Сказки забытого леса. Глава 6. Забытый лес

Надо мной раскинулась бездна неба невероятной голубизны. Огромный шар оранжевого солнца навис надо мной, закрывая почти половину неба. На его гигантском диске кипела энергия жизни, закручивая оранжево-лиловые омуты и вспучиваясь алыми пузырями. Пузыри наполнялись энергией и достигнув предельного давления взрывались, пополняя непрерывные потоки солнечных лучей, несущих животворное тепло земле.

Лучи пронизывали сверкающую изумрудными листьями крону деревьев и насыщали ее оранжевым светом жизни, проявляющимся мерцающим ореолом в каждом листике сказочного леса. Краски поражали необыкновенной сочностью и странной изменчивостью, как будто художник только что расточительно, не жалея, нанес жирными мазками обилие краски на холст, создавая яркий рисунок; и  цветовая палитра, не успевая застыть, смешивалась и растекались разными оттенками. Ни один цвет не был постоянным, каждая ветка, травинка, и даже могучий ствол дерева, меняли свои цвета определённым ритмом.               
               
Я залюбовался сочными листьями дуба, их зелёный цвет поражал насыщенностью, а вокруг каждого листика оранжевое сияние. ,  Я знал, что это энергия жизни. Цвет листьев менялся: изумрудно насыщенный, плавно переливался в зеленую пастель, и обратно — в изумрудный. Цветоаые волны перемещались по поверхности трепещущих восторгом жизни листьев, и в этом угадывалось дыхание растения. Этим ритмом дышал весь лес, его дыхание зелено-изумрудными волнами непрерывно перетекало по поверхности листьев. Ореол же оставался неизменно оранжевым, каждое растение имело свой оттенок, и только у засыхающей поваленной бурей сосны ореола почти не было, жизнь покидала ее. Покидал ее и оранжевый ореол, его остатки угадывались бледными оттенками тускло желтого цвета. Жизнь еле теплилась в ней и она печально прощалась с лесом.               
     Все живое имело оранжевый ореол жизни –  и птицы, и звери. Ярко-оранжевый –  у молодых и здоровых, и тускло желтый, с серыми пятнами –  у старых и немощных. Растения чувствовали меня, да, именно чувствовали, и, как только мой взгляд погружался в листву – я, как будто растворялся в листьях и видел мир их глазами… Вокруг летали птицы и среди них я узнал гостью моего облепихового сада –  это была золотая птица, очень редкая.

О ней на хуторе говорили, что встреча с ней к большой удаче в жизни. Я не верил в рассказы хуторян об этой птице, пока однажды ранней осенью не увидел ее на ветке облепихи. Она была сказочно красива, отливала золотом в закатных лучах солнца и очень пуглива, сразу улетела увидев меня. А здесь она кружила рядом со мной, я  протянул к ней руки и она села мне на ладонь. В ее взгляде было доверие и приветливость. Птица озорно сверкнула рубиновым глазом, взмахнула золотом сверкающих крыльев и улетела.            
               
Я осмотрелся - это был мой лес и мой дуб. Сколько раз я отдыхал под его прохладной кроной! Вон пробежала лисица, а за раскидистым кустарником лещины я увидел огромного лесного кабана, удивленно смотревшего в мою сторону. В его взгляде не было ни страха ни агрессии, только любопытство. На дальней полянке играли необычные существа. Они прыгали и весело кувыркались. Маленькие ростом и настолько подвижные, что я не мог их рассмотреть ; их веселый смех был похож на детский. У них были длинные, до плеч, соломенного цвета волосы, и маленькие ручки-ножки .В чем одеты –  было не разобрать. Похоже на травяные комбинезончики. Они меня не замечали.               
               
«Странный какой-то лес», –  подумал я. Вокруг меня все кипело жизнью: молодые березки о чем-то болтали, заботливо прикрываемые кроной старого дуба, а сосны, как выпущенные лучником стрелы, неслись верхушками в синеву неба. Клен прихорашивался, пытаясь увлечь скучающую ольху. Я чувствовал эмоции леса, каждое растение, каждую птицу, каждого зверя - и они чувствовали меня.               
               
И вдруг дыхание леса участилось: по листьям пробежала дрожь тревоги, ритм смены оттенков стал настолько быстрым, что превратился в пульсацию. Тревога охватила всех обитателей леса. Откуда-то нарастал неприятный дребезжащий звук,  он мне что-то напоминал, что-то знакомое. Внезапно подул сильный ветер, небо затягивали тучи, приближалось что-то неотвратимо ужасное – так воспринимали этот шум деревья. Я  чувствовал как они, их страх передавался мне. Меня била дрожь.   
               
Я огляделся и увидел древнего годами старика: его длинные седые волосы напоминали сверкающее серебро и покрывали его до пояса. Такой же длинной была его борода. Белая холщевая домотканная рубаха была украшена живыми цветами, босые ноги из-под холщевых брюк. Он стоял в двух шагах от меня и смотрел в сторону неприятного звука.               
 – Они убивают нас, –  тихо проговорил он.
Шум был сильный, но голос старика звучал в моей голове.               
В это время  красавица-сосна, ровная, как мачта корабля, подпирающая кроной небо, отчаянно вздрогнула, и я услышал скрежущий громкий вой у ее подножья. Присмотревшись, я увидел неясные тени существ, копошащихся вокруг нее.От них исходила угроза и холод равнодушия. Оранжевый ореол сосны вспыхнул пламенем отчаяния и начал угасать — в этот миг сосна медленно начала падать. Стон пробежал по соседним деревьям, они расступились и угасающая сосна встретилась с прохладой земли. Оранжевый ореол сменился тусклым желтым. Она умирала — все больше и больше серых мертвых пятен выдавливали желтизну ореола угасающей жизни.         
               
Я посмотрел на старика, по его щекам текли слезы. Он посмотрел на меня и я узнал - это был он, хозяин леса, Леший.
 — Ну вот, ты в нашем мире – сказал он. Пошел мелкий дождь. Затянутое серыми печальными облаками небо омывало очищающей влагой уходящую сосну, а в лесу скрежет рвал слух, тени копошились под соснами и красавицы-сосны в последний раз обнимали землю. Оранжевое осознание, бесценный дар солнца, покидало их.
–  Что происходит? –   спросил я у Лешего.
–  Ты здесь, чтобы это увидеть, почувствовать и понять.

Я вдруг услышал печальный распев хорового пения, слов не было, ее пели деревья.
–  Это песня прощания, –  сказал Леший.
–  Умираете вы, люди, и умирают деревья, когда вы их вырубаете.
–  Глупые, несчастные Патерчата, –  указал Леший на маленьких существ, которых я недавно видел играющими на полянке.
Я посмотрел в ту сторону и увидел как мечутся и жалобно кричат маленькие существа в тщетных попытках помешать валить деревья мрачным серым теням. Их просто не замечали.
– Кто такие эти существа? – спросил я Лешего.
– Они духи леса, это частички душ маленьких преждевременно умерших детей. Лес приютил их и опекает. Эта сосна была им как мать, они осиротели. Они не понимают, что эти люди не видят их.
 — А ты, Леший, спросил я, — умираешь ли ты так же, как умирают деревья???
 — Нет, — ответил он.
 — Я есть сознание леса, я существую пока есть лес. И с каждым срубленным вами деревом, я теряю свою силу. Когда упадет последнее дерево — я исчезну. Исчезнут и Патерчата, и много других лесных духов.
               
Мы продолжали смотреть на падающие деревья, мрачные тени лесорубов и метание маленьких Патерчат. Моросил дождь, давая прощальный глоток влаги умирающим соснам.
               
Я проснулся. Сквозь занавески окна пробивалось утреннее зимнее солнце, рядом сидела Мелиса и терпеливо дожидалась своего завтрака. Где-то на чердаке слышался скрип Кирюхи. Я дома. Мое лицо и волосы были мокрыми, наверное от дождя... Я умылся, обул валенки и вышел на улицу. Утреннее солнце сверкало жемчугом снежной белизны. Прилесок молодых сосен пробивал путь лесу к моему участку. Еловые красавицы росли уже у самого забора и, казалось, лес с каждым годом мелкими шажками  надвигался на мой участок. Пройдет еще 5-10 лет и прилесок вырастет молодым лесом и постучит в мою калитку. Я смотрел на лес другими глазами. Где-то далеко слышен агрессивный вой бензопил. Лес как будто стремился ко мне с надеждой укрыться от массовой и ненасытно-жестокой вырубки мрачными тенями-людьми. «Человек потерял себя, он сошел с ума!» — кричал мне лес.               
Рядом стоял Кирюха, он печально смотрел в сторону леса.
 — Ты был в нашем мире, — сказал он,
 — Это Леший, пока ты спал, перенес тебя в наш мир, что-бы ты увидел своими глазами, как вы, люди, губите лес, и  вместе с лесом вы губите себя, — закончил грустно он.
 — Нам, домовым, куда как легче, люди начали строить отдельные дома и жить в них, и нам домовым есть дом.  Вы уходите из городских квартир — и  это хорошо и для вас, и для нас.
 — А что не так в многоквартирных домах ?
 — спросил я Кирюху.
 — Мы там жить не можем, чахнем и страдаем человеческими болезнями так же, как чахнете и вы, люди. Города высасывают из вас жизненные силы. Там вы теряете связь с природой и она не может наполнить вас жизненной силой, — ответил Кирюха.
Так и стояли мы под ярким зимним солнцем с печалью в глазах и смотрели на лес …

Наступил новый день.