Монахиня в противогазе. Давний товарищ

 
      Типичный рабочий вторник.
Весь город утопает в трудах. Он гудит и воет под грузом проезжающих автомобилей и поездов. Задымлённые улицы уныло проводят своих гостей и постояльцев подальше от родных чертогов. Внизу тоже не спокойно - в недрах киевской земли функционирует метрополитен. Он, как сосудистая система организма, разносит все необходимые элементы по рабочим местам.

      Городу еще далеко до отдыха. Но на Крещатике, в одном из уличных кафе, сидят два счастливчика, которым не приходится носиться в шальном темпе, как остальным жителям Киева. Они попивают крепкий, как дуб, коньяк и размазывают по тарелке салат.

      - Сколько мы не виделись? - Черноволосый мужчина с округлым носом и впадиной на подбородке втянул в себя из сигары порцию густого дыма. Он отодвинул свою тарелку с едой, демонстративно показывая официанту, что блюдом не доволен.

      - 10 лет, дружище. 10 долгих лет. Последний раз я сидел с тобой под коньяк, когда мы отмечали твой выпускной в институте. - Собеседник осилил свою порцию и тоже уставился на официанта. Тот робко подошёл и стал ждать.

      - Передай повару, что это есть невозможно. - Важно произнёс темноволосый.

      - Вообще-то, я хотел ещё порцию заказать, Тарас. - Он одобрительно кивнул своему товарищу. Официант молча удалился. - Правду по телевизору говорят. Вы все злые тут. Нельзя так. Отличная еда. Ну да, немного не европейская…
За последнее время местные жители сильно изменили свое отношение к вещам, с которыми раньше приходилось мириться. И все бы ничего, если только не одно но: требовать большего от того, кто и так работает на пределе - утопично. Но соглашаться с этим мнением никто не хотел. Запах борьбы, непокорности и «свободы» стоял в городе. Тягучий. Едкий. Как гарь от покрышек 2014-го. С тех событий прошло несколько лет, но многие проблемы так и остались нерешенными. Последний раз друзья виделись еще задолго до конфликта и из-за отсутствия контакта не смогли на расстоянии наговорить друг другу гадостей, как это с легкостью сделали родственники, проживающие по разные стороны границы. Тарас ожидал сарказма по поводу евро интеграции.

      - Вы только посмотрите, наш Вадимко сильно изменился за последнее время. - Тарас хлебнул коньяка, и облизал губы. - Животик, лысина и наколка на руке. Тебя не узнать.

      - Зато ты совсем не изменился. Каким был, таким и остался. Злой, как пёс.

      Тарас расхохотался и прихлопнул друга по плечу. Он никогда не испытывал ненависти к Вадиму. Но дружба эта выглядела так, словно они когда-нибудь задушат друг друга. После десятилетней пропажи Вадима, их общение имело меньший запал, но проходило с соблюдением старых традиций взаимных подколов и издевок.

      - И где же остановился сей незамечательный и немолодой человек, если позволите Вас так назвать? - Голос Тараса переполнял добродушный сарказм.

      - От вас, сударь, подальше'с. Поближе к великому.
 
      - Да что Вы? А разрешите’с уточнить?

      - Senator Apartments. – С жутким английским акцентом выпалил улыбающийся Вадим.

      - Вот это я понимаю, русский человек. Недурно!

      - Могу себе это позволить. – Лицо его уже не выражало такой радости, скорее можно было заметить на краях губ устья сострадания. - Я же предлагал тебе со мной уезжать, а ты не согласился. А теперь с официантом за салат готов драться.

      - Ну, довольно тебе... Ты столько лет мог выйти на связь со мной, но не сделал этого. Почему? – Тарас снова принял серьезную позицию.

      - Работа, друг, работа! У меня на дежурстве однажды произошло ЧП.

      - Ты работаешь в МВД, правильно? – В знак согласия на вопрос Вадим несколько раз покивал головой. - А с наколками берут на работу?

      - Почему нет. Берут, наверно. – Ответ Вадима звучал неоднозначно. Он нервно глотнул из бокала и улыбнулся. На щетинистом лице стали появляться капли пота. Жара и коньяк делали свое дело. - Так вот…

      - Не помню, чтобы она была у тебя, когда ты в институте учился. - Вновь перебил Тарас. - Ты ее на работе сделал?

      - Послушай, если честно, я не знаю, как она появилась. - Глаза собеседника округлились. Выпитый им коньяк устремился обратно в бокал, но Тарас вовремя предотвратил такие поползновения. - Об этом я и хотел тебе рассказать. Когда мы разъехались, я отучился на юриста, устроился работать в МВД Москвы. Трудился там несколько лет за двоих. В общем: дают нам адрес – Казанский вокзал. Посторонние на куполе. Очевидцы видели человека в черном одеянии, который бродит по верхнему этажу. Сразу было принято решение вызвать полицию. Почему такая опаска - из-за старой городской легенды. В двух словах расскажу тебе об этом.
Место злачное. Притягивает все асоциальные элементы общества. Видимо, энергетика тут такая. От бывалых полицейских я узнал одну занятную байку, в которой идет речь о неизвестном страннике. Он появляется тут каждый раз перед тем, как должно случиться нечто недоброе. Это уже статистика. Теперь ты догадываешься, почему все так засуетились. Но впервые об этой мистической личности упоминалось задолго до нашего рождения, Тара.

      В XIV веке на месте площади трёх вокзалов стоял мужской монастырь. В летописях говорится о вопиющем случае. Однажды ночью, под проливным дождем, перед воротами монастыря появился человек, который просился у местных жителей на ночлег. Но вид его отпугнул монахов, и они прогнали гостя прочь. Уходя, тот проклял монастырь, пожелав ему провалиться под землю. Проклятие было настолько сильное, что стены здания тут же стали рушиться. Смертельно напуганные монахи разбегались, кто куда. Многие на века остались под завалами. - Оба друга отпили коньяк и закурили по новой сигаре. - Около трех сотен лет на этом месте были руины. Затем все другие строения так же разрушались, сгорали и превращались в развалины по странным стечениям обстоятельств. Если тебе будет интересно об этом прочитать - в Интернете полно информации. Но, как бы возвращаясь к своей истории, хочу сказать, что мы думали именно об этой легенде, когда ехали туда. Я лично думал о пророчестве. О страннике. А я в этом плане – человек ведущий, не ведомый. Ты знаешь мои оккультные способности. Я вызвался пойти один.

      - Тарас сделал глоток. Официант поднес вторую порцию салата и спешно удалился, желая не пересечься взглядом с ненавистником его повара.

      - Я пошёл вверх по лестнице башни. Человека в черном одеянии нигде не было. Когда я осматривал сверху окрестности, клянусь, я почувствовал, как меня что-то толкнуло. После ничего не помню.

      Вадим замолчал, уставившись в прохожих.

      - У меня сейчас мурашки по коже пробежали, Вадя. Жуть. А потом что было? Больница? Ты долго приходил в сознание.

      - Ах, да! Долго. Ну, все, как у всех. Ничего особенного.

      - Как потом на работу пошел? Кошмары не мучили?

      - О, друг мой. Сказать, что мучили – ничего не сказать. Мне кажется, что это не прекратится никогда. - Вадим перевёл отсутствующий взгляд сквозь Тараса и замер в таком положении на долю секунды. Хотя казалось, что он так сидит вечно. Он одним большим глотком осушил коньяк и встал со стула. - Прости, Тара, мне пора!

      - Стой, ты куда? Ты не договорил. А наколка как появилась. – Он попытался удержать друга за рубашку, но тот отпрянул в сторону.

      - Она-то? - Он показал пальцем на татуировку, на которой была изображена монахиня в противогазе со сложенными ладонями и окровавленным лицом. - Она появилась утром до этих событий.

      - Слушай, я запутался. – Тарас сдвинул брови. Он явно не обрадовался этому сумбуру. - Ты как-то невнятно объясняешь.

      - Если честно, дружище, мне уже пора. Тебе лучше ограничить свои знания на том, что я тебе рассказал. Ты и так все понял.

      - Вадик, прости! Конечно, я тебя понял. Тема щепетильная. Позволь мне провести тебя? - Вадим молча вышел из-за стола. Он беспокойно покачал головой и побрел в ту сторону, куда смотрел последних несколько минут. Оживленный Крещатик моментально поглотил его осунувшееся тело. Тарас попросил счёт. Пока взволнованный официант отсутствовал, он ещё несколько раз отпил из бокала, докурил сигару и приготовил деньги.

      Вечером того же дня он возвращался в свою квартиру, окна которой выходят на станцию метро Осокорки.
В соседний вагон на Печерской вошла фигура в чёрной рясе и прислонилась спиной к одному из поручней. Тарас хотел посмотреть в лицо этому мрачному пассажиру, так сильно его впечатлил образ из татуировки - той самой монахини.

      Набитый людьми состав остановился на платформе Осокорки. Тарас покинул его, все ещё пытаясь увидеть в этом массивном скоплении людей человека, который скрывался под рясой. Когда он уже наступил ногой на первую ступень, ведущую к выходу - в зеркале, которое установлено на всех станциях для осмотра заднего вида, промелькнул Вадим. Он вошёл, видимо, в тот же вагон, где находился человек в рясе. Тарас моментально попятился назад, попутно сбивая всех, кто появлялся у него на пути. Когда двери метро сомкнулись, он уже был внутри.

      Поезд двигался на конечную. В забитом вагоне было трудно заметить, кто стоит около Вадима. Состав прибыл на последнюю станцию. Люди побрели по своим выходам. Сотрудник метрополитена заходил в каждый вагон, проверяя - нет ли там зазевавшихся пассажиров, дальнейший путь для которых закрыт.
Снаружи все напоминало развивающуюся, но отсталую инфраструктуру, без особого пафоса, который так присущ центральным улицам.

      Вадим с попутчиком свернули во дворы. Ускорив шаг, Тарас направился за ними и не успел опомниться, как оказался на территории одной из незаконченных новостроек, с множеством вырытых котлованов и гор строительного мусора. Он обошёл высотный кран, который освещал 25 этажный дом. Сердце подсказывало, что нужно было уходить отсюда. Но мозг требовал объяснений. Под лучами света, упершись коленями о землю, всматривался в верхние этажи Вадим. Он сложил обе руки ладонями друг к другу и громко проговаривал обрывки стихов:


Как только пришли в наше селище немцы.
Ты тихо открыла для них крепкие дверцы.
Лукаво бросала к нам в кельи яд.
Душа твоя рясы чернее, сестра!


- Я знал! Я знал, что с ним что-то не то… – Он выбежал на площадку к другу и свалил его с колен. – Что с тобой творится, Вадя!? Кому ты читаешь свои стихи. Кто в черной одежде? Отвечай!

      - Зачем ты шёл за нами? - бездушно произнёс тот.

      - Я просто... – Живот Тараса обхватили холодные пальцы. Твёрдые, как окоченелый труп. Сзади шикнул клапан противогаза. На вдох. На выдох. Снова. Это искусственное дыхание можно было не только услышать, но и почувствовать. Шея, спина и поясница Тараса вначале занемели, а затем и вовсе отказались подчиняться. Холодное, нет-ледяное дыхание! "Ты пойдешь за ним". - Прошипели ему, казалось, тысячи голосов. Тарас потерял сознание.
Очнулся он уже в своей кровати, дома на станции метро Осокорки. За окном медленно засыпала столица. Был ли это сон, или же результат морального переутомления, ответа на этот вопрос у Тараса не нашлось. Однозначно то, что он виделся сегодня с давним другом и выпивал.

      Медленным шагом, плавно перебирая ватными ногами, он подошёл к телефону и стал набирать номер отеля, где должен был остановиться Вадим. Администратор деликатно ответила, что такой человек у них не зарегистрирован и положила трубку.

      В ход пошёл Интернет. Тарас стал пробивать Ф.И.О. своего друга на сайте МВД Москвы, но там никогда не числился Абрамазов Вадим Леонидович. А вот с историей про три вокзала все более чем реально. В точности, как в байке, поведанной под коньяком. Был такой монастырь, разрушился при мистических обстоятельствах. Эта трагедия унесла много жизней. Из последних происшествий на этом месте - несколько лет назад с башни спрыгнул один из сотрудников полиции. Причём, судя по показаниям свидетелей, ему в этом помогли. Без помощи такой прыжок совершить нереально. О деле быстро забыли, так как ему не разрешили обрести большую общественную огласку. Самым удивительным в этой истории для Тараса было то, как на сайте звали его (как выяснилось, покойного) друга. Маслов Паисий. Выходец из респ.Украина. Мигрировал в 2007г. в Россию. В 2012г. закончил МГУ, юрист. Работал в органах с 2012 по 2015гг. Погиб при исполнении, по неосторожности: сорвался с крыши. В отличие от интернетовских форумов, на офсайте решили не приписывать гибели Вадима - Паисия омрачающей окраски.
В голове дублировалась мощная пульсация в такт сердцебиению. На глаза легла туманная пелена. Тарас пошел в ванну, чтобы привести себя в чувство. Он открыл кран с водой и стал умываться. Пар оседал на стенах и выступающих предметах. Отражение в зеркале утонуло в матовом тоне.

      - Вадим-Вадим... Как же так? - Расстроено проговорил он про себя. – Сколько раз я предупреждал тебя не лесть в эту чертовщину?

      Одним движением руки запотевшее стекло вновь преобразилось, вернув качество своего отражения. На животе у Тараса, куда касались руки нечисти, красовался отек, размером с ладонь. На нем проступали тонкие контуры подобия татуировки, схожей с той, что была у Вадима на предплечье.

      - Черт! - вскрикнул Тарас и выбежал в дверь. Но вместо коридора он оказался в башне. Горизонт был усажен многоэтажками и деревьями. Вид из башни – как на картинках в статье про площадь трех вокзалов. Внизу пищала сирена. Она заглушала игравшую рядом "Катюшу".

      Полицейский автомобиль с московскими номерами слепил прохожих и зевак своими люстрами. Двери, из которой Тарас сюда попал, уже не было. Снизу по ступенькам поднимался человек в полицейской форме.

Давид Андерсон, 2017