На ленских золотых приисках

 Михаил Иванович Черепанов – мой дед приехал из Быстрого Истока к своему старшему сыну, Андриану. Зиму-то он у него прожил в Барнауле. Но тут наступило время репрессий в стране. Андриан Михайлович отправил отца обратно, в Быстрый Исток. Он сказал ему: «Тятя (обращение к отцу у кержаков староверов),  расстреливают наших работников каждый день. Я не знаю, на какой стороне сам окажусь завтра. На меня написали донос, яко бы я помог избежать наказания «врагу народа», капитану  Черепанову Осипу Астафьевичу (двоюродный брат деда), утопившему грузоперевозчик "Бийск".

 Вероятно,  написал этот донос бывший милиционер из Быстрого Истока, который проводил расследование затонувшего в Оби грузоперевозчика "Бийск". Я его уволил с работы, после того как сам провёл собственное расследование, наняв на свои деньги водолазов. Они нашли затонувший пароход, вытащили на берег, обследовали. Вины Осипа Астафьевича в этом не было. Руководство речного порта отправило  его в рейс, когда грузоперевозчик был неисправный и находился в ремонте. Уже из Быстрого Истока тянул он баржу с зерном в Барнаул по Оби и  заглох. А баржа шла быстро по течению и наскочила на судно, сделала пробоину. Вода полилась в трюм. "Бийск" пошёл ко дну. Осип  отрубил трос, и баржа шла дальше своим ходом. Её перехватили в Усть-Пристани. Грузоперевозчик затонул, но и два матроса утонули. Осип доплыл до берега. Вины его не было в этой трагедии».
 
И вот был написан анонимный  донос в Управление НКВД. «Дело» капитана Осипа Астафьевича Черепанова поднимать и разбираться во всём не стали. Андриан Михайлович  был на хорошем счету у начальства, но и сотрудников НКВД  после расстрелов поубавилось. Его  отправили в Бодайбо работать начальником  Исправительно-трудового лагеря. Там политические заключённые работали на Ленских золотых приисках.

Я нашла в Интернете информацию об этом лагере: «Управление Бодайбинлаг располагалось в городе Бодайбо Иркутской области. В оперативном командовании он подчинялся первоначально Главному управлению исправительно-трудовых лагерей и колоний (ГУЛАГ) Министерства юстиции СССР, а в дальнейшем Управлению исправительно-трудовых лагерей и колоний Управления Министерства юстиции (впоследствии Управление Министерства внутренних дел) по Иркутской области. Максимальное единовременное количество заключённых могло составлять более 8 000 человек. Заключённые Бодайбинлага были заняты на лесозаготовках, в строительстве и на золотодобывающих предприятиях. Бодайбинлаг был закрыт в 1954».
 
Андриан Михайлович работал уже несколько лет в Управлении Бодайбинлаг, когда началась Великая Отечественная война. Жизнь и работа с заключёнными была такой трудной, что он с первых дней войны подал рапорт в Управление Министерства юстиции, с просьбой добровольно отправить его на фронт. Но его просьбу отклонили. Мама рассказывала о том, что он просился на фронт несколько раз, чтобы  бить врага, но его оставили работать с заключёнными в Исправительно-трудовом лагере, в Бодайбо. У Андриана Михайловича вся грудь была увешана медалями и наградами, хотя в боевых действиях на фронте он не принимал участие. Награждали за успехи в работе с заключёнными на ленских золотых приисках.
 
В Интернете я нашла письмо  Черепанова Андриана Михайловича, отправленное из Бодайбо в Управление вместе с рапортом. Он думал, что всё-таки отправят его на фронт.  Он писал: «На мою долю выпала честь с оружием в руках отстаивать свою любимую Родину. Свой священный долг перед Родиной – разгромить и уничтожить фашистскую гадину, вероломно напавшую на нас, я выполню. Во имя победы над злейшим врагом человечества я не пожалею ни сил, ни крови, ни собственной жизни. Покидая родные места, я обращаюсь к коллективу Усть-Пристанского РО НКВД и призываю работать в эти грозные для нашей Родины дни с полным напряжением сил и энергии. Работайте, не покладая рук, товарищи, делайте всё возможное, что необходимо фронту  для организации разгрома врага. Будьте бдительны, беспощадно боритесь с теми, кто пытается помещать нашей общей победе над коварным фашизмом».

 Это обращение  хранилось  в архиве. Но,  несмотря на столь содержательное обращение и новый рапорт об отправке его на фронт, его просьбу не удовлетворили. Уходя на фронт, его бывшие сотрудники клялись честно защищать Родину, а оставшимся завещали крепить могущество тыла.  В боях за Родину бывшие работники милиции проявляли отвагу, мужество и героизм, а 350 человек пали смертью храбрых.

 В Исправительно-трудовой колонии находились политические заключённые. Условия их содержания  в трудные годы военных лет были ужасающие.  Но и условия жизни работников колонии от Управления Бодайбинлага в далёком, забытом Богом Бодайбо мало чем отличалось от тех, кого они охраняли и с кем работали. Плохое было снабжение. «Всё для фронта – всё для победы!»  А в тылу люди работали впроголодь.

Мария Захаровна, рассказывала о том, как трудно приходилось ему работать  с заключёнными.  «И под топором, и под ножами стоял перед голодными зеками не один раз, но обошлось. В голодные военные годы было очень трудно с продовольствием. Голодали не только зеки, но и те, кто с ними работал. Я варила пшённую кашу для охранников. Как-то привёл Андриан одного зека, показал ему, чем мы питаемся, что едим. Кроме пшённой каши у нас ничего не было. Я наложила её в тарелку и накормила его. Иной раз в доме нечего было есть. Трудные были годы жизни в Бодайбо».

 Мария Захаровна варила кашу не только для своей семьи, но и других неженатых военнослужащих. Такая у неё была работа. Кормить нужно было не только заключённых, но и тех, кто с ними работал, охранял. И за всех в ответе – начальник лагеря. 

После окончания Великой Отечественной войны перевели Андриана Михайловича работать начальником Читинского исправительно-трудового лагеря. Он был награждён орденом Красной Звезды и многими другими правительственными наградами. После смерти И. В. Сталина перевели его  в Барнаул на должность Начальника УВД Алтайского края, но работал  Андриан Михайлович  здесь  короткое время. Подросли новые молодые кадры. Пришли люди с высшим образованием, поэтому его отправили на пенсию.
 
 После выхода на пенсию он и Мария Захаровна вернулись в Быстрый Исток, но купили  домик в посёлке Акутиха, расположенном на другом берегу Оби. Жили очень скромно на пенсию Андриана Михайловича. Никакого богатства из Бодайбо не привезли, хотя и работал он с заключёнными на золотых приисках. Мария Захаровна говорила мне, что там был очень строгий контроль, в плане воровства, расстреливали, когда находили у кого-то сворованное золото. Летели с севера самолётом, поэтому всё, что там нажили, там и оставили.

 А сам, Андриан Михайлович, был молчалив, только помню, сказанные им в 1956 году слова: «Я вызывал в кабинет политических заключённых и беседовал с ними. Очень многие из них были безвинно осуждены». Дядя был немногословен. Однако после выпитых пару рюмок водки в праздничные дни он иной раз, углубившись мыслями в прошлое, говорил: " Много знаю, многое видел, но на мне их крови нет". О каком периоде в своей жизни он вспоминал, я не знаю.

Фото из семейного архива автора. А. М. Черепанов.