Жемч. Ожер. Глава 19 Б. Н. Петров Ч. 1 Введение

БОРИС  НИКОЛАЕВИЧ  ПЕТРОВ

ЖЕМЧУЖНОЕ  ОЖЕРЕЛЬЕ
ГЛАВА 19  БОРИС  НИКОЛАЕВИЧ  ПЕТРОВ
ЧАСТЬ 1  ВВЕДЕНИЕ


ЭТУ  ПУБЛИКАЦИЮ – О  ЖИЗНИ  СОВЕТСКОГО   УЧЁНОГО,
ОДНОГО  ИЗ  ОСНОПОЛОЖНИКОВ  ОТЕЧЕСТВЕННОЙ  КОСМОНАВТИКИ
- БОРИСА  НИКОЛАЕВИЧА  ПЕТРОВА  ПОСВЯЩАЮ
ПАМЯТИ  МОЕГО  ЛЮБИМОГО  МУЖА – ВИКТОРА  АНАТОЛЬЕВИЧА  ДУДКО.


ХОЧУ объяснить – почему именно сейчас я хочу написать о жизни известного учёного, посвятившего свою жизнь космосу и космонавтике, имя которого известно всему миру – БОРИС НИКОЛАЕВИЧ ПЕТРОВ.

Б. Н. Петров с 1948 года – профессор Московский Авиационного института (МАИ). С 1951 года он в МАИ возглавил кафедру Систем автоматического управления летательными аппаратами.

Мой муж – Виктор Анатольевич Дудко в 1957 году окончил Московский Авиационный институт (МАИ). И руководителем его дипломного проекта был – Борис Николаевич Петров.

В этот период, в течении нескольких месяцев Виктору посчастливилось  близко общаться с этим гением в науке, особенно -  в области разработок теории автоматического управления сложными объектами, которые  нашли широкое применение в ракетно-космической технике.

Их общение не ограничивалось только темой дипломного проекта. Борис Петрович был по натуре – мягким и внимательным человеком по отношению ко всем его окружающим. Поэтому не удивительно, что беседы Бориса Николаевича и Виктора выходили за узкие рамки официальности. На протяжении всей последующей жизни Виктор всегда с благоговением вспоминал Бориса Николаевича – не только, как руководителя и педагога, но и, как старшего товарища.
 
Виктор блестяще защитился и окончил МАИ с отличием.

После окончания – несколько отличников, в том числе и Виктор со своим другом – Сашей Смирновым попали в затруднительное положение в процессе трудоустройства.
Вот как Виктор сам вспоминает об этом периоде…

ВСПОМИНАЕТ ВИКТОР

Всё начиналось так……. 
 
Защищался я 9 февраля 1957 года.  Завершить обучение мы должны были до 1-го марта, а с 1-го апреля уже приступить к работе на предприятиях в  соответствии с  распределением.

За месяц март мы должны были с предприятия получить подъемные. Но неожиданно нашу десятку отличников вызвали в деканат, и объявили,  что от нас  отказалось заявившее нас предприятие.

Кто-то выяснил, что нас заказали атомщики. Мы не знали, где находится министерство, но кто-то подсказал, и мы все поехали на Новокузнецкую. Вызвали представителя Управления кадров, который объяснил, что предприятие не успело сдать в эксплуатацию  дом,  в  котором нам хотели предоставить по комнате.  И, не извинившись, удалился, сообщив, что они в нас (отличниках) не нуждаются. Так мы оказались не у дел.

В деканате нам  сообщили,  что  половина ребят из нашей десятки отличников  направлена в министерство авиационной, а половина (в том числе я,  Смирнов и Колосов) в оборонную промышленность  и нам туда  надо подъехать и решить свои проблемы. Причём добавили -  "Хорошо бы,  если бы вы с кем-то договорились".
Получается, что нам предлагалось теперь свободное распределение,  что  тогда не практиковалось  и даже осуждалось.

До 1-го апреля мы еще могли жить в общежитии.

(Дальше последовательность событий может быть нарушена,  так как не все точно запомнилось).

Разочарованные вернулись мы в институт.

Потом мы поехали в министерство, на площадь  Маяковского. Министерство оборонной промышленности находилось  в здании напротив метро Маяковского, и занимало целый квартал, т.е. находилось на углу площади Маяковского и улицы Горького. В здании находились кинотеатр Москва и на 1-й Брестской архитектурное  управление.

Мы втроем поехали в  управление кадров министерства. Позвонили. Объяснили... Вышла женщина и сказала, что нам предоставляется «свободное» распределение и мы теперь сами должны искать- кому мы, отличники, нужны. В их числе оказались Саша Смирнов, Колосов, я и ещё двое.

К такому повороту событий мы не были готовы. Тогда получить свободное распределение в условиях планового распределения нельзя было, а, если кто и хотел его получить, считалось огромной удачей. А для нас оно обернулось трагедией.

Я встретился со своим руководителем дипломного проекта - тогда  членом корреспондентом АН СССР Б.Н. Петровым, который предлагал раньше мне поступить в аспирантуру при ИАТе. Не воспользоваться таким прекрасным предложением академика, которое может выпасть раз в жизни – чудовищно!

Предложение  Б. Н. Петрова  сводилось к тому, что учась в аспирантуре -  жить я буду в Подмосковье в общежитии и ездить на работу электричкой. Зарплата у меня до защиты диссертации - 1000 руб. и ещё 1000 руб. мне будет положено в год на приобретение литературы. Я почему-то на этот шаг не решился, особенно, после блестящих предложений п/я  590.

Тогда он мне предложил работу в Подлипках,где он работал Главным Автоматчиком, чего я тогда, естественно, не знал. И опять - общежитие.
И опять я по недальновидности и по не знанию, что такое – «ПОДЛИПКИ», отказался...

Мы возвратились в Москву и пошли опять в министерство.  Это было время реформ Н.С. Хрущева с объединением райкомов, министерств и т.д. Объединялись два министерства,  а тут мы неприкаянные. Нам сказали, что, если мы найдем - место и  оттуда будет запрос,  то нас туда и направят.  Но мы-то не были к этому готовы: нужно время и знакомства. Этого у нас не было.

Тогда я обратился опять за помощью к академику. Борис Николаевич обещал помочь. И, через несколько дней, он сообщил мне,  что он договорился в организации  Подлипки  и мне нужно  туда  подъехать в отдел кадров. (Тогда еще не было достаточно известно, что это фирма Королева - мы, по крайне мере, в тот момент этого не знали).

Приехав в институт, я предложил Саше Смирнову и Колосову, поехать в Подлипки. Им предложение понравилось и мы, раструбив всем о таком предложении, шумно отметили его.

И только на другой день мы собрались и поехали в Подлипки.  Ехали мы с Ярославского вокзала. В переполненной электричке,  без билетов, повиснув на поручнях. (Тогда ходили старые электрички, у которых двери не закрывались автоматически, и ступени спускались почти до полотна железной дороги, а входные двери были утоплены внутрь вагона).

Как сейчас помню, после остановки Лосиноостровская поезд проходил туннель и был случай, когда кого-то зацепило за бетонную стену туннеля.

Прибыв на станцию, мы стали спрашивать, как пройти...? Многие не понимали - что мы ищем и не знали, что именно нам нужно. Наконец мы увидели табличку крупными буквами: ОТДЕЛ КАДРОВ.  Немного подождали,  пока нас примет начальник отдела кадров.

Выслушав меня,  он сказал, что уже были от Бориса Николаевича. Мы удивились.
Я сказал, что  делал диплом под руководством академика и именно я его попросил помочь. И лично мне он предложил приехать для оформления на работу в Подлипки…

Кадровик сказал,  что все надо делать во время и не трепаться понапрасну.  Он сжалился над нами и предложил посмотреть общежития, которые освободятся только летом. 

Мы пошли по улице Карла  Либкнехта  мимо дома директора завода (где впоследствии стал жить мой близкий друг - однокурсник Боря Филин) вдоль улицы, которая много лет спустя перешла в проспект Космонавтов. Позже выстроили многоэтажные дома, в одном из них -  во втором доме, получил квартиру на 7-ом этаже Толя Князев с семьей (тоже наш Маёвец). А тогда здесь стояли  одноэтажные домики.

Мы зашли в один.  Это было общежитие. Обшарпанные стены, неказистые двери, неуютный дух,  где нам предстояло прожить несколько лет. Нам не понравилось.

Мы не вернулись к кадровику. Только Колосов потом попробовал устроиться на фирму. Так закончился наш поход за работой по блату (знакомству, по протекции, которую не использовали).

Так мы с Сашей не попали в фирму Королёва, тогда нам неизвестного!!!

Мы вновь поехали в министерство. Там дали направление на Красногорский оптикомеханический завод.  Мы приехали на завод, но там нам не обрадовались:  им нужны были специалисты по оптике. Общежитие нам не обещали. Работа –  в цехах.

Мы, конечно, не согласились и попросили написать на путевке, что завод от нас, отличников, отказывается. Но какой кадровик  так  напишет:  в следующий раз министерство не направит -  ни одного молодого специалиста даже,  если это очень будет нужно (это мы поняли гораздо позже).
Они написали, что предоставить общежитие не имеют возможности, и мы, мол, сами отказались снимать жилье в частном секторе. Так или, примерно так закончилось наше первое "свободное" распределение с помощью министерства.

Хотелось отметить, что этот же эпизод в воспоминания Саши Смирнова в ПРОЗА.РУ описан совсем по-другому, что говорит о том, что два человека одно и тоже событие могут запомнить и потом вспоминать по разному.

Поскольку мы всегда, вернувшись в общежитие МАИ -  обсуждали вопросы трудоустройства, то одна сокурсница предложила нам со Смирновым помощь в устройстве на работу.

Нам дали адрес далеко от Москвы. Мы поехали по указанному адресу.  От ВДНХ два раза в день ходил автобус в город Красноармейск. Шел он туда довольно долго.  По пути нам  показали  вход  в подземный завод  (ничего не скроешь от населения!).  Когда мы приехали (почти конечная остановка),  нас приняли в отделе кадров и предложили:  мне работу в  КБ,  а  Саше  работу на местном аэродроме - ответственным за всё оборудование самолета-мишени:  беспилотный самолет взлетал с  аэродрома, пролетал над определённой территорией страны, затем летел вдоль Волги, пока его не сбивали с земли.

Но мы - же только кончили институт и еще не знали все приборы и  оборудование самолета.  Мы подумали и отказались.
Много позже, когда мы ездили на дачу с Ярославского вокзала, видели - как  от Софрино отходил электропоезд  в  Красноармейск  (он тоже ходил  от Ярославского вокзала)  и здесь сворачивал на одну коле).  Так закончилась еще одна попытка устроиться на работу.

Время шло, а у нас не было ни работы, ни зарплаты, да и из общежития нас попросили. Уже несколько месяцев мы болтались без дела.

Опять мы пошли в министерство и попросили направить нас на работу. Мы были согласны на всё. Нас направило министерство в город Ковров, выделив нам подъёмные. И мы с Сашей поехали поездом в Ковров. Нашему приезду там удивились и предложили нам жить на частном секторе, а зарплату дали небольшую. Вообще-то, главный инженер сказал, что отличников им не надо, а нужны дельные производственники. Мы попросили его написать на наших путёвках отказ, что он, скрепя сердцем, и сделал, а мы на этот раз с радостью вернулись в Москву.

Однако, здесь нас тоже не ждали. В это время по предложению Н.С. Хрущёва началось объединение министерств и работники Управления кадров сами не знали, где они будут работать, а тут ещё два выпускника болтаются. Да, это был прикол: никому мы не нужны!

В конце концов, у нас с Сашей кончилось терпение,  деньги, нас выселили из общежития МАИ и мы, наконец, сдались и согласились выехать по предложенному варианту Управления  кадров  в Ижевск.

Чтобы сплавить нас побыстрее, и заняться своим трудоустройством, нам даже дали подъемные из кассы министерства. Мы на них купили билеты,  и Саша раньше меня выехал в Ковров, где жила его мама.

Когда мы заявились  на завод, там удивились - они никого не заявляли. С нами поговорили и опять -  жить негде:  самим снимать,  зарплата маленькая, работа неинтересная - технологами.  Мы стали роптать. На путевках нам написали:  в таких специалистах не нуждаемся (что нам и надо было!).

И опять мы в Москве!  Круг замкнулся.  Кончался май месяц. Министерства объединялись, а мы тут болтаемся и самим кадровикам мешаем. И отправили нас в министерство сельскохозяйственного машиностроения,  (вероятно, для подъема сельского хозяйства), расположенного на Миусской площади, недалеко от нашего райкома партии и комсомола.

Мы приехали на Новослабодскую и мимо общежития ЦК,  (справа от него находился Менделеевский институт), по скверику дошли до большого многоэтажного мрачного здания.  Вошли через главный вход и оказались в большом холле. Справа от входа стоял столик и за ним сидел вахтер (или милиционер). Нас направили к нему.

Мы объяснили, зачем мы здесь оказались. Он  сказал,  что это Управление спецхимии и проходить в него можно только по пропускам.  Мы позвонили в Управление кадров и нас приняли,  поскольку из МОПа им позвонили.  Нам предложили съездить в Люберцы,  и,  если нас там примут, то они выпишут нам путевки.

Так мы с Сашей первый раз поехали в Люберцы в поселок Дзержинского.  От Казанского вокзала  электричкой доехали до Люберец,  нашли автобус до поселка и приехали  на  площадь. Сойдя с автобуса,  вдоль обшарпанной и сильно разрушенной стены бывшего Угрешского монастыря,  дошли до ворот с часовым, и спросили, где отдел кадров. Нам показали на дверь рядом с воротами. Зашли и только тогда увидели табличку "Отдел кадров". Там куда-то позвонили и сказали, что сейчас придет сопровождающий  и нас отведут к замдиректора, который с нами побеседует.

Наконец,  сопровождающая пришла и провела мимо ворот ко входу в четырехэтажное здание на второй этаж, где нас принял замдиректора по науке Леонид Алексеевич Смирнов.

Он расспросил нас о том -  кто мы, откуда, как учились и, услышав, что я работал на вычислительных, правда, моделирующих,  т.е.  аналоговых  машинах -  обрадовался:  он давно мечтал приобрести ЭВМ для предприятия. Он позвонил или сходил (сейчас не помню) к директору, и, вероятно, получив добро,  сказал, что предприятие может нас принять, поселив нас в общежитии.  Мы согласились (а иного выбора у нас уже не осталось!).
 
Он Л. А. Смирнов позвонил в министерство и отослал нас за путевками.  Мы поехали в Москву за направлениями, обрадованные тем,  что будем находиться рядом с  Москвой,  к которой мы уже привыкли.  Получив направления и приехав на предприятие, мы опять прошли тот же путь,  только в конце нас заставили заполнить  анкеты для допуска,  хотя  мы предупредили,  что в институте мы уже имели допуск.  Нам сказали, что допуск надо ждать месяц.  Мы спросили, а можно мы  съездим  в это время домой? Нам разрешили, посоветовав устроиться в общежитии. Мы это и сделали.

Вот  так получилось, что пройдя долгий и заковыристый путь своего трудоустройства, мы связали свою судьбу на долгие годы  с предприятием, которое тогда носило короткое название – НИХТИ (научно-исследовательский химико-технологический институт).  Институт занимался: разработкой двигателей для ракет различного назначения,  созданием твёрдых топлив (порохов) для  них и  - отработкой технологий изготовления этих топлив, а также испытанием двигателей баллистических ракет.

Далее данный текст продолжаю писать  я – жена Виктора, Дудко Ираида Владимировна…

Поскольку  мы поженились вскоре после того, как Виктор начал работу в НИХТИ молодым специалистом и в дальнейшем мы оба работали на этом предприятии, я оказалась в курсе всех событий, связанных с деятельностью института и работающих там сотрудников.

Тогда мы ещё не предполагали, что нам посчастливится работать рядом с такими известными учёными, как Юрий Александрович Победоносцев.
Первое время я работала непосредственно в подчинённом ему отделе.

Ю. А. Победоносцев - советский учёный, доктор технических наук, профессор, педагог, конструктор ракетной техники.
Ю. А. Победоносцев участвовал в создании гвардейских миномётов Великой Отечественной войны (М8, М13, М31) — «Катюша», внёс большой вклад в теорию горения порохов в камере ракетного двигателя, установив критерий устойчивости горения, известный как «критерий Победоносцева».


Директором НИХТИ был  Жуков Борис Петрович - Член АН СССР (1974) (член-корреспондент c 1968 года). Кандидат технических наук (1941). Доктор технических наук (1951).
С 1937 года — на научной и руководящей работе; в течение 37 лет возглавлял Люберецкое научно-производственное объединение «Союз» (ранее НИХТИ, ныне Федеральный центр двойных технологий «Союз»).
В 1939 году Жуков выполняет первую серьёзную работу по отработке зарядов для артиллерии, обеспечивающих гашение дульного пламени.
В 1941 году под его руководством в лаборатории разрабатываются рецептуры пироксилиново-селитренных порохов, которые решили задачу исключительной важности — обеспечить зарядами установки «Катюша» на период развертывания производства баллиститных порохов.
Далее – Жуков Б. П. работает в области технической химии…


Непосредственным руководителем Виктора Дудко был Рувим Евелевич Соркин - советский учёный, заслуженный деятель науки и техники РСФСР, лауреат Государственной премии СССР, доктор технических наук, профессор, инженер-полковник.
С 1950 г. Р. Е. Соркин возглавлял исследования по обоснованию разработок и применения твёрдых ракетных топлив в двигательных установках баллистических ракет. Непосредственно участвовал в разработках ракет РТ-1, «Луна», Темп-С, Темп-2С, «Пионер», «Точка».

Не будем здесь сейчас перечислять множество других известных научных деятелей, трудившихся в НИХТИ и смежных организациях.
В написанных В.А. Дудко воспоминаниях о его трудовой деятельности в НИХТИ не только подробно изложен весь его трудовой путь на этом предприятии, но и присутствуют Главы, целиком посвященные жизни и деятельности отдельных учёных, таких, как: Александр Семёнович Бакаев, Рувим Евелевич Соркин, Борис Абрамович Райсберг, Валентин Николаевич Фоменко, Никита Николаевич Моисеев и некоторые другие…

Виктор очень хотел написать большой раздел книги, посвящённый своему уважаемому и любимому учителю – Борису Николаевичу Петрову.
По непонятным, вернее – забытым мной причинам этот замысел всё время
откладывался Виктором на потом… Шли не месяцы, а – годы…
Он об этом периодически вспоминал, мучился оттого, что не сделал этого своевременно. Наконец,  открыл специальный файл и периодически пополнял записи на нём.

А дальше случилось непредвиденное. Возраст брал своё. Болезнь – СЕНИЛЬНАЯ ДЕМЕНЦИЯ, которая поджидает многих из нас и постепенно завладевает мозгами подкралась и к Виктору…
Она ли явилась виной случившегося или наш старенький компьютер – теперь не определишь, но файл с наработанным материалом о Б. Н. Петрове – пропал.
Ну вот так вот – пропал и всё. Иногда случалось, что потерянные тексты находились на компьютере внутри других папок. Кто их туда отсылал и как они туда попадали? Не важно -  как, главное – они находились.
А  вот текст о Б. Н. Петрове при жизни Виктор так и не отыскал. Однажды мне показалось, что он где-то мелькнул, но я на нём не задержала внимания. А когда захотела найти снова – он мне больше не попадался. Мистика какая-то…

Я чувствую перед Виктором свою вину в том, что, когда он уже не мог работать за компьютером и очень переживал о недописанной им статье, я не помогла ему в этом при его жизни.

Но вот Виктора  не стало  – он ушел от нас, но в первые дни душа его была ещё рядом с нами. Он подавал о себе знаки, что он находится дома. В такие минуты я разговаривала с ним. И вот в какой-то момент я ему пообещала, что выполню вместо него то, что он в этой жизни не успел окончить.

Я обещала ему написать статью о Борисе Николаевиче Петрове.

Обещала… Но вот прошло уже 5 месяцев с момента моего обещания, а я никак не подступлюсь к этому тексту.  Не могу мозгами своими поймать  главное – то, о чём хотел и уже начал писать Виктор. Мне неизвестны подробности тех бесед, которые велись Борисом Николаевичем и Виктором в те далёкие месяцы их близкого общения. Знаю, что Борис Николаевич что-то рассказывал ему о себе, о каких-то событиях из своей жизни. Но время для меня – упущено. Теперь  мне спросить уже об этом некого…

На чём же делать акценты: на биографии Б. Н., его работе, преподавательской деятельности, научных трудах, публикациях?

В интернете  множество сайтов - не на все перечисленные темы, но на многие из них. И это всё – или повторение одного и того же материала (например -  биография), или  это статьи  о его научной деятельности. Можно сказать, что все статьи, это – публикации розничные и не составляют целостного впечатления о жизни и деятельности Л. А. Петрова.

Я своё писательское творчество отношу к ПУБЛИЦИСТИКЕ, где в основном за основу берётся информация из публикаций и печатных произведений других авторов. Похоже,  и в этом конкретном случае мне придётся ещё раз пропустить «через сито» доступную мне информацию о Б. Н.  и всё, что у меня выпадет в остаток – слепить в единый «пирог».

Шутить можно сколько угодно, но мне ничего другого не остаётся, как реанимировать в единый образ то, что для меня сейчас существует отдельными функциональными частями – не только историями из жизни  простого  человека, а человека - учёного с большой буквы. Как совместить бытовые события с научными разработками, тем более – касающимися таких возвышенных тем, как космос и космонавтика?

Всё. Хватит ныть и себя уговаривать…  Нужно  просто – начать.

А что получится – посмотрим вместе…