Мишка

Раздеваюсь. Для начала стягиваю с себя свитер через голову, он лениво сползает, как будто не хочет.
- Ну же, смотри на меня. Можешь трогать.

Он далеко непротив и касается голых плеч, задевает бретельку. Я ничего не чувствую, тело голое, как душа. Он предложил мне 3 в час, столько я стоила, и ты знал это. Мне было плевать на деньги и в моих глазах каждый из этих несчастных в браке был моим оружием мести.

Ты восхищаешься мной, мой милый?

Это предвкусие окончания. Какое оно безвкусное. Ты чувствуешь как рушится наш мир?

Я смотрела по сторонам от скуки и совсем ничего не чувствовала. Он стягивал с меня брюки и пробирался ещё ближе. Мои глаза, пустые, как стекла, и душа, изливающаяся ехидной улыбкой, проснулись после долгого сна. Я была счастлива наверное впервые в жизни, и свобода давала мне это. Я так долго искала её.

Какое безвкусное это на вкус. Эта взрослая любовь без детской. Он закончил, и я поспешила одеваться. В медленном темпе я натянута свитер, поправила волосы, пригладив их, посмотрела на часы. Мне пора. Я лечиться. Наверное об этом и были постоянные мысли. А что это за болезнь? Такое отражение любви. Что стоило из меня, маленькой, скромной и наивной девочки сделать шлюху? Признаюсь, честно, это было легко. Нужно было лишь не любить. И они не любили.

Я зашла домой. А там мишка. Мне подарил его тот, кто был первым и единственным мужчиной, который дал шанс поверить, что нет ничего страшного рядом с ним. Но он отнял его. Тем же вечером. Но уже навсегда.

Мишка сидел на диване , и как будто, напомнив о себе, думая, что я совсем забылась, шевельнул лапой.

Как ты? - спросила я у него. Все болеешь?

Вопрос был бессмысленным. Все его тело и лапы ломило болью. Тысячи швов держали тело.
Он улыбался как мог. И улыбался глазами. Он не знал, какая я шлюха.