47. На выпускном балу старшего курса

С утра всё пошло по-прежнему, будто не было ни Машки, ни бурной ночи. Паша перекрепила мне медаль на кителе.
Ротный отпустил меня домой, вручив пригласительный билет на выпускной бал. С собой можно было привести даму. Я зашёл на кухню и отдал пригласительный билет Паше. Она сказала, что будет и так дежурной по кухне, поэтому отдаст билет кому-нибудь из официанток. Мне было всё равно. Главное, что будет она.
Я сходил в СМУ, занимающееся газификацией города и ещё раз напомнил о нас. Но точную дату подключения газопровода мне не назвали. Пообещали сообщить за неделю. Я оставил в заявке свой номер телефона. На всю беготню и ожидания потребовался почти весь день. За детьми сходил Лёшка. Паша сообщила не самую приятную новость – у неё начались месячные.
Выпускной бал начинался в шесть вечера. Выпускники пришли в парадных офицерских мундирах. Трое выпускников были с погонами старших мичманов, двое – лейтенанты. Остальные выпускались младшими лейтенантами. Знающие коллеги пояснили, что мичманов присвоили из-за слабых оценок на выпускных экзаменах, а лейтенантов дали круглым отличникам. На мундирах двоих младших лейтенантов, как и у меня, были медали. У одного «За спасение на водах», у другого «За спасение на пожаре». Первая часть бала была в столовой. Выпускники и гости сели за столы накрытые простыми закусками с бутылками шампанского. Выпускников было меньше половины присутствующих курсантов – некоторые уже уехали. Несколько выпускников пришли с молоденькими жёнами, две или три из них были с заметными животиками беременности. Много было девушек разного возраста и комплекции, с курсантами и воспользовавшихся пригласительными билетами уехавших выпускников. Наверно, некоторые практикантки кулинарного училища достали пригласительные билеты в обход официальных способов.
После короткого напутствия начальника училища и командира роты выпускного курса была торжественная передача эстафетной палочки нашему ротному. За это предлагалось выпить. Ротный выпускников давал команды, а выпускники распечатывали бутылки. Но по команде «Пли!» залп не получился. Но это только насмешило присутствующих. Особенно дружный смех вызвал хлопок пробки замешкавшегося выпускника при команде «Нали-вай!». Вылетевшая с опозданием пробка отскочила от потолка прямо в бокал нашего ротного. «Вот ещё одна эстафета прилетела!».
Потом были выступления ансамбля художественной самодеятельности училища: несколько песен и интермедий. После почти получившегося залпа пробок, сделанного курсантами нашего курса, принявшего эстафету, после пары номеров самодеятельности всем предложили перейти в актовый зал, приготовленный для танцев. Здесь бал вели уже слушатели культпросветучилища. Для них это были курсовые работы. У некоторых получалось очень хорошо, некоторые не справлялись с работой. Но, подогретые шампанским, присутствующие веселились от души. Я дождал, пока Паша закроет столовую, и с ней пришёл на бал. Между танцами она знакомила меня с бывшими и действующими практикантками кулинарного училища, со знакомыми девицами. Некоторые подходили сами. Всеми способами она вынуждала меня танцевать, то с одной, то с другой, но я всё равно большую часть времени проводил с ней. Больше всего она старалась пристроить ко мне девушку очень похожую на неё фигурой, такую же не высокую и стройную. Та была не против дружить со мной. Сама Паша то и дело танцевала то с офицерами училища, то с выпускниками. Среди присутствующих женщин-преподавателей и из обслуги она была самой привлекательной. Поэтому я с трудом улавливал момент, чтобы пригласить её на тур.
Поддавшись настойчивым просьбам и даже требованиям, я зажал мою предлагаемую спутницу за колонной и поцеловал, привычно гладя её грудь. Девчонка таяла в моих руках. За колоннами для поцелуев и ласк пряталось много парочек. Некоторые, дошедшие до «кондиции» уходили на несколько минут в лабиринт кустов за ГОКом. В прошлые годы, после выпускного бала наряд уборщиков выносил оттуда горы прокладок и презервативов. После нескольких танцев и обжиманий за колоннами, во время одного из «оглаживаний» груди я опустил руку на её живот. После животика Паши у этой была непривычная плоскость. Я отпустил руку ей между ног, почувствовав, как она прижалась ногой к моему члену. Поцелуи и касание интимных мест привело к разбуханию, но от возбуждения я сдерживался. Будь вместо неё Паша, я давно страдал бы от проблемы борьбы с неудержимым напряжением. Ниже живота у девчонки было что-то вроде провала. Ни привычных мягких половых губ, ни привычной упругости. Надо было загнуть пальцы, чтобы дотронуться до прокладки в трусах.
-- А презерватив у тебя есть?
-- Нет.
-- Тогда мне нельзя.
Девчонка так же нагло, как я, потрогала рукой мой член и содрогнулась. Выскользнув из моих рук, она исчезла. Я попытался найти Пашу. Вальсируя с одним из выпускников, поступивших учиться после службы на флоте (он был на три года старше остальных), она исчезла за колонной. Секунд через пятнадцать после звука пощёчины Паша выскочила из-за колонны. Оказавшийся рядом Лёшка подхватил её и повёл в вальсе. С ним Паша быстро успокоилась.
Около меня появилась вновь обретённая подружка с повеселевшим личиком. Встав со мной в пару, она потянула меня в танец. Мы встретились взглядом с Пашей. Она показала глазами на девчонку и выставила большой палец. То же сделал и Лёшка, оказавшись на миг ко мне лицом. Девчонка не видела наших манипуляций и в танце тянула меня к колоннам. Едва кончилась мелодия, как она опять повисла на моей шее руками, активно целуя. Я уже просто погладил её с груди до ног. Опустив одну руку, она ещё раз ощупала набухший после танца с Пашей член. Её снова что-то содрогнуло.
-- Пойдём! Я заняла презерватив у подруги.
Она явно была опытной в этом. Видимо, не первый раз удалялась в эти кусты. Может, даже и сегодня. Я бессознательно шёл за ней. Предчувствие разрядки похоти возбудило меня. Места, в которые она приводила, были заняты сношающимися парами. Наконец, нашлась свободная полянка с высоким пеньком. Девчонка остановилась и, снова повиснув на моей шее и целуя, смело засунула руку в мои брюки. Пальчики оказались коротки, чтобы обхватить возбудившийся ствол. Моя рука скользнула в её трусики. Там были мокрыми не только плоские, будто провалившиеся внутрь половые губы, но и бёдра, и прокладки.
-- Только, пожалуйста, не глубоко! Вон он у тебя какой огромный. У меня же всё маленькое.
Девчонка явно была очень опытной. Я не успел осознать, как моё хозяйство оказалось снаружи, а на нём забегали пальчики, разматывая по телу резинку.
-- Только бы не лопнул!
Развернувшись, она опёрлась согнутыми руками на пенёк и легла на них грудью. Подняв подол над ягодицами, понял, что она уже приспустила трусы. Из-за совсем непривычной формы интимного места, не сразу понял, куда попадаю. Её рука поправила. Она взвизгнула от первого толчка и дернулась вперёд, будто собираясь сорваться. Раз она просила двигаться не глубоко, я задвигался на достигнутой глубине. Мне это было слишком непривычно. Уловив момент, когда она толкнула зад в мою сторону, дал не сильный толчок и влетел внутрь до самого дна, чувствуя, как ползёт край лопнувшего внутри презерватива. Может быть, так подействовал на неё этот край резинки, может оголившаяся часть члена, но она задвигалась совсем иначе, яростнее, активнее. Явно, она была не по мне. Слишком тесной была её утроба.
Он наступившего у неё оргазма, она взвыла и выгнула спину. Я жёстко продавил её и всадил теперь на всю глубину. Девчонка завопила дурным голосом, но не вырывалась. И даже не пыталась сделать это. Как её ни коробило, я не остановился, пока не начался мой оргазм. В последний миг, вырвав конец наружу, я пустил его вдоль половых губ, продолжая двигаться так же, как внутри. Брызнувшая струя  с характерным шорохом била в материю. Потом выяснилось, что всё вылилось на прокладку её трусов, забрызгав и их. Но до окончания сладостных спазмов, я двигался между половых губ. Наверно, обрывки резинки и валик конца презерватива как-то особенно действовали на неё. Она издавала непривычные мне возгласы и вопли.
Остывая, я отодвинулся и вытер член резинками и тканью её трусов. Пока скатывал обрывки презерватива, она пришла в себя, повернулась ко мне.
-- Лопнул? Ты всё пустил в меня?
-- Ни капли. Всё вылил наружу.
Подняв подол спереди, глянула в трусы.
-- Дурак! Я же их первый раз надела.
-- А куда надо было?
-- Ну и чёрт с ними! Зато ох…но здорово было! Никогда такого не ощущала.
Сдернув трусики, она старательно обтёрла мой ствол, чмокнула его в кончик и, ни чуть не смущаясь, нагло протёрла ими у себя между ног. Так не делали даже наши соседки. Они никогда не матерились. Использованные трусы откинула в сторону. Меня слегка поташнивало, ведь я целовал её в губы, которые, возможно, так же целовали, а, может и сосали у кого-то до меня. Слишком уж все её действия опытные.
-- Зато теперь ничего мешать не будет.
Я к этому времени заправил, как следует, всё на место. Но из-за ощущения гадливости происходило не только расслабление, а спад, обрушение моего добра. Она пыталась целоваться, но я не мог подставить губы, поэтому она целовала в щеку.
-- Мне надо в туалет, - проходя мимо соответствующей таблички сказал я.
-- Я буду в зале.