Споёмте, друзья!

Этот рассказ не столько о политике между Россией и Украиной, сколько о родстве и любимых песнях, которые объединяют наши народы. Это естественно, у нас общая колыбель - Киевская Русь, поэтому по закону рождения мы называем себя братьями и сёстрами. После распада нашей общей семьи - СССР украинская власть, разбогатевшая на грабеже общенародного достояния, воспылала «любовью» к богатым западным странам.  Туда четыре века назад рвался гетман Мазепа. Предав Петра Первого, он перебежал к шведскому королю Карлу Х!!, который в 1608 году был разбит под Полтавой русскими войсками и бежал с позором. В наши, рыночные времена, бойко идёт торговля Историей, предателей называют национальными героями, ставят памятники. Россию объявили врагом, а солдат многонациональной Советской Красной Армии, в которой состояли украинцы, изгнавших с Украины немецких захватчиков, обзывают оккупантами, сносят памятники полководцам и воинам освободителям. Их заменяют монументами фашистским пособникам Бандере, Шухевичу. Такую ложь вбивают в головы новых поколений, перемалывают сознание стариков. Кто думает иначе, националисты заносят в список «Миротворец» и жестоко расправляются с неблагонадёжными. Идеи разделения русского и украинского народов поддерживают представители интеллигенции - обласканная Советской властью актриса Ада Роговцева, поэтесса Дмитрук и другие. Однако большинство простых украинцев думают иначе. 

Наши народы связаны не только одной исторической судьбой, но и семейными узами, никто не может нас разъединить. В нашей семье на Украине живут: брат, сестра, внуки, племянники, двоюродные сёстры, сваты. Мы всех любим и уважаем. В советское время мы ездили друг к другу в гости. Теперь киевские власти запрещают нам встречаться, закрывают границу. Что тут сказать? У них всё решают деньги и оружие, простых людей объединяют родственные связи, духовная культура и … даже песни! Приведу личный пример.

На Украине в городе П. живёт брат моего мужа Григорий. Несмотря на ненависть к русским, разжигаемую украинскими властями, братья часто общаются по видеосвязи. Под действием пропаганды мировоззрение Гриши немного изменилось. Мы с этим считаемся, не говорим о политике, вдруг там подслушают и донесут »Миротворцу», который скор на расправу. Братьям и кроме этого есть о чём поговорить. Вспоминают немецкую оккупацию, «хороших» полицаев, которые никого не трогали, но их после войны осудили, жалеют отца, без вести пропавшего на войне. Гриша и Виктор молодыми уехали из родного села, но и в старости не забывают земляков, созваниваются по телефону, узнают о судьбах школьных товарищей.

Любимая тема обсуждения - наука и техника. Со  школьных лет осталась любовь к физике и астрономии. Теперь много нового они получают в Интернете. Их интересует происхождение Вселенной, её будущее, элементарные частицы, эфир, о свойствах которого в наше время спорят учёные, «тёмная» материя, исследования микрочастиц   реконструкция  коллайдера, межпланетные путешествия. Порадовались  достижению израильских учёных, создающих вакцину для лечения рака.

Пока братья общались, жена Виктора Людмила успела сварить борщ. Ей надоело слушать, как она считает, пустопорожние разговоры, и она недовольно замечает:

Всегда одно и то же. Космос и без вас обойдётся. Ты, Гриша, лучше расскажи о своей внучке Марьяне. Она в первый класс пошла? Какие любит предметы?

При упоминании о внучке, лицо деда засветилось доброй улыбкой. «Она такая интересная, - сказал Гриша.- В детском садике просила, чтобы родители купили ей учебник физики. Но в школе ей нравятся перемены и уроки пения. Кстати, Виктор, что такое «копы?» Марьяна поёт песню про селезня, которого дивчина  продала за три «копы.»

Да это гроши, копейки,- сказал Виктор.

В разговор вмешалась Людмила, песни по её части, она их поёт на кухне, когда готовит еду.

- Ты украинскую народную песню не знаешь?
А мы её в первом классе учили.

Гриша сильно удивился и спросил с недоверием:
 - Это вы в России украинские песни учили? Очень странно. Почему?

Потому что вы наш народ, одной крови, своё нельзя забывать. Да и песня про селезня такая простая, весёлая, слова понятные, как наши.
Грише казалось невероятным, чтобы их украинские песни спивали
русские дети. Он захотел уличить Людмилу в обмане и сказал: «Спой песню, которую любит Марьяна.»

Людмилу не пришлось долго упрашивать. Седая бабуля поправила кухонный фартук, повязала на голову нарядный платок, подошла к столу, на котором стоял айпад, села на стул и запела:
 
«Ой, ходила дивчина бережком.
Загоняла селезня батыжком.
Иди, иди, селезне, до дому,
Продам тоби дИдовЕ старому.
За три копы селезня продала,
А за копу дударыка наняла.
Зыграй мене, дударыку, на дуду,
НЕхай же я свое лихо забуду.
НЕхай же я свое лихо, той печаль.
То ты б вышел на вулыцу, той кричав.

Я не знал, у тебя красивый голос, как у артистки,- похвалил Гриша жену брата.

Я ещё много ваших песен знаю: «Ой, за гаем, гаем зелененьким». «Посеяла огурОчки Близко над водою», «Ой, не свити, мисяченько, Не свиты никому», много советских.

До этой встречи по видео связи Гриша не задумывался, почему говорят, что русские и украинцы родственный народ.  Теперь он в этом не сомневался, хотя не мог объяснить словами, в чём тут дело, неужели только в песнях? Людмила сделала ему так много приятного, что и он захотел отплатить ей тем же, такой же любовью.

У нас в селе пели ваши русские песни. Иногда дед по какому-нибудь поводу собирал у себя в хате своих ровесников. Бывало, выпьют по чарке горилки, закусят кусочком старого, пожелтевшего сала, обсудят новости, потом поют разные песни. Любимой у них была русская народная песня «Бежал бродяга с Сахалина, сибирской дальнею тайгой». Не знаю, откуда они её узнали, но пели - заслушаешься!  Мелодию долго тянули, и столько жалости было к бродяге, что дед вытирал кулаком слезу. А мы с Витюхой сидели на печке, слушали и тоже переживали за бродягу. Теперь понимаю, наши предки знали толк в песнях, пели их, чтобы душа не пустовала.»

Это я не забыл, - отозвался Виктор, - могу рассказать, что и наши матери ценили песни не только за напевность, но и за их содержание и утешение. Помнишь, Гриша, как мать после войны решила построить свою хату. Мы приехали из Винницкой области, оттуда война началась. Отец в совхозе работал шофёром, его в первые часы вместе с машиной в армию забрали. Видно, сразу погиб от бомбёжки. Дед дал нам угол в своей хате, но у него своя семья, теснота, повернуться негде. Мать корову продала, козу купила. Голодновато стало. От неё полтора литра молока на троих детей. Денег от продажи коровы не хватило на строительство. Мать горилкой расплачивалась, сама делала из сахарной свёклы. Спасибо, люди и даром помогали. Солому рубили и смешивали с навозом и глиной. Из этой смеси выкладывали стены, крышу покрывали соломой из обмолоченных снопов пшеницы, пол земляной. Радость была большая, когда вошли в свой дом. Соседи завидовали по хорошему, говорили, какая у нас мать оборотистая. смелая. Вдова, без мужика, хату построила. Потом подруги в гости пришли. Сидят на скамейке около стола и семечки лузгают, вспоминают, как летом помогали Оксане строить хату, босыми ногами в яме месили  солому с навозом и глиной. Мать с любовью смотрела на подруг и говорила: «Что вы меня хвалите, я без вас ничего бы не сделала. За помощь буду благодарна вам по гроб жизни.»

Да ладно тебе, Оксенюшка. Свои люди, сочтёмся. Не зря говорят люди, что ближний сосед, лучше дальней родни,» - подала голос Мотря, у которой муж пришёл с войны на одной ноге. Гостьи перестали грызть семечки и захотели себя повеселить песнями. Они знали их много, пели красиво, как в опере. Однако вдовы запели песню, грустную до слёз.

«Шли два героя с германского боя, с германского боя домой.
 Когда переходили германску границу, то сади ударил часовой.
Ударил, ударил и в грудь меня ранил,
И в грудь меня ранил тяжело.
Товарищ, товарищ, болят мои раны, болят мои раны тяжело.
Одна нарывает, другая заживает, а с третьей придётся умереть.
Вот вырастут дети и спросят у мамы:
А где наш любимый отец?»
А мать отвернётся,
слезою зальётся
И скажет :»Погиб на войне»».

Когда вдовы пели эту длинную песню, лица у женщин были задумчивые, строгие, серьёзные, каждая думала о своём муже, погибшем на войне. Наша младшая сестра Ганна заревела, жалко было отца.

Ну, мужики, от судьбы никуда не деться. На Украине в разное время хозяйничали поляки, немцы, прибалты, шведы, но песен общих не было, потому что кровь чужая, язык другой. А мы с вами поём одни песни, отцы наши воевали против общего врага. В нашей калужской деревне, как и у вас, вдовы пели ту же самую песню про героя, погибшего по пути домой при переходе границы. Даже моя шестилетняя сестра её пела. Гриша, ты шепни своим панам: »Если все украинцы рванут в Европу, с кем же они там будут песни петь. Песня для украинца - второй хлеб, который вы растили вместе с нами, с Россией. Пусть новые поколения наших народов помнят нашу историю и поют общие песни.

Скажу обязательно, только, кто меня услышит?»

На фото: Сибирячка Е.С. в гостях у племянницы Г.К.
Украина, село Мокиевка. 80 годы ХХ века