Глава 8 В морге

Морг – неприятное место. Но тем не менее, морг необходим.

В морг приехали на трёх машинах. – Надежда и её родители на машине Иволгина, Дмитрий, Снежана и родители Николая с Галиной на машине Николая. Семён был в командировке, так что не смог приехать и привезти родителей, брата и сестру в морг.

Софья Гавриловна и здесь, в месте скорби, осталась в своём амплуа, выкрикивая оскорбления в адрес снохи. Канаполовы переглянулись – им было неприятно, что их дочь, оставшуюся без мужа, свекровь оскорбляет принародно, и, главное, незаслуженно. Антон Кузьмич, которому неприятны причитания обезумевшей жены, попробовал мягко, тактично урезонить жену. Галина не выдержала:

- Мама, ты чего городишь? Одумайся! – но ничего не помогало, а только пуще распаляло её.

 - Это ты, змея подколодная, виновата в смерти моего сынули! – выкрикнула Софья Гавриловна.

- Ты что несёшь!? Уймись, дура! Что за курбеты ты здесь выкидываешь!? – не выдержал Антон Кузьмич. Он никогда до этого не называл жену дурой, но сейчас не выдержал, грубо оборвал взбесившую жену. И обратился к следователю, - Её хоть в лоб врежь – никак не вразумишь! Откуда у неё человеконенавистничество? Когда выходила замуж – ничего такого и в помине не было. Радовалась, когда родился первенец, и когда Николай появился – радовалась! А сейчас никого не признаёт. – с горечью, и какой-то невысказанной тоской произнёс он. Конечно, он вспомнил молодую, жизнерадостную Соню, как она приветливо встречала гостей, её радушие, гостеприимство, а потом как-то резко переменилась, будто её кто подменил.   

Свекровь долго ещё выкрикивала в адрес снохи оскорбления.

Патологоанатом прервал выкрики Софьи Гавриловны.

- Свои оскорбления оставьте на потом, если вы не можете без них. Посмотрите на тело – тот ли это покойник. – и открыл саван.

- Да, это Коля! – пролепетала вдова.

- Черепно-мозговая травма. Удар произведён тупым предметом, возможно, камнем в висок. Смерть наступила мгновенно. – заученно произнёс Арсений Игоревич Михайлов

Есть люди, которые никого не любят, кроме себя (и то не каждый день), для них нет никаких правил приличия, они не знакомы с этикетом, и что втемяшится в больную голову, то и несут, не разбираясь, можно говорить или нет то, что они думают, такой была и Софья Гавриловна. Конечно, выходя замуж, она такой не была, иначе Антон Кузьмич её никогда бы и ни за какие коврижки не взял-бы в жёны. Незаметно для всех она превратилась в злобную мегеру.

Надежда плакала и от горя, постигшего её, и от оговоров свекрови. Её родители, хотя давно видели отношение свекрови к снохе, не могли даже подумать, что Софья Гавриловна будет так несправедливо-жестока к их дочери, и главное, принародно, они стояли у тела зятя будто оплёванные, и, хотя отец погибшего, его старший брат с женой и сестра Николая всячески унимали разбушевавшуюся свекровь, они чувствовали себя очень мерзко.

Веретенников внимательно слушал выступления взбалмошной матери погибшего. Конечно, он обязательно проверит версию – убийство из-за жены, хотя по здравому рассуждению, жена только проигрывала от гибели мужа.

Конечно, было ясно видно, что убитый – именно Иванов Николай Антонович, но порядок есть порядок.

Патологоанатом ничего нового не сказал – в результате вскрытия может, что и прояснится.

Антон Кузьмич подошёл к Надежде и её родителям. Было видно, он чувствует себя виноватым в том, как отнеслась его жена к снохе – он то питал к Надежде самые тёплые чувства, так как видел, что сноха вкладывает всю душу в мужа, тем более, что наглядный пример отношения Софьи Гавриловны к снохе был рядом – Зоя, жена Семёна.

С анатомички все поехали к Надежде – надо успокоить вдову, договориться о похоронах.

- Семён, - попросил Антон Кузьмич, - отвези, пожалуйста, мать домой, дай ей валерьянки, успокой и приезжай сюда.

- Хорошо. – хмуро кивнул Семён. Как он не хотел везти мать домой, он, чью жену его мать также ненавидела. Ему было невыносимо стыдно за мать, за беспардонно-грубое её поведение, оскорбившее не только Надежду, но и её родителей, и его с отцом и семьёй.

Ну почему, почему мать так несправедлива?!

Семёна долго не было, наконец, он приехал. Вслед за ним приехал агент из похоронного бюро. Конечно, Надежда, измученная свекровью, была в трансе и не могла что-либо сказать, она всё время плакала.

Надю оставили в покое, только несколько вопросов ей задали, на которые она отвечала сквозь слёзы. Родственники Николая чувствовали себя неловко из-за отношения Софьи Гавриловны; да и Надины родители чувствовали себя не в своей тарелке. Понемногу напряжение спало, так как достигли взаимопонимания. Решили, что все расходы на похороны и поминки разделят пополам.

Через два дня – похороны. Народа на похороны пришло много: друзья Николая, соседи по дому, где он жил и по дому, где остались жить его родители, родственники, которые смогли приехать на похороны, товарищи по работе, пришли соседи-дачники, кто мог, пришла и Лена с мужем…

Лена уже замужем, у неё растёт ребёнок. Она давно помирилась с Надей, стали подругами, ходили друг к другу, со смехом вспоминали сцены ревности, устраиваемые Леной.

Соседи собрали сколько могли, на работе покойного теперь мужа помогли, работяги скинулись, кто сколько мог.

На поминки тоже пришло много людей – все сочувствовали Наде, старались как-то отвлечь её от мрачных дум.