Большое Непальское путешествие. Глава 9

 А дорога наша нескончаемая, опять лестницы, опять ступени, и всё через лес. Хорошо в лесу, туман чуток рассеялся, но не до конца, а словно тончайшая кисея окутывала деревья, кусты. Запахи трав, цветов сгустились, стали резче и острее, птицы распелись, внизу река клокочет - идёшь словно заблудилась в сказке братьев Гримм.

 Однако усталость берёт своё, мышцы ног болят, сердечко где-то в горле бьётся, да и дождик послеобеденный никто не отменял. Вот он, пожалуйста, получите с улыбкой.
 Теперь уже не иду, а бреду, еле переставляя ноги, стараясь, однако, по возможности обходить кучки ослиного помёта. Володя, правда, такими пустяками, не заморачивается: " Само отпадёт!", говорит он.

 Он ничего, скачет вон со ступеньки на ступеньку, а я, кажется, не дойду, тут умру.
А лес живёт своей жизнью, внизу клокочет река, скрипят старыми стволами деревья, обезьяны разорались что-то не на шутку.
- Ганеша, а тигры в этом лесу водятся? - спросила я. Ганеша подумал и изрёк:
- Нет, мэм. Только их следы и кучи.
 Я пошла бодрее, затем ещё бодрее. Ганеша поспешает сзади и всё бормочет-приговаривает: "Слоули, мэм, слоули!"

 Уже вечером, в 17.30 приползли мы к пункту назначения - я чуть живая, мокрая, грязная, вся в поту и в ослином помёте, Володя вполне бодрячком, хотя тоже подустал, и Ганеша, посвистывая да почёсываясь.

 Ребята наши пришли на два часа раньше, уже и помыться, и постирать, и отдохнуть успели, ждали нас, не садились ужинать. А у меня не было сил на всякие там стирки, у меня и ужинать-то не было сил, но чай-масала, горячий, с молоком и корицей, а самое главное искреннее дружеское участие вернули меня к жизни, так что наши традиционные вечерние посиделки вполне удались, было весело и очень-очень душевно.