Жизнь заново

Всю свою сознательную жизнь Артем Иванович служил. Вернее было бы сказать, отдавал долг. Сначала родителям, затем школе, позже Родине, работе, семье, детям. Складывалось впечатление, что он родился полным банкротом и всю свою жизнь отдавал долги, которых не делал. Возможно, их сделал кто-то за него, до него или вместо него. Все принимали его заботу и жертвы как должное. Никто не благодарил. Никто не поддержал добрым словом или крепким объятием. Его ресурс всегда черпали до дна. Он неоднократно чувствовал себя конем, который сдохнет в бессмысленном беге по кругу, и никто не заметит его отсутствия.
Хотя нет. Правды ради, необходимо заметить, что когда однажды он заболел, всерьез и надолго, его заметили. А все потому, что лишились привычного повседневного комфорта спокойной жизни, а значит денег, ресурсов, помощи. Все переживали. Но как-то эгоистично и за себя. А вдруг что случится, как им дальше жить?!
Осознание бессмысленности его существования и липкое лицемерие окружающих превратили пребывание в больнице в отдых и дали возможность задуматься над смыслом его существования. Здесь все были наедине с собой и своими проблемами. Чувства были обнажены, маски сброшены. Здесь царила вынужденная честность и поддержка.
Артем Иванович попросил родственников и детей не беспокоить частыми посещениями, сославшись на плохое самочувствие. Он впервые за долгую жизнь позволил себе расслабиться. Он лежал, не испытывая стыда перед другими или тревоги за кого-то. Он просто отдыхал. Кровать, на которой он расположился, находилась прямо напротив окна. Артем Иванович посмотрел на небо и вспомнил детство. Он словно наяву оказался в старом бабушкином доме, где жил смешной пес и давали вкусное коровье молоко. Он любил бегать по яблочному саду и валяться в стоге свежескошенного сена, наблюдая за облаками. Как давно это было. Все эти годы он смотрел только себе под ноги. Небо было для него закрыто. И только упав навзничь от бессилия, он снова открыл красоту природы. Окно заменило Артему Ивановичу телевизор. Он с жадностью человека, который не пил несколько дней подряд, впитывал в себя цвета, оттенки, настроения времени суток. Сначала ему хотелось забыться, потом появился интерес к жизни и аппетит. А через некоторое время он захотел подняться и пройтись по отделению. Он протопал несколько раз мимо поста медсестры и ординаторской и увидел, что в больнице есть ванная.
И тут Артем Иванович осознал, что не мылся со дня поступления в больницу. Стыд, смятение и настойчивое желание помыться увлекли его в палату за полотенцем и мылом.
Позже, стоя под душем и чувствуя, как по телу стекает пена, разбавленная грязью, он подумал о том, что с грязью уходит вся плесень, наросшая на нем, словно на старом пне, за эти годы. Он тер до ран нежную кожу, стараясь смыть всю боль и усталость, въевшуюся в кожу. Боль нелюбви, отверженности, обязательств, долгов, претензий. Ему хотелось родиться заново. Он словно пребывал в коме все эти годы и сейчас стоял вопрос, что будет дальше: больного отключат от аппарата жизнеобеспечения или он придет в себя и научиться жить заново.
Вытерев тело жестким полотенцем, Артем Иванович слабой походкой побрел в палату.
Мужчина вышел из ванны, бросил на себя взгляд в зеркало, и ему вдруг пришла в голову странная мысль, что он уже мертвец. «Да нет, глаза еще живы», ; пробормотал он, всматриваясь в свое отражение…
А глаза-зеркало души. И пусть тело гнет к земле, а душа рвется наружу. Но пока ты жив, ты должен подружиться с этим пришедшим в негодность механизмом. А лучше подчинить его себе целиком.
Артем Иванович почувствовал, как силы стали прибывать по венам и разбегаться по телу. Появилась отчаянная решимость жить. Сколько там осталось в копилке времени, он не знал. Но сколько бы не было, хоть на самом донышке, он должен прожить свою жизнь. Он должен решить за себя. Он должен стать счастливым сам, а не творить чужие миры и успешные истории.
Он расчесал непослушные волосы, надел новый спортивный костюм и выбросил в урну одежду, в которой его привезли в больницу, словно тюремную робу, которую выбрасывает
узник перед выходом на свободу.
Отныне нет вины, нет повинности, нет груза ненужной ответственности. Есть только непреодолимое желание жить. Жить новую жизнь, в ускоренном и наполненном событиями формате, словно смертельная болезнь отступила и ты не знаешь, когда она вернется.
Он вдыхал каждое мгновение, он сказал нет компромиссам и внутренним спорам. Он впервые с детства сказал «нет» всем, кто его использовал и тяготил.
Родственники и друзья пытались вернуть его вспять, словно вырвавшуюся из берегов реку. Его называли сумасшедшим, грозили лишением имущества и любви. Но ему было все равно.
Сторонние наблюдатели смотрели на немолодого мужчину, который светился от изнутри и пританцовывал от счастья, и недоумевали, какой повод для радости он нашел в стенах больницы.
Они не понимали, что дом скорбей и болезней, стал исцеляющим миром для его души. Бог опрокинул его навзничь, чтобы он смог встать на ноги и никогда больше не становиться на колени.