не перестаёшь меня удивлять, - сказала девушка.

Услышав за спиной знакомый голос Тамаи, я улыбнулся и выпрямившись развернулся к ней. Растянув довольную улыбку, я стряхнул впившиеся в мою кожу рук занозы от дерева и спросил:

- Твоя шавка?

- Поуважительнее к моей собаке. Если не с конём, то с деревом вечера проводишь?

- Ты же не бываешь рядом, чтобы я с тобой свои вечера проводил.

- И вряд ли буду, хорошего вечера, - довольно сказал девочка, уткнувшись в свой мобильный и пошла вперёд, гуляя со своей позорной собачкой.

- Стой, я на самом деле потерялся.

- Да конечно, - с ироний посмотрела на меня Тамаи. – Ты же с братом был.

- Он обиделся на меня и ушёл, дай я позвоню ему?

- В это я верю, ты способен своей грубостью обидеть.

- Позвонить дашь?

- На, звони.

- Спасибо, - ответил я, забрав из рук Тами телефон и быстро напечатав номер.

Вслушиваясь в гудки, я видел, как Тамаи с любопытством рассматривала мою одежду, высокий рост и смуглую кожу. Неожиданно в моём кармане загорелся свет и завибрировал мобильный. Вынув телефон из кармана, я посмотрел на экран, где высветился номер девушки и сказал:

- Всё, спасибо.

- Что? Да ладно, не может быть, что я повелась на этот глупый развод.

- Я ведь не много требую верно? Пообщаемся, узнаем друг друга лучше и, если что, прервать наше знакомство мы можем всегда.

- О чём мне общаться с тем, кто целует лошадей и бьёт деревья?

- Об искусстве, истории и может даже о любви, как тебе такое?

Тами улыбнулась мне и, убрав локон за ухо, сказала:

- Хорошо, попробуем.

- Доброй ночи, - слегка склонив голову перед девушкой, попрощался я.

- И тебе, хорошей ночи.

Тамаи взяла на руки свою неугомонную собаку и поспешила с ней к своему дому, а я, полный души радости, помчался через город домой. Залетев во двор и быстро сняв свою обувь, я забежал в зал, где на диване лежал Дато и делал вид, что смотрит телевизор. Встав напротив моего обиженного друга, я быстренько включил на своём мобильном арабскую музыку и, поставив ногу на диван возле живота Дато, начал трясти бедром, расправив руки в стороны и виляя головой, подобно мастерицам танцев живота. Я старался взбодрить грозного грузина, всё вырисовывая плавные движения под национальный звон монет и бой барабана. Убрав ногу и кружась в центре комнаты, я подошёл, виляя бёдрами к другу и потянул его с дивана к себе.

- Я всё равно тебя не прощу, врун.

- Да что ты говоришь? – все размахивая руками спрашивал я. – А если я станцую соблазнительнее?

- Давай ты свои движения оставишь для Шаха, это ваша тема.

- Уверен? – не прекращал улыбаться я Дато и со всей силы стукнул его бедром в бедро.

- Псих, - наконец-то сменив гнев на смех, заговорил Дато. – Кто тебя умудрился изменить за короткое время?

- Я взял номер той девушки.

- Какой это?

- Той самой, что в лесу встретил. Помнишь, она на лошади сидела?

- Ничего себе, как ты её нашёл?

- Жизнь сама сводит нас с теми, кто нам будут наказанием или подарком.

- И кто она тебе? – улыбаясь и вместе со мной тряся под музыку руками, спрашивал друг.

- Наказание уже было, а значит она – подарок.

- Всё же была у тебя любовь, да? Никогда не лез в это, но всё же, что было-то?

- Шкура продажная попалась, пришлось избавиться от неё.

- Так ты у нас руку на девушку поднимал, боксёр?

- Нет, скормил волкам.

Дато с непониманием посмотрел на меня, но потом в голос засмеялся и крепко обнял.

- Ты взрослый, но как ребёнок, честное слово. Волкам он скормил, но ладно, была и хорошо, что сплыла. Да что за танцы у вас? Какие-то не мужественные.

- Не завидуй, - виляя бровями и продолжая двигаться подобно кобре отвечал я другу.

Так шли дни, проходили недели и долгие месяца, я каждый день и час старался переписываться с Тами. Девушка для своих юных лет действительно оказалась очень умной и начитанной. Постепенно мой интерес к её знаниям и красоте перерос в взаимную любовь. Я верил ей, всё сильнее влюбляясь в неё и стараясь узнавать где она бывает и отдыхает, чтобы хоть как-то увидеть её, но дальше телефонных сообщений Тамаи шансов мне не давала. Через полгода чудо всё же случилось, и девушка позволила увидеться мне с ней. Я сидел в своём кабинете, красиво одетый, приятно пахнущий и постоянно смотрящий на часы в ожидании окончания дня. Я хотел поскорее уйти с работы и увидеть ту, о которой я уже полгода мечтаю. В дверь моего кабинета постучались.

- Да! – выкрикнул я.

- Алико, - обратилась моя помощница. – Там приехали представители арабские, Вы просили предупредить Вас.

- О, да, я сейчас подойду.

Поправив ворот своей белоснежной рубашки у зеркала, я сам себе улыбнулся и поспешил в комнату переговоров. За овальным столом сидели мужчины и женщины, обсуждая сделку и партнёрство вместе с переводчиками. Я тихонько вошёл и со всеми поздоровался, тут же обратив внимание на делегацию из пару арабских мужчин, одетых в национальную одежду и белыми платками на головах. Тихо сев за стол и слушая отца Дато – Отара, я всё краем глаза разглядывал арабов.

- Мы имеем большой потенциал для роста торгового оборота между Катаром и Грузией, - говорил Отар. - Сельское хозяйство Грузии имеет особое значение для развития экономических отношений между двумя странами.

Я всё смотрел на свои часы, дожидаясь, когда же это всё кончиться. Наконец-то все встали из-за своих мест и пожимая друг другу руки прощались. Я подошёл к арабским коллегам и тоже пожал им руки, посмотрев на молодого араба, который улыбнулся мне и, обратившись к переводчице, на арабском сказал:

- Передай ему, что он очень похож на араба внешне.

Хоть и языком владел я очень плохо, я всё же понял, что он сказал и на ломаном арабском ответил ему:

- Наверно потому, что я и есть араб.

Гости тут же посмотрели на меня и заулыбались, а Отар радостно сказал:

- Да-да, а вы думали в Грузии арабы не живут? Это наш Алико, уже более пяти лет великолепно справляется со своими обязанностями.

- Ас Саляму Алейкум, Алико, - пожав мне руку, поздоровался парень. – Я – Далиль, рад знакомству.

- Ва Алейкум Ас Салям, меня Али зовут, это в Грузии все Алико говорят.

- Интересно, а ты откуда?

- Я всю жизнь тут, - улыбнулся я парню и предложил пройти ему в мой кабинет.

Что-то сказав коллегам, Далиль пошёл за мной. Войдя в мой кабинет, я тут же велел принести нам кофе, а сам сел с новым знакомым за стол и наблюдал, как он с интересом рассматривал стопки книг на моём столе.

- Это я люблю читать, когда свободное время бывает, - сказал я Далилю.

- Не сомневаюсь, раз занимаешь такую должность. Так, откуда ты будешь?

- Я же сказал, я из Грузии.

- Но ты ведь араб?

- Да, по нации я араб.

Далиль слегка улыбнулся, покачав головой и, поправив свой головной убор, сказал:

- Араб – не нация. Ты ливанец, катарец, сириец?

- Я..., я не помню если честно. Я лишился родителей, когда был маленьким.

- Ох, извини, тогда это многое объясняет. Свой род тоже не знаешь, фамилию?

- Аль Рани, Али аль-Рани.

Далиль с удивлением посмотрел на меня и резко замолчал. Продержав небольшую паузу, мужчина встал с места и обойдя мой стол подошёл ко мне, внимательно смотря в мои глаза. Я не понимал, чем так заинтересовал его, но смотреть на кого-то снизу я не привык. Встав с кресла в полный рост (а я был выше гостя), я выпрямился и спросил его:

- Что значит твоё молчание?

- А ты похож, - тихо произнёс Далиль. – Чей ты сын?

- Ахмада, я - Али бин Ахмад Аль-Рани.

- Ты знаешь, что в катаре есть семья Аль-Рани и они очень влиятельные люди?

- Нет, не знаю, но мои родные погибли, только отец жив, но где он и что с ним я не знаю.

- Жаль, - вздохнул Далиль. – Я чуть не поверил, что ты один из членов этого рода, но я буду рад видеть тебя в нашем городе. Я скоро женюсь на девушке из рода Аль-Рани и у нас будет пышная свадьба, буду рад если ты будешь нашим гостем. Кстати, её зовут...

Но мужчина не успел назвать имени, так-как в дверь постучалась секретарша и вошла с подносом в руках.

- Ваш кофе.

- Спасибо, - поблагодарил я девушку. – Извини, ты что-то говорил, садись, рассказывай.

Далиль сел на место и всё не мог скрыть своего настороженного взгляда в мою сторону, но почему-то мужчина решил, что это всё всего лишь совпадение и улыбнувшись мне решил больше не трогать тему семьи и моего рода. Мужчина даже не догадывался, что я и был тот самый брат, которого так яро ненавидел его друг Аббас, так желал найти страдающий отец и безумно тосковала его любимая Шейха. Моя сестра сидела в холле на полу, постоянно наблюдая за своим мобильным, ожидая от любимого Далиля сообщения. В комнату вошёл Аббас и рухнув на диван сказал:

- Где Халиса, что-то не могу найти её?

- Она в саду была, что-то готовит тебе там.

- А ты чего без настроения? – улыбнулся брат, потянув сестру за косынку к себе.

- Не трогай, - возмутилась Шейха, поправляя свой головной убор. – Я с настроением.

- Да брось, с тех пор как Далиль отлучился на тебе лица нет.

Резко обернувшись к брату, Шейха недовольно посмотрела на Аббаса и злобно спросила:

- А это тут причём? Какое он отношение имеет к...

- Я что слепой? – перебил Аббас. – Тебе лучше ничего от меня не скрывать, сестра. Да и Далиль говорил мне о своих намерениях.

Услышав это, девушка тут же села возле брата на диван и сказал:

- Что он там говорил? О каких намерениях речь?

- Его семья приготовила много золота и скоро его передадут нам.

- Аллах, - не сдержав улыбку, произнесла девушка. – Я даже не знаю, как...

- А что тебе знать, я всё решу.

- Что значит ты решишь?

- Будешь ты ему женой или нет.

Шейха недовольно встала с места и, поправив свою синюю юбку, возмутилась:

- Я думала для этого нужно моё согласие и решение моего отца.

- Ну зачем ты так, сестрёнка? Для этого и моего указа достаточно.

- Что ты несёшь? Какого ещё указа?

Аббас подскочил с места и встав ровно перед сестрой с наглой ухмылкой взглянул на неё и сказал:

- Один из сыновей эмира тоже на тебя имеет виды, Шейха, а ты, как достойная дочь своего рода и нашего отца, просто обязана связать нашу династию с потомками самого эмира нашей страны.

- Да плевала я на твоего эмира! – выкрикнула сестра. – Я тебе не вещь какая-то.

- Это традиции, и ты лучше меня это знаешь.

- Аббас, - улыбнулась Шейха. – Не уже ли ты не можешь забыть, что я когда-то поставила тебе покойного Али в пример? Ты ведь узнал о любви Далиля ко мне и хочешь отомстить мне, признайся?

- Я не такой жестокий, как твой обожаемый братец. До садизма Али, мне как до Мекки, а тебе стоит не быть легкомысленной, а сделать хоть что-то полезное для нашей семьи.

- Ты не посмеешь помешать мне, Аббас, запомни это. Или Далиль, или никто.

- Боюсь-боюсь, - засмеялся брат.

- Я сделаю Далиля своим первым мужчиной, так что лучше не позорься перед сыном эмира и не выдавай меня за него.

- Ты решила так дёшево распорядиться своей честью и отдаться до брака? Всё же как видно кто из нас унаследовал благородные манеры, верно? Но будет так, как решу я, прости, сестра, но ты не живёшь в какой-то общаге в России, ты в доме рода Аль-Рани, а значит тебе придётся приумножать почёт нашей семьи, а не позорить нас.

Шейха, не в силах скрывать гнев и ненависть к своему брату, не выдержала и плюнула ему на грудь. Аббас даже не дёрнулся, а вполне со всей силы ударил сестру по голове. Упав на диван, Шейха медленно, но уверенно встала ровно перед Аббасом и сказала:

- Будучи живым, ты хуже гниющего тела моего брата. Ещё раз ты посмеешь меня тронуть пальцем, Аббас, и я даю слово: ты пожалеешь, что родился на свет. Решение о моей свадьбе примет отец и никто больше, надеюсь ты меня услышал.

Сказав это, девушка развернулась и покинула холл, оставив брата одного в комнате. Не выдержав, Аббас закричал и потеряв рассудок подбежал к камину и скинул с него все ножи и статуэтки на пол. Брат больше не мог смириться с таким неуважением к его персоне и решил действовать, дождавшись возвращения Далиля из Грузии. О всём, что происходило в моей семье я не знал и даже не догадывался, хотя стоило Далилю убедиться в своих подозрениях и назвать мне имя своей будущей жены, может всё сложилось бы и иначе, но мой катарский гость промолчал, посчитав это бредом и так мы разошлись, не узнав правды. Я вернулся домой и закинув папку с документами в свою комнату, помчался в коридор искать красивые туфли.

- Ты это куда так несёшься? – поинтересовался Дато, выйдя мне навстречу и смотря, как я капался в шкафу.

- У меня встреча с Тамаи, я не хочу опоздать.

- Круто, первое свидание? Слушай, а ты провёл переговоры с этими арабами?

- Да, - вынув красивые туфли из шкафа, ответил я и сев на пуфик начал обуваться. – С одним даже пробовал по-арабски говорить, оказывается такая фамилия как моя, на его родине у очень крутых людей.

- Надо же, а ты надолго?

- Не знаю, надеюсь да, а что?

- У меня просто для тебя сюрприз, как вернёшься.

- Хорошо, всё, как я выгляжу? – встав напротив друга и расправив руки в стороны, спросил я.

- Ну-у-у, как-то не очень? А ну дыхни.

- Пошёл ты, я побежал, вечером буду! – выкрикнул я другу выхватив с вешалки кожаную куртку и выбежав на улицу.

- Только не целуйся на первом свидании! – засмеявшись выкрикнул мне в след друг и закрыл дверь.

Сев в первую подъехавшую маршрутку, я всё смотрел на свои часы, боясь не опоздать и не заставить девушку ждать меня. Выйдя не далеко от площади, я поспешил укрыться в парке напротив кафе возле дерева, где мы договорились встретиться. Рассматривая окрестности и понимая, что я всё же не опоздал и Тами ещё не было, я с облегчением вздохнул и молча встал возле дерева, рассматривая проходивших мимо людей. Время будто безжалостно тянулось, а Тамаи всё не было. Я пошёл и сел на скамейку, прождав ещё двадцать минут, я не выдержал и встав с места, начал ходить вдоль кафе, возвращаясь к дереву и делая круги возле лавочки, постоянно смотря на свои часы. Вытерев свои туфли рукой, я сел на скамейку и уже не знал, как занять себя.

- Привет, - раздался приятный голос девушки.

Я развернулся и немного растерялся. Тами для меня всегда была красива, но сегодня по-особенному. Хоть и начало весны было прохладным в Тбилиси, но девушке это не помешало одеть красивое платье с лёгкой накидкой и красивыми туфельками на высоком каблуке. Я вообще заметил, что она всегда старалась носить очень высокую обувь, что придавало её миниатюрности некий соблазн. Не зная, что сказать красавице, я лишь улыбнулся ей и тупо растягивал улыбку, тем самым смущая её.

- Привет, - стараясь быть серьёзнее, поздоровался я.

- Не долго ждал?

- Нет, что ты, я сам недавно пришёл.

- Понятно. Пойдём пройдёмся или...

- Да, я тут думал, точнее я хотел бы тебя пригласить кое-куда.

Тами улыбнулась мне, и мы пошли до ближайшего такси. Сидя в машине, мы ехали молча. Удивительно, но сутками общаясь по телефону и мечтая о долгожданной встрече, почему-то ни я, ни она не знали, что говорить друг другу, находясь наедине более сорока минут. Наконец-то таксист остановился по указному адресу, и я помог девушки выйти из машины галантно открыв дверь и подав ей руку.

- Снова в лес привёл? - улыбнулась Тами, рассматривая природу.

Но стоило таксисту уехать и оставить нас одних, девушка почему-то с волнением посмотрела на меня.

- Что-то не так? – спросил я, ведя Тамаи в чащу леса, ориентируясь по вытоптанной тропе.

- Нет, всё хорошо, но почему такой выбор? Я думала мы в парке посидим.

- Ты сама сказала, что хочешь, чтобы в лишний раз нас никто не видел.

- Ну, не настолько же.

Я развернулся к девушке и спросил:

- Ты не доверяешь мне?

- Доверяю...

- Тогда прекрати сомневаться, верь мне и увидишь, что всё между нами будет хорошо.

Услышав выражение: «между нами», Тами ещё больше стало не по себе, но девушка решила убрать сомнения и довериться столь дружелюбному Алико. Наконец-то показались люди, огни и музыка. Неожиданно и очень приятно удивившись, Тами увидела две большие и мягкие подушки для сидения, а в центре красиво накрытый стол. Всё это находилось под крышей деревянной веранды, красиво украшенной цветами и свечами. Растерянная Тами тут же расплылась в улыбке и посмотрела на меня. Погладив девушку по спине, я сказал:

- Ты садись, а я сейчас подойду.

Дождавшись пока Тами ушла, я направился к компании ребят, которые занимались оформлением и оплатил им работу, а также договорился о времени завершения нашего свидания. Ребята, пожелав нам хорошего вечера, сели в свои машины и уехали, оставив меня и девушку наедине с природой.

- Как красиво, - радостно сказала Тами, смотря, как я сел напротив неё. – Я не думала, что ты можешь быть и таким.

- Каким таким? – подвинув к девушке тарелку с фруктами, спросил я.

- Это очень красиво, правда.

- Я подумал, раз наша первая встреча была в лесу, то и первое свидание должно быть символичным.

- Ты с этим угадал. Как твои родители?

- Спасибо, но я один, - говорил я, протянув к лицу девушки свой указательный палец. - Я один тут.

- Я поняла, но как это? – удивилась Тами. – Ты же говорил, что с братом живёшь.

- Он сводный, я сам сирота, родители давно погибли и вот я один.

- Извини, я не знала.

- Ничего, это было давно, сейчас я более чем счастлив.

Немного привыкнув к тому, что мы одни и без посторонних глаз, я и Тами стали более свободно общаться и кушать фрукты со сладостями. Обсуждая все возможные книги, фильмы, песни и даже политику, мы делились друг с другом всем, что приходило на ум. Время пронеслось незаметно и становилось прохладней, а веранду надо было сдавать. Я встал с места и предложил Тамаи немного пройтись, на что девушка согласилась, но с грустью сказала:

- Я бы рада, но в туфлях по лесу гулять?

- Сними их.

- Нет, вдруг что-то в ногу войдёт.

- Разреши мне понести тебя?

- Нет-нет, ладно, так пойду, - недовольно сказала Тами и пошла вперёд по пыльной тропинке.

Я улыбнулся ей и, резко схватив за талию, взял девушку на руки и пошёл вперёд.

- Боже, Алико, не надо, отпусти меня.

- Нет, пройдёмся так.

Я донёс счастливую Тами до ближайшей горной речки и, опустив её на землю, сел на камень и сказал:

- Посмотри, тут даже водопады есть, давай посидим тут.

- Холодно на камне сидеть, да и темнеет уже.

- Ты рада, что мы встретились?

- Да, - улыбнулась девушка. – На самом деле ты очень интересный, я это и по сообщениям видела, но сейчас ещё больше в этом убедилась.

- Да садись ты, - потянув девушку за руку, говорил я.

- Камни холодные, не хочу.

Понимая, что девушка волновалась и стеснялась меня, я снял с себя куртку и постелив на камень, постарался усадить Тами. Хоть она упиралась и не хотела, но злить меня она не стала и тихонько уселась возле меня, свесив ноги с камня вниз, с улыбкой смотря на речку. Я сидел рядом и не желая тратить времени попусту, обнял Тами за плечи, крепко прижав её к своей груди. Удивительно, но разговаривать больше не хотелось. Звуки воды, ветра и звонких сверчков будто создавали нам самую романтическую музыку. Мне безумно хотелось поцеловать девушку, но моя любовь к ней рождала во мне слабость перед ней. Мне не хотелось её спугнуть или показать свои не серьёзные намерения, ведь я знал, что у неё я первый, а значит я не хотел тех неприятностей, которые когда-то мне принесла моя первая ошибка по имени Фатима.

- Мне так хорошо, - тихо сказала Тами, прижавшись ко мне сильнее.

- Мне тоже. Я очень люблю природу, животных, мне всегда спокойно тут.

- А мне спокойно с тобой, - улыбнулась мне девушка.

Я улыбнулся ей в ответ и посмотрел в её безумно красивые глаза. Как же мне нравился её синий цвет глаз и светлая кожа, которую я любил гладить своей смуглой рукой. Я посмотрел на её алые губы и, осторожно взяв за подбородок, потянулся к ним. Мне никуда не хотелось спешить поэтому мы коснулись друг друга губами и очень медленно целовались. Тами осторожно обняла меня за шею, плавно переходя рукой к моим волосам, а я прижал девушку к груди и не мог оторваться от неописуемого наслаждения вкуса её губ. Более десяти лет я не испытывал такого возбуждения и трепета. Мы не обращали внимание на прохладный ветер, на пение птиц и шум реки, время будто остановилось, а наши тела пылали, но неожиданно в моём кармане завибрировал телефон и после заиграла громкая мелодия. Девушка тут же отпустила меня, сев ровно и поправляя свои волосы. Я облизал свои намокшие губы и, вынув мобильный, посмотрел на экран.

- Чёрт, - недовольно сказал я, увидев, что мне звонил Дато.

- Да, нам уже пора, - всё стараясь успокоиться от страстного поцелуя, говорила девушка.

- Нет-нет, это просто брат звонит и...

- Алико, мои могут узнать, что я не у сестры и тогда мне голову оторвут. Лучше мне поспешить к ней.

- Хорошо, если уже пора, то конечно, я вызову сейчас такси.

Осторожно спустив с камня Тами на землю и забрав куртку, я взял девушку на руки и пошёл с ней к выходу из чащи леса. Дождавшись автомобиль и уехав к дому сестры Тамаи, я вышел провести девушку и остановившись под деревом спросил её:

- Я думаю мы теперь будем видеться чаще?

- Если получится, то конечно мы будем встречаться.

- Хорошо, тогда доброй ночи и приятных снов.

- И тебе.

Я снова потянулся к Тами и крепко поцеловал её в губы. Девушка улыбнулась мне и слегка отойдя в сторону помахала рукой и побежала домой. Сегодня я был самым счастливым человеком на свете. Закинув куртку за плечо, я вернулся в такси и поехал к себе, даже не догадываясь, что дома меня ждал ещё один сюрприз. Разувшись и повесив куртку на вешалку, я не обращал внимание на смех и музыку, доносившиеся из зала, а летая в мыслях направился в свою спальню.

- Я не понял, - идя мне на встречу, возмутился друг. – Ты почему трубку не брал?

- Извини, но я устал и хочу поспать.

- Никаких спать, тебя вообще-то сюрприз ждёт.

- Давай завтра, хорошо?

- Свидание не хорошо прошло? – с интересом спросил Дато.

- Ещё как хорошо, - улыбнулся и схватил друга за шею.

Мы тут же стали бороться прямо в коридоре, пока я не стукнулся о рядом стоящего человека. Смеясь и толкнув Дато в голову, я выпрямился и взглянул на мужчину, который погладил свою густую бороду и улыбнулся мне, разведя руки в стороны.

- Брат мой, - вроде бы знакомым, но уже более мужественным голосом сказал мне Шах. – Хвала Аллаху, я счастлив видеть тебя.

- О, Аллах..., Шах? Шах! – закричал я и крепко обнял своего друга, чуть ли, не переломав ему кости.

- Брат! Как я скучал, - хлопая меня по спине, говорил друг. – Дай посмотрю на тебя. Твой рост предела не знает, ты ещё выше стал?

- Какими судьбами ты тут?

- За десять лет уже пора бы нам и увидеться, не думаешь?

- Конечно, пошли, сядем за стол, - радостно сказал я, рассматривая Шаха с ног до головы.

Мы все сидели за большим столом, ели, пили, слушали рассказы друга, а также болтовню Дато. Теперь этот день для меня был самым незабываемым и счастливым в моей жизни. Уже ночью, когда все разошлись по своим комнатам спать, я и Шах сидели на моей кровати и смотрели фотографии на его телефоне.

- Ты лучше о себе скажи, - убрав мобильный, спросил друг. – Я слышал ты на свидании был сегодня? 

 - Дато уже разболтал? – улыбнулся я. – Да, кажется я нашёл себе жену.

- Надо же, и кто она?

- Молодая девочка, живёт тут недалеко, точнее далеко, но, но это всё не важно, мы любим друг друга и....

- Она не против, что ты араб? – перебил меня Шах.

- А что в этом такого?

- Насколько я знаю, грузины берут в жёны только своих.

- Моя мать тоже была христианка и по нации...

- Твоя мать — это немного другое, ты говорил она была сирота и ей....

- Шах, ты разве не знаешь меня? Я добьюсь разрешения её родителей, она – мой выбор.

- Хорошо, будь по-твоему, я только рад если всё так и будет. Не растерялся ты, нашёл себе молоденькую, - хитро улыбнулся мне друг. - Как с работой дела, с деньгами?

- С работой хорошо, должность хорошая, но на квартиру пока сложно накопить.

- Мне тоже, поэтому я вернулся в былое дело.

Услышав это, я слегка удивился, не до конца поняв, что имел ввиду друг, я спросил его:

- В какое ещё былое дело?

- Живу в горах, ночую в оврагах и занимаюсь отстрелом солдат, вторгающихся на наши земли и убивающих наших мирных граждан.

- Что? В Ингушетии война?

- Нет, это уже не в Ингушетии, а на востоке, помогаю братьям нашим мусульманам и сюда я приехал из-за тебя.

Слушая всё это, я расстроился, понимая, что мой друг не смог смириться с мирной жизнью и продолжал то, к чему воспитывался всю свою жизнь. Грустно вздохнув, я встал с кровати и сказал:

 - Так ты уехал не для того, чтобы мы работали и стали людьми, а потому, что ты хотел без меня продолжить начатое?

- Да, этого хотел Адам, он тебе всегда хотел лучшего, а я всегда любил свою работу и никогда не жалел о ней.

- И для чего же ты вернулся? Я только наладил свою жизнь, я встретил девушку, и я...

- Али, - перебил меня Шах, встав с кровати и поправив свой ремень. – Я никогда не посмел бы портить твою жизнь и возвращать тебя в то, от чего ты мечтал убежать, но сюда меня привёл один человек.

- Да, и кто же?

- Я нашёл того, кто заказал тебя у Салмана и убил твою семью.

- Что? Кто он? – взволнованно спросил я.

- Об этом мне рассказал Хабиб, он работает сейчас со мной в арабской группировке.

- Это мой отец? – с ненависть во взгляде, спросил я друга.

- Да, это он и более того, твой отец жив и сейчас не плохо живёт в Катаре.

- Катаре? – переспросил я и тут же вспомнил слова коллеги Далиля, который удивился моей фамилии. – О нет, - простонал я. – Этот парень, он знал мою семью, он сказал, что жениться на..., на девушке из нашего рода, может моя сестра жива?

- Мне Адам говорил, что твой отец очень влиятельный человек и ты действительно из непростого рода.

- Что? То есть тебе это ещё Адам говорил, и ты знал? Почему ты мне ничего не говорил? – выкрикнул я. – Почему я всё узнаю только сейчас?

- Я хотел, чтобы ты жил спокойно, создав свою семью.

- Тогда зачем ты вернулся?

- Нам нужен лидер, а подобных тебе я не встречал ещё.

- Я начал молиться, я не вернусь к этому, я люблю девушку и....

- Али, я бы и не вернулся, но я узнал, что убийца твоей матери жив и живёт на положенные тебе деньги. Ты наследник, Али, не шуточной империи, я не смог не приехать и не сказать тебе об этом. Но если хочешь сделать всё грамотно и красиво, то я помогу тебе, если ты возглавишь нашу группировку и поведёшь армию за собой. Даю слово, мы вторгнемся во владения твоего отца, и ты отомстишь так, как об этом мечтал всё своё детство.



Chapter XII. Decision (Глава 12. Решение)
Я, как обычно, облокотившись спиной к дереву, лежал на земле в чаще леса и, закинув ногу на ногу, любовался видом своей любимой. Тамаи радостно ставила яблоки на камни и, подбежав к моему рюкзаку стала копошиться в нём. Вынув мой пистолет, девушка искала магазин от оружия и выкрикнула мне:

- А где патроны?

Я даже не слышал, что она спросила, уставившись в одну точку и вспоминая слова Шаха. Ведь мой друг был прав и для каждого мужчины его долг перед страной и нацией важнее, чем какие-то девушки. У меня была уже любовь, если это можно было так назвать, она вспыхнула для меня также быстро, как и потухла, хотя более десяти лет я не мог найти покой. Стоит ли Тами того, чтобы я перестал ненавидеть своего отца, стоит ли она того, чтобы я не воевал, а думал, как все простые ребята о любви, семье и детях. Я не знал, стоит ли она всего этого, что и решил проверить.

- Алико? – подойдя ко мне и сев рядом на землю, спросила девушка. – Ты почему такой задумчивый?

- Прости, не выспался, - ответил я девушке, забрав из её рук оружие. – Тебе подходит так одеваться, рубашка с юбкой и кедами, здорово выглядит.

- Спасибо, - улыбнулась Тами и тут же крепко поцеловала меня в губы. – Мы будем стрелять? Ты обещал, но я не нашла где патроны?

Я тихонько положил пистолет на траву, а сам схватив крепко девушку за волосы, потянул к себе и продолжил целоваться с ней. Не желая останавливаться, я всё же оторвался от нежных губ любимой и внимательно посмотрел ей в глаза. Девушка улыбнулась мне и гладя мою щетину своими маленькими пальчиками, сказала:

- Как же мне нравиться быть с тобой, любить тебя, прикасаться к тебе. У нас с тобой будут безумно красивые дети.

- Думаешь?

- Конечно, посмотри какой ты смуглый, какие тёмные волосы у тебя, а глаза. Мы такие разные и такой контраст даст нам очень красивую смесь.

- Тебя не смущает, что я настолько смуглый?

- Нет, у меня брат тоже тёмный, мама иногда шутит и говорит: что его нам арабы подкинули.

- Тебе нравятся арбы?

- Нет, мне нравятся грузины, как мы с тобой.

- Ничего, что я не похож на грузина?

- Я же только что тебе сказала, что мой брат тоже тёмный и ничего, он же грузин.

- Прямо как я?

- Что за вопросы? – сев ровно, возмутилась Тами. – Нет не настолько, как ты, но какая разница? Мне нравиться такая внешность, как у тебя.

- А почему тебе арабы не нравятся?

- А почему они должны мне нравиться? Они вообще мусульмане, меня эти люди никак не волнуют, да и что за вопросы?

- Тогда с чего ты взяла, что у нас будут дети?

- Алико, я не понимаю, что за раз...

- Отвечай, - грозно сказал я, испытывая всё больше гнева внутри себя.

- Потому, что мы женимся и...

- А с чего ты взяла, что я женюсь на тебе?

- Потому, что я вижу какой ты. Ты ответственный, ты справедливый, ты не просто так меня обнимаешь и целуешь.

Я встал с места и подошёл к рюкзаку, вынув оттуда свой паспорт, я недовольно сказал Тами:

- Ты понятия даже не имеешь, кто я такой. На, - швырнув в девушку паспорт, выкрикнул я. – Ознакомься, я – араб и моё имя Али, более того, я мусульманин.

Тами, ничего не понимая, тихонько встала с места оттряхнув свою юбку и рассматривала мой документ. Минуту продержав немую паузу, девушка посмотрела на меня и с обидой спросила:

- Как это понимать? Ты мне всё это время врал?

- Я не врал, это ты не интересовалась.

- Но, ты же сам сказал, что ты – Алико, я откуда могла знать...

- Всё? – улыбнулся я. – Ты меня разлюбила?

Но Тами ничего не ответила мне и, бросив паспорт на траву, пошла мимо меня. Не поняв такого жеста, я тут же схватил девушку за руку и грубо потянув к себе спросил:

- Что это значит?

- Я поеду домой, не хочу разговаривать.

- Это ты решаешь поедешь ты или нет? Я вопрос тебе задал!

- Ты врал мне столько времени, ты даже не...

- Я вопрос тебе задал! – выкрикнул я, потащив девушку к дереву и швырнув на землю. – Ты, узнав это всё, разлюбила меня?

- Моя любовь не игрушки, чтобы так быстро разлюбить, - стараясь не провоцировать меня отвечала Тами, осторожно вставая с места.

- Тогда почему ты решила уйти от меня? – толкнув девушку в грудь и не давая ей встать с места, грозно допрашивал я.

- Алико, а, извини, теперь уже Али, будь добр, отойди и дай мне вернуться домой. Я хочу побыть одна.

- Ты издеваешься надо мной?

- Нет, так что отойди и...

Но не дав девушке договорить, мой разум будто помутнел, и я подобно зверю накинулся на перепуганную Тами. Зажав её всем телом и прижимая к земле, я быстро разрывал ей рубашку, стараясь скорее прикоснуться к её груди. Тамаи закричала, но вместо побоев и сопротивлений, понимая, что в её положении это лишь ухудшит ситуацию, она без остановки просила меня успокоится.

- Али, пожалуйста, не надо, я же знаю, какой ты.

- Какой? – улыбался я, старательно сжимая рукой грудь девушки.

- Твоя нация не меняет твоей души! Не делай того о чём пожалеешь!

- Но ты же сказала: что доверяешь мне! Что я ответственный и справедливый.

- Да, так и есть, Али, - выкрикнула Тами и не сдержала слёз.

Понимая, что девушка испугалась меня и больше не могла держать себя в руках, я убрал руку от её груди и взял с земли рядом лежащий пистолет. Наблюдая, как Тами закрыла лицо руками и старалась дышать чтобы хоть как-то отогнать свой страх, я лежал рядом и улыбался ей. Проведя холодным оружием по бедру девушки, я двигал им медленно по её ноге и спросил:

- Ты теперь не веришь мне больше?

- Хватит, Али, - сжимая руками лицо, сквозь плачь произнесла девушка. – Я знаю, что ты хороший, я верю тебе.

Я схватил её за руку и, убрав от её лица, выкрикнул:

- Отвечай, когда я спрашиваю!

- Дай мне уйти домой, я не хочу сейчас разговаривать.

- Придётся, - улыбнувшись сказал я, смотря на красивые и блестящие от слез глаза Тами.

Я осторожно вытер слезы с намокших ресниц девушки и, крепко схватив её за волосы начал целовать в шею. Просунув пистолет под юбку, я со всей силы прижал его спинкой ствола между ног девушки и водил им вверх-вниз.

- Господи, - недовольно прошептала Тами. – Кто ты такой?

- Я? – оторвавшись от шеи девушки и посмотрев на неё, спросил я. – Я всё тот же, кого ты полюбила.

- Тогда за что ты так со мной? Зачем так издеваешься?

- Я лишь хочу верить тебе.

- А как теперь мне верить тебе?

- Я никогда не врал, что люблю тебя, если я это сказал, значит это навсегда. Ты либо со мной, либо я избавлюсь от тебя.

- Мне больно, - сжав губы, сказала Тами.

Я улыбнулся ей и перестал водить оружием меж её ног. Вынув пистолет из-под юбки, я встал с места и подошёл к своему рюкзаку.

- Тогда пристрели меня, - поднимаясь с места и застёгивая оставшиеся пуговицы на рубашке, сказала Тами. – Давай, это же достойный тебя поступок. Лучше я сдохну, чем узнаю, что ты почти год издевался над моими чувствами и врал мне.

- Я не врал тебе!

- Тогда что это всё было? Почему ты в одну минуту превратился в абсолютно другого человека? Ты веришь, что я прощу тебе эту выходку?

- Я просто хочу, чтобы, узнав обо мне правду, ты не отвернулась от меня.

- Да даже если бы я узнала, что ты последний убийца, я бы от тебя не отвернулась, а ты испугался, что я брошу тебя узнав, что ты просто араб?

Услышав это, я будто выдохнул и мне полегчало, но Тами уже явно не желала меня видеть. Осознав, что я натворил, я схватил рюкзак и побежал за девушкой, стараясь успокоить её.

- Ладно, не злись, я ничего такого не сделал.

- Ничего не сделал? Даже не смей сейчас подходить ко мне!

- Пошли к машине, я отвезу тебя домой. Прошу, верь мне, чтобы я не скрыл от тебя, мои чувства всегда будут открыты тебе.

Девушка с недоверием посмотрела на меня, но ничего не ответив пошла к машине и села на заднее сидень. Всю дорогу мы ехали молча, я лишь периодически разворачивался назад, чтобы взглянуть на любимую, но Тами будто не желая меня видеть, задумчиво смотрела в окно. Высадив её не далеко от дома сестры, я даже не вышел открыть ей дверь, а молча смотрел, как моя девушка обиженно ушла, скрывшись за воротами. Я ещё пару минут сидел и сожалел о своём поведении, но время необратимо. Вернувшись домой и оставив машину в гараже, я вошёл к себе в комнату и, поставив подушку за спину, лёг на кровать. Взяв из рюкзака свой пистолет, я рассматривал внимательно его дуло, после чего ощутил вибрацию телефона. Вынув мобильный из кармана своих штанов, я посмотрел на экран и прочёл сообщение от Тами:

«Ты абсолютно сумасшедший человек и твой поступок меня разочаровал. Если бы не твоё враньё, то в целом день был не плохой..., обещай, что больше врать не будешь»

От прочитанного я засмеялся, не веря своему счастью. Быстро позвонив Тами, я дождался пока она ответила мне и сказал:

- Даю слово, я больше не обижу тебя. Я просто побоялся, что ты...

- Я всё понимаю, Али, - перебила меня девушка. – Но, если ты каждый свой страх и волнение будешь проявлять подобным образом, мы не сможет так стать нормальной семьёй.

- Это больше не повториться.

- Нет, больше пусть не повторяется твоё враньё, договорились? Я тебе не вру, ты знаешь обо мне всё, так и я хочу знать о тебе всё, хорошо?

- Подожди, - улыбнулся я. – Ты не хочешь только повторения вранья, а всё остальное, что я сегодня сделал?

- Ты о это о чём?

Я засмеялся и закусив губу, вслушивался в приятное дыхание моей любимой.

- Хорошо, малышка, - улыбнулся я, прижимая мобильный к уху. – Я люблю тебя.

- Я тебе тоже, до завтра, Али.

- До завтра, Тами.

Я убрал телефон от уха и преподнеся пистолет ближе к лицу не мог прекратить улыбаться, понимая, что с девушкой мне действительно повезло и Тами на удивление оказалась очень понимающей личностью. Прижав тем самым местом, которым я водил по любимой, пистолет к губам, я с улыбкой его поцеловал и увидел Дато, который стоял в проходе и, возмущался:

- Ты что делаешь? Ты хоть знаешь сколько инфекций на этой железке? Да и вообще, не стоит постоянно светить оружием, это подсудное дело, между прочим. Ты чего такой довольный?

- Ничего, день хороший был.

- Опять со своей виделся, - сев на кровать, спросил Дато. – Как погуляли? Стрелять учил её что ли?

- Нет, - убрав пистолет сказал я. – Оружие для другого пригодилось сегодня. Где Шах?

- На кухне вроде, ест там. Так, что у тебя было, ты почему такой радостный и для чего ещё могло пригодиться тебе оружие, если не стрелять?

- Это не важно, - не удержавшись улыбнулся я.

Дато тут же толкнул меня в плечо и спросил:

- Что это вы там делали, а?

- Отстань, я просто рад, что нашёл ту, кто будет меня ждать, любить, быть верной.

- Это ты про свою эту?

- Её Тамаи зовут, - сменив улыбку на серьёзный вид ответил я, встав с постели.

- Ты её меньше года знаешь, какой любить и ждать? Это ты после секса с ней понял, что ли?

- Это неудачная шутка, Дато. Во-первых, я не сплю с ней, она порядочная девушка, во-вторых мне и месяца было достаточно, чтобы понять каких она взглядов и из какой семьи.

- Ой, прекращай, а, я с тобой десять лет живу и узнаю что-то новое, а ты за месяц понял какая она? - не желая слушать меня, говорил друг, встав с кровати и выходя в коридор. – Все они порядочные, а потом начнётся: «купи айфон», «своди в ресторан», «а это мой друг и к нему не ревнуй». Я что девушек не знаю? Ты слишком наивен в отношении с женщинами, я это заметил в тебе.

- Она не такая.

- Господи, Алико, тебе сколько лет? Она с тобой на свидание в лес ходит! В лес! О чём ты вообще?

- Слушай ты, - выйдя в коридор за другом, грозно сказал я. – Ты по своим девкам всех не суди. Я ещё раз говорю тебе: она не такая и у нас кроме общения ничего нет, она порядочная и...

- О-о-о, - застонал Дато, скрестив на груди руки. – И давно ты у нас подкаблучником стал?

Не выдержав, я схватил друга за рубашку и толкнул спиной к стене. Дато моментально среагировал и в ответ ударил меня в плечо.

- Следи за речью, Дато. Не забывайся с кем ты разговариваешь!

Услышав наши возмущения, к нам подошёл Шах, тщательно разжёвывая хлеб с колбасой во рту, он внимательно смотрел на нас, стараясь понять, чем вызван спор.

- Ты ошалел? – выкрикнул Дато. – Ты из-за какой-то девушки на меня гнать сейчас будешь?

- Это девушка моя будущая жена.

- Али, по-братски, я даже слушать этот бред не хочу. Какая жена? Ты араб, она грузинка, забудь вообще, кто вас женит? Ты год её знаешь, а уже жениться собрался? Тем более, нормальная девушка не будет ходить с парнем на свидания в глухой лес.

Я не выдержал и схватился за Дато, начав с ним бороться. Шах тут же встал между нами и начал разнимать. Еле как оттолкнув нас в разные стороны, Шах откусил бутерброд и возмутился:

- Вам заняться не чем?

- Ты своему придурку скажи, - поправляя рубашку, говорил Дато. – Ради кого ты на меня набросился, а?! Это по-мужски!?

- А оскорблять выбор своего друга, это по-мужски? – спросил Шах. – Тебе какое дело где он видеться со своей девушкой? Где хотят там и видятся, это повод доказывать ему, что его выбор испорченный? А если он и вправду женится на ней, не стыдно, что когда-то за жену друга такое сказал?

- Настоящий друг, никогда из-за девушки брата не ударит! – не успокаиваясь продолжал Дато.

- Ты не прав, Дато! – выкрикнул я. – Я с тобой делюсь своими чувствами, я доверяю тебе как родному, а ты что себе позволяешь? Ты в первую очередь меня не уважаешь, раз позволяешь мне такое в лицо высказывать.

- Это объективное мнение, так любой бы тебе сказал.

- А ты «любой»? Я, наверно, поэтому говорю об этом лишь тебе, а не кому попало! Всё, короче, я занят пока, - недовольно сказал я, зайдя к себе в комнату и хлопнув дверью.

Шах посмотрел на Дато и, запихав остаток бутерброда в рот, сказал:

- Ты не прав.

- А он прав, да? Ты тоже друзей из-за девушек бьёшь?

- Мои друзья не позволяют при мне оскорблять мой выбор.

- Господи, он её сколько знает? Меня он более десяти лет знает, живёт со мной, ест со мной, разве какая-то девка стоила сейчас этого?

- В чём тогда значение слова «мужчина», если он честь своей девушки отстоять не сможет? Какое тебе дело до их мест свиданий? Если ты считаешь лес не нормой для свиданий, то туда не ходи, но зачем осуждать других? Это не дело, друг. Али поступил правильно, что отстоял свой выбор, мужчина не мужчина если не в состоянии отвечать за свои поступки.

- Не знаю, я согласен с тобой, но если речь о жене, но тут...

- Выбор друга осуждается лишь тогда, когда у тебя будут все доказательства того, что его девушка ему не ровня, а тут ты беспочвенно вбил в голову Али ненужные сомнения. Ты же сам знаешь какой он, ты не смотри на его рост, силу и характер, душой он очень ранимый человек, ты и близко не знаешь того, что он пережил.

Похлопав Дато по плечу, Шах тихонько открыл дверь и войдя ко мне в комнату спросил:

- Можно?

- Да, заходи, - ответил я, убрав мобильный и сев ровно на кровати.

Шах посмотрел на мой письменный стол и увидев кипу книг сказал:

- Ты всё так же любишь читать, ничего не изменилось в тебе. 

- Да, я как раз дочитываю одну грузинскую книгу - «Десница короля».

Шах с любопытством перебирал книжки на моём столе, произнося их названия в слух:

- «Седьмое путешествие Синдбада», интересная?

- Это из сказок тысячи и одной ночи, да, я люблю арабские легенды.

- «Александр Македонский», - улыбнулся Шах, показав мне книгу. – Его ты любил ещё с девства, это я помню.

- Да, - радостно отвечал я, встав с кровати и подойдя к другу. – Мне нравилось, что он в двадцать лет уже взошёл на престол и стал одним из величайших полководцев в истории. Я даже тут у дяди коня нашёл, которого зовут «Буцифал», представляешь? Прямо, как коня Александра.

Смотря, как у меня тут же изменилось настроение и загорелся глаз, Шах, будто зная меня и мои вкусы лучше меня самого, взял следующую книгу и спросил:

- «Беовульф», а это – «Троя», тоже не менее знаменита историей великого Ахиллеса. Твои вкусы очевидны, Али. Ты любишь всех юных и смелых воинов, бесстрашных и одновременно слабых перед любовью и достижением своих целей. Ведь как глупо погибли Александр и Ахиллес. Знаешь, что я вспомнил, одну фразу, её как-то сказала мать своему сыну Ахиллесу: «ты можешь остаться, создать семью, прожить жизнь и о тебе будут помнить твои дети и внуки, а можешь уехать и умереть как великий воин, но о тебе будет помнить человечество». Что бы выбрал ты? Ведь если память мне не изменяет, Ахилл выбрал войну, но любовь к женщине погубила его, а как бы поступил ты?

- Ты намекаешь на то, чтобы я уехал с тобой? Разве война в 21 веке может сделать моё имя таким же, как имена этих ребят? Максимум я буду только жалким террористом в глазах людей.

- Это смотря в глазах каких людей, я тебе предлагаю уехать и армия, которую ты возглавишь, может стать одной из вполне пугающей запад группировкой. Дато был прав, когда говорил: что ты слишком мало знаешь эту девушку, чтобы ради неё бросить всё. Вспомни Фатиму, тебе было достаточно её улыбки, и ты уже верил, что это любовь.

- И что же ты мне советуешь?

- Уехать со мной и тем самым проверить преданность своей девушки. Если любит, то дождётся. Разве ты не хочешь увидеть своего отца, брата?

- Брата? – с удивлением переспросил я. – Какого ещё брата?

- Али, ты забыл, что ли? У тебя был старший брат, ты сам о нём рассказывал.

Молча подойдя к кровати и сев на неё, я посмотрел на Шаха и растерянно сказал:

- О, Аллах, я даже забыл, что у меня был родной брат. Думаешь он жив?

- Я не думаю, я знаю, - поставив на стол книгу, радостно сказал Шах. – Твой брат жив, и он наследник больших денег, часть которых должна быть и твоей.

Узнав, что я не круглая сирота и у меня есть родной по крови брат, я так обрадовался, что встал с места и крепко обнял Шаха. Друг погладил меня по спине и сказал:

- Я с тобой, чтобы не случилось. Решишь остаться, это твоё право, но если передумаешь, то завтра вечером мы улетаем.

- Тами обиделась на меня сегодня, я в любом случае должен как-то загладить вину перед ней.

- С женщинами в этом проблем нет, - улыбнулся Шах. – Купи ей что-нибудь, чтобы она это могла всегда носить и вспоминать о тебе, а также расскажи о своих планах на свадьбу, и она простит тебе всё.

- Так и сделаю.

Дверь резко раскрылась и в проходе стоял Дато. Недовольно посмотрев на меня, он сказал:

- Пошлите, мама стол накрыла, всех кушать ждёт.

Я и Шах переглянулись и, ничего не говоря другу, направились на кухню. С наслаждением кушая хачапури по-аджарски, я посмотрел на Шаха и сказал ему:

- Я решил, я улетаю завтра с тобой.

- Куда это? – с удивлением спросил Дато.

- Я тебе не сказал, - выпив чай, говорил Шах. – Но я нашёл родных Али, у него есть и отец, и брат.

- Да ладно? – удивился друг. – Вот это да, вот так новость. Я рад за тебя, мой брат.

- Спасибо, - всё уплетая за обе щеки тесто с яйцом, говорил я. – Я пойду соберу вещи, схожу ещё кое-что куплю и завтра буду готов.

Пришла ночь, а за ней и звёздное небо, свежий и прохладный воздух и приятные звуки сверчков, которые мне так нравилось слышать по ночам. Подойдя к воротам дома Тами, где, дрожа зелёными листками от ветра росло большое дерево, я лихо перебрался через него к ним во двор и тихонько вскарабкался на балкон второго этажа. Осторожно отодвинув штору, я резко увидел перед собой Тамаи, которая услышала странные звуки и вышла мне навстречу.

- Господи, Али! Напугал меня, ты что тут делаешь? – перепугавшись спросила шёпотом Тами и побежала закрывать на замок дверь. – Надеюсь никто не видел тебя?

- Нет, ночь на улице, твои спят все? – также шёпотом спрашивал я.

- Да, что случилось?

- Чтобы прийти к тебе у меня должно что-то случится?

Тами улыбнулась мне и, сев на кровать и тихонько похлопав рукой по постели, сказала:

- Иди, садись рядом. Я так понимаю, ты пришёл извиниться?

- Я больше не хочу врать тебе и что-то скрывать, - ответил я, поправив подушку и уместившись в мягкой постели. – Я должен буду уехать, ненадолго, а после я приеду сватать тебя.

Посмотрев на меня, девушка не смогла скрыть своей красивой улыбки и радости, которая так заметно читались в её синих глазах. Крепко обняв меня, Тами положила свою голову мне на плечо и водила пальцем по моей шее, приятно поглаживая щетину. Я схватил руку девушки и, целуя её пальцы, спросил:

- Ты будешь меня ждать?

- Ты сомневаешься?

- Я узнал, что у меня есть отец и брат, я не сирота больше.

- Ничего себе, вот так новость, Алюси, я только рада буду если ты встретишься с ними. Где они живут?

- В городе Доха, это на востоке, я полечу туда и как улажу свои семейные дела, вернусь за тобой.

- Я люблю тебя, - улыбаясь, сказала мне девушка и потянулась к моим губам.

Почти пол ночи мы лежали в постели и страстно целовались не желая, чтобы эта страсть заканчивалась. Наконец-то, сделав небольшой перерыв, я прижал девушку к себе и постоянно гладил её по голове, всё думая над словами Шаха и предстоящей поездкой. Мне хотелось вернуться к оружию, к войне, но мне также не хотелось расставаться со совей любовью. Ведь гарантии того, что на этот раз я вернусь живым уже не было. Посмотрев на любимую, которая сладко уснула на мне, я осторожно уложил её на место и укрыл одеялом. Вынув из кармана шкатулку, я поставил её на тумбочку, а сам взял кольцо из белого золота, усыпанного брильянтами, которые сверкали также бесподобно, как и глаза моей Тами. Тихонько надев его на безымянный палец руки любимой, я поцеловал её в губы и с грустью посмотрел на её безумно красивое лицо.

- Прости меня, малыш. Обещаю, я всегда буду с тобой, даже на расстоянии.

Больше ничего не говоря, я поспешил покинуть домлюбимой и вернуться к себе. Ни Дато, ни Тами и не догадывались, как многое я отних скрывал, но как дороги при этом они мне были. Выключив свой мобильный ивыбросив его вместе с сим-картой в урну, я направился к трапу самолёта. Впоследний раз взглянув на вид аэропорта, я повернулся к Шаху и следовал за ним.Теперь я был близок к своей цели, о которой так мечтал с самого детства. Я былизгнан вместе с матерью и сестрой своим отцом-тираном, из-за него я столкнулсяс грязной стороной нашей жизни и по его вине, убили мою мать и сестру. Осознаваяэто всё и понимая, что моя голова - это главный трофей для моего отца, я не моготказать себе в удовольствии отомстить ему за всё, что сотворил этот человек сомной. Сидя в самолёте и смотря в иллюминатор, я только и ждал того момента,когда наконец-то встречусь с этим дьяволом с глазу на глаз.



Chapter XIII. Ali revenge (Глава 13. Месть Али)
Катар, город Доха. Один из самых красивых городов стран востока. Пальмы, солнце, песок и дорогостоящие машины. Впервые в одном городе можно наблюдать пески с верблюдами и огромные торговые центры, напоминающие города из фильмов про будущее. В доме благородной династии Аль-Рани, где по саду бегали Халиса и Шейха, а на кухне накрывали стол женщины гарема, в своей спальне смотря на себя в зеркало стоял Ахмад, величественно разглядывая свою седую бороду. Поправив перстень, который так любил носить его покойны отец, Ахмад глубоко вздохнул и сказала Кристине, которая лежала на кровати и с интересом наблюдала за мужем:

- Что годы сотворили со мной, старость – это наказание за юность.

- Не говори так, Ахмад, многие мужчины в твоём возрасте уже горбатые старички, а ты посмотри, как статен, какой рост.

- Рост уже не тот, что раньше, - всё разглядывая себя и погладив свою длинную бороду, говорил отец. – Шестьдесят два года, а будто только вчера тридцать было. Зато ты, - с улыбкой развернувшись к жене, продолжил Ахмад. – Как была молодой и красивой, так и осталась.

- Для женщины сорок семь - тоже беда, уж поверь.

Ахмад лишь тяжело вздохнул и посмотрел в окно, где по двору шла Халиса в поисках Шейхи. Во двор вошёл Далиль и увидев Шейху резко свернул к летней кухне. Долго не думая, Шейха немного подождала и пошла за ним. Далиль спустился в подвал и с улыбкой смотрел, как Шейха заперла дверь и, подбежав к нему, со всей силы поцеловала его в губы.

- Как же я скучал, - стараясь обнять руками всё тело любимой, говорил Далиль.

- Не уходи, я больше не отпущу тебя, - радостно сказала Шейха, скинув со своей головы платок.

- Стой-стой, нас тут могут увидеть. Я сегодня поговорю с твоим братом и...

- Никакого брата, - возмутилась Шейха. – Аббас предатель, помни это, он не хочет, чтобы мы женились.

- Как так? – удивился мужчина, отодвинув от себя страстную девушку. – Он дал мне слово, что ты...

- Забудь, он не тот человек чьё слово имеет цену. Боже, - улыбнулась Шейха. – Как же я соскучилась по тебя за эти дни. Я больше не хочу ничего ждать.

Далиль улыбнулся своей любимой и также скинул свой головной убор на пол, схватив Шейху за горло и погрузившись с ней в пылкую страсть.

Халиса, так и не найдя свою подругу, вошла домой и направилась к себе в комнату, а Рания поднялась на второй этаж и постучалась в дверь спальни Ахмада.

- Войди!

- Господин, - обратилась Рания, войдя в комнату. – Там Далиль приехал, Вы просили сказать Вам об этом.

- Да, спасибо, я скоро спущусь.

- Хорошо, - ответила Рания и, улыбнувшись Кристине, вышла из комнаты.

На первом этаже в холле сидел Аббас и рассматривал какие-то бумаги, выпуская при этом дым от кальяна. Устало отложив лист бумаги и сев ровно, Аббас вдруг увидел перед собой Далиля который улыбнулся другу и выкрикнул:

- Вообще-то сделка прошла на отлично!

- О, брат мой! – радостно сказал Аббас, встав с места и подойдя к другу. – Когда вернулся?

- Сегодня утром.

- Садись, рассказывай, что там в их стране, как прошли переговоры?

- Всё было замечательно, сама Грузия тоже очень красивая, у них много старинной архитектуры, что мне особенно понравилось ну и кухня, а ещё танцы такие необычные. С партнёрами договорились быстро, господин Отар был очень вежлив с нами, а ещё у них работал араб, представляешь?

- В Грузии тоже наши есть? – с удивлением спросил Аббас, стряхнув пыль с белоснежной рубашки Далиля. – Ты где валялся? Весь выпачкался и поправь платок, он криво надет.

- Прости, я спешил, когда собирался к тебе, - растерянно и уведя в сторону взгляд ответил Далиль, быстро поправляя свой головной убор. – Так вот, я сам удивился, когда увидел этого араба. Аббас, - резко сменив радостный настрой, на серьезный, сказал Далиль. – Я вот всё спросить тебя хотел, ты часто говорил мне: что брат мёртв твой, а как он умер?

- С чего вдруг ты это решил спросить?

- Просто любопытство, мы столько лет дружим с тобой, а я всё не...

- Я убил его, - радостно перебил Аббас.

- В смысле?

- Мой брат жестокий убийца и дабы не позорить честь нашей семьи и рода, я заказал его, его тело аж в те года в два миллиона баксов обошлось мне, ты представляешь сколько это?

- Его звали Али? Али аль-Рани?

- Да, именно.

- Шейха иначе мне говорит о твоём брате. Она всегда его хвалит и приводит в пример, я чувствую, что она любит его и...

- Хватит, - возмутился Аббас. – Шейха становится, как и наш отец, жестокой и наглой. Они не умеют ценить доброту, им власть подавай. Думаешь этот Али не такой был? Мало того всё наследство ему описал отец, так ещё этот урод убивал за деньги других людей. Ты даже не представляешь, какая ужасная кровь в их жилах.

- Далиль, - резко раздался голос отца, вошедшего в комнату.

Мужчины тут же встали с дивана и поздоровались с Ахмадом.

- С приездом, как прошли переговоры? Садитесь.

- Спасибо, господин, замечательно и контракты все были подписаны, мы приумножим дела между нашими государствами.

- Ты молодец, достоин похвалы, - довольно отвечал Ахмад.

- Спасибо, я там познакомился с арабом по имени Али, он очень был схож с Вами внешне, - гордо сев ровно, сказал Далиль.

Услышав это Аббас недовольно взглянул на друга, а Ахмад наоборот с удивлением посмотрел на Далиля и спросил:

- Что ещё за раб такой?

- Отец, - резко вмешался Аббас. – Извиняюсь, что перебиваю Вас, но я буквально на пару слов, а то мне ехать надо.

- Говори.

- Нам несут золото из дома самого сына эмира Катара.

- Ничего себе, что это им от нас нужно?

- Он собирается сватать нашу Шейху, - довольно сказал Аббас и взглянул на Далиля, который тут же изменился в лице от услышанного. – Я думаю такой шанс в жизни выпадает не каждому, люди великой династии и потомки эмиров хотят связать своё потомство с нашим родом, не считая, что Шейха станет первой женой, а значит её дети будут полноправными наследниками на трон.

- Это более чем великолепная новость, Аллах милостив к нам и моей дочери, - не скрывая радости, говорил отец.

- Ах, да, прости, Далиль, что ты там говорил про араба? – резко обратился Аббас к растерянному другу.

- Да так, ничего, обычный араб.

- Ты говорил, он чем-то на меня был похож, - поинтересовался Ахмад.

 - Нет, это я не так выразился, извините, после перелёта голова болит.

- Хорошо, - резко встав с места сказал Ахмад. – Вы сидите тут, а я пойду делами займусь.

Мужчины поднялись с места и повесив головы ждали, пока отец покинет холл. Развернувшись к Аббаса, Далиль спросил:

- Зачем ты так?

- Как так? Я лишь сказал факты, её хотят сватать.

- Этот Али и был твой брат.

- Да конечно, - улыбнулся Аббас. – Ты это понял только по тому, что он чем-то был схож с моим отцом?

- Нет, его полное имя – Али бин Ахмад аль-Рани, он сирота, думает, что родные погибли, а его внешность действительно копия твоего отца в юные годы.

- Этого не может быть.

- Какой мне смысл врать тебе?

- Что ты сказал ему?

- Ничего, решил не говорить ничего, я промолчал, но сейчас я молчать не буду. Шейха любит его, и она будет счастлива узнать о том, что он жив.

- Если ты ей об этом скажешь, я выдам её замуж за сына эмира.

- А если не скажу?

- Она твоя, хоть завтра забирай.

- Но ты взял и сказал про эмира отцу.

- Отец сам женился по зову сердца, а значит и дочери позволит, но ты должен дать слово, что никто об этом знать не будет.

- Сделай сестру моей женой и считай я знать не знаю твоего брата.

- Договорились, - протянув руку к другу, сказал Аббас.

Далиль грубо пожал руку и покинул холл, оставив друга наедине со своими мыслями, которые тут же навели на Аббаса страх и панику. Подойдя к камину и смотря на слегка покрасневшие угли, брат испугался не только за потерю власти, но и собственной жизни. Ведь никто и не догадывался, что за многими страданиями Али, стоял именно Аббас. Резко выбежав из комнаты, мужчина поднялся по лестнице и увидел Шейху, которая вышла из родительской спальни. Подойдя к сестре и улыбнувшись ей, Аббас сказал:

- Рад тебя видеть, сестрёнка, ты знаешь, кто прилетел?

- Что это на тебя нашло? – недовольно спросила Шейха. – Если ты про Далиля, то – да, я всё знаю.

- Я хотел бы извинится перед тобой.

- За что это?

- За тот день, когда сорвался на тебе и хотел пойти против твоего желания. Ты прости, не знаю, что на меня нашло в тот день.

- Ничего, я уже забыла.

- Разреши с завтрашнего дня позволить Далилю принести золото?

Услышав это Шейха не поверила своим ушам. Внимательно посмотрев на странное поведение брата, девушка поняла, что её любимый мужчина смог добиться своего и, улыбнувшись брату, переспросила:

- Чего-чего? Что сделать?

- Вы должны быть вместе и думаю пора вас женить.

- Аббас, если ты так шутишь, то...

- Нет, можешь сама у него спросить.

Девушка тут же засияла, не в силах скрыть своего счастья, сестра накинулась на Аббаса и крепко обняла его.

- Спасибо! Спасибо, брат мой, я пойду расскажу Халисе.

Из спальни вышла Кристина и увидев столь радостную картину с любопытством спросила у сына:

- Что с ней? Куда она так побежала?

- Её хотел взять в жены сын эмира, но Шейха умоляла меня отдать её замуж за Далиля.

- Для таких разговоров у Шейхи есть родители, вообще-то.

- Я знаю, мама, но и Вы поймите, кто ещё поддержит сестру, как не родной брат?

- Что? – резко раздался возмущённый голос Файры. – Что значит замуж за Далиля? Вы с ума сошли все?

- Тётя, мы как-нибудь разберёмся, - недовольно сказала Кристина. – Это уже мои дети и тут я сама буду решать.

- Видела я, как ты решения принимаешь, разрушила нашу семью и хочешь испортить судьбу своих детей?

- В любом случае, решение примет только Ахмад, и никто из вас, - ответила Кристина и вошла в кабинет мужа.

Файра недовольно развернулась к Аббасу и спросила:

- Ты дашь мне умереть спокойно? С чего вдруг этот Далиль зарисовался?

- Тётя, я в ужасной ситуации.

- Что такое?

- Пойдёмте к Вам.

Файра с подозрением посмотрела на бледный вид Аббаса и, поправив своё серое платье, направилась в свою спальню, тихонько закрыв за собой дверь. Сев на кресло, тётя внимательно посмотрела на внучатого племянника и спросила:

- Ну, что за ситуация могла заставить тебя отказаться от такого великолепного брака?

- Далиль летал в Грузию.

- Я знаю, и что?

- Он встретил там араба, говорит копия моего отца.

- Да и что? – нервно разведя руки в стороны, не понимала Файра.

- Этот араб считает себя сиротой, а зовут его...

- Не томи ты уже, говори.

- Али бин Ахмад аль-Рани.

Услышав это, Файра встала с места и не находя слов покачала головой. Подойдя к окну и вернувшись обратно к Аббасу, женщина спросила:

- Что это может значить?

- Али жив! Что тут непонятного? Не могли имя, отец и фамилия рода так совпасть, да ещё и внешность.

- Аллах, только не это. Во всем ты виноват, глупец, когда я тебе ещё сказала убрать с этого света Ахмада? Да почему в этом доме никто и никогда меня не слушает? Я бы давно всё сделала так, как требует власть и наследие чистого рода.

- Что мне делать? – впадая в панику, спросил Аббас. – Далиль дал слово молчать, если Шейха станет его женой.

- Не станет она его женой, не будь так глуп. Теперь хватит быть трусом! Ты не смог убить брата, не смог убить отца, ты хотя бы этого жалкого Далиля убрать сможешь или может мне самой всё за тебя делать? Если Али найдёт нас, поверь мне, твоя голова будет украшать ворота нашего дома.

- Аллах..., хорошо, я убью Далиля.

- Ну не уже ли, тогда не тяни с этим и сделай как можно скорее.

Дверь раскрылась и в комнату вошла Джейран, сказав:

- Господин, Вас Ахмад зовёт.

Аббас посмотрел на тётю, побледнев так, будто призрака увидел. Файра подошла к нему и крепко схватив за руку сказала:

- Хватит, Аббас, пойми, что ты единственный кто может вернуть имя и честь нашему роду, ты и твои дети. Говори всегда спокойно и уверенно, а от остальных мы избавимся.

- Хорошо, тётя, - крепко обняв Файру, дрожащим голосом сказал Аббас и вышел из комнаты.

Войдя в кабинет отца, где Ахмад стоял в полный рост в тёмно-синей кандуре, сверкая перстнем и поглаживая свою седую бороду, Аббас старался скрыть бешенную панику внутри себя и еле-еле выдавив на себе искусственную улыбку, поинтересовался:

- Вы меня звали?

- Час назад ты говорил мне, что с гордостью бы желал отдать сестру за сына эмира, а сейчас я узнаю, что ты неожиданно пообещал Шейхе, что её мужем станет Далиль?

- Так получилось, что Шейха очень хотела за него замуж, а я не знал этого.

- А может, Далиль что-то сказал тебе, что сподвигло тебя так резко передумать? 

Руки Аббаса тут же вспотели, а дрожь тела было уже не скрыть. Стараясь улыбаться отцу и делая вид, что не понятно о чём это зашла речь, Аббас снова повтори:

- Сестра любит его, и я не смог сделать ей плохо.

- Ложь! – выкрикнул Ахмад и, подойдя к сыну, припечатал его к стене, крепко сжимая ворот его рубашки. – Ты думаешь я так стар, что не смогу определить где истина, а где жалкое вранье? Где мой сын?! Отвечай мне!

- Ради Аллаха, отец, он убит, я уже говорил Вам.

- Ты врёшь!

- Это так! Зачем мне скрывать от Вас его?

Ахмад отпустил ворот сына и посмотрев в его трусливые глаза сказал:

- Наследство, оно на тебе временного оформления пока я официально не запишу, что Али мёртв, оно не перейдёт твоим детям.

- Будь он жив, я бы переживал за своё наследство, а сами видите, мне всё равно, я не жалуюсь.

В комнату вошла Шейха и увидев перепуганного брата, тут же спросила:

- Отец, что случилось?

- Это правда, что брат твой отказал тебе в браке с сыном эмира только потому, что ты хочешь быть с Далилем?

- Мне стыдно, что при Вас обсуждается такая тема, но это правда так. Аббас пожалел меня и пошёл мне на уступки.

- А разве о твоём браке Аббас должен договариваться?

- Простите, мы... - опустив голову, произнесла Шейха.

- Вы совсем от рук отбились, - возмутился Ахмад, подойдя к своему столу. – Решили, что взрослые уже и всё сами можете решать? Выйдешь за сына эмира, я сегодня же передам им, что мы готовы принять их дары.

Шейха и Аббас переглянулись. Не желая молчать, сестра тут же подошла к отцу и сказала:

- Зачем Вы так? Чем я заслужила это?

- Ты не простушка, которая будет с кем попало, ты моя дочь, а значит и муж твой будет из подобающего рода.

- Вам безразлично моё мнение по поводу брака?

- Выйдите из кабинета, - недовольно сказал Ахмад, схватившись за сердце.

- Но, отец...

- Вон! Вон отсюда!

Аббас и Шейха, ничего не говоря, быстро покинули комнату, оставив отца одного. Открыв окно и пытаясь дышать, мужчина сжимал рукой рубашку в области сердца, стараясь остановить боль, которая подобно лезвию вонзалась в него, перекрывая кислород. Не находя в себе силы, даже крикнуть, Ахмад увидел Файру, которая подошла к нему и с иронией смотрела, на его мучающийся вид. Улыбнувшись племяннику, женщина сказала:

- В этом возрасте у твоего отца тоже были проблемы с сердцем, а довёл его до этих болей именно ты. Как всё возвращается в этой жизни, а.

- Уйди, - еле слышно произнёс Ахмад, подойдя к столу и скинув с него документы, стараясь лечь на него грудью.

- Я уйду, но не раньше, чем ты, в этом не сомневайся, - больше ничего не говоря, Файра покинула комнату, оставив племянника мучиться с болью в груди.

***

- Али, друг, проснись, - толкая меня в плечо, будил Шах. – Нам пора выходить.

- Какая жара, - первое что сказал я, проведя пальцами по высушенным губам и посмотрев в окно маршрутки. К нам подходили люди в черных футболках с черными масками на головах и военных штанах. Не понимая где я и кто эти люди, я взял свой рюкзак и следовал за Шахом. Спустившись из маршрутки на пыльную и потресканную от засухи землю, я уловил взгляд всех мужчин, что внимательно рассматривали мой внешний вид. Шах разговаривал со всеми на арабском, а я подошёл к одному худенькому солдату и спросил:

- Есть выпить?

Мужчина тут же протянул мне свою флягу с водой. Не раздумывая я тут же насладился прохладной водой и старался поскорее проснуться и понять, где я нахожусь.

- Али, - выкрикнул Шах, стоя у какого-то грузовика полностью забитым солдатами. – Иди сюда.

Я подбежал к другу и взглянул на рядом стоящего мужчину, с очень тёмной кожей и густыми, чёрными, волосами.

- Это – Хабиб, - радостно представил человека мне, Шах. – Теперь работаем на него, он будет говорить нам, что и как делать.

- Хорошо, будем работать значит, - кивнул я мужчине.

- Я наслышан о тебе, Али. Это правда, что ты жестоко обращался с теми, кто тебе не нравились? Метко расчленяешь людей, а твоим снайперским данным нет равных?

 - Думаю, Вы всё сами сможете увидеть и оценить, не буду раньше времени обнадёживать Вас.

- Ещё и воспитанный какой, - засмеялся Хабиб. – Прямо находка, а не воин. Это – Карим, - указал мужчина рукой на солдата, сидящего в грузовике. – Он тоже очень хороший воин, даже один из лучших у меня, приехал из Ирака сюда, но сейчас уходит на заслуженный отдых вместе с Инадом и Лутфи.

Я посмотрел на молодых ребят, которые помахали мне и улыбнулся им.

- Что же, желаю вам удачи, парни.

- И тебе, удачи, - ответил мне Карим. – Не подводи Хабиба.

- Сделаю всё, что в моих силах.

Хабиб махнул рукой, и водитель дал по газам, уехав на грузовике в неизвестном мне направлении. Посмотрев на меня, мужчина сказал:

- У этих ребят будет своя жизнь, а у нас с тобой, будет тут своя, пошли, ознакомлю с территорией и ближайшими планами.

На самом деле многое было похоже на то, что со мной творилось на Кавказе, только вместо лесов тут был какой-то пустырь, с невыносимой жарой. Спустя неделю мы совершили первые нападения, что загремели по всем СМИ. Как же мне нравилось вернуться к военной форме, к оружию и запаху крови и вся эта ситуация вызывала во мне былой адреналин и желание поскорее найти отца. Войдя в казарму, где на койках сидели и болтали солдаты, я подошёл к Шаху и спросил его:

- Уже неделя прошла, отведи меня к отцу.

- Подожди, неделя это что, срок?

- Сколько я должен тут быть?

- Друг мой, - встав с места и обняв меня за плечи, сказал Шах. – Ты за неделю влюбил в себя тут всех мужчин, всем нравиться следовать за тобой, ты хоть понимаешь, чего мы можем добиться?

- Ты обещал.

- Я сдержу обещание, но год как минимум мы прослужим тут.

- Год?! – выкрикнул я на всю казарму. – Какой ещё год?

- Али, спокойно, есть контракт.

- Я не оставлю Тами год без известности, я сойду с ума за год тут.

- За год, ты сделаешь себе имя! Тебе так важна эта свадьба, не понимаю?

- Нет, я хочу убить отца, найти брата и стать счастливым человеком.

- Хорошо, я понял, пошли, кое-что скажу тебе.

Закинув автомат на плечо, я пошёл за шахом, который вошёл в туалет и, закрывшись со мной в маленькой кабинке, сказал:

- У тебя есть своя цель, а у меня своя, верно?

- Да.

- Главаря этой группировки – Саида, я хочу свергнуть и занять его место, если не хочешь армию держать ты, то помоги её взять в свои руки мне.

- За столько времени ты не смог сам его устранить? – с удивлением спросил я.

- Ты видел сколько тут людей? 4000 бойцов и 5000 резервистов, как я смогу чего-то добиться один?

Я задумался и выйдя из туалета направился в казарму. Шах не понял, что я этим хотел сказать, но молча пошёл за мной. Посмотрев на солдат, часть которых что-то обсуждала, а другая часть разбирала и собирала оружие, я залез на деревянную парту и выкрикнул:

- Братья мои! Сегодня для всех нас будет исторический момент, я лишь прошу у вас прикрытия, взамен я принесу вам двух военнослужащих с нашей границы.

Мужчины между собой переглянулись и с неверием, но интересом, смотрели на меня.

- Откуда такая уверенность? – спросил кто-то из окружившей меня толпы. – Как ты сможешь сделать подобное, на границе стоит вполне профессиональная армия.

- Он сможет, - выкрикнул Шах. – Он же один из лучших снайперов, что ему двух убить?

- Так убить и мы сможем, пусть живыми в плен возьмёт, - опять кто-то заговорил из толпы.

- А если я возьму их живыми? – улыбаясь спрашивал я.

- Ты сначала возьми, а там и признаем тебя реально стоящим.

- Отлично, поехали, - радостно сказал я, спрыгнув с парты на пол.

- Стойте, - возмутился один из солдат. – Казарму нельзя покидать без указа начальства. Тем более кого вы слушаете, этого новичка?

- Хорошо, - сказал я. – Кто зассал в штаны может остаться тут и дальше прятаться, отлеживаясь на койке, а я не для этого сюда пёрся из другой страны.

Больше ничего не сказав, я закинул ружьё на плечо и вышел из казармы. Шах посмотрел на растерянных солдат и сказал:

- А что, кто не рискует, тот многое теряет, я с ним.

- Я тоже, - сказал крупный мужчина. – Пошлите, поможем ему, а вдруг что и выйдет.

Все снарядили себя оружием и выбежали, рассаживаясь по грузовикам. Я улыбнулся, точно зная, что стадное чувство ещё никто не отменял и смотрел на Шаха, который сидел в соседнем грузовике и улыбался мне, периодически пошатываясь из-за кривой дороги. Этот июль навсегда вошёл в историю между нашей страной и Израилем. Я сдержал своё слово и под грамотной расстановкой действий солдат, умудрился вместе с ними захватить двух израильских военнослужащих на границе и привёл к очередной ближневосточной войне. При нападении, сопровождавшимся массивным гранатометным и пулемётным огнём, погибли трое израильских военнослужащих и были похищены двое солдат. Я сдержал своё слово, более того поставил начало второй войне, которая вызвало бурное возмущение по всему миру. Боевые действия длились 34 дня, пока в соответствии с резолюцией  было объявлено прекращение огня. Вскоре обо мне знали все в группировке и встречали, как своего героя. Весь этот месяц, что я создал целый переворот ради друга, мой отец находился на лечение сердца в госпитале, благодаря чему свадьбу Шейхи временно отложили, но не забыли. Ахмад вернулся домой полный сил и здоровья, крепко обняв свою жену.

- Как ты чувствуешь себя?

- Намного лучше, какие-нибудь новости есть, пока меня не было?

- Нет, всё также, разве что, - улыбнулась Крис. – Халиса беременна.

 Но судя по выражению лица Ахмада, это новость не особо его порадовала. Ничего не ответив на это, мужчина сел на диван в зале и взяв в руки пульт принялся переключать каналы. В комнату вошла Шейха и увидев своего отца, тихонько подошла к нему и села рядом.

- Как Ваше здоровье?

- Хорошо, дочка, - улыбнулся Ахмад. – А ты почему так похудела?

- Не знаю, - грустно отвечала сестра. – Вы как заболели, нет ни аппетита, ни радости мне.

Ахмад посмотрел на Кристину, которая с сожалением рассматривала поникший вид своей дочери. Прекрасно понимая, что горе девушки было вызвано далеко не проблемами отца, Ахмад погладил Шейху по голове и сказал:

- Вели, чтобы ко мне приехал Далиль, да так, чтобы Аббас и Файра не знали.

С удивлением смотря на отца, девушка не знала, как ей реагировать, но не желая терять время, Шейха встала с места и сказала:

- Простите меня, но если, выйдя замуж за сына эмира я сделаю Вас счастливее, то я исполню Вашу просьбу, Ваша здоровье мне важнее всего, отец.

- Позови Далиля.

- Да, как скажете, - ответила Шейха и вышла из комнаты.

- О чём это ты хочешь с ним поговорить? – сев на диван возле мужа, поинтересовалась Кристина.

- Мне не даёт покоя его встреча с одним человеком, хочу узнать, кого он видел, вдруг это был наш сын?

- Ахмад, - грустно произнесла Крис. – Я всегда знала, что ты любишь своих детей, но, чтобы так упорно верить в жизнь того, кто давно нас покинул...

- А ты? Ты не веришь?

- Где-то глубоко под сердцем может и верю, но сколько лет прошло, сколько всего пережито, лучше я буду верить, что он пропал, чем узнаю, что он убит.

Мимо комнаты прошла Халиса и поглаживая свой живот поднялась в спальню Аббаса. Посмотрев, как муж нервно перебирал чьи-то номера в мобильном, Халиса спросила:

- Ты знал, что отец вернулся с больницы?

- Мне не до этого, - недовольно ответил Аббас.

- Слушай, - подойдя к мужу и сев рядом с ним на диванчик, сказала жена. – Ты постоянно от меня что-то скрываешь. Чем так вызвана твоя ненависть к отцу?

- Ты глупая? – возмутился Аббас. – Ты не знала, что он убил своего отца?

- И это повод его всю жизнь так ненавидеть?

- Он изгнал жену и сына с дочерью, а что сейчас с ними? Сестра агрессивная, а брат и вовсе умер, какие ещё причины нужны, чтобы мне бояться этого человека?

- Последний месяц ты будто сам не свой, я тебя не узнаю Аббас.

- Просто старайся думать о ребенке и не мешать мне, хорошо?

- Хорошо, - недовольно смотря на мужа, ответила Халиса.

В этот момент домой проводили Далиля. Войдя в зал и посмотрев на Ахмада и Кристину, мужчина слегка склонил голову и поздоровался. Женщина тут же оставила мужчин наедине, а Ахмад пригласил Далиля сесть напротив в удобное кресло.

- Вы хотели меня видеть? – с не менее подавленным видом, поинтересовался гость.

- Ты тоже из-за моей госпитализации так плохо выглядишь, - рассмеялся Ахмад.

- Извините, с выздоровлением Вас.

- Спасибо, тут ходят слухи, будто ты собрал украшений для моей дочери больше чем сам сын эмира?

Не поняв этого вопроса, Далиль с удивлением посмотрел на Ахмада и не зная, что ответить, молча пожал плечами.

- Ну, раз такое дело, то я позволяю твоей семье прийти в наш дом и одарить Шейху.

- Что? – не веря своим ушам переспросил мужчина. – Господин, Вы...

- Что слышал, только не тяни время, а то я могу и передумать.

- Господин, я..., я просто...

- Далиль.

- Да?

- Кого ты видел в Грузии?

- Я не помню, я нёс какой-то бред, наверное, - стараясь уйти от ответа отвечал мужчина.

- Постарайся вспомнить, его не Али звали?

- Я правда не помню, господин.

- Ты же сказал, что он был похоже на меня.

- Просто высокий, как Вы и манера говорить, всё, больше ничего схожего.

Ахмад грозно взглянул на Далиля и, покрутив перстень на своём пальце, отец встал с места и сказал:

- Ладно, может моя одержимость моим сыном сбивает меня с толку, но, если вдруг ты что-то вспомнишь, дай мне знать.

- Да, господин, как пожелаете, - стоя и опустив голову отвечал Далиль.

В зал вошёл Аббас и увидев друга со своим отцом, растерянно улыбнулся и сказал:

- Вот так сюрприз, и отец, и друг сразу вместе в одном месте.

- Хорошо посидеть вам, - недовольно посмотрев на сына, сказал Ахмад и вышел из комнаты.

Подбежав к другу и с волнением посмотрев на него, Аббас тут же спросил:

- Ради Аллаха, о чём вы тут говорили?

- Он опять спросил про того парня, которого я видел в Грузии,

- А ты, что сказал? – вытерев свои намокшие губы спросил Аббас.

- Конечно отрицал всё, что ещё я мог сказать? Ну и он разрешил мне жениться на твоей сестре.

- Аббас, - резко раздался голос отца.

 - Да?

- Я поеду с Аби по делам, через пару часов вернусь домой, Кристина спать легла, а Шейха купается, всю прислугу и охрану я отпустил, хочу побыть в покое сегодня.

- Хорошо, отец, как скажете, - радостно ответил Аббас и похлопав по плечу Далиля, сказал: - Подожди меня тут, я сейчас вернусь.

Покинув зал и поднявшись по лестнице, Аббас постучался и вошёл в комнату Файры. Тётя, вместе с Джейран что-то обсуждали сидя на диване. Кивнув им, Аббас посмотрел на Файру и сказал:

- Отец дал согласию Далилю на свадьбу с Шейхой.

- У него ума столько же, сколько и у его жены, - возмутившись сказала тётя, встав с места и подойдя к комоду. – Я отдам тебе пистолет, отведи своего друга в летнюю кухню и пристрели его в подвале. Надеюсь стрелять ещё не разучился?

- Можете не сомневаться во мне, - уверенно сказал Аббас, забрав из рук тёти оружие и осторожно спрятав его за ремень, накрыв сверху рубашкой. Охраны точно нет?

- Хватит трусить, никого нет, весь дом пуст.

- Хорошо, я пошёл.

Спустившись обратно к другу, Аббас развёл руки в стороны и радостно сказал:

- Теперь я поистине счастлив, брат мой.

- Я тоже, а насчёт брата не переживай, я никому о нём не расскажу.

- Я не сомневался в тебе, Далиль, - обняв друга и похлопав его по спине, сказал Аббас. – Пошли, пройдёмся по саду, хочу узнать, как ты собираешься готовиться к предстоящей свадьбе, что будем планировать?

- Планов много, но я сейчас в таком мандраже, если честно, до сих пор не могу поверить своему счастью.

- Понимаю, друг, понимаю, - говори Аббас, прижимая Далиля за плечи к себе и выйдя с ним в сад.

Чёрная машина отца покинула двор и ворота дома закрылись, а Аббас, абсолютно не спеша, шёл вместе с Далилем к летней кухне, всё настраивая себя к предстоящему действию и расправе над другом.

***
 Стоя в чёрной футболке, заправленной в военные штаны, я смотрел на высокие ворота из бежевого камня. Шах вышел из такси и, подойдя ко мне, сказал:

- Ну вот мой друг, несколько часов в самолёте, час в такси, и мы тут – на твоей родине.

- Ты забрал оружие у того парня? – не отводя взгляда от высоких стен, спросил я.

- Да, держи, - вынув из мешка пистолет, передал мне его Шах. – Не забудь глушитель надеть, я всё предусмотрел.

- Ты только взгляни на этот дом, - с удивлением говорил я, подойдя ближе к воротам и коснувшись их рукой.

Шах закрутил глушитель на свой пистолет и перепроверив патроны, спрятал его за поясницу.

- Я же говорил тебе, твой отец живёт тут на широкую ногу. Какие наши действия?

- Пошли, обойдём дом и проверим ворота со стороны двора.

Тихонько пробежав вдоль стены, я упёрся руками в неё и сказал Шаху:

- Запрыгивай и проверь, сколько охраны во дворе.

Друг разогнался и осторожно взобравшись на меня, встал ровно на моих плечах внимательно разглядывал двор.

- Ма Ша Аллах, - прошептал Шах. – Вот это сад, прямо дворец султана.

- Охранников смотри! – возмутился я. – Доложи обстановку.

- Пусто.

- Как так?

- Вот так, - сказал Шах и залез на ворота. – Отойди подальше и попробуй взобраться, я перекину тебя.

Послушав друга и разбежавшись, я запрыгнул на стену и тут же схватил Шаха за руку, что позволило с лёгкостью преодолеть мне высокую стену. Осторожно спрыгнув вниз, мы тут же поспешили спрятаться за огромными кустами. Рассматривая внимательно сад, я пожал плечами и сказал:

- Такой дом, такой человек и никакой охраны и камер, такое бывает?

- Может их нет дома? Пошли, проверим, - махнул мне Шах, и мы направились к парадному входу дома, прижимаясь спинами к стене.

Неожиданно мимо нас прошли два парня о чём-то радостно беседуя. Я и друг вынули свои пистолеты, крепко сжав их в руках и вглядываясь в лица прохожих. Узнав в одном из них Далиля, я дёрнул Шаха за плечо и сказала:

- Это он!

- Кто? Отец? Какой-то молодой.

- Нет, тот что был в Грузии. Значит он всё же правильно заподозрил. Я пойду за ним, а ты иди в дом, убивай всех не жалея.

- Уверен? – поинтересовался Шах. – А вдруг брата увижу твоего?

- Их не трогай, а отца тем более, я сам уничтожу его, а всех его женщин и детей убей, пусть страдает.

- Понял, - ответил Шах и поспешил к парадному входу дома, а я направился за Аббасом и Далилем.

Мужчины вошли на летнюю кухню и встав напротив кладовки, Аббас улыбнулся и сказал Далилю:

- Зайди туда.

- Зачем?

- Просто делай, что я говорю.

- Что-то не так? – с удивлением спросил Далиль. – Внимательно посмотрев на друга.

Аббас не выдержал и вынув из-за спины оружие, направил его прямо в сторону груди своего друга.

- Ты что делаешь? – возмутился Далиль, сделав шаг вперёд.

- Не двигайся! – выкрикнул Аббас. – Прости, друг, но сестре с тобой не по пути.

- Это шутка что ли? – нервно улыбнулся Далиль. – Хватит, Аббас.

- Увы, но такого моё решение.

- Стой, - тут же вымолвил друг, вытянув руку вперёд. – Давай решим этот вопрос, я думаю есть варианты дру...

Но я не дал договорить Далилю, резко раскрыв дверь и наведя пистолет на Аббаса. Увидев меня, брат потерял дар речи, внимательно осматривая с ног до головы. Не убирая оружие от головы брата, я спросил Далиля:

- Кто он и что у вас происходит?

- Ради Аллаха, опустите свои пистолеты, давайте поговорим нормально! – нервно выкрикнул Далиль.

- Я задал вопрос! – возмутился я. – Кто он и что происходит?

- Это твой родной брат, - растерянно ответил Далиль. – Аббас.

Услышав это, я опустил оружие и взглянул в глаза Аббаса. Мой брат, находился в той же растерянности, что и я, но если в моих глазах застыла немая радость, то в глазах Аббаса застыл страх и шок. Осторожно подойдя к нему, я улыбнулся и сказал:

- Брат мой, это я – Али.

- Ты..., - еле произнёс Аббас. – Как ты...

- Али! – выкрикнул Далиль. – Это он заказ...

Но не успев договорить, по всей кухне раздался громкий выстрел и Аббас прострелил грудь своему другу. Во взгляде несчастного Далиля будто застыла обида и, сделав последний вздох, сжав свою окровавленную рубашку, мужчина рухнул на пол.

- Зачем ты так? – отойдя в сторону от брата и направив на него пистолет, спросил я. – Что он хотел сказать?

- Ты многого не знаешь, Али, - опустив дрожащую руку, говорил брат. – Опусти оружие, доверься мне, и я всё объясню тебе.

Шах тем временем вошёл в дом и осторожно передвигался по коридору. Тихонько заглянув в зал и поняв, что там пусто, друг направился в холл. Зайдя во внутрь и направив оружие на камин, Шах внимательно разглядывал комнату. Резко в холл вошла Джейран и подойдя к журнальному столику, взяла в руки стакан. Развернувшись и увидев Шаха, девушка даже не успела закричать, как друг одним выстрелом в голову повалил девушку на пол.

- Джейран? – с удивлением спросила Файра, услышав какой-то шум в холле. – Всё хорошо у тебя?

Войдя в комнату и увидев лежащую замертво на полу девушку, Файра закричала, но тут же получила удар по голове и рухнула на пол. Еле поднимая себя с пола и смотря на убитую Джейран, Файра развернулась к Шаху и с испугом произнесла:

- Кто Вы? Что Вам нужно?

- Где Ахмад? – грозно спросил Шах, направив оружие на женщину.

- Он уехал, но скоро вернётся, - сев ровно на полу и поправляя свою косынку отвечала Файра. – Вас Аббас нанял?

- Нет, меня Али сюда привёл.

- Али? – удивилась тётя. – Какой ещё Али?

- Сын, Ахмада, который уже тут и убьёт его.

Файра резко засмеялась, чем удивила моего друга. Посмотрев на Шаха, она сказала:

- Я буду только рада, если этот гнилой человек кончит свою жизнь также, как кончил его отец. Аллах услышал меня! Ахмад падёт, от рук родного сына.

- А ты кто?

- Я тётя этого изверга – Файран аль-Рани.

Шах улыбнулся и, наведя оружие в область сердца женщины, сказал:

- Рад был знакомству, Файра.

Не дав женщине больше разговаривать, Шах пристрелил тётю и поспешил покинуть комнату. Выйдя в коридор и посмотрев на лестницу, друг тихо поднялся по ступенькам и осматривал коридор второго этажа. Из двери напротив вышла Шейха, заплетая волосы в косу. Увидев девушку Шах тут же выстрелил ей в ногу. Сестра закричала и упала на пол, сквозь боль выкрикивая:

- Аллаха ради, что Вы делаете?! Не надо!

- Заткнись! – выкрикнул Шах и навёл пистолет прямо к лицу девушки.

На крик дочери из спальни выбежала Кристина и увидев человека с оружием, тут же кинулась к дочке, закрывая её своим телом.

- Ради Аллаха, не убивайте нас! – закричала Кристина.

Но Шаха было уже не остановить и наблюдая, как мать закрыла голову дочери своим телом, друг навёл на неё свой пистолет.

- За что?! – закричала сестра, стараясь оттолкнуть от себя мать и встать с места.

- Шейха, нет! – выкрикнула Кристина, пытаясь заслонить собою дочь.

Услышав имя девушки Шах замер и опустил оружие.

- Кристина? – с удивлением поинтересовался Шах.

- Кто ты? – дрожащим голосом спросила женщина, не в силах остановить свой плач.

Друг подбежал к девушкам и схватив край юбки Шейхи, быстро разорвал её. Стараясь замотать ей раненую ногу, Шах посмотрел на девушку и сказал:

- Ради Аллаха, простите меня. Это я – Шах, Вы помните меня, Кристина?

- Что происходит вообще, - сжимая кулаки от боли и стараясь сесть ровно, интересовалась Шейха.

- Я друг твоего брата Али, он сейчас внизу и вернулся чтобы отомстить отцу за вас, но мы были уверенны, что вы мертвы.

- Шах? – растерянно спросила Крис, вспомнив того мальчика, что жил с ними в общаге. – Мой Али, он жив?

- Он внизу, мама, во дворе, - с улыбкой сказал Шах, помогая Шейхе крепко завязать ткань вокруг ноги.

Потеряв дар речи, Кристина встала с места и, чуть ли не падая, побежала по лестнице вниз и выбежала во двор. Стоя в летней кухне и смотря на убитого Далиля, я с подозрением слушал родного брата о том, что Далиль более чем заслужил такой смерти. Заметив за окном маму, Аббас обрадовался и крикнул:

- Смотри, там наша мама!

- Чего? – с удивлением спросил я и развернулся к окну.

Увидев бегущую к нам женщину в тёмно-синем платье и с распущенными волосами, я осторожно открыл дверь и вышел во двор. Узнав свою мать, я уронил свой пистолет и не находя слов побежал ей навстречу. Кристина даже не смогла добежать до меня и упала коленями на траву, заплакав в голос. Я схватил её за плечи и, также сев напротив неё на колени, крепко обнял мать и заплакал, не веря своему счастью. Аббас вышел за мной и смотря мне в спину направил на меня оружие, желая наконец-то покончить со мной, но намерения сына поняла несчастная Кристина. Не находя в себе силы что-то вымолвить, женщина лишь махала Аббасу рукой, чтобы он не смел совершать задуманного.

- Мама, - наконец-то выкрикнул я. – Но, как? Вы всё это время были живы?

- Али! - Плача выкрикнула женщина. – Мы верили, мы ждали тебя! Твой отец до последнего не верил, что ты мёртв.

- Отец? – протерев свои глаза, спросил я. – Он не хотел убить Вас?

- Он любит нас и тебя тоже, сынок.

Смотря за всем этим, Аббас понял, что его единственный шанс - это побег. Забежав в дом и поднявшись по лестнице, брат увидел свою сестру на полу, а рядом какого-то мужчину. Аббас резко направил на него пистолет, но Шейха тут же попыталась остановить брата и выкрикнула:

- Нет! Стой, он свой человек!

- Свой?

- Убери оружие, - сквозь боль из-за раненой ноги, говорила сестра.

На первом этаже раздался истерический крик Халисы. Увидев убитых Джейран и Файру, девушка побежала по лестнице наверх и остановилась, вся дрожа и плача в голос.

- Успокойся! – грозно выкрикнул Аббас. – Чего разоралась?

- Тётя, она убита!

- Что? – растерянно спросил брат и помчался вниз.

Забежав в холл и увидев убитую Файру, Аббас сжал свои губы и понял, что теперь он остался один на один с Али и своей смертью. Руки мужчины тут же затряслись, а паника выросла так, что Аббас не знал больше как вести себя и что ему делать. Поднявшись на второй этаж и посмотрев на перепуганную жену, которая стояла у стены и следила за Шейхой и Шахом, Аббас прислонился к стене и пытался хоть как-то начать соображать, что ему делать дальше. Взглянув на бледный и перепуганный вид своего брата, Шейха улыбнулась и спросила его:

- Ты теперь видишь, каков наш Али? Он сумел попасть сюда, найти нас и уничтожать тех, кто были против его семьи.

- К чему это ты? – стараясь скрыть свой страх, спросил Аббас. – Он ответит за это по шариату, он – убийца!

Шах с интересом смотрел на нервный вид Аббаса и резко, вспомнил мужчину, которого он видел, ещё служа на Кавказе у Адама. Незнакомец вышел из палаты Салмана и наблюдал за Али. Узнав в нём Аббаса, Шах выпрямился сидя на корточках перед Шейхой и сказал ему:

- Я знаю тебя.

- Интересно, - улыбнулся брат. – И откуда?

- Ты был там, что ты там делал?

- Где? – резко вспотев и понимая о чём пошла речь, спросил Аббас.

Шейха и Халиса с интересом посмотрели на Аббаса, стараясь понять о чём это говорил Шах, но сам Шах будто задумался и, ещё раз взглянув на Аббаса, наконец-то понял, что всё это время Али искал не того.

- Так это ты всё..., ты ведь был там.

От некого шока, Шах с ненавистью посмотрел на мужчину и был готов высказать ему всё, что думал, но Аббас опередил Шаха и, наведя пистолет на него, метко выстрелил раскидав в стороны часть головы мужчины. Халиса и Шейха закричали, от увиденного, а Аббас забежал в свою комнату и принялся открывать все шкатулки и собирать украшения жены. Изуродованное тело Шаха упало на Шейху, от вида чего Халиса села на корточки и стала вырывать прямо на пол.

- Убери его! – закричала Шейха, рыдая в голос и прося Халису помочь ей. – Ради Аллаха! Помогите мне, кто-нибудь.

Аббас не обращал внимание на просьбы сестры и, выйдя из комнаты, потянул Халису за руку, затащив к себе в спальню.

- Хватит, помоги быстро собрать вещи, - недовольно, сказал муж жене.

- Что ты творишь! – вытирая свой запачканный рот, выкрикнула девушка. – Мне плохо, Аббас.

- Плохо будет, когда Али доберётся до нас, сейчас же собирай вещи и помоги мне, надо сложить все украшения и деньги, что у нас есть.

Я помог маме встать с места и, крепко обняв за плечи, направился вместе с ней домой. Шейха еле скинула с себя убитого Шаха и, стараясь не смотреть на него, поползла к перилам. Я и мама уже вошли домой и идя по коридору, разглядывая величественные стены нашего дома, я поражаясь масштабам красоты. Посмотрев на маму, я спросил:

- И всё это принадлежит нам?

- Да, тут ты вырос, сынок. О, Аллах, - вымолвила мама, увидев Шейху, которая пыталась подняться, держась за перила. – Моя дочь ранена, я совсем уже забылась, надо позвонить и госпитализировать её.

Мама тут же поспешила к сестре, стараясь помочь ей, но увидев тело Шаха, женщина резко отвернулась и с испугом постарела на дочь.

- Это Аббас сделал, - тяжело дыша, сказала Шейха, смотря, как я с улыбкой поднимался по лестнице к ней.

- Моя сестра, - подойдя ближе и крепко обняв её, говорил я. – Я не могу поверить своему счастью, сегодня самый лучший день в мое...

Не договорив я резко замолчал и замер, увидев тело своего друга на полу. Убрав руки от сестры, я кинулся к Шаху. Развернув его и увидев, что кроме нижняя челюсть отсутствовало, я как ненормальный закричал. Услышав мой безумный крик, Аббас тут же запер свою дверь на замок и крепко сжав в руке пистолет, со страхом сел на кровать и затих, стараясь не обращать внимания на плачь Халисы.

- Шах! – кричал я, крепко прижав к своей груди друга. – Нет! Мой брат!

Кристина помогала Шейхе спуститься по лестнице вниз и увидела, что в дом забежал их знакомый доктор. Мужчина тут же подошёл к девушкам и помог им спуститься с лестницы.

- Ради Аллаха, что у вас тут происходит? – поинтересовался док, разглядываю замотанную ногу Шейхи

- Как Вы узнали? – поинтересовалась сестра, стараясь передвигаться вместе с мамой и врачом в зал.

- Мне звонила Рания и в слезах сказала: что лежит под кроватью и боится выйти из комнаты, просила не говорить полиции и приехать самому. Что случилось? Кто там так кричит?

- Мой сын вернулся, - не скрывая слёз ответила Кристина. – Но встреча прошла не совсем гладко.

В ворота дома с десятком человек охраны въехал Ахмад, которого также предупредила Рания, прячась в его спальне под кроватью. Охрана тут же ворвалась в дом и стала осматривать все комнаты. Услышав голос жены и дока, Ахмад забежал в зал и обнял Кристину и Шейху.

- Хвала Аллаху, всё хорошо с вами? – с волнением спросил Ахмад, наблюдая, как док перевязывал ногу дочери. – Что случилось?

- Дорогой, - встав с дивана, сказала Кристина. – Али вернулся, наш сын жив.

Услышав это Ахмад изменился в лице и не находя слов, еле произнёс:

- Где он?

- Его лучше сейчас не трогать, - сжав губы и протерев сои глаза от слёз, отвечала Крис. – Аббас только что убил его лучшего друга детства, боюсь ему сейчас не до нас будет.

- Господин, - резко перебил мужчину, охранник. – Вы должны кое-что увидеть.

Ахмад тяжело вздохнул и не мог сосредоточиться от услышанной им новости. Молча следую за охранником, который привёл отца к летней кухне, Ахмад вошёл во внутрь и увидел Аби, стоящего возле тела убитого Далиля.

- Что с ним делать? – поинтересовался Абин. – Оставить, чтобы видела полиция или...

- Нет! - Резко придя в себя, велел Ахмад. – Моя дочь не должна знать, что он мёртв. Унесите тело и захороните его, возьми у Аббаса его документы и сделай всё, чтобы все были уверенны, что Далиль улетел в Грузию. 

- Как скажете, - кивнул Ахмаду Абин и махнул рукой охранникам, чтобы те поторопились с выносом тела.

Ахмад с сожалением смотрел на юного Далиля, которого мужчины быстро принялись выносить из кухни и понимал, что долго скрывать от дочери это не получиться. К мужчине подбежал один из охранников и доложил:

- В холле лежат горничная и госпожа Файран, обе застрелены. Что велите делать?

- Их не трогай, пусть это полиция решает.

- Но, господин, полиция будет искать виноватых.

- Наверху есть труп друга моего сына, обвиним его и скажем, что на наш дом было совершено покушение.

            

Охранник кивнул мужчине и поспешил вызвать подкрепление и сотрудников скорой помощи. Тело Далиля омыли и захоронили на местном кладбище, покойную Джейран и Файру также омыли и устроили проводы. К вечеру уже по всем телеканалам рассказывали о страшном покушении на дом влиятельного Ахмада аль Рани. Тело Шаха еле удалось вырвать из моих рук, сквозь крики и слёзы я не отдавал сотрудникам тело своего брата, стараясь самостоятельно собрать его голову и сжать в своих руках. От сильного потрясения и стресса, я потерял память и не помнил, что происходило дальше. Сколько прошло времени, и кто меня уложил в постель я не знал. Резко раскрыв глаза и сев на кровати ровно, я почувствовал сильную боль в горле и тошноту. Осмотрев красивую комнату, которая принадлежала покойной Файре, я постарался осторожно встать с кровати. Голова кружилась, а тело болело так, будто меня палками били. Дверь в спальню приоткрылась, и я увидел перед собой маму. Кристина включила свет и тихонько подошла ко мне, сев рядом и прижав мою голову к себе.


Chapter XIV. Awareness (Глава 14. Осознание)
- Как ты себя чувствуешь, сын мой? – поинтересовалась мама, с улыбкой смотря на меня.

- Тошнит сильно и голова болит, - ответил я, заметив, что мой голос стал еле слышным, будто я его сорвал. – Что случилось?

- Ничего, мы снова все вместе, всё теперь будет хорошо.

- Где Шах?

- Его забрали, он под следствием.

- Какое ещё следствие? Его убили... Кто его убил? – с обиженным взглядом смотрел я в глаза Кристины. – За что?

- Сынок, давай ты немного успокоишься, не терзай себя сейчас этим, он...

- За что?

- Али, - всё старалась успокоить меня мать. – Он ранил Шейху, он чуть не убил меня, мы могли умереть если бы Аббас не подоспел и не обезвредил его, пойми и ты нас, откуда же нам было знать, что он...

Но я не дал матери договорить и встав с места закричал. Выйдя на балкон и сев коленями на каменный пол, я стал кричать, шатаясь из стороны в сторону сжимая руками свою голову. Кристина встала с кровати и не зная, что ей делать, подошла к комоду посмотрев на себя в зеркало. Дверь в спальню открыл Ахмад. Увидев жену в столь убитом состоянии, а со стороны балкона доносящиеся дикие крики, отец обнял Кристину за плечи и тихо спросил:

- Это он из-за друга так?

- Да, зная, как они в детстве дружили, его не скоро отпустит.

- Оставь меня с ним наедине.

Крис с волнение посмотрела на строгий вид своего мужа. Вспоминая, как всё своё детство я питал ненависть к отцу, девушка тяжело вздохнула и сказала:

- Ахмад, может будет лучше если ты...

Но мужчина резко взмахнул рукой, дав понять жене, что её слова будут лишними. Больше Крис ничего не сказала и вышла из комнаты, оставив своих мужчин один на один. Спустившись в зал, женщина посмотрела на Ранию и Шейху, которые сидя на диване с интересом ждали новостей от Кристины, ведь с Али ещё никому не удалось нормально поговорить.

- Ну, что там? – с любопытством поинтересовалась дочь.

- Не знаю, Шейха, он тяжело переносит потерю друга, он был ему ближе нас, настолько, что... - не договорив, мама сжала губы и расплакалась.

- Не надо, не плачь, - погладив девушку по спине, утешала Рания.

- Это я виновата, я, - сквозь слёзы сказал мать. – Как можно было довести родного ребёнка до такого? Бог наказал меня, покарал просто и это заслуженно.

- Мама, - возмутилась Шейха. – Не забывайте, что это Шах плохо влиял на нашего брата, что это из-за этой шайки наш Али стал тем, кем есть сейчас. Откуда знать, что Сам Аллах не отнял его жизнь? Ведь погибли все, кто стоили этой смерти: Файра, Джейран и Шах, а мы живы, мама. Я ранена только, да и пусть, но все остальные живы, здоровы и мы все вместе наконец-то.

- Не говори так, Шейха, - возмутилась Рания. – Смерти этих людей - горе, а не Божья кара.

- Я в случайности не верю, Рания, - осторожно поправив забинтованную ногу и укрыв пледом, ответила сестра. – Раз мертвы, значит их срок истёк.

Кристина вытерла свои намокшие слёзы с глаз и посмотрела на свою дочь, которая даже не подозревала, что земля стала постелью и для её любимого Далиля, но ничего не говоря дочери, Крис лишь прижималась к Рании и старалась утешить своё горе, по искалеченной судьбе своего сына. Я лежал на холодном полу балкона и смотрел на небо, я не мог успокоиться, да и двигаться мне не хотелось. Еле дыша и мучаясь от сильных болей в области сердца, я увидел, что у дверей кто-то стоял. Разглядев высокий силуэт мужчины, я постаралась встать с места. Столько лет я ждал встречи с ним, столько лет я гробил свою жизнь ради этого дня. Я потерял всё своё здоровье, нервы и веру из-за того, что всю жизнь хотел отомстить Ахмаду. Даже вспоминая слова матери: что отец ни в чём не виноват, я не мог убрать в себе всю ту ненависть, что за столько лет во мне скопилась к нему. Еле встав ровно перед статным и гордым видом своего высокого и взрослого отца, я выглядел очень жалко и измученно, но всё же собравшись силами, я также выпрямился и встал перед ним ровно, тяжело дыша и смотря с ненавистью в его чёрные глаза. Минуту мы стояли молча, не зная, что говорить друг другу, но Ахмад сделал шаг вперёд и, подойдя ко мне ближе, сказал:

- Я тебя именно таким и представлял, мой сын.

- Твой? Разве своих выбрасывают?

- Я не бросал тебя.

- Ты изгнал мою мать вместе со мной и сестрой! Всё что я пережил - это твоя вина!

- Не кричи, Али.

- Ты изуродовал мою жизнь и отнял у меня всё! Ты!

- Успокойся, ты не знаешь, на что я шёл ради того, чтобы вы жили и были счастливы.

- Не знаю? – улыбнулся я и подошёл впритык к отцу. – Это ты не знаешь, что ты сделал со мной и в кого меня превратил.

- Али! – грозно выкрикнул отец. – Очнись, война тебя сделала сумасшедшим? Я жизнь готов был отдать за жену и своих детей, я приложил руку к кончине своего отца лишь ради того, чтобы жили вы - неблагодарные дети!

Схватив меня за ворот и с ненавистью смотря в мои глаза, отца уже было не остановить. Толкая меня к перилам балкона, мужчина продолжал кричать грозным голосам, всё краснее от злости:

- Единственный в ком я видел свой нарви и силу – это ты, Али. Я до сих пор не переписал наши владения на наследника империи, а оставил всё тебе, я единственный, кто не верил в твою смерть! Единственный! Чтобы ты сейчас смел голос на меня повышать и обвинять меня? Ты не отец и не муж, чтобы знать, что такое жить ради своей семьи.

- Да, я был брошенный ребёнок, который хотел жить ради матери и сестры.

- В этом нет виноватых, Али, так сложилась наша судьба, - с грустью сказал отец и отпустил мою рубашку.

Я не имел сил даже ругаться с ним, тихо развернувшись к перилам и посмотрев на синее небо, усыпанное красивыми звёздами я глубоко вздохнул. Ахмад обнял меня за плечи и крепко сжал, а мне стало до глубины души обидно, что в отличии от большинства детей на земле именно мне пришлось прожить такую мерзкую и противную жизнь. Ничего не сказав отцу, я развернулся к нему и молча обнял его, не желая больше ни о чём говорить. Шейха сидела на диване вместе с мамой и Ранией и всё смотрела на экран своего мобильного, отправляя безответные сообщения на номер Далиля. В зал вошёл Аббас с Халисой.

- Доброй ночи, - не смотря на женщин поздоровался Аббас и сел на кресло. – Как себя чувствуешь, сестра?

- Ненавижу тебя.

- Шейха, - возмутилась Кристина. – Подбирай выражения.

- Зачем ты пристрелил его? Сволочь ты, Аббас.

- Хватит! – выкрикнула Халиса. – Нам и так всем плохо, зачем ты так усложняешь ситуацию.

- Ты за него не отвечай, - выкрикнула Шейха. – Ты ведь видела, что он застрелил невиновного.

- Что? – встав с места спросил Аббас. – Он убил нашу тётю!

- Плевала я на твою тётю.

- Шейха! – закричала Кристина. – Да что с тобой? Ты совсем совесть потеряла, что за слова такие?

- Мама, на моих глазах брат разнёс голову человеку, Вы понимаете это? Кто-нибудь вообще понимает, что пришлось мне пережить? – задрожав всем телом в истерике выкрикнула сестра.

- Ещё не то переживёшь, - грубо сказал Аббас, подойдя к жене и поправляя её головной убор.

- Боже, да что с вами? – всё не находя в себе силы, говорила Крис. – Почему вы все такие? Вы же одна кровь! Да, за что мне это...

- Всё, - не выдержав вмешалась Рания. – Нам всем надо успокоиться, мы просто все пережили стресс, и он плохо сказался на каждом из нас. Надо всё забыть и оставить в прошлом.

- Это ты под кроватью просидела, Рания, - пытаясь успокоить свой дрожащий голос, говорила Халиса. – А мы находились там и смотрели на всё это.

- Всё, успокойся, - возмутился Аббас, обняв жену. – Халиса в положении, имейте сдержанность не выводить её.

- Так не убивал бы при ней людей, - продолжила огрызаться Шейха.

- Ещё слово, сестра и я тебе вторую ногу переломаю.

Шейха с ненавистью посмотрела на Аббаса, но решила больше не перечить старшему брату и замолчала. В зал вошёл отец и я. Увидев меня, мама и Рания встали с места и внимательно смотрели, что же я скажу, но я лишь молча смотрел на всех, старясь принять то, что меня окружала родная мать, брат с невесткой, сестра и отец с няней. Рания улыбнулась мне и подойдя ко мне, крепко обняла и сказала:

- Рада приветствовать тебя в твоём доме, ты наконец-то вернулся.

- Спасибо, - улыбнулся я девушке.

- Добро пожаловать в семью, сынок, - с заплаканными, но счастливыми глазами поприветствовала меня мама, слегка склонив голову.

- Теперь наша семья полноценна, - стараясь встать с дивана и крепко держась за мать, сказала Шейха. – Наконец-то мы добились милости Аллаха и у рода Аль-Рани появился законный наследник, с возращением тебя, брат, - также слегка кивнув мне, говорила сестра.

- Рада Вашему возвращению, брат, - тихонько произнесла Халиса, слегка склонившись мне.

- Спасибо всем, - растерянно ответил я, не понимая к чему такой почёт и уважение ко мне при живом-то отце.

Аббас подошёл ко мне и, протянув руку, сказал:

- Что же, брат мой, я боролся за это место, добивался его, но видимо лучшее получают те, кто приходят к власти случайно, а таким как я остаётся лишь смириться с этим. Жму руку, Али, поздравляю.

- Я не пришёл сюда забирать что-то твоего, - недовольно ответил я брату, сжав ему руку. – Ты старший и по праву всё принадлежит тебе, я лишь вернулся к своей семье, для меня это важнее любых денег.

Подойдя к матери, я крепко обнял её и поцеловал её руки. Аббас развернулся к отцу и пожал ему плечами, на что Ахмад подошёл к сыну и, похлопав его по спине, на ухо сказал:

- Он даже с годами семью выше денег ставит, в отличии от тебя. Рания, - резко выкрикнул Ахмад. – Накройте стол, накорми семью.

- Хорошо, господин, радостно сказала девушка и поспешила на кухню.

- Вообще-то у нас траур, отец.

- Это у тебя траур, а у меня праздник, - недовольно ответил Ахмад сыну и покинул зал.

Аббас растерянно посмотрел на маму, но и Кристина не собиралась держать скорбь по покойным Джейран и Файре, не считая их смерть поводом для переживания. Зато я себе покоя не находил и всё не мог осознать то, что моего друга больше нет. Мы все сели за овальный стол, который украсили вкусными блюдами и напитками. Все приступили к еде, молча передавая друг другу салаты и салфетки, а я сидел напротив брата и сверлил его своим недовольным взглядом, вспоминая, что Далиля он спокойно пристрелил и почему-то также ловко отправил на тот свет и моего друга. Отец сел у изголовья и наблюдал за мной, стараясь разглядывать мои повадки и манеры. Сестра также не сводила с меня глаз, радуясь моему возвращению, как и мама. Жена Аббаса была довольно тихой девушкой и явно перепуганной после всех событий, а сам брат к еде не прикасался и молча смотрел на меня.

- Так где ты всё это время проживал? – наконец-то заговорил отец, обратившись ко мне.

- У моего друга в Грузии, он очень хорошо принял меня, и я более десяти лет прожил с ним и его семьёй.

- Я обязательно отблагодарю твоего друга и его семью за этот добрый поступок, - довольно говорил отец. – Родителям твоего погибшего друга я также вышлю всё, что ты скажешь и...

- Не надо, - перебил я отца. – Его родные – это я. Кроме меня у него никого не было.

Кристина недовольно посмотрела на Аббаса, который взял в руки стакан с соком и сказал:

- Я думаю не стоит так драматизировать, брат мой, твой друг убил Джейран, застрелил нашу тётю и ранил сестру, скажешь он не заслужил этой пули в лоб?

- Аббас! – разозлившись выкрикнула мать.

- Ничего, - тут же сказал я. – Может с вашей точки зрения ты и прав, но я в любом случае это просто так не оставлю.

- В смысле? – удивился брат.

- Кстати, - перебил нас отец. – У нас в компании работает друг Аббаса -Далиль, он недавно бывал в Грузии для переговоров.

- Да, я знаю его, - не отводя взгляда от Аббаса отвечал я. – Мы с ним виделись в Тбилиси, он даже сказал: что собирается жениться на моей сестре.

Отец злобно посмотрел на своего сына, поняв, что всё же Аббас знал об Али и скрыл это от отца. Брат побледнел и явно стал неуютно себя чувствовать за столом.

- Надо же, - удивилась Шейха. – Мне Далиль не говорил о тебе, странно... Аббас, а ты не знаешь где он? Он был на похоронах?

- Он улетел, - моментально за сына ответил отец. – Нам нужно ещё кое-что подписать в Грузии, Далиль сразу, как покинул наш дом, отправился в аэропорт.

Кроме самой Шейхи, все остальные за столом знали правду, но делали вид, что верят словам отца, но, не желая больше касаться неприятных тем, отец и мать всё донимали меня вопросами, о моих книгах, которые я люблю читать и жизни в Тбилиси. Так и прошёл мой день в кругу моей семьи, но встреча с родными, которых я так долго мечтал увидеть, не утешала во мне боль от потери друга. Мне передали комнату Файры, она была просторной, красивой и с большой кроватью. Всю неделю я почти не выходил из спальни и нормально не питался, периодически запирая дверь и в голос оплакивая покойного Шаха, чем вызывал страх и волнение у всех жителей гарема.

- Умоляю Вас, доктор, должен быть способ успокоить моего сына? – передвигаясь из угла в угол в холле, говорила мама.

- Сейчас самое лучшее для него – это оставить его в покое.

- Прошла неделя, а он кричит так, будто ему каждый день нож в сердце вонзают, это ненормально.

- Это как надо было любить его, - погладив свою бороду, грустно сказал отец. – Али всегда был преданным ребёнком.

- Что нашло на Аббаса? – с удивлением посмотрев на мужа, спросила Крис. – За что он так и с Шахом и Далилем обошёлся?

- Это называется: «страх», Аббас испугался и убрал тех, кто могли рассказать о нём Али.

- Рассказать, что? – с интересом спросила жена.

Ахмад посмотрел на доктора, дав понять взглядом, что ему пора идти. Мужчина тут же встал с дивана и пожав Ахмаду руку, попрощался:

- Не буду больше задерживать вас, таблетки я передал Рании, пусть Али принимает их перед едой, это его рану не излечит, но будет успокаивать и понижать его стрессовое состояние.

- Спасибо, Вам, - поблагодарила врача Кристина и провела мужчину взглядом, который поспешил покинуть дом Ахмада. – Так, про что ты говорил?

- Далиль знал, что мой сын жив и пытался сказать мне об этом, но Аббас не позволил ему, а когда Али приехал сюда, Аббас убил Далиля. Отсюда и вывод, что Шаха он убил неспроста, тем более Шейха сказала: что предупреждала Аббаса о том, что Шах друг и стрелять в него ненужно. Зачем было их убивать, эм?

- К чему ты клонишь, Ахмад?

- К тому, что Аббас в чём-то замешан и...

- Хватит, пожалуйста, - перебила Крис. – Он нам такой же сын, как и Али, не разрывай меня между двумя детьми, Ахмад.

- Я лишь хочу справедливости, Кристина.

- Хватит той крови, что в этом доме пролили, подели наследство поровну между сыновьями и пусть мои дети живут в мире и покое.

- Ты всегда была слепа к своим детям, Кристина, это и привело к такому раздору между ними.

- Убей теперь меня за это. Я попала в семью, где мне не давали думать о воспитании детей, а заставляли бороться за их жизни. Дай хотя бы сейчас мне жить спокойно! – закричала Крис, сев на диван и отвернувшись от мужа.

Ахмад решил не выводить больше свою жену и вышел из комнаты, оставив Крис наедине со своими мыслями. Не выдержав моих криков и грохота в комнате, Шейха взяла свой костыль и, выйдя из своей комнаты направилась ко мне. С трудом открыв дверь и увидев, что я рвал свою чёрную футболку, сестра выкрикнула:

- Али! Поговори со мной.

- Что ты хочешь?

- Только поговорить, убери эту майку.

Я швырнул футболку на пол, а сам сел на кровать, наблюдая, как сестра оставила костыль у комода и села рядом со мной.

- Мне невыносимо больно слушать, как ты страдаешь.

- Я не страдаю, - опустив голову ответил я.

- От меня можешь не скрывать своих чувств, я самое родное, что у тебя есть. Посмотри на меня, помнишь, как мы с тобой прятались в шкафу и пили там чай?

- Да, - улыбнулся я своей сестре, посмотрев в её красивые глаза.

- Иногда нам надо уметь жертвовать, ради того, чтобы приобретать.

- Я и так всю жизнь теряю тех, кто мне дорог.

- Али, нас ты потерял только потому, что выбрал сам свой путь, ты попал на войну, но зато обрёл друга в Грузии, верно?

- Да...

- Ты потерял Шаха, но обрёл свою семью.

- Тебе не понять, - недовольно сказал я, встав с места. – Он для меня и был моей семьёй.

- Значит он ею и останется, не важно тут или там. Если ты будешь помнить его и что-то делать ради него, то имя его будет бессмертно. Тем, что ты кричишь и сломал уже всю мебель в этой комнате, ты Шаха не вернёшь. Обними меня, - улыбнулась мне сестра, протянув свои руки ко мне.

Я не раздумывая прижался к Шейхе и крепко обнял её, гладя по голове.

- Я рад, что я снова с тобой, - радостно сказал я. – Мне тебя очень не хватало.

- Мне тебя тоже, кстати, тебе понравился Далиль?

- Да, приятный парень. Скажи, а как они общались с Аббасом?

- Хорошо, они друзья, только меня удивило, почему Далиль скрыл от меня, что он встретил тебя и знал о тебе, он обычно всё мне рассказывает.

- Может быть, что брат, - с интересом продолжил спрашивать я сестру, –не хотел, чтобы кто-то знал обо мне?

- Не знаю, зачем бы это Аббасу? Но...

- Что?

- Твой Шах, - вздохнула Шейха. - Кажется он что-то хотел сказать.

- Что именно? – тут же заинтересовался я. – Вспомни, сестра.

- Он, кажется, он сказал: что знает его.

- Кого? Аббаса?

- Да, Шах сказал: «я знаю тебя, ты был там». Я точно помню эти слова, что это может значить?

- Не знаю, - задумался я. – Аббас на это ничего не сказал?

- Нет, он тут же выстрелил в него, не дав договорить. Отец запретил мне и Халисе говорить тебе что-то о моменте убийства Шаха.

- Выходит брат убил его специально, а не случайно?

Сестра сидела молча, понимая, что надраконила меня против Аббаса и, пожалев о своих словах, тут же выкрикнула:

- Нет, он случайно это сделал, но...

Но я уже не желал слушать Шейху и выйдя из спальни направился в комнату Аббаса. Брат о чём-то говорил с женой и увидев, как я вошёл без стука, злобно посмотрел на меня и сказал:

- Вообще-то стучать надо, это наши покои и моя жена тут...

- Я извиняюсь, - перебил я. – Я могу поговорить с тобой?

- Пойду Шейху проведаю, - сказала Халиса и вышла из спальни, закрыв за собой дверь.

- Что-то случилось? – подойдя ко мне, поинтересовался Аббас.

- За что ты убил Далиля?

- Он заслужил.

- Шах тоже?

- Естественно, он убил мою тётю.

- Интересно, - подойдя ближе к брату, сказал я. – А где ты с ним виделся, не напомнишь мне?

- Ты про что?

- Шах видел тебя и знает тебя, откуда?

- Понятия не имею о чём ты.

- Это слышали Шейха и Халиса, - недовольно сказал я.

Брат явно занервничал, но стараясь держать себя в руках, слегка улыбнулся мне и сказал:

- Может обознался, я не знаю, Али, но я точно никак не могу быть знаком с такими людьми, как твой друг.

- Аллах Свидетель, брат мой, если я узнаю, что ты отправил моего друга на тот свет по каким-то иным соображениям, я сделаю всё, чтобы ты умолял меня убить тебя.

Аббас продолжал улыбаться мне, не находя нужных слов чтобы ответить или просто не желал что-либо говорить мне, но я с недоверием посмотрел на него и вышел из комнаты, даже не догадываясь, на что был способен мой старший брат ради своих целей. К тому времени в зале уже сидел нотариус и вместе с отцом обсуждал переход наследства в положенные руки.

- Даже не вериться, что Вы были правы и Ваш сын вернулся, - радостно говорил Имран.

- Да, теперь я могу уйти на тот свет со спокойной душой и совестью.

- Как на это всё отреагировал Аббас?

- Меня мало волнует его реакция, переход наследства был решён, когда они были детьми, более того, Али уже настоял на том, чтобы ему переписали лишь малость, остальное он хочет оставить брату.

- Господин, - резко раздался голос Рании.

- Да, что такое?

- К Вам пришёл отец Далиля, хочет поговорить с Вами.

Слегка растерявшись, Ахмад улыбнулся Имрану и сказал:

- Ты пока подготовь все документы, я подойду вместе с Али.

- Всё хорошо? – заметив взволнованный вид мужчины, поинтересовался нотариус.

- Да-да, это Хашер пришёл, отец друга моего сына, пойду приглашу гостя.

Имран вежливо кивнул Ахмаду, а сам Ахмад поспешил к парадной двери, где, расправив руки в стороны, радостно встретил Хашера.

- Ас Саляму Алейкум, дорогой друг, - поприветствовал Ахмад, пожав мужчине руку.

- Ва Алейкум Ас Саялм, извини, что явился в твой дом в дни вашей скорби.

- Ничего, ты знаешь, что мои двери для гостей всегда открыты, проходи.

- Я на самом деле хотел бы поговорить с твоим сыном Аббасом.

- Что-то случилось? – погладив свою бороду, поинтересовался отец.

- Мой сын уже неделю не выходит на связь, мы ничего о нём не знаем. По словам Аббаса, Далиль улетел в Грузию по работе.

- Да, я тоже так знаю, - всё внимательнее слушал гостя Ахмад.

- Я решил сам это проверить и как оказалось мой сын действительно числиться в базе данных аэропорта Дохи и Тбилиси, но...

- Что?

- В Грузинской компании, куда мы звонили, моего сына не видели и более того, его там не ждали. Может Аббасу известно, зачем мой сын туда полетел?

- Как странно, - удивился Ахмад. – Ты проходи, садись в зале, а я сейчас позову Аббаса. Рания, - выкрикнул Ахмад, стоящей рядом девушке. – Проводи гостя и угости.

Отец быстрым шагом направился к лестнице и войдя в комнату Аббаса сказал:

- Там Хашер пришёл, говорит: в Грузии Далиля не ждали и даже не знали, что он по делам должен был прилететь.

- С приходом Али, проблема за проблемой сыпаться на мою голову, - возмутился Аббас, быстро схватив с комода белый платок и заматывая его на голове.

- Если бы не твоя трусливая душа, этих проблем не было бы, согласись.

- Причём тут моя трусость, отец? Я лишь защищаю себя, своё будущее, которое Вы так старательно мне закапываете.

- Ты сам всё испортил.

- Я был ребёнком, когда Вы меня невзлюбили..., - с обидой взглянув на отца сказал Аббас и недовольно вышел из спальни.

Спустившись в зал, где на диване сидел отец покойного Далиля, Аббас поприветствовал мужчину и, сев рядом на диван, с улыбкой спросил его:

- Как я рад видеть Вас, господин. Так давно нет известий от моего друга, надеюсь всё хорошо?

- Так мой сын и с тобой не связывается?

- Нет, господин, сам сколько жду новостей.

- Ты его туда направил, как мне известно, но почему в самой компании о моём сыне не информированы и не ждали его?

- Да, мы приняли с Далилем это решение спонтанно. Я согласился на все условия и попросил его моментально вылететь в Тбилиси, чтобы подписать все документы о партнёрстве наших стран.

Хашер внимательно слушал Аббаса выпивая ароматный кофе. В зал также вошёл Ахмад и наблюдал за разговором, но заметив, что Хашер замолчал и спокойно пил кофе, Ахмад улыбнулся и сказал:

- Я думаю Далиль скоро даст нам всем знать о себе, да и...

- В вашем дома такое горе случилось, - поставив стакан на тарелку и перебив Ахмада, резко заговорил гость. – Я был на похоронах твоей тёти, Ахмад.

- Знаю, да простит и примет её душу Аллах.

- Амен. Кто был убийца, чего он хотел?

- Какой-то террорист, держал в заложниках моего сына Али и пытался требовать от нас выкуп, убил тётю, горничную, ранил мою дочь, хорошо все остальные не пострадали.

Хашер с пониманием качал головой и с каким-то подозрением взглянул на Ахмада. Будто сочувствуя, но многое не понимая, мужчина снова спросил:

- А где была твоя охрана? Почему ни одной записи видеонаблюдения нет? Помню, Далиль всегда рассказывал, что у тебя охрана хорошо следит за домом и гаремом.

- В этот день много непонятного произошло, Хашер, я отпустил всех с расчётом, что отдохну с семьёй, как знаешь я перенёс операцию на сердце, мне нужны были тишина и покой.

- Я могу поговорить с Шейхой? - неожиданно спросил гость.

Ахмад и Аббас переглянулись, прекрасно понимая, что мужчине что-то не давало покоя, а рассказы отца только больше вызывали у него подозрения, Ахмад поправил свой перстень на пальце и улыбнувшись сказал:

- Что в тебе порождает недоверие, мой друг? Мы также все ждём известий от твоего сына.

- Мне известно, что твою дочь хотел сватать сын эмира.

- Знаю и в нашем доме тоже были разговоры поэтому поводу, но я решил не идти против любящих сердец.

- И всё же, - отодвину стакан с кофе, говорил Хашер. – Позволь поговорить мне с Шейхой, вдруг они общаются.

Аббас поправил свой головной убор с волнением смотря на отца и понимая, что любое их слово сейчас влияло на дальнейшее развитие событий. Я с сестрой спустились вниз к родителям и увидев в зале гостя, остановились чтобы поздороваться с ним.

- О, а вот и Али с Шейхой, заходите, - радостно пригласил нас отец.

Держась за моё плечо и упираясь на руку, Шейха улыбнулась Хашеру и сказала:

- Вы извините, что я так брата обнимаю при Вас, ходить самой пока тяжело мне.

- Ну что ты, я всё понимаю, не извиняйся. А ты Али прямо копия своего отца в молодости.

- Спасибо, - осторожно усадив на диван сестру и сев напротив гостя, ответил я. – Мне это многие говорят.

- Твой отец всегда о тебе с гордостью рассказывал, я сочувствую, что твоё появление понесло за собой такие жертвы, но и поздравляю, что вы снова все вместе.

- Спасибо.

- Шейха, - улыбнувшись, продолжил мужчина. – Мой сын не связывался с тобой эти дни?

- Нет, господин, увидев Вас я подумала, что Далиль приехал.

- Так Вы отец Далиля? – поинтересовался я.

- Да, ты виделся с ним?

- Да, я знал его...

- Знал? – с удивлением спросил Хашер.

Аббас и отец округлили глаза, внимательно посмотрев на меня в страхе, чтобы я вдруг ничего не взболтнул.

- Да, я виделся с ним в Грузии, оказывается наша компания сотрудничала с компанией моего брата, а я не знал даже.

- Вы должны были подписать соглашение с ним?

- Мы всё подписали и Далиль вернулся.

- Нет, - резко вмешался Аббас. – Там оставалось последнее соглашение от нашей стороны, Далиль решил не медлить и вылетел неделю назад чтобы составить его.

Я ничего не ответил брату и взглянул на Хашера, который явно не верил всем нам. Мужчина всё не спешил нас покидать и снова спросил:

- Это правда, Шейха, что на ваш брак отец дал согласие?

- Да, господин, - растерянно ответила сестра, взглянув на злобный вид отца.

- Что это значит, Хашер? – возмутился Ахмад. – Ты не веришь моему слову?

- Пойми меня правильно, - встав с места, продолжал намекать на что-то неладное мужчина. – Слишком странно, что случай возвращения твоего сына понёс столько смертей и нестыковок. Ощущение, что твой дом был подготовлен к запланированному убийству.

- Ты хоть слышишь себя! – всё краснея и сжимая кулаки, грозно говорил отец.

- Не хочу показаться грубым, но мой сын странным образом пропал, Ахмад, и, если тебе что-то известно, скажи об этом сейчас, чем это узнается позже.

В зале зависла минутная тишина. Я и Аббас вместе с отцом встали с места, дожидаясь ответа. Слова гостя меня также заинтересовали, ведь действительно в день моего появления дом был без единого охранника, а камеры отключены.

- Мы ждём твоего сына не меньше тебя, - грозно сказал отец. – Всё остальное – горе для нашей семьи, а ты в этом хочешь какой-то подвох найти?

Хашер ничего не ответил, а лишь молча покачав головой, поспешил покинуть наш дом. Проводив мужчину взглядом отец тяжело вздохнул и схватился за сердце, осторожно садясь на кресло. Я тут же подбежал к нему и, помогая сесть ровно, спросил:

- Позвать на помощь?

- Всё нормально, это из-за кофе, покалывает иногда.

- Почему дом действительно был пустым в тот день?

- Давай ещё ты на нервах поиграй мне, - возмутился отец, все сжимая рукой одежду в области сердца.

- По пожеланию отца и приказу тёти, - вмешался Аббас. – Дом все покинули, потому, что отцу нужен был покой и отдых. Всё действительно стало раковой случайность.

- Иди, - сказал мне Ахмад. – Имран ждёт тебя, покажет все документы о твоём наследстве и расскажет о твоём влиянии на экономику нашего государства.

Я обернулся и посмотрел на Аббаса, у которого уже глаз дёргался на нервной почве. Понимая, что я далёк от зарабатывания огромных денег, от владения большим наследством и всего того к чему так привык и стремился мой брат, я готов был отказаться от всего этого и, встав ровно возле отца, сказал:

- Мой друг привёл меня в этот дом для того, чтобы я вернул себе то, что принадлежит мне – это часть Вашего наследия, отец, которое Вы разделили между двумя своими сыновьями, но, за смерть своего друга, я просто обязан забрать себе и вторую часть. Прости, Аббас, - смотря на растерянный вид брата, говорил я. – Но я возьму всё, что передал мне отец. Считай вторая часть наследства -  это твоя компенсация за смерть Шаха.

Отец расплылся в улыбке, а Аббас потерял дар речи от неожиданной моей наглости. Я направился в холл, где меня ждал Имран, а Шейха не скрывая своего довольства улыбнулась брату и сказала:

- Всё что приносит вода, вода и уносит. Остаётся лишь то, что ты собственными руками ковал.

Аббас откинул край своего платка за плечо и подойдя к сестре, которая сидя на диване старалась держать гордую осанку, сквозь злость улыбнулся ей и ответил:

- Уход Файры не гарантирует тебе и мой уход, сестра. Я всё ещё жив, как видишь, молод и полон решимости. Водой мне ничего не принесло, в отличии от Али, я работал, добивался и приумножил то, что после деда сделать не удавалось.

Отец прищурился и с интересом наблюдал за разговором своего сына и дочери.

- Не удивляйся, когда брат передумает и всё передаст мне.

- Не смеши меня, Аббас, ты убил его лучшего друга ни за что, а может быть и за что-то, что нам неизвестно и правда веришь, что Али тебе простит это?

- Я верю в свои силы, Шейха, а тебе советую не совать свой нос куда не положено.

- Всем мира и вашему дому, - резко перебил брата и вошёл в комнату мужчина.

Обернувшись к нему все узнали старшего брата Халисы – Вамида. Двадцати восьми летний мужчина работающий в фирме своего отца, всем улыбнулся и вошёл в зал, пожать руку отцу и Аббасу.

- Рад видеть тебя, - сказал Ахмад встав с места. – Какими судьбами?

- Решил навестить вас и передать сладостей от нашей матери.

- Спасибо, брат, - тут же сказал Аббас. – Если Вы, отец, не против, то мы бы пошли к себе.

- Идите.

Мужчины кивнули отцу и поспешили в комнату Аббаса. Увидев в коридоре любимую сестру, Вамид обнял Халису и радостно спросил:

 - Как ты, моя хорошая? Здоровье как?

- Всё, хвала Аллаху, замечательно, я так рада видеть тебя. Как родители, всё в порядке, я очень скучают.

- Всё хорошо, сестра.

- Халиса, вели Рании заварить нам кофе, а также пусть кальян принесут, сладкий без мяты, - сев в своей комнате за столик, сказал Аббас.

- Хорошо, как скажешь.

Халиса улыбнулась брату и поспешила оставить мужчин наедине, закрыв дверь в спальню.

- Моя сестра расцвела с тобой, я рад видеть её счастливой, - говорил Вамид, поправляя часы на своём запястье. – Как себя чувствуешь, горе ваш дом не покидает?

- Мне тяжело без Файры, сам понимаешь, но, есть ещё кое-что и тут мне сможешь помочь только ты.

- Конечно, всё чем смогу я помогу.

Посмотрев на дверь, словно убедившись, что она заперта, Аббас сел ближе к Вамиду и тихо спросил:

- Далиль мне рассказывал, что для своих юных лет ты очень расчётливый и продуманный парень, верно?

- Что это значит? Кто такой Далиль, чтобы обо мне такое говорить? Я не навязывал тебе свою сестру, если ты забыл, то ты сам выбрал её и...

- Стой-стой, ты сейчас не о том, друг мой. Мне наоборот нужен твой ум и расчётливость.

- Тогда я слушаю тебя.

- Мой брат вернулся, ты, наверное, знаешь уже всю эту историю с захватом нашего дома и возращения брата. Так вот, дело в том, что брат претендовал на часть наследства, но сегодня он заявил, что заберёт себе всё.

- Как это понимать? – всё с интересом слушая друга, спрашивал Вамид. – Когда вы говорили о браке с моей сестрой, вы уточнили, что всё наследие рода Аль-Рани переходит тебе, а от тебя к детям Халисы.

- Верно, - вздохнул Аббас. – Скажу вкратце, чтобы понял о чём речь. Мой дед, был очень жестоким человеком, ради власти и империи убил не мало людей и не спешил передавать это всё своему сыну, но, когда пришло время, и сын привёл в дом иноверку, дед разгневался, сам знаешь у нас переход династии разрешен только по чистой крови, так вот, дед лишил сына всех почестей и переписал всё на меня, чем вызвал ненависть своего сына к себе и заодно ко мне. Мой отец с самого моего детства ненавидел меня и видя своё сходство с моим братом, всё переписал ему, как бы отомстив таким образом и деду и мне. Хвала Всевышнему Он даровал мне тётю, сестру моего деда которая всё это время боролась и мстила Ахмаду за смерть брата. Она изгнала иноверку вместе с моим братом и сестрой, но они вернулись, а через время вернулся и сам Али. Он сейчас внизу и договаривается с нотариусом о переходе всего наследия на его имя. В ближайшие дни юристы это всё оформят, и я стану никем, как и ребёнок, которого сейчас носит под сердцем твоя сестра.

- Я что-то не понял...

В дверь постучали. В комнату вошли девушки, поставив на столик поднос с кофе и сладостями, а на пол кальян. Дождавшись пока они покинули комнату и закрыли дверь, Вамид тут же закурил и выпустив приятный аромат дыма сказал:

- Хочешь сказать, моя сестра не станет матерью будущих наследников вашего рода?

- Не станет, мне останутся лишь пару торговых центров и жалкий офис, где я буду работать на брата. Я молчу о золотых слитках и фамильных драгоценностях, что передаются только законным наследникам. Я не буду бедным, мой друг, но я и не буду тем, за кого вы отдали свою Халису и рассчитывали на будущее для внуков твоего отца.

- Я давно замечаю у твоего отца на пальце перстень, одни его камни стоят целое состояние, я представляю сколько у вас таких украшений, и ты хочешь сказать, что детям моей сестры ничего не перепадёт? Я надеюсь у тебя есть какие-то планы?

- Брата надо убрать, других вариантов нет.

- Убрать как можно скорее. У моего отца есть люди, которые за хорошие деньги возьмутся за это дело.

- Нет, - тут же сказал Аббас и улыбнулся, решительности и пониманию своего друга. – Убивать его нельзя, это будет понятно сразу, да и он сам человек не простой, за его плечами целая армия преданных террористов. Они потом всю нашу семью перережут.

- Тогда что?

- Нужно что-то такое, чтобы он в чём-то провинился, и отец сам убрал Али.

- Подставить его?

- Из-за него и так умерла моя тётя, ранена моя сестра, Халиса чуть ребёнка не потеряла, а он что? Мало того убийца и глотает пилюли, так ещё и наследство заполучил.

- Пилюли? – передав шланг от кальяна Аббасу, всё интересовался Вамид.

- Да, с того момента, как пристрелили его друга он потерял покой. День и ночь запирается в комнате и кричит, иногда это даже пугает.

Вамид улыбнулся, словно что-то задумав и посмотрев, как Аббас выпустил клубы дыма, сказал:

- Думаю у меня есть идея, как избавиться оттвоего брата, не пачкая своих рук.



Chapter XV. The possession (Глава 15. Одержимость)
О красоте столицы Катара - городе Доха, можно не то, что рассказывать долго, а снимать фантастические фильмы. Необыкновенная архитектура современных высоток и подсветка домов создают впечатление космического пейзажа, завораживая взгляд. Гуляя по вечерней набережной, которая выстроена изумительно красиво и встречая постоянно пробегающих местных жителей, которое любили пробежку в прохладное время, я восхищался красотой города и тем, что может сотворить нефть. Я даже не догадывался, что люди арабских стран живут в таком достатке и роскоши, обычно впечатление о народах востока, мягко говоря, самые неприятные. Я не видел несчастных и забитых женщин, я не видел нищих мужчин и голодных детей. Глаз радовался, наблюдая за столь культурной и богатой жизнью жителей Катара. Остановившись на мосту набережной и облокотившись на перила, я вынул мобильный своей сестры из кармана и позвонил на номер Тамаи. Вслушиваясь в бесконечные гудки, я смотрел на изумрудный блеск волн и с нетерпением ждал голоса своей любимой, который, как обычно, с нежностью произнёс:

- «Алло?»

- «Тами, ты можешь говорить?»

- «Господи, Алюси! Это ты?!»

- «Да, прости, что не появлялся раньше, было много проблем...»

- «Почему ты молчал?! Где ты был так долго, я с ума сходила в ожидания хоть какого-то знака от тебя! Али!»

- «Тише-тише», - улыбался я слушая любимый голос своей девушки. – «Я извиняюсь, я виноват. Ты скажи, ты ждёшь меня?»

- «Есть сомнения?»

- «Не посмею», - засмеялся я. – «Как же я скучаю, если бы ты знала, как мне необходимо быть с тобой»

- «Мой хороший, так приезжай, я вся похудела пока нервничала. Приезжай и всё будет хорошо у нас»

- «Приеду, обещаю»

- «Я люблю тебя, Алюси. Не оставляй меня так больше, это действительно не выносимо».

Понимая, что моя любовь заплакала, я замолчал и слушал её, не находя слов чтобы успокоить. Без Тами я действительно становлюсь слабее, я тяжело вздохнул и сказала:

- «Всё, прекращай, пока плачешь ты - мучаюсь я. Моя сила в твоей радости, так что завязывай с нытьём»

- «Хорошо»

- «Я доделаю кое какие дела и приеду за тобой. Встретишь своего Али уже не простым Тбилисским парнем, а настоящим султаном»

- «Ты для меня всегда был султаном. Слегка брехливым конечно, но султаном. Когда ты будешь, Алюсь?»

- «Думаю через неделю или две я вернусь»

- «Мне писать на этот номер тебе? За эти месяцы, что я без тебя, я просто обязана заполнить эти промежутки общением с тобой»

- «Малыш, давай я вернусь и тогда поговорим. Писать не надо сюда, это не мой номер»

- «А куда писать, скажи, не пропадай на месяц, пожалуйста!»

- «Ты у меня сильная, мудрая и терпеливая, верно?» - снова улыбнулся я, слушая заплаканный и расстроенный голос Тами. – «Значит ещё недельку или две потерпишь, договорились?»

- «Какой же ты...»

- «Какой?»

- «Жестокий, но лучший, самый лучший. Я жду тебя, не забывай это»

- «Целую тебя, моя жизнь»

- «Я тебя тоже!»

Убрав мобильный от уха и с неохотой сбросив вызов, я снова посмотрел на воду, которая восхищала своим изумрудным цветом. Приглядевшись я увидел, что в воде что-то плывёт, слегка высунувшись за перила я вглядывался в глубь прозрачных волн, и разглядел плывущее тело дохлой собаки, которую поедали птицы. От увиденной мерзости я отскочил назад и ударился спиной о человека, который выкрикивал и собирал людей на экскурсию в музей исламского искусства, слушая их возгласы, я убрал телефон в карман и снова взглянул за перила, но в воде как ничего и не было. Ощутив головокружение, я решил поскорее вернуться домой и пройдя мимо зала, ко мне подбежала мама и тут же спросила:

- Сынок, ты где был?

- Прогуливался по городу, - держась за голову и поднимаясь по ступенькам ответил я.

- Как чувствуешь себя, сказать, чтобы что-то приготовили тебе?

- Нет, спасибо, - улыбнулся я и спустившись к маме, крепко обнял её. – Со мной всё хорошо, хватит переживать так.

- Ты пьёшь всё так, как говорил доктор?

- Да, только в последнее время голова часто кружиться стала, это точно хорошее лекарство?

- Этот доктор нас всех лечит уже много лет, поверь мне, ему можно доверять больше чем кому-либо.

- Хорошо, мама, если разрешите, то...

- Конечно, отдыхай сынок и спускайся к нам если заскучаешь.

Я поцеловал Кристину в лоб и поднялся по лестнице на второй этаж, заметив брата, который тихонько закрыл дверь в мою спальню и развернувшись, чтобы уйти, перепугался увидев меня.

- Ради Аллаха, зачем так тихо подкрадываться?

- Что ты делал в моей комнате? – недовольно спросил я, заметив растерянный вид Аббаса.

- Я тебя искал.

- Зачем?

- Хотел узнать кое-что...

- Спрашивай.

- Что ты решил с наследством?

Скорчив свою физиономию, я открыл дверь своей комнаты и схватив Аббаса за локоть, затолкал его в спальню и выкрикнул:

- Да что с тобой?! Ты брат или кто? Почему ты ведешь себя так?

- Прошу не распускать руки, Али, я тебе не твои подчинённые солдаты. Я имею полное право возмущаться, брат мой, я всю жизнь работал чтобы заработать копейку, поднять имя нашей династии и чего-то добиться и знаешь, я добился, - улыбнувшись сказал Аббас, подойдя ко мне. – Я здороваюсь с эмирами, имею уважение в политике и числюсь в списках влиятельных людей, откуда ты меня сейчас хочешь убрать. А кто ты?

- Я твой младший брат.

- Так занимай достойное место, Али. Место младшего брата, а не выскочки. Что ты сделал за эту жизнь? Бежал вместе с мамочкой? Зарабатывал на хлеб убивая невинных людей и сейчас пришёл сюда наживаться на состоянии, которое я колотил, пока ты как первобытный человек жил в горах и развлекался, расчленяя людей?

- Заткнись!

- Факты не должны злить тебя, братец.

- Я в отличии от тебя не жил, а выживал. Я зарабатывал с 12 лет, чтобы моя мать не мыла полы, я попал в плохие руки, я не выбирал этой жизни, Аббас. Но я никогда не подниму руки на тех, кого люблю, меня даже война сломать не смогла, а ты? Пристрелил своего друга и не краснея врёшь его отцу, ты прикончил моего друга, только за то, что он что-то сказал тебе не по душе?  Кто из нас человек, кто тварь, м?

- Я не верю в прощение, брат мой, я не верю, что такого как ты можно прощать. Ты убийца и тебе не место тут, лучше подумай ещё раз о наследстве, хорошенько подумай, Али.

- Я не убийца, я солдат, а вот ты..., ты убивал не по политическим соображениям, а из-за гнилой души!

- Если я гнилой, то ты сам дьявол, Али. Тебе не место среди нас.

Не выдержав слов брата, которые меня вывели из себя и запылав гневом к Аббасу, я хотел напасть на него, но резко замер, увидев на своей кровати чёрную кошку, которая сидела и внимательно смотрела на меня. Не столько удивило животное, сколько небольшие рожки на её голове. Не понимая, что это такое, я зажмурил глаза и снова раскрыв их и взглянув на постель, животного уже не было. Поняв, что я что-то увидел, брат посмотрел на кровать, а потом с улыбкой взглянул на меня и спросил:

- Что-то не так, Али?

- Убирайся!

- Ты всё же подумай, брат мой, я ведь хочу лучшего для нас всех.

Аббас вышел из спальни и закрыл дверь. Не понимая, почему мой брат вырос таким моральным уродом, я подошёл к комоду и как обычно взял банку с таблетками и выпил их, чтобы поскорее лечь спать и заснуть. Как же мне хотелось скорее покинуть этот дом, эту семью и вернуться в Грузию, к Дато и любимой Тами. Проходили дни, право на наследство восстановили, и отец в спешке всё старался завещать на моё имя. Родители Далиля подали заявление в полицию и их сына объявили без вести пропавшим. Нашу семью допросили как свидетелей, но зацепок не нашли и мужчину решили искать в Тбилиси. Каждую ночь мне становилось хуже, заснуть было тяжело, а воспоминания о Шахе сводили меня с ума. Док стал навещать меня чаще и выдвигать версии, что у меня начиналась паранойя. Мучаясь от головных болей и отвращения от самого себя, я начал разбивать все зеркала в доме, испытывая ненависть к своему отражению. Отец, док, Кристина, а также Шейха с Аббасом и Халисой сидели в зале с ужасом вслушиваясь, как я в очередной раз кричал в голос и старался сломать двери шкафа.

- О Аллах, это невозможно терпеть, - еле сдерживая слёзы, говорила мать. – Вы же говорили, что от ваших лекарств он должен успокоиться, а сыну только хуже!

- Я не учитывал тот факт, что Ваш сын не только перенёс смерть друга, но и повидал много жестокости на войне, - что-то читая на своём планшете отвечал док.

- Так учитывай это всё! – возмутился Ахмад. – Что мне с сыном делать? Вчера пришлось приказать вынести все зеркала из дома, он их бьёт, как только видит.

- Скорее всего, - вздыхал врач. – У него обострилась душевая болезнь, характеризующаяся тяжёлыми бредовыми переживаниями. Если он, будучи ребёнком, пережил столько ужасов, то естественно его психика нарушена уже очень давно и сейчас мы видим результат его юности.

- Как это вылечить? – не находя себе места, спросила Кристина. – Должны же быть способы.

- Я проведу с ним беседу и если он окажется душевно больным, то сами понимаете, - грустно вздохнул док.

Сестра и брат переглянулись, а отец недовольно подошёл к врачу и спросил:

- То, что? Что с ним будет?

- Нам придётся на время поместить его в психиатрическую больницу.

- Нет! – закричал Аббас. – Об этом и речи быть не может. Хотите сделать из него овоща? Нет, я не для этого столько лет молил Аллаха вернуть мне сына.

- Господин, там мы сможем оказать хоть какое-то лечение Вашему сыну, поймите меня верно он...

- Я говорю НЕТ! Он скоро должен взяться за наш бизнес, он не может иметь репутацию псих-больного!

- Давайте сделаем ему лечебницу тут? – предложила Шейха. – Пусть врачи навещают его дома и проводят нужные процедуры.

Неожиданно все заметили, что я затих. Док отложил планшет и сказал:

- Если позволите, я поднимусь к нему.

Отец кивнул мужчине, а сам сел на диван, взяв Шейху за руку. Открыв мою дверь и войдя в спальню, док посмотрел на разбросанные вещи по комнате, разбитую вазу и сломанную дверь шкафа. Осторожно перешагивая через одежду и выйдя на балкон, на полу которого я сидел и смотрел на небо, док присел рядом и спросил:

- Привет, как дела?

- Бывало и лучше, - не отводя взгляда от голубя, который кружил по небу, отвечал я.

- Кто-то разозлил тебя?

- Да.

- Кто?

- Я не знаю, но он часто злит меня.

- Я могу с ним поговорить, чтобы он оставил тебя в покое?

- Вряд ли, - ответил я и встал с места. – Я хочу есть.

- Да, сейчас, пошли на кухню, там нас накормят, - улыбнулся мне док, обняв за плечи.

Пройдя мимо зала, где сидела вся семья и со страхом смотрела за мной, я с доком направился на кухню и сел за стол. В дом вошёл Абин и подойдя к Ахмаду спросил его:

- Что у вас происходит? Я видел, как охрана из сада картину подбирала, вы выбросили картину в окно?

- Не спрашивай, друг, плохая ситуация с сыном.

Шейха и Халиса решили не мешать мужчинам и направились на кухню вместе с Кристиной, чтобы поскорее проведать меня и узнать про самочувствие. Аббас также не мешал отцу и поспешил во двор, вынув мобильный и набрав Вамиду.

- Мой сын, - сев вместе с Аби на диван, рассказывал Ахмад. – Его нервная система пошатнулась, всё хуже и хуже становиться. Говорят, все его повадки и симптомы ведут его в психушку, только этого мне не хватало.

- Сейчас медицина и не таких лечит, это не так страшно.

- Это страшно, Абин. Я столько лет его ждал, молился за него, а что Аллах делает? Наказывает меня с новой силой. Удар за ударом я получаю от Всевышнего, Аби, я уже не в силах бороться, я стар и сам болен.

- Не говорите так, я уверен доктора найдут способ привести Али в чувства.

Я сидел на кухне и за обе щеки уплетал наивкуснейший салат, быстро запивая его колой. Мама, сестра, Рания и невестка с доком с таким видом смотрели на меня, будто я сидел голый перед ними. Не понимая их взгляда, я разжевал овощи во рту и спросил всех:

- В чём дело? Почему вы так смотрите на меня?

- Как себя чувствуешь, сынок?

- Замечательно! – выкрикнул я и встав с места, грубо толкнул стул и направился в свою спальню.

Кристина тяжело вздохнула, а Шейха встала с места и сказала:

- Я поговорю с ним, мой брат в порядке, ему просто нужно понимание и ласка.

Выйдя из кухни и направившись ко мне в комнату, Шейха вошла в спальню и закрыв дверь подошла ко мне. Сев на кровать возле меня, сестра погладила мою руку и сказала:

- Я понимаю тебя, Али.

- Что ты понимаешь? – возмущённо спросил я, сев на кровати ровно. – Я уже сам себя не понимаю.

- Ты себя ведёшь правильно, пережив всё то, что пережил ты, другие давно бы сошли с ума, а ты борешься сам с собой, со своей болью. Ты молодец.

- Я хочу улететь отсюда, стены этого дома давят на меня. Я постоянно слышу голоса и вижу какие-то тени, мне кажется я схожу с ума, сестра.

- Это не так, - выкрикнула Шейха. – Я перенесла тоже самое в тот день когда ты бросил нас с мамой! Я кричала и плакала, я не могла спать, я тоже думала, что сойду с ума, но я справилась, значит справишься и ты.

Я улыбнулся своей сестрёнке и крепко обнял её, пока в соседнюю комнату вошли Аббас и Вамид, плотно закрыв за собой дверь и усевший за столик.

- Дела плохи, друг мой, - нервно рассказывал гостю брат. – Отец не уложит Али в лечебницу.

- Что значит не уложит? Ты подсунул ему те таблетки, что я тебе давал?

- Да! Я сделал всё как ты говорил, он уже неделю принимает и ничего не подозревает. Эффект есть конечно, он стал абсолютно неадекватен, но отца даже это не останавливает, сказал наймёт врачей домой, чтобы он тут обследовался.

- Твой отец очень продуманный мужчина, не зря его все так уважают и боятся.

- О, ты ещё не знаешь, какая у него интуиция. Надо что-то делать пока отец не догадался, что дело в лекарствах. Твой план сорвался.

Вамид задумчиво погладил свой подбородок и старался найти выход из ситуации, пока я и сестра встали с места и приводили в порядок мою комнату. Нагнувшись за очередной рубашкой, которая валялась на полу, Шейха резко упала на колени и стала рвать. Не понимая, что с моей сестрой, я подбежал к ней и тут же стал гладить по спине.

- Ты чего? Посиди тут, я сбегаю за Ранией.

- Нет! – сквозь рвоту, выкрикнула сестра, схватив рубашку с пола и вытерев ею свой рот. – Никому не говори, пусть думаю, что это ты.

- Почему? 

- Ты наверно единственный кому я могу об этом рассказать, Али, - крепко сжимая меня за руку, говорила Шейха, осторожно садясь на кровать и вытираясь рубашкой. – Я не понимаю, где так долго носит Далиля, почему он пропал.

- Эй, не плачь, - утешая сестру, говорил я. – Может тебе не стоит так страдать по нему?

- Али, я не хотела замуж за эмира, понимаешь?

- Понимаю, конечно понимаю тебя.

- И я отдалась Далилю, в день как он из Грузии прибыл, я беременна.

Услышав это, я изменился в лице. Подобная новость меня не то, что возмутила, а привела в бешенство. Вспоминая ту самою летнюю кухню, за стенами которой Аббас пристрелил Далиля, вспоминая его окровавленное тело, я тут же вспомнил свою сестру, которую мама мыла в ванной, которая бегала со мной и пряталась за спину. Медленно встав с кровати и с ненавистью смотря на Шейху, я не знал, как реагировать на это, понимая, что она подставила и себя и всю семью. Голова снова закружилась, а в ушах звучал чей-то мерзкий смех. Тем временем отец сидел с Абином и доком в зале, всё решая, как лучше будет провести моё лечение, пока мама стаивал на поднос тарелки с закуской.

- Рания, сходи наверх, скажи пусть спустятся нормально перекусят, а то убежали сразу даже не поев.

- Хорошо, сейчас, - ответила девушка и вышла из кухни.

Кристина поставила чайник на плиту и посмотрела на Халису, которая с улыбкой гладила свой живот.

- Хвала Аллаху, - произнесла мама. – Ты единственная, кто скоро осчастливишь всех нас.

- Ин Ша Аллах, мама. Столько всего произошло за этот один месяц, что трудно представить, что такое вообще бывает.

- Ты молодец, столько пережить и так держаться, главное не думай ни о чём и не переживай, скоро всё...

Но не договорив, речь матери прервал крик Рании. Девушки тут же выбежали из кухни, заметив, что вперёд них уже вышли и направились на крики о помощи Ахмад и Абин с доком. С соседней комнаты выбежал Аббас с Вамидом и ворвались в мою спальню. Шейха лежала на полу вся в слезах и с растрепанными волосами, а Рания пыталась закрыть её собой от моих побоев. Не понимая, что происходит, Аббас кинулся оттягивать меня от бедных девушек, но силы моего брата не хватало, чтобы оттолкнуть такого крупного и физически крепкого человека как я. Отец и Абин так же набросились на меня старясь повалить на пол и прижать, док моментально раскрыл свой чемоданчик и быстро вынимал оттуда ампулы и шприцы.

- Аллах! Что происходит?! – в истерике выкрикнула мама, смотря как отец и Аби еле удерживали меня на полу.

- Уберите его! Он ненормальный! – визжала Рания, стараясь поднять Шейху с пола.

Аббас взял сестру на руки и поспешил отнести её в родительскую спальню. Вамид взял Халису за руку и, закрывшись с ней в комнате Аббаса, сказала:

- Ты в порядке?

- Брат, - возмутилась Халиса. – Этот Али неуравновешенный, я не могу так подвергать себя риску и жить в одном доме с таким человеком.

- Я понимаю, надо немного потерпеть тебе.

- Потерпеть? Я и так перенесла столько ужаса живя тут, - сдерживая слёзы, возмущалась девушка брату. – Он каждую ночь кричит, с кем-то разговаривает, ломает мебель, а теперь на родную сестру напал, что дальше?

- Я всё улажу, ты о ребёнке думай.

- Да как мне думать о нём?

- Всё будет хорошо, думаю после такого случая Ахмад госпитализирует его, не переживай.

Уложив Шейху на кровать, которую всё трясло, а из носа шла кровь, Кристина не выдержала и расплакалась, а Рания, поправляя свой головной убор, выкрикнула:

- Тут не плакать надо! Тут изоляция нужна, Кристина умоляю, не оставляйте его с нами.

- Что случилось? – смотря на сестру, поинтересовался Аббас. – За что он напал на тебя?

- Оставьте его, - всё не успокаиваясь от перенесенного страха, говорила Шейха. – Он не виноват.

- Гениально, - скрестив на груди руки, возмутился брат. – Может нам пойти ещё похвалить его?

- Дочка, прости меня, - всё плача, произносила мать.

- Хватит! Сколько можно рыдать, Кристина! – не выдержав, закричал Аббас. – Сколько Вы будите нагнетать обстановку?

В спальню вошёл Аббас и толкнув своего сына в плечо грозно сказал:

- Ещё раз голос на мать поднимешь, отправишься в след за тётей. Шейха, дочь моя, что случилось?

- Отец, я Вас очень прошу, не наказывайте Али, он не виноват, он слаб, ему нужна забота.

- Не слушай её, отец, - возмутился Аббас. – Она из-за страха покрывает его.

- Нет! – снова выкрикнула Шейха, стараясь сесть ровно. – Поверьте мне, ему тяжелее чем нам.

Я лежал на полу и не находя в себе сил даже говорить, постепенно закрывал глаза, наблюдая, как док убрал в сторону шприц и улыбался мне. Спустя время Абин понял, что я лежу неподвижно и спросил врача:

- Что ты ему вколол?

- Это не важно, он сейчас в спокойном состоянии и это главное, но надо уговорить Ахмада госпитализировать его у парня явно нарушена нервная система.

В спальню вошёл отец и смотря на то, как я пытался заснуть, что-то шепча себе под нос, мужчина почувствовал резкий укол в сердце. Еле отдышавшись, Ахмад выпрямился и сказал:

- Покиньте все дом, дайте мне побыть наедине с сыном.

- Но..., - встав с места произнёс Аби.

- Все! – не выдержав выкрикнул Ахмад. – Все уйдите из моего дома!

Мужчины тут же склонили головы и ничего не говоря покинули спальню, оставив Ахмада наедине со своим сыном. Подойдя ко мне и сев на колени, отец гладил мой вспотевший лоб и тихо склонился к моей груди, еле слышно заплакав. Понимая, что когда-то сказанные его отцом слова о том, чтобы Ахмад стал несчастным и стены дома были тюрьмой ему, мой отец не мог сдержать своих слёз и рыдал мне в грудь.

- За что? – сквозь слёзы, произнёс мужчина. – Сколько ещё я буду страдать, Аллах?!

За дверью спальни стояли Аббас и Вамид, с сожалением слушая горе мужчины. Аббас тяжело вздохнул и сказал другу:

- Отец с самого начала пошёл против своего отца, чем вызвал гнев Самого Аллаха. Сын предавший отца - рая не увидит, так было, есть и будет.

- Нам это на руку, - улыбнулся Вамид.

- Да, чем же?

- Стой тут, я знаю, что делать.

Гость тихонько вошёл в комнату и встав напротив убитого горем Ахмадом, сказал:

- Господин.

- Я же велел всем покинуть мой дом! – грозно выкрикнул отец, встав с места.

- Я уходил, но когда услышал, что Вы обращались к Самому Аллаху, то кажется я понял, как помочь Вашему горю.

- О чём это ты? – отойдя от меня, поинтересовался Ахмад у Вамида.

- У меня есть знакомый мулла, он лечил людей подобных Али.

- Чего? Кто имеет право кроме врачей лечить больных?

- А с чего Вы взяли, что Ваш сын нуждается в лечение докторов? Может эти таблетки и сделали Али таким нервным?

- На что ты намекаешь? – всё не понимая к чему клонил брат Халисы, спрашивал отец.

- Я намекаю на то, что у Вашего сына повадки больше напоминают человека одержимым джинами. Сколько людей он уничтожил, десятки, сотни, а может тысячи? На такое способен только шайтан, а значит, в Али сидят джины и управляют им.

- Что за бред? На дворе 21 век, какие джины и шайтаны? Тем более я верующий человек, а Аллах велит просить помощи у Него, а не у тех, кого Он создал.

 - Возможно Вы правы, господин, я лишь предложил то, что своими глазами видел. Этот мулла не одному такому, как Али помог.

Отец ещё раз взглянул на меня и подавленный от горя и безысходности, сказал:

- Приведи этого муллу, я его жду.

- Как пожелаете, я сейчас же займусь этим, - ответил Вамид и вышел из комнаты.

Увидев друга, Аббас махнул ему рукой и позвал к себе. Закрыв дверь, брат начал донимать Вамида вопросами:

- Ну, что? Что ты ему сказал? Али, что там делает?

- Успокойся, Али спит, а твой отец повёлся на моё предложение, как я и рассчитывал.

- А что ты предложил?

- У меня есть знакомый, делает деньги на тёмных делах. Он отлично владеет знаниями ислама, Коран наизусть знает, ну и самое главное, он изгоняет джинов из тел одержимых.

- Чего? – скорчил лицо Аббас. – Ты что, американских фильмов пересмотрел?

- Причём тут Америка и их фильмы? В одержимость сейчас многие верят, обряд древний, люди практикуют.

- И мой отец повёлся на эту чепуху?

- Конечно, ваш Али имеет все показания человека в которого вселились бесы, он бесноватый, а таких всю жизнь либо запирали в психушках, либо чистили муфтии и муллы.

- Какой кошмар, ладно, раз ты уверен, что это всё хороший план, то я рад, но..., если его вылечит какой-то шаман, то какой нам толк с этого?

- Толк в том, что его не вылечат, - улыбнулся Вамид и радостно, похлопав друга по спине, покинул комнату брата.

***



Утро следующего дня порадовало приятным ветром, который так редко бывает в столь жарком городе. Постепенно открывая глаза, я смотрел на белый потолок, где из угла в угол резво играл солнечный зайчик. Дверь в спальню приоткрылась и вошла моя мама, приятно улыбнувшись мне и протянув стеклянный стакан с ароматным настоем.

- Как чувствуешь себя, сынок?

- Слабость небольшая, а что случилось? – сев ровно и отодвинув одеяло, спросил я.

- Ничего, всё хорошо, ты что-нибудь помнишь со вчерашнего дня?

- Вчерашнего? Сколько это я спал? Помню только с сестрой сели общаться, и она сказала....

- Что? – с интересом смотрела на меня мама.

- О нет, мама, нам надо рассказать Шейхе, что Далиль мёртв.

- Тише, сынок, не вставай с места. Выпей этот отвар из трав, он расслабляет.

- Мама, Вы слышите меня? Сестра должна знать правду.

- Али, ей лучше не говорить столь шокирующую новость, пусть ждёт его, а со временем она разлюбит его, и мы...

- Нет, - возмутился я. – Мы должны помочь сестре, мама.

- Хорошо, сынок, как скажешь, выпей отвар.

- Почему Вы разговариваете со мной, как с ума лишённым?

- Сынок, попей отвар, ты сразу успокоишься.

Не выдержав маминого поведения, я треснул рукой по стакану. Дёрнувшись на месте, Кристина посмотрела на разлитый отвар и разбитое стекло, после чего поправила свои волосы встала с места и сказала:

- Ничего, я принесу тебе новый.

- Мама! - Закричал я. – Прекратите так разговаривать со мной! Я не сумасшедший!

- Ты помнишь, что ты вчера сделал, Али?

- Что? – встав с постели и стараясь подойти к маме, которая осторожно отходила от меня к двери, спросил я.

- Ты был тут с Шейхой, вы общались и что ты сделал потом, скажи мне.

- Ничего, мы говорили она просила мне помочь ей.

- За это ты её избил?

Услышав это, я замолчал, стараясь вспомнить, как это я мог поднять руку на родную сестру. Перебирая воспоминания моего разговора с Шейхой, я никак не мог вспомнить этот момент и даже то, что в комнату ворвался отец и доктор, который усыпил меня транквилизатором. Посмотрев на растерянный вид матери, я почесал свою бородку и сказал Кристине:

- Я не бил её, я не мог такого совершить.

- Ложись, Али, я принесу ещё травяного настоя.

Я не понимал, что происходит, но одно я осознавал точно, я сам себя вогнал в ловушку и мне нужно было как можно скорее бежать из этого дома. Переодевшись, застегнув белоснежную рубашку, я вышел из спальни и спустился по лестнице. Отец, который заметил, что я направлялся к выходу сразу подошёл ко мне и, схватив за руку, спросил:

- Ты это куда?

- Я..., я хочу прогуляться.

- Нет, сынок, сегодня побудь дома.

- Отпусти меня, - возмутился я, старясь выдернуть свою руку. – Мне надо уйти.

- Али, сегодня отдохни, завтра выйдешь.

Я успокоился и сделал вид, что послушался отца. Ахмад погладил меня по спине и отпустил, но я тут же рванул с места и выбежал, прямо босиком пробегая по каменной дорожке к воротам дома. 

- Держите его! – выкрикнул Ахмад охране.

Не знаю откуда, но изо всех сторон за мной погнались мужчины, как вороны набросившись на меня и старательно прижимая лицом к земле, чтобы я не мог вырваться. Мама и Рания наблюдали за этим из окна кухни и понимали, что я становлюсь опасным для окружающих. Затаскивая меня домой, отец велел охране запереть меня в спальне.

- Да что вы делаете? – выкрикнул я. – Мама! Скажите пусть отпустят меня!

- Осторожно, - говорил отец двум охранникам, что захлопнули кольца наручника на моих запястьях. – Проводите его в покои Файры, пусть подумает над своим поведением.

Кристина и Рания стояли в коридоре и следили за происходящим, как за каким-то душераздирающим шоу. Видеть в глазах своей матери такое сожаление и жалость в мой адрес, меня просто возмутило.

- Что же Вы молчите, мама? Прикажите отпустить меня!

- Успокойся, Али, - возмущался отец.

- Мама! – снова выкрикнул я, не желая подниматься по лестнице.

Охранники затолкали меня на второй этаж, и я увидел сестру, которая стояла в коридоре и молча смотрела на меня. Разглядев опухший нос и глаз, синяк на лбу и губе Шейхи, я замер, не веря тому, что это мог сделать я.

- Не смотри на неё, - сказал отец, толкая меня в спину и стараясь завести в комнату.

- Нет, что с ней? Что с Шейхой?

- Успокойся, Али! Не смотри на неё, – закричал Ахмад, толкнув меня на кровати и закрыв дверь. – Я стараюсь помочь тебе, так помоги и ты мне!

- Что с моей сестрой? – пытаясь встать ровно и высвободить руки от наручников, держа их за спиной.

- Это твоя работа, мы не знаем за что ты с ней так, Шейха ни слова не говорит нам, она напугана.

- Нет, я не мог такое совершить, не мог.

- Извини, но...

В полной растерянности я сел на кровать, не находя никаких слов оправдания своим действиям. Я постепенно начинал сходить с ума от не понимания того, что вокруг меня происходит и почему все винят меня. Посмотрев на отца, я резко сказал ему:

- Я не верю Вам, это какая-то ловушка.

- Что? Ты хочешь сказать, я стараюсь сделать тебя сумасшедшим?

- Позовите сестру, я хочу лично услышать от неё, что это я с ней сотворил!

- Али, есть свидетели, в комнату вошла Рания, когда ты безжалостно бил свою сестру, мы тебя еле повалили на пол.

- Позовите её, отец.

Ахмад тяжело вздохнул и толкнув рукой дверь крикнул:

- Шейха! Подойди сюда.

Сестра медленным шагом вошла в спальню и опустив свой взгляд встала напротив меня.

- Скажи мне, - встав с места и подходя к Шейхе говорил я. – Это я с тобой так поступил? Это я тебя так изуродовал?

- Да..., - еле слышно произнесла сестра.

- Зачем ты врёшь?

- Отец, - сказала сестра, посмотрев на Ахмада. – Разреши мне побыть с Али наедине.

- Ты уверенна, что...

- Да.

- Хорошо, - ответил Ахмад и вышел из спальни.

Шейха подошла ко мне и погладив моё лицо, проведя рукой по моей бороде, улыбнулась мне и сказала:

- Я рассказала тебе о своей беременности, и ты захотел убить меня, я не осуждаю тебя, мой брат.

- Аллах, я не помню этого, сестра, слово даю, я....

- Тише, я не в обиде на тебя, я уговорила отца не укладывать тебя в лечебницу. Я помогу тебе, ты мой единственный защитник.

Я тяжело вздохнул и нагнулся к сестре, уткнувшись носом в её шею. Шейха гладила мои густые волосы и тихонько на ухо сказала:

- Я на твоей стороне, Али, чтобы не случилось. Постарайся не проявлять агрессию пролежи весь день в постели, хорошо?

- Хорошо.

В комнату вошёл отец и осторожно расстегнул наручники, освободив мои руки. Я решил последовать совету сестры и лег на кровать, стараясь больше не попадаться никому на глаза и тихо читать свои книги. За чтением очередной исторической повести, я не заметил, как пролетело время, а за окном стемнело. В мою дверь постучали; я встал с места и выкрикнул:

-Войдите!

В спальню вошёл отец вместе с Аббасом и Вамидом, а вместе с ними какой-то парень, лет 35 не старше. Обратив внимание, на его белую тюбетейку и коричневый халат, за которым виднелась чёрная кандура, мужчина улыбнулся мне и поздоровался:

- Ас Саляму Алейкум, дорогой Али, меня зовут Саид-хаджи, я пришёл побеседовать с тобой, так-как в мечеть тебя привезти не захотели, мы поговорим тут.

Не понимая, что происходит, и кто этот человек, я скорчил лицо и, поставив книгу на комод, спросил:

- Меня никто не звал в мечеть и что тут происходит?

- Сынок ты не переживай, Саид поможет тебе и всё будет хорошо.

В комнату также вошли мама и Рания, тихонько встав у дверей балкона и наблюдая, как мулла расстилал молитвенный коврик на пол и вынул из своей сумки Коран. Я недовольно закатил глаза и, вспомнив слова Шейхи: чтобы я не сопротивлялся отцу, я кивнул Ахмаду, скрестив на груди руки и следя за хаджи-целителем. Мужчина снова улыбнулся ко мне и сказал:

- Так, теперь попрошу лечь тебя на ковёр.

- Бред какой-то, - улыбнулся я, и быстренько лег на коврик, как велел мужчина.

Саид сел в позе лотоса у моего изголовья, а Аббас и Вамид, которые также нацепили на головы белоснежные тюбетейки, сели по бокам. Взяв в правую руку книгу, мужчина начинает читать Коран:

- Аузубилляхи мина шайтани раджим! Бисмилляхи рахмани рахим.

- Чего? – выкрикнул я и засмеялся.

Отец и мама с Ранией прижались к стене и с интересом наблюдали за всем происходящим. Аббас и Вамид резко схватили меня за руки и прижали их к полу. Начиная понимать, что из меня пытались изгнать джинов, мне стало смешно и я начал выдёргивать руки стараясь встать с места:

- Вы в своём уме? Что вы делаете?

Но брат с другом, будто не слышали меня, а мулла только повысил свой певучий голос и без остановки произносил молитву.

- Хватит! – закричал я и со всей силы толкнул Вамида, встав с места. – Вы с ума сошли?! Вы что из меня бесов гнать решили? Что ещё за приём экзорцизма?

- Али, доверься хаджи-Саиду, - обратился ко мне отец. – Если ты чист, то чего тебе бояться?

- Вы серьёзно? Лучше позовите доктора, пусть меня ещё раз осмотрят.

- Али, прошу тебя!

- Всё хорошо, - с улыбкой сказал Саид, поставив Коран на комод и вынув из своей сумки какую-то тонкую палочку. – Сядь на колени, доверься мне.

- Ради Аллаха, Вы же мулла, Вы – хаджи! Как Вы позволяете себе такого вероотступничество? – всё огрызался я незнакомцу.

- Подойди к ковру и сядь коленями на него, - продолжал настаивать мужчина.

Злобно посмотрев на своих родителей, я решил не сопротивляться Саиду и выполнил его просьбу. Дождавшись пока я сел на колени, мужчина, абсолютно неожиданно начал меня бить палкой по спине. Это было очень больно и неприятно, но я терпел и не прекращал сверлить взглядом своего отца, который переживал за меня, надеясь, что весь этот бред меня излечит. Складывалось ощущение, что он меня бил по каким-то определённым точкам, вызывая у меня раздражение. Не выдержав этих неприятных побоев, я закричал:

- Хватит!

Но мужчина будто не слышал меня и снова начал в слух читать молитву. Всё это сводило меня с ума и невыносимо раздражало, не выдержав я встал с места и ударил мужчину по руке так, что его палка отлетела в сторону. Мулла лишь улыбнулся мне и сделав шаг назад со всей силы и в голос начал без остановки читать Коран. Я разогнался, чтобы стукнуть этого психопата, но Аббас и Вамид повалили меня на пол, крепко прижав мои руки и ноги.

- Нет! – выкрикнул я, ёрзая всем телом по полу. – Ты тварь! Отпустите меня! 

- О, Аллах, - перепугавшись сказала мама, обнявшись с Ранией. – Ахмад, это надо прекращать.

- Подождём немного, Вамид сказал этот мужчина излечил десятки людей.

Со всей силы дёрнув ногами и откинув от себя Вамида, которой отлетел к кровати, я с размаху ударил Аббаса и встал с места, подойдя к мулле и смотря на него бешенными глазами. Его манера произносить молитву и дерзкое поведение, которое почему-то никто не замечал кроме меня, вывели меня из себя, и я грубо схватил Саида за шею, крепко сдавливая руками его горло.

- Ты слаб! – выкрикнул мулла. – Ты слаб!

- Да пошёл ты, - ответил я и со всей силы стукнул мужчину спиной об стену.

Отец, Вамид и брат снова накинулись на меня, стараясь припечатать меня к полу, не обращая внимания на мои крики и судороги. Мужчины уселись на мне, стараясь удержать меня от припадков и разбойного поведения. Саид снова сел у моего изголовья и в голос начал читать Коран громче прежнего. Я дёргался и кричал, стараясь вырваться из этого сумасшествия, чем напугал мать и Ранию, которые не выдержав, покинули комнату. Наконец-то я зажмурил свои глаза и начал задыхаться, отец и брат с Вамидом отпустили меня и перепугано взглянули на муллу.

 - Что с ним? Это нормально? – с волнением поинтересовался Ахмад.

- Конечно, - улыбнулся Саид-хаджи и вынул из кармана какой-то пакетик. – Снимите с него рубашку.

Аббас и Вамид тут же раздели меня, а мулла взял в руки маленькое лезвие и, перевернув меня на живот, нанёс мне несколько ударов по моей спине, разрезав мою кожу и выпустив кровь. Перевернув меня на спину, Саид вынул мой язык и сделал надрез под ним, почти у самого основания. Кровь тут же стала заполнять мой рот, а я всё не прекращал биться в конвульсиях.

- О, Аллах, это точно должно так быть? – со страхом во взгляде наблюдая за мной, спрашивал отец.

- Джины в языке его, в теле его, поверьте, после этого он будет у Вас здоровым.

- А сколько их там было? Хоть кто-то вышел? – с умным выражением лица спросил Аббас.

- В нём их целый легион, - засмеялся Саид. – Шучу, но пока изгнать всех не получилось, думаю в следующий раз я применю другой метод, и мы вернём его в нормальное состояние.

- В следующий раз? – нахмурив брови, возмутился отец. – Вы сказали, что можете с одного раза всё вылечить.

- Да, но у Вас тяжёлый случай, так что тут потребуется неделя моих работ над ним.

- А что сейчас с ним делать?

- Уложите спать, пусть отдохнёт, я забыл поставить банки на его раны, ну ничего, залепите пластырем, это не опасно.

Ахмад с удивлением смотрел на странное отношение муллы к процессу лечения и поспешил поднять меня с пола и уложить в постель. Аббас и Вамид вышли провожать хаджи, зайдя с ним в холл и закрыв за собой дверь. Мулла тут же приоткрыл окно и, вынув из сумки пачку сигарет, закурил папиросу сказав:

- Гоните деньги с процентами, этот придурок чуть не покалечил меня.

- Ты обещал доказать нам, что в нём до черта джинов сидит! – возмутился Аббас. – Что это за детское шоу было? Где завывания и рвота?

- Обычно прокатывает, но с женщинами, на мужчину тяжело воздействовать так как на девушку, да и брат твой довольно крепкая личность.

- Что дальше в планах? – спросил Вамид, пересчитав деньги и передав Саиду.

- Ещё пару таких сеансов и его начнёт одолевать осознание того, что он одержим. Потом он сам поверит в это и будет совершать припадочные действия, потеряет спокойный сон, а это вызовет отклонения в нервной системе, галлюцинации и прочие бредовые действия. Позже он откажется от воды и еды, мои слова молитвы будут вызывать в нём раздражение и агрессию, может даже заговорит на непонятном языке или странным голосом, такая реакция тоже бывает, а там и смерть недалеко.

- Обалдеть, - с интересом слушая муллу, сказал Аббас. – А я думал, что всего такого не существует и все дела..., а мы ещё таблетки ему психотропные давали, вот оказываться как надо людей до лечебниц доводить.

- А ничего, что она всё это слушает? – спросил мулла, выпустив сигаретный дым.

Не поняв о ком это мужчина, Аббас и Вамид развернулись, увидев в углу комнаты Шейху, которая тихонько стояла и с огромным интересом за всем наблюдала, внимательно слушая мужчин.

- О нет..., - простонал брат.

- Ну и тварь же ты, Аббас, - возмутилась сестра и хромая на одну ногу, поспешила покинуть холл.

- Стой! – выкрикнул Аббас. – Если хоть кому-то скажешь, то не узнаешь где Далиль.

Шейха резко замерла, осторожно закрыв двери и развернувшись к брату. Медленно подойдя к Аббасу, сестра скрестила руки на груди и спросила:

- Что же это значит?

- Это значит, что если ты кому-то сдашь то, что тут услышала, твой Далиль будет пристрелен.

- Где он?!

- Сначала ты дашь мне слово.

- Нет, ты сволочь и жестокий человек, Аббас, да как ты вообще можешь убивать родного брата? Ради чего, Господи? Ради наследства?

- Не только, - поправив свой головной убор, ответил Аббас. – Ради моего будущего, будущего моей жены и детей. Ради безопасности всех нас, он убийца, как же ты не понимаешь?

- А кого он убил, не скажешь мне? – внимательно смотря на брата, спрашивала сестра.

- Сотни людей, Шейха, тебе этого мало?

- Сотни врагов, если быть точнее, дорогой мой братец. Али в первую очередь солдат в отличии от тебя и все, к кому он приложил руку являлись врагами его народа. Все военные люди вынуждены убивать, даже наш Пророк, да благословит Его Аллах и приветствует, сражался с оружием в руках и отрубал головы, что теперь, считать его убийцей?

- Не смей Пророка сравнивать с этим...

- Чего-о-о!? – простонала Шейха. – Это ты ещё будешь мне говорить что-то о уважении к Пророку? Сам привёл в дом мошенника, который Кораном прикрываясь людей лечит!

- Но лечу же, - тут же вмешался Саид.

- Ты закройся вообще, - указав пальцем на мужчину возмутилась сестра. – Али убивал тех, кто пошли на риск и смерть также, как пошёл туда и он, убивая каких-то смертников, боевиков и прочий мусор, моего брата сложно считать убийцей, а вот ты..., ведь твоя рука и не дрогнула при женщинах снести голову человеку, который ничего тебе не сделал.

- Он убил мою тётю!

- Ты убил невинного и пытаешься без страха убить родную кровь, ты изверг, Аббас, ты наистрашнейший человек. Если в нашем доме и живёт убийца, то это только ты!

Брат не выдержал и заехал Шейхе по лицу, оглушив звуком пощёчины весь холл. Вамид и Саид решили не вмешиваться в семейные дела брата и сестры, в спешке покинув холл и дом Аль-Рани.

- Где Далиль? – прижав руку у щеки, спросила Шейха.

- Сначала поклянись, что никто и ничего не узнает.

- Дам тебе слово, что промолчу, но с условием.

- Говори.

- Ты оставишь Али в покое, никаких врачей и экзорцистов.

- Он заберёт наследство, как ты не понимаешь, что он не в состоянии всё это удержать, у него ума не хватит поднять империю! Он не рос и не учился этому так, как я! Хотя бы ты будь мудрее, Шейха! Не губи будущее нашего рода.

- Дай слово не трогать брата, и я обещаю не оглашать то, что ты натворил.

- Чёрт! – сжав руку в кулак, нервно взмахнул Аббас. – Хорошо, я отстану от него, но ты ничего не знаешь и не слышала.

- Никаких таблеток и муллы!

- Да-да, - недовольно пробубнил под нос брат.

 - Теперь говори, где Далиль?

- Я сейчас сказать не могу, он просил меня молчать, но обещаю я отвезу тебя туда.

- Куда туда?

- Это тайна, - улыбнулся Аббас. – Но лучше тебе заткнуться, ни во что ни лезть и никому, ничего, не говорить иначе Далиля ты живым не увидишь.

- Я не понимаю, он что в заложниках?

- Нет, он как всегда работает на меня, но его жизнь теперь зависит от тебя. Ты же знаешь, что узнав про таблетки и муллу-Саида, Али меня убьёт не раздумывая, верно?

- Безусловно и он будет прав.

- Значит делай всё чтобы я жил иначе умрёт и мой друг.

Радостно похлопав сестру по плечу, Аббас вышел из холла оставив Шейху в полной растерянности от услышанного. Сестра тяжело вздохнула и сев на диван наконец-то стала осознавать, что детская вражда между её братьями стала более чем пугающим фактом, и все, кто считают Али террористом с нарушенной психикой из-за войны, даже не догадывались, что настоящий дьявол во плоти был Аббас, который уже лежал в своей постели вместе с Халисой и продумывал план о скорейшем устранении не только меня, но и нашей сестры. Шейха погладила свой живот и наполнив глаза слезами тихо сказала:

- Если мы заслуживаем хоть каплю Твоей милости, Всевышний..., умоляю Тебя, помоги нам..., пожалуйста....




Chapter XVI. Rebirth (Глава 16. Возрождение)
- Али, брат мой, - гладя меня по лицу, будила сестра. – Вставай, там психолог пришёл.
 - Какой психолог, где я?
 - Всё хорошо, ты дома.
 Смотря на Шейху, которая сидя на моей постели улыбалась мне, я растерянно сел на кровати ровно, закрывая одеялом своё тело, стараясь скрыть наготу от сестры.
 - Что вчера было? У меня голова трещит.
 - Всё кончено, больше тебя не побеспокоят ни врачи, ни прочие целители. Ты помнишь, как из тебя джинов гнали?
 - Чего? – с непониманием посмотрев на Шейху, спросил я. – Тут совсем все с ума выжили?
 В комнату вошла мама и встав напротив нас сказала:
 - Психолог сейчас у Халисы, беседует с ней, а потом зайдёт и поговорит с тобой, сынок, ты оденься.
 - Что он обо мне сказал? – поинтересовалась Шейха, встав с кровати и отвернувшись вместе с Кристиной, чтобы я смог собраться.
 - Всё хорошо, но сказал: что ситуация с убийством человека и ранением в ногу, сильно сказались на твоей нервной системе.
 - Интересно чем? Да, зрелище не из приятных, но я толком не помню, как выглядел покойник.
 - Не знаю, дочка, но он сказал: что это может быть заметно на твоих поступках, частом плаче и необдуманных решениях, которые могут привести тебя к плохому исходу. Он назначит тебе дни посещения и лекарства...
 - Нет, - отрезала сестра. – Только не лекарства от докторов, мне и так не плохо, я не помню, как выглядел Шах в момент выстрела, восстанавливать те события не имею желания.
 - Можно я тоже откажусь? – застегнув ремень на своих штанах, обратился я к матери. – Хватит с меня, Вы меня совсем свести с ума хотите?
 - Али, он поможет тебе и...
 - Ради Аллаха! – выкрикнул я, прервав Кристину. – Вы издеваетесь надо мной? То врач со своими таблетками, то шаман, изгоняющий бесов, теперь психолог, что дальше? Может сразу сожжёте меня на костре?
 - Не кричи, Али.
 - Закрывайте свою лавку демонизма, мама, хватит! Я сюда ехал найти семью, а что я обрёл? Мало того друга потерял, так ещё и родители меня до нервного срыва доводят.
 - Хватит в таком тоне говорить со мной, - всё возмущалась Кристина.
 - А в каком мне говорить? Посмотрите на меня, мама, на кого я стал похож?
 - Я виновата в этом?! – подойдя ко мне, выкрикнула Крис. – Я виновата, что ты повёлся с Шахом этим? Что ты выбрал оружие, а не семью, тоже я виновата?
 - Лучше бы следили за детьми и таких последствий не было бы.
 На этой фразе Кристина наполнила глаза слезами и плотно сжала губы. Понимая, что мои слова ранили мать, я замолчал, убрав взгляд в сторону, а Шейха подошла к маме и сказала:
 - Он не думает, что говорит, он просто...
 - Убери руки, - сдерживая себя от плача, отмахнулась от дочери Кристина. – Ты прав, сын мой, я виновата, что в 16 лет сбежала с неизвестным мне человеком в неизвестную мне страну, да, дура я, что тут сказать. Я всю жизнь прожила, как дура и теперь пожимаю плоды своей глупости. Хотела винить в этом всём проклятие покойного Аббаса, а оказалось нет проклятия, это я как мать никудышная.
 - Оф, мама, я не это имел ввиду, - тут же сбавив тон и стараясь утешить Кристину, вмешался я.
 - Я всё понимаю, ничего, кто что заслужи, то и получает, - вытерев глаза ответила нам мама и покинула комнату.
 Шейха тяжело вздохнула и посмотрев на меня сказала:
 - Я во дворе посижу, хочу побыть на свежем воздухе, а ты извинись перед мамой. Я понимаю твою обиду на всё то, что случилось с нами из-за ошибок наших родителей, но кто мы, чтобы судить их? Что мама могла соображать в таком возрасте и в те годы? Это сейчас все продвинутые, а тогда люди были наивны, доверчивы, да и куда ещё бежать сироте, как не к богатому арабу?
 - Ни хочу никого видеть, - устало произнёс я, сев на кровать. – Ты тоже оставь меня.
 - Хорошо, я в саду если что.
 Шейха поправила косынку на голове и, выйдя из моей спальни, спустилась на первый этаж, где Аббас о чём-то беседовал с Вамидом. С ненавистью посмотрев на брата, который взаимным взглядом провёл сестру, Шейха вышла во двор и направилась к саду, где часто на каменной скамье любила сидеть покойная Файра и подолгу любоваться прекрасным видом фонтана и окружающих его цветов. Удобно усевшись и подняв юбку, девушка стала гладить снизу-вверх свою ногу, рассматривая некрасивый шрам от выстрела. Вспоминая слова Аббаса: что жизнь Далиля зависит теперь от её молчания, Шейха недовольно скинула край юбки вниз и поставив руки на живот, старалась мысленно утешить себя тем, что скоро всё наладиться и справедливость восстановиться. Услышав взмах крыльев и курлыканье голубей, сестра посмотрела на фонтан и удивилась, увидев рядом с ним неизвестного мужчину в длинном, белоснежном, одеянии, которое почти доставало до земли. Осторожно встав с места и наблюдая за приятным внешне стариком, от которого веяло добротой и искренностью, Шейха улыбнулась ему и спросила:
 - Ас саляму Алейкум, простите, но Вы кто?
 - Ва алейкума Ас-салям варахматуЛлахи ва баракятух, доченька. Я – мулла Мустафа. У вас великолепный сад, столько цветов и жизни тут, красиво.
 - Опять мулла? – недовольно скрестив на груди руки, нахмурила брови сестра. – Ладно молодой дурак был, но Вы то куда, дедушка? Аббас и Вас жалким образом выкупил?
 - Меня никто не способен выкупить, - улыбнулся мужчина, погладив свою длинную и седую бороду. – Я сам по себе, люблю гулять по красивым местам и наслаждаться красотой этой жизни. Почему ты без настроения? Нельзя так, ребёнок всё чувствует.
 - Что? – растерялась и покраснев, спросила Шейха. – Но, откуда Вы знаете, как это..., стоп, кто Вам сказал?
 - Птички напели, - улыбнулся Мустафа, погладив, рядом сидящего на статуе фонтана, голубя. – Эти два голубя теперь твои, пока они в твоём саду, то не трать время на грусть и печаль, Шейха, жизнь слишком коротка, а ты этого не ценишь. Али у себя?
 - Да..., - всё не находя слов от некого шока, отвечала девушка.
 - Навещу его, а ты лучше чаще говори, ведь молчание не только выручает, но и губит, - сказал мужчина, поправив свой белоснежный головной убор, и ушёл за угол дома, оставив девушку в полном непонимании. Проводив незнакомца взглядом, Шейха словно пришла в себя и быстром шагом направилась к воротам, где стояли два охранника и что-то весело обсуждали. Взглянув на двух, крупных мужчин, сестра поставила руки на пояс и недовольно спросила:
 - Можно узнать, а кто пропустил этого старика сюда? Кто велел его пригласить?
 - Какого старика? – удивлённо переспросил охранник.
 - Муллу Мустафу.
 - Не было сегодня никого кроме психолога, Госпожа.
 Шейха злобно окинула взглядом мужчин и, схватившись за юбку, поспешила домой, пока в мою дверь не стучась вошёл сам мулла. Заметив приятного на вид старичка, я встал с кровати и спросил:
 - Я же предупредил, чтобы ко мне психолога не направляли.
 - Я не психолог, - улыбнулся мужчина. – Я – мулла Мустафа.
 - Знаете, мулла, я себя очень комфортно чувствую с джинами внутри, посмеете хоть одного выгнать, я за себя не отвечаю.
 - Я присяду?
 - Садитесь, - пожав плечами ответил я, смотря, как дедушка поправил свой белоснежный халат и осторожно сел на диванчик.
 Мустафа улыбнулся мне, гладя свою длинную бороду и сказал:
 - И был проклят сын той, на кого он голос повысил и была несчастна та, что на мать родную словом злым говорила. Поистине, страдают дети тех, кого они ранили, грубо говоря и не думая. Среди стольких женщин, кто для тебя мать твоя?
 - Чего? – растерявшись от неожиданной речи мужчины, спросил я. – К чему это Вы тут...
 Но незнакомец взмахнул рукой, дав понять, чтобы я замолчал. Сев на кровать и внимательно разглядывая морщинистую кожу Мустафы, седую бороду и добрый взгляд, я снова пожал плечами и ответил:
 - Моя мать – моя жизнь.
 - Как будет складываться твоя жизнь, если ты её не ценишь?
 -Да с чего Вы взяли? Я ценю маму, люблю и..., ну, да я сорвался немного я...
 - Сорвался? Она тебе кто? – снова повторил вопрос старец.
 - Жизнь моя, - виновато опустив голову, ответил я.
 - Так цени свою жизнь, живи, ради своей жизни и никогда словом и поступком не обижай свою жизнь, иначе бывает так, что твою жизнь могут и отнять.
 - Пока я жив, моих близких никто не тронет. – Огрызнулся я, заметив, как Мустафа мило улыбнулся и спросил:
 - Шаху тоже так говорил?
 - Как Вы..., откуда Вы знаете? Ситуация с Шахом, она..., долгая история, Вас это не касается.
 - Увы, Али, но не ты решаешь, кому оставаться на этом свете, а кому его покинуть.
 - Хотите я Вам перечислю скольких людей я решил и отправил в пекло?
 - За это ты уже отвечаешь, а ты кажется не понял ещё?
 - К чему Вы клоните?
 - Ты прекрасно понял, Али.
 - Да кто Вы такой!? – выкрикнул я, встав с места и подойдя к мулле. – В смерти моего друга нет моей вины! Я не виноват!
 Мужчина сидел молча, с интересом слушая меня, будто его вообще не пугал я, мой крик и само то, что он меня выводил из себя. Не выдержав спокойного вида старика, я резко вышел на балкон, чтобы немного помолчать там и выпустить пар. Слова Мустафы задели меня и были мне безумно неприятны, поэтому переждав пока ком в моём горле отступил, я снова вышел к мужчине и сказал:
 - Простите, я немного не в себе.
 - Ты извинился, это уже хорошо, молодец. Признавать свои ошибки тоже дело сильных, а вот кричать - удел слабых. Запомни Али: не уважающий старших, младших жизни не научит. Сначала отдай уважение возрасту, затем полу, а потом кровному родству. Поясню: Твоя мать - взрослая, значит уже тон снизь, твоя мать - женщина, значит во многом уступи, ну и она твоя мать, а значит будь добр заткнись, когда есть что высказать ей. Она и так наказана тем, что несчастна, ей есть чьи тела оплакивать, так не добивай сердце той, кто и так ранена.
 - Я понял Вас, - обиженно произнёс я.
 - Теперь твоя сестра, - продолжил мужчина, встав с места. – Говори с ней чаще, дни так коротки, что словами насытиться не успеете. Когда отец ребёнка обнимет, ты будешь плакать.
 - Что? – не поняв слов муллы, спросил я, но мужчина лишь улыбнулся мне и похлопав по плечу, направился вместе со мной на балкон.
 Взглянув на сад и на фонтан, в котором купались два голубя, Мустафа спросил:
 - Когда медицина не в состоянии помочь душе, Аллах велел обращаться к Нему, а не к тем, кого Он создал. Если болит душа и тебе плохо, не лечи её с помощью муллы и теми, кто занимается изгнанием греха. Если ты грешен настолько, что одержим, то спасай себя напрямую с тем, кто тебя сотворил, а не с себе подобными.
 - Да я и не звал этого больного, он мне язык порезал, Вы представляете?
 - Даже думать об этом не хочу, - засмеялся мулла. – Сходи в мечеть, начни молиться.
 - Я не особо верующий человек, - облокотившись на перила балкона, ответил я Мустафе, наблюдая за птицами. – Я поведал столько зла и смерти, я повидал столько несправедливости, разве после всего я могу верить во что-то?
 - Ты видел много зла?
 - Именно.
 - Зло и есть отсутствие Бога, Али. Разве, когда ты убивал, ты о Боге думал?
 - Я - нет, но те, что, крича об Аллахе уничтожали других, о ком они думали?
 - О выгоде, Али, о выгоде. Они убивали и простых и себе подобных, ища в этом выгоду. Разве вам не платили за смерти этих людей?
 - Платили.
 - Тогда причём тут Бог? Вы сделали это за деньги, а прикрывались Богом. Не надо жестокость людей, валить на Всевышнего.
 - Не знаю, Мустафа, я думаю Бога нет, иначе где Он, когда так нужен?
 Мужчина немного помолчал, внимательно рассматривая мои заросшие волосы и бороду, после чего приятно улыбнулся и спросил меня:
 - Я думаю парикмахеры не существуют, раз ты так выглядишь. Где они, если они тебе так нужны?
 - Очень смешно, но дело в том, что я сам могу встать и пойти к парикмахеру.
 - Так встань и пойди к Богу, Али, может тогда и Он, поможет тебе?
 Похлопав меня по плечу, мужчина вышел, оставив меня в стопоре. Поняв, что мулла намекнул на то, что не Бог обязан к нам являться, а мы должны сами тянуться к Нему и Его познавать, я резко выбежал за мужчиной и крикнул:
 - А как же..., - но мой крик остался в пустоте, так как в комнате никого не было.
 Дверь резко открыла Шейха и, осмотрев мою спальню, сказала:
 - Представляешь, охрана в дом пропустила какого-то мужчину, так кого не спрошу, никто его не видел, хотя он чётко говорил со мной и сказал, что хочет поговорить и с тобой, даже имя назвал.
 - Прости меня, - сказал я, подойдя к сестре и крепко обняв её. – Прости, что руку поднял, что в детстве бросил, что судьбу нам испортил, прости.
 - Ты чего, братец? Боже мой, да как я могу не простить тебя? Ты меня тоже прости, Али.
 - Тебя мне не за что прощать, Шейха.
 - Нет, есть, - грустно вздохнув, сказала сестра и вспомнила слова Мустафы. – Мулла сказал мне, что....
 - Мулла? Так ты про муллу Мустафу?
 - Да, ты знаешь его? Так это ты ему про мою беременность сказал?
 - Нет, я его знать не знаю, откуда он знал о твоей беременности? – тут же закрыв дверь, недовольно спросил я сестру. – Кому ты разболтать успела? Надеюсь не Халисе?
 - Кроме тебя никто не знает, Али!
 - Я тебе объясняю, я этого Мустафу впервые в жизни вижу!
 - Шейха, - резко сказал мама, открыв дверь в спальню. – Ты не видела Ранию?
 Я и сестра замолчали, внимательно смотря на Кристину, которая делала вид, что не видит меня. Я тут же обнял маму и тихо сказал ей:
 - Прости, я говорил не думая.
 - Не надо, - отталкивая меня, обиженно отвечала мама.
 - Не толкай, я правда сожалею, извини меня, дай поцелую.
 Мама сделала вид, что не слышит меня, но щёку вытянула, чтобы я крепко поцеловал её. Улыбнувшись Шейхе, Кристина вышла из комнаты и сказала:
 - Ладно, пойду поищу её в остальных комнатах.
 Снова закрыв дверь и взглянув на сестру, я спросил:
 - Так, что там с этим муллой, что он тебе сказал?
 - Не знаю, но он говорил странные вещи, а одна фраза звучала так: «лучше чаще говори, ведь молчание не только выручает, но и губит».
 - Странно, - сев на диванчик вместе с сестрой, задумался я. – Мне он тоже советовал общаться с тобой, сказал: «говори с ней чаще, дни так коротки, что словами насытиться не успеете».
 - Я думаю я понимаю о чём он...
 - И о чём же?
 - Али, я не знаю, как тебе это сказать, но ты должен мне пообещать полную адекватность и продуманность в своих действиях иначе от этого будут зависеть жизни сразу нескольких людей.
 - Что случилось? – нахмурив брови, спросил я сестру, заметив, как она сразу занервничала. – Шейха, я за тебя жизнь отдам, ты ведь знаешь, скажи мне всё, я не трону тебя и пальцем, не бойся.
 - Я не боюсь тебя, я боюсь...
 Но как на зло наш разговор прервал стук в дверь. Сестра сразу замолчала, а я недовольно выкрикнул:
 - Войди!
 - О, - улыбнулся Аббас, выйдя из-за двери. – А что это вы тут закрылись и сидите?
 Я и Шейха встали с места, проявив уважение к старшему брату. Я расправил руки в стороны и крепко обняв Аббаса сказал:
 - Я прощаю тебя за всё, прости и ты меня.
 - Чего? – гладя меня по спине, спросил брат и со страхов взглянул на сестру, которая недовольно вышла из спальни хлопнув дверью. – За что это ты меня прощаешь?
 - Ничего, что ты прикончил самого дорого мне человека? Разнёс башку к чертям ему, ничего?
 - Во-первых, я не разнёс башку, я не так далеко стоял, а всего лишь снёс часть лица.
 - Ради Аллаха, прекрати.
 - Во-вторых, с чего это ты решил простить меня? Что такого тебе рассказала сестра?
 Уловив суть вопроса от брата, я моментально сообразил, что он и Шейха что-то знают, скрывая это от меня, но не подав виду, я ответил ему:
 - Не в сестре дело, а в мулле Мустафе.
 - Саиде, - недовольно поправил меня Аббас.
 - Нет, я о Мустафе говорю, а не шамане твоём. Сегодня приходил мулла, он был стар, с длинной бородой и говорил со мной, намекая мне о прощении обид и...
 - О, мой Бог..., Али, я думаю тебе надо ещё немного выспаться и отдохнуть, всё же целой бизнес-империей править собираешься, а ты всё о старичках, да прощениях.
 - Почему ты ко мне так относишься?
 - Потому, что меня убивает то, что отец слепо не хочет видеть, что ты странный.
 - Я странный? Что-то живя в Грузии, я не слышал, что я странны, а тут месяца хватило, чтобы меня все за чокнутого приняли!
 - Зачем ты сравниваешь отсталую Грузию с нами?
 Схватив брата за ворот, я сжал кулак, но вспомнив слова Мустафы о почитании возраста, а потом уважении кровного родства, я резко отпустил Аббаса и недовольно сказал:
 - Подбирай выражения, брат мой, они далеко не отсталые, их земля пахнет историей, о которой твоему Катару с бедуинами остаётся только мечтать, и я люблю девушку из этого народа, которая в свои юные годы мудрее тебя будет.
 - Так в чём проблема, братец? Иди туда, возвращайся к своей любимой, живи в этой великой стране, зачем ты вернулся к нам и посеял хаос?
 - Затем, что меня Сам Бог направил сюда и я заберу то, что по праву принадлежит мне.
 - Надо же, ты о Боге заговорил, - продолжал задевать меня брат. – Давай решим всё миром? Я помогу тебе, а ты мне. Тебе всё равно эти деньги не нужны, а отец тебя максимум до психушки доведёт не более, так не лучше тебе вернуть всё как было и...
 - Договорились, - отрезал я. – Говори за что убил Шаха, и я отдаю всё тебе и сваливаю отсюда навсегда.
 - Я же объяснял, он убил тётю и...
 - Я похож на дебила? Не ври мне! Скажи, что он о тебе знал такого, что ты убрал его?
 - Да что он может знать? Я его впервые видел!
 - Ты слишком труслив, чтобы совершить такой выстрел, а значит он, что-то знал, раз ты принял такое решение лишь бы он молчал. Ведь Далиль по этой же причине убит?
 - Ты сумасшедший, Али, тебе надо лечиться, - недовольно сказал Аббас и вышел из спальни.
 Понимая, что он что-то мне недоговаривал, я решил всё же поговорить с сестрой и узнать подробности у неё. Спустившись вниз и войдя на кухню, где за столом сидел отец и Абин, я пожелал всем приятного аппетита и сел за стол рядом с Аби.
 - Как себя чувствуешь? – спросил меня Ахмад.
 - Спасибо, намного лучше, разговор муллы успокоил меня.
 - Значит есть толк от этого хаджи-Саида, а я думал он сумасшедший.
 - Причём тут Саид, - скорчив лицо возмутился я. – Я про муллу Мустафу.
 - Это ещё кто?
 - Он сегодня приходил ко мне, беседовал, рассказал о прощении, о Боге, просил в мечеть сходить.
 Отец тяжело вздохнул и с грустью посмотрел на Аби, будто сочувствуя тому, что я всё ещё не излечился и вижу бред какой-то, спросил:
 - И как часто он приходит, чтобы поговорить с тобой?
 - Я не сумасшедший, Шейха тоже видела его.
 - А что, - решил поддержать меня Аби, отодвинув свой стакан с кофе. – Я, например, вижу помощь от Аллаха, но не все мне верят.
 - Видите? – поинтересовался я. – Как это возможно?
 - Вот смотри, надо было мне срочно поехать на одну встречу важную, я встал, собрался и пошёл снимать деньги, а код карточки забыл. Три раза не верный пароль и меня блокируют, ты представляешь? Я злой бегу к такси, время поджимает, а таксист умчался, будто назло. Я смотрю на часы и понимаю, что опаздываю, тогда я поспешил к маршрутке, сел и уехал.
 Я и отец с таким интересом слушали Абина, что когда он замолчал, мы переглянулись и в голос спросили:
 - Ну, и?
 - Что? Всё, я сел не на ту маршрутку и уехал не в ту сторону, в которую требовалось, тогда я позвонил и сказал, что на встречу не приеду, ведь партнёры садились уже в машину и должны были ехать, а я задерживал их.
 - А Бог где? – приподняв брови и улыбнувшись поинтересовался отец.
 - Вам мало, что все знаки давали мне понять, что я должен отказаться от этой встречи? Через 20 минут мне сообщили: что мои коллеги попали в аварию, Хвала Аллаху никто не пострадал, но ведь там мог быть и я, а Бог оберёг.
 - Пф, - махнув на друга рукой, сказал Ахмад. – Я-то думал, что-то существенное расскажешь.
 - Вот такие как Вы на эти детали внимания не обращают, а потом глотку рвут доказывая, что Бога нет, когда Он так нужен и мог бы помочь, а я верю, что Он есть, потому, что я внимателен к знакам.
 - Отец, - обратился я. – Я хотел бы насчёт сестры спросить.
 - Спрашивай.
 - Шейха всё ждёт возвращения Далиля, может мы уже сообщим ей, что...
 - Нет, - прервал меня Ахмад. – Она ничего не должна знать, её чувства ещё пылают к нему, а психолог велел не расстраивать её.
 - Но сколько мы будем скрывать?
 - Сколько потребуется, я не виноват, что так вышло, но нам надо молчать, ради неё же.
 - Всем приятного аппетита, - пожелал нам вошедший на кухню Аббас.
 Брат протянул какие-то бумаги мне с надписями и печатями и с улыбкой сказал:
 - Напомню, что мы увеличили выпуск СПГ до 77 млн тонн ежегодно. Поставки топлива только в Евросоюз выросли в два раза. В сегодняшнее время мы являемся лидером по объемам экспорта СПГ. Завтра ты поедешь подписывать соглашение, а с этими бумагами ознакомься.
 - Что? – растерялся я, ничего не поняв от слов брата. – Я не знаю сферу топлива и...
 - Интересно, а как ты бизнес в свои руки брать собрался, если ты минимально не понял того, что я сейчас тебе сказал? Ладно с топливом я помогу тебе, надеюсь с соглашением о поставках сырой нефти, то есть длительные танкерные поставки на условиях FOB, у тебя проблем не будет?
 - Да, я, наверное, справлюсь.
 - Не уверенно отвечаешь, брат мой, что такое FOB?
 - Слушай, мне достаточно будет ночи, я всё прочту и смогу...
 - FOB – бесплатно на борт судна - Free on board, этот термин используют для поставки груза на...
 - Хватит, вмешался недовольно отец. – Али великолепно заключал сделки по сельскому хозяйству с Далилем и вполне не глупый человек.
 - Да, но это было дело Далиля, а то, на что сейчас претендует брат — это намного тяжелее, не так ли, отец?
 - Он справится, я, когда начинал в это вникать тоже многое не знал, но отец помогал мне. Так что ты будешь помогать своему брату, будешь его помощником и правой рукой.
 - Я помогу, не сомневайтесь, - с улыбкой отвечал Аббас.
 Заметив, что брат довольно спокойно поддерживал весь этот разговор, я понял, что он что-то задумал и чем-то готов напакостить. Встав с места, я подошёл к Аббасу и смотрел на него с пристальным интересом, дыша ему в лицо.
 - Это всё? – спросил отец. – А то нам ехать с Аби пора, скоро футбол.
 - Хотел ещё узнать, могу ли я уехать с женой? Раз Али теперь будет с Вами жить и править, то я бы хотел уехать и жить отдельно, тем более он грузинку свою приведёт, нас станет слишком много.
 - Грузинку? – удивился Ахмад, встав с места. – Какую ещё грузинку?
 Я улыбнулся брату и, стряхивая пылинки с его плеча, сказал ему:
 - Какой же ты..., как жаль, что Мустафа просил уважать возраст и родство, а то нас разнять не смогли бы сейчас.
 - Не буду мешать тебе, любимый брат, - довольно ответил мне Аббас и вышел из кухни.
 - Али, я тебе вопрос задал, - грубо продолжил разговор отец, подойдя и встав возле меня ровно. – О какой грузинке речь? Ты ведь понимаешь, что для перехода империи жена должна быть только нашей нации?
 - Но, наша мать, она...
 - Нет, - отрезал Ахмад. – Я отца в могилу загнал из-за твоей матери, ты не догадываешься чего мне это стоило, но и тогда времена другие были, сейчас каждый наш шаг обсуждают в СМИ и по ТВ, к чему нам эти проблемы?
 - Вопрос о Тами исключён, она моя жена и точка.
 - О, Аллах! – выкрикнул Ахмад. – За что?
 - Что «за что»?
 - Послушай, сынок, женись на арабке, а твоя грузинка пусть будет второй женой, люби её и будь с ней, как захочешь, но первая, сам понимаешь.
 - Вы предпочли смерть отца, а не вторую жену, а дети всегда следуют примеру своих родителей, отец. Даже не сомневайтесь, что я предпочту тоже самое, хорошего дня Вам.
 Больше ничего не говоря Ахмаду, я вышел из кухни, а отец с грустью взглянул на Аби, который в очередной раз жалел своего друга Ахмада, но и возразить не мог. Я поднялся наверх и вошёл в комнату Шейхи. Сестра лежала на кровати и смотрела в свой телефон, разглядывая фото Далиля.
 - Можно? – спросил я.
 - Конечно, входи.
 - Лежи-лежи, - сказал я, забравшись на кровать. – Я рядом полежу, как себя чувствуешь?
 - Нормально, но бывало и лучше.
 - Как мой племянник? – улыбнулся я сестре, погладив её по руке.
 - Почему мальчик? Может там девочка.
 - Пусть будет сын, наследник и твой герой, а дочку пусть Халиса рожает. Иди ко мне, я расскажу твоему сыну сказку.
 Сестра засмеялась и прижалась ко мне поближе, удобно усевшись на постели. Я сел в позе лотоса с боку её живота и протерев свои руки, сказал:
 - Далеко, за горами Грузии была деревня, где жил пастух Алико и любил он красавицу Тамрико.
 - Какие имена глупые, - улыбалась Шейха.
 - Почему глупые? Меня тоже все Алико в Тбилиси зовут, так вот, хотел Алико завоевать Тамар, но она решила посвятить себя Богу и собралась стать монахиней.
 - Какая жестокая история..., они не женятся что ли?
 - Тамар в итоге уйдёт служить в храм, а Алико скинется со скалы. У Грузин очень красивые истории любви.
 Шейха скривила лицо и, нахмурив брови, возмутилась:
 - Не надо такой кошмар рассказывать, расскажи про себя, если там сын, то пусть будет таким же смелым, как и ты. Кстати, - резко встав с места и подойдя к письменному столу, сказала сестра. – Это мой дневник, я часто тут пишу стихи, рисую что-то, клею, но я его никому не показывала никогда, хочу подарить его тебе.
 - Спасибо, - встав с кровати, обрадовался я. – Мне приятно, что ты мне такое...
 - Но с одним условием, когда вернётся Далиль, только тогда ты его заберёшь, обещаешь?
 - Шейха, я думаю нам надо...
 - Обещаешь? – повторила сестра, сжимая в руке розовый дневник, украшенный разноцветными ленточками.
 - Хорошо, обещаю.
 - Вот и отлично, - ответила сестра, спрятав блокнот в письменный стол. – Мы с Аббасом сейчас поедем кое куда, ты говорил в мечеть хочешь, тебя подбросить?
 - А куда это вы?
 - Дело есть одно.
 - Мне рассказать не хочешь?
 Сестра замолчала, а по её взгляду я понимал, что она всё же что-то скрывает от меня, но боится сказать. Взяв Шейху за руку, я улыбнулся ей и сказал:
 - Я всё сделаю для твоего счастья, только скажи мне, и я обещаю, ты больше не будешь грустить.
 - Ты всё узнаешь, но после того, как вернёшься из мечети, договорились?
 - Всё, договорились, - улыбнулся я, крепко обняв Шейху за плечи.
 Спустя время мы все сели в машину и отправились к Кэйтаре - это место исторической культуры, где после гигантских небоскребов наконец-то виднелась небольшая мечеть, возле которой стояли две высокие башни, напоминающие крепость от защиты врагов, из которых во все стороны торчали палки с сидящими на них чайками. Я с огромным интересом рассматривал этот мини городок на берегу персидского залива с красивой крепостью и мечетью, где вокруг полно кафе и ресторанов, а Аббас, остановив машину и развернувшись ко мне, сказал:
 - Выходи, а мы поедим заберём отцовские документы, а после заедим за тобой.
 - Шейха говорила вы в магазин собираетесь? - спросил я брата, открыв дверь и выйдя из машины.
 - Да, - ответил Аббас, недовольно посмотрев на сестру. – Сначала документы, а потом в магазин, всё верно, мы все вместе поедем.
 Понимая, что брат повёлся на мою проверку о походе в магазин, о котором сестра мне ничего не говорила, я нагнулся к окну, где за рулём сидела Аббас и тихо на ухо ему сказал:
 - Если с Шейхи хоть волос упадёт, домой лучше не возвращайся.
 - Чего? – перепугано спросил брат. – А, причем тут...
 Но я помахал им рукой и направился в сторону мечети, где толпилось огромное количество людей. Как же тут было красиво, солнечно и весело. Кругом люди, шум проезжающих мимо машин и громко говорящие туристы, постоянно фотографирующиеся напротив сооружения. Весь этот весёлый балаган дополняли крики чаек, а также бегающие вокруг дети. Заметив мальчика лет тринадцати, который молча рассматривал сидящих на палочках птиц, я подошёл к нему и спросил:
 - Не хочешь со мной в мечеть сходить?
 - Нет, - пожал плечами парень. – Я родителей жду.
 - А где они?
 - Вон, - указал парень на двух женщин с ног до головы скрытыми под чёрным одеянием и мужчину. – Сейчас придут.
 - Интересно, как твой отец запоминает кто из них жена, а кто сестра? – засмеялся я, сев напротив мальчика на каменный отступ башен.
 - В розовых туфлях его первая жена, а в золотистых – вторая.
 - Да ладно? – с серьёзным лицом посмотрел я на ребёнка и снова рассмеялся. – Реально так и различает?
 - Что смешного? – обиженно спросил парнишка. – Я всё отцу скажу.
 - Фу, да ты ещё и ябеда? Ладно, прости, я не хотел задеть тебя. Не понимаю, как можно иметь двух женщин? Я одну еле смог бы вынести, а тут сразу две, три..., и как твоя мама со второй женой, не ревнует?
 - Они подруги, всегда вместе, я рад.
 - Ты-то чему рад? – скорчив лицо, спросил я, заметив, как парень постарался задавить пальцем ползущее по стене насекомое. – Стой! Не дави его.
 - Почему?
 - Как минимум потому, что он живёт, а ты хочешь убить его, кто ты такой? Думаешь если у тебя две мамки, то можешь теперь творить, что хочешь?
 - Ты странный, - возмутился мальчик, сев рядом со мной.
 - Зато ты жестокий, вот ползёт себе существо, которого не ты родил, а у букашки семья, жена, дети, может брат инвалид и любовница беременна, а ты что делаешь? Вот так взял и решил судьбу парня? А о детях его ты подумал?
 Мальчик улыбнулся мне и толкнув в плечо спросил:
 - Ты такой добрый, как звать?
 - Али, а тебя?
 - Мехти, ты всегда такой добродушный?
 - Нет, я могу убить тех, кто делают плохо, но тех, кто ничего плохого не сделали разве можно трогать? Тем более кто слабее тебя и боится.
 - Ты можешь убить человека, серьёзно?
 - Да, хочешь научу?
 - Али, - резко раздался голос мужчины.
 Встав с места и увидев муллу Мустафу, я улыбнулся ему и сказал:
 - Какая неожиданность, а я друга встретил, вот хотел с ним в мечеть сходить, всё как Вы и советовали.
 Дедушка покачал головой и махнул мне рукой, чтобы я шёл за ним. Помахав рукой Мехти, я оставил мальчика дожидаться родителей, а сам вместе с Мустафой подошёл к дверям мечети.
 - Меньше болтай ерунды при чужих детях, Али, - погладив свою бороду, сказал мне мулла. – Дети впечатлительны и могут желать дурного из-за неосторожных действий взрослых людей. Иди на молитву, чего стоишь?
 Я посмотрел на вход мечети, куда заходили мужчины и задумался. Мулла всё это время разглядывал меня, молча наблюдая за моей нерешительностью. Простояв в тишине пару минут, мужчина улыбнулся и сказал:
 - Не всё убито в тебе, Али.
 - В смысле?
 - Мы все неидеальны.
 Мулла похлопал меня по плечу и направился к мечети, быстро скрывшись за её дверьми. Долго не думая, я решил не терять время и пошёл за Мустафой. Войдя в храм и разглядывая огромную, круглую люстру, украшенную множеством красивых лампочек, я рассматривал золотые узоры потолка. Неожиданно меня потянул за руку какой-то мужчина и сказал:
 - Разуйся, ты на ковре стоишь.
 - Простите, засмотрелся, - улыбнувшись ответил я, выйдя и скинув свою обувь.
 - Стой, - снова остановил меня незнакомец. – Надень головной убор.
 - Я может не собираюсь молиться, что ты хочешь?
 - Ты в кафе пришёл или куда? – возмутился мужчина. – В футболке, джинсах, не разуваешься.
 - С каких пор для мужчин существует контроль в одежде? Не в шортах и не голый, чего пристал?
 - Чтобы выглядел как подобает, - недовольно ответил парень, стукнув меня рукой по груди, сжимая белую тюбетейку.
 Выхватив головной убор из рук сердитого старожилы, я натянул шапку на голову и пошёл вперёд, где рассаживались мужчины.
 - Стой, - снова выкрикнул незнакомец. – За углом умойся сначала, омой лицо, ноги и руки, потом придёшь сюда.
 Сжав губы, чтобы не высказаться в мечети, я послушался мужчину и пошёл умыться. Совершив всё как полагается и пройдя в центр зала, где люди ожидали время начала молитвы, я решил сесть с боку от всех у прохладной стены, чтобы никому не мешать и понаблюдать за всем этим со стороны. Раздался призыв Азана и мужчины затихли, протянув перед собой руки и повторяя слова призыва. Незнакомец также молился со всеми стоя недалеко от входа, но краем глаза постоянно поглядывал за мной. Все приступили к молитве, а я разглядывал людей, внимательно наблюдая за их движениями. Неожиданно ко мне подошёл и сел мужчина, укрытый одной белой простынёй. Узнав в бледном человеке своего друга Шаха, я замер, понимая, что мне снова это кажется. Быстро зажмурив глаза, я шептал себе под нос:
 - Пожалуйста, исчезни, скорее исчезни.
 Но взглянув на друга, я увидел, что он всё ещё сидел напротив меня, скрестив под собой ноги и молчал. Почему он мне мерещился в мечети, когда стены храма были пропитаны словами молитвы и добром, я не мог понять, но и пошевелиться я боялся. Шах молча смотрел на меня и был таким естественным, таким «живым», что по моей коже побежали мурашки, а тело моментально вспотело. Неожиданно друг пошевелился и погладил своё лицо, словно создавая пальцами порезы на щеке, которые кровоточили густой и тёмной кровью. Не желая наблюдать этого, я тихонько лёг на пол лицом вниз и не шевелился. Мне было обидно осознавать, что прошлое меня не покидает, а галлюцинации преследуют не в самые лучшие моменты. Не разворачиваясь к покойнику, я лежал неподвижно с надеждой, что спустя какое-то время он исчезнет, но вместе этого я стал слышать тяжёлый и неприятный шёпот, который с трудом произносил:
 - Трогай тело, но не трогай душу, не ты её сотворил. Не будь, как они, не будь..., не мсти, а прости....
 Я крепко сжал ладонями свои уши, не желая этого слышать, но ощутив неприятный запах и влагу, я открыл глаза и увидел густую кровь, которую не успевал впитывать ковёр. Понимая, что я весь вымазался этой гадостью, я встал с места и закричал. Мои ноги до самых колен были выпачканы кровью, а босых стоп почти не было видно из-за количества жидкости, что поглотила всю комнату. Заметив моё странное поведение, люди в мечети обернулись и молча смотрели на меня, не понимая, зачем я прижался к стене и дёргал ногами, будто в лужу наступил.
 - Вам плохо? – встав с места и погладив меня по спине, спросил какой-то мужчина.
 - Что? – в полном непонимании спросил я человека.
 - Всё хорошо, Вы в мечети, лучше места для Вашей беспокойной души и быть не может. Где Вы живёте? Я Вас отвезу домой.
 - Спасибо, - поблагодарил я, осматривая чистый пол и людей, которые с интересом разглядывали меня. – Извините если я помешал...
 - Ну, что Вы, - улыбнулся незнакомец и помог мне выйти из мечети.
 Обувшись и подойдя к ближайшему ларьку, я выкрикнул продавцу:
 - Брат мой, дай воды стакан.
 - Может купишь бутылку?
 - Дай выпить, не жадничай, я умру сейчас.
 - Хорошо-хорошо, - поспешил мужчина налить мне прохладной воды.
 Выхватив стакан и выпив всё до последней капли, я снял с головы тюбетейку и отдав продавцу сказал:
 - Что б ты жил долго и беды не знал, мой друг.
 - Ин Ша Аллах, друг. Тяжёлый день?
 - Да, кажется мой покойный друг попросил меня больше не убивать.
 - О, да ты перегрелся, - улыбнулся мне продавец, протирая фартуком стакан. – Сходи в кафе, выпей кофе, расслабься, жизнь безумно прекрасна.
 - Думаешь?
 - Зуб даю, - сказал мужчина. – В твои годы я тоже был заинтересован вечными вопросами о Боге, о религии, а есть ли вообще это всё, но потом подумал: лучше умру веря, чем так и проживу, ни во что не поверив. Ты здоров и молод, а значит ты уже самый счастливый человек.
 - Спасибо, хорошего дня, Вам.
 - И тебе не грустить.
 Отойдя от весёлого продавца и не обращая внимания на толпы туристов, я направился к пляжу. Удобно усевшись, я рухнул спиной на мягкий песок, смотря на безоблачное небо, где светило яркое солнце. Шум моря, крики чаек и приятный запах, расслабили меня, и я вдохнул прекрасный воздух востока полной грудью. Возле меня остановился красивый верблюд, украшенный вязанными бубенцами, понюхав мои волосы, животное решило их облизать.
 - Нет-нет, стой! – выкрикнул я, встав с места и увидев муллу Мустафу, который смеялся сидя верхом на красивом животном. – А, так это Вы издеваетесь надо мной?
 - Как прошла молитва? – спрашивал мужчина, осторожно гладя животное по шее, пока оно медленно ложилось на песок.
 - Лучше не бывает, - подойдя к морде верблюда и погладив его, ответил я. – Всякий бред мерещился, видел покойника, который советовал не убивать души людей.
 - Верно советует, - спустившись на землю, говорил Мустафа. – Убийством дорогу в Рай не выстроишь, а вот справедливостью, жди покоя у великой реки, что в саду зелёном протекает.
 - Вы так говорите, будто бывали там, ведь оттуда никто ещё не возвращался.
 - Скажу тебе по секрету, мой друг, - улыбнулся мулла, похлопав меня по плечу. – Оттуда где хорошо, никто и никогда не возвращается.
 Я улыбнулся мужчине и кивнул ему, показав, что согласен с его мнением. Крепко обняв верблюда за голову, я постарался поцеловать его в щёку, но животное завертело головой, а подбежавший ко мне бедуин, выкрикнул:
 - Эй, дружище, хочешь прокатиться на нём?
 - Нет, я поцеловать хотел, но..., - резко замолчал я, поняв, что Мустафа, как сквозь землю провалился.
 - Что «Но»? – спросил мужчина.
 - Ничего, просто тут мулла был и, хотя не важно, иди обниму тебя.
 - Чего? Ты прекращай это, парень, я не...
 Но не слушая вредного бедуина я крепко обонял его и сам себе радовался той легкости, что меня посещала после выхода из мечети. Я больше не хотел никаких денег, власти и прочей мести, теперь я хотел поскорее обнять родных и уехать к своей Тамаи. Я будто заново родился и после этого возрождения мне захотелось создать свою семью и жить со своей любовью вдали от всех этих сумасшествий и видений.


Chapter XVII. Mistake (Глава 17. Ошибка)
Подъехав к какому-то незнакомому району, где стояло много домиков, подобно разбросанным кускам сыра, Аббас припарковал свою машину возле засохшего дерева и, взяв в руки белый конверт, сказал сестре:
 - Пошли, не стоит терять время.
 - Мог и предупредить, что тут столько песка будет, - возмущалась Шейха, ступая открытыми босоножками по песочной земле.
 Войдя в небольшой домик, где вместо двери весела огромная ткань, сестра с осторожностью осматривала голые стены и деревянный столик с двумя табуретками.
 - Садись, - говорил Аббас, поправив своё одеяние и сев за стол вместе с сестрой. – Думаю мы можем с тобой поговорить и помочь друг другу.
 - Для этого стоило ехать в эти, забытые Богом края?
 - Тут живёт много мигрантов и прочих приезжих в наш город, но лучше тут, где нет лишних ушей и глаз.
 - Я слушаю тебя, - сев ровно и поправив свою косынку, сказала Шейха.
 - Родившись первым, я всегда рос вторым. Судьба наказала меня, заставив бороться за всё то, что я сейчас имею. Уже будучи у финиша и достижения моей победы, появляется он, тот кто пришёл к нам из самой преисподней.
 - Пф, - возмутила сестра. – Он солдат, когда же это дойдёт до тебя? Али не убийца, он военный!
 - Я могу продолжить? Спасибо. Кем бы этот выскочка не был, он помешал мне добиться того, к чему я шёл мелкими шагами, ведь ему хватила и одного шага, чтобы забрать всё то, чего я так долго добивался. Либо мы с тобой его вместе убираем, либо он уберёт нас.
 - Что ты несёшь? Это мерзко слушать!
 - Уверенна? Тогда взгляни на это, - сказал брат, раскрыв конверт и передав Шейхе. – Это то, что от тебя скрывает твой любимый братец, ведь он не можете тебе рассказать правду.
 Не понимая, о чём это говорил Аббас, сестра осторожно вынула фотографии из конверта и стала разглядывать окровавленное тело Далиля.
 - Что это? – перебирая один за другим фото, дрожащим голосом спросила Шейха. – Нет, Аллах, нет, где Далиль?
 - Это он, мне очень жаль, что...
 - Это не он, это какой-то старик! Где Далиль! Ты обещал показать его! – швырнув на пол фотографии и встав с места закричала Шейха. – Где он?
 - Мне очень жаль, но Али убил его. Ты можешь не верить мне, но есть свидетели, отец, охрана, Абин.
 Сестра стояла молча, наполнив глаза слезами и не находя слов смотрела на брата, который сидел на стуле и старался не травмировать и так ошарашенную девушку. Посмотрев на пол, где валялись фотографии покойного мужчины, Шейха села на колени и стала собирать их с пола. Складывая фотографии, девушка постепенно осознавала, что потеряла смысл своего будущего счастья и отца своего ребёнка. Встав с места и прижав фото к груди, сестра села на табуретку и расплакалась.
 - Мне очень жаль, - с виноватым видом, говорил брат. – Все просили скрывать это, но сколько я мог молчать, тем более, когда всё и так пошло против меня?
 - За, что? – смотря на Аббаса, спросила Шейха. – Почему всё так?
 - Почему всё так? – повторил брат. – Я этим вопросом с самого детства задаюсь. Наверное, Аллах покинул нас, когда дед проклял род, а Ахмад оправил отца в мир иной. Мы все прокляты, сестра, только я, пытаюсь хоть что-то сделать, чтобы избавиться от этого, а вы....
 - Али не убийца, - резко сказала Шейха. – Ты ужасный человек, Аббас.

- Что? Я?

- Ты ради денег слеп, ведь один брат проливал кровь, чтобы найти семью, а ты проливаешь кровь, чтобы избавиться от этой семьи.
 - Он застрелил твоего жениха, может ты примешь меры сестра? Либо мы действуем вместе, либо...
 Шейха встала с места и подойдя к Аббасу, сквозь слёзы улыбнулась. Брат также встал перед сестрой ровно и не менее довольно улыбнувшись продолжил:
 - Либо я вынужден буду убить тебя.
 Сестра засмеялась в голос и со всей силы влепила пощёчину брату.
 - Да ты трус! Сволочь и провокатор! Ты жалок, как и твоя тётя, ты мерзок также, как и твои поступки!
 - Замолчи!
 - А я не буду молчать, я ведь прекрасно помню, как с самого детства ты подлизывался к тёте, лишь бы уметь чувствовать себя выше отца. Ты жаловался на нас деду, лишь бы всем доказать, что ты главнее нас, ты был и есть слабаком!
 - Дрянь! – выкрикнул Аббас, стукнув Шейху по голове.
 Ударившись об стену и уронив фотографии на пол, сестра не остановилась и продолжила задевать брата:
 - Ты трус и слизняк, помни это! Ты с девства ненавидел своих родителей и был против родной матери, любя её врагов.
 Аббас схватил шейху за косынку, сжав вместе с волосами и со всей силы швырнул девушку на стол.
 - Бей меня сколько влезет, шакал. Животное мать родную не тронет, а ты..., кровь от крови убивать готов, ради того, чтобы брюхо золотом набить!
 - Давай, предательница, утешай себя этой бессмысленной истерикой, защищай того, кто убил твоего жениха!
 - Далиль жив! – закричала Шейха. – Мёртв будешь ты и я добьюсь этого!
 Брат набросился на сестру, со всей силы кинув её на пол и ударяя по голове, девушка пыталась ударить Аббаса руками и ногами, панически рыдая и крича.
 - Оставь меня! Зверь!
 Но брат словно не слышал выкрики Шейхи и продолжал бить её по голове, стараясь не оставлять признаков побоев на лице девушки.
 - Не бей! У меня ребёнок! Ребёнок у меня! – разрыдавшись и закрывая голову руками, кричала Шейха.
 Аббас остановился и встав с места потянул сестру за волосы, оттащив её в середину комнаты, наблюдая, как она без остановки плакала, старясь встать с места.
 - Какой ещё ребёнок? – удивился брат и заехал сестре рукой по губам, смотря, как Шейха упала на спину, снова стараясь встать с места. – Ты, тварь, далась ему, до брака?! Позор! Дешёвка! Ты опозорила нашу семью! – подойдя и кулаком ударив Шейху по затылку, кричал Аббас. – А знаешь, я не буду тебя убивать, ведь теперь я знаю то, за что отец сам тебе шею скрутит. Умрёшь от рук великого Ахмада, а я отправлю на тот свет твоего Али, считай это мой тебе предсмертный подарок за то, что твой братец уничтожил твоего любимого.
 - Оставь нас в покое, пожалуйста, - сквозь слёзы умоляла сестра.
 Но брата было не остановить. Схватив Шейху за волосы, Аббас потащил сестру к раковине и, открыв кран с холодной водой, быстро начал умывать ей лицо.
 - Замолчи и соберись, мы едем домой, если кому-то хоть слово скажешь, знай, что я убью каждого и тебя в том числе.


 ***

 За окном стемнело, а дорогу домой я нашёл сам, не дожидаясь брата и сестру. Взяв свой рюкзак с пола, что лежал возле моей кровати, я сложил в него пару футболок, штаны и рубашку. В спальню вошла Рания и улыбнувшись мне спросила:
 - Куда это ты собираешься?
 - Хочу туда, где мне хорошо. Раньше я думал, что это там, где мой дом, а теперь понимаю, что мой дом там с кем мне было хорошо.
 - Я рада, что ты вернулся и в тоже время сожалею, что всё именно так и сложилось в нашей жизни.
 - Ничего, ни всем же на земле жить сказкой, кто-то живёт и так, как мы, а кто-то и хуже, - улыбнулся я девушке.
 Рания поправила свою чёрную косынку, пряча за ней свои волосы и подойдя ко мне, крепко обняла.
 - Дом там, где хорошо твоему сердцу. Тут твоё сердце настрадалось, но ты не покидай нас насовсем, пиши, звони, без тебя нам будет плохо.
 - Обязательно, тётя.
 Заметив, что за моей дверью проскочила чья-то тень, я понял, что это сестра вернулась. Отойдя от девушки и подойдя к спальне Шейхи, я дёрнул за ручку, но дверь была заперта.
 - Шейха? –спросил я, постучав по двери. – Всё хорошо?
 - Оставь меня, - раздался дрожащий голос сестры.
 Понимая, что Аббас всё же что-то натворил, я прямиком спустился вниз и пройдя зал и кухню, вошёл в холл, где, сжигая какие-то фотографии в пламени камина, стоял брат, внимательно наблюдая за дымом. Осторожно подойдя к нему и наблюдая, как он кинул в огонь какой-то белый конверт, я с любопытством спросил:
 - Где вы были?
 - Это не важно, - не отрывая взгляда от костра, ответил Аббас.
 - За окном жара, ты живёшь в стране, где капля ветра – это радость, а ты разжигаешь камин? Отвлекись от огня и поговори со мной.
 В холл также вошёл отец, абсолютно не мешая нам, встав с боку и с интересом слушая нас.
 - Я ей всё рассказал, она знает про Далиля, - тяжело вздохнув, сказал мне брат. – Она разрыдалась и не может до сих пор успокоится.
 - Кто тебе позволил?! – грозно выкрикнул Ахмад, покраснев подобно томату.
 - Ты для этого уехал с ней из дома? – всё не доверяя, допрашивал я брата.
 - Нет, мы общались по другим делам, но слово за слово и сами понимаете, пришлось рассказать.
 - Как она сейчас? – всё хмуря брови от гнева, спросил отец.
 - Не знаю, всю дорогу плакала, сейчас может успокоилась.
 Ахмад вышел из холла, а я всё внимательно разглядывал брата, который на удивление выглядел очень спокойным. Понимая, что Аббас намерен добиваться своего и не жалеть при этом никого, я впервые решил для себя оставить бой первым и уйти ни с чем. Подойдя к брату, я погладил свою щетину и сказал:
 - Я ухожу.
 - В смысле?
 - Ты победил, только оставь всех в покое.
 - Не понимаю тебя, поподробнее пожалуйста.
 - Я подпишу завещание о переходе наследства полностью в твои руки и улетаю в Грузию, ты прав, это всё не моё. Я вырос в бедности и не имею понятия, что такое власть, и какого это, убивать своих ради выгоды.
 - Не уже ли ты одумался? – не скрывая радости, спрашивал Аббас. – И когда же...
 - Завтра, - прервал я. – Завтра я поговорю с сестрой и вечером мы всё подпишем. Доброй ночи, брат мой.
 - Ночи доброй, Али.
 Больше ничего не говоря Аббасу, который не скрывал своего победного вида, я направился к себе. Эта ночь для всех была беспокойной, как для матери, что с Ахмадом обсуждали поступок Аббаса, так и для самого Аббаса, что радостно говорил Халисе, о моём решении и долгожданной победе. Сестра всю ночь провела в слезах и муках, осознавая то, что Далиля больше нет. Прозвучал утренний Азан, город проснулся для совершения молитвы, а я открыл глаза и смотрел на потолок, всё утешая себя тем, что Шах не требует мести, а хочет, чтобы я изменился и свалил из этого проклятого дома навсегда. Удивительно, но у всех нормальных людей – это счастье жить со своими родными, видеть их каждый день, радоваться их здоровью, а у меня всё наоборот. Я надеялся обрести счастье найдя своих родителей, а обрел мерзкого брата, несчастную сестру, более несчастную мать и отца, которой был помешан на наследии и его переходе в нужные руки.

Надев белоснежную рубашку, которая так подходила моей смуглой коже, расчесав свои чёрные волосы и выйдя на балкон, я посмотрел на фонтан, где купались два голубя, украшая собой прекрасное утро в городе где впервые я ощутил ветер.
 - Сынок? – раздался мамин крик.
 - Да, я в комнате.
 - Али, это правда? Ты решил уехать?
 - Мне не спокойно тут, мама, - ответил я, выйдя к матери и обняв её. – Этот дом меня с ума сводит, стены давят, а Шах постоянно мерещится, умоляя не убивать никого. Мне будет проще, если я покину отчий дом.
 - Мы с Ахмадом столько ждали тебя, сынок, а ты так просто бросаешь нас и...
 - Мам, - перебил я Кристину. – При всей моей любви и уважении к Вам, я вырос другим человек с другими взглядами на жизнь и моё место в другом городе с другими людьми.
 - Мой красавец, - неожиданно сказала Крис, протянув руку к моей щеке и нежно гладя моё лицо. – Именно таким я впервые увидела твоего отца, и он внушил мне столько доверия, что я, не шевеля мозгами кинулась за ним, попав сюда, совершив ошибку и это мой крест, но я не хочу, чтобы этих ошибок совершали мои дети. Я знаю, что ты любишь грузинку и хочешь быть с ней. Будь там, сынок, где ты искренне счастлив.
 Я улыбнулся матери и крепко обнял её, стараясь как можно крепче сдавить её хрупкие плечи. Похлопав меня по спине, Кристина вышла из комнаты и поспешила на кухню, а я направился к сестре, осторожно дёрнув ручку и войдя в спальню. Дверь на балкон, а также окна были нараспашку открыты, создавая сквозняк и играя лёгкими шторами, что разлетались в стороны от ветра. Шейха лежала на кровати в позе эмбриона и постанывала от боли. Не понимая, что с ней, я моментально обнял её, стараясь посадить ровно и выкрикнул:
 - Что такое? Что случилось?!
 - Не кричи, - сквозь слёзы, произнесла сестра. – Мне больно, но никто не должен знать.
 - Тебя надо отвезти к врачу, это не дело так...
 - Нет, - отрезала Шейха. – Я справлюсь, лучше скажи мне, кто убил Далиля?
 - Я сочувствую, я хотел тебе рассказать, но не знал, как это сделать, - ответил я, виновато теряя взгляд от сестры.
 Шейха выглядела ужасно, растрёпанные локоны волос, как у сумасшедшей, мешки под глазами и абсолютное отсутствие блеска в глазах. Сестру не смущало, что она сидела возле меня в длинной ночной рубашке, осторожно сжав рукой свой живот, она встала с места и сказала:
 - Я не знаю кому верить, Али, а кому нет, но я знаю одно, если выживает хороший, то злой обязан умереть. Если ты виноват, то надеюсь я тебя больше в нашем доме не увижу.
 - Что? О чём ты говори....
 - Уйди, брат мой.
 - Шейха! – возмутился я, встав с места. – Я знаю, я не подарок, но я....
 - Уйди из моей комнаты, - повторила сестра, протянув мне свой розовый блокнот.
 Понимая, что Шейха не в состоянии со мной говорить и слушать меня, я недовольно выхватил из рук её дневник и вышел из спальни. Забрав из своей комнаты свой рюкзак и затолкав в него её блокнот, я поспешил покинуть этот дом.
 - Ты это куда? – с удивлением спросил Ахмад, наблюдая, как я спускался по лестнице.
 - До свидания, отец, я наконец-то свободен.
 - Что? Что это значит, Али? Объяснись сейчас же!
 Но я даже не ответил мужчине и обойдя зал увидел маму и Ранию, которые с улыбкой подошли ко мне и крепко обняли. Пожелав мне удачи и счастья, я оставил женщин и вышел во двор, где мне на встречу шли Аббас и Вамид. С улыбкой посмотрев на них, я закинул рюкзак за спину и сказал:
 - Что же, брат мой, ты умудрился свалить убийство Далиля на меня в очередной раз прикрыв свой трусливый зад.
 - Ты бы по легче с оскорблениями, - возмутился Аббас. – Куда ты собрался?
 - Я улетаю, но за твою выходку, имущества тебе не перепишу, пользуйся им пока меня нет.
 - Стой, мы так не договаривались! – злобно выкрикнул Аббас.
 - Слушай ты! – схватив брата за ворот, выпалил я. – Скажи спасибо, что я всё бросаю и ухожу, не марая свои руки о твоё трусливое тело.
 - Ты полегче будь, - толкнув меня в грудь, вмешался Вамид.
 - Ты кто, я не понял? Ещё ты мне тут что-то говорить будешь?
 - Хорошо, убирайся, - недовольно сказал Аббас, поправив свой воротник. – Но, чтобы ноги твоей тут больше не было, с твоим приходом всё наизнанку у нас, может с твоим уходом порядок восстановится.
 - Я очень надеюсь, - грубо посмотрев на брата и Вамида ответил я и махнул рукой охране, чтобы они распахнули ворота.
 В след за мной бежал отец, стараясь докричаться, чтобы я остановился, но железные ворота закрылись, как и закрылась для меня адская жизнь в доме проклятого рода Аль-Рани. Такси мчалось по широкой дороге, а я всё считал минуты, когда наконец-то взлечу и покину этот душный город возле персидского залива. Наконец-то долгожданный аэропорт, толпы людей с чемоданами и я, рассматривающий монитор с расписанием вылетов. Простояв небольшую очередь, я подошёл к приятному на вид мужчине и спросил:
 - Здравствуйте, извините, я бы хотел приобрести билет на ближайший рейс до Грузии.
 - Конечно, Ваши документы пожалуйста.
 Я протянул мужчине свой паспорт и загран, с волнением дожидаясь момента, когда покину этот город. Что-то вбивая в своём компьютере, а потом внимательно разглядев меня, мужчина спросил:
 - Вы сын Ахмада аль-Рани?
 - Да, это я.
 - Слышал о Вашей истории, сочувствую, рад что Вы обрели семью.
 - Спасибо, - делая вид, что мне приятно это слушать, улыбался я сотруднику аэропорта.
 - У Вас есть виза? – что-то печатая за компьютером, поинтересовался мужчина.
 - Нет, она сейчас обязательна?
 - Её оформляете на месте прибытия, хорошо я Вам сейчас всё сделаю, пока можете посидеть и подождать, - приятно ответив мне говорил мужчина, вернув документы.
 Пройдя к кожаным креслам, где сидели люди разных наций и о чём-то беседовали, я устало навалился на сидение и ждал своей очереди. Прошло пару минут, и я закрыл свои глаза, вслушиваясь в разговоры мужчин и понимая, что вот он и пришёл конец моей истории.
 - Али..., - резко раздался шёпот Шейхи.
 Раскрыв глаза и посмотрев по сторонам, я понял, что мне это послышалось. Протерев глаза рукой и сев ровно, я посмотрел на свой рюкзак и, долго не думая, вынул из него блокнот сестры, который весь был завязан разноцветными ленточками. Осторожно размотав его и с улыбкой рассматривая детские записи своей сестры, я вспомнил, как она любила лежать на полу и постоянно что-то там записывать. Все эти рисунки разноцветными карандашами, наклейки и вырезанные фотографии, где я, Шейха и мама всегда рядом, вызвали во мне глубокие и тёплые чувства.
 - Извините, - отвлёк меня пузатый мужчина. – Не подскажете, как пройти к стойке регистрации?
 - Я сам тут первый раз, - ответил я, пожав плечами.
 - Ладно, простите.
 - Ничего, - провёл я незнакомца взглядом и перелистал пару страниц из дневника, где всё было изрисовано сердечками и исписано именем Далиля.
 Покачав головой и понимая, что я теперь для сестры стал врагом, благодаря Аббасу, я тяжело вздохнул и положил дневник в сумку, не заметив, как из него выпала зелёная бумажка.
 - Господин-Али, - обратился ко мне мужчина. – Есть вылет через четыре часа, оформить?
 - Да, давайте.
 - Вам бизнес-класс или...
 - Самый обычный.
 - Хорошо, у Вас упало что-то.
 Посмотрев на пол и увидев зелёную бумажку, сложенную пополам, я поднял ей и крикнул:
 - Спасибо.
 - Не за что, сейчас можете подойти и оплатить.
 - Да, конечно, - встав с места и вынув деньги из кармана, ответил я.
 Мужчина с улыбкой пересчитал деньги и отдал мне сдачу вместе с авиабилетом.
 - Рад, что смог помочь Вам.
 - Спасибо, мира тебе.
 - И Вам, Господин.
 Я улыбнулся любезному сотруднику авиакомпании и направился к кафе, где заказал себе стаканчик кофе с горьким шоколадом. Сев за стол и раскрыв зелёную бумажку, я с интересом принялся читать:
 «Дорогой мой Али, я, как и ты росла с ненавистью к отцу. Я в этой жизни смогла полюбить только двух мужчин: это Далиля и тебя. Я не знаю, кто убил отца моего ребёнка и за что, но я знаю одно, виноватый в этом не должен жить. Аббас сказал: что это сделал ты, а я же верить в это не хочу».
 - Ваш кофе, - поставив на стол белый стакан, прервал меня мужчина.
 - Да, спасибо, - растерянно ответил я и снова уставился в текст.
 «Брат избил меня, а когда узнал о моей беременности сказал, что расскажет отцу, для моей скорейшей смерти. Я знаю, мы никто, чтобы вершить судьбы других людей, но я хочу, чтобы убивший Далиля покинул этот мир. Если это сотворил ты, мой брат, то знай, что для меня ты больше не существуешь..., но если это сделал Аббас, то знай и то, что он вместе с Вамидом кормил тебя психотропными веществами, а после с помощью муллы-Саида пытались загнать тебя в психушку. Шаха он пристрелил потому, что твой друг узнал его и где-то видел. Аббас родился с чувством выгоды и расчёта и живёт с ней до сих пор, так не позволь ему заполучить и реал из нашего богатства, да Бог не любит убийц, но Бог приветствует справедливость. Теперь я рассказала всё и с чистой совестью покидаю этот мир, Ин Ша Аллах отец моего ребёнка обнимет его, и мы будем счастливы там, раз тут не получилось.... Люблю тебя, Али».
 - Нет! – выкрикнул я, вскочив с места. – О, Аллах, Шейха, нет-нет.
 Ничего не соображая я выхватил с пола рюкзак и выбежал из аэропорта. Сломя голову я кинулся к первой машине и просил отвести меня домой. Наконец-то какой-то мужчина согласился и быстро направился по указанному адресу. Перечитывая письмо снова и снова, я молил Всевышнего не позволить сестре совершить глупость, даже не подозревая, что, плотно замотав верёвку вокруг шеи, Шейха залезла на перила балкона и расправив руки смотрела на небо. Всё торопя водителя, я впадал в паническое состояние и старался успокоить себя, понимая насколько далеко зашёл Аббас. Перепуганный водитель давил на газ, а я всё сильнее питал ненависть к брату, который сидя на кухне с Вамидом даже не догадывался, что на втором этаже, сделав шаг в неизвестность с балкона вниз кинулась родная сестра. Плотно завязанная верёвка между перилами и на шее, моментально сломала девушке позвоночник оставив её шататься из стороны в сторону. Моё сердце резко укололо, а водитель завернул за угол и выкрикнул:
 - Потерпи, дорогой, подъезжаем.
 - Ещё долго?
 - Пару минут и на месте.
 - Каждая минута драгоценна, - с грустью сказал я, скомкав в кулаке записку сестры.
 Наконец-то я увидел знакомые ворота и, вынув деньги из кармана, передал их водителю, а сам вылетел из машины и помчался к дому. Ворвавшись в зал и увидев маму и Ранию, которые пили кофе, я выкрикнул:
 - Где Шейха?!
 - Али, что случилось? – перепугано спросила Кристина, встав с места, но ничего не ответив я побежал на второй этаж.
 - Это Али был? – с удивлением поинтересовался Ахмад, выйдя из холла вместе с Аби.
 - Да, что-то случилось, про Шейху спрашивал, - с волнением ответила Крис.
 Я ворвался в спальню сестры и осмотрев пустую комнату, выбежал обратно, пробегая и заглядывая в спальню родителей, комнату Халисы и свою, где также было пусто.
 - Что случилось? – поинтересовалась у меня Халиса, выйдя из своей спальни.
 - Ты не видела сестру?
 - Она вроде не выходила из своей комнаты.
 - Сын, ты вернулся, - радостно сказал отец, подойдя ко мне и внимательно посмотрев в глаза.
 Заметив мой взгляд полный страха и растерянности, Ахмад нахмурил брови и сменил свою радость на страх, не понимая, что так взволновало меня. За спиной отца, по лестнице поднялась и мама, и Рания, и Аббас с Вамидом, но никому и ничего не говоря, я обошёл всех и спустился вниз, выбежав во двор. Обойдя дом и направившись к саду, где бродил непривычно холодный ветер, я надеялся увидеть сестру на скамье, где она любила сидеть, но и тут было пусто. Осторожно подойдя к фонтану, где приятным журчанием разливалась вода, я увидел всплывших со дна двух мёртвых голубей.

Вслед за мной вышла вся семья и с интересом следила, что я делаю и куда пропала Шейха. Протянув руку к птице и не успев её коснуться, я услышал крик Рании. Горничная закричала, смотря на балкон и увидев качающееся тело Шейхи над скамьёй, а за криком Рании последовали и крики матери и Халисы.
 - Дочка! – выкрикнул отец и помчался домой, вместе с женой и сыном.
 Я поспешил за ними наблюдая, как Рания и Халиса стояли в полном ужасе, оплакивая измученный вид покойной девушки. Ахмад и Аббас тут же ворвались в спальню и осторожно затащили сестру в комнату, уложив на пол.
 - Доченька, ну зачем? Зачем ты так? Шейха! – бледнея и теряя силу голоса, спрашивал отец, быстро развязывая узел на шее дочери.
 - Шейха! – истерическим голосом кричала мать, упав на колени и стараясь обнять своё дитя.
 Аббас сел на пол возле сестры и с ужасом смотрел за происходящим, не веря своим глазам, что Шейха решилась на такое. Я вошёл в комнату последним и молча наблюдал, как отец и мать без остановки дёргали бледное тело моей сестры, стараясь привести её в чувства, оглушая комнату своими криками.
 - Абин! – закричал отец, встав с места и уводя Кристину из спальни. – Аби!
 - Да, господин.
 - Уведи её отсюда и вызови помощь.
 - Оставь меня, - выкрикивала Кристина, вцепившись в руку дочери. – Доченька, ответь мне, Шейха!
 Мама будто не понимала, что делала дочери только хуже, тянув её за руку и таща по полу. Аббас тут же стал разнимать руку матери, помогая Абину и отцу вывести Кристину из спальни. Тихонько обойдя рыдающую мать, я сел коленями на пол возле тела сестры и осторожно поправил её растрёпанные волосы. Шейха была холодная, а взгляд пугающе пустой. Осторожно опустив её веки, я взглянул на брата, который сидел напротив меня и с ужасом пытался переварить происходящее в своей голове.
 - Тебе даже руки марать не пришлось, - улыбнулся я Аббасу.
 - В каком смысле? Думаешь это я...
 - Думаю? Нет, что ты, я не думаю больше. Пока я думал, я упустил возможность, которую изначально должен был совершить.
 - О чём это ты?
 - Увидишь, потерпи, - ответил я брату и нагнулся к лицу своей сестры, нежно поцеловав её в лоб.
 - Выйдите! – грубо сказал нам отец, сев возле дочери.
 Я и Аббас встали с места и не споря с отцом, покинули спальню. Ахмад осторожно обнял свою дочь и разрыдался, не находя в себе силы держать боль и мучение, что постигли его от увиденного горя. Этот день закончился ужасно для всех членов нашей семьи. Халису госпитализировали, как и отца, который не смог из-за болей в сердце попасть на похороны, которые провели до заката тихо и без шума, ведь слух о суициде пробежался быстро по городу и снова все люди шептались о проклятом роде Аль-Рани. Среди пришедших на кладбище мужчин, я увидел отца Далиля который со строгим видом смотрел на яму, которую засыпали песком. Аббас и Вамид стояли молча, с довольно прискорбным выражением лица. Заметив, что я молча сверлил брата взглядом, Аббас вместе с другом решил покинуть место захоронения, а отец Далиля напротив, подошёл ко мне и похлопав по плечу, сказал:
 - Мои соболезнования, да простит её Аллах.
 - Ин Ша Аллах.
 - Есть предположения почему она так?
 - Есть, господин, и я это так просто не оставлю.
 - Али, - грустно вздохнув и внимательно посмотрев на меня, спросил мужчина. – Мой сын, он как-то связан с этим?
 - Господин, я даю Вам слово, всё будет так, как оно должно быть, я лично об этом позабочусь и боли не будет ни в моём, ни в Вашем сердце.
 Мужчина с трудом улыбнулся мне и похлопав по плечу ушёл, будто и так всё понимая и доверяя мне.



Chapter XVIII. Vendetta (Глава 18. Кровная месть)
            

Три дня я провёл в стенах мечети, только по ночам возвращаясь домой чтобы поспать и не слышать рыдания матери. Всем бизнесом занимался Абин и Аббас, Халиса и отец всё также лежали в госпитале, она на сохранении, а отец прокапывался для успокоения своего сердца, которое, казалось, окончательно было изношено. В очередной раз возвращаясь домой, я решил заглянуть домой к семье Далиля. На удивление у парня оказалась очень дружелюбная семья, а его старший брат настоящий коллекционер холодного оружия, что тут же меня заинтересовало и обрадовало. Пообщавшись с пожилыми родителями и добрыми братьями покойного Далиля, я одолжил у его брата винтовку. Вернувшись домой и спрятав оружие в шкафу, я, сидя на кухне и вращая в руке стакан с водой, всё обдумывал поступки своего брата не понимая, чем была вызвана его жестокая ненависть к своей семье. Если это гены, то почему я и сестра были другие, а может я и сестра такие же жестокие, просто не хотим этого признавать. Внимательно смотря на воду внутри стакана, я понимал, что Шейха ради любимого готова желать смерти брату, а я ради друга еле сдержал себя, чтобы не пристрелить Аббаса, так лучше ли мы его или вся наша кровь пропитана этой жестокостью и жаждой мести. В любом случае брат мой – враг мой и мне больше нечего было терять, я пол жизни прожил неправильно, а стараясь жить правильно я потерял всех, кого любил. Заметив, как на кухню вошёл Аббас, я с улыбкой выпил воду и, убрав стакан в сторону, сказал:
 - У тебя есть час.
 - Что? – удивился брат. – Что это значит и почему ты в своей военной одежде?
 - Это то и значит, что у тебя есть час, чтобы бежать отсюда.
 - Почему я должен бежать из собственного дома? Али, я не виноват в поступке нашей сестры, откуда я знал, что она так слаба?
 Встав из-за стола и подойдя к Аббасу, я внимательно посмотрел ему в глаза и сказал:
 - Богом проклят тот, кто кровь свою публично порицает и несчастным станет тот, кто кровь от крови своей из выгоды захоронил. Ты думал я прощу тебе смерть своего друга? Или ты наивно веришь, что жизнь Шейхи для меня наравне с твоей?
 - Ты никогда меня не любил, Али, и мне не верил, а ведь я хотел помочь тебе и....
 - Заказав меня?
 - Что? – растерянно взглянул на меня брат. – Что ты сказал?
 - Кажется, два миллиона ты был готов дать за мою голову?
 Аббас замолчал, еле заглотнув слюну и нервно почесав своё плечо, а я сделал шаг вперёд к брату и продолжил:
 - С самого детства ты подставлял меня, наблюдая, как меня будут ругать, но я молчал, потому, что мне велели уважать старшего брата. Ты слушал деда, тётю, но не мать или отца, ты слушал тех, кто изводил Кристину, ты даже смог, будучи ребёнком, тогда в аэропорту, отвернуться от плачущей матери и уйти с тётей, зная, что бросаешь семью. Ты ведь не любил деда и Файру, ты любил то, что они возвышали тебя.
 - Это твоё мнение, брат, я не собираюсь всё это выслушивать и комментировать.
 - Ты хотел убить меня, ради жалких денег?
 - Сложно миллионы называть жалкими, но не ради денег, а ради справедливости, которой мне так не хватало, Али.
 - Из-за тебя пристрелили моего учителя Адама, ты убил моего брата Шаха, ты прикончил жениха и своего друга Далиля, ты хотел и сестру убить, я знаю и об этом.
 - Али, всё немного не так, как ты сейчас думаешь, я....
 - Как думаешь, - прервал я Аббаса. – Что с тобой сделает тот, кто отправил на тот свет несколько десятков человек?
 - Ты совершаешь ошибку, - дрожа руками и стараясь успокоить меня, говорил брат. – Я также сожалею обо всё, что произошло, Али, одумайся!
 - У тебя есть час, брат мой, а после, ни тебя, ни твоей жены на этом свете не будет.
 - Но...
 Больше я ничего не сказал, молча обойдя брата и покинув комнату. Протерев свой вспотевший лоб, Аббас помчался на второй этаж и бегом собирал чемодан, закидывая туда вещи и пачки денег. Вынув из шкафа пакет с украшениями, брат всё осторожно сложил и крепко закрыл чемодан. Заметив, что возле двери стояла Рания, Аббас грозно посмотрел на неё и выкрикнул:
 - Что ты забыла возле моей спальни?
 - Я могу с тобой попрощаться? – улыбнулась брату девушка.
 Не поняв этого поступка, Аббас схватил девушку за руку и затащив в комнату грозно спросил:
 - Это что за улыбки тут?
 - Я посчитала делом чести рассказать Али, что к его матери ты ехал через Кавказ, это я сдала тебя, уж прости.
 - Ах ты, - сжав кулак вымолвил брат и замолчал. – Думаешь вы победили? Империя моя, Рания, а когда я заполучу её официально, ты уже будешь покоится среди могил вместе со своим Али. Убирайся отсюда!
 - Удачи, - не прекращая улыбаться не на шутку перепуганному Аббасу, ответила горничная и ушла, оставив брата в полном гневе.
 Взяв чемодан в руки, Аббас спустился вниз и подойдя к охране велел пригнать его машину. Упаковав в багажник чемодан и сев за руль чёрной иномарки, брат помчался к жене в больницу. Ничего не подозревающая Халиса спокойно отдыхала в своей палате, кушая фрукты и смотря любимое телешоу, пока дверь с грохотом в покои девушки открыл Аббас и выкрикнул:
 - Вставай, собирайся!
 - Ради Аллаха, что случилось?
 - Меньше вопросов, нам надо на пару дней уехать из города.
 - Но, я же под наблюдением, мне нельзя....
 - Ты, что не поняла меня? – грубо сжав рукой девушке щеки, спросил Аббас. – Нам срочно надо скрыться, Али совсем с ума сошёл, так что нам лучше поторопиться.
 - А я говорила тебе! – складывая вещи в пакет, возмутилась Халиса. – Он болен и надо его убрать из нашего дома, а вы с братом только и делали, что экзорцистов звали, нашли что придумать.
 Но не дав девушке собраться, брат схватил Халису за руку и побежал через весь коридор, в спешке покидая госпиталь. Аббас даже не догадывался, что я давно предусмотрел все его действия, ведь поступки труса всегда очевидны. Закинув винтовку за спину и взобравшись на дерево, я закурил сигарету и осторожно улёгся на ветку, внимательно смотря за дорогой. Пока я выпускал сигаретный дым и в уме рассчитывал ход действия моего брата, мне хотелось скорее заняться тем, что я так любил и похоронить в себе не мог. Потушив сигарету о дерево и выбросив, я взял в руки оружие и крепко прижав к плечу посмотрел в прицел с терпением дожидаясь своего брата, которой сел с женой в автомобиль и мчался по дороге выехав на трассу, где с огромным удовольствием его дожидался я. Заметив издалека машину на скорости, я улыбнулся и прицелился в его переднее колесо, задержав дыхание и осторожно нажав на курок. Разрыв шины, громкий хлопок и потеря управления, как я и рассчитывал, брат моментально развернул руль в сторону и на полной скорости влетел в столб. Спрыгнув с невысокого дерева, я направился к машине, резко открыв дверь и увидев без сознания Халису с разбитой головой и брата, который старался выйти из машины, я ударил его оружием по виску и, отключив Аббаса, выволок его с места на землю. Проверив пульс Халисы и убедившись, что она также жива, как и брат, я подошёл к лежащему животом на земле Аббасу и, потянув его руку к себе, со всей силы ударил ногой по локтю, переломав брату кость. Тоже самое я сделал и со второй рукой, ещё раз проверив его пульс и убедившись, что он жив, я хотел перейти к его ногам, но мимо нас стали тормозить машины и, выбегающие к нам на встречу люди стали спрашивать, нужна ли помощь. Попросив людей вызвать скорую, я направился пешком к ближайшему госпиталю, куда по всем моим расчётам привезли бы брата и его жену. Так и было, полиция, а также врачи сработали незамедлительно, спустя короткое время, Аббаса и его жену разместили в госпитале, где у входа стоял я и дожидался нужного момента. Следуя за докторами, меня неожиданно остановил какой-то мужчина в белом халате и спросил:
 - Простите, Вы военнослужащий? Вы к кому?
 - Сюда поступили раненые муж и жена после автокатастрофы, я родной брат и хочу поговорить с их врачом.
 - Вам стоит дождаться тут, посидите пока.
 Я улыбнулся врачу, который с интересом рассматривал мою винтовку и сел в кресло. Спустя пол часа ко мне подошёл полицейский и преставившись, спросил:
 - Я могу посмотреть Ваши документы?
 - Конечно, - встав с места и протяну паспорт мужчине, ответил я.
 - Очевидцы сказали, что видели человека в военной форме с оружием в руках, и...
 - Всё верно, - прервал я сотрудника. – Я брат пострадавшего.
 - Али бин Ахмад аль Рани? – с удивлением прочёл полицейский, отдав мне паспорт.
 - Он самый, а в аварию попал Аббас, мой старший брат и...
 - Знаю-знаю, но как так вышло, что...
 - Я хочу, чтобы Вы скрыли это дело от местных зевак, пусть никто не знает, кто разбился и что тут произошло.
 - Но, Господин, поймите, что есть свидетели и....
 - Я позже с Вами поговорю, думаю мы найдём общий язык, - мило улыбнулся я растерянному полицейскому и встав с места направился по коридору к лифту. Зайдя вместе с девушкой в лифт, я убрал оружию за спину, затянув ремень и спросил незнакомку:
 - Не скажите, а главврач где находится?
 - Вам наверх, я проведу.
 Выйдя из лифта и следую за приятной сотрудницей госпиталя, я поблагодарил её и вошёл в кабинет главврача. Мужчина осмотрел мой вид и с удивлением спросил:
 - Простите, Вы ко мне?
 - Да, в Ваш госпиталь только что поступили раненые мужчина и женщина, автокатастрофа, недалеко отсюда.
 - Я информирован, - сняв очки и убрав их в карман халата, отвечал мужчина. – Их готовят к операции, а Вы кто приходитесь пострадавшим?
 - Я брат, думаю Вы знаете братьев Аль-Рани, Аббаса и Али?
 - Конечно, я даже хорошо знаком с их отцом Ахмадом.
 - Так вот я – Али, а на Вашей койке лежит Аббас со своей беременной женой.
 - О, Аллах, не волнуйтесь мы примем все меры, чтобы спасти их жизни и...
 - Вы можете мне сейчас доложить о их состоянии?
 - Конечно, пройдёмте.
 Врач поспешил в операционную, а я молча следовал за ним, видя, как в коридоре все больше собиралось сотрудников полиции и внимательно следили за мной. Я снова ощущал, что это такое, когда тебя ненавидят, но боятся сказать прямо в лицо. Я всегда видел в этом свою силу и гордился этим, но оказывается не меньшую силу имеют и деньги, очень большие деньги, которые заставляют даже закон перед тобой замолчать и терпеливо смириться с непростительными выходками. Узнав кто попал в аварию и, кто главный подозреваемый, рисковать и лезть в семейный конфликт никто не решался. Я стоял в коридоре и ждал пока доктор закончит свой разговор с другими врачами за стеклянной дверью, где видно было лежащее на койке тело Аббаса. Выйдя ко мне и читая какую-то бумагу, доктор развёл руками и сказал:
 - Девушку увезли в другую палату, постараются спасти жизнь её ребёнку, а вот Ваш брат он, в целом он в порядке, небольшие повреждения, но...
 - У него сломаны обе руки.
 - Откуда Вы знаете? – удивился врач, внимательно посмотрев на меня. – Вы не волнуйтесь, всё поправимо и....
 - Раз всё поправимо, - прервав мужчину и почесав свою щетину, сказал я. – Тогда выполните мою небольшую просьбу.
 - Конечно, - с интересом слушал меня док.
 - Деньги значения не имеют, как и закрыть рот этим полицейским. Я всё сделаю, а Вы сделаете то, что попрошу я.
 Мужчина явно слегка разволновался, но на что не пойдёшь, ради лакомого куска, ещё и от таких людей, как я и мой отец. Поговорив с врачом и обсудив с ним всё, что меня интересовало, я направился к полицейским, которые с нетерпением ждали меня, чтобы допросить. Уже на следующее утро моему отцу доложили о катастрофе, которая произошла с его сыном. Бедный Ахмад, чьё сердце потеряло покой, страдал изо дня в день от череды страшных событий, что происходили с его семьёй.
 - Рания? – сразу выкрикнул отец, как зашёл со двора домой.
 - Господин, что случилось? – выбежав из кухни спросила девушка.
 - Кристина дома?
 - Да, она не выходит из своих покоев, плачет день и ночь, а в перерывах спит, почти ничего не ест.
 - Не дай ей себя загубить, ты отвечаешь за мою жену.
 - Я делаю всё, что в моих силах. Как чувствуете себя?
 - Не спрашивай, - тяжело вздыхая, отвечал Ахмад. – Я похоронил свой смысл жизни, и чуть не потерял Аббаса с его женой.
 - Чего? Разве они не за городом сейчас отдыхают и....
 - Они попали в автокатастрофу, только жене не говори.
 - О, Аллах, да что же это...
 - Это наказание, Рания. Я поднял руку на собственного отца и по сей день перед Аллахом за это отвечаю. Я наказан и очень жестоко наказан, я каюсь, а меня будто и не слышат. Аббаса я потерял ещё при жизни, Али в дурной сфере вырос, а дочь сама с собой покончила, что дальше? Жить и видеть страдания остальных членов моей семьи?
 - Не говорите так, всё в этой жизни исправи...
 - Хватит! – отрезал отец. – Я слишком хорошие пощёчины получил от этой жизни и могу сказать одно: тот, кто согрешил, понесёт убытки, веришь в Бога ты или нет, но за грех ответишь. Деньги решают многое, но не всё, к сожалению....
 - Как сейчас Аббас и Халиса?
 - Они пришли в себя, но ребёнка спасти не удалось.
 Услышав голос отца, я спустился вниз и войдя в зал поприветствовал его.
 - Рад видеть Вас отец, как самочувствие?
 - Хотя бы ты этих глупых вопросов мне не задавай, говорят ты был вчера в больнице, что ты там делал?
 - Навещал своего любимого братца.
 - Али! - возмутился отец, нахмурив брови. – Хватит этой иронии, он не в том состоянии, чтобы ты сейчас шутил.
 - Простите.
 - Ладно, оставайся с матерью и поддерживай её, а я съезжу навещу детей.
 Я с серьёзным видом кивнул Ахмаду, проводив его взглядом, а сам повернулся к Рании и сказал:
 - Кофе мне и конфет послаще.
 Девушка с интересом посмотрела на меня, догадываясь чем вызвано моё спокойствие и молча направилась на кухню, а я в свою комнату, читать свои любимые книги, лёжа на мягкой кровати и дожидаясь возвращения отца.



***

 Прошли дни, недели, Халиса вернулась в дом своих родителей, чтобы ей помогала её семья пока отец навещал своего сына и пытался хоть как-то заговорить с ним, ведь Аббас на удивление стал молчалив и не желал никого видеть. Мама совсем исхудала, а спустя время ей рассказали про аварию сына, чем снова вызвали истерику. Кристина срывалась по каждому мелкому поводу и без остановки начинала плакать, чем вынудила Ахмада уложить её в санаторий, где за ней был назначен лучший уход. Огромный дом аль-Рани пустовал, без привычных для него жителей, только я и Рания постоянно ходили по нему, стараясь отвлекать друг друга разговорами не касающихся нашей семьи и горя. Наконец-то отец забрал Аббаса домой и, я вместе с Ранией сидя на диване в холле, ждали возращения брата. Какого же было удивление девушки, увидев, как Ахмад вошёл в холл держась за ручки инвалидной коляски где сидел мой брат с отсутствующими конечностями рук и ног. От увиденного туловища с головой, что привело девушку в шок, Рания еле сдержала эмоции, чтобы не показать их Аббасу, который молча смотрел на меня, будто боясь промолвить и слова. Я вздохнул полной грудью и, довольно встав с места, смотрел на жалкий вид своего исхудавшего брата.
 - А вот и мы, - стараясь разрядить обстановку, сказал отец. – Ты снова дома, сын мой.
 - С возвращением, - еле выдавив на лице улыбку, говорила Рания. – Наконец-то жизнь в этот дом возвращается.
 - И не говори, - улыбнулся я, подойдя к брату и присев напротив него. – Ты похудел, но главное ты живы, мой брат.
 Отец махнул рукой Рании, чтобы она не мешала мне общаться с любимым Аббасом. Дождавшись пока они покинули холл, я осторожно подвинул край рубашки на рукаве брата и посмотрел на шов «украшающий» конечность руки.
 - Надо же, как авария не пощадила тебя, ты не переживай, купишь себе протезы, тебе будут везде уступать, сочувствовать и помогать. Во всём есть свои плюсы. Однажды сидя в мечети я увидел покойного Шаха и знаешь, что он мне сказал? Он сказал: «Трогай тело, но не трогай душу, не ты её сотворил. Не мсти, а прости...». Так вот, мой дорогой брат, я не тронул твою душу, как и просил мой друг и я не буду тебе мстить, живи как считаешь нужным.
 Аббас сидел молча, а в глазах брата и без слов можно было разглядеть страх, ужас и великое несчастье. Где-то в глубине души мне его было жаль, а больше всего мне было жаль, что я смог застать в своей жизни самые страшные вещи: смерть друга, суицид сестры и то, как я лично искалечил родного брата. Похлопав Аббаса по плечу, я развернул инвалидную коляску и повёз его на кухню.
 - Рания, ты покорми сына, а я пока поднимусь к себе, Али, иди за мной, - сказал мне отец и вышел из комнаты.
 Я молча последовал за отцом в его кабинет, наблюдая, как он встал у окна и смотрел во двор, разглядывая фонтан, который в день похорон сестры отключили.
 - С уходом моей дочери, - грустным голосом заговорил Ахмад. – Будто вся радость ушла. Взгляни, цветы вянут, звука воды не слышно и даже птиц больше нет.
 - Вы не должны отчаиваться отец, всё это...
 - Хм, - прервал меня Ахмад, повернувшись ко мне лицом. – Когда убили твоего друга ты неделями кричал так, будто с тебя кожу живьём снимали, а о смерти родной сестры говоришь с таким спокойствием.
 - Ваши выводы ошибочны, я чувствую боль не меньше чем Вы.
 - А может, ты спокоен потому, что твой обидчик наказан?
 Понимая, что отец тонко намекал мне на состояние Аббаса, я увёл взгляд в сторону, делая вид, что не понимаю о чём это он. Резко схватившись за сердце, Ахмад одной рукой держался за стол и, сжимая рубашку в области груди, говорил:
 - Что вы от меня хотите? Почему вы выросли такими неблагодарными? Кого мне винить, Али, скажи мне?
 - Это я могу задать Вам этот вопрос, это я хочу знать почему мы с братом по-разному воспитаны, почему он жил в богатстве, а я в нищете и почему он мечтал убить меня, пока я убивал других, мечтая найти вас? За что я, будучи ребёнком, пережил всё то, что сейчас Аллах даёт переживать Вам? Кого же мне винить, отец?
 Ахмад с грустью взглянул на меня, и я впервые увидел в глазах отца боль и несчастье. Мужчина не нашёл слов, чтобы ответить мне, он лишь тихонько сел на кресло и мучаясь от острых болей в сердце сказал:
 - Мне жаль, что так всё сложилось в твоей жизни, надеюсь ты найдёшь в себе силы кроме мести ко мне, суметь простить меня.
 Я молча кивнул отцу головой и ничего ему не ответив вышел из кабинета, оставив его наедине с той болью которая сводила его с ума. Спустившись на кухню и посмотрев, как Рания кормила из ложки Аббаса, я выхватил его из кресла и направился с ним в его спальню.
 - Али, стой, - побежав за мной, выкрикивала девушка. – Он не доел ещё.
 - Ему надо отдохнуть.
 - Но, Али...
 - Я сказал, не мешай ему! – грозно ответил я Рании и ногой стукнул по двери, захлопнув её перед лицом ошарашенной девушки.
 Положив брата на его кровать, я видел, как перепуганный Аббас пытался шевелить телом, чтобы подняться выше и сесть ровно, еле подталкивая себя конечностями рук и ног. Схватив его за ремень на штанах, я потянул брата к себе и грубо спросил:
 - Куда ползёшь? Бежать хочешь? Скажи спасибо, что врач с тобой поступил гуманно, ведь я с огромным удовольствием готов был ломать твои кости, при этом не давая тебе умереть.
 Брат завертел головой издавая странный звук и пытаясь дёргать телом, чтобы я его не трогал, но меня это только вывело из себя и, стукнув его рукой по лицу, я выкрикнул:
 - Тебе нравилось бить нашу сестру? Тряпка! Трус! До чего ты довёл отца, мать, Шейху, меня? За что!? – снова выкрикнул я и ударил брата по лицу. – Не прикидывайся немым, говори!
 Встав с места и наблюдая, как Аббас закричал и заплакал, я отвернулся от брата и сжав ладонями свои уши старался не слышать его голоса пропитанного болью. В комнату ворвалась Рания и выкрикнула:
 - Али! Сейчас же оставь его в покое! Спустись и выпей чай, я посижу с Аббасом.
 - Выйди.
 - Умоляю, не добивай его, я не оправдываю твоего брата, он заслужил, но ради Аллаха, пожалей не его, а родителей, Али!
 - Сейчас же выйди из комнаты, Рания.
 - Нет, пока не успокоишься я не уйду. Одумайся, он и так несчастен.
 Не желая спорить с настойчивой девушкой, я покинул спальню брата, оставив его рыдать в объятиях Рании, но того, кто жизнью бит, уже ничто не остановит. С каждым приходом ночи, когда отец и Рания засыпали, я заходил в спальню брата и садился возле него на кровать, молча зажигая перед его лицом зажигалку. Смотря в темноте на пламя огня, за которым Аббас видел моё лицо, я постоянно тушил огонь и разжигал заново наблюдая, как брат начинал плакать. Дожидаясь пока он зажмуривал глаза и дёргал всем телом, я выходил из комнаты, оставляя его страдать в одиночестве и так продолжалось каждую ночь. Неделю за неделей, я посещал спальню Аббаса, по несколько раз зажигая перед его лицом огонь и молча смотря на него, пока в один из дней мне даже не пришлось стараться пугать его. При виде того, как я открывал дверь в его спальню Аббас начинал дёргаться и кричать, издавая непонятные звуки. Увидев меня возле двери в комнату брата, отец подошёл ко мне и спросил:
 - Чего встал?
 - Я зайти не успел, а он кричать начинает.
 - Ты пугаешь его, как не понимаешь? – возмутился отец, толкнув меня и войдя в комнату.
 Сев возле Аббаса, Ахмад обнял своего сына и начал успокаивать его, гладя по голове и шепча утешительные слова. Я на всё это смотрел с сочувствием и молча вышел из комнаты, не мешая им быть наедине. Спустившись на кухню, где Рания как обычно накрывала на стол, я сел на стул и спросил девушку:
 - Какие новости от мамы?
 - Ты бы навестил её, Али, а только и занят тем, что брата до истерики доводишь.
 - Вообще-то я на той неделе был у неё, она сказала, что не хочет возвращаться домой и видеть в таком состоянии Аббаса.
 - Халиса тоже отказалась, представляешь? – протянув мне тарелку с кексом, возмущалась девушка. – Сказала не хочет больше жить в такой семье и быть с таким мужем, вот тебе и преданная жена.
 - Я так и думал, что она потребует развода.
 - Али, а твоя любимая, она какая?
 - Я её знаю мало, но как говорил мне Шах: расстояние докажет искренность любви. Она меня ждёт, любит и надеюсь так будет всегда.
 - Почему ты не думаешь, что жизнь с тобой сыграет такое же горе, что сыграла с Ахмадом?
 - Наверно, - улыбнулся я Рании. – Что она уже сыграла со мной так, что я остался сиротой при живых родственниках. Если в этой истории кого-то и стоит пожалеть, то это меня, Рания. Я, Шейху и Аббас, мы все по-своему несчастны, а кто в этом виноват, я не знаю, может мы сами? В любом случае, пусть с этой самоё минуты всё это кончится, это проклятие и этот кошмар, что Сам Бог нам подарил.
 Стоило мне только сказать об окончании всех наших бед, как приоткрытое окно на кухне, со всей силы ударилось об стену и дунул сильный ветер. Я и Рания моментально переглянулись и, подойдя, чтобы закрыть окно, девушка сказала:
 - Пусть это будет знаком и покинет горе этот дом, раз и навсегда.
 - Амен, - ответил я, встав с места. – Пойду проверю отца с братом, что-то подозрительно они затихли.
 - Может несчастный Аббас хоть так почувствует любовь и заботу своего отца.
 - Надеюсь, - улыбнулся я девушке и вышел из кухни.
 За столько времени, я впервые ощутил холодный ветер в столь душной стране после смерти своей сестры, но самое удивительное, что заметил я, поднимаясь по лестнице на второй этаж, это то, что по подоконникам нашего дома раздались удары от капель воды. Впервые в жарком арабском городе Доха пролился дождь, которого мне так не хватало, наверно, как и всем, жителям персидского залива. Пойдя к спальне Аббаса, где дверь была приоткрыта, а брат без остановки выл и плакал, но делал это тихо, я заметил, что Ахмад лежал на груди своего сына неподвижно. Медленно войдя в комнату, я спросил:
 - Чего отец молчит? Что ты ему сказал?
 - Не я, - наконец-то заговорил брат, втягивая свою шею. – Не я, не я, не я, не...
 - Да замолчи ты! – недовольно выкрикнул я, подбежав к отцу и схватив его за плечи.
 Повернув Ахмада к себе лицом, я ужаснулся заметив, что цвет кожи отца был серым, зрачки расширены, а вокруг рта текли слюни.
 - Нет! – выкрикнул я, быстро подняв Ахмада с места и положив спиной на пол. – Нет-нет, отец, не вздумай. Рания! Рания, звони врачу!
 Проверив пульс, который отсутствовал, я моментально снял с себя футболку и протёр отцу рот стараясь сделать искусственное дыхание, после чего со всей силы ударил его кулаком возле области сердца.
 - О, Аллах, - закричала Рания забежав в комнату. – Что случилось?!
 - Зови его доктора, скорее всего остановка сердца, быстрей!
 - Да-да, сейчас.
 Проверив пульс и понимая, что он всё ещё без сознания, я поставил руки на грудь отца и постарался реанимировать его наружным массажем.
 -Давай же, дыши! Не бросай меня!
 В спальню снова забежала Рания и со страхом в глазах смотрела, как я сквозь слёзы пытался привести в чувства своего отца, но всё было бесполезно, Ахмад синел, пульс не возвращался, а я не прекращал давить на бездыханное тело, в надежде спасти его. Спустя пол часа в дом забежал Абин, нотариус и лечащий врач моего отца, но все их попытки спасти его оказались безуспешными. О проклятии рода Аль-Рани уже никто не сомневался в городе. Люди то и делали, что шептались о несчастной семье и о проклятой крови, где грехи поколения загубили отца и его детей. Ахмада увезли на скорой, где его тело омывали, укрывая саваном белым, готовя к похоронам на следующее утро. На всю ночь я заперся в спальне у брата и сидя возле его кровати рыдал, сжимая руками свою голову, не обращая внимания, как лёжа на постели и слыша мои муки, дёргался и повторяя мой крик завывал Аббас. На дне похорон, где собралось пол города и множество известных и почитаемых людей, я разглядел отца Далиля с его сыновьями, которые смотрели на меня с каким-то пониманием, моей боли. Люди не только со скорбью провожали моего отца на тот свет, но и смотрели на ужасный вид Аббаса, который сидел в инвалидном кресле и с улыбкой мотал головой из стороны в сторону. Ради чего жил мой отец и смог ли он добиться того, чего так хотел. Ради чего жил Аббас и смог ли он добиться своего, я не знаю, но точно знаю, что их желания, как и желание моего деда, слепо иметь влияние и деньги, ни к чему хорошему их не привели. Нужны ли теперь мне эти деньги и этот род, который действительно был проклят или это всего лишь ошибка в воспитании родителей, я не знаю, не мне судить, но я больше ни хотел ничего иметь общего с этим наследством, с империей дорогостоящего бизнеса и жизнью в арабской стране. Всё, за что так боролся мой род я описал на нотариуса Имрана, на помощника отца Абина и его лечащего врача. Дом я продал богатому бизнесмену и все деньги отдал Рании, которая крепко обняла меня, поблагодарила и уехала, стараясь построить свою жизнь с начала, подальше от проклятого дома рода Аль-Рани. Аббаса пришлось уложить в психиатрическую лечебницу, откуда он больше никогда не сможет выйти и проведёт свои дни с душевно больными людьми, под заботой доброжелательных докторов Катара. Забрав все слитки, драгоценности и деньги, которые годами хранились для нашего рода, я крепко обнял свою мать за плечи, которая молча смотрела в окно иллюминатора и ждала взлёта, чтобы скорее покинуть эту землю, на которую она когда-то так рвалась, чтобы вместо сироты, стать полноценной матерью, женой и построить своё гнездо со счастливой семьёй.



Chapter XVIII. Homeland (Глава 19. Родина)
Войдя во двор, ворота дома которого были открыты и за стеной стоял взрослый мужчина, поливавший водой из шланга свою машину, я поднялся по ступенькам частного дома и, не стуча открыв дверь, вошёл вместе с мамой. Мимо меня, не замечая, прошёл Дато смотря в свой телефон, притормозив и развернувшись, друг резко выкрикнул:
 - Да ладно?! Алико!
 - Он самый, брат мой, - улыбнулся я другу, бросив сумку на пол и разведя руки в стороны.
 Дато с разгона прыгнул на меня, чуть не снеся с ног, крепко обняв и прижав со всей силы к себе.
 - Не прошло и года! Ты куда пропал? – отпустив меня и стукнув в плечо, спросил брат и посмотрел на Кристину, которая стояла молча и разглядывала моего друга. – Здравствуйте.
 - Здравствуй, - поприветствовала мама.
 - Дато? – раздался голос матери друга, тёти Тамуны. – Что за крики, кто там?
 - Гамарджоба, - улыбнулся я женщине и крепко обнял её.
 - Ох, Алико, сынок, ты приехал! Радость-то какая, не стойте, проходите.
 - Мам, - подойдя к Кристине обратился Дато. – Это - мама Алико.
 - Здравствуй, дорогая, заходи, не стой у входа.
 Смотря, как мамы радостно направились в зал и что-то обсуждали на ломанном русском, я повернулся к другу и ещё раз его крепко обнял.
 - Как я скучал по тебе, - сказал Дато. – Ты написать мог? 21 век, а у тебя даже телефона нет, что за дела, парень?
 - Долго рассказывать, я так устал с дороги.
 - Пошли, твоя комната всё пустует в ожидании тебя.
 - Расскажи ты, как ты тут? – войдя с другом в спальню и посмотрев на себя в зеркало, спрашивал я. – Женился?
 - Нет, какой, я всё работой занят и отдыхом. Это ты рассказывай, как слетал, как семью встретил? Слушай, ты так зарос, когда последний раз брился? Кстати, мама красивая у тебя.
 - Спасибо. Съездил хорошо, - устало ответил я, сев на кровать. – Но лучше не уезжал бы...
 - Что-то случилось? – сделав серьёзный вид и сев рядом, спросил друг. – Отец не принял тебя? Шах рассказывал мне, что у тебя не очень...
 - Шах мёртв, - отрезал я, с грустью посмотрев на Дато.
 - Что...? Как это?
 - Как-нибудь в другой раз расскажу, - улыбнулся я растерянному другу.
 Услышав звонкий смех моей матери я и Дато переглянулись, после чего вышли из комнаты и увидели, что Кристина лежала на полу и весело смеялась. Долго не думая, я недовольно подошёл к Крис и, взяв её под руку, поднял с пола сказав:
 - Простите нас, она устала с дороги, если не против, то я...
 - Да-да, - резко перебила меня Тамуна. – Конечно, идите отдохните, я как раз приготовлю вам поесть.
 - Спасибо, - поблагодарил я понимающую женщину и, прижимая маму к себе, старался поскорее завести её в спальню, но Кристина будто с цепи сорвалась.
 Вырвавшись из моих рук, мама развернулась ко мне и стала кричать, чтобы я не смел ей мешать.
 - Отойди, Али! Не мешай мне общаться.
 - Мама, - еле сдерживая себя от злости, говорил я. – Давайте сначала переоденемся и потом Вы пообщаетесь с гостями.
 - Я не хочу, мне и так хорошо!
 - Пожалуйста, идёмте в комнату, - всё недовольно говорил я, стараясь завести маму в спальню.
 Кристина снова засмеялась и выкрикнула:
 - Если надо переодеться, я и без тебя смогу!
 - Мам, давайте в спальне поговорим, хорошо?
 Неожиданно для меня и для Дато с Тамуной, которые стояли за мной и наблюдали за странным поведением моей матери, Крис стянула со своей головы косынку и, швырнув её на пол, лихо задрала свою кофту, оголив своё тело и стараясь раздеться перед всеми. От увиденного я растерялся и кинулся к маме, стараясь закрыть её собой и быстро затолкать в комнату. Тамуна взяла Дато за руку и ушла с ним на кухню, приступив к готовке и сказав сыну:
 - Да простит меня Господь, но кажется она больна.
 - Не кажется, мама, а так и есть, - с грустью ответил Дато и вслушивался в мои крики, доносящиеся из комнаты. – Бедный Алико, так мечтал найти семью, а в итоге вот....

Со страхом мать и сын переглянулись понимая, что я больше не мог сдерживать крики своей матери и молча качали головой. В дом вошёл отец Отар и с удивлением спросил жену:
 - Что за крики доносятся, я не понял?
 - Папа, Алико прилетел со своей матерью, но кажется..., - не договорил Дато замер, услышав звуки побоев.
 Поняв, что я напал на свою маму, родители и мой друг побежали в спальню, с шумом раскрыв дверь и ворвавшись в комнату, стараясь оттянуть меня, от несчастной Крис, которая лежала на кровати и закрывалась руками от меня, рыдая во весь голос.
 - Молчи! Замолчи! – кричал я на маму, стараясь прижать её лицом к постели.
 - Ради Бога! – выкрикнула Тамуна, - снимите его с неё! Алико!
 - Что же это такое, - возмутился Отар, со всей силы толкнув меня в плечо и вынимая из-под меня Крис.
 Дато заламывал мне руки, стараясь лечь на меня, чтобы не позволить двигаться. Когда всё же мою мать удалось скинуть на пол, отец быстро взял её на руки и побежал с ней в свою комнату. Тамуна поспешила достать мобильный и позвонить своей сестре Марии, чтобы она помогла успокоить нас. Отвернувшись от друга, я прижал подушку к лицу и закричал в неё.
 - Вот так, - осторожно закрыв дверь и сев рядом со мной, сказал Дато. – Не стесняйся, если тебе нужно, то покричи и...
 - Ненавижу!
 - Тише, друг мой.
 - Я ненавижу! – снова закричал я и лёг ровно на спину, стараясь перебороть ужасную боль в области сердца.
 - Ничего страшного, - утешал меня растерянный друг. – Не держи в себе, если надо выскажись, ты дома, всё теперь хорошо.
 Но я больше ничего не слышал, что говорил мне друг. Из-за слёз в глазах всё расплывалось, а в горле стоял ком, который мешал мне глубоко дышать и хоть как-то смягчить колкую боль в сердце, которая сводила меня с ума. Я был сыном одного из богатейшего рода, но это богатство сделало меня одним из самых несчастных людей. Друг сжимал мою руку и с сожалением смотрел, как я мучился от моральной и физической боли задыхаясь от своих же попыток кричать.
 - Ну, - шёпотом произнесла Тамуна. – Как он?
 - Заснул, - тихонько закрыв дверь в мою спальню, ответил Дато. – Даже не знаю, что на него нашло.
 - Ничего, - тяжело вздыхая сказал отец. – В жизни всякое бывает и в семьях тоже. Не будем судить, пусть выспятся, а там и узнаем, что у них стряслось.
 Из родительской спальни вышла сестра Тамуны и, посмотрев на своих родственников, сказала:
 - Дала ей лекарство, пусть крепко поспит сегодня.
 - Что с ней, хоть на вид поняла? – спросил Отар.
 - Нервный срыв, но завтра уже я отведу её к врачу и проверим всё тщательно. Как твой друг?
 - Не знаю, мамуль, - грустно посмотрев на тётю, ответил друг. – Он кричал-кричал, а потом заснул.
 - Пусть поспят, сон лечит многое.

Так и прошёл наш день по возвращению из Катара в Грузию, я и Кристина спали так, будто год груз таскали. Сил и желания просыпаться больше не было, но даже после самого страшного урагана, наступает покой. После долгой ночи приходит утро, как и после всех бед в жизни, наступает затишье. Лучи солнца, сквозь приоткрытое окно, играли на моём лице, заставляя меня лениво раскрывать свои опухшие от слёз глаза. Я смотрел в окно на солнце, на деревья и развернулся, рассматривая знакомые стены комнаты, где я прожил со своим другом много лет. Может мне всё это приснилось, и я никуда не уезжал от Дато? Как мне хотелось верить в это. Лениво встав с постели, я скинул с себя одежду на пол и вошёл в душ, где приятно искупавшись, стараясь смыть с себя всю грязь и мысли обо всём, я довольный вышел и переоделся в простую футболку со спортивными штанами. Тихо шагая по коридору и войдя на кухню, где сидел друг и в одиночестве пил свой кофе, я молча смотрел на него, пока он меня не заметил. Встав с места Дато крепко обнял меня прижавшись к моей голове и сказал:
 - С возращением, брат мой.
 - Спасибо.
 - Как себя чувствуешь?
 - Лучше, чем вчера. Ты меня прости, что...
 - Прекрати, я всё понимаю, не думай даже извиняться, на то мы и друзья, чтобы уметь прощать многое.
 Я крепко прижал брата к себе и не мог отпустить его. Ничего не говоря, друг словно ощущал мою боль и, похлопали друг друга по спине, мы сели за стол, где стояла лёгкая закуска.
 - Тебе чай или кофе?
 - Сиди, - устала сказал я, взяв с тарелки лист салата. – Ничего не хочу, мама где?
 - Она спит ещё.
 - Какой позор, вчерашнему моему поведению нет оправдания.
 - Не говори так, в жизни разное бывает. Тут тебя никто не осудит, помни это.
 - Знаю, поэтому я и вернулся к тебе, - улыбнулся я Дато, понимая, что простой друг, оказался мне ближе, чем мой кровный брат.
 - Всё, с этого дня не грустим, да? Поедим на природу с тобой и мамой, покажем ей Тбилиси, пусть отдохнёт тоже.
 - Мне нужны новые документы.
 - Какие? – удивился друг.
 - Поменяй мне паспорт, я не хочу числиться, как Али аль-Рани, сделай мне грузинские данные.
 Друг с интересом смотрел на меня, не зная, как себя вести и что стоит спрашивать, а что нет. Сделав глоток кофе и перевернув свой стакан, Дато сел ко мне поближе и спросил:
 - Не хочу лезть в твою душу, но..., что с тобой случилось? Ты уезжал счастливым, молодым, а сейчас? Ты будто лет на десять повзрослел, взгляд тяжёлый, волосы до плеч, а борода..., скоро шеи видно не будет.
 - Лучше бы я не ехал туда. Два раза в жизни я послушал Шаха и оба раза привели нас к плохому. Только если первый раз мы выжили, то во-второй..., я потерял всё и даже Шаха.
 - Где он?
 - Мой брат убил его.
 - О, Боже..., так это правда? - простонал Дато. – Я надеюсь, ты...
 - Ещё мой брат убил того араба, помнишь, он на переговоры ко мне прилетал?
 - Да..., - всё в шоке слушал меня друг.
 - Ну вот, этот араб был другом моего брата, а ещё женихом моей сестры.
 - Так, - улыбнулся друг, – твоя сестра нашлась тоже?
 - Да, но она повесилась, потому, что наш брат пристрелил её жениха.
 - Что...? Почему твой брат всех убил, я не понимаю что-то...

- За это я покалечил своего брата, теперь он инвалид и лежит в психушке. Этого не вынес мой отец и от горя скончался, мать сошла с ума и, как видишь, я решил вернуться сюда, не желая больше что-либо знать о своём прошлом и своей фамилии. Род Аль-Рани пал, как и наша великая империя.
 Друг слушал всё это с неким ужасом, не понимая, всё действительно так печально или я уже бредил, но, чтобы там не было, Дато дал мне согласие на смену документов. Прошли дни, пронеслись недели, я и мама купили частный дом, подальше от всей суеты и людности. Три месяца мы жили вдвоём, стараясь привыкнуть к дому, соседям и новой жизни, без горничных, без родственников. Красота природы и воздух будто лечили нас, не давая нам впадать в депрессию и сходить с ума. Конечно помогла и мамуль, тётя моего друга, которая посветила психически больным пол своей жизни и моментально назначила нам качественные успокоительные, которые мы употребляли так, как нам посоветовали. Мама сидела на диване напротив камина и, вся укутавшись мягким пледом, смотрела, как я подошёл к ней с тарелкой бутербродов с сыром и сказал:
 - Покушайте, с утра сидите на огонь смотрите.
 - Я обожаю, когда за окном дождь, а в доме очаг. Ты что-то готовишь? – с интересом спросила мама, наблюдая, как я сел рядом на диван.
 - Да, курицу запекал, уже готова, если хотите принесу.
 - Нет-нет, посиди со мной лучше.
 - Как самочувствие?
 - Мне хорошо, честно.
 - Алико! – раздался крик со двора. – Алико, ты дома?
 Встав с места, я выглянул в окно и увидев Дато, поспешил выйти к нему и впустить.
 - Зачем тебе телефон если ты постоянно мои звонки не слышишь? – возмущался друг, прикрывая сумкой голову от сильного дождя.
 - Прости, - улыбался я, открыв калитку и впустив Дато. – Быстрее, не мокни.
 - Не мокни, конечно, если бы за телефоном следил я и не промок бы. Доброе утро, мама, - радостно выкрикнул друг, подойдя и поцеловав мою маму. – Как настроение? Греетесь?
 - Да, ты заходи, присаживайся, - ответила Кристина и, встав с места вместе с пледом, ушла на кухню.
 Повесив мокрую куртку друга и сев вместе с ним на диван, я наблюдал, как Дато вынул из сумки прозрачную папку с какими-то бумаги. Протянув мне паспорт, Дато спросил:
 - Взгляни, узнаешь?
 - Какой я красивый, - улыбнулся я, рассматривая своё фото в новом документе. – Алико Рамишвили? Что за....
 - Ну, - поправив свои намокшие волосы, говорил Дато, - Почему бы и нет? Ты просил сделать из тебя грузина, а как именно, ты не уточнил. Али аль Рани и Алико Рамишвили созвучно, согласись.
 В зал вошла мама, поставив на стол поднос с едой и стаканами чая. Посмотрев на мой паспорт, Крис улыбнулась и сказала:
 - Ты хочешь навсегда забыть чьей ты крови?
 - Нет, - возмутился я. – Куда бы я не бежал и как тщательно не скрывался, свою кровь и веру изменить невозможно, но числиться как Аль-Рани я больше не желаю.
 - Твоё право, - улыбнулась мама и спросила у Дато: - Как у вас дома? Как родные?
 - О, спасибо, все хорошо, ждём вас к нам, а то не заходите совсем.
 - Я могу вернуться на работу? – прервал я друга.
 - Не поверишь, но тебя никто и не увольнял, там твой зам работает всё это время, так что как будешь готов оформим Алико Рамишвили без проблем.
 Мама улыбнулась нам и снова ушла, оставив нас наедине. Дато с удовольствием пил чай и смотрел на горящий огонь внутри камина.
 - Там, в доме отца, - тихо сказал я, поставив паспорт на столик, – тоже был камин, он нравился всем жильцам гарема, мне хотелось найти тут дом именно с камином.
 - Большой гарем у отца?
 - Свои повара, уборщики и помощники, охрана, личный водитель, личный доктор.
 - Ого, - удивился друг. – Да твой отец крупная личность, была...

- Да, - грустно вздохнув ответил я. – Как я сожалею, если бы ты знал. Зачем я послушал в тот день Шаха, зачем покинул Грузию.
 - Не говори так, зато ты узнал свою семью и...
 - Зачем? Я смирился с тем, что сирота, что должен построить свою семью, а они были бы живы. После смерти Шаха для меня всё потеряло интерес.
 - Не вини себя, ты ведь знаешь, что в прошлое не вернуться, а значит нет смысла о чем-то сожалеть.
 - Да, возможно ты прав, - стараясь улыбнуться, сказал я другу, быстро протерев свой глаз.
 Заметив на моём безымянном пальце роскошный перстень, усыпанный драгоценными камнями, Дато схватил меня за руку и, внимательно рассматривая украшение, спросил:
 - Ничего себе, это откуда?
 - Отец носил, фамильный перстень, переходит от отца к сыну.
 - И сколько такое чудо стоит?
 - Не знаю, он ещё со времён султанов попал к нам.
 - То есть, это историческая драгоценность?
 Я улыбнулся другу и отойдя к серванту где стояла шкатулка, вынул оттуда небольшой мешочек и, протянув Дато, сказал:
 - Держи, это тебе от меня.
 - Что это? – улыбнулся брат, с интересом вынув из чехла замшевую шкатулку и раскрыв её. – Ого, это мне?
 - Носи на здоровье.
 Дато осторожно вынул роскошные часы с золотым корпусом, который украшали чёрно-белые бриллианты и, внимательно рассматривая их, сказал:
 - Это мне?
 -Да, я для тебя взял.
 - Но, я не знаю, как...
 - Это мало для тебя, я тебе жизнью обязан, поэтому разреши отблагодарить так.
 Всё не находя слов, любуясь драгоценным видом изделия, друг поставил его на стол и, встав с места, крепко обнял меня.
 - Спасибо, они очень красивые.
 - Тебе спасибо, - гладя по спине брата, ответил я.
 Пообщавшись ещё немного с другом, я провёл его до ворот, чтобы он успел поехать по своим делам. Заглянув в комнату к маме, которая крепко спала, я вошёл в ванную и взглянул на себя в зеркало. Действительно, «пощёчины» жизни изуродовали меня сильнее, чем шрамы, полученные на войне. Взгляд мой стал глубже, речи короче, а кожа грубее. Я выпрямился, встав гордой осанкой и внимательно рассматривал свои строгой формы брови, отросшие волосы и длинную, густую, бороду, по которой я провёл рукой, сверкая фамильным перстнем. Я не ощущал, что я живу. Я существую и не более. Я поменял паспорт и место жительства, но я остался копией своего отца, его характера и нрава. Войдя в спальню, где на кровати спала моя мать, я с грустью смотрел на неё и не знал, а живёт ли она? Считает ли она себя живой или также погибла душой, как и я. Тяжело вздохнув и почувствовав боль в сердце, я посмотрел на тумбочку, где лежал дневник Шейхи. Взяв его в руки и прижав к губам, я тихонько поцеловал его и тихо сел на кровать, перелистывая страницы розового блокнота. Жить и всю жизнь жалеть о чём-то – невыносимо мерзкое чувство. Жить и постоянно страдать – это не жить, а постепенно душой погибать. Я перелистывал страницы, рассматривая надписи, представляя, как сестра их писала и улыбалась. Заметив нарисованное, красной ручкой, большое сердце, я приблизил к лицу дневник и прочёл внутри него надпись: «Только осознав, что во мне зародилась ещё одна жизнь, я поняла, что такое жить». Недовольно захлопнув дневник, я поставил его намести и вышел из спальни, направившись во двор под сильный ливень. Шагая по лужам и не обращая внимание на то, что вода намочила меня всего с ног до головы, я дошёл до центрального парка и сел на землю, облокотивший спиной к дереву. Дождь постепенно прекратился, выглянуло солнце, воздух стал свежим, а на ветках деревьев показались птицы, которые стряхивали с перьев капли воды. Мимо меня прошла собака и понюхала, улыбнувшись животному я хотел погладить его, но пёс убежал, оставив меня одного. Спустя время на улицу стали выходить люди, кто-то шёл мимо, кто-то проезжал на велосипедах, а я всё сидел и наблюдал за всеми, пока меня не похлопал по плечу какой-то мальчик и спросил:
 - Всё хорошо? Вам помощь не нужна?
 - Спасибо, дорогой, - улыбнулся я ребёнку. – Просто отдыхаю.
 - А-а, а я подумал Вам плохо. Ну, отдыхайте, не мешаю.

Кивнув ребёнку, я встал с места и направился к частным секторам. Увидев знакомое дерево, а за ним знакомые ворота, я молча стоял, не сводя глаз с окон всё также знакомого мне дома. Мимо меня пробежала собачка, а за ней шла девушка: маленькая, красивая, белокожая с густыми, волнистыми, волосами. Уткнувшись в свой телефон, девушка устало взглянула на меня и, ничего не сказав, отвернулась, продолжив идти к своему дому. Моё сердце сжалось, а дышать стало тяжело, ведь моя любимая меня не узнала, а хотел ли я возвращаться к ней, я уже не знал. Неожиданно Тами замерла и снова развернулась ко мне, с осторожностью рассматривая мой рост, смуглую кожу и пугающе длинные волосы. Не понимая я это или ей уже мерещиться, она тихонько подошла ко мне и внимательно посмотрела в глаза.
 - Господи, Али? – спросила девушка, всё медленно, шаг за шагом, приближаясь ко мне. – Алюси, это ты? Почему молчишь?
 Тами не выдержала и, подойдя ко мне совсем близко, встала на носочки, убрав мои волосы за уши, чтобы лучше разглядеть. Узнав мой строгий взгляд и любимые ею глаза, девушка заплакала, крепко схватив меня за шею и прижавшись всем телом к моей груди. Я не находил слов, медленно гладя её волосы и целуя по голове.
 - Не плачь, всё кончено, - прошептал я.
 - Как же я ждала тебя! Как ты изменился, Боже.
 - Ждала? – улыбнулся я, и взглянул в намокшие глаза любимой.
 - Ты разве сомневался?
 Больше ничего не говоря, я прижал девушку к себе как можно сильнее и поцеловал. Несмотря на то, что моя густая борода нам явно мешала, нас это не остановило. Нас больше ничего не останавливало....



  ***

Любовь – есть жизнь. Я жил пока любил своего друга и умер, когда его потерял. Я жил, когда имел семью и умер, когда её потерял. Я вернулся сюда с убитой душой, но живущим телом, не имея желания жить. Лишь маленькая мечта, обрести свою семью, дарила мне силы не сводить счёты с жизнью. Я не нашёл покоя на войне и дома, но я нашёл покой в девушке, которая стала моим домом. Стала моим смыслом чтобы жить. Смотря на себя в зеркало и снимая пиджак, я разглядывал своё лицо, которое явно изменилось за этот год после того, как мы вернулись из Катара. Короткая стрижка, легкая щетина и, наконец-то, оживший взгляд и блеск в глазах. Дверь в комнату раскрылась и ко мне забежал слегка выпивший Дато. Крепко обняв меня и поцеловав в щёку, друг выкрикнул:
- Всё да, я тебя теряю?
- Прекрати, пару дней переживёшь.
- Не забывай, брат, у тебя работа через неделю.
- Помню-помню, - улыбаясь говорил я. – Как тебе праздник?
- Очень хорошо, от души рад за тебя!
В комнату вошёл Алихан и, пожав мне крепко руку, сказал:
- Прости, но Дато я забираю, нечего ему тут делать.
- Забирай, я не против. Вы в ресторан или...
- Конечно! – перебив меня выкрикнул Дато. – Мы должны проводить твою счастливую жизнь, как следует.
- Так говоришь, - смеялся Алихан. – Будто он несчастным стал.
- А каким? Женщина – это всегда беда.
- Ерунду не говори, поехали. Давай, брат, ещё раз с праздником и спасибо.
- Вам спасибо, что не забываете, - ответил я, прижав к себе Алихана.
- Сейчас рыдать буду! – крепко обняв нас, выкрикнул Дато. – Ты, когда к нам приедешь?
- Вечером заедем не драматизируй, - всё улыбался я пьяному другу и смотрел, как Алихан выволок его из комнаты и с улыбкой закрыл дверь.

  Снова развернувшись к зеркалу, я впервые искренне улыбнулся. Мечтам свойственно сбываться, главное самому не навредить им. За дверью были слышны женские голоса, я тихонько вышел в коридор и открыл дверь. Увидев лица заплаканных девушке и Тами, которая прощалась с ними так, будто её на войну отправляли, мне стало смешно. Помогая своей, уже законной, жене осторожно войти в комнату, я приподнимал огромный шлейф её платья стараясь помочь ей пройти вперёд. Я впервые видел такое платье, которое не имело ни конца, ни края, но в нём моя любимая выглядела, как настоящая султанша. Девушки также помогали донести шлейф и фату в комнату и всё не успокаиваясь от слёз быстро покинули наш номер. Наконец-то тишина и я остался наедине с той, с кем так давно мечтал уединиться. Никто, кроме пару близких нам людей и меня с Тами, не знал и не догадывался, что я не грузин и даже не христианин. От венчания мы культурно отказались, а для всех остальных мы не считали нужным отчитываться о нашей личной жизни и тайнах. Такого было моё решение, которое одобрила моя любимая вместе с мамой. Это позволило мне сватать её, засыпать дом подарками и сыграть шикарную свадьбу где гостей насчитывалось огромное количество. Помогая девушке раздеться, я всё наблюдал за ней в зеркало и не верил своему счастью.
- Ничего себе, - с удивлением сказал я, стараясь ослабить верёвки на корсете платья и наблюдая за кольцами, что красовались на каждом пальце у девушки. – Это всё подарили тебе?
- Да, уже пальцы болят. Ещё браслеты и часы подарили.
- Интересно, денег много подарили? – с улыбкой спросил я, наконец-то развязав корсет и освободив любимую от узкой одежды.
- Уф, наконец-то, - выдохнула Тами. – Думаю, денег предостаточно, но я видела ещё путёвки дарили нам и много украшений.
Я отошёл к креслу и быстро растягивал пуговицы на своей рубашке, стараясь также освободить себя от одежды, в которой я устал и вспотел.
- Путёвки — это хорошо, надо будет посмотреть куда они и слетаем обязательно. Я в душ, тебе ещё помочь с чем-то?
- Нет-нет, - улыбнулась Тами, снимая с рук браслеты и кольца, я дальше сама.
- Хорошо, скоро буду.
Поцеловав жену в губы, я вошёл в ванну и окунулся в горячий пар, словно смывая с себя всю усталость, что накопилась во мне за эти месяцы. Наконец-то всё кончилось, все эти переживания и волнения в прошлом, хоть и пришлось обмануть большое количество родственников моей любимой, чтобы нам разрешили жениться, но я уже ни о чём не жалел, кроме..., наверное, единственное, что меня сильно вгоняло в грусть это то, что на моей свадьбе не было Шаха. Прошло столько времени, а тоску о любимых сердце забыть неспособно. Выйдя из душа и протирая себя полотенцем, я замотал его на бёдрах и с грустью провёл рукой по вспотевшему от пара зеркалу, стараясь отвлечь себя от мыслей, что не вовремя на меня нахлынули. Войдя в спальню и увидев на кровати Тами, которая сидела в самом центре и с радостью в глазах ждала меня, я улыбнулся ей и осторожно сел рядом, гладя её красивые черты лица, губы, плечи. Достойная жена – трофей за все беды, что переносит мужчина. Каждый в этой жизни получает то, что он заслужил и я не знал, это я заслужил такой дар, как Тамаи или Всевышний наказал её, сведя со мной. В любом случае сегодняшней ночью я впервые не засыпал один, впервые узнал, что такое не простое удовлетворение желания, а истинная любовь. Впервые, я искренне счастлив.
- Завтра поедем домой, - говорил я девушке, гладя её по лицу периодически целуя в губы.  – Ты не жалеешь?

- Нет, я счастлива.  

  - Мама тоже рада тебе, будем жить втроём.
- Сейчас втроём, - улыбнулась Тами. – Дальше будем увеличивать количество жильцов нашей семьи. Если бы ты знал, как мне тебя не хватало тут, никогда больше не оставляй меня так долго, обещай.
- Никогда, обещаю, - тихо сказал я, просунув руки за спину девушки и, прижавшись к ней всем телом, нежно поцеловал в шею.
Разговаривать желания больше не было, тем более, что долгожданное и хрупкое тело моей любимой находилось в обнажённом виде прямо подо мной. Скинув одеяло и подушки на пол, освободив постель для нас двоих, я одарил всё тело своей королевы влажными поцелуями, жадно наслаждаясь каждым сантиметром её тела, которое сводило меня с ума своим ароматом. Для любви слов не надо, о чувствах говорили стоны, заполнившие темноту в комнате. О желании завоевать долгожданный трофей, жадно твердили мои руки, крепко сжимающие бёдра Тами, стараясь не спеша доказывать ей мою слабость перед её красотой. Что может быть прекраснее, чем ощущение учащённого сердцебиения и любовного сока, просачивающегося из желанной мной девушки. Не обращая внимания на шрамы, украшавшие мою грудь и спину, Тами с удовольствием гладила меня, медленно целуя в губы и, как и я, не желая, чтобы эта ночь кончалась. Наутро мы всё также лежали рядом, я молча разглядывал усталый, но красивый, вид своей жены. Погладив любимую по лицу, я тихонько встал с постели и решил одеться.
- Уже собираешься? – потянув руки в стороны, спросила Тами.
- Не могу быть спокоен, когда мама долго остаётся одна, давай поедим к Дато, как раз заберём её и все вместе уедем домой.
- Как скажешь. Кофе выпьем?
- Безусловно, - улыбнулся я любимой.
Так я и зажил, совершая маленькие шаги к своей большой мечте. Деньги, золото, богатство – это всё не счастье, а беда. Я терял всё, пока спешил к успеху и лишь идя к любви навстречу, я обрёл души покой. Я стал жить как все, в любви и счастье и не могу сказать, что позабыл про всё. Я помнил боль, беду и горе, я поминал убитых мной, я сожалел о многом и не скрою, я каюсь искренне душой. Сев на диван возле друга, где стол ломился для гостей угощениями, Тами всех восхищала своим умением готовить, радуя моих друзей. Уплетая закуску за обе щеки Дато сделал глоток воды и сказал мне:
- Если жена может так готовить, считай ты самый счастливый на земле.
- Я изначально тебе говорил, что буду счастлив если женюсь на ней.
- Это главное, брат, главное. Теперь жду племенников, кстати, - вытерев рот салфеткой спросил брат. – Вы как собираетесь детей крестить?
- С чего ты взял, что мы их крестить будем?
- Но, ты грузин, а значит....
- Я – араб и это неизменно, как и моя вера. Вопрос крещения решён давно, она теперь моя и обязана слушать лишь меня.
- Приятного аппетита, - поставив тарелку с курицей на стол и сев рядом, сказал Алихан. – Ну, как семейная жизнь?
- Был богат одной женщиной, теперь в моём доме их две, Всевышний милостив ко мне.
- Рад за тебя, Ин Ша Аллах, твой дом всегда будет полон жизни и радости, кстати, вкусно готовит жена твоя, повезло тебе.
- Я тоже самое сказал, - улыбнулся Дато. – Предоставляешь, я не буду крёстным, такой облом.
- Всё верно, - сев ровно ответил Алихан. – Она знала за кем пошла, а значит, она обязана принять менталитет и понятия своего мужчины.
- Как вы меня бесите, - выхватив бутылку со стола, возмутился Дато и выпил прямо с горла.
В зал вошли две девушки, крепко обнимая Тами, девочки прошли вперёд и сели за стол, с интересом рассматривая новый дом подруги. Смуглая девушка протянула ко мне руку и с улыбкой сказала:
- Рада знакомству, Али, много о тебе наслышана.
- Я тоже рад, ты..., подруга моей жены, верно?
- Она самая, я за ваш союз искренне рада.
- Вообще-то, - перебил нас Дато. – Его Алико зовут.
- Я в курсе, что он араб, - снова улыбнулась девушка.
- Я забыл, что девушки не умеют хранить секреты, - возмутился друг, всё страдая от пересохшего горла и потянулся за графином с компотом.
- Не обращай на него внимания, - обратился я к гостье, - он у нас такой.

  - У меня знакомая моя, армянка, улетела жить в арабскую страну.
- В какую? – тут же поинтересовался я.
- В Ливан, в Бейруте живёт. Там вышла замуж, детей родила, но как мне рассказывали, она всегда любила араба, хоть традиции ей и не дали с ним быть, сердце переубедить невозможно. Они создали свои семьи, но до конца дней любили друг друга, я даже про них целый рассказ написала.
- Так ты писатель?
- Не особо, так, хобби.
- Да-да, - резко вмешалась Тами, сев возле нас. – Соня обещала и про нашу любовь написать, верно?
- Ну, если хотите, то я попробую.
- Пусть люди узнают, как надо любить и уметь ждать своего мужчину.
Я улыбнулся Тами, крепко поцеловав её в щёку, а Соня лишь с радостью наблюдала за нами, стараясь запоминать наши манеры и трепет друг перед другом. Подождав пока любимая встала с места и отнесла посуду на кухню, я развернулся к подруге и сказал ей:
- Не знаю, как там сложилась жизнь у твоих предыдущих героев, но у меня всё слава Богу хорошо, а вот судьбы своих родных, что меня покинули я хотел бы увековечить для себя.
- Без проблем.
- Я всё расскажу тебе, сколько в силах буду вспомнить, а ты оформи всё красиво и как закончишь – подари.
- Всё сделаю, не переживай.


Эпилог
Я жил и рос с одним вопросом: «за что мне это всё, Господь?» И вырос я так и не поняв, за что наказан был судьбой. Я обвинял отца сначала, а позже мать винить я стал, я в брате кровном врага видел и в Бога верить перестал. Нет виноватых в наших бедах, ведь всё идёт от нас самих. Сто раз подумай перед тем, как смело, в грехах винить других. Теперь я понял всё и сожалею, что вовремя не слушал мать, я к Богу путь ищу молитвой и всем стараюсь помогать. Я стоял на крыльце и смотрел на дождь, одновременно вслушиваясь в разговоры мамы и Сони, которые обсуждали её молодость, её знакомство с моим отцом. Рассказывая о своих детях Кристина тут же плакала, напоминая мне о том, как бесчеловечно я поступил, бросив их и выбрав войну. Смотря на небо, которое будто плакало вместе с моей матерью, я вспоминал Шаха, отца, Шейху, людей, которых я терять не хотел и брата, жизнь которого я сломал, стараясь вернуть справедливость за покойную сестру, её жениха и своего друга. Мне жаль, что моя жизнь сложилась так, как сложилась, но прошлое не вернуть, мёртвых не воскресить, а вот ошибки..., ошибки никогда не поздно исправить. Я старался загладить свои ошибки тем, что помогал каждому, кто нуждался в помощи, при этом не оглашая своего имени. Я вкладывался в строительство садиков, приюта для животных и скидывал деньги на лечение больным. Я не утверждаю, что всё это позволит мне смыть грехи, что я натворил, но это явно помогло мне жить дальше, иметь свой дом, мать и жену с будущим наследником под сердцем. Всё, что мне удалось узнать о брате, только то, что его забрали какие-то дальние родственники моего отца и ухаживают за ним. Род Аль-Рани навсегда пал, оставив после себя хорошие бизнес и рост, который процветает по сей день. Погубил наш род проклятие или же глупость нас самих, я не знаю, я больше не думаю на эту тему, стараясь отвлекать себя мыслью о том, что теперь обязан жить для матери и жены. Дождавшись пока Тами вошла в комнату с подносом и стаканами кофе, для себя и Кристины, я вошёл за ней и, сев напротив Сони, улыбнулся ей, окунувшись в самое детство, с волнением рассказываю всю правду ей перед матерью и женой, которые с интересом и внимательно слушали меня.

Конец.