13 Сцены из жизни людишек и государя И. Грозного

13 Беседа о натуре.
Монастырь. Иноки Шуйский и книгочей. Вечер.

                «Не бойся умного, бойся глупого».
                (Повесть о горе-злочастии).

Книгочей:
Да, сказка хороша. Но правды в ней на
2 гроша. Не верю, что у Грозного есть
Брат. Это, во-первых. Как ты его
Назвал?
Шуйский (надув губы):               
Не я – в народе величают Кудеяром.
Книгочей:
Я в имени услышал ветра буйство.
Такого прежде не слыхал. Ты почву
Для раздумий мне подал.
Шуйский:
Он на подъём чрезвычайно скор. И
С уст бояр не сходит имя Кудеяр.
Книгочей:
Обворожил тех и других. Не воин, а
Кудесник. Наполнены поступки
Потаённым смыслом. Но кто-то
Видел истины лицо! Что движет
Кудеяром? Ярость? Обида за
Поруганную честь?
Шуйский:
Всё вместе! Народ со стороны его
Влияния страшится. И мало кто к
Нему примкнёт. Прежде пройти
Придётся испытания. Они такие, что
Сдаётся мне, недаром старичок при
Нём ховался. Не всё так чисто, с этим
Кудеяром. И просто так, народ не
Будет говорить.
Книгочей:
Согласен. Продолжай.
Шуйский:
Как только кто услышит приближение
Коня, так тут же убегает. А позже бает,
Мол, видали атамана. В прикиде
Полном, в латах и с мечом. Дружина
Малая его сопровождает до развилки 3
Дорог. А далее неведомы пути. Но если
Разразится гром, и молния внезапно
Засверкает, жди встречу с окаянным
Кудеяром. Пожалуют и поголовно
Перебьют. Людишки думают, что нет
На них управы. Есть только божий суд.
Книгочей:
Хм. Людишки правы.
Шуйский:
Ретивые копытом бьют, да бойко так,
Озёра оставляют. Под ними кони
Пышут молнией, а сами леса выше,
Твёрже гор.
Книгочей:
Народ растреплет языком! Не угадать
Потом, где правда, а где ложь. Ты сам
-То веришь в то, что говоришь?
Шуйский (раздражённо):
А в чём твои сомнения? Скажи мне!
Книгочей:
Как старца описал. Тот, как живой
Предстал передо мной. Но кто тебе
Наводку дал? Кто подсказал? И
Главное, откуда документ, что
Прочитал?
Шуйский (рассматривая запись):               
Ты слишком много хочешь знать. В
Библиотеке спрячу. Там надёжней
Сохранится.
Книгочей (шёпотом):
Кругом таятся тайны. Миколка! В них
Замешан он. Слухач проверенный,
Игумена находка. Но как бумага к
Шуйскому попала? Такой поклёп! В
Руках у инока свободно обращается. А
Он, вдобавок, любит лезть, куда не
След. И выпить. Вряд ли постесняется
Предать (при случае) огласке. А если, кто
Прознает из святош? О, боже! Нет.
Только не это. Осведомителя подобной
Вещи… Компромата, едва ли ждёт
Эскорт. А там верёвочка потянется.
Скорее, упекут подале, а то, чего и
Доброго, прибьют. Весьма, на мой
Взгляд, странный ход наш балагур
Предпринял. Прятать бумагу в рукаве!
Махать пред носом, точно веером.
Возможно, в поварне из пьяных кто-то
Обронил нечаянно?..  Но что за глупый
Человек, туда пошёл с подобным
Щекотливым донесением? Отметить
Свой несостоявшийся успех, заранее
Напившись? И бросить столь важные
Улики на съедение инокам? И даже не
Прийти, чтобы забрать? Представить не
Могу, такого растеряху. Нет, что-то
Странное в истории сокрыто. Пройдоха
Шуйский лжёт, всего скорее. А, если,
Нет? О! В пот от приватности такого
Рода бросило.
Шуйский:
Что шепчешь?
Книгочей (вытирая рукавом бисеринки пота):
Я? Молюсь.
Шуйский (окончательно спрятав бумаги):
Ну, ну.
Книгочей:
А Шереметев знает?
Шуйский:
Ты о чём? А-аа. Нет, я подобрал их
Под столом. Раз суматохи не было,
Так значит…
Книгочей:
Поклёп. Я так и думал. Рты на замок.
И лучше будет, туда же отнести, где
Взял. Хозяин быстренько найдётся.
Шуйский:
Хозяин сыщется нескоро. Вернее,
Никогда. Он выполнял заказ для
Глаз отдельных и ушей. Поэтому,
Убил того, кто нёс.
Книгочей:
Да, что ты… Ах, какой подлец. И кто
Же он?
Шуйский:
Всё расскажи тебе. Зачем?
Книгочей:
О, упаси господь. Когда же?
Шуйский:
Тебе не всё равно? Молился и молись.
До поварни со мной не ходишь. Так и
Сиди себе, с чем тут сидишь.
Книгочей:
Бывает, нахлынут чувства, сяду у окна,
Тихонько обопрусь о подоконник.
Зажмурюсь. Думаю, какая красота
Ушла! (Сам в этот момент подглядывает за Шуйским).
В предчувствии отрадном забываюсь.
Шуйский:
Да? Это ты о ком, скажи на милость?
Ничуть не удивлюсь, если услышу, что
Вздрагиваешь по ночам, раздумывая о
Монашке. О, облаком она прошлась.
Бескрыла, бестелесна и воздушна. Но
Как мила. Явилась вечерком. Ш-шш. (Палец у губ).
Тайна, тайна. С препоручением. Сама
Дрожала вся. И юркнула к нему. И в
Двери поскреблась. Я слышал, слышал.
Книгочей (встрепенулся):
Конечно, к Шереметеву?
Шуйский:
Конечно. Но загляденье было на неё
Смотреть. Ах, глаз не оторвать! Не
Отводил бы пламенного взора, если б
Можно было.
Книгочей:
О! То боком, то в анфас, красавицы
Внезапно слышу голос.
Шуйский (удивлённо):
Что? Ты о чём, мой брат?
Книгочей:
Боюсь сказать. (Прижимает щепоть ко рту, делает вид, что мнётся).
Шуйский:
Да, говори уж.
Книгочей:
Нет. Неудобно, как-то. Ах, пустое.
Забудь, что начал эту перекличку.
Шуйский:
Что… Этим хочешь ты сказать?
Книгочей:
А, ладно. Родная мать меня таким
Звала. Так тонко, нежно голос её
Лился. С тобой такое тоже
Происходит?
Шуйский (нервно пряча бумаги в складках отворотов):               
Да... Матери лицо, храню в душе,
Пока живой. Твоя красивою была?
Книгочей:
Да, очень.
Шуйский:
Я полагаю, размышлять о прошлом у
Каждого причины есть. Увы, не
Удержать того, что минуло. Но важен
Настоящего момент.
Книгочей: 
Скорее, сам процесс. Похоже,
Ностальгировать сродни умению
Мечтать о невозможном?
Шуйский:
Мечта с мечтою сходятся, бывает.
И это искры порождает. Мечтать, в
Таких местах, как монастырь,
Опасно. Здесь жажду знаний книга
Утоляет, молитва и уединение. Я же
Любитель действий, а храм чрезмерно
Тяготит. Ночной порою не засну. И в
Потолок бессмысленно взираю. Мне
Хочется бежать отсюда. Но как уйду?
Витают над постелью чьи-то лики. И
Шорохи преследуют, сквозит
Воспоминаний лёгкий дым, а в
Голове событий череда проносится.
Свершился день, крылом взмахнув,
Простившись. Темно, что завтра
Предстоит. Устал, и нет желания
Оправдывать ошибки, пенять о них,
– Множить печаль. Пусть тают, стойно
Дым, над изголовьем. Так, незаметно
Утро подгадает.
Книгочей: 
Ты часто в неурочный час бываешь в
Поварне?
Шуйский:
Да. Там сбираются как раз все те, кому
Расслабиться охота. Но с ними мне не
По пути. Я кожей чувствую недобрый
Взгляд. И пробегает дрожь по телу.
Прорвалась злая воля вновь наружу. И
Чья-то началась игра, на выживание.
И, чередой, слова, в поступках
Отражаясь, рисуют образ. Некий
Ледяной портрет. И оставляют за
Чертой, на рубеже, немало заставляя
Огорчить. Я покидаю поварню. А в
Спину реплики бросают на ходу,
Замешивая быль с насмешками. Что
Мне оне? Манерничать и притворяться,
Трепаться, на полупьяном языке? К
Тебе спешу, свечу застать, и душу
Отвести в тиши. А коль позволишь, в
Праздности немного подзабыться.
Книгочей:
По-моему, ты в поварне решение
Нашёл за жбаном полным пива.
Кишит в вечерю брандахлыстов рой.
Что с языка у них слетает, боже мой!
Послушаешь, – комедию читать уже
Не стоит. Бахвальство братии порой
Немало поражает. Что ни пивун, то
Разгильдяй иль дурачок! За кварту или
Штоф держась, поведает такого, что
Будешь голову ломать, секрета не
Откроешь никакого. Один на медни
Клялся, якобы, бодилом  медведя
Завалил. - А шкура где? - Его спросил.
Ну, думаю, поддел. Отступится. Во
Лжи, сознавшись. А он, ни мало не
Смутившись, своё гнёт. Мол, на
Ярмарке продал. Вот это хлюст! - И
Много денег получил? - Я не считал. -
Ого, карман, видать, отвис, от
Сотрясений. И где хранишь? - Тебе,
Зачем? - И впрямь, мне ни к чему.
Другое не пойму, когда же ты успел?
- Вчера. - Когда, когда? - Часов я не
Ношу. Они на колокольне дребезжат.
-О, да. Не отдыхал поди, в лесу
Промаялся один. Пока разделывал,
Сушил. А туша тяжела. - Молчит, как
В рот воды набрал. И понял я, что он в
Глаза медведя не видал. Так просто я
Лгуна разоблачил. Другой трендел,
Зимою реку на спор переплыл. Его на
Смех подняли. Смеялась поварня. Но
Я не при делах. И в свистунах такого
Рода не нуждаюсь. За списками корпя               
Примерно, переводя, работаю и мало
Отдыхаю. Забыться же возможно
Лишь в мечтах. А мы с тобою не
Читаем, но в спорах бесполезных
Пребываем, когда вдвоём, где книга
Не предмет для разговора.
Шуйский:
И чем же занят ныне мой духовный
Брат?
Книгочей:
Ловлю всё чаще я себя на том, что
Наблюдаю природные явления,
Пытаясь глубину понять того, что
Вижу. Не хочется бежать под струи, и
Грязь месить. Гроза и дождь, что
Регулярно вижу, непостижимы, но
Лето и весна без них немыслимы. И
Осенью гроза часта. Но вот зимою
Никогда не озаряет небо молния.
Шуйский:
Ты зря. Зимой и здесь бывают грозы.
А летом, редко, выпадает снег. Знать,
Таковы природные курьёзы.
Книгочей:
Господь, воистину, чудны твои дела! (Крестится).
Внимательно взирая в суть вещей, я
Проникаюсь мыслью о единстве. И
Впечатляет планомерность их,
Многообразие, геометричность.
Проекциями мир наполнен. Он дышит
Ими сообразно, смешав в органике
Архитектуры соразмерно искусство и
Предметный механизм. И поражает
Рук творение. Внезапно восхищает,
Будит мысль, катарсис порождая,
Ритмично заставляет биться сердце, и
Кровь перемещать по жилам вниз и
Вверх. Мозг принуждает видеть, что и
Сердце! Не отличить органику письма,
От композиций нотных. Когда поют в
Хорах, от этого единства течёт слеза.
И пробуждает смех сатир на сцене. Я
Знаю, что он чёрту брат и Бахусу
Приятель, но оторвать свой взгляд от
Созерцания момента, выше сил!
Отчётливо осознаю, в стремлении к
Совершенству заложен жизни импульс
Основной. Он, как магнит, притягивает
Взор. И, очевидно, там бушует страсть,
Где жизнь, где смерти быть не может.
Она низвергнута, у ног лежит. Заметил,
Красота таит загадку? И вызывает страх
Потери от прикосновения. Мы в стороне
Стоим, как очевидцы. Бывает, и казним.
Но, покажи любому! Открой секрет. Он
Скажет: нет! Найдёт изъян, чтоб стать
Похожим, слившись с совершенством.
Зачем приоткрывать завесу тайн? Чтоб
Насмехались, кто не должен? Так,
Каждый бы сказал: хочу прекрасным
быть, и помогать другим. Но мало у
Кого такое сердце, которое вместило б
Целый мир. Через материю, пронзив
Пространство сквозь века, стоит
Творение, во время вписываясь
Безупречно, собрав и накопив то лучшее,
Что можно, стремясь попасть в органику
Стиха, включается гармония и остаётся
Правдой на века. И с ней заговорив,
Услышишь всё, что хочешь. Там нет
Границ. Или они ничтожны. Не
Замечаешь их! Задумка изначально
Гениальна. И дерзновенна. Вот здесь,
Где родились и пребываем, сумели
Зодчие в церковных храмах воплотить
Величие земли родной. Её стяжая
Славу, волнительно связующая нить
Природного начала срослась с
Божественной. О, высока ты, лепта
Бога! Чиста осанна литургий. И
Благодать снисходит с Неба. И знаки
Прозорливо подаёт. Соприкасаясь с
Проницательностью бога, смиряюсь,
Существом своим я остро ощущаю
Очевидность. Вот на столешнике
Просфора, вот длань протянута с
Кагором. Картина впечатляет.
Наклоняюсь. И в тот же миг стрела
Небесная пронзает. Я отхожу и
Принимаю приговор, ногой ступая по
Земле рядом с конём. Я кологрив
Господень. Он на коне в телесной
Оболочке восседает. Его Величие
Приглушит спесь мою. И дале конь его
Уводит. И вот уже мы на краю. Я
Наблюдаю, движется дорога, сливаясь
В климакс . Всё выше поднимаясь к
Небесам. Где Белый Храм, а в нём
Великий Воин. Архангел Михаил. Он
Ждал. И я пришёл, склонился перед
Ним. Он меч достал. И замахнулся. Я
Длани простираю к Небесам. Луч света
Озаряет лик и ослепляет. Картина
Исчезает вмиг. Трагедии исполнен акт.
Прислушаюсь, колокола звонят. Их
Музыка слышна от края и до края. Она
Предупреждает ворога у стен: сюда
Нельзя. Здесь на защите города стоят
Монахи-воины. И зорко бдят. Так
Постепенно происходит осознание
Предметного родства. Мысль
Проникает в силуэты, где бездна
Чувств отражена, наполненных
Гармонией, природным
Совершенством и чёткой логикой.
Пройдут века, а храмы простоят. Их
Вера, мощь и первородность, 
Величие соединив, поправ стихию,
Связав едино мечту, сплав мыслей,
Слой культурный спасут людишек.
Как не желать им быть всегда?
Природа совершенства никогда не
Будет человеком объяснима. Я вижу
Силуэты выразительно прекрасны
Кирпичных лент церковных глав. Вон
Слева проступают аккуратные апсиды, 
А справа колоколен золотится свод. И,
Апропо , войдя вовнутрь, узреть
Возможно расписанный иконостас,
Святыми ликами наполнен. И чуден
Бесконечно образ распятого Иисуса. 
Я замираю, а затем рисую, что с
Детства восхищало, что пред глазами
Предстаёт, что должен. Любимый
Образ матери расплывчат, в чертах
Отца смутно ловлю свои, и,
Вглядываясь, понимаю, жизнь идёт,
Но кончится её круговорот. А
Прикоснуться к совершенству линий,
Отобразить мазками, росчерком пера,
Иль кистью сохраняя лик – Бог сам
Велит. Воочию узреть Природы
Ликование, её образчиков сокрытые
Метаморфозы, желание моё
Предвосхищает. Я – неусыпный и
Солощий  раб познания, ловлю в
Пруду лягушек, жаб. Сачком стрекоз
Имаю.